Страница:
Зазвонил телефон. Крис сразу же схватился за трубку.
— Крис! Крис, это я, Меган! — В голосе звучала неподдельная истерика.
— Ты что, тоже получила такое же? — спросил Крис.
— Такое же — что? Да я только что проснулась. Покрутилась на постели и увидела рядом… Господи, как это ужасно! — Меган начала рыдать прямо в трубку.
— Что ты увидела? Что это было? Прошу тебя, Меган, говори медленнее. Сейчас тебе ничто не угрожает!
— Нож, Крис! Я увидела рядом с собой длинный, острый как бритва нож. У него на лезвии была кровь. Но кровь была не только на лезвии. Ею была измазана все моя подушка! Это было так ужасно!
Меган снова разразилась рыданиями.
— Скажи, ты пострадала? — торопливо спросил Крис.
— Нет, — всхлипнула она. — Как я понимаю, ночью, когда я спала, кто-то вломился в мою комнату, измазал мою подушку кровью и оставил рядом нож. Но я ничего не слышала, клянусь.
— Слава Богу, он не причинил тебе вреда. Но это и впрямь ужасно — проснуться и увидеть такое — брр!
— Да! Да! Да! Это был сплошной кошмар! Но кто это сделал? Кто? И почему?
— Это были люди, которые пытались испугать и тебя, и меня.
— Что ж. Они достигли своей цели! — выкрикнула Меган. — Я в жизни не была так напугана.
— Ни секунды в этом не сомневаюсь, — сказал Крис. Ему хотелось прижать Меган к себе, успокоить её, приласкать, дать ей возможность почувствовать себя в безопасности. Потом им овладело чувство вины. — Прости меня.
— Простить тебя? За что? Ты ни в чём передо мной не провинился.
Крис сглотнул.
— Сегодня утром я получил электронную почту, — сказал он и зачитал ей текст электронного сообщения. — Но первое предупреждение я получил в Нью-Йорке. Кто-то напал на меня на улице с ножом и измазал кровью зеркало в моём номере.
— Боже мой! Почему ты мне всего этого не рассказал?
— Не хотел тебя пугать, — сказал Крис. — Я думал, что ты постараешься отговорить меня от расследования. Я и представить себе не мог, что это может как-то отразиться на тебе.
— Ладно, когда в следующий раз тебе будут грозить смертью, не забудь поставить меня в известность, — сказала Меган. В её голосе слышалась злость.
— Прости меня, дорогая Меган. Я очень, очень перед тобой виноват.
Помолчав, Меган спросила:
— А ведь они это серьёзно, правда, Крис?
— Похоже на то.
— Как ты думаешь, кто это сделал — Йен?
— Возможно. Быть может, он уехал не в Париж, как говорил, а в Кембридж. Одно знаю наверняка: тот, кто напал на меня в Нью-Йорке, точно был не Йен. Если за всем этим стоит Йен, у него есть весьма компетентный помощник.
— Но что же нам теперь делать?
— Во-первых, рассказать о происшествии администрации колледжа, если, ты, конечно, хочешь. Администрация, разумеется, свяжется с полицией; правда, я не уверен, что местная полиция сможет что-то сделать. Да и нью-йоркская тоже. С тех пор, как в Нью-Йорке на меня напали, я не имел от их полиции никаких известий. И всё же не стоит игнорировать правоохранительные органы.
Меган вздохнула:
— Нет, идти в полицию не имеет смысла. Тот, кто проник ко мне в комнату, был профессионалом. Поэтому его вряд ли остановит местный констебль. Думаю, мне остаётся одно — спрятать подушку и нож в пакет и выбросить их в мусорный контейнер.
— Я бы на твоём месте сохранил нож. Он понадобится потом — как улика.
— Конечно, я сделаю так, как ты скажешь.
Они помолчали.
— Крис?
— Слушаю?
— Я боюсь.
— Я знаю. Я боюсь не меньше твоего.
— У меня такое впечатление, Крис, что мы не в состоянии бороться с этим.
Некоторое время Крис молчал, обдумывая создавшееся положение. Он мог рисковать своей жизнью, но рисковать жизнью Меган не хотел и не имел права.
— Очень может быть, что ты права, — пробормотал он. — Ладно, на время я залягу на дно, а там видно будет.
— Крис! Могу я приехать к тебе? Как представлю, что ты там один… Вообще-то я собиралась провести весь день в библиотеке, но…
— Там я тебя и найду, — сказал Крис.
— Приезжай. Вдвоём мы обязательно что-нибудь придумаем.
Йен пробыл в Париже около суток. Он снял номер в отеле, немного побродил по улицам, потом посмотрел какой-то идиотский американский фильм, вернулся в гостиницу и до закрытия бара просидел за стойкой. Утро выдалось серенькое и дождливое. Когда такси доставило Йена на окраину Парижа, слегка накрапывало, но стоило ему выйти из машины, как хлынул настоящий ливень, и ему пришлось бежать к дверям кафе, подняв воротник пальто.
Чувствовал себя Йен ужасно. Вечером он изрядно напился и перебрал кокаина. Не говоря уже о том, что он выкурил несчётное количество сигарет и турецких сигар.
По привычке Йен вынул из портсигара тонкую турецкую сигару. Голова у него раскалывалась, во рту было гадко, но он решил, что от одной сигары хуже ему не станет. Он щёлкнул зажигалкой и услышал, как уверенный голос рядом с ним произнёс:
— Здравствуй, Йен. Рад тебя видеть.
Он поднял глаза и увидел перед собой белоснежную крахмальную рубашку и чёрный галстук. Подавив неожиданно возникшее желание дёрнуть за этот безупречно выглаженный и завязанный галстук, Йен пробурчал приветствие, сделав вид, что не заметил протянутой ему руки.
— Самолёт опоздал на полчаса, но зато машин на улицах ещё нет. Так что я почти вовремя. Ты уже сделал заказ?
Йен покачал головой. Эрик подозвал официанта и заказал кофе со сливками и круассаны.
— Как дела? — поинтересовался Эрик.
— Полное дерьмо, — сказал Йен и скривился, как от зубной боли.
— Выглядишь ты, прямо скажем, не очень, — произнёс Эрик, рассматривая помятое лицо приятеля. — Опять употребляешь?
— Было дело. Вчера, — сказал правду Йен. Врать Эрику не имело смысла и означало лишь ещё больше себя унизить.
— Ну не глупо ли? — сказал Эрик. — Нам сейчас как никогда нужна ясная голова.
— Что значит «не глупо ли»? — взорвался Йен. — Я поступаю так, как считаю нужным, и прошу это запомнить. Если мне не изменяет память, ты в своё время тоже был не дурак приложиться к этой дряни. Именно это и загнало нас в ловушку.
— Это было много лет назад. Вот уже десять лет, как я не притрагиваюсь к наркотикам, — спокойно сказал Эрик.
— Тебя послушать, так ты у нас прямо святой, — язвительно произнёс Йен. — К тому же ты позволяешь себе делать мне выговоры. Но я десять лет назад никого не убил. Я вообще никого не убивал — говорю тебе это на тот случай, если ты забыл!
— Ты не мог бы говорить потише? — с улыбкой осведомился Эрик.
— Какого чёрта тебе надо было убивать Ленку? — сказал Йен, понижая голос.
— У меня не было выбора. Она вот-вот заговорила бы. Сначала рассказала бы Маркусу, потом другим. Ты же знаешь Ленку: чтобы заставить её замолчать, существовало только одно средство.
— Зато теперь мы имеем у себя на хвосте Криса. И твою прежнюю подружку Меган. И Дункана, кстати, тоже. Это дело с каждым днём все больше выходит из-под контроля.
— Не совсем так, — спокойно сказал Эрик. — Сейчас я работаю над тем, чтобы все снова встало на свои места. И запомни — если бы ты не сказал Ленке об Алексе, ничего бы и не случилось.
Йен поник головой. Что там ни говори, Эрик прав. Йену вспомнилась ночь, когда его неожиданно потянуло на откровения. Было очень поздно, и они с Ленкой находились у неё на квартире. Сначала они занимались сексом, а потом, когда они лежали, расслабленные, на постели, перебрасываясь ничего не значащими фразами, Ленка рассказала ему про разговор с Маркусом, который в тот день ворвался в её офис. Йен, по обыкновению, находился под воздействием кокаина, голова у него работала плохо, и он выболтал Ленке то, что все эти десять лет хранил в тайне. Ухмыльнувшись, он заявил, что если Маркус полагает, будто Алекса убил Дункан, то это просто смешно. Эти слова насторожили Ленку, и она насела на Йена с расспросами. Йен попытался отшутиться, сказал, что это он так, по глупости брякнул, но Ленка устроила Йену форменный допрос, и он «раскололся». Быть может, ещё и потому, что ему давно уже хотелось рассказать об этом случае, просто подходящий человек не попадался. Йен поведал Ленке, что собственными глазами видел, как Эрик утопил Алекса. Ленка мгновенно вспылила, накричала на Йена, и не прошло и десяти минут, как он бродил рядом с её домом, высматривая свободное такси.
Ленка пообещала Йену, что обязательно расскажет обо всём Маркусу. Йен передал её слова Эрику. После этого прошло совсем немного времени, и Ленки не стало.
— Дела наши хуже некуда, — сказал Йен. — Но поднимать лишний шум и привлекать к себе внимание тоже не стоит.
— Ты прав, — сказал Эрик. — Поэтому считаю, что тебе и впредь следует хранить молчание. Как бы ни сложились обстоятельства. Впрочем, ты и без меня знаешь, что с тобой произойдёт, если ты снова распустишь язык.
— Это что — угроза?
— Разумеется, — негромко произнёс Эрик. — А я слов на ветер не бросаю, и ты прекрасно об этом знаешь.
Йен почувствовал, как его начинает охватывать гнев. Странное дело, но с тех пор, как утонул Алекс, ему никак не удавалось избавиться от опеки Эрика. В своё время Йен считал, что самое дальновидное — предоставить все заботы Эрику. Этот человек, казалось, умел решать любые проблемы. Теперь Йену стало ясно, что, отдавшись под покровительство Эрика, он совершил ошибку. С другой стороны, если бы дело вскрылось, Эрик потерял бы куда больше, чем Йен. Это давало Йену определённые преимущества, и он решил, что настала пора ими воспользоваться.
— А может, и мне стоит перейти к угрозам, а? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал по возможности твёрдо.
— Не думаю, что это с твоей стороны разумно, — холодно ответил Эрик.
— Почему нет? Ведь это ты убил Алекса. Ты и Ленку убил, хотя и не своими руками, конечно. Поэтому я говорю тебе: отвяжись от меня, или я расскажу всем, что о тебе знаю.
Йен был уверен, что эти его слова сокрушат Эрика, но этого не произошло.
Эрик смотрел на Йена в упор, не отводя глаз. Йен под его взглядом почувствовал себя неуютно — даже сигара, которую он курил, начала в его руке мелко-мелко подрагивать. Неожиданно для себя он поднял ко рту левую руку и стал покусывать ноготь большого пальца.
Эрик улыбнулся. Это была улыбка уверенного человека, сознающего своё превосходство.
— Мне никто не смеет угрожать, — сказал он и с этими словами встал и направился к выходу — как раз когда официант принёс кофе и круассаны.
Эрик подошёл и сел в кресло рядом с Терри. Единственный человек, который находился от них неподалёку, был уборщик, не слишком усердно протиравший пластиковые полы своей жёлтой шваброй с тряпкой.
— Как дела, босс? — осведомился Терри.
Эрик вздохнул:
— Йен мне не нравится. Займись им.
— Сделать, как в прошлый раз?
Эрик согласно кивнул.
Терри довольно ухмыльнулся. За такие подвиги Эрик хорошо ему платил.
— Как всё прошло в Кембридже? — спросил Эрик.
— Отлично, босс. Оставил на подушке нож, а потом тихо вышел. Ни одна живая душа не видела.
— Как думаешь, ты её напугал?
— Можете не сомневаться, — сказал Терри. — Не знаю только, достаточно ли этого?
— Послушай, мы же не можем оставлять повсюду мёртвые тела, — рассудительно сказал Эрик. — Каждый новый труп увеличивает риск, что нас раскроют. Хорошо ещё, что убийства совершены в разных странах. Но если кто-нибудь сложит два и два и придёт к элементарному выводу, что все жертвы находились десять лет назад на одной яхте, нас обязательно сцапают.
Терри согласно кивнул. Хотя думал он о другом. О том, к примеру, что Эрик пощадил Меган только потому, что когда-то она была его подругой. По большому счёту, Эрику никого не хотелось убивать. Просто после смерти Алекса обстоятельства сложились таким образом, что он был вынужден это делать.
А ликвидировать Алекса было просто необходимо. Если бы Эрик его не убил, то не смог бы осуществить возложенную на него миссию. Эрик с детства знал, что наделён исключительными способностями. Во всех классах он получал высший бал. Кроме того, не было предмета, который ему не удавалось бы освоить. С детских лет он считал, что этими удивительными способностями провидение наделило его не просто так, а для того, чтобы он возглавил нацию. И он смог бы это сделать — у него был для этого особый дар. Во-первых, он умел зарабатывать деньги — но, чёрт возьми, не это главное. Удача всегда шла к нему в руки. И он знал, что где бы он ни оказался — даже в самом высоком обществе, — он всегда справится со своими обязанностями с блеском. Эрик знал также, что его грандиозные амбиции непонятны большинству смертных. Но сам он не сомневался в своём высоком предназначении.
Алекс и несколько граммов белого порошка могли положить конец его планам. Он не мог допустить этого.
— Будем надеяться, что мы достаточно их напугали, — сказал Эрик. — Если же нет, я придумаю другое средство заставить их молчать. — Эрик взглянул на свои дорогие часы. — Ну ладно, Терри, мне пора. Мой самолёт взлетает через двадцать минут. Желаю тебе удачи здесь, в Париже.
— Спасибо, босс, — ответил Терри, и они расстались.
Эрик прошёл паспортный контроль и арку металлоискателя и направился на посадку. Посадка была уже давно объявлена, но народу в коридоре толпилось ещё много. Он достал из кармана мобильник и набрал номер.
— Слушаю?
Он сразу узнал этот голос, хотя за последние девять лет он слегка изменился.
— Меган? Это Эрик.
На противоположном конце провода воцарилось молчание. Затем послышался голос женщины. Он был тихим, словно шёпот.
— Эрик?
— Да, это я. Как поживаешь?
— Как тебе сказать… Более или менее. В общем, неплохо.
— Это прекрасно. Я рад за тебя. Послушай, мы давно не виделись, но сейчас я в Лондоне и пробуду здесь какое-то время. Я вдруг подумал, что нам с тобой было бы неплохо встретиться. Скажем, завтра днём. Есть о чём поговорить. После того, что произошло с Ленкой, ну и в связи со всем остальным…
— Я не против, — неуверенно проговорила Меган. — Ты сейчас где?
— Я в аэропорту. — Эрик был осторожен и не сказал, в каком именно. — Сейчас мне надо кое-что сделать, но, думаю, к трём в Кембридж я попаду.
— Хорошо. Это время меня устраивает как нельзя лучше. Спроси в приёмной, и тебе скажут, где меня найти.
— Отлично, — сказал Эрик. — Тогда до встречи.
Ожидая Дункана, Крис думал о Меган. Ощущение нависшей опасности заставляло его постоянно тревожиться о ней. Хотя он уже принял решение рискнуть собственной головой, подвергать риску Меган он не был готов — слишком дорога стала ему эта женщина. В который уже раз его охватило чувство своей уязвимости в этом жестоком мире.
Появился Дункан, но почему-то сел за маленький столик рядом и отсалютовал ему оттуда своей кружкой.
— Привет, Крис, как дела? — спросил он с широкой улыбкой, вторгаясь в мысли Криса о Меган.
— Плохо, — сказал Крис.
— Да ну? И как тебе удаётся справляться с депрессией?
— Да никак.
— Плюнь. У меня хорошие новости.
— Не может быть.
— Да нет, очень даже может. Помнишь Халида?
— Помню, — сказал Крис, хотя он едва помнил того араба, с которым его познакомил Дункан.
— Ну так вот. Халид проявил большой интерес к гособлигациям стран Восточной Европы, о которых ты тогда рассказывал. Кроме того, ты ему очень понравился. Он даже спросил, можно ли ему внести в фонд «Карпаты» собственные средства. Он хочет посмотреть, как ты ими распорядишься, а потом, возможно, займётся операциями на фондовом рынке самостоятельно.
Крис посмотрел на приятеля с недоверием.
— Ты шутишь?
— Точно, шучу, — сказал Дункан. — На самом деле он для начала навёл о тебе справки у Фейсала, который, разумеется, рассказал о тебе много хорошего. Я, конечно, сказал ему, что ты типичный неудачник и всё такое, но он мне не поверил. — Когда Дункан говорил это, улыбка у него становилась все шире и шире.
— Но ведь он знает, что меня с треском выгнали из «Блумфилд Вайса»!
— Похоже, ему на это наплевать. Кстати, ты не обратил внимания, что из «Блумфилд Вайса» уволили множество толковых парней? Взять хоть меня. Короче, ты готов принять в свой фонд нового инвестора?
— С превеликим удовольствием, — оживляясь, сказал Крис. — А какую сумму он собирается вложить в моё предприятие?
— Пятнадцать миллионов долларов. Если для тебя это слишком много, ты только скажи…
— Ну почему же? Пятнадцать миллионов долларов придутся нашей фирме как нельзя кстати.
Пятнадцать миллионов долларов равнялись примерно семнадцати миллионам евро, а это означало, что Крису хватило бы денег не только расплатиться с Руди, но и оставить ещё семь миллионов евро про запас.
— Подумать только, как удачно этот парень выбрал время, чтобы вступить в мой фонд, — сказал Крис.
Дункан расплылся в улыбке.
— Ну так как, сказать ему, что после длительных уговоров ты согласился принять его в фонд «Карпаты»?
— Так можешь ему и передать, — сказал Крис. — Отлично сделано, Дункан! Я твой должник.
— Брось. Мне приятно оказать тебе услугу.
Крис ухмыльнулся и поднял свой бокал.
— За Халида.
Они выпили.
— Кстати, — сказал Дункан, — спасибо тебе, что ты поговорил с Пиппой.
Крис полагал, что Дункан ничего не узнает о его встрече с Пиппой. Однако Дункан, к счастью, ничуть не сердился.
— Не стоит благодарности, — уклончиво ответил Крис.
— Не знаю, что ты ей сказал, но это сработало.
Крис удивился:
— Насколько я помню, она сказала, что ты скотина, а я с этим согласился. Вот и все.
— Ничего ты не понимаешь! Мы с ней в прошлую пятницу ходили в ресторан, и кажется, у нас с ней все снова начинает налаживаться.
— Приятно слышать, — сказал Крис. — А тебе это нужно?
— Да. Я действительно был скотиной, но очень надеюсь исправиться. Во всяком случае, попытаться стоит, — произнёс Дункан.
Крис посмотрел на Дункана и улыбнулся:
— Желаю вам удачи, ребята.
— А как твои дела? — поинтересовался Дункан. — Почему у тебя такая унылая рожа? Что, бумаги так уж сильно упали, или ещё что-нибудь?
— Позволь мне рассказать тебе все, — сказал Крис. Он основательно глотнул пива, после чего поведал Дункану обо всём, что с ним случилось в Америке, а также о том, что ему и Меган угрожали.
Когда Крис закончил своё повествование, Дункан протёр кулаком глаза, покрутил головой и с шумом втянул в себя воздух.
— Выходит, это не я убил Алекса?
— Похоже на то, — произнёс Крис.
— Боже мой! — Дункан обхватил голову руками. — А ведь все эти годы я винил в его смерти себя. А Йен, значит, намеренно поддерживал у всех иллюзию, что виноват я?
— Именно так.
Лицо у Дункана покраснело. Он откинулся на спинку стула и с размаху ударил кулаком по столу — так что расплескалось пиво.
— Вот мерзавец!
Парочка, сидевшая за соседним столиком, прекратила целоваться и с удивлением посмотрела на Дункана. Дункан перевёл взгляд на Криса и, понизив голос, спросил:
— Так что же всё-таки сказала Маркусу Ленка?
— У нас с Меган есть кое-какие предположения. Но что думаешь ты сам?
— Решил начать с меня? Хорошо, — произнёс Дункан и некоторое время обдумывал все сказанное Крисом. — Что ж, пойдём с начала. Мы все знаем, что Алекс утонул. Стало быть, если Алекс не утонул сразу, когда свалился за борт, то… то это означает, что кто-то утопил его намеренно. Уже после того, как он оказался в воде…
Крис кивнул.
— А это, в свою очередь, означает, — продолжал развивать мысль Дункан, — что утопить его мог только тот человек, который бросился в море для того якобы, чтобы его спасти. Получается, что утопить его могли только два человека — Йен или Эрик.
Крис снова утвердительно кивнул.
— Значит, это был Йен, кто ж ещё?
— Мы с Меган тоже так думаем.
— Я не могу в это поверить! Тогда выходит, что и Ленку убил он, так, что ли?
— Или он, или кто-то, кого он нанял.
— Господи! И что же ты собираешься теперь делать?
— Ума не приложу, как быть. Но, учитывая тот факт, что меня предупредили в Нью-Йорке, а Меган — в Кембридже, мы, похоже, имеем дело с крайне опасными людьми.
— Всё равно нужно продолжать расследование.
— У нас нет доказательств, — развёл руками Крис. — А потому надо ждать.
— По-моему, это трусость! — воскликнул Дункан.
— Это не трусость. Обыкновенный здравый смысл. — Дункан иронически хмыкнул. — Меня не остановят никакие угрозы, если они будут касаться лично меня, но рисковать жизнью Меган я не могу.
Дункан прищурился:
— Между вами что-то есть?
— Да, — сказал Крис. — Ты угадал.
Дункан с пониманием посмотрел на Криса и ухмыльнулся.
— Даже если бы между нами ничего не было, я всё равно не стал бы рисковать жизнью Меган. И тебе тоже лезть на рожон не советую. В любом случае, Йена сейчас в Лондоне нет. Он в Париже.
— Ты можешь ждать сколько влезет, — сказал Дункан. — А я ждать не намерен.
— И что же ты предпримешь? — спросил Крис.
Дункан ничего не ответил. Допив своё пиво, он расплатился и поднялся с места.
— Ради Бога, будь осторожнее, — сказал Крис. Дункан не обратил на его слова внимания. Расталкивая толпу, он устремился к двери.
Утром она по совету Криса сунула оставленный преступником нож в пластиковый пакет и спрятала его в одном из шкафчиков своего гардероба. Измазанную кровью подушку положила в другой пакет — побольше — и запихала его вместе со всякой дрянью в стоявший на улице контейнер для мусора. И сразу же после этого позвонил Эрик.
Она никак не могла ответить себе на вопрос, правильно ли она поступила, условившись с Эриком о встрече. Она избегала встреч с ним в течение восьми лет, и вот вам, пожалуйста, неожиданно сказала ему «да». Конечно, о возобновлении отношений речи быть не может. Он женат, а у неё завязался роман с Крисом, и она надеется на его продолжение.
Это будет совершенно невинная встреча, сказала себе Меган, покачав головой.
Тогда почему, спрашивается, у неё пересохло в горле? Почему она не может сосредоточиться на лежащей перед ней книге? Почему она всё время вспоминает его голос, его глаза, его руки?
Меган вдруг поняла, что ей просто необходимо с ним встретиться. Её тянуло к нему, хотя она знала, что между ними нет ничего общего. Эрик — хищный банкир-инвестор, настоящий спрут. Его жизненная философия ей чужда. Но с другой стороны, встреча с прежним любовником всё-таки имела смысл: надо же было доказать себе, что, порвав с ним, она поступила правильно.
Когда часы пробили два, она не выдержала, захлопнула книгу и медленно пошла к колледжу через дворик. Открыв дверь и оказавшись в своей комнате, она зябко повела плечами. Подумать только! Всего двенадцать часов назад рядом с её кроватью стоял человек с ножом. Вероятно сегодня ночью ей заснуть не удастся. Взгляд её упал на стоявший в гостиной диванчик. Если придвинуть его к двери, никто не сможет проникнуть к ней в комнату, предварительно её не разбудив. В конце концов, в случае опасности она будет кричать. В пределах слышимости находится не менее сотни человек. Разумеется, все они всполошатся и прибегут к ней на помощь.
Обхватив себя за плечи, она прошлась по комнате. Подошла к зеркалу, взяла щётку и расчесала волосы. Потом взяла тюбик с губной помадой, чтобы подкрасить губы, хотя прежде никогда этого не делала; немного подумала и отложила его в сторону. «Что со мной? Неужели я прихорашиваюсь для Эрика? Да быть того не может!»
Меган подошла к окну и посмотрела на мощённый каменными плитами двор. На верхушке огромного росшего во дворе клёна красовалась шапка подтаявшего снега. Меган подумала, что в жизни не видела такой огромной снежной шапки на верхушке дерева. Эта шапка просто напрашивалась на то, чтобы кто-нибудь сбил её — камнем или снежками.
— Крис! Крис, это я, Меган! — В голосе звучала неподдельная истерика.
— Ты что, тоже получила такое же? — спросил Крис.
— Такое же — что? Да я только что проснулась. Покрутилась на постели и увидела рядом… Господи, как это ужасно! — Меган начала рыдать прямо в трубку.
— Что ты увидела? Что это было? Прошу тебя, Меган, говори медленнее. Сейчас тебе ничто не угрожает!
— Нож, Крис! Я увидела рядом с собой длинный, острый как бритва нож. У него на лезвии была кровь. Но кровь была не только на лезвии. Ею была измазана все моя подушка! Это было так ужасно!
Меган снова разразилась рыданиями.
— Скажи, ты пострадала? — торопливо спросил Крис.
— Нет, — всхлипнула она. — Как я понимаю, ночью, когда я спала, кто-то вломился в мою комнату, измазал мою подушку кровью и оставил рядом нож. Но я ничего не слышала, клянусь.
— Слава Богу, он не причинил тебе вреда. Но это и впрямь ужасно — проснуться и увидеть такое — брр!
— Да! Да! Да! Это был сплошной кошмар! Но кто это сделал? Кто? И почему?
— Это были люди, которые пытались испугать и тебя, и меня.
— Что ж. Они достигли своей цели! — выкрикнула Меган. — Я в жизни не была так напугана.
— Ни секунды в этом не сомневаюсь, — сказал Крис. Ему хотелось прижать Меган к себе, успокоить её, приласкать, дать ей возможность почувствовать себя в безопасности. Потом им овладело чувство вины. — Прости меня.
— Простить тебя? За что? Ты ни в чём передо мной не провинился.
Крис сглотнул.
— Сегодня утром я получил электронную почту, — сказал он и зачитал ей текст электронного сообщения. — Но первое предупреждение я получил в Нью-Йорке. Кто-то напал на меня на улице с ножом и измазал кровью зеркало в моём номере.
— Боже мой! Почему ты мне всего этого не рассказал?
— Не хотел тебя пугать, — сказал Крис. — Я думал, что ты постараешься отговорить меня от расследования. Я и представить себе не мог, что это может как-то отразиться на тебе.
— Ладно, когда в следующий раз тебе будут грозить смертью, не забудь поставить меня в известность, — сказала Меган. В её голосе слышалась злость.
— Прости меня, дорогая Меган. Я очень, очень перед тобой виноват.
Помолчав, Меган спросила:
— А ведь они это серьёзно, правда, Крис?
— Похоже на то.
— Как ты думаешь, кто это сделал — Йен?
— Возможно. Быть может, он уехал не в Париж, как говорил, а в Кембридж. Одно знаю наверняка: тот, кто напал на меня в Нью-Йорке, точно был не Йен. Если за всем этим стоит Йен, у него есть весьма компетентный помощник.
— Но что же нам теперь делать?
— Во-первых, рассказать о происшествии администрации колледжа, если, ты, конечно, хочешь. Администрация, разумеется, свяжется с полицией; правда, я не уверен, что местная полиция сможет что-то сделать. Да и нью-йоркская тоже. С тех пор, как в Нью-Йорке на меня напали, я не имел от их полиции никаких известий. И всё же не стоит игнорировать правоохранительные органы.
Меган вздохнула:
— Нет, идти в полицию не имеет смысла. Тот, кто проник ко мне в комнату, был профессионалом. Поэтому его вряд ли остановит местный констебль. Думаю, мне остаётся одно — спрятать подушку и нож в пакет и выбросить их в мусорный контейнер.
— Я бы на твоём месте сохранил нож. Он понадобится потом — как улика.
— Конечно, я сделаю так, как ты скажешь.
Они помолчали.
— Крис?
— Слушаю?
— Я боюсь.
— Я знаю. Я боюсь не меньше твоего.
— У меня такое впечатление, Крис, что мы не в состоянии бороться с этим.
Некоторое время Крис молчал, обдумывая создавшееся положение. Он мог рисковать своей жизнью, но рисковать жизнью Меган не хотел и не имел права.
— Очень может быть, что ты права, — пробормотал он. — Ладно, на время я залягу на дно, а там видно будет.
— Крис! Могу я приехать к тебе? Как представлю, что ты там один… Вообще-то я собиралась провести весь день в библиотеке, но…
— Там я тебя и найду, — сказал Крис.
— Приезжай. Вдвоём мы обязательно что-нибудь придумаем.
* * *
Йен вошёл в ресторан и огляделся. Обычно он сразу направлялся к лучшему столику и заказывал себе обильный завтрак, достойный английского банкира. Но в это утро есть ему не хотелось, и он с удовольствием ограничился бы чашкой кофе и сигарой. Если бы не Эрик. Эрик любил хорошо поесть. Кроме того, он берег здоровье, поэтому чёрный кофе пил редко и почти не курил.Йен пробыл в Париже около суток. Он снял номер в отеле, немного побродил по улицам, потом посмотрел какой-то идиотский американский фильм, вернулся в гостиницу и до закрытия бара просидел за стойкой. Утро выдалось серенькое и дождливое. Когда такси доставило Йена на окраину Парижа, слегка накрапывало, но стоило ему выйти из машины, как хлынул настоящий ливень, и ему пришлось бежать к дверям кафе, подняв воротник пальто.
Чувствовал себя Йен ужасно. Вечером он изрядно напился и перебрал кокаина. Не говоря уже о том, что он выкурил несчётное количество сигарет и турецких сигар.
По привычке Йен вынул из портсигара тонкую турецкую сигару. Голова у него раскалывалась, во рту было гадко, но он решил, что от одной сигары хуже ему не станет. Он щёлкнул зажигалкой и услышал, как уверенный голос рядом с ним произнёс:
— Здравствуй, Йен. Рад тебя видеть.
Он поднял глаза и увидел перед собой белоснежную крахмальную рубашку и чёрный галстук. Подавив неожиданно возникшее желание дёрнуть за этот безупречно выглаженный и завязанный галстук, Йен пробурчал приветствие, сделав вид, что не заметил протянутой ему руки.
— Самолёт опоздал на полчаса, но зато машин на улицах ещё нет. Так что я почти вовремя. Ты уже сделал заказ?
Йен покачал головой. Эрик подозвал официанта и заказал кофе со сливками и круассаны.
— Как дела? — поинтересовался Эрик.
— Полное дерьмо, — сказал Йен и скривился, как от зубной боли.
— Выглядишь ты, прямо скажем, не очень, — произнёс Эрик, рассматривая помятое лицо приятеля. — Опять употребляешь?
— Было дело. Вчера, — сказал правду Йен. Врать Эрику не имело смысла и означало лишь ещё больше себя унизить.
— Ну не глупо ли? — сказал Эрик. — Нам сейчас как никогда нужна ясная голова.
— Что значит «не глупо ли»? — взорвался Йен. — Я поступаю так, как считаю нужным, и прошу это запомнить. Если мне не изменяет память, ты в своё время тоже был не дурак приложиться к этой дряни. Именно это и загнало нас в ловушку.
— Это было много лет назад. Вот уже десять лет, как я не притрагиваюсь к наркотикам, — спокойно сказал Эрик.
— Тебя послушать, так ты у нас прямо святой, — язвительно произнёс Йен. — К тому же ты позволяешь себе делать мне выговоры. Но я десять лет назад никого не убил. Я вообще никого не убивал — говорю тебе это на тот случай, если ты забыл!
— Ты не мог бы говорить потише? — с улыбкой осведомился Эрик.
— Какого чёрта тебе надо было убивать Ленку? — сказал Йен, понижая голос.
— У меня не было выбора. Она вот-вот заговорила бы. Сначала рассказала бы Маркусу, потом другим. Ты же знаешь Ленку: чтобы заставить её замолчать, существовало только одно средство.
— Зато теперь мы имеем у себя на хвосте Криса. И твою прежнюю подружку Меган. И Дункана, кстати, тоже. Это дело с каждым днём все больше выходит из-под контроля.
— Не совсем так, — спокойно сказал Эрик. — Сейчас я работаю над тем, чтобы все снова встало на свои места. И запомни — если бы ты не сказал Ленке об Алексе, ничего бы и не случилось.
Йен поник головой. Что там ни говори, Эрик прав. Йену вспомнилась ночь, когда его неожиданно потянуло на откровения. Было очень поздно, и они с Ленкой находились у неё на квартире. Сначала они занимались сексом, а потом, когда они лежали, расслабленные, на постели, перебрасываясь ничего не значащими фразами, Ленка рассказала ему про разговор с Маркусом, который в тот день ворвался в её офис. Йен, по обыкновению, находился под воздействием кокаина, голова у него работала плохо, и он выболтал Ленке то, что все эти десять лет хранил в тайне. Ухмыльнувшись, он заявил, что если Маркус полагает, будто Алекса убил Дункан, то это просто смешно. Эти слова насторожили Ленку, и она насела на Йена с расспросами. Йен попытался отшутиться, сказал, что это он так, по глупости брякнул, но Ленка устроила Йену форменный допрос, и он «раскололся». Быть может, ещё и потому, что ему давно уже хотелось рассказать об этом случае, просто подходящий человек не попадался. Йен поведал Ленке, что собственными глазами видел, как Эрик утопил Алекса. Ленка мгновенно вспылила, накричала на Йена, и не прошло и десяти минут, как он бродил рядом с её домом, высматривая свободное такси.
Ленка пообещала Йену, что обязательно расскажет обо всём Маркусу. Йен передал её слова Эрику. После этого прошло совсем немного времени, и Ленки не стало.
— Дела наши хуже некуда, — сказал Йен. — Но поднимать лишний шум и привлекать к себе внимание тоже не стоит.
— Ты прав, — сказал Эрик. — Поэтому считаю, что тебе и впредь следует хранить молчание. Как бы ни сложились обстоятельства. Впрочем, ты и без меня знаешь, что с тобой произойдёт, если ты снова распустишь язык.
— Это что — угроза?
— Разумеется, — негромко произнёс Эрик. — А я слов на ветер не бросаю, и ты прекрасно об этом знаешь.
Йен почувствовал, как его начинает охватывать гнев. Странное дело, но с тех пор, как утонул Алекс, ему никак не удавалось избавиться от опеки Эрика. В своё время Йен считал, что самое дальновидное — предоставить все заботы Эрику. Этот человек, казалось, умел решать любые проблемы. Теперь Йену стало ясно, что, отдавшись под покровительство Эрика, он совершил ошибку. С другой стороны, если бы дело вскрылось, Эрик потерял бы куда больше, чем Йен. Это давало Йену определённые преимущества, и он решил, что настала пора ими воспользоваться.
— А может, и мне стоит перейти к угрозам, а? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал по возможности твёрдо.
— Не думаю, что это с твоей стороны разумно, — холодно ответил Эрик.
— Почему нет? Ведь это ты убил Алекса. Ты и Ленку убил, хотя и не своими руками, конечно. Поэтому я говорю тебе: отвяжись от меня, или я расскажу всем, что о тебе знаю.
Йен был уверен, что эти его слова сокрушат Эрика, но этого не произошло.
Эрик смотрел на Йена в упор, не отводя глаз. Йен под его взглядом почувствовал себя неуютно — даже сигара, которую он курил, начала в его руке мелко-мелко подрагивать. Неожиданно для себя он поднял ко рту левую руку и стал покусывать ноготь большого пальца.
Эрик улыбнулся. Это была улыбка уверенного человека, сознающего своё превосходство.
— Мне никто не смеет угрожать, — сказал он и с этими словами встал и направился к выходу — как раз когда официант принёс кофе и круассаны.
* * *
Терри поджидал Эрика в аэропорту Шарля де Голля. Эрик выбрал для встречи один из небольших, укромных залов, где никогда не бывало много пассажиров и куда редко заглядывали представители администрации.Эрик подошёл и сел в кресло рядом с Терри. Единственный человек, который находился от них неподалёку, был уборщик, не слишком усердно протиравший пластиковые полы своей жёлтой шваброй с тряпкой.
— Как дела, босс? — осведомился Терри.
Эрик вздохнул:
— Йен мне не нравится. Займись им.
— Сделать, как в прошлый раз?
Эрик согласно кивнул.
Терри довольно ухмыльнулся. За такие подвиги Эрик хорошо ему платил.
— Как всё прошло в Кембридже? — спросил Эрик.
— Отлично, босс. Оставил на подушке нож, а потом тихо вышел. Ни одна живая душа не видела.
— Как думаешь, ты её напугал?
— Можете не сомневаться, — сказал Терри. — Не знаю только, достаточно ли этого?
— Послушай, мы же не можем оставлять повсюду мёртвые тела, — рассудительно сказал Эрик. — Каждый новый труп увеличивает риск, что нас раскроют. Хорошо ещё, что убийства совершены в разных странах. Но если кто-нибудь сложит два и два и придёт к элементарному выводу, что все жертвы находились десять лет назад на одной яхте, нас обязательно сцапают.
Терри согласно кивнул. Хотя думал он о другом. О том, к примеру, что Эрик пощадил Меган только потому, что когда-то она была его подругой. По большому счёту, Эрику никого не хотелось убивать. Просто после смерти Алекса обстоятельства сложились таким образом, что он был вынужден это делать.
А ликвидировать Алекса было просто необходимо. Если бы Эрик его не убил, то не смог бы осуществить возложенную на него миссию. Эрик с детства знал, что наделён исключительными способностями. Во всех классах он получал высший бал. Кроме того, не было предмета, который ему не удавалось бы освоить. С детских лет он считал, что этими удивительными способностями провидение наделило его не просто так, а для того, чтобы он возглавил нацию. И он смог бы это сделать — у него был для этого особый дар. Во-первых, он умел зарабатывать деньги — но, чёрт возьми, не это главное. Удача всегда шла к нему в руки. И он знал, что где бы он ни оказался — даже в самом высоком обществе, — он всегда справится со своими обязанностями с блеском. Эрик знал также, что его грандиозные амбиции непонятны большинству смертных. Но сам он не сомневался в своём высоком предназначении.
Алекс и несколько граммов белого порошка могли положить конец его планам. Он не мог допустить этого.
— Будем надеяться, что мы достаточно их напугали, — сказал Эрик. — Если же нет, я придумаю другое средство заставить их молчать. — Эрик взглянул на свои дорогие часы. — Ну ладно, Терри, мне пора. Мой самолёт взлетает через двадцать минут. Желаю тебе удачи здесь, в Париже.
— Спасибо, босс, — ответил Терри, и они расстались.
Эрик прошёл паспортный контроль и арку металлоискателя и направился на посадку. Посадка была уже давно объявлена, но народу в коридоре толпилось ещё много. Он достал из кармана мобильник и набрал номер.
— Слушаю?
Он сразу узнал этот голос, хотя за последние девять лет он слегка изменился.
— Меган? Это Эрик.
На противоположном конце провода воцарилось молчание. Затем послышался голос женщины. Он был тихим, словно шёпот.
— Эрик?
— Да, это я. Как поживаешь?
— Как тебе сказать… Более или менее. В общем, неплохо.
— Это прекрасно. Я рад за тебя. Послушай, мы давно не виделись, но сейчас я в Лондоне и пробуду здесь какое-то время. Я вдруг подумал, что нам с тобой было бы неплохо встретиться. Скажем, завтра днём. Есть о чём поговорить. После того, что произошло с Ленкой, ну и в связи со всем остальным…
— Я не против, — неуверенно проговорила Меган. — Ты сейчас где?
— Я в аэропорту. — Эрик был осторожен и не сказал, в каком именно. — Сейчас мне надо кое-что сделать, но, думаю, к трём в Кембридж я попаду.
— Хорошо. Это время меня устраивает как нельзя лучше. Спроси в приёмной, и тебе скажут, где меня найти.
— Отлично, — сказал Эрик. — Тогда до встречи.
* * *
Крис смотрел, как медленно опадает в кружке пена. Он сидел в пабе Хэмпстеда, заполненном празднично разодетой воскресной толпой. В одиннадцать часов ему позвонил Дункан и назначил встречу в этом привычном для обоих месте.Ожидая Дункана, Крис думал о Меган. Ощущение нависшей опасности заставляло его постоянно тревожиться о ней. Хотя он уже принял решение рискнуть собственной головой, подвергать риску Меган он не был готов — слишком дорога стала ему эта женщина. В который уже раз его охватило чувство своей уязвимости в этом жестоком мире.
Появился Дункан, но почему-то сел за маленький столик рядом и отсалютовал ему оттуда своей кружкой.
— Привет, Крис, как дела? — спросил он с широкой улыбкой, вторгаясь в мысли Криса о Меган.
— Плохо, — сказал Крис.
— Да ну? И как тебе удаётся справляться с депрессией?
— Да никак.
— Плюнь. У меня хорошие новости.
— Не может быть.
— Да нет, очень даже может. Помнишь Халида?
— Помню, — сказал Крис, хотя он едва помнил того араба, с которым его познакомил Дункан.
— Ну так вот. Халид проявил большой интерес к гособлигациям стран Восточной Европы, о которых ты тогда рассказывал. Кроме того, ты ему очень понравился. Он даже спросил, можно ли ему внести в фонд «Карпаты» собственные средства. Он хочет посмотреть, как ты ими распорядишься, а потом, возможно, займётся операциями на фондовом рынке самостоятельно.
Крис посмотрел на приятеля с недоверием.
— Ты шутишь?
— Точно, шучу, — сказал Дункан. — На самом деле он для начала навёл о тебе справки у Фейсала, который, разумеется, рассказал о тебе много хорошего. Я, конечно, сказал ему, что ты типичный неудачник и всё такое, но он мне не поверил. — Когда Дункан говорил это, улыбка у него становилась все шире и шире.
— Но ведь он знает, что меня с треском выгнали из «Блумфилд Вайса»!
— Похоже, ему на это наплевать. Кстати, ты не обратил внимания, что из «Блумфилд Вайса» уволили множество толковых парней? Взять хоть меня. Короче, ты готов принять в свой фонд нового инвестора?
— С превеликим удовольствием, — оживляясь, сказал Крис. — А какую сумму он собирается вложить в моё предприятие?
— Пятнадцать миллионов долларов. Если для тебя это слишком много, ты только скажи…
— Ну почему же? Пятнадцать миллионов долларов придутся нашей фирме как нельзя кстати.
Пятнадцать миллионов долларов равнялись примерно семнадцати миллионам евро, а это означало, что Крису хватило бы денег не только расплатиться с Руди, но и оставить ещё семь миллионов евро про запас.
— Подумать только, как удачно этот парень выбрал время, чтобы вступить в мой фонд, — сказал Крис.
Дункан расплылся в улыбке.
— Ну так как, сказать ему, что после длительных уговоров ты согласился принять его в фонд «Карпаты»?
— Так можешь ему и передать, — сказал Крис. — Отлично сделано, Дункан! Я твой должник.
— Брось. Мне приятно оказать тебе услугу.
Крис ухмыльнулся и поднял свой бокал.
— За Халида.
Они выпили.
— Кстати, — сказал Дункан, — спасибо тебе, что ты поговорил с Пиппой.
Крис полагал, что Дункан ничего не узнает о его встрече с Пиппой. Однако Дункан, к счастью, ничуть не сердился.
— Не стоит благодарности, — уклончиво ответил Крис.
— Не знаю, что ты ей сказал, но это сработало.
Крис удивился:
— Насколько я помню, она сказала, что ты скотина, а я с этим согласился. Вот и все.
— Ничего ты не понимаешь! Мы с ней в прошлую пятницу ходили в ресторан, и кажется, у нас с ней все снова начинает налаживаться.
— Приятно слышать, — сказал Крис. — А тебе это нужно?
— Да. Я действительно был скотиной, но очень надеюсь исправиться. Во всяком случае, попытаться стоит, — произнёс Дункан.
Крис посмотрел на Дункана и улыбнулся:
— Желаю вам удачи, ребята.
— А как твои дела? — поинтересовался Дункан. — Почему у тебя такая унылая рожа? Что, бумаги так уж сильно упали, или ещё что-нибудь?
— Позволь мне рассказать тебе все, — сказал Крис. Он основательно глотнул пива, после чего поведал Дункану обо всём, что с ним случилось в Америке, а также о том, что ему и Меган угрожали.
Когда Крис закончил своё повествование, Дункан протёр кулаком глаза, покрутил головой и с шумом втянул в себя воздух.
— Выходит, это не я убил Алекса?
— Похоже на то, — произнёс Крис.
— Боже мой! — Дункан обхватил голову руками. — А ведь все эти годы я винил в его смерти себя. А Йен, значит, намеренно поддерживал у всех иллюзию, что виноват я?
— Именно так.
Лицо у Дункана покраснело. Он откинулся на спинку стула и с размаху ударил кулаком по столу — так что расплескалось пиво.
— Вот мерзавец!
Парочка, сидевшая за соседним столиком, прекратила целоваться и с удивлением посмотрела на Дункана. Дункан перевёл взгляд на Криса и, понизив голос, спросил:
— Так что же всё-таки сказала Маркусу Ленка?
— У нас с Меган есть кое-какие предположения. Но что думаешь ты сам?
— Решил начать с меня? Хорошо, — произнёс Дункан и некоторое время обдумывал все сказанное Крисом. — Что ж, пойдём с начала. Мы все знаем, что Алекс утонул. Стало быть, если Алекс не утонул сразу, когда свалился за борт, то… то это означает, что кто-то утопил его намеренно. Уже после того, как он оказался в воде…
Крис кивнул.
— А это, в свою очередь, означает, — продолжал развивать мысль Дункан, — что утопить его мог только тот человек, который бросился в море для того якобы, чтобы его спасти. Получается, что утопить его могли только два человека — Йен или Эрик.
Крис снова утвердительно кивнул.
— Значит, это был Йен, кто ж ещё?
— Мы с Меган тоже так думаем.
— Я не могу в это поверить! Тогда выходит, что и Ленку убил он, так, что ли?
— Или он, или кто-то, кого он нанял.
— Господи! И что же ты собираешься теперь делать?
— Ума не приложу, как быть. Но, учитывая тот факт, что меня предупредили в Нью-Йорке, а Меган — в Кембридже, мы, похоже, имеем дело с крайне опасными людьми.
— Всё равно нужно продолжать расследование.
— У нас нет доказательств, — развёл руками Крис. — А потому надо ждать.
— По-моему, это трусость! — воскликнул Дункан.
— Это не трусость. Обыкновенный здравый смысл. — Дункан иронически хмыкнул. — Меня не остановят никакие угрозы, если они будут касаться лично меня, но рисковать жизнью Меган я не могу.
Дункан прищурился:
— Между вами что-то есть?
— Да, — сказал Крис. — Ты угадал.
Дункан с пониманием посмотрел на Криса и ухмыльнулся.
— Даже если бы между нами ничего не было, я всё равно не стал бы рисковать жизнью Меган. И тебе тоже лезть на рожон не советую. В любом случае, Йена сейчас в Лондоне нет. Он в Париже.
— Ты можешь ждать сколько влезет, — сказал Дункан. — А я ждать не намерен.
— И что же ты предпримешь? — спросил Крис.
Дункан ничего не ответил. Допив своё пиво, он расплатился и поднялся с места.
— Ради Бога, будь осторожнее, — сказал Крис. Дункан не обратил на его слова внимания. Расталкивая толпу, он устремился к двери.
* * *
Меган никак не могла сосредоточиться на лежавшей перед ней книге. Это был древний фолиант из Клюнийского аббатства во Франции. Монахи этого аббатства часто принимали у себя высоких церковных сановников, о чём на страницах фолианта имелись соответствующие записи. Монах, описывавший встречи иерархов церкви, отличался удивительным многословием. В книге не было ни одного предложения, в котором было бы меньше тридцати слов. Но с этим Меган могла ещё как-то примириться: она любила древние книги. В сущности, потому она и уехала в Кембридж, чтобы, забывшись среди книг, избавиться от гнетущего чувства, овладевшего ею после смерти Ленки. Библиотека была её убежищем, куда она стремилась всем своим существом, стоило ей только подняться с постели. Но сегодня даже в библиотеке она не могла избавиться от странного волнения. И причиной тому был Эрик.Утром она по совету Криса сунула оставленный преступником нож в пластиковый пакет и спрятала его в одном из шкафчиков своего гардероба. Измазанную кровью подушку положила в другой пакет — побольше — и запихала его вместе со всякой дрянью в стоявший на улице контейнер для мусора. И сразу же после этого позвонил Эрик.
Она никак не могла ответить себе на вопрос, правильно ли она поступила, условившись с Эриком о встрече. Она избегала встреч с ним в течение восьми лет, и вот вам, пожалуйста, неожиданно сказала ему «да». Конечно, о возобновлении отношений речи быть не может. Он женат, а у неё завязался роман с Крисом, и она надеется на его продолжение.
Это будет совершенно невинная встреча, сказала себе Меган, покачав головой.
Тогда почему, спрашивается, у неё пересохло в горле? Почему она не может сосредоточиться на лежащей перед ней книге? Почему она всё время вспоминает его голос, его глаза, его руки?
Меган вдруг поняла, что ей просто необходимо с ним встретиться. Её тянуло к нему, хотя она знала, что между ними нет ничего общего. Эрик — хищный банкир-инвестор, настоящий спрут. Его жизненная философия ей чужда. Но с другой стороны, встреча с прежним любовником всё-таки имела смысл: надо же было доказать себе, что, порвав с ним, она поступила правильно.
Когда часы пробили два, она не выдержала, захлопнула книгу и медленно пошла к колледжу через дворик. Открыв дверь и оказавшись в своей комнате, она зябко повела плечами. Подумать только! Всего двенадцать часов назад рядом с её кроватью стоял человек с ножом. Вероятно сегодня ночью ей заснуть не удастся. Взгляд её упал на стоявший в гостиной диванчик. Если придвинуть его к двери, никто не сможет проникнуть к ней в комнату, предварительно её не разбудив. В конце концов, в случае опасности она будет кричать. В пределах слышимости находится не менее сотни человек. Разумеется, все они всполошатся и прибегут к ней на помощь.
Обхватив себя за плечи, она прошлась по комнате. Подошла к зеркалу, взяла щётку и расчесала волосы. Потом взяла тюбик с губной помадой, чтобы подкрасить губы, хотя прежде никогда этого не делала; немного подумала и отложила его в сторону. «Что со мной? Неужели я прихорашиваюсь для Эрика? Да быть того не может!»
Меган подошла к окну и посмотрела на мощённый каменными плитами двор. На верхушке огромного росшего во дворе клёна красовалась шапка подтаявшего снега. Меган подумала, что в жизни не видела такой огромной снежной шапки на верхушке дерева. Эта шапка просто напрашивалась на то, чтобы кто-нибудь сбил её — камнем или снежками.