– Как я уже говорила, у меня есть диплом фотографа. Я закончила Северо-Восточный университет штата Луизиана. Мои работы печатались во многих местных изданиях...
– В каких, например? – с явным интересом поинтересовался-Роджер.
Валери протараторила с полдюжины названий местных газет и журналов, но Роджер нахмурился и покачал головой:
– Очень жаль, мисс Верной, но я никогда не слышал ни об одном из них.
– Послушайте, я действительно хороший фотограф. Я уверена, что смогу обеспечить вас всеми фотографиями, которые потребуются для книги, и эти фотографии будут отличного качества.
Роджер нахмурился еще сильнее. Некоторое время он, по-видимому, колебался, но затем снова покачал головой:
– Ценю ваше предложение, мисс Верной, но эта книга для меня слишком важна, я не могу рисковать и брать кота в мешке.
– А что, если бы издатель, когда вы принесли свою первую рукопись, ответил так же?
Роджер развел руками:
– В ваших словах есть резон, но мне все же нужен человек с большим опытом. По-видимому, мне придется поступить так, как я первоначально планировал, и позвонить нескольким известным мастерам в этой области.
Валери хранила ледяное молчание. Роджер вздохнул.
– Честное слово, мне очень жаль, не обижайтесь, ладно? – Он посмотрел на часы. – А теперь, с вашего разрешения, мне пора.
Но Валери не могла допустить, чтобы он просто так ушел. Она догнала писателя возле двери. Тот посмотрел на нее с нескрываемым недоумением:
– Что такое?
Хотя упрашивать кого бы то ни было противоречило жизненным принципам Валери, она заставила себя заискивающе улыбнуться:
– Мистер Бенедикт, не хочу показаться назойливой, но я точно знаю, что способна выполнить эту работу, и выполнить ее хорошо. Моя студия и лаборатория находятся в этом же здании, за магазином, если бы вы нашли время взглянуть на мой портфолио...
Но Бенедикт замотал головой еще до того, как Валери договорила.
– Вот что, мисс Верной, мне не хотелось об этом говорить, но моему фотографу предстоит провести шесть недель наедине со мной в маленькой хижине в глухом лесу. Теперь, надеюсь, вы понимаете... – он помолчал, многозначительно улыбнулся и окинул ее взглядом с ног до головы, – что принять ваше предложение было бы, мягко говоря, неразумно.
Валери густо покраснела. «Это просто уму непостижимо!» – с возмущением думала она.
– Мистер Бенедикт, это же чистой воды дискриминация по половому признаку! Вот уж никак не ожидала таких слов от якобы многоопытного жителя космополитичного Нью-Йорка!
В ответ Роджер хмуро посмотрел на нее поверх очков:
– Это не дискриминация, мисс Верной, я всего лишь оцениваю ситуацию реалистично.
– Вот как? – Валери постаралась как можно правдоподобнее имитировать интонацию жеманной южанки. – Вы имеете в виду, что такой большой и сильный парень боится маленькой женщины вроде меня?
– Нет, конечно, – сухо бросил Роджер.
Валери подняла руки:
– Ладно, сдаюсь.
Роджер еще раз извинился, пожал плечами и опять повернулся к двери.
Валери, мрачнее тучи, вернулась к прилавку. Она могла понять желание Роджера Бенедикта работать с профессионалом, но ей было очень обидно, что он отказался дать ей шанс, не пожелал даже взглянуть на ее работы. Однако последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стало его высказывание насчет того, что он не может оставаться с женщиной в уединенной лесной хижине. Валери посмотрела на отца, укладывавшего в футляр отремонтированный фотоаппарат, и вдруг ей пришла в голову сумасшедшая идея. Она схватила фотоаппарат, быстро установила вспышку и повернулась к Роджеру.
– Улыбочку!
Застигнутый врасплох, Бенедикт нахмурился. В ту же секунду Валери щелкнула затвором.
– На память! – жизнерадостно сообщила она. – В конце концов, не каждый день встретишь человека, который... – она замялась, подбирая слова, и сделала широкии жест рукой, – который отличается такой широтой взглядов, такой чуткостью, человека, который всегда рад дать молодому дарованию шанс пробиться.
Роджер еще несколько мгновений взирал на Валери с угрюмым видом, в его лице с хмурыми складками на лбу и стиснутыми челюстями было нечто угрожающее. Валери видела, что он в ярости, но не могла понять, из-за чего именно: разозлили его ее слова или то, что она посмела сфотографировать его без разрешения? Но прежде чем она успела найти ответ на этот вопрос, Роджер Бенедикт с достоинством расправил плечи, повернулся, открыл дверь и растворился в темноте.
Час спустя Валери удовлетворенно разглядывала мокрый отпечаток восемь на десять на глянцевой бумаге.
– Есть! Я его поймала!
Со снимка на нее смотрел Роджер Бенедикт во всем величии своего гнева. Суровый взгляд сквозь стекла очков в темной оправе, прямой нос, плотно сжатые, но при этом почему-то все равно чувственные губы. А еще черные брови, угрожающе сдвинутые. Он выглядел очень, очень устрашающе. И при этом был поразительно красив.
Валери усмехнулась. В ее представлении орнитолог должен быть тощим нескладным мужичонкой с торчащими коленками, непременными атрибутами которого являются очки в роговой оправе и пробковый шлем. Но Роджер Бенедикт совершенно не подходил под такое описание. Она еще раз придирчиво рассмотрела фотографию. Хотя снимок и делался в спешке, ракурс был выбран удачно, освещение оказалось превосходным. Валери решила, что это одна из лучших ее фотографий. Ей удалось отлично запечатлеть на пленке нескрываемую враждебность Роджера Бенедикта, а заодно и продемонстрировать свой талант фотографа.
Она снова задумалась, почему Роджер так рассвирепел, когда она его сфотографировала. Валери ожидала, что он будет недоволен, раздражен, этому она бы не удивилась, но он в ярости застыл у дверей, сверля ее пронизывающим, как лазерный луч, взглядом, и к этому она оказалась совершенно не готова. Она подумала, что было бы интересно разобраться, что движет Роджером Бенедиктом, почему он так остро отреагировал на такую мелочь, как щелчок затвора фотоаппарата.
Прикрепляя фотографию прищепками к нейлоновой веревке для просушки, Валери обдумывала всевозможные варианты. И тут ее осенило. От радости Валери даже захлопала в ладоши. «Ну нет, мистер Бенедикт, вы так легко не отделаетесь!»
Да, она это сделает!
«Поделом тебе, Роджер Бенедикт, впредь не стоит относиться к себе слишком серьезно!»
Валери вышла из темной комнаты, перешла в небольшой кабинет и устроилась за письменным столом. Открыв справочник, она нашла телефон местной курьерской службы и стала набирать номер.
– Я хочу заказать доставку фотографии. Курьер мне нужен через час.
Поговорив по телефону, Валери задумалась, барабаня карандашом по столу. «Какое же Бенедикт упомянул название?..» Она снова открыла телефонный справочник и нашла еще один номер.
– Библиотека судьи Армстронга.
– Я бы хотела узнать, как называется одна птица, – робко сказала Валери. – У нее оперение цвета индиго.
Еще час спустя Валери снова сидела за письменным столом и вглядывалась в свирепое лицо Роджера.
«Роджер Бенедикт, ходячее олицетворение мужского шовинизма, глазами птицы». И поставила подпись: «Индиговый вьюрок».
Глава 2
– В каких, например? – с явным интересом поинтересовался-Роджер.
Валери протараторила с полдюжины названий местных газет и журналов, но Роджер нахмурился и покачал головой:
– Очень жаль, мисс Верной, но я никогда не слышал ни об одном из них.
– Послушайте, я действительно хороший фотограф. Я уверена, что смогу обеспечить вас всеми фотографиями, которые потребуются для книги, и эти фотографии будут отличного качества.
Роджер нахмурился еще сильнее. Некоторое время он, по-видимому, колебался, но затем снова покачал головой:
– Ценю ваше предложение, мисс Верной, но эта книга для меня слишком важна, я не могу рисковать и брать кота в мешке.
– А что, если бы издатель, когда вы принесли свою первую рукопись, ответил так же?
Роджер развел руками:
– В ваших словах есть резон, но мне все же нужен человек с большим опытом. По-видимому, мне придется поступить так, как я первоначально планировал, и позвонить нескольким известным мастерам в этой области.
Валери хранила ледяное молчание. Роджер вздохнул.
– Честное слово, мне очень жаль, не обижайтесь, ладно? – Он посмотрел на часы. – А теперь, с вашего разрешения, мне пора.
Но Валери не могла допустить, чтобы он просто так ушел. Она догнала писателя возле двери. Тот посмотрел на нее с нескрываемым недоумением:
– Что такое?
Хотя упрашивать кого бы то ни было противоречило жизненным принципам Валери, она заставила себя заискивающе улыбнуться:
– Мистер Бенедикт, не хочу показаться назойливой, но я точно знаю, что способна выполнить эту работу, и выполнить ее хорошо. Моя студия и лаборатория находятся в этом же здании, за магазином, если бы вы нашли время взглянуть на мой портфолио...
Но Бенедикт замотал головой еще до того, как Валери договорила.
– Вот что, мисс Верной, мне не хотелось об этом говорить, но моему фотографу предстоит провести шесть недель наедине со мной в маленькой хижине в глухом лесу. Теперь, надеюсь, вы понимаете... – он помолчал, многозначительно улыбнулся и окинул ее взглядом с ног до головы, – что принять ваше предложение было бы, мягко говоря, неразумно.
Валери густо покраснела. «Это просто уму непостижимо!» – с возмущением думала она.
– Мистер Бенедикт, это же чистой воды дискриминация по половому признаку! Вот уж никак не ожидала таких слов от якобы многоопытного жителя космополитичного Нью-Йорка!
В ответ Роджер хмуро посмотрел на нее поверх очков:
– Это не дискриминация, мисс Верной, я всего лишь оцениваю ситуацию реалистично.
– Вот как? – Валери постаралась как можно правдоподобнее имитировать интонацию жеманной южанки. – Вы имеете в виду, что такой большой и сильный парень боится маленькой женщины вроде меня?
– Нет, конечно, – сухо бросил Роджер.
Валери подняла руки:
– Ладно, сдаюсь.
Роджер еще раз извинился, пожал плечами и опять повернулся к двери.
Валери, мрачнее тучи, вернулась к прилавку. Она могла понять желание Роджера Бенедикта работать с профессионалом, но ей было очень обидно, что он отказался дать ей шанс, не пожелал даже взглянуть на ее работы. Однако последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стало его высказывание насчет того, что он не может оставаться с женщиной в уединенной лесной хижине. Валери посмотрела на отца, укладывавшего в футляр отремонтированный фотоаппарат, и вдруг ей пришла в голову сумасшедшая идея. Она схватила фотоаппарат, быстро установила вспышку и повернулась к Роджеру.
– Улыбочку!
Застигнутый врасплох, Бенедикт нахмурился. В ту же секунду Валери щелкнула затвором.
– На память! – жизнерадостно сообщила она. – В конце концов, не каждый день встретишь человека, который... – она замялась, подбирая слова, и сделала широкии жест рукой, – который отличается такой широтой взглядов, такой чуткостью, человека, который всегда рад дать молодому дарованию шанс пробиться.
Роджер еще несколько мгновений взирал на Валери с угрюмым видом, в его лице с хмурыми складками на лбу и стиснутыми челюстями было нечто угрожающее. Валери видела, что он в ярости, но не могла понять, из-за чего именно: разозлили его ее слова или то, что она посмела сфотографировать его без разрешения? Но прежде чем она успела найти ответ на этот вопрос, Роджер Бенедикт с достоинством расправил плечи, повернулся, открыл дверь и растворился в темноте.
Час спустя Валери удовлетворенно разглядывала мокрый отпечаток восемь на десять на глянцевой бумаге.
– Есть! Я его поймала!
Со снимка на нее смотрел Роджер Бенедикт во всем величии своего гнева. Суровый взгляд сквозь стекла очков в темной оправе, прямой нос, плотно сжатые, но при этом почему-то все равно чувственные губы. А еще черные брови, угрожающе сдвинутые. Он выглядел очень, очень устрашающе. И при этом был поразительно красив.
Валери усмехнулась. В ее представлении орнитолог должен быть тощим нескладным мужичонкой с торчащими коленками, непременными атрибутами которого являются очки в роговой оправе и пробковый шлем. Но Роджер Бенедикт совершенно не подходил под такое описание. Она еще раз придирчиво рассмотрела фотографию. Хотя снимок и делался в спешке, ракурс был выбран удачно, освещение оказалось превосходным. Валери решила, что это одна из лучших ее фотографий. Ей удалось отлично запечатлеть на пленке нескрываемую враждебность Роджера Бенедикта, а заодно и продемонстрировать свой талант фотографа.
Она снова задумалась, почему Роджер так рассвирепел, когда она его сфотографировала. Валери ожидала, что он будет недоволен, раздражен, этому она бы не удивилась, но он в ярости застыл у дверей, сверля ее пронизывающим, как лазерный луч, взглядом, и к этому она оказалась совершенно не готова. Она подумала, что было бы интересно разобраться, что движет Роджером Бенедиктом, почему он так остро отреагировал на такую мелочь, как щелчок затвора фотоаппарата.
Прикрепляя фотографию прищепками к нейлоновой веревке для просушки, Валери обдумывала всевозможные варианты. И тут ее осенило. От радости Валери даже захлопала в ладоши. «Ну нет, мистер Бенедикт, вы так легко не отделаетесь!»
Да, она это сделает!
«Поделом тебе, Роджер Бенедикт, впредь не стоит относиться к себе слишком серьезно!»
Валери вышла из темной комнаты, перешла в небольшой кабинет и устроилась за письменным столом. Открыв справочник, она нашла телефон местной курьерской службы и стала набирать номер.
– Я хочу заказать доставку фотографии. Курьер мне нужен через час.
Поговорив по телефону, Валери задумалась, барабаня карандашом по столу. «Какое же Бенедикт упомянул название?..» Она снова открыла телефонный справочник и нашла еще один номер.
– Библиотека судьи Армстронга.
– Я бы хотела узнать, как называется одна птица, – робко сказала Валери. – У нее оперение цвета индиго.
Еще час спустя Валери снова сидела за письменным столом и вглядывалась в свирепое лицо Роджера.
«Роджер Бенедикт, ходячее олицетворение мужского шовинизма, глазами птицы». И поставила подпись: «Индиговый вьюрок».
Глава 2
– Подумай еще раз, может, все-таки вспомнишь кого-нибудь, кто сейчас свободен? – прорычал Роджер Бенедикт.
Прикрыв телефонную трубку рукой, он в сердцах выругался. Роджер сидел в номере элегантного отеля в центре Натчеза, держа в одной руке телефонную трубку, в другой – стакан виски с содовой. Помолчав, он взял себя в руки и сказал уже мягче:
– Извини, Джордж, я не имел права на тебя кричать, но последние два дня были просто кошмарными, и я сорвался. Я в жутком цейтноте. Ты был последним в списке, который мне дал Рико, больше мне не к кому обратиться. Понимаю, я не договорился с тобой заранее, так что неудивительно, что ты оказался занят. Но если вдруг вспомнишь кого-нибудь, кто может мне помочь, позвони, пожалуйста. Спасибо, Джордж.
Повесив трубку, Роджер со вздохом откинулся на спинку кровати и стал массировать затекшие мышцы плеч. Сегодня вечером он чувствовал себя на все свои сорок пять лет. После этой чертовой аварии его спина и шея болели так, словно его крепко избили. Роджер с досадой подумал, что тело уже не так совершенно, как раньше.
Он взял в руки фотографию, лежавшую на покрывале кровати, и невольно улыбнулся. «Ну и физиономия! – думал он, разглядывая собственное изображение на глянцевом черно-белом снимке. – Неужели я в тот день выглядел таким брюзгой?»
Да, он был чертовски раздражен, и, возможно, не без причины. Роджер терпеть не мог, когда его фотографировали без разрешения. Но Валери этого не знала и знать не могла, тем более что причина не имела к ней никакого отношения. Роджер еще раз хмуро посмотрел на фотографию. Валери не обманула, она действительно хороший фотограф, но теперь, чтобы ее заполучить, ему придется прийти с повинной и посыпать голову пеплом. Впрочем, слишком густо посыпать голову пеплом было не в стиле Роджера Бенедикта.
Вспомнив разговор с очаровательной юной Валери Верной, Роджер грустно улыбнулся. Он с самого начала взял неверный тон. Беда в том, что в тот день настроение его было испорчено с раннего утра, к тому же он был зол на весь женский пол. Еще бы, ведь именно женщина сидела за рулем машины, протаранившей его собственную, это из-за нее Рико лежит со сломанной ногой, а его аппаратура испорчена. Но и это еще не все, той особе хватило наглости заявить, что она не виновата в аварии. Но больше всего Роджера возмущало, что Рико корчился от боли, а та нахалка не соизволила даже извиниться. Затем ему пришлось ехать в больницу, объясняться с полицией и составлять отчет для страховой компании. Не говоря уже о том, что все это время он волновался за Рико. Одним словом, отвратительнейший выдался денек.
Роджер снова вздохнул. Мать не раз называла его перфекционистом. Да, ему нравилось, чтобы в его жизни все было налажено и безупречно организовано. Но со вчерашнего дня все пошло вкривь и вкось. Так, сегодня, увидев Валери в магазине фототоваров, он поначалу принял ее за любопытного подростка, а не за умную, любознательную женщину, которой, как он позже понял, она является на самом деле. Валери его очень заинтересовала, хотя тогда, в магазине, он и разговаривал с ней язвительно. Она разительно отличалась от тех женщин, с которыми он обычно имел дело, причем в лучшую сторону: живая, энергичная, непретенциозная и вдобавок молодая, даже юная. И очень привлекательная. Красивые длинные ноги, роскошные огненно-рыжие волосы и потрясающие глаза... Он тогда пошутил, ни одно оперение даже самой красивой птицы не сравнится с ними яркостью и глубиной цвета. Если он наймет ее и на шесть недель останется с ней в лесу, разве он сможет сосредоточиться на птицах? Несмотря на плохое настроение, Роджер усмехнулся. Романы с женщинами уже довольно давно не занимали первое место в списке его приоритетов. И Роджера это устраивало, во всяком случае, так он сам себя убеждал. Десять лет назад он пережил очень болезненный развод, получивший широкую огласку в прессе, и в последующие несколько лет старался не ввязываться в слишком глубокие отношения с прекрасным полом. Потом он встретил Клаудиу. Она была ботаником и в то время писала книгу, на которую получила грант. Они познакомились, когда оба выполняли работу для естественнонаучного общества имени Одюбона. Оказалось, что у них много общего: оба были разведены, оба интересовались живой природой. Их отношения развивались естественным образом: сначала они вместе посещали официальные приемы, затем стали вместе ездить за город по выходным, со временем их совместные поездки становились все более дальними и длительными. В конце концов они стали жить вместе. Если судить беспристрастно, их сексуальная жизнь была довольно посредственной, товарищеское общение на порядок лучше. Через полгода Роджер почувствовал, что Клаудиа начинает эмоционально отдаляться от него. Еще через несколько недель Клаудиа поставила его перед фактом. «Роджер, – сказала она, – я от тебя переезжаю. Я встретила другого мужчину, и у меня есть предчувствие, что это серьезно. Как бы то ни было, мы никогда друг друга не обманывали, и я не собираюсь делать это сейчас».
Роджер воспринял новость как настоящий мужчина. Он уважал Клаудиу за честность. В конце концов Клаудиа вышла замуж за профессора, но с Роджером они по-прежнему оставались друзьями. Роджер даже радовался, что его связь с Клаудией закончилась. Внешне их отношения выглядели прекрасно, им нравилось общество друг друга, но чего-то недоставало, между ними не было страсти, подлинной близости, любви.
С тех пор как они с Клаудией разъехались, у него не было постоянной подружки, только случайные спутницы на светских мероприятиях, на которых ему хотелось или необходимо было побывать. Положа руку на сердце Роджер вынужден был признать, что в последнее время его угнетает чувство неудовлетворенности. До тех пор пока не будет совершенно ясно, что Рико устроен и поправляется, ему придется оставаться в Натчезе и торчать в отеле. В понедельник нужно нанять медсестру, которая будет ухаживать за Рико, пока он не транспортабелен. А до тех пор ему только и остается, что вариться в собственном соку и изводиться от жалости к старому Роджеру Бенедикту и переживать из-за того, что он безнадежно выбивается из графика.
Именно сейчас Роджер не отказался бы от женского общества. Это не обязательно должно быть что-то сексуальное, пусть бы какая-нибудь женщина просто налила ему скотч, помассировала ноющие плечи и пожалела: «Бедный Роджер...» Неужели он не заслуживает такой малости?
Роджер подумал, что Валери Верной пришлась бы сейчас очень кстати. Он легко мог представить ее сидящей рядом с ним в черном кружевном пеньюаре, он видел ее длинные ноги, пышную массу волос, неотразимые фиалковые глаза... Роджер спохватился. «Эк меня занесло!» Только-только познакомился с девушкой, которая по возрасту годится ему в дочери, и вот вам, пожалуйста, он уже практически соблазняет ее в мечтах! Такого с ним давненько не бывало. Давно уже его либидо не брало верх над здравым смыслом даже в мыслях. Хотя, с другой стороны, он довольно давно отказывал своему телу в плотских удовольствиях. А Валери Верной являла собой очень сильное искушение – искушение, которому ради блага их обоих он должен как-то противостоять.
Роджер снова улыбнулся. Если он сможет теперь убедить Валери отправиться с ним в лес, предстоящие шесть недель обещают быть очень интересными. Он решил, что на следующий день спрячет свою гордость подальше и позвонит Валери. После того как она послала ему фотографию, он заставит ее немного подергаться, прежде чем снять с крючка. Роджер окончательно решил, что сделает первый шаг завтра, а пока он собирался устроить себе ранний обед, навестить Рико в больнице и пораньше лечь спать.
Роджер положил фотографию на тумбочку и с насмешливой улыбкой прошептал:
– Надеюсь, мисс Верной, вы понимаете, во что ввязались.
Он еще раз посмотрел на подпись под фотографией и нахмурился. По одному пункту Валери все-таки придется просветить: он не шовинист, во всяком случае, не настолько, как ей представляется.
На следующее утро Валери разбудил телефонный звонок. Протягивая руку к телефону, стоящему на прикроватной тумбочке, она открыла глаза и, щурясь от яркого солнца, светившего в ее окно, посмотрела на часы. Восемь ноль-ноль. И это в субботу! Кто додумался позвонить в такой час?
– Слушаю, – сонно проворчала она.
– Доброе утро, мисс Верной.
Роджер Бенедикт, точно он! Его низкий голос с насмешливыми интонациями она бы не спутала ни с чьим другим. Сонливость Валери как рукой сняло. Она нахмурилась, глядя на телефон.
– Мистер Бенедикт?
– Да, это я. Надеюсь, я вас не разбудил, мисс Верной?
Валери села, пододвинулась к изголовью и натянула на себя голубое стеганое одеяло.
– Могли бы по крайней мере извиниться за то, что будите меня ни свет ни заря.
Он хмыкнул:
– Ни свет ни заря? А вы, оказывается, соня? Я уже больше двух часов как на ногах и заметил на здешних болотах немало интересных птиц. Я видел голубую цаплю и желтоклювую кукушку.
– Мои поздравления. Я в восторге. Хорошо, что у вас нет жены, мистер Бенедикт. – Помолчав, она нахмурилась и спросила: – Или есть?
– Очень печально, но нет.
– А если бы была, я сомневаюсь, что ей понравилось бы, если бы ее разбудили в субботу еще до первых петухов.
– Вы совершенно правы. – Бенедикт помолчал и вдруг спросил наигранно трагическим тоном: – Значит, насколько я понимаю, вы не предлагаете себя на эту роль?
– Нет, конечно.
На другом конце провода Роджер рассмеялся. Валери тоже не смогла сдержать улыбку. Роджер Бенедикт, этот напыщенный тип, сегодня утром явно флиртовал с ней. Валери задумалась, что бы это могло значить. Наверняка ему что-то от нее нужно. Неожиданно он сказал:
– Валери, я хочу снова с вами встретиться.
– Вот как? – Валери слегка повысила голос.
– Я бы хотел пригласить вас на обед, чтобы познакомиться поближе.
– Понятно.
По ровному голосу Валери никто бы не догадался, что она вся обратилась во внимание, а сердце ее забилось сильнее обычного. А также о том, что ее подозрительность обострилась до предела.
– И с какой же целью вы хотите со мной встретиться, мистер Бенедикт? По делу или для удовольствия?
Ответом ей был сухой смешок.
– Об этом я предпочитаю не говорить.
– В таком случае мой ответ – нет, – быстро сказала Валери.
Роджер тихо присвистнул.
– Ай-ай-ай, Валери, как недальновидно с вашей стороны. А вдруг вы упускаете шанс, выпадающий раз в жизни? – Он выдержал многозначительную паузу. – С другой стороны, вполне возможно, что я вынашиваю в отношении юной очаровательной женщины грязные планы. Какое из этих предположений верно? Вы не хотите встретиться со мной и выяснить? Или боитесь рисковать? Может, я для вас слишком крепкий орешек?
Валери мрачно уставилась на телефон. С той секунды, как в трубке раздался голос Роджера, она ждала, что он заговорит о фотографии, которую она ему вчера послала. Однако, похоже, он предпочитает прямому нападению войну нервов. Очевидно, Роджер Бенедикт получает извращенное удовольствие, мучая ее. Он машет перед ней этим приглашением на обед, как морковкой перед носом осла, дразня и посмеиваясь. По-видимому, у этого несносного высокомерного типа язык не поворачивается признать, что он все-таки нуждается в ее профессиональных услугах.
«Что ж, мистер Бенедикт, тогда можете засунуть эту работу...»
Он театрально вздохнул.
– Видит Бог, Валери, я старался...
Неожиданно для самой себя Валери услышала собственный голос:
– Хорошо, я приду.
И снова в ответ смешок, приводивший ее в бешенство.
– Отлично. Так, посмотрим, я нашел ваш адрес в телефонном справочнике...
– Адрес правильный, я живу...
– Я заеду за вами в семь.
В трубке раздался щелчок и короткие гудки.
Валери надела юбку цвета хаки, темно-синюю блузку и коричневые кожаные босоножки. Затем позавтракала на своем собственном маленьком балконе, выходящем в зеленый внутренний дворик дома Вернонов. Валери часто так завтракала – еще в те времена, когда она училась в выпускном классе школы, родители перестроили чердак своего дома в отдельную однокомнатную квартирку для Валери. В ее квартире был отдельный вход с улицы. Тем самым родители словно говорили Валери: «Мы хотим, чтобы ты была с нами рядом, но уважаем твое право на личную жизнь». На следующий год Валери уехала учиться в колледж, но ее настоящий дом всегда оставался здесь, в этой квартирке над родительским домом. Будучи единственным ребенком, она всегда ощущала глубокую внутреннюю связь с родителями. После смерти матери эмоциональная связь с отцом стала еще сильнее, и Валери, испытывая потребность заботиться об отце, осталась в родительском доме, чтобы помогать ему в магазине.
А что связывает ее с Роджером Бенедиктом? При этой мысли Валери улыбнулась, потягивая апельсиновый сок. Она не отрицала, что Роджер Бенедикт – очень привлекательный зрелый мужчина. Когда он поддразнивал ее по телефону, она испытала не только раздражение, но и определенное возбуждение. Согласившись встретиться с ним, она определенно рискует, тем более что может оказаться, что он не собирается предлагать ей работу, а просто хочет получить удовольствие, отомстив за фотографию, которую она ему послала.
Из-за того, что Роджер оборвал ее, не дав объяснить, что она живет над квартирой родителей, ей теперь придется сообщить отцу о предстоящей встрече. Валери не забыла, как вчера, когда парень-посыльный из курьерской службы приходил за фотографией, отец то и дело искоса бросал на нее подозрительные взгляды. С тех пор как она рассталась с Марком, отец стал слишком ее опекать, и Валери не знала, как он отреагирует на новость, что она встречается с Роджером. Подумав, Валери решила сказать, что встреча будет носить исключительно деловой характер. В конце концов, с вероятностью пятьдесят на пятьдесят это могло оказаться правдой, хотя оценка, мягко говоря, очень оптимистическая. Валери откусила кусочек тоста и нахмурилась. Согласившись встретиться с Роджером, она рискует снова оказаться вовлеченной в романтические отношения. Уже давно ни один мужчина не вызывал у нее такого интереса, пожалуй, с тех пор...
Валери вздохнула и попыталась направить мысли в другое русло. Она посмотрела на ухоженный, любимый хозяевами внутренний дворик. Прямо в центре зеленой лужайки рос старый дуб. Его толстые узловатые ветви клонились к земле, зеленые глянцевые листья тянулись вверх, почти касаясь ног Валери, когда она сидела на своей крошечной веранде. Легкий ветерок зашуршал в листве и донес до Валери аромат жасмина. Чириканье воробьев действовало успокаивающе, так же как позвякивание цепочки старых качелей, подвешенных к ветке дуба.
На этих качелях она когда-то сидела с Марком...
Валери рассеянно посмотрела на часы. Из-за раннего звонка Роджера у нее в запасе оказался целый час до того, как нужно будет идти к отцу в магазин.
Качели скрипнули, в этом звуке было что-то тоскливое, у Валери подкатил ком к горлу. Как она ни старалась не вспоминать бывшего жениха, мысли ее то и дело возвращались к человеку, перевернувшему ее жизнь два года назад. Валери познакомилась с Марком на буровой недалеко от Лорела в штате Миссисипи. Она получила задание от технического журнала нефтяной компании, а Марк, будучи начальником буровой, помогал ей его выполнить. Их потянуло друг к другу с первой встречи, и вскоре у них начался головокружительный роман. Каждый уик-энд Марк приезжал из Лорела в Натчез, чтобы встретиться с Валери. Через три месяца они обручились.
Их отношения испортились вскоре после того, как в нефтяной отрасли разразился кризис и компания Марка обанкротилась. Валери, как могла, пыталась поддерживать любимого, но потеря работы нанесла жестокий удар по мужскому самолюбию Марка. Он стал больше пить, не являться на назначенные свидания, подолгу не звонил, даже забыл поздравить ее с днем рождения. Валери начала подозревать, что он ей изменяет, хотя у нее не было доказательств. И в конце концов раздался телефонный звонок, которого Валери давно ждала. Марк оказался достаточно честным или бездушным, чтобы сказать ей правду. Он сообщил, что женится на девушке из Лорела. Его невеста происходит из богатой семьи, ее отец торгует лесоматериалами и принимает Марка на работу в свою фирму.
Валери вспоминала то время с горечью. Ей тогда казалось, что весь ее мир рассыпался в прах. Девушку не покидало ощущение, что ее предали, использовали. В довершение ко всему вскоре тяжело заболела ее мать. Но и это еще не все. Как будто нарочно, чтобы усилить страдания Валери, Марк уже после женитьбы несколько раз звонил ей и говорил, что по-прежнему ее любит и несчастлив в браке. Валери неизменно была с ним холодна, но он продолжал названивать. В последний раз он позвонил, когда мать Валери лежала в больнице, вскоре после того, как врачи предупредили, что она может уже не вернуться домой. Валери помнила, что, когда она держала телефонную трубку, рука у нее дрожала. Марк умолял о встрече.
Именно тогда, во время того разговора, Валери приняла важное решение – и в одно мгновение повзрослела. Она решила, что Марк никогда больше не причинит ей боли, и не только он, вообще никто и никогда. Она нужна отцу и ради него должна быть сильной.
Валери спокойно заявила Марку, что если он еще хотя бы раз позвонит ей, она сообщит все его жене. С этими словами она повесила трубку. С тех пор она о Марке больше не слышала.
И Валери действительно стала намного сильнее. Свое горе она похоронила глубоко в душе и позволяла себе предаваться скорби только в одиночестве. Даже когда ее мать умерла, никто не увидел в ее глазах ни слезинки.
На то, чтобы пережить предательство Марка, у нее ушло много времени, но Валери справилась, она оставила его в прошлом и продолжила жить дальше. Девушка всецело сосредоточилась на отце и работе. И вот теперь, после долгого перерыва, некий мужчина грозил снова пробудить в ней чувства. Это одновременно и волновало, и пугало Валери.
Как бы то ни было, Роджер Бенедикт для нее слишком стар... Стар ли? В этом Валери не была уверена, но она точно знала, что Марк Хейстингз был для нее слишком молод.
В этот день на работе от Валери было мало проку. Хотя она уже выкинула из головы воспоминания о Марке, ее мысли были все еще заняты предстоящим вечером в обществе Роджера.
Прикрыв телефонную трубку рукой, он в сердцах выругался. Роджер сидел в номере элегантного отеля в центре Натчеза, держа в одной руке телефонную трубку, в другой – стакан виски с содовой. Помолчав, он взял себя в руки и сказал уже мягче:
– Извини, Джордж, я не имел права на тебя кричать, но последние два дня были просто кошмарными, и я сорвался. Я в жутком цейтноте. Ты был последним в списке, который мне дал Рико, больше мне не к кому обратиться. Понимаю, я не договорился с тобой заранее, так что неудивительно, что ты оказался занят. Но если вдруг вспомнишь кого-нибудь, кто может мне помочь, позвони, пожалуйста. Спасибо, Джордж.
Повесив трубку, Роджер со вздохом откинулся на спинку кровати и стал массировать затекшие мышцы плеч. Сегодня вечером он чувствовал себя на все свои сорок пять лет. После этой чертовой аварии его спина и шея болели так, словно его крепко избили. Роджер с досадой подумал, что тело уже не так совершенно, как раньше.
Он взял в руки фотографию, лежавшую на покрывале кровати, и невольно улыбнулся. «Ну и физиономия! – думал он, разглядывая собственное изображение на глянцевом черно-белом снимке. – Неужели я в тот день выглядел таким брюзгой?»
Да, он был чертовски раздражен, и, возможно, не без причины. Роджер терпеть не мог, когда его фотографировали без разрешения. Но Валери этого не знала и знать не могла, тем более что причина не имела к ней никакого отношения. Роджер еще раз хмуро посмотрел на фотографию. Валери не обманула, она действительно хороший фотограф, но теперь, чтобы ее заполучить, ему придется прийти с повинной и посыпать голову пеплом. Впрочем, слишком густо посыпать голову пеплом было не в стиле Роджера Бенедикта.
Вспомнив разговор с очаровательной юной Валери Верной, Роджер грустно улыбнулся. Он с самого начала взял неверный тон. Беда в том, что в тот день настроение его было испорчено с раннего утра, к тому же он был зол на весь женский пол. Еще бы, ведь именно женщина сидела за рулем машины, протаранившей его собственную, это из-за нее Рико лежит со сломанной ногой, а его аппаратура испорчена. Но и это еще не все, той особе хватило наглости заявить, что она не виновата в аварии. Но больше всего Роджера возмущало, что Рико корчился от боли, а та нахалка не соизволила даже извиниться. Затем ему пришлось ехать в больницу, объясняться с полицией и составлять отчет для страховой компании. Не говоря уже о том, что все это время он волновался за Рико. Одним словом, отвратительнейший выдался денек.
Роджер снова вздохнул. Мать не раз называла его перфекционистом. Да, ему нравилось, чтобы в его жизни все было налажено и безупречно организовано. Но со вчерашнего дня все пошло вкривь и вкось. Так, сегодня, увидев Валери в магазине фототоваров, он поначалу принял ее за любопытного подростка, а не за умную, любознательную женщину, которой, как он позже понял, она является на самом деле. Валери его очень заинтересовала, хотя тогда, в магазине, он и разговаривал с ней язвительно. Она разительно отличалась от тех женщин, с которыми он обычно имел дело, причем в лучшую сторону: живая, энергичная, непретенциозная и вдобавок молодая, даже юная. И очень привлекательная. Красивые длинные ноги, роскошные огненно-рыжие волосы и потрясающие глаза... Он тогда пошутил, ни одно оперение даже самой красивой птицы не сравнится с ними яркостью и глубиной цвета. Если он наймет ее и на шесть недель останется с ней в лесу, разве он сможет сосредоточиться на птицах? Несмотря на плохое настроение, Роджер усмехнулся. Романы с женщинами уже довольно давно не занимали первое место в списке его приоритетов. И Роджера это устраивало, во всяком случае, так он сам себя убеждал. Десять лет назад он пережил очень болезненный развод, получивший широкую огласку в прессе, и в последующие несколько лет старался не ввязываться в слишком глубокие отношения с прекрасным полом. Потом он встретил Клаудиу. Она была ботаником и в то время писала книгу, на которую получила грант. Они познакомились, когда оба выполняли работу для естественнонаучного общества имени Одюбона. Оказалось, что у них много общего: оба были разведены, оба интересовались живой природой. Их отношения развивались естественным образом: сначала они вместе посещали официальные приемы, затем стали вместе ездить за город по выходным, со временем их совместные поездки становились все более дальними и длительными. В конце концов они стали жить вместе. Если судить беспристрастно, их сексуальная жизнь была довольно посредственной, товарищеское общение на порядок лучше. Через полгода Роджер почувствовал, что Клаудиа начинает эмоционально отдаляться от него. Еще через несколько недель Клаудиа поставила его перед фактом. «Роджер, – сказала она, – я от тебя переезжаю. Я встретила другого мужчину, и у меня есть предчувствие, что это серьезно. Как бы то ни было, мы никогда друг друга не обманывали, и я не собираюсь делать это сейчас».
Роджер воспринял новость как настоящий мужчина. Он уважал Клаудиу за честность. В конце концов Клаудиа вышла замуж за профессора, но с Роджером они по-прежнему оставались друзьями. Роджер даже радовался, что его связь с Клаудией закончилась. Внешне их отношения выглядели прекрасно, им нравилось общество друг друга, но чего-то недоставало, между ними не было страсти, подлинной близости, любви.
С тех пор как они с Клаудией разъехались, у него не было постоянной подружки, только случайные спутницы на светских мероприятиях, на которых ему хотелось или необходимо было побывать. Положа руку на сердце Роджер вынужден был признать, что в последнее время его угнетает чувство неудовлетворенности. До тех пор пока не будет совершенно ясно, что Рико устроен и поправляется, ему придется оставаться в Натчезе и торчать в отеле. В понедельник нужно нанять медсестру, которая будет ухаживать за Рико, пока он не транспортабелен. А до тех пор ему только и остается, что вариться в собственном соку и изводиться от жалости к старому Роджеру Бенедикту и переживать из-за того, что он безнадежно выбивается из графика.
Именно сейчас Роджер не отказался бы от женского общества. Это не обязательно должно быть что-то сексуальное, пусть бы какая-нибудь женщина просто налила ему скотч, помассировала ноющие плечи и пожалела: «Бедный Роджер...» Неужели он не заслуживает такой малости?
Роджер подумал, что Валери Верной пришлась бы сейчас очень кстати. Он легко мог представить ее сидящей рядом с ним в черном кружевном пеньюаре, он видел ее длинные ноги, пышную массу волос, неотразимые фиалковые глаза... Роджер спохватился. «Эк меня занесло!» Только-только познакомился с девушкой, которая по возрасту годится ему в дочери, и вот вам, пожалуйста, он уже практически соблазняет ее в мечтах! Такого с ним давненько не бывало. Давно уже его либидо не брало верх над здравым смыслом даже в мыслях. Хотя, с другой стороны, он довольно давно отказывал своему телу в плотских удовольствиях. А Валери Верной являла собой очень сильное искушение – искушение, которому ради блага их обоих он должен как-то противостоять.
Роджер снова улыбнулся. Если он сможет теперь убедить Валери отправиться с ним в лес, предстоящие шесть недель обещают быть очень интересными. Он решил, что на следующий день спрячет свою гордость подальше и позвонит Валери. После того как она послала ему фотографию, он заставит ее немного подергаться, прежде чем снять с крючка. Роджер окончательно решил, что сделает первый шаг завтра, а пока он собирался устроить себе ранний обед, навестить Рико в больнице и пораньше лечь спать.
Роджер положил фотографию на тумбочку и с насмешливой улыбкой прошептал:
– Надеюсь, мисс Верной, вы понимаете, во что ввязались.
Он еще раз посмотрел на подпись под фотографией и нахмурился. По одному пункту Валери все-таки придется просветить: он не шовинист, во всяком случае, не настолько, как ей представляется.
На следующее утро Валери разбудил телефонный звонок. Протягивая руку к телефону, стоящему на прикроватной тумбочке, она открыла глаза и, щурясь от яркого солнца, светившего в ее окно, посмотрела на часы. Восемь ноль-ноль. И это в субботу! Кто додумался позвонить в такой час?
– Слушаю, – сонно проворчала она.
– Доброе утро, мисс Верной.
Роджер Бенедикт, точно он! Его низкий голос с насмешливыми интонациями она бы не спутала ни с чьим другим. Сонливость Валери как рукой сняло. Она нахмурилась, глядя на телефон.
– Мистер Бенедикт?
– Да, это я. Надеюсь, я вас не разбудил, мисс Верной?
Валери села, пододвинулась к изголовью и натянула на себя голубое стеганое одеяло.
– Могли бы по крайней мере извиниться за то, что будите меня ни свет ни заря.
Он хмыкнул:
– Ни свет ни заря? А вы, оказывается, соня? Я уже больше двух часов как на ногах и заметил на здешних болотах немало интересных птиц. Я видел голубую цаплю и желтоклювую кукушку.
– Мои поздравления. Я в восторге. Хорошо, что у вас нет жены, мистер Бенедикт. – Помолчав, она нахмурилась и спросила: – Или есть?
– Очень печально, но нет.
– А если бы была, я сомневаюсь, что ей понравилось бы, если бы ее разбудили в субботу еще до первых петухов.
– Вы совершенно правы. – Бенедикт помолчал и вдруг спросил наигранно трагическим тоном: – Значит, насколько я понимаю, вы не предлагаете себя на эту роль?
– Нет, конечно.
На другом конце провода Роджер рассмеялся. Валери тоже не смогла сдержать улыбку. Роджер Бенедикт, этот напыщенный тип, сегодня утром явно флиртовал с ней. Валери задумалась, что бы это могло значить. Наверняка ему что-то от нее нужно. Неожиданно он сказал:
– Валери, я хочу снова с вами встретиться.
– Вот как? – Валери слегка повысила голос.
– Я бы хотел пригласить вас на обед, чтобы познакомиться поближе.
– Понятно.
По ровному голосу Валери никто бы не догадался, что она вся обратилась во внимание, а сердце ее забилось сильнее обычного. А также о том, что ее подозрительность обострилась до предела.
– И с какой же целью вы хотите со мной встретиться, мистер Бенедикт? По делу или для удовольствия?
Ответом ей был сухой смешок.
– Об этом я предпочитаю не говорить.
– В таком случае мой ответ – нет, – быстро сказала Валери.
Роджер тихо присвистнул.
– Ай-ай-ай, Валери, как недальновидно с вашей стороны. А вдруг вы упускаете шанс, выпадающий раз в жизни? – Он выдержал многозначительную паузу. – С другой стороны, вполне возможно, что я вынашиваю в отношении юной очаровательной женщины грязные планы. Какое из этих предположений верно? Вы не хотите встретиться со мной и выяснить? Или боитесь рисковать? Может, я для вас слишком крепкий орешек?
Валери мрачно уставилась на телефон. С той секунды, как в трубке раздался голос Роджера, она ждала, что он заговорит о фотографии, которую она ему вчера послала. Однако, похоже, он предпочитает прямому нападению войну нервов. Очевидно, Роджер Бенедикт получает извращенное удовольствие, мучая ее. Он машет перед ней этим приглашением на обед, как морковкой перед носом осла, дразня и посмеиваясь. По-видимому, у этого несносного высокомерного типа язык не поворачивается признать, что он все-таки нуждается в ее профессиональных услугах.
«Что ж, мистер Бенедикт, тогда можете засунуть эту работу...»
Он театрально вздохнул.
– Видит Бог, Валери, я старался...
Неожиданно для самой себя Валери услышала собственный голос:
– Хорошо, я приду.
И снова в ответ смешок, приводивший ее в бешенство.
– Отлично. Так, посмотрим, я нашел ваш адрес в телефонном справочнике...
– Адрес правильный, я живу...
– Я заеду за вами в семь.
В трубке раздался щелчок и короткие гудки.
Валери надела юбку цвета хаки, темно-синюю блузку и коричневые кожаные босоножки. Затем позавтракала на своем собственном маленьком балконе, выходящем в зеленый внутренний дворик дома Вернонов. Валери часто так завтракала – еще в те времена, когда она училась в выпускном классе школы, родители перестроили чердак своего дома в отдельную однокомнатную квартирку для Валери. В ее квартире был отдельный вход с улицы. Тем самым родители словно говорили Валери: «Мы хотим, чтобы ты была с нами рядом, но уважаем твое право на личную жизнь». На следующий год Валери уехала учиться в колледж, но ее настоящий дом всегда оставался здесь, в этой квартирке над родительским домом. Будучи единственным ребенком, она всегда ощущала глубокую внутреннюю связь с родителями. После смерти матери эмоциональная связь с отцом стала еще сильнее, и Валери, испытывая потребность заботиться об отце, осталась в родительском доме, чтобы помогать ему в магазине.
А что связывает ее с Роджером Бенедиктом? При этой мысли Валери улыбнулась, потягивая апельсиновый сок. Она не отрицала, что Роджер Бенедикт – очень привлекательный зрелый мужчина. Когда он поддразнивал ее по телефону, она испытала не только раздражение, но и определенное возбуждение. Согласившись встретиться с ним, она определенно рискует, тем более что может оказаться, что он не собирается предлагать ей работу, а просто хочет получить удовольствие, отомстив за фотографию, которую она ему послала.
Из-за того, что Роджер оборвал ее, не дав объяснить, что она живет над квартирой родителей, ей теперь придется сообщить отцу о предстоящей встрече. Валери не забыла, как вчера, когда парень-посыльный из курьерской службы приходил за фотографией, отец то и дело искоса бросал на нее подозрительные взгляды. С тех пор как она рассталась с Марком, отец стал слишком ее опекать, и Валери не знала, как он отреагирует на новость, что она встречается с Роджером. Подумав, Валери решила сказать, что встреча будет носить исключительно деловой характер. В конце концов, с вероятностью пятьдесят на пятьдесят это могло оказаться правдой, хотя оценка, мягко говоря, очень оптимистическая. Валери откусила кусочек тоста и нахмурилась. Согласившись встретиться с Роджером, она рискует снова оказаться вовлеченной в романтические отношения. Уже давно ни один мужчина не вызывал у нее такого интереса, пожалуй, с тех пор...
Валери вздохнула и попыталась направить мысли в другое русло. Она посмотрела на ухоженный, любимый хозяевами внутренний дворик. Прямо в центре зеленой лужайки рос старый дуб. Его толстые узловатые ветви клонились к земле, зеленые глянцевые листья тянулись вверх, почти касаясь ног Валери, когда она сидела на своей крошечной веранде. Легкий ветерок зашуршал в листве и донес до Валери аромат жасмина. Чириканье воробьев действовало успокаивающе, так же как позвякивание цепочки старых качелей, подвешенных к ветке дуба.
На этих качелях она когда-то сидела с Марком...
Валери рассеянно посмотрела на часы. Из-за раннего звонка Роджера у нее в запасе оказался целый час до того, как нужно будет идти к отцу в магазин.
Качели скрипнули, в этом звуке было что-то тоскливое, у Валери подкатил ком к горлу. Как она ни старалась не вспоминать бывшего жениха, мысли ее то и дело возвращались к человеку, перевернувшему ее жизнь два года назад. Валери познакомилась с Марком на буровой недалеко от Лорела в штате Миссисипи. Она получила задание от технического журнала нефтяной компании, а Марк, будучи начальником буровой, помогал ей его выполнить. Их потянуло друг к другу с первой встречи, и вскоре у них начался головокружительный роман. Каждый уик-энд Марк приезжал из Лорела в Натчез, чтобы встретиться с Валери. Через три месяца они обручились.
Их отношения испортились вскоре после того, как в нефтяной отрасли разразился кризис и компания Марка обанкротилась. Валери, как могла, пыталась поддерживать любимого, но потеря работы нанесла жестокий удар по мужскому самолюбию Марка. Он стал больше пить, не являться на назначенные свидания, подолгу не звонил, даже забыл поздравить ее с днем рождения. Валери начала подозревать, что он ей изменяет, хотя у нее не было доказательств. И в конце концов раздался телефонный звонок, которого Валери давно ждала. Марк оказался достаточно честным или бездушным, чтобы сказать ей правду. Он сообщил, что женится на девушке из Лорела. Его невеста происходит из богатой семьи, ее отец торгует лесоматериалами и принимает Марка на работу в свою фирму.
Валери вспоминала то время с горечью. Ей тогда казалось, что весь ее мир рассыпался в прах. Девушку не покидало ощущение, что ее предали, использовали. В довершение ко всему вскоре тяжело заболела ее мать. Но и это еще не все. Как будто нарочно, чтобы усилить страдания Валери, Марк уже после женитьбы несколько раз звонил ей и говорил, что по-прежнему ее любит и несчастлив в браке. Валери неизменно была с ним холодна, но он продолжал названивать. В последний раз он позвонил, когда мать Валери лежала в больнице, вскоре после того, как врачи предупредили, что она может уже не вернуться домой. Валери помнила, что, когда она держала телефонную трубку, рука у нее дрожала. Марк умолял о встрече.
Именно тогда, во время того разговора, Валери приняла важное решение – и в одно мгновение повзрослела. Она решила, что Марк никогда больше не причинит ей боли, и не только он, вообще никто и никогда. Она нужна отцу и ради него должна быть сильной.
Валери спокойно заявила Марку, что если он еще хотя бы раз позвонит ей, она сообщит все его жене. С этими словами она повесила трубку. С тех пор она о Марке больше не слышала.
И Валери действительно стала намного сильнее. Свое горе она похоронила глубоко в душе и позволяла себе предаваться скорби только в одиночестве. Даже когда ее мать умерла, никто не увидел в ее глазах ни слезинки.
На то, чтобы пережить предательство Марка, у нее ушло много времени, но Валери справилась, она оставила его в прошлом и продолжила жить дальше. Девушка всецело сосредоточилась на отце и работе. И вот теперь, после долгого перерыва, некий мужчина грозил снова пробудить в ней чувства. Это одновременно и волновало, и пугало Валери.
Как бы то ни было, Роджер Бенедикт для нее слишком стар... Стар ли? В этом Валери не была уверена, но она точно знала, что Марк Хейстингз был для нее слишком молод.
В этот день на работе от Валери было мало проку. Хотя она уже выкинула из головы воспоминания о Марке, ее мысли были все еще заняты предстоящим вечером в обществе Роджера.