Ривз Черил. Подари мне радугу

   Ах, Фриц! А ведь она тоскует по Лизе не меньше, чем он сам! С чего это он взял, будто такая маленькая девочка хуже его или Чарли с Деллой понимает горечь потери? Предстоящий разговор растравит их общую незажившую рану, однако избежать его тоже нельзя. Джо взмолился про себя: “Господи! Пожалуйста, помоги мне найти верные слова!”
   – Так, значит, вот в чем дело? В том, что умерла твоя мама?
   Фриц как-то странно дернулась, и Джо не мог решить, подтверждает она его догадку или нет. Влажное от слез лицо уткнулось ему в плечо.
   – Фриц, твоя мама умерла. Она не хотела нас покидать, но это от нее не зависело. Но у тебя остался я. И ты моя младшая дочка. Я готов сделать ради тебя все, что только смогу. Но я не буду знать, что надо делать, если ты не скажешь об этом сама.
   В ответ снова послышались рыдания. Джо растерялся: что теперь делать, что говорить? Откуда столько горя, и почему он был так глуп, что не желал этого замечать?
   – Фриц!
   Она вдруг подняла лицо и выпалила:
   – Я… это я сделала, Джо!
   – Что ты сделала, Фриц? Что? – ласково повторял он, вытирая ладонями слезы с ее щек.
   – Я… ее сглазила!
   – Кого?.. – опешил Джо.
   – Лизу! – прорыдала девочка. – И я… не хочу… сглазить И тебя!
   И Фриц снова спрятала лицо у него на плече.
   – Фриц, милая, да разве ты можешь меня сглазить?
   – Я… могу, Джо!
   Он уселся на стул, взяв дочку на колени.
   – Ну а теперь перестань плакать. Я хочу, чтобы ты объяснила…
   – Да не могу я!..
   – Неправда, можешь. Давай начнем с самого начала. Ты расскажешь мне все по порядку, как только что рассказала сказку про принцессу. У тебя это прекрасно получается. Вот мы посидим на кухне вдвоем, с глазу на глаз, и ты расскажешь мне все про свой сглаз.
   Фриц громко шмыгала носом, и Джо подал ей салфетку, оставшуюся от пикника:
   – Вот, высморкайся.
   Фриц послушно выполнила приказ и попросила:
   – Еще. – Джо протянул ей новую салфетку. Девочка всхлипнула и скомкала салфетку в кулаке.
   Им пришлось подождать еще немного, пока ей удалось справиться со слезами.
   – Ну, готова? – наконец спросил Джо. Она кивнула.
   – Отлично, тогда поехали.
   Поначалу ему показалось, что Фриц снова попытается отмолчаться, но она вдруг шумно вздохнула.
   – Я… видела по телевизору, – дрожащим голосом начала девочка. – Там рассказывали про сглаз.
   Джо молчал, ожидая продолжения.
   – Понятно, – вымолвил он, так как молчание затянулось. – И что же такое этот сглаз?
   – Из-за него случаются всякие беды. Ты… может, и не хочешь, а все равно сглазишь кого-то против воли. Так часто бывает.
   – Но ведь ты никого не можешь сглазить, Фриц!
   – Неправда, могу! Делла всегда ломает ногти, когда я вхожу в комнату, а Чарли что-нибудь теряет в своем компьютере!
   – Но ведь это все делают они сами, а не ты, Фриц! Они могут свалить это на тебя, потому что ты попала под горячую руку, но это не означает, что ты и правда виновата!
   – Но ведь я так и делаю! – упрямилась Фриц. – И все начинают злиться из-за меня! И Лиза тоже злилась!
   Она снова расплакалась, и Джо крепко прижал дочку к себе.
   – Фриц, не плачь. Договори до конца.
   – Не хочу!
   – Знаю. Но лучшее, что ты можешь сделать, – это довериться мне.
   – А ты точно это знаешь, Джо?
   – Точно!
   Он чувствовал, как малышка собирается с духом, чтобы выложить все о своих прегрешениях, и любил ее от этого еще больше. Его дочка выказывала чудеса отваги, а ведь Господь свидетель, как нелегко ей приходилось!
   – Ну же, не молчи. Расскажи мне все.
   – Я слышала, как бабушки говорили…
   – Ты хочешь сказать, что они не знали, что ты их слышишь?
   – Да. Все говорили, что я только и знала, что таскаться за Лизой хвостом и канючить: “Мама, мама, мама! ” И тогда бабушка д’Амаро – она приехала к нам в тот день, чтобы посидеть со мной, пока Лиза поедет в гости, – сказала, что Лиза злилась на меня, потому что я капризничала и не хотела ни спать, ни есть.
   – Фриц, да ведь тебе было тогда два года! В этом возрасте все малыши цепляются за свою маму! И Делла так цеплялась. И Чарли. А потом ты.
   – Но когда цеплялись Делла или Чарли, ничего не случилось! А я ее сглазила! Я ее разозлила, и она умерла!
   – Ну уж нет! Ничего такого ты не делала! А ну-ка сядь как следует и слушай, что я скажу! – Джо осторожно повернул дочку лицом к себе. – Когда ты меня о чем-то спрашиваешь, я тебе вру? Или отвечаю правду?
   – Правду, но…
   – И ты ни разу не слышала, чтобы я тебе врал, верно?
   Фриц молчала, не спуская с отца затравленного взгляда.
   – Слышала или нет?
   – Нет.
   – Вот видишь – это потому, что я никогда не вру своим детям! Никогда не врал раньше и не собираюсь впредь. А теперь я говорю тебе, что ты тут ни при чем! Просто у тебя резались зубки, и ты действительно капризничала – вот и все! Мы попали в аварию, и твоя мама погибла. Это был несчастный случай. В этом нет твоей вины! Понятно?
   – Но я же сглазила и не хочу сглазить тебя тоже! – Она снова отвернулась.
   – Фриц, если ты и правда занимаешься сглазом, то очень неудачно. Потому что целых пят лет ты ходила за мной хвостом и канючила: “Папа, папа! ” – а я до сих пор жив!
   Фриц уцепилась за эти слова.
   – Пять лет? – встревоженно переспросила девочка. – Джо, а ты не ошибся?
   Он поднял широко растопыренные пальцы:
   – Ровно пять. Ты стала звать меня “па” с десяти месяцев.
   – И ты не думаешь, что я сглазила?
   – Нет.
   – А ты уверен?
   – Еще как уверен! Ты не кто иная, как… Мари-Франс д’Амаро, известная также под именем Фриц – добрая и отважная дочка Джозефа и Лизы д’Амаро. Ты лучше всех творишь добрые дела, и ты самый лучший главный помощник главного повара, и никакому волшебнику не придет в голову запирать тебя на луне!
   – Джо, я боюсь! – Фриц снова прижалась к отцу.
   – Знаю, что боишься. Но я хочу, чтобы ты положилась на меня. Ведь я твой отец, и мне положено разбираться в таких вещах. Ты никого не сглазила.
   – Значит, ты больше не разрешишь мне называть тебя Джо? – Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо.
   – Вовсе нет. Это значит, что ты не будешь звать меня Джо потому, что боишься сглазить, а будешь звать меня Джо потому, что так привыкла, пойдет?
   – И ты не обидишься?
   – Не обижусь. Я просто буду откликаться.
   – Наш разговор закончился?
   – Если тебе стало легче.
   – Мне стало легче. А я… должна рассказать Делле про наш разговор? Она ведь скажет, что я сошла с ума.
   – Пусть все останется между нами. И ты не должна ничего никому объяснять, если не хочешь.
   – Чарли наверняка скажет, что я сегодня ревела.
   – Чарли скорее всего позабыл об этом, пока дошел до своей комнаты. Ты же знаешь Чарли!
   Фриц улыбнулась дрожащими губами и осторожно сползла с его колен.
   – Пойду вымою слезы лунной богини, – сказала она, заботливо собирая со стола камешки.
   – Фриц, – окликнул ее Джо на полпути к двери. – Спасибо, что ты беспокоишься из-за меня!
   – Пожалуйста.
   – Но больше ты так не делай.
   – Постараюсь…
   Джо показалось, что с ее губ едва не сорвалось “папа”, но Фриц промолчала, и он не пытался настаивать. Ей требовалось время, чтобы все обдумать.
   Чувствуя себя как выжатый лимон – и нравственно, и физически, – Джо так и не нашел в себе сил подняться. Перед ним вдруг снова возник образ Кэтрин. Кэтрин стоит на обдуваемом ветром пляже, Кэтрин с улыбкой щурится на солнце. Ужасно захотелось поделиться тем, что произошло сейчас между ним и Фриц. Почерпнуть спокойствие и уверенность из ее невозмутимого взгляда.
   Но вместо этого Джо остался сидеть на кухне. Он поднес поближе фотографию и почувствовал знакомую боль, возникавшую всякий раз, как он видел на снимке себя рядом с Лизой.
   “Лиза, скажи мне, ради Бога, когда же утихнет эта боль?!”

Глава 8

   – Ну, как все прошло? – первым делом поинтересовалась у нее в понедельник Пэт Бауэр.
   – Тебе уже лучше? – уклонилась от ответа Кэтрин. Правда, она искренне беспокоилась о состоянии Пэт, но все же главным было желание уйти от разговора про Джо д’Амаро. Хотя она и сама вряд ли смогла бы объяснить причину. Ведь таким близким подругам, какими были они с Пэт, не возбранялось задавать любые вопросы. И дело было не только в том, что Кэтрин пока не успела разобраться в собственных чувствах и желала отложить разговоры до той поры, когда все встанет на свои места. Но, к несчастью, избавиться от Пэт было не так-то просто.
   – Не пытайся увильнуть, – отрезала она.
   – Никто и не увиливает. Мне нужно знать, как ты себя чувствуешь.
   – Черт побери, ты же прекрасно знаешь, что я терпеть не могу таких вопросов! У меня рак. Ну что тут еще скажешь? Что я чувствую себя прекрасно?
   – Ты ходила к врачу? Как он посоветовал лечить твою простуду?
   – Да, да, я ходила вчера к врачу. Он прописал мне антибиотики. Ну теперь ты скажешь наконец, что у вас было с этим несносным типом?
   – Это нельзя назвать “что”…
   – Кэтрин! Имей совесть! Я и так ждала целых два дня1 Я чуть не позвонила тебе вчера, но подумала, что ты пошлешь меня подальше.
   – Ты правильно подумала.
   – Так, Кэтрин, читай по губам: “Что у вас было?”
   – Ничего особенного. – Она вяло пожала плечами.
   – А дальше?
   – И дальше ничего.
   – Чушь! Ты, несомненно, найдешь что рассказать. Например, что ты едва дождалась, когда можно будет уйти. Или что ты собираешься пойти с ним куда-нибудь снова. Или…
   – Ничего подобного.
   – Ты никуда больше с ним не пойдешь? – Нет.
   – Почему?
   – Он меня не приглашал.
   – Ну так пригласи его сама, – настаивала Пэт.
   – Вот-вот, ты уже говоришь как Беатрис или Саша.
   – Но ведь ты могла бы его пригласить?
   – Нет уж, благодарю покорно!
   – Ладно, пусть катится к черту. Скажи хотя бы, что ты не пожалела, что пропустила свадьбу Джонатана!
   – Я… не пожалела.
   – Чтоб тебе пропасть! Вот и поговори с такой тупицей!
   – Да чего ты от меня добиваешься?
   – Я хочу знать, как ты себя чувствуешь. Ты ведь только и делаешь, что меня об этом спрашиваешь! А теперь настала моя очередь!
   – Я чувствую… облегчение.
   – Ничего себе! Облегчение! И что это облегчение означает?
   – Оно означает, что Джозеф д’Амаро и я не питаем друг к другу никакого личного интереса. Оно означает, что я совершенно не желаю усложнять себе жизнь и рада удостовериться, что в данный момент не начнется ничего такого, с чем я не могла бы справиться.
   – Послушай, а это точно насчет отсутствия личного интереса? – подозрительно прищурившись, спросила Пэт.
   – Точно.
   – На мой взгляд, твой голос выдает разочарование…
   – Я ни в чем не разочарована!
   – Но тогда как же ты собиралась усложнять себе жизнь, если между вами ничего нет?
   – Послушай…
   – Хм! Мисс Холбен! – Кто-то смущенно покашлял в дверях.
   – Что там еще? – раздраженно откликнулась Кэтрин.
   – Вас к телефону.
   – Мужчина или женщина? – тут же встряла Пэт.
   – Мужчина, – сдерживая ухмылку, ответила секретарша.
   – Спорим, это твоя “грязная скотина”? – предположила Пэт.
   – Он просил передать, что очень спешит, – добавила дама. Ну надо же, они изволят торопиться! Вряд ли это звонит Джонатан, разгулявшийся во время медового месяца и ощутивший нужду в деньгах. Потому что на свете нет второго такого типа, как Джо д’Амаро, способного вообразить, будто каждый обязан плясать под его дудку, раз ему приспичило торопиться по своим делам!..
   Кэтрин имела полное право оскорбиться, но почему-то не обиделась. Она могла найти тысячу отговорок, не позволявших бросить все и мчаться в контору. Но вместо этого она послушно отправилась следом за секретаршей, стараясь не обращать внимания на злорадную гримасу Пэт.
   – Алло? – сказала она. В трубке послышался какой-то шум – громкие голоса, рев двигателя, пока наконец ее не окликнули:
   – Кэтрин!
   – Да! Кто это? – Она добросовестно играла свою роль, хотя отлично понимала, с кем говорит.
   – Это Джо… д’Амаро, – с запинкой добавил он, как будто внезапно его осенила догадка, что у Кэтрин могут оказаться десятки знакомых с таким именем. – Вы не заняты сегодня после работы?
   – А почему вы спрашиваете? – Кэтрин не спешила отвечать ни да, ни нет.
   – Я… подумал, что мы могли бы поговорить. Насчет Фриц. Правда, я сегодня закончу очень поздно, но, может быть, мы могли бы ненадолго встретиться после ваших занятий и… где-то перекусить вместе? Ну, вам ведь все равно нужно ужинать, так почему бы не убить сразу двух зайцев?
   Кэтрин почему-то насторожил его голос. Он, похоже, нервничал. С чего бы это?
   “Я не должна этого делать! – убеждала она себя. – Я не должна никуда с ним ходить, не должна разговаривать, не должна чувствовать то, что чувствую сейчас!!!”
   – Кэтрин! Вы меня слышите?
   – Да, слышу. – Господи, ну кто ее дергает за язык?! – Хорошо. Я обычно освобождаюсь к половине пятого.
   – Тогда просто дождитесь меня! Я постараюсь поспеть к этому часу!
   – Джои! – взревел кто-то неподалеку – наверняка Майкл. – А ну дуй сюда!
   – Да иду я, иду! – проорал Джо в ответ, даже не прикрыв ладонью трубку. – Кэтрин, не уходите, если я вдруг задержусь!
   – Это зависит от того, насколько вы задержитесь.
   – Не позднее ночи – вас устроит?
   – Ну конечно! – воскликнула она, и Джо расхохотался.
   – До встречи, Кэтрин!
   Нашел чему радоваться! Но он радовался – и нервничал…
   Кэтрин задумалась, сжимая в руках телефонную трубку, пока не обнаружила, что в очередной раз стала объектом пристального внимания. Недаром Саша старается держаться от их конторы подальше. Они всегда найдут, чем развлечься – если не подглядывают, так подслушивают.
   И Кэтрин поплелась обратно в класс, зная, что там ее поджидает Пэт – словно паук, подготовивший ловушку для бедной мухи.
   – Я сегодня буду ужинать с Джо д’Амаро, – выпалила она, едва переступив порог класса. – Он хочет поговорить о своей дочери.
   – Ты перед кем оправдываешься – передо мной или перед собой? – деловито уточнила Пэт.
   – Перед тобой.
   – Ну да, конечно. Если ты считаешь, что это единственная причина, – стало быть, так оно и есть. Хотя вид у тебя сейчас куда радостнее, чем до звонка. С чего бы это?
   – Пэт, это не радость.
   – Ага, а также не отсутствие взаимного интереса. Какие, бишь, еще осложнения в жизни тебя пугали? Самое худшее – что ты в него влюбишься, а он в тебя нет, верно?
   От ответа на этот вопрос Кэтрин спасло появление учениц. Она давно уже заметила, что девочки приходят и уходят все вместе. Даже Мария предпочитала действовать заодно с остальными. Наверное, они подвозят друг друга по очереди. Это хорошо. Беременной женщине, тем более незамужней, очень важна поддержка окружающих. А ведь ни одной из них нет и двадцати!
   День тянулся очень медленно. Кэтрин старалась убедить себя, что их встречу с Джо д’Амаро нельзя считать свиданием. А следовательно, можно не переживать из-за плохо уложенных волос и отсутствия макияжа. Лучше взять себя в руки и сосредоточиться на деле – между прочим, обычно это не составляло труда. Но сегодня у Кэтрин из головы не шел Джо д’Амаро и прогулка по пляжу вокруг строительной площадки. Ей было приятно его общество. Ей было приятно слушать, как он рассказывает о своей стройке. Намного приятнее, чем рассказы Джонатана про его счета и депозиты.
   Кэтрин в смятении пыталась найти причину столь необычного интереса. Да, она готова признать, что испытывает физическое влечение к Джо как к мужчине – но это вовсе не обязывает ее ловить каждое его слово! А она внимательно слушала о тонкостях борьбы с песчаной эрозией фундамента – как до этого знакомилась со способами обработки абажуров из окрашенного стекла. Господи, что же с ней творится? Она действительно увлеклась этим типом!
   Джо д’Амаро не опоздал к окончанию занятий. Он явился на полтора часа раньше. И все это время проторчал под дверью, на виду у всего класса и, конечно, Пэт Бауэр.
   В результате к концу уроков все, мягко говоря, умирали от любопытства. Естественно, стоило Пэт объявить о том, что девочки свободны, и Саша оказалась возле Джо – Кэтрин даже не успела заметить, как она там очутилась. Кэтрин едва осмелилась выглянуть в коридор – там уже собрались все ее беременные ученицы.
   – Эй, мистер, а как вас зовут? – осведомилась Саша с таким видом, будто имела полное право учинять допрос незнакомцу.
   – Джозеф д’Амаро, – ответил он.
   – А вас?
   – Саша.
   – Саша – и все?
   – Саша Хиггинз. Вы что, снова пришли за мисс Холбен?
   – Снова, – признался он.
   – Вы хотите ее куда-то пригласить?
   – Да, если можно.
   – Это зависит от того, есть ли у вас жена или близкая подруга.
   – Нет, никого нет.
   – Ну вот и ладно. А то наша мисс Холбен абсолютно не разбирается в мужчинах!
   – Не разбирается?
   – Представьте себе! Уж мы замучились втолковывать ей, что она могла бы сама вам иногда звонить и куда-нибудь приглашать. Спорим, она так и не позвонила? Спорим, это вы позвонили ей первым?
   – Я позвонил первым, – подтвердил Джо.
   – Она сказала, что вы не ее приятель.
   – Ну, наверное, ей лучше знать.
   – Простите, – вклинилась между ними Пэт, протягивая руку. – Меня зовут Пэт Бауэр. Мы с Кэтрин вместе работаем. На мой взгляд, вы не похожи на грязную скотину.
   – Ага… большое спасибо. – Джо в замешательстве пожал протянутую руку.
   – Ну хватит! – Кэтрин решила, что с нее довольно. – Расходитесь лучше по домам!
   – Ну мисс Холбен, – возмутилась Саша, – мы же ради вас стараемся! Хотим его проверить!
   – Конечно, Саша, я вам очень благодарна! А теперь ступайте, все! До завтра! Пока!
   – Пока, мисс Холбен! – пропел дружный хор. И следом. – Пока, Джозеф!
   Джо засмеялся и помахал девчонкам рукой.
   – Наверное, вы боитесь, что я обижусь на “грязную скотину”? – спросил он, входя в класс следом за Кэтрин.
   – Понятия не имею, о чем толковала с вами эта баба, – заверила она, вызвав у Джо новую улыбку.
   – А что, ваша банда всегда действует так напористо?
   – Всегда. Во всяком случае, Саша точно. Я сама приучила их не бояться вопросов, чтобы они могли узнать все, что хотят, о своей беременности. Хотя потом частенько жалею об этом.
   Джо опять улыбнулся, и у Кэтрин невольно замерло сердце – он действительно был доволен. Во всяком случае, она видела его таким впервые.
   – Я явился слишком рано, – посетовал он. – Но лучше было заранее убраться со стройки, пока Майкл не нашел мне какое-нибудь занятие. Мы скоро сможем уехать? Я понимаю, что для ужина слишком рано, но потом мне будет не до еды.
   – Нет, все нормально. Мне осталось только собраться и запереть класс. И еще убедиться, что Пэт благополучно уехала.
   – У нее неполадки с машиной?
   – Она… плохо себя чувствует. И иногда пытается скрыть это. Однажды я так и застала ее на стоянке, потому что…
   Кэтрин умолкла на полуслове, дивясь про себя, зачем выкладывает это все Джо д’Амаро.
   – Ну, тогда вы заприте класс, – как ни в чем не бывало предложил он. – А я гляну, как там Пэт. – И добавил: – Постараюсь быть осторожным.
   Джо вышел, и Кэтрин услышала, как он шагает по гулкому коридору к задней двери, выходившей на автомобильную стоянку. Машинально выравнивая парты, она размышляла над тем, что “Джо д’Амаро” и “осторожность” – понятия несовместимые. Держа в руках портфель и сумку, Кэтрин уже собиралась запереть дверь, когда Джо вернулся.
   – Она уехала, – сообщил д’Амаро. – По-моему, вы угадали насчет ее скрытности. В машине сидела совершенно другая женщина, не та, что прощалась с нами. Но руль она держала твердо.
   Кэтрин машинально кивнула и заперла дверь.
   – Хорошо… А как ваша семья?
   – Отлично, – отвечал он на ходу. – Может, вы хотите пойти в какое-то определенное место?
   – Нет, мне все равно куда. И учтите – за свой ужин я плачу сама!
   – Совсем не обязательно это делать. Ведь вы тратите на меня свободное время.
   – Но я хочу заплатить сама. И к тому же Фриц мне небезразлична. А вы не обязаны меня кормить.
   “Но я хочу тебя кормить! ” – чуть не выпалил Джо. Ну и дурацкий бы у него был сейчас вид! И с какой стати он вдруг так оробел? Можно подумать, ему меньше лет, чем Чарли!
   – Вы не имеете ничего против моего пикапа? – Вот тебе на! До субботы он возил ее на пикапе, как будто так и надо, а теперь решил спросить!
   – Разве особа, лишенная средств передвижения, может привередничать? – улыбнулась Кэтрин.
   – Вы обязательно должны купить машину.
   – Может, вы даже знаете, как лучше это сделать?
   – Я сообщу вам, как только у одного из моих парней начнутся неприятности.
   – Вряд ли я стану покупать краденый автомобиль.
   – Нет, Бобби этим не грешит. У него проблемы с алкоголем. Ему периодически приходится лечиться и для этого продавать свою машину. Понятно?
   – Да, понятно. Он тоже был на вашем пикнике?
   – Да. Лысый верзила, весь в наколках, без переднего зуба.
   – Да, я его помню. А что, если он вылечится и захочет вернуть свою машину?
   – Он у меня получит! – грозно процедил Джо, и Кэтрин рассмеялась. Он прошел вперед, чтобы распахнуть перед ней дверцу пикапа, и с радостью подумал, что сегодня все получается намного проще. Ему не требуется помощь Фриц, чтобы заполнить напряженные паузы в разговоре. Наверное, он ведет себя достаточно воспитанно. По крайней мере Кэтрин пока не шарахается от него. Конечно, это не имело бы значения, если бы он явился исключительно ради разговора о Фриц. Но Джо понимал, что дело не только в его дочери. Он явился сюда ради себя самого. Ему требовалось уяснить раз и навсегда, насколько он увлекся и есть ли здесь что-то, кроме простого увлечения. Правда, он сам пока не понимал, чем могло быть это “что-то”. Наверное, благодарностью за участие в судьбе Фриц.
   Но одной благодарностью невозможно было объяснить то, как возбуждает Джо ее тело. Вот и сейчас он весь сжался, когда помогал Кэтрин сесть в пикап и уловил запах ее духов. Он запомнил этот аромат. Но сегодня она целый день провела на работе и сильнее чувствовался запах ее тела. Джо моментально уловил разницу, и это распалило его гораздо сильнее, чем он хотел бы признать. Он обнаружил, что хочет к ней прикоснуться, но не может найти подходящего повода. Он буквально обмирал от желания – как мальчишка, не решавшийся обнять свою подружку в темном кинозале. Впрочем, вряд ли современные мальчишки робеют от такой мелочи – стоит хотя бы полюбоваться на тот курятник, что достался Кэтрин в школе.
   Проезжая по улицам Уилмингтона, он то и дело косился на свою спутницу, но Кэтрин предпочитала отмалчиваться. По широкой Принцесс-стрит Джо направлялся в старую часть города, мимо речного вокзала, где стоял на причале “Северянин”, катер береговой охраны.
   – “Берлога Пэдди” вас устроит? – спросил Джо, повернув на стоянку возле Хлопкового рынка.
   – Да, мне нравится у Пэдди.
   – Вот и ладно. А теперь вы посидите минутку и не тро-гайтесь с места. – Почему?
   – Потому что я хочу подойти с вашей стороны и открыть дверцу. А не то вы непременно выскочите сами.
   Они внимательно посмотрели друг на друга, и Кэтрин улыбнулась.
   – По крайней мере это честно, – признала она и послушно дождалась, пока Джо сам распахнет дверцу.
   – Это было очень мило с вашей стороны, мисс Холбен, – заметил он, помогая ей выйти из машины.
   – Благодарю. Просто для меня это в новинку.
   – Именно так я и подумал. А теперь поспешим – кажется, вот-вот пойдет дождь!
   Им пришлось пробежать остаток пути от стоянки, чтобы не попасть под ливень. Кэтрин покорно последовала за Джо через двери Хлопкового рынка и потом вверх по деревянной лестнице. Она заставила себя не задерживаться возле маленькой лавки с разложенными на витринах детскими чепчиками и распашонками.
   – Где вы видели разбитые стекла? – неожиданно спросил Джо.
   – С другой стороны. – Кэтрин немного удивило, что он до сих пор об этом помнит.
   – Не мешало бы на них посмотреть. Я неплохо справляюсь с реставрационными работами и назначаю пристойную цену. Если они собираются делать ремонт – то зачем упускать лишний заказ в чужие руки?
   Возразить на это было нечего, и Кэтрин охотно проводила его к двойным дверям с разбитыми стеклами.
   – Наверное, на такую мелочь не стоит тратить время?
   – В данный момент в моей блестящей карьере нет такого понятия, как “мелочь”. И к тому же это не займет много времени, – деловито заметил Джо.
   Кэтрин добросовестно изучала пострадавшие стекла и не сразу обнаружила, что Джо давно пристально изучает ее. Оба смущенно улыбнулись и направились обратно по коридору.
   Когда они добрались до внутреннего дворика, через который можно было попасть в “Берлогу Пэдди”, дождь все еще лил как из ведра. Джо подивился про себя, что в отличие от подавляющего большинства женщин Кэтрин Холбен совершенно не боится промокнуть.
   Решительно подхватив ее под локоть, Джо повел спутницу по вымощенному булыжником двору, мысленно похвалив себя за изобретательность. Ведь он все-таки нашел способ к ней прикоснуться!
   Это наверняка та самая пивная, где Делла собиралась работать в баре. Кэтрин старалась сосредоточиться хоть на чем-то, чтобы не обращать внимания на горячую руку Джо д’Амаро у себя на локте. Хорошо, что Делле хватило ума самой убраться отсюда подобру-поздорову. В противном случае Джо мог бы вообще распрощаться с возможностью бывать в этом месте.