Страница:
Крайняя односторонность и ограниченность исторических "откровений" проф. Вечоркевича становится предельно ясной из его высказывания о природе холокоста. "Грустную ассоциацию, конечно, вызывает холокост. Однако, если хорошо над этим задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его вообще бы не случилось. Поскольку холокост был в значительной мере следствием германских военных поражений".
Это действительно самое сногсшибательное открытие профессора. неясно, чего здесь больше, нежелания знать историю Холокоста или сознательной дезинформации. Надо полагать, последнего. Вывод из итогов Второй мировой войны, по профессору, предельно ясен: если бы мир не оказал сопротивления нацистам, не нанес им поражений, а сдался, как в 1938 г. в Мюнхене, то не было бы ни холокоста, ни других преступлений нацистов против человечности. Все (не попавшие в крематорий) мирно и очень счастливо жили бы в "тысячелетнем" рейхе. Такая позиция является кощунственной и оскорбляет память тех, кто сражался против нацизма и пал его жертвой.
Остается только адресовать "историку" Вечоркевичу бессмертное выражение известного русского писателя М. Булгакова: "Поздравляем вас, гражданин, соврамши!"
* * *
Профессору П. Вечоркевичу в его стремлении "переписать" историю польско-российских отношений на польский лад не уступают, как уже отмечалось, главный редактор журнала "Новая Польша" профессор Ежи Помяновский и профессор истории Ягеллонского университета (Краков) Анджей Новак.
Е. Помяновский в своей статье "К истории дезинформации" ("Новая Польша", № 5/2005) призывает преодолеть дезинформацию в польско-российских отношениях. В качестве основного метода борьбы с ней Е. Помяновский предлагает "личные свидетельства и яркие примеры". Согласимся с этим предложением, но не забудем, что при желании и из библейских примеров можно сделать пособие для начинающего террориста.
К сожалению, в статье Е. Помяновского под видом развенчания одной дезинформации предлагается другая. Прежде всего это касается кампаний "возбуждения у русских ненависти к Польше и полякам" и "дезинформации, имеющей целью изгладить из памяти русских хатынское преступление", которые, по мнению редактора "Новой Польши", якобы активно проводятся в России.
Подобное заявление свидетельствует о том, что уважаемый редактор плохо представляет современное отношение россиян к Польше. наиболее точно это отношение характеризует высказывание, размещенное на сайте "российско-польские отношения" в Интернете: "Самое удивительное в современных российско-польских отношениях - это почти полное исчезновение Польши из сознания россиян". В целом ситуацию в российском обществе очень точно охарактеризовала певица Вика Цыганова в своем интервью "Новой газете": "Сегодня нас больше должны беспокоить не враги извне, а разложение нашего народа".
В советское время ситуация была кардинально другая. Польша была одним из самых популярных в Советском Союзе социалистических государств. В советском обществе царили массовые полонофильские настроения не только в области культуры, но и в политике. Фильмы Ежи Гофмана, Анджея Вайды, польская эстрада, невероятной популярности "Кабачок 13 стульев", Барбара Брыльска, Анна Герман, любимцы советских женщин Збигнев Цибульский и Даниэль Ольбрыхский - все это свидетельствовало об искренних симпатиях к Польше. Среди советской интеллигенции было немало сторонников польской "Солидарности".
И вдруг после обретения Польшей желанной свободы, после ухода с российской политической арены коммунистов, в период, когда президент Ельцин фактически признал и покаялся за все российские грехи, когда польско-русские отношения можно было начать с чистого листа, граждане России на территории Польши оказались фактически вне закона. Десятки случаев насилия над россиянами не получали должной оценки со стороны польских властей.
Достаточно вспомнить, как в 1994 г. на варшавском вокзале российских граждан, следовавших в поезде № 15 "Москва-Брюссель", ограбили. Подобное бывало и раньше, но в этот раз обобрали до нитки. Однако, когда пассажиры обратились в полицию, там их избили под крики: "Ты, русская свинья!" - и арестовали. Польское правительство выразило сожаление, но не извинилось. Тогдашний премьер-министр России Черномырдин в связи с этим отменил свой визит в Польшу.
Польша оказалась единственной страной Европы, где пытались громить российское консульство. Поляки неизменно занимали враждебную России позицию в международных организациях. Такое развитие событий вначале вызывало у большинства россиян недоумение, сменившееся впоследствии отчуждением.
Проводимые после 1991 г. российской властью реформы, поставили перед большинством россиян проблему выживания, и российско-польские отношения ушли на задний план. Большинство россиян сегодня волнуют не русско-польские отношения, а отношения с властью, которая ставит их на грань выживания. Поэтому говорить о какой-то целенаправленной кампании возбуждения ненависти к полякам смешно и грустно. Для кого и среди кого?
Если уважаемого пана Помяновского по-настоящему интересуют польско-российские отношения, то он должен был бы заметить, что все российские публикации по данной теме являются, как правило, ответом на польские публикации или недружественные акции. Даже безобразная ситуация с избиением в Москве польских дипломатов была, вероятно, предпринята некими хулиганствующими одиночными "мстителями" в ответ на избиение русских юношей в Варшаве.
В нагнетании напряженности в польско-российских отношениях инициатором в большинстве случаев является польская сторона. Хотя нередко предвзятостью грешит и российская сторона. Летом 2005 года российские СМИ сообщили, что президент Польши А. Квасьневский заявил, что Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной. Это вызвало крайне негативную реакцию на всех уровнях. На самом деле было сказано: "Америка считает, что Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной".
Этот пример свидетельствует о том, что российско-польские взаимоотношения постоянно балансируют на "грани", и каждый необдуманный шаг или заявление может привести к конфликту. Тем не менее полномочный министр-советник посольства Польши в России Мариан Орликовски заявляет в своем интервью "Политическому журналу" (№ 33. 10 октября 2005 г.), что на выборах "… Россия почти не обсуждалась. О России говорили только в связи с определенными событиями, например, в связи с избиением польских дипломатов в Москве… Это абсолютная ложь, что есть антироссийские настроения в Польше".
Прекрасно, если это так. Очень хотелось бы. но как быть с результатами соцопросов, публикуемых в польских газетах, согласно которым более половины поляков отрицательно относятся к русским. Хотелось бы, конечно, больше верить заявлениям директора Славянского центра культуры в Варшаве Яна Заброцкого о том, что в центр приходит все больше студентов, интересующихся русским языком и культурой (Труд-7, 13 октября 2005 г.).
Вместе с тем как расценивать крайне резкие предвыборные антироссийские заявления Л. Качиньского? Не говоря уже о том, что по любому поводу и без оного в официальных польских печатных изданиях появляются материалы антироссийской направленности. Ведь не случайно лауреат Нобелевской премии, известный польский поэт и публицист Чеслав Милош признает, что "поляки и русские друг друга не любят" ("Новая Польша", № 7, 2001).
Даже российско-германское соглашение о строительстве Североевропейского газопровода по дну Балтийского моря от Выборга до Германии оценивается польскими политиками как "антипольская акция, фактически новый пакт Путина-Шредера".
В свое время известная польская актриса Б. Тышкевич, вероятно, выразила сокровенное желание некоторых поляков о том, что Польше лучше было бы находиться подальше от России. но при этом большинство польских политиков хотели бы быть поближе к ее газу, получать прибыли от транзита этого газа и при необходимости шантажировать Россию угрозами "закрыть вентиль". Это сегодня пытается делать Украина. Получается странно: проходит российский газопровод по Польше - плохо, не проходит - тоже плохо.
Можно понять беспокойство Польши и стран Балтии по поводу возможной экологической катастрофы, связанной с захоронениями на дне Балтийского моря боеприпасов с отравляющими веществами. Эта проблема известна давно. Ранее она замалчивалась (даже в Хелкоме, межгосударственной структуре, занимающейся экологией Балтийского региона, эта тема неофициально закрыта), хотя давно было ясно, что дело движется к экологической катастрофе, так как стенки контейнеров и снарядов находятся в критическом состоянии и рано или поздно разрушатся, даже без строительства газопровода.
В настоящее время, благодаря уже начатому строительству Североевропейского (Балтийского) газопровода, России и европейским странам придется непосредственно заняться этой проблемой (Новая газета, № 84, 2005 г.). Учитывая, что в ноябре 2005 года был принят в эксплуатацию более сложный в техническом отношении газопровод "Голубой поток", проложенный по дну Черного моря, строительство балтийского газопровода со всеми экологическими предосторожностями, выглядит достаточно оптимистично. Но польским политикам и это не нравится. Панове, надо как-то определяться с позицией в отношениях с Россией - что хорошо, а что плохо!
Возникает вопрос: почему на искренние симпатии и душевные порывы россиян поляки, как правило, отвечают плохо скрываемой ненавистью? Почему русско-польские отношения многими польскими политиками и историками рассматривается как бесконечная череда преступных российских и советских акций, направленных против Польши? Хотя, как свидетельствуют факты и исторические документы, позиция и действия России по отношению к Польше во многих случаях были достаточно лояльными и доброжелательными.
С горечью надо признать, что проблема непростых отношений России со своими соседями во многом кроется в ней самой. не хотят наши бывшие друзья жить так, как мы. Во многих случаях Россия пытается навязать свое мироощущение соседям, что вызывает у них негативную реакцию. Более того, трудно уважать страну, которая, обладая огромными природными богатствами, не может обеспечить достойную жизнь своим гражданам. За рубежом ни для кого не секрет, что россияне живут в условиях все усиливающейся затяжной бедности. И когда Россия стремится вовлечь в свою орбиту соседей, у них создается впечатление, что им вольно или невольно Россия предлагает свои стандарты жизни, с чем они категорически не согласны.
Многие из наших соседей не воспринимают, что Россия постоянно хочет кого-то спасать, помогать, но делает это крайне неуклюже и неумело. При этом Россия не умеет защищать своих сторонников и собственные интересы и поэтому теряет своих союзников. В результате получается как в семье: как бы ни любила жена мужа, но если он не может обеспечить достойную жизнь и защиту семье, она, в конце концов, уходит к другому. Так ушли и уходят наши соседи, наши бывшие друзья по Советскому Союзу и Варшавскому Договору. Не сделаем выводы, не наладим в России достойную жизнь каждому человеку, не научимся защищать свои интересы и интересы своих граждан, ценить своих союзников, останемся, в конце концов, одни.
Убежав из объятий советского "старшего брата", большинство наших союзников стремится найти такие же объятия у "богатых" американцев. Однако американцы - большие прагматики. Бывшие союзники СССР их интересуют лишь в контексте сдерживания России. Надо помнить о судьбе Заира и его президента Мобуту, которые подкармливались США до тех пор, пока в ряде африканских государств с симпатией относились к социалистическим идеям. Как только с социализмом в Африке было покончено, Заир был брошен на произвол судьбы. Сложно назвать страну, которой Америка бескорыстно помогла.
Однако вернемся к российско-польским отношениям и к кампании "возбуждения у русских ненависти к Польше". Польская сторона в качестве аргумента ссылается на введение в России в 2005 г. Праздника примирения и согласия, приуроченного к изгнанию из Москвы польских захватчиков в 1612 г. Действительно, в этой связи польская тема одно время доминировала в российских СМИ. И дело здесь не только в Польше. Российская Дума в очередной раз намудрила, желая дистанцироваться от "большевистского" праздника 7 ноября. Если быть точными, окончательная сдача польских интервентов, подписание ими капитуляции и сброс польских знамен со стен Кремля состоялись не 4 ноября 1612 г., а 7 ноября. Но для депутатов Госдумы это не важно. Главное, уйти от ненавистной даты.
За период смутного времени поляки принесли немало горя на русскую землю. Они пришли на Русь, пользуясь раздором в русском боярстве и народе. Польское высокомерное господство поставило Россию на грань уничтожения и заставило русских осознать себя единой нацией, способной организоваться и освободить себя. Что и произошло в Нижнем Новгороде, когда люди жертвовали последнее на создание народного ополчения. Эти дни славны тем, что русские осознали себя едиными и заложили основы будущего российского великого государства. Это, прежде всего, праздник победы россиян над своими раздорами и гордынями, а уж потом победы над поляками. Так что в какой-то мере мы должны быть благодарны полякам, как был благодарен шведам Петр I.
Бессмысленно и кощунственно противопоставлять 4 ноября (1612 г.) - 7 ноября (1917г.). Советский период нашей жизни был непростым. но он был богат на великие свершения, которые были осуществлены после революции: индустриализацию, победу над нацизмом, полеты в космос, социальную защищенность и, главное, причастность к тому, что живешь в великой стране. Возможно возражение. Что праздновать, если "великая страна и великие свершения" канули в Лету? Но осталась память миллионов, во имя которой следовало бы сохранить дату.
Все мы из истории, которую творили наши предки, и переписывать ее - неблагодарное занятие. Тем более что у России сегодня существует масса других, более важных проблем, нежели замена праздников.
Е. Помяновский в своей статье "К истории дезинформации" поднимает тему плененных поляками в 1919-1920 гг. красноармейцев. По этому поводу немало написано. Затронул ее в своей книге "Шляхта и мы" и известный русский поэт и прозаик, редактор журнала "Наш современник" Станислав Куняев. Однако Помяновский книгу С. Куняева бездоказательно назвал "выпадом патологического клеветника". Это не новый прием: обвиняя своего оппонента в клевете, раз за разом насаждать свое видение проблемы, добиваясь, чтобы последнее слово оставалось за атакующим.
Что же вызвало такое негодование Е. Помяновского? Оказывается, С. Куняев уличил "Новую Польшу" "в манипуляции и сознательном искажении опубликованного текста" воспоминаний культработника РККА Н. Вальдена (псевдоним Я. Подольского) о польском плене в 1919-1920 гг., опубликованных в номере 11 журнала за 2001 год.
С. Куняев в своей книге "Шляхта и мы" (с. 132-138) предоставил вниманию читателя "не отточия", а исключенные в журнале "Новая Польша" из текста воспоминаний Вальдена отрывки. Изъятия, допущенные в журнале, касались самых острых моментов, свидетельствующих о "бесчеловечной" жестокости поляков по отношению к пленным красноармейцам и проявлений поляками патологического антисемитизма.
По утверждению Е. Помяновского, текст воспоминаний Н. Вальдена был сокращен его дочерью Натальей Подольской в целях их размещении в "тонком" ежемесячнике, и сокращения "ни на йоту не изменили ни оценки описанных событий, ни политического звучания воспоминаний". если дело обстояло так, то доказать клевету г-на Куняева было очень просто. Процитировать изъятые отрывки и показать, что их исключение не меняет сути воспоминаний. Однако на деле получается иначе.
Попытки ознакомиться с сокращенными воспоминаниями Вальдена, опубликованными в журнале "Новая Польша", через Интернет не увенчались успехом. на сайте "Новая Польша" отсутствует какая-либо информация об этом материале. Он не вошел в перечень важнейших материалов по истории польско-российских отношений в рубрике "Польша-Россия".
В оглавлении 11-ого номера журнала за 2001 г. (в рубрике "Архив") воспоминания Вальдена "В польском плену" не указаны. Они опубликованы под скромным названием "Реплика. (К вопросу об "Анти-Катыни"). Ознакомиться с текстом "реплики" не удалось. Удивительно, что воспоминания Вальдена, опубликованные в журнале "Новая Польша" и в течение четырех лет вызывающие ожесточенные споры российских и польских публицистов, фактически недоступны широкому читателю. Вероятно, все дело в том, что после их прочтения у читателя не останется сомнений в правоте С. Куняева!?
Надо заметить, что при соответствующих купюрах в тексте воспоминаний Вальдена можно утверждать, "что поляки не совершили и не планировали их (красноармейцев) массового истребления", а просто они умирали сами. Более того, при "должных" сокращениях воспоминания Вальдена можно читать как романтичную историю отношений пленного "большевика" и двух прекрасных полячек, спасших ему жизнь в лагере. Редактору Е. Помяновскому не мешало бы знать, что в русском языке даже запятая, перенесенная в другое место, "казнить нельзя помиловать", меняет весь смысл.
К счастью, в своих воспоминаниях Н. Вальден дал Е. Помяновскому и всем польским фальсификаторам истории очень краткий, но емкий ответ, который невозможно извратить. Говоря о зверском отношении к пленным красноармейцам, он заявил, что "ужасное мщение готовит себе буржуазная шовинистическая Польша…" (Новый мир. 1931. № 5, с. 88). Эта фраза все ставит на свои места. Она исключает любые попытки говорить о каком-то "гуманном" отношении к красноармейцам в польских лагерях и однозначно свидетельствует о том, кто клеветник на самом деле.
Одной из болезненных тем в польско-российских отношениях является тема Варшавского восстания в августе-сентябре 1944 г. Жесткое бескомпромиссное противостояние между СССР и Польшей достигло своего апогея именно во время восстания в Варшаве, высветившего все проблемы польско-российско-советских отношений.
Павел Вронский в "Газете выборчей" (от 3 августа 2005 г.) сожалеет: "Каждый год в годовщину Варшавского восстания мы с горечью думаем, что Москва все еще не созрела для извинений за пассивность Красной Армии на подступах к гибнущей Варшаве. Однако, если мы ожидаем от наших русских друзей извинений, надо хотя бы предоставить им такую возможность".
Фактически, польская сторона обвиняет советское руководство в том, что в августе 1944 г. оно не положило в польскую землю на берегах Вислы еще тысяч сто советских солдат ради того, чтобы лондонское польское правительство обрело прежнюю, враждебно настроенную к СССР Польшу.
В конце июля 1944 г. Войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала К. Рокоссовского вышли к месту рождения маршала Праге, предместью Варшавы. А 1 августа 1939 г. по приказу польского правительства из Лондона части Армии Крайовой (АК), заранее стянутые в Варшаву и насчитывающие 40 тыс. легковооруженных бойцов, без согласования с частями Красной Армии, начали вооруженную акцию по захвату польской столицы под названием "Буря".
Расчет АКовцев был на то, что в ходе штурма Варшавы частями 1-го Белорусского фронта немцы начнут эвакуация своих учреждений и воинских частей из города. После этого АК должна была уничтожить оставшийся немецкий гарнизон, провозгласить власть польского эмигрантского правительства и встретить советские войска в качестве полноправного хозяина столицы и страны.
СССР должен был смириться со свершившимся фактом и, соответственно, прекратить поддержку альтернативного польского правительства - Польского комитета национального освобождения (ПКНО), созданного при поддержке советского руководства в июле 1944 г. В Люблине.
Сравнительно недавно польские газеты сообщили о том, что в польских архивах удалось обнаружить документ, позволяющий понять, как готовилось восстание, и убедиться в том, что жизнь сотен тысяч варшавян стала разменной монетой в борьбе эмигрантского лондонского правительства за власть. Этот документ подтверждает, что в середине июня 1944 г. вблизи Юзефова (пригорода Варшавы) состоялась тайная встреча старшего офицера немецкой службы безопасности Пауля Фухса и командующего Армией Крайовой Тадеуша Бур-Коморовского.
На переговорах присутствовал немецкий офицер-переводчик, впоследствии завербованный польской службой безопасности и представивший детальный отчет об их ходе. В этом документе 50-летней давности воспроизводится запись хода переговоров.
"Фухс. Пан генерал, до нас дошли слухи, что вы намерены объявить о начале восстания в Варшаве 28 июля и что в этом направлении с вашей стороны ведутся активные приготовления. не считаете ли вы, что такое решение повлечет за собой кровопролитие и страдания гражданского населения?
Коморовский. Я только солдат и подчиняюсь приказам руководства, как, впрочем, и вы. Мое личное мнение не имеет здесь значения, я подчиняюсь правительству в Лондоне, что, несомненно, вам известно.
Фухс. Пан генерал, Лондон далеко, они не учитывают складывающейся здесь обстановки, речь идет о политических склоках. Вы лучше знаете ситуацию здесь, на месте, и можете всю информацию о ней передать в Лондон.
Коморовский. Это дело престижа. Поляки при помощи Армии Крайовой хотели бы освободить Варшаву и назначить здесь польскую администрацию до момента вхождения советских войск…
Я знаю, что вам известны места, где я скрываюсь, что каждую минуту меня могут схватить. Но это не изменит ситуации. На мое место придут другие, если Лондон так решил, восстание, несомненно, начнется" (Гареев. Маршал Жуков, с. 21).
Из разговора ясно, что Бур-Коморовского не волновали возможные жертвы и страдания гражданского населения Варшавы. Главным для него был вопрос власти. Это подтверждает и польский историк Я. Слюсарчик, который подчеркивает, что "борьба за власть" являлась "главным направлением деятельности лондонского правительства".
В настоящий момент в Польше пытаются свалить всю ответственность за начало восстания только на генерала Бур-Комаровского. Так ли это? В момент подхода советских войск к Варшаве в конце июля 1944 г. в Лондоне сложилась крайне странная ситуация. Премьер Миколайчик готовился к отъезду в Москву на переговоры, а верховный главнокомандующий Соснковский убыл в Италию. В этой связи, якобы, лондонское правительство предоставило своему делегату в Польше Янковскому полномочия принимать любые (!) решения без предварительной договоренности с Лондоном.
Утверждается, что в этой ситуации авантюрное решение начать восстание было принято в Варшаве 31 июля 1944 года, за сутки до его начала, тремя руководителями Армии Крайовой - Коморовским, Окулицким и Пелчинским, а Янковский был просто поставлен перед фактом. Вероятнее всего так и было.
Однако не следует забывать, что в разговоре с Фухсом Коморовский четко заявил, что он только солдат и подчиняется указаниям правительства в Лондоне. Нет сомнений, что ситуация с восстанием в Варшаве неоднократно обсуждалась во время переговоров Коморовского с Лондоном. Вероятнее всего ему были даны полномочия, с учетом реальной обстановки, принять решение о начале восстании. но предвкушение скорой победы сыграло с Бур-Коморовским злую шутку.
Тем не менее, ответственность за начало восстания и его трагедию лежит, прежде всего, на лондонском эмигрантском правительстве. несомненно, что в ходе восстания лондонское правительство имело возможность оказать влияние на Бур-Коморовского и заставить пойти его на контакт с Красной Армией. Но этого не произошло. Более того, польский премьер Миколайчик во время переговоров со Сталиным в августе 1944 г. Продемонстрировал, что он стоит на позициях Бур-Комаровского.
К. Рокоссовский по поводу начала восстания в своих воспоминаниях "Солдатский долг" заметил: "… Самым неудачным временем для начала восстания было именно то, в какое оно началось. Как будто руководители восстания нарочно выбрали время, чтобы потерпеть поражение… Да, Варшава была рядом - мы вели тяжелые бои на подступах к Праге. Но каждый шаг давался с трудом" (Рокоссовский. Солдатский долг. С. 284-285).
Крайне нелицеприятные оценки организаторам Варшавского восстания дал генерал В. Андерс, находившийся в то время со своим корпусом в Италии. Сегодня они практически недоступны широкому читателю, не только российскому, но и польскому. Однако, благодаря журналисту А. Памятных, появилась возможность их процитировать.
В. Андерс последовательно и решительно высказывался против восстания в Варшаве. 3 августа 1944 г. в депеше начальнику штаба верховного главнокомандующего он писал: "Я лично считаю решение командующего АК (о начале восстания) несчастьем". 10 августа 1944 г. Андерс радировал верховному главнокомандующему Соснковскому: "Безгранично восхищены героизмом столицы. Все наши боевые действия кажутся нам бледными по сравнению с такой самоотверженностью. До глубины души потрясены трагедией жителей Варшавы и всей страны - и, к сожалению, ничем не можем помочь. Наши сердца обливаются кровью при мысли о страшных жертвах и мучениях жителей Варшавы - и то же самое грозит всему польскому народу. Вместе с тем мы не можем понять, что повлияло на решение командующего АК начать восстание".
Это действительно самое сногсшибательное открытие профессора. неясно, чего здесь больше, нежелания знать историю Холокоста или сознательной дезинформации. Надо полагать, последнего. Вывод из итогов Второй мировой войны, по профессору, предельно ясен: если бы мир не оказал сопротивления нацистам, не нанес им поражений, а сдался, как в 1938 г. в Мюнхене, то не было бы ни холокоста, ни других преступлений нацистов против человечности. Все (не попавшие в крематорий) мирно и очень счастливо жили бы в "тысячелетнем" рейхе. Такая позиция является кощунственной и оскорбляет память тех, кто сражался против нацизма и пал его жертвой.
Остается только адресовать "историку" Вечоркевичу бессмертное выражение известного русского писателя М. Булгакова: "Поздравляем вас, гражданин, соврамши!"
* * *
Профессору П. Вечоркевичу в его стремлении "переписать" историю польско-российских отношений на польский лад не уступают, как уже отмечалось, главный редактор журнала "Новая Польша" профессор Ежи Помяновский и профессор истории Ягеллонского университета (Краков) Анджей Новак.
Е. Помяновский в своей статье "К истории дезинформации" ("Новая Польша", № 5/2005) призывает преодолеть дезинформацию в польско-российских отношениях. В качестве основного метода борьбы с ней Е. Помяновский предлагает "личные свидетельства и яркие примеры". Согласимся с этим предложением, но не забудем, что при желании и из библейских примеров можно сделать пособие для начинающего террориста.
К сожалению, в статье Е. Помяновского под видом развенчания одной дезинформации предлагается другая. Прежде всего это касается кампаний "возбуждения у русских ненависти к Польше и полякам" и "дезинформации, имеющей целью изгладить из памяти русских хатынское преступление", которые, по мнению редактора "Новой Польши", якобы активно проводятся в России.
Подобное заявление свидетельствует о том, что уважаемый редактор плохо представляет современное отношение россиян к Польше. наиболее точно это отношение характеризует высказывание, размещенное на сайте "российско-польские отношения" в Интернете: "Самое удивительное в современных российско-польских отношениях - это почти полное исчезновение Польши из сознания россиян". В целом ситуацию в российском обществе очень точно охарактеризовала певица Вика Цыганова в своем интервью "Новой газете": "Сегодня нас больше должны беспокоить не враги извне, а разложение нашего народа".
В советское время ситуация была кардинально другая. Польша была одним из самых популярных в Советском Союзе социалистических государств. В советском обществе царили массовые полонофильские настроения не только в области культуры, но и в политике. Фильмы Ежи Гофмана, Анджея Вайды, польская эстрада, невероятной популярности "Кабачок 13 стульев", Барбара Брыльска, Анна Герман, любимцы советских женщин Збигнев Цибульский и Даниэль Ольбрыхский - все это свидетельствовало об искренних симпатиях к Польше. Среди советской интеллигенции было немало сторонников польской "Солидарности".
И вдруг после обретения Польшей желанной свободы, после ухода с российской политической арены коммунистов, в период, когда президент Ельцин фактически признал и покаялся за все российские грехи, когда польско-русские отношения можно было начать с чистого листа, граждане России на территории Польши оказались фактически вне закона. Десятки случаев насилия над россиянами не получали должной оценки со стороны польских властей.
Достаточно вспомнить, как в 1994 г. на варшавском вокзале российских граждан, следовавших в поезде № 15 "Москва-Брюссель", ограбили. Подобное бывало и раньше, но в этот раз обобрали до нитки. Однако, когда пассажиры обратились в полицию, там их избили под крики: "Ты, русская свинья!" - и арестовали. Польское правительство выразило сожаление, но не извинилось. Тогдашний премьер-министр России Черномырдин в связи с этим отменил свой визит в Польшу.
Польша оказалась единственной страной Европы, где пытались громить российское консульство. Поляки неизменно занимали враждебную России позицию в международных организациях. Такое развитие событий вначале вызывало у большинства россиян недоумение, сменившееся впоследствии отчуждением.
Проводимые после 1991 г. российской властью реформы, поставили перед большинством россиян проблему выживания, и российско-польские отношения ушли на задний план. Большинство россиян сегодня волнуют не русско-польские отношения, а отношения с властью, которая ставит их на грань выживания. Поэтому говорить о какой-то целенаправленной кампании возбуждения ненависти к полякам смешно и грустно. Для кого и среди кого?
Если уважаемого пана Помяновского по-настоящему интересуют польско-российские отношения, то он должен был бы заметить, что все российские публикации по данной теме являются, как правило, ответом на польские публикации или недружественные акции. Даже безобразная ситуация с избиением в Москве польских дипломатов была, вероятно, предпринята некими хулиганствующими одиночными "мстителями" в ответ на избиение русских юношей в Варшаве.
В нагнетании напряженности в польско-российских отношениях инициатором в большинстве случаев является польская сторона. Хотя нередко предвзятостью грешит и российская сторона. Летом 2005 года российские СМИ сообщили, что президент Польши А. Квасьневский заявил, что Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной. Это вызвало крайне негативную реакцию на всех уровнях. На самом деле было сказано: "Америка считает, что Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной".
Этот пример свидетельствует о том, что российско-польские взаимоотношения постоянно балансируют на "грани", и каждый необдуманный шаг или заявление может привести к конфликту. Тем не менее полномочный министр-советник посольства Польши в России Мариан Орликовски заявляет в своем интервью "Политическому журналу" (№ 33. 10 октября 2005 г.), что на выборах "… Россия почти не обсуждалась. О России говорили только в связи с определенными событиями, например, в связи с избиением польских дипломатов в Москве… Это абсолютная ложь, что есть антироссийские настроения в Польше".
Прекрасно, если это так. Очень хотелось бы. но как быть с результатами соцопросов, публикуемых в польских газетах, согласно которым более половины поляков отрицательно относятся к русским. Хотелось бы, конечно, больше верить заявлениям директора Славянского центра культуры в Варшаве Яна Заброцкого о том, что в центр приходит все больше студентов, интересующихся русским языком и культурой (Труд-7, 13 октября 2005 г.).
Вместе с тем как расценивать крайне резкие предвыборные антироссийские заявления Л. Качиньского? Не говоря уже о том, что по любому поводу и без оного в официальных польских печатных изданиях появляются материалы антироссийской направленности. Ведь не случайно лауреат Нобелевской премии, известный польский поэт и публицист Чеслав Милош признает, что "поляки и русские друг друга не любят" ("Новая Польша", № 7, 2001).
Даже российско-германское соглашение о строительстве Североевропейского газопровода по дну Балтийского моря от Выборга до Германии оценивается польскими политиками как "антипольская акция, фактически новый пакт Путина-Шредера".
В свое время известная польская актриса Б. Тышкевич, вероятно, выразила сокровенное желание некоторых поляков о том, что Польше лучше было бы находиться подальше от России. но при этом большинство польских политиков хотели бы быть поближе к ее газу, получать прибыли от транзита этого газа и при необходимости шантажировать Россию угрозами "закрыть вентиль". Это сегодня пытается делать Украина. Получается странно: проходит российский газопровод по Польше - плохо, не проходит - тоже плохо.
Можно понять беспокойство Польши и стран Балтии по поводу возможной экологической катастрофы, связанной с захоронениями на дне Балтийского моря боеприпасов с отравляющими веществами. Эта проблема известна давно. Ранее она замалчивалась (даже в Хелкоме, межгосударственной структуре, занимающейся экологией Балтийского региона, эта тема неофициально закрыта), хотя давно было ясно, что дело движется к экологической катастрофе, так как стенки контейнеров и снарядов находятся в критическом состоянии и рано или поздно разрушатся, даже без строительства газопровода.
В настоящее время, благодаря уже начатому строительству Североевропейского (Балтийского) газопровода, России и европейским странам придется непосредственно заняться этой проблемой (Новая газета, № 84, 2005 г.). Учитывая, что в ноябре 2005 года был принят в эксплуатацию более сложный в техническом отношении газопровод "Голубой поток", проложенный по дну Черного моря, строительство балтийского газопровода со всеми экологическими предосторожностями, выглядит достаточно оптимистично. Но польским политикам и это не нравится. Панове, надо как-то определяться с позицией в отношениях с Россией - что хорошо, а что плохо!
Возникает вопрос: почему на искренние симпатии и душевные порывы россиян поляки, как правило, отвечают плохо скрываемой ненавистью? Почему русско-польские отношения многими польскими политиками и историками рассматривается как бесконечная череда преступных российских и советских акций, направленных против Польши? Хотя, как свидетельствуют факты и исторические документы, позиция и действия России по отношению к Польше во многих случаях были достаточно лояльными и доброжелательными.
С горечью надо признать, что проблема непростых отношений России со своими соседями во многом кроется в ней самой. не хотят наши бывшие друзья жить так, как мы. Во многих случаях Россия пытается навязать свое мироощущение соседям, что вызывает у них негативную реакцию. Более того, трудно уважать страну, которая, обладая огромными природными богатствами, не может обеспечить достойную жизнь своим гражданам. За рубежом ни для кого не секрет, что россияне живут в условиях все усиливающейся затяжной бедности. И когда Россия стремится вовлечь в свою орбиту соседей, у них создается впечатление, что им вольно или невольно Россия предлагает свои стандарты жизни, с чем они категорически не согласны.
Многие из наших соседей не воспринимают, что Россия постоянно хочет кого-то спасать, помогать, но делает это крайне неуклюже и неумело. При этом Россия не умеет защищать своих сторонников и собственные интересы и поэтому теряет своих союзников. В результате получается как в семье: как бы ни любила жена мужа, но если он не может обеспечить достойную жизнь и защиту семье, она, в конце концов, уходит к другому. Так ушли и уходят наши соседи, наши бывшие друзья по Советскому Союзу и Варшавскому Договору. Не сделаем выводы, не наладим в России достойную жизнь каждому человеку, не научимся защищать свои интересы и интересы своих граждан, ценить своих союзников, останемся, в конце концов, одни.
Убежав из объятий советского "старшего брата", большинство наших союзников стремится найти такие же объятия у "богатых" американцев. Однако американцы - большие прагматики. Бывшие союзники СССР их интересуют лишь в контексте сдерживания России. Надо помнить о судьбе Заира и его президента Мобуту, которые подкармливались США до тех пор, пока в ряде африканских государств с симпатией относились к социалистическим идеям. Как только с социализмом в Африке было покончено, Заир был брошен на произвол судьбы. Сложно назвать страну, которой Америка бескорыстно помогла.
Однако вернемся к российско-польским отношениям и к кампании "возбуждения у русских ненависти к Польше". Польская сторона в качестве аргумента ссылается на введение в России в 2005 г. Праздника примирения и согласия, приуроченного к изгнанию из Москвы польских захватчиков в 1612 г. Действительно, в этой связи польская тема одно время доминировала в российских СМИ. И дело здесь не только в Польше. Российская Дума в очередной раз намудрила, желая дистанцироваться от "большевистского" праздника 7 ноября. Если быть точными, окончательная сдача польских интервентов, подписание ими капитуляции и сброс польских знамен со стен Кремля состоялись не 4 ноября 1612 г., а 7 ноября. Но для депутатов Госдумы это не важно. Главное, уйти от ненавистной даты.
За период смутного времени поляки принесли немало горя на русскую землю. Они пришли на Русь, пользуясь раздором в русском боярстве и народе. Польское высокомерное господство поставило Россию на грань уничтожения и заставило русских осознать себя единой нацией, способной организоваться и освободить себя. Что и произошло в Нижнем Новгороде, когда люди жертвовали последнее на создание народного ополчения. Эти дни славны тем, что русские осознали себя едиными и заложили основы будущего российского великого государства. Это, прежде всего, праздник победы россиян над своими раздорами и гордынями, а уж потом победы над поляками. Так что в какой-то мере мы должны быть благодарны полякам, как был благодарен шведам Петр I.
Бессмысленно и кощунственно противопоставлять 4 ноября (1612 г.) - 7 ноября (1917г.). Советский период нашей жизни был непростым. но он был богат на великие свершения, которые были осуществлены после революции: индустриализацию, победу над нацизмом, полеты в космос, социальную защищенность и, главное, причастность к тому, что живешь в великой стране. Возможно возражение. Что праздновать, если "великая страна и великие свершения" канули в Лету? Но осталась память миллионов, во имя которой следовало бы сохранить дату.
Все мы из истории, которую творили наши предки, и переписывать ее - неблагодарное занятие. Тем более что у России сегодня существует масса других, более важных проблем, нежели замена праздников.
Е. Помяновский в своей статье "К истории дезинформации" поднимает тему плененных поляками в 1919-1920 гг. красноармейцев. По этому поводу немало написано. Затронул ее в своей книге "Шляхта и мы" и известный русский поэт и прозаик, редактор журнала "Наш современник" Станислав Куняев. Однако Помяновский книгу С. Куняева бездоказательно назвал "выпадом патологического клеветника". Это не новый прием: обвиняя своего оппонента в клевете, раз за разом насаждать свое видение проблемы, добиваясь, чтобы последнее слово оставалось за атакующим.
Что же вызвало такое негодование Е. Помяновского? Оказывается, С. Куняев уличил "Новую Польшу" "в манипуляции и сознательном искажении опубликованного текста" воспоминаний культработника РККА Н. Вальдена (псевдоним Я. Подольского) о польском плене в 1919-1920 гг., опубликованных в номере 11 журнала за 2001 год.
С. Куняев в своей книге "Шляхта и мы" (с. 132-138) предоставил вниманию читателя "не отточия", а исключенные в журнале "Новая Польша" из текста воспоминаний Вальдена отрывки. Изъятия, допущенные в журнале, касались самых острых моментов, свидетельствующих о "бесчеловечной" жестокости поляков по отношению к пленным красноармейцам и проявлений поляками патологического антисемитизма.
По утверждению Е. Помяновского, текст воспоминаний Н. Вальдена был сокращен его дочерью Натальей Подольской в целях их размещении в "тонком" ежемесячнике, и сокращения "ни на йоту не изменили ни оценки описанных событий, ни политического звучания воспоминаний". если дело обстояло так, то доказать клевету г-на Куняева было очень просто. Процитировать изъятые отрывки и показать, что их исключение не меняет сути воспоминаний. Однако на деле получается иначе.
Попытки ознакомиться с сокращенными воспоминаниями Вальдена, опубликованными в журнале "Новая Польша", через Интернет не увенчались успехом. на сайте "Новая Польша" отсутствует какая-либо информация об этом материале. Он не вошел в перечень важнейших материалов по истории польско-российских отношений в рубрике "Польша-Россия".
В оглавлении 11-ого номера журнала за 2001 г. (в рубрике "Архив") воспоминания Вальдена "В польском плену" не указаны. Они опубликованы под скромным названием "Реплика. (К вопросу об "Анти-Катыни"). Ознакомиться с текстом "реплики" не удалось. Удивительно, что воспоминания Вальдена, опубликованные в журнале "Новая Польша" и в течение четырех лет вызывающие ожесточенные споры российских и польских публицистов, фактически недоступны широкому читателю. Вероятно, все дело в том, что после их прочтения у читателя не останется сомнений в правоте С. Куняева!?
Надо заметить, что при соответствующих купюрах в тексте воспоминаний Вальдена можно утверждать, "что поляки не совершили и не планировали их (красноармейцев) массового истребления", а просто они умирали сами. Более того, при "должных" сокращениях воспоминания Вальдена можно читать как романтичную историю отношений пленного "большевика" и двух прекрасных полячек, спасших ему жизнь в лагере. Редактору Е. Помяновскому не мешало бы знать, что в русском языке даже запятая, перенесенная в другое место, "казнить нельзя помиловать", меняет весь смысл.
К счастью, в своих воспоминаниях Н. Вальден дал Е. Помяновскому и всем польским фальсификаторам истории очень краткий, но емкий ответ, который невозможно извратить. Говоря о зверском отношении к пленным красноармейцам, он заявил, что "ужасное мщение готовит себе буржуазная шовинистическая Польша…" (Новый мир. 1931. № 5, с. 88). Эта фраза все ставит на свои места. Она исключает любые попытки говорить о каком-то "гуманном" отношении к красноармейцам в польских лагерях и однозначно свидетельствует о том, кто клеветник на самом деле.
Одной из болезненных тем в польско-российских отношениях является тема Варшавского восстания в августе-сентябре 1944 г. Жесткое бескомпромиссное противостояние между СССР и Польшей достигло своего апогея именно во время восстания в Варшаве, высветившего все проблемы польско-российско-советских отношений.
Павел Вронский в "Газете выборчей" (от 3 августа 2005 г.) сожалеет: "Каждый год в годовщину Варшавского восстания мы с горечью думаем, что Москва все еще не созрела для извинений за пассивность Красной Армии на подступах к гибнущей Варшаве. Однако, если мы ожидаем от наших русских друзей извинений, надо хотя бы предоставить им такую возможность".
Фактически, польская сторона обвиняет советское руководство в том, что в августе 1944 г. оно не положило в польскую землю на берегах Вислы еще тысяч сто советских солдат ради того, чтобы лондонское польское правительство обрело прежнюю, враждебно настроенную к СССР Польшу.
В конце июля 1944 г. Войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала К. Рокоссовского вышли к месту рождения маршала Праге, предместью Варшавы. А 1 августа 1939 г. по приказу польского правительства из Лондона части Армии Крайовой (АК), заранее стянутые в Варшаву и насчитывающие 40 тыс. легковооруженных бойцов, без согласования с частями Красной Армии, начали вооруженную акцию по захвату польской столицы под названием "Буря".
Расчет АКовцев был на то, что в ходе штурма Варшавы частями 1-го Белорусского фронта немцы начнут эвакуация своих учреждений и воинских частей из города. После этого АК должна была уничтожить оставшийся немецкий гарнизон, провозгласить власть польского эмигрантского правительства и встретить советские войска в качестве полноправного хозяина столицы и страны.
СССР должен был смириться со свершившимся фактом и, соответственно, прекратить поддержку альтернативного польского правительства - Польского комитета национального освобождения (ПКНО), созданного при поддержке советского руководства в июле 1944 г. В Люблине.
Сравнительно недавно польские газеты сообщили о том, что в польских архивах удалось обнаружить документ, позволяющий понять, как готовилось восстание, и убедиться в том, что жизнь сотен тысяч варшавян стала разменной монетой в борьбе эмигрантского лондонского правительства за власть. Этот документ подтверждает, что в середине июня 1944 г. вблизи Юзефова (пригорода Варшавы) состоялась тайная встреча старшего офицера немецкой службы безопасности Пауля Фухса и командующего Армией Крайовой Тадеуша Бур-Коморовского.
На переговорах присутствовал немецкий офицер-переводчик, впоследствии завербованный польской службой безопасности и представивший детальный отчет об их ходе. В этом документе 50-летней давности воспроизводится запись хода переговоров.
"Фухс. Пан генерал, до нас дошли слухи, что вы намерены объявить о начале восстания в Варшаве 28 июля и что в этом направлении с вашей стороны ведутся активные приготовления. не считаете ли вы, что такое решение повлечет за собой кровопролитие и страдания гражданского населения?
Коморовский. Я только солдат и подчиняюсь приказам руководства, как, впрочем, и вы. Мое личное мнение не имеет здесь значения, я подчиняюсь правительству в Лондоне, что, несомненно, вам известно.
Фухс. Пан генерал, Лондон далеко, они не учитывают складывающейся здесь обстановки, речь идет о политических склоках. Вы лучше знаете ситуацию здесь, на месте, и можете всю информацию о ней передать в Лондон.
Коморовский. Это дело престижа. Поляки при помощи Армии Крайовой хотели бы освободить Варшаву и назначить здесь польскую администрацию до момента вхождения советских войск…
Я знаю, что вам известны места, где я скрываюсь, что каждую минуту меня могут схватить. Но это не изменит ситуации. На мое место придут другие, если Лондон так решил, восстание, несомненно, начнется" (Гареев. Маршал Жуков, с. 21).
Из разговора ясно, что Бур-Коморовского не волновали возможные жертвы и страдания гражданского населения Варшавы. Главным для него был вопрос власти. Это подтверждает и польский историк Я. Слюсарчик, который подчеркивает, что "борьба за власть" являлась "главным направлением деятельности лондонского правительства".
В настоящий момент в Польше пытаются свалить всю ответственность за начало восстания только на генерала Бур-Комаровского. Так ли это? В момент подхода советских войск к Варшаве в конце июля 1944 г. в Лондоне сложилась крайне странная ситуация. Премьер Миколайчик готовился к отъезду в Москву на переговоры, а верховный главнокомандующий Соснковский убыл в Италию. В этой связи, якобы, лондонское правительство предоставило своему делегату в Польше Янковскому полномочия принимать любые (!) решения без предварительной договоренности с Лондоном.
Утверждается, что в этой ситуации авантюрное решение начать восстание было принято в Варшаве 31 июля 1944 года, за сутки до его начала, тремя руководителями Армии Крайовой - Коморовским, Окулицким и Пелчинским, а Янковский был просто поставлен перед фактом. Вероятнее всего так и было.
Однако не следует забывать, что в разговоре с Фухсом Коморовский четко заявил, что он только солдат и подчиняется указаниям правительства в Лондоне. Нет сомнений, что ситуация с восстанием в Варшаве неоднократно обсуждалась во время переговоров Коморовского с Лондоном. Вероятнее всего ему были даны полномочия, с учетом реальной обстановки, принять решение о начале восстании. но предвкушение скорой победы сыграло с Бур-Коморовским злую шутку.
Тем не менее, ответственность за начало восстания и его трагедию лежит, прежде всего, на лондонском эмигрантском правительстве. несомненно, что в ходе восстания лондонское правительство имело возможность оказать влияние на Бур-Коморовского и заставить пойти его на контакт с Красной Армией. Но этого не произошло. Более того, польский премьер Миколайчик во время переговоров со Сталиным в августе 1944 г. Продемонстрировал, что он стоит на позициях Бур-Комаровского.
К. Рокоссовский по поводу начала восстания в своих воспоминаниях "Солдатский долг" заметил: "… Самым неудачным временем для начала восстания было именно то, в какое оно началось. Как будто руководители восстания нарочно выбрали время, чтобы потерпеть поражение… Да, Варшава была рядом - мы вели тяжелые бои на подступах к Праге. Но каждый шаг давался с трудом" (Рокоссовский. Солдатский долг. С. 284-285).
Крайне нелицеприятные оценки организаторам Варшавского восстания дал генерал В. Андерс, находившийся в то время со своим корпусом в Италии. Сегодня они практически недоступны широкому читателю, не только российскому, но и польскому. Однако, благодаря журналисту А. Памятных, появилась возможность их процитировать.
В. Андерс последовательно и решительно высказывался против восстания в Варшаве. 3 августа 1944 г. в депеше начальнику штаба верховного главнокомандующего он писал: "Я лично считаю решение командующего АК (о начале восстания) несчастьем". 10 августа 1944 г. Андерс радировал верховному главнокомандующему Соснковскому: "Безгранично восхищены героизмом столицы. Все наши боевые действия кажутся нам бледными по сравнению с такой самоотверженностью. До глубины души потрясены трагедией жителей Варшавы и всей страны - и, к сожалению, ничем не можем помочь. Наши сердца обливаются кровью при мысли о страшных жертвах и мучениях жителей Варшавы - и то же самое грозит всему польскому народу. Вместе с тем мы не можем понять, что повлияло на решение командующего АК начать восстание".