Сальваторе Роберт. Два меча

   Впрочем, его голод невозможно утолить. Голод, вынудивший меч потянуться к Делли Керти, чтобы освободиться от Кэтти-бри, которая хоть и была сильным бойцом, не скоро еще снова вступит в битву, хотя война идет за самой ее дверью. Это страшно раздражало меч.
   Хазид-Хи ненавидел мир.
   Так что в следующие несколько дней меч все больше и больше злился, поскольку уже ни один орк не собирался драться с его нынешним владельцем. Хазид-Хи начал потихоньку осуществлять свой план, нашептывая орку свои посулы, дразня его обещаниями могущества и славы.
   Разве есть что-нибудь, на что мы неспособны? — спрашивал меч.
   Он попробовал прельстить орка идеей занять место короля Обальда, но наткнулся на непробиваемую стену благоговения перед вождем. Этот орк, как и все прочие, думал о короле Обальде как о высшем существе. Хазид-Хи потребовалось какое-то время, чтобы понять, что они считают Обальда воплощением Груумша, и нужно очень постараться, чтобы убедить кого-нибудь из них принять на себя роль бога. Когда разумный меч осознал это, он стал действовать тоньше и начал собирать сведения о структуре армии орков, выбирая для себя новую цель.
   В эти дни вынужденного мира Хазид-Хи услышал произнесенное шепотом и хорошо знакомое ему имя.
   — Говорят, это был дроу, темный эльф Дзирт До’Урден, друг короля Бренора, — рассказывал один орк группе, в которой был и нынешний владелец меча.
   Хазид-Хи впитывал информацию. По слухам, Дзирт с каким-то светлым эльфом нанесли удар по лагерю орков неподалеку, уничтожив многих и многих покалечив.
   Как только «его» орк покинул кружок, Хазид-Хи проник в мозг владельца.
   Представь, какая слава ждет тебя, если ты доставишь голову Дзирта До’Урдена королю Обальду.
   Искушающий голос дьявольского меча сопровождали яркие образы: вот мертвый дроу падает к его ногам; вот великий Обальд награждает своего верного воина, и шаманы пляшут вокруг, и их хвалы достигают небес; вот самки, впадающие в экстаз при виде героя-победителя.
   Мы можем убить дроу, — обещал меч, чувствуя сомнения. — Ты и я, вместе мы повергнем этого Дзирта До'Урдена. Я хорошо знаю его и знаю его слабости.
   Этим вечером у костра владелец меча стал задавать более конкретные вопросы орку, распускающему слухи о кровожадном темном эльфе. Где произошло нападение? Действительно ли дроу в этом замешан?
   На следующий день, с Хазид-Хи в руках и мыслях, владелец меча ускользнул от своих приятелей и отправился в глубь каменистых плоскогорий в поисках жертвы и славы.
   А Хазид-Хи искал нового владельца.

Глава 27
ВОРЧУНЫ

   В пещерах Мифрил Халла было почти пусто, по крайней мере, по сравнению с предыдущими месяцами, но никогда еще в тронном зале не собирались столь значительные персоны.
   Четверо правителей сидели вокруг круглого стола. Когда двери, лязгнув, захлопнулись и удалился последний эскорт, король Бренор несколько мгновений пристально рассматривал тех, кто был ему ровней. Двоих он действительно уважал, а третьего, сидящего прямо напротив него, следовало терпеть. По левую руку от Бренора сидел король Эмерус Боевой Венец, хмурый и постаревший, в его аккуратно подстриженной бороде за последние несколько дней прибавилось седины. При переправе через Сарбрин Эмерус потерял почти столько же дворфов, сколько Бренор в битве за Долину Хранителя.
   По правую руку от Бренора сидела леди Аластриэль, правительница Серебристой Луны, которая многие годы была другом Бренора и Мифрил Халла. Когда во владения дворфов вторглись дроу, воины Аластриэль стояли рядом е Бренором и его народом, и немало бойцов Серебристой Луны пало тогда. Воины Аластриэль погибали, сражаясь с дроу в Долине Хранителя.
   Аластриэль, как всегда, была величественна и прекрасна. На ней было длинное платье из роскошной темно-зеленой ткани, а серебряный венец на голове подчеркивал тонкие, словно высеченные гениальным скульптором черты и серебристые волосы. По любым стандартам эта женщина была прекрасна, но помимо красоты в ней чувствовались сила и недюжинный ум.
   А напротив Бренора сидел Гален Ферт из Несма. Чумазый, взъерошенный, весь в рубцах и шрамах, — судя по всему, сюда он попал прямо с поля боя и ему не терпелось туда вернуться. Безусловно, Бренор мог бы уважать его за воинскую доблесть, но в эти трудные времена дворфу тяжело было относиться к этому человеку с почтением. Бренор не забыл того, как с ним и его друзьями обращались в Несме.
   Однако сейчас Гален находился в Мифрил Халле как представитель города Несм, и привела его Аластриэль — как равного.
   — Всем ли известно, что я говорю не только за Серебристую Луну, но и за Эверлэнд и Сандабар? — спросила Аластриэль.
   — Да, — ответили остальные трое.
   Вопрос был чистой формальностью, ибо Аластриэль с самого начала сообщила всем, что два этих города попросили ее быть их представителем на переговорах в Мифрил Халле, и никто не поставил под сомнение слова благородной госпожи.
   — Значит, все в сборе, — заметил Гален Ферт.
   — Не все, — сказал Эмерус Боевой Венец, и голос его зарокотал, как скатившийся с горы булыжник. — Харбром не прислал представителя.
   — Я вижу за этим столом двоих дворфов, — возразил Гален Ферт. — Аластриэль говорит за три королевства, а двух дворфов недостаточно для трех рудников?
   Бренор фыркнул.
   — У Аластриэль три голоса потому, что два города просили ее говорить здесь от их имени. Ни меня, ни Эмеруса король Харбром не уполномочивал говорить за Цитадель Адбар. А тому, что право голоса получил ты, я до сих пор удивляюсь.
   Гален сузил глаза, а Бренор снова фыркнул.
   — Тем не менее, — добавил Эмерус Боевой Венец, — король Харбром осведомлен о положении, и со временем он известит о своем решении.
   — Ладно, теперь время поговорить! — заявил Гален Ферт. — Несм все еще в осаде. Мы выгнали троллей и болотников из города, и большинство больше не кажут носа из торфяников. Но их вождь, двухголовая скотина по имени Проффит, от нас ускользнул. Пока он жив, Несм не в безопасности.
   — Что ж, я пошлю всех бойцов, сколько их у меня осталось, в твой драгоценный Несм, — ответил Бренор. — Вот только попрошу Обальда придержать его десятки тысяч, пока мы будем таскаться по болотам за троллями.
   Бренор и не пытался скрыть тяжелый сарказм в голосе.
   — Мы никогда не расправимся с нашими врагами, если не придем к разумному соглашению друг с другом, — дипломатично вставила Аластриэль. — Похороните старые обиды, король Бренор, Гален Ферт, я заклинаю вас обоих. Наши враги напирают — на Несм и Мифрил Халл сильнее всего, — и это должно стать нашей первостепенной заботой.
   Эмерус Боевой Венец откинулся на спинку своего кресла и скрестил крепкие руки на бочкообразной груди.
   Бренор глянул на своего «коллегу» и подмигнул ему. Боевой Топор прекрасно понимал, что Эмерус в первую очередь дворф. И на лестнице его приоритетов королевства Бренора и Харброма располагались сразу за Фелбарром, а уж потом шли интересы людей и эльфов.
   Как, собственно, я должно быть.
   — Ладно, забудем обиды, — ответил Бренор Аластриэль. — Но знай, что я потерял много хороших бойцов, помогая Галену Ферту и его городу. И мы ничего не просили взамен.
   Гален начал говорить что-то, снова в своем раздражительном и обидчивом тоне, но Аластриэль прервала его резким: «Довольно!», обращенным непосредственно к нему.
   — Мы понимаем затруднительное положение Несма, — Продолжила Аластриэль. — Разве прямо сейчас Серебряная Гвардия не ведет там бой, охраняя город, чтобы жители могли восстановить дома и укрепить стены? Разве мои маги не стоят сейчас на этих стенах с боевыми заклинаниями наготове?
   — Это правда, моя добрая леди, — признал Гален и заерзал в своем кресле.
   — Троллей загонят в торфяники, — пообещала Аластриэль. — Серебристая Луна и Эверлэнд помогут Несму в этой борьбе.
   — Славно, но как насчет времени? — спросил Бренор. — Они смогут вернуться, прежде чем наступят зима?
   Вопрос был серьезным, поскольку именно сегодня выпавший накануне снег у восточных ворот Мифрил Халла не растаял.
   — Мы надеемся, что люди Несма смогут надежно укрепиться в своих домах прежде, чем снег занесет пути, — ответила Аластриэль.
   — Значит, ваши армии будут готовы сражаться рядом с моей, когда зима отступит? — продолжил Бренор.
   Лицо Аластриэль стало напряженным:
   — Если король Обальд начнет штурм Мифрил Халла… Да, клан Боевых Топоров получит поддержку Серебристой Луны, Эверлэнда и Сандабара.
   Бренор выждал долгую, неуютную паузу, прежде чем заговорить снова:
   — А если король Обальд решит, что достиг того, чего хотел?
   — Мы уже говорили об этом, — напомнила Аластриэль.
   — Ничего, поговорим еще раз, — произнес Бренор.
   — К исходу зимы войско Обальда укроется за мощными укреплениями. Его армия была неодолима, когда наступала на защищенные позиции. Твой народ знает это лучше, чем кто-либо.
   — Ба, так вы просто сдаетесь! — перебил Бренор. — Вы все хотите оставить орку его добычу!
   — Цена его изгнания будет ужасна, — объяснила Аластриэль, но не возразила. — Слишком велика…
   — Хрррумпф! — прорычал Эмерус и стукнул кулаком по деревянной столешнице. — Ты собираешься сражаться за Несм, а Мифрил Халл, значит, не стоит твоих жертв?
   — Ты слишком хорошо меня знаешь, король Эмерус, чтобы говорить такое.
   Фраза Аластриэль немного остудила гнев дворфа, который после трагедии на реке несколько подрастерял свою обычную сдержанность. Этим же днем, чуть раньше, король Эмерус руководил освящением реки Сарбрин, прощаясь с более чем тысячей своих сородичей.
   Боевой Венец снова откинулся на спинку кресла, скрестил руки и издал громкое «Хрррумпф».
   — Король Бренор… Бренор, друг мой, ты должен понять, — промолвила Аластриэль, — и Серебристая Луна, и Эверлэнд, и Сандабар желают избавить Серебряные Земли от Обальда и его орды, и это желание не менее велико, чем твое. Но я пролетала над захваченной территорией. Я видела орочьи войска и укрепления. Атаковать их — значит ввергнуть весь край в кровавый хаос. Мифрил Халл снова имеет выход — путь через Сарбрин будет обеспечен и защищен. Вы теперь — единственный форпост, последний наш бастион на землях между Болотами Троллей и Хребтом Мира, Сарбрином и Долиной Хранителя. Вы не останетесь без поддержки. Если Обальд снова решит штурмовать Мифрил Халл, он встретит Серебряную Гвардию, сражающуюся плечом к плечу с дворфами Боевого Топора.
   — Тогда уж бедром к плечу, — хмыкнул Гален Ферт, но тяжелые взгляды двух дворфов красноречивее всяких слов сказали ему, что шутка получилась дурацкой. А леди Аластриэль продолжила, будто ее и не перебивали:
   — Этот клочок земли между твоими восточными воротами и Сарбрином мы не отдадим, даже если он в несколько слоев покроется телами погибших воинов трех городов, которые я представляю на этом совете. На противоположном берегу будет поставлен военный лагерь, вооружение и припасы будут поступать из Серебристой Луны и других городов. Мы сменим дворфов короля Эмеруса, чтобы они могли вернуться к работе по защите путей Подземья между Фелбарром и Мифрил Халлом. Мы предоставим королю Харброму повозки, чтобы войска Цитадели Адбар смогли быстро достичь поля битвы, если король посчитает нужным. Мы не станем экономить.
   — Но не пошлете войска, — заметил Бренор.
   — Мы не пошлем их на верную смерть против многотысячной армии ради кусочка голой земли, — прямо ответила Аластриэль.
   Бренор мрачно кивнул. Больше всего он желал загнать безобразного Обальда обратное его нору. Но позицию Аластриэль он понял и смирился с положением дел.
   — Значит, военный лагерь на том берегу, — сказал он. — Хотел бы я, чтобы и представитель Лунного Леса был сейчас здесь. Хралайн пообещал поддержку, но издалека. Они опасаются, что Обальд обрушится на их лес, как обрушился на Мифрил Халл, за то, что они решили вступить в драку. Я все же надеюсь на их поддержку.
   — Ну конечно, — сказала Аластриэль.
   — Они спасли мне тысячи дворфов, — согласился Эмерус.
   Гален Ферт сидел молча, но не спокойно, — Бренор догадался, что всадник возбужден и рассержен тем, что беседа ушла в сторону от судьбы его драгоценного Несма.
   — Иди, собирай свой город по кусочкам, — сказал ему Бренор. — Сделай его сильнее, чем прежде, — я пошлю тебе караван лучшего оружия, выкованного в моих кузнях. Держи треклятых троллей в их вонючих Болотах, подальше от меня.
   Гален сразу расслабился и подался вперед:
   — Несм не забудет о помощи Мифрил Халла в трудное для нас время.
   Бренор угрюмо кивнул, заметив краешком глаза одобрительную улыбку Аластриэль. Леди обрадована его щедрым предложением и великодушными словами. Сам же король Мифрил Халла был не слишком обрадован решениями этого дня, но отлично понимал, что всем им надо держаться вместе.
   Ибо если будут сражаться с Обальдом один на один, то погибнут. Один за другим.
 

* * *

   — Ты не знаешь наверняка, — пыталась успокоить его Кэтти-бри.
   — Делли исчезла, Кэлси исчезла, и Хазид-Хи исчез, — произнес Вульфгар, и слова срывались с губ и падали как камни.
   Он и Кэтти-бри сообщили Бренору о пропаже Хазид-Хи. Всем было ясно, что никто не мог взять случайно это оружие великой и опасной силы.
   Тот, кто забрал его, не был дворфом — дворфы не попадали под чары разумного клинка. Оставались Делли или кто-то из беженцев, перебравшихся за реку.
   Это могла быть только Делли, безмолвно согласилась Кэтти-бри. Делли уже не раз приходила в ее комнату. В полусне Кэтти-бри раз или два видела, как Делли смотрит на нее через дверной проем, то ли ревниво, то ли участливо — Кэтти-бри не могла понять. Может, Делли зашла поговорить с ней, но не решилась разбудить и попала в ловушку коварного Хазид-Хи, скучающего и голодного?
   Куда могла пойти Делли? Как решилась она покинуть Мифрил Халл с Кэлси на руках, не сказав ни слова Вульфгару?
   Да, загадка. Вульфгара колотило от ярости. Он был совершенно вымотан боями, и ему просто необходимо было отдохнуть, но он не ложился в постель уже больше суток, с того момента, как пришло известие о том, что Айвен и Пайкел Валуноплечие бросились в погоню за женщиной, бегущей на север. Дворфы держали пари, что это была помешавшаяся от горя Когти Куперсон, но и Кэтти-бри, и Вульфгар считали, что потерять рассудок, точнее, неосторожно впустить в свое сознание злобный дух меча могла Делли Керти.
   — А что если в Мифрил Халл проник шпион Обальда? — спросил Вульфгар. — Что если союзники орка похитили твой меч, мою жену и ребенка?
   — Мы во всем разберемся, — заверила его Кэтти-бри. — Мы обязательно найдем Делли. Буря затихает, и скоро снова заработает переправа. Может, Аластриэль и король Эмерус помогут нам в поисках. Когда закончится совет, попроси их отыскать беженцев, переправившихся за реку. Там мы найдем ответы, я уверена.
   По лицу Вульфгара было видно, что он, возможно, как раз ответов-то и боится.
   Но пока ничего сделать было нельзя. Дворфы обшаривали пещеры в поисках меча, женщины и младенца. Кордио и еще несколько жрецов даже воспользовались кое-какими заклинаниями, пытаясь помочь в поиске.
   Но пока все вопросы оставались без ответов.
   Вульфгар готов был биться головой о стену — но ударил по ней всего лишь кулаком.
 

* * *

   — «Обальд умрет через три дня!» — прорычал великан по прозвищу Певец Бури. — Ты тоже обещала это, принцесса Герти, а Обальд жив и стал еще могущественнее, а наши трофеи — пегас, темный эльф, волшебная пантера — уплыли из наших рук.
   — Дзирт До’Урден полезнее нам на воле, он стремится к той же цели, что и мы, — возразила Герти, и ей пришлось повысить голос, чтобы перекрыть поднявшийся гул протеста. Поворот событий опять оказался не на пользу великанше. Всего несколько недель назад все казалось таким простым: она ссудит пару великанов туда, пару сюда, чтобы они издалека бросали булыжники в окруженные орками поселения, сминая их защиту, чтобы Обальд мог захватывать города. Ей мерещилась богатая военная добыча в обмен на эти несколько камней.
   Так планировалась кампания. Но взрыв на хребте, уничтоживший двадцать ее сородичей, безвозвратно изменил положение дел. А штурм западных ворот Мифрил Халла, унесший жизнь еще нескольких великанов, стал последней каплей. А шаманский ритуал, в результате которого Обальд стал считаться воплощением бога Груумша, ее просто-напросто напугал.
   Теперь задачей Герти было выбраться из заваренной орком каши без непоправимых потерь. Пусть Обальд рубится с дворфами сколько влезет, ей и ее сородичам необходимо выстроить такую тактику, чтобы победившие в этой войне не потребовали счет с великанов и не подступили бы к Снежной Белизне.
   Ворчание сородичей ясно показало ей, что они не слишком верят в нее и в ее странный выбор.
   Если бы только Дзирт До'Урден прирезал проклятого Обальда!
   — Дзирт — грозный противник, — сказала она, словно размышляя вслух. — Он найдет способ уничтожить Обальда.
   — А что, в таком случае, помешает ему найти способ уничтожить Снежную Белизну?
   Герти прищурилась и мрачно взглянула на дерзкого Певца Бури. Ясно, что этот могучий воин выставит свою кандидатуру, когда великий ярл Орель наконец распрощается с жизнью. И еще яснее, что многие ее сородичи благосклонно посмотрят на эту альтернативу.
   — Дзирт дал слово, что не пойдет против нас и отговорит других, пусть только Бренор разгромит орков.
   — Все это ерунда, — буркнул Певец Бури. — Мы потеряли друзей и близких, а ради чего? Получили ли мы новых рабов, чтобы они служили нам? Стали ли мы богаче, чем до того, как последовали за королем орков? Приобрели ли плодородные земли, золотоносные шахты или богатые города? Даже крылатую лошадь ты сама отдала в чужие руки.
   — Мы… — начала Герти, но в зале загудел хор недовольных голосов. — Мы, — повторила она громче, — обрели позицию. Мы не могли уклониться от этой войны. Если бы мы не примкнули к Обальду, то вскоре, если не сразу, он стал бы нашим врагом. Этого не случилось, и он до сих пор в долгу перед нами. Король Бренор и все его союзники тоже перед нами в долгу, несмотря на наше участие в войне против них, — благодаря Дзирту До'Урдену. Мы обрели позицию, а в наше трудное, противоречивое и смутное время это немало!
   Она произнесла эти слова очень убежденно, и в зале стало тихо.
   Герти продолжала говорить, и великаны внимательно слушали ее. Многие кивали, но много было и тех, кто недоверчиво хмурил брови. Певец Бури тоже слушал не перебивая, но Герти прекрасно понимала, что он не дозволит пропасть впустую даже капельке недовольства со стороны ее сородичей.
   Ни за что.

Глава 28
ВОЛНА ЭМОЦИЙ

   — Вот оно, значит, как, — проговорил Айвен Валуноплечий.
   Они с братом стояли над телом молодой женщины. Ее застывшее лицо было обращено в небо, и распахнутые глаза занесло свежевыпавшим снегом.
   Пайкел нагнулся, смахнул снег и безуспешно попытался закрыть эти невидящие глаза.
   — Бедный Вульфгар, — сказал Айвен.
   — У-о-о, — согласился Пайкел.
   — Но я нигде не вижу ее малышки. Как думаешь, Эти чертовы орки могли забрать ребенка?
   Пайкел пожал плечами.
   Дворфы внимательно осмотрели все вокруг. Судя по оставленным следам, орки разбили здесь маленький лагерь, развели костер и соорудили навес из веток для зашиты от ветра. Тело Делли лежало тут не больше двух дней.
   Айвен разгребал снег и переворачивал каждый камень в поисках хоть каких-нибудь признаков Кэлси. Наконец, ничего не найдя, он направился к брату, взобравшемуся на ближайший пригорок. Пайкел смотрел в небо, приставив ладонь козырьком ко лбу.
   — Вот оно, значит, как, — снова сказал Айвен. — Делли Керти убита, а малышки нигде не видно. Давай завернем бедняжку во что-нибудь и отнесем в Мифрил Халл, чтобы Вульфгар мог проститься с ней.
   Пайкел не ответил, но стал возбужденно подпрыгивать на кочке.
   — Ну же, давай, — позвал его Айвен, но зеленобородый друид разволновался еще больше.
   — Ладно, что ты там разглядел? — сдался Айвен. Он подошел к брату. — Сообразил, куда могли пойти эти тупые орки? Считаешь, нам надо последовать за ними, посмотреть, не у них ли малышка?
   — Оо-ой, — беспокойно подпрыгивал Пайкел, показывая на север.
   — Что? — Айвен рысцой взбежал на холмик.
   — Дзирит Дурден! — крякнул Пайкел.
   — Что?!
   — Дзирит Дурден! Дзирит Дурден! — закричал Пайкел, прыгая и тыча корявым пальцем в небо.
   Айвен прищурился, защищая глаза от яркого света, и увидел какое-то существо, парящее в вышине. Крупное существо. Размером с лошадь.
   — Пегас, — пробормотал он. — Наверное, какой-нибудь эльф из Лунного Леса.
   — Дзирит Дурден! — поправил Пайкел, и Айвен взглянул на него с любопытством. Он решил, что Пайкел еще раз воспользовался своими друидскими способностями, дарующими ему свойства различных животных. Айвен знал, что Пайкел может, например, видеть глазами орла, который способен различить копошащуюся в траве мышь с высоты сотен футов.
   —Ты смотришь глазами птицы, так?
   — Хии-хи-хи.
   — И ты говоришь, что там летит Дзирт До'Урден?
   — Дзирит Дурден! — подтвердил Пайкел.
   Айвен снова взглянул на далекого пегаса и потряс лохматой головой. Потом перевел взгляд на Делли Керти. Если оставить се здесь, следующий снегопад похоронит ее, возможно, до следующей весны.
   — Нет, надо искать Дзирта, — решил Айвен после минутного размышления и взвешивания вариантов. — Бедная Делли и бедный Вульфгар. Но с тех пор, как на нас напал Обальд, многие из наших стали кормом для птиц. Треклятый орк.
   — Лятый ок, — эхом откликнулся Пайкел,
   — Дзирт? — еще раз уточнил Айвен.
   — Дзирит Дурден! — ответил его зеленобородый братец.
   — Ладно, тогда веди, чертов «ду-ид»! Если мы найдем этих орков и у них окажется малышка Вульфгара, кто быстрее Дзирта До'Урдена сможет отнять ее у них?
   — Хи-хи-хи!
 

* * *

   Хазид-Хи сменил уже пятого владельцев после Делли Керти. С помощью своей коварной магии Хазид-Хи проникал в мысли каждого следующего владельца, вытягивая из него образ ближайшего орка, которого тот боялся больше всего. После этого Хазид-Хи не стоило труда спровоцировать стычку между этими легко впадающими в ярость созданиями, и он проводил бой так, чтобы победа досталась наиболее ценному для него бойцу.
   Потом прилетела новость, что темный эльф, друг Бренора Боевого Топора, снова появился поблизости, убивая орков, и Хазид-Хи понял, что его цель не за горами. Меч давно хотел попасть в руки Дзирта До'Урдена. Кэтти-бри, конечно, хороший боец, но Дзирт — и Горлорез знал это — был уникальным мечником. В руках Дзирта Хазид-Хи будет находить победу за победой, и его не станут прятать в ножны, когда хозяину вздумается пострелять из лука.
   Хазид-Хи считал лук трусливым оружием,
   Как велика будет твоя слава, как обильно богатство, когда ты принесешь королю Обальду голову Дзирта До'Урдена, — твердил меч нынешнему владельцу, тощему невысокому орку, полагающемуся больше на ловкость и скорость, а не на грубую силу, столь ценимую его сородичами.
   — Дроу — это смерть, — негромко ответил орк, чем привлек к себе несколько удивленных взглядов.
   Но не тогда, когда я в твоих руках, — убеждал Хазид-Хи. — Я знаю его. Я знаю его движения и технику. Я знаю, как одолеть его.
   Но когда орк направился на северо-запад, туда, где в последний раз видели дроу и его спутницу-эльфийку, Хазид-Хи начал размышлять о правильности своего выбора. Меч легко убеждал любого орка, взявшего его в лапы, но у Дзирта До'Урдена воля ничуть не слабее, чем у Кэтти-бри, а ее Горлорез никогда не мог подчинить себе. Дроу тоже вряд ли подчинится ему.
   Если только их желания не совпадут.
   А если верить слухам, в душе дроу клокочет жажда крови.
 

* * *

   Дзирт спрыгнул со спины пегаса, когда тот еще шел быстрой рысью. Ловко приземлившись, Дзирт побежал рядом с жеребцом напрямик через лагерь орков, отбрасывая неприятелей с дороги.
   Они прошли сквозь толпу орков, как серп по полю. Конь отбрасывал попадавшихся на его пути тварей прямо на мечи Дзирта или просто затаптывал. Темному эльфу лишь пару раз пришлось парировать удар копья — сколько-нибудь организованного сопротивления ошеломленные орки не оказывали, многие вообще не поняли, что пора браться за оружие.
   Позади раздался приглушенный рык, и дроу метнул взгляд назад. Угроза уже миновала — подкрадывающегося орка пронзила эльфийская стрела. Отсалютовав мечом парящим над лагерем Инновиндиль и Закату, Дзирт продолжил свой смертоносный путь.
   Заметив скорчившийся силуэт на ветке старой сосны, дроу метнулся к дереву. С разбегу он подпрыгнул и взлетел на ветку выше. Один взмах мечом — и тварь рухнула на землю.
   Дзирт осмотрелся. На дальнем конце лагеря он заметил одного орка и еще троих поближе. Усмехнувшись, он решил заняться троицей, но внезапно замер. Взгляд его невольно притянула одинокая фигура приближающегося врага.
   Сердце дроу подпрыгнуло и застряло в горле, ему захотелось завыть от вновь нахлынувшего отчаяния.
   Он узнал меч, который нес орк.
   Дзирт слетел с дерева и, не разбирая дороги, помчался к орку-одиночке. Он ни на мгновение не замедлил движений, чтобы оценить противника. Он просто набросился на него и начал рубить, колоть и резать. Несколько раз Сверкающий и Ледяная Смерть звонко столкнулись с лезвием Хазид-Хи, рассыпая искры. Но чаще слышался лишь свист рассекаемого воздуха да хруст рассекаемой плоти…