Страница:
Сначала Саймон увидел стройные женские ноги. Потом из люка выпрыгнула девушка, одетая в защитные шорты и удобную походную рубашку с множеством карманов. Пышные темные косы девушки почти скрывали рюкзак за ее плечами. Она была высока ростом, как и Саймон, а ее гладкая кожа золотилась на солнце.
Один из телохранителей президента быстро проверил девушку электронным прибором и, убедившись в том, что она не имеет с собой ничего, что могло бы таить в себе угрозу, подвел к главе правительства Джефферсона. Чем ближе она подходила, тем привлекательней казалась. Во всяком случае так думал Саймон. Конечно, никто не назвал бы ее смазливенькой. Для этого у нее было слишком волевое и необычное лицо. В его чертах было много африканского с примесью чего-то испанского или итальянского. Саймон уже знал, что на Джефферсоне проживают представители всех наций и народностей Прародины-Земли, а в сельской местности этой планеты преобладают выходцы из Африки, с Ближнего Востока, из других средиземноморских стран, часто заключающие между собой смешанные браки. В результате такого смешения крови, наверно, и родилась эта девушка, поразительно похожая на Нефертити.
— Надеюсь, я не слишком обременил вас просьбой поговорить со мной, — с извиняющимся видом сказал Саймон, протягивая девушке руку. — Разрешите представиться, майор Саймон Хрустинов из Кибернетической бригады.
Девушка подняла на него свои выразительные карие глаза:
— Так, значит, это ваш линкор забавляется там с нашими самолетами?!
— Так точно! Сынок обожает охотиться на штурмовики.
— Открой он огонь, у нас бы их не осталось!
— Так точно! — повторил Саймон и улыбнулся.
— Меня зовут Кафари Камара, — представилась девушка и решительно сжала ладонь Саймона все еще немного дрожавшими пальцами.
— Очень приятно. Разрешите представить вам президента Абрахама Лендана. Он любезно приказал вашему такси сесть рядом с нами, чтобы я мог с вами поговорить.
— Очень приятно, господин президент, — почтительно сказала Кафари и обменялась рукопожатием с Ленданом.
Саймону понравилось, как уверенно она себя держит. Такие люди умеют за себя постоять. Дай бог ей уцелеть и в грядущей передряге!
— Вы прилетели на грузовом корабле, прибывшем с Мали и Вишну? — расспрашивал тем временем девушку президент Лендан.
— Да, — просто ответила она. — Я видела множество беженцев, узнала о том, что творится по ту сторону бездны, и решила поскорее вернуться домой.
— Сожалею о том, что вам пришлось прервать учебу, но… — В дальнейших словах не было надобности; все прекрасно понимали что происходит. — Если вы не возражаете, майор Хрустинов хотел бы с вами поговорить… Или вас кто-нибудь встречает?
— Да нет, — со смущенной улыбкой сказала Кафари. — Я не стала тратить деньги родителей на ускоренную космическую связь, а на здешнем аэродроме всегда можно взять на прокат маленький аэромобиль. К чему отрывать людей от весенней посевной!
— Если вы согласитесь ответить на вопросы майора Хрустинова, мой водитель отвезет вас домой.
Неожиданно девушка рассмеялась:
— Вот уж не думала, что высокопоставленные гости из Мэдисона заглянут сегодня ко мне домой.
— А почему бы и нет! — Президент тоже улыбнулся ей в ответ.
— Прошу вас, — добавил он, указав рукой на ждущий автомобиль.
Саймон шел рядом с девушкой.
— Как прошел ваш полет с Вишну? — спросил он.
Кафари внимательно посмотрела в глаза Саймону и внезапно заговорила о том, что он хотел узнать на самом деле, но не желал спрашивать прямо.
— Мои спутники очень волновались. Городские ребята вообще сходили с ума от страха. Впрочем, напуганы и мои земляки, хотя среди каламетских фермеров не найдешь никого, кто никогда не держал в руках винтовки или пистолета, а это оружие не помешает, если придется столкнуться с явакской пехотой… Впрочем, явакский денг из ружья не подобьешь!.. А вот среди городских много таких, кто вообще не знает, за какой конец взять ружье. Наверное, поэтому со мной летели в основном мои земляки. Большинство горожан решило отсидеться на Вишну.
— Вы очень точно уловили суть ситуации, — заметил Саймон.
Кафари одарила его ослепительной улыбкой:
— У меня были хорошие наставники. Мой дядя — кадровый офицер.
Они дошли до президентского автомобиля и остановились, поджидая генерал-лейтенанта Шатревара. Командующий сухопутными войсками Джефферсона не только настоял на этой поездке, но и вызвался лично сопровождать Саймона и президента, потому что именно ему, Шатревару, предстояло защищать Каламетский каньон.
Тем временем в разговор вступил президент Лендан:
— А где проживает ваша семья?
— Примерно в километре от плотины, под Кошачьим когтем. — С этими словами Кафари повернулась к Саймону. — Это огромная скала. Дождь и ветер сделали ее похожей на коготь.
Президент Лендан улыбнулся:
— Я знаком с этими местами. В молодости мы с друзьями гоняли там на мотоциклах и ловили рыбу в водохранилище.
Саймону стало немного обидно оттого, что у этих совсем незнакомых людей сразу нашлось что-то общее, но Кафари тут же поразила его своим следующим замечанием.
Она внимательно взглянула ему в лицо темными глазами и сказала:
— Наверное, очень нелегко все время кочевать с одного места на другое.
Саймон изумленно приоткрыл рот. Несколько мгновений он мучительно думал о том, что бы ответить, но перед его глазами стоял лишь призрак дымящихся развалин Этены. Потом он вымученно улыбнулся:
— Да, это трудно. Впрочем, остаток моей службы пройдет на Джефферсоне.
Кафари улыбнулась Саймону так тепло, что у него защемило сердце.
— Надеюсь, вам придется по душе моя родина.
Саймон почувствовал, что девушка говорит это не просто из вежливости. На Джефферсоне он встретил такой радушный прием, что его решимость любой ценой защитить этот мир еще больше окрепла, но с ней возродились и страшные предчувствия. А что, если ему придется превратить в дымящийся комок пепла и Джефферсон?! Может, лучше постараться ни к чему тут не привязываться, пока опасность не миновала?!.
К счастью, беседу прервало появление военного аэромобиля. Он подлетел с противоположной от Мэдисона стороны. Генерал Шатревар отбыл из столицы еще накануне вечером, желая лично проследить за тем, как идет подготовка на военных базах, разбросанных по всей планете. Военный аэромобиль аккуратно приземлился в назначенной точке, и через мгновение Шатревар уже шагал к президентскому автомобилю. Кафари негромко охнула, Саймон повернулся к ней и увидел, что сейчас уже она раскрыла рот от удивления.
В этот момент генерал заметил девушку и расплылся в улыбке:
— Кафари! Ты вернулась!
Девушка бросилась к Шатревару с криком: «Дядя Джаспер!»
Генерал стиснул Кафари в объятиях:
— Почему же ты не позвонила?!. Впрочем, какая теперь разница! — Несколько мгновений он разглядывал ее, крепко держа за плечи. — А ты каждый раз все взрослее и красивее!..
— И не разучилась выбирать себе спутников! — добавил он, взглянув краем глаза на группу возле автомобиля.
Кафари покраснела.
— Это все из-за меня, — вмешался Саймон. — Я хотел поговорить с кем-нибудь из студентов, вернувшихся сегодня утром, и ваша племянница любезно рассказала мне о настроениях среди студентов, которые учатся на других планетах.
— Прекрасно! Пожалуй, никто не рассказал бы вам об этом лучше Кафари.
Девушка покраснела еще больше, но Шатревар решительно обнял ее одной рукой за плечо и зашагал к автомобилю. Последовал обмен рукопожатиями, и все уселись в машину. Один из президентских телохранителей, худощавый мужчина с чрезвычайно бдительным выражением лица по имени Ори Чармак, сел вместе с ними. Другой разместился во втором автомобиле. Кортеж тронулся, и пассажиры заговорили о делах.
— На Джефферсоне инженеры-геоконструкторы потрудились на славу, — заметил Шатревар, когда они покинули аэродром и покатили по гладкой широкой дороге вдоль быстрой реки. — Но здесь перед вами крупнейший участок плодородной почвы, естественным образом защищенный от непогоды. Поэтому наши геоконструкторы решили создать первые фермерские хозяйства, фруктовые сады и сельскохозяйственные предприятия именно здесь. Мэдисон питается урожаем из этого каньона, а местная электростанция вырабатывает электроэнергию для всей области. Большинство городков в долине реки Адеры получают электричество с Каламетской плотины. Без нее даже Мэдисону стало бы не хватать электричества.
— Поэтому противник обязательно ударит по этому каньону, — кивнул Саймон.
Племянница генерала Шатревара вздрогнула и с ужасом уставилась в окошко. Саймон тоже пристально изучал окрестности, стараясь понять, что будут делать яваки: взорвут плотину, чтобы утопить фермы, поля, скот и людей в потоке ринувшейся по каньону воды, или сохранят ее, чтобы самим воспользоваться вырабатываемой ею электроэнергией. Яваков не очень привлекали человеческие продукты питания, но в местных домах и амбарах могли укрыться тысячи явакских бойцов, а потом тут могло поселиться множество их семейств. Использовать уже готовые постройки, даже если они не совсем подходят по размерам и форме, оккупантам всегда проще, чем начинать строительство с нуля.
Джаспер Шатревар указал на дорогу, по которой тяжелые грузовики, нагруженные сельскохозяйственной продукцией, в пору сбора урожая ездили на упаковочные фабрики, спрятанные в боковых ущельях и не уродовавшие своим видом живописный главный каньон. Саймон как раз наклонился вперед, чтобы заглянуть в одно из его второстепенных ответвлений, когда раздался пронзительный сигнал прикрепленного к его поясу коммуникационного устройства. У Саймона замерло сердце. Сигнал говорил о том, что в радиусе действия датчиков сухопутного линкора появился противник. Саймон громко выругался, сморщившись при виде животного ужаса, возникшего на лицах штатских, находившихся в автомобиле. Побледнел даже Джаспер Шатревар.
— Ну что там, Сынок? — спросил Саймон, включив переговорное устройство на полную громкость.
— Из бездны появился противник. Его засекли патрульные буи по периметру звездной системы. Рекомендую немедленно привести Силы самообороны в полную боеготовность.
— Понял тебя, Сынок! Следи за вражескими перемещениями!.. Генерал Шатревар, отправляйтесь на базу «Ниневия»!.. Президент Лендан, мне необходимо воспользоваться вашим аэромобилем, чтобы добраться до «Блудного Сына». Возможно, вы не успеете попасть в Мэдисон даже по воздуху. До столицы пятьдесят километров, а явакские боевые корабли летают очень быстро…
— Я понял вас, майор! — Президент Лендан нажал слегка дрожавшими пальцами кнопку на подлокотнике сиденья и заговорил с водителем: — Разворачивайтесь, Хэнк! И пулей на аэродром!
Машина с визгом покрышек развернулась и полетела туда, откуда только что приехала. Кафари Камара пожирала Саймона прекрасными темными глазами, но ему было нечем ее успокоить. Она вернулась защищать свою родину. Очень скоро ей представится такая возможность, а ему остается только молиться о том, чтобы она уцелела…
ГЛАВА 4
— Сынок, я лечу на президентском аэромобиле! Передай мне информацию о вторжении!
Я тут же отправил на компьютер аэромобиля схему звездной системы Джефферсон, на которой отмечено место появления яваков.
— Патрульные буи заметили три явакских тяжелых крейсера, четыре десантных транспорта…
Внезапно патрульные буи докладывают о том, что в семнадцати градусах над плоскостью эклиптики появились новые явакские корабли.
— Еще четыре тяжелых крейсера в надире системы. С ними еще шесть десантных транспортов. С крейсеров стартуют эскадрильи истребителей. Через двенадцать минут двадцать секунд они атакуют базы на спутниках и шахты на астероидах. Я приказал всем местным сторожевым кораблям готовиться к отражению атаки.
Саймон забористо выругался. Мы прекрасно понимали, что через несколько минут погибнут все, кто находится на спутниках, астероидах и сторожевых кораблях. Им не справиться с семью крейсерами и десятью десантными транспортами, на огромной скорости несущимися из бездны. В момент появления яваков местные сторожевые корабли были практически неподвижны. Они не успеют набрать ход, чтобы хотя бы уклониться от ударов противника, не говоря уже об атаке. Будь здесь вооруженный до зубов тяжелый крейсер Конкордата, способный мгновенно развивать колоссальную скорость, он смог бы хоть как-то защитить джефферсонцев на спутниках и астероидах, а так…
И почему я только не настоял на том, чтобы их эвакуировали на планету?!
Саймон, кажется, прочитал мои мысли и попытался меня успокоить:
— Послушай, их все равно не успели бы переправить на Джефферсон, даже если бы мы приказали это сделать в тот момент, когда наш транспорт вышел на местную орбиту… Черт возьми! Да здесь почти целый явакский флот! Что этим тварям делать здесь в таких количествах! Предупреди генерала Хайтауэра и следи за приближающимся противником! Я должен в любую секунду знать, где находятся его корабли!
Конечно, ни один человек не в состоянии так быстро обрабатывать информацию, но я уже давно знаком с Саймоном и понимаю, что он имеет в виду…
Я посылаю сообщение командующему Силами самообороны Джефферсона:
— Генерал Хайтауэр, в звездную систему в двух точках ворвались яваки. Передаю вам их координаты и информацию об их перемещениях. Рекомендую немедленно отправить гражданское население в убежища.
По крайней мере, с убежищами на Джефферсоне, в отличие от большинства остальных колоний, все в порядке. После предыдущего явакского нашествия правительство построило в недрах городов множество бомбоубежищ…
Генерал Хайтауэр отвечает спокойным голосом человека, участвующего в жарких схватках не один десяток лет.
— Понял тебя, Сынок! Слава богу, наши силы развернуты для учений, которых ты потребовал! Так что врасплох они нас не застали!
Завыли душераздирающие сирены, и жители Мэдисона бросились в убежища. Через несколько секунд так же поступили обитатели всех крупных городов Джефферсона. Почему только на Этене не было убежищ?!. Впрочем, рассуждать об этом сейчас не имеет смысла… Я пристально слежу за приближающимися явакскими кораблями.
Обе группы перемещаются молниеносно и почти достигают скорости света, намереваясь поразить цель одним ударом. Маневрируя, они немного притормаживают, но тем не менее несутся стрелой. Даже если бы возле Джефферсона находился боевой корабль Конкордата, ему было бы очень трудно попасть в них, а сам бы он стал для них идеальной мишенью. Впрочем, если вражеский корабль, движущийся с такой скоростью, выпустит в сторону планеты любое инородное тело изрядного размера, от меня тоже ничего не останется. Да что там — от меня! На Джефферсоне вообще погибнет все живое… Остается лишь сидеть и надеяться на то, что яваки все-таки собираются прибрать к рукам эту планету, а не стереть ее в порошок!..
Мои датчики засекли аэромобиль Саймона, и мне сразу полегчало. Во время модернизации в моей программе переписали два важных блока, и теперь я способен на определенные самостоятельные действия. Но основная программа осталась старой — в одиночку я могу только вести огонь прямой наводкой по противнику, который меня атакует или угрожает охраняемому мной объекту. В сложных боевых ситуациях мне необходим командир. Поэтому я так волновался, обнаружив яваков в отсутствии Саймона.
Аэромобиль приземлился в трех метрах от моей левой гусеницы. Из кабины пилота выскочил Саймон. Он бросился к трапам и стал карабкаться по ним к уже открытому люку в командный отсек. В аэромобиле явно нет пилота, и президентский «борт номер один» уныло сидит в грязи. Впрочем, мне некогда о нем думать. Командир уже у меня на борту.
— Ну вот, — бормочет Саймон, усаживаясь в кресло и включая противоударные зажимы. — Посмотрим, что тут у нас!
Вражеские корабли стремительно приближались к планете из надира системы. Вот они уже перестраиваются для атаки. Я слежу за их строем, а явакские штурмовики тем временем обстреливают шахты на астероидах. Беззвучные для нас взрывы сопровождают гибель джефферсонских горняков. Яваки свирепствуют, очевидно, шахты им не нужны. Тяжелый головной звездолет противника наносит удар по базе на спутнике Джефферсона. Сторожевые корабли тоже открывают огонь, стараясь попасть в приближающиеся крейсера. Энергетический луч, посланный с переднего денга, поражает сторожевой корабль на спутнике над Юрейской базой. Он взрывается, и его обломки сыплются на базу.
Другой вражеский звездолет атакует грузовую орбитальную станцию, и охраняющий ее сторожевой крейсер тут же превращается в раскаленный огненный шар. Станция «Зива» тоже разлетается на куски, которые будут падать на Джефферсон еще несколько недель, но сейчас меня больше беспокоит находящийся поблизости от гибнущей базы грузовой корабль. Пятьдесят семь студентов, прилетевших на нем, уже на Джефферсоне, но на борту корабля еще находится половина бесценного современного оружия, доставленного с Вишну, а по сравнению с молниеносно перемещающимися яваками этот транспорт практически неподвижен.
Он все-таки неуклюже пытается от них уйти. В багровом мраке над Джефферсоном появляются кажущиеся отсюда почти неподвижными противокорабельные ракеты. Я ничего не могу поделать. И эти ракеты, и явакские крейсера сейчас вне досягаемости моего оружия. Ракеты поражают цель. Грузовой корабль разваливается на куски, а содержимое его трюмов разлетается в разные стороны.
Я в ярости отслеживаю каждое движение вражеских кораблей, хотя пока и не могу ничего с ними поделать. В космосе гибнут люди, а я ничем не могу им помочь! Третий явакский крейсер, вынырнувший из надира, мгновенно уничтожил все кружившиеся вокруг Джефферсона спутники связи, и я больше не вижу противника. Орбитальные оборонительные платформы ведут автоматический ответный огонь и успевают тяжело повредить одну из вражеских машин, прежде чем ураганный огонь яваков превращает их в тучу обломков. За три минуты и двадцать семь секунд Джефферсон лишился всех орбитальных оборонительных систем и баз.
После стремительной и беспощадной расправы противник начинает действовать так неожиданно, что удивлен даже мой командир. Боевая группа яваков, первой появившаяся из бездны, круто меняет курс. Теперь эти три крейсера и четыре десантных транспорта летят в сторону Нгары с ее двумя планетами Мали и Вишну. Увидев это, Саймон присвистнул:
— Так вот, значит, зачем они пристали сюда так много кораблей! Они собираются захватить обе системы Дезеланского космического полуострова и ворваться в земные внутренние миры с черного хода.
— Предупредить капитана Брисбен на Вишну?
— Не будем спешить. Противник еще нас не заметил, и надо, чтобы он как можно дольше не догадывался о нашем присутствии. Дай ему подойти! Впрочем, действительно необходимо предупредить Вишну. Пусть твое сообщение передаст генерал Хайтауэр. Для этого он может воспользоваться какой-нибудь коммерческой станцией ускоренной космической связи, удаленной от Мэдисона.
Я вызываю генерала Хайтауэра.
— Вас понял, — кратко отвечает пожилой генерал. Он знает, что человек, пославший это сообщение, будет тут же поражен явакской ракетой, но через минуту снова выходит на связь: — Консорциум «Таяри» передает ваше предупреждение на Вишну!
Наш сигнал устремился в космос с ночной стороны Джефферсона, по которой тут же открыли огонь все четыре явакских крейсера, снижающихся в атмосферу. Консорциуму «Таяри» придется не сладко, но Вишну и Мали уже предупреждены. Явакские крейсера и транспорты не застанут врасплох планеты Нгары. При этой мысли я испытываю чувство, похожее на злорадство.
Злорадство перерастает в ликование, когда два крейсера из оставшейся четверки тоже ложатся на курс к далекой Нгаре. Саймон издает торжествующий вопль.
— Они думают, что почти с нами покончили! Вот теперь-то мы вдоволь поохотимся на яваков!
Я почти трясусь от нетерпения, так хочется мне отомстить явакам за бойню, которую они учинили на орбите.
— Спокойно, Сынок! — бормочет Саймон, не отрываясь от носового экрана. — Не стреляй, пока не увидишь, какого цвета у них глаза!
Разумеется, я не могу буквально выполнить этот приказ, потому что маленькие глазки яваков вообще бесцветны, но я понимаю, что имеет в виду Саймон, вспоминающий древние земные войны.
На орбите Джефферсона остался только один неповрежденный тяжелый крейсер противника. Второй сильно пострадал от огня орбитальных платформ и, теперь почти потеряв управление, входит боком в верхние слои атмосферы. Все шесть десантных транспортов, следуя за ним, стремительно снижаются.
Они идут строем. Очень скоро они горько раскаются в такой самонадеянности. Поврежденный крейсер дрейфует куда-то в сторону. Его экипаж явно занят спешным ремонтом и вряд ли примет участие в сражении, которое вот-вот вспыхнет в небе над Джефферсоном. Из недр уцелевшего денга, как туча земных ос, вылетает множество штурмовиков, готовых прикрыть огнем транспорты, до отказа набитые пехотой и боевыми денгами. Они входят в разряженную зону ионосферы и ложатся на курс, ведущий их прямо к Мэдисону и важнейшим плодородным угодьям Каламетского каньона. Даже тяжелый крейсер входит в верхние слои ионосферы. Он опустился так низко, что его орудия уже нацелены на поверхность планеты. Вот они дали первый ракетный залп по космодрому Мэдисона. Мне очень хочется скорей посбивать эти ракеты, но я жду команды.
— Сначала неповрежденный крейсер, потом транспорты, а уж потом — как можно больше ракет, — шепчет Саймон. — Приготовиться… Огонь!
И я открываю огонь из 356-миллиметровых и сверхскорострельных орудий! Явакский крейсер содрогается от сокрушительных ударов. Его корпус разваливается надвое и рассыпается на куски, сгорающие в атмосфере, как недолговечные метеоры. Мне некогда радоваться. Я веду шквальный огонь по снижающимся транспортам и ракетам, несущимся к космопорту.
Второй крейсер, несмотря на повреждения, очевидно, сохранил часть боеспособности и открыл ответный огонь, беспомощно дрейфуя в верхних слоях атмосферы. Я включаю двигатель и молнией срываюсь с места. Благодаря этому маневру явакам удается задеть меня всего один раз. Вильчатый силовой луч пронзает мой защитный электромагнитный щит. Он вспыхивает на полную мощность, раскаляется добела и не только поглощает энергию вражеского луча, поразившего мою корму, но и направляет девять ее десятых на питание моих артиллерийских систем и на собственную подзарядку. Это очень кстати, ведь я уже потратил уйму энергии.
Однако поврежденный вражеский крейсер продолжает меня обстреливать. Через одиннадцать секунд мне становится ясно, что его командиру уже приходилось иметь дело с земными сухопутными линкорами. Он концентрирует огонь семнадцати независимых групп орудий и излучателей в одной точке моих электромагнитных щитов, которые перегреваются почти до предела. Хотя я отчаянно маневрирую, пытаясь облегчить бремя, свалившееся на щиты, они испытывают сверхперегрузки и больше не в силах поглощать энергию. Очередной силовой луч проникает сквозь них и проводит глубокую борозду в моей многослойной броне. Датчики с визгом предупреждают о повреждении.
Я кручусь и лавирую как белка в колесе. Наконец залп моих носового и кормового 356-миллиметровых орудий поражает переднюю часть явакского крейсера. Он падает в ионосферу и на пороге неминуемой гибели успевает дать ответный залп сотней ракет. Следующий выстрел моих 356-миллиметровых орудий попадает ему прямо в борт, у которого отлетает корма. Наконец гибнущий корабль разваливается на куски точно так же, как и его товарищ, осыпая обломками все западное полушарие Джефферсона.
Я открываю огонь по туче явакских ракет, несущихся к Мэдисону и его космопорту. Все их мне не сбить. Я уничтожаю девяносто три ракеты, но остальные поражают цели. Космопорт сильно пострадал. Заводы к северо-западу от столицы взрываются и горят. Три десантных транспорта из группы, рассыпавшейся в разные стороны, чтобы уклониться от моего огня, все еще парят в воздухе. Сопровождающие их штурмовики начинают меня обстреливать. Я веду по ним огонь из всех сверхскорострельных и мелкокалиберных орудий, изрыгая смерть и наполняя пламенем небеса надо мной. Явакские штурмовики пытаются уклониться, а десантные транспорты спускаются в ускоренном аварийном режиме, пытаясь поскорее достичь поверхности Джефферсона, где они будут в сравнительной безопасности.
Один из транспортов исчезает среди Дамизийских гор, где наверняка преспокойно сядет в Каламетском каньоне. Второй транспорт резко поворачивает на северо-запад и опускается за горизонт, стараясь спрятаться за высокими прибрежными скалами. Скорее всего, он намеревается высадить пехоту и денги к северо-западу от Мэдисона. Третий транспорт пытается приземлиться рядом с базой «Ниневия». Зенитные батареи базы стреляют без перерыва, поливая огнем борта вражеского корабля.
Один из телохранителей президента быстро проверил девушку электронным прибором и, убедившись в том, что она не имеет с собой ничего, что могло бы таить в себе угрозу, подвел к главе правительства Джефферсона. Чем ближе она подходила, тем привлекательней казалась. Во всяком случае так думал Саймон. Конечно, никто не назвал бы ее смазливенькой. Для этого у нее было слишком волевое и необычное лицо. В его чертах было много африканского с примесью чего-то испанского или итальянского. Саймон уже знал, что на Джефферсоне проживают представители всех наций и народностей Прародины-Земли, а в сельской местности этой планеты преобладают выходцы из Африки, с Ближнего Востока, из других средиземноморских стран, часто заключающие между собой смешанные браки. В результате такого смешения крови, наверно, и родилась эта девушка, поразительно похожая на Нефертити.
— Надеюсь, я не слишком обременил вас просьбой поговорить со мной, — с извиняющимся видом сказал Саймон, протягивая девушке руку. — Разрешите представиться, майор Саймон Хрустинов из Кибернетической бригады.
Девушка подняла на него свои выразительные карие глаза:
— Так, значит, это ваш линкор забавляется там с нашими самолетами?!
— Так точно! Сынок обожает охотиться на штурмовики.
— Открой он огонь, у нас бы их не осталось!
— Так точно! — повторил Саймон и улыбнулся.
— Меня зовут Кафари Камара, — представилась девушка и решительно сжала ладонь Саймона все еще немного дрожавшими пальцами.
— Очень приятно. Разрешите представить вам президента Абрахама Лендана. Он любезно приказал вашему такси сесть рядом с нами, чтобы я мог с вами поговорить.
— Очень приятно, господин президент, — почтительно сказала Кафари и обменялась рукопожатием с Ленданом.
Саймону понравилось, как уверенно она себя держит. Такие люди умеют за себя постоять. Дай бог ей уцелеть и в грядущей передряге!
— Вы прилетели на грузовом корабле, прибывшем с Мали и Вишну? — расспрашивал тем временем девушку президент Лендан.
— Да, — просто ответила она. — Я видела множество беженцев, узнала о том, что творится по ту сторону бездны, и решила поскорее вернуться домой.
— Сожалею о том, что вам пришлось прервать учебу, но… — В дальнейших словах не было надобности; все прекрасно понимали что происходит. — Если вы не возражаете, майор Хрустинов хотел бы с вами поговорить… Или вас кто-нибудь встречает?
— Да нет, — со смущенной улыбкой сказала Кафари. — Я не стала тратить деньги родителей на ускоренную космическую связь, а на здешнем аэродроме всегда можно взять на прокат маленький аэромобиль. К чему отрывать людей от весенней посевной!
— Если вы согласитесь ответить на вопросы майора Хрустинова, мой водитель отвезет вас домой.
Неожиданно девушка рассмеялась:
— Вот уж не думала, что высокопоставленные гости из Мэдисона заглянут сегодня ко мне домой.
— А почему бы и нет! — Президент тоже улыбнулся ей в ответ.
— Прошу вас, — добавил он, указав рукой на ждущий автомобиль.
Саймон шел рядом с девушкой.
— Как прошел ваш полет с Вишну? — спросил он.
Кафари внимательно посмотрела в глаза Саймону и внезапно заговорила о том, что он хотел узнать на самом деле, но не желал спрашивать прямо.
— Мои спутники очень волновались. Городские ребята вообще сходили с ума от страха. Впрочем, напуганы и мои земляки, хотя среди каламетских фермеров не найдешь никого, кто никогда не держал в руках винтовки или пистолета, а это оружие не помешает, если придется столкнуться с явакской пехотой… Впрочем, явакский денг из ружья не подобьешь!.. А вот среди городских много таких, кто вообще не знает, за какой конец взять ружье. Наверное, поэтому со мной летели в основном мои земляки. Большинство горожан решило отсидеться на Вишну.
— Вы очень точно уловили суть ситуации, — заметил Саймон.
Кафари одарила его ослепительной улыбкой:
— У меня были хорошие наставники. Мой дядя — кадровый офицер.
Они дошли до президентского автомобиля и остановились, поджидая генерал-лейтенанта Шатревара. Командующий сухопутными войсками Джефферсона не только настоял на этой поездке, но и вызвался лично сопровождать Саймона и президента, потому что именно ему, Шатревару, предстояло защищать Каламетский каньон.
Тем временем в разговор вступил президент Лендан:
— А где проживает ваша семья?
— Примерно в километре от плотины, под Кошачьим когтем. — С этими словами Кафари повернулась к Саймону. — Это огромная скала. Дождь и ветер сделали ее похожей на коготь.
Президент Лендан улыбнулся:
— Я знаком с этими местами. В молодости мы с друзьями гоняли там на мотоциклах и ловили рыбу в водохранилище.
Саймону стало немного обидно оттого, что у этих совсем незнакомых людей сразу нашлось что-то общее, но Кафари тут же поразила его своим следующим замечанием.
Она внимательно взглянула ему в лицо темными глазами и сказала:
— Наверное, очень нелегко все время кочевать с одного места на другое.
Саймон изумленно приоткрыл рот. Несколько мгновений он мучительно думал о том, что бы ответить, но перед его глазами стоял лишь призрак дымящихся развалин Этены. Потом он вымученно улыбнулся:
— Да, это трудно. Впрочем, остаток моей службы пройдет на Джефферсоне.
Кафари улыбнулась Саймону так тепло, что у него защемило сердце.
— Надеюсь, вам придется по душе моя родина.
Саймон почувствовал, что девушка говорит это не просто из вежливости. На Джефферсоне он встретил такой радушный прием, что его решимость любой ценой защитить этот мир еще больше окрепла, но с ней возродились и страшные предчувствия. А что, если ему придется превратить в дымящийся комок пепла и Джефферсон?! Может, лучше постараться ни к чему тут не привязываться, пока опасность не миновала?!.
К счастью, беседу прервало появление военного аэромобиля. Он подлетел с противоположной от Мэдисона стороны. Генерал Шатревар отбыл из столицы еще накануне вечером, желая лично проследить за тем, как идет подготовка на военных базах, разбросанных по всей планете. Военный аэромобиль аккуратно приземлился в назначенной точке, и через мгновение Шатревар уже шагал к президентскому автомобилю. Кафари негромко охнула, Саймон повернулся к ней и увидел, что сейчас уже она раскрыла рот от удивления.
В этот момент генерал заметил девушку и расплылся в улыбке:
— Кафари! Ты вернулась!
Девушка бросилась к Шатревару с криком: «Дядя Джаспер!»
Генерал стиснул Кафари в объятиях:
— Почему же ты не позвонила?!. Впрочем, какая теперь разница! — Несколько мгновений он разглядывал ее, крепко держа за плечи. — А ты каждый раз все взрослее и красивее!..
— И не разучилась выбирать себе спутников! — добавил он, взглянув краем глаза на группу возле автомобиля.
Кафари покраснела.
— Это все из-за меня, — вмешался Саймон. — Я хотел поговорить с кем-нибудь из студентов, вернувшихся сегодня утром, и ваша племянница любезно рассказала мне о настроениях среди студентов, которые учатся на других планетах.
— Прекрасно! Пожалуй, никто не рассказал бы вам об этом лучше Кафари.
Девушка покраснела еще больше, но Шатревар решительно обнял ее одной рукой за плечо и зашагал к автомобилю. Последовал обмен рукопожатиями, и все уселись в машину. Один из президентских телохранителей, худощавый мужчина с чрезвычайно бдительным выражением лица по имени Ори Чармак, сел вместе с ними. Другой разместился во втором автомобиле. Кортеж тронулся, и пассажиры заговорили о делах.
— На Джефферсоне инженеры-геоконструкторы потрудились на славу, — заметил Шатревар, когда они покинули аэродром и покатили по гладкой широкой дороге вдоль быстрой реки. — Но здесь перед вами крупнейший участок плодородной почвы, естественным образом защищенный от непогоды. Поэтому наши геоконструкторы решили создать первые фермерские хозяйства, фруктовые сады и сельскохозяйственные предприятия именно здесь. Мэдисон питается урожаем из этого каньона, а местная электростанция вырабатывает электроэнергию для всей области. Большинство городков в долине реки Адеры получают электричество с Каламетской плотины. Без нее даже Мэдисону стало бы не хватать электричества.
— Поэтому противник обязательно ударит по этому каньону, — кивнул Саймон.
Племянница генерала Шатревара вздрогнула и с ужасом уставилась в окошко. Саймон тоже пристально изучал окрестности, стараясь понять, что будут делать яваки: взорвут плотину, чтобы утопить фермы, поля, скот и людей в потоке ринувшейся по каньону воды, или сохранят ее, чтобы самим воспользоваться вырабатываемой ею электроэнергией. Яваков не очень привлекали человеческие продукты питания, но в местных домах и амбарах могли укрыться тысячи явакских бойцов, а потом тут могло поселиться множество их семейств. Использовать уже готовые постройки, даже если они не совсем подходят по размерам и форме, оккупантам всегда проще, чем начинать строительство с нуля.
Джаспер Шатревар указал на дорогу, по которой тяжелые грузовики, нагруженные сельскохозяйственной продукцией, в пору сбора урожая ездили на упаковочные фабрики, спрятанные в боковых ущельях и не уродовавшие своим видом живописный главный каньон. Саймон как раз наклонился вперед, чтобы заглянуть в одно из его второстепенных ответвлений, когда раздался пронзительный сигнал прикрепленного к его поясу коммуникационного устройства. У Саймона замерло сердце. Сигнал говорил о том, что в радиусе действия датчиков сухопутного линкора появился противник. Саймон громко выругался, сморщившись при виде животного ужаса, возникшего на лицах штатских, находившихся в автомобиле. Побледнел даже Джаспер Шатревар.
— Ну что там, Сынок? — спросил Саймон, включив переговорное устройство на полную громкость.
— Из бездны появился противник. Его засекли патрульные буи по периметру звездной системы. Рекомендую немедленно привести Силы самообороны в полную боеготовность.
— Понял тебя, Сынок! Следи за вражескими перемещениями!.. Генерал Шатревар, отправляйтесь на базу «Ниневия»!.. Президент Лендан, мне необходимо воспользоваться вашим аэромобилем, чтобы добраться до «Блудного Сына». Возможно, вы не успеете попасть в Мэдисон даже по воздуху. До столицы пятьдесят километров, а явакские боевые корабли летают очень быстро…
— Я понял вас, майор! — Президент Лендан нажал слегка дрожавшими пальцами кнопку на подлокотнике сиденья и заговорил с водителем: — Разворачивайтесь, Хэнк! И пулей на аэродром!
Машина с визгом покрышек развернулась и полетела туда, откуда только что приехала. Кафари Камара пожирала Саймона прекрасными темными глазами, но ему было нечем ее успокоить. Она вернулась защищать свою родину. Очень скоро ей представится такая возможность, а ему остается только молиться о том, чтобы она уцелела…
ГЛАВА 4
I
Патрульные буи, расположенные по периметру участка между главной звездой системы Джефферсон и краем Силурийской бездны непрерывно подавали сигналы тревоги. Я привел все свои системы в состояние полной боеготовности и следил за тем, как противник разворачивает свои силы. Мои орудия готовы в любой момент открыть огонь, я ожидал только возвращения моего командира.— Сынок, я лечу на президентском аэромобиле! Передай мне информацию о вторжении!
Я тут же отправил на компьютер аэромобиля схему звездной системы Джефферсон, на которой отмечено место появления яваков.
— Патрульные буи заметили три явакских тяжелых крейсера, четыре десантных транспорта…
Внезапно патрульные буи докладывают о том, что в семнадцати градусах над плоскостью эклиптики появились новые явакские корабли.
— Еще четыре тяжелых крейсера в надире системы. С ними еще шесть десантных транспортов. С крейсеров стартуют эскадрильи истребителей. Через двенадцать минут двадцать секунд они атакуют базы на спутниках и шахты на астероидах. Я приказал всем местным сторожевым кораблям готовиться к отражению атаки.
Саймон забористо выругался. Мы прекрасно понимали, что через несколько минут погибнут все, кто находится на спутниках, астероидах и сторожевых кораблях. Им не справиться с семью крейсерами и десятью десантными транспортами, на огромной скорости несущимися из бездны. В момент появления яваков местные сторожевые корабли были практически неподвижны. Они не успеют набрать ход, чтобы хотя бы уклониться от ударов противника, не говоря уже об атаке. Будь здесь вооруженный до зубов тяжелый крейсер Конкордата, способный мгновенно развивать колоссальную скорость, он смог бы хоть как-то защитить джефферсонцев на спутниках и астероидах, а так…
И почему я только не настоял на том, чтобы их эвакуировали на планету?!
Саймон, кажется, прочитал мои мысли и попытался меня успокоить:
— Послушай, их все равно не успели бы переправить на Джефферсон, даже если бы мы приказали это сделать в тот момент, когда наш транспорт вышел на местную орбиту… Черт возьми! Да здесь почти целый явакский флот! Что этим тварям делать здесь в таких количествах! Предупреди генерала Хайтауэра и следи за приближающимся противником! Я должен в любую секунду знать, где находятся его корабли!
Конечно, ни один человек не в состоянии так быстро обрабатывать информацию, но я уже давно знаком с Саймоном и понимаю, что он имеет в виду…
Я посылаю сообщение командующему Силами самообороны Джефферсона:
— Генерал Хайтауэр, в звездную систему в двух точках ворвались яваки. Передаю вам их координаты и информацию об их перемещениях. Рекомендую немедленно отправить гражданское население в убежища.
По крайней мере, с убежищами на Джефферсоне, в отличие от большинства остальных колоний, все в порядке. После предыдущего явакского нашествия правительство построило в недрах городов множество бомбоубежищ…
Генерал Хайтауэр отвечает спокойным голосом человека, участвующего в жарких схватках не один десяток лет.
— Понял тебя, Сынок! Слава богу, наши силы развернуты для учений, которых ты потребовал! Так что врасплох они нас не застали!
Завыли душераздирающие сирены, и жители Мэдисона бросились в убежища. Через несколько секунд так же поступили обитатели всех крупных городов Джефферсона. Почему только на Этене не было убежищ?!. Впрочем, рассуждать об этом сейчас не имеет смысла… Я пристально слежу за приближающимися явакскими кораблями.
Обе группы перемещаются молниеносно и почти достигают скорости света, намереваясь поразить цель одним ударом. Маневрируя, они немного притормаживают, но тем не менее несутся стрелой. Даже если бы возле Джефферсона находился боевой корабль Конкордата, ему было бы очень трудно попасть в них, а сам бы он стал для них идеальной мишенью. Впрочем, если вражеский корабль, движущийся с такой скоростью, выпустит в сторону планеты любое инородное тело изрядного размера, от меня тоже ничего не останется. Да что там — от меня! На Джефферсоне вообще погибнет все живое… Остается лишь сидеть и надеяться на то, что яваки все-таки собираются прибрать к рукам эту планету, а не стереть ее в порошок!..
Мои датчики засекли аэромобиль Саймона, и мне сразу полегчало. Во время модернизации в моей программе переписали два важных блока, и теперь я способен на определенные самостоятельные действия. Но основная программа осталась старой — в одиночку я могу только вести огонь прямой наводкой по противнику, который меня атакует или угрожает охраняемому мной объекту. В сложных боевых ситуациях мне необходим командир. Поэтому я так волновался, обнаружив яваков в отсутствии Саймона.
Аэромобиль приземлился в трех метрах от моей левой гусеницы. Из кабины пилота выскочил Саймон. Он бросился к трапам и стал карабкаться по ним к уже открытому люку в командный отсек. В аэромобиле явно нет пилота, и президентский «борт номер один» уныло сидит в грязи. Впрочем, мне некогда о нем думать. Командир уже у меня на борту.
— Ну вот, — бормочет Саймон, усаживаясь в кресло и включая противоударные зажимы. — Посмотрим, что тут у нас!
Вражеские корабли стремительно приближались к планете из надира системы. Вот они уже перестраиваются для атаки. Я слежу за их строем, а явакские штурмовики тем временем обстреливают шахты на астероидах. Беззвучные для нас взрывы сопровождают гибель джефферсонских горняков. Яваки свирепствуют, очевидно, шахты им не нужны. Тяжелый головной звездолет противника наносит удар по базе на спутнике Джефферсона. Сторожевые корабли тоже открывают огонь, стараясь попасть в приближающиеся крейсера. Энергетический луч, посланный с переднего денга, поражает сторожевой корабль на спутнике над Юрейской базой. Он взрывается, и его обломки сыплются на базу.
Другой вражеский звездолет атакует грузовую орбитальную станцию, и охраняющий ее сторожевой крейсер тут же превращается в раскаленный огненный шар. Станция «Зива» тоже разлетается на куски, которые будут падать на Джефферсон еще несколько недель, но сейчас меня больше беспокоит находящийся поблизости от гибнущей базы грузовой корабль. Пятьдесят семь студентов, прилетевших на нем, уже на Джефферсоне, но на борту корабля еще находится половина бесценного современного оружия, доставленного с Вишну, а по сравнению с молниеносно перемещающимися яваками этот транспорт практически неподвижен.
Он все-таки неуклюже пытается от них уйти. В багровом мраке над Джефферсоном появляются кажущиеся отсюда почти неподвижными противокорабельные ракеты. Я ничего не могу поделать. И эти ракеты, и явакские крейсера сейчас вне досягаемости моего оружия. Ракеты поражают цель. Грузовой корабль разваливается на куски, а содержимое его трюмов разлетается в разные стороны.
Я в ярости отслеживаю каждое движение вражеских кораблей, хотя пока и не могу ничего с ними поделать. В космосе гибнут люди, а я ничем не могу им помочь! Третий явакский крейсер, вынырнувший из надира, мгновенно уничтожил все кружившиеся вокруг Джефферсона спутники связи, и я больше не вижу противника. Орбитальные оборонительные платформы ведут автоматический ответный огонь и успевают тяжело повредить одну из вражеских машин, прежде чем ураганный огонь яваков превращает их в тучу обломков. За три минуты и двадцать семь секунд Джефферсон лишился всех орбитальных оборонительных систем и баз.
После стремительной и беспощадной расправы противник начинает действовать так неожиданно, что удивлен даже мой командир. Боевая группа яваков, первой появившаяся из бездны, круто меняет курс. Теперь эти три крейсера и четыре десантных транспорта летят в сторону Нгары с ее двумя планетами Мали и Вишну. Увидев это, Саймон присвистнул:
— Так вот, значит, зачем они пристали сюда так много кораблей! Они собираются захватить обе системы Дезеланского космического полуострова и ворваться в земные внутренние миры с черного хода.
— Предупредить капитана Брисбен на Вишну?
— Не будем спешить. Противник еще нас не заметил, и надо, чтобы он как можно дольше не догадывался о нашем присутствии. Дай ему подойти! Впрочем, действительно необходимо предупредить Вишну. Пусть твое сообщение передаст генерал Хайтауэр. Для этого он может воспользоваться какой-нибудь коммерческой станцией ускоренной космической связи, удаленной от Мэдисона.
Я вызываю генерала Хайтауэра.
— Вас понял, — кратко отвечает пожилой генерал. Он знает, что человек, пославший это сообщение, будет тут же поражен явакской ракетой, но через минуту снова выходит на связь: — Консорциум «Таяри» передает ваше предупреждение на Вишну!
Наш сигнал устремился в космос с ночной стороны Джефферсона, по которой тут же открыли огонь все четыре явакских крейсера, снижающихся в атмосферу. Консорциуму «Таяри» придется не сладко, но Вишну и Мали уже предупреждены. Явакские крейсера и транспорты не застанут врасплох планеты Нгары. При этой мысли я испытываю чувство, похожее на злорадство.
Злорадство перерастает в ликование, когда два крейсера из оставшейся четверки тоже ложатся на курс к далекой Нгаре. Саймон издает торжествующий вопль.
— Они думают, что почти с нами покончили! Вот теперь-то мы вдоволь поохотимся на яваков!
Я почти трясусь от нетерпения, так хочется мне отомстить явакам за бойню, которую они учинили на орбите.
— Спокойно, Сынок! — бормочет Саймон, не отрываясь от носового экрана. — Не стреляй, пока не увидишь, какого цвета у них глаза!
Разумеется, я не могу буквально выполнить этот приказ, потому что маленькие глазки яваков вообще бесцветны, но я понимаю, что имеет в виду Саймон, вспоминающий древние земные войны.
На орбите Джефферсона остался только один неповрежденный тяжелый крейсер противника. Второй сильно пострадал от огня орбитальных платформ и, теперь почти потеряв управление, входит боком в верхние слои атмосферы. Все шесть десантных транспортов, следуя за ним, стремительно снижаются.
Они идут строем. Очень скоро они горько раскаются в такой самонадеянности. Поврежденный крейсер дрейфует куда-то в сторону. Его экипаж явно занят спешным ремонтом и вряд ли примет участие в сражении, которое вот-вот вспыхнет в небе над Джефферсоном. Из недр уцелевшего денга, как туча земных ос, вылетает множество штурмовиков, готовых прикрыть огнем транспорты, до отказа набитые пехотой и боевыми денгами. Они входят в разряженную зону ионосферы и ложатся на курс, ведущий их прямо к Мэдисону и важнейшим плодородным угодьям Каламетского каньона. Даже тяжелый крейсер входит в верхние слои ионосферы. Он опустился так низко, что его орудия уже нацелены на поверхность планеты. Вот они дали первый ракетный залп по космодрому Мэдисона. Мне очень хочется скорей посбивать эти ракеты, но я жду команды.
— Сначала неповрежденный крейсер, потом транспорты, а уж потом — как можно больше ракет, — шепчет Саймон. — Приготовиться… Огонь!
И я открываю огонь из 356-миллиметровых и сверхскорострельных орудий! Явакский крейсер содрогается от сокрушительных ударов. Его корпус разваливается надвое и рассыпается на куски, сгорающие в атмосфере, как недолговечные метеоры. Мне некогда радоваться. Я веду шквальный огонь по снижающимся транспортам и ракетам, несущимся к космопорту.
Второй крейсер, несмотря на повреждения, очевидно, сохранил часть боеспособности и открыл ответный огонь, беспомощно дрейфуя в верхних слоях атмосферы. Я включаю двигатель и молнией срываюсь с места. Благодаря этому маневру явакам удается задеть меня всего один раз. Вильчатый силовой луч пронзает мой защитный электромагнитный щит. Он вспыхивает на полную мощность, раскаляется добела и не только поглощает энергию вражеского луча, поразившего мою корму, но и направляет девять ее десятых на питание моих артиллерийских систем и на собственную подзарядку. Это очень кстати, ведь я уже потратил уйму энергии.
Однако поврежденный вражеский крейсер продолжает меня обстреливать. Через одиннадцать секунд мне становится ясно, что его командиру уже приходилось иметь дело с земными сухопутными линкорами. Он концентрирует огонь семнадцати независимых групп орудий и излучателей в одной точке моих электромагнитных щитов, которые перегреваются почти до предела. Хотя я отчаянно маневрирую, пытаясь облегчить бремя, свалившееся на щиты, они испытывают сверхперегрузки и больше не в силах поглощать энергию. Очередной силовой луч проникает сквозь них и проводит глубокую борозду в моей многослойной броне. Датчики с визгом предупреждают о повреждении.
Я кручусь и лавирую как белка в колесе. Наконец залп моих носового и кормового 356-миллиметровых орудий поражает переднюю часть явакского крейсера. Он падает в ионосферу и на пороге неминуемой гибели успевает дать ответный залп сотней ракет. Следующий выстрел моих 356-миллиметровых орудий попадает ему прямо в борт, у которого отлетает корма. Наконец гибнущий корабль разваливается на куски точно так же, как и его товарищ, осыпая обломками все западное полушарие Джефферсона.
Я открываю огонь по туче явакских ракет, несущихся к Мэдисону и его космопорту. Все их мне не сбить. Я уничтожаю девяносто три ракеты, но остальные поражают цели. Космопорт сильно пострадал. Заводы к северо-западу от столицы взрываются и горят. Три десантных транспорта из группы, рассыпавшейся в разные стороны, чтобы уклониться от моего огня, все еще парят в воздухе. Сопровождающие их штурмовики начинают меня обстреливать. Я веду по ним огонь из всех сверхскорострельных и мелкокалиберных орудий, изрыгая смерть и наполняя пламенем небеса надо мной. Явакские штурмовики пытаются уклониться, а десантные транспорты спускаются в ускоренном аварийном режиме, пытаясь поскорее достичь поверхности Джефферсона, где они будут в сравнительной безопасности.
Один из транспортов исчезает среди Дамизийских гор, где наверняка преспокойно сядет в Каламетском каньоне. Второй транспорт резко поворачивает на северо-запад и опускается за горизонт, стараясь спрятаться за высокими прибрежными скалами. Скорее всего, он намеревается высадить пехоту и денги к северо-западу от Мэдисона. Третий транспорт пытается приземлиться рядом с базой «Ниневия». Зенитные батареи базы стреляют без перерыва, поливая огнем борта вражеского корабля.