Страница:
– Доктор Ингрит, подготовьте раненого к транспортировке. – Николай обвел взглядом свою команду. – Мы выступаем. Немедленно.
Виктор был в сознании. Строгов ощущал его мысли и чувства. И хотя тело солдата разрывала страшная боль, как ни странно, он был счастлив. Легардер больше не бестелесный пугающий призрак, а живой человек, окруженный теплотой и заботой таких же живых людей. Он снова кому-то нужен, о нем беспокоятся, его поддерживают и в него верят.
Четверо солдат бережно несли носилки извилистыми коридорами корабля. Молекулярная маска больше не скрывала обезображенного лица Виктора, но его товарищи словно не замечали этого. Луари постоянно поправлял непослушную полуавтоматическую капельницу, а Рутов придерживал раненого при толчках и не переставал повторять: «Держись, друг!» В случае опасности корсиканцы прикрывали Легардера своими телами так, как будто его истерзанное естество стоило гораздо дороже, чем их собственные жизни.
Наблюдая за спешной эвакуацией тяжело раненного, Грабовский терзался сомнениями. Может, они поспешили с побегом? Может, за помощью следовало обратиться к дядюшке Джону? При очередном приступе неуверенности он притормозил Строгова.
– Пока мы еще никого не грохнули, не стоит ли попытать счастье у командира? – Марк не хотел верить, что дядя Джон станет их тюремщиком.
– Пятнадцать минут назад полковник Джонатан Грабовский получил приказ пустить всех нас в расход.
– Всех? – задал очень глупый вопрос ошарашенный Марк.
– Почти. – Строгов горько усмехнулся. – За исключением одного – меня. Великий Мастер представляет некоторый интерес для генетиков проекта «Архангел».
Продвигаясь к главному шлюзу, «Головорезы» не встретили особого сопротивления. Самым серьезным инцидентом стала короткая стычка на подходе к артиллерийской батарее номер пять. Хотя Марк с Николаем и старательно выбирали маршрут, но перестрелки избежать им все же не удалось. Корсиканцы позарез нуждались в лифтах, а они находились именно там, под неусыпной охраной двух пехотинцев. Собственно говоря, перестрелкой этот конфликт никак не назовешь. Охранники даже не вытянули свои пистолеты. Их срезали одной очередью, которая наделала дырок не только в камуфлированных мундирах, но и в подвешенной под потолком камере наблюдения.
– Вот так. – Пери подул на дымящийся ствол. – А все-таки командир этой посудины полный идиот. Я бы на его месте не оставлял нам оружие.
В ожидании лифта Грабовский получил возможность разъяснить ситуацию непонятливому капралу:
– Можно подумать, ты бы отдал свой FAMAS! – Марк опасливо осмотрелся по сторонам. – А значит у полковника просто не было выбора. Мы могли взбунтоваться.
Пока обширная кабина грузового лифта бесшумно падала вниз, все молчали. Корсиканцы играли свой очередной матч со смертью, вкус победы в котором узнают далеко не все. Глаза Грабовского сами собой сползли на лежащего на носилках Виктора. Сначала Хадсон, затем Легардер… Почему и за что? Лейтенанту показалось, что он и его люди каким-то образом провинились перед Богом. «Головорезы» выстояли в битве с беспощадным, не знающим жалости и сострадания инопланетным врагом и спасли Землю. В награду за все это они тут же получили смертный приговор. И кто же должен привести его в исполнение? Родные, близкие ему люди: отец… дядя Джон… Бред! Чудовищный кошмар, поверить в который Марк просто отказывался.
«Смотри не свихнись от перенапряга, – остудил уже готовый к кипению мозг Грабовского голос Великого Мастера. – Ты нам еще пригодишься. Мы должны найти ответы на массу вопросов».
«И ты знаешь, где искать?» – Марк терялся в догадках.
«Теперь знаю. На Земле», – для Строгова ответ был абсолютно ясен.
«Чтобы попасть на Землю, нам нужен звездолет. – Разведчик многозначительно постучал по металлической стене. – А кроме „Новой Невады" другого корабля на Агаве нет. „Трокстер" нам не починить».
«Захватить „Неваду" сейчас невозможно. На борту почти две сотни человек экипажа, и все они подняты по тревоге. Спросишь, почему мы еще живы? Потому что предприняли побег раньше, чем полковник Грабовский распорядился насчет нашего ареста. Твой дядюшка оказался не совсем конченым человеком. Долго колебался, прежде чем отдать приказ. – Предвидя вопрос „Откуда ты знаешь?", Строгов пояснил: – Хотя мои возможности и впрямь здесь ограничены, но медблок расположен не так далеко от командирской каюты, и я дотянулся…»
Великий Мастер оборвал свой рассказ на полуслове. Он резко обернулся к солдатам и приказал:
– Здесь нас ждут. Огонь прямо с порога!
Великий Мастер попусту паниковать не станет. Корсиканцы усвоили это крепко-накрепко. Поэтому, как только дверь лифта поползла в сторону, они открыли шквальный огонь. «Головорезы» стреляли наугад, сверху донизу полосуя очередями дверной проем. Плотнее огонь! Не имея укрытия, корсиканцы должны были опередить противника и во что бы то ни стало подавить его сопротивление. Пусть захлебнутся потоками раскаленного дождя, а те, кто выживут, затихнут и даже не посмеют поднять головы.
Так и вышло. Когда ружейный огонь стих, «Головорезам» открылась полностью изрешеченная переходная зона. Плазменные пули – страшная штука. Переборки, ребра шпангоута, стальные люки и двери, ничто не могло защитить от них. Трое из четырех устроивших засаду американцев оказались убиты. Одного же, оглушенного и насмерть перепуганного, Рутов за шиворот извлек из-под груды дымящихся скафандров. Но хищники не убивают ради забавы. Алексей пинком запихнул молодого пехотинца внутрь опустевшего лифта и тут же расстрелял панель контроля.
– Порядок! – Капрал продемонстрировал сигнал «О'кей». – Он там надолго засел.
– А мы здесь. – На мгновение выглянув из-за поворота переходной зоны, Пери сразу отпрянул назад. – Там две шестистволки, точно такие же, как в грузовом трюме.
Что делать? Марк мозжечком почувствовал, как десятки до зубов вооруженных солдат несутся вдогонку за корсиканцами. С каждым мгновением они подбираются все ближе и ближе. В поисках выхода Грабовский завертел головой по сторонам. Что-то ведь есть. Какое-то решение крохотной искоркой проскользнуло между извилинами мозга, словно между гудящими от перенапряжения электродами. Зажечь сияющую дугу прозрения помог короткий взгляд на один из кабельных туннелей.
– А ну, ребята, круши все подряд! – Показывая пример, Марк выпустил длинную очередь по коммуникационным линиям.
План сработал. Многоствольные пулеметы в шлюзовой зоне превратились в марионеток, которые дергал за ниточки сумасшедший кукловод. Взвизгивая сервомоторами, они беспорядочно крутили своими стволами, как будто хотели перестрелять весь белый свет.
– Сейчас проверим. – Рутов вытянул из нагрудника пустой магазин и швырнул его на растерзание многоствольным волкам.
Никакой реакции. Система наведения не прореагировала на рожок, с грохотом покатившийся по стальному настилу.
– Вроде молчат. – Алексей радостно взглянул на своих товарищей.
– Это хорошо, что молчат. Только у меня все равно нет никакого желания соваться под их дула. Эх-хе-хе… – Лекомп закряхтел. – Зря ты замуровал этого говнюка в лифте. Сейчас он как раз сгодился бы.
В ответ на такое низкое предложение Рутов скривился от отвращения. Алексей никогда не закрывался чужой грудью, пусть даже эта грудь пленного врага. Не успел Марк скомандовать «Назад!», как Рутов сделал шаг из укрытия. Поступок храбреца, но никак не самоубийцы. Капрал был сосредоточен и готов к немедленному броску. Если только шестистволки начнут ловить его в прицел, Алексей прыгнет.
Слава богу, обошлось. Пулеметы, как и прежде, совершали танец Дауна, дергаясь во все стороны. Рутов не стал испытывать судьбу. Двумя длинными очередями он превратил смертоносные многостволки в авангардные украшения, бесполезно болтающиеся под потолком.
Расхваливать смелость россиянина никто не стал. Обычный подвиг. Сегодня он, завтра кто-нибудь другой. Единственный, кто выказал свое отношение к поступку Рутова, был капрал Лекомп. Проходя мимо Алексея, он красноречиво покрутил пальцем около виска.
Вскрывать звездолеты изнутри оказалось гораздо приятнее, чем снаружи. Внутренняя дверь шлюзовой камеры открылась сама, а отпереть наружную специалистам не составило особого труда. Она оказалась полностью зависима от двух гидравлических подъемников. Как только из их продырявленных поршней потекло масло, дверь уже ничего не удерживало. Она вывалилась от взрыва всего одной гранаты.
– Все наружу!
Марк подождал, пока корсиканцы покинут шлюзовую камеру, и одним ударом выбил подпорку, удерживающую внутреннюю дверь от закрытия. Грабовский едва успел увернуться от ошалелой стальной плиты, которая изо всех сил стремилась перекрыть доступ чужеродной сернистой атмосферы внутрь звездолета.
– Закупорили что надо! – Лейтенант подмигнул Строгову. – Автоматика в жизни не даст ее открыть, пока не будет восстановлена целостность шлюзовой камеры.
– Не думай, что все вокруг идиоты. – Николай заставил друга бегом нагнать отступающих солдат. – Наверняка зондер-команды уже несутся к другим выходам.
– Я останусь прикрывать. – Грабовский хотел остановиться.
– Нет уж, спаситель долбаный! – Николай подтолкнул друга вперед. – Мертвые герои нам не нужны. Лучше пошли, сменим солдат у носилок. До дна разлома еще два уровня. Если хотим жить, следует энергичней шевелить жопами.
– А что будет, когда мы выйдем наружу?
– Если выйдем наружу, я смогу связаться с флаером. Морунг должен услышать меня.
Бежать они не могли. Болтанка могла доконать Легардера, да и Петер Райнис, опираясь на плечи двух солдат, не добавлял скорости. Быстрым шагом «Головорезы» миновали цех по сжижению газа, где подсознание Марка не переставало фиксировать подозрительные факты. В большинстве своем оборудование исправно трудилось. Призрачно мерцали панели контроля на криогенных установках, а слиты автоматизированного управления процессом все время выдавали данные по объемам добычи на центральный информационный экран. То там, то тут слышалось зловещее гудение и шипение. От этого казалось, что вокруг полным-полно неведомых великанов. Погибая от холода, они глядят из темноты, стонут и вздыхают, выдыхая в атмосферу седые клубы ледяного азотного пара.
Не поддаваясь козням леденящего страха, Марк старался сосредоточиться лишь на одном – поиске реального противника. К счастью, пока его боевой шлем молчал. В пределах этого уровня корсиканцы оставались единственными живыми существами. Так бы и дальше! С этими мыслями Грабовский вступил на лестницу, ведущую в зону добычи.
– Осторожней! – Удерживая ручку носилок, Николай замедлил шаг. – Там внизу черт знает что творится.
Зона добычи действительно представляла собой разительный контраст всем уровням комплекса, которые Марку довелось видеть до этого. Складывалось впечатление, что сюда сбросили весь хлам с верхних этажей. Раскуроченные слиты, пластиковая мебель, глыбы битого стеклобетона, трубы и контейнеры с отходами. Все это, громоздясь друг на друге, образовывало высокие завалы, через которые «Головорезам» предстояло перебраться. Радовало одно – скользя над грудами мусора, взгляд больше не упирался в порядком осточертевшие серые стены. Вырвавшись из плена технологического ада, он свободно парил над черными камнями естественного первозданного мира. Оказывается, вся громада комплекса UG-18 висела на колоннах. Тем самым она как бы подминала зону добычи под свое массивное железобетонное брюхо, превращая все сооружение в гигантскую многоножку.
При виде долгожданного простора люди значительно оживились. Зловещие лабиринты остались позади. Больше не стоит бояться засад и выстрелов из-за угла.
Из-за угла – нет, а вот в спину – весьма вероятно. Боевые шлемы всех «Головорезов» буквально взревели угрожающими красными сигналами. В двухстах метрах от них по соседней технической лестнице спускался довольно большой отряд яйцеголовых.
– Уходим! Быстрее! – Строгов как танк попер через нагромождение старого железа.
– Тише ты!
Чтобы оценить состояние Легардера, Марк обернулся и глянул на раненого. Разведчик чуть не вскрикнул от удивления. Виктор больше не был безжизненной куклой. Снимая с товарищей часть забот, он сам держался за носилки. Капельницу израненный солдат зажал зубами – цепко, по-бультерьерски, до судорог напрягая торчащие из сожженных щек челюсти.
– Теперь можем ускориться. – Строгов перехватил взгляд друга. – Стены комплекса остались позади. Излучение Лабиринта добавило Легардеру сил. Он выдержит.
– Вопрос: выдержим ли мы? – По тому, как разворачивалась цепь противника, Грабовский понял, что их засекли. – Ник, срочно вызывай флаер.
Первые пули засвистели над головами «Головорезов», когда те уже покинули комплекс. Оно и понятно, в окружении газоносных труб никто не решался стрелять. Зато теперь, когда беглецы оказались среди голых безжизненных камней, они превратились в прекрасные мишени.
После того как двое корсиканцев упали, сраженные пулями, Марк приказал всем залечь. Валуны размером с баскетбольный мяч не бог весть какое укрытие, но все же это лучше, чем ничего. Огрызаясь короткими очередями, «Головорезы» держали противника на расстоянии. Ну, и что дальше? С минуты на минуту к яйцеголовым могло подойти подкрепление. Тогда пиши пропало.
– Шредер, Нангисен, пугните этих скотов из гранатометов! – Грабовский не был уверен, но, может, удастся избавиться от двух снайперов, которые не давали корсиканцам поднять головы.
Ракеты с ревом ушли в сторону преследователей. Их взрывы на мгновение разделили противников стеной из дыма и огня. Воспользовавшись моментом, Марк перебежал к Николаю.
– Ник, есть какая-нибудь идея?
Мастер молчал.
– Ник, ты живой? – Опасаясь за друга, разведчик схватил Строгова за покрытое броней плечо.
– Не мешай! – Глаза Великого Мастера оставались недвижимыми, а взгляд кружил где-то под небесами.
– Нас перестреляют как кроликов, нужно что-то дела… – Марк проглотил язык, когда, поглядев вверх, увидел пламя посадочных двигателей, которое падало им прямо на головы.
Лишь на высоте десятиэтажного дома флаер изменил траекторию спуска. Как будто завидев смертельных врагов, он ринулся по направлению к подножью бетонной горы, именуемой газодобывающий комплекс UG-18.
– Идет на таран! – теряя остатки самообладания, закричал Марк.
– Не мешай. – Строгов был все так же напряжен и собран.
Вдруг до Марка дошло – именно Великий Мастер управлял флаером. Передавая приказы звезде Нума, Строгов воплощал в жизнь одному ему ведомый план.
Тяжелая машина закрыла собой все небо. От грома ее двигателей тряслась земля. Вихрь горячих газов вперемешку с пылью и песком окутывали все вокруг. Видимость упала до нуля, и если бы не особый режим боевого шлема, Грабовский не смог бы различить даже собственных рук. Именно в этот момент в подсознании лейтенанта прозвучал голос Строгова:
«Марк, собери людей всех вместе. Готовьтесь к погрузке. Выполняй, не теряй ни минуты».
Грабовского можно было и не подгонять. Он сам прекрасно понимал, что сейчас решается вопрос жизни и смерти. Прорываясь сквозь шквал выбросов, лейтенант побрел к зеленым силуэтам, которые ему демонстрировала система обнаружения. Собрать солдат не составило труда. Те, кто был жив, немедленно откликнулись на приказ, ну, а вот мертвые… Наклонившись над Петером Райнисом, Грабовский понял, что тот не дышит. Кровавое пятно расплылось на груди латыша. Под стать ему таким же багровым цветом пылал индикатор жизненных функций. Мертв! Но вдруг аудиосенсоры совершенно ясно донесли приглушенный стон. Отделенный частотным фильтром боевого шлема, голос отчетливо звучал на фоне рева посадочных двигателей снижающегося флаера. Неужели? Марк протянул руку к Петеру, однако тут же одернул ее, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Стонал кто-то другой. Еще одна зеленая тень недвижимо лежала в нескольких шагах от Райниса. Кто это? Капрал Феликс Луари – слит дал точный ответ.
– Нангисен, Рутов, кто-нибудь, ко мне! – С этим криком лейтенант бросился на помощь Феликсу.
Когда Марк уже практически добежал, сзади что-то полыхнуло. Вслед за вспышкой послышался грохот, одновременно с которым землю под ногами всколыхнул страшный толчок. Марка будто ударило в спину. Он, как сорванный ветром лист, полетел прямо на капрала. Их шлемы ударились друг о друга.
– Жив? – переводя дух, прохрипел Марк.
– Жив, – послышался в ответ едва различимый шепот.
– Вот и хорошо, что жив. – Грабовский поднял голову и увидел, как к ним приближается еще один зеленый призрак. В пришельце слит опознал Алексея Рутова.
– Строгов долбанул по яйцеголовым маршевыми двигателями, – сообщил капрал, помогая лейтенанту встать. – Сейчас среди них паника. Все горит. Может не выдержать теплозащита, тогда начнут взрываться скважины.
– Не будем этого дожидаться. – Марк указал на раненого Луари. – Давай помогай.
Взвалив на себя раненых и убитых, «Головорезы» поспешили навстречу крылатой машине, которая, разделавшись с врагами, уже спешила принять беглецов в свое спасительное лоно.
Уткнувши голову в иллюминатор, Грабовский задумчиво провожал взглядом зловещий комплекс. Взрыва не последовало. Харририанские инженеры знали свое дело. Их детище сберегло жизни тем, кто не смилостивился над самими харририанами. Марк понимал это, и ему вдруг стало невообразимо тошно. Его раса – да что там раса? – его семья была причастна к вселенскому геноциду, из-за которого поплатился жизнью не один миллиард живых разумных существ. Лейтенант со вздохом отвернулся от окна. Ему необходимо было хоть как-то успокоить нервы. Воспаленный психозом взгляд остановился на Лекомпе.
– Есть закурить? – Марк краем глаза видел, как пронырливый разведчик выдурил у доктора Ингрит пачку сигарет.
Лекомп понял, что пойман на горячем и сохранить свое богатство все равно не удастся. Он закряхтел и полез в карман. Капрал долго шарил под камуфлированной тканью, прежде чем на свет появилась примятая красно-белая эмблема Marlboro. Вместе с куревом из кармана выпала какая-то блестящая финтифлюшка. Марк сперва не обратил на нее внимания. Не то состояние. Однако поспешность, с которой Лекомп подобрал золотистую побрякушку, насторожила опытного разведчика. Нервы нервами, а служба службой.
– Это что еще такое? – Грабовский требовательно протянул руку. – А ну, покажи.
– Да это так… – Шарль-Анри замялся. – Нашел в этой проклятущей тюрьме. Валялась под койкой в одной из камер.
– Я же приказал докладывать обо всех вещественных…
Лейтенанта подкосил новый удар. Он окаменел, когда на ладонь легла ажурная запонка, с которой смотрел гордый профиль золотого орла. Марк с детства знал это ювелирное диво. Мать сама заказала эти запонки отцу незадолго до своей ранней смерти.
Глава 20
Виктор был в сознании. Строгов ощущал его мысли и чувства. И хотя тело солдата разрывала страшная боль, как ни странно, он был счастлив. Легардер больше не бестелесный пугающий призрак, а живой человек, окруженный теплотой и заботой таких же живых людей. Он снова кому-то нужен, о нем беспокоятся, его поддерживают и в него верят.
Четверо солдат бережно несли носилки извилистыми коридорами корабля. Молекулярная маска больше не скрывала обезображенного лица Виктора, но его товарищи словно не замечали этого. Луари постоянно поправлял непослушную полуавтоматическую капельницу, а Рутов придерживал раненого при толчках и не переставал повторять: «Держись, друг!» В случае опасности корсиканцы прикрывали Легардера своими телами так, как будто его истерзанное естество стоило гораздо дороже, чем их собственные жизни.
Наблюдая за спешной эвакуацией тяжело раненного, Грабовский терзался сомнениями. Может, они поспешили с побегом? Может, за помощью следовало обратиться к дядюшке Джону? При очередном приступе неуверенности он притормозил Строгова.
– Пока мы еще никого не грохнули, не стоит ли попытать счастье у командира? – Марк не хотел верить, что дядя Джон станет их тюремщиком.
– Пятнадцать минут назад полковник Джонатан Грабовский получил приказ пустить всех нас в расход.
– Всех? – задал очень глупый вопрос ошарашенный Марк.
– Почти. – Строгов горько усмехнулся. – За исключением одного – меня. Великий Мастер представляет некоторый интерес для генетиков проекта «Архангел».
Продвигаясь к главному шлюзу, «Головорезы» не встретили особого сопротивления. Самым серьезным инцидентом стала короткая стычка на подходе к артиллерийской батарее номер пять. Хотя Марк с Николаем и старательно выбирали маршрут, но перестрелки избежать им все же не удалось. Корсиканцы позарез нуждались в лифтах, а они находились именно там, под неусыпной охраной двух пехотинцев. Собственно говоря, перестрелкой этот конфликт никак не назовешь. Охранники даже не вытянули свои пистолеты. Их срезали одной очередью, которая наделала дырок не только в камуфлированных мундирах, но и в подвешенной под потолком камере наблюдения.
– Вот так. – Пери подул на дымящийся ствол. – А все-таки командир этой посудины полный идиот. Я бы на его месте не оставлял нам оружие.
В ожидании лифта Грабовский получил возможность разъяснить ситуацию непонятливому капралу:
– Можно подумать, ты бы отдал свой FAMAS! – Марк опасливо осмотрелся по сторонам. – А значит у полковника просто не было выбора. Мы могли взбунтоваться.
Пока обширная кабина грузового лифта бесшумно падала вниз, все молчали. Корсиканцы играли свой очередной матч со смертью, вкус победы в котором узнают далеко не все. Глаза Грабовского сами собой сползли на лежащего на носилках Виктора. Сначала Хадсон, затем Легардер… Почему и за что? Лейтенанту показалось, что он и его люди каким-то образом провинились перед Богом. «Головорезы» выстояли в битве с беспощадным, не знающим жалости и сострадания инопланетным врагом и спасли Землю. В награду за все это они тут же получили смертный приговор. И кто же должен привести его в исполнение? Родные, близкие ему люди: отец… дядя Джон… Бред! Чудовищный кошмар, поверить в который Марк просто отказывался.
«Смотри не свихнись от перенапряга, – остудил уже готовый к кипению мозг Грабовского голос Великого Мастера. – Ты нам еще пригодишься. Мы должны найти ответы на массу вопросов».
«И ты знаешь, где искать?» – Марк терялся в догадках.
«Теперь знаю. На Земле», – для Строгова ответ был абсолютно ясен.
«Чтобы попасть на Землю, нам нужен звездолет. – Разведчик многозначительно постучал по металлической стене. – А кроме „Новой Невады" другого корабля на Агаве нет. „Трокстер" нам не починить».
«Захватить „Неваду" сейчас невозможно. На борту почти две сотни человек экипажа, и все они подняты по тревоге. Спросишь, почему мы еще живы? Потому что предприняли побег раньше, чем полковник Грабовский распорядился насчет нашего ареста. Твой дядюшка оказался не совсем конченым человеком. Долго колебался, прежде чем отдать приказ. – Предвидя вопрос „Откуда ты знаешь?", Строгов пояснил: – Хотя мои возможности и впрямь здесь ограничены, но медблок расположен не так далеко от командирской каюты, и я дотянулся…»
Великий Мастер оборвал свой рассказ на полуслове. Он резко обернулся к солдатам и приказал:
– Здесь нас ждут. Огонь прямо с порога!
Великий Мастер попусту паниковать не станет. Корсиканцы усвоили это крепко-накрепко. Поэтому, как только дверь лифта поползла в сторону, они открыли шквальный огонь. «Головорезы» стреляли наугад, сверху донизу полосуя очередями дверной проем. Плотнее огонь! Не имея укрытия, корсиканцы должны были опередить противника и во что бы то ни стало подавить его сопротивление. Пусть захлебнутся потоками раскаленного дождя, а те, кто выживут, затихнут и даже не посмеют поднять головы.
Так и вышло. Когда ружейный огонь стих, «Головорезам» открылась полностью изрешеченная переходная зона. Плазменные пули – страшная штука. Переборки, ребра шпангоута, стальные люки и двери, ничто не могло защитить от них. Трое из четырех устроивших засаду американцев оказались убиты. Одного же, оглушенного и насмерть перепуганного, Рутов за шиворот извлек из-под груды дымящихся скафандров. Но хищники не убивают ради забавы. Алексей пинком запихнул молодого пехотинца внутрь опустевшего лифта и тут же расстрелял панель контроля.
– Порядок! – Капрал продемонстрировал сигнал «О'кей». – Он там надолго засел.
– А мы здесь. – На мгновение выглянув из-за поворота переходной зоны, Пери сразу отпрянул назад. – Там две шестистволки, точно такие же, как в грузовом трюме.
Что делать? Марк мозжечком почувствовал, как десятки до зубов вооруженных солдат несутся вдогонку за корсиканцами. С каждым мгновением они подбираются все ближе и ближе. В поисках выхода Грабовский завертел головой по сторонам. Что-то ведь есть. Какое-то решение крохотной искоркой проскользнуло между извилинами мозга, словно между гудящими от перенапряжения электродами. Зажечь сияющую дугу прозрения помог короткий взгляд на один из кабельных туннелей.
– А ну, ребята, круши все подряд! – Показывая пример, Марк выпустил длинную очередь по коммуникационным линиям.
План сработал. Многоствольные пулеметы в шлюзовой зоне превратились в марионеток, которые дергал за ниточки сумасшедший кукловод. Взвизгивая сервомоторами, они беспорядочно крутили своими стволами, как будто хотели перестрелять весь белый свет.
– Сейчас проверим. – Рутов вытянул из нагрудника пустой магазин и швырнул его на растерзание многоствольным волкам.
Никакой реакции. Система наведения не прореагировала на рожок, с грохотом покатившийся по стальному настилу.
– Вроде молчат. – Алексей радостно взглянул на своих товарищей.
– Это хорошо, что молчат. Только у меня все равно нет никакого желания соваться под их дула. Эх-хе-хе… – Лекомп закряхтел. – Зря ты замуровал этого говнюка в лифте. Сейчас он как раз сгодился бы.
В ответ на такое низкое предложение Рутов скривился от отвращения. Алексей никогда не закрывался чужой грудью, пусть даже эта грудь пленного врага. Не успел Марк скомандовать «Назад!», как Рутов сделал шаг из укрытия. Поступок храбреца, но никак не самоубийцы. Капрал был сосредоточен и готов к немедленному броску. Если только шестистволки начнут ловить его в прицел, Алексей прыгнет.
Слава богу, обошлось. Пулеметы, как и прежде, совершали танец Дауна, дергаясь во все стороны. Рутов не стал испытывать судьбу. Двумя длинными очередями он превратил смертоносные многостволки в авангардные украшения, бесполезно болтающиеся под потолком.
Расхваливать смелость россиянина никто не стал. Обычный подвиг. Сегодня он, завтра кто-нибудь другой. Единственный, кто выказал свое отношение к поступку Рутова, был капрал Лекомп. Проходя мимо Алексея, он красноречиво покрутил пальцем около виска.
Вскрывать звездолеты изнутри оказалось гораздо приятнее, чем снаружи. Внутренняя дверь шлюзовой камеры открылась сама, а отпереть наружную специалистам не составило особого труда. Она оказалась полностью зависима от двух гидравлических подъемников. Как только из их продырявленных поршней потекло масло, дверь уже ничего не удерживало. Она вывалилась от взрыва всего одной гранаты.
– Все наружу!
Марк подождал, пока корсиканцы покинут шлюзовую камеру, и одним ударом выбил подпорку, удерживающую внутреннюю дверь от закрытия. Грабовский едва успел увернуться от ошалелой стальной плиты, которая изо всех сил стремилась перекрыть доступ чужеродной сернистой атмосферы внутрь звездолета.
– Закупорили что надо! – Лейтенант подмигнул Строгову. – Автоматика в жизни не даст ее открыть, пока не будет восстановлена целостность шлюзовой камеры.
– Не думай, что все вокруг идиоты. – Николай заставил друга бегом нагнать отступающих солдат. – Наверняка зондер-команды уже несутся к другим выходам.
– Я останусь прикрывать. – Грабовский хотел остановиться.
– Нет уж, спаситель долбаный! – Николай подтолкнул друга вперед. – Мертвые герои нам не нужны. Лучше пошли, сменим солдат у носилок. До дна разлома еще два уровня. Если хотим жить, следует энергичней шевелить жопами.
– А что будет, когда мы выйдем наружу?
– Если выйдем наружу, я смогу связаться с флаером. Морунг должен услышать меня.
Бежать они не могли. Болтанка могла доконать Легардера, да и Петер Райнис, опираясь на плечи двух солдат, не добавлял скорости. Быстрым шагом «Головорезы» миновали цех по сжижению газа, где подсознание Марка не переставало фиксировать подозрительные факты. В большинстве своем оборудование исправно трудилось. Призрачно мерцали панели контроля на криогенных установках, а слиты автоматизированного управления процессом все время выдавали данные по объемам добычи на центральный информационный экран. То там, то тут слышалось зловещее гудение и шипение. От этого казалось, что вокруг полным-полно неведомых великанов. Погибая от холода, они глядят из темноты, стонут и вздыхают, выдыхая в атмосферу седые клубы ледяного азотного пара.
Не поддаваясь козням леденящего страха, Марк старался сосредоточиться лишь на одном – поиске реального противника. К счастью, пока его боевой шлем молчал. В пределах этого уровня корсиканцы оставались единственными живыми существами. Так бы и дальше! С этими мыслями Грабовский вступил на лестницу, ведущую в зону добычи.
– Осторожней! – Удерживая ручку носилок, Николай замедлил шаг. – Там внизу черт знает что творится.
Зона добычи действительно представляла собой разительный контраст всем уровням комплекса, которые Марку довелось видеть до этого. Складывалось впечатление, что сюда сбросили весь хлам с верхних этажей. Раскуроченные слиты, пластиковая мебель, глыбы битого стеклобетона, трубы и контейнеры с отходами. Все это, громоздясь друг на друге, образовывало высокие завалы, через которые «Головорезам» предстояло перебраться. Радовало одно – скользя над грудами мусора, взгляд больше не упирался в порядком осточертевшие серые стены. Вырвавшись из плена технологического ада, он свободно парил над черными камнями естественного первозданного мира. Оказывается, вся громада комплекса UG-18 висела на колоннах. Тем самым она как бы подминала зону добычи под свое массивное железобетонное брюхо, превращая все сооружение в гигантскую многоножку.
При виде долгожданного простора люди значительно оживились. Зловещие лабиринты остались позади. Больше не стоит бояться засад и выстрелов из-за угла.
Из-за угла – нет, а вот в спину – весьма вероятно. Боевые шлемы всех «Головорезов» буквально взревели угрожающими красными сигналами. В двухстах метрах от них по соседней технической лестнице спускался довольно большой отряд яйцеголовых.
– Уходим! Быстрее! – Строгов как танк попер через нагромождение старого железа.
– Тише ты!
Чтобы оценить состояние Легардера, Марк обернулся и глянул на раненого. Разведчик чуть не вскрикнул от удивления. Виктор больше не был безжизненной куклой. Снимая с товарищей часть забот, он сам держался за носилки. Капельницу израненный солдат зажал зубами – цепко, по-бультерьерски, до судорог напрягая торчащие из сожженных щек челюсти.
– Теперь можем ускориться. – Строгов перехватил взгляд друга. – Стены комплекса остались позади. Излучение Лабиринта добавило Легардеру сил. Он выдержит.
– Вопрос: выдержим ли мы? – По тому, как разворачивалась цепь противника, Грабовский понял, что их засекли. – Ник, срочно вызывай флаер.
Первые пули засвистели над головами «Головорезов», когда те уже покинули комплекс. Оно и понятно, в окружении газоносных труб никто не решался стрелять. Зато теперь, когда беглецы оказались среди голых безжизненных камней, они превратились в прекрасные мишени.
После того как двое корсиканцев упали, сраженные пулями, Марк приказал всем залечь. Валуны размером с баскетбольный мяч не бог весть какое укрытие, но все же это лучше, чем ничего. Огрызаясь короткими очередями, «Головорезы» держали противника на расстоянии. Ну, и что дальше? С минуты на минуту к яйцеголовым могло подойти подкрепление. Тогда пиши пропало.
– Шредер, Нангисен, пугните этих скотов из гранатометов! – Грабовский не был уверен, но, может, удастся избавиться от двух снайперов, которые не давали корсиканцам поднять головы.
Ракеты с ревом ушли в сторону преследователей. Их взрывы на мгновение разделили противников стеной из дыма и огня. Воспользовавшись моментом, Марк перебежал к Николаю.
– Ник, есть какая-нибудь идея?
Мастер молчал.
– Ник, ты живой? – Опасаясь за друга, разведчик схватил Строгова за покрытое броней плечо.
– Не мешай! – Глаза Великого Мастера оставались недвижимыми, а взгляд кружил где-то под небесами.
– Нас перестреляют как кроликов, нужно что-то дела… – Марк проглотил язык, когда, поглядев вверх, увидел пламя посадочных двигателей, которое падало им прямо на головы.
Лишь на высоте десятиэтажного дома флаер изменил траекторию спуска. Как будто завидев смертельных врагов, он ринулся по направлению к подножью бетонной горы, именуемой газодобывающий комплекс UG-18.
– Идет на таран! – теряя остатки самообладания, закричал Марк.
– Не мешай. – Строгов был все так же напряжен и собран.
Вдруг до Марка дошло – именно Великий Мастер управлял флаером. Передавая приказы звезде Нума, Строгов воплощал в жизнь одному ему ведомый план.
Тяжелая машина закрыла собой все небо. От грома ее двигателей тряслась земля. Вихрь горячих газов вперемешку с пылью и песком окутывали все вокруг. Видимость упала до нуля, и если бы не особый режим боевого шлема, Грабовский не смог бы различить даже собственных рук. Именно в этот момент в подсознании лейтенанта прозвучал голос Строгова:
«Марк, собери людей всех вместе. Готовьтесь к погрузке. Выполняй, не теряй ни минуты».
Грабовского можно было и не подгонять. Он сам прекрасно понимал, что сейчас решается вопрос жизни и смерти. Прорываясь сквозь шквал выбросов, лейтенант побрел к зеленым силуэтам, которые ему демонстрировала система обнаружения. Собрать солдат не составило труда. Те, кто был жив, немедленно откликнулись на приказ, ну, а вот мертвые… Наклонившись над Петером Райнисом, Грабовский понял, что тот не дышит. Кровавое пятно расплылось на груди латыша. Под стать ему таким же багровым цветом пылал индикатор жизненных функций. Мертв! Но вдруг аудиосенсоры совершенно ясно донесли приглушенный стон. Отделенный частотным фильтром боевого шлема, голос отчетливо звучал на фоне рева посадочных двигателей снижающегося флаера. Неужели? Марк протянул руку к Петеру, однако тут же одернул ее, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Стонал кто-то другой. Еще одна зеленая тень недвижимо лежала в нескольких шагах от Райниса. Кто это? Капрал Феликс Луари – слит дал точный ответ.
– Нангисен, Рутов, кто-нибудь, ко мне! – С этим криком лейтенант бросился на помощь Феликсу.
Когда Марк уже практически добежал, сзади что-то полыхнуло. Вслед за вспышкой послышался грохот, одновременно с которым землю под ногами всколыхнул страшный толчок. Марка будто ударило в спину. Он, как сорванный ветром лист, полетел прямо на капрала. Их шлемы ударились друг о друга.
– Жив? – переводя дух, прохрипел Марк.
– Жив, – послышался в ответ едва различимый шепот.
– Вот и хорошо, что жив. – Грабовский поднял голову и увидел, как к ним приближается еще один зеленый призрак. В пришельце слит опознал Алексея Рутова.
– Строгов долбанул по яйцеголовым маршевыми двигателями, – сообщил капрал, помогая лейтенанту встать. – Сейчас среди них паника. Все горит. Может не выдержать теплозащита, тогда начнут взрываться скважины.
– Не будем этого дожидаться. – Марк указал на раненого Луари. – Давай помогай.
Взвалив на себя раненых и убитых, «Головорезы» поспешили навстречу крылатой машине, которая, разделавшись с врагами, уже спешила принять беглецов в свое спасительное лоно.
Уткнувши голову в иллюминатор, Грабовский задумчиво провожал взглядом зловещий комплекс. Взрыва не последовало. Харририанские инженеры знали свое дело. Их детище сберегло жизни тем, кто не смилостивился над самими харририанами. Марк понимал это, и ему вдруг стало невообразимо тошно. Его раса – да что там раса? – его семья была причастна к вселенскому геноциду, из-за которого поплатился жизнью не один миллиард живых разумных существ. Лейтенант со вздохом отвернулся от окна. Ему необходимо было хоть как-то успокоить нервы. Воспаленный психозом взгляд остановился на Лекомпе.
– Есть закурить? – Марк краем глаза видел, как пронырливый разведчик выдурил у доктора Ингрит пачку сигарет.
Лекомп понял, что пойман на горячем и сохранить свое богатство все равно не удастся. Он закряхтел и полез в карман. Капрал долго шарил под камуфлированной тканью, прежде чем на свет появилась примятая красно-белая эмблема Marlboro. Вместе с куревом из кармана выпала какая-то блестящая финтифлюшка. Марк сперва не обратил на нее внимания. Не то состояние. Однако поспешность, с которой Лекомп подобрал золотистую побрякушку, насторожила опытного разведчика. Нервы нервами, а служба службой.
– Это что еще такое? – Грабовский требовательно протянул руку. – А ну, покажи.
– Да это так… – Шарль-Анри замялся. – Нашел в этой проклятущей тюрьме. Валялась под койкой в одной из камер.
– Я же приказал докладывать обо всех вещественных…
Лейтенанта подкосил новый удар. Он окаменел, когда на ладонь легла ажурная запонка, с которой смотрел гордый профиль золотого орла. Марк с детства знал это ювелирное диво. Мать сама заказала эти запонки отцу незадолго до своей ранней смерти.
Глава 20
Грабовский никогда не думал, что спартанские апартаменты Великого Мастера вызовут у него такие теплые, почти домашние ощущения. Что ни говори, а безопасность – приятная штука. После того как ты только что избежал гибели, она вставляет не хуже первосортного кокаина. Однако весь кайф бесследно испарялся, как только Марк вспоминал лицо Джонатана Грабовского и весь его проклятущий корабль. Встреча с землянами оказалась настоящим шоком. Для того чтобы выйти из него, требовалось одно, может, даже горькое лекарство – правда.
– Ты раньше когда-нибудь слыхал об «Архангеле»? – Очевидно, Николай думал о том же, что и Марк. Он уже несколько минут недвижимо смотрел на пейзаж с утопающим во мраке Ульфом.
– И да и нет. – Грабовский порылся в воспоминаниях.
– Как тебя понимать? – Великий Мастер перевел взгляд на друга.
– Заявлений официальных лиц я по этому поводу не слыхал, но когда-то очень давно, примерно в те самые времена, когда мы с тобой только начинали военную карьеру, название «Архангел» промелькнуло на страницах желтой прессы. Какой-то журналист утверждал, что владеет информацией об истинных владельцах Земли.
– Интересно… – Строгов покинул свой наблюдательный пункт и опустился в силовое кресло рядом с Марком. – И что он там написал?
– Думаешь, у меня было желание читать всякую чушь? – Грабовский иронично улыбнулся. – Всю информацию я черпал из болтовни на тусовках и приемах, которые устраивал отец.
– Неужели в твоей башке ничего не сохранилось? – Строгов блеснул синими сканирующими глазами.
Марк почувствовал первое прикосновение к своему мозгу. Неприятное ощущение. Как будто кто-то шарит у тебя по карманам.
– Ладно-ладно, сейчас подумаю, – Грабовский предпочел вспоминать без посторонней помощи. – Значит, так. Двенадцать влиятельных и богатых особ заключили между собой некий союз. Они пожелали получить полную независимость от любого правительства на Земле. Да-да, не власть над правительствами, а именно независимость от них. – Марк особо выделил слово «независимость».
– Может, потому, что власть у них и так была, – сделал свой собственный вывод Великий Мастер.
– Наверное, ты прав, – поразмыслив, согласился Марк. – Вообще, лично мне сложно представить мотивы этих людей. Если ты и так можешь получить абсолютно все, что захочешь, зачем усложнять себе жизнь какими-то заговорами?
– Знавал я одного молодого миллионера, у которого и так было абсолютно все. Но почему-то этот повеса нацепил форму легионера и как заяц бегал под пулями.
– Ну, я совсем другое дело, – усмехнулся Грабовский. – Кровь бурлила.
– Видать, и они совсем другое дело. Видать, им тоже чего-то недоставало.
– Интересно чего?
– Чувства собственного превосходства, желания быть чуть ли не богами.
– Не такое уж плохое желание. – Разведчику почему-то сразу подумалось, что он не тем занимался в жизни.
– Это смотря каким богом быть. Если Аполлоном или Дионисом, то ради бога, а вот если Марсом или Хароном…
– Проекту «Архангел» не один десяток лет, и все это время он вел себя тихо и пристойно, как на Земле, так и в космосе.
– Да, ты прав. Коренной поворот произошел четыре года назад. Именно тогда и возникла Черная зона, именно тогда и началась война.
Друзья замолчали. Они как бы старались проникнуть в страшную тайну галактической войны. Но чтобы понять, необходимо на что-то опереться.
– А ну, давай, бухти дальше. Что еще болтали светские пустозвоны?
– Ну, как выяснилось, не совсем пустозвоны, – с задетым самолюбием восстал Марк против оскорбления своего класса. – Как видишь, «Архангел» оказался реальностью.
– И не говори.
В знак примирения Великий Мастер протянул другу свою жесткую когтистую руку. Грабовский хлопнул по ней, согласившись забыть все обиды. Марк был деловым человеком. Сразу после разрешения межклассовых разногласий он приступил к делу:
– По слухам, «Архангел» стал накапливать передовые технологии, в том числе позаимствованные у инопланетян. – Разведчик пожал плечами. – Летающие тарелки как падали на Землю, так и продолжают падать, а агенты профессора Торна далеко не всегда незримы и неуловимы.
– Теперь многое становится понятным. – Своим всевидящим оком Строгов словно оглядывал Землю с расстояния тысяч световых лет. – В начале космической эры ракеты стартовали чуть ли не каждую неделю. Победы передовой мысли праздновали одну за другой: полет на Луну, фотографии с Марса и Венеры, исследования Сатурна и Юпитера, разработка новых двигателей и поиск внеземных цивилизаций… И вдруг все как обрезало. Мы не осилим то… мы не потянем это… Денег нет. Адиос мечта о звездах. Оказывается, на самом деле все не совсем так. Широкая лестница в космос, по которой уверенно шло все человечество, оказалась заколочена только потому, что рядом построили маленький скоростной лифт для служебного пользования.
– Прозрение обманутого астрофизика, – усмехнулся Марк. – Сразу видно, чем ты занимался на гражданке. Вот мне, например, в голову пришла совсем другая мысль. Уже более полувека медики вроде как бьются с проблемой рака и СПИДа. Целых полвека! Ты можешь себе представить болезнь, с которой тысячи сверхсовременных научных центров не могли бы справиться за пятьдесят лет? Генетики научились клонировать зверей и людей, выращивать новые органы, создавать самые фантастические вирусы, а вот сохранить сопротивляемость здоровой человеческой клетки, увы, не сподобились.
– Естественно, ведь лекарства от рака или СПИДа совсем недешевые. Принимать их приходится не один год, а вплоть до самой неминуемой смерти. И человечишки, веря в чудо, готовы отдать последние гроши если не за жизнь, то хотя бы за надежду. – Строгов призадумался. – Но я думаю, что претензии здесь не к «Архангелу», а к фармацевтическим компаниям. Это их хлеб.
– Кто знает, где заканчивается одно и начинается другое? В этом мире все так повязано… – Грабовский горестно покачал головой, как человек, знающий, о чем говорит. – И твой космос, и медицина, и другие науки плотно застопорились в семидесятых-восьмидесятых годах двадцатого века. Причем все сразу. Ты можешь себе представить, чтобы в самых разных областях знаний вдруг не стало чего открывать?
– Ты раньше когда-нибудь слыхал об «Архангеле»? – Очевидно, Николай думал о том же, что и Марк. Он уже несколько минут недвижимо смотрел на пейзаж с утопающим во мраке Ульфом.
– И да и нет. – Грабовский порылся в воспоминаниях.
– Как тебя понимать? – Великий Мастер перевел взгляд на друга.
– Заявлений официальных лиц я по этому поводу не слыхал, но когда-то очень давно, примерно в те самые времена, когда мы с тобой только начинали военную карьеру, название «Архангел» промелькнуло на страницах желтой прессы. Какой-то журналист утверждал, что владеет информацией об истинных владельцах Земли.
– Интересно… – Строгов покинул свой наблюдательный пункт и опустился в силовое кресло рядом с Марком. – И что он там написал?
– Думаешь, у меня было желание читать всякую чушь? – Грабовский иронично улыбнулся. – Всю информацию я черпал из болтовни на тусовках и приемах, которые устраивал отец.
– Неужели в твоей башке ничего не сохранилось? – Строгов блеснул синими сканирующими глазами.
Марк почувствовал первое прикосновение к своему мозгу. Неприятное ощущение. Как будто кто-то шарит у тебя по карманам.
– Ладно-ладно, сейчас подумаю, – Грабовский предпочел вспоминать без посторонней помощи. – Значит, так. Двенадцать влиятельных и богатых особ заключили между собой некий союз. Они пожелали получить полную независимость от любого правительства на Земле. Да-да, не власть над правительствами, а именно независимость от них. – Марк особо выделил слово «независимость».
– Может, потому, что власть у них и так была, – сделал свой собственный вывод Великий Мастер.
– Наверное, ты прав, – поразмыслив, согласился Марк. – Вообще, лично мне сложно представить мотивы этих людей. Если ты и так можешь получить абсолютно все, что захочешь, зачем усложнять себе жизнь какими-то заговорами?
– Знавал я одного молодого миллионера, у которого и так было абсолютно все. Но почему-то этот повеса нацепил форму легионера и как заяц бегал под пулями.
– Ну, я совсем другое дело, – усмехнулся Грабовский. – Кровь бурлила.
– Видать, и они совсем другое дело. Видать, им тоже чего-то недоставало.
– Интересно чего?
– Чувства собственного превосходства, желания быть чуть ли не богами.
– Не такое уж плохое желание. – Разведчику почему-то сразу подумалось, что он не тем занимался в жизни.
– Это смотря каким богом быть. Если Аполлоном или Дионисом, то ради бога, а вот если Марсом или Хароном…
– Проекту «Архангел» не один десяток лет, и все это время он вел себя тихо и пристойно, как на Земле, так и в космосе.
– Да, ты прав. Коренной поворот произошел четыре года назад. Именно тогда и возникла Черная зона, именно тогда и началась война.
Друзья замолчали. Они как бы старались проникнуть в страшную тайну галактической войны. Но чтобы понять, необходимо на что-то опереться.
– А ну, давай, бухти дальше. Что еще болтали светские пустозвоны?
– Ну, как выяснилось, не совсем пустозвоны, – с задетым самолюбием восстал Марк против оскорбления своего класса. – Как видишь, «Архангел» оказался реальностью.
– И не говори.
В знак примирения Великий Мастер протянул другу свою жесткую когтистую руку. Грабовский хлопнул по ней, согласившись забыть все обиды. Марк был деловым человеком. Сразу после разрешения межклассовых разногласий он приступил к делу:
– По слухам, «Архангел» стал накапливать передовые технологии, в том числе позаимствованные у инопланетян. – Разведчик пожал плечами. – Летающие тарелки как падали на Землю, так и продолжают падать, а агенты профессора Торна далеко не всегда незримы и неуловимы.
– Теперь многое становится понятным. – Своим всевидящим оком Строгов словно оглядывал Землю с расстояния тысяч световых лет. – В начале космической эры ракеты стартовали чуть ли не каждую неделю. Победы передовой мысли праздновали одну за другой: полет на Луну, фотографии с Марса и Венеры, исследования Сатурна и Юпитера, разработка новых двигателей и поиск внеземных цивилизаций… И вдруг все как обрезало. Мы не осилим то… мы не потянем это… Денег нет. Адиос мечта о звездах. Оказывается, на самом деле все не совсем так. Широкая лестница в космос, по которой уверенно шло все человечество, оказалась заколочена только потому, что рядом построили маленький скоростной лифт для служебного пользования.
– Прозрение обманутого астрофизика, – усмехнулся Марк. – Сразу видно, чем ты занимался на гражданке. Вот мне, например, в голову пришла совсем другая мысль. Уже более полувека медики вроде как бьются с проблемой рака и СПИДа. Целых полвека! Ты можешь себе представить болезнь, с которой тысячи сверхсовременных научных центров не могли бы справиться за пятьдесят лет? Генетики научились клонировать зверей и людей, выращивать новые органы, создавать самые фантастические вирусы, а вот сохранить сопротивляемость здоровой человеческой клетки, увы, не сподобились.
– Естественно, ведь лекарства от рака или СПИДа совсем недешевые. Принимать их приходится не один год, а вплоть до самой неминуемой смерти. И человечишки, веря в чудо, готовы отдать последние гроши если не за жизнь, то хотя бы за надежду. – Строгов призадумался. – Но я думаю, что претензии здесь не к «Архангелу», а к фармацевтическим компаниям. Это их хлеб.
– Кто знает, где заканчивается одно и начинается другое? В этом мире все так повязано… – Грабовский горестно покачал головой, как человек, знающий, о чем говорит. – И твой космос, и медицина, и другие науки плотно застопорились в семидесятых-восьмидесятых годах двадцатого века. Причем все сразу. Ты можешь себе представить, чтобы в самых разных областях знаний вдруг не стало чего открывать?