Седов Б.. Я ненавижу

   Анжелика, впрочем, пропустила его комплимент мимо ушей. Она думала о своем. Теперь, когда ей было известно имя противника, ситуация в корне менялась. Она снова превратилась из добычи в охотницу. Она сжала кулаки и на лице ее отразилось ликование. Хотелось что-то предпринять, немедленно. И вопреки тому, что сказал следователь, задача эта представлялась ей вполне по плечу.
   – А среди его знакомых нет никого по имени Иван?! – спросила она без особой надежды – слишком мало информации для идентификации – только имя, которое может быть и не настоящим!
   – Возможно, это Левашов! – задумался Коростелин. – Иван Левашов, его ближайший помощник. Не из ментов. Ведает делами Арсеньева. Я видел его раз. Такой хлыщ, ни одной юбки не пропускает…
   – Похоже, что он! – радостно закивала Анжелика.
   – Что вы намереваетесь делать? – поинтересовался он с грустной улыбкой.
   – А что мне, по-вашему, остается?!
   – Посмотрите на меня! – предложил он. – Прекрасный пример того, к чему приводит борьба. Бывают в жизни моменты, когда лучше отступить! Беги, девочка, как можно дальше и не оглядывайся ни в прямом, ни в переносном смысле!
   Маркиза покачала головой.
   – Слишком поздно! Можно, я останусь здесь на вечер? Я не помешаю и готова заплатить, у меня есть деньги!
   – Не надо. Можете остаться. На вечер. Поймите меня правильно, это больше не моя война! Все, чего я теперь хочу, чтобы меня не трогали.
   – Вы ведь живете один?
   – Да, но есть приходящая уборщица!
   – С ней не будет проблем?
   Он задумался. Елена Андреевна любила смотреть телевизор, часто обсуждала сюжеты, промелькнувшие в новостях, или последние серии очередной мыльной оперы, которые воспринимала близко к сердцу. Она вполне могла видеть объявление о розыске Маркизы и узнать ее. Несмотря на возраст, Елена Андреевна обладала цепкой памятью, могла без запинки пересказать целую серию латиноамериканской белиберды, не запутавшись в длинных именах героев и их крайне сложных родственных отношениях. Нет, пускать ее в квартиру, пока здесь находилась Анжелика, не следовало. Он набрал номер старушки, жившей на проспекте Косыгина:
   – Елена Андреевна, добрый вечер! Сегодня приходить не нужно! Ко мне приехала родственница, она мне поможет!
   – Что за родственница? – в голосе собеседницы явственно засквозила ревность. – Может, мне всетаки лучше прийти, я и магазины хорошо здесь знаю… Кем она вам приходится?
   Ага, отметил про себя Коростелин – помимо ревности в Елене Андреевне, безусловно, говорило женское любопытство.
   – Троюродная сестра из Волгограда, – сказал он. – Такая шебутная девчонка!
   Как он и ожидал, Елена Андреевна сразу утратила интерес, ей бы хотелось пообщаться с такой же, как она сама, старой вешалкой, с которой можно бесконечно перемалывать свои невзгоды. Люди в старости, как заметил Коростелин, чаще вспоминают о неудачах и бедах да обсуждают сериалы. «Шебутная девчонка» здесь вряд ли могла составить компанию пожилой женщине.
   Итак, этот вопрос был решен. Анжелика сбегала в ближайший магазин за продуктами, не пожалев при этом денег. Когда, вернувшись, она принялась выставлять на стол покупки, подкативший Александр только присвистнул.
   – Ты что, банк ограбила?
   – Может быть, и так! – сказала Анжелика.
   Он так и не узнал, насколько его предположение близко к истине.
   Совершив быстрое омовение в крохотной сидячей ванне, Анжелика занялась приготовлением ужина, который прошел практически в полном молчании. Но было что-то глубоко интимное в этой тишине. Анжелика почувствовала неожиданно, что с этим человеком, которого она увидела сегодня впервые, у нее, пожалуй, больше общего, чем с кем-либо из ее прежних любовников. Потому что ему была ведома та душевная боль, которую пережила она.
   А после ужина Александр предложил ей устроиться на ночлег во второй комнате, которая оказалась ненужной после смерти отца и практически с тех пор не использовалась. Мебель здесь была закрыта пыльными простынями. Анжелика постояла, вдыхая застоявшийся воздух. Потом вернулась к Коростелину.
   Свет в комнате был выключен, горел лишь монитор, освещая лицо сидящего перед ним инвалида. В этом голубоватом свете оно казалось еще бледнее. По-кошачьи бесшумно она встала за его спиной и положила руки на плечи. Почувствовала напрягшиеся мускулы и поразилась их силе. Александр отодвинулся от стола и развернулся к ней лицом. Девушка опустила голову, не выдержав его пристального взгляда.
   – Я все еще мужчина! – тихо сказал он.
   Ее глаза блеснули в темноте. Ничего не говоря, девушка стянула через голову свитер, потом тонкую рубашку. Через секунду она уже стояла перед ним полностью обнаженной, прикрывая смущенно интимные места ладонями.
   – Иди… Ко мне! – выдохнул Александр.
   Маркиза присела на ручку коляски, и несколько минут он просто гладил и сжимал ее тело, закрыв глаза, вдыхал его пьянящий запах. Она получала настоящее наслаждение от его сильных уверенных движений. Рука девушки пробралась под его одежду. Коростелина переполняло желание, это было более чем очевидно, и девушка не стала больше медлить.
   Немного повозившись, она сумела устроиться в его коляске, и их тела тут же слились в единое целое. Ее бедра поднимались и опускались, лоно вбирало его напряженный орган до конца. Руки скользнули по его запрокинутом лицу, и она почувствовала влагу. Он плакал, стиснув зубы.
   – Тебе больно? – она испугалась и замерла, вглядываясь в полутьме в его лицо.
   – Нет, – простонал он, – продолжай, пожалуйста!
   И тогда она снова начала двигаться в нарастающем темпе, погружаясь в сладострастный экстаз, в котором растворились все мысли и чувства.
   Да, ему было больно. Но это была боль от осознания того, что этот невообразимо прекрасный миг – всего лишь подарок судьбы, от того, что он отсечен навсегда от нормальной полноценной жизни с ее радостями, о которых, может быть, ему не стоило больше вспоминать. Как он будет жить теперь?
   Анжелика замерла с протяжным стоном, чувствуя, как его семя бьет в ее содрогающуюся матку. Поднявшись, она поцеловала его закрытые глаза и пошла в ванную привести себя в порядок.
   Здесь она долго стояла под горячим душем. Пистолет и мобильник лежали рядом на табуретке. Когда зазвонил телефон, Маркиза не сразу услышала его из-за шума воды. По голосу Галины она сразу поняла – что-то случилось.
   – Лика, девочка моя! – начала та без долгих предисловий. – Нам очень нужно тебя увидеть… Приезжай немедленно в Сестрорецк, иначе может случиться что-то страшное…
   – Я еду! – успела сказать Маркиза, и связь тут же прервалась.
   Открыв глаза, Александр сразу заметил записку, прикрепленную к часам. Потянул за шнурок над кроватью, включая бра, и пробежал по нацарапанным впопыхах строчкам. Маркиза обещала навестить его снова. «Очень скоро!»
   Он полежал еще немного, глядя в потолок. В круге света от лампы были отчетливы видны разбегавшиеся по штукатурке трещины. На душе было тоскливо, как у выброшенной за порог собаки. Не нужно, не нужно было ей приходить! И ему не надо было откровенничать с ней. Глупо! С другой стороны, иначе нельзя было поступить. Она должна была знать с кем связалась, знать, на что способен этот человек… И если после предупреждения она не утратила своего боевого запала, то его совесть в любом случае чиста. Перед богом. Он взглянул на образок над кроватью – еще один из коллекции Елены Андреевны. Кажется, Николай Чудотворец. Отпечатано было скверно, букв не разобрать. Иногда эти аляповатые иконки вызывали в нем раздражение – не поможет кусочек бумаги, если нет истинной веры. А если есть, то и бумага не нужна. Но сейчас он был рад, что есть этот образок. Попросил у бога беречь ту, что явилась к нему, несмотря на запертые двери, почти как посланник небес… Или, может, все-таки ада! Елена Андреевна, наверное, могла сказать точно. Она в этом разбиралась. Но Александру было все равно, он просто молился за девушку.
   Не успели последние слова сорваться с губ, как совсем рядом раздался звонок. Он быстро схватил трубку телефона, стоявшего на полу возле кровати. Подумал, что это может быть она. Но в трубке был другой голос – тот, от которого все внутри него оборвалось.
   – Не разбудил? – поинтересовался Арсеньев.
   – Нет, – сказал после небольшой задержки Александр.
   – Это странно – сейчас ведь еще ночь! Ты что – не спишь по ночам? Неужели подружку завел?
   – Я работал на компьютере… – сказал Коростелин, чувствуя, как сердце замирает от страха.
   – Да, я к тебе как раз из-за компьютера и обращаюсь… – продолжил полковник.
   Арсеньев по-прежнему находился на турбазе. Оттуда уже увезли трупы, но в воздухе все еще будто витал запах крови и ужаса. Милиционеры, продолжавшие без особой надобности обыскивать помещения, были молчаливы и сосредоточенны. На полковника же, казалось, атмосфера не давила. Он чувствовал только злость из-за того, что погиб Сотников, а чертова деваха опять упорхнула, уложив в лесу еще с десяток человек, о которых пока нельзя было сказать ничего определенного. Тела ломовских бойцов вместе с искореженной техникой также отправили в город, на озере сейчас работали водолазы.
   Зато порадовал Логинов. Компьютерный спец восстановил записи в ноутбуке, которым пользовалась киллерша. Затем, по распоряжению полковника, репортера Дементьева притащили в дом на Суворовском, где тот, ни секунды не отпираясь, признался, что рассказал по е-мейлу о Коростелине некой начинающей журналистке. Узнав об этом, полковник немедленно позвонил бывшему следователю, о котором стал уже понемногу забывать.
   – Такие дела! – закончил он, объяснив – почему беспокоит Александра. – Эта дамочка, случаем, тебе не звонила, не писала, как Дементьеву?
   – Нет, – сказал Коростелин.
   – А может, она тебя навещала?
   – Нет, – сказал он, постаравшись, чтобы это прозвучало твердо. – Я никого не вижу уже многие месяцы…
   – Хорошо, – вздохнул полковник. – Так вот, друг мой, если явится, будь добр – сообщи мне немедленно! Сам понимаешь, это в твоих интересах. Кстати, девица – та самая, что уложила Лагутина, слышал, может?
   – Я не слежу за новостями…
   – Этот человек был из ФСБ, хороший человек. Так что тут я не за себя – за государство радею! – сказал полковник.
   «И голос его не дрогнул, и небеса не разверзлись!» – подумал про себя Коростелин, а вслух сказал:
   – Я все понял, если появится – сообщить вам!
   – Отлично!… – Арсеньев помолчал. – Так ты уверен, что она к тебе не приходила?
   – Абсолютно.
   – Ладно! Бывай, – полковник отключил связь и добавил уже в пустоту. – Врешь, ублюдок!
   В следующую минуту он связался со своими людьми в городе – людей в команде полковника было еще много – и приказал проведать Александра Коростелина.
   Следователь, закончив телефонный разговор, сел на кровати и, ловким, отработанным движением переместившись в коляску, прокатился до уборной. Оттуда переехал в кухню и включил чайник. Двигался автоматически, думая о том, что теперь что-то непременно должно произойти. Полковник ему не поверил, а если и поверил, все равно пришлет своих головорезов. На всякий случай… Сейчас он, Коростелин, снова представляет для него угрозу.
   В распоряжении Александра не было никакого оружия. Просил в свое время бывших сослуживцев обеспечить хоть какой-нибудь пукалкой. Трудно разве – вон сколько этого добра у пацанвы изымают каждый день. А ему для обороны нужно – мало ли кто нагрянет. Узнает шпана, что мент сидит без ног, так для этой швали подвигом станет его ограбить да поиздеваться. Однако вместо серьезного оружия друзья снабдили его электрошоком и перцовым распылителем. В пистолете же отказали категорически. Сослуживцы боялись, что не против предполагаемых грабителей направит он его, а против самого себя. Правильно боялись, в общем-то. Мысль о самоубийстве не раз посещала Коростелина, хотя если человек задумал такое, то и без оружия вполне справится.
   Коростелин выпил чашку чая без сахара, потом прокатился к распахнутой форточке и закрыл ее. Затем включил газ в духовке и неуклюже вывалился из кресла, застонав от боли в ногах. Ничего, скоро он не будет ничего чувствовать. Положил голову на открытую дверцу духовки навстречу удушающему сладковатому запаху.
   Стало скверно, но не хуже, пожалуй, чем после взрыва.
   Машина с ментами появилась на Гранитной улице спустя сорок минут. Черный лимузин, выглядевший в поздних сумерках не менее зловеще, чем черный воронок сталинской эпохи, остановился у парадной. Два человека в кожаных куртках быстро покинули его и поднялись на площадку, где находилась квартира Коростелина.
   Один из них, долго не отрывая пальца, жал на кнопку звонка девятнадцатой квартиры, но на его резкую трель не откликнулся никто.
   – Может, ушел? – спросил второй.
   – Куда ушел? – ухмыльнулся первый. – Он же того – без ног!
   Он вооружился набором ключей и долго возился с замками. Соседняя дверь вдруг распахнулась, и та же древняя старушенция, что в свое время наблюдала за Анжеликой выглянула, привлеченная разговором и звяканьем ключей. На старухе была ночная рубаха до пят, которой, казалось, было столько же лет, сколько и ее хозяйке.
   – Что вам нужно, молодые люди? – поинтересовалась она.
   – Милиция, бабушка! – объяснил второй мент и махнул удостоверением перед ее носом.
   Старуха недоверчиво покачала головой, но убралась.
   – Бесстрашная каракатица, – заметил мент, пряча корочки. – Другая бы побоялась и нос высунуть – наверное, старая подпольщица!
   Его напарник тем временем справился с замками и осторожно приоткрыл дверь в прихожую следователя.
   – Темно, – заметил он, нащупывая выключатель на стене. – И воняет чем-то…
   – Стой! – заорал второй, который тоже уже почувствовал запах. – Не включай свет!
   Он опоздал, лампочка в прихожей вспыхнула, и в то же мгновение огненный поток хлестнул из дверей навстречу непрошеным гостям, превратив их тела в горящие факелы. В этом аду никто не мог остаться в живых.

Глава шестая
ВОТ И ВСТРЕТИЛИСЬ ДВА ОДИНОЧЕСТВА

   –  Сообщение о взрыве поступило полчаса назад, на месте обнаружены три тела. Хозяин квартиры – Коростелин Александр, бывший следователь, и двое сотрудников милиции.
    – Полагаете, это связано с нашим делом?
   –  Да, есть любопытная информация от соседки Коростелина. Это одна из тех божьих одуванчиков, что пристально следят за всем, что происходит вокруг. Она утверждает, что накануне к Коростелину приходила какая-то девушка. По описанию подходит под нашу птичку…
 
   Вернувшись в город после неудачного рейда на турбазу, Скальневич связался с Иваном Левашовым.
   – Чем порадуешь? – осведомился тот, уже почувствовав, впрочем, по голосу поздоровавшегося с ним киллера, что хороших новостей ждать не приходится.
   Однако худая правда лучше доброй лжи, и чем ценен был особенно Скала, так это тем, что никогда не лгал заказчикам.
   – Девка уложила арсеньевских молодцов и смотала раньше, чем я успел ее перехватить!
   Скала все же не стал посвящать Левашова в детали и сообщать об ошибках. Зачем портить собственную репутацию?! Достаточно того, что он и так чувствовал себя опозоренным – какая-то девчонка провела его, Скалу. Утешало в данных обстоятельствах следующее: а) девица была в самом деле непростая – ухлопала с полдюжины ментов, словно в тире, плюс – его команду целиком и б) он все равно ее достанет так или иначе.
   – Ты шутишь? – Левашов замер, не веря в услышанное.
   – Если бы, – мрачно проронил Скала. – Не переживай, цыпочку сделаем так или иначе. Маркиза твоя, конечно, крута – признаю, но деваться ей некуда.
   – Хорошо, – сказал Иван, чувствуя, что еще немного и не сможет сдержать раздражения. – Тогда скажи, где она сейчас?
   – Где она сию секунду, я не знаю, – признался киллер, – зато точно могу предсказать, где она будет через сорок восемь часов.
   – Ну и где же? – поинтересовался Иван тоном, исполненным скепсиса, что задело убийцу, так что тот не счел нужным продолжать разговор.
   – На том свете! – сказал он только и повесил трубку.
   Левашов несколько минут ходил взад-вперед по кабинету. Просто невозможно было поверить в происходящее…
   – Милый… – простонал за спиной томный голосок.
   Иван вздрогнул. В дверях стояла в непринужденной позе Жанна, еще одна из девиц салона «Эвридика». На ней был распахнутый халат, не скрывавший ни круглые груди с темными крупными сосками, ни мохнатый лобок. Господин Левашов предпочитал, чтобы девушки не брили интимное место. Жанна была готова для любви, о чем и не преминула сообщить Левашову. Напористость и инициатива были ее визитной карточкой.
   Иван задумался на мгновение – может, отослать девицу назад? Состоявшийся только что разговор со Скалой начисто отбил у него и желание, и аппетит, и вообще охоту что-либо делать.
   – Пропало желание? – промурлыкала девица и прошагала к нему по ковровой дорожке с видом манекенщицы, сбрасывая по пути халат. – Неужто налоги не заплатил?
   Она присела на корточки и ловко расстегнув его брюки, извлекла на свет мужское достоинство господина Левашова.
   – Милый, да ты совсем мне не рад? – удивилась она, обнаружив, что его состояние далеко от боевой готовности.
   И в самом деле, обычно на этой фазе встречи Жанна уже стонала под энергично трахающим ее партнером. Левашова же она хорошо знала как неутомимого любовника, и его теперешнее состояние внушало ей тревогу.
   – Ну это поправимо! – сказала она тоном заботливого доктора. – Сейчас тетя Жанна все исправит!
   Она эротично облизала губы и сомкнув их за пока еще съежившейся и маленькой головкой приступила к терапии.
   Скальневич никогда не бросал слов на ветер. Сейчас, на первый взгляд, в его руках не осталось ни одной ниточки, способной привести к Анжелике. Неуловимая киллерша могла оказаться где угодно. Искать ее было бессмысленно. Скала не мог даже предположить, вернулась ли она в город или скрылась где-то в области. Либо же вообще покинула пределы страны, а могло быть и такое!
   Но еще один вариант все же оставался. Скала приберегал его напоследок, как, пожалуй, самый трудоемкий и чреватый последствиями. Но теперь, похоже, выбора у него просто не было.
   После разговора с Левашовым он связался со вторым своим заказчиком, Михаилом Ломовым, и выразил соболезнования по поводу потерянных на турбазе бойцов.
   – Слушай, хрен с ними! – заявил бизнесмен. – А соболезнования свои можешь засунуть туда, где солнце не светило. Мне нужен результат! Нужны еще люди – дам, только будь добр, сделай, что обещал!
   Скала заверил его в нескольких словах, что все будет тип-топ. Сложившаяся ситуация ему самому была крайне неприятна. Его репутация безупречного исполнителя была под угрозой. Этак, глядишь и уважать перестанут, а это было бы равнозначно смертному приговору.
   Чтобы добраться до Сестрорецка, киллер снова воспользовался вертолетом Ломова. Особняк Стилета находился в десяти километрах от города и был окружен аккуратной рощей, за которой смотрел специально нанятый садовый дизайнер. Ближайшие соседи находились вне пределов видимости. Артем любил жить в одиночестве, словно настоящий русский барин, а плотная застройка новорусскими особняками севера Петербурга напоминала ему деревню, в которой каждый может заглянуть через плетень к соседу.
   Киллеру это было на руку. Помощи извне Стилету ждать не придется. Оставалась только одна проблема – особняк день и ночь находился под наблюдением людей полковника Арсеньева. Наблюдение осуществлялось из специально снятого для этих целей дачного домика, находившегося в километре от стилетовской виллы, где в тот же день, когда Анжелика завалила Лагутина и скрылась от подосланных убийц, были установлены микрофоны. Сделано это было специалистами, якобы присланными для починки электронной аппаратуры, которая преднамеренно была выведена из строя мощным электромагнитным импульсом.
   Специалисты числились в реально существующей фирме и не вызвали никаких подозрений у службы безопасности особняка. Стилет же, с некоторых пор ставший менее подозрительным, не заметил во внезапном отключении техники никакого подвоха. К тому же он принадлежал к поколению, выросшему и возмужавшему во времена, когда не было ни компьютеров, ни мобильной связи. Даже обыкновенный мобильник вызывал у него какое-то странное чувство, словно это вещь из совершенно чужого мира, и он старался пользоваться им, только когда это было действительно необходимо. Так что проблемы с электроникой он поручил решать секретарю, не задумываясь ни на секунду над тем, что могло их вызвать.
   Микрофоны были размещены в традиционных местах – электророзетках и аппаратуре. В упомянутом уже дачном домике постоянно находились двое операторов-акустиков, которые должны были постоянно следить за разговорами на вилле, ведя выборочную запись. Несмотря на фантастические возможности вверенной им техники, сам процесс был рутинным и скучным.
   Оба оператора, заступившие на смену этим вечером, имели чин лейтенантов. Один из них сидел за аппаратурой с наушниками, время от времени насмешливо косясь на напарника, который с сосредоточенным видом слушал концерт Николая Баскова по одному из радиоканалов.
   Левашов снабдил киллера всей необходимой информацией, и теперь, сидя рядом с пилотом в барражирующей над окрестностями Сестрорецка вертушке, тот без труда обнаружил нужный ему домишко с расползающейся кровлей и покосившейся трубой, и даже разглядел в оптический прицел установленную на нем мощную антенну. Он сделал пилоту знак садиться и, перебравшись в салон, склонился над сумкой, в которой хранился его небольшой, но тщательно подобранный арсенал.
   Концерт Баскова завершился. Слушавший его лейтенант потянулся и выключил радио.
   – Насладился? – ехидно поинтересовался его напарник, отодвинув в сторону один из наушников.
   – Вполне, – с достоинством ответил меломан.
   Он обвел взглядом убогое помещение, в котором им приходилось сидеть уже не первые сутки. В доме было жарко натоплено, и от этого ощутимее становился запах плесени, который шел, казалось, изо всех углов. Дом давно было пора пустить на снос, половицы скрипели так, будто каждую секунду могли провалиться под ногой, в окнах не было половины стекол, их заменяли листы фанеры.
   – Когда я этим решил заниматься, – милиционер показал коллеге на аппаратуру, – то представлял себе все немножко по-другому.
   – Ага! – подхватил тот. – Вроде как сидишь ты в солнечном Парагвае или Уругвае, словом, там где-нибудь, выполняешь сверхсекретное задание в компании со сногсшибательной красоткой…
   – Ну ты меня идиотом-то совсем не считай, ладно? – протянул лейтенант и встал, чтобы налить чаю в потрескавшуюся старую чашку.
   – Почему – идиотом? – искренне удивился тот. – Я, например, именно так себе все и представлял.
   Они оба были еще, в сущности, мальчишками.
   – Слышь, – поднял палец. – Кажется летит кто-то…
   – Ничего не слышу – это у тебя слух музыкальный, хоть ты и слушаешь этого якобы певуна!
   – Геликоптер, – покачал головой его товарищ.
   – Чего?
   – Вертолет! До шестидесятых годов его называли геликоптером, а слово «вертолет» придумал писатель-фантаст Казанцев, недавно, кстати, скончавшийся.
   – Понятно, – наморщил лоб второй лейтенант. – А я думал, вертолет – исконное русское название!
   Теперь уже и он слышал свистящий рев двигателя. Машина опустилась совсем рядом с домом. Спустя минуту кто-то постучал в его дверь уверенно и требовательно. Милиционеры недоуменно переглянулись.
   – Кто бы это мог быть? – напарник взглянул на часы.
   Тот, что любил Баскова, поставил чашку и двинулся в крохотную прихожую. Заглянул в оконце рядом с дверью, за ней ничего не было видно. Он распахнул дверь, готовясь послать подальше неведомого посетителя. Ему нравилось впечатление, которое оказывают на простой народ его корочки, поэтому рука его потянулась автоматически не к кобуре, а к внутреннему карману.
   А зря. В руках у человека, с которым лицом к лицу оказался лейтенант, был дробовик, чье широкое дуло смотрело прямо ему в лицо.
   – Что… – милиционер не успел закончить фразу.
   Полыхнуло пламя, и тело отбросило назад в комнату. Его напарник даже не успел вытащить табельное оружие. Убийца легко скользнул над умирающим, на ходу передергивая затвор, и выстрелил еще раз, изрешетив дробью второго лейтенанта и дорогое оборудование.
   Смена сюда должна была прибыть только на рассвете, так что у Скалы была уйма времени.
   Вернувшись в вертолет, он продолжил путь к особняку Стилета. Галина также должна была находиться сейчас там. Опытный пилот провел машину над аллеей и завис высоко над воротами, развернувшись так, чтобы киллер смог рассмотреть здание в прицел своей винтовки. В это время на балконе внизу появился сам хозяин особняка, чье внимание привлек гул вертолета.
   За ним тенью следовал верный Кувалда.
   – Что этому засранцу нужно?! – прокричал Стилет, обернувшись к нему.
   Вертолет снизился, приближаясь к ним. Мощный поток воздуха раздувал полы теплого халата Артема. Кувалда заслонил телом шефа.
   – Чего-то не так! – сказал он озабоченным тоном. – Идите лучше в дом…
   Скала поймал в прицел мощную фигуру телохранителя и нажал на курок.