Страница:
— Я не неудачник. Пока что. Пока функционирует фонд «Карпаты».
— А что, есть проблемы?
Крис тяжело вздохнул:
— Скажем так: Ленкина смерть значительно усложнила моё положение. Но это сложности такого рода, что я почти ничего не могу сделать для их устранения. А коли так, давай не будем об этом говорить, ладно?
— Ладно. Позволь только пожелать тебе удачи. — Меган поднялась с места. — А теперь я, пожалуй, отправлюсь спать, у меня такое ощущение, что если я посижу здесь ещё немного, то напьюсь окончательно.
— Спать так спать, — сказал Крис, тоже поднимаясь со стула, и добавил: — Завтра я собираюсь съездить на Ленкину квартиру, чтобы собрать кое-что из её личных вещей и отослать её родителям. Хочешь, поедем туда вместе? А потом ты можешь снова вернуться сюда.
— Я могу переехать в отель, — сказала Меган.
— Как знаешь. Но помни, если ты у меня останешься, я буду рад.
Меган посмотрела на него и улыбнулась:
— Хорошо, я останусь. Мне у тебя нравится. Но сейчас я всё-таки пойду спать.
4
5
— А что, есть проблемы?
Крис тяжело вздохнул:
— Скажем так: Ленкина смерть значительно усложнила моё положение. Но это сложности такого рода, что я почти ничего не могу сделать для их устранения. А коли так, давай не будем об этом говорить, ладно?
— Ладно. Позволь только пожелать тебе удачи. — Меган поднялась с места. — А теперь я, пожалуй, отправлюсь спать, у меня такое ощущение, что если я посижу здесь ещё немного, то напьюсь окончательно.
— Спать так спать, — сказал Крис, тоже поднимаясь со стула, и добавил: — Завтра я собираюсь съездить на Ленкину квартиру, чтобы собрать кое-что из её личных вещей и отослать её родителям. Хочешь, поедем туда вместе? А потом ты можешь снова вернуться сюда.
— Я могу переехать в отель, — сказала Меган.
— Как знаешь. Но помни, если ты у меня останешься, я буду рад.
Меган посмотрела на него и улыбнулась:
— Хорошо, я останусь. Мне у тебя нравится. Но сейчас я всё-таки пойду спать.
4
Крис в очередной раз пришёл к выводу, что покупка бумаг «Эврики телеком» не имела никакого смысла. Вернувшись утром в офис, он сварил себе кофе, уселся за стол и снова поднял всю документацию по сделке в надежде, что сможет на свежую голову разобраться в причинах, подвигнувших Ленку на покупку этих бумажек. Никакого результата. Хуже того: чем глубже он влезал в это дело, тем меньше что-либо в нём понимал. Казалось невероятным, что Ленка могла согласиться на авантюру, заведомо обречённую на провал.
И всё же зачем-то она эти бумаги купила и фонд «Карпаты» являлся их обладателем. Избавиться же от этих фантиков представлялось теперь крайне непростым и убыточным делом.
Позвонил Дункан.
— Помнишь, ты посоветовал моему клиенту купить кое-какие бумаги? Ну так вот: он считает, что это самое разумное предложение, какое только он получал за последнее время.
— Вот и хорошо.
— Слушай, ты не против встретиться с ним за ленчем?
— Дункан, я сейчас завален работой, а после смерти Ленки помощников у меня нет. Или ты забыл?
— Да ладно тебе, Крис. Этот парень — мой лучший клиент. Он как репейник пристал ко мне ещё с тех самых пор, как я работал в Объединённом арабском банке. Я знаю, что ты честно обрисуешь ему положение на фондовом рынке. Если уж на то пошло, то за ленч плачу я.
— Ладно, договорились, — сказал Крис. — Кто он вообще такой?
— Его зовут Халид. За ним стоит Королевский банк Кувейта. Парень умный, так что отнесись к нему серьёзно. Какие у тебя планы на следующую неделю?
Крис, хотя и без особого удовольствия, назначил время и день встречи. Положив трубку, он подумал, что Дункан, как агент, не так уж плох: он обладал редким даром убеждать людей делать то, что им вовсе не хотелось делать.
Поговорив с Дунканом, Крис обхватил голову руками и стал думать, как поступить с бумагами «Эврики телеком».
Его взгляд неожиданно привлёк свежий букетик цветов, стоявший в вазе на столе Ленки. Наверняка их поставила туда Тина. Но Тина, увы, не знала ответа на проклятый вопрос, который его терзал.
Ах, если бы он хотя бы на один день на прошлой неделе заехал в офис! Все тогда было бы по-другому. Крис с Ленкой доверяли друг другу, но важные дела предпочитали обсуждать вместе. И уж конечно, сделка с «Эврикой телеком» стала бы предметом такого обсуждения. Он, правда, оставил ей номер телефона своей гостиницы в Альпах, но Ленка заранее сказала, что беспокоить его не станет, поскольку ему необходимо полностью отвлечься от мыслей о деле. Крис теперь уже не надеялся получить информацию о сделке в полном объёме. Он был согласен даже на то, чтобы услышать обрывки телефонных переговоров между Ленкой и Йеном.
В «Блумфилд Вайсе» такое было бы возможно. Там все деловые переговоры записывались на плёнку. Но они с Ленкой так и не удосужились установить подобное оборудование у себя в фонде «Карпаты». Уж слишком мала была их фирма. Кроме того, им вовсе не улыбалось, чтобы кто-нибудь проник ночью в их офис и прослушал переговоры, которые они вели со своими деловыми партнёрами. Тем не менее, если бы возникла необходимость восстановить условия какой-либо сделки, они всегда могли рассчитывать на записи своих брокеров.
Вот оно! — подумал Крис и набрал телефона «Блумфилд Вайса».
Трубку поднял Йен.
— Как обстоят дела с бумагами «Эврики телеком» сегодня? — спросил у него Крис, даже не поздоровавшись.
— Погоди минутку, — последовал ответ.
Крис приготовился ждать довольно долго. Он знал, что агент по продажам в этот момент решает, как бы побольше с него содрать. Наконец в трубке снова послышался голос Йена:
— Мой агент говорит, что сегодня бумаги «Эврики телеком» котируются по девяносто два цента за штуку. Но это только в том случае, если мы говорим о миллионе условных единиц.
— Опять, значит, упали в цене, — мрачно произнёс Крис.
— А что я могу поделать? — спросил Йен. — Картина на рынке ужасающая.
— Что-то мне не верится, что на рынке все так плохо! — процедил Крис.
— Мне очень жаль, но это так. — В голосе Йена промелькнуло сочувствие.
Крис даже не стал спрашивать, какую сумму заплатит ему банк за единовременный возврат пакета стоимостью в десять миллионов. Ясно же, что сегодня ему предложат даже меньше тех семидесяти центов, что предлагали вчера. Крису вообще не хотелось больше думать об «Эврике телеком». Эта фирма спонсировалась «Блумфилд Вайсом», и если банк предлагал за бумаги своей же собственной фирмы столь низкую цену, то вряд ли на рынке нашёлся бы покупатель, согласный предложить за них больше.
Крис решил сменить тему.
— Скажи мне, Йен, какого чёрта Ленка купила эти бумаги?
— На прошлой неделе перспективы их продаж выглядели весьма многообещающе.
— Ерунда. Я просмотрел всю документацию. Уже тогда было ясно, что это пустышка. А Ленка за пустышку не уцепилась бы. И уж во всяком случае, не взяла бы пакет на 25 миллионов евро.
— Откуда мне знать, зачем она это сделала, — сказал Йен. — Возможно, потому, что «Эврика» обещала прибыль на три процента больше, чем, к примеру, та же «Бак телеком».
— Да, но телефонная сеть «Бак телеком» существует на деле, а не на бумаге и имеет три миллиона абонентов. Ты мне лучше вот что скажи: Ленка как-нибудь комментировала эту сделку?
Йен замолчал, словно воды в рот набрал.
— Ну же, Йен. Помоги мне. Знаешь ведь, что эти бумаги для меня сейчас главная головная боль. Ленки нет, и мне больше не с кем посоветоваться. — Крис не постеснялся даже спекульнуть на смерти своей партнёрши. Поскольку речь шла о выживании созданной ею фирмы, он знал, что Ленка не осудила бы его.
— Извини, Крис, но Ленка не делилась со мной своими планами.
Йену, когда он это говорил, не удалось избавиться от фальшивой ноты в голосе. Крис хорошо изучил этого парня и не сомневался, что Йен ему врёт.
— Мне бы хотелось прослушать записи ваших переговоров, — сказал Крис.
— Что такое?
— Повторяю, я бы хотел услышать твои переговоры с Ленкой.
— Прекрати, Крис. В этом нет необходимости.
— Нет, есть. Я чувствую здесь какой-то подвох и должен во всём разобраться.
— Но ведь ты отлично знаешь, что плёнки нашего банка можно прослушивать только в том случае, если вся сделка ставится под сомнение.
— Считай, что я ставлю эту сделку под сомнение.
— Чёрт! Но ведь сделка уже заключена.
— Открылись дополнительные обстоятельства, Йен. Человек, который заключил сделку, погиб, и у меня появились сомнения, имел ли место сам факт сделки.
— Это почему же?
— А потому, что эта сделка заведомо убыточна.
— Ничего себе причина! Если всякий, кто купил ценные бумаги, будет отменять сделку на том основании, что его бумаги упали в цене, рынок прекратит своё существование!
Йен был прав. Сделка была законно оформлена. И всё же Криса одолевали сомнения.
— Ладно, Йен, — произнёс он примирительным тоном. — Если в этой сделке нет ничего противозаконного, почему бы тебе не позволить мне прослушать запись переговоров?
— Говорю же тебе, такой необходимости нет.
— А я требую этого.
— Ничего ты не получишь.
Йен скрывал что-то важное. Теперь у Криса не было в этом сомнений.
— Соедини-ка меня с Лэрри Стюартом, — сказал Крис. Лэрри был в «Блумфилд Вайсе» важной фигурой, и, хотя Крис не знал в точности, кто в банке даёт разрешение на прослушивание плёнок, он был уверен, что Лэрри занимает более высокий пост, чем Йен.
— Думаешь, он захочет с тобой разговаривать? — с издёвкой в голосе осведомился Йен.
Наступило мгновение, когда уверенность в правильности своих действий почти покинула Криса. В данном случае он пытался ставить под сомнение слова Йена, а уж Йену, насколько мог судить Крис по голосу своего бывшего приятеля, в «Блумфилд Вайсе» верили безоговорочно. С другой стороны, когда Крис служил в банке, Лэрри относился к нему более доброжелательно, нежели все остальные чиновники «Блумфилд Вайса», и он надеялся, что в его душе сохранилась ещё хоть капля приязни.
— Свяжи меня с ним, или я перезвоню ему сам.
Молчание, которое установилось на противоположном конце провода, длилось не меньше минуты, и Крис понял, что пробил брешь в защите Йена.
— Знаешь, Крис, не думаю, что ты вынесешь что-нибудь полезное, прослушав эти плёнки, — произнёс наконец Йен.
— Это уж мне судить. Соедини меня с Лэрри!
— Я тебе все объясню.
— Давай, объясняй.
— Не сейчас, — сказал Йен шёпотом. — Давай поговорим об этом позже.
— Нет, я желаю выслушать твои объяснения немедленно.
Крис слышал, как Йен с шумом перевёл дыхание.
— Ладно. Внизу Ливерпуль-стрит есть маленькое кафе «Понти». Встретимся там через полчаса. Тебя это устроит? — спросил Йен.
— Устроит. Жду тебя там, — сказал Крис.
Крис заказал себе чёрный кофе и подсел к Йену за столик.
— Рассказывай, — просто сказал он.
Йен некоторое время звенел ложечкой в своей чашке с кофе капуччино. Взбив на поверхности напитка пену, он поднял на Криса глаза.
— Мы с Ленкой встречались, — коротко проинформировал он Криса. — Вот почему я не хотел, чтобы ты слушал наши телефонные переговоры. Там могло оказаться нечто личное.
— Что значит «встречались»? — спросил Крис. — Ты намекаешь на то, что вы с ней спали?
— Называй это как хочешь, но мы с ней были близки.
— Не могу в это поверить, — сказал Крис.
Йен пожал плечами.
— Но с какой стати Ленка согласилась с тобой?..
Йен нахмурился:
— Между прочим, меня находят привлекательным многие женщины, Крис.
— Но Ленка?
— Ты же знаешь, что она мне всегда нравилась. Выяснилось, что я тоже ей нравлюсь.
— Нет!
— Прекрати! — бросил Йен. — Мы и вправду с ней встречались. Мы бы и сейчас встречались, если бы она не умерла. Неужели это так трудно понять?
— Извини, — сказал Крис. — И сколько времени продолжался этот ваш роман?
— Недолго. Помнишь симпозиум финансистов в Барселоне в прошлом месяце? Когда мы с ней жутко напились? Тогда у нас всё и началось.
— У вас с ней было серьёзно?
— Трудно сказать. С Ленкой никогда не знаешь, как всё обернётся. С ней было приятно проводить время, но серьёзных отношений она, по-моему, избегала.
— Это верно, — признал Крис. — Она всегда опасалась, что серьёзные привязанности могут ограничить её свободу.
Крис лихорадочно пытался припомнить малейшую деталь, хоть какой-нибудь признак, который указывал бы на то, что Ленка с Йеном встречались, но ничего похожего вспомнить не мог. Йен, правда, ей звонил, и довольно часто, но Крис считал, что это деловые звонки и ничего больше.
— И что же? Ваши близкие отношения нашли своё отражение в деловых переговорах?
Йен пожал плечами:
— Скорее всего. Я, правда, последние плёнки не прослушивал, но, вполне возможно, там есть нечто, указывающее на то, что нас с Ленкой связывали не только деловые отношения.
— Ладно, — сказал Крис. — Тогда прослушаем их вместе. Только ты и я.
— Это невозможно. При прослушивании должно находиться официальное лицо, которое следит за сохранностью записи.
— Что ж, тогда мы будем слушать запись в присутствии официального лица.
— Прошу тебя, Крис, избавь меня от этого. Слухи ведь пойдут…
— Я понимаю твои чувства. Но я просто обязан прослушать записи ваших последних переговоров и понять, почему Ленка купила эти бумаги. Кстати, тот факт, что вы с Ленкой в последнее время сблизились, вызывает у меня ещё более сильные подозрения насчёт этой сделки.
Йен вздохнул:
— Я знал, что тебя не уломаешь. В таком случае посиди здесь ещё минут двадцать. А я вернусь в банк и попробую выкрасть эти записи.
— Ну нет, — сказал Крис. — Звони и договаривайся с кем хочешь, но мы пойдём к тебе в офис и прослушаем их вместе. Официально.
— Ты что же, мне не доверяешь? — нахмурился Йен.
— Да, — ответил Крис. — Не доверяю.
Они поднялись на лифте на третий этаж, миновали приёмную и вошли в один из самых больших в Европе залов, где осуществлялись сделки купли-продажи ценных бумаг. Хотя Йен продолжал идти вперёд и Крис едва поспевал за ним, он всё же не мог не обратить внимания на царившую кругом кипучую деятельность. Люди, вскидывая вверх руки, что-то выкрикивали, разражались радостными криками, ругались… До потолка высились электронные табло, на которых, постоянно меняясь, вспыхивали цифры продаж. И кругом были бумаги — множество бумаг: казалось, столы и пол в зале были засыпаны снегом. Краем глаза Крису удалось разглядеть свой собственный стол, за которым теперь сидел молодой человек не более двадцати лет от роду, что-то торопливо говоривший по мобильному телефону. В дальнем конце зала Крис увидел своего бывшего босса Херби Экслера, и на мгновение их глаза встретились. Крис вздрогнул от отвращения; ему ужасно захотелось схватить американца за лацканы пиджака и вколотить его голову в стеклянную поверхность одного из электронных табло.
— Иди давай, — поторопил его Йен. — Нечего устраивать спектакль из своего возвращения в стены «Блумфилд Вайса».
Подхватив Криса под руку, Йен провёл его в небольшой конференц-зал, находившийся в дальнем правом углу огромного помещения.
— Это Барри. — Йен представил Крису тощего высокого парня с наголо обритой головой, не отрывавшего глаз от экрана компьютера. Обведя рукой конференц-зал, Йен произнёс: — С тех пор, как ты от нас ушёл, здесь кое-что изменилось. Переговоры, например, мы теперь записываем не на магнитную плёнку, а на лазерные диски. Барри поможет нам прослушать всё, что нужно, и не будет при этом распускать язык — верно, Барри? — В голосе Йена послышалась весьма осязаемая угроза.
Было заметно, что Барри в присутствии Йена чувствует себя неуютно.
— Как скажешь, Йен, — быстро согласился он. Достав толстенную книгу, он предложил Йену в ней расписаться, после чего принялся нажимать на клавиши компьютера. Одновременно Барри и Йен надели наушники, чтобы найти нужную запись.
Прошло пять минут, и Йен наконец вскинул вверх руку, чтобы привлечь внимание Криса.
— Кажется, я нашёл.
— Отлично, — сказал Крис. — Только я хотел бы прослушать всю запись, целиком — от начала и до конца. Ты, надеюсь, не возражаешь?
— Ладно уж, — сказал Йен, снимая наушники и включая микрофон. В комнате сразу же раздался хрипловатый голос Ленки. Йен торопливо убавил звук и закрыл дверь конференц-зала.
— Привет, мальчуган, как дела?
«Мальчуган»! Подумать только, она называла Йена мальчуганом. До Криса только сейчас дошло, что слушать эту запись ему будет не так-то просто. Ведь Ленка говорила Йену слова, не предназначавшиеся для чужих ушей, полагая, что никто их не слушает. Крис, она знала, уехал в отпуск, а Олли и Тина занимались своими делами и находились от аппарата далеко.
— У меня все хорошо, — произнёс записанный на диске голос Йена. — И я прекрасно себя чувствую.
— А я-то думала, что после вчерашней ночи у тебя не хватит сил, чтобы доползти до работы, — со смешком сказала Ленка. Крис очень хорошо знал этот её гортанный смешок и невольно посмотрел на Йена.
Йен пожал плечами. Барри, как и прежде, созерцал монитор компьютера. Хотя Йен изо всех сил старался вести себя в привычной манере, видно было, что он смущён.
— Сам же просил, — сказал он, обращаясь к Крису.
Крис только вздохнул, поудобнее устроился в кресле и продолжал слушать.
— У меня куда больше сил, чем думают некоторые, — произнёс записанный на диск голос Йена.
— О Господи! — прокомментировал это заявление Крис, закатывая к потолку глаза.
Йен не обратил на него внимания. Между тем его голос на диске продолжал вещать:
— Ну так как, ты подумала над моим предложением по поводу «Эврики телеком»?
— Подумала. Собираюсь ассигновать на покупку этих бумаг двадцать пять миллионов евро. У меня не возникнут проблемы с покупкой такого количества?
— Ради тебя я готов на все, — сказал голос Йена.
— Я серьёзно. Есть вероятность, что мне откажутся продать такой большой пакет?
— Нет. Пока охотников покупать их бумаги мало. О них просто ещё никто не знает.
— Но они имеют реальную стоимость?
— Разумеется. В Центральной и Восточной Европе ещё только начинают разворачивать мобильную телефонную сеть. Тебе надо поторопиться с приобретением пакета, иначе все их бумаги скупит «Радофон».
— Как ты думаешь, они в состоянии осуществить свои планы?
— Я видел этих людей, разговаривал с ними. Мне кажется, на них можно положиться. Ну и, кроме того, ты мне веришь?
— Конечно, верю, — сказала с гортанным смешком Ленка. — А знаешь почему?
— Почему?
— Потому что, если ты мне солжёшь, я лично прослежу за тем, чтобы твой «малютка Жан» больше никогда уже не поднялся.
Крису оставалось только догадываться, кто такой этот «малютка Жан». Хотя Ленка, казалось, угрожала Йену, на самом деле их разговор приобретал все более фривольный характер.
— Вот уж чего бы мне не хотелось, — в той же легкомысленной манере ответил Ленке Йен. — Поэтому, будь уверена, я говорю правду.
— Хорошо, — сказала вдруг Ленка, возвращаясь к деловому тону. — Подготовь для меня пакет на двадцать пять миллионов.
— Подготовлю. Сделку осуществим завтра же во второй половине дня. Кстати, сегодня вечером ты свободна?
— Какой ты страстный, — сказала Ленка. — Увы, вечером я занята.
— Занята? Что же ты будешь делать? — спросил Йен, в голосе которого явственно проступили ревнивые нотки.
— Не твоё дело, — резко ответила Ленка и повесила трубку.
В установившейся тишине Йен и Крис обменялись взглядами. Для них обоих слышать снова её голос и шутки было тяжело. Крис, впрочем, сосредоточил внимание на деловой части беседы. Этот разговор демонстрировал не только взаимоотношения между Ленкой и Йеном, но и кое-что другое. То, в частности, что Йен сливал Ленке конфиденциальную информацию. Неудивительно, что он не хотел, чтобы эту беседу услышал кто-нибудь из сотрудников банка.
«Радофон» был одним из крупнейших европейских телекоммуникационных концернов. Если бы он начал скупать бумаги «Эврики телеком», они мгновенно взлетели бы в цене, и фонд «Карпаты» основательно нагрел бы на этом руки. Ленка была права, когда говорила, что с «Эврикой телеком» вышла целая история.
Крис посмотрел на Барри. Пока прокручивалась запись разговора, его уши все больше наливались кровью и краснели. Барри и был тем самым официальным лицом, в чьи обязанности входило следить за сохранностью записей переговоров. Между тем Крис не сомневался, что этого парня куда больше интересовали интимные подробности, проскользнувшие в разговоре Ленки и Йена, нежели тот неоспоримый факт, что Йен выдал Ленке в частной беседе коммерческую тайну «Блумфилд Вайса».
— М-да… — протянул Крис, когда Барри вышел из комнаты и они с Йеном остались наедине.
— А ты чего ожидал? Мне самому было неловко слушать, — сказал Йен.
— Да я вовсе не ваши интимные признания имею в виду. Я о «Радофоне» думаю.
— Ах вот ты о чём! О «Радофоне»…
— Так ты считаешь, что «Радофон» будет скупать бумаги «Эврики телеком»?
Прежде чем ответить, Йен молчал, наверное, целую минуту. Потом сказал:
— А что? Очень может быть.
— Но пока на это нет даже малейшего намёка?
— Даже малейшего.
— У тебя есть конкретные сведения, которые могли бы подтвердить интерес «Радофона» к ценным бумагам «Эврики телеком»?
— Но ты же слышал плёнку? Так, одни догадки. Ничего больше, — сказал Йен.
— Ты, случаем, не видел, чтобы представители «Радофона» разговаривали с кем-нибудь из «Эврики телеком»?
Йен отрицательно покачал головой.
— Быть может, кто-нибудь из здешних ребят об этом знает?
— Даже если и знает — что толку? Мне они об этом не скажут.
— Стало быть, когда Ленка покупала пакет «Эврики телеком», она полагалась исключительно на твою интуицию?
Йен ухмыльнулся:
— Можно и так сказать.
За последнее время Крис хлебнул неприятностей сверх всякой меры. Видел Ленкину смерть, получил от Руди факс об отзыве средств, узнал, как катастрофически обрушились цены на бумаги «Эврики телеком», выяснил, что у Ленки с Йеном была любовная связь…
— Ты сознательно её обманул, — процедил он, стиснув зубы.
— Что ты хочешь этим сказать?
— А вот что. Воспользовавшись тем, что вы с ней спите, ты продал ей кучу дерьмовых бумажек, получив свой процент. Теперь же, когда она умерла, ты воротишь от этой сделки нос и отказываешься принять у меня даже часть того пакета, который всучил Ленке.
— Это неправда!
— Что здесь происходит? — осведомился громкий начальственный голос. Крис сразу узнал его. Это был голос Херби Экслера, который только что вошёл в конференц-зал.
Отвращение к происходящему переполнило Криса.
Он повернулся к своему прежнему боссу.
— Очень может быть, что это ты подбил Йена на эту затею, — сказал он, впиваясь взглядом в крохотные глаза-буравчики Херби Экслера. — Вот вы с ним и засуньте теперь бумаги «Эврики телеком» себе в задницы. Оба!
— Немедленно убирайся отсюда! — взревел Экслер. — Чтобы я тебя здесь больше не видел!
— У меня самого нет ни малейшего желания здесь оставаться, — сказал Крис. Хлопнув дверью, он вышел из конференц-зала, пробрался через кишевший людьми зал, миновал приёмную и направился к лифтам.
И всё же зачем-то она эти бумаги купила и фонд «Карпаты» являлся их обладателем. Избавиться же от этих фантиков представлялось теперь крайне непростым и убыточным делом.
Позвонил Дункан.
— Помнишь, ты посоветовал моему клиенту купить кое-какие бумаги? Ну так вот: он считает, что это самое разумное предложение, какое только он получал за последнее время.
— Вот и хорошо.
— Слушай, ты не против встретиться с ним за ленчем?
— Дункан, я сейчас завален работой, а после смерти Ленки помощников у меня нет. Или ты забыл?
— Да ладно тебе, Крис. Этот парень — мой лучший клиент. Он как репейник пристал ко мне ещё с тех самых пор, как я работал в Объединённом арабском банке. Я знаю, что ты честно обрисуешь ему положение на фондовом рынке. Если уж на то пошло, то за ленч плачу я.
— Ладно, договорились, — сказал Крис. — Кто он вообще такой?
— Его зовут Халид. За ним стоит Королевский банк Кувейта. Парень умный, так что отнесись к нему серьёзно. Какие у тебя планы на следующую неделю?
Крис, хотя и без особого удовольствия, назначил время и день встречи. Положив трубку, он подумал, что Дункан, как агент, не так уж плох: он обладал редким даром убеждать людей делать то, что им вовсе не хотелось делать.
Поговорив с Дунканом, Крис обхватил голову руками и стал думать, как поступить с бумагами «Эврики телеком».
Его взгляд неожиданно привлёк свежий букетик цветов, стоявший в вазе на столе Ленки. Наверняка их поставила туда Тина. Но Тина, увы, не знала ответа на проклятый вопрос, который его терзал.
Ах, если бы он хотя бы на один день на прошлой неделе заехал в офис! Все тогда было бы по-другому. Крис с Ленкой доверяли друг другу, но важные дела предпочитали обсуждать вместе. И уж конечно, сделка с «Эврикой телеком» стала бы предметом такого обсуждения. Он, правда, оставил ей номер телефона своей гостиницы в Альпах, но Ленка заранее сказала, что беспокоить его не станет, поскольку ему необходимо полностью отвлечься от мыслей о деле. Крис теперь уже не надеялся получить информацию о сделке в полном объёме. Он был согласен даже на то, чтобы услышать обрывки телефонных переговоров между Ленкой и Йеном.
В «Блумфилд Вайсе» такое было бы возможно. Там все деловые переговоры записывались на плёнку. Но они с Ленкой так и не удосужились установить подобное оборудование у себя в фонде «Карпаты». Уж слишком мала была их фирма. Кроме того, им вовсе не улыбалось, чтобы кто-нибудь проник ночью в их офис и прослушал переговоры, которые они вели со своими деловыми партнёрами. Тем не менее, если бы возникла необходимость восстановить условия какой-либо сделки, они всегда могли рассчитывать на записи своих брокеров.
Вот оно! — подумал Крис и набрал телефона «Блумфилд Вайса».
Трубку поднял Йен.
— Как обстоят дела с бумагами «Эврики телеком» сегодня? — спросил у него Крис, даже не поздоровавшись.
— Погоди минутку, — последовал ответ.
Крис приготовился ждать довольно долго. Он знал, что агент по продажам в этот момент решает, как бы побольше с него содрать. Наконец в трубке снова послышался голос Йена:
— Мой агент говорит, что сегодня бумаги «Эврики телеком» котируются по девяносто два цента за штуку. Но это только в том случае, если мы говорим о миллионе условных единиц.
— Опять, значит, упали в цене, — мрачно произнёс Крис.
— А что я могу поделать? — спросил Йен. — Картина на рынке ужасающая.
— Что-то мне не верится, что на рынке все так плохо! — процедил Крис.
— Мне очень жаль, но это так. — В голосе Йена промелькнуло сочувствие.
Крис даже не стал спрашивать, какую сумму заплатит ему банк за единовременный возврат пакета стоимостью в десять миллионов. Ясно же, что сегодня ему предложат даже меньше тех семидесяти центов, что предлагали вчера. Крису вообще не хотелось больше думать об «Эврике телеком». Эта фирма спонсировалась «Блумфилд Вайсом», и если банк предлагал за бумаги своей же собственной фирмы столь низкую цену, то вряд ли на рынке нашёлся бы покупатель, согласный предложить за них больше.
Крис решил сменить тему.
— Скажи мне, Йен, какого чёрта Ленка купила эти бумаги?
— На прошлой неделе перспективы их продаж выглядели весьма многообещающе.
— Ерунда. Я просмотрел всю документацию. Уже тогда было ясно, что это пустышка. А Ленка за пустышку не уцепилась бы. И уж во всяком случае, не взяла бы пакет на 25 миллионов евро.
— Откуда мне знать, зачем она это сделала, — сказал Йен. — Возможно, потому, что «Эврика» обещала прибыль на три процента больше, чем, к примеру, та же «Бак телеком».
— Да, но телефонная сеть «Бак телеком» существует на деле, а не на бумаге и имеет три миллиона абонентов. Ты мне лучше вот что скажи: Ленка как-нибудь комментировала эту сделку?
Йен замолчал, словно воды в рот набрал.
— Ну же, Йен. Помоги мне. Знаешь ведь, что эти бумаги для меня сейчас главная головная боль. Ленки нет, и мне больше не с кем посоветоваться. — Крис не постеснялся даже спекульнуть на смерти своей партнёрши. Поскольку речь шла о выживании созданной ею фирмы, он знал, что Ленка не осудила бы его.
— Извини, Крис, но Ленка не делилась со мной своими планами.
Йену, когда он это говорил, не удалось избавиться от фальшивой ноты в голосе. Крис хорошо изучил этого парня и не сомневался, что Йен ему врёт.
— Мне бы хотелось прослушать записи ваших переговоров, — сказал Крис.
— Что такое?
— Повторяю, я бы хотел услышать твои переговоры с Ленкой.
— Прекрати, Крис. В этом нет необходимости.
— Нет, есть. Я чувствую здесь какой-то подвох и должен во всём разобраться.
— Но ведь ты отлично знаешь, что плёнки нашего банка можно прослушивать только в том случае, если вся сделка ставится под сомнение.
— Считай, что я ставлю эту сделку под сомнение.
— Чёрт! Но ведь сделка уже заключена.
— Открылись дополнительные обстоятельства, Йен. Человек, который заключил сделку, погиб, и у меня появились сомнения, имел ли место сам факт сделки.
— Это почему же?
— А потому, что эта сделка заведомо убыточна.
— Ничего себе причина! Если всякий, кто купил ценные бумаги, будет отменять сделку на том основании, что его бумаги упали в цене, рынок прекратит своё существование!
Йен был прав. Сделка была законно оформлена. И всё же Криса одолевали сомнения.
— Ладно, Йен, — произнёс он примирительным тоном. — Если в этой сделке нет ничего противозаконного, почему бы тебе не позволить мне прослушать запись переговоров?
— Говорю же тебе, такой необходимости нет.
— А я требую этого.
— Ничего ты не получишь.
Йен скрывал что-то важное. Теперь у Криса не было в этом сомнений.
— Соедини-ка меня с Лэрри Стюартом, — сказал Крис. Лэрри был в «Блумфилд Вайсе» важной фигурой, и, хотя Крис не знал в точности, кто в банке даёт разрешение на прослушивание плёнок, он был уверен, что Лэрри занимает более высокий пост, чем Йен.
— Думаешь, он захочет с тобой разговаривать? — с издёвкой в голосе осведомился Йен.
Наступило мгновение, когда уверенность в правильности своих действий почти покинула Криса. В данном случае он пытался ставить под сомнение слова Йена, а уж Йену, насколько мог судить Крис по голосу своего бывшего приятеля, в «Блумфилд Вайсе» верили безоговорочно. С другой стороны, когда Крис служил в банке, Лэрри относился к нему более доброжелательно, нежели все остальные чиновники «Блумфилд Вайса», и он надеялся, что в его душе сохранилась ещё хоть капля приязни.
— Свяжи меня с ним, или я перезвоню ему сам.
Молчание, которое установилось на противоположном конце провода, длилось не меньше минуты, и Крис понял, что пробил брешь в защите Йена.
— Знаешь, Крис, не думаю, что ты вынесешь что-нибудь полезное, прослушав эти плёнки, — произнёс наконец Йен.
— Это уж мне судить. Соедини меня с Лэрри!
— Я тебе все объясню.
— Давай, объясняй.
— Не сейчас, — сказал Йен шёпотом. — Давай поговорим об этом позже.
— Нет, я желаю выслушать твои объяснения немедленно.
Крис слышал, как Йен с шумом перевёл дыхание.
— Ладно. Внизу Ливерпуль-стрит есть маленькое кафе «Понти». Встретимся там через полчаса. Тебя это устроит? — спросил Йен.
— Устроит. Жду тебя там, — сказал Крис.
* * *
Крису потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до указанного Йеном кафе. Йен уже был там. Десять лет, которые прошли с тех пор, как они учились на курсах, сказались на его внешности не лучшим образом. Его гладкая прежде кожа была изрезана морщинами. Особенно глубокая морщина залегла у него на лбу, между бровей. Вес он, правда, не набрал, и его фигура оставалась по-юношески стройной. Ради того, чтобы поддерживать себя в форме, Йен три раза в неделю ходил в гимнастический зал. Одевался он, как и прежде, очень элегантно. Носил костюмы лучших фирм, сшитые на заказ рубашки с мягкими воротничками, а его галстуки отличались неброским изяществом, что, как знал Крис, стоило особенно дорого. Йен выглядел старше своих тридцати трёх лет и имел вид опытного и умудрённого жизнью человека. Впрочем, привычка грызть ногти у него сохранилась, а это невольно наводило на мысль, что его самоуверенность была скорее напускной.Крис заказал себе чёрный кофе и подсел к Йену за столик.
— Рассказывай, — просто сказал он.
Йен некоторое время звенел ложечкой в своей чашке с кофе капуччино. Взбив на поверхности напитка пену, он поднял на Криса глаза.
— Мы с Ленкой встречались, — коротко проинформировал он Криса. — Вот почему я не хотел, чтобы ты слушал наши телефонные переговоры. Там могло оказаться нечто личное.
— Что значит «встречались»? — спросил Крис. — Ты намекаешь на то, что вы с ней спали?
— Называй это как хочешь, но мы с ней были близки.
— Не могу в это поверить, — сказал Крис.
Йен пожал плечами.
— Но с какой стати Ленка согласилась с тобой?..
Йен нахмурился:
— Между прочим, меня находят привлекательным многие женщины, Крис.
— Но Ленка?
— Ты же знаешь, что она мне всегда нравилась. Выяснилось, что я тоже ей нравлюсь.
— Нет!
— Прекрати! — бросил Йен. — Мы и вправду с ней встречались. Мы бы и сейчас встречались, если бы она не умерла. Неужели это так трудно понять?
— Извини, — сказал Крис. — И сколько времени продолжался этот ваш роман?
— Недолго. Помнишь симпозиум финансистов в Барселоне в прошлом месяце? Когда мы с ней жутко напились? Тогда у нас всё и началось.
— У вас с ней было серьёзно?
— Трудно сказать. С Ленкой никогда не знаешь, как всё обернётся. С ней было приятно проводить время, но серьёзных отношений она, по-моему, избегала.
— Это верно, — признал Крис. — Она всегда опасалась, что серьёзные привязанности могут ограничить её свободу.
Крис лихорадочно пытался припомнить малейшую деталь, хоть какой-нибудь признак, который указывал бы на то, что Ленка с Йеном встречались, но ничего похожего вспомнить не мог. Йен, правда, ей звонил, и довольно часто, но Крис считал, что это деловые звонки и ничего больше.
— И что же? Ваши близкие отношения нашли своё отражение в деловых переговорах?
Йен пожал плечами:
— Скорее всего. Я, правда, последние плёнки не прослушивал, но, вполне возможно, там есть нечто, указывающее на то, что нас с Ленкой связывали не только деловые отношения.
— Ладно, — сказал Крис. — Тогда прослушаем их вместе. Только ты и я.
— Это невозможно. При прослушивании должно находиться официальное лицо, которое следит за сохранностью записи.
— Что ж, тогда мы будем слушать запись в присутствии официального лица.
— Прошу тебя, Крис, избавь меня от этого. Слухи ведь пойдут…
— Я понимаю твои чувства. Но я просто обязан прослушать записи ваших последних переговоров и понять, почему Ленка купила эти бумаги. Кстати, тот факт, что вы с Ленкой в последнее время сблизились, вызывает у меня ещё более сильные подозрения насчёт этой сделки.
Йен вздохнул:
— Я знал, что тебя не уломаешь. В таком случае посиди здесь ещё минут двадцать. А я вернусь в банк и попробую выкрасть эти записи.
— Ну нет, — сказал Крис. — Звони и договаривайся с кем хочешь, но мы пойдём к тебе в офис и прослушаем их вместе. Официально.
— Ты что же, мне не доверяешь? — нахмурился Йен.
— Да, — ответил Крис. — Не доверяю.
* * *
Они подошли к зданию банка «Блумфилд Вайс». Перед дверьми банка на облицованном плиткой подиуме высилась двадцатифутовая железная абстрактная скульптура в виде фаллоса. Крис решил, что этот символ как нельзя лучше соответствует духу этого заведения. Однако шутки шутками, но когда он вошёл в отделанное мрамором фойе банка, то почувствовал неприятный озноб. С тех пор, как его уволили, он никогда больше здесь не бывал.Они поднялись на лифте на третий этаж, миновали приёмную и вошли в один из самых больших в Европе залов, где осуществлялись сделки купли-продажи ценных бумаг. Хотя Йен продолжал идти вперёд и Крис едва поспевал за ним, он всё же не мог не обратить внимания на царившую кругом кипучую деятельность. Люди, вскидывая вверх руки, что-то выкрикивали, разражались радостными криками, ругались… До потолка высились электронные табло, на которых, постоянно меняясь, вспыхивали цифры продаж. И кругом были бумаги — множество бумаг: казалось, столы и пол в зале были засыпаны снегом. Краем глаза Крису удалось разглядеть свой собственный стол, за которым теперь сидел молодой человек не более двадцати лет от роду, что-то торопливо говоривший по мобильному телефону. В дальнем конце зала Крис увидел своего бывшего босса Херби Экслера, и на мгновение их глаза встретились. Крис вздрогнул от отвращения; ему ужасно захотелось схватить американца за лацканы пиджака и вколотить его голову в стеклянную поверхность одного из электронных табло.
— Иди давай, — поторопил его Йен. — Нечего устраивать спектакль из своего возвращения в стены «Блумфилд Вайса».
Подхватив Криса под руку, Йен провёл его в небольшой конференц-зал, находившийся в дальнем правом углу огромного помещения.
— Это Барри. — Йен представил Крису тощего высокого парня с наголо обритой головой, не отрывавшего глаз от экрана компьютера. Обведя рукой конференц-зал, Йен произнёс: — С тех пор, как ты от нас ушёл, здесь кое-что изменилось. Переговоры, например, мы теперь записываем не на магнитную плёнку, а на лазерные диски. Барри поможет нам прослушать всё, что нужно, и не будет при этом распускать язык — верно, Барри? — В голосе Йена послышалась весьма осязаемая угроза.
Было заметно, что Барри в присутствии Йена чувствует себя неуютно.
— Как скажешь, Йен, — быстро согласился он. Достав толстенную книгу, он предложил Йену в ней расписаться, после чего принялся нажимать на клавиши компьютера. Одновременно Барри и Йен надели наушники, чтобы найти нужную запись.
Прошло пять минут, и Йен наконец вскинул вверх руку, чтобы привлечь внимание Криса.
— Кажется, я нашёл.
— Отлично, — сказал Крис. — Только я хотел бы прослушать всю запись, целиком — от начала и до конца. Ты, надеюсь, не возражаешь?
— Ладно уж, — сказал Йен, снимая наушники и включая микрофон. В комнате сразу же раздался хрипловатый голос Ленки. Йен торопливо убавил звук и закрыл дверь конференц-зала.
— Привет, мальчуган, как дела?
«Мальчуган»! Подумать только, она называла Йена мальчуганом. До Криса только сейчас дошло, что слушать эту запись ему будет не так-то просто. Ведь Ленка говорила Йену слова, не предназначавшиеся для чужих ушей, полагая, что никто их не слушает. Крис, она знала, уехал в отпуск, а Олли и Тина занимались своими делами и находились от аппарата далеко.
— У меня все хорошо, — произнёс записанный на диске голос Йена. — И я прекрасно себя чувствую.
— А я-то думала, что после вчерашней ночи у тебя не хватит сил, чтобы доползти до работы, — со смешком сказала Ленка. Крис очень хорошо знал этот её гортанный смешок и невольно посмотрел на Йена.
Йен пожал плечами. Барри, как и прежде, созерцал монитор компьютера. Хотя Йен изо всех сил старался вести себя в привычной манере, видно было, что он смущён.
— Сам же просил, — сказал он, обращаясь к Крису.
Крис только вздохнул, поудобнее устроился в кресле и продолжал слушать.
— У меня куда больше сил, чем думают некоторые, — произнёс записанный на диск голос Йена.
— О Господи! — прокомментировал это заявление Крис, закатывая к потолку глаза.
Йен не обратил на него внимания. Между тем его голос на диске продолжал вещать:
— Ну так как, ты подумала над моим предложением по поводу «Эврики телеком»?
— Подумала. Собираюсь ассигновать на покупку этих бумаг двадцать пять миллионов евро. У меня не возникнут проблемы с покупкой такого количества?
— Ради тебя я готов на все, — сказал голос Йена.
— Я серьёзно. Есть вероятность, что мне откажутся продать такой большой пакет?
— Нет. Пока охотников покупать их бумаги мало. О них просто ещё никто не знает.
— Но они имеют реальную стоимость?
— Разумеется. В Центральной и Восточной Европе ещё только начинают разворачивать мобильную телефонную сеть. Тебе надо поторопиться с приобретением пакета, иначе все их бумаги скупит «Радофон».
— Как ты думаешь, они в состоянии осуществить свои планы?
— Я видел этих людей, разговаривал с ними. Мне кажется, на них можно положиться. Ну и, кроме того, ты мне веришь?
— Конечно, верю, — сказала с гортанным смешком Ленка. — А знаешь почему?
— Почему?
— Потому что, если ты мне солжёшь, я лично прослежу за тем, чтобы твой «малютка Жан» больше никогда уже не поднялся.
Крису оставалось только догадываться, кто такой этот «малютка Жан». Хотя Ленка, казалось, угрожала Йену, на самом деле их разговор приобретал все более фривольный характер.
— Вот уж чего бы мне не хотелось, — в той же легкомысленной манере ответил Ленке Йен. — Поэтому, будь уверена, я говорю правду.
— Хорошо, — сказала вдруг Ленка, возвращаясь к деловому тону. — Подготовь для меня пакет на двадцать пять миллионов.
— Подготовлю. Сделку осуществим завтра же во второй половине дня. Кстати, сегодня вечером ты свободна?
— Какой ты страстный, — сказала Ленка. — Увы, вечером я занята.
— Занята? Что же ты будешь делать? — спросил Йен, в голосе которого явственно проступили ревнивые нотки.
— Не твоё дело, — резко ответила Ленка и повесила трубку.
В установившейся тишине Йен и Крис обменялись взглядами. Для них обоих слышать снова её голос и шутки было тяжело. Крис, впрочем, сосредоточил внимание на деловой части беседы. Этот разговор демонстрировал не только взаимоотношения между Ленкой и Йеном, но и кое-что другое. То, в частности, что Йен сливал Ленке конфиденциальную информацию. Неудивительно, что он не хотел, чтобы эту беседу услышал кто-нибудь из сотрудников банка.
«Радофон» был одним из крупнейших европейских телекоммуникационных концернов. Если бы он начал скупать бумаги «Эврики телеком», они мгновенно взлетели бы в цене, и фонд «Карпаты» основательно нагрел бы на этом руки. Ленка была права, когда говорила, что с «Эврикой телеком» вышла целая история.
Крис посмотрел на Барри. Пока прокручивалась запись разговора, его уши все больше наливались кровью и краснели. Барри и был тем самым официальным лицом, в чьи обязанности входило следить за сохранностью записей переговоров. Между тем Крис не сомневался, что этого парня куда больше интересовали интимные подробности, проскользнувшие в разговоре Ленки и Йена, нежели тот неоспоримый факт, что Йен выдал Ленке в частной беседе коммерческую тайну «Блумфилд Вайса».
— М-да… — протянул Крис, когда Барри вышел из комнаты и они с Йеном остались наедине.
— А ты чего ожидал? Мне самому было неловко слушать, — сказал Йен.
— Да я вовсе не ваши интимные признания имею в виду. Я о «Радофоне» думаю.
— Ах вот ты о чём! О «Радофоне»…
— Так ты считаешь, что «Радофон» будет скупать бумаги «Эврики телеком»?
Прежде чем ответить, Йен молчал, наверное, целую минуту. Потом сказал:
— А что? Очень может быть.
— Но пока на это нет даже малейшего намёка?
— Даже малейшего.
— У тебя есть конкретные сведения, которые могли бы подтвердить интерес «Радофона» к ценным бумагам «Эврики телеком»?
— Но ты же слышал плёнку? Так, одни догадки. Ничего больше, — сказал Йен.
— Ты, случаем, не видел, чтобы представители «Радофона» разговаривали с кем-нибудь из «Эврики телеком»?
Йен отрицательно покачал головой.
— Быть может, кто-нибудь из здешних ребят об этом знает?
— Даже если и знает — что толку? Мне они об этом не скажут.
— Стало быть, когда Ленка покупала пакет «Эврики телеком», она полагалась исключительно на твою интуицию?
Йен ухмыльнулся:
— Можно и так сказать.
За последнее время Крис хлебнул неприятностей сверх всякой меры. Видел Ленкину смерть, получил от Руди факс об отзыве средств, узнал, как катастрофически обрушились цены на бумаги «Эврики телеком», выяснил, что у Ленки с Йеном была любовная связь…
— Ты сознательно её обманул, — процедил он, стиснув зубы.
— Что ты хочешь этим сказать?
— А вот что. Воспользовавшись тем, что вы с ней спите, ты продал ей кучу дерьмовых бумажек, получив свой процент. Теперь же, когда она умерла, ты воротишь от этой сделки нос и отказываешься принять у меня даже часть того пакета, который всучил Ленке.
— Это неправда!
— Что здесь происходит? — осведомился громкий начальственный голос. Крис сразу узнал его. Это был голос Херби Экслера, который только что вошёл в конференц-зал.
Отвращение к происходящему переполнило Криса.
Он повернулся к своему прежнему боссу.
— Очень может быть, что это ты подбил Йена на эту затею, — сказал он, впиваясь взглядом в крохотные глаза-буравчики Херби Экслера. — Вот вы с ним и засуньте теперь бумаги «Эврики телеком» себе в задницы. Оба!
— Немедленно убирайся отсюда! — взревел Экслер. — Чтобы я тебя здесь больше не видел!
— У меня самого нет ни малейшего желания здесь оставаться, — сказал Крис. Хлопнув дверью, он вышел из конференц-зала, пробрался через кишевший людьми зал, миновал приёмную и направился к лифтам.
5
Меган дожидалась Криса в кабачке «Дрейтон армз», купив себе пинту горького. Криса забавляло то обстоятельство, что американки, оказавшись в Лондоне, обычно заказывали себе именно пинту, считая это английской традицией, и их, похоже, совсем не заботило, что огромная кружка, из которой они тянули пиво, отнюдь не прибавляет им женственности.
— Я опоздал, извини, — сказал он. — Давно здесь сидишь?
— Минут десять.
— Подожди минутку. Пойду тоже возьму себе кружку.
Вернувшись за столик с пинтой тёмного, Крис сразу сделал большой глоток.
— Вот что мне было необходимо.
— Здесь вкусное пиво, — заметила Меган.
— Я рад, что тебе нравится. Хорошо провела день?
— О да. Я побродила по галерее «Тейт», смотрела «Коллекцию Уолласа»[3], а потом заглянула в Музей современного искусства.
— И ты успела обежать все эти галереи за один день?
— Приходится шевелиться. Мне нравится живопись, а в Лондоне так много музеев… Ну а как сложился день у тебя?
— Ужасно! — сказал Крис, покачав головой. — Боюсь, я лишился единственного шанса избавиться от пакета бумаг, которые не стоят и гроша.
— О Господи! — только и сказала Меган.
— Извини, — улыбнулся Крис. — Мне не следует обременять тебя своими проблемами. Впрочем, сегодня я узнал кое-что интересное. Ты помнишь Йена Дарвента?
— Он был на яхте в тот роковой день, верно? И прыгнул в море, чтобы спасти Алекса? Если мне не изменяет память, это англичанин с хорошими манерами, очень интересный внешне…
— Я опоздал, извини, — сказал он. — Давно здесь сидишь?
— Минут десять.
— Подожди минутку. Пойду тоже возьму себе кружку.
Вернувшись за столик с пинтой тёмного, Крис сразу сделал большой глоток.
— Вот что мне было необходимо.
— Здесь вкусное пиво, — заметила Меган.
— Я рад, что тебе нравится. Хорошо провела день?
— О да. Я побродила по галерее «Тейт», смотрела «Коллекцию Уолласа»[3], а потом заглянула в Музей современного искусства.
— И ты успела обежать все эти галереи за один день?
— Приходится шевелиться. Мне нравится живопись, а в Лондоне так много музеев… Ну а как сложился день у тебя?
— Ужасно! — сказал Крис, покачав головой. — Боюсь, я лишился единственного шанса избавиться от пакета бумаг, которые не стоят и гроша.
— О Господи! — только и сказала Меган.
— Извини, — улыбнулся Крис. — Мне не следует обременять тебя своими проблемами. Впрочем, сегодня я узнал кое-что интересное. Ты помнишь Йена Дарвента?
— Он был на яхте в тот роковой день, верно? И прыгнул в море, чтобы спасти Алекса? Если мне не изменяет память, это англичанин с хорошими манерами, очень интересный внешне…