Страница:
Такие условия годятся для развлечений и социальной деятельности, выдаваемых за учение, и, возможно, у человека даже будет ощущение, что он учится.
Однако, что касается нашей области, то в подобных обстоятельствах никогда нельзя чему-либо учиться или обучать.
В этой сфере, как и в более обычных разделах образования, необходимо предоставить школе право диктовать условия обучения.
Также нужна возможность отбора учеников. Кроме того, школе небезразлично, как ученик использует свою энергию.
Он отреагировал такими словами: «Я пришел сюда не за тем, чтобы меня оскорбляли». Меня так и подмывало спросить: «Да что вы, и куда же вы обычно для этого ходите?»
Для остальных присутствовавших было более чем очевидно то, что наш посетитель не захотел увидеть, — он вполне подходил под описание человека, который только за этим и пришел.
Если вы подошли к розетке, суете в нее пальцы и вас отбрасывает на другой конец комнаты, совершенно неуместным будет воскликнуть: «Я пришел сюда не за тем, чтобы меня ударило током!»
Людей можно оскорбить лишь в том случае, когда они сознательно или бессознательно решают быть оскорбленными. Оскорбление не является чем-то объективным, как, например, булыжник. Если вы назовете некоторых мужчин женщинами, они будут оскорблены. Если вы назовете женщин мужчинами, некоторые женщины почувствуют себя оскорбленными. Можно привести миллионы подобных примеров.
Но важнее всего то, что люди, выработавшие в себе подобный механизм реагирования, — а в данном случае речь идет о личностях, в недостаточном объеме усвоивших предоставленную им их собственной культурой информацию относительно неврозов, обусловленности, жажды внимания и раздражения по поводу отказа насытить их жажду, — все эти люди для нас подобны тем, кто еще не выучил алфавит, но уже хочет стать писателем. Есть небольшое формальное условие: вы должны обладать способностью понимать больше, чем вы понимаете сегодня. Учить вас таким элементарным вещам не входит в нашу обязанность. Возможно, у нас есть на это время, а может быть, и нет. Изучение алфавита может стать первым шагом к тому, чтобы стать великим писателем. На этой стадии вы едва ли прибавите значимости вашим занятиям, высокопарно описывая причастность букв к большой литературе. Сначала делается первый шаг. Первые шаги являются абсолютно необходимыми. Однако это не повод, чтобы относиться к ним как к чему-то высшему.
Ответ:Я легко могу ответить на оба вопроса, приведя три простых примера.
1. Вам необходима информация о том, что многие истинные учителя выглядят не так, как, по вашему представлению, должен выглядеть учитель. Следовательно, их внешность будет противоположна вашим ожиданиям, которые могут опираться на ваше воображение, культурную преемственность или на рассказы других людей.
2. Вы нуждаетесь в информации о том, что вас окружают обучающие ситуации, но, поскольку в вашем мышлении происходящее не ассоциируется с таковыми, вы даже и представить себе не можете, что подобные вещи относятся к обучающим материалам. Поэтому, когда вам указывают на это явление, оно кажется «противоположным ожиданиям».
3. Вам свойственно ожидать, что Учения должны быть выражены в форме, в которой высшие Учения существовали в прошлом. Вы воображаете, что древние Учения в их традиционной форме в каком-то смысле выше подобных Учений, выраженных в современных терминах. Вам нужна информация, касающаяся этого вопроса. Если, скажем, вы, ожидая, что сумеете «допытать» древние тексты, докопаться до их смысла, случайно сталкиваетесь с методами истинного современного изучения, то содержание вашей находки будет «противоположно ожиданиям».
Сравнительное изучение трудов по психологии показывает, что различные психологические школы выдвигают одинаково убедительные, но при этом взаимоисключающие объяснения поведения людей.
Остается только одно: найти истинные причины человеческих поступков, но именно этого пациент, как ему внушили, не в состоянии сделать, — а психологи, как они сами показали, не в состоянии установить.
Настанет время, и истоки человеческого поведения будут найдены с помощью третьего способа, который для этого придется открывать заново. Единственная проблема здесь состоит в следующем: понадобится вернуться к концепциям, которые современному мышлению трудно принять.
Но не кажется ли вам, что, если бы настойчивость уже не была их основной характеристикой, они не пытались бы ее увековечить?
Едва ли кто-нибудь знает, в чем действительно нуждается.
Поэтому человек настаивает, чтобы ему дали то, в чем он, как ему кажется, испытывает нужду.
И даже когда он получает желаемое, ему, как вы можете заметить, продолжает казаться, будто он так и не добился желаемого.
Необходимо шагнуть назад, чтобы увидеть это явление в перспективе, так как мир буквально переполнен двумя типами измотанных людей: теми, кто пытается получить то, что воображает необходимым для себя, и теми, кто измучился давать им это.
На подобный вопрос можно дать полезный ответ: «Если у вас есть знание, вам не нужны нормы поведения».
Дело в том, что два эти понятия не альтернативны друг другу. Хорошее поведение может стать заменой знанию потому, что человек, «хорошо себя ведущий», не ведает ничего другого, что мог бы предпринять.
Конечно, поведение в действительности никогда не бывает хорошим или плохим, все это относительно.
Если вы обладаете знанием, у вас — правильное поведение.
Правильное поведение в любой ситуации может, на первый взгляд, совершенно отличаться, а может не отличаться и от «хорошего» поведения, и от «плохого».
Раздел VI
Затем человек попадает под воздействие личности или вещи, которая ему нравится или не нравится.
И, наконец, выдвигается предполагаемая причина, почему это нравится, а вот это — нисколько.
Только когда вы знаете все три момента, вам известно, что происходит на самом деле.
Тот факт, что большинство теоретически знакомо с проблемой, лишь усугубляет ситуацию, так что вряд ли кто-нибудь применяет это знание к себе или пользуется им, наблюдая поведение других людей.
Описав, как происходят подобные вещи, психологи-теоретики оказали нам медвежью услугу, потому что тем самым дали людям возможность делать совершенно легкомысленные заявления, вроде: «Ну, да, конечно, — все это давно известно!»
Грубейшая ошибка состояла в том, что модели ситуаций, в которых осознание этого механизма стало бы неотвратимым, не были ни изобретены, ни, соответственно, использованы.
Но есть ли, в сущности, разница в том, гордится ли человек своей политической, литературной, духовной «родословной» или кичится своим физическим происхождением?
Звучать это может по-разному, в зависимости от формы изложения, но если исследовать тех, кто заявляет: «У меня благородное происхождение», и тех, кто говорит: «Моя система лучше», то между ними в большинстве случаев обнаружится гораздо больше сходства, чем различий. Вы когда-нибудь думали об этом? Не принимайте мои слова на веру, исследуйте сами.
Некоторые утверждают, что разница здесь в том, что убеждения человек может поменять, а происхождение нет.
Но какое имеет значение, способен человек что-либо изменить или изменение уже произошло, если продукт в результате столь бесполезен?
Прислушайся к врагу, и опять услышишь нечто искаженное.
Дружба помогает выжить и укрепляет человека.
Те, кто противостоят нам, наделяют нас силой.
Но вот мы выжили и стали сильнее, — тогда и является иная версия, отличная от мнения друга или врага.
Это — Высшее видение.
Ценность обиталища — в Обитателе.
Почти то же самое происходит в сфере духовных занятий, в особенности на Западе, да и во многих кругах на Востоке. Упражнения, предназначенные какому-то конкретному человеку, даются другим людям; учения смешивают и безграмотно используют, как прижигания.
Когда же у людей, попавших под воздействие нескольких «школ», «систем», «учителей» и так далее, берут интервью, их версия звучит чаще всего так: «Все это помогло мне и обогатило мою внутреннюю жизнь…»
В таких случаях я говорю им: «Если вы верите, что раз уж я берусь за дело, то делаю его хорошо, вы не должны приходить сюда, пока я сам не позову вас. Но если вы считаете, что я не справлюсь с этой работой, вам следует вовсе прекратить общение со мной».
Пока эти люди не осознают, что у нас не магазин, где можно приобрести себе эмоциональные стимулы по желанию, для них ничего нельзя сделать.
Когда человек, вместо знания и развития способности, ищет внимания и эмоционального удовлетворения, мы не берем на себя никаких обязательств по отношению к нему.
Если вы перестанете слушать то, что говорят люди, и возьметесь понаблюдать за их действиями, вы сможете увидеть, чего они хотят на самом деле. Наблюдая собственное поведение, люди могут изменить его.
Когда же люди, иллюстрируя ситуации, прибегают к метафорам и побуждают других понимать иносказания буквально или чрезмерно развивают эти метафоры, доктрина каменеет, и, соответственно, утрачивается понимание.
Если я говорю, например: «Человек подобен морю с приливами и отливами эмоций», мне необходимо определить, что я имею в виду, и поскорее собрать с этой метафоры ценный урожай. Но бывает и так, что люди начинают воображать, будто человек подобен морю в какой-то сложной и далеко идущей системе аналогий. Затем они тратят уйму времени, пытаясь найти как можно больше соответствий между человеком и морем.
В нашем использовании метафоры предназначены обеспечивать минимум впечатлений. Изучающему не нужно пытаться слишком их разрабатывать.
Теперь я собираюсь коснуться ситуации, в которой находится человек по отношению к своей воспринимающей способности, и эту способность я уподоблю калейдоскопу, через который смотрят на те или иные объекты. Смотрящий видит цвет, форму, узор. Данные факторы действуют согласованно, создавая впечатление, что визуальное восприятие всегда одно и то же и что оно суть то, что наблюдатель видит в калейдоскопе.
Такова ситуация человеческих существ в обычном состоянии. Их восприятие находится в границах, которые сравнимы с преломлением в калейдоскопе визуальной картины мира. Многие это заподозрили, в результате чего стали пытаться изменить свое восприятие с помощью наркотиков или упражнений. Поскольку большинству людей не ясна природа систематической «деформации», искажающей восприятие, лишь единицы добились какого-то успеха. Из-за недостатка знания они изменяют собственное восприятие неэффективно, неправильно и безо всякой пользы.
Основная же масса людей, конечно, предпочитает продолжать лицезреть успокоительно согласованные калейдоскопические картинки и относится к экспериментам как к глупому и неуместному занятию. Подобная оценка экспериментаторов во многом верна, но исходит из неверных предпосылок. Люди думают, что не стоит даже пытаться менять восприятие, потому что это совершенно бесполезно. Такие личности совершают характерную ошибку, предполагая, что, коль скоро что-то не работает вследствие применения одних методов, оно не заработает и при любых других методах. Это все равно, что сказать: «Вы не можете пересечь океан, поскольку лодки, построенные из губки, всегда тонут».
Когда у человека отсутствует необходимая техническая информация, именно такая реакция и является стандартной.
С другой стороны, экспериментаторы также совершают характерную ошибку: они превозносят собственные усилия и связывают их с чем-то мистическим. Не обладая той же технической информацией, они полагают, что цель, которую они собираются достичь, находится в сфере сверхъестественного. Они подобны людям, которые говорят: «Получение огня есть деятельность эзотерическая, и к этому надо подходить в ритуальном и эмоциональном ключе».
Затем они идут гораздо дальше, разжигая свою жажду мистического с помощью вещей, не имеющих к этому вопросу никакого отношения. Фактически такие люди заявляют: «Если этот огонь не от бога Огня, то он мне и вовсе не нужен».
Иные впадают в еще большее заблуждение и говорят: «Ни за что не поверим, что получение огня может быть сведено к таким мирским вещам, как трение и наличие органического топлива. Подобное могут утверждать только заведомые обманщики».
Одна женщина, живущая в наше время, в двадцатом веке, и исповедующая одну из основных религий, сказала: «Если человек когда-нибудь полетит на Луну, моя вера рухнет».
Нас интересует знание. Если мы предполагаем несовместимость знания и религии, это, разумеется, означает, что мы не вовлечены в ту область интересов и усилий, к которой принадлежат люди, считающие, что знания и религия должны быть совместимы.
Для нас не может быть никакого сомнения в том, что существует поразительное и непреодолимое различие между «религией», взывающей к примитивным, инфантильным надеждам и страхам, и деятельностью, для осуществления которой необходимы информация, знание и опыт.
Правда, в виде предпосылки, мы заявляем о существовании калейдоскопа, но только потому, что некоторые вещи должны быть заявлены в таком качестве, как предпосылка, прежде чем их можно будет исследовать.
Основная же наша цель — подтверждать существование подобных вещей через опыт.
Преследуя эту цель, мы устанавливаем определенные условия изучения, ну а если кто-нибудь желает что-то воображать или изучать, опираясь на принципы, являющиеся, с нашей точки зрения, атавизмом, то для таких людей у нас мало времени.
Именно благодаря внутреннему осознанию своего изменения, которого он не понимает и потому боится, человек постоянно силится остановить этот процесс и стать неким продолжением того, кем он является, или кем он себя считает, или кем он считает являются или являлись раньше другие.
Поскольку такая позиция бесплодна, человека всегда заклинали познать самого себя.
Без этих исправлений человек испортит свое будущее значительно эффективнее, чем это способен сделать кто-нибудь другой, он даже принесет больше зла самому себе, чем обществу.
Люди в большинстве своем забыли, что им необходимо придерживаться морали не только ради общества в целом, но исходя из самосохранения — самого лучшего из эгоистических побуждений.
Вера в то, что идеологическая обработка, эмоции и интеллект — источники «хорошего» и «плохого», является суррогатом истины, изобретением, выдуманным поверхностными популяризаторами.
К высшему изучению это не имеет никакого отношения.
Почти все, кто не был в настоящей школе, содержат в себе нечто подобное — непереваренное Учение.
Есть и такие, кто, находясь в контакте с Учением, не обрел его даже в непереваренном виде. Они запутывают других, создавая впечатление, что чему-то научились.
Но еще более досадно, что существуют люди, получившие Учение в неправильное время и при неправильных обстоятельствах.
Человеку остается только надеяться на защиту от них.
Опровержение подобного странного предположения, чуть ли не каждый день получающее иллюстрации в обычной жизни, совсем недавно нанесло западной цивилизации такой удар, от которого она еще не оправилась. Людей до сих пор шатает от этого удара.
Подобное потрясение, наверное, сравнимо с тем шоком, который испытали люди, впервые осознав, что, оказывается, бог Грома не является источником абсолютного могущества…
Но знаете ли вы, что чем больше у вас знания, тем меньшее значение имеют заслуги?
Не может быть никакой заслуги или предосудительного поступка в том, чтобы делать необходимое или быть тем, кем вы должны быть, если в основе ваших действий лежит знание. Заслуга и изъян — добро и зло — есть стадии на пути к состоянию, при котором подобные понятия исчезают. Если человек обладает знанием, силой и способностью действовать согласно необходимости, — это не назовешь заслугой. Вы должны пройти через опыт приобретения заслуги, прежде чем сумеете превзойти его. А до тех пор даже не пытайтесь это обсуждать. Только превзойдя заслугу, вы будете знать, что делать.
Это касается и многих других вещей, принадлежащих к высшему уровню, — вы пытаетесь их обсуждать, будучи не в силах понять, поскольку не прошли первых стадий.
Когда человек увлекается одним составляющим этой триады, изолированно от других (то есть практикуя что-то не как неотъемлемую часть тройной операции), он зацикливается на своем мнении и впадает в иллюзию уверенности.
Такой результат относится к психологическим, а не к духовным феноменам.
Невежество относительно упомянутого факта побудило людей практиковать ту или иную из названных процедур и думать, что ощущаемый результат связан с чем-то «высшим». Необходимо признать, что, если вместо того, чтобы продолжать поиски, человек выбирает какую-либо «простую» технику, на его выбор оказывает влияние фактор жадности.
При внимательном исследовании практикующий может обнаружить в себе чувство жадности, выдающее себя за желание реализации (даже если не осознает постоянно данной проблемы).
Роль учителя-специалиста заключается как в том, чтобы вести ученика, которому трудно воспринять рассмотренные выше факты, так и в том, чтобы передавать свое специальное знание.
Те, кто «обучает» отдельно взятым техническим приемам как способу достижения «гармонии» — пусть подобных людей всегда очень много и они пользуются духовной терминологией, — на самом деле «учит» людей обусловленности.
1. Отбирает тех, кого можно обучать.
2. Работает с людьми, которые находятся у него под рукой.
В обоих случаях имеет место похвальное предположение, что большинство людей вполне подходят для целей группы.
В мирских делах человек всегда действует избирательно.
Насколько же более избирательно должны работать мы, занимаясь такой в высшей степени чувствительной деятельностью, как наша.
Использовать метафизику как область, в которой человек может отказаться от избирательности и действовать по принципу толпы, — это верх нелепости.
Требуется, чтобы они были эффективными, то есть подходили отдельной личности и отвечали потребностям группы.
Поэтому вопрос не в том: «Содержится ли здесь что-либо новое, решает ли тот или иной метод мои психологические проблемы или похоже, что может их разрешить, могу ли я в это поверить…», но, безусловно, в следующем: «Работают ли предполагаемые методы и есть ли у меня базовая подготовка, дающая мне шанс включиться в работу?»
Основная цель метафизических школ — выбрать и применить процессы, технику, учебную программу, концепции и материалы, подходящие для данной общины, не оглядываясь при этом на поверхностные предпочтения одного только вкуса, личных склонностей и спроса, порождаемого популярностью.
И в прошлом, и в наши дни многие серьезные мероприятия проводятся приватно, даже втайне, именно по той причине, что работу необходимо осуществлять, не идя на компромисс с посторонними факторами.
Ему бы заметить, что, если ребенку или безграмотному крестьянину сказать, что он кружится вместе с землей, тот стал бы точно так же спорить, говоря: «Но ведь ничего не происходит».
Для подобного человека утверждение «что-то происходит» не означает чего-то объективно происходящего.
Этот процесс должен быть чем-то, что он может ощутить на себе и счесть происходящим. Происходящее может быть ерундой, даже приносить ему вред; для него главное чувствовать, что оно происходит, — вот тогда он счастлив или проявляет к событиям интерес.
Чтобы ощутить в происходящем нечто по-настоящему ценное, вы должны стать более цивилизованным, чем дикарь, который судит обо всем по грубым признакам (так или иначе свидетельствующим только о грубых событиях).
Совсем недавно я встретил человека, с которым долгое время не виделся.
«Что нового?» — спросил я у него.
«Не знаю, — ответил он, — я еще не читал сегодняшних газет».
Использовать способность к наблюдению для того, чтобы наблюдать, как прекрасно ты пронаблюдал что-то, — это стадия, которую зрелый наблюдатель оставляет позади.
У тех, кто пока не перерос эту стадию, все еще есть шанс, но недостает зрелости.
К сожалению, из-за воздействия факторов, которые для человечества работают как «закон», подобные материалы стали использоваться неправильно. Они остались непонятыми, были заморожены в символах и ритуалах и сведены к эмоциональному и интеллектуальному потреблению.
Однако, что касается нашей области, то в подобных обстоятельствах никогда нельзя чему-либо учиться или обучать.
В этой сфере, как и в более обычных разделах образования, необходимо предоставить школе право диктовать условия обучения.
Также нужна возможность отбора учеников. Кроме того, школе небезразлично, как ученик использует свою энергию.
«Я пришел сюда не за тем, чтобы меня оскорбляли»
Буквально на днях ко мне пришел человек, которому не понравилось, как с ним разговаривают.Он отреагировал такими словами: «Я пришел сюда не за тем, чтобы меня оскорбляли». Меня так и подмывало спросить: «Да что вы, и куда же вы обычно для этого ходите?»
Для остальных присутствовавших было более чем очевидно то, что наш посетитель не захотел увидеть, — он вполне подходил под описание человека, который только за этим и пришел.
Если вы подошли к розетке, суете в нее пальцы и вас отбрасывает на другой конец комнаты, совершенно неуместным будет воскликнуть: «Я пришел сюда не за тем, чтобы меня ударило током!»
Людей можно оскорбить лишь в том случае, когда они сознательно или бессознательно решают быть оскорбленными. Оскорбление не является чем-то объективным, как, например, булыжник. Если вы назовете некоторых мужчин женщинами, они будут оскорблены. Если вы назовете женщин мужчинами, некоторые женщины почувствуют себя оскорбленными. Можно привести миллионы подобных примеров.
Но важнее всего то, что люди, выработавшие в себе подобный механизм реагирования, — а в данном случае речь идет о личностях, в недостаточном объеме усвоивших предоставленную им их собственной культурой информацию относительно неврозов, обусловленности, жажды внимания и раздражения по поводу отказа насытить их жажду, — все эти люди для нас подобны тем, кто еще не выучил алфавит, но уже хочет стать писателем. Есть небольшое формальное условие: вы должны обладать способностью понимать больше, чем вы понимаете сегодня. Учить вас таким элементарным вещам не входит в нашу обязанность. Возможно, у нас есть на это время, а может быть, и нет. Изучение алфавита может стать первым шагом к тому, чтобы стать великим писателем. На этой стадии вы едва ли прибавите значимости вашим занятиям, высокопарно описывая причастность букв к большой литературе. Сначала делается первый шаг. Первые шаги являются абсолютно необходимыми. Однако это не повод, чтобы относиться к ним как к чему-то высшему.
Информация и ожидание
Вопрос: Очень часто повторяются следующие два утверждения. Первое — о том, что вначале мы нуждаемся в информации, а уж потом в знании; второе — что подлинное высшеезнание обычно «противоположно ожиданиям». Мне трудно понять эти утверждения.Ответ:Я легко могу ответить на оба вопроса, приведя три простых примера.
1. Вам необходима информация о том, что многие истинные учителя выглядят не так, как, по вашему представлению, должен выглядеть учитель. Следовательно, их внешность будет противоположна вашим ожиданиям, которые могут опираться на ваше воображение, культурную преемственность или на рассказы других людей.
2. Вы нуждаетесь в информации о том, что вас окружают обучающие ситуации, но, поскольку в вашем мышлении происходящее не ассоциируется с таковыми, вы даже и представить себе не можете, что подобные вещи относятся к обучающим материалам. Поэтому, когда вам указывают на это явление, оно кажется «противоположным ожиданиям».
3. Вам свойственно ожидать, что Учения должны быть выражены в форме, в которой высшие Учения существовали в прошлом. Вы воображаете, что древние Учения в их традиционной форме в каком-то смысле выше подобных Учений, выраженных в современных терминах. Вам нужна информация, касающаяся этого вопроса. Если, скажем, вы, ожидая, что сумеете «допытать» древние тексты, докопаться до их смысла, случайно сталкиваетесь с методами истинного современного изучения, то содержание вашей находки будет «противоположно ожиданиям».
Суждение
Человеческие системы анализа достигли интересного пункта. Психологи продемонстрировали, что нельзя полагаться на то, что люди обычно принимают за причины своего поведения.Сравнительное изучение трудов по психологии показывает, что различные психологические школы выдвигают одинаково убедительные, но при этом взаимоисключающие объяснения поведения людей.
Остается только одно: найти истинные причины человеческих поступков, но именно этого пациент, как ему внушили, не в состоянии сделать, — а психологи, как они сами показали, не в состоянии установить.
Настанет время, и истоки человеческого поведения будут найдены с помощью третьего способа, который для этого придется открывать заново. Единственная проблема здесь состоит в следующем: понадобится вернуться к концепциям, которые современному мышлению трудно принять.
Настойчивость
Люди постоянно спрашивают у меня совета, как им продолжать свои попытки пытаться.Но не кажется ли вам, что, если бы настойчивость уже не была их основной характеристикой, они не пытались бы ее увековечить?
Едва ли кто-нибудь знает, в чем действительно нуждается.
Поэтому человек настаивает, чтобы ему дали то, в чем он, как ему кажется, испытывает нужду.
И даже когда он получает желаемое, ему, как вы можете заметить, продолжает казаться, будто он так и не добился желаемого.
Необходимо шагнуть назад, чтобы увидеть это явление в перспективе, так как мир буквально переполнен двумя типами измотанных людей: теми, кто пытается получить то, что воображает необходимым для себя, и теми, кто измучился давать им это.
Знание и поведение
«Что лучше, знание или хорошее поведение?»На подобный вопрос можно дать полезный ответ: «Если у вас есть знание, вам не нужны нормы поведения».
Дело в том, что два эти понятия не альтернативны друг другу. Хорошее поведение может стать заменой знанию потому, что человек, «хорошо себя ведущий», не ведает ничего другого, что мог бы предпринять.
Конечно, поведение в действительности никогда не бывает хорошим или плохим, все это относительно.
Если вы обладаете знанием, у вас — правильное поведение.
Правильное поведение в любой ситуации может, на первый взгляд, совершенно отличаться, а может не отличаться и от «хорошего» поведения, и от «плохого».
Раздел VI
Нравится — не нравится
Прежде всего, есть реальная причина, по которой что-то нравится, а что-то нет.Затем человек попадает под воздействие личности или вещи, которая ему нравится или не нравится.
И, наконец, выдвигается предполагаемая причина, почему это нравится, а вот это — нисколько.
Только когда вы знаете все три момента, вам известно, что происходит на самом деле.
Тот факт, что большинство теоретически знакомо с проблемой, лишь усугубляет ситуацию, так что вряд ли кто-нибудь применяет это знание к себе или пользуется им, наблюдая поведение других людей.
Описав, как происходят подобные вещи, психологи-теоретики оказали нам медвежью услугу, потому что тем самым дали людям возможность делать совершенно легкомысленные заявления, вроде: «Ну, да, конечно, — все это давно известно!»
Грубейшая ошибка состояла в том, что модели ситуаций, в которых осознание этого механизма стало бы неотвратимым, не были ни изобретены, ни, соответственно, использованы.
Ярлыки и родословные
Люди горазды пускаться в пространные рассуждения по поводу родословных.Но есть ли, в сущности, разница в том, гордится ли человек своей политической, литературной, духовной «родословной» или кичится своим физическим происхождением?
Звучать это может по-разному, в зависимости от формы изложения, но если исследовать тех, кто заявляет: «У меня благородное происхождение», и тех, кто говорит: «Моя система лучше», то между ними в большинстве случаев обнаружится гораздо больше сходства, чем различий. Вы когда-нибудь думали об этом? Не принимайте мои слова на веру, исследуйте сами.
Некоторые утверждают, что разница здесь в том, что убеждения человек может поменять, а происхождение нет.
Но какое имеет значение, способен человек что-либо изменить или изменение уже произошло, если продукт в результате столь бесполезен?
Слушай
Послушай друга, и ты узнаешь о себе искаженную правду.Прислушайся к врагу, и опять услышишь нечто искаженное.
Дружба помогает выжить и укрепляет человека.
Те, кто противостоят нам, наделяют нас силой.
Но вот мы выжили и стали сильнее, — тогда и является иная версия, отличная от мнения друга или врага.
Это — Высшее видение.
Ценность обиталища — в Обитателе.
Последний ресурс
В некоторых странах до сих пор практикуются различные виды народной медицины, которые, как известно, уже деградировали. В результате процедуры, предписанные от одной болезни, считаются эффективными от всех и, когда их применяют подобным образом, могут только ухудшить состояние больного. Стимуляторы, небольшое количество которых способно помочь организму повысить жизнестойкость в борьбе с болезнью, ныне используются в таких количествах, что только ослабляют тело. Прижигание, в отдельных случаях полезное для уничтожения микробов, применяется без дополнительных мер по антисептике, и так интенсивно, что возникают незаживающие раны. Кроме того, существуют всевозможные магические смеси или другие неэффективные «лечебные средства», объединенные в предположительную систему знания, — они также способны принести лишь вред, вплоть до самого худшего.Почти то же самое происходит в сфере духовных занятий, в особенности на Западе, да и во многих кругах на Востоке. Упражнения, предназначенные какому-то конкретному человеку, даются другим людям; учения смешивают и безграмотно используют, как прижигания.
Когда же у людей, попавших под воздействие нескольких «школ», «систем», «учителей» и так далее, берут интервью, их версия звучит чаще всего так: «Все это помогло мне и обогатило мою внутреннюю жизнь…»
Посмотрите на меня
Люди часто обращаются ко мне с просьбой помочь им в саморазвитии. Когда же я говорю, что принял их пожелания к сведению и сделаю, что смогу, ответ их не устраивает. Они продолжают приходить ко мне, писать письма, звонить по телефону. Они придумывают проблемы и находят любой повод, чтобы повидаться со мной.В таких случаях я говорю им: «Если вы верите, что раз уж я берусь за дело, то делаю его хорошо, вы не должны приходить сюда, пока я сам не позову вас. Но если вы считаете, что я не справлюсь с этой работой, вам следует вовсе прекратить общение со мной».
Пока эти люди не осознают, что у нас не магазин, где можно приобрести себе эмоциональные стимулы по желанию, для них ничего нельзя сделать.
Когда человек, вместо знания и развития способности, ищет внимания и эмоционального удовлетворения, мы не берем на себя никаких обязательств по отношению к нему.
Если вы перестанете слушать то, что говорят люди, и возьметесь понаблюдать за их действиями, вы сможете увидеть, чего они хотят на самом деле. Наблюдая собственное поведение, люди могут изменить его.
Метафора калейдоскопа
Наибольшая польза от метафор заключается в том, что они временно фиксируют в уме концепции, слишком мимолетные для практического применения.Когда же люди, иллюстрируя ситуации, прибегают к метафорам и побуждают других понимать иносказания буквально или чрезмерно развивают эти метафоры, доктрина каменеет, и, соответственно, утрачивается понимание.
Если я говорю, например: «Человек подобен морю с приливами и отливами эмоций», мне необходимо определить, что я имею в виду, и поскорее собрать с этой метафоры ценный урожай. Но бывает и так, что люди начинают воображать, будто человек подобен морю в какой-то сложной и далеко идущей системе аналогий. Затем они тратят уйму времени, пытаясь найти как можно больше соответствий между человеком и морем.
В нашем использовании метафоры предназначены обеспечивать минимум впечатлений. Изучающему не нужно пытаться слишком их разрабатывать.
Теперь я собираюсь коснуться ситуации, в которой находится человек по отношению к своей воспринимающей способности, и эту способность я уподоблю калейдоскопу, через который смотрят на те или иные объекты. Смотрящий видит цвет, форму, узор. Данные факторы действуют согласованно, создавая впечатление, что визуальное восприятие всегда одно и то же и что оно суть то, что наблюдатель видит в калейдоскопе.
Такова ситуация человеческих существ в обычном состоянии. Их восприятие находится в границах, которые сравнимы с преломлением в калейдоскопе визуальной картины мира. Многие это заподозрили, в результате чего стали пытаться изменить свое восприятие с помощью наркотиков или упражнений. Поскольку большинству людей не ясна природа систематической «деформации», искажающей восприятие, лишь единицы добились какого-то успеха. Из-за недостатка знания они изменяют собственное восприятие неэффективно, неправильно и безо всякой пользы.
Основная же масса людей, конечно, предпочитает продолжать лицезреть успокоительно согласованные калейдоскопические картинки и относится к экспериментам как к глупому и неуместному занятию. Подобная оценка экспериментаторов во многом верна, но исходит из неверных предпосылок. Люди думают, что не стоит даже пытаться менять восприятие, потому что это совершенно бесполезно. Такие личности совершают характерную ошибку, предполагая, что, коль скоро что-то не работает вследствие применения одних методов, оно не заработает и при любых других методах. Это все равно, что сказать: «Вы не можете пересечь океан, поскольку лодки, построенные из губки, всегда тонут».
Когда у человека отсутствует необходимая техническая информация, именно такая реакция и является стандартной.
С другой стороны, экспериментаторы также совершают характерную ошибку: они превозносят собственные усилия и связывают их с чем-то мистическим. Не обладая той же технической информацией, они полагают, что цель, которую они собираются достичь, находится в сфере сверхъестественного. Они подобны людям, которые говорят: «Получение огня есть деятельность эзотерическая, и к этому надо подходить в ритуальном и эмоциональном ключе».
Затем они идут гораздо дальше, разжигая свою жажду мистического с помощью вещей, не имеющих к этому вопросу никакого отношения. Фактически такие люди заявляют: «Если этот огонь не от бога Огня, то он мне и вовсе не нужен».
Иные впадают в еще большее заблуждение и говорят: «Ни за что не поверим, что получение огня может быть сведено к таким мирским вещам, как трение и наличие органического топлива. Подобное могут утверждать только заведомые обманщики».
Одна женщина, живущая в наше время, в двадцатом веке, и исповедующая одну из основных религий, сказала: «Если человек когда-нибудь полетит на Луну, моя вера рухнет».
Нас интересует знание. Если мы предполагаем несовместимость знания и религии, это, разумеется, означает, что мы не вовлечены в ту область интересов и усилий, к которой принадлежат люди, считающие, что знания и религия должны быть совместимы.
Для нас не может быть никакого сомнения в том, что существует поразительное и непреодолимое различие между «религией», взывающей к примитивным, инфантильным надеждам и страхам, и деятельностью, для осуществления которой необходимы информация, знание и опыт.
Правда, в виде предпосылки, мы заявляем о существовании калейдоскопа, но только потому, что некоторые вещи должны быть заявлены в таком качестве, как предпосылка, прежде чем их можно будет исследовать.
Основная же наша цель — подтверждать существование подобных вещей через опыт.
Преследуя эту цель, мы устанавливаем определенные условия изучения, ну а если кто-нибудь желает что-то воображать или изучать, опираясь на принципы, являющиеся, с нашей точки зрения, атавизмом, то для таких людей у нас мало времени.
Человек, становящийся чем-то иным
Человек всегда становится чем-то иным по сравнению с тем, кем он был. Это верно для индивида, равно как и для любого общества.Именно благодаря внутреннему осознанию своего изменения, которого он не понимает и потому боится, человек постоянно силится остановить этот процесс и стать неким продолжением того, кем он является, или кем он себя считает, или кем он считает являются или являлись раньше другие.
Поскольку такая позиция бесплодна, человека всегда заклинали познать самого себя.
«Человек ненавидит то, что для него хорошо, и любит то, что для него плохо»
Наличие именно этих тенденций должно побудить человека к некоторому исправлению своей личности, которая сама по себе «человеком» не является.Без этих исправлений человек испортит свое будущее значительно эффективнее, чем это способен сделать кто-нибудь другой, он даже принесет больше зла самому себе, чем обществу.
Люди в большинстве своем забыли, что им необходимо придерживаться морали не только ради общества в целом, но исходя из самосохранения — самого лучшего из эгоистических побуждений.
Вера в то, что идеологическая обработка, эмоции и интеллект — источники «хорошего» и «плохого», является суррогатом истины, изобретением, выдуманным поверхностными популяризаторами.
К высшему изучению это не имеет никакого отношения.
Обучающиеся люди
Среди людей Учения есть индивиды, нисколько не изменившиеся в результате своих изучений. Они способны повсюду нести «знание» лишь как некую виртуальность, ожидающую своего воплощения.Почти все, кто не был в настоящей школе, содержат в себе нечто подобное — непереваренное Учение.
Есть и такие, кто, находясь в контакте с Учением, не обрел его даже в непереваренном виде. Они запутывают других, создавая впечатление, что чему-то научились.
Но еще более досадно, что существуют люди, получившие Учение в неправильное время и при неправильных обстоятельствах.
Человеку остается только надеяться на защиту от них.
Мораль и культура
Во имя справедливости, откуда и когда появилось это суеверие: «Человек культурный — значит человек высокой морали»?Опровержение подобного странного предположения, чуть ли не каждый день получающее иллюстрации в обычной жизни, совсем недавно нанесло западной цивилизации такой удар, от которого она еще не оправилась. Людей до сих пор шатает от этого удара.
Подобное потрясение, наверное, сравнимо с тем шоком, который испытали люди, впервые осознав, что, оказывается, бог Грома не является источником абсолютного могущества…
Заслуга
Люди переполнены всевозможными идеями о том, что такое заслуга. Иные видят заслугу в том, чтобы подчиняться правилам, прочие — в том, чтобы не следовать за другими.Но знаете ли вы, что чем больше у вас знания, тем меньшее значение имеют заслуги?
Не может быть никакой заслуги или предосудительного поступка в том, чтобы делать необходимое или быть тем, кем вы должны быть, если в основе ваших действий лежит знание. Заслуга и изъян — добро и зло — есть стадии на пути к состоянию, при котором подобные понятия исчезают. Если человек обладает знанием, силой и способностью действовать согласно необходимости, — это не назовешь заслугой. Вы должны пройти через опыт приобретения заслуги, прежде чем сумеете превзойти его. А до тех пор даже не пытайтесь это обсуждать. Только превзойдя заслугу, вы будете знать, что делать.
Это касается и многих других вещей, принадлежащих к высшему уровню, — вы пытаетесь их обсуждать, будучи не в силах понять, поскольку не прошли первых стадий.
Медитация
Медитация является первым упражнением в триаде: медитация — концентрация — созерцание.Когда человек увлекается одним составляющим этой триады, изолированно от других (то есть практикуя что-то не как неотъемлемую часть тройной операции), он зацикливается на своем мнении и впадает в иллюзию уверенности.
Такой результат относится к психологическим, а не к духовным феноменам.
Невежество относительно упомянутого факта побудило людей практиковать ту или иную из названных процедур и думать, что ощущаемый результат связан с чем-то «высшим». Необходимо признать, что, если вместо того, чтобы продолжать поиски, человек выбирает какую-либо «простую» технику, на его выбор оказывает влияние фактор жадности.
При внимательном исследовании практикующий может обнаружить в себе чувство жадности, выдающее себя за желание реализации (даже если не осознает постоянно данной проблемы).
Роль учителя-специалиста заключается как в том, чтобы вести ученика, которому трудно воспринять рассмотренные выше факты, так и в том, чтобы передавать свое специальное знание.
Те, кто «обучает» отдельно взятым техническим приемам как способу достижения «гармонии» — пусть подобных людей всегда очень много и они пользуются духовной терминологией, — на самом деле «учит» людей обусловленности.
Никакой случайности в этих изучениях
В социальных группах и школах, в политических, религиозных, национальных и других объединениях человек:1. Отбирает тех, кого можно обучать.
2. Работает с людьми, которые находятся у него под рукой.
В обоих случаях имеет место похвальное предположение, что большинство людей вполне подходят для целей группы.
В мирских делах человек всегда действует избирательно.
Насколько же более избирательно должны работать мы, занимаясь такой в высшей степени чувствительной деятельностью, как наша.
Использовать метафизику как область, в которой человек может отказаться от избирательности и действовать по принципу толпы, — это верх нелепости.
Необходимость и фантазия
Концепция, процесс, техника, учебная программа не обязательно должны опираться на какие-то авторитетные источники, быть запечатленными в престижной литературе или обеспечивать эмоциональными стимулами.Требуется, чтобы они были эффективными, то есть подходили отдельной личности и отвечали потребностям группы.
Поэтому вопрос не в том: «Содержится ли здесь что-либо новое, решает ли тот или иной метод мои психологические проблемы или похоже, что может их разрешить, могу ли я в это поверить…», но, безусловно, в следующем: «Работают ли предполагаемые методы и есть ли у меня базовая подготовка, дающая мне шанс включиться в работу?»
Основная цель метафизических школ — выбрать и применить процессы, технику, учебную программу, концепции и материалы, подходящие для данной общины, не оглядываясь при этом на поверхностные предпочтения одного только вкуса, личных склонностей и спроса, порождаемого популярностью.
И в прошлом, и в наши дни многие серьезные мероприятия проводятся приватно, даже втайне, именно по той причине, что работу необходимо осуществлять, не идя на компромисс с посторонними факторами.
«Ничего не происходит»
Всякий, кто думает, что «ничего не происходит», покинул наши занятия, если не явно, то фактически, потому что ученик, думающий так, застрял на изучении основного урока. Он может начать обучение снова, но сперва ему необходимо понять, что он уже не учится.Ему бы заметить, что, если ребенку или безграмотному крестьянину сказать, что он кружится вместе с землей, тот стал бы точно так же спорить, говоря: «Но ведь ничего не происходит».
Для подобного человека утверждение «что-то происходит» не означает чего-то объективно происходящего.
Этот процесс должен быть чем-то, что он может ощутить на себе и счесть происходящим. Происходящее может быть ерундой, даже приносить ему вред; для него главное чувствовать, что оно происходит, — вот тогда он счастлив или проявляет к событиям интерес.
Чтобы ощутить в происходящем нечто по-настоящему ценное, вы должны стать более цивилизованным, чем дикарь, который судит обо всем по грубым признакам (так или иначе свидетельствующим только о грубых событиях).
Новости
Современные люди не заметили, как опустились до получения информации из источников, специализирующихся на поставке новостей, а не из собственных размышлений, наблюдений, личных контактов или имеющихся инструкций.Совсем недавно я встретил человека, с которым долгое время не виделся.
«Что нового?» — спросил я у него.
«Не знаю, — ответил он, — я еще не читал сегодняшних газет».
Наблюдение
Ценность развитого наблюдения в том, чтобы показать наблюдающему пробелы в обычном наблюдении.Использовать способность к наблюдению для того, чтобы наблюдать, как прекрасно ты пронаблюдал что-то, — это стадия, которую зрелый наблюдатель оставляет позади.
У тех, кто пока не перерос эту стадию, все еще есть шанс, но недостает зрелости.
Организация, изучение, вера
Традиционная работа с определенными важными данными, проводившаяся как в особых Учениях, высшие уровни которых стали известны в виде религиозных посланий, так и в психологии, создала те или иные методы изучения, основанные на использовании соответствующих материалов. В этой области трудно что-то усовершенствовать.К сожалению, из-за воздействия факторов, которые для человечества работают как «закон», подобные материалы стали использоваться неправильно. Они остались непонятыми, были заморожены в символах и ритуалах и сведены к эмоциональному и интеллектуальному потреблению.