— Неужели мы что-то просмотрели? — прошептал он.
— В чем дело, Олмос Азизович? — не удержался Укен. — Полный порядок, по-моему!
— В том-то и беда, что полный порядок, — отозвался Шахбоз.
— Да, — согласился с ним командир, — мы не приблизились к разгадке ни на шаг. По-прежнему неизвестно, с какой стороны ждать опасность и насколько готов к ней «Бургут».
— Олмос Азизович, а может быть, уже нет никакой опасности? Раньше что-то было, а сейчас нету. Ну, допустим, побывали здесь посланцы другой цивилизации, увезли с собой экипаж «Фотона» и оборудование звездолета, а теперь планета опять необитаема, как и миллионы лет до того.
— А не кажется вам, что это слишком странное совпадение: одновременное прибытие на Ренэ «Фотона» и других гостей?
— Но они могли попросту иметь тут свой сторожевой пост. А затем, приняв сигнал, прилететь сюда, — продолжал развивать свою мысль Укен.
— Всего за восемь часов? А в случаях с автоматическими станциями даже за три?
— И потом, какая-то слишком странная цивилизация: зачем бы им похищать с необитаемой планеты экипаж другого мира и демонтировать чужой звездолет? — добавил Шахбоз. — Нет, тут что-то не то.
— Считаю необходимым исследовать пещеру, — твердо проговорил Азизов.
— А может быть, все-таки что-то произошло? Мы не заметили, а защита «Бургута» выдержала.
— Во всяком случае, «Бургут» доказал, что способен подолгу оставаться на поверхности.
— Надо садиться.
Азизов положил руки на плечи своих спутников.
— Надевайте скафандры. Готовьтесь к посадке.
— Есть!
— С благополучным приземлением! Как самочувствие?
— Отличное!
— Осмотрелись? Что удалось установить?
— Особых новостей нет. «Бургут» находится в устойчивом положении. Под нами гладкая площадка без камней. Вообще-то таких мест здесь немного. По плато в беспорядке разбросаны огромные валуны, а вокруг них множество овальных камней поменьше. Сама поверхность плато производит странное впечатление — она вся покрыта небольшими лунками.
— Лунками?
— Да, диаметром примерно в пять-шесть сантиметров.
— Эти лунки образуют какой-нибудь рисунок?
— Нет, расположены бессистемно.
— И под «Бургутом» лунки тоже есть?
— Да, и превеликое множество.
— Ну, хорошо, а что пещера?
— Пещера представляет собой горизонтальный тоннель с очень неровными краями. По-видимому, образовалась в результате выветривания пласта легкой породы. Высота — три метра, ширина — семь. Мы ее просматриваем метра на четыре. На этих четырех метрах ничего интересного нет. Да, кстати, лунок перед входом в пещеру нет.
— Олмос Азизович! — послышался взволнованный голос Укена. — Я увидел! Увидел!
— Что ты увидел, Укен? — спросил Азизов, представив себе, как тот моргает сейчас левым глазом.
— У самой скалы лежит какая-то голубая штука!
— Это, кажется, панель с «Фотона», — заключил Шахбоз.
— Панель с «Фотона»? Как же она попала туда? Ведь сам «Фотон» далековато от скалы, верно?
— Да, 4 километра 560 метров.
— Может быть, на ней что-нибудь написано? Или нанесен какой-нибудь знак?
— Панель слегка присыпана грунтом. Отсюда не разобрать.
— Ребята, панель необходимо взять.
— Ясно, Олмос Азизович, — отозвался Шахбоз, — я мигом.
— Нет, Шахбоз, — ответил командир, — уже не получится.
— Что такое?
— Не хотел вам говорить, думал, пройдет мимо… В восточной пустыне недавно образовался гигантский смерч. Он мчится в вашу сторону, пройдет над вами через несколько минут. Приготовьтесь. Введи в действие присоски. Возможно, нас уже испытывают…
— Ничего страшного. Выдержим.
На экране замельтешил фиолетовый песок. Корпус «Бургута» слегка раскачивался. Раскачивался вместе с защитным полем. Ветер выл, как голодный волк. Телелокаторы не могли пробить бешеные струи песка. Фиолетовая туча клубилась над плато. Однако связь не прекращалась. Космонавты заверяли, что «Бургут» ведет себя выше всяких похвал.
Два часа продолжались сумасшедшие пляски ветра и песка. Наконец буря улеглась. На плато снова полились жаркие лучи Годво.
— Кажется, выдержали, Олмос Азизович, — с гордостью докладывал командиру Шахбоз. — Все системы корабля функционируют нормально.
— Хорошо. Что с панелью?
— Панель исчезла.
— Это неудивительно после такого вихря.
— Разрешите поискать.
— Ну, искать ее придется на площади в несколько тысяч квадратных километров.
— Но все-таки? Вдруг где-нибудь зацепилась? Один-то шанс из тысячи у нас есть.
— Что ж, придется отпустить тебя. Но только под защитой силового поля.
— Разумеется.
Азизов в кабине «Алмаза» уже встал, чтобы приготовить себе лимонный сок с минеральной водой, но в этот момент его остановил растерянный голос Шахбоза:
— Олмос Азизович, кто-то сложил вокруг «Бургута» камни…
— Не понял… — Он и в самом деле ничего не понял.
— Ну, эти овальные камешки… Они сейчас лежат вокруг корабля, как раз на границе силового поля.
— Раньше их не было?
— Кажется, нет…
— Кажется или не было?
— Мы поначалу не обратили внимания… А сейчас это очень хорошо заметно.
— А как лежат камни? Стеной? Или в один слой?
— В один слой, как будто кто-то хотел вымостить площадку вокруг корабля.
— И все это произошло во время бури?
— Похоже.
— Очевидно, именно буря принесла с собой камни, а наше силовое поле сложило их вокруг корабля?
— Я снова увидел ее! — ворвался в радиорубку ликующий голос Укена. Вот она лежит!
— Кто?
— Та голубая штука с «Фотона». Ее задуло в пещеру.
— Ты не ошибся, Укен?
— Он прав! — подтвердил и Шахбоз. — Панель задуло в пещеру. Правда, мы видим только один уголок, но сомнений быть не может — это она.
— Надо ее достать.
— Я достану, Олмос Азизович.
— Подведите «Бургут» как можно ближе к пещере. Необходимо, чтобы панель оказалась в зоне силовой защиты. Только после этого разрешаю выход из корабля.
— Ясно.
— Шахбоз, поручаю достать панель тебе. И не мешкай. Возьмешь панель и тут же возвращайся на корабль. А ты, Укен, все время будь на связи.
— Ясно.
«Бургут» опять вздрогнул. Это вышли из-под днища его шасси. Неторопливо корабль приблизился к пещере. Открыв люк, Шахбоз спрыгнул на грунт и вошел в пещеру.
И в тот момент, когда он скрылся в широком отверстии, на экране промелькнуло такое, чему Азизов отказался верить.
Собственно, в горе было несколько пещер. Космонавты заинтересовались именно этой лишь потому, что возле нее погиб вездеход с «Фотона». Это была самая крупная пещера. Другие казались поменьше. Возле одной из них лежал громадный валун, видимо, заброшенный сюда бурей. Этот валун скрывал от «Бургута» вход в соседнюю пещеру. Но Азизов при помощи телеспутника видел все.
С изумлением увидел он, как из этой пещеры выбралось на плато неведомое существо. У существа была квадратная голова и огромный горб на спине.
Передвигалось оно на двух конечностях. Кожа его была ядовито-желтого цвета.
Существо постояло у входа, затем, переваливаясь при ходьбе, обогнуло камень и приблизилось к «Бургуту».
Потрясенный Азизов закричал;
— Укен! Укен! Немедленно возвращай Шахбоза назад! Укен!
Ответа не было.
Шахбоз не появлялся из пещеры.
Желтое горбатое существо, все так же переваливаясь, подошло к «Бургуту» вплотную. «Что же с защитным полем?» — пронеслось у Азизова. Как завороженный, смотрел он на экран, чувствуя свою полную беспомощность.
Вдруг в «Бургуте» открылся люк. Его открыл сам Укен. Существо ввалилось в корабль. Прошло несколько томительных минут.
Шахбоз все не появлялся.
Люк «Бургута» снова открылся, появился загадочный обитатель планеты Ренэ, а за ним… Укен.
Существо по-прежнему переваливалось при ходьбе, Укен же прыгал из стороны в сторону, точно заяц.
Так они приблизились к пещере и вскоре скрылись в ней.
Если он передаст подобное сообщение на Землю, там решат, что Азизов спятил. Известный космонавт и командир корабля Азизов от страха сошел с ума! На Земле хорошо известно, что планета Ренэ необитаема. Жизнь на ней невозможна!
В Космическом Центре с предельной серьезностью отнеслись бы к любому его сообщению о необыкновенных свойствах песчаных бурь, о грандиозных сотрясениях почвы, об извержениях вулканов, о потоках раскаленной лавы, о магнитных полях и радиоактивной пыли, но — такое!..
Да, сомнений быть не может: в Космическом Центре его сообщение о гибели экипажа и появлении живого существа на Ренэ, причем существа разумного, ибо оно сумело каким-то образом отключить защитное поле и повлиять на поступки Укена, примут за бред.
Первым его чувством было отчаяние, а первым желанием — стремление мчаться на помощь.
Но какую помощь мог оказать он своим товарищам? Опуститься на каменистое плато рядом с пещерой и тем самым увеличить число жертв? Ибо несомненно, что желтокожие ренэйцы завладеют тогда и «Алмазом», и его командиром.
Облучить пещеры? Но горные складки хорошо защищают подземные галереи от любого излучения.
Обстрелять горы? Но это значит заживо похоронить космонавтов, которые, может быть, еще будут долго жить. Будут жить… Где?
Шахбоз… Укен… Ребята… Где вы?
Шахбоз, такой суровый на вид и такой мягкий и уступчивый, когда речь идет о товарищах.
А Укен? Этот круглолицый добродушный метеоролог, которого он вытащил из лаборатории и которого погубил здесь! Стоило ли это делать?!
«Конечно, стоило, — возразил себе Азизов. — Укен был нужен на Ренэ. Во-первых, это он сделал самое точное заключение о песчаных бурях, в опасность которых мало верил я сам, но которым придавалось решающее значение на Земле. А во-вторых, только человек, непривычный к космическим путешествиям, обладающий свежестью восприятия, мог заметить нечто, имеющее отношение к загадке Ренэ…
Укен был таким человеком.
«Был!» — это слово хлестнуло командира по нервам.
Был!
Какое проклятое слово!
Оно вдруг заполнило собой весь корабль.
Как лев, загнанный в клетку, метался Азизов по просторному салону «Алмаза».
То он упрекал себя в беспечности и недальновидности, то поражался, вспоминая горбатое существо, то с жадностью всматривался в экран, надеясь, что вот-вот из пещеры выйдут Шахбоз и Укен…
Он расслабился на какое-то мгновенье, пришел в отчаянье, как и всякий смертный… Но он был командиром, а командирский долг повелевал действовать. Еще предстояла борьба. Напряжение спало. Надо было все взвесить спокойно, трезво, расчетливо.
Что делать в ближайшем будущем, Азизов знал. Он будет вращаться вместе с планетой, будет вести неусыпное наблюдение за пещерой. С помощью восстановительной камеры можно сохранить длительную работоспособность без сна.
Надо раздобыть веские доказательства существования на Ренэ горбунов с квадратными головами. Надо, чтобы на Земле поверили в них. Надо доказать, что тайна Ренэ запрятана глубже, чем предполагалось.
Немедленно надо составить донесение для Космического Центра.
Так думал он в ту минуту, когда больше всего на свете ему хотелось посадить «Алмаз» на плато и броситься в пещеру на поиск своих спутников.
Азизов не страшился грозящей опасности. Его останавливал долг перед Землей.
Знания давались людям нелегко. За них нередко приходилось расплачиваться жизнями людей. Может быть, так будет не всегда… Но пока…
Наконец после довольно долгого пребывания внизу Шахбоз и абориген выбрались наружу. Через открытый люк они зашли внутрь корабля, люк захлопнулся. «Бургут» дрогнул и, медленно вращаясь, начал подниматься над поверхностью.
И вновь, как зачарованный, смотрел Азизов на происходящее. Когда надежда на успех экспедиции была уже почти потеряна, вдруг появился и Шахбоз, и таинственный житель Ренэ. Более того, «Бургут» несет их к «Алмазу». И Укен наверняка жив-здоров — в это Азизов уверовал сразу, как только увидел Шахбоза.
Неужели тайна Ренэ разгадана?..
«Бургут» остановился метрах в ста от звездолета. Азизов опять встревожился. Что случилось?
Распахнулся люк. Шахбоз вышел в космос. Но что он делает? В руке у него фонарик, и он то включает его, то выключает.
Азизов мгновенно понял — сигнализирует. У них на «Бургуте» что-то случилось с радиосвязью, и Шахбоз догадался прибегнуть к помощи азбуки Морзе.
«Бургут» заражен, не приближайтесь к нему, приготовьте дезинфекционные камеры и два комплекта стерильной одежды», — просигналил он.
Гася и включая свет в салоне, командир ответил: «Вас понял, через минуту все будет готово». — «Отправляйте блок обратно на Ренэ», просигналил Шахбоз.
Тем временем и второй пассажир «Бургута» выбрался в космос. Сейчас на них падали огромные черные тени звездолета, и рассмотреть аборигена Азизову никак не удавалось. Путники подлетели к шлюз-камере.
Азизов нажал на клавишу. Распахнулись створки шлюз-камеры, пропустив в звездолет Шахбоза и его спутника.
Дезинфекция обычно длилась около десяти минут. О чем только не передумал Азизов за эти долгие десять минут, каких только картин не нарисовало его воображение! Вот сейчас он увидит жителя подземных пещер Ренэ. Неужели Шахбозу и Укену удалось установить с ними контакт?
Погасли красные лампочки на пульте. Период дезинфекции закончен. Распахнулись внутренние створки шлюз-камеры.
По коридору зазвучали шаги.
Азизов умышленно выключил все телеустановки. Он не хотел смотреть на экран. Он должен увидеть все своими глазами.
Вот шаги уже рядом.
Азизов поднялся навстречу.
Два человека вошли в зал.
Командир ожидал чего угодно, но не этого.
В салон вошли Шахбоз и Пит Старк, командир «Фотона».
— Пит, дружище, ты? — только и мог вымолвить командир «Алмаза».
В общем-то, они не были большими друзьями, хотя, конечно, хорошо знали друг друга. Но сейчас не было для Азизова более дорогого и близкого человека, чем Пит Старк. Он даже про Шахбоза забыл.
Пита Азизов видел последний раз на Крайней — Старк готовился тогда к полету на Ренэ, а Азизов испытывал звездолет «Титан».
Тогда Старк был розовощеким мускулистым здоровячком, только-только вступившим в свой шестой десяток. А сейчас в салоне стоял седой худощавый старик. Пришлось ему, наверное, хлебнуть горя за это время. Но все же держится бодро, улыбается.
— Олмос Азизович, — напомнил о себе Шахбоз, — надо подготовить стерильную одежду, а также освободить несколько помещений. Через некоторое время «Бургут» доставит сюда Укена и весь экипаж «Фотона».
— Не весь, — помрачнел Старк, — четверых мы похоронили здесь.
— Четверых! — ответил Азизов. — Да мы всех давно похоронили!
— Значит, долго жить будем, — отшутился Старк и спросил чуть тише: И на Земле тоже нас похоронили?
— Нет! На Земле вас ждут. — Азизов знал о привязанности Старка к семье и ответил как можно решительнее.
У Старка промелькнула благодарная улыбка.
А Азизов уже забрасывал его вопросами:
— Но как вы спаслись? Что случилось с «Фотоном»? Вы разгадали тайну Ренэ? А о том, что твое последнее сообщение было принято на Земле только наполовину, ты знаешь? «Ни в коем случае не садитесь на Ренэ, не изучив…» И все…
— Да, Шахбоз мне говорил.
Азизов повернулся к Муратову:
— А что с «Бургутом»? Да рассказывайте же наконец!
— Олмос Азизович, я все объясню, но, чтобы соблюдалась последовательность, начать, наверное, следует не мне.
— Ты спрашиваешь, разгадана ли тайна Ренэ? — переспросил Старк. — Ну, что же, слушай нашу одиссею и решай сам, в какой степени мы разгадали ее.
Тут он увидел на столике лимонный сок и минеральную воду.
— Сто лет не пил лимонного сока.
Смешав в бокале напитки, он с удовольствием выпил коктейль.
— Самую большую ошибку мы допустили, когда приняли решение посадить «Фотон» на Ренэ. Но у нас не было особых причин опасаться. Планета на сто процентов выглядела безжизненной и необитаемой. Песчаные бури нас не очень-то пугали. Повредить «Фотону» они не могли. Итак, мы сели на плато и сразу же приступили к исследованиям. Что произошло в последующие восемь часов, и ты, и в Космическом Центре прекрасно знают. Мы спустили вездеход и направили его к пещере, чтобы осмотреть ее — чистая формальность. В это время остальные члены экипажа занялись проверкой и осмотром систем корабля.
Наш механик Адам залез под самое днище корабля, чтобы проверить систему стабилизации. И там он увидел такое… Все днище «Фотона» покрывали маленькие овальные камушки.
— Как это — покрывали?
— Так же, как улитки покрывают понравившийся им лист.
— Ты хочешь сказать, что камни присосались к днищу?
— Этого мало. Камни по шасси добрались до корпуса и уже потом присосались к днищу.
— Но ведь это, Пит… Ведь это — жизнь?!
— Да, Олмос. Это можно назвать неорганической жизнью. Представляю, сколько именитых мужей набросятся на нас с кулаками за эту новость. Но давай об этом поговорим позже. А сейчас разреши мне закончить рассказ.
Итак, Адам увидел множество камней под днищем. Но главное заключалось в другом. Эти камни с удивительной жадностью пожирали металл. Правда, «пожирали» не совсем точное слово. Они каким-то образом разлагали металл на элементарные частицы, поглощая при этом всю выделяющуюся энергию. Этот факт мы установили уже позднее.
— Невероятно!
— Они совершенно не интересовались неметаллическими деталями. Их привлекал только металл. Адам — парень проворный. Он тут же примчался ко мне и все выложил. Как раз в это время у меня пропала связь с вездеходом. Я слушал Адама, вспоминая погибшие автоматические станции, и вдруг как-то интуитивно почувствовал причину опасности. Немедленно выйдя на связь с Землей, я прокричал изо всех сил: «Ни в коем случае не совершайте больше посадок на Ренэ, не изучив природы овальных камней».
Однако не успел я докончить фразы, как в салоне погас свет. Значит, камни уже добрались до энергоблока. Всего лишь восемь часов понадобилось им, чтобы прогрызть брюхо корабля и добраться до его сердца. Как часто я укорял себя впоследствии, что в ту роковую минуту не мог выразиться кратко. Стоило мне крикнуть: «Бойтесь камней!» — и на Земле поняли бы меня. Но что поделаешь?! В минуту волнения зачастую поступаешь вопреки логике. Я знал, что последние мои слова не дошли до вас. Это и угнетало меня. Итак, после того как погас свет, мы все ринулись вниз, вооружившись кто чем мог. Увы! Опять мы действовали в спешке. Мы принялись очищать поверхность корабля от налипших камней, позабыв, что в наших скафандрах есть металлические части. Так мы сразу же потеряли двух своих товарищей.
— А камни вам удалось счистить?
— Не больше десяти процентов. У всех начала чесаться кожа. Потом на ней выступили красные пятна. Видишь?
— Вы установили причину их появления?
— Это ожоги. Итак, мы почти бесполезно воевали с камнями, а они тем временем сожрали корабль почти на треть. Мы поняли, что, если не примем срочных мер, овальные камни не остановятся до тех пор, пока не сожрут весь наш металл, в том числе и на скафандрах.
Это были трудные минуты. Два наших товарища уже лежали мертвыми среди камней-пожирателей.
Надо было срочно создать внутри корабля хотя бы одно герметически закрытое помещение, не имеющее в обшивке ни грамма металла. Вы знаете, что «Фотон» был разделен на секции пластиковыми перегородками. Но ведь все кабинеты, каюты, проходы, камеры и лаборатории группировались вокруг вертикального ствола, сделанного из металла. Кроме того, вся внешняя обшивка «Фотона» также была металлической.
Без споров мы решили заняться нашей гостиной. Это было самое объемное помещение на корабле. Мы разделились. Половина людей сдирала обшивку со стен других помещений, таскала листы пластика в гостиную и, прикладывая их друг к другу, заливала швы универсальным клеем. На всякий случай мы решили положить на стены гостиной три слоя такого покрытия. Кроме того, для полной безопасности пришлось оборвать все каналы энергии, связи и управления, стекающиеся сюда. Мы установили на панели несколько аккумуляторных батарей, и они кое-как освещали коридоры гибнущего «Фотона».
Другая половина экипажа занималась тем, что тащила в гостиную все, что могло нам пригодиться впоследствии.
Прежде всего перенесли продукты, весь запас кислорода, научные приборы, аккумуляторы, книги. Особенно много хлопот доставили продукты. Провизия хранилась у нас на третьем этаже, а гостиная расположена на шестом. Роботы уже не работали, транспортеры бездействовали… На ходу оставался один-единственный автоматический погрузчик. Погрузчик перевозил контейнеры потяжелее, а все прочее наши ребята перенесли на собственных руках. Вот тогда я порадовался, что всегда требовал от них хорошей физической подготовки.
Мы собрали едва лишь половину того, что намечали, когда по коридорам «Фотона» стало опасно ходить. Повсюду зияли дыры. Овальные камни, которые мы тутже окрестили «улитками», медленно ползли по стенам, потолкам и переходам, оставляя за собой пустоту. Корабль несколько раз наклонялся и вздрагивал. Мы догадались, что он оседает, лишенный надежного металлического основания.
Еще две-три ходки — и мы забаррикадировались в гостиной, не зная, чего нам ожидать в ближайшее время. Быть может, поглотив металл, «улитки» примутся за все прочее?
Но от такого ожидания можно сойти с ума. Надо чем-то заниматься, что-то делать, чтобы не оставалось места отчаянию.
Мы начали с ревизии принесенных вещей. С кислородом и продуктами дело обстояло неплохо: запаса хватало года на два-три. Гораздо хуже мы были обеспечены техническими средствами. Автоматический погрузчик, пара лазерных автоматов, несколько сотен аккумуляторов — вот и весь арсенал. А главное — у нас не было средств для точечной связи с Землей. Единственное, чем мы располагали в этом смысле, — радиосвязь. Мы отправили сообщение, Старк невесело улыбнулся, — оно, видимо, все еще идет к Земле.
Азизов кивнул.
— Правда, у нас были другие приборы, и мы надеялись со временем скомбинировать из них что-нибудь стоящее. Как говорит старая пословица: «Голь на выдумки хитра».
Отсиживались мы в своем убежище около семидесяти часов. Первые сорок часов «Фотон» продолжал оседать, из чего мы заключили, что поедание продолжается. Наконец наступил относительный покой. По-видимому, «пиршество» «улиток» окончилось. Нас не трогали. Никто не буравил легких стен нашей призрачной крепости. Нужно было самим отважиться на вылазку. И мы отважились.
Но прежде крепко намучились со скафандрами. Необходимо было заменить в них все металлические детали. На первый взгляд занятие довольно простое. Но когда приступили к нему вплотную, то ахнули, каким огромным количеством металлических деталей начинен скафандр. Особенно много возни было с гермошлемом. Наконец нашли простой выход, взяли несколько пластмассовых коробок из-под крупы, врезали в них стекло — и готово. А вообще, скажу откровенно, наши ребята проявили настоящие чудеса смекалки, прежде чем скафандры стали пригодными для выхода на поверхность Ренэ. Для верности мы их обмазали изоляционным лаком — ярко-желтым и довольно скверно пахнущим.
— А я принял вас за местных чудищ, — признался Азизов.
— Рано или поздно ты бы, Олмос, разобрался. Успокоился бы, все взвесил и понял, кто на самом деле эти желтые горбуны.
— Я обязан был узнать сразу, — огорченно ответил Азизов.
— Ну! — успокоил его Старк. — Если бы мы узнавали все сразу, то в космос и летать-то стало бы неинтересно. Итак, на четвертые сутки пребывания на планете пятеро космонавтов из нашего экипажа вышли из гостиной. Среди них был и я. Неутешительное зрелище предстало перед нашими глазами. Голый остов обглоданного корабля, у пещеры такой же обглоданный вездеход и безмятежные «улитки», возлежащие на плато. Оставаться в «Фотоне» дольше было опасно. Сильные бури могли перевернуть нашу клетку и тем самым разом покончить с нами. Надо было искать убежище понадежнее. Мы сразу же обратили внимание на пещеры.
На второй день после выхода из гостиной добрались до пещер. Как они образовались, мы и понятия не имели, но, к нашему счастью, «улиток» здесь не было совсем. Как мы заметили позднее, они вообще избегают тени.
С пещерами нам почти сразу же повезло. Отыскали огромный подземный зал, имеющий несколько выходов на плато. Потом начали перетаскивать туда все уцелевшее с «Фотона». Неметаллы удалось перенести в довольно спокойной обстановке, если не считать того, что до пещеры от «Фотона» напрямую было около пяти километров, груза несколько сот тонн, а нас семнадцать человек, одетых в неуклюжие скафандры. Вот это была эпопея! Но что началось, когда мы взялись за металл! Нечего и говорить, что автоматический погрузчик мы потеряли сразу же. «Улитки» сожрали его за три часа полностью. А когда таскали в пещеру банки, приборы и аккумуляторы, нас самих едва не сожрали, несмотря на то, что для «улиток» мы совершенно несъедобны. Мы делали так: пятеро несли поклажу, а остальные отбивались от «улиток». К тому времени мы уже кое-чему научились.
— В чем дело, Олмос Азизович? — не удержался Укен. — Полный порядок, по-моему!
— В том-то и беда, что полный порядок, — отозвался Шахбоз.
— Да, — согласился с ним командир, — мы не приблизились к разгадке ни на шаг. По-прежнему неизвестно, с какой стороны ждать опасность и насколько готов к ней «Бургут».
— Олмос Азизович, а может быть, уже нет никакой опасности? Раньше что-то было, а сейчас нету. Ну, допустим, побывали здесь посланцы другой цивилизации, увезли с собой экипаж «Фотона» и оборудование звездолета, а теперь планета опять необитаема, как и миллионы лет до того.
— А не кажется вам, что это слишком странное совпадение: одновременное прибытие на Ренэ «Фотона» и других гостей?
— Но они могли попросту иметь тут свой сторожевой пост. А затем, приняв сигнал, прилететь сюда, — продолжал развивать свою мысль Укен.
— Всего за восемь часов? А в случаях с автоматическими станциями даже за три?
— И потом, какая-то слишком странная цивилизация: зачем бы им похищать с необитаемой планеты экипаж другого мира и демонтировать чужой звездолет? — добавил Шахбоз. — Нет, тут что-то не то.
— Считаю необходимым исследовать пещеру, — твердо проговорил Азизов.
— А может быть, все-таки что-то произошло? Мы не заметили, а защита «Бургута» выдержала.
— Во всяком случае, «Бургут» доказал, что способен подолгу оставаться на поверхности.
— Надо садиться.
Азизов положил руки на плечи своих спутников.
— Надевайте скафандры. Готовьтесь к посадке.
— Есть!
* * *
Медленно кружась, «Бургут» во второй раз опустился на каменистое плато. Чтобы не рисковать понапрасну, космонавты посадили его на прежнее место у пещеры. Сразу же вышел на связь Азизов.— С благополучным приземлением! Как самочувствие?
— Отличное!
— Осмотрелись? Что удалось установить?
— Особых новостей нет. «Бургут» находится в устойчивом положении. Под нами гладкая площадка без камней. Вообще-то таких мест здесь немного. По плато в беспорядке разбросаны огромные валуны, а вокруг них множество овальных камней поменьше. Сама поверхность плато производит странное впечатление — она вся покрыта небольшими лунками.
— Лунками?
— Да, диаметром примерно в пять-шесть сантиметров.
— Эти лунки образуют какой-нибудь рисунок?
— Нет, расположены бессистемно.
— И под «Бургутом» лунки тоже есть?
— Да, и превеликое множество.
— Ну, хорошо, а что пещера?
— Пещера представляет собой горизонтальный тоннель с очень неровными краями. По-видимому, образовалась в результате выветривания пласта легкой породы. Высота — три метра, ширина — семь. Мы ее просматриваем метра на четыре. На этих четырех метрах ничего интересного нет. Да, кстати, лунок перед входом в пещеру нет.
— Олмос Азизович! — послышался взволнованный голос Укена. — Я увидел! Увидел!
— Что ты увидел, Укен? — спросил Азизов, представив себе, как тот моргает сейчас левым глазом.
— У самой скалы лежит какая-то голубая штука!
— Это, кажется, панель с «Фотона», — заключил Шахбоз.
— Панель с «Фотона»? Как же она попала туда? Ведь сам «Фотон» далековато от скалы, верно?
— Да, 4 километра 560 метров.
— Может быть, на ней что-нибудь написано? Или нанесен какой-нибудь знак?
— Панель слегка присыпана грунтом. Отсюда не разобрать.
— Ребята, панель необходимо взять.
— Ясно, Олмос Азизович, — отозвался Шахбоз, — я мигом.
— Нет, Шахбоз, — ответил командир, — уже не получится.
— Что такое?
— Не хотел вам говорить, думал, пройдет мимо… В восточной пустыне недавно образовался гигантский смерч. Он мчится в вашу сторону, пройдет над вами через несколько минут. Приготовьтесь. Введи в действие присоски. Возможно, нас уже испытывают…
— Ничего страшного. Выдержим.
На экране замельтешил фиолетовый песок. Корпус «Бургута» слегка раскачивался. Раскачивался вместе с защитным полем. Ветер выл, как голодный волк. Телелокаторы не могли пробить бешеные струи песка. Фиолетовая туча клубилась над плато. Однако связь не прекращалась. Космонавты заверяли, что «Бургут» ведет себя выше всяких похвал.
Два часа продолжались сумасшедшие пляски ветра и песка. Наконец буря улеглась. На плато снова полились жаркие лучи Годво.
— Кажется, выдержали, Олмос Азизович, — с гордостью докладывал командиру Шахбоз. — Все системы корабля функционируют нормально.
— Хорошо. Что с панелью?
— Панель исчезла.
— Это неудивительно после такого вихря.
— Разрешите поискать.
— Ну, искать ее придется на площади в несколько тысяч квадратных километров.
— Но все-таки? Вдруг где-нибудь зацепилась? Один-то шанс из тысячи у нас есть.
— Что ж, придется отпустить тебя. Но только под защитой силового поля.
— Разумеется.
Азизов в кабине «Алмаза» уже встал, чтобы приготовить себе лимонный сок с минеральной водой, но в этот момент его остановил растерянный голос Шахбоза:
— Олмос Азизович, кто-то сложил вокруг «Бургута» камни…
— Не понял… — Он и в самом деле ничего не понял.
— Ну, эти овальные камешки… Они сейчас лежат вокруг корабля, как раз на границе силового поля.
— Раньше их не было?
— Кажется, нет…
— Кажется или не было?
— Мы поначалу не обратили внимания… А сейчас это очень хорошо заметно.
— А как лежат камни? Стеной? Или в один слой?
— В один слой, как будто кто-то хотел вымостить площадку вокруг корабля.
— И все это произошло во время бури?
— Похоже.
— Очевидно, именно буря принесла с собой камни, а наше силовое поле сложило их вокруг корабля?
— Я снова увидел ее! — ворвался в радиорубку ликующий голос Укена. Вот она лежит!
— Кто?
— Та голубая штука с «Фотона». Ее задуло в пещеру.
— Ты не ошибся, Укен?
— Он прав! — подтвердил и Шахбоз. — Панель задуло в пещеру. Правда, мы видим только один уголок, но сомнений быть не может — это она.
— Надо ее достать.
— Я достану, Олмос Азизович.
— Подведите «Бургут» как можно ближе к пещере. Необходимо, чтобы панель оказалась в зоне силовой защиты. Только после этого разрешаю выход из корабля.
— Ясно.
— Шахбоз, поручаю достать панель тебе. И не мешкай. Возьмешь панель и тут же возвращайся на корабль. А ты, Укен, все время будь на связи.
— Ясно.
«Бургут» опять вздрогнул. Это вышли из-под днища его шасси. Неторопливо корабль приблизился к пещере. Открыв люк, Шахбоз спрыгнул на грунт и вошел в пещеру.
И в тот момент, когда он скрылся в широком отверстии, на экране промелькнуло такое, чему Азизов отказался верить.
Собственно, в горе было несколько пещер. Космонавты заинтересовались именно этой лишь потому, что возле нее погиб вездеход с «Фотона». Это была самая крупная пещера. Другие казались поменьше. Возле одной из них лежал громадный валун, видимо, заброшенный сюда бурей. Этот валун скрывал от «Бургута» вход в соседнюю пещеру. Но Азизов при помощи телеспутника видел все.
С изумлением увидел он, как из этой пещеры выбралось на плато неведомое существо. У существа была квадратная голова и огромный горб на спине.
Передвигалось оно на двух конечностях. Кожа его была ядовито-желтого цвета.
Существо постояло у входа, затем, переваливаясь при ходьбе, обогнуло камень и приблизилось к «Бургуту».
Потрясенный Азизов закричал;
— Укен! Укен! Немедленно возвращай Шахбоза назад! Укен!
Ответа не было.
Шахбоз не появлялся из пещеры.
Желтое горбатое существо, все так же переваливаясь, подошло к «Бургуту» вплотную. «Что же с защитным полем?» — пронеслось у Азизова. Как завороженный, смотрел он на экран, чувствуя свою полную беспомощность.
Вдруг в «Бургуте» открылся люк. Его открыл сам Укен. Существо ввалилось в корабль. Прошло несколько томительных минут.
Шахбоз все не появлялся.
Люк «Бургута» снова открылся, появился загадочный обитатель планеты Ренэ, а за ним… Укен.
Существо по-прежнему переваливалось при ходьбе, Укен же прыгал из стороны в сторону, точно заяц.
Так они приблизились к пещере и вскоре скрылись в ней.
* * *
Кто мог предположить подобное?! Да что там предположить! Кто поверит в это?Если он передаст подобное сообщение на Землю, там решат, что Азизов спятил. Известный космонавт и командир корабля Азизов от страха сошел с ума! На Земле хорошо известно, что планета Ренэ необитаема. Жизнь на ней невозможна!
В Космическом Центре с предельной серьезностью отнеслись бы к любому его сообщению о необыкновенных свойствах песчаных бурь, о грандиозных сотрясениях почвы, об извержениях вулканов, о потоках раскаленной лавы, о магнитных полях и радиоактивной пыли, но — такое!..
Да, сомнений быть не может: в Космическом Центре его сообщение о гибели экипажа и появлении живого существа на Ренэ, причем существа разумного, ибо оно сумело каким-то образом отключить защитное поле и повлиять на поступки Укена, примут за бред.
Первым его чувством было отчаяние, а первым желанием — стремление мчаться на помощь.
Но какую помощь мог оказать он своим товарищам? Опуститься на каменистое плато рядом с пещерой и тем самым увеличить число жертв? Ибо несомненно, что желтокожие ренэйцы завладеют тогда и «Алмазом», и его командиром.
Облучить пещеры? Но горные складки хорошо защищают подземные галереи от любого излучения.
Обстрелять горы? Но это значит заживо похоронить космонавтов, которые, может быть, еще будут долго жить. Будут жить… Где?
Шахбоз… Укен… Ребята… Где вы?
Шахбоз, такой суровый на вид и такой мягкий и уступчивый, когда речь идет о товарищах.
А Укен? Этот круглолицый добродушный метеоролог, которого он вытащил из лаборатории и которого погубил здесь! Стоило ли это делать?!
«Конечно, стоило, — возразил себе Азизов. — Укен был нужен на Ренэ. Во-первых, это он сделал самое точное заключение о песчаных бурях, в опасность которых мало верил я сам, но которым придавалось решающее значение на Земле. А во-вторых, только человек, непривычный к космическим путешествиям, обладающий свежестью восприятия, мог заметить нечто, имеющее отношение к загадке Ренэ…
Укен был таким человеком.
«Был!» — это слово хлестнуло командира по нервам.
Был!
Какое проклятое слово!
Оно вдруг заполнило собой весь корабль.
Как лев, загнанный в клетку, метался Азизов по просторному салону «Алмаза».
То он упрекал себя в беспечности и недальновидности, то поражался, вспоминая горбатое существо, то с жадностью всматривался в экран, надеясь, что вот-вот из пещеры выйдут Шахбоз и Укен…
Он расслабился на какое-то мгновенье, пришел в отчаянье, как и всякий смертный… Но он был командиром, а командирский долг повелевал действовать. Еще предстояла борьба. Напряжение спало. Надо было все взвесить спокойно, трезво, расчетливо.
Что делать в ближайшем будущем, Азизов знал. Он будет вращаться вместе с планетой, будет вести неусыпное наблюдение за пещерой. С помощью восстановительной камеры можно сохранить длительную работоспособность без сна.
Надо раздобыть веские доказательства существования на Ренэ горбунов с квадратными головами. Надо, чтобы на Земле поверили в них. Надо доказать, что тайна Ренэ запрятана глубже, чем предполагалось.
Немедленно надо составить донесение для Космического Центра.
Так думал он в ту минуту, когда больше всего на свете ему хотелось посадить «Алмаз» на плато и броситься в пещеру на поиск своих спутников.
Азизов не страшился грозящей опасности. Его останавливал долг перед Землей.
Знания давались людям нелегко. За них нередко приходилось расплачиваться жизнями людей. Может быть, так будет не всегда… Но пока…
* * *
Из пещеры вышли двое: Шахбоз и обитатель Ренэ. Они подошли к «Бургуту» и вдруг полезли под его днище. Через минуту Шахбоз забрался в «Бургут» и вытащил из него инструменты. С ними опять полез под посадочный блок.Наконец после довольно долгого пребывания внизу Шахбоз и абориген выбрались наружу. Через открытый люк они зашли внутрь корабля, люк захлопнулся. «Бургут» дрогнул и, медленно вращаясь, начал подниматься над поверхностью.
И вновь, как зачарованный, смотрел Азизов на происходящее. Когда надежда на успех экспедиции была уже почти потеряна, вдруг появился и Шахбоз, и таинственный житель Ренэ. Более того, «Бургут» несет их к «Алмазу». И Укен наверняка жив-здоров — в это Азизов уверовал сразу, как только увидел Шахбоза.
Неужели тайна Ренэ разгадана?..
«Бургут» остановился метрах в ста от звездолета. Азизов опять встревожился. Что случилось?
Распахнулся люк. Шахбоз вышел в космос. Но что он делает? В руке у него фонарик, и он то включает его, то выключает.
Азизов мгновенно понял — сигнализирует. У них на «Бургуте» что-то случилось с радиосвязью, и Шахбоз догадался прибегнуть к помощи азбуки Морзе.
«Бургут» заражен, не приближайтесь к нему, приготовьте дезинфекционные камеры и два комплекта стерильной одежды», — просигналил он.
Гася и включая свет в салоне, командир ответил: «Вас понял, через минуту все будет готово». — «Отправляйте блок обратно на Ренэ», просигналил Шахбоз.
Тем временем и второй пассажир «Бургута» выбрался в космос. Сейчас на них падали огромные черные тени звездолета, и рассмотреть аборигена Азизову никак не удавалось. Путники подлетели к шлюз-камере.
Азизов нажал на клавишу. Распахнулись створки шлюз-камеры, пропустив в звездолет Шахбоза и его спутника.
Дезинфекция обычно длилась около десяти минут. О чем только не передумал Азизов за эти долгие десять минут, каких только картин не нарисовало его воображение! Вот сейчас он увидит жителя подземных пещер Ренэ. Неужели Шахбозу и Укену удалось установить с ними контакт?
Погасли красные лампочки на пульте. Период дезинфекции закончен. Распахнулись внутренние створки шлюз-камеры.
По коридору зазвучали шаги.
Азизов умышленно выключил все телеустановки. Он не хотел смотреть на экран. Он должен увидеть все своими глазами.
Вот шаги уже рядом.
Азизов поднялся навстречу.
Два человека вошли в зал.
Командир ожидал чего угодно, но не этого.
В салон вошли Шахбоз и Пит Старк, командир «Фотона».
* * *
— Не правда ли, мы преподнесли вам сюрприз? — проговорил Старк, пожимая Азизову руку.— Пит, дружище, ты? — только и мог вымолвить командир «Алмаза».
В общем-то, они не были большими друзьями, хотя, конечно, хорошо знали друг друга. Но сейчас не было для Азизова более дорогого и близкого человека, чем Пит Старк. Он даже про Шахбоза забыл.
Пита Азизов видел последний раз на Крайней — Старк готовился тогда к полету на Ренэ, а Азизов испытывал звездолет «Титан».
Тогда Старк был розовощеким мускулистым здоровячком, только-только вступившим в свой шестой десяток. А сейчас в салоне стоял седой худощавый старик. Пришлось ему, наверное, хлебнуть горя за это время. Но все же держится бодро, улыбается.
— Олмос Азизович, — напомнил о себе Шахбоз, — надо подготовить стерильную одежду, а также освободить несколько помещений. Через некоторое время «Бургут» доставит сюда Укена и весь экипаж «Фотона».
— Не весь, — помрачнел Старк, — четверых мы похоронили здесь.
— Четверых! — ответил Азизов. — Да мы всех давно похоронили!
— Значит, долго жить будем, — отшутился Старк и спросил чуть тише: И на Земле тоже нас похоронили?
— Нет! На Земле вас ждут. — Азизов знал о привязанности Старка к семье и ответил как можно решительнее.
У Старка промелькнула благодарная улыбка.
А Азизов уже забрасывал его вопросами:
— Но как вы спаслись? Что случилось с «Фотоном»? Вы разгадали тайну Ренэ? А о том, что твое последнее сообщение было принято на Земле только наполовину, ты знаешь? «Ни в коем случае не садитесь на Ренэ, не изучив…» И все…
— Да, Шахбоз мне говорил.
Азизов повернулся к Муратову:
— А что с «Бургутом»? Да рассказывайте же наконец!
— Олмос Азизович, я все объясню, но, чтобы соблюдалась последовательность, начать, наверное, следует не мне.
— Ты спрашиваешь, разгадана ли тайна Ренэ? — переспросил Старк. — Ну, что же, слушай нашу одиссею и решай сам, в какой степени мы разгадали ее.
Тут он увидел на столике лимонный сок и минеральную воду.
— Сто лет не пил лимонного сока.
Смешав в бокале напитки, он с удовольствием выпил коктейль.
— Самую большую ошибку мы допустили, когда приняли решение посадить «Фотон» на Ренэ. Но у нас не было особых причин опасаться. Планета на сто процентов выглядела безжизненной и необитаемой. Песчаные бури нас не очень-то пугали. Повредить «Фотону» они не могли. Итак, мы сели на плато и сразу же приступили к исследованиям. Что произошло в последующие восемь часов, и ты, и в Космическом Центре прекрасно знают. Мы спустили вездеход и направили его к пещере, чтобы осмотреть ее — чистая формальность. В это время остальные члены экипажа занялись проверкой и осмотром систем корабля.
Наш механик Адам залез под самое днище корабля, чтобы проверить систему стабилизации. И там он увидел такое… Все днище «Фотона» покрывали маленькие овальные камушки.
— Как это — покрывали?
— Так же, как улитки покрывают понравившийся им лист.
— Ты хочешь сказать, что камни присосались к днищу?
— Этого мало. Камни по шасси добрались до корпуса и уже потом присосались к днищу.
— Но ведь это, Пит… Ведь это — жизнь?!
— Да, Олмос. Это можно назвать неорганической жизнью. Представляю, сколько именитых мужей набросятся на нас с кулаками за эту новость. Но давай об этом поговорим позже. А сейчас разреши мне закончить рассказ.
Итак, Адам увидел множество камней под днищем. Но главное заключалось в другом. Эти камни с удивительной жадностью пожирали металл. Правда, «пожирали» не совсем точное слово. Они каким-то образом разлагали металл на элементарные частицы, поглощая при этом всю выделяющуюся энергию. Этот факт мы установили уже позднее.
— Невероятно!
— Они совершенно не интересовались неметаллическими деталями. Их привлекал только металл. Адам — парень проворный. Он тут же примчался ко мне и все выложил. Как раз в это время у меня пропала связь с вездеходом. Я слушал Адама, вспоминая погибшие автоматические станции, и вдруг как-то интуитивно почувствовал причину опасности. Немедленно выйдя на связь с Землей, я прокричал изо всех сил: «Ни в коем случае не совершайте больше посадок на Ренэ, не изучив природы овальных камней».
Однако не успел я докончить фразы, как в салоне погас свет. Значит, камни уже добрались до энергоблока. Всего лишь восемь часов понадобилось им, чтобы прогрызть брюхо корабля и добраться до его сердца. Как часто я укорял себя впоследствии, что в ту роковую минуту не мог выразиться кратко. Стоило мне крикнуть: «Бойтесь камней!» — и на Земле поняли бы меня. Но что поделаешь?! В минуту волнения зачастую поступаешь вопреки логике. Я знал, что последние мои слова не дошли до вас. Это и угнетало меня. Итак, после того как погас свет, мы все ринулись вниз, вооружившись кто чем мог. Увы! Опять мы действовали в спешке. Мы принялись очищать поверхность корабля от налипших камней, позабыв, что в наших скафандрах есть металлические части. Так мы сразу же потеряли двух своих товарищей.
— А камни вам удалось счистить?
— Не больше десяти процентов. У всех начала чесаться кожа. Потом на ней выступили красные пятна. Видишь?
— Вы установили причину их появления?
— Это ожоги. Итак, мы почти бесполезно воевали с камнями, а они тем временем сожрали корабль почти на треть. Мы поняли, что, если не примем срочных мер, овальные камни не остановятся до тех пор, пока не сожрут весь наш металл, в том числе и на скафандрах.
Это были трудные минуты. Два наших товарища уже лежали мертвыми среди камней-пожирателей.
Надо было срочно создать внутри корабля хотя бы одно герметически закрытое помещение, не имеющее в обшивке ни грамма металла. Вы знаете, что «Фотон» был разделен на секции пластиковыми перегородками. Но ведь все кабинеты, каюты, проходы, камеры и лаборатории группировались вокруг вертикального ствола, сделанного из металла. Кроме того, вся внешняя обшивка «Фотона» также была металлической.
Без споров мы решили заняться нашей гостиной. Это было самое объемное помещение на корабле. Мы разделились. Половина людей сдирала обшивку со стен других помещений, таскала листы пластика в гостиную и, прикладывая их друг к другу, заливала швы универсальным клеем. На всякий случай мы решили положить на стены гостиной три слоя такого покрытия. Кроме того, для полной безопасности пришлось оборвать все каналы энергии, связи и управления, стекающиеся сюда. Мы установили на панели несколько аккумуляторных батарей, и они кое-как освещали коридоры гибнущего «Фотона».
Другая половина экипажа занималась тем, что тащила в гостиную все, что могло нам пригодиться впоследствии.
Прежде всего перенесли продукты, весь запас кислорода, научные приборы, аккумуляторы, книги. Особенно много хлопот доставили продукты. Провизия хранилась у нас на третьем этаже, а гостиная расположена на шестом. Роботы уже не работали, транспортеры бездействовали… На ходу оставался один-единственный автоматический погрузчик. Погрузчик перевозил контейнеры потяжелее, а все прочее наши ребята перенесли на собственных руках. Вот тогда я порадовался, что всегда требовал от них хорошей физической подготовки.
Мы собрали едва лишь половину того, что намечали, когда по коридорам «Фотона» стало опасно ходить. Повсюду зияли дыры. Овальные камни, которые мы тутже окрестили «улитками», медленно ползли по стенам, потолкам и переходам, оставляя за собой пустоту. Корабль несколько раз наклонялся и вздрагивал. Мы догадались, что он оседает, лишенный надежного металлического основания.
Еще две-три ходки — и мы забаррикадировались в гостиной, не зная, чего нам ожидать в ближайшее время. Быть может, поглотив металл, «улитки» примутся за все прочее?
Но от такого ожидания можно сойти с ума. Надо чем-то заниматься, что-то делать, чтобы не оставалось места отчаянию.
Мы начали с ревизии принесенных вещей. С кислородом и продуктами дело обстояло неплохо: запаса хватало года на два-три. Гораздо хуже мы были обеспечены техническими средствами. Автоматический погрузчик, пара лазерных автоматов, несколько сотен аккумуляторов — вот и весь арсенал. А главное — у нас не было средств для точечной связи с Землей. Единственное, чем мы располагали в этом смысле, — радиосвязь. Мы отправили сообщение, Старк невесело улыбнулся, — оно, видимо, все еще идет к Земле.
Азизов кивнул.
— Правда, у нас были другие приборы, и мы надеялись со временем скомбинировать из них что-нибудь стоящее. Как говорит старая пословица: «Голь на выдумки хитра».
Отсиживались мы в своем убежище около семидесяти часов. Первые сорок часов «Фотон» продолжал оседать, из чего мы заключили, что поедание продолжается. Наконец наступил относительный покой. По-видимому, «пиршество» «улиток» окончилось. Нас не трогали. Никто не буравил легких стен нашей призрачной крепости. Нужно было самим отважиться на вылазку. И мы отважились.
Но прежде крепко намучились со скафандрами. Необходимо было заменить в них все металлические детали. На первый взгляд занятие довольно простое. Но когда приступили к нему вплотную, то ахнули, каким огромным количеством металлических деталей начинен скафандр. Особенно много возни было с гермошлемом. Наконец нашли простой выход, взяли несколько пластмассовых коробок из-под крупы, врезали в них стекло — и готово. А вообще, скажу откровенно, наши ребята проявили настоящие чудеса смекалки, прежде чем скафандры стали пригодными для выхода на поверхность Ренэ. Для верности мы их обмазали изоляционным лаком — ярко-желтым и довольно скверно пахнущим.
— А я принял вас за местных чудищ, — признался Азизов.
— Рано или поздно ты бы, Олмос, разобрался. Успокоился бы, все взвесил и понял, кто на самом деле эти желтые горбуны.
— Я обязан был узнать сразу, — огорченно ответил Азизов.
— Ну! — успокоил его Старк. — Если бы мы узнавали все сразу, то в космос и летать-то стало бы неинтересно. Итак, на четвертые сутки пребывания на планете пятеро космонавтов из нашего экипажа вышли из гостиной. Среди них был и я. Неутешительное зрелище предстало перед нашими глазами. Голый остов обглоданного корабля, у пещеры такой же обглоданный вездеход и безмятежные «улитки», возлежащие на плато. Оставаться в «Фотоне» дольше было опасно. Сильные бури могли перевернуть нашу клетку и тем самым разом покончить с нами. Надо было искать убежище понадежнее. Мы сразу же обратили внимание на пещеры.
На второй день после выхода из гостиной добрались до пещер. Как они образовались, мы и понятия не имели, но, к нашему счастью, «улиток» здесь не было совсем. Как мы заметили позднее, они вообще избегают тени.
С пещерами нам почти сразу же повезло. Отыскали огромный подземный зал, имеющий несколько выходов на плато. Потом начали перетаскивать туда все уцелевшее с «Фотона». Неметаллы удалось перенести в довольно спокойной обстановке, если не считать того, что до пещеры от «Фотона» напрямую было около пяти километров, груза несколько сот тонн, а нас семнадцать человек, одетых в неуклюжие скафандры. Вот это была эпопея! Но что началось, когда мы взялись за металл! Нечего и говорить, что автоматический погрузчик мы потеряли сразу же. «Улитки» сожрали его за три часа полностью. А когда таскали в пещеру банки, приборы и аккумуляторы, нас самих едва не сожрали, несмотря на то, что для «улиток» мы совершенно несъедобны. Мы делали так: пятеро несли поклажу, а остальные отбивались от «улиток». К тому времени мы уже кое-чему научились.