Страница:
А чемоданчик?
Там оказались только старые газеты. И ни копейки денег.
Таким образом, следствие зашло в тупик.
Лиля пропала. Наемник Щукин – тоже. Исчез и майор, курировавший операцию, вместе с деньгами, взятыми им под подписку.
Следов никаких не было.
А тем временем события вокруг девушки Лили начали разворачиваться с ошеломляющей быстротой.
Щукин наклонился и, прислонив ухо к замочной скважине, откуда тянуло холодком, внимательно прислушался.
За закрытой дверью было совсем тихо.
«Спят? – подумал Щукин. – Ну да, там же двое раненых да Лиля, которая еще не вполне отошла от наркотического бремени… Но неужели Капитон не оставил им охрану? Маловероятно».
Щукин резко выпрямился и тряхнул головой. Он достал из кармана вилку с изогнутыми зубцами – ту самую, которой открывал дверь в квартиру, где временно жил Ляжечка, – и просунул один из зубцов в замочную скважину.
Легкий скрежет – и сразу после этого едва слышное движение в прихожей.
Николай отпрянул от двери.
Минуту он прислушивался и, не услышав больше никакого шороха, возобновил свои попытки разобраться с дверным замком.
Очень скоро ему это удалось, и дверь, тихонько скрипнув, отошла на сантиметр от дверного косяка.
И снова – странный шорох.
Щукин, кусая губы, замер перед дверью.
Уходить?
Вполне возможно, что кто-то ждет его в прихожей: кто-то услышал, как он открывал дверь вилкой, и теперь стоит с пистолетом на изготовку.
А может быть, и нет.
Может, это просто шуршит на полу из-за сквозняка старая газета.
Как бы то ни было, Николай не стал больше прятаться, а, передернув затвор у пистолета, купленного у барыги, сильно толкнул дверь.
Это резкое движение и спасло ему жизнь.
Едва успев скрипнуть, дверная перегородка исчезла из поля зрения Николая и ударилась о стену слева от него. Перед шагнувшим было в прихожую Щукиным мелькнули перекошенные изумлением и страхом лица. Кто-то из тех, кто ждал Николая, даже вскрикнул, вскидывая наверняка снятый с предохранителя, приведенный заранее в боевую готовность пистолет.
Щукин отступил на шаг назад, но уже мгновение спустя опомнился и прыгнул влево, оказавшись в угловой комнате.
Две пули тут же рассекли полутемную лестничную площадку, они с треском пробили дверь в квартиру напротив, оставив две довольно большие округлые дыры с рваными краями, через которые немедленно вылетел из той квартиры пронзительный женский вопль.
Щукин вскочил на ноги и поднял пистолет. Сдернул рычажок предохранителя и, держа пистолет обеими руками у своего лица, медленно стал приближаться к смертоносному четырехугольному провалу соседней комнаты, откуда, как он определил, и стреляли.
Когда до распахнутого входа в комнату осталось два шага, оттуда вдруг осторожно показалась остроухая голова. Она медленно поворачивалась в сторону Николая и, когда глаза ее оказались на уровне его глаз, он выстрелил в ту точку на переносице, где брови иногда сходятся (брови над побелевшими от мгновенного испуга глазами были белесые и редкие и на переносице не сходились).
Щукин слегка отпрянул от струи крови, брызнувшей ему в лицо, а подергивающееся тело упало на пороге комнаты.
Щукин прислушался. В комнате слышалась взволнованная приглушенная перебранка. Он выстрелил в том направлении. Голоса смолкли, потом перебранка возникла снова.
Мужские голоса. Три или четыре человека.
«Ага, – подумал Николай, – не ждали меня! А рано было меня со счетов сбрасывать!»
– Лиля! – громко позвал Щукин.
Голоса тут же смолкли.
Щукин прокричал ее имя еще несколько раз, пока не понял, что ее может и не быть в этой комнате.
Тогда Щукин мысленно пересчитал патроны, оставшиеся в обойме его пистолета, и на несколько шагов неслышно отошел назад.
Секунду он стоял на месте, пытаясь сосредоточиться, а потом разбежался и, оттолкнувшись ногами о мягко качнувшийся труп на пороге, взлетел в воздух и приземлился за массивным диваном, который, как Щукин тут же увидел, стоял в комнате рядом с входом.
Трое удивленно вытянутых лиц на мгновение мелькнули перед ним, как три белых оплывающих пятна, с их стороны не донеслось ни звука, когда Щукин открыл по ним огонь.
Два лица тут же опрокинулись, словно мишени в тире, а третье метнулось куда-то и сразу исчезло из поля зрения Николая.
Щукин нырнул за диван, желая как можно сильнее вдавить свое тело в покрытый старым ковром пол, и, закрыв голову руками, насчитал пять выстрелов. После каждого выстрела на Николая сыпалась труха и кусочки ветхой ткани, которые почему-то оказывались горячими.
По звукам выстрелов Щукин легко определил тип оружия, из которого стреляли.
– Обойма у него кончилась… – пробормотал Щукин про себя, поднимаясь на ноги и отряхивая левой рукой куртку. – Дилетант…
Щукин поднял пистолет и два раза выстрелил в крепкого коротко стриженного паренька, который, скорчившись на полу, пытался вытащить из рукоятки своего прыгающего в трясущихся руках пистолета непонятно по каким причинам завязшую там обойму.
Паренек – это был тот самый крепыш – затих, боком завалившись за тумбочку у кровати.
Подняв валявшийся пистолет, Щукин легко перезарядил его, а свой, в котором не оставалось ни одного патрона, сунул за пояс.
– Лиля! – снова позвал он.
Лили нигде не было. Не было также здесь и раненых бойцов Седого. В тишине Николай вдруг услышал голоса во дворе дома. Он выглянул в окно и увидел джип, остановившийся у подъезда. Оттуда выскакивали вооруженные люди.
Николай послал последнее проклятие крепышу, успевшему вызвать подкрепление, как вдруг услышал тонкий девичий голос:
– Помогите!
– Лиля! – узнал Щукин. – Ты где?
– Помогите! – снова раздался вопль.
Щукин метнулся в другую комнату, откуда, как показалось ему, кричала девушка. Но там никого не было.
– Лиля? – удивленно позвал Николай.
– Помогите! – откликнулась Лиля.
На этот раз Щукин понял, откуда идет звук. Он упал на пол и заглянул под диван – там за высокими ножками, словно за решетками тюремного окна, белело бледное Лилино личико.
– Помогите… – повторила она и, увидев Щукина, радостно вскрикнула.
Он протянул ей руку, и она довольно быстро выбралась из-под дивана.
– Эти люди, – морщась, проговорила она, – я ничего не понимаю… Где я? Я ничего не помню… В каком я городе?
– На объяснения нет времени, – сказал ей Щукин.
– А вы кто? – спросила она первый раз с тех пор, как Щукин увидел ее.
– Я от твоего отца, – сообщил Щукин. – Вкратце – тебя похитила банда уродов, теперь я тебя к отцу отвезу… – Он вскочил на ноги, выглянул в окошко и добавил: – Может быть…
– Что это зна…
– Молчи! – скомандовал Щукин. – И иди за мной.
Она послушно замолчала.
Поманив за собой Лилю, Щукин выскочил из квартиры и побежал к лестнице, ведущей вниз. Лифт он благоразумно игнорировал.
Николай все ниже и ниже спускался по лестнице. Когда достиг второго этажа, он выглянул во двор через подъездное окно. Вооруженные люди, воровато озираясь, сыпались обратно в машину. А один из них стоял рядом с подъездом и кричал что-то в телефон.
Щукин сунул было правую руку с зажатым в ней пистолетом в боковой карман, но потом передумал и снова вынул пистолет.
– Да, да… Да, тот самый… Ну, как ты мне и говорил… Да никто же не знал, что он сюда придет! Зря ты не велел его мочить!
Николай вдруг узнал в говорившем по телефону «братка», вместе с покойным крепышом высадившего его из автомобиля. «Браток» озирался, слушал, что ему говорили по телефону, трубка оскальзывала в его мокрых ладонях.
– Н-не знаю… Я туда не поднимался… Да он отморозок! Капитон, я тебе говорю, он просто отморозок!..
Услышав имя «Капитон», Щукин зарычал от ярости.
– Мы сваливаем! – кричал «браток». – Сейчас мусора тут будут… И все. Он еще не ушел… Вы здесь недалеко… Вы должны успеть. Он вроде не на тачке был… Ага, ага, понял… Менты же скоро будут!.. Все! Валим отсюда!
Последнюю фразу «браток» сказал не в телефон, а крикнул своим товарищам, которые успели уже рассесться в машине. Как только «браток» прыгнул в автомобиль, джип взревел, развернулся и выехал со двора.
Где-то далеко завыли милицейские сирены.
«Успеем? – стукнуло в голове у Щукина. – Или нет?»
Он обернулся к Лиле – она растерянно смотрела на него.
Они успели – выбежали из подъезда и, не обращая внимания на собиравшуюся уже толпу зевак, бегом пересекли двор и остановились только на автобусной остановке, за два квартала от злополучного дома.
Щукин не забыл слова «братка» – Капитон где-то рядом, и Капитон вполне мог предположить, что Николай успеет свалить из дома до приезда ментов. В таком случае люди Капитона рыщут поблизости.
– Какой это город? – спросила снова Лиля.
– Долго ты чухалась, – сквозь зубы проговорил Николай, – пока очухалась. Питер это…
– Что?! – изумилась Лиля.
– Что слышала…
– Как это Питер? – жалобно простонала несчастная девушка. – Это же за тридевять земель от моего дома… Как я здесь оказалась? Голова болит…
– Разберемся, – сказал Щукин, которому все происходящее начало казаться какой-то лихо закрученной компьютерной игрой.
Вот и сейчас подошедший автобус и открывшаяся перед самым его носом дверь были восприняты Николаем как вполне закономерный ход какой-то космической игры, в которую он включился, когда первый раз увидел Лилю.
Щукин с Лилей запрыгнули в полупустой из-за неурочного времени автобус, прошли на заднюю площадку. Щукин, думавший только о возможном нападении людей Капитона и о том, что нужно скрыться как можно скорее, удивленно обернулся на какие-то слова бородатого человека с женской сумкой на животе, с трудом угадав, что хотел от него бородатый, сунул ему мелочь, оставшуюся в кармане, получил взамен что-то совсем незначительное, невнимательно сунул это незначительное мимо кармана и, не обращая больше внимания на относящиеся, кажется, к нему возгласы бородатого и нескольких приплюснутых к креслам пассажиров, утвердился в задней части салона автобуса, повернувшись спиной к остальным, прислонившись лбом к ледяному стеклу.
Несколько минут он просто дышал, отдыхая от сумасшедшей гонки, и чувствовал Лилю рядом с собой. Потом присмотрелся к машине, идущей за автобусом.
Тут началось снова.
Щукин заметил, что за ним погоня, еще когда красный джип и не думал обгонять автобус. Может быть, маячившие в салоне, словно бледные рыбы в темном аквариуме, лица показались ему зловещими и исполненными явной угрозы, а может быть, сработала интуиция, отточенная годами; так или иначе, он уже точно знал, что ему делать, когда до остановки оставалось ехать меньше минуты, а джип уже пошел на обгон.
Он прошел через полупустой автобус, нащупывая в кармане заряженный пистолет. Лиля шла за ним.
Водителем неожиданно оказалась женщина. Средних лет тетенька с серыми кудряшками на маленькой головке.
– Ну и что из этого? – подходя к ее кабине, проговорил Щукин первое, что пришло ему в голову. – Все равно…
– Простите?
– Сейчас будет остановка, – Щукин уже обращался к женщине.
– Ну да… Я остановлю, не беспокойтесь.
– Нет, – сказал Щукин, – вы не поняли… Не надо останавливать на остановке. Остановите там, где я укажу вам.
Водитель иронически усмехнулась. Начала было фразу:
– Если вы, молодой человек, выпили, то хотя бы постарайтесь вести себя… – и осеклась, увидев пистолет совсем рядом со своей маленькой головкой.
– Не кричи, – Щукин понизил голос, – я тебе не сделаю ничего… – И добавил, чтобы ей стало понятно и оттого менее страшно: – Гонятся за мной. Мусора. Видишь, на красном джипе обгоняют автобус? Будут меня на остановке ждать. Побыстрее проскочи остановку и… Там повернешь где-нибудь, я спрыгну…
– Деньги покрал, что ли? – Водителя объяснение Николая неожиданно успокоило.
– Да, – не стал спорить Щукин.
– Проеду остановку, – сказала она. – Все равно здесь никто не выходит. Редко когда – утром. А сейчас и народу-то нет… А пистолет убери… Боюсь я. Пальнет он чего доброго случайно…
Щукин положил в карман пистолет.
– Учти, – сказал он, – если что не так будет… Набирай скорость.
На приличной скорости автобус миновал остановку.
Щукин глянул в зеркало заднего вида – там мелькнули удивленные физиономии его преследователей, которые в твердой уверенности, что автобус вот-вот остановится, вышли из джипа и напряженно водили пальцами по спрятанным в карманах пистолетам.
Не сбрасывая скорость, автобус повернул за угол, здорово подпрыгнул, попав колесом в какую-то выбоину, что уже не прошло незамеченным для пассажиров.
– Как дрова везет, – сердито сказала толстая старуха в засаленном, похожем на огромный старый блин платке, а бородатый кондуктор что-то предостерегающе воскликнул.
– Вот тут останови! – приказал Щукин, увидев, что с одной стороны улицы тянется бесконечный ряд засыпанных листьями гаражей-ракушек.
Водитель сбросила скорость и притормозила. Открыла переднюю дверцу.
Щукин тотчас выпрыгнул из автобуса, вытащил за собой Лилю и, уже перелезая через невысокий забор, отделяющий гаражи от проезжей части, подумал, что, как это ни глупо звучит, он забыл поблагодарить женщину-водителя.
Лиля спрыгнула с забора ему на руки, и Николай вдруг поймал себя на мысли, что ее присутствие не тяготит его, а напротив – придает игре какой-то особенный привкус.
Сзади резко ударил скрип тормозов.
Щукин оглянулся, хотя мог бы и не оглядываться, – он прекрасно знал, что за машина остановилась.
В два прыжка он одолел расстояние между забором и коробками гаражей и, пригнувшись, нырнул в темное ущелье, где пахло мокрым железом и прелыми листьями. Лиля, тяжело дыша, бежала за ним.
Он еще раз оглянулся. Джип, постояв немного, тронулся с места. Значит, преследователи решили продолжать погоню на машине.
«Странно, – мелькнуло в голове Николая, – у нас же так больше шансов уйти…»
Ущелье закончилось. Щукин выбежал на открытую со всех сторон площадку и сразу же увидел джип, выезжающий из-за угла.
В автомобиле, судя по всему, тоже заметили Николая – джип, прорычав что-то мотором, ринулся к нему.
Выругавшись, Щукин побежал, но не от машины, как могли ожидать его преследователи, а, перескочив через дорогу перед тупым носом джипа, не выпуская руку Лили из своей руки, устремился к чернеющим по ту сторону дороги низеньким одноэтажным строениям, называемым обычно частным сектором.
Джип резко развернулся и, презрев все правила дорожного движения, последовал за ним.
Щукин побежал по темным узким улочкам, то и дело сворачивая в боковые ответвления. Рев мотора джипа уже не был слышен, но Щукин понимал, что так просто преследователи от него не отстанут. Задумываться о том, что будет, когда частный сектор кончится, у него не было времени, а эту часть города он знал плохо, в отличие от водителя джипа, который, кажется, прекрасно здесь ориентировался.
Николай все время боялся, что джип внезапно вывернет из-за какого-нибудь угла.
Однако рычания двигателя слышно не было, а может быть, его для Щукина заглушали собственное тяжелое дыхание и дыхание Лили.
Пару раз из открытых калиток на них бросались с лаем лохматые дворняги, но, лениво пробежав несколько шагов, отставали, трижды он чуть не сбивал с ног бабушек с закопченными ведрами или хмурых бородатых мужиков в телогрейках и валенках.
Низенькие строения кончились внезапно.
Щукин выбежал на проезжую часть. Он быстро огляделся – джипа нигде не было видно. По дороге то и дело пролетали автомобили.
Решив не терять времени на отлов того, кто пожелает остановиться, Николай оставил Лилю на обочине и ринулся наперерез первой же попавшейся машине.
Взвизгнув тормозами, автомобиль остановился.
Щукин шагнул было к дверце со стороны водителя и вдруг замер, вглядевшись сквозь лобовое стекло в лица сидящих в машине.
– Оба-на… – медленно проговорил Щукин. – Вот так встреча…
Глава 17
Там оказались только старые газеты. И ни копейки денег.
Таким образом, следствие зашло в тупик.
Лиля пропала. Наемник Щукин – тоже. Исчез и майор, курировавший операцию, вместе с деньгами, взятыми им под подписку.
Следов никаких не было.
А тем временем события вокруг девушки Лили начали разворачиваться с ошеломляющей быстротой.
* * *
Щукин наклонился и, прислонив ухо к замочной скважине, откуда тянуло холодком, внимательно прислушался.
За закрытой дверью было совсем тихо.
«Спят? – подумал Щукин. – Ну да, там же двое раненых да Лиля, которая еще не вполне отошла от наркотического бремени… Но неужели Капитон не оставил им охрану? Маловероятно».
Щукин резко выпрямился и тряхнул головой. Он достал из кармана вилку с изогнутыми зубцами – ту самую, которой открывал дверь в квартиру, где временно жил Ляжечка, – и просунул один из зубцов в замочную скважину.
Легкий скрежет – и сразу после этого едва слышное движение в прихожей.
Николай отпрянул от двери.
Минуту он прислушивался и, не услышав больше никакого шороха, возобновил свои попытки разобраться с дверным замком.
Очень скоро ему это удалось, и дверь, тихонько скрипнув, отошла на сантиметр от дверного косяка.
И снова – странный шорох.
Щукин, кусая губы, замер перед дверью.
Уходить?
Вполне возможно, что кто-то ждет его в прихожей: кто-то услышал, как он открывал дверь вилкой, и теперь стоит с пистолетом на изготовку.
А может быть, и нет.
Может, это просто шуршит на полу из-за сквозняка старая газета.
Как бы то ни было, Николай не стал больше прятаться, а, передернув затвор у пистолета, купленного у барыги, сильно толкнул дверь.
Это резкое движение и спасло ему жизнь.
Едва успев скрипнуть, дверная перегородка исчезла из поля зрения Николая и ударилась о стену слева от него. Перед шагнувшим было в прихожую Щукиным мелькнули перекошенные изумлением и страхом лица. Кто-то из тех, кто ждал Николая, даже вскрикнул, вскидывая наверняка снятый с предохранителя, приведенный заранее в боевую готовность пистолет.
Щукин отступил на шаг назад, но уже мгновение спустя опомнился и прыгнул влево, оказавшись в угловой комнате.
Две пули тут же рассекли полутемную лестничную площадку, они с треском пробили дверь в квартиру напротив, оставив две довольно большие округлые дыры с рваными краями, через которые немедленно вылетел из той квартиры пронзительный женский вопль.
Щукин вскочил на ноги и поднял пистолет. Сдернул рычажок предохранителя и, держа пистолет обеими руками у своего лица, медленно стал приближаться к смертоносному четырехугольному провалу соседней комнаты, откуда, как он определил, и стреляли.
Когда до распахнутого входа в комнату осталось два шага, оттуда вдруг осторожно показалась остроухая голова. Она медленно поворачивалась в сторону Николая и, когда глаза ее оказались на уровне его глаз, он выстрелил в ту точку на переносице, где брови иногда сходятся (брови над побелевшими от мгновенного испуга глазами были белесые и редкие и на переносице не сходились).
Щукин слегка отпрянул от струи крови, брызнувшей ему в лицо, а подергивающееся тело упало на пороге комнаты.
Щукин прислушался. В комнате слышалась взволнованная приглушенная перебранка. Он выстрелил в том направлении. Голоса смолкли, потом перебранка возникла снова.
Мужские голоса. Три или четыре человека.
«Ага, – подумал Николай, – не ждали меня! А рано было меня со счетов сбрасывать!»
– Лиля! – громко позвал Щукин.
Голоса тут же смолкли.
Щукин прокричал ее имя еще несколько раз, пока не понял, что ее может и не быть в этой комнате.
Тогда Щукин мысленно пересчитал патроны, оставшиеся в обойме его пистолета, и на несколько шагов неслышно отошел назад.
Секунду он стоял на месте, пытаясь сосредоточиться, а потом разбежался и, оттолкнувшись ногами о мягко качнувшийся труп на пороге, взлетел в воздух и приземлился за массивным диваном, который, как Щукин тут же увидел, стоял в комнате рядом с входом.
Трое удивленно вытянутых лиц на мгновение мелькнули перед ним, как три белых оплывающих пятна, с их стороны не донеслось ни звука, когда Щукин открыл по ним огонь.
Два лица тут же опрокинулись, словно мишени в тире, а третье метнулось куда-то и сразу исчезло из поля зрения Николая.
Щукин нырнул за диван, желая как можно сильнее вдавить свое тело в покрытый старым ковром пол, и, закрыв голову руками, насчитал пять выстрелов. После каждого выстрела на Николая сыпалась труха и кусочки ветхой ткани, которые почему-то оказывались горячими.
По звукам выстрелов Щукин легко определил тип оружия, из которого стреляли.
– Обойма у него кончилась… – пробормотал Щукин про себя, поднимаясь на ноги и отряхивая левой рукой куртку. – Дилетант…
Щукин поднял пистолет и два раза выстрелил в крепкого коротко стриженного паренька, который, скорчившись на полу, пытался вытащить из рукоятки своего прыгающего в трясущихся руках пистолета непонятно по каким причинам завязшую там обойму.
Паренек – это был тот самый крепыш – затих, боком завалившись за тумбочку у кровати.
Подняв валявшийся пистолет, Щукин легко перезарядил его, а свой, в котором не оставалось ни одного патрона, сунул за пояс.
– Лиля! – снова позвал он.
Лили нигде не было. Не было также здесь и раненых бойцов Седого. В тишине Николай вдруг услышал голоса во дворе дома. Он выглянул в окно и увидел джип, остановившийся у подъезда. Оттуда выскакивали вооруженные люди.
Николай послал последнее проклятие крепышу, успевшему вызвать подкрепление, как вдруг услышал тонкий девичий голос:
– Помогите!
– Лиля! – узнал Щукин. – Ты где?
– Помогите! – снова раздался вопль.
Щукин метнулся в другую комнату, откуда, как показалось ему, кричала девушка. Но там никого не было.
– Лиля? – удивленно позвал Николай.
– Помогите! – откликнулась Лиля.
На этот раз Щукин понял, откуда идет звук. Он упал на пол и заглянул под диван – там за высокими ножками, словно за решетками тюремного окна, белело бледное Лилино личико.
– Помогите… – повторила она и, увидев Щукина, радостно вскрикнула.
Он протянул ей руку, и она довольно быстро выбралась из-под дивана.
– Эти люди, – морщась, проговорила она, – я ничего не понимаю… Где я? Я ничего не помню… В каком я городе?
– На объяснения нет времени, – сказал ей Щукин.
– А вы кто? – спросила она первый раз с тех пор, как Щукин увидел ее.
– Я от твоего отца, – сообщил Щукин. – Вкратце – тебя похитила банда уродов, теперь я тебя к отцу отвезу… – Он вскочил на ноги, выглянул в окошко и добавил: – Может быть…
– Что это зна…
– Молчи! – скомандовал Щукин. – И иди за мной.
Она послушно замолчала.
Поманив за собой Лилю, Щукин выскочил из квартиры и побежал к лестнице, ведущей вниз. Лифт он благоразумно игнорировал.
Николай все ниже и ниже спускался по лестнице. Когда достиг второго этажа, он выглянул во двор через подъездное окно. Вооруженные люди, воровато озираясь, сыпались обратно в машину. А один из них стоял рядом с подъездом и кричал что-то в телефон.
Щукин сунул было правую руку с зажатым в ней пистолетом в боковой карман, но потом передумал и снова вынул пистолет.
– Да, да… Да, тот самый… Ну, как ты мне и говорил… Да никто же не знал, что он сюда придет! Зря ты не велел его мочить!
Николай вдруг узнал в говорившем по телефону «братка», вместе с покойным крепышом высадившего его из автомобиля. «Браток» озирался, слушал, что ему говорили по телефону, трубка оскальзывала в его мокрых ладонях.
– Н-не знаю… Я туда не поднимался… Да он отморозок! Капитон, я тебе говорю, он просто отморозок!..
Услышав имя «Капитон», Щукин зарычал от ярости.
– Мы сваливаем! – кричал «браток». – Сейчас мусора тут будут… И все. Он еще не ушел… Вы здесь недалеко… Вы должны успеть. Он вроде не на тачке был… Ага, ага, понял… Менты же скоро будут!.. Все! Валим отсюда!
Последнюю фразу «браток» сказал не в телефон, а крикнул своим товарищам, которые успели уже рассесться в машине. Как только «браток» прыгнул в автомобиль, джип взревел, развернулся и выехал со двора.
Где-то далеко завыли милицейские сирены.
«Успеем? – стукнуло в голове у Щукина. – Или нет?»
Он обернулся к Лиле – она растерянно смотрела на него.
* * *
Они успели – выбежали из подъезда и, не обращая внимания на собиравшуюся уже толпу зевак, бегом пересекли двор и остановились только на автобусной остановке, за два квартала от злополучного дома.
Щукин не забыл слова «братка» – Капитон где-то рядом, и Капитон вполне мог предположить, что Николай успеет свалить из дома до приезда ментов. В таком случае люди Капитона рыщут поблизости.
– Какой это город? – спросила снова Лиля.
– Долго ты чухалась, – сквозь зубы проговорил Николай, – пока очухалась. Питер это…
– Что?! – изумилась Лиля.
– Что слышала…
– Как это Питер? – жалобно простонала несчастная девушка. – Это же за тридевять земель от моего дома… Как я здесь оказалась? Голова болит…
– Разберемся, – сказал Щукин, которому все происходящее начало казаться какой-то лихо закрученной компьютерной игрой.
Вот и сейчас подошедший автобус и открывшаяся перед самым его носом дверь были восприняты Николаем как вполне закономерный ход какой-то космической игры, в которую он включился, когда первый раз увидел Лилю.
Щукин с Лилей запрыгнули в полупустой из-за неурочного времени автобус, прошли на заднюю площадку. Щукин, думавший только о возможном нападении людей Капитона и о том, что нужно скрыться как можно скорее, удивленно обернулся на какие-то слова бородатого человека с женской сумкой на животе, с трудом угадав, что хотел от него бородатый, сунул ему мелочь, оставшуюся в кармане, получил взамен что-то совсем незначительное, невнимательно сунул это незначительное мимо кармана и, не обращая больше внимания на относящиеся, кажется, к нему возгласы бородатого и нескольких приплюснутых к креслам пассажиров, утвердился в задней части салона автобуса, повернувшись спиной к остальным, прислонившись лбом к ледяному стеклу.
Несколько минут он просто дышал, отдыхая от сумасшедшей гонки, и чувствовал Лилю рядом с собой. Потом присмотрелся к машине, идущей за автобусом.
Тут началось снова.
* * *
Щукин заметил, что за ним погоня, еще когда красный джип и не думал обгонять автобус. Может быть, маячившие в салоне, словно бледные рыбы в темном аквариуме, лица показались ему зловещими и исполненными явной угрозы, а может быть, сработала интуиция, отточенная годами; так или иначе, он уже точно знал, что ему делать, когда до остановки оставалось ехать меньше минуты, а джип уже пошел на обгон.
Он прошел через полупустой автобус, нащупывая в кармане заряженный пистолет. Лиля шла за ним.
Водителем неожиданно оказалась женщина. Средних лет тетенька с серыми кудряшками на маленькой головке.
– Ну и что из этого? – подходя к ее кабине, проговорил Щукин первое, что пришло ему в голову. – Все равно…
– Простите?
– Сейчас будет остановка, – Щукин уже обращался к женщине.
– Ну да… Я остановлю, не беспокойтесь.
– Нет, – сказал Щукин, – вы не поняли… Не надо останавливать на остановке. Остановите там, где я укажу вам.
Водитель иронически усмехнулась. Начала было фразу:
– Если вы, молодой человек, выпили, то хотя бы постарайтесь вести себя… – и осеклась, увидев пистолет совсем рядом со своей маленькой головкой.
– Не кричи, – Щукин понизил голос, – я тебе не сделаю ничего… – И добавил, чтобы ей стало понятно и оттого менее страшно: – Гонятся за мной. Мусора. Видишь, на красном джипе обгоняют автобус? Будут меня на остановке ждать. Побыстрее проскочи остановку и… Там повернешь где-нибудь, я спрыгну…
– Деньги покрал, что ли? – Водителя объяснение Николая неожиданно успокоило.
– Да, – не стал спорить Щукин.
– Проеду остановку, – сказала она. – Все равно здесь никто не выходит. Редко когда – утром. А сейчас и народу-то нет… А пистолет убери… Боюсь я. Пальнет он чего доброго случайно…
Щукин положил в карман пистолет.
– Учти, – сказал он, – если что не так будет… Набирай скорость.
* * *
На приличной скорости автобус миновал остановку.
Щукин глянул в зеркало заднего вида – там мелькнули удивленные физиономии его преследователей, которые в твердой уверенности, что автобус вот-вот остановится, вышли из джипа и напряженно водили пальцами по спрятанным в карманах пистолетам.
Не сбрасывая скорость, автобус повернул за угол, здорово подпрыгнул, попав колесом в какую-то выбоину, что уже не прошло незамеченным для пассажиров.
– Как дрова везет, – сердито сказала толстая старуха в засаленном, похожем на огромный старый блин платке, а бородатый кондуктор что-то предостерегающе воскликнул.
– Вот тут останови! – приказал Щукин, увидев, что с одной стороны улицы тянется бесконечный ряд засыпанных листьями гаражей-ракушек.
Водитель сбросила скорость и притормозила. Открыла переднюю дверцу.
Щукин тотчас выпрыгнул из автобуса, вытащил за собой Лилю и, уже перелезая через невысокий забор, отделяющий гаражи от проезжей части, подумал, что, как это ни глупо звучит, он забыл поблагодарить женщину-водителя.
Лиля спрыгнула с забора ему на руки, и Николай вдруг поймал себя на мысли, что ее присутствие не тяготит его, а напротив – придает игре какой-то особенный привкус.
Сзади резко ударил скрип тормозов.
Щукин оглянулся, хотя мог бы и не оглядываться, – он прекрасно знал, что за машина остановилась.
В два прыжка он одолел расстояние между забором и коробками гаражей и, пригнувшись, нырнул в темное ущелье, где пахло мокрым железом и прелыми листьями. Лиля, тяжело дыша, бежала за ним.
Он еще раз оглянулся. Джип, постояв немного, тронулся с места. Значит, преследователи решили продолжать погоню на машине.
«Странно, – мелькнуло в голове Николая, – у нас же так больше шансов уйти…»
Ущелье закончилось. Щукин выбежал на открытую со всех сторон площадку и сразу же увидел джип, выезжающий из-за угла.
В автомобиле, судя по всему, тоже заметили Николая – джип, прорычав что-то мотором, ринулся к нему.
Выругавшись, Щукин побежал, но не от машины, как могли ожидать его преследователи, а, перескочив через дорогу перед тупым носом джипа, не выпуская руку Лили из своей руки, устремился к чернеющим по ту сторону дороги низеньким одноэтажным строениям, называемым обычно частным сектором.
Джип резко развернулся и, презрев все правила дорожного движения, последовал за ним.
Щукин побежал по темным узким улочкам, то и дело сворачивая в боковые ответвления. Рев мотора джипа уже не был слышен, но Щукин понимал, что так просто преследователи от него не отстанут. Задумываться о том, что будет, когда частный сектор кончится, у него не было времени, а эту часть города он знал плохо, в отличие от водителя джипа, который, кажется, прекрасно здесь ориентировался.
Николай все время боялся, что джип внезапно вывернет из-за какого-нибудь угла.
Однако рычания двигателя слышно не было, а может быть, его для Щукина заглушали собственное тяжелое дыхание и дыхание Лили.
Пару раз из открытых калиток на них бросались с лаем лохматые дворняги, но, лениво пробежав несколько шагов, отставали, трижды он чуть не сбивал с ног бабушек с закопченными ведрами или хмурых бородатых мужиков в телогрейках и валенках.
Низенькие строения кончились внезапно.
Щукин выбежал на проезжую часть. Он быстро огляделся – джипа нигде не было видно. По дороге то и дело пролетали автомобили.
Решив не терять времени на отлов того, кто пожелает остановиться, Николай оставил Лилю на обочине и ринулся наперерез первой же попавшейся машине.
Взвизгнув тормозами, автомобиль остановился.
Щукин шагнул было к дверце со стороны водителя и вдруг замер, вглядевшись сквозь лобовое стекло в лица сидящих в машине.
– Оба-на… – медленно проговорил Щукин. – Вот так встреча…
Глава 17
Сразу же, как только ее отпустили из милиции, Анна поехала к Капитону. То есть позвонила ему на мобильный и договорилась о встрече. Капитон на встречу согласился охотно, тем более что Анна обещала рассказать ему, о чем ее спрашивали в ментовке.
И рассказала – сидя в машине, откуда Капитон выгнал всех, даже водителя.
– Ага, – проговорил Капитон, когда Анна закончила. – Значит, все прошло гладко. Вот так… А помнишь, как ты боялась, когда первый раз тебя забрали? Сказала, что менты называли тебя шлюхой и грозили сообщить в институт.
– В институт – это ладно, – вздохнула Анна. – А вот если бы они родителям сообщили – тогда другое дело.
– Какая разница? – не понял Капитон.
– Ну как… – Анна пошевелила в воздухе растопыренной пятерней, не умея объяснить. – Стыдно просто… Родители все-таки…
– Родители, – хмыкнул Капитон, – помню я твоего папашку. Смутно, но помню… Зато теперь в ментовских сводках ты оформлена как проститутка. Это тебе сейчас и помогло… Значит, никакого разговора про меня не было?
– Нет, – сказала Анна.
– А этот… как его… Ляжечка себя как вел?
– Ужасно!
Анна помотала головой.
– Если бы я не знала, что для дела мне нужно нарисоваться вместе с ним, чтобы его менты засекли где-нибудь, я бы от него свалила – такой дурак… – сказала она. – Сначала-то он себя вроде нормально вел. Шел так тихо – только на прохожих оглядывался, будто боялся их. А потом у него крыша съехала, и он начал на улице прямо вопить. Что-то про родителей своих и крокодилов. То ли что его отца крокодил съел, то ли наоборот.
Анна усмехнулась, Капитон тоже похихикал.
– Ну а с посадкой на паром вообще хохма вышла, – продолжала Анна. – Его не пускают – он без билетов и без документов, а он прет и плачет – слезы у него льются прямо с мой кулак величиной, и откуда в нем столько воды бралось? – Анна продемонстрировала свой кулак. – Он умолял его пропустить, ревел, всякую чушь нес… Я едва со стыда сквозь землю не провалилась. Билетер даже растерялся сначала и хотел пропустить. Я уж испугалась, что уеду черт знает куда. Но потом билетер, конечно, опомнился и вызвал ментов… А потом… Ну, ты знаешь. Чемоданчик там остался – в ментовке.
– А на хрена он мне? – усмехнулся Капитон. – Денежки-то вот они!
Он указал на большую черную спортивную сумку, лежащую у его ног, словно спящая собака.
– Этот кретин Щукин, – со смехом рассказывал Капитон, – подменил чемоданчики, когда шухер начался с Ляжечкой. Я бы, может, и не заметил – только я заранее знал, что он подобную штуку выкинет. Ну и принял соответствующие меры.
– Какие? – поинтересовалась Анна.
– Какая разница. Бабки-то – вот они.
– А сам Щукин?
– А черт его знает, – беспечно отозвался Капитон. – Кто он такой теперь? За ним и мусора гоняются, и Седой его вне закона объявит, как только узнает, что это он помогал дочку его воровать. Короче говоря, конченый человек наш Колян.
– Так ты его что – отпустил, что ли? – удивилась Анна.
– А что еще с ним делать? – спросил Капитон. – Мочить его как-то не с руки – возиться долго. Да и лишний труп никому не нужен. Мои ребята «стволом» ему ткнули в лоб, припугнули и отпустили. Еще и пинка дали для скорости. Он теперь, наверное, бежит со всех ног и поверить не может, что живой остался.
Капитон рассмеялся, но Анна не разделяла его веселья.
– Не знаю, – задумчиво сказала она, – я его боюсь. Непонятный он для меня какой-то человек. И опасный. Такой на все может решиться.
– Да ладно тебе! – махнул рукой Капитон. – На что он теперь может решиться? Он кто? Ноль без палочки и все…
Тут в кармане у него запищал мобильный телефон.
– Да, – важно проговорил Капитон, поднеся телефон к уху. – Я слушаю.
И тотчас лицо его исказилось гримасой мгновенного испуга.
– Как?! – закричал Капитон. – Откуда он взялся? Со «стволом»?! Сколько человек завалил?! Мать вашу! А вы что?
Примерно полминуты Капитон слушал квакающую в его руках трубку, потом заорал еще громче:
– Да кто же это мог предположить?! А я знаю? Откуда он узнал адрес? Откуда? Идиоты… Где вы?.. Вот и валите оттуда быстрее! Вы засветились уже, уроды! Я сейчас всю братву свою пришлю… Они прочешут район лучше всяких ментов… Он без тачки, говоришь? Далеко он уйти не может… Черт, интересно, он телку с собой прихватит или…
Не договорив, Капитон вырубил телефон.
– Что случилось? – испуганно спросила Анна.
– Случилось… – сквозь зубы пробормотал Капитон. – Вот так лопухнулся я… Эх, черт, надо было валить его…
– Да кого?
– Его! – заорал Капитон. – Щукина этого поганого! Он откуда-то узнал адрес квартиры, где мы Лилю держали, откуда, ума не приложу! Слава богу, что Петю с Филином я на свою дачу услал лечиться, а то бы и их он убил…
– У него оружие? – округлила глаза Анна. – Откуда?
– Оттуда же, откуда и адрес! – рявкнул Капитон. – Хрен знает откуда!
– И… куда мне сейчас?
– Со мной поедешь, – сказал Капитон, коротко о чем-то подумав. – Всю братву я оставлю здесь – пускай прочешут весь район, но этого козла найдут. А сам я свалю. Незачем мне тут оставаться, через минуту мусоров будет здесь как грязи. И лучше, если меня тут уже не будет. А еще лучше будет, если мои ребята поймают этого козла раньше, чем мусора его возьмут, ведь в ментовке он черт знает чего наговорить может.
– Все, что угодно, – подтвердила Анна. – Он тебя сдаст, чтобы от всего отмазаться, ведь срок-то ему грозит немаленький…
– Это точно, – сказал Капитон.
Он выскочил из автомобиля, пересел на переднее сиденье, и через минуту машина уже тронулась с места. Выехала на центральную улицу.
Анна только вздохнула с облегчением, как вдруг услышала гортанное восклицание Капитона. Она подняла глаза и первое, что увидела – после того как Капитон инстинктивно нажал на тормоза, чтобы избежать неминуемого, казалось бы, столкновения с каким-то сумасшедшим, выбежавшим на дорогу перед мчащимся автомобилем, – было лицо Щукина.
Он и оказался тем самым сумасшедшим.
Капитон открыл рот.
– Оба-на… – медленно проговорил Щукин. – Вот так встреча…
И тут Анна заметила Лилю, стоявшую у обочины.
Капитон молчал. Он, очевидно, ругал себя за то, что притормозил, когда Щукин выбежал на дорогу прямо перед машиной. Задавил бы Николая, и дело с концом. Но инстинкт сработал скорее, чем появился в мыслях Капитона какой-то расчет, – и вот результат.
Пока Капитон приходил в себя от такой неожиданной встречи, Щукин уже ловко прыгнул на переднее сиденье рядом с ним и, ткнув ему стволом пистолета между ребер, проговорил:
– Здорово, толстый…
– Здо… рово… – пробормотал Капитон.
Щукин махнул рукой, и Лиля села на заднее сиденье – туда, где сидела Анна. Анна молча отодвинулась, не зная, как себя вести.
Впрочем, Лиля была, кажется, погружена в собственные мысли, а Щукин был занят Капитоном. Так что на Анну никто никакого внимания не обращал.
– Чего стоишь? – весело осведомился Щукин. – Не ожидал такой удачи, а? Твои псы меня ищут, а я сам к тебе в руки пришел… Чего стоишь, говорю? Вон тебе сзади уже сигналят. Поехал быстро вперед и не задерживай движения.
Капитон послушно тронул рычаг переключения скоростей деревянной рукой.
– И что ты теперь намерен делать? – осторожно поинтересовался он.
– Ничего хорошего, – снова ткнув Капитона в толстый бок стволом пистолета, сказал Щукин, который, казалось, и сам был ошеломлен неожиданной встречей.
С минуту ехали молча.
– Все на месте, – начал говорить Николай, чтобы, как поняла Анна, привести в порядок собственные мысли. – Капитоша, наша любезная Анютка, Лиля и я… А бабки? – спросил вдруг Щукин. – Лилька, посмотри, нет ли у тебя под ногами чемоданчика? Такого, знаешь, маленького, дорожного…
– Что? – очнувшись от раздумий, переспросила Лиля.
– Чемоданчик, говорю, пошарь под ногами! – повысил голос Щукин. – Или бабки ты скинул уже в другое место – безопасное? – Это он спросил Капитона, сопроводив свои слова внушительным тычком стволом пистолета под ребро.
Капитон что-то жалобно пискнул, но ничего определенного не сказал.
– Чемодана нет, – сообщила с заднего сиденья Лиля, добросовестно пошарив руками у себя под ногами.
– Обидно, – нахмурился Щукин. – Где бабки, падла? – спросил он у Капитона.
Тот снова только пискнул.
– Чемодана нет, – продолжала Лиля, – тут только сумка черная спортивная.
– Сумка? – заинтересовался Щукин. – А что у нас в сумке?
Капитон вдруг закашлялся.
– Ты что это? – заботливо спросил Николай. – Заболел, дорогой мой? Ты себя храни, а то ты мне еще нужен.
– Зачем это? – осмелился подать голос полумертвый от страха Капитон.
– А как же? – удивился Щукин. – Кто мне будет долг возвращать?
– К-какой долг?
– А тот самый! – Голос Щукина окреп и стал угрожающим. – Кинуть меня хотел, сучара бацилльная? Бабки мои честно заработанные отхапал?
– Я не это… – пропищал Капитон. – Я тебя не грабил… Я тебя спас… От ментов… А бабки…
– Что бабки? – грозно перебил его Щукин.
– Ну… того…
– Взял в виде моральной компенсации за услуги, – предложил вариант Николай. – Так?
– Вроде того…
– Ого! – сказала вдруг Лиля.
– Что там? – немедленно откликнулся Николай.
И рассказала – сидя в машине, откуда Капитон выгнал всех, даже водителя.
– Ага, – проговорил Капитон, когда Анна закончила. – Значит, все прошло гладко. Вот так… А помнишь, как ты боялась, когда первый раз тебя забрали? Сказала, что менты называли тебя шлюхой и грозили сообщить в институт.
– В институт – это ладно, – вздохнула Анна. – А вот если бы они родителям сообщили – тогда другое дело.
– Какая разница? – не понял Капитон.
– Ну как… – Анна пошевелила в воздухе растопыренной пятерней, не умея объяснить. – Стыдно просто… Родители все-таки…
– Родители, – хмыкнул Капитон, – помню я твоего папашку. Смутно, но помню… Зато теперь в ментовских сводках ты оформлена как проститутка. Это тебе сейчас и помогло… Значит, никакого разговора про меня не было?
– Нет, – сказала Анна.
– А этот… как его… Ляжечка себя как вел?
– Ужасно!
Анна помотала головой.
– Если бы я не знала, что для дела мне нужно нарисоваться вместе с ним, чтобы его менты засекли где-нибудь, я бы от него свалила – такой дурак… – сказала она. – Сначала-то он себя вроде нормально вел. Шел так тихо – только на прохожих оглядывался, будто боялся их. А потом у него крыша съехала, и он начал на улице прямо вопить. Что-то про родителей своих и крокодилов. То ли что его отца крокодил съел, то ли наоборот.
Анна усмехнулась, Капитон тоже похихикал.
– Ну а с посадкой на паром вообще хохма вышла, – продолжала Анна. – Его не пускают – он без билетов и без документов, а он прет и плачет – слезы у него льются прямо с мой кулак величиной, и откуда в нем столько воды бралось? – Анна продемонстрировала свой кулак. – Он умолял его пропустить, ревел, всякую чушь нес… Я едва со стыда сквозь землю не провалилась. Билетер даже растерялся сначала и хотел пропустить. Я уж испугалась, что уеду черт знает куда. Но потом билетер, конечно, опомнился и вызвал ментов… А потом… Ну, ты знаешь. Чемоданчик там остался – в ментовке.
– А на хрена он мне? – усмехнулся Капитон. – Денежки-то вот они!
Он указал на большую черную спортивную сумку, лежащую у его ног, словно спящая собака.
– Этот кретин Щукин, – со смехом рассказывал Капитон, – подменил чемоданчики, когда шухер начался с Ляжечкой. Я бы, может, и не заметил – только я заранее знал, что он подобную штуку выкинет. Ну и принял соответствующие меры.
– Какие? – поинтересовалась Анна.
– Какая разница. Бабки-то – вот они.
– А сам Щукин?
– А черт его знает, – беспечно отозвался Капитон. – Кто он такой теперь? За ним и мусора гоняются, и Седой его вне закона объявит, как только узнает, что это он помогал дочку его воровать. Короче говоря, конченый человек наш Колян.
– Так ты его что – отпустил, что ли? – удивилась Анна.
– А что еще с ним делать? – спросил Капитон. – Мочить его как-то не с руки – возиться долго. Да и лишний труп никому не нужен. Мои ребята «стволом» ему ткнули в лоб, припугнули и отпустили. Еще и пинка дали для скорости. Он теперь, наверное, бежит со всех ног и поверить не может, что живой остался.
Капитон рассмеялся, но Анна не разделяла его веселья.
– Не знаю, – задумчиво сказала она, – я его боюсь. Непонятный он для меня какой-то человек. И опасный. Такой на все может решиться.
– Да ладно тебе! – махнул рукой Капитон. – На что он теперь может решиться? Он кто? Ноль без палочки и все…
Тут в кармане у него запищал мобильный телефон.
– Да, – важно проговорил Капитон, поднеся телефон к уху. – Я слушаю.
И тотчас лицо его исказилось гримасой мгновенного испуга.
– Как?! – закричал Капитон. – Откуда он взялся? Со «стволом»?! Сколько человек завалил?! Мать вашу! А вы что?
Примерно полминуты Капитон слушал квакающую в его руках трубку, потом заорал еще громче:
– Да кто же это мог предположить?! А я знаю? Откуда он узнал адрес? Откуда? Идиоты… Где вы?.. Вот и валите оттуда быстрее! Вы засветились уже, уроды! Я сейчас всю братву свою пришлю… Они прочешут район лучше всяких ментов… Он без тачки, говоришь? Далеко он уйти не может… Черт, интересно, он телку с собой прихватит или…
Не договорив, Капитон вырубил телефон.
– Что случилось? – испуганно спросила Анна.
– Случилось… – сквозь зубы пробормотал Капитон. – Вот так лопухнулся я… Эх, черт, надо было валить его…
– Да кого?
– Его! – заорал Капитон. – Щукина этого поганого! Он откуда-то узнал адрес квартиры, где мы Лилю держали, откуда, ума не приложу! Слава богу, что Петю с Филином я на свою дачу услал лечиться, а то бы и их он убил…
– У него оружие? – округлила глаза Анна. – Откуда?
– Оттуда же, откуда и адрес! – рявкнул Капитон. – Хрен знает откуда!
– И… куда мне сейчас?
– Со мной поедешь, – сказал Капитон, коротко о чем-то подумав. – Всю братву я оставлю здесь – пускай прочешут весь район, но этого козла найдут. А сам я свалю. Незачем мне тут оставаться, через минуту мусоров будет здесь как грязи. И лучше, если меня тут уже не будет. А еще лучше будет, если мои ребята поймают этого козла раньше, чем мусора его возьмут, ведь в ментовке он черт знает чего наговорить может.
– Все, что угодно, – подтвердила Анна. – Он тебя сдаст, чтобы от всего отмазаться, ведь срок-то ему грозит немаленький…
– Это точно, – сказал Капитон.
Он выскочил из автомобиля, пересел на переднее сиденье, и через минуту машина уже тронулась с места. Выехала на центральную улицу.
Анна только вздохнула с облегчением, как вдруг услышала гортанное восклицание Капитона. Она подняла глаза и первое, что увидела – после того как Капитон инстинктивно нажал на тормоза, чтобы избежать неминуемого, казалось бы, столкновения с каким-то сумасшедшим, выбежавшим на дорогу перед мчащимся автомобилем, – было лицо Щукина.
Он и оказался тем самым сумасшедшим.
Капитон открыл рот.
– Оба-на… – медленно проговорил Щукин. – Вот так встреча…
И тут Анна заметила Лилю, стоявшую у обочины.
* * *
Капитон молчал. Он, очевидно, ругал себя за то, что притормозил, когда Щукин выбежал на дорогу прямо перед машиной. Задавил бы Николая, и дело с концом. Но инстинкт сработал скорее, чем появился в мыслях Капитона какой-то расчет, – и вот результат.
Пока Капитон приходил в себя от такой неожиданной встречи, Щукин уже ловко прыгнул на переднее сиденье рядом с ним и, ткнув ему стволом пистолета между ребер, проговорил:
– Здорово, толстый…
– Здо… рово… – пробормотал Капитон.
Щукин махнул рукой, и Лиля села на заднее сиденье – туда, где сидела Анна. Анна молча отодвинулась, не зная, как себя вести.
Впрочем, Лиля была, кажется, погружена в собственные мысли, а Щукин был занят Капитоном. Так что на Анну никто никакого внимания не обращал.
– Чего стоишь? – весело осведомился Щукин. – Не ожидал такой удачи, а? Твои псы меня ищут, а я сам к тебе в руки пришел… Чего стоишь, говорю? Вон тебе сзади уже сигналят. Поехал быстро вперед и не задерживай движения.
Капитон послушно тронул рычаг переключения скоростей деревянной рукой.
– И что ты теперь намерен делать? – осторожно поинтересовался он.
– Ничего хорошего, – снова ткнув Капитона в толстый бок стволом пистолета, сказал Щукин, который, казалось, и сам был ошеломлен неожиданной встречей.
С минуту ехали молча.
– Все на месте, – начал говорить Николай, чтобы, как поняла Анна, привести в порядок собственные мысли. – Капитоша, наша любезная Анютка, Лиля и я… А бабки? – спросил вдруг Щукин. – Лилька, посмотри, нет ли у тебя под ногами чемоданчика? Такого, знаешь, маленького, дорожного…
– Что? – очнувшись от раздумий, переспросила Лиля.
– Чемоданчик, говорю, пошарь под ногами! – повысил голос Щукин. – Или бабки ты скинул уже в другое место – безопасное? – Это он спросил Капитона, сопроводив свои слова внушительным тычком стволом пистолета под ребро.
Капитон что-то жалобно пискнул, но ничего определенного не сказал.
– Чемодана нет, – сообщила с заднего сиденья Лиля, добросовестно пошарив руками у себя под ногами.
– Обидно, – нахмурился Щукин. – Где бабки, падла? – спросил он у Капитона.
Тот снова только пискнул.
– Чемодана нет, – продолжала Лиля, – тут только сумка черная спортивная.
– Сумка? – заинтересовался Щукин. – А что у нас в сумке?
Капитон вдруг закашлялся.
– Ты что это? – заботливо спросил Николай. – Заболел, дорогой мой? Ты себя храни, а то ты мне еще нужен.
– Зачем это? – осмелился подать голос полумертвый от страха Капитон.
– А как же? – удивился Щукин. – Кто мне будет долг возвращать?
– К-какой долг?
– А тот самый! – Голос Щукина окреп и стал угрожающим. – Кинуть меня хотел, сучара бацилльная? Бабки мои честно заработанные отхапал?
– Я не это… – пропищал Капитон. – Я тебя не грабил… Я тебя спас… От ментов… А бабки…
– Что бабки? – грозно перебил его Щукин.
– Ну… того…
– Взял в виде моральной компенсации за услуги, – предложил вариант Николай. – Так?
– Вроде того…
– Ого! – сказала вдруг Лиля.
– Что там? – немедленно откликнулся Николай.