– Стой, блядь!
Этот крик только подстегнул Катюшу, и она побежала еще быстрее, не обращая внимания на острую боль в исколотых ступнях. Через некоторое время один из преследователей все же нагнал Катерину и вновь схватил за плечо. С диким мычанием она рванулась в сторону. Ткань халата затрещала, и краем глаза девушка увидела, как бандит, не удержавшись, растянулся во весь рост, ударившись лицом об асфальт.
Катерина оглянулась и увидела еще одного преследователя. Он бежал навстречу, ругаясь и злобно размахивая руками. «По другой улице побежал, наперерез!» – отметила девушка. Развернувшись, она опять бросилась в сторону Поликуровского холма.
«Внизу набережная, там всегда люди ходят!» – билась в голове спасительная мысль.
Справа, вниз по холму, в зарослях колючего кустарника и вьющихся растений темными пугающими выступами застыли гранитные плиты старого кладбища.
«Сейчас обогну его...» – додумать девушка не успела. Нога ее зацепилась за корень, и Катерина кубарем покатилась вниз.
Падение завершилось сильным ударом головой. Скорее всего, на пути встал один из гранитных памятников. В глазах вспыхнула длинная искра, и последние силы покинули Катю. Уже проваливаясь в беспамятство, девушка увидела перед собой возникшую из темноты здоровенную темную фигуру. В следующее мгновение кто-то плотно зажал Катерине рот ладонью и потянул ее в кусты. Последняя воля к борьбе за свою жизнь покинула племянницу Крытого, и она потеряла сознание.
Утро было в самом разгаре.
Засоркин в окружении своих телохранителей важно спустился вниз. Лев Валентинович задержался у трапа и набрал номер своего кореша – Григория Крытого. Однако трубка его молчала. Московский бизнесмен удивленно дернул плечом и, зевая, оглянулся на быстро приближающийся микроавтобус, отвозящий пассажиров со взлетной полосы к зданию аэропорта.
В такси, увозившем бизнесмена и его «быков» к Ялте, он попытался еще раз дозвониться до приятеля, и опять у него ничего не получилось. Засоркин удивился еще больше.
Секьюрити господина Засоркина зафрахтовали для поездки в Ялту таксующую иномарку. Водитель оказался веселым пронырливым мужиком средних лет.
Багажа у Льва Валентиновича не было, посему загружать в багажник ничего не пришлось. Водитель попытался пошутить по этому поводу, но наткнулся на непробиваемые гранитные физиономии засоркинских «коммандос», и веселье водителя увяло само собой.
Владелец «Тойоты» внешне совершенно соответствовал гоголевскому Тарасу Бульбе, только усы у него были аккуратно подстрижены и сам он был несколько худощавее запорожского полковника. Да и на голове он носил не оселедец, а простую короткую стрижку.
Поняв, что побалакать с угрюмыми пассажирами никак не получится, он крутанул настройку приемника и наткнулся на новости местной радиостанции.
«... в связи с недавним происшествием, – вещал приятный женский голос, – выступал настоятель Киево-Печерской лавры...»
– Сделай погромче, – неожиданно услышал таксист у себя за спиной властный голос и, покосившись в зеркало, поймал заинтересованный взгляд своего клиента.
Водитель крутанул ручку громкости, не отрывая ни на секунду взгляд от дороги.
– Ты сам ялтинский? – Голос пассажира немного потеплел.
– А как же! – весело отозвался водила, радуясь возможной перспективе все же скоротать поездку за разговором.
– Что там у вас произошло? О чем это сейчас передавали?
– О! Там такое было!.. – За пять минут непрерывного монолога таксист рассказал все городские слухи, быстро появившиеся в связи с ограблением храма Иоанна Златоуста.
– Вот сволочи! – высказал свою оценку случившегося господин Засоркин. – Мало этим бандюганам своих дел, они и до святого места добрались!
Водитель полностью разделил это мнение и некоторое время ругал на чем свет стоит грабителей. Московский бизнесмен был с ним полностью солидарен.
Между тем «Тойота» уже была на подходе к Ялте, и Лев Валентинович распорядился:
– Давай на Поликуровский!
– Как раз там церковь эта и стоит! Ну та, которую скоты эти безбожные испоганили! – сразу выдал справку водитель.
– У меня там друг рядом живет, – обронил Засоркин и назвал адрес.
Вспомнив о друге, Лев Валентинович достал сотовый и набрал номер Крытого. Аппарат по-прежнему отзывался длинными гудками, трубку никто не желал брать.
Лев Валентинович только поиграл желваками, но вслух говорить ничего не стал.
Когда иномарка подкатила к двухэтажному особнячку, снимаемому Крытым, Лев Валентинович уже понял, что случилось что-то нехорошее. Около дома толпились соседи. Тут же присутствовали две официальные машины: милицейская и «Скорая помощь».
– Останови! – не доезжая до нужного дома, приказал московский бизнесмен.
С таксисом рассчитались, и он живо укатил от греха подальше.
В окружении своей свиты Засоркин подошел к дому. Как раз в это время выносили из дома носилки, и Лев Валентинович с изумлением увидел на них своего кореша Гришу Рублева. Крытый лежал, закрыв глаза. Голова и рука его были забинтованы.
– Куда его? – совершенно игнорируя капитана милиции, попытавшегося было остановить московского бизнесмена, обратился к врачу Засоркин.
– В городскую, – устало отозвался тот.
– Как он? – последовал новый вопрос.
Немолодой уже медик, повидавший многое за свою практику, окинул быстрым взглядом настырного господина, его окружение и решил, что лучше будет ответить.
– Положение очень тяжелое. Чудо, что он до сих пор еще жив. Пропустите, пожалуйста, – добавил он твердо, – нужно быстрее пациента доставить.
– В самую лучшую палату положите его, – горестно глядя на бледное, в кровоподтеках лицо Рублева, распорядился Лев Валентинович, достал из кошелька несколько стодолларовых купюр и сунул врачу. – Чтобы уход и все прочее было на высшем уровне. Позвоните мне по этому телефону, – сказал он и дал врачу свою визитку.
Капитан наконец прорвался к Льву Валентиновичу через заслон его богатырей и поинтересовался:
– Вы знали потерпевшего?
– Я к нему в гости из Москвы прилетел, – ответил Засоркин и, предугадав следующий вопрос, сам сказал: – Что здесь произошло, не имею ни малейшего понятия. Еще и трех часов не прошло, как я с самолета спустился.
– Избили вашего друга, – кивнув в сторону машины «Скорой помощи», констатировал местный блюститель порядка.
– Это я и сам прекрасно вижу! – зло усмехнулся Засоркин, презрительно глядя на капитана.
Он уже хотел отойти от работника правоохранительных органов, как вдруг, вспомнив, спросил:
– А где Катерина?
– Какая Катерина? – насторожился капитан.
– Племянница его, которая с ним отдыхала.
– Когда мы прибыли, никого тут не было, – немного растерянно ответил милиционер и, пристально посмотрев на Засоркина, спросил: – Может, вы хоть догадываетесь, кто его так отделал?
– Понятия не имею, – отрезал Лев Валентинович и отвернулся, потеряв к работнику местных правоохранительных органов всякий интерес.
Капитана взбесила наглость появившегося неожиданно друга потерпевшего, но опыт ему подсказывал, что цепляться к приезжему не стоит. Узнать все равно ничего не узнаешь, а неприятностей наживешь целую кучу. Поэтому он также демонстративно отвернулся от Засоркина и пошел к машине.
Уже по дороге оперативник понял, что ему внушило мысль о неприятностях: и потерпевший, и его дружок побывали в «академии», и, по всей видимости, неоднократно.
«Вот пусть сам и выясняет, кто и зачем его приятелю калган расшиб!» – зло подумал он, садясь рядом с водителем.
Тем временем Засоркин обратил внимание на то, что больше всего внимания зеваки сосредоточили на молодом человеке с пирсинговым колечком в брови. Тот что-то возмущенно говорил, отчаянно жестикулируя.
– Колян, подтяни-ка сюда того мальца, – негромко шепнул он на ухо своему помощнику. – Я с ним побеседую.
Колян быстро нашел глазами Димыча и направился к нему. Он ловко отгородил его своей мощной фигурой от остальных зевак и шепнул несколько слов на ухо. Показав глазами на своего шефа, Коля натянуто улыбнулся парню. Димыч, как уже говорилось, тугодумством не отличался и сразу въехал, что раз серьезные люди зовут – нужно самому идти, а то поведут.
– Здрасте, – сказал он Засоркину, подходя ближе и глядя нисколько не испуганными, а скорее веселыми и наглыми глазенками.
– Привет, хлопчик, – отозвался Лев Валентинович. Ему-то как раз было не до смеха. – Смотрю, ты там, среди братвы, – московский бизнесмен, поправив очки, кивнул небрежно подбородком в сторону зевак, – распрягаешься почем зря. Так ты видел чего или нет?
– Я здесь недалеко живу, – округлив глаза, принялся рассказывать парень. – У меня дядя – настоятель вот этой церкви, – повернув голову, ткнул пальцем в сторону храма молодой человек. – Так вот, – глотнув воздуха, продолжил он, – ночью я проснулся оттого, что кто-то громко кричал! Я выходить побоялся, ведь недавно церковь нашу обчистили и стреляли даже! Одного милиционера убили, одного покалечили! Потом я все-таки подошел к калитке и осторожно посмотрел на улицу. Гляжу, а от дома соседа, ну, которого сейчас «Скорая» увезла, трое бегут. В масках!
Он замолчал, видимо, закончив свой рассказ и ожидая вопросов от господина Засоркина.
– Ну и кто это, по-твоему? – внимательно глядя в лицо собеседника, спросил Лев Валентинович.
– Да как кто! Те, которые церковь обокрали, тоже в масках были. Ко-щу-ны, как говорит мой дядя! – тотчас подсказал паренек, нагло улыбаясь.
– А ты откуда знаешь, что грабители в масках были? – спросил парня бизнесмен.
– Да все знают! – развел руками тот. – Второй милиционер их видел же! Да и весь город так говорит!
– Ладно, будь здоров. – Засоркин почесал подбородок, кивнул Коляну, и тот, слегка хлопнув Димыча по спине, ласково шепнул:
– Дуй отсюда!
Дважды молодому человеку повторять было не нужно, и он испарился так быстро, как будто всю жизнь ждал этого мгновения. Немного постояв и подумав, Засоркин распорядился:
– Едем в «Ореанду».
«Ореанда» – самая лучшая и соответственно самая дорогая гостиница в Ялте. Засоркин не был бы самим собой, если бы выбрал что-либо другое.
ГЛАВА 4
Этот крик только подстегнул Катюшу, и она побежала еще быстрее, не обращая внимания на острую боль в исколотых ступнях. Через некоторое время один из преследователей все же нагнал Катерину и вновь схватил за плечо. С диким мычанием она рванулась в сторону. Ткань халата затрещала, и краем глаза девушка увидела, как бандит, не удержавшись, растянулся во весь рост, ударившись лицом об асфальт.
Катерина оглянулась и увидела еще одного преследователя. Он бежал навстречу, ругаясь и злобно размахивая руками. «По другой улице побежал, наперерез!» – отметила девушка. Развернувшись, она опять бросилась в сторону Поликуровского холма.
«Внизу набережная, там всегда люди ходят!» – билась в голове спасительная мысль.
Справа, вниз по холму, в зарослях колючего кустарника и вьющихся растений темными пугающими выступами застыли гранитные плиты старого кладбища.
«Сейчас обогну его...» – додумать девушка не успела. Нога ее зацепилась за корень, и Катерина кубарем покатилась вниз.
Падение завершилось сильным ударом головой. Скорее всего, на пути встал один из гранитных памятников. В глазах вспыхнула длинная искра, и последние силы покинули Катю. Уже проваливаясь в беспамятство, девушка увидела перед собой возникшую из темноты здоровенную темную фигуру. В следующее мгновение кто-то плотно зажал Катерине рот ладонью и потянул ее в кусты. Последняя воля к борьбе за свою жизнь покинула племянницу Крытого, и она потеряла сознание.
* * *
«Ил-86», оглашая турбинным ревом взлетную полосу, подобно гигантской птице, медленно снижался. Еще немного – и красавец-лайнер застыл, готовый выпустить пленников из своего чрева. Подкатили трап, и первые пассажиры ступили на ровный бетон аэродрома.Утро было в самом разгаре.
Засоркин в окружении своих телохранителей важно спустился вниз. Лев Валентинович задержался у трапа и набрал номер своего кореша – Григория Крытого. Однако трубка его молчала. Московский бизнесмен удивленно дернул плечом и, зевая, оглянулся на быстро приближающийся микроавтобус, отвозящий пассажиров со взлетной полосы к зданию аэропорта.
В такси, увозившем бизнесмена и его «быков» к Ялте, он попытался еще раз дозвониться до приятеля, и опять у него ничего не получилось. Засоркин удивился еще больше.
Секьюрити господина Засоркина зафрахтовали для поездки в Ялту таксующую иномарку. Водитель оказался веселым пронырливым мужиком средних лет.
Багажа у Льва Валентиновича не было, посему загружать в багажник ничего не пришлось. Водитель попытался пошутить по этому поводу, но наткнулся на непробиваемые гранитные физиономии засоркинских «коммандос», и веселье водителя увяло само собой.
Владелец «Тойоты» внешне совершенно соответствовал гоголевскому Тарасу Бульбе, только усы у него были аккуратно подстрижены и сам он был несколько худощавее запорожского полковника. Да и на голове он носил не оселедец, а простую короткую стрижку.
Поняв, что побалакать с угрюмыми пассажирами никак не получится, он крутанул настройку приемника и наткнулся на новости местной радиостанции.
«... в связи с недавним происшествием, – вещал приятный женский голос, – выступал настоятель Киево-Печерской лавры...»
– Сделай погромче, – неожиданно услышал таксист у себя за спиной властный голос и, покосившись в зеркало, поймал заинтересованный взгляд своего клиента.
Водитель крутанул ручку громкости, не отрывая ни на секунду взгляд от дороги.
– Ты сам ялтинский? – Голос пассажира немного потеплел.
– А как же! – весело отозвался водила, радуясь возможной перспективе все же скоротать поездку за разговором.
– Что там у вас произошло? О чем это сейчас передавали?
– О! Там такое было!.. – За пять минут непрерывного монолога таксист рассказал все городские слухи, быстро появившиеся в связи с ограблением храма Иоанна Златоуста.
– Вот сволочи! – высказал свою оценку случившегося господин Засоркин. – Мало этим бандюганам своих дел, они и до святого места добрались!
Водитель полностью разделил это мнение и некоторое время ругал на чем свет стоит грабителей. Московский бизнесмен был с ним полностью солидарен.
Между тем «Тойота» уже была на подходе к Ялте, и Лев Валентинович распорядился:
– Давай на Поликуровский!
– Как раз там церковь эта и стоит! Ну та, которую скоты эти безбожные испоганили! – сразу выдал справку водитель.
– У меня там друг рядом живет, – обронил Засоркин и назвал адрес.
Вспомнив о друге, Лев Валентинович достал сотовый и набрал номер Крытого. Аппарат по-прежнему отзывался длинными гудками, трубку никто не желал брать.
Лев Валентинович только поиграл желваками, но вслух говорить ничего не стал.
Когда иномарка подкатила к двухэтажному особнячку, снимаемому Крытым, Лев Валентинович уже понял, что случилось что-то нехорошее. Около дома толпились соседи. Тут же присутствовали две официальные машины: милицейская и «Скорая помощь».
– Останови! – не доезжая до нужного дома, приказал московский бизнесмен.
С таксисом рассчитались, и он живо укатил от греха подальше.
В окружении своей свиты Засоркин подошел к дому. Как раз в это время выносили из дома носилки, и Лев Валентинович с изумлением увидел на них своего кореша Гришу Рублева. Крытый лежал, закрыв глаза. Голова и рука его были забинтованы.
– Куда его? – совершенно игнорируя капитана милиции, попытавшегося было остановить московского бизнесмена, обратился к врачу Засоркин.
– В городскую, – устало отозвался тот.
– Как он? – последовал новый вопрос.
Немолодой уже медик, повидавший многое за свою практику, окинул быстрым взглядом настырного господина, его окружение и решил, что лучше будет ответить.
– Положение очень тяжелое. Чудо, что он до сих пор еще жив. Пропустите, пожалуйста, – добавил он твердо, – нужно быстрее пациента доставить.
– В самую лучшую палату положите его, – горестно глядя на бледное, в кровоподтеках лицо Рублева, распорядился Лев Валентинович, достал из кошелька несколько стодолларовых купюр и сунул врачу. – Чтобы уход и все прочее было на высшем уровне. Позвоните мне по этому телефону, – сказал он и дал врачу свою визитку.
Капитан наконец прорвался к Льву Валентиновичу через заслон его богатырей и поинтересовался:
– Вы знали потерпевшего?
– Я к нему в гости из Москвы прилетел, – ответил Засоркин и, предугадав следующий вопрос, сам сказал: – Что здесь произошло, не имею ни малейшего понятия. Еще и трех часов не прошло, как я с самолета спустился.
– Избили вашего друга, – кивнув в сторону машины «Скорой помощи», констатировал местный блюститель порядка.
– Это я и сам прекрасно вижу! – зло усмехнулся Засоркин, презрительно глядя на капитана.
Он уже хотел отойти от работника правоохранительных органов, как вдруг, вспомнив, спросил:
– А где Катерина?
– Какая Катерина? – насторожился капитан.
– Племянница его, которая с ним отдыхала.
– Когда мы прибыли, никого тут не было, – немного растерянно ответил милиционер и, пристально посмотрев на Засоркина, спросил: – Может, вы хоть догадываетесь, кто его так отделал?
– Понятия не имею, – отрезал Лев Валентинович и отвернулся, потеряв к работнику местных правоохранительных органов всякий интерес.
Капитана взбесила наглость появившегося неожиданно друга потерпевшего, но опыт ему подсказывал, что цепляться к приезжему не стоит. Узнать все равно ничего не узнаешь, а неприятностей наживешь целую кучу. Поэтому он также демонстративно отвернулся от Засоркина и пошел к машине.
Уже по дороге оперативник понял, что ему внушило мысль о неприятностях: и потерпевший, и его дружок побывали в «академии», и, по всей видимости, неоднократно.
«Вот пусть сам и выясняет, кто и зачем его приятелю калган расшиб!» – зло подумал он, садясь рядом с водителем.
Тем временем Засоркин обратил внимание на то, что больше всего внимания зеваки сосредоточили на молодом человеке с пирсинговым колечком в брови. Тот что-то возмущенно говорил, отчаянно жестикулируя.
– Колян, подтяни-ка сюда того мальца, – негромко шепнул он на ухо своему помощнику. – Я с ним побеседую.
Колян быстро нашел глазами Димыча и направился к нему. Он ловко отгородил его своей мощной фигурой от остальных зевак и шепнул несколько слов на ухо. Показав глазами на своего шефа, Коля натянуто улыбнулся парню. Димыч, как уже говорилось, тугодумством не отличался и сразу въехал, что раз серьезные люди зовут – нужно самому идти, а то поведут.
– Здрасте, – сказал он Засоркину, подходя ближе и глядя нисколько не испуганными, а скорее веселыми и наглыми глазенками.
– Привет, хлопчик, – отозвался Лев Валентинович. Ему-то как раз было не до смеха. – Смотрю, ты там, среди братвы, – московский бизнесмен, поправив очки, кивнул небрежно подбородком в сторону зевак, – распрягаешься почем зря. Так ты видел чего или нет?
– Я здесь недалеко живу, – округлив глаза, принялся рассказывать парень. – У меня дядя – настоятель вот этой церкви, – повернув голову, ткнул пальцем в сторону храма молодой человек. – Так вот, – глотнув воздуха, продолжил он, – ночью я проснулся оттого, что кто-то громко кричал! Я выходить побоялся, ведь недавно церковь нашу обчистили и стреляли даже! Одного милиционера убили, одного покалечили! Потом я все-таки подошел к калитке и осторожно посмотрел на улицу. Гляжу, а от дома соседа, ну, которого сейчас «Скорая» увезла, трое бегут. В масках!
Он замолчал, видимо, закончив свой рассказ и ожидая вопросов от господина Засоркина.
– Ну и кто это, по-твоему? – внимательно глядя в лицо собеседника, спросил Лев Валентинович.
– Да как кто! Те, которые церковь обокрали, тоже в масках были. Ко-щу-ны, как говорит мой дядя! – тотчас подсказал паренек, нагло улыбаясь.
– А ты откуда знаешь, что грабители в масках были? – спросил парня бизнесмен.
– Да все знают! – развел руками тот. – Второй милиционер их видел же! Да и весь город так говорит!
– Ладно, будь здоров. – Засоркин почесал подбородок, кивнул Коляну, и тот, слегка хлопнув Димыча по спине, ласково шепнул:
– Дуй отсюда!
Дважды молодому человеку повторять было не нужно, и он испарился так быстро, как будто всю жизнь ждал этого мгновения. Немного постояв и подумав, Засоркин распорядился:
– Едем в «Ореанду».
«Ореанда» – самая лучшая и соответственно самая дорогая гостиница в Ялте. Засоркин не был бы самим собой, если бы выбрал что-либо другое.
ГЛАВА 4
Несчастье с Григорием Рублевым случилось в ночь с пятницы на субботу. В субботу же утром его увезла «Скорая помощь», свидетелем чего и стал прибывший из Москвы кореш.
Храм Иоанна Златоуста потихоньку продолжал жить своей жизнью. Настоятель о произошедшем с Крытым несчастье узнал от своего племянника. Он уже было собрался идти к Григорию домой, но парень остановил его:
– Дядя Тимофей, куда ты? Его же «Скорая» увезла!
– А девочка? – вновь заволновался батюшка.
– Кати нет, – необычно смиренно, без своей обычной иронии, объяснил молодой человек, – ее милиция ищет. Дом тоже закрыла милиция.
Батюшка вздохнул.
– Ты не знаешь, в какую больницу его увезли? – кинув усталый взгляд на племянника, тяжело спросил он.
– Не знаю, – пожал плечами юноша. Взгляд его выражал искреннее сожаление.
«Все-таки не такой уж он испорченный, как говорят родители!» – невольно отметил про себя дядя.
Настоятель подошел к окну и отодвинул занавеску. Пора было идти в храм. Несмотря на все происшествия последних дней, жизнь шла своим чередом.
Прихожане уже стекались в церковный дворик. И пусть даже церковь была закрыта, люди шли к бившему здесь святому источнику – это был один из факторов популярности среди верующих храма Святого Иоанна Златоуста.
Источник располагался прямо на церковном дворе. Он был тут всегда. Еще во времена старого храма, некогда разрушенного большевиками, прихожане шли сюда, чтобы набрать чудодейственной святой воды. Сейчас, после восстановления самого храма, источник обложили мрамором, и целебная вода била небольшим фонтанчиком в мраморную чашу.
Люди в образовавшейся очереди стояли самые разные. Тут были не только христиане – шли все, кто верил в чудодейственную силу ключа. Отец Тимофей отличался большой терпимостью к чужой вере, справедливо считая, что если человек верит в бога вообще, то это уже хорошо. Неважно, в какое именно воплощение отца небесного верит пришедший, лишь бы вера его была искренней. Поэтому он считал себя не вправе запрещать иноверцам пользоваться тем, что дает людям всевышний.
В очереди, как это обычно и бывает, не прекращаясь, велись разговоры, и главной их темой, естественно, было недавнее ограбление святого храма.
Задала тон беседе сухонькая старушка в темном платке и синем, давно выцветшем платьице. Она часто крестилась и что-то бормотала себе под нос. Женщина вступила именно в тот возрастной период, когда людей уже не могло волновать, сколько же ей лет. Старушка, и все тут!
Бабушка налила из источника воду в пластмассовую бутыль из-под кока-колы и, перекрестившись еще раз, вдруг сердито в голос сказала:
– Да что же за ироды такие нашлись! И как земля таких держит!
Сказано было громко, с искренним душевным возмущением.
Все присутствующие сразу догадались, о чем так убивалась старая женщина.
Мужчина лет шестидесяти с военной статной выправкой снял панаму-афганку и убрал ее зачем-то в сумку. Совершенно седые волосы на его голове были коротко острижены.
– Поймать бы их, да без суда и следствия расстрелять! – сурово приговорил он разорителей церкви. – А то развелась тут всякая сволота поганая!
Народ выразил свою солидарность такому приговору, и следующим возник другой вопрос: ну а кто же на самом деле мог такое сделать?
Народ тем временем все прибывал. Постепенно вокруг старушки и мужчины, действительно оказавшегося отставным полковником, собралась небольшая толпа. Люди даже забыли на время, для чего пришли, так их волновала тема разговора. Действительно, для относительно небольшого города ограбление церкви было событием из ряда вон выходящим, и слухи о нем разошлись мгновенно. Тем более что церковь на Поликуровском холме многие знали и любили.
– ...Недавно по телевизору показывали, – делая вид, что говорит своей соседке, но в то же время довольно громко, заявила тучная женщина в белой панаме и цветастом желтом платье, – как в самом Киеве националисты еврейскую церковь разгромили! Теперь вот и до нас добрались.
– Що вы зря кажете! – влез в разговор мужчина в очках довольно интеллигентного вида. – Националисты православную церковь бы не тронули! Они сами – христиане! Прежде чем говорить, разбираться в таких вещах нужно!
Мужчина то и дело теребил очки, горя огнем возмущения. Было неясно, то ли его прогневали нападки на поборников «ридной Украины», то ли просто возмущала некомпетентность дамочки в цветастом платье, и он, как истинный интеллигент, не мог стерпеть попрания истины.
Дамочка не успела никак отреагировать, потому что в разговор вступила ее подруга и затараторила:
– А вы почем знаете? Может, они замаскированные были?
Толпа перестала на секунду шуметь, переваривая новую версию.
– Маскированные-немаскированные, а только сволочи они на самом деле! – выдохнула женщина с печальными глазами.
Она стояла у кресла-каталки, в котором сидел ее парализованный сын. Парень смотрел прямо перед собой и был единственным из всех, кого совершенно не интересовало случившееся накануне.
Вперед протиснулся пенсионер в кругленьких очках.
– Я слышал, их целая банда была! И все на мотоциклах! Рев по всему городу стоял! – потрясая бидоном так, что с него чуть не слетела крышка, возбужденно объявил он. – Сатанисты – вот кто они такие! Ограбили церковь, а потом костер из икон жгли на пляже и голые через него скакали!
Старичок уверенно выдал свою тираду и застыл, ожидая возможных возражений. На его лице отчетливо было написано, что он готов вступить в спор с любым, кто попытается возразить против его версии.
Старушка опять неистово закрестилась и в который уже раз повторила: «О господи!»
– Было их трое, как установили эксперты, – раздался спокойный женский голос, и все сразу повернулись в ту сторону, – и прибыли они на машине. Предположительно, на иномарке.
Обладательницей спокойного голоса оказалась дама бальзаковского возраста в дорогом брючном костюме. В руках, как и большинство пришедших, она держала пластиковую бутылку. Уверенный взгляд убеждал в том, что она знает, о чем говорит. Однако пенсионер не спешил сдаваться. Воинственно выставив подбородок, он сразу же перешел в контрнаступление:
– Позвольте, а вы откуда знаете?
– Я сама в органах работаю, – ответила женщина.
Едва она призналась в этом, как вопросы посыпались со всех сторон.
– А много уперли?
– Поймали кого-нибудь?
– Есть подозрения, кто это мог сделать?
Дама в костюме покрутила головой и сухо выдала:
– Пока никого не поймали, ведутся розыски. А вытащили порядочно – по оценке специалистов, на несколько тысяч долларов!
– Ого! – Названная сумма сразу вызвала тихий рокот в очереди, которая давно уже превратилась в беспорядочную толпу. Центром ее в настоящий момент оказалась компетентная женщина в брючном костюме.
– А как же они так легко в храм-то проникли? – послышался подозрительный голосок, обладателем которого оказался молодой человек в джинсах, обрезанных под шорты, сандалиях на босу ногу и черной майке с изображенным на ней рок-музыкантом с гитарой. – В соборе сигнализации нет, что ли?
– Сигнализация сработала, но грабители к тому времени уже успели обчистить церковь.
– Я слышал, кого-то убили!
– Двоих!
– Я слышал – одного!
– Нет, двоих!
– Давайте у гражданки милиционера спросим!
«Гражданка милиционер» устала от импровизированной пресс-конференции, центром которой, кстати, она стала по собственной инициативе.
– Пустите, граждане. – Дама решительно двинулась к источнику и забулькала своей бутылкой. Когда емкость наполнилась, дама быстро покинула церковный двор.
– Сама все знает, а никого не поймает! – неожиданно раздался ворчливый голос на ломаном русском.
Люди тотчас повернулись в сторону говорящего.
Пожилая женщина-татарка, державшая за руку ребенка лет пяти, разлапистой утиной походкой шла к фонтанчику. Одета она была в цветастый азиатский халат. До черноты загорелое сморщенное лицо сердито нахмурилось.
– Они всегда все знают! – поддержал татарку воинственный пенсионер с бидончиком.
– Нет, я что-то не врублюсь. Почему охрана приехала так поздно? – продолжал свою тему парень в темных очках с нарисованным на груди рок-музыкантом. – Может, не все так просто?
В воздухе церковного дворика повисло предвкушение интриги.
– Молодой человек, что вы имеете в виду? – поинтересовался полковник запаса, оторвавшись от своего занятия. Он как раз набирал целительную воду в свою бутылку.
– Да странно как-то все это. Приехали, забрали, уехали – и тишина! Я не верю, что государственный объект с большими ценностями охраняется так хило! Это же не «комок» какой-нибудь! Попробовали бы они магазин так нагло ломануть – так их на месте бы поймали! – пояснил тот свою мысль.
– Наверняка все было спланировано заранее, – присоединился к нему приятель. – А может, и из своих кто-то поучаствовал!
– Как это? – тут же принял стойку пенсионер.
– А так. Иконы – это же не «Чупа-чупс». Это антиквариат, который еще продать суметь нужно! Нужно иметь всякие там ходы-выходы, чтобы получить за них нормальные деньги. А иначе зачем было подвергать себя опасности и ломиться в церковь, чтобы потом получить копейки. К тому же надо сначала знать, зачем лезешь!
– И кто может знать их стоимость? Я, например, понятия не имею, что там висит и сколько это стоит, – присоединился к приятелю «рок-музыкант», кивнув для ясности в сторону самого храма.
– Вы что, хотите сказать, что тут были замешаны сами священнослужители? – гневно затряс подбородком пенсионер с бидончиком.
– А кто знает? – запальчиво ответил парень. – Сами слышали, что украдено на несколько тысяч долларов! И наверняка утащили самое дорогое, не просто же так хватали все подряд!
– Да что же вы на нашего батюшку грешите! – неожиданно плаксиво зашлась старушка в выцветшем платье. – Честнее его человека и не сыскать! Он и мухи не обидит! И нищих всегда приютит! Другие вон, – неопределенно мотнула головой старушка, – гоняют от храмов, а отец Тимофей сам последнюю копейку отдаст!
– Нищих греет, а с уголовниками крутится! – вдруг отчетливо произнес чей-то голос.
– Правда! – неожиданно быстро-быстро затарахтела подруга толстушки. – Я сама видела! Мужик тут по соседству с нами поселился – настоящий зэк! Я его на пляже с его девкой видела – живого места нет, весь в наколках! Так батюшка наш с ним запросто разговаривает и даже улыбается!
– А что за мужик?! Это не тот, что у Афроськина дом снял?
– Тот-тот! – уверенно замахала руками женщина. – Самый настоящий бандит, скажу я вам!
– В бога все верят, – засопел незаметный дед с кустистыми белыми бровями. До сих пор этот старик не принимал участия в коллективном разговоре, а прямиком прошел к источнику и набирал воду в стеклянную бутылку из-под пива. – И сиделые, и несиделые!
– Ты, Семен, не обижайся, – живо откликнулась на его реплику спорщица. Она хорошо знала, что дед в свое время оттянул в сталинском лагере серьезный срок и был при Хрущеве амнистирован. – И на свой счет не принимай! Тебя-то мы хорошо знаем! А этот бандит недавно тут появился и шалаву сопливую притащил с собой!
– Это племянница его, – возразил дед Семен.
– Ага, племянница! Да кто же в эти сказки поверит! У такого – племянница, – сунув руки в бока, неожиданно встала в позу дамочка в цветастом платье. – У этой племянницы, простите, титьки уже больше, чем у меня!
Мужчины невольно покосились на названную часть тела гражданки и про себя решили, что дама сильно преувеличивает – ее бюст своими размерами вызывал уважение.
– А может, они с батюшкой все и провернули, а? – заявил наглый молодой человек, который только что спорил с пенсионером в очках.
– Ой! Сегодня уголовника этого поутру прибили! Я видела, как машина его увозила, – встряла опять подружка толстухи. – И милиция была! Я из окна все видела.
– Понятно! Наверное, себе хотел все захапать, – цинично усмехнулся парень в черной майке, опуская свою бутыль в источник, – вот сообщники его и пристукнули!
– Ой, что же теперь будет? – тихо спросила женщина, прикатившая коляску с парализованным сыном. – Церковь, наверное, закроют. Как же за водичкой ходить? У меня сын только на ней одной и держится!
– Ох! Горе-то какое! – застонала старушка, так и не ушедшая от источника. Бутыль свою она наполнила первой, но продолжала стоять и слушать, что говорят люди. – В воде святой – сила небесная! Неужели бог прогневается из-за святотатцев!
– Закрыть – это вряд ли, – счел своим долгом пояснить интеллигентный поборник «ридной Украины», в свою очередь, подходя к источнику. – Это как-никак народное достояние, и закрыть храм никто не имеет права. И ограбление вряд ли скажется на целебном качестве воды. – Он улыбнулся чуть грустной улыбкой знающего человека, вынужденного объяснять прописные истины. – Источник здесь особенный. И бить из-за кражи он не перестанет, поверьте!
– А я слышала, что когда-то тут проходил святой Иоанн, а в селении, – взахлеб начала рассказывать дама в цветастом желтом платье, – на месте которого со временем появился наш прекрасный город, была повальная эпидемия... То ли чума, то ли оспа, не помню. Так вот, жители стали просить Иоанна, чтобы тот им помог. А они были тогда все язычниками. И он сказал им, что креститься нужно, тогда только он сможет им помочь. Жители согласились и окрестились в православную веру. Иоанн помолился богу, и появился этот источник. Вот так я слышала!
– Ну, это больше похоже на легенду, – усмехнулся интеллигент, закручивая крышку своей бутылки. – На легенду, не имеющую подтверждения историческими фактами.
– А я так слышала, и все тут! – обиделась женщина. Ее подруга зло посмотрела на мужичка.
– А я слышал другую легенду. Она рассказывает о том, что какой-то античный герой, то ли Геракл, то ли еще кто, – поправив очки, начал рассказывать интеллигент, – бился тут с чудищем. Бился-бился и наконец одолел. Когда устал, присел и начал думать, чем бы раны промыть. А нечем, только море плещется. Вот и попросил герой Зевса, чтобы тот помог ему. Зевс предложил герою ударить дубинкой или копьем по скале, тот и сделал, как ему велели. Бац! Так и появился этот источник.
– А почему же церковь тогда назвали именем Святого Иоанна Златоуста? – прищурилась на него толстуха.
– Не знаю, – чуть смущенно улыбнувшись, развел руками мужчина.
– Вот видите! – победно уперла руки в бока спорщица.
Люди еще долго галдели, высказывая разнообразные версии и теории происхождения источника с целебной водой. Потом вновь вернулись к прискорбному случаю ограбления церкви. Нищие, сидевшие у храма, были безучастны к этой трепотне. Лишь один из них, человек со следами сильного ожога на лице, внимательно смотрел в сторону спорящих и слушал, что они говорят.
Храм Иоанна Златоуста потихоньку продолжал жить своей жизнью. Настоятель о произошедшем с Крытым несчастье узнал от своего племянника. Он уже было собрался идти к Григорию домой, но парень остановил его:
– Дядя Тимофей, куда ты? Его же «Скорая» увезла!
– А девочка? – вновь заволновался батюшка.
– Кати нет, – необычно смиренно, без своей обычной иронии, объяснил молодой человек, – ее милиция ищет. Дом тоже закрыла милиция.
Батюшка вздохнул.
– Ты не знаешь, в какую больницу его увезли? – кинув усталый взгляд на племянника, тяжело спросил он.
– Не знаю, – пожал плечами юноша. Взгляд его выражал искреннее сожаление.
«Все-таки не такой уж он испорченный, как говорят родители!» – невольно отметил про себя дядя.
Настоятель подошел к окну и отодвинул занавеску. Пора было идти в храм. Несмотря на все происшествия последних дней, жизнь шла своим чередом.
Прихожане уже стекались в церковный дворик. И пусть даже церковь была закрыта, люди шли к бившему здесь святому источнику – это был один из факторов популярности среди верующих храма Святого Иоанна Златоуста.
Источник располагался прямо на церковном дворе. Он был тут всегда. Еще во времена старого храма, некогда разрушенного большевиками, прихожане шли сюда, чтобы набрать чудодейственной святой воды. Сейчас, после восстановления самого храма, источник обложили мрамором, и целебная вода била небольшим фонтанчиком в мраморную чашу.
Люди в образовавшейся очереди стояли самые разные. Тут были не только христиане – шли все, кто верил в чудодейственную силу ключа. Отец Тимофей отличался большой терпимостью к чужой вере, справедливо считая, что если человек верит в бога вообще, то это уже хорошо. Неважно, в какое именно воплощение отца небесного верит пришедший, лишь бы вера его была искренней. Поэтому он считал себя не вправе запрещать иноверцам пользоваться тем, что дает людям всевышний.
В очереди, как это обычно и бывает, не прекращаясь, велись разговоры, и главной их темой, естественно, было недавнее ограбление святого храма.
Задала тон беседе сухонькая старушка в темном платке и синем, давно выцветшем платьице. Она часто крестилась и что-то бормотала себе под нос. Женщина вступила именно в тот возрастной период, когда людей уже не могло волновать, сколько же ей лет. Старушка, и все тут!
Бабушка налила из источника воду в пластмассовую бутыль из-под кока-колы и, перекрестившись еще раз, вдруг сердито в голос сказала:
– Да что же за ироды такие нашлись! И как земля таких держит!
Сказано было громко, с искренним душевным возмущением.
Все присутствующие сразу догадались, о чем так убивалась старая женщина.
Мужчина лет шестидесяти с военной статной выправкой снял панаму-афганку и убрал ее зачем-то в сумку. Совершенно седые волосы на его голове были коротко острижены.
– Поймать бы их, да без суда и следствия расстрелять! – сурово приговорил он разорителей церкви. – А то развелась тут всякая сволота поганая!
Народ выразил свою солидарность такому приговору, и следующим возник другой вопрос: ну а кто же на самом деле мог такое сделать?
Народ тем временем все прибывал. Постепенно вокруг старушки и мужчины, действительно оказавшегося отставным полковником, собралась небольшая толпа. Люди даже забыли на время, для чего пришли, так их волновала тема разговора. Действительно, для относительно небольшого города ограбление церкви было событием из ряда вон выходящим, и слухи о нем разошлись мгновенно. Тем более что церковь на Поликуровском холме многие знали и любили.
– ...Недавно по телевизору показывали, – делая вид, что говорит своей соседке, но в то же время довольно громко, заявила тучная женщина в белой панаме и цветастом желтом платье, – как в самом Киеве националисты еврейскую церковь разгромили! Теперь вот и до нас добрались.
– Що вы зря кажете! – влез в разговор мужчина в очках довольно интеллигентного вида. – Националисты православную церковь бы не тронули! Они сами – христиане! Прежде чем говорить, разбираться в таких вещах нужно!
Мужчина то и дело теребил очки, горя огнем возмущения. Было неясно, то ли его прогневали нападки на поборников «ридной Украины», то ли просто возмущала некомпетентность дамочки в цветастом платье, и он, как истинный интеллигент, не мог стерпеть попрания истины.
Дамочка не успела никак отреагировать, потому что в разговор вступила ее подруга и затараторила:
– А вы почем знаете? Может, они замаскированные были?
Толпа перестала на секунду шуметь, переваривая новую версию.
– Маскированные-немаскированные, а только сволочи они на самом деле! – выдохнула женщина с печальными глазами.
Она стояла у кресла-каталки, в котором сидел ее парализованный сын. Парень смотрел прямо перед собой и был единственным из всех, кого совершенно не интересовало случившееся накануне.
Вперед протиснулся пенсионер в кругленьких очках.
– Я слышал, их целая банда была! И все на мотоциклах! Рев по всему городу стоял! – потрясая бидоном так, что с него чуть не слетела крышка, возбужденно объявил он. – Сатанисты – вот кто они такие! Ограбили церковь, а потом костер из икон жгли на пляже и голые через него скакали!
Старичок уверенно выдал свою тираду и застыл, ожидая возможных возражений. На его лице отчетливо было написано, что он готов вступить в спор с любым, кто попытается возразить против его версии.
Старушка опять неистово закрестилась и в который уже раз повторила: «О господи!»
– Было их трое, как установили эксперты, – раздался спокойный женский голос, и все сразу повернулись в ту сторону, – и прибыли они на машине. Предположительно, на иномарке.
Обладательницей спокойного голоса оказалась дама бальзаковского возраста в дорогом брючном костюме. В руках, как и большинство пришедших, она держала пластиковую бутылку. Уверенный взгляд убеждал в том, что она знает, о чем говорит. Однако пенсионер не спешил сдаваться. Воинственно выставив подбородок, он сразу же перешел в контрнаступление:
– Позвольте, а вы откуда знаете?
– Я сама в органах работаю, – ответила женщина.
Едва она призналась в этом, как вопросы посыпались со всех сторон.
– А много уперли?
– Поймали кого-нибудь?
– Есть подозрения, кто это мог сделать?
Дама в костюме покрутила головой и сухо выдала:
– Пока никого не поймали, ведутся розыски. А вытащили порядочно – по оценке специалистов, на несколько тысяч долларов!
– Ого! – Названная сумма сразу вызвала тихий рокот в очереди, которая давно уже превратилась в беспорядочную толпу. Центром ее в настоящий момент оказалась компетентная женщина в брючном костюме.
– А как же они так легко в храм-то проникли? – послышался подозрительный голосок, обладателем которого оказался молодой человек в джинсах, обрезанных под шорты, сандалиях на босу ногу и черной майке с изображенным на ней рок-музыкантом с гитарой. – В соборе сигнализации нет, что ли?
– Сигнализация сработала, но грабители к тому времени уже успели обчистить церковь.
– Я слышал, кого-то убили!
– Двоих!
– Я слышал – одного!
– Нет, двоих!
– Давайте у гражданки милиционера спросим!
«Гражданка милиционер» устала от импровизированной пресс-конференции, центром которой, кстати, она стала по собственной инициативе.
– Пустите, граждане. – Дама решительно двинулась к источнику и забулькала своей бутылкой. Когда емкость наполнилась, дама быстро покинула церковный двор.
– Сама все знает, а никого не поймает! – неожиданно раздался ворчливый голос на ломаном русском.
Люди тотчас повернулись в сторону говорящего.
Пожилая женщина-татарка, державшая за руку ребенка лет пяти, разлапистой утиной походкой шла к фонтанчику. Одета она была в цветастый азиатский халат. До черноты загорелое сморщенное лицо сердито нахмурилось.
– Они всегда все знают! – поддержал татарку воинственный пенсионер с бидончиком.
– Нет, я что-то не врублюсь. Почему охрана приехала так поздно? – продолжал свою тему парень в темных очках с нарисованным на груди рок-музыкантом. – Может, не все так просто?
В воздухе церковного дворика повисло предвкушение интриги.
– Молодой человек, что вы имеете в виду? – поинтересовался полковник запаса, оторвавшись от своего занятия. Он как раз набирал целительную воду в свою бутылку.
– Да странно как-то все это. Приехали, забрали, уехали – и тишина! Я не верю, что государственный объект с большими ценностями охраняется так хило! Это же не «комок» какой-нибудь! Попробовали бы они магазин так нагло ломануть – так их на месте бы поймали! – пояснил тот свою мысль.
– Наверняка все было спланировано заранее, – присоединился к нему приятель. – А может, и из своих кто-то поучаствовал!
– Как это? – тут же принял стойку пенсионер.
– А так. Иконы – это же не «Чупа-чупс». Это антиквариат, который еще продать суметь нужно! Нужно иметь всякие там ходы-выходы, чтобы получить за них нормальные деньги. А иначе зачем было подвергать себя опасности и ломиться в церковь, чтобы потом получить копейки. К тому же надо сначала знать, зачем лезешь!
– И кто может знать их стоимость? Я, например, понятия не имею, что там висит и сколько это стоит, – присоединился к приятелю «рок-музыкант», кивнув для ясности в сторону самого храма.
– Вы что, хотите сказать, что тут были замешаны сами священнослужители? – гневно затряс подбородком пенсионер с бидончиком.
– А кто знает? – запальчиво ответил парень. – Сами слышали, что украдено на несколько тысяч долларов! И наверняка утащили самое дорогое, не просто же так хватали все подряд!
– Да что же вы на нашего батюшку грешите! – неожиданно плаксиво зашлась старушка в выцветшем платье. – Честнее его человека и не сыскать! Он и мухи не обидит! И нищих всегда приютит! Другие вон, – неопределенно мотнула головой старушка, – гоняют от храмов, а отец Тимофей сам последнюю копейку отдаст!
– Нищих греет, а с уголовниками крутится! – вдруг отчетливо произнес чей-то голос.
– Правда! – неожиданно быстро-быстро затарахтела подруга толстушки. – Я сама видела! Мужик тут по соседству с нами поселился – настоящий зэк! Я его на пляже с его девкой видела – живого места нет, весь в наколках! Так батюшка наш с ним запросто разговаривает и даже улыбается!
– А что за мужик?! Это не тот, что у Афроськина дом снял?
– Тот-тот! – уверенно замахала руками женщина. – Самый настоящий бандит, скажу я вам!
– В бога все верят, – засопел незаметный дед с кустистыми белыми бровями. До сих пор этот старик не принимал участия в коллективном разговоре, а прямиком прошел к источнику и набирал воду в стеклянную бутылку из-под пива. – И сиделые, и несиделые!
– Ты, Семен, не обижайся, – живо откликнулась на его реплику спорщица. Она хорошо знала, что дед в свое время оттянул в сталинском лагере серьезный срок и был при Хрущеве амнистирован. – И на свой счет не принимай! Тебя-то мы хорошо знаем! А этот бандит недавно тут появился и шалаву сопливую притащил с собой!
– Это племянница его, – возразил дед Семен.
– Ага, племянница! Да кто же в эти сказки поверит! У такого – племянница, – сунув руки в бока, неожиданно встала в позу дамочка в цветастом платье. – У этой племянницы, простите, титьки уже больше, чем у меня!
Мужчины невольно покосились на названную часть тела гражданки и про себя решили, что дама сильно преувеличивает – ее бюст своими размерами вызывал уважение.
– А может, они с батюшкой все и провернули, а? – заявил наглый молодой человек, который только что спорил с пенсионером в очках.
– Ой! Сегодня уголовника этого поутру прибили! Я видела, как машина его увозила, – встряла опять подружка толстухи. – И милиция была! Я из окна все видела.
– Понятно! Наверное, себе хотел все захапать, – цинично усмехнулся парень в черной майке, опуская свою бутыль в источник, – вот сообщники его и пристукнули!
– Ой, что же теперь будет? – тихо спросила женщина, прикатившая коляску с парализованным сыном. – Церковь, наверное, закроют. Как же за водичкой ходить? У меня сын только на ней одной и держится!
– Ох! Горе-то какое! – застонала старушка, так и не ушедшая от источника. Бутыль свою она наполнила первой, но продолжала стоять и слушать, что говорят люди. – В воде святой – сила небесная! Неужели бог прогневается из-за святотатцев!
– Закрыть – это вряд ли, – счел своим долгом пояснить интеллигентный поборник «ридной Украины», в свою очередь, подходя к источнику. – Это как-никак народное достояние, и закрыть храм никто не имеет права. И ограбление вряд ли скажется на целебном качестве воды. – Он улыбнулся чуть грустной улыбкой знающего человека, вынужденного объяснять прописные истины. – Источник здесь особенный. И бить из-за кражи он не перестанет, поверьте!
– А я слышала, что когда-то тут проходил святой Иоанн, а в селении, – взахлеб начала рассказывать дама в цветастом желтом платье, – на месте которого со временем появился наш прекрасный город, была повальная эпидемия... То ли чума, то ли оспа, не помню. Так вот, жители стали просить Иоанна, чтобы тот им помог. А они были тогда все язычниками. И он сказал им, что креститься нужно, тогда только он сможет им помочь. Жители согласились и окрестились в православную веру. Иоанн помолился богу, и появился этот источник. Вот так я слышала!
– Ну, это больше похоже на легенду, – усмехнулся интеллигент, закручивая крышку своей бутылки. – На легенду, не имеющую подтверждения историческими фактами.
– А я так слышала, и все тут! – обиделась женщина. Ее подруга зло посмотрела на мужичка.
– А я слышал другую легенду. Она рассказывает о том, что какой-то античный герой, то ли Геракл, то ли еще кто, – поправив очки, начал рассказывать интеллигент, – бился тут с чудищем. Бился-бился и наконец одолел. Когда устал, присел и начал думать, чем бы раны промыть. А нечем, только море плещется. Вот и попросил герой Зевса, чтобы тот помог ему. Зевс предложил герою ударить дубинкой или копьем по скале, тот и сделал, как ему велели. Бац! Так и появился этот источник.
– А почему же церковь тогда назвали именем Святого Иоанна Златоуста? – прищурилась на него толстуха.
– Не знаю, – чуть смущенно улыбнувшись, развел руками мужчина.
– Вот видите! – победно уперла руки в бока спорщица.
Люди еще долго галдели, высказывая разнообразные версии и теории происхождения источника с целебной водой. Потом вновь вернулись к прискорбному случаю ограбления церкви. Нищие, сидевшие у храма, были безучастны к этой трепотне. Лишь один из них, человек со следами сильного ожога на лице, внимательно смотрел в сторону спорящих и слушал, что они говорят.