Кэтрин запомнила их на всю жизнь, хотя эта картина и вызвала у нее болезненную гримасу. Ведь она сама нуждалась сейчас в том же самом – нежной, преданной опеке мужчины, будущего отца ее ребенка. Однако из-за жестокого каприза судьбы об этом нечего было и мечтать.
   Итак, она вернулась обратно в Уилмингтон и заперлась у себя в четырех стенах. Но к вечеру за окном начал моросить нудный, мелкий дождь, и настроение у Кэтрин окончательно испортилось. Она улеглась спать пораньше. Видимо, свежий воздух на побережье действительно пошел ей на пользу – она сразу же заснула крепко и без снов.
 
   Кэтрин набрала номер дрожащими от волнения руками. Она едва дождалась, пока разыщут Мэри Бет и позовут к телефону.
   В трубке зазвучал знакомый голос, и у Кэтрин тревожно сжалось сердце.
   – Кэтрин? Если ты стоишь – присядь. Бобик сдох. – У гинекологов это выражение давно означало, что тест на беременность оказался положительным.
   – Как… сдох? – невнятно прошептала Кэтрин. Ей пришлось откашляться, прежде чем переспросить: – Он что… правда сдох, Мэри Бет?
   – Дохлее не бывает! Судя по уровню антител, где-то между шестой и восьмой неделями. Так что поздравляю!
   Кэтрин, отчаянно сжимая телефонную трубку, прикрыла глаза. Она помнила, что конторские куклы не спускают с нее глаз, и старалась держать себя в руках.
   – Мэри Бет, а ты уверена? Тут нет ошибки?
   – Кэтрин, у меня в руках результаты анализов!
   – Лучше пусть они будут в руках у меня! Я сейчас же еду!
   – Кэтрин… – добродушно рассмеялась Мэри Бет.
   – Мэри Бет, я буду через десять минут. Я должна все увидеть своими глазами.
   – Хорошо. И поосторожнее за рулем, будущая мать!
 
   Кэтрин понимала, что нарушает правила, требуя выдать ей на руки результаты лабораторных анализов, но ничего не могла с собой поделать. Медсестра в регистратуре уже знала о ее прибытии и сразу же проводила к Мэри Бет. Многие запомнили ее как безнадежно бесплодную пациентку, и акушерки возле дверей в ординаторскую приветствовали ее негромкими аплодисментами. Кэтрин со счастливой улыбкой смотрела на Мэри Бет, державшую в руках бело-голубую компьютерную распечатку.
   – Тра-та-та-та! – торжественно пропела медсестра, вручая Кэтрин заветный листок.
   Кэтрин прочла свое имя. Свой возраст. Дату сдачи крови. Название проведенных анализов. И, наконец, результаты.
   Она обвела растерянным взглядом собравшихся за спиной медсестер и акушерок и чуть слышно прошептала:
   – Я беременна. Я беременна!
   А потом с облегчением рассмеялась, позволяя всем желающим поздравлять себя, и обнимать, и ласково хлопать по спине.
   И только после этого она расплакалась.

Глава 18

   Я не могу без нее!”
   Эта мысль измучила его. Впервые за многие годы Джо напрочь позабыл про Лизу.
   “Я больше так не могу!”
   Было уже семь часов утра. И он не собирался терять время, надо просто подойти к телефону и набрать номер. К тому же он скорее всего сейчас застанет ее дома, пока она не ушла на работу.
   Джо едва дождался, пока Майкл выйдет из трейлера, но брат вернулся слишком быстро, и ему пришлось повесить трубку, не дождавшись ответа. Он снова принялся терзать кнопки, ругая себя за то, что дергается, как напроказивший мальчишка. Он хочет поговорить с Кэтрин, и никто не вправе ему это запретить.
   На этот раз она моментально ответила.
   – Это Джо, – торопливо представился он. – Это я позвонил только что. Извини, что бросил трубку. Наверное, я… немного не в себе.
   Он замолк, но Кэтрин продолжала молчать.
   – У тебя все… в порядке? – робко спросил Джо. Майкл в своем углу выразительно покачал головой.
   – Да, у меня все хорошо, – отвечала она. – А у тебя?
   – А я… – Он замер на полуслове, не зная, что сказать. Джо не хотел признаваться, как ему плохо. Он переложил трубку в другую руку и повернулся спиной к Майклу. – Послушай, мы не могли бы куда-нибудь сходить? Как насчет обеда в той пивной, помнишь? Ты только скажи где, и я…
   – Нет, – отрезала она.
   – Кэтрин, мне…
   – Это плохая идея, Джо. Я не могу никуда с тобой пойти.
   – Не можешь?
   – Ну, точнее, не пойду – и все.
   Ее голос звучал как-то отстранение, едва ли не холодно. И если бы не предательская легкая дрожь, Джо запросто мог поверить, что ей действительно все равно.
   – Что тобой, Кэтрин?
   – Ничего, мне уже пора. Иначе я опоздаю на работу.
   – Я мог бы заехать за тобой после работы…
   – Нет. Я сегодня освобожусь очень поздно. Спасибо, что позвонил.
   Она просто повесила трубку.
   Джо застыл, растерянно глядя на телефон. “Спасибо, что позвонил”? Какого черта она стала вдруг такой вежливой? Джо поднял глаза. Майкл давно дожидался этого момента.
   – Только не заводи все снова, Майкл! – выпалил Джо. – Попробуй открыть рот – и сильно пожалеешь об этом!
   – Да разве я хоть слово сказал? Господи, да я нем как рыба! А ты перестань размахивать трубкой. Между прочим, это служебный номер!
   – Да, конечно, – буркнул Джо и раздраженно бросил трубку на рычаг.
   – Но коль скоро ты сам поднял этот вопрос… – тут же взялся за свое Майкл.
   – Я ничего не поднимал!
   – Еще как поднимал! А что, Кэтрин – как это говорилось в старые добрые времена – дала тебе от ворот поворот? Между прочим, отличное выражение!
   – Нет! – раздраженно бросил Джо.
   – Так-так. А что же случилось?
   – Майкл, а тебе никогда не приходило в голову, что ты лезешь не в свое дело?
   – Ну, пока твой ребенок прячется у меня в доме, это касается и меня тоже!
   – Пряталась, Майкл, пряталась и больше не прячется!
   – И что ты собрался теперь делать?
   – А как ты думаешь? Я собрался встретиться с Кэтрин. Поеду и приглашу ее сегодня на ленч!
   – Джои, как только ты это сделаешь, Делла снова сбежит!
   – Я сказал Делле, что не собираюсь менять своего отношения к Кэтрин. Я предупредил ее об этом еще до того, как она вернулась домой. И сегодня я непременно повидаюсь с Кэтрин.
   – Черт побери, остается только надеяться на то, что ты представляешь, какими могут быть последствия! – глубокомысленно изрек Майкл.
   Джо тоже очень хотелось на это надеяться. Во всяком случае, после того, как он принял решение повидаться с Кэтрин, на душе у него стало легче. Однако строительный бизнес полон сюрпризов и частенько ломает даже самые продуманные планы. Пока Джо освободился, давно миновал час дня, и у Кэтрин закончился перерыв.
   И все же Джо поехал в школу, надеясь вызвать ее из класса хотя бы на минуту. Громко стуча каблуками, он шел по длинному сырому коридору. Все школы на свете пахли для него одинаково. Даже в здании нового мебельного магазина на окраине Уилмингтона, переоборудованном из старой гимназии, все еще чувствовался едкий “школьный” запах.
   По привычке Джо на ходу оценивал здание с профессиональной точки зрения. Постройка была добротной и солидной. Наверное, в свое время на нее не пожалели штукатурки. Надо будет сказать об этом Кэтрин.
   У дверей в класс Джо остановился. Ему был виден стол, за которым обычно сидела Кэтрин, однако сегодня он был пуст. Джо осторожно заглянул внутрь. Одна из ее учениц возилась с телевизором и видеомагнитофоном.
   А Кэтрин нигде не было видно. Джо уже успел проверить в конторе – ее не было и там. Может, она вышла на минуту в туалет? Джо подождал, подпирая стенку и нетерпеливо поглядывая на часы. Если он не вернется побыстрее, Майкл наверняка сделает из него отбивную.
   – Эй, Джо, привет!
   Он оглянулся и увидел, что у дверей в класс столпились беременные ученицы Кэтрин. Оказывается, они запомнили его имя!
   – Привет, – улыбнулся он. – Я ищу мисс Холбен.
   – Сами знаем, – заявила одна из девчонок. – Ее сегодня нет.
   – А где она?
   – Заболела и ушла домой. Она уже давно болеет.
   – Болеет? Но я же недавно с ней беседовал.
   – Ну да! Может, она нарочно вам не сказала?
   – Послушай… как, кстати, тебя зовут?
   – Мария, – ответила она таким тоном, что у Джо пропала охота продолжать разговор. Он смущенно улыбнулся и сказал:
   – Да, Мария, может, ты и права. Если она все же появится – скажите, что я заходил.
   – Эй, – окликнула его Мария, когда Джо уже направлялся к выходу, – вы что, ее дружок?
   Он оглянулся, но не замедлил шага.
   – Да! – крикнул Джо через плечо. – Я ее дружок!
 
   По крайней мере он был им недавно. Но что же стряслось с Кэтрин? То она бросает трубку, не желая разговаривать, то уходит с работы, потому что плохо себя чувствует… Может, она действительно заболела?
   “Кэтрин, как мне с тобой быть?!”
   Ну почему нельзя было сказать ему обо всем утром?
   В этот раз ему удалось проникнуть в “Майский сад” без предъявления водительских прав. Миссис Донован была дома: он слышал, как работает ее телевизор – но дверь в квартиру была закрыта, и фойе осталось без неусыпного надзора.
   Грохоча по голым деревянным ступенькам своими грубыми рабочими башмаками, Джо торопливо взбежал по лестнице. Перед третьим пролетом ему пришлось задержаться, чтобы перевести дух. Кэтрин приходится поддерживать хорошую форму, чтобы каждый день подниматься сюда пешком.
   Джо не удержался от улыбки. Уж ему-то прекрасно известно, какая отличная у нее форма! Ну вот, стоит только подумать – и она снова рядом с ним, ласковая, желанная… Такая, о которой может только мечтать любой мужчина. Они не виделись почти месяц, но за это время Кэтрин еще сильнее завладела его душой. Джо себя не узнавал.
   Но и Майкл был по-своему прав. Восстановив отношения с Кэтрин, Джо может снова оттолкнуть Деллу. Но пока думать об этом не хотелось. Он больше не мог терпеть, ему непременно нужно было увидеться с Кэтрин, а кроме того, выяснить наконец, что с ней случилось.
   Он постучал и стал ждать ответа. Но никто не вышел. Он постучал еще раз. Кэтрин снова не отвечала. Он приложил ухо к двери. Ничего не слышно. Ни шороха, ни звука. Ни-че-го.
   Джо постучал громче, и открылась дверь на другой стороне площадки.
   – Ее там нет, – сердито сообщила пожилая дама. – Она вышла пять минут назад.
   – Спасибо, – ответил Джо.
   Он спустился обратно в вестибюль, подумал и все же решился обратиться за помощью к миссис Донован. Она моментально отозвалась на стук. Старуха как будто только что вышла из парикмахерской. Идеально уложенные волосы кое-где поддерживали заколки.
   – Вы ведь помните меня, миссис Донован? Я ищу Кэтрин Холбен. Ее ученицы сказали, что она заболела.
   – Да, она вернулась домой совсем больная, мистер д’Амаро. Но сразу после этого ей позвонили из больницы. Ее срочно вызвала ее больная приятельница.
   – И она поехала в больницу?
   – Так она мне сказала.
   – А вы не знаете в какую?
   – Нет, она не говорила. Но по-моему, это большая Ганноверская клиника. Такое безответственное отношение к своему организму не доведет Кэтрин до добра. Она целый день торчит в школе, а потом еще навещает подругу в больнице. Тут и здоровый не выдержит, мистер д’Амаро. Нет ничего хуже, чем эти визиты. Я твержу ей об этом постоянно. Кэтрин, говорю я, если вы не будете следить за своим здоровьем сейчас, то во что вы превратитесь, когда достигнете моего возраста…
   – Миссис Донован, я вам очень благодарен, – решительно перебил ее Джо и выскочил вон, так и не дослушав до конца.
   По пути к пикапу он пытался вычислить, кем может быть эта больная подруга. Пэт? Да, наверняка Пэт! Чтоб им пусто было! Как будто у него есть время тащиться сейчас в больницу!
 
   Кэтрин сидела на неудобном жестком стуле возле кровати Пэт. Она мчалась сюда сломя голову, а когда приехала, то оказалось, что Пэт заснула. Она очень тяжело переносила высокую температуру, и ей дали какое-то снотворное, чтобы она могла отдохнуть. Пэт впала в какое-то полузабытье. То она узнавала Кэтрин, сидевшую в изголовье, то не узнавала – и тогда беспокоилась, почему Кэтрин не пришла. Медсестры то и дело подходили, чтобы предложить Кэтрин перебраться в угол палаты на диван, где ей будет удобнее, но та упорно оставалась рядом с подругой. Пэт не могла разглядеть ее как следует в этом углу, да и диван страшно скрипел пружинами при каждом движении и заставлял Пэт нервно вздрагивать и просыпаться.
   Кэтрин не призналась Пэт, что беременна, – она вообще предпочитала об этом не говорить. Вот и еще одна издевка судьбы: таить в себе такую удивительную новость, не имея возможности ни с кем поделиться.
   – Кэтрин! – слабо окликнула Пэт.
   – Я здесь. Тебе что-нибудь нужно?
   – Попить.
   Кэтрин взяла со стола специальную кружку с носиком и поднесла к губам Пэт.
   – Который час? – поинтересовалась Пэт.
   – Хм… наверное, около пяти.
   – Утра или вечера?
   – Вечера.
   – И ты, конечно, пришла.
   – Да, я пришла.
   – У меня абсцесс в легком. Ты уже знаешь?
   – Да, мне сказали.
   – Лучше уж абсцесс, чем метастаз, правда? По-моему, они собираются завтра что-то сделать с ним. Завтра будет великий день… – Больная снова провалилась в забытье, а Кэтрин устало посмотрела в окно. На улице почти стемнело. От усталости она валилась с ног, но все же не хотела уходить, пока к Пэт не явится ночная сиделка. Все эти дни возле Пэт кто-то дежурил – или медсестры, или монахини из монастыря, или сама Кэтрин.
   Она машинально вслушивалась в знакомую больничную суету. Вот из грузового лифта вывезли тяжело груженные каталки с ужином для больных. Вот о чем-то оживленно шепчутся медсестры у себя на посту. Интересно, чем сейчас занимается Джо. Между прочим, получилось так, что утром она сказала ему правду. Она придет домой очень поздно. Его голос в трубке застал Кэтрин врасплох: она испугалась, что Пэт стало еще хуже. Кэтрин обомлела от счастья, когда поняла, что говорит с Джо, – пока не вспомнила о том, что им ни в коем случае нельзя видеться. Это оказалось выше ее сил. Она едва успела повесить трубку и разрыдалась.
   – Кэтрин, я хочу тебе кое-что сказать, – неожиданно заявила Пэт.
   “И я не прочь тебе кое-что сказать, Пэт!”
   – И что же?
   Но Пэт закрыла глаза и надолго замолчала.
   Кэтрин ждала, готовя себя к неизбежному разговору о Доне. Пэт действительно хотела бы с ним повидаться, но до сих пор никто так и не сумел его отыскать.
   – Кэтрин…
   – Я здесь.
   – Знаешь… Я рада, что у меня нет детей. Я по-настоящему рада… ты ведь понимаешь?
   – Нет, Пэт.
   – Но ты же должна понять! У тебя тоже нет детей. – Пэт принялась нервно комкать одеяло. – Ох, как же я забыла… Ты же их хотела. – Она снова надолго замолкла. – Я… я тоже когда-то хотела. Помнишь? Я вроде бы рассказывала.
   – Я помню.
   – Но теперь…
   Кэтрин ждала, но Пэт снова погрузилась в беспамятство. Наконец она открыла глаза и сказала:
   – Они бы меня позабыли.
   – Кто, Пэт?
   – Мои дети, – с сердитой гримасой пояснила Пэт. – Мои дети! Дон все равно не позволил бы им вспоминать обо мне. Он не пускал бы их ко мне, потому что я умираю. И не взял бы их в церковь и на кладбище после моей смерти, ведь правда?
   Кэтрин полагалось возразить Пэт, что она не умирает, но у нее не хватило сил. Пэт была смертельно больна, а в их соглашение не входила обязанность поддерживать ложные надежды. И Кэтрин просто ответила:
   – Не знаю. – Потому что действительно не знала. Отношения Пэт с ее бывшим мужем так и оставались для Кэтрин загадкой.
   – Нет, ты должна знать! Я же рассказывала, какой это человек. Он ни за что не позволил бы им меня запомнить. Чтобы надо мной сомкнулись воды забвения. Разве это не звучит поэтично? Воды забвения. Черт бы его побрал, да он бы нарочно меня в них утопил! Вот Джо – тот не стал топить в забвении свою жену, правда? Его дети помнят о матери?
   – Да, – отвечала Кэтрин.
   – Уж он-то позаботится, чтобы не забыли. Как, бишь, зовут ту девочку?
   – Фриц.
   – Нет, другую, сбежавшую из дома?
   – Делла.
   – Ага, Делла. Я видела ее имя где-то в газете. Я тебе не сказала?
   – Нет, Пэт.
   – А ты видела эту газету?
   – Нет, не видела, Пэт.
   – Она выиграла какой-то конкурс. Красоты или что-то в этом роде. Разве Джо тебе не рассказал? Ах да, как же я забыла! Ты ведь больше не встречаешься с Джо, верно? Но это точно было в газете. Ты не видела?
   – Нет, – снова сказала Кэтрин.
   – Ну, там ее описали как дочь Джозефа д’Амаро и… безвременно усопшей миссис д’Амаро – что-то подобное. Дон никогда не позволил бы так напечатать. Он заставил бы их вымарать строчку про “безвременно усопшую миссис Бауэр”. Он сказал бы, что это “дочь Дональда и Бимбо Бауэр” – вот как!
   Кэтрин невольно рассмеялась, и Пэт засмеялась вместе с ней.
   – Нет, Кэтрин, это правда! Он не оставил бы для меня… возможности сблизиться с детьми. Вот почему я рада, что их у нас вообще нет. Как прикажешь мне отходить… в вечность, думая о подлостях этого негодяя? Я что, уже просила его позвать? – спросила Пэт невпопад.
   – И не раз.
   – Ох, черт побери! Так я и знала! И он сказал, что придет?
   – Они… не смогли его отыскать.
   – Ну и слава Богу! Он все равно не придет, даже если его найдут. Кэтрин…
   – Ты не слишком себя выматываешь этими разговорами?
   – Совсем наоборот! Может, это последняя возможность… поговорить. Я ради этого и заставила их тебе позвонить. Чтобы поговорить по-человечески. Я не в силах трепаться с этими церковными крысами. Ты не подумай, я их очень люблю и благодарна за все, что они делают, но сколько можно обсуждать пирожки?
   – Пирожки?..
   – Ну да, пирожки! – Пэт даже слабо взмахнула рукой, подтверждая свои слова. – Первым делом… каждая из них сообщает, какое уважение вызывает моя отвага и стойкость – а уж мы-то с тобой отлично знаем, чего стоят такие слова, – а потом начинают… пересказывать мне рецепты своих любимых пирожков. Представляешь, сколько времени мне приходится притворяться, что я в коме?
   Кэтрин смущенно потупилась. Она не была уверена, что эти “комы” являлись только продуктом черного юмора самой Пэт, а не последствием ее тяжелого состояния. Врач сказал, что они пытаются побороть пневмонию каким-то новым антибиотиком, и оставалось молиться, чтобы он оказался эффективным и чтобы лечение не запоздало.
   – Кэтрин, – сообщила вдруг Пэт, – я тебе наврала.
   – Ну и что? – невозмутимо отвечала Кэтрин, забравшись с ногами на стул и пытаясь пристроить голову на спинке кровати.
   – Ну вот, теперь ты тоже пытаешься от меня отделаться!
   – Я не отделываюсь. – Хотя на самом деле она действительно была не прочь отделаться. Ее рассудок и так изнемогал под грузом собственных страданий, и Кэтрин не улыбалось слушать очередные мрачные откровения тяжко больной подруги.
   – Вот это я и пытаюсь тебе объяснить, – раздраженно заметила Пэт.
   – Хорошо. Давай объясняй.
   – Это насчет женщины Дона. На самом деле она очень умная и образованная. Не хуже меня.
   – Вот как – не хуже тебя? – недоверчиво улыбнулась Кэтрин.
   – Да, не хуже меня. Поверь, мне сейчас не до ложной скромности. Она умная баба и я умная баба. И знаешь почему?
   – Почему?
   – Потому что таков характер Дона. Ему нужна баба, на которую он мог бы положиться.
   – Понятно.
   – Сомневаюсь, – хмыкнула Пэт. – Но тем не менее это факт. Ему нравятся женщины, которые заведомо умнее его самого. Наверное, это следствие каких-то неразрешенных проблем с его матерью – как ты считаешь?
   Кэтрин не стала отвечать, и Пэт снова задремала. Молоденькие нянечки из диетической столовой подвезли к дверям каталку и стали сгружать подносы с ужином. Одна из них неловко звякнула стаканом, и Пэт тут же встрепенулась:
   – Что такое? – тревожно спросила она.
   – Всего лишь твой ужин.
   – Не надо мне никакого ужина. Ты им скажи!
   – Скажу – но только после того, как ты сама посмотришь, что тебе принесли. Может, захочешь попробовать.
   – Ну и зануда ты, Кэтрин!
   – Знаю.
   – Черт, я постоянно забываю, что ты тоже из медсестер!
   – Знаю.
   – Ну и глупо!
   – Знаю, – снова повторила Кэтрин, на сей раз хором с Пэт, и обе весело расхохотались. Неожиданно Пэт умолкла.
   – Хотела бы я стать такой, как ты! – пожаловалась она. – Ты ведь даже сама не знаешь, на кого похожа!
   – Вот и скажи, если знаешь.
   – Ты похожа на… Ницше!
   – На Ницше? Вот удружила! Пэт, он же был сумасшедшим!
   – Нет, он рехнулся только под конец. А сначала он просто был… знающим человеком.
   – Ага, знающим человеком, – повторила Кэтрин. Пэт и сама все сильнее начинала походить на сумасшедшую.
   – Он отлично разбирался в жизни. И любил говорить, что день без танцев – бесцельно прожитый день. Вот и ты такая же, Кэтрин. Ты ни дня не проводишь без танцев. Я тоже пыталась танцевать как могла, вот только… не под ту музыку. Почему-то я всегда выбирала… вальс, давно вышедший из моды. И знаешь, кто еще делает так же? Джо д’Амаро. А это неправильно. Ведь вместо того, чтобы видеть сегодняшний день, ты вечно норовишь оглянуться назад. И твои танцы и музыка не совпадают. Ты должна научить Джо д’Амаро выбирать верную музыку, Кэтрин. Не позволяй этой его избалованной девчонке положить тебя на обе лопатки. Джо без тебя не выживет. Ты не представляешь, какой это ужас: споткнуться посреди танца и вдруг обнаружить, что ты не знаешь, каким должен быть следующий шаг…
   В палату вошла девушка с кухни. Она несла поднос с ужином, и от запаха еды Кэтрин чуть не вывернуло наизнанку. Ей пришлось на минуту отвернуться и задержать дыхание, пока не прошел приступ мучительной тошноты.
   – Я совсем не хочу есть, – заверила Пэт. – Честное слово!
   – Ну хотя бы взгляни. – И Кэтрин, сделав над собой усилие, подняла крышку. Печень с беконом. Рис. И свежая зелень. Черт побери, ее сейчас вырвет!
   – Нет! – твердила Пэт.
   – А фруктовый салат?
   – Ну… если немножко.
   Кэтрин сама накормила больную фруктовым салатом, но предварительно вынесла тарелку с печенью обратно в коридор. Измученная и непривычно долгой беседой, и необходимостью переваривать и усваивать пищу, Пэт снова заснула. А Кэтрин еще долго сидела, вслушиваясь в ее затрудненное, неровное дыхание.
   Человек не должен танцевать вышедший из моды вальс. Пожалуй, этот девиз все же содержит в себе некую долю истины – если смотреть на него под нужным углом. Вот только Пэт сильно ошибалась насчет способности Кэтрин танцевать “в ногу со временем”. Ведь она так и не сумела обучить Джонатана новым, современным па. И теперь то же самое происходит в ее отношениях с Джо д’Амаро.
   Часовая стрелка подошла к семи, когда одна из монашек пришла в палату, чтобы сменить Кэтрин возле постели больной. Кэтрин хотела было предупредить добрую женщину насчет рецепта пирожков, но почему-то передумала.
   Пэт пришла в себя настолько, что сумела попрощаться с Кэтрин.
   – Не забывай, о чем я говорила, – шепнула Пэт напоследок.
   – Не забуду.
   – И ты должна что-то сделать со своим Джо.
   “По-моему, я и так сделала все, что смогла! ” – вертелось у Кэтрин в голове. Но пока она в нерешительности мялась, не зная, что сказать, Пэт снова задремала. И Кэтрин на цыпочках вышла из палаты. В коридоре она кое-как перевела дух. Господи, как же она устала! Сердце терзала тупая ноющая боль, а в горле саднило так, будто ее только что стошнило и она проплакала весь вечер. Над судьбой Пэт. И над своей судьбой тоже.
   Кэтрин накинула пальто и на лифте спустилась на первый этаж. В пустом гулком холле возле окошка регистратуры стоял Джо д’Амаро. Она слишком поздно заметила его и не успела скрыться.
   – Кэтрин, постой! Погоди! – воскликнул Джо, когда она в отчаянии сунулась было обратно в лифт. Ему удалось перехватить ее, прежде чем захлопнулись двери.
   – Нам надо поговорить, – решительно заявил он. – Иначе я отсюда не уйду! – Кэтрин почувствовала себя загнанной в угол. У нее больше не осталось сил сопротивляться. От одного вида Джо у нее потемнело в глазах. Он пришел прямо с работы, но она не могла оторвать от него восхищенный взгляд.
   Их глаза встретились. Кэтрин пришлось сделать над собой усилие.
   – Только не сейчас, Джо. Честное слово, мне сейчас не до того!
   Она видела, как он прикидывает про себя, можно ли верить ее словам.
   Судя по всему, он решил, что Кэтрин снова пытается от него отделаться.
   – Пойдем. – Он решительно повел ее в дальний угол холла, где можно было присесть на скамью между кадушек с фикусами. – Давай присядем.
   Но она не захотела садиться, и Джо осторожно погладил ее по щеке.
   – Кэтрин, тебе придется поговорить со мной начистоту. Иначе я тебя не отпущу.
   – Мы все равно больше не сможем видеться, – упрямо повторяла она, уворачиваясь от его ласки. – Никогда. – Ее все сильнее била дрожь, и оставалось молиться, чтобы Джо этого не заметил.
   – Почему?
   – Делла…
   – Оставь Деллу в покое. Почему мы не можем?