Седов Б.. Я ненавижу

 
   Анжелика вскрыла коробку с патронами и снарядила оба магазина. Ее глаза горели в точности как в детстве, когда в Новый год она доставала из-под елки новое платье или желанную куклу.
   Степан несколько ошалело следил за тем, как ее тонкие пальцы проворно справляются с этим делом, будто девушка родилась и выросла в оружейной комнате. У него не раз за последнее время мелькала мысль, что, может быть, все «рассосется» само собой и власти забудут об убийстве Лагутина – вон сколько нераскрытых преступлений остается каждый год! А Анжелика превратится в обыкновенную девушку, которая будет рада остаться с ним навсегда.
   Утопия чистой воды! Сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит! Сейчас Степан напоминал сам себе одного из тех старинных доброхотов, которые старались спасти падших женщин, вытаскивали их из порочной среды, пытались перевоспитать и потом удивлялись, почему их подопечные не радуются новой жизни, а норовят вернуться к своему прежнему ремеслу.
   Как он мог подумать, что эта девушка останется здесь, в его квартире, станет год за годом встречать его с работы, готовить обед, а потом воспитывать ребенка, водить его за ручку в детский сад и выслушивать жалобы на здоровье от соседок-старушек. Не тот случай! Совсем не тот! Вон как она оживилась при виде оружия, словно ей не пистолет прислали, а платье от Диора, или кто там сейчас у баб в моде?!
   Наконец она заметила его взгляд, подошла ближе, положила руки на плечи. В ее руке оставался пистолет, и он невольно скосил на него глаза.
   – Не бойся, он не заряжен, – рассмеялась девушка, – что приуныл, миленький ты мой?!
   Он обнял ее, хотелось быть с ней чаще, пока она еще здесь. Анжелика вздохнула и, прижавшись к его виску, задумчиво покачивалась под воображаемый аккомпанемент, пока он сжимал ее страстно, забирался под простую рубашку, которую она носила, живя у него.
   Что за музыка звучала в ее голове, она и сама бы не смогла сказать, – попурри из старых мелодий, игравших на всех дискотеках. Степан мягко вынул из ее руки оружие и положил на стол. Когда они переместились на кровать, он стал активнее и жестче, словно пытался яростным напором отвлечь ее от смертоносного подарка, напомнить о себе, снова превратить в «свою» Анжелику.
   Ненадолго ему это удалось, а когда все закончилось и он пошел в ванную, напевая: «Не вешать нос, гардемарины», ее взгляд, устремленный в потолок, выражал совсем не обычную в таких случаях истому. Он стал жестким. Она почувствовала, что снова готова действовать.
   Набрала номер Галины и, все еще вертя пистолет в руках, поблагодарила за подарок.
   – Не за что! – ответила женщина. – Только никакой больше самодеятельности!
   – Хорошо! – выдохнула Анжелика.
   Нельзя лгать старшим, особенно тем, кому ты так обязан. Ей даже стало немного стыдно.
   Скальневич, как обычно, ответственно подошел к поставленной задаче и с той самой секунды, как он покинул особняк Левашова, киллер не думал больше ни о ком, кроме загадочной Маркизы.
   С точки зрения любой воинствующей феминистки, коих, по слухам, много водится на до сих пор загнивающем Западе, отношение Скальневича к женщинам было типично для «мужской шовинистической свиньи». Девушка-киллер, о которой рассказал Левашов, вызвала у него некоторый интерес, но в ее боевые способности опытному убийце мало верилось. Скорее всего это просто удачливая сикуха, которой несколько раз крупно повезло. Имя Стилета, ее покровителя, для Скалы не было гарантией качества. Тот совершил за свою жизнь немало глупостей, и среди его окружения, несмотря на все старания законника, было много глупцов, предателей и неумех. Взять того же Конишевского! То, что он завел себе эту деваху, с точки зрения Скалы, скорее свидетельствовало о прогрессирующем маразме старого вора, а не о высоких качествах Маркизы.
   И то, что ей удалось уйти от людей полковника, тоже ни о чем не говорило – менты и есть менты, чего с них взять. Скала не сомневался, что справится с взятым поручением так же успешно, как и со всеми, что приходилось ему исполнять до сих пор! Только следовало учесть обстановку – ФСБ сейчас стояло на ушах, разыскивая убийцу Лагутина, и схлестываться с ее сотрудниками Скале было ни к чему.
   План созрел за несколько минут, которые киллер провел в пробке у Светлановской площади. Следовало отвлечь госбезопасность от Маркизы, а для этого нужно было что-то громкое в буквальном и переносном смысле слова. Решение лежало на поверхности, оно было подсказано самой жизнью, было циничным и жестоким, но Скалу это, разумеется, не могло смутить!
   На следующий день Степан приволок в квартиру телевизор – чтобы Анжелика не скучала. Он вообще старался как мог развлечь ее! Покупку девушка одобрила – с ее помощью можно было следить, как развивается ситуация вокруг убийства Лагутина.
   Проводив друга, Анжелика приняла душ. Надела уже привычный старенький халат Степана. Было приятно думать, что эта ткань касалась его мускулистого тела, вспомнила его ласки прошедшей ночью и зажмурилась, словно вновь переживая испытанное тогда наслаждение. Потом приготовила чай и, усевшись по-турецки на кровати, включила телевизор.

   «Сегодня в шестнадцать часов, – сообщили в первой же сводке новостей, которую она просмотрела, – на Московском вокзале прогремел мощный взрыв. По предварительным данным адская машина была заложена на платформе и сработала через пять минут после прибытия пригородной электрички. В городские больницы продолжают поступать пострадавшие, территория вокзала оцеплена сотрудниками милиции. На месте взрыва работает следственная группа. Сегодняшний взрыв подтвердил мнение о неспособности властей контролировать ситуацию. Также сегодня стало известно, что администрацией города были получены письма угрожающего содержания, в которых неизвестная до сих пор организация, называющая себя „Воинами пророка“, угрожает проведением новых, еще более ужасных террористических актов в Петербурге».

   Не было бы счастья, да несчастье помогло! Анжелика сочувствовала пострадавшим, но для нее лично этот случай стал палочкой-выручалочкой. Теперь у фээсбэшников появились новые заботы и им будет не до Маркизы. Все силы будут брошены на поимку террористов.
 
    Да, взрыв на Московском развязал мне руки. Оружием я уже обеспечена, оставалось найти деньги. Я никогда не жаловалась на отсутствие воображения и, слушая про неведомых «Воинов пророка», быстро составила планчик, который должен был в случае успеха обеспечить меня бабками под завязку.
    Бывают в жизни случаи, когда самое абсурдное и невероятное решение оказывается самым верным. И я решила снова наведаться в тот самый банк «Лаэртис» на Каменоостровском, где недавно меня едва не повязали, и научить их, как следует обращаться с клиентами! В конце концов, прямая обязанность банковских учреждений – выдавать гражданам положенные ими на хранение деньги, а эти мерзавцы вместо этого собирались выдать меня милиции. К тому же у них в самом деле оставались мои деньги, от которых я не собиралась отказываться.
    В банке меня, разумеется, не ждут. Работникам финансовой сферы, включая многострадального менеджера Никиту Дмитриевича, и в голову не могло придти, что я могу вернуться. Впрочем, если все пойдет по моему плану, то им и не придется удивляться – они меня просто не узнают.
    Изменить внешность не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Контактные линзы сделали мои глаза темно-карими. Я коротко остриглась, перекрасив затем волосы в жгучий черный цвет, потом занялась гримом…
 
   – Ох! – Степан, который отпер дверь своим ключом, от неожиданности едва не выронил покупки. – Чего это ты с собой сделала?! Я даже не сразу тебя узнал!
   – Вот и прекрасно! – улыбнулась Маркиза, весьма довольная произведенным эффектом. – Меня ведь ищут, не забыл еще?!
   – Не забыл!
   Он прошел в кухню и стал выкладывать на стол принесенные деликатесы. Маркиза сразу выхватила йогурт с кусочками ананаса и подцепив крышечку, оторвала ее.
   – Знаешь, ты иногда такая… серьезная, а иногда кажешься просто ребенком! – заметил он, наблюдая за ней.
   – На себя посмотри! – парировала Анжелика.
   – А я на лестнице встретил Марью Михайловну!
   – Кто это?!
   – Ну старушка, здесь живет, этажом ниже! Она про тебя спрашивала!
   – Что спрашивала?! – насторожилась Маркиза и отставила в сторону уже пустой пластиковый стаканчик.
   – Спрашивала, почему тебя не видно да когда мы поженимся!
   Маркиза вздохнула.
   – Да я понимаю… – сказал он с видимым сожалением. – Не тот случай! Это ведь не я, а она так спрашивает!
   – А ты теперь похожа на одну из этих! – заметил он чуть позже, кивнув на стену, за которой жили южане.
   – Именно этого я и добивалась!
   – Зачем?! – он недоуменно поднял брови. – В городе и так аврал, черных теперь по малейшему подозрению обыскивают, да и не черных тоже! Меня самого дважды останавливали, хотя физиономия, вроде, самая что ни на есть славянская!
   – Поверь, так надо!
   Теперь следовало обеспечить себя нужными тряпками. Маркиза примерно представляла себе костюм смертницы-шахидки – самый заурядный скромный наряд, в котором разгуливают многие женщины из южных республик. Да, еще платок обязательно нужен. Его пошла покупать сама на следующее утро. Заодно и проверила свой новый имидж южанки. Сработало прекрасно. Две вполне интеллигентного, на первый взгляд, вида дамы, завидев Маркизу, проводили ее недобрыми взглядами и достаточно громко – так, что она услышала, отпустили несколько замечаний на актуальную в народе тему – «надо бы всех их вывезти в закрытых вагонах из России, пока они нас всех не взорвали!».
   Анжелика довольно усмехнулась. Без приключений она добралась до универсама в двух кварталах от дома Степана. Рядом с ним находился небольшой рынок. Здесь она и затоварилась. Купила несколько невзрачных платочков из неплохой и прочной ткани, кроме того, темную юбку, туристскую сумку и еще приличной вместимости рюкзачок.
   Кто-то довольно бесцеремонно ткнул ее в плечо. Она резко обернулась.
   – Чего боишься?! – удивился седоватый кавказец в дорогом пальто – как видно, один из тех, кто здесь всем заправляет. – Все свои…
   И добавил несколько слов на языке, которого Анжелика не поняла. Как видно, он принял девушку за «свою», но дальнейшее общение могло раскрыть ее, поэтому она вполне ловко разыграла смущение и ретировалась с покупками, оставив кавказца в легком недоумении.
   Уже у выхода остановилась, чтобы купить на лотке несколько газет, заголовки которых кричали о взрыве на Московском. Заметила, краем глаза, милиционера у входа. Мент был на редкость толстомордым – коррупция и взяточничество крепко пустили корни не только в высших эшелонах ГУВД. Этот мордастик, без сомнения, получал приличные бабки с рыночников, и даже если у него и могли возникнуть какие-то сомнения по поводу незнакомой бабенки с нерусской внешностью, то он предпочел держать их при себе. Чего зря надрываться-то!
   Анжелика вернулась домой с ощущением, что первый экзамен пройден успешно. Странно, но она и в самом деле за короткий срок так привыкла к Степиной квартире, что начала называть ее своим домом.
   Прочь, прочь, всю сентиментальность. Если у нее и есть настоящий дом, так это тот, где жили ее родители. Вот о них и следовало теперь беспокоиться!
   Может, костюм Анжелики в чем-то и отличался от того, в котором ходили настоящие смертницы, но отличия эти были минимальные, да и не требовалось от нее полного соответствия. В банке тоже не спецы сидят и с перепугу все проглотят!
   Сложнее оказалось сымитировать пояс шахидки, но и с этим делом она справилась, вооружившись одной из книг Степана – отпечатанной в какой-то подпольной типографии брошюре, авторы которой называли себя борцами с антинародным режимом. Описание разного рода самодельных мин они перемежали пламенными воззваниями. Идеи, изложенные в них, противоречили друг другу и здравому смыслу. Авторы, похоже, сами не определились, какой идеологии придерживаются – коммунистической, монархической или анархической. Единственное, в чем они были твердо убеждены, это в том, что взрывать нужно как можно больше и чаще! Степан держался в стороне от политики, тем более подобного разбора, а книжку купил просто из интереса.
 
    Мастерить по ней мины я не намеревалась, мне важно было лишь, чтобы люди в моем любимом банке не сомневались, что я явилась с настоящим взрывным устройством, способным поднять на воздух все здание. После двух часов возни и экспериментов с картонными коробками мне удалось, смастерить что-то, похожее на первый взгляд на бомбу. Для пущего эффекта я прикрутила к коробкам несколько разноцветных проводков, которые должны были высовываться из раскрытой сумки и производить устрашающий эффект. Прошлась с сумкой по комнате и решила, что выглядит она слишком легкой. Это могло броситься в глаза. Пришлось спуститься вниз во двор и набрать камней.
    Выслушала при этом набор совершенно невыносимых ругательств. Повернулась и кого бы вы думали увидела?! Марью Михайловну, добрую соседку, которая не опознала меня в новом наряде. Старая слепунья сообщила мне, что всех нас, «черножопых», следовало бы расстрелять за взрыв на вокзале. Ребенок стоял рядом с ней и, глядя на меня, внимательно слушал, запоминал новые слова.
    Я пожала плечами и вернулась домой.
    С камнями сумка выглядела тяжелее и внушительнее.
    Теперь оставалось только доставить ее в банк, а это было не так просто сделать – милицейские патрули проверяли в первую очередь именно людей с подозрительными сумками и пакетами. Однако у меня был план – везти ее туда сама я не собиралась!

Часть вторая
ОХОТНИЦА ЗА СКАЛЬПАМИ

Глава первая
НЕ ПРЯЧЬТЕ ВАШИ ДЕНЕЖКИ ПО БАНКАМ И УГЛАМ!

    Степан сообщил мне немало бесценной информации относительно банка «Лаэртис» и его внутреннего распорядка. Именно от него я узнала, что два раза в неделю в обеденный перерыв в банк на бронированном «крузере» доставляют какие-то мешки, очень похожие на инкассаторские. Мешки обычно сопровождали двое охранников в бронежилетах и с автоматами. Несмотря на внешнюю крутость, охрану нельзя было назвать стопроцентно профессиональной. Степан не раз запросто беседовал с водителем броневика, пока происходила выгрузка, что, конечно, было явным нарушением правил.
    Естественно, мне пришлось посвятить моего любовника в свой план, хотя привлекать Степана к активному участию я не собиралась. Он-то, не сомневаюсь, сделал бы все, о чем бы я ни попросила! Наверное, даже маску надел бы и пошел в банк со мной, как заправский налетчик. Но зачем ломать жизнь хорошему человеку! Однако совсем без его помощи мне было не обойтись.
    До банка я доехала на метро. Странно, но, несмотря на милицейский аврал в городе и мою шахидскую внешность, меня даже ни разу не остановили для проверки. Спокойно прошла мимо патруля возле станции, менты вцепились в какого-то захмелевшего старичка. Оно и понятно – оказать сопротивление он не мог, а стражи порядка, как известно, рисковать не любят.
    Соваться в «Лаэртис» с парадного входа было бы, мягко говоря, опрометчиво, поэтому я направилась к служебному. Навстречу из под арки выбрался броневик, который должен был доставить в банк денежки. Пропустив его, я вошла в тихий дворик, где, как и в прошлый раз, не было никого. У служебного входа работала камера наружного наблюдения, поэтому Степан специально поставил свой джип вне поля ее обзора.
    Я взяла с собой ключ от задней двери машины и сейчас, быстро распахнув ее, вытащила свою сумку. Теперь оставалось проникнуть внутрь. А для этого требовалось пройти мимо охранника, который наверняка настороже после моего предыдущего визита.
    Но и на этот счет у меня был припасен разработанный заранее план. Одна из дорогих машин, стоявших во дворе, а именно белоснежный «крайслер-конкорд» принадлежал замдиректора банка – об этом также сообщил мне Степан.
    Машина была хороша – свадебный торт, а не машина. Ее проблемой, как я знала, была чересчур чувствительная сигнализация, и в самом деле, стоило качнуть ее слегка, как двор наполнился отвратительным визгом сигнальной сирены. Тут никакие дополнительные средства безопасности не были нужны – любой угонщик не выдержал бы и пары секунд, если только, конечно, он не совсем глухой. Степану следовало предупредить меня заранее – я бы запаслась ватными тампонами для ушей.
    Но пытке не суждено было продолжаться долго. Почти тут же из окна второго этажа высунулся средних лет мужчина, который, помахав в воздухе дистанционной выключалкой, словно волшебной палочкой вырубил сигнализацию. Я в это время благоразумно притаилась за трансформаторной будкой, торчавшей посреди двора. А когда человек в окне исчез, повторила трюк с машиной.
    Вопли сирены были похожи на рев тысячи младенцев, вместе взятых. Снова распахнулось окно, человек, опять заткнув сирену с помощью пульта, громко и отчетливо матюгнулся. В этот раз он задержался у окна чуть дольше, справедливо предположив, что сигнализация сработала неспроста. Но спускаться вниз и осматривать двор он, конечно, не стал. Как я и рассчитывала, на проверку был послан охранник со служебного входа. Вместо оглушенного мной недавно здоровяка на посту в этот день стоял долговязый верзила, на котором бронежилет болтался, как пиджак на огородном пугале. Нужных ему размеров, видно, просто не выпускали. А здоровяк, как я решила, залечивал на больничном боевые раны.
    Верзила деловито обошел двор, заглядывая даже в канализационные люки. Старательный малый. Я выждала, пока он подойдет поближе, и наставила на него ствол «Гюрзы». Он застыл на месте, кадык задвигался от волнения. Казалось, что в его горле сидит какое-то живое существо.
   –  Предлагаю пройти в дом! – сказала я, сымитировав, насколько сумела, южный акцент.
    Он не стал спорить и послушно кивнул. Держа его под прицелом, я прошла через служебный вход в каморку, откуда велось наблюдение. Здесь больше никого не было.
   –  Где напарник?! – поинтересовалась я.
   –  За обедом пошел! – пояснил охранник, пока я прикручивала его к офисному креслу, запасенной заранее лентой скотча.
    Повезло! Через несколько мгновений мой пленный не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Его оружие – «Сайгу МК» я забрала. Пригодится!
    На столе замигал огонек селектора.
   –  Ну что там?! – спросил голос, как я сразу поняла, это был замдиректора, беспокоившийся насчет своего железного друга.
    Я вытащила кляп изо рта охранника и толкнула его стволом карабина.
   –  Все в порядке! – жалобно глядя на меня, пропищал доблестный страж, сразу уразумевший, что от него требуется.
    Люблю сообразительных людей. Я одобрительно кивнула и, поскольку связь прекратилась, вернула кляп на прежнее место. Тут за стеклянной дверцей появился здоровяк с судками в руках. Тот самый, кого я намедни огрела пистолетом. Значит, я недооценила его живучесть. Он был слишком занят тем, чтобы донести жратву, и не замечал меня до тех пор, пока не стало слишком поздно. Вот он открывает дверь, входит, ставит судки на стол.
 
   – Там были еще…
   Он не договорил. Повернулся и уставился недоуменно на своего напарника, обмотанного скотчем. И Маркизу, стоящую рядом с карабином в руках. Девушка захлопнула ногой дверь и указала стволом на второе вертящееся кресло. Здоровяк подчинился беспрекословно.
   – Правильно! – одобрила Анжелика. – Зачем вам умирать!
   Охранники согласно закивали головами – умирать им не хотелось.
   Однако, когда девушка подступила со скотчем ко второму пленнику, тот сделал отчаянную попытку вырваться. Недооценил Анжелику, переоценил себя! Отличиться хотел!
   Возможно им двигал стыд за пережитое недавно унижение. После того как Маркиза впервые устроила переполох в «Лаэртисе», этот охранник едва удержался на своем месте и вместо компенсации за моральный и физический ущерб получил строгий выговор. То, что вооруженный амбал не смог задержать юную девицу с газовым пистолетом, было непрестанной темой для шуток в банке. И сейчас он хотел, обезвредив шахидку, реабилитировать себя в глазах начальства.
   Этот героический порыв был пресечен в самом зародыше.
   Ловко отбив направленный в ее лицо кулак, Анжелика вывернулась и рубанула охранника по шее ребром ладони. Охранник пискнул и затих.
   Недаром, подумала Анжелика, направлявшаяся с сумкой в центральный зал банка, и в фильмах теперь легкие и ловкие персонажи, пришедшие из гонконгского кинематографа, вытесняют мускулистых амбалов вроде Шварценеггера и Сталлоне. И ее учительница Чоя была из той же обоймы, что и Джет Ли, и Джеки Чан, и безвременно и загадочно ушедший в мир иной Брюс Ли!
 
    В зале банка вопреки моим ожиданиям было довольно многолюдно. Здесь находилось семь человек в деловых костюмах плюс секретарша в мини. Похоже, я угодила на какое-то совещание. Доминировали два субъекта, расположившиеся на мягких кожаных диванах в углу: один в светло-коричневом пиджаке, с наголо, до блеска выбритой головой, второй, как выяснилось вскоре – директор банка Сергей Умарин, обладал пышной шевелюрой, в которой уже начала проглядывать проседь. Когда я вошла, эти двое вели неторопливую беседу. На столике перед ними стояли чайные чашки и бутылки с минералкой. Чувствовалось, что эти ребята не просто деловые партнеры, а еще и хорошие друзья. Остальные же присутствующие составляли их свиты и хранили почтительное молчание.
   –  Никому не двигаться! – произнесла я со зловещей улыбкой, не забыв сымитировать необходимый акцент. – Если будет вызвана милиция, то здание взлетит на воздух, это я вам обещаю! Мне безразлична моя жизнь!
    В первые несколько секунд не все врубились в происходящее, пришлось пальнуть из «Сайги» по лампам под потолком, осколки рассыпались хрустальным дождем. Тут присутствующие начали кое-что понимать, я заметила, что человек, стоявший рядом с бритым, вне всякого сомнения, телохранитель, полез за пазуху.
    Я поймала его взгляд и покачала головой – не делай этого. Парень был не дурак и послушался. Шансов у него в самом деле не было никаких. Чтобы не беспокоиться по тому же поводу лишний раз, я приказала всем сложить оружие на стол. Просто удивительно, какое количество пушек может оказаться у респектабельных на первый взгляд людей.
    Только у самого директора банка не было оружия. Зато у смазливой секретарши, к моему удивлению, оказался масенький пистолетик «Дерринджер».
 
   Дар речи вернулся сначала к директору.
   – Что вы хотите от нас? – поинтересовался он запоздало. – Деньги или…
   Он не договорил, но мысль была ясна – девушка очень походила на смертницу. В этом случае участь находившихся в банке людей была предрешена.
   – Нам, «Воинам пророка», необходимы деньги для нашей борьбы! – Анжелика сверкнула глазами. – Я пришла за ними! Будьте благоразумны и останетесь живы!
   – Подождите, давайте обсудим! – предложил какой-то молодой человек – то ли адвокат, то ли секретарь. – Что вы называете борьбой?!
 
    Я не собиралась вступать в политический диспут и нажала еще раз на курок, сметя на этот раз со стола бутылку с «Ессентуки 17». Молодой человек умолк.
   –  У нас сейчас немного наличных! – сообщил директор.
    Эту песенку я уже слышала.
   –  У нас другие сведения! – заявила я категорично.
    Директор посмотрел на своего партнера. Тот побагровел.
   –  Да! – прорычал он. – Здесь есть деньги, и это мои деньги! И я очень не советую вам их трогать!
   –  Еще одно слово – и ты мертв! – его рычание меня нисколько не напугало. – И остальные тогда, думаю, станут более благоразумны!
    Он устремил испытующий взор на окружающих, словно надеясь прочесть на их лицах решимость отдать жизнь за его бабки. Но ничего похожего не обнаружил и со вздохом закачал головой, соглашаясь с моими требованиями.
    Директор тут же махнул рукой, и двое клерков сорвались с места – за деньгами. Я не беспокоилась по их поводу – у меня в заложниках был их босс и маловероятно, что подчиненные осмелятся предпринять что-либо по собственной инициативе.
    Наконец на свет появились те самые мешки, о которых говорил Степан. Они оказались больше, чем я ожидала, из серой ткани, похожи на инкассаторские и, судя по всему, набиты под завязку.
    Я раскрыла один для проверки. Внутри оказались пачки стодолларовых купюр.
   –  Неплохо живешь, папаша! – не удержалась я чтобы не прокомментировать увиденное. – Не беспокойся, твои деньги пойдут на благое дело! Клянусь Аллахом!
    Бритый заскрежетал зубами.
   –  Вы понимаете, что делаете?! – поинтересовался он.
    Я кивнула, подтверждая, чего тут непонятного?! По моему приказу длинноногая секретарша переложила деньги в рюкзачок, а сумку, где он лежал до этого, я поставила посреди холла.