Страница:
Меня больше всего интересовало, пишут ли что-нибудь о моем побеге, но, дойдя до раздела криминальных новостей, я не нашла об этом ни слова. Пролистав газету почти до конца, я вдруг застыла в немом удивлении: в разделе светских новостей на меня смотрел с фотографии улыбающийся Самошин. Рядом с ним была очаровательная брюнетка с томным взглядом и хищной улыбкой. Быстро пробежав глазами строчки, я поняла, что Володя, будучи ректором Первого меда, достиг каким-то образом и должности помощника вице-губернатора и сейчас является партнером представительства крупной фармацевтической компании в Санкт-Петербурге «Остенбах ГМБХ». «Остенбах ГМБХ»? Где-то я уже слышала это название. Или оно просто показалось знакомым? - подумала я. - Впрочем, мне все равно теперь», - попыталась убедить я себя, но ревность продолжала скрестись в сердце своими противными коготками. «Хоть бы услышать его голос… ну хоть раз», - подумала я и, посмотрев на часы, полезла в телефонный справочник. Найдя там телефон ректора Первого меда, я набрала номер. Приятный голос секретарши ответил:
- Кабинет ректора Первого Медицинского института. Добрый день.
- Самошина Владимира Витальевича можно услышать?
- Его сейчас нет. Представьтесь, пожалуйста.
Я со злостью бросила трубку и, зарывшись в подушки, зарыдала в бессильной ярости, со всей силы вбивая кулаки в мягкую перину.
Глава вторая
За то время, что Лика провела в Сестрорецке, Стилет, постоянно наблюдавший за ней, уже успел сделать для себя определенные выводы относительно своей гостьи. В целом его устраивала кандидатура Маркизы на роль киллерши. Ему понравилась эта смелая, ловкая и, что самое главное, честная и бескорыстная девушка. Но старого законника смущал ее возраст. «Всего ведь девятнадцать лет, - размышлял вор. - А дело, на которое мы ее готовим, очень серьезное. Сумеет ли она справиться? Даже Чоя, при всем ее опыте, чуть не провалилась. Конечно, задание она выполнила. Но какой ценой…»
Стилет спустился во двор. Лика как раз отрабатывала удары, используя в качестве макивары гиганта Кувалду.
- Слышь, Маркиза, - обратился к ней вор, - отдохни немного. Пойди почитай чего-нибудь. У меня хорошая библиотека. Ум ведь, девочка, в нашем деле не меньше крепких кулаков нужен.
- Что вы, Артем, я не устала, - ответила Лика, совершая очередной прыжок и нанося точный, но полуконтактный удар ногой Кувалде в затылок.
- И все-таки притормози немного. Еще напрыгаешься, - тон Стилета посуровел. - Давай, иди почитай, мне тут с Кувалдой почирикать нужно.
Лика повиновалась и отправилась в библиотеку. Стилет же, предложив Кувалде пройтись по двору, начал разговор.
- Знаешь, Кувалда, что-то мне не нравится эта Маркиза. Какая-то она странная. Может, засланная? - Стилет шел на явную провокацию.
- Да я же сам ее пробивал по всем пунктам, Артем. Чистая она. Да и потом, - впервые в жизни осмелился возразить своему боссу Кувалда, - отличная она деваха. Таких еще поискать. Не знаю, Артем, но вы последнее время слишком подозрительны стали.
- И ты всерьез полагаешь, что эта малявка справится? - не отставал законник.
- А почему бы и нет?
- Ну, не знаю, Кувалда. Я бы на твоем месте повнимательнее к ней присмотрелся.
Отдав озадаченному Кувалде распоряжение, чтобы братки съездили за сестрой, Стилет ушел обратно в дом.
Ожидая прибытия сестры, авторитет думал о Маркизе. Потом вспомнил достаточно резкую для Кувалды реакцию на выказанное подозрение. «А может, этот громила просто запал на нее? Так я его яйца быстро остужу. Да нет, это исключено. Ничего-ничего, сейчас приедет Галя, и с ней я тоже проведу провокационную беседу», - решил Стилет.
Не успел законник до конца продумать канву разговора с сестрой, как она, совершенно ошарашив старого вора своим внезапным появлением, вошла в его комнату.
- Ты че, сестра, с неба, что ли, свалилась? Еще и полчаса не прошло, как за тобой мои братки поехали.
- А у меня и свои братки имеются, чтобы к тебе доставить. Тем более что твои никуда и не уезжали. Мне Кувалда позвонил, когда до тебя от силы минут сорок езды было.
- Чего-то стряслось, Галь? - Стилет внимательно посмотрел на сестру.
- Да, Артемка. Послезавтра суд над Анархией. По слухам, этот его мерзкий адвокатишка Гурфинкель собирается окончательно развалить дело Анархии. Наковырял каких-то новых доказательств чистоты и невиновности своего подзащитного и собирается их представить суду. А ты сам знаешь, чем это нам грозит.
- Снова этот скользкий Абрам Исаакович у нас на пути встает! Сколько уже говна успел нам сделать ярый защитничек Анархии! Сколько еще сделает! Но нет, моему терпению пришел конец.
Артем Стилет прекрасно понимал, чем ему может грозить освобождение весьма именитого и уважаемого в Питере вора в законе по кличке Анархия. На сегодняшний день это был единственный достойный конкурент Стилета в борьбе за положение смотрящего за питерским общаком. Дотошный адвокат Гурфинкель действительно знал очень многое из того, что могло сильно ударить по репутации Стилета и в итоге поменять его местами с Анархией.
Нет, Стилет не мог такого допустить. Выиграв сложнейшую схватку с нефтяным магнатом Яшко, потеряв Чою, теперь вот так вот взять и проиграть все? «И кому?! - негодовал он. - Этому вонючке адвокату, привыкшему вечно совать нос туда, куда собака свой х… не засунет! Пидору гнойному, который привык стряпать свои делишки путем шантажа и интриг. Гондону штопаному, распространяющему по всему городу сплетни, сливая их, вдобавок, во всевозможные газетенки и журнальчики, не брезгуя даже желтой прессой».
- Вижу, что привезла тебе плохие новости, брат. Ты взбешен. Но успокойся. У нас есть тот, точнее, та, кому, если ты согласишься, мы поручим решить и эту проблему.
- Ты про Маркизу, что ли?
- Артем, когда я узнала, что ты срочно хочешь меня видеть, я все поняла. Ведь я сестра твоя и «трудимся» мы в одной упряжке. За эти годы я слишком хорошо научилась чувствовать своего брата, чтобы понять, что тебя до сих пор мучают сомнения относительно Маркизы. Ну так вот и подвернулся случай, чтобы проверить, на что наша красавица способна.
- Галя, ты гениальная баба. Если бы понятия позволяли мне жениться и ты бы не была моей сестрой…
- Если бы да кабы, то сам знаешь, что и где бы выросло, Артемчик. Ну да ладно, я тебя тоже люблю.
* * *
Вечером Стилет снова позвал к себе строго очерченный круг лиц, в который традиционно для последних дней входили баба Галя, Кувалда и я.
- Маркиза, не стану ходить вокруг да около, - начал законник. - Для тебя пробил час больших испытаний. Мы решили тебя проверить перед тем, как отправлять на суперответственное задание. И эта проверка не будет тренировкой. То, что тебе придется сделать послезавтра, - реальный заказ на человека, из-за которого моей империи может наступить конец. Скажи, Маркиза, ты готова вот так запросто отправить на тот свет человека, которого ты даже не знаешь?
- Ближе к делу, Артем, - удивившись себе самой, хладнокровно ответила я.
- Что ж, видать, зона успела научить тебя многому, - произнес законник. - Хорошо, слушай и запоминай.
Внимательно выслушав Стилета, я уяснила для себя задачу и запомнила план действий, который вор, по всей видимости, придумал прямо на ходу. Потом он показал мне фотографии того, кого я должна была исполнить. С них на меня смотрело лицо с лошадиной челюстью.
- Маркиза, стрелять будешь из уже знакомой тебе винтовки «Тигр», - добавил к изложенному Стилетом плану Кувалда. - Я спрячу винтовку в кейс от гитары. А завтра отвезу инструмент на условленное место.
«Ну прям как Бандерас из “Десперадо”», - подумала я.
- Скажи мне, Маркиза, - хриплый голос Стилета звучал настороженно. - Почему ты так легко соглашаешься?
- Артем, вы все еще сомневаетесь во мне? Хорошо, послезавтра ваши сомнения рассеются. А соглашаюсь я потому, что выполнить ваше задание считаю для себя большой честью и, если хотите, своим долгом. Вы, ваша сестра, Кувалда уже сделали для меня очень много. Да и я, несмотря на свой юный возраст, уже далеко не та девчонка, которую можно было в школе дергать за косички.
- Молодцом держишься, Маркиза. Приятно, черт возьми, - поставила точку в этом разговоре баба Галя.
* * *
На следующий день Кувалда, облачившись в рваные джинсы и цветную рубашку, надев парик (длинные черные волосы) и взяв в руки чехол от гитары, зашел за мной в гостевую комнату.
- Давай, Маркиза, собирайся. Поедем осматривать место, - сказал он. - Уверен, что тебе необходимо предварительно побывать там.
- Конечно, - ответила я и поинтересовалась: - А ты чего так прикинулся?
- Типа рок-музыкант теперь. Лишняя конспирация не помешает. Ты, кстати, тоже изобрази из себя чего-нибудь тусовочное. Как бы типа подругой музыканта обозначишься.
- Поняла. Подожди меня тогда во дворе. Через десять минут стану тебе типа подругой.
Натянув приобретенные в салоне, куда меня водила баба Галя, тесные кожаные джинсы черного цвета и голубую джинсовую рубашку, я надела огненно-рыжий парик и вышла к Кувалде.
- Ништяк прикинулась, - одобрил он, используя тусовочный слэнг, который ему пришлось скоропалительно осваивать ночью в библиотеке. - Теперь, герла, на электричку.
- Не так грубо, пожалуйста, - ответила я. - Ты же не хочешь, чтобы я всю дорогу тебя чуваком называла?!
Мы оба рассмеялись и, выйдя за ворота стилетовских владений, двинулись в сторону вокзала.
В электричке было немноголюдно. Поезд, постукивая колесами, снова нес меня в Петербург. «Боже, как давно я не ездила в электричках», - подумала я, а потом вспомнила, что не так уж и давно. Меньше двух лет. Но мне казалось, что прошла вечность. Я посмотрела на Кувалду, который сидел напротив меня и думал о чем-то своем. Потом мой взгляд упал на гитарный кейс. Я вспомнила, что когда-то часами могла слушать музыку. Русский рок, который учил меня жизни. «Могла ли я тогда хотя бы представить себе, какая жизнь меня ждет? Конечно же, нет. Об этой жизни русский рок молчал. И школу этой жизни мне пришлось осваивать без его помощи».
По мере того как поезд приближался к Петербургу, электричка наполнялась народом. Мне вспомнилась песня, автором которой был малоизвестный питерский рок-н-ролльщик Wiking NorDSun.
А что нам делать летом: дача, сад и огород - В зеленых электричках туда ползет народ. Мужчины едут с водкой, а женщины с вином В который раз отметить посевной сезон. Бабульки и дедульки с тележками в руках На муравьиных тропах опять наводят страх. На лисопедах дети, подростки на игле, Родители в ответе, а президент в Кремле Сидит в огромном кресле и тупо смотрит в стол. Ну а в программе «Вести» один сплошной пейнтбол. Такие вот расклады: дача, сад и огород. В зеленых электричках там давится народ.
Спасибо Бобу с Майком, спасибо Шевчуку За то, что разогнали древнерусскую тоску, За ром и пепси-колу, за мир, который ноль, За комсомол и школу, за хлеб, ну, и за соль. Теперь, как рыбки в банке, потея и лоснясь, На дачи спозаранку народ кишит, как грязь.
Спасибо Джони Деппу, спасибо Кьяну Ривз За то, что не в совдепе ребята родились. Спасибо Тарантино, он нам открыл глаза, Что главное в картине не рынок, а базар. Такие вот расклады, такие вот дела. В зеленых электричках трамбует нас страна… В зеленых электричках нас посылают на…
И вот мы уже на Финляндском. Выходим на площадь, в середине которой возвышается памятник вождю пролетариата Ульянову-Ленину, символично указывающему правой рукой на здание Большого дома, что на Литейном, 4. Мы доходим до Литейного моста. Переходим на другую сторону Невы. Проходим половину Литейного проспекта, сворачиваем на Пестеля, выходим к Фонтанке. И тут меня словно током ударило. Вот оно, то самое здание городского суда, где мне прочитали приговор, где я последний раз видела Самошина.
Четко следуя плану Стилета, мы заходим в одну из парадных расположенного рядом с судом дома и устремляемся на чердак. Находим там необходимый нам люк. Кувалда, достав из кейса ломик, вскрывает люк, и я пролезаю в самое междукрышие. «Хорошо, что он взял меня с собой, - пронеслось у меня голове - С его-то габаритами он бы точно сюда не вписался».
Когда я оказалась наверху, он передал мне кейс с инструментом и посоветовал расположить его там как можно удобнее, что я и сделала. Затем вылезла обратно, а Кувалда, закрыв люк, спрятал ломик в электрический щиток, находившийся рядом.
Затаив дыхание, мы прислушались к звукам на лестнице и, убедившись, что все тихо, спустились с чердака. А потом по одному, с пятиминутной паузой, покинули выбранный Стилетом дом, заранее договорившись встретиться в грузинской пивной «Метехи», что в десяти минутах ходьбы по набережной Фонтанки в сторону Невского проспекта, если идти от здания горсуда. Мы оба устали, по большей части из-за нервного перенапряжения, и нам банально хотелось есть.
* * *
Огромное помещение конференц-зала «Рэдиссон Отеля Лазурная» было наполнено ярким светом хрустальных люстр и гулом нескольких сотен голосов.
Полина была сегодня в белом костюме, красиво оттеняющем ее загорелую кожу, отец - в светло-бежевом. Самошина с ними не было. Он задержался в номере, заявив, что подойдет позже.
Полина и Питер Остенбах протиснулись между рядами обитых темным бархатом кресел и заняли свои места. Как только все расселись, на сцену вышел седовласый господин и попросил тишины.
- Дамы и господа, только что нам сообщили, что сегодня утром автомобиль президента Международной Ассоциации Здравоохранения Кристофа Валенберга попал в автокатастрофу. Сам президент жив, состояние его оценивается как среднетяжелое и в настоящий момент он госпитализирован. Являясь, как вы знаете, одним из главных учредителей симпозиума, он очень попросил перенести мероприятие ровно на месяц, поручившись взять на себя большую часть издержек, связанных с внезапно возникшими неудобствами.
Запыхавшийся Самошин влетел в зал уже к концу выступлений, и, завидев Полину и Питера Остенбахов, он, стараясь не шуметь, полез между рядами к их креслам. Со всех сторон послышался негодующий шепот:
- Молодой человек, аккуратнее, пожалуйста. Вы наступили мне на ногу.
- Ой, приношу свои извинения! Простите… - продолжал протискиваться Самошин.
- Как же можно быть таким бескультурным!…
Наконец Самошин все же добрался до своего кресла и плюхнулся рядом с Полиной.
- Извините за опоздание, Полина Петровна…
Полина лишь смерила его недоверчивым взглядом и отвернулась.
- Что-то произошло?
- Симпозиум переносится, - прохладно ответила она. - Сам господин Валенберг попал в автокатастрофу. Слава Богу, жив и попросил отложить официальное открытие на месяц.
- И что? - словно не понял Самошин.
- А то, что будем отдыхать здесь еще целый месяц, - встрял в разговор Питер Остенбах. - Надеюсь, вы не покинете нас, герр Самошин.
- Что вы, что вы. Для меня такая честь находиться рядом с вами и вашей очаровательной дочерью. С вашего позволения, я оставлю вас ненадолго - пойду позвоню в Выборг, предупрежу родителей, чтобы не волновались.
Оставив Остенбаха и Полину и выйдя за пределы конференц-зала, Владимир тут же помчался в бизнесцентр к заветному телефону.
- Алло! - услышал он в трубке голос Владимира Николаевича Жукова.
- Здравствуйте, Владимир Николаевич, это Самошин.
- А… Здравствуйте, голубчик, - голос у вице-губернатора был достаточно бодрый, что значительно успокоило Самошина. - Как дела там, в Сочи? Как наш немецкий «друг» поживает?
- Хорошо, Владимир Николаевич. Сегодня сообщили, что президент Ассоциации Здравоохранения попал в автокатастрофу. Жив, госпитализирован, просит отложить симпозиум на месяц. Как я понял, месяц мы с «другом» ждем его здесь.
- Отлично, следовательно, у нас на решение проблемы есть еще месяц. Значит, так, Володя, этой проблемой я уже активно занимаюсь. Так что не волнуйся, подключены серьезные люди, которые не подведут.
- Да, Владимир Николаевич, я все понял. Спасибо, вы меня успокоили. А сейчас, извините, мне надо идти, пока меня не хватились.
- До свидания, Володя.
- До свидания.
Положив трубку, Самошин с облегчением вздохнул и поспешил в конференц-зал, чтобы его длительное отсутствие не вызвало каких-либо подозрений у Полины и ее отца.
* * *
Судебный процесс над вором в законе по кличке Анархия проходил в здании городского суда. С раннего утра на прилегающих к набережной Фонтанки улицах наблюдалось оживление. Возле дверей дежурили сотрудники милиции, провожая цепкими взглядами проезжающие мимо шикарные иномарки, бдительно следя за припарковавшимися поблизости машинами, из приоткрытых дверей которых были видны здоровенные бритые затылки, а также морды, не особо обремененные признаками интеллекта, сидящие на коротких толстых шеях, возвышающихся над крупными мускулистыми телами. В воздухе повисло настороженное ожидание. До заседания оставалось не более часа. Все ждали прибытия адвоката. Именно от него зависел исход процесса. На кону были крупные деньги и исход борьбы за власть между двумя авторитетными законниками криминальной власти.
Я прошла мимо здания суда, окинув беглым взглядом машины братков, и заметила, что у некоторых из этих амбалов оттопыриваются полы пиджаков от спрятанного под ними оружия. Менты предпочитали не связываться и не проверяли братков на наличие оружия, хотя не могли не предполагать возможное его применение. Поднявшись по ступенькам парадной, я нажала код на замке и потянула на себя тяжелую старинную дверь. В подъезде было темно и сыро, пахло квашеной капустой и еще непонятно чем. Стремительно взлетев на последний этаж, я достала из электрического щитка спрятанный там накануне Кувалдой ломик и полезла по лестнице, ведущей на чердак. Взломав фомкой небольшой навесной замок, я приподняла люк, открывающий путь наверх. Прямо перед моим носом деловито пробежала огромная серая крыса. После лагерного карцера эти мерзкие животные больше не вызывали у меня никаких эмоций. Кинув фомку на пол, я подтянулась на руках. Оказавшись наверху, я задвинула обратно крышку люка, подошла к окну и посмотрела вниз. Люди, казавшиеся отсюда такими мелкими, словно насекомые, кишели у здания суда и ползли направленным потоком по тротуарам.
Но я пришла сюда не любоваться городом с высоты чердака пятиэтажного дома. Достав из темного угла огромный футляр от гитары, я положила его на пол. Щелкнули замки, и моим взорам предстала отливающая холодным металлическим блеском снайперская винтовка «Тигр», оснащенная самой современной оптикой и лазерным прицелом. Аккуратно достав ее, я вновь подошла к окну и заглянула в глазок оптического прицела. Наведя резкость, оглядела мостовую, затем перевела черный крест мишени на ментов, стоящих у входа, далее на ожидающих бандитов. Удовлетворенная результатом, я начала готовиться к встрече адвоката. Проверила патроны в магазине винтовки, навернула на ствол длиннющий глушитель, затем, присев на подоконник, достала кусок веревки и, попробовав на прочность деревянную стойку, начала приматывать к ней ствол, чтобы зафиксировать его в необходимом мне положении. Приоткрыв на пару сантиметров старую облезлую раму, вставила в образовавшуюся щель кончик ствола. Затем достала тонкие кожаные перчатки без пальцев и натянула их на потные от волнения руки. Приготовив рабочее место, я села к окну и стала сквозь грязное стекло наблюдать за происходящим снаружи, держа палец на курке, готовая в любую минуту его спустить. Не знаю почему, но у меня возникло жуткое желание покурить, несмотря на то, что я курила всего один раз в жизни. По оживлению повылазивших из своих джипов бандитов, по настороженности ментов, готовых в любой момент выхватить оружие, я поняла, что нужный мне человек подъезжает. Антрацитовый пятисотый «мерседес» в сопровождении джипа подрулил к зданию суда. Я сосредоточилась и не спускала черного креста на линзе прицела с лаковой крыши мерседеса, ожидая, когда откроется дверца. Верзилы, выбежавшие из джипа, окружили «мерседес», и дверца наконец-то открылась. Из нее показалась мелкая лохматая голова адвоката. Я прицелилась. На темно-рыжих, беспорядочно растущих волосах адвоката на мгновение появилась красная точка, и в следующую секунду я нажала на спусковой крючок. Раздался еле слышный хлопок. Я заглянула в проем между рамами и увидела, как падает с простреленной головой адвокат, заливая кровью и выбитыми пулей мозгами асфальт, как мечутся в панике братки, оглядывая окрестные дома и крыши. Достав платок, я быстро протерла винтарь, а также ручку и замки гитарного футляра, и кинулась по чердаку к выходу на крышу. Выбравшись через узкий лаз, про который отметила, что мужчина средней комплекции тут бы не пролез, я стремительно побежала по бурым железным листам покатой крыши, стараясь не оступиться. Железо, обросшее зеленым мелким мхом, словно плесенью, громко стучало под жесткими подошвами моих ботинок. Добравшись до крыши соседнего дома, я перепрыгнула на нее и нырнула в чердачное окошко. Через этот чердак я проникла в подъезд и уже там достала маленькое зеркальце, подкрасила губы и припудрила нос, стряхнула пыль с обтягивающих джинсов и черной маечки. Черт! На куртке, которой я облокотилась о чердачную стену, остались грязные следы. Сняв и перекинув джинсовую курточку через плечо, я с непринужденным видом спустилась по лестнице и вышла на улицу. К зданию суда уже подъехала совершенно ненужная белая с красным крестом машина скорой помощи, подтянулись наряды милиции. Возле открытой двери подъезда соседнего дома, куда я заходила, стояли братки, и, оживленно жестикулируя, орали в свои мобильники. Часть их, очевидно, уже побывала на чердаке и обнаружила мое недавнее место работы. Их лица выражали отчаяние, смешанное со страхом. Я с чувством выполненного долга, с кипящей от прилива адреналина кровью, перешла дорогу и направилась в противоположную от них сторону.
* * *
Через час я стояла в кабинете Стилета и выслушивала его скупые, но столь значимые для меня похвалы. Мне даже не пришлось ему докладывать о результатах операции, телевизионные новости опередили меня.
- Ты блестяще исполнила этого поганца. Молодец! Я не ожидал такого успеха, - говорил, улыбаясь одними глазами, Стилет. - Как ты сама понимаешь, это был экзамен, и ты сдала его на отлично. Дело, которое мы тебе собрались поручить, весьма необычное.
- Да, мне об этом известно.
- Значит, так, Маркиза. Сейчас иди отдыхай, а вечером я жду тебя здесь для обсуждения плана наших действий.
Я встала и направилась к двери.
- Постой, - остановил меня Стилет. - Работа, которую ты сегодня выполнила, стоит больших денег.
С этими словами он достал из сейфа несколько перевязанных бумажной лентой стопок долларовых купюр и положил их передо мной. Я еще никогда не видела таких денег. Даже не представляла, как выглядит такое количество денег в одной кучке.
- Здесь пятьдесят кусков.
Я, замерев, уставилась на деньги, лежащие на столе, затем на Стилета, стоящего надо мной.
- Ты свободна, Маркиза, до вечера.
Стилет вышел, прикрыв за собой дверь. Следом за ним вышла я, держа в руках свои первые заработанные деньги. Вот уж не думала никогда, что именно таким будет мой первый заработок. Странно, но меня совсем не мучили угрызения совести по поводу гибели невинного человека. Для меня сегодня открылась простая истина: моя душа настолько очерствела, что убить человека для меня стало не сложнее, чем раздавить таракана. Так я получила редкую для женщины профессию киллерши. Мне казалось странным, что по иронии судьбы я, всегда мечтавшая возвращать людям жизнь, теперь оказалась в роли палача. Где та добрая, ласковая, чувствительная к чужому горю девушка, приехавшая когда-то в Питер? Ее больше нет. Она стала хладнокровной убийцей, способной лишить человека жизни по заказу.
* * *
Я открыла глаза и потянулась. Взглянув на часы и на сумерки за окном, поняла, что наступил вечер и меня уже ждут в гостиной. Одевшись в спортивный костюм, я подошла к зеркалу, пригладила волосы и спустилась вниз. В креслах перед камином сидели Стилет и баба Галя. Рядом, в нетерпении потирая огромные руки, прохаживался Кувалда. Услышав мои шаги, все трое одновременно обернулись.
- Здравствуй, Маркиза, - произнесла баба Галя. - Мы уже ждем тебя. Присаживайся.
Баба Галя сделала глоток горячего кофе и отставила чашку.
- Для тебя не секрет, зачем мы тебя позвали?
- Да, знаю, - спокойно ответила я.
- Этот человек - президент фармацевтической компании «Остенбах ГМБХ». Его имя Питер Остенбах.
«Остенбах! - вдруг осенило меня - Точно! Я уже натыкалась на эту фамилию в “Комсомолке”».
Кувалда выложил на стол передо мной несколько фотографий мужчины почтенного возраста в окружении здоровенных охранников.
- Итак, подведем итоги наших разработок, - сказала баба Галя. - Сейчас объект отдыхает со своей дочерью в Сочи. Приехал он туда на симпозиум, который начинается через месяц и продлится две недели. Расположился объект на третьем этаже «Рэдиссон отеля Лазурная». Рядом с ним находятся постоянно телохранители. Эти фотографии сделаны одним из наших людей, который, при всей своей компетентности, не смог выполнить порученное ему задание, потому что этого человека просто невозможно удержать в прицеле снайперской винтовки. Согласно нашему плану, тебе необходимо наладить с ним контакт. Войти в доверие и, оставшись наедине, привести приговор в исполнение.
- Кабинет ректора Первого Медицинского института. Добрый день.
- Самошина Владимира Витальевича можно услышать?
- Его сейчас нет. Представьтесь, пожалуйста.
Я со злостью бросила трубку и, зарывшись в подушки, зарыдала в бессильной ярости, со всей силы вбивая кулаки в мягкую перину.
Глава вторая
КАК СОВЕРШИТЬ ЗАКАЗНОЕ УБИЙСТВО
За то время, что Лика провела в Сестрорецке, Стилет, постоянно наблюдавший за ней, уже успел сделать для себя определенные выводы относительно своей гостьи. В целом его устраивала кандидатура Маркизы на роль киллерши. Ему понравилась эта смелая, ловкая и, что самое главное, честная и бескорыстная девушка. Но старого законника смущал ее возраст. «Всего ведь девятнадцать лет, - размышлял вор. - А дело, на которое мы ее готовим, очень серьезное. Сумеет ли она справиться? Даже Чоя, при всем ее опыте, чуть не провалилась. Конечно, задание она выполнила. Но какой ценой…»
Стилет спустился во двор. Лика как раз отрабатывала удары, используя в качестве макивары гиганта Кувалду.
- Слышь, Маркиза, - обратился к ней вор, - отдохни немного. Пойди почитай чего-нибудь. У меня хорошая библиотека. Ум ведь, девочка, в нашем деле не меньше крепких кулаков нужен.
- Что вы, Артем, я не устала, - ответила Лика, совершая очередной прыжок и нанося точный, но полуконтактный удар ногой Кувалде в затылок.
- И все-таки притормози немного. Еще напрыгаешься, - тон Стилета посуровел. - Давай, иди почитай, мне тут с Кувалдой почирикать нужно.
Лика повиновалась и отправилась в библиотеку. Стилет же, предложив Кувалде пройтись по двору, начал разговор.
- Знаешь, Кувалда, что-то мне не нравится эта Маркиза. Какая-то она странная. Может, засланная? - Стилет шел на явную провокацию.
- Да я же сам ее пробивал по всем пунктам, Артем. Чистая она. Да и потом, - впервые в жизни осмелился возразить своему боссу Кувалда, - отличная она деваха. Таких еще поискать. Не знаю, Артем, но вы последнее время слишком подозрительны стали.
- И ты всерьез полагаешь, что эта малявка справится? - не отставал законник.
- А почему бы и нет?
- Ну, не знаю, Кувалда. Я бы на твоем месте повнимательнее к ней присмотрелся.
Отдав озадаченному Кувалде распоряжение, чтобы братки съездили за сестрой, Стилет ушел обратно в дом.
Ожидая прибытия сестры, авторитет думал о Маркизе. Потом вспомнил достаточно резкую для Кувалды реакцию на выказанное подозрение. «А может, этот громила просто запал на нее? Так я его яйца быстро остужу. Да нет, это исключено. Ничего-ничего, сейчас приедет Галя, и с ней я тоже проведу провокационную беседу», - решил Стилет.
Не успел законник до конца продумать канву разговора с сестрой, как она, совершенно ошарашив старого вора своим внезапным появлением, вошла в его комнату.
- Ты че, сестра, с неба, что ли, свалилась? Еще и полчаса не прошло, как за тобой мои братки поехали.
- А у меня и свои братки имеются, чтобы к тебе доставить. Тем более что твои никуда и не уезжали. Мне Кувалда позвонил, когда до тебя от силы минут сорок езды было.
- Чего-то стряслось, Галь? - Стилет внимательно посмотрел на сестру.
- Да, Артемка. Послезавтра суд над Анархией. По слухам, этот его мерзкий адвокатишка Гурфинкель собирается окончательно развалить дело Анархии. Наковырял каких-то новых доказательств чистоты и невиновности своего подзащитного и собирается их представить суду. А ты сам знаешь, чем это нам грозит.
- Снова этот скользкий Абрам Исаакович у нас на пути встает! Сколько уже говна успел нам сделать ярый защитничек Анархии! Сколько еще сделает! Но нет, моему терпению пришел конец.
Артем Стилет прекрасно понимал, чем ему может грозить освобождение весьма именитого и уважаемого в Питере вора в законе по кличке Анархия. На сегодняшний день это был единственный достойный конкурент Стилета в борьбе за положение смотрящего за питерским общаком. Дотошный адвокат Гурфинкель действительно знал очень многое из того, что могло сильно ударить по репутации Стилета и в итоге поменять его местами с Анархией.
Нет, Стилет не мог такого допустить. Выиграв сложнейшую схватку с нефтяным магнатом Яшко, потеряв Чою, теперь вот так вот взять и проиграть все? «И кому?! - негодовал он. - Этому вонючке адвокату, привыкшему вечно совать нос туда, куда собака свой х… не засунет! Пидору гнойному, который привык стряпать свои делишки путем шантажа и интриг. Гондону штопаному, распространяющему по всему городу сплетни, сливая их, вдобавок, во всевозможные газетенки и журнальчики, не брезгуя даже желтой прессой».
- Вижу, что привезла тебе плохие новости, брат. Ты взбешен. Но успокойся. У нас есть тот, точнее, та, кому, если ты согласишься, мы поручим решить и эту проблему.
- Ты про Маркизу, что ли?
- Артем, когда я узнала, что ты срочно хочешь меня видеть, я все поняла. Ведь я сестра твоя и «трудимся» мы в одной упряжке. За эти годы я слишком хорошо научилась чувствовать своего брата, чтобы понять, что тебя до сих пор мучают сомнения относительно Маркизы. Ну так вот и подвернулся случай, чтобы проверить, на что наша красавица способна.
- Галя, ты гениальная баба. Если бы понятия позволяли мне жениться и ты бы не была моей сестрой…
- Если бы да кабы, то сам знаешь, что и где бы выросло, Артемчик. Ну да ладно, я тебя тоже люблю.
* * *
Вечером Стилет снова позвал к себе строго очерченный круг лиц, в который традиционно для последних дней входили баба Галя, Кувалда и я.
- Маркиза, не стану ходить вокруг да около, - начал законник. - Для тебя пробил час больших испытаний. Мы решили тебя проверить перед тем, как отправлять на суперответственное задание. И эта проверка не будет тренировкой. То, что тебе придется сделать послезавтра, - реальный заказ на человека, из-за которого моей империи может наступить конец. Скажи, Маркиза, ты готова вот так запросто отправить на тот свет человека, которого ты даже не знаешь?
- Ближе к делу, Артем, - удивившись себе самой, хладнокровно ответила я.
- Что ж, видать, зона успела научить тебя многому, - произнес законник. - Хорошо, слушай и запоминай.
Внимательно выслушав Стилета, я уяснила для себя задачу и запомнила план действий, который вор, по всей видимости, придумал прямо на ходу. Потом он показал мне фотографии того, кого я должна была исполнить. С них на меня смотрело лицо с лошадиной челюстью.
- Маркиза, стрелять будешь из уже знакомой тебе винтовки «Тигр», - добавил к изложенному Стилетом плану Кувалда. - Я спрячу винтовку в кейс от гитары. А завтра отвезу инструмент на условленное место.
«Ну прям как Бандерас из “Десперадо”», - подумала я.
- Скажи мне, Маркиза, - хриплый голос Стилета звучал настороженно. - Почему ты так легко соглашаешься?
- Артем, вы все еще сомневаетесь во мне? Хорошо, послезавтра ваши сомнения рассеются. А соглашаюсь я потому, что выполнить ваше задание считаю для себя большой честью и, если хотите, своим долгом. Вы, ваша сестра, Кувалда уже сделали для меня очень много. Да и я, несмотря на свой юный возраст, уже далеко не та девчонка, которую можно было в школе дергать за косички.
- Молодцом держишься, Маркиза. Приятно, черт возьми, - поставила точку в этом разговоре баба Галя.
* * *
На следующий день Кувалда, облачившись в рваные джинсы и цветную рубашку, надев парик (длинные черные волосы) и взяв в руки чехол от гитары, зашел за мной в гостевую комнату.
- Давай, Маркиза, собирайся. Поедем осматривать место, - сказал он. - Уверен, что тебе необходимо предварительно побывать там.
- Конечно, - ответила я и поинтересовалась: - А ты чего так прикинулся?
- Типа рок-музыкант теперь. Лишняя конспирация не помешает. Ты, кстати, тоже изобрази из себя чего-нибудь тусовочное. Как бы типа подругой музыканта обозначишься.
- Поняла. Подожди меня тогда во дворе. Через десять минут стану тебе типа подругой.
Натянув приобретенные в салоне, куда меня водила баба Галя, тесные кожаные джинсы черного цвета и голубую джинсовую рубашку, я надела огненно-рыжий парик и вышла к Кувалде.
- Ништяк прикинулась, - одобрил он, используя тусовочный слэнг, который ему пришлось скоропалительно осваивать ночью в библиотеке. - Теперь, герла, на электричку.
- Не так грубо, пожалуйста, - ответила я. - Ты же не хочешь, чтобы я всю дорогу тебя чуваком называла?!
Мы оба рассмеялись и, выйдя за ворота стилетовских владений, двинулись в сторону вокзала.
В электричке было немноголюдно. Поезд, постукивая колесами, снова нес меня в Петербург. «Боже, как давно я не ездила в электричках», - подумала я, а потом вспомнила, что не так уж и давно. Меньше двух лет. Но мне казалось, что прошла вечность. Я посмотрела на Кувалду, который сидел напротив меня и думал о чем-то своем. Потом мой взгляд упал на гитарный кейс. Я вспомнила, что когда-то часами могла слушать музыку. Русский рок, который учил меня жизни. «Могла ли я тогда хотя бы представить себе, какая жизнь меня ждет? Конечно же, нет. Об этой жизни русский рок молчал. И школу этой жизни мне пришлось осваивать без его помощи».
По мере того как поезд приближался к Петербургу, электричка наполнялась народом. Мне вспомнилась песня, автором которой был малоизвестный питерский рок-н-ролльщик Wiking NorDSun.
А что нам делать летом: дача, сад и огород - В зеленых электричках туда ползет народ. Мужчины едут с водкой, а женщины с вином В который раз отметить посевной сезон. Бабульки и дедульки с тележками в руках На муравьиных тропах опять наводят страх. На лисопедах дети, подростки на игле, Родители в ответе, а президент в Кремле Сидит в огромном кресле и тупо смотрит в стол. Ну а в программе «Вести» один сплошной пейнтбол. Такие вот расклады: дача, сад и огород. В зеленых электричках там давится народ.
Спасибо Бобу с Майком, спасибо Шевчуку За то, что разогнали древнерусскую тоску, За ром и пепси-колу, за мир, который ноль, За комсомол и школу, за хлеб, ну, и за соль. Теперь, как рыбки в банке, потея и лоснясь, На дачи спозаранку народ кишит, как грязь.
Спасибо Джони Деппу, спасибо Кьяну Ривз За то, что не в совдепе ребята родились. Спасибо Тарантино, он нам открыл глаза, Что главное в картине не рынок, а базар. Такие вот расклады, такие вот дела. В зеленых электричках трамбует нас страна… В зеленых электричках нас посылают на…
И вот мы уже на Финляндском. Выходим на площадь, в середине которой возвышается памятник вождю пролетариата Ульянову-Ленину, символично указывающему правой рукой на здание Большого дома, что на Литейном, 4. Мы доходим до Литейного моста. Переходим на другую сторону Невы. Проходим половину Литейного проспекта, сворачиваем на Пестеля, выходим к Фонтанке. И тут меня словно током ударило. Вот оно, то самое здание городского суда, где мне прочитали приговор, где я последний раз видела Самошина.
Четко следуя плану Стилета, мы заходим в одну из парадных расположенного рядом с судом дома и устремляемся на чердак. Находим там необходимый нам люк. Кувалда, достав из кейса ломик, вскрывает люк, и я пролезаю в самое междукрышие. «Хорошо, что он взял меня с собой, - пронеслось у меня голове - С его-то габаритами он бы точно сюда не вписался».
Когда я оказалась наверху, он передал мне кейс с инструментом и посоветовал расположить его там как можно удобнее, что я и сделала. Затем вылезла обратно, а Кувалда, закрыв люк, спрятал ломик в электрический щиток, находившийся рядом.
Затаив дыхание, мы прислушались к звукам на лестнице и, убедившись, что все тихо, спустились с чердака. А потом по одному, с пятиминутной паузой, покинули выбранный Стилетом дом, заранее договорившись встретиться в грузинской пивной «Метехи», что в десяти минутах ходьбы по набережной Фонтанки в сторону Невского проспекта, если идти от здания горсуда. Мы оба устали, по большей части из-за нервного перенапряжения, и нам банально хотелось есть.
* * *
Огромное помещение конференц-зала «Рэдиссон Отеля Лазурная» было наполнено ярким светом хрустальных люстр и гулом нескольких сотен голосов.
Полина была сегодня в белом костюме, красиво оттеняющем ее загорелую кожу, отец - в светло-бежевом. Самошина с ними не было. Он задержался в номере, заявив, что подойдет позже.
Полина и Питер Остенбах протиснулись между рядами обитых темным бархатом кресел и заняли свои места. Как только все расселись, на сцену вышел седовласый господин и попросил тишины.
- Дамы и господа, только что нам сообщили, что сегодня утром автомобиль президента Международной Ассоциации Здравоохранения Кристофа Валенберга попал в автокатастрофу. Сам президент жив, состояние его оценивается как среднетяжелое и в настоящий момент он госпитализирован. Являясь, как вы знаете, одним из главных учредителей симпозиума, он очень попросил перенести мероприятие ровно на месяц, поручившись взять на себя большую часть издержек, связанных с внезапно возникшими неудобствами.
Запыхавшийся Самошин влетел в зал уже к концу выступлений, и, завидев Полину и Питера Остенбахов, он, стараясь не шуметь, полез между рядами к их креслам. Со всех сторон послышался негодующий шепот:
- Молодой человек, аккуратнее, пожалуйста. Вы наступили мне на ногу.
- Ой, приношу свои извинения! Простите… - продолжал протискиваться Самошин.
- Как же можно быть таким бескультурным!…
Наконец Самошин все же добрался до своего кресла и плюхнулся рядом с Полиной.
- Извините за опоздание, Полина Петровна…
Полина лишь смерила его недоверчивым взглядом и отвернулась.
- Что-то произошло?
- Симпозиум переносится, - прохладно ответила она. - Сам господин Валенберг попал в автокатастрофу. Слава Богу, жив и попросил отложить официальное открытие на месяц.
- И что? - словно не понял Самошин.
- А то, что будем отдыхать здесь еще целый месяц, - встрял в разговор Питер Остенбах. - Надеюсь, вы не покинете нас, герр Самошин.
- Что вы, что вы. Для меня такая честь находиться рядом с вами и вашей очаровательной дочерью. С вашего позволения, я оставлю вас ненадолго - пойду позвоню в Выборг, предупрежу родителей, чтобы не волновались.
Оставив Остенбаха и Полину и выйдя за пределы конференц-зала, Владимир тут же помчался в бизнесцентр к заветному телефону.
- Алло! - услышал он в трубке голос Владимира Николаевича Жукова.
- Здравствуйте, Владимир Николаевич, это Самошин.
- А… Здравствуйте, голубчик, - голос у вице-губернатора был достаточно бодрый, что значительно успокоило Самошина. - Как дела там, в Сочи? Как наш немецкий «друг» поживает?
- Хорошо, Владимир Николаевич. Сегодня сообщили, что президент Ассоциации Здравоохранения попал в автокатастрофу. Жив, госпитализирован, просит отложить симпозиум на месяц. Как я понял, месяц мы с «другом» ждем его здесь.
- Отлично, следовательно, у нас на решение проблемы есть еще месяц. Значит, так, Володя, этой проблемой я уже активно занимаюсь. Так что не волнуйся, подключены серьезные люди, которые не подведут.
- Да, Владимир Николаевич, я все понял. Спасибо, вы меня успокоили. А сейчас, извините, мне надо идти, пока меня не хватились.
- До свидания, Володя.
- До свидания.
Положив трубку, Самошин с облегчением вздохнул и поспешил в конференц-зал, чтобы его длительное отсутствие не вызвало каких-либо подозрений у Полины и ее отца.
* * *
Судебный процесс над вором в законе по кличке Анархия проходил в здании городского суда. С раннего утра на прилегающих к набережной Фонтанки улицах наблюдалось оживление. Возле дверей дежурили сотрудники милиции, провожая цепкими взглядами проезжающие мимо шикарные иномарки, бдительно следя за припарковавшимися поблизости машинами, из приоткрытых дверей которых были видны здоровенные бритые затылки, а также морды, не особо обремененные признаками интеллекта, сидящие на коротких толстых шеях, возвышающихся над крупными мускулистыми телами. В воздухе повисло настороженное ожидание. До заседания оставалось не более часа. Все ждали прибытия адвоката. Именно от него зависел исход процесса. На кону были крупные деньги и исход борьбы за власть между двумя авторитетными законниками криминальной власти.
Я прошла мимо здания суда, окинув беглым взглядом машины братков, и заметила, что у некоторых из этих амбалов оттопыриваются полы пиджаков от спрятанного под ними оружия. Менты предпочитали не связываться и не проверяли братков на наличие оружия, хотя не могли не предполагать возможное его применение. Поднявшись по ступенькам парадной, я нажала код на замке и потянула на себя тяжелую старинную дверь. В подъезде было темно и сыро, пахло квашеной капустой и еще непонятно чем. Стремительно взлетев на последний этаж, я достала из электрического щитка спрятанный там накануне Кувалдой ломик и полезла по лестнице, ведущей на чердак. Взломав фомкой небольшой навесной замок, я приподняла люк, открывающий путь наверх. Прямо перед моим носом деловито пробежала огромная серая крыса. После лагерного карцера эти мерзкие животные больше не вызывали у меня никаких эмоций. Кинув фомку на пол, я подтянулась на руках. Оказавшись наверху, я задвинула обратно крышку люка, подошла к окну и посмотрела вниз. Люди, казавшиеся отсюда такими мелкими, словно насекомые, кишели у здания суда и ползли направленным потоком по тротуарам.
Но я пришла сюда не любоваться городом с высоты чердака пятиэтажного дома. Достав из темного угла огромный футляр от гитары, я положила его на пол. Щелкнули замки, и моим взорам предстала отливающая холодным металлическим блеском снайперская винтовка «Тигр», оснащенная самой современной оптикой и лазерным прицелом. Аккуратно достав ее, я вновь подошла к окну и заглянула в глазок оптического прицела. Наведя резкость, оглядела мостовую, затем перевела черный крест мишени на ментов, стоящих у входа, далее на ожидающих бандитов. Удовлетворенная результатом, я начала готовиться к встрече адвоката. Проверила патроны в магазине винтовки, навернула на ствол длиннющий глушитель, затем, присев на подоконник, достала кусок веревки и, попробовав на прочность деревянную стойку, начала приматывать к ней ствол, чтобы зафиксировать его в необходимом мне положении. Приоткрыв на пару сантиметров старую облезлую раму, вставила в образовавшуюся щель кончик ствола. Затем достала тонкие кожаные перчатки без пальцев и натянула их на потные от волнения руки. Приготовив рабочее место, я села к окну и стала сквозь грязное стекло наблюдать за происходящим снаружи, держа палец на курке, готовая в любую минуту его спустить. Не знаю почему, но у меня возникло жуткое желание покурить, несмотря на то, что я курила всего один раз в жизни. По оживлению повылазивших из своих джипов бандитов, по настороженности ментов, готовых в любой момент выхватить оружие, я поняла, что нужный мне человек подъезжает. Антрацитовый пятисотый «мерседес» в сопровождении джипа подрулил к зданию суда. Я сосредоточилась и не спускала черного креста на линзе прицела с лаковой крыши мерседеса, ожидая, когда откроется дверца. Верзилы, выбежавшие из джипа, окружили «мерседес», и дверца наконец-то открылась. Из нее показалась мелкая лохматая голова адвоката. Я прицелилась. На темно-рыжих, беспорядочно растущих волосах адвоката на мгновение появилась красная точка, и в следующую секунду я нажала на спусковой крючок. Раздался еле слышный хлопок. Я заглянула в проем между рамами и увидела, как падает с простреленной головой адвокат, заливая кровью и выбитыми пулей мозгами асфальт, как мечутся в панике братки, оглядывая окрестные дома и крыши. Достав платок, я быстро протерла винтарь, а также ручку и замки гитарного футляра, и кинулась по чердаку к выходу на крышу. Выбравшись через узкий лаз, про который отметила, что мужчина средней комплекции тут бы не пролез, я стремительно побежала по бурым железным листам покатой крыши, стараясь не оступиться. Железо, обросшее зеленым мелким мхом, словно плесенью, громко стучало под жесткими подошвами моих ботинок. Добравшись до крыши соседнего дома, я перепрыгнула на нее и нырнула в чердачное окошко. Через этот чердак я проникла в подъезд и уже там достала маленькое зеркальце, подкрасила губы и припудрила нос, стряхнула пыль с обтягивающих джинсов и черной маечки. Черт! На куртке, которой я облокотилась о чердачную стену, остались грязные следы. Сняв и перекинув джинсовую курточку через плечо, я с непринужденным видом спустилась по лестнице и вышла на улицу. К зданию суда уже подъехала совершенно ненужная белая с красным крестом машина скорой помощи, подтянулись наряды милиции. Возле открытой двери подъезда соседнего дома, куда я заходила, стояли братки, и, оживленно жестикулируя, орали в свои мобильники. Часть их, очевидно, уже побывала на чердаке и обнаружила мое недавнее место работы. Их лица выражали отчаяние, смешанное со страхом. Я с чувством выполненного долга, с кипящей от прилива адреналина кровью, перешла дорогу и направилась в противоположную от них сторону.
* * *
Через час я стояла в кабинете Стилета и выслушивала его скупые, но столь значимые для меня похвалы. Мне даже не пришлось ему докладывать о результатах операции, телевизионные новости опередили меня.
- Ты блестяще исполнила этого поганца. Молодец! Я не ожидал такого успеха, - говорил, улыбаясь одними глазами, Стилет. - Как ты сама понимаешь, это был экзамен, и ты сдала его на отлично. Дело, которое мы тебе собрались поручить, весьма необычное.
- Да, мне об этом известно.
- Значит, так, Маркиза. Сейчас иди отдыхай, а вечером я жду тебя здесь для обсуждения плана наших действий.
Я встала и направилась к двери.
- Постой, - остановил меня Стилет. - Работа, которую ты сегодня выполнила, стоит больших денег.
С этими словами он достал из сейфа несколько перевязанных бумажной лентой стопок долларовых купюр и положил их передо мной. Я еще никогда не видела таких денег. Даже не представляла, как выглядит такое количество денег в одной кучке.
- Здесь пятьдесят кусков.
Я, замерев, уставилась на деньги, лежащие на столе, затем на Стилета, стоящего надо мной.
- Ты свободна, Маркиза, до вечера.
Стилет вышел, прикрыв за собой дверь. Следом за ним вышла я, держа в руках свои первые заработанные деньги. Вот уж не думала никогда, что именно таким будет мой первый заработок. Странно, но меня совсем не мучили угрызения совести по поводу гибели невинного человека. Для меня сегодня открылась простая истина: моя душа настолько очерствела, что убить человека для меня стало не сложнее, чем раздавить таракана. Так я получила редкую для женщины профессию киллерши. Мне казалось странным, что по иронии судьбы я, всегда мечтавшая возвращать людям жизнь, теперь оказалась в роли палача. Где та добрая, ласковая, чувствительная к чужому горю девушка, приехавшая когда-то в Питер? Ее больше нет. Она стала хладнокровной убийцей, способной лишить человека жизни по заказу.
* * *
Я открыла глаза и потянулась. Взглянув на часы и на сумерки за окном, поняла, что наступил вечер и меня уже ждут в гостиной. Одевшись в спортивный костюм, я подошла к зеркалу, пригладила волосы и спустилась вниз. В креслах перед камином сидели Стилет и баба Галя. Рядом, в нетерпении потирая огромные руки, прохаживался Кувалда. Услышав мои шаги, все трое одновременно обернулись.
- Здравствуй, Маркиза, - произнесла баба Галя. - Мы уже ждем тебя. Присаживайся.
Баба Галя сделала глоток горячего кофе и отставила чашку.
- Для тебя не секрет, зачем мы тебя позвали?
- Да, знаю, - спокойно ответила я.
- Этот человек - президент фармацевтической компании «Остенбах ГМБХ». Его имя Питер Остенбах.
«Остенбах! - вдруг осенило меня - Точно! Я уже натыкалась на эту фамилию в “Комсомолке”».
Кувалда выложил на стол передо мной несколько фотографий мужчины почтенного возраста в окружении здоровенных охранников.
- Итак, подведем итоги наших разработок, - сказала баба Галя. - Сейчас объект отдыхает со своей дочерью в Сочи. Приехал он туда на симпозиум, который начинается через месяц и продлится две недели. Расположился объект на третьем этаже «Рэдиссон отеля Лазурная». Рядом с ним находятся постоянно телохранители. Эти фотографии сделаны одним из наших людей, который, при всей своей компетентности, не смог выполнить порученное ему задание, потому что этого человека просто невозможно удержать в прицеле снайперской винтовки. Согласно нашему плану, тебе необходимо наладить с ним контакт. Войти в доверие и, оставшись наедине, привести приговор в исполнение.