Роулинг Джоанн. Гарри Поттер и Волшебный камень

   — А чего, нормально, ничего необычного, в «Башке борова» полным-полно всякого чудного народу — это же деревенская пивная. Нелегальный торговец драконами, чего такого? Лица я не видал, он был в капюшоне.
   Гарри обессилено сполз на землю возле миски с горохом.
   — А о чем ты с ним говорил, Огрид? Ты упоминал «Хогварц»?
   — Может, и упоминал… — Огрид нахмурился, припоминая. — Ага… Он спросил, чем я занимаюсь, ну, я сказал, я, дескать, тут привратником…Он спросил, за какими животными мне доводилось присматривать… Я назвал… Потом рассказал, как всегда хотел дракона… а потом… не помню точно, он ведь брал мне выпивку, еще и еще… Погодите-ка… Да, потом он сказал, что у него есть драконье яйцо и предложил сыграть на него в карты… но он хотел убедиться, что я смогу с драконом справиться, не хочу, говорит, чтобы его потом выкинули… Тогда я и сказал, мол, после Пушка мне никакой дракон не страшен…
   — А он — заинтересовался Пушком? — спросил Гарри, стараясь, чтобы его голос прозвучал спокойно.
   — Ну… да. Чего, разве много встретишь таких трехголовых псов, хоть бы и в «Хогварце»? Ну, я и сказал, Пушок — просто ласточка, если знаешь к нему подход: сыграй ему или спой, и он тут же засыпает…
   Огрид внезапно пришел в ужас.
   — Я не должен вам этого говорить! — взорвался он. — Забудьте, чего я сказал! Эй — вы куда?
   Гарри, Рон и Гермиона не произнесли ни слова, пока не остановились как вкопанные в вестибюле, который по сравнению с солнечным двором показался им мрачным и холодным.
   — Надо идти к Думбльдору, — решил Гарри. — Огрид рассказал незнакомцу, как пройти мимо Пушка, а ведь под плащом был либо Злей, либо Вольдеморт — ему не пришлось сильно напрягаться, раз он напоил Огрида. Надеюсь на одно — что Думбльдор нам поверит. Фиренце может подтвердить… Если Бейн ему разрешит, конечно. Где кабинет Думбльдора?
   Они осмотрелись, будто ожидая увидеть указатель. Им никогда не говорили, где живет Думбльдор, и они ни разу не слышали, чтобы кого-то посылали к директору.
   — Нам надо… — начал Гарри, но тут в холле вдруг гулко прозвучал голос:
   — Что это вы трое тут делаете?
   Это была профессор МакГонаголл с огромной стопкой книг в руках.
   — Мы хотим увидеть профессора Думбльдора, — сказала Гермиона — довольно храбро, как показалось Гарри и Рону.
   — Профессора Думбльдора? — переспросила профессор МакГонаголл так, словно хотеть увидеть его было по меньшей мере неприлично. — Зачем?
   Гарри сглотнул — что же ответить?
   — Это секрет… вроде как, — сказал он, но немедленно пожалел об этом, ибо ноздри профессора МакГонаголл гневно раздулись.
   — Профессор Думбльдор уехал десять минут назад, — процедила она ледяным тоном. — Ему пришла срочная сова из Министерства Магии, и он незамедлительно вылетел в Лондон.
   — Уехал? — отчаянно закричал Гарри. — Сейчас?
   — Профессор Думбльдор — великий чародей, Поттер, и у него много срочных дел…
   — Но это важно!
   — Ваше сообщение, Поттер, важнее, чем Министерство Магии?
   — Понимаете… — начал Гарри, решив отбросить все предосторожности, — профессор… это касается философского камня…
   Профессор МакГонаголл ожидала чего угодно, но только не этого. Книги выпали у нее из рук, и она даже не стала поднимать их.
   — Откуда вы знаете? — невнятно выговорила она.
   — Профессор, я думаю… то есть, я знаю, что Зл… что кое-кто хочет украсть камень. Мне нужно поговорить с профессором Думбльдором.
   Она поглядела на него со смешанным выражением изумления и недоверия.
   — Профессор Думбльдор вернется завтра, — сказала она наконец. — Я не знаю, каким образом вы узнали про камень, но, даже если то, что вы говорите, правда, никто не может его украсть, он слишком хорошо защищен.
   — Но, профессор…
   — Поттер, я знаю, что говорю, — отрезала она, наклонилась и собрала упавшие книги. — Идите во двор и побудьте на солнышке.
   Но дети не послушались.
   — Это произойдет сегодня, — заговорил Гарри, как только смог быть уверен, что профессор МакГонаголл его не слышит, — Злей собирается пробраться в хранилище сегодня ночью. Он уже знает все, что надо, и сегодня Думбльдор не сможет ему помешать. Это он послал записку, я уверен! В министерстве магии очень удивятся, когда увидят Думбльдора.
   — Но что мы можем…
   Гермиона громко ахнула. Гарри и Рон резко обернулись.
   За ними стоял Злей.
   — Добрый день, — сказал он ровным голосом.
   Дети молча уставились на него.
   — Вам не следует находиться в помещении в такой чудесный день, — странная, кривая ухмылка появилась у него на лице.
   — Мы хотели… — начал Гарри, не имея ни малейшего представления о том, чего они могли бы хотеть.
   — Вам следует быть осторожнее, — предупредил Злей. — Если вы будете расхаживать с таинственным видом, то все подумают, что вы опять что-то затеваете. А ведь «Гриффиндор» больше не может себе позволить терять баллы, верно?
   Гарри вспыхнул. Ребята повернулись и направились к выходу, а Злей крикнул вслед:
   — Имейте в виду, Поттер — еще одна ночная прогулка, и я лично прослежу за тем, чтобы вас исключили. Всего вам хорошего.
   И он отправился в учительскую.
   Оказавшись на крыльце, на каменных ступенях, Гарри повернулся к остальным.
   — Итак, вот что нам надо делать, — убедительно зашептал он. — Один из нас должен следить за Злеем — ждать возле учительской и, если он выйдет, пойти за ним. Это лучше сделать Гермионе.
   — Почему мне?
   — Это же очевидно, — объяснил Рон: — Ты всегда можешь притвориться, что ждешь профессора Флитвика. — Он заговорил писклявым голосом: — Ах, профессор Флитвик, я так волнуюсь, мне кажется, я ответила неправильно на вопрос 14б…
   — Прекрати, — рассердилась Гермиона, но согласилась пойти следить за Злеем.
   — А мы пойдем дежурить возле коридора на третьем этаже, — сказал Гарри Рону. — Пошли.
   Но эта часть плана не сработала. Едва они подошли к двери, отделявшей Пушка от прочих помещений школы, как появилась профессор МакГонаголл, которая на сей раз вышла из себя.
   — Думаете, вас миновать труднее, чем целый вагон заклинаний! — взорвалась она. — Хватит заниматься ерундой! Если я только узнаю, что кто-то из вас снова оказался здесь, я сниму еще пятьдесят баллов с «Гриффиндора»! Да-да, Уэсли, с моего родного колледжа!
   Гарри с Роном побрели в общую гостиную. Гарри только успел сказать: «По крайней мере, Гермиона будет знать, где Злей», как открылся портрет Толстой Тети и вошла Гермиона.
   — Гарри, прости, — захныкала она, — я ничего не могла сделать! Злей вышел и спросил, что я здесь делаю, а я сказала, жду Флитвика, тогда он привел Флитвика, и я только что от него вышла и не знаю, куда пошел Злей.
   — Ну что ж, вот и все, так? — потерянно сказал Гарри.
   Друзья молча смотрели на него. Он был бледен, глаза лихорадочно блестели.
   — Я пойду и попробую украсть камень первым.
   — Ты с ума сошел! — закричал Рон.
   — Ни в коем случае! — закричала Гермиона. — После того, что сказали Злей и МакГонаголл? Тебя исключат!
   — НУ И ЧТО?! — заорал Гарри. — Вы что, не понимаете? Если Злей добудет камень, Вольдеморт вернется! Вы что, не слышали, каково это было, когда он чуть не захватил власть? Не будет никакого «Хогварца», откуда можно будет исключать! Он его сравняет с землей или превратит в школу черной магии. Что по сравнению с этим потеря баллов?! Или, может, вы считаете, что, если «Гриффиндор» получит кубок, он пощадит вас или ваших родных? Если меня поймают раньше, чем я добуду камень, что ж, значит, отправлюсь назад к Дурслеям и буду ждать, пока до меня доберется Вольдеморт — значит, умру несколько позже, чем планировалось, только и всего… Потому что я никогда не перейду к силам зла! Сегодня ночью я пойду в хранилище и ничто, слышите, ничто не остановит меня! Вольдеморт убил моих родителей, не забывайте об этом!
   Его глаза сверкали.
   — Ты прав, Гарри, — сказала Гермиона тоненьким голоском.
   — Возьму плащ-невидимку, — решил Гарри. — Как удачно, что я получил его назад.
   — Но сможем ли мы под ним все втроем спрятаться? — усомнился Рон.
   — Все… втроем?
   — Брось, ты что думал, мы тебя одного отпустим?
   — Разумеется, нет, — живо отозвалась Гермиона. — Как ты собираешься добыть камень без нашей помощи? Я лучше пойду почитаю учебник, может быть, мне встретится что-нибудь нужное…
   — Но если мы попадемся, вас тоже исключат.
   — Меня, может, и нет, — мрачно произнесла Гермиона. — Флитвик сказал по секрету, что я по его предмету получила сто двенадцать процентов. Они не осмелятся меня так просто выкинуть.
   После ужина они сидели, как на иголках, в креслах общей гостиной. Никто их не трогал; да и, собственно, гриффиндорцам не о чем было говорить с Гарри. Сегодня он впервые не находил это огорчительным. Гермиона лихорадочно листала конспекты, надеясь случайно напасть на заклятие, которое им вскоре предстояло попытаться снять. Рон и Гарри почти не разговаривали. Оба обдумывали предстоящее опасное приключение.
   Постепенно народ разошелся спать, и комната опустела.
   — Пора бы взять плащ, — пробормотал Рон, после того как последним, потягиваясь и зевая, удалился Ли Джордан. Гарри взбежал по лестнице в неосвещенную спальню. Он достал плащ и тут ему на глаза случайно попалась флейта, подаренная Огридом на Рождество. Гарри положил ее в карман, чтобы усыплять Пушка — он был что-то не расположен петь.
   И поспешил назад в гостиную.
   — Давайте-ка примерим плащ и посмотрим, закрывает ли он нас всех троих — а то если Филч увидит, что по коридору сама по себе разгуливает нога …
   — А что это вы тут делаете? — раздался голос из противоположного угла комнаты. Из-за кресла показался Невилль, с зажатым в руке Тревором — свободолюбивой жабой.
   — Ничего, Невилль, ничего такого, — сказал Гарри, лихорадочно пряча плащ за спиной.
   Невилль внимательно посмотрел на виноватые лица одноклассников.
   — Опять! — воскликнул он.
   — Нет-нет-нет, — заверила его Гермиона. — Ничего подобного. А почему ты не идешь спать, Невилль?
   Гарри быстро глянул на высокие напольные часы возле двери. Они не могли себе позволить терять время — может быть, уже в эту самую минуту Злей усыпляет Пушка.
   — Вам нельзя выходить, — сказал Невилль, — вас опять поймают. И у «Гриффиндора» опять будут неприятности.
   — Ты не понимаешь, — внушительным тоном проговорил Гарри. — Это очень важно.
   Невилль, однако, был полон железной решимости пойти на крайние меры, лишь бы не допустить нарушения правил.
   — Я вас не выпущу, — заявил он, довольно расторопно оказавшись у дыры за портретом. — Я — я буду драться!
   — Невилль, — разозлился Рон, — отойди от портрета и не будь идиотом…
   — Не смей называть меня идиотом! — крикнул Невилль. — Я считаю, что вы нарушили уже достаточно правил! И вы сами говорили, что я должен бороться!
   — Да, но только не с нами, — в изнеможении попытался объяснить Рон. — Невилль, ты не понимаешь, что делаешь.
   Он сделал шаг к Невиллю, и тот выронил Тревора, который немедленно скакнул в темноту.
   — Ну давай, ударь меня! — Невилль поднял сжатые кулачки. — Я готов!
   Гарри повернулся к Гермионе.
   — Сделай что-нибудь, — попросил он в отчаянии.
   Гермиона шагнула вперед.
   — Невилль, — сказала она. — Я очень, очень сожалею.
   Она подняла волшебную палочку.
   — Петрификус Тоталус! — выкрикнула она, указывая на Невилля.
   Руки Невилля как будто пристегнулись к бокам. Ноги сощелкнулись вместе. Все его тело окостенело, он покачнулся на месте и затем ровно, как доска, упал на лицо.
   Гермиона подбежала и перевернула его. Челюсти Невилля были сжаты, говорить он не мог. Одни только глаза в ужасе вращались.
   — Что ты с ним сделала? — прошептал Гарри.
   — Полный Телобинт, — несчастным голосом произнесла Гермиона. — Ох, Невилль, мне так жаль.
   — Мы должны это сделать, Невилль, но объяснять некогда, — Рон перешагнул через Невилля и закрылся плащом-невидимкой.
   И все же Невилль, бревном лежащий на полу, казался не слишком хорошим предзнаменованием. В том нервозном состоянии, в котором находились ребята, в каждой встреченной по дороге статуе им мерещился Филч, в каждом отдаленном порыве ветра — Дрюзг, кидающийся с высоты.
   Дойдя до подножия первой же лестницы, они увидели миссис Норрис, лениво прохаживающуюся по площадке наверху.
   — Давай дадим ей пинка, хоть один разочек! — шепнул Рон на ухо Гарри, но тот только потряс головой. Когда они осторожно обогнули миссис Норрис, она обратила к ним свои глаза-фонари, но ничего не сделала.
   Больше им никто не попадался, пока они не дошли до лестницы на третий этаж. Над ступеньками в середине пролета в воздухе болтался Дрюзг, он вытягивал ковровую дорожку, так, чтобы на ней легко было споткнуться.
   — Кто тут? — вдруг спросил Дрюзг, когда дети поравнялись с ним. Он сузил злобные черные глазки. — Хоть и не вижу, а знаю, что ты здесь. Ты упырька? Или привиденька? Или учениська?
   Он взмыл повыше и закружил в воздухе, пристально вглядываясь в то место, где стояли ребята.
   — Позову-ка я Филча, а то расползалось тут всякое невидимое…
   Гарри пришла в голову неожиданная мысль.
   — Дрюзг, — хрипло прошептал он, — Кровавый Барон имеет основания сохранять инкогнито.
   От испуга Дрюзг чуть не свалился на пол. Но вовремя спохватился и завис в метре над ступеньками.
   — Прошу прощения, Ваше Кровейшество, мистер Барон, — залебезил полтергейст. — Не признал, не признал — не заметил — конечно, не заметил, ведь вы же невидимы — простите старому глупому Дрюзику его глупую шутку, сэр.
   — У меня здесь дело, Дрюзг, — прокаркал Гарри. — Держись подальше от этого места сегодня ночью.
   — Разумеется, сэр, конечно, сэр, — пообещал Дрюзг, снова взвиваясь вверх, — надеюсь, ваше дело пройдет удачно, сэр, не смею больше беспокоить, сэр…
   И он умчался.
   — Гениально, Гарри! — шепнул Рон.
   Через пару секунд они уже стояли перед входом в коридор на третьем этаже — а дверь уже была приоткрыта.
   — Что ж, так оно и есть, — тихо сказал Гарри. — Злей уже прошел мимо Пушка.
   Казалось, что, только увидев открытую дверь, они впервые задумались над тем, что их ждет. Под плащом Гарри повернулся к своим спутникам.
   — Если вы хотите вернуться, я не буду осуждать вас, — заверил он. — Можете взять плащ, мне он больше не нужен.
   — Не дури, — сказал Рон.
   — Мы идем с тобой, — сказала Гермиона.
   Гарри толкнул дверь. Она со скрипом распахнулась. До их слуха донеслось низкое, глухое ворчание. Все три собачьих носа обратились к вошедшим и стали усиленно принюхиваться, хотя пес и не мог их видеть.
   — Что это у него около лап? — прошептала Гермиона.
   — Похоже, арфа, — ответил Рон. — Наверное, Злей оставил.
   — Пес, видимо, просыпается, как только перестаешь играть, — сказал Гарри. — Ну, что ж, приступим…
   Он поднес флейту Огрида к губам и подул. Раздавшиеся звуки трудно было назвать мелодией, но с первой же ноты глаза животного стали закрываться. Гарри почти не переводил дыхания. Постепенно, собака перестала рычать, начала перебирать лапами, потом колени у нее подогнулись и, наконец, она свалилась набок в глубоком сне.
   — Не переставай играть, — предупредил Рон. Они осторожно выскользнули из-под плаща и поползли к люку в полу. По мере приближения к трем гигантским спящим головам, они все сильнее чувствовали горячее и отнюдь не благовонное собачье дыхание.
   — Кажется, мы сможем открыть люк, — сказал Рон, заглядывая через голову пса. — Хочешь пойти первой, Гермиона?
   — Нет, не хочу!
   — Ладно. — Рон стиснул зубы и осторожно перешагнул через лапу. Затем наклонился и потянул за кольцо, вделанное в крышку люка. Дверца распахнулась.
   — Что там? — тревожно спросила Гермиона.
   — Ничего — все черное — никакой лестницы, придется прыгать.
   Гарри, усердно дудевший на флейте, помахал Рону, чтобы привлечь его внимание и указал на себя.
   — Ты хочешь пойти первым? Уверен? — спросил Рон. — Я не знаю, какая там глубина. Передай флейту Гермионе, чтобы пес не проснулся.
   Гарри передал флейту. Во время секундной паузы пес успел заворочаться и заворчать, но, лишь только Гермиона начала играть, снова глубоко заснул.
   Гарри перебрался через собаку и заглянул в люк. Никаких признаков дна.
   Держась за края, Гарри стал осторожно опускаться вниз, пока не повис на кончиках пальцев. Тогда он посмотрел на Рона и сказал:
   — Если со мной что-то случится, не спускайтесь за мной. Идите прямо в совяльню и шлите сову Думбльдору, хорошо?
   — Хорошо, — пообещал Рон.
   — Тогда увидимся через минуту — я надеюсь.
   И Гарри отпустил руки. Он стал падать вниз, вниз, вниз в холодную, влажную тьму. Наконец…
   ПЛЮХ. С забавным, приглушенным нежным хрустом он приземлился на что-то мягкое. Он сел и пошарил вокруг, глаза его еще не привыкли к темноте. Кажется, он упал на какое-то растение.
   — Порядок! — крикнул он, обращая лицо к окошечку света размером с почтовую марку — это было отверстие люка наверху, — здесь мягко, прыгайте!
   Рон сразу же прыгнул. Он приземлился, растянувшись рядом с Гарри.
   — Что это за штука? — были его первые слова.
   — Не знаю, какое-то растение. Должно быть, специальная подстилка, чтобы прыгать.
   Вдалеке смолкла музыка. Раздался громкий лай, но Гермиона успела прыгнуть. Она приземлилась с другой стороны от Гарри.
   — Мы, наверное, на глубине нескольких миль под школой, — сказала она.
   — Как удачно, что здесь это растение, — отозвался Рон.
   — Удачно! — взвизгнула Гермиона. — Да вы посмотрите на себя!
   Она вскочила на ноги и стала прорываться к сырой стене. Ей пришлось бороться, потому что в тот самый миг, как она приземлилась, ползучие стебли растения начали опутывать ее лодыжки. Что же касается Гарри с Роном, то они и не заметили, а их ноги давно уже были крепко оплетены.
   Гермионе удалось освободиться раньше, чем растение сумело как следует вцепиться в нее. И теперь она в ужасе смотрела, как мальчики отчаянно сражаются с лианами, отдирая их от себя, но, чем больше они метались, тем крепче и быстрее растение оплетало их.
   — Не шевелитесь! — приказала Гермиона. — Я знаю, что это такое — это Сети Дьявола!
   — Какое счастье, теперь мы знаем, как оно называется, можно умереть спокойно, — раздраженно прохрипел Рон, отклоняясь назад, чтобы защитить свою шею от коварных стеблей.
   — Тихо! Я пытаюсь вспомнить, как его убить! — прикрикнула Гермиона.
   — Тогда поторопись, я уже не могу дышать! — сипло выдохнул Гарри, отдирая ветви от груди.
   — Сети Дьявола, Сети Дьявола… что же говорила Спаржелла? Оно любит темноту и влагу…
   — Значит, зажги огонь! — задыхался Гарри.
   — Да — конечно — но тут же нет дров! — выкрикнула Гермиона, ломая руки.
   — ТЫ С УМА СОШЛА? — возопил Рон. — ВЕДЬМА ТЫ ИЛИ КТО?
   — Конечно! — обрадовалась Гермиона; и она стегнула палочкой, помахала ею, пошептала что-то, и направила на растение мощные языки голубого пламени, такого же, каким поджигала Злея. Через пару секунд мальчики почувствовали, что лианы ослабили хватку и попятились от огня и света. Корчась и извиваясь, Сети Дьявола постепенно отпускали их, и вскоре Гарри с Роном освободились.
   — Как хорошо, что ты была внимательна на гербологии, — Гарри встал рядом с Гермионой у стены и принялся отирать пот со лба.
   — Ага, — сказал Рон, — и как хорошо, что Гарри не теряется в трудную минуту — «нет дров», скажите, пожалуйста.
   — Нам сюда, — Гарри показал на каменный тоннель, который, собственно, был единственной дорогой вперед.
   Кроме своих шагов, они слышали только, как на пол, стекая с очень влажных стен, тихо падают капли воды. Тоннель уходил вниз, и Гарри невольно вспомнил «Гринготтс». Сердце его упало, когда он вспомнил, что волшебный банк охраняется драконами. Если им встретится дракон, взрослый дракон — и Норберта-то было больше чем достаточно…
   — Слышишь? — шепнул Рон.
   Гарри прислушался. Откуда-то сверху доносился шелест и клекот.
   — Думаешь, это привидение?
   — Не знаю… Больше похоже на шорох крыльев.
   На выходе их тоннеля перед ними открылся ярко освещенный зал с высоким сводчатым потолком. Зал кишел маленькими, алмазно сверкающими птичками, они беспорядочно носились туда-сюда, летали, порхали. В противоположной стене была тяжелая дубовая дверь.
   — Они нападут, если мы пройдем через зал? — спросил Рон.
   — Может быть, — ответил Гарри. — На вид они неопасные, но, думаю, если набросятся все вместе … что ж, выбора все равно нет… я побежал.
   Глубоко вдохнув и закрыв лицо руками, Гарри стрелой полетел через зал. Он ждал, что в него вот-вот вонзятся острые клювики и стальные коготки, но ничего подобного не произошло. Он вполне благополучно добрался до двери. Потянул за ручку, но дверь оказалась заперта.
   Его спутники последовали за ним. Они тянули и толкали, но дверь не поддалась, даже когда Гермиона испробовала «Аллоомору».
   — Что теперь? — поинтересовался Рон.
   — Эти птички… они ведь не могут быть просто так… — задумалась Гермиона.
   Они стояли и смотрели, как птицы носятся у них над головой, сверкая… Сверкая?
   — Это не птицы! — вдруг выкрикнул Гарри. — Это ключи! Ключи с крылышками — взгляните внимательнее! А следовательно… — он осмотрелся вокруг, пока его друзья вглядывались в ключи. — Есть! Смотрите — метлы! Мы должны поймать ключ от этой двери!
   — Но ключей сотни!
   Рон осмотрел замок.
   — Тут нужен большой, старомодный ключ — скорее всего, серебряный, такой, как ручка.
   Все схватили по метле, взмыли в воздух и с разгону врезались в самую сердцевину стаи. Но, сколько дети не махали и не хватали, заколдованные ключи шныряли столь быстро, что поймать их не было никакой возможности.
   И все же Гарри не зря был самой молодой Ищейкой столетия. Он обладал даром сразу находить взглядом то, чего другие не видели. Поразмахивав с минуту руками в водовороте разноцветных перьев, он углядел массивный серебряный ключ с крылом, свернутым набок — как будто недавно его уже ловили и грубо запихивали в замочную скважину.
   — Вот он! — завопил Гарри. — Вот тот, большой — там — нет, там — с ярко-голубыми крыльями — перья смяты набок.
   Рон понесся в направлении, которое указал Гарри, врезался в потолок и чуть не упал с метлы.
   — Окружайте его! — крикнул Гарри, не сводя глаз с ключа с поврежденным крылом. — Рон, заходи сверху — Гермиона, оставайся внизу и не пускай его — а я попробую поймать. Ну, давайте — ДАВАЙТЕ!
   Рон нырнул, Гермиона ракетой взмыла вверх, ключ увернулся от обоих; Гарри ринулся за ним; ключ с дикой скоростью полетел к стене, Гарри наклонился вперед и со страшным звуком пригвоздил жертву. По залу разнеслись восторженные вопли Рона и Гермионы.
   Они быстро приземлились, и Гарри побежал к двери с ключом, отчаянно вырывавшимся из рук. В тот момент, когда замок щелкнул и открылся, ключ упорхнул с видом весьма потрепанным, ведь его ловили уже дважды.
   — Готовы? — спросил Гарри, положив ладонь на ручку двери. Друзья кивнули. Гарри открыл дверь.
   В следующем зале было так темно, что сначала дети ничего не увидели. Но, когда они осторожными шажками вошли внутрь, комната неожиданно заполнилась светом, и перед ними открылось поразительное зрелище.
   Они стояли на краю огромной шахматной доски, позади черных фигур, которые все были выше ребят ростом и вырезаны из черного камня. Напротив, на другой стороне доски, стояли белые фигуры. Гарри, Рона и Гермиону передернуло — как башни возвышавшиеся впереди белые фигуры не имели лиц.
   — Что мы теперь должны делать? — прошептал Гарри.
   — Это же очевидно, — сказал Рон. — Мы должны перейти доску играя в шахматы.
   За белыми фигурами виднелась следующая дверь.
   — Прямо сейчас? — растерянно спросила Гермиона.
   — Мне кажется, — пробормотал Рон, — мы должны стать фигурами.
   Он подошел к черному коню и, вытянув руку, дотронулся до него. Мгновенно, конь ожил и принялся бить копытом. Сидящий на коне рыцарь склонил покрытую шлемом голову и посмотрел на Рона.
   — Чтобы перейти на ту сторону, мы — э-э-э — должны присоединиться к вам?
   Черный рыцарь кивнул. Рон обернулся к друзьям.
   — Дайте подумать… — проговорил он. — Видимо, нам надо занять места черных пешек…
   Пока Рон думал, Гарри с Гермионой стояли молча. Наконец, Рон сказал:
   — Вы только не обижайтесь, но вы оба плохо играете в шахматы…
   — Мы не обижаемся, — поспешно перебил его Гарри, — ты, главное, скажи, что делать.
   — Гарри, ты займешь место слона, а Гермиона станет рядом с тобой на место ладьи.
   — А ты?
   — А я буду конем, — решил Рон.
   Шахматные фигуры, судя по всему, внимательно слушали, потому что при этих словах конь, ладья и слон развернулись спиной к белым и покинули доску, оставив три пустых поля, которые заняли Гарри, Рон и Гермиона.
   — Начинают всегда белые, — Рон вгляделся в стройные ряды противника. — Точно… смотрите…
   Белая пешка перешла на две клетки ближе.
   Рон начал руководить черными фигурами. Они молча перемещались туда, куда он велел. У Гарри дрожали колени. Что, если они проиграют?
   — Гарри — перейди на четыре клетки вправо по диагонали.
   Когда съели их второго коня, они испытали настоящий шок. Белая королева скинула рыцаря на землю и отволокла его прочь с доски. Бедняга остался лежать лицом вниз за ее пределами.