Страница:
Во рту у него пересохло. Он скотина, обманщик, первостатейный мерзавец!
– Вы не поговорите со мной? – спросила она. – Может быть, тогда все перестанет казаться таким… странным.
Маркус заметался в поисках подходящих, самых обыденных слов.
– Кажется, это королевский пурпур.
– Что?
– Цвет ширмы.
Черт бы побрал эту ширму! Теперь Кэт поймет, что он на нее таращится!
– Вам принести еще мыла?
Движения Кэтрин стали медленнее.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Вы говорите так, словно задыхаетесь.
Маркус кашлянул в кулак.
– Все нормально. Просто поперхнулся.
К счастью, Кэтрин ему поверила и вновь вернулась к своему занятию. Полотенце обвило ее грудь и скользнуло вниз, на живот.
Маркус покрылся испариной. Однако теперь он твердо решил не открывать рта и не произносить ни звука.
Руки Кэтрин скользили по телу, вытирая живот круговыми движениями.
Маркус напрягся, и его отвердевший член уперся в мягкую ткань панталон, доставляя ему мучительное наслаждение.
Приподняв ногу, Кэт поставила ее на край лохани и стала вытирать. Маркус мог видеть мельчайшие изгибы ее икр, коленей, бедер и сокровенное углубление между ногами. О, как соблазнительно подрагивали ее ягодицы…
Колоссальным усилием воли Маркус удержался от того, чтобы не отбросить ширму и не повалить Кэтрин на пол. Однако молодой человек понимал, что после этого она навсегда его возненавидит, да и, впрочем, он себя – тоже. Поэтому Маркус продолжал молча наблюдать за Кэтрин, превратившей купание в соблазнительный танец. Он прекрасно понимал, что не имеет никакого права к ней прикасаться. И хотя Маркусу, конечно, приходилось совершать неблаговидные поступки, но невинных девушек он никогда не оскорблял.
Вдруг Кэтрин распрямилась.
– Вы все еще здесь? – в ее нежном голосе послышался испуг.
– К сожалению, я не сумел достать ванну побольше, – произнес Маркус, судорожно перебирая все возможные темы для разговора. – Офицеры обычно пользуются ванной комнатой.
– Это не имеет значения. – Кэтрин снова нагнулась, и полотенце обвило ее ногу. – Спасибо, что вы потрудились отыскать для меня эту ванночку.
«Это вам спасибо».
Полотенце передвинулось от колена к бедру и медленно скользнуло в соблазнительное углубление между бедрами.
Маркус рванул воротник. «В этой комнате жарче, чем в аду, и жара все усиливается».
В дверь постучали три раза с небольшими паузами. Маркус не знал, благодарить небеса или же проклинать их.
– Как вы думаете, кто это? – голос Кэт понизился до шепота.
– Это всего лишь Там. – Маркус поправил панталоны и подошел к двери. – В чем дело?
– Извините, что беспокою вас, сэр, – ответил из-за двери усердный сержант, – но мне необходимо с вами кое-что обсудить.
Тем временем Кэтрин за ширмой надевала халат. Стараясь не смотреть на нее, Маркус бросил через плечо:
– Я приду через минуту, Кэт.
– Конечно, – откликнулась она.
Маркус взялся за дверную ручку. Покинуть комнату оказалось куда сложнее, чем он предполагал.
– Я буду за дверью, – предупредил он.
– Вы вольны делать все что вам угодно.
О, не так-то это просто. Глубоко вздохнув, Маркус вышел в коридор.
Глава 17
Глава 18
– Вы не поговорите со мной? – спросила она. – Может быть, тогда все перестанет казаться таким… странным.
Маркус заметался в поисках подходящих, самых обыденных слов.
– Кажется, это королевский пурпур.
– Что?
– Цвет ширмы.
Черт бы побрал эту ширму! Теперь Кэт поймет, что он на нее таращится!
– Вам принести еще мыла?
Движения Кэтрин стали медленнее.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Вы говорите так, словно задыхаетесь.
Маркус кашлянул в кулак.
– Все нормально. Просто поперхнулся.
К счастью, Кэтрин ему поверила и вновь вернулась к своему занятию. Полотенце обвило ее грудь и скользнуло вниз, на живот.
Маркус покрылся испариной. Однако теперь он твердо решил не открывать рта и не произносить ни звука.
Руки Кэтрин скользили по телу, вытирая живот круговыми движениями.
Маркус напрягся, и его отвердевший член уперся в мягкую ткань панталон, доставляя ему мучительное наслаждение.
Приподняв ногу, Кэт поставила ее на край лохани и стала вытирать. Маркус мог видеть мельчайшие изгибы ее икр, коленей, бедер и сокровенное углубление между ногами. О, как соблазнительно подрагивали ее ягодицы…
Колоссальным усилием воли Маркус удержался от того, чтобы не отбросить ширму и не повалить Кэтрин на пол. Однако молодой человек понимал, что после этого она навсегда его возненавидит, да и, впрочем, он себя – тоже. Поэтому Маркус продолжал молча наблюдать за Кэтрин, превратившей купание в соблазнительный танец. Он прекрасно понимал, что не имеет никакого права к ней прикасаться. И хотя Маркусу, конечно, приходилось совершать неблаговидные поступки, но невинных девушек он никогда не оскорблял.
Вдруг Кэтрин распрямилась.
– Вы все еще здесь? – в ее нежном голосе послышался испуг.
– К сожалению, я не сумел достать ванну побольше, – произнес Маркус, судорожно перебирая все возможные темы для разговора. – Офицеры обычно пользуются ванной комнатой.
– Это не имеет значения. – Кэтрин снова нагнулась, и полотенце обвило ее ногу. – Спасибо, что вы потрудились отыскать для меня эту ванночку.
«Это вам спасибо».
Полотенце передвинулось от колена к бедру и медленно скользнуло в соблазнительное углубление между бедрами.
Маркус рванул воротник. «В этой комнате жарче, чем в аду, и жара все усиливается».
В дверь постучали три раза с небольшими паузами. Маркус не знал, благодарить небеса или же проклинать их.
– Как вы думаете, кто это? – голос Кэт понизился до шепота.
– Это всего лишь Там. – Маркус поправил панталоны и подошел к двери. – В чем дело?
– Извините, что беспокою вас, сэр, – ответил из-за двери усердный сержант, – но мне необходимо с вами кое-что обсудить.
Тем временем Кэтрин за ширмой надевала халат. Стараясь не смотреть на нее, Маркус бросил через плечо:
– Я приду через минуту, Кэт.
– Конечно, – откликнулась она.
Маркус взялся за дверную ручку. Покинуть комнату оказалось куда сложнее, чем он предполагал.
– Я буду за дверью, – предупредил он.
– Вы вольны делать все что вам угодно.
О, не так-то это просто. Глубоко вздохнув, Маркус вышел в коридор.
Глава 17
Прохладный воздух прихожей подействовал на Маркуса отрезачяюще, тем более что вид носатого сержанта не шел ни в какое сравнение с тем, чем он только что любовался в этой комнате.
– Там. – Маркус поприветствовал его кивком головы.
– Сэр.
– Не говорите ни слова, – попросил Маркус, теребя свой воротник.
– О чем, сэр? – глаза Тама были устремлены на дверь, поверх головы Маркуса.
– Ни о чем. Есть новости?
– Я наткнулся на одного из парней, напавших на вас в переулке. Он сидел в кабачке, попивая джин.
– В каком кабачке?
– У Типтона.
Маркус насторожился.
– Насколько я знаю, сам Джо Типтон всегда скверно ко мне относился. – Он решил не сообщать Таму, какое участие принимал Типтон в той злополучной стычке, которая произошла между ним и его отцом семь лет назад. – Может быть, эти двое как-то связаны между собой?
– Нет. Парень притулился в углу, словно ожидая кого-то. Но никто так и не появился, поэтому он встал и отправился домой, на Чедвик-лейн. За все то время, пока он сидел в кабаке, хозяин на него даже ни разу не взглянул.
– Он живет один?
Там улыбнулся:
– Да, и, кроме того, я узнал, что жилье оплачено до конца месяца, поэтому он едва ли уедет оттуда в ближайшее время. Я оставил человека вести наблюдение за домом и пришел узнать, что делать дальше.
– Я сам разберусь с этим, Там.
– Конечно, сэр, ведь не зря же они прозвали вас волком.
– Волком?
– Вы то идете по следу, то расправляетесь с кем-то, – в голосе Тама слышалась гордость, но Маркус еще не решил, нравится ли ему это прозвище. Впрочем, «волк» все же лучше остальных эпитетов, которыми его постоянно награждали.
– Вот адрес, – Там протянул Маркусу клочок бумаги.
– Я отправлюсь туда через полчаса. Раздобудьте себе какой-нибудь еды, а потом, я прошу вас, подежурьте у этой двери. Никто не должен входить в эту комнату или выходить из нее. Я скажу Кэт, чтобы она трижды постучала, если ей что-то понадобится.
– Да, сэр.
– И отрядите человека для наблюдения за кабачком Типтона. Джо имеет привычку участвовать в нескольких интригах сразу.
– Да, сэр. – Там повернулся на каблуках и по темному узкому проходу двинулся к лестнице.
Маркус повернулся к деревянной двери, гадая, чем сейчас может заниматься Кэтрин.
Набрав в легкие побольше воздуха, он постучал и вошел. Его встретил свежий аромат апельсинов. Увидев собранную ширму, а также аккуратно сложенные рядом с ней полотенца и мыло, Маркус ощутил глубокое разочарование.
Кэт сидела, изящно поджав ноги, в противоположном углу комнаты, в большом кресле. Она завернулась в просторный шелковый халат цвета персика, из-под которого виднелись только кончики пальцев ее ног. Мокрые волосы покрывал мягкий белый чепчик, украшенный розовой ленточкой, а легкий румянец придавал лицу девушки особую привлекательность.
Маркус ощутил себя большим нехорошим Волком, который выслеживает Красную Шапочку, и мысленно побранил себя за подобные фантазии. Изобразив на лице самую, как ему казалось, невинную улыбку, он поинтересовался:
– Вам уже лучше?
– Намного. Спасибо. – Ее золотистые брови сдвинулись, и она начала покусывать свою очаровательную нижнюю губку.
– Быть может, я перевяжу вашу рану?
– Я сама сменила бинты.
Итак, она больше не нуждается в его заботе. Маркус попытался отогнать эту огорчительную для него мысль.
– Вас что-то тревожит?
Она подняла голову, и ее затуманенный взор встретился с его глазами.
– Все происходящее меня очень волнует. На вас нападают, лорд Ренфру замешан в чем-то недостойном, и все мы оказываемся втянутыми…
– Я не говорил, что подозреваю лорда Ренфру.
– А это и не обязательно. Я достаточно хорошо знаю всех членов попечительского Совета, и только лорд Ренфру в последнее время ведет себя странно.
– Странно?
– Насколько я помню, он никогда раньше даже не пытался дать работу воспитанникам, покидающим приют. А ведь он владеет солидной недвижимостью и, насколько я знаю, недавно расстался с частью своих служащих.
– Это должно настораживать?
– Попечители обычно из кожи вон лезут, чтобы при первой же возможности устроить жизнь бывших воспитанников приюта. Все, кроме Ренфру. Обычно он просто давал нашему заведению деньги и заседал в Совете. – Кэтрин передернула изящными плечиками. – Я полагаю, он считал, что этого вполне достаточно.
– Однако, похоже, он изменил свое поведение? – Маркус пододвинул стул к креслу Кэтрин и сел. Она весьма наблюдательна и вполне может располагать необходимыми для его расследования сведениями.
Облокотившись на подлокотник, Кэт опустила подбородок на руку. Рукав ее халата скользнул вниз, открыв взору Маркуса ее нежное запястье.
– Лорд Ренфру приезжал в Андерсен-холл около шести месяцев назад…
Маркус перевел взгляд на ее лицо.
– С какой целью?
– Он просил нас посодействовать ему и найти пятьдесят крепких молодых людей для осуществления какого-то строительного проекта.
– Какого именно?
– Он не уточнил.
– Но он сообщил, где будет вестись строительство?
– Он сказал, что в его поместье, в Питерборо.
– Он сказал? Вы ему не поверили?
– Одна моя подруга не так давно получила письмо от своего брата, который оказался в числе тех, кого нанял Ренфру. Но письмо было из Дувра, а не из Питерборо.
И в самом деле, интересная деталь.
– Но ведь этот молодой человек вполне мог уйти от своего нанимателя. Или, может быть, его просто куда-нибудь перевели.
– Нет. Судя по письму, он находился в прежней компании.
Маркус подался вперед:
– А он не сообщил, на какой стройке занят?
– Нет, – Кэтрин громко вздохнула. – Он только пожаловался на плохую пищу и на длинный рабочий день. Но ведь и так все ясно: Ренфру солгал.
Маркус потер глаза.
– Или изменил планы.
– Значит, эти сведения для вас бесполезны? – голос Кэтрин прозвучал разочарованно.
– Нет, что вы! Благодаря вам мне есть теперь над чем подумать.
– И вы этим займетесь?
Маркус быстро прикинул, стоит ли объяснять Кэт, каковы его цели, и раскрывать все свои планы.
– Да, займусь.
– И как вы намереваетесь выяснять, замешан ли Ренфру в чем-либо?
– Ну, прежде всего выясню, что он собой представляет.
– У вас есть такая возможность?
– На заседаниях Совета и частных встречах в клубе мне удалось выяснить, каково его положение в обществе. – Молодой человек предпочел умолчать о том, как много он узнал о загадочном лорде Ренфру со времени своего приезда. Маркус и раньше слышал об опрометчивом идеализме и чрезмерных амбициях лорда, но теперь ему стали известны все его тайны. Молодой Данн был осведомлен о размерах всего недвижимого имущества Ренфру, вплоть до последнего кирпича, а также обо всех его банковских операциях, включая самые незначительные. Маркус знал, когда лорд бреется, что ест, как тратит деньги, кому покровительствует. Но самое главное, Маркус выяснил, кому Ренфру доверяет.
Вплоть до этого момента расследование продвигалось весьма успешно, правда, неопровержимые доказательства вины на прочь отсутствовали. Однако Маркус, без сомнения, скоро их получит. Он всегда добивался своей цели.
Кэтрин подняла голову.
– И сколько времени обычно требуется, чтобы разоблачить заговор?
– Подобные дела непредсказуемы. В каждом отдельном случае бывает по-разному.
– А в данном?
– Я думаю, мне удастся уложиться в пару месяцев, Возможно, меньше.
– А потом вы снова уедете в Португалию?
– Скорее всего, в Испанию.
Кэтрин покачала головой.
– Вам по душе то, чем вы занимаетесь, Маркус?
Немного удивившись подобному вопросу, он помолчал.
– Пожалуй, я никогда об этом не задумывался… – он пожал плечами. – Впрочем, хорошо выполненная работа доставляет мне удовольствие в любом случае.
– Так и со мной, – задумчиво произнесла Кэт. – Вести счета мне не нравится, – объяснила она, – но это нужная работа, и поэтому я прикладываю все силы, чтобы выполнять ее наилучшим образом.
– Возможно, мы с вами действительно похожи, – медленно произнес Маркус. – Мне тоже не нравится мое занятие.
Кэтрин нахмурилась:
– Вам не нравится убивать? Или вас угнетает сама мысль о том, что вы должны кому-то подчиняться?
– И то и другое, – ответил он, поразившись ее прозорливости. Перед ним промелькнули лица людей, которых он предпочел бы забыть.
– Мне нравится передавать преступников в руки правосудия, помогать… И хотя некоторые получают удовольствие от убийства как такового, я в их число не вхожу.
– Но вы весьма преуспели в этом искусстве, – Кэтрин скорее утверждала, нежели задавала вопрос.
– Да.
– Почему вы отправились на войну, Маркус? – спросила она, устремив на него свои проницательные серые глаза.
Объяснять, что поступление на военную службу помогло ему семь лет назад избежать уголовного преследования, а заодно и гнева отца, Маркус не собирался.
Глядя в сторону, он беспечно пояснил:
– Я всегда стремился к приключениям. Война – большое приключение.
– Длиной в целых семь лет?
– Чем дольше вы на войне, тем больше к ней привыкаете, – соврал Маркус, отогнав воспоминание о том, какую ненависть порой вызывала у него война. Однако она стала его жизнью, и он научился делать эту жизнь терпимой, а иногда даже приятной. Перенесенные испытания научили его извлекать пользу из любых обстоятельств. Да и, кроме того, куда еще он мог податься?
– А почему семь лет назад вы в такой спешке покинули Лондон?
Маркус отвел глаза.
– Просто пришло время уехать. Мы с отцом никогда не ладили. Так было лучше для всех.
– Я не согласна. Я заметила, что с тех пор как вы вернулись, ваш отец сильно изменился.
– Действительно?
Пожав плечами, она снова прикусила нижнюю губку.
– Он подолгу отсутствует в приюте и занимается исключительно вашими делами.
Маркус не стал ее поправлять, хотя и был уверен, что на самом деле его отец был поглощен своими личными делами.
– И при этом, насколько я могу судить, – добавила Кэт, – ваш отец выглядит куда бодрее, чем всего пару месяцев назад.
– Гм-м, – Маркус не мог найти подходящего ответа.
– Поэтому, хотя лично мне и не очень нравится причина вашего приезда… – на ее щеках проступил легкий румянец, – я рада вашему возвращению.
Маркус и не подумал солгать, уверяя ее, что счастлив вернуться в Лондон и встретиться лицом к лицу с прошлым. Впрочем, с другой стороны, он никак не мог утверждать, будто эта встреча подтвердила его худшие опасения.
Они молча смотрели друг на друга, оба ощущая какую-то неловкость.
Наконец Кэтрин вздохнула.
– Вы сейчас куда-то уходите?
– Я собираюсь побеседовать с одним из участников нашей недавней стычки.
– А Там пойдет с вами?
Кажется, в ее голосе прозвучало волнение?
Маркусу это было приятно.
– Там остается здесь. Если вам потребуется его помощь, он будет в прихожей. Когда возникнет необходимость, стукните три раза. А он постучит в ответ.
– Хорошо. Значит, три удара.
– Ну что же… – Маркус медлил, не решаясь уйти.
Кэтрин облизнула губы и медленно поднялась. Казалось бы, вполне невинное движение, но только не для его испорченного воображения. Голова девушки едва доставала воротника Маркуса. Просто поразительно, какой хрупкой она выглядела, обладая при этом столь сильным характером.
– Надеюсь, мы скоро увидимся?
– Я вернусь через несколько часов. В случае необходимости зовите Тама.
Потянувшись к нему, Кэт пожала его руку. Ее пальцы были удивительно мягкими.
– Бог в помощь, – пробормотала она.
Даже не задумавшись, он нагнулся и прижал губы к ее гладкому лбу. Ароматы ее кожи и апельсинов нахлынули на него.
– Я хочу, чтобы вы хоть немного поспали, Кэт, – прошептал Маркус и, прежде чем сделать нечто такое, о чем потом пришлось бы сожалеть, быстро удалился.
– Там. – Маркус поприветствовал его кивком головы.
– Сэр.
– Не говорите ни слова, – попросил Маркус, теребя свой воротник.
– О чем, сэр? – глаза Тама были устремлены на дверь, поверх головы Маркуса.
– Ни о чем. Есть новости?
– Я наткнулся на одного из парней, напавших на вас в переулке. Он сидел в кабачке, попивая джин.
– В каком кабачке?
– У Типтона.
Маркус насторожился.
– Насколько я знаю, сам Джо Типтон всегда скверно ко мне относился. – Он решил не сообщать Таму, какое участие принимал Типтон в той злополучной стычке, которая произошла между ним и его отцом семь лет назад. – Может быть, эти двое как-то связаны между собой?
– Нет. Парень притулился в углу, словно ожидая кого-то. Но никто так и не появился, поэтому он встал и отправился домой, на Чедвик-лейн. За все то время, пока он сидел в кабаке, хозяин на него даже ни разу не взглянул.
– Он живет один?
Там улыбнулся:
– Да, и, кроме того, я узнал, что жилье оплачено до конца месяца, поэтому он едва ли уедет оттуда в ближайшее время. Я оставил человека вести наблюдение за домом и пришел узнать, что делать дальше.
– Я сам разберусь с этим, Там.
– Конечно, сэр, ведь не зря же они прозвали вас волком.
– Волком?
– Вы то идете по следу, то расправляетесь с кем-то, – в голосе Тама слышалась гордость, но Маркус еще не решил, нравится ли ему это прозвище. Впрочем, «волк» все же лучше остальных эпитетов, которыми его постоянно награждали.
– Вот адрес, – Там протянул Маркусу клочок бумаги.
– Я отправлюсь туда через полчаса. Раздобудьте себе какой-нибудь еды, а потом, я прошу вас, подежурьте у этой двери. Никто не должен входить в эту комнату или выходить из нее. Я скажу Кэт, чтобы она трижды постучала, если ей что-то понадобится.
– Да, сэр.
– И отрядите человека для наблюдения за кабачком Типтона. Джо имеет привычку участвовать в нескольких интригах сразу.
– Да, сэр. – Там повернулся на каблуках и по темному узкому проходу двинулся к лестнице.
Маркус повернулся к деревянной двери, гадая, чем сейчас может заниматься Кэтрин.
Набрав в легкие побольше воздуха, он постучал и вошел. Его встретил свежий аромат апельсинов. Увидев собранную ширму, а также аккуратно сложенные рядом с ней полотенца и мыло, Маркус ощутил глубокое разочарование.
Кэт сидела, изящно поджав ноги, в противоположном углу комнаты, в большом кресле. Она завернулась в просторный шелковый халат цвета персика, из-под которого виднелись только кончики пальцев ее ног. Мокрые волосы покрывал мягкий белый чепчик, украшенный розовой ленточкой, а легкий румянец придавал лицу девушки особую привлекательность.
Маркус ощутил себя большим нехорошим Волком, который выслеживает Красную Шапочку, и мысленно побранил себя за подобные фантазии. Изобразив на лице самую, как ему казалось, невинную улыбку, он поинтересовался:
– Вам уже лучше?
– Намного. Спасибо. – Ее золотистые брови сдвинулись, и она начала покусывать свою очаровательную нижнюю губку.
– Быть может, я перевяжу вашу рану?
– Я сама сменила бинты.
Итак, она больше не нуждается в его заботе. Маркус попытался отогнать эту огорчительную для него мысль.
– Вас что-то тревожит?
Она подняла голову, и ее затуманенный взор встретился с его глазами.
– Все происходящее меня очень волнует. На вас нападают, лорд Ренфру замешан в чем-то недостойном, и все мы оказываемся втянутыми…
– Я не говорил, что подозреваю лорда Ренфру.
– А это и не обязательно. Я достаточно хорошо знаю всех членов попечительского Совета, и только лорд Ренфру в последнее время ведет себя странно.
– Странно?
– Насколько я помню, он никогда раньше даже не пытался дать работу воспитанникам, покидающим приют. А ведь он владеет солидной недвижимостью и, насколько я знаю, недавно расстался с частью своих служащих.
– Это должно настораживать?
– Попечители обычно из кожи вон лезут, чтобы при первой же возможности устроить жизнь бывших воспитанников приюта. Все, кроме Ренфру. Обычно он просто давал нашему заведению деньги и заседал в Совете. – Кэтрин передернула изящными плечиками. – Я полагаю, он считал, что этого вполне достаточно.
– Однако, похоже, он изменил свое поведение? – Маркус пододвинул стул к креслу Кэтрин и сел. Она весьма наблюдательна и вполне может располагать необходимыми для его расследования сведениями.
Облокотившись на подлокотник, Кэт опустила подбородок на руку. Рукав ее халата скользнул вниз, открыв взору Маркуса ее нежное запястье.
– Лорд Ренфру приезжал в Андерсен-холл около шести месяцев назад…
Маркус перевел взгляд на ее лицо.
– С какой целью?
– Он просил нас посодействовать ему и найти пятьдесят крепких молодых людей для осуществления какого-то строительного проекта.
– Какого именно?
– Он не уточнил.
– Но он сообщил, где будет вестись строительство?
– Он сказал, что в его поместье, в Питерборо.
– Он сказал? Вы ему не поверили?
– Одна моя подруга не так давно получила письмо от своего брата, который оказался в числе тех, кого нанял Ренфру. Но письмо было из Дувра, а не из Питерборо.
И в самом деле, интересная деталь.
– Но ведь этот молодой человек вполне мог уйти от своего нанимателя. Или, может быть, его просто куда-нибудь перевели.
– Нет. Судя по письму, он находился в прежней компании.
Маркус подался вперед:
– А он не сообщил, на какой стройке занят?
– Нет, – Кэтрин громко вздохнула. – Он только пожаловался на плохую пищу и на длинный рабочий день. Но ведь и так все ясно: Ренфру солгал.
Маркус потер глаза.
– Или изменил планы.
– Значит, эти сведения для вас бесполезны? – голос Кэтрин прозвучал разочарованно.
– Нет, что вы! Благодаря вам мне есть теперь над чем подумать.
– И вы этим займетесь?
Маркус быстро прикинул, стоит ли объяснять Кэт, каковы его цели, и раскрывать все свои планы.
– Да, займусь.
– И как вы намереваетесь выяснять, замешан ли Ренфру в чем-либо?
– Ну, прежде всего выясню, что он собой представляет.
– У вас есть такая возможность?
– На заседаниях Совета и частных встречах в клубе мне удалось выяснить, каково его положение в обществе. – Молодой человек предпочел умолчать о том, как много он узнал о загадочном лорде Ренфру со времени своего приезда. Маркус и раньше слышал об опрометчивом идеализме и чрезмерных амбициях лорда, но теперь ему стали известны все его тайны. Молодой Данн был осведомлен о размерах всего недвижимого имущества Ренфру, вплоть до последнего кирпича, а также обо всех его банковских операциях, включая самые незначительные. Маркус знал, когда лорд бреется, что ест, как тратит деньги, кому покровительствует. Но самое главное, Маркус выяснил, кому Ренфру доверяет.
Вплоть до этого момента расследование продвигалось весьма успешно, правда, неопровержимые доказательства вины на прочь отсутствовали. Однако Маркус, без сомнения, скоро их получит. Он всегда добивался своей цели.
Кэтрин подняла голову.
– И сколько времени обычно требуется, чтобы разоблачить заговор?
– Подобные дела непредсказуемы. В каждом отдельном случае бывает по-разному.
– А в данном?
– Я думаю, мне удастся уложиться в пару месяцев, Возможно, меньше.
– А потом вы снова уедете в Португалию?
– Скорее всего, в Испанию.
Кэтрин покачала головой.
– Вам по душе то, чем вы занимаетесь, Маркус?
Немного удивившись подобному вопросу, он помолчал.
– Пожалуй, я никогда об этом не задумывался… – он пожал плечами. – Впрочем, хорошо выполненная работа доставляет мне удовольствие в любом случае.
– Так и со мной, – задумчиво произнесла Кэт. – Вести счета мне не нравится, – объяснила она, – но это нужная работа, и поэтому я прикладываю все силы, чтобы выполнять ее наилучшим образом.
– Возможно, мы с вами действительно похожи, – медленно произнес Маркус. – Мне тоже не нравится мое занятие.
Кэтрин нахмурилась:
– Вам не нравится убивать? Или вас угнетает сама мысль о том, что вы должны кому-то подчиняться?
– И то и другое, – ответил он, поразившись ее прозорливости. Перед ним промелькнули лица людей, которых он предпочел бы забыть.
– Мне нравится передавать преступников в руки правосудия, помогать… И хотя некоторые получают удовольствие от убийства как такового, я в их число не вхожу.
– Но вы весьма преуспели в этом искусстве, – Кэтрин скорее утверждала, нежели задавала вопрос.
– Да.
– Почему вы отправились на войну, Маркус? – спросила она, устремив на него свои проницательные серые глаза.
Объяснять, что поступление на военную службу помогло ему семь лет назад избежать уголовного преследования, а заодно и гнева отца, Маркус не собирался.
Глядя в сторону, он беспечно пояснил:
– Я всегда стремился к приключениям. Война – большое приключение.
– Длиной в целых семь лет?
– Чем дольше вы на войне, тем больше к ней привыкаете, – соврал Маркус, отогнав воспоминание о том, какую ненависть порой вызывала у него война. Однако она стала его жизнью, и он научился делать эту жизнь терпимой, а иногда даже приятной. Перенесенные испытания научили его извлекать пользу из любых обстоятельств. Да и, кроме того, куда еще он мог податься?
– А почему семь лет назад вы в такой спешке покинули Лондон?
Маркус отвел глаза.
– Просто пришло время уехать. Мы с отцом никогда не ладили. Так было лучше для всех.
– Я не согласна. Я заметила, что с тех пор как вы вернулись, ваш отец сильно изменился.
– Действительно?
Пожав плечами, она снова прикусила нижнюю губку.
– Он подолгу отсутствует в приюте и занимается исключительно вашими делами.
Маркус не стал ее поправлять, хотя и был уверен, что на самом деле его отец был поглощен своими личными делами.
– И при этом, насколько я могу судить, – добавила Кэт, – ваш отец выглядит куда бодрее, чем всего пару месяцев назад.
– Гм-м, – Маркус не мог найти подходящего ответа.
– Поэтому, хотя лично мне и не очень нравится причина вашего приезда… – на ее щеках проступил легкий румянец, – я рада вашему возвращению.
Маркус и не подумал солгать, уверяя ее, что счастлив вернуться в Лондон и встретиться лицом к лицу с прошлым. Впрочем, с другой стороны, он никак не мог утверждать, будто эта встреча подтвердила его худшие опасения.
Они молча смотрели друг на друга, оба ощущая какую-то неловкость.
Наконец Кэтрин вздохнула.
– Вы сейчас куда-то уходите?
– Я собираюсь побеседовать с одним из участников нашей недавней стычки.
– А Там пойдет с вами?
Кажется, в ее голосе прозвучало волнение?
Маркусу это было приятно.
– Там остается здесь. Если вам потребуется его помощь, он будет в прихожей. Когда возникнет необходимость, стукните три раза. А он постучит в ответ.
– Хорошо. Значит, три удара.
– Ну что же… – Маркус медлил, не решаясь уйти.
Кэтрин облизнула губы и медленно поднялась. Казалось бы, вполне невинное движение, но только не для его испорченного воображения. Голова девушки едва доставала воротника Маркуса. Просто поразительно, какой хрупкой она выглядела, обладая при этом столь сильным характером.
– Надеюсь, мы скоро увидимся?
– Я вернусь через несколько часов. В случае необходимости зовите Тама.
Потянувшись к нему, Кэт пожала его руку. Ее пальцы были удивительно мягкими.
– Бог в помощь, – пробормотала она.
Даже не задумавшись, он нагнулся и прижал губы к ее гладкому лбу. Ароматы ее кожи и апельсинов нахлынули на него.
– Я хочу, чтобы вы хоть немного поспали, Кэт, – прошептал Маркус и, прежде чем сделать нечто такое, о чем потом пришлось бы сожалеть, быстро удалился.
Глава 18
Услышав в коридоре шаги Маркуса, который, прихрамывая, приближался к ее кабинету, Кэтрин поправила выбившиеся из-под чепчика пряди и перевязала покрепче накрахмаленный фартук. Она уже сняла бинты, но из-за головных болей вынуждена была носить чепчик большего размера, и ее непослушные волосы постоянно из-под него высовывались.
С тех пор как Маркус привез ее обратно в Андерсен-холл, прошло два дня, и теперь она, затаив дыхание, ожидала его прихода. За то время, пока Маркус, словно сиделка, заботился о ее здоровье, она привыкла видеть его мужественное лицо. Ей нравилось вслушиваться в его звучный голос и наблюдать, как он с непринужденной грациозностью ходит по комнате.
Когда Маркус по приезде в Андерсен-холл оставил ее, девушка начала так сильно скучать по нему, что походила на узника, лишенного дневного света.
Но вот дверь распахнулась, Кэтрин стремительно поднялась и с грохотом отставила стул к стене.
– Опять бросаетесь мебелью? – поддразнил Маркус, напомнив ей об их первой встрече. Вибрирующие звуки его низкого голоса сладкой музыкой отдались в ее сердце.
– Доброе утро, Маркус, – пробормотала она, и ее щеки предательски запылали.
– Как ваша голова?
Такое проявление участия несколько обескуражило Кэтрин.
Когда Маркус ухаживал за ней, то он был, наверное, самым заботливым мужчиной во всей Британии, и теперь она прилагала колоссальные усилия, чтобы не думать о нем постоянно.
Этот человек никогда не войдет в ее жизнь. Маркус озарил мрачное небо над ее головой, будто комета, но вскоре он исчезнет, и Кэтрин вернется к своему беспросветному, печальному существованию. Однако и после его ухода она будет беречь самые светлые воспоминания об их дружбе. Сейчас девушка мечтала только о том, чтобы момент их расставания не наступил слишком быстро.
– Хорошо, – ответила Кэт, пытаясь запомнить каждую черточку его лица. Прекрасный лазурный плащ с блестящими пуговицами удивительно шел к его синим глазам. Сегодня Маркус пришел на костылях. «Просто-таки законченный образ раненого воина». Глаза молодого человека притягивали ее, будто магниты, и каждый раз, когда их взгляды встречались, внутри у Кэтрин все переворачивалось.
Однако ей необходимо было сохранять спокойствие. Он не должен догадаться о ее нежных чувствах. Если он только узнает… о, это будет просто невыносимо! Пока они находились вместе, Маркус старательно соблюдал должную дистанцию. Добрый друг и сосед, за все эти дни он не допустил со своей стороны в ее адрес ни малейшего дурного намека. Вероятно, он считал ее совсем неопытной барышней или, скорее всего, слишком простенькой на его изощренный вкус. Ведь вполне возможно, что в каждом портовом городе его ожидало по подружке…
Ощутив вспышку ревности, Кэт опустила глаза, надеясь, что он не заметит ее смущения. Не стесненный никакими обстоятельствами, Маркус напоминал корабль, несущийся по бурному морю. И вряд ли она сможет сопутствовать ему, словно чайка. Вспоминая, как он раньше обращался с девочками-подростками, Кэтрин сомневалась, что если бы Маркус догадался о ее чувствах к нему, то он постарался бы держаться от нее как можно дальше. Это было бы свыше ее сил!
– Вы прекрасно выглядите, Кэт, – произнес Маркус, снимая шляпу и проводя рукой по волосам.
«Интересно, мягкие ли они?» – Кэт потихоньку вздохнула. Этого ей никогда не узнать.
– Благодаря вашим заботам.
– Вы были чудесной пациенткой.
Кэт улыбнулась:
– За мной ухаживала замечательная сиделка.
Вспомнив о том, как Маркус о ней заботился, девушка вновь удивилась тому, как быстро он завоевал ее доверие. Правда, это произошло лишь после того, как она пришла к выводу, что он не лжец. Кэтрин никогда не теряла бдительности по отношению к окружающим. И неудивительно – девушку многому научило общение с ее кузеном, Стэнфордом Каддихорном.
Стэнфорд набрасывался на нее, выскакивая из-за дверей, углов, и тискал, не соблюдая никаких приличий. Однажды он спрятался в шкафу Кэтрин и напугал ее до полусмерти. На крики девочки прибежали слуги, однако маленькое чудовище представило все как невинную шалость. Но девушка запомнила это ощущение на всю жизнь. Поэтому даже теперь, прежде чем раздеться на ночь, она заглядывала под кровать, в шкафы и за занавески и не могла заснуть, не удостоверившись, что ее никто не подстерегает.
А Маркусу Данну удалось избавить ее от этой вечной настороженности всего за несколько дней. Поразительно!
– Вам действительно стало лучше, – заметил Маркус, возвращая ее к реальности. – По всей видимости, вы были правы, настаивая на возвращении домой.
– Мне не хотелось быть вам обузой…
– Вы не обуза, Кэт, – улыбнулся Маркус, и девушку с головы до ног обдало исходящее от него тепло. Все воспоминания о Каддихорне мигом улетучились.
– Признаюсь, сначала, конечно, мне было тяжеловато, но потом… Кэт не сдержала улыбки, вспомнив, как ее спускали в дорожном сундуке по узкой лестнице.
– Но ведь никто не заметил нашей маленькой хитрости, правда? Я имею в виду, вам никто ничего не сказал?
– Пансион Уэдерли по-прежнему пребывает в неизвестности. А я пребываю там исключительно в мужской компании.
– Прекрасно. И все-таки жаль, что по моей вине испорчен ваш дорожный сундук.
– Им вполне еще можно пользоваться.
– Несмотря на дырки?
Маркус пожал плечами.
– Я не смог придумать ничего другого, чтобы обеспечить вас достаточным количеством воздуха.
Кэт застенчиво улыбнулась.
– Мне очень приятно, что вы так легко относитесь к этой потере… однако я намерена купить вам новый сундук. Прежде чем вы уедете… – Она закусила губу и отвернулась. Маркус легко угадывал ее мысли, а ей совсем не хотелось, чтобы он понял, как страшит ее мысль об его отъезде.
Они стояли друг против друга в неловком молчании, и казалось, тень грядущего прощания витала в воздухе.
Кэтрин не могла не заметить, что светло-серые панталоны Маркуса плотно облегали его крепкие бедра, выгодно подчеркивая его мужские формы. Раньше ей и в голову не приходило разглядывать ноги мужчин, но с тех пор как она увидела эти панталоны…
Она кашлянула в кулак, стараясь не смотреть на Маркуса.
– Как продвигается ваше расследование? Есть новости?
Маркус медленно кивнул, словно она прервала его размышления.
– Негодяи, напавшие на нас в переулке, навели меня на след джентльмена по имени Лернот.
– Он как-то связан с Ренфру?
– Пока у нас нет доказательств, но я очень хочу с ним побеседовать. Пока мы с вами разговариваем, Там занят его поисками.
В душе Кэтрин шевельнулся страх, однако она не позволила себе усомниться в словах Маркуса.
– И вы полагаете, что об истинной причине вашего приезда до сих пор никто не подозревает?
– Думаю, что нет. – Он потер подбородок. – Меня очень интересует письмо, о котором вы упоминали, Кэт. Письмо, отправленное братом вашей подруги из Дувра. Иногда абсолютно незначительные на первый взгляд факты помогают докопаться до истины. Я могу на него взглянуть?
– Я отдала его вашему отцу на тот случай, если он встретится с вами раньше, чем я. – Письмо могло послужить предлогом для ее встречи с Маркусом, но Кэтрин побоялась, что он может превратно истолковать подобную активность с ее стороны. – Ваш отец в своем кабинете. Я могу взять у него письмо для вас…
– А что, если мы пойдем вместе? – предложил ей Маркус.
Они бок о бок пошли по коридору. Кэтрин ощущала его присутствие, словно жар летнего ветра, который ласкает кожу и ерошит волосы. Она была уверена, что его привлекательность заключается отчасти в ее долгом одиночестве и девичьих мечтаниях. Однако после выздоровления смутное влечение превратилось в горячее желание, которое прогоняло сон и отвлекало Кэтрин от ежедневных хлопот. Ее мысли улетали прочь, и она никак не могла сосредоточиться. Даже миссис Нейгел посетовала на рассеянность девушки, которую экономка приписала дурному влиянию ее подруги, которую Кэтрин якобы ездила навещать.
Из всего приюта только одному директору Данну было известно, где на самом деле Кэт была все эти дни. После своего возвращения девушка не раз ловила на себе его долгий задумчивый взгляд. И она могла лишь надеяться, что ее увлечение Маркусом останется для Урии Данна тайной!
И все же, несмотря на сумятицу, внесенную молодым человеком в ее упорядоченную жизнь, Кэтрин чувствовала себя на удивление хорошо. В обществе Маркуса она ощущала необычный прилив сил, нервный жар и возбуждение. И единственная ее проблема заключалась в том, чтобы сохранить самообладание и не выглядеть полной дурочкой в глазах человека, который, вполне возможно, видел в ней всего лишь старую деву. «Никому не нужную помощницу директора приюта без будущего», – вспомнила она уничижительные слова своего брата.
– Интересно, Кэт, – прервал ее размышления Маркус, – а почему вы до сих пор не замужем?
Нога Кэтрин скользнула мимо ступеньки, и девушка схватилась за стену.
Маркус шагнул к ней и протянул руку, чтобы поддержать.
– Все в порядке?
Щеки Кэтрин покраснели, и она уставилась на свои ноги.
– Я зацепилась туфлей.
– Простите меня, вопрос оказался слишком личным, не так ли?
Ощущая сквозь ткань платья тепло поддерживающей ее руки, Кэтрин поежилась.
– Не представляю, каким образом в наших отношениях может появиться что-то слишком личное.
– О, бывают разного рода неожиданности, – произнес Маркус полным значения голосом.
Кэтрин с трудом перевела дыхание. Ни за какие блага мира она не осмелилась бы посмотреть на него в эту минуту. Он, конечно же, не имеет в виду ничего конкретного. По крайней мере, в отношении нее.
– Сколько вам лет? Двадцать три? – осведомился Маркус. – Так почему вы до сих пор свободны?
Кэтрин ощетинилась.
– Мне двадцать два, да будет вам известно. – Выпрямившись, она отступила в сторону. – И я все еще свободна, потому что не хочу выходить замуж. – Впрочем, до сих пор никто и не просил ее руки, но об этом она решила не упоминать.
С тех пор как Маркус привез ее обратно в Андерсен-холл, прошло два дня, и теперь она, затаив дыхание, ожидала его прихода. За то время, пока Маркус, словно сиделка, заботился о ее здоровье, она привыкла видеть его мужественное лицо. Ей нравилось вслушиваться в его звучный голос и наблюдать, как он с непринужденной грациозностью ходит по комнате.
Когда Маркус по приезде в Андерсен-холл оставил ее, девушка начала так сильно скучать по нему, что походила на узника, лишенного дневного света.
Но вот дверь распахнулась, Кэтрин стремительно поднялась и с грохотом отставила стул к стене.
– Опять бросаетесь мебелью? – поддразнил Маркус, напомнив ей об их первой встрече. Вибрирующие звуки его низкого голоса сладкой музыкой отдались в ее сердце.
– Доброе утро, Маркус, – пробормотала она, и ее щеки предательски запылали.
– Как ваша голова?
Такое проявление участия несколько обескуражило Кэтрин.
Когда Маркус ухаживал за ней, то он был, наверное, самым заботливым мужчиной во всей Британии, и теперь она прилагала колоссальные усилия, чтобы не думать о нем постоянно.
Этот человек никогда не войдет в ее жизнь. Маркус озарил мрачное небо над ее головой, будто комета, но вскоре он исчезнет, и Кэтрин вернется к своему беспросветному, печальному существованию. Однако и после его ухода она будет беречь самые светлые воспоминания об их дружбе. Сейчас девушка мечтала только о том, чтобы момент их расставания не наступил слишком быстро.
– Хорошо, – ответила Кэт, пытаясь запомнить каждую черточку его лица. Прекрасный лазурный плащ с блестящими пуговицами удивительно шел к его синим глазам. Сегодня Маркус пришел на костылях. «Просто-таки законченный образ раненого воина». Глаза молодого человека притягивали ее, будто магниты, и каждый раз, когда их взгляды встречались, внутри у Кэтрин все переворачивалось.
Однако ей необходимо было сохранять спокойствие. Он не должен догадаться о ее нежных чувствах. Если он только узнает… о, это будет просто невыносимо! Пока они находились вместе, Маркус старательно соблюдал должную дистанцию. Добрый друг и сосед, за все эти дни он не допустил со своей стороны в ее адрес ни малейшего дурного намека. Вероятно, он считал ее совсем неопытной барышней или, скорее всего, слишком простенькой на его изощренный вкус. Ведь вполне возможно, что в каждом портовом городе его ожидало по подружке…
Ощутив вспышку ревности, Кэт опустила глаза, надеясь, что он не заметит ее смущения. Не стесненный никакими обстоятельствами, Маркус напоминал корабль, несущийся по бурному морю. И вряд ли она сможет сопутствовать ему, словно чайка. Вспоминая, как он раньше обращался с девочками-подростками, Кэтрин сомневалась, что если бы Маркус догадался о ее чувствах к нему, то он постарался бы держаться от нее как можно дальше. Это было бы свыше ее сил!
– Вы прекрасно выглядите, Кэт, – произнес Маркус, снимая шляпу и проводя рукой по волосам.
«Интересно, мягкие ли они?» – Кэт потихоньку вздохнула. Этого ей никогда не узнать.
– Благодаря вашим заботам.
– Вы были чудесной пациенткой.
Кэт улыбнулась:
– За мной ухаживала замечательная сиделка.
Вспомнив о том, как Маркус о ней заботился, девушка вновь удивилась тому, как быстро он завоевал ее доверие. Правда, это произошло лишь после того, как она пришла к выводу, что он не лжец. Кэтрин никогда не теряла бдительности по отношению к окружающим. И неудивительно – девушку многому научило общение с ее кузеном, Стэнфордом Каддихорном.
Стэнфорд набрасывался на нее, выскакивая из-за дверей, углов, и тискал, не соблюдая никаких приличий. Однажды он спрятался в шкафу Кэтрин и напугал ее до полусмерти. На крики девочки прибежали слуги, однако маленькое чудовище представило все как невинную шалость. Но девушка запомнила это ощущение на всю жизнь. Поэтому даже теперь, прежде чем раздеться на ночь, она заглядывала под кровать, в шкафы и за занавески и не могла заснуть, не удостоверившись, что ее никто не подстерегает.
А Маркусу Данну удалось избавить ее от этой вечной настороженности всего за несколько дней. Поразительно!
– Вам действительно стало лучше, – заметил Маркус, возвращая ее к реальности. – По всей видимости, вы были правы, настаивая на возвращении домой.
– Мне не хотелось быть вам обузой…
– Вы не обуза, Кэт, – улыбнулся Маркус, и девушку с головы до ног обдало исходящее от него тепло. Все воспоминания о Каддихорне мигом улетучились.
– Признаюсь, сначала, конечно, мне было тяжеловато, но потом… Кэт не сдержала улыбки, вспомнив, как ее спускали в дорожном сундуке по узкой лестнице.
– Но ведь никто не заметил нашей маленькой хитрости, правда? Я имею в виду, вам никто ничего не сказал?
– Пансион Уэдерли по-прежнему пребывает в неизвестности. А я пребываю там исключительно в мужской компании.
– Прекрасно. И все-таки жаль, что по моей вине испорчен ваш дорожный сундук.
– Им вполне еще можно пользоваться.
– Несмотря на дырки?
Маркус пожал плечами.
– Я не смог придумать ничего другого, чтобы обеспечить вас достаточным количеством воздуха.
Кэт застенчиво улыбнулась.
– Мне очень приятно, что вы так легко относитесь к этой потере… однако я намерена купить вам новый сундук. Прежде чем вы уедете… – Она закусила губу и отвернулась. Маркус легко угадывал ее мысли, а ей совсем не хотелось, чтобы он понял, как страшит ее мысль об его отъезде.
Они стояли друг против друга в неловком молчании, и казалось, тень грядущего прощания витала в воздухе.
Кэтрин не могла не заметить, что светло-серые панталоны Маркуса плотно облегали его крепкие бедра, выгодно подчеркивая его мужские формы. Раньше ей и в голову не приходило разглядывать ноги мужчин, но с тех пор как она увидела эти панталоны…
Она кашлянула в кулак, стараясь не смотреть на Маркуса.
– Как продвигается ваше расследование? Есть новости?
Маркус медленно кивнул, словно она прервала его размышления.
– Негодяи, напавшие на нас в переулке, навели меня на след джентльмена по имени Лернот.
– Он как-то связан с Ренфру?
– Пока у нас нет доказательств, но я очень хочу с ним побеседовать. Пока мы с вами разговариваем, Там занят его поисками.
В душе Кэтрин шевельнулся страх, однако она не позволила себе усомниться в словах Маркуса.
– И вы полагаете, что об истинной причине вашего приезда до сих пор никто не подозревает?
– Думаю, что нет. – Он потер подбородок. – Меня очень интересует письмо, о котором вы упоминали, Кэт. Письмо, отправленное братом вашей подруги из Дувра. Иногда абсолютно незначительные на первый взгляд факты помогают докопаться до истины. Я могу на него взглянуть?
– Я отдала его вашему отцу на тот случай, если он встретится с вами раньше, чем я. – Письмо могло послужить предлогом для ее встречи с Маркусом, но Кэтрин побоялась, что он может превратно истолковать подобную активность с ее стороны. – Ваш отец в своем кабинете. Я могу взять у него письмо для вас…
– А что, если мы пойдем вместе? – предложил ей Маркус.
Они бок о бок пошли по коридору. Кэтрин ощущала его присутствие, словно жар летнего ветра, который ласкает кожу и ерошит волосы. Она была уверена, что его привлекательность заключается отчасти в ее долгом одиночестве и девичьих мечтаниях. Однако после выздоровления смутное влечение превратилось в горячее желание, которое прогоняло сон и отвлекало Кэтрин от ежедневных хлопот. Ее мысли улетали прочь, и она никак не могла сосредоточиться. Даже миссис Нейгел посетовала на рассеянность девушки, которую экономка приписала дурному влиянию ее подруги, которую Кэтрин якобы ездила навещать.
Из всего приюта только одному директору Данну было известно, где на самом деле Кэт была все эти дни. После своего возвращения девушка не раз ловила на себе его долгий задумчивый взгляд. И она могла лишь надеяться, что ее увлечение Маркусом останется для Урии Данна тайной!
И все же, несмотря на сумятицу, внесенную молодым человеком в ее упорядоченную жизнь, Кэтрин чувствовала себя на удивление хорошо. В обществе Маркуса она ощущала необычный прилив сил, нервный жар и возбуждение. И единственная ее проблема заключалась в том, чтобы сохранить самообладание и не выглядеть полной дурочкой в глазах человека, который, вполне возможно, видел в ней всего лишь старую деву. «Никому не нужную помощницу директора приюта без будущего», – вспомнила она уничижительные слова своего брата.
– Интересно, Кэт, – прервал ее размышления Маркус, – а почему вы до сих пор не замужем?
Нога Кэтрин скользнула мимо ступеньки, и девушка схватилась за стену.
Маркус шагнул к ней и протянул руку, чтобы поддержать.
– Все в порядке?
Щеки Кэтрин покраснели, и она уставилась на свои ноги.
– Я зацепилась туфлей.
– Простите меня, вопрос оказался слишком личным, не так ли?
Ощущая сквозь ткань платья тепло поддерживающей ее руки, Кэтрин поежилась.
– Не представляю, каким образом в наших отношениях может появиться что-то слишком личное.
– О, бывают разного рода неожиданности, – произнес Маркус полным значения голосом.
Кэтрин с трудом перевела дыхание. Ни за какие блага мира она не осмелилась бы посмотреть на него в эту минуту. Он, конечно же, не имеет в виду ничего конкретного. По крайней мере, в отношении нее.
– Сколько вам лет? Двадцать три? – осведомился Маркус. – Так почему вы до сих пор свободны?
Кэтрин ощетинилась.
– Мне двадцать два, да будет вам известно. – Выпрямившись, она отступила в сторону. – И я все еще свободна, потому что не хочу выходить замуж. – Впрочем, до сих пор никто и не просил ее руки, но об этом она решила не упоминать.