Страница:
– Нет, от этого вида работ отказаться нельзя, – наконец произнес он. – Берег реки обрушится и тогда…
– Мы сделаем так, чтобы этого не произошло, и выставим охрану. Остальную рабочую силу и еще человек пятьдесят, если я их смогу найти, брошу на строительство участка канала, который должен пройти по территории Стентон – Лидерда.
– Джон, а не лучше будет попытаться достать еще денег? Это позволит нам обойти владения Мартиндейлов.
– И тем самым признать, что она победила? Да ни за что! Мисс Мартиндейл мстит лорду Портинскейлу, и пока это противостояние продолжается, ей наплевать на нас и на тех, для кого мы строим канал.
Силас внимательно посмотрел на Баннистера:
– Ее беспокоит то, что произойдет с ее детьми и с теми, кто обратился к ней за помощью.
– И кто же эти люди? – гневно сверкая глазами, спросил Джон. – Нет, не отвечай и не отвлекай меня по пустякам. У меня более важные дела, чем обсуждение женских капризов.
Силас сдвинул парик на затылок и почесал себе темя.
– Послушай меня, Джон, – сказал он. – Прежде чем браться за осуществление новой идеи, хорошенько все продумай. Ты имеешь дело не с простой женщиной, а с леди. А в роду Мартиндейлов все были защитниками обиженных. Это у них в крови. Ее дед погиб, спасая офицера, а отец утонул, спасая ребенка. Не отрицаю, с мисс Мартиндейл очень трудно о чем-либо договориться. Ей бы мужа, который бы ее время от времени учил уму-разуму. Но сейчас, Джон, она упорствует не по причине своего плохого характера. Так что ты должен об этом помнить.
Онор неторопливо прогуливалась по благоухающему розами саду. Ее встреча с Джоном Баннистером прошла совсем не так, как она планировала. Она приняла его в гостиной, угостила самым лучшим вином, хотела объяснить ему, что, несмотря на то, что она все еще против строительства канала, враждовать им не следует. Она старалась быть приветливой и восстановить дружеские отношения, какие сложились у них после пожара.
Онор тщательно готовилась к этой встрече и заранее обдумала слова, которые должна была сказать своему гостю. Но события развивались совсем по другому сценарию. Что же произошло? Конечно, на ее настроение повлиял тот факт, что она застала Баннистера в роли героя-любовника, целующего руку другой женщине. Она была потрясена, самолюбие ее было задето. Слава богу, что к ней тогда подбежала Сусанна. Это помогло ей хоть немного успокоиться. Девушка сразу поняла, что Баннистер увлечен Шарлотт. Что ж, по всей видимости, она оказалась третьей лишней.
После разговора с Джоном Онор нашла Шарлотт. Та встревоженно посмотрела на нее:
– Дорогая, ты чем-то расстроена? Это из-за разговора с мистером Баннистером? А мне показалось, что он жаждал этой встречи и был готов забыть нанесенную ему обиду. Он говорил тебе, зачем ездил в Лондон? – Шарлотт махнула рукой.
– Он ездил туда с единственной целью – добиться разрешения на использование моих земель. Этот документ дал ему право вторгнуться на мою территорию.
От удивления глаза у Шарлотт сделались круглыми.
– Ты в этом уверена? – спросила девушка. – Не может быть, чтобы…
– Чтобы он был таким коварным? Шарлотт, ты его совсем не знаешь. Ты видишь в нем только хорошее.
Шарлотт стыдливо опустила голову. Младшие девочки, с которыми она занималась вышиванием, уже ушли в дом, но из-за живой изгороди по-прежнему доносился скрипучий голос леди Мартиндейл, отчитывающей прислугу.
– Но разве мистер Баннистер не вправе действовать самостоятельно? – спросила Шарлотт. – Ему необходимо проложить канал, и он обратился за поддержкой к властям на вполне законных основаниях. Ты в свою очередь возглавила группу недовольных и также на вполне законных основаниях ищешь поддержку у властей. Так в чем же разница?
Онор удивленно посмотрела на нее.
– Он, должно быть, вскружил тебе голову, – укоризненно произнесла она. – В противном случае ты бы так не думала. Неужели не видишь, что один из нас поступает честно, а другой идет на всевозможные ухищрения?
– Прости, дорогая, но я этого не вижу. Мне кажется, что ты опять ошибаешься. – Она вскинула голову. Лицо ее порозовело, глаза заблестели. – Как-никак мистер Баннистер приехал к тебе и открыто объявил о своих намерениях.
– Но на это он решился только потому, что ему показалось, что я пошла на попятную.
– Ты сделала так, что он в это поверил? Прости, Онор, как же ты смогла такое сделать?
– Ничего я для этого не делала. Мистер Баннистер сам так решил. У меня просто не было времени все ему объяснить. – Онор встала и подобрала подол платья. – Хочешь, скажу, как это произошло? Мистер Баннистер перебрал вина и уже плохо соображал. А я так была на него зла, что сожгла в камине привезенную им из Лондона бумагу.
В глазах Шарлотт застыл неподдельный ужас.
– А ты не подумала, какие могут быть для тебя последствия?
– Мне нечего бояться. Я легко могу получить документ, который запрещает ему вторгаться в мои владения. Тем более что печать на том документе поставил чиновник, который, как всем известно, взяточник.
– Порой ты мне очень напоминаешь свою бабушку, – со вздохом заметила Шарлотт. – Если не знаешь о своих недостатках, то хотя бы могла быть с ним вежливой.
Онор резко повернулась к ней.
– Когда имеешь дело с такими людьми, как лорд Портинскейл, или… таким, как мистер Баннистер, о какой вежливости может идти речь? Думаешь, что те люди пришли ко мне за помощью потому, что я не употребляю резких слов и всегда улыбаюсь? Шарлотт, я – Мартиндейл. Я никогда не обижу слабого, но с теми, кто такой же сильный, как и я, буду бороться всеми доступными способами.
– А вот еще один твой противник, – испуганно прошептала Шарлотт.
Онор повернула голову и увидела приближающегося к ним Ральфа Хатерби. По выражению его лица было ясно, что разговор с ним предстоит неприятный.
– Онор, ты должна положить этому конец! – даже не поздоровавшись, воскликнул он. – Я этого требую!
Девушка смотрела на него и молчала. Лицо Ральфа раскраснелось от злости. На ступеньках лестницы, спускавшейся к лужайке, появилась леди Мартиндейл.
– Что за командный тон, сэр! – презрительно произнесла старуха. – Вам пора бы знать, что от Мартиндейлов никто и ничего никогда еще не требовал.
– Мэм, вам известно, что сделала ваша внучка? Она связалась с простыми торговцами, мельниками и прочим сбродом!
– Да, я это знаю, – невозмутимо ответила леди Мартиндейл. – Онор приняла сторону людей более низкого сословия, обратившихся к нам за помощью.
Ральф посмотрел на Онор, потом снова на старуху.
– Вы две невежественные и упрямые женщины, которые полагают, что если они богаты, то им все можно!
– Ральф, я не понимаю, при чем тут наше богатство, – спокойно произнесла Онор. – Сумма, которую нам дадут за использование нашего участка земли, довольно внушительная. С другой стороны, если канал не будет построен, то я понесу убытки.
– А что для тебя эти потери? – фыркнул Ральф. – Капля в море. А вот для меня…
– Ага, теперь понятно, почему ты так держишься за это строительство, – перебила его леди Мартиндейл. – Можно с полной уверенностью утверждать, что у тебя туго с деньгами. А как ты ими распорядишься, если они у тебя появятся? Потратишь их на повышение плодородия своих земель? Или на ремонт крыш? – Она ткнула тростью в землю. – Ну, уж нет. На дело ты их не пустишь. Ты их проиграешь в карты и потратишь на тряпки для своих многочисленных любовниц.
– Ральф, зачем ты приехал? – спросила Онор. – Чтобы поговорить с нами о канале?
– Не только. Еще я хотел забрать с собой Сару. Где она?
– Надо полагать, в классной комнате. Но она не говорила, что ты за ней приедешь. Кстати, я не позволяю ей ездить без сопровождения.
– Можешь не волноваться за нее. Она сюда уже не вернется.
– Не говори глупостей, Ральф. Сара составила расписание занятий на неделю вперед.
– А у меня на ее счет совсем другие планы. В них не предусмотрено, что моя сестра будет изображать из себя учительницу. Да еще перед этими оборванцами!
– Ах, у него появились планы! – воскликнула леди Мартиндейл. – А что ты можешь планировать, кроме получения удовольствий?
Ральф отвесил ей поклон.
– На этом закончим, мадам, – сказал он. – А ты, Онор, будь добра, пошли кого-нибудь за Сарой.
– Я сама пойду к ней, – холодно ответила девушка. – Она должна знать, что ее ожидает.
– Только не вздумай отговаривать ее от возвращения домой! – перейдя почти на визг, воскликнул Ральф. – Этого я не потерплю.
– Ральф, своих друзей у себя я силой не держу, – покраснев, ответила Онор. – Они приезжают сюда по собственному желанию и в любую минуту могут уехать.
Когда Онор вошла в классную комнату, Сара учила младших детей алфавиту. Худощавое лицо сестры Ральфа светилось от счастья. Онор вывела ее в коридор и сообщила, что с ней хочет поговорить брат. Сара сильно удивилась, а в ее глазах появился испуг.
– Сидите тихо и учите написанные на доске буквы, – заглянув в класс, велела детям Онор. – Сейчас к вам придет мисс Таунли. Если будете шуметь, она вас накажет.
Дети удивленно уставились на нее. Решив, что она их пугает, они дружно засмеялись – Шарлотт, мягкий по натуре человек, никогда не наказывала детей.
– Как же приятно, когда дети смеются! – выйдя из класса, воскликнула Онор. – Не могу слышать, когда они плачут.
Сара удивленно посмотрела на нее.
– Но они не плачут, даже когда им больно, – заметила она.
– Да, но ты не бываешь с ними ночью. Вот тогда они и плачут. Знала бы ты, что творилось с ними в день их приезда. Они плакали, звали родителей. В ночные часы дети особенно остро чувствуют свое одиночество. Так что по ночам с ними совсем нелегко. Порой они дерутся. И даже со мной. Толкают друг друга, кусаются. Ну, как можно заставить полуголодных детей, лишенных ласки, поверить в то, что их жизнь изменилась к лучшему? Поэтому ждать, что они сразу же станут ангелами, не приходится. Бабушка ратует за то, чтобы провинившихся наказывали розгами, но ты знаешь, что я этого делать не позволяю. Иногда мне кажется, что если бы меня бабушка в детстве чаще била своей тростью, то я бы не выросла такой строптивой.
– Насколько я помню, ты никогда не просила прощения, – сказала Сара. – И не плакала, когда тебе было больно. Я, глядя на твои ушибы и царапины, всегда морщилась. А ты никогда.
– И видимо, напрасно, – ответила Онор. – Сара, теперь из-за своего упрямства я наживаю себе врагов.
Сара с испугом посмотрела на подругу:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Видишь ли, Ральф сделает все, чтобы ты сюда не вернулась.
– А, ты об этом. Он постоянно твердит мне, чтобы я к тебе больше не приезжала. И это из-за того, что ты пообещала людям бороться против строительства канала. Онор…
– Что, Сара?
Сара собралась с духом.
– Если сочтешь предложение, которое я тебе сделаю, глупым, то скажи мне, и я за него извинюсь.
Онор взяла подругу за руку.
– Сара, мы с тобой дружим не первый год, – сказала она. – Как же я могу считать тебя глупой? Ну, что ты хотела мне предложить?
Сара с тревогой в глазах посмотрела на Онор.
– У меня… У меня есть немного денег, о которых Ральф не знает. Это то, что я сумела скопить за несколько последних лет. Если я буду платить тебе за питание и продолжать заниматься детьми, ты позволишь мне… остаться в Стентон – Лидерде? Мне будет достаточно самой маленькой комнаты.
– О, Сара! Моя дорогая Сара, я буду этому безмерно рада и ни пенни с тебя не возьму. Так это и есть твое «глупое» предложение? Как же ты могла подумать, что я сочту его глупым?
– О, Онор, как ты великодушна! – радостно воскликнула Сара и обняла подругу, – Пойдем и скажем Ральфу, что я у тебя остаюсь. Ни одной ночи не проведу под одной крышей с этим ужасным человеком.
– Ральф за последнее время сильно изменился.
– Я знаю. Он все больше становится похожим на отца. Иногда меня это даже пугает. Поэтому я и стала копить деньги. Когда жизнь с ним в одном доме стала бы для меня совсем невыносимой, я бы от него ушла. Как дочь, я оставить отца не могла, но перед братом у меня никаких обязательств нет.
– Ты сказала, что иногда он тебя пугает. Чем именно?
– Мне трудно это объяснить. Он меня не бьет и не запугивает. Но бывают моменты, когда мне кажется, что у него не в порядке с мозгами. Понимаешь, мне это трудно переносить, и я предпочла бы жить у тебя.
Ральф, держа руки под фалдами своего камзола, ходил взад-вперед вдоль кустов роз. На ступеньках спускавшейся к дорожке лестницы, греясь на солнышке, лежал волкодав. Собака не сводила глаз с гостя.
Увидев девушек, Ральф быстрым шагом направился к ним.
– Тебе следовало бы сразу надеть накидку и шляпу, – подойдя к сестре, сказал он. – Я забираю тебя домой.
– Нет, Ральф, – тихо, но твердо произнесла Сара. – Никуда я отсюда не уеду. Это решено, и можешь меня не уговаривать. Я остаюсь в Стентон – Лидерде.
Ральф зло сверкнул глазами на Онор.
– Это твоя работа, – прошипел он. – Я тебя предупреждал, что…
– Онор здесь ни при чем, – прервала брата Сара. – Это мое решение. Я старше тебя, Ральф, и не обязана тебе подчиняться. Своим поведением ты утратил мою любовь. Ты ведешь беспутную жизнь, и жениться хотел на Онор только для того, чтобы завладеть ее богатством.
Ральф грубо схватил сестру за запястье.
– Да кто ты такая, чтобы мне указывать? Сейчас же едем домой!
Волкодав, внимательно наблюдавший за спором брата и сестры, встал, оскалил зубы и зарычал. Ральф не придал этому никакого значения. Он потянул за собой Сару. Онор бросилась за ним и схватила его за руку.
– Ральф, ты что, с ума сошел? Ты не можешь…
Ральф изо всех сил ударил Онор по руке. Она вскрикнула от боли. Волкодав прыгнул и вцепился клыками в панталоны Ральфа. Тот, вскрикнув, отпустил Сару.
– Убери это проклятое животное! – закричал Ральф. – Иначе этот пес откусит мне ногу.
По команде Онор пес разжал челюсти и, продолжая страшно рычать, застыл возле Ральфа. Тот трясся от страха и злобы.
– Ну, хорошо, – сверкая глазами, сказал он сестре. – Что ж, если так хочешь, можешь остаться в этом доме старых дев и ущербных детей. Но учти, ни одного пенни ты от меня не получишь.
– Я пошлю за своими вещами, – спокойным голосом произнесла Сара. – В этом ты мне, надеюсь, не откажешь. А что касается денег, то где ты их возьмешь, если канал не пройдет через твои земли?
Кровь прилила к щекам молодого человека.
– Не волнуйся, он пройдет по моей земле и по земле Онор тоже! – крикнул он и сделал шаг вперед.
Волкодав угрожающе зарычал. Онор взяла его за ошейник. Ральф посмотрел на свои разорванные панталоны. Когда он поднял голову, Онор по выражению его лица поняла, почему Сара порой боится брата. В его глазах застыло то, о чем ей совсем недавно говорила ее служанка. Пес рванулся к Ральфу, и девушке стоило огромных усилий, чтобы удержать его.
– Онор Мартиндейл, – не сводя глаз с собаки, тихо произнес Ральф, – пусть ты богата и, как считаешь, всесильна, я сокрушу тебя! Я заставлю тебя пасть на колени и сдаться.
Глава 6
– Мы сделаем так, чтобы этого не произошло, и выставим охрану. Остальную рабочую силу и еще человек пятьдесят, если я их смогу найти, брошу на строительство участка канала, который должен пройти по территории Стентон – Лидерда.
– Джон, а не лучше будет попытаться достать еще денег? Это позволит нам обойти владения Мартиндейлов.
– И тем самым признать, что она победила? Да ни за что! Мисс Мартиндейл мстит лорду Портинскейлу, и пока это противостояние продолжается, ей наплевать на нас и на тех, для кого мы строим канал.
Силас внимательно посмотрел на Баннистера:
– Ее беспокоит то, что произойдет с ее детьми и с теми, кто обратился к ней за помощью.
– И кто же эти люди? – гневно сверкая глазами, спросил Джон. – Нет, не отвечай и не отвлекай меня по пустякам. У меня более важные дела, чем обсуждение женских капризов.
Силас сдвинул парик на затылок и почесал себе темя.
– Послушай меня, Джон, – сказал он. – Прежде чем браться за осуществление новой идеи, хорошенько все продумай. Ты имеешь дело не с простой женщиной, а с леди. А в роду Мартиндейлов все были защитниками обиженных. Это у них в крови. Ее дед погиб, спасая офицера, а отец утонул, спасая ребенка. Не отрицаю, с мисс Мартиндейл очень трудно о чем-либо договориться. Ей бы мужа, который бы ее время от времени учил уму-разуму. Но сейчас, Джон, она упорствует не по причине своего плохого характера. Так что ты должен об этом помнить.
Онор неторопливо прогуливалась по благоухающему розами саду. Ее встреча с Джоном Баннистером прошла совсем не так, как она планировала. Она приняла его в гостиной, угостила самым лучшим вином, хотела объяснить ему, что, несмотря на то, что она все еще против строительства канала, враждовать им не следует. Она старалась быть приветливой и восстановить дружеские отношения, какие сложились у них после пожара.
Онор тщательно готовилась к этой встрече и заранее обдумала слова, которые должна была сказать своему гостю. Но события развивались совсем по другому сценарию. Что же произошло? Конечно, на ее настроение повлиял тот факт, что она застала Баннистера в роли героя-любовника, целующего руку другой женщине. Она была потрясена, самолюбие ее было задето. Слава богу, что к ней тогда подбежала Сусанна. Это помогло ей хоть немного успокоиться. Девушка сразу поняла, что Баннистер увлечен Шарлотт. Что ж, по всей видимости, она оказалась третьей лишней.
После разговора с Джоном Онор нашла Шарлотт. Та встревоженно посмотрела на нее:
– Дорогая, ты чем-то расстроена? Это из-за разговора с мистером Баннистером? А мне показалось, что он жаждал этой встречи и был готов забыть нанесенную ему обиду. Он говорил тебе, зачем ездил в Лондон? – Шарлотт махнула рукой.
– Он ездил туда с единственной целью – добиться разрешения на использование моих земель. Этот документ дал ему право вторгнуться на мою территорию.
От удивления глаза у Шарлотт сделались круглыми.
– Ты в этом уверена? – спросила девушка. – Не может быть, чтобы…
– Чтобы он был таким коварным? Шарлотт, ты его совсем не знаешь. Ты видишь в нем только хорошее.
Шарлотт стыдливо опустила голову. Младшие девочки, с которыми она занималась вышиванием, уже ушли в дом, но из-за живой изгороди по-прежнему доносился скрипучий голос леди Мартиндейл, отчитывающей прислугу.
– Но разве мистер Баннистер не вправе действовать самостоятельно? – спросила Шарлотт. – Ему необходимо проложить канал, и он обратился за поддержкой к властям на вполне законных основаниях. Ты в свою очередь возглавила группу недовольных и также на вполне законных основаниях ищешь поддержку у властей. Так в чем же разница?
Онор удивленно посмотрела на нее.
– Он, должно быть, вскружил тебе голову, – укоризненно произнесла она. – В противном случае ты бы так не думала. Неужели не видишь, что один из нас поступает честно, а другой идет на всевозможные ухищрения?
– Прости, дорогая, но я этого не вижу. Мне кажется, что ты опять ошибаешься. – Она вскинула голову. Лицо ее порозовело, глаза заблестели. – Как-никак мистер Баннистер приехал к тебе и открыто объявил о своих намерениях.
– Но на это он решился только потому, что ему показалось, что я пошла на попятную.
– Ты сделала так, что он в это поверил? Прости, Онор, как же ты смогла такое сделать?
– Ничего я для этого не делала. Мистер Баннистер сам так решил. У меня просто не было времени все ему объяснить. – Онор встала и подобрала подол платья. – Хочешь, скажу, как это произошло? Мистер Баннистер перебрал вина и уже плохо соображал. А я так была на него зла, что сожгла в камине привезенную им из Лондона бумагу.
В глазах Шарлотт застыл неподдельный ужас.
– А ты не подумала, какие могут быть для тебя последствия?
– Мне нечего бояться. Я легко могу получить документ, который запрещает ему вторгаться в мои владения. Тем более что печать на том документе поставил чиновник, который, как всем известно, взяточник.
– Порой ты мне очень напоминаешь свою бабушку, – со вздохом заметила Шарлотт. – Если не знаешь о своих недостатках, то хотя бы могла быть с ним вежливой.
Онор резко повернулась к ней.
– Когда имеешь дело с такими людьми, как лорд Портинскейл, или… таким, как мистер Баннистер, о какой вежливости может идти речь? Думаешь, что те люди пришли ко мне за помощью потому, что я не употребляю резких слов и всегда улыбаюсь? Шарлотт, я – Мартиндейл. Я никогда не обижу слабого, но с теми, кто такой же сильный, как и я, буду бороться всеми доступными способами.
– А вот еще один твой противник, – испуганно прошептала Шарлотт.
Онор повернула голову и увидела приближающегося к ним Ральфа Хатерби. По выражению его лица было ясно, что разговор с ним предстоит неприятный.
– Онор, ты должна положить этому конец! – даже не поздоровавшись, воскликнул он. – Я этого требую!
Девушка смотрела на него и молчала. Лицо Ральфа раскраснелось от злости. На ступеньках лестницы, спускавшейся к лужайке, появилась леди Мартиндейл.
– Что за командный тон, сэр! – презрительно произнесла старуха. – Вам пора бы знать, что от Мартиндейлов никто и ничего никогда еще не требовал.
– Мэм, вам известно, что сделала ваша внучка? Она связалась с простыми торговцами, мельниками и прочим сбродом!
– Да, я это знаю, – невозмутимо ответила леди Мартиндейл. – Онор приняла сторону людей более низкого сословия, обратившихся к нам за помощью.
Ральф посмотрел на Онор, потом снова на старуху.
– Вы две невежественные и упрямые женщины, которые полагают, что если они богаты, то им все можно!
– Ральф, я не понимаю, при чем тут наше богатство, – спокойно произнесла Онор. – Сумма, которую нам дадут за использование нашего участка земли, довольно внушительная. С другой стороны, если канал не будет построен, то я понесу убытки.
– А что для тебя эти потери? – фыркнул Ральф. – Капля в море. А вот для меня…
– Ага, теперь понятно, почему ты так держишься за это строительство, – перебила его леди Мартиндейл. – Можно с полной уверенностью утверждать, что у тебя туго с деньгами. А как ты ими распорядишься, если они у тебя появятся? Потратишь их на повышение плодородия своих земель? Или на ремонт крыш? – Она ткнула тростью в землю. – Ну, уж нет. На дело ты их не пустишь. Ты их проиграешь в карты и потратишь на тряпки для своих многочисленных любовниц.
– Ральф, зачем ты приехал? – спросила Онор. – Чтобы поговорить с нами о канале?
– Не только. Еще я хотел забрать с собой Сару. Где она?
– Надо полагать, в классной комнате. Но она не говорила, что ты за ней приедешь. Кстати, я не позволяю ей ездить без сопровождения.
– Можешь не волноваться за нее. Она сюда уже не вернется.
– Не говори глупостей, Ральф. Сара составила расписание занятий на неделю вперед.
– А у меня на ее счет совсем другие планы. В них не предусмотрено, что моя сестра будет изображать из себя учительницу. Да еще перед этими оборванцами!
– Ах, у него появились планы! – воскликнула леди Мартиндейл. – А что ты можешь планировать, кроме получения удовольствий?
Ральф отвесил ей поклон.
– На этом закончим, мадам, – сказал он. – А ты, Онор, будь добра, пошли кого-нибудь за Сарой.
– Я сама пойду к ней, – холодно ответила девушка. – Она должна знать, что ее ожидает.
– Только не вздумай отговаривать ее от возвращения домой! – перейдя почти на визг, воскликнул Ральф. – Этого я не потерплю.
– Ральф, своих друзей у себя я силой не держу, – покраснев, ответила Онор. – Они приезжают сюда по собственному желанию и в любую минуту могут уехать.
Когда Онор вошла в классную комнату, Сара учила младших детей алфавиту. Худощавое лицо сестры Ральфа светилось от счастья. Онор вывела ее в коридор и сообщила, что с ней хочет поговорить брат. Сара сильно удивилась, а в ее глазах появился испуг.
– Сидите тихо и учите написанные на доске буквы, – заглянув в класс, велела детям Онор. – Сейчас к вам придет мисс Таунли. Если будете шуметь, она вас накажет.
Дети удивленно уставились на нее. Решив, что она их пугает, они дружно засмеялись – Шарлотт, мягкий по натуре человек, никогда не наказывала детей.
– Как же приятно, когда дети смеются! – выйдя из класса, воскликнула Онор. – Не могу слышать, когда они плачут.
Сара удивленно посмотрела на нее.
– Но они не плачут, даже когда им больно, – заметила она.
– Да, но ты не бываешь с ними ночью. Вот тогда они и плачут. Знала бы ты, что творилось с ними в день их приезда. Они плакали, звали родителей. В ночные часы дети особенно остро чувствуют свое одиночество. Так что по ночам с ними совсем нелегко. Порой они дерутся. И даже со мной. Толкают друг друга, кусаются. Ну, как можно заставить полуголодных детей, лишенных ласки, поверить в то, что их жизнь изменилась к лучшему? Поэтому ждать, что они сразу же станут ангелами, не приходится. Бабушка ратует за то, чтобы провинившихся наказывали розгами, но ты знаешь, что я этого делать не позволяю. Иногда мне кажется, что если бы меня бабушка в детстве чаще била своей тростью, то я бы не выросла такой строптивой.
– Насколько я помню, ты никогда не просила прощения, – сказала Сара. – И не плакала, когда тебе было больно. Я, глядя на твои ушибы и царапины, всегда морщилась. А ты никогда.
– И видимо, напрасно, – ответила Онор. – Сара, теперь из-за своего упрямства я наживаю себе врагов.
Сара с испугом посмотрела на подругу:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Видишь ли, Ральф сделает все, чтобы ты сюда не вернулась.
– А, ты об этом. Он постоянно твердит мне, чтобы я к тебе больше не приезжала. И это из-за того, что ты пообещала людям бороться против строительства канала. Онор…
– Что, Сара?
Сара собралась с духом.
– Если сочтешь предложение, которое я тебе сделаю, глупым, то скажи мне, и я за него извинюсь.
Онор взяла подругу за руку.
– Сара, мы с тобой дружим не первый год, – сказала она. – Как же я могу считать тебя глупой? Ну, что ты хотела мне предложить?
Сара с тревогой в глазах посмотрела на Онор.
– У меня… У меня есть немного денег, о которых Ральф не знает. Это то, что я сумела скопить за несколько последних лет. Если я буду платить тебе за питание и продолжать заниматься детьми, ты позволишь мне… остаться в Стентон – Лидерде? Мне будет достаточно самой маленькой комнаты.
– О, Сара! Моя дорогая Сара, я буду этому безмерно рада и ни пенни с тебя не возьму. Так это и есть твое «глупое» предложение? Как же ты могла подумать, что я сочту его глупым?
– О, Онор, как ты великодушна! – радостно воскликнула Сара и обняла подругу, – Пойдем и скажем Ральфу, что я у тебя остаюсь. Ни одной ночи не проведу под одной крышей с этим ужасным человеком.
– Ральф за последнее время сильно изменился.
– Я знаю. Он все больше становится похожим на отца. Иногда меня это даже пугает. Поэтому я и стала копить деньги. Когда жизнь с ним в одном доме стала бы для меня совсем невыносимой, я бы от него ушла. Как дочь, я оставить отца не могла, но перед братом у меня никаких обязательств нет.
– Ты сказала, что иногда он тебя пугает. Чем именно?
– Мне трудно это объяснить. Он меня не бьет и не запугивает. Но бывают моменты, когда мне кажется, что у него не в порядке с мозгами. Понимаешь, мне это трудно переносить, и я предпочла бы жить у тебя.
Ральф, держа руки под фалдами своего камзола, ходил взад-вперед вдоль кустов роз. На ступеньках спускавшейся к дорожке лестницы, греясь на солнышке, лежал волкодав. Собака не сводила глаз с гостя.
Увидев девушек, Ральф быстрым шагом направился к ним.
– Тебе следовало бы сразу надеть накидку и шляпу, – подойдя к сестре, сказал он. – Я забираю тебя домой.
– Нет, Ральф, – тихо, но твердо произнесла Сара. – Никуда я отсюда не уеду. Это решено, и можешь меня не уговаривать. Я остаюсь в Стентон – Лидерде.
Ральф зло сверкнул глазами на Онор.
– Это твоя работа, – прошипел он. – Я тебя предупреждал, что…
– Онор здесь ни при чем, – прервала брата Сара. – Это мое решение. Я старше тебя, Ральф, и не обязана тебе подчиняться. Своим поведением ты утратил мою любовь. Ты ведешь беспутную жизнь, и жениться хотел на Онор только для того, чтобы завладеть ее богатством.
Ральф грубо схватил сестру за запястье.
– Да кто ты такая, чтобы мне указывать? Сейчас же едем домой!
Волкодав, внимательно наблюдавший за спором брата и сестры, встал, оскалил зубы и зарычал. Ральф не придал этому никакого значения. Он потянул за собой Сару. Онор бросилась за ним и схватила его за руку.
– Ральф, ты что, с ума сошел? Ты не можешь…
Ральф изо всех сил ударил Онор по руке. Она вскрикнула от боли. Волкодав прыгнул и вцепился клыками в панталоны Ральфа. Тот, вскрикнув, отпустил Сару.
– Убери это проклятое животное! – закричал Ральф. – Иначе этот пес откусит мне ногу.
По команде Онор пес разжал челюсти и, продолжая страшно рычать, застыл возле Ральфа. Тот трясся от страха и злобы.
– Ну, хорошо, – сверкая глазами, сказал он сестре. – Что ж, если так хочешь, можешь остаться в этом доме старых дев и ущербных детей. Но учти, ни одного пенни ты от меня не получишь.
– Я пошлю за своими вещами, – спокойным голосом произнесла Сара. – В этом ты мне, надеюсь, не откажешь. А что касается денег, то где ты их возьмешь, если канал не пройдет через твои земли?
Кровь прилила к щекам молодого человека.
– Не волнуйся, он пройдет по моей земле и по земле Онор тоже! – крикнул он и сделал шаг вперед.
Волкодав угрожающе зарычал. Онор взяла его за ошейник. Ральф посмотрел на свои разорванные панталоны. Когда он поднял голову, Онор по выражению его лица поняла, почему Сара порой боится брата. В его глазах застыло то, о чем ей совсем недавно говорила ее служанка. Пес рванулся к Ральфу, и девушке стоило огромных усилий, чтобы удержать его.
– Онор Мартиндейл, – не сводя глаз с собаки, тихо произнес Ральф, – пусть ты богата и, как считаешь, всесильна, я сокрушу тебя! Я заставлю тебя пасть на колени и сдаться.
Глава 6
– Как приятно снова готовить вас к балу, мисс, – пудря парик Онор, сказала служанка. – Уж и не помню, когда вы последний раз выезжали в свет.
– Не думаю, что этот вечер будет для меня приятным, – ответила девушка. – Обычно на балу у леди Марреньер собираются самые скучные в Бафе люди. Я приняла приглашение только ради Шарлотт.
– Надеетесь найти ей мужа? – спросила Джудит.
– Нет. Это – задача ее отца, а не моя.
– Наверное, это сделать будет нелегко? Как и у бедняжки Сары, у Шарлотт тоже нет денег.
– Какая же ты дерзкая, Джудит!
– Да, мисс, – согласилась служанка. – И, конечно же, там будет мистер Баннистер. Знаете, после того, как она оказалась под копытами его лошади, мистер Баннистер стал нежно смотреть на нее.
Онор резко поднялась с кресла.
– Тебе тоже пора выйти замуж, – сказала она, разглядывая себя в зеркале. – Тогда ты, может быть, перестанешь подсматривать за другими и мучить бедного Томаса. Служанка хихикнула.
– О, мисс, это так приятно – мучить мужчину! Видеть, как он, вымаливая поцелуй, встает перед тобой на колени…
– Ты очень рискуешь. Ему скоро все это надоест, и он станет ухаживать за другой. Например, за моей новой горничной. А она относится к нему куда добрее, чем ты.
«Если бы мне нравился Джон Баннистер, этот совет мог бы помочь и мне», – подумала Онор.
– Ох уж мне это жеманное создание! – с презрением воскликнула Джудит.
Но, тем не менее, Онор увидела в глазах служанки испуг.
Подавая хозяйке накидку, Джудит, восхищенно разглядывая розовое платье Онор, ласково коснулась шелковой ткани.
– В этом наряде вы ездили к леди Марреньер два года назад, – мечтательно заметила она. – В тот вечер, когда…
– Да, я это хорошо помню, – прервала Онор служанку.
Могла ли она забыть ту ночь, когда так круто изменилась ее жизнь, когда слова, сказанные незнакомцем, вошли в ее сознание, а встреча с несчастными детьми помогла ей найти цель всей ее жизни? Уже не первый раз Онор спрашивала себя, зачем она приняла приглашение леди Марреньер. Только ли ради Шарлотт? А может быть, ей снова захотелось встретить на балу Джона Баннистера и вновь пережить волнительные моменты той далекой ночи? Ведь он в какой-то степени предопределил ее судьбу. Как жаль, что черная полоса открытой вражды пролегла между ними.
Скрипнула дверь, и в комнату вошла Шарлотт. Сложив веер, Онор простерла к подруге руки и кинулась к ней навстречу.
– Дорогая моя, ты прекрасно выглядишь! – воскликнула она. – Лиловый цвет тебе так к лицу.
Щеки девушки от смущения покрылись румянцем, глаза заблестели.
– Да и ты в этом наряде похожа на герцогиню! – воскликнула Шарлотт. – Сегодня ты просто неотразима! – Она подобрала подол своего платья и закружилась по комнате. – Это напоминает мне былые дни в Лондоне, – напевала девушка. – У меня такое чувство, будто бы мне снова восемнадцать. Я в ожидании чуда, дорогая!
– Думаешь, мистер Баннистер тоже приедет? – Онор внимательно посмотрела на Шарлотт.
– А почему он должен приехать? – Подруга сделала вид, что не понимает, на что намекает Онор. – Ну, коль скоро мистер Баннистер племянник леди Марреньер, то он тоже может приехать на бал.
– Когда он тебе это сказал? – резко спросила Онор. – С чего ты взяла, что они родственники?
– Он пооткровенничал со мной, когда я обрабатывала ему рану. Это леди Марреньер финансировала его поездку в Европу. А ты разве об этом не знала?
– Возможно, я это слышала, но забыла. Это ведь такие пустяки.
Так вот почему два года назад он оказался на балу, подумала Онор. И, конечно же, он будет и в этот раз!
Но вместе с ней на балу должна быть и Шарлотт, которая не только чувствовала себя восемнадцатилетней девушкой, но и выглядела соответствующе. Более того, у нее с мистером Баннистером установились теплые отношения. Она, не в пример Онор, не спорила с ним и не ссорилась.
– Сомневаюсь, что он приедет на бал, – как бы невзначай бросила Онор. – Танцевать он не любит…
Шарлотт удивленно посмотрела на нее.
– Это он тебе сам сказал? – спросила она. – Не могу себе представить, что бы вы могли говорить на подобные темы.
– Это произошло, когда… – начала Онор и замолчала.
Нет, события той ночи должны быть сохранены в тайне, подумала она.
– Фразу о том, что танцы его не вдохновляют, он бросил мимоходом.
Слуга доложил, что карета подана. Выйдя на улицу, девушки поежились – дул холодный ветерок. Онор повернулась к Саре, которая вышла их проводить.
– Ты, правда, хочешь остаться дома? – спросила она.
– Милая моя, ты же знаешь, что я не особенно люблю балы, – ответила та. – Молодые люди приглашают меня на танец только потому, что их об этом просит сердобольная устроительница бала. Так что танцуйте, веселитесь и не жалейте меня. Мы с твоей бабушкой скоротаем время за игрой в карты или шахматы, а потом я уложу детей спать.
Не успели они сесть в карету, как Сара вдруг вскрикнула:
– Боже, Бартоломью, что это?!
Онор проследила за ее взглядом и увидела мальчика. Перед собой он вел какого-то неизвестного мужчину. Онор застыла на месте от изумления.
Бартоломью с видом победителя подошел к девушкам. Одежда его была в грязи, волосы растрепаны. Руки мужчины, которого он привел с собой, были связаны. В руках мальчик держал длинный нож, на который в испуге посматривал незнакомец. У пленника был испуганный вид.
– Мисс, я сдержал свое слово, – гордо выпалил Бартоломью. – Я сказал, что следующий браконьер будет мой.
– Где ты его поймал? – спросила Онор. – Как ты смог? Ты ведь почти ребенок.
– В лесу. На том же месте, где видели первого негодяя. Только вместо лука и стрел у него при себе был нож. Этот самый ножик я у него, как видите, отобрал.
– Что ты делал в моем лесу? – обратилась Онор к мужчине.
Тот молча опустил голову.
– Ты охотился на оленя или ловил в моей реке рыбу? – настойчиво спрашивала девушка.
– Нет, миледи. Честно вам говорю, ничего плохого в ваших владениях я не делал.
– Этого не может быть! Ты вторгся на мою территорию, и это уже плохо. Скажи, с какой целью ты оказался в лесу?
Мужчина не ответил. Бартоломью ткнул его рукояткой ножа между ребер. Пленник вскрикнул и упал на колени.
– Я не браконьерствовал и ничего не собирался у вас украсть! – прокричал он. – Перед мировым судьей я всегда был чист. Правда! Клянусь Богом, я не преступник!
– В таком случае скажи мне правду, – теряя терпение, потребовала Онор. – Ответь на мой вопрос. Ничего плохого я тебе не сделаю. Что ты делал на моей земле?
Мужчина недоверчиво посмотрел на нее и нервно кашлянул.
– Я скрывался, – ответил он.
– От кого?
– От вербовщиков в армию, мисс. Я рабочий, работаю на строительстве канала. Пришли рекрутеры и забрали с собой несколько наших парней. А у меня жена и трое маленьких детей, мисс. Если бы меня забрали во флот, я бы их уже никогда не увидел. А как бы они жили без меня?
– Бедняжка, – тихо произнесла Сара. – Онор, ты же не передашь его властям?
– Кажется, что я до конца своих дней буду выслушивать чужие жалобы и обращаться к властям с прошениями, – тяжело вздохнула Онор. – Даже в такой день, когда я надеялась хоть немного развлечься… Барти!
– Слушаю, мисс, – поглаживая пальцем, лезвие ножа, откликнулся мальчик.
– Убери нож, – строго свела брови Онор. – Дай задержанному что-нибудь поесть и стакан эля. Проводишь его к границе моих земель и отпустишь. Понял?
У Бартоломью от разочарования вытянулось лицо. Он опустил голову и носком ботинка стал выковыривать из земли камушки.
– Барти, ты понял, что я тебе сказала?
– Ага, мисс. Я сделаю, как вы сказали. Хотя мне это не очень нравится.
– Я не спрашиваю, нравится тебе это или нет. Мне нужно, чтобы ты слушался.
Бормоча слова благодарности, рабочий поднялся с колен и вслед за Барти направился на кухню. Онор с тревогой в глазах смотрела им вслед.
– Надеюсь, мне не придется больше заниматься этим беднягой, – задумчиво произнесла она. – И все же на злоумышленника он никак не похож. – Девушка повернулась к Саре: – Вечером пойдешь проведать детей, возьми с собой моего Брауна. В случае чего пес защитит тебя. Не хочу тебя пугать, Сара, но в последнее время к нам забредают разные люди. Мне будет спокойнее, если собака окажется рядом с тобой.
Онор не переставала удивляться, что события той памятной ночи так сильно врезались в ее память. Она ожидала, что и эта ночь будет похожа на ту, и в то же время прекрасно понимала, что такое невозможно. На этот раз не Хатерби, а Шарлотт стояла рядом с ней на лестнице, ведущей в танцевальный зал. Девушка знала, что Ральфа здесь не будет, поскольку леди Марреньер запретила в своем доме азартные игры.
Онор вглядывалась в толпу и узнавала знакомые лица. При виде молоденьких смеющихся девушек и дам, танцующих со своими мужьями, она вдруг почувствовала себя очень одинокой. В свои двадцать три года Онор была все еще не замужем, но жизнью своей в Стентон – Лидерде оставалась довольной. Эта ее личная жизнь и являлась предметом любопытства гостей леди Марреньер, причиной их откровенных взглядов и перешептываний.
Онор с непроницаемым лицом стала медленно спускаться по лестнице. Поспешившая ей навстречу леди Марреньер легонько игриво хлопнула девушку по плечу своим веером.
– Мисс Мартиндейл, я слышала, что вы доставляете моему племяннику много хлопот, – сказала она. – Наш Джон очень упрямый молодой человек и любит все делать по-своему. Несомненно, он встретил в вашем лице достойного соперника. Вы решительная девушка, и у вас огромная сила воли. – Леди Марреньер повернулась к Шарлотт: – А это ваша юная подруга? Очень обаятельная девушка. Такой, как она, найти мужа будет совсем нетрудно.
– Боже, какая противная старуха! – как только хозяйка бала отошла от них, возмущенно воскликнула Шарлотт. – Сколько же в словах этой женщины яду!
– Она совсем не меняется, – так же тихо ответила Онор. – Не знаю, зачем она меня пригласила? Хотя я довожусь ей дальней родственницей по линии мамы.
Девушки присоединились к группе молодых людей, завсегдатаев балов, устраиваемых леди Марреньер.
Онор только ради Шарлотт всем своим видом показывала, что ей здесь весело. Она улыбалась, танцевала, вела светские беседы, но все ее мысли были дома, в Стентон – Лидерде. Инцидент, произошедший перед самым отъездом, не давал ей покоя. Она уже сожалела, что не отправила пойманного мужчину к ближайшему судье. Не только Барти, но и многие ее соседи говорили ей о бесчинствах занятых на строительстве канала рабочих. Так что, естественно, девушке было не до веселья. Танцуя менуэт, она невольно поймала себя на том, что поглядывает на колонну, возле которой она впервые увидела Джона Баннистера. Она хорошо помнила, как он выглядел в тот вечер: загорелый, с волевым подбородком, внимательные и умные карие глаза. На нем был табачного цвета камзол, кремовая жилетка, волосы его стягивала вышедшая из моды короткая ленточка. Тогда Онор очень боялась, что Баннистер примет ее за кокетку. Теперь же ее волновало совсем другое.
– Не думаю, что этот вечер будет для меня приятным, – ответила девушка. – Обычно на балу у леди Марреньер собираются самые скучные в Бафе люди. Я приняла приглашение только ради Шарлотт.
– Надеетесь найти ей мужа? – спросила Джудит.
– Нет. Это – задача ее отца, а не моя.
– Наверное, это сделать будет нелегко? Как и у бедняжки Сары, у Шарлотт тоже нет денег.
– Какая же ты дерзкая, Джудит!
– Да, мисс, – согласилась служанка. – И, конечно же, там будет мистер Баннистер. Знаете, после того, как она оказалась под копытами его лошади, мистер Баннистер стал нежно смотреть на нее.
Онор резко поднялась с кресла.
– Тебе тоже пора выйти замуж, – сказала она, разглядывая себя в зеркале. – Тогда ты, может быть, перестанешь подсматривать за другими и мучить бедного Томаса. Служанка хихикнула.
– О, мисс, это так приятно – мучить мужчину! Видеть, как он, вымаливая поцелуй, встает перед тобой на колени…
– Ты очень рискуешь. Ему скоро все это надоест, и он станет ухаживать за другой. Например, за моей новой горничной. А она относится к нему куда добрее, чем ты.
«Если бы мне нравился Джон Баннистер, этот совет мог бы помочь и мне», – подумала Онор.
– Ох уж мне это жеманное создание! – с презрением воскликнула Джудит.
Но, тем не менее, Онор увидела в глазах служанки испуг.
Подавая хозяйке накидку, Джудит, восхищенно разглядывая розовое платье Онор, ласково коснулась шелковой ткани.
– В этом наряде вы ездили к леди Марреньер два года назад, – мечтательно заметила она. – В тот вечер, когда…
– Да, я это хорошо помню, – прервала Онор служанку.
Могла ли она забыть ту ночь, когда так круто изменилась ее жизнь, когда слова, сказанные незнакомцем, вошли в ее сознание, а встреча с несчастными детьми помогла ей найти цель всей ее жизни? Уже не первый раз Онор спрашивала себя, зачем она приняла приглашение леди Марреньер. Только ли ради Шарлотт? А может быть, ей снова захотелось встретить на балу Джона Баннистера и вновь пережить волнительные моменты той далекой ночи? Ведь он в какой-то степени предопределил ее судьбу. Как жаль, что черная полоса открытой вражды пролегла между ними.
Скрипнула дверь, и в комнату вошла Шарлотт. Сложив веер, Онор простерла к подруге руки и кинулась к ней навстречу.
– Дорогая моя, ты прекрасно выглядишь! – воскликнула она. – Лиловый цвет тебе так к лицу.
Щеки девушки от смущения покрылись румянцем, глаза заблестели.
– Да и ты в этом наряде похожа на герцогиню! – воскликнула Шарлотт. – Сегодня ты просто неотразима! – Она подобрала подол своего платья и закружилась по комнате. – Это напоминает мне былые дни в Лондоне, – напевала девушка. – У меня такое чувство, будто бы мне снова восемнадцать. Я в ожидании чуда, дорогая!
– Думаешь, мистер Баннистер тоже приедет? – Онор внимательно посмотрела на Шарлотт.
– А почему он должен приехать? – Подруга сделала вид, что не понимает, на что намекает Онор. – Ну, коль скоро мистер Баннистер племянник леди Марреньер, то он тоже может приехать на бал.
– Когда он тебе это сказал? – резко спросила Онор. – С чего ты взяла, что они родственники?
– Он пооткровенничал со мной, когда я обрабатывала ему рану. Это леди Марреньер финансировала его поездку в Европу. А ты разве об этом не знала?
– Возможно, я это слышала, но забыла. Это ведь такие пустяки.
Так вот почему два года назад он оказался на балу, подумала Онор. И, конечно же, он будет и в этот раз!
Но вместе с ней на балу должна быть и Шарлотт, которая не только чувствовала себя восемнадцатилетней девушкой, но и выглядела соответствующе. Более того, у нее с мистером Баннистером установились теплые отношения. Она, не в пример Онор, не спорила с ним и не ссорилась.
– Сомневаюсь, что он приедет на бал, – как бы невзначай бросила Онор. – Танцевать он не любит…
Шарлотт удивленно посмотрела на нее.
– Это он тебе сам сказал? – спросила она. – Не могу себе представить, что бы вы могли говорить на подобные темы.
– Это произошло, когда… – начала Онор и замолчала.
Нет, события той ночи должны быть сохранены в тайне, подумала она.
– Фразу о том, что танцы его не вдохновляют, он бросил мимоходом.
Слуга доложил, что карета подана. Выйдя на улицу, девушки поежились – дул холодный ветерок. Онор повернулась к Саре, которая вышла их проводить.
– Ты, правда, хочешь остаться дома? – спросила она.
– Милая моя, ты же знаешь, что я не особенно люблю балы, – ответила та. – Молодые люди приглашают меня на танец только потому, что их об этом просит сердобольная устроительница бала. Так что танцуйте, веселитесь и не жалейте меня. Мы с твоей бабушкой скоротаем время за игрой в карты или шахматы, а потом я уложу детей спать.
Не успели они сесть в карету, как Сара вдруг вскрикнула:
– Боже, Бартоломью, что это?!
Онор проследила за ее взглядом и увидела мальчика. Перед собой он вел какого-то неизвестного мужчину. Онор застыла на месте от изумления.
Бартоломью с видом победителя подошел к девушкам. Одежда его была в грязи, волосы растрепаны. Руки мужчины, которого он привел с собой, были связаны. В руках мальчик держал длинный нож, на который в испуге посматривал незнакомец. У пленника был испуганный вид.
– Мисс, я сдержал свое слово, – гордо выпалил Бартоломью. – Я сказал, что следующий браконьер будет мой.
– Где ты его поймал? – спросила Онор. – Как ты смог? Ты ведь почти ребенок.
– В лесу. На том же месте, где видели первого негодяя. Только вместо лука и стрел у него при себе был нож. Этот самый ножик я у него, как видите, отобрал.
– Что ты делал в моем лесу? – обратилась Онор к мужчине.
Тот молча опустил голову.
– Ты охотился на оленя или ловил в моей реке рыбу? – настойчиво спрашивала девушка.
– Нет, миледи. Честно вам говорю, ничего плохого в ваших владениях я не делал.
– Этого не может быть! Ты вторгся на мою территорию, и это уже плохо. Скажи, с какой целью ты оказался в лесу?
Мужчина не ответил. Бартоломью ткнул его рукояткой ножа между ребер. Пленник вскрикнул и упал на колени.
– Я не браконьерствовал и ничего не собирался у вас украсть! – прокричал он. – Перед мировым судьей я всегда был чист. Правда! Клянусь Богом, я не преступник!
– В таком случае скажи мне правду, – теряя терпение, потребовала Онор. – Ответь на мой вопрос. Ничего плохого я тебе не сделаю. Что ты делал на моей земле?
Мужчина недоверчиво посмотрел на нее и нервно кашлянул.
– Я скрывался, – ответил он.
– От кого?
– От вербовщиков в армию, мисс. Я рабочий, работаю на строительстве канала. Пришли рекрутеры и забрали с собой несколько наших парней. А у меня жена и трое маленьких детей, мисс. Если бы меня забрали во флот, я бы их уже никогда не увидел. А как бы они жили без меня?
– Бедняжка, – тихо произнесла Сара. – Онор, ты же не передашь его властям?
– Кажется, что я до конца своих дней буду выслушивать чужие жалобы и обращаться к властям с прошениями, – тяжело вздохнула Онор. – Даже в такой день, когда я надеялась хоть немного развлечься… Барти!
– Слушаю, мисс, – поглаживая пальцем, лезвие ножа, откликнулся мальчик.
– Убери нож, – строго свела брови Онор. – Дай задержанному что-нибудь поесть и стакан эля. Проводишь его к границе моих земель и отпустишь. Понял?
У Бартоломью от разочарования вытянулось лицо. Он опустил голову и носком ботинка стал выковыривать из земли камушки.
– Барти, ты понял, что я тебе сказала?
– Ага, мисс. Я сделаю, как вы сказали. Хотя мне это не очень нравится.
– Я не спрашиваю, нравится тебе это или нет. Мне нужно, чтобы ты слушался.
Бормоча слова благодарности, рабочий поднялся с колен и вслед за Барти направился на кухню. Онор с тревогой в глазах смотрела им вслед.
– Надеюсь, мне не придется больше заниматься этим беднягой, – задумчиво произнесла она. – И все же на злоумышленника он никак не похож. – Девушка повернулась к Саре: – Вечером пойдешь проведать детей, возьми с собой моего Брауна. В случае чего пес защитит тебя. Не хочу тебя пугать, Сара, но в последнее время к нам забредают разные люди. Мне будет спокойнее, если собака окажется рядом с тобой.
Онор не переставала удивляться, что события той памятной ночи так сильно врезались в ее память. Она ожидала, что и эта ночь будет похожа на ту, и в то же время прекрасно понимала, что такое невозможно. На этот раз не Хатерби, а Шарлотт стояла рядом с ней на лестнице, ведущей в танцевальный зал. Девушка знала, что Ральфа здесь не будет, поскольку леди Марреньер запретила в своем доме азартные игры.
Онор вглядывалась в толпу и узнавала знакомые лица. При виде молоденьких смеющихся девушек и дам, танцующих со своими мужьями, она вдруг почувствовала себя очень одинокой. В свои двадцать три года Онор была все еще не замужем, но жизнью своей в Стентон – Лидерде оставалась довольной. Эта ее личная жизнь и являлась предметом любопытства гостей леди Марреньер, причиной их откровенных взглядов и перешептываний.
Онор с непроницаемым лицом стала медленно спускаться по лестнице. Поспешившая ей навстречу леди Марреньер легонько игриво хлопнула девушку по плечу своим веером.
– Мисс Мартиндейл, я слышала, что вы доставляете моему племяннику много хлопот, – сказала она. – Наш Джон очень упрямый молодой человек и любит все делать по-своему. Несомненно, он встретил в вашем лице достойного соперника. Вы решительная девушка, и у вас огромная сила воли. – Леди Марреньер повернулась к Шарлотт: – А это ваша юная подруга? Очень обаятельная девушка. Такой, как она, найти мужа будет совсем нетрудно.
– Боже, какая противная старуха! – как только хозяйка бала отошла от них, возмущенно воскликнула Шарлотт. – Сколько же в словах этой женщины яду!
– Она совсем не меняется, – так же тихо ответила Онор. – Не знаю, зачем она меня пригласила? Хотя я довожусь ей дальней родственницей по линии мамы.
Девушки присоединились к группе молодых людей, завсегдатаев балов, устраиваемых леди Марреньер.
Онор только ради Шарлотт всем своим видом показывала, что ей здесь весело. Она улыбалась, танцевала, вела светские беседы, но все ее мысли были дома, в Стентон – Лидерде. Инцидент, произошедший перед самым отъездом, не давал ей покоя. Она уже сожалела, что не отправила пойманного мужчину к ближайшему судье. Не только Барти, но и многие ее соседи говорили ей о бесчинствах занятых на строительстве канала рабочих. Так что, естественно, девушке было не до веселья. Танцуя менуэт, она невольно поймала себя на том, что поглядывает на колонну, возле которой она впервые увидела Джона Баннистера. Она хорошо помнила, как он выглядел в тот вечер: загорелый, с волевым подбородком, внимательные и умные карие глаза. На нем был табачного цвета камзол, кремовая жилетка, волосы его стягивала вышедшая из моды короткая ленточка. Тогда Онор очень боялась, что Баннистер примет ее за кокетку. Теперь же ее волновало совсем другое.