Ринго Джон. Укрощение огня

   – Мне жаль тебя, Барб, – выдавила из себя Рейчел. – Многие натерпелись от Диониса. Теперь все кончено.
   – Но ведь он еще жив, – пропищала Барб. – А если ему удастся сбежать?
   – Не удастся, – пообещала Рейчел. – А если он что-нибудь еще попробует сделать, отец убьет его.
   – О'кей, – ответила Барб. – Единственное утешение – я познакомилась с отличным парнем.
   – Да? – спросила Рейчел.
   – Да, и мне нужна твоя помощь, – подтвердила Барб. – Сделаешь кое-что для меня?
   – Конечно, – ответила Рейчел и пошла вслед за подругой сквозь толпу.
   Они вышли за город, перешли реку и подошли к загону для лошадей. К ним тут же подбежал Дьябло, он ржанием приветствовал Барб.
   – Я знаю, о чем ты думаешь, Рейчел, – грустно промолвила Барб. – Но он так добр ко мне, не пытается завладеть мною и не подпускает ко мне других коней. А ведь что еще мне остается на этом свете?
   – Все в порядке, – наконец сказала Рейчел. – Я понимаю.
   – Но… я не могу открыть ворота, – пожаловалась Барб. – А из загона меня сегодня утром выгнали.
   – Я помогу тебе. – Рейчел приоткрыла ворота, и Дьябло выскочил наружу. – Я договорюсь, чтобы о тебе здесь тоже позаботились.
   – Если со мной будет Дьябло, то все будет в порядке, – сказала Барб. – Пока.
   Рейчел смотрела им вслед, а они вместе поскакали в дальний уголок поля и принялись щипать там траву. Время от времени Дьябло прихватывал губами щеку или ухо своей подруги, а Барб нежно проводила рогом по его спине. Рейчел поняла, что любовь бывает непредсказуема.
   – Где же я найду свою? – с грустью прошептала она и направилась назад в город.
 
   Мак-Кейнок лежал в темноте и бесился, то и дело он ударял своим огромным кулаком по силовому экрану, но ничего поделать не мог, только руки все были в синяках.
   Почему они так добиваются доверенности на проект по терраформированию? Его организовал еще до Спада Чанза, но Мак-Кейнок считал, что после Спада вся энергия попала в общий котел и находилась под запретом. Сам он и джинна-то вызвать толком не мог.
   А вдруг энергия не исчезла? Он не пытался напрямую проверить это. А Чанза, конечно, ни за что бы не сказал ему об этом.
   Наконец Дионис закрыл глаза и воздел руки вверх.
   – Мать, Ты единственный оставшийся в живых член правления проекта по терраформированию Вулф – триста пятьдесят девять, я взываю к энергии, скопленной для этого проекта. Воспользуйся ею и разрушь этот щит!
   Мать на какое-то мгновение задумалась, а потом приняла решение.
 
   Огненный шар приподнял часть горы в воздух, разломал ее на куски и разбросал по сторонам. Больше всего энергии потребовалось на снятие щита, а Мать хотела обойтись минимумом затрат. Но куда-то улетучилась энергия, достаточная на взрыва примерно в две килотонны. На город обрушились обломки скалы и стволы деревьев. Многие из пирующих погибли или были ранены.
   В наступившем хаосе Эдмунд, Шейда и Даная выскочили из дома и как раз успели увидеть последний поток обломков.
   – Черт побери! – выругалась Шейда. – Мать, на связи член Совета Шейда Горбани. Дионис Мак-Кейнок жив или мертв?
   – Дионис Мак-Кейнок мертв, – раздался голос из воздуха.
   Даная всю оставшуюся жизнь так и не смогла решить, действительно ли в голосе прозвучала нотка удовлетворения или ей это показалось.
   – А что с энергией проекта Вулф – триста пятьдесят девять? – спросила Шейда.
   – Энергия временно недоступна, – ответила Мать. – Необходимо собрать кворум держателей паев или их наследников, выбрать новое правление из двенадцати членов, и они уже будут решать, как и на что использовать эту энергию.
   – Черт подери! – снова выругалась Шейда.
   Она исчезла, чтобы проверить нанесенный урон. При атаке много энергии ушло на поддержание щитов. Мать остановила поток энергии, которой пользовался Пол, в момент смерти Мак-Кейнока. Шейда была вне себя.
   – Эй, не расстраивайся, во всем есть и позитивная сторона. – Даная печально покачала головой. – Теперь я не буду ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь за то, что ты оставила его в живых.
   – Очень смешно, Даная, – так же печально улыбнулась Шейда. – Безумно смешно.
   – Ну, как бы то ни было, – пожала плечами Даная, – мне нужно в город. Людям нужна моя помощь.
   – Ты уверена? – переспросил Эдмунд. – Скоро помощь понадобится тебе самой.
   – Я ухаживала за всеми ранеными в бою, – ответила Даная. – Могу присмотреть и за этими. Но буду рада, если кто-нибудь поможет мне добраться до госпиталя.
   – Я пойду с тобой, – ответил Тальбот, снял с вешалки плащ и закутал ее. – По крайней мере, буду знать, что с тобой ничего не случилось. И с нашим малышом тоже. Шейда?
   – Мне пора, – заявила член Совета. – Мне многое нужно привести в порядок. – Она бросила последний взгляд на холм, который теперь был таким же черным, как и прежде, и вздохнула. – Мы почти достигли цели.
   – Не расстраивайся, – успокоил ее Эдмунд и взял свой плащ. – Поверь мне, разница невелика. Такие мелочи историю не решают.

ЭПИЛОГ

   Даная вскрикнула и сильнее сжала руку Эдмунда.
   – Все в порядке, – неуверенно пробормотал он. – Ты молодчина. – Он ничем не мог ей помочь и от этого чувствовал себя еще хуже.
   – Мне больно! – выпалила она. – ОЧЕНЬ больно!
   – Ты умница, мама, – раздался откуда-то голос Рейчел. – Я уже вижу головку малыша. Предлежание правильное, все идет хорошо. Родовые пути должны расшириться, поэтому такая боль. Но скоро все пройдет. Еще несколько потуг.
   Шейда, как выяснилось, привела за собой не только драконов с наездниками. Она привезла кристалл, который не нуждался во внешних источниках энергии. В кристалле они нашли полный сборник медицинских трактатов, и Рейчел все внимательно изучила.
   – Я устала, – выдавила Даная, она ненавидела себя за эту слабость. Она несколько раз глубоко вдохнула и почувствовала непреодолимую тягу вытолкнуть из себя этого младенца. – А-а-а-а-а!
   – Вот и отлично, – сказала Рейчел. – Тужься, тужься.
   – Не пыхти, – вмешался Эдмунд, а Даная почувствовала, что боль и тяжесть отступают. – Дыши нормально. Тебе необходим кислород.
   – Мне все это НЕ НРАВИТСЯ! – закричала Даная, но дышать стала медленнее; постепенно и она, и младенец получали столь необходимый кислород. Но вот она опять почувствовала новую волну потуг и вздохнула: – Только не это.
   – ТУЖЬСЯ! – прокричала Рейчел. – Папа, надави ей на живот!
   Даная тужилась изо всех сил, хотя ей казалось, что еще секунда, и ее разорвет пополам, но вот наступило чувство необыкновенного облегчения. На мгновение воцарилась тишина, а потом воздух прорезал детский плач – впервые за тысячу лет женщина сама родила младенца, и он этим криком словно возмущался, насколько оскорбительным оказался процесс родов.
   – Мальчик, – сказала Рейчел.
   Вместе с медсестрой она перевязала и перерезала пуповину, затем младенца обтерли и протянули его Данае. Она взяла ребенка на руки, потрогала его крохотные пальчики, потом носик, ушки… и вдруг побледнела.
   – Нет, нет, – прошептала она.
   – Что такое? – спросил Эдмунд и взглянул туда, куда смотрела Даная, – ушки у младенца были заостренные. Эдмунд какое-то время помолчал, потом пожал плечами и сказал: – Какое мне дело. Ну и что, пусть он сын этого негодяя, но он и твой сын, любовь моя. Я буду его любить так, словно он мой.
   – Благодарю тебя, – вздохнула она, еле удерживая младенца на руках.
   Малыш все еще не открыл глазки, но слегка приподнял голову, словно хотел оглядеться, а потом крепко схватил ее за пальцы. Даная поднесла его к груди, и он тут же начал сосать, как будто всю жизнь только этим и занимался. Даная откинулась на спину и посмотрела на Эдмунда:
   – Ты уверен? Люди… люди заметят. Будут разговоры.
   – Да, конечно, дорогая, я уверен, – ответил Эдмунд. – Он наше будущее. Он будущее. А будущее надо уметь принимать таким, какое оно есть.
 
   Аватара Чанзы предстала перед зданием Совета. Все выглядело так же, как во время последнего, памятного собрания. Только сейчас, несмотря на наступившую весну, выпал снег, и еще перед входом в здание стояли стражники.
   Внешне стражники были похожи на людей, правда огромного роста. Глаза стражников были совершенно безжизненными, как у акул. Они посмотрели на Чанзу и отвели взгляд, продолжая крепко сжимать винтовки и готовые к любым неожиданностям.
   Винтовки были сделаны по проекту Пола – духовые ружья. Воздух в них сжимался до почти критического уровня давления, еще немного, и Мать могла бы заинтересоваться нарушением правил. Дальнобойность у этих винтовок была не такой высокой, как у старомодных химических винтовок, и уж тем более ниже гауссовых винтовок времен войн Искусственного Интеллекта, но по убойной силе они превышали все предыдущие виды оружия. Маленькие стрелы, заправляемые в магазин, несли на конце каплю кислоты. Если в человека попадала такая пуля, то вред наносился двойной – как от обычной пули и как от химического оружия.
   Стражники как таковые Чанзу интересовали мало. Аватара была созданием энергетических полей, голограмм и наннитов, на нее не действовало никакое оружие, способное нанести вред обычным людям из плоти и крови. Аватару защищало и силовое поле, через которое не могли проникнуть пули стражников. Но все равно что-то всегда заставляло Чанзу опасаться этих стражей.
   Он вошел в Палату Совета и остановился, оглядывая новое украшение дальней стены.
   – Нравится? – спросил из-за плеча Пол.
   Чанза покачал головой. Он не был уверен относительно целесообразности внутреннего водопада, теперь половину помещения занимала вода.
   – Не знаю, – сказал он. – Красиво.
   – Я сделал это не из-за красоты, – проскрежетал Пол. Чанза обернулся и посмотрел на главу Движения Новой Судьбы. Он постарался не показывать, насколько был шокирован, – вместо Пола перед ним был настоящий скелет. Скелет в лохмотьях и босиком. Волосы Пола свисали жирными прядями на глаза, ногти стали длинными, в глазах появился хищный блеск. Вонь от него шла такая, будто он не мылся много дней подряд.
   – Я брожу по миру, ты ведь знаешь. – Пол подошел к воде. – Навещаю свои народы и наблюдаю, как они живут. Забочусь о них, оберегаю их сон. Но жизнь их так тяжела, так тяжела.
   – Да, Пол, но ведь это на благо человечества, – с трудом выдавил Чанза.
   – Конечно, – огрызнулся Пол. – Но не могу же я сделать вид, что ничего не знаю о трагедии. Я тоже должен жить, как и они. Раз им выпали такие трудности, значит, с тем же должен справиться и я.
   Чанза еще раз посмотрел на водопад и у самой воды заметил кипу одежды. Внутри у него все замерло, он начинал догадываться, что это значит.
   – Мои аватары летают по миру, а я прихожу сюда работать. – Пол опустился на колени. – Я работаю, работаю, работаю…
   Чанза смотрел, как повелитель половины мира, стоя на коленях, намочил одежду и принялся тереть ее о камни.
   – Я взял эту одежду у крестьянки, которая стирала вещи в реке, – сказал Пол. – Я сказал ей, что выстираю все за нее. И я это обязательно сделаю.
   – Вижу, – ответил Чанза. – Пол, ты что-нибудь ешь?
   – То же, что и остальные люди, – ответил Боуман. – Миску бобов раз в день, немного мяса по воскресеньям. Я один из них и буду есть то же, что и они.
   Чанза достаточно много времени провел со своими соглядатаями, чтобы понять, что Пол говорит правду. До сих пор еще были люди, умирающие от голода, но, с другой стороны, были и такие, которые ни в чем не нуждались, особенно те, кто добился высокого положения. Пол пытался жить, как жили самые низшие слои общества.
   «Если он умрет от голода, кому же достанется Ключ?» – подумал Чанза.
 
   Погибло тринадцать процентов, она ожидала, что будет гораздо больше.
   Снова эти люди удивили ее. А с возвращением энергии от проекта терраформирования у нее теперь достаточно сил, чтобы предотвратить любую катастрофу, вызванную не людьми. Общество понемногу восстанавливается, многие очень даже успешно. Можно сказать, что в результате страшного бедствия им удалось добиться самых непредвиденных результатов.
   Интересно, что из всего этого выйдет.
   С такими мыслями Мать вернулась к своей вечной функции – бдительный контроль за всем происходящим.