«Трисвятое»и «по Отче наш»тропари (не названные так здесь, и никак не названные). Из тропарей прежде всего «глаголется» (произносится всеми), как замечено, впрочем, о дальнейших тропарях, «Благодарим Тя, Христе Боже наш», заключающий, кроме благодарения за насыщение, прошение о Царстве Небесном и о со{с. 779}пребывании здесь с нами Христа; вторая половина тропаря «(Но) яко посреде учеников Твоих пришел еси…» составляет ипакои Фоминой Недели, гл. 6. На Слава и ныне, если «Владычний» (= двунадесятый) [ 975] праздник, кондак его (на кратких службах, например изобразительных, из праздничных песней полагается только кондак); в другие дни (исключая попразднство Пасхи, когда «Предварившия утро» и «Аще и во гроб») — тропарь общий святителям и преподобным, как покровителям монастыря, «Боже отец наших…»(гл. 4) на Славу, а на И ныне — общий всем святым и Богородице «Молитвами, Господи, всех святых и Богородицы…».(Такая неизменность тропарей в чине о панагии для всех дней года, исключая двунадесятые праздники, напоминает такую же неизменность на полунощнице, не оставляющей своих обычных тропарей и для полиелейных дней). Указанными тропарями и заканчивается 3-я часть чина о панагии — благодарение за трапезу, — а вместе и весь этот чин. За тропарями следует отпуст. Отпуст здесь, конечно, должен иметь тип малого; но и малый отпуст здесь имеет сокращенный и измененный вид. Именно, без возгласа священника «Слава Тебе, Христе Боже…» произносится (всеми, как и все предыдущее): «Господи помилуй 3. Благослови»(предварительное Слава и ныне было уже между тропарями). Священник, вместо «Христос истинный Бог наш»: «Благословен Бог милуяй и питаяй нас…».

История чина о панагии

   Молитвенное освящение монастырской трапезы достигает завершения своего в «чине о панагии».
   Церковное предание этому чину усвояет прямо апостольскую древность. Это предание помещается в Псалтири следованной вслед за изложением чина, но оно входит составною частью и в то повествование об успении Пресвятой Богородицы, которое дается Четьи-Минеями. По этому преданию, когда апостолы, после сошествия на них Святого Духа и до отправления на проповедь в разные страны, жили вместе, то обычно за обедом они оставляли за столом незанятое место для Христа, полагая там возглавие с укрухом хлеба. По окончании обеда и после благодарственной молитвы они этот укрух подымали со словами: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Велико имя Святыя Троицы. Господи Иисусе Христе, помогай нам» (заменяя два последние возгласа в пасхальные дни «Христос воскресе»). Этот обряд совершали апостолы и после разлучения друг с другом — каждый отдельно. Собранные чудесно к преставлению Божией Матери и совершивши погребение Ее, они на третий день сидели вместе за трапезой. Когда после обеда они, возвышая по обычаю укрух хлеба в память Христа, произнесли: «Велико имя…», то увидели на воздухе Пресвятую Богородицу, окруженную Ангелами и обещающую пребыть с ними всегда; невольно апостолы тогда воскликнули вместо {с. 780} «Господи Иисусе Христе помогай нам» — «Пресвятая Богородице, помогай нам». Отправившись после этого ко гробу Богоматери и открывши его, апостолы не нашли там пречистого тела Ее и уверились, что Она вознесена на небо к Божественному Сыну Своему [ 976].
   Молитвенное благословение трапезы христианская Церковь могла перенять от ветхозаветной — еврейской. Какой вид оно имело в последней, можно отчасти судить по обрядам позднего иудейства (обряд вообще устойчив): за обычным обедом, в составе, впрочем, не менее 3 человек, глава семьи или самое почетное лицо читает формулу благословения над хлебом, режет и раздает куски сотрапезникам; часть хлеба остается до окончания трапезы, как символ присутствия Божия; так же благословляется и вино, причем чаша приподнимается над столом; над каждым отдельным блюдом читаются благословения [ 977]. Христианские агапы, особенно когда они не соединялись с евхаристией, без сомнения, дали начало многим обрядам чина о панагии [ 978]. Замечательно, что важнейшие из молитв этого чина почти в нынешнем их виде даются памятниками IV в.: у св. Иоанна Златоуста и в сочинении псевдо-Афанасия «О девстве». Именно здесь дана в качестве молитвы пред обедом молитва: «Благословен Бог милуяй и питаяй нас», только у Златоуста ед. ч., нет «милуяй» и «поклонение», у Афанасия нет «веков». Молитва «Слава Тебе, Господи» только у Златоуста без разностей с нынешней [ 979].
   С возникновением монастырей трапеза в них сразу получила особенно молитвенную обстановку и рассматривалась как краткая церковная служба. В Пахомиевских монастырях эта служба состояла из псалма и молитвы, иногда из нескольких псалмов и молитв [ 980].
   Древнейший памятник Студийского устава Ипотипосисо трапезе говорит: «когда братия идут на завтрак, на устах у них стих (из псалма, конечно); садятся за столы по 9. Таксиархи совершают служение за трапезой благочинно, без шума. Бывает же и чтение, на котором братия сидят зимой в кувуклиях на голове. Знаком же конца этого чтения бывает на последнем блюде звук ложек, вместе всеми бросаемых в миску. Равным образом и на смешение (на вино) и на блюда бывает (знак) ударом».
   По Диатипосису, {с. 781} сверх этого «братия идут на трапезу по звуку колокола… со стихом на устах, так же и когда встанут (из-за стола), пока не дойдут до притвора, чтобы совершить благодарение за то, что приняли. Бывает и чтение по назначению екклисиарха, который заботится и о том, чтобы не было оставлено то, что не успели прочитать в церкви» [ 981], т. е. для трапезы был свой круг чтений и, кроме того, на ней дочитывались положенные на суточных службах чтения, не оконченные в храме [ 982].
   Дальнейшей ступенью в развитии Студийского чина трапезы в сохранившихся памятниках можно признать чин, даваемый Синаксарем Афоно-Иверскогомонастыря в грузинской рукописи начала XII в. Здесь сначала древнейшее краткое замечание о трапезе. «Братия входят в трапезную, имея на устах своих песнь, и рассаживаются без спора за трапезой по 9 человек. Во время еды бывает чтение патерика тихо, по окончании же еды, узнаваемом по стуку складываемых вместе ложек, поучение». Вслед за этим, несомненно позднее, записан сложный чин трапезы.
 
"По окончании литургии ликостоятели (певцы) входят в диаконник к пресвитеру (служившему), которого екклисиарх (как заведующий певцами и представитель их) приветствует по чину. Входит трапезарь и справляется, свободны ли они (кончилась ли литургия). Узнав, он уходит и звонит в малые колокола. Пресвитер и братия собираются в притворе; пресвитер произносит: «Слава Тебе, Христе Боже наш, слава Тебе»; все стройно и умилительно начинают псалом: «Вознесу Тя, Боже мой» и идут в трапезную. По благословении (стола) рассаживаются по 9 человек за трапезой без спора и шума. Когда все сядут, трапезарь, поклонившись предстоятелю и получив от него благословение, приводит чтеца. Когда чтец назовет зачало чтения, трапезарь возглашает громко: «Господи благослови. Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас, аминь». Все повторяем тихо то же; так и другие возгласы братия повторяют за трапезарем. Пред каждым блюдом трапезарь говорит: «Господи Иисусе Христе». Надсмотрщик ходит по трапезной и напоминает братии о тишине. Пред собиранием ложек трапезарь говорит: «Господи Иисусе Христе»; чтец подходит к настоятелю и, получив благословение, начинает собирать чаши, потому что на его обязанности лежит промывание их. Когда братия (окончат диаконию «послужение», т. е. блюдо) и по воле Божией насытятся, трапезарь говорит: «Господи Иисусе Христе…» и, поставив пред настоятелем плетеную корзину, возглашает: «Господи благослови». Все говорят: «Благословен еси, Господи, Иже насытил еси нас… Слава Тебе, Господи, слава Тебе…» и опускают в корзину оставшиеся на столе укрухи. Когда трапезарь воздвигнет Богородицу (панагию), все встают и начинают: «Милостив и щедр… (Пс. 110, 5), Возвеселихся о рекших мне… (Пс. 121), Святый Боже… Отче наш… Господи помилуй 12, Благослови»" [ 983].
 
   {с. 782}
   В полных Студийских уставахнаходим уже чин о панагии, не далекий от нынешнего. В древнейшей из полных рукописей Студийско-Алексиевского устава (XII–XIII в.) так говорится о трапезе. После литургии или в постные дни после 9-го часа и Блаженн и по «благословение братии прияти»,
 
"ударяют убо в било трижды, абие же на трапезу приходят в устех 144 псалом имуще «Вознесу Тя Боже мой»", «поюще его». «Предъидет же пред всеми служивый поп, близ же его идет игумен. Егда же приблизится к степеней поп, к вышний трапезе возводящи(м), стоит доле таковых степений, на десней стране, на восток зря, и сию молитву о себе глаголя: «Господи Боже наш, небесный и животворящий хлеб», ищи ея в евхолои. И вступльшю убо игумену, поклониться; тому же вступльшю и на своем чину ставшю, и егда реченый кончается псалом, тогда на 1 и 2 трапезу спасенный образ креста поп знаменав, приречет возглашение явленыя молитвы и рекше братия аминь сядет игумен и по нем прочии. Седшем же всем, начатие чтения творит чтец. И служивый поп прост став благословит сице глаголя: «Благословен Бог наш ныне и присно и во веки» и братии рекши аминь, всем умолчати повелит иже служит трапезе первый, иже убо и старейша именуют. По молчании же начнет чтец чести». Вносят первое блюдо — «вариво», старейший возглашает возгласно и «составьно»: «Господи благослови, помолися», братия встают; служивший священник благословляет брашно: «Христе Боже, молитвами отец наших, благослови брашно и питие наше ныне и присно…»; братия, сказавши аминь, садятся; «и на неже игумен брашно руку наложит, тогда и прочии вси ясти начнут». Игумену подают ложечку («лъжицю»), ударом которой он подает знак за столом для смены блюд и для благословения их. Взяв ложечку, игумен ударяет ею, подавая знак разносить вино; после удара старейшина возглашает: «Господи благослови» без «помолися»; к игумену подходит кутник (заведующий кладовой) и «от него молитву приим и обходить с обоухою (о двух ушках) чашею и дает комуждо в чяшу вина»; за ним идут другие с укропом и почерпают каждому. Такое обношение вином или «почерпание» бывает трижды за обедом: по внесении «варива» (жидкого блюда), по внесении «сочива» (каши) и по ядении его; на каждое почерпание от игумена дается знак ударом ложки. При первом почерпании братия встают и, держа чаши, протягивают их с мест своих игумену для благословения, при остальных почерпаниях каждый сам благословляет свое питие крестным знамением на нем. В отсутствие игумена знак ударом ложки и благословение дает эконом, но если последний не имеет священного сана, то благословение дает старший или служивший священник; на игуменское место никто не садится. По снедении первого блюда старейший (из служащих трапезе) «повелевает умолчати всей братии», и вносится второе блюдо — «сочиво»; старейший говорит: «Господи благослови, помолися», все встают, «и благословится поставленное не от первее благословившаго, но от иного попа, явленую рекше молитву («Христе Боже, молитвами отец наших благослови брашно…»), яже глаголется не исперва точию над варивом, но (и) на инех брашьнех». Если {с. 783} блюд несколько, весь этот обряд благословения совершается над каждым. По окончании последнего почерпания старейший ставит на краю первого (игуменского) стола особое блюдо и ударяет в него трижды большою ложкою и тотчас чтец прекращает чтение; другое пустое блюдо ставит келарь на нижнем столе; братия складывают ложки в эти блюда, теперь и начинается обряд, соответствующий «чину возвышения панагии», могущий быть названным «возвышением укрухов». Игумен произносит стих: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас»; все повторяют этот стих. Игумен кладет на миску оставшийся у него укрух хлеба, говоря «Господи благослови». Старейший начинает велегласно: «Благословен Бог, питаяй нас», прочие поют с ним эту молитву, кладя свои укрухи на миску. Эти укрухи предназначаются для раздачи келарем нищим, и их запрещается предлагать братии на следующей трапезе. К вышеуказанной молитве служивший священник присоединяет, творя крест над мискою, и другую: «Христе Боже, исполни избытки раб Своих и нас помилуй, яко Свят еси, ныне и присно и во веки веков». После «аминь» старейший (из служащих трапезе), поклонившись (игумену) у края стола и произнеся велегласно: «Благослови, помолися о мне», на что игумен тихо отвечает: «Бог спаси тя», взяв миску с укрухами, творит крест ею, говоря велегласно: «Велико имя»; все отвечают: «Святыя и Единосущия Троицы сохранит всех нас, аминь». Игумен: «Да помянет Господь всех духовных отец и братию нашу»; братия: «аминь». По знаку игумена старейший велегласно начинает «Милостив и щедр Господь» (Пс. 110, 5), все встают и поют дальше. Служивший священник: «О всех благодарим Господа». Братия: «Господи помилуй» трижды. Священник: «Над всеми благодарим Отца и Сына и Святаго Духа ныне и присно и во веки…». Братия: «Аминь», и начинают псалом 121 «Возвеселихся о рекших мне», который и поют, идя пред игуменом из трапезы, присоединяя и псалом 83 «Коль возлюблена селения Твоя». Шествие из трапезы направляется в «предбожницю» (притвор), где священник, став пред царскими дверьми, творит молитву: «Тебе истинному Человеколюбцу Богу мы грешнии…». «По кончании молитвы рекшем Славу, бывает реченыя молитвы от попа отпущение». После «аминь» священник и братия делают три поклона. Священник, обратившись, говорит: «Благословите, святии». Братия падают на колени, говоря: «Благослови, отче». Священник: «Христе Боже, молитвами Пресв. Богородицы и св. Предтечи (храмовый святой) и всех святых помилуй и спаси души наша». После «аминь» каждый идет в свою келью [ 984].
 
   Почти буквально сходен с этим чином трапезы чин, даваемый Типиконом Константинопольского Пантократорского монастыря1136 г. (в рукописи только XVIII в.). Разница в следующем. Отправлялись в трапезу, получив антидор, после троекратного удара в древо. Священник про себя произносил ту же молитву, но которая приводится здесь полностью: «Господи Боже мой, животворящий хлеб, истинная пища всего мира, направляющий настоящую {с. 784} нашу жизнь и обещавший нам причастие будущей, Сам благослови пищу нашу и питие и сподоби неосужденно причаститься их нас, славящих и благодарящих Подателя всех благих даров»; затем священник, делая крест над столом, возглашает конец молитвы: «Яко благословися и прославися всечестное и великолепое имя Твое». Знак на перемену блюд подается ударом по столу деревянным молоточком. В возгласе «(Велико имя) Святыя Единосущныя» прибавка «Животворящия». По возвышении укрухов игумен благословляет всех; поется «Милостив и щедр», пс. 121 и 83, иерей говорит молитву; остального, что в Студ.–Ал. уст., здесь нет [ 985].
   В сохранившихся греческих памятниках Иерусалимского Типиконанет чина трапезы.
   В славянских рукописях(XIV–XV вв.) этот чин сходен со Студийско-Алексиевским, но вместо возвышения укрухов уже возвышение панагии по нынешнему чину с небольшими отличиями. Различие общего чина трапезы от Студийско-Алексиевского в следующем.
   «По отпусте литургии исходит служивый иерей и по нем следует игумен и прочая братия теми же дверьми, глаголюще псалом 144. Иными же дверьми никтоже да исходит; идут же кождо их един по единому, якоже и на трапезе сидят; не беседуют межю собою отнудь; ни два в ряд идут». Трапезы 1-я и 2-я благословляются не при возгласе молитвы «Господи Боже наш, небесный и животворящий хлеб», а при непосредственно присоединяемой молитве (нынешней): «Христе Боже, благослови ястие…». Пред обрядом благословения вина замечено: «Егда же есть утешение», «испивают кождо свою чашу, глаголя: «Господи Иисусе Христе Боже наш помилуй нас, аминь» (не говорится об осенений чаши крестным знамением).
 
"По обеде же возметь игумен хлебец Всесвятей Богородице и положить на мисе и прекрестить рукою, аще есть поп. Абие же ударяеть и престанеть чтай и вставаяй игумен речеть: «Господи Иисусе Христе Боже наш помилуй нас». Братия: «Слава и ныне». Игумен:«Благословен Бог милуяй… Слава Тебе Господи, слава Тебе Царю, слава Тебе Святый… Слава и ныне. Господи помилуй 3». Хотяй воздвигнути диаконили чтецили келарьили который братии: «Благословите мя…». Отвещают:«Бог спаси тя». И подъимая хлебец речет: «О велико имя». Братия:«Всесвятыя Троицы». И абие он прекрещая панагию хлебом речеть: «Всесвятая Богородица [ 986] помогай нам». Мы же глаголем: «Тоя молитвами» (в позднейших рукописях: «Блажим Тя вси роди»). Таже вземлють хлеб Всесвятей глаголюще: «Бысть чрево Твое…» [ 987]. И абие вси вставше от трапезы рекут: «Милостив и щедр Господь», пс. 121, глаголем его до конца, идя к церкви; тажь пс. 83, Трисвятое по Отче наш, в неделю ипакои, аще нарочита Святаго — кондак, во ин день тропари, глас 6: «Яко посреде ученик… Слава и ныне. Молитвами Господи всех святых… Господи помилуй 3». Иерей:«Тебе истинному Человеколюбцу мы грешнии и недостойнии раби Твои хвалу приносим, насыщшеся богатых благ Твоих, с земными благы и небес{с. 785}ными Твоими дарми причастники ны яви Христе Боже, молитвами Святыя Богородицы и всех святых Твоих и ныне и присно…». Иерей:«Благословен Бог милуяй…». Игумен:«Бог простит и помилует послуживших нам». И братия поклонятся до земли. И идем в келия наша" [ 988].
 
   В позднейших рукописях, века XVI, чин панагии упоминается в чине трапезы, и последний дается в самом кратком виде: указывается согласно с древними рукописями порядок шествия в трапезу и рассаживания в ней; затем:
 
"начинати же абие чтущему предисловию чтению, егоже хощеть чести, тажь благословити стихом предложенная чести; на коеждо же послужение предлагаемых (при подаче каждого блюда) глаголати: «Слава Ти, Христе Боже упование наше, слава Ти»";
 
   об испрошении прощения чтецом говорится, как в нынешнем Типиконе, гл. 35, только прибавлено замечание об обязанности чтеца мыть посуду [ 989].
    Старопечатныеуставы и старообрядческийв гл. 53 дают такой же чин, как в рукописях XIV–XV в., со следующими отличиями.
 
После молитвы: «Господи Боже наш, небесный, животворящий хлеб…», «иерей, выимая хлебец Пречистыя глаголет тропарь «Днесь спасению (-я)…» и положа часть на длани взнак и режа часть ножем крестообразно и полагает на паннагиаре и поставит его на месте; трапезе же уготованней сущи и на ней положенное брашно, хлеб теплый и соль и питье уже принесено есть». По благословении чтения и внесении варива келарь и «инохос сиречь чашник», взявши у игумена благословение, подносит ему «варива в сосуде, иже на мисе», а второй — квас в чаше; братиям также раздается по чаше квасу; «аще ли Владычень праздник, или от христолюбива некоего (поступит пожертвование), то по две чаши квасу (браги), аще ли несть праздника, то квас житной» (о вине не упоминается здесь, но в синаксарной части — неоднократно). По первом ударе ложечкой или в кандию, предваряемом возгласом «старейшаго»: «Господи благослови помолися», глаголет начальный иерей «Отче наш, Слава и ныне, Господи помилуй 2, Господи благослови»; игумен: «Христе Боже, благослови ястие»; чтец «аминь». В отсутствие игумена положенное ему совершает «церкви начальник» или «прот сиречь строитель» или «первый поп или отслуживший». "Игумен назнаменуя в кандию и престанет чтяй; таже, став пред образом, и творит 3 поклоны и прощенье к настоятелю. Внегда же восташи от трапезы, возгласить старейший, сиречь келарь, велегласно или трапезарь: «За молитв св. отец наших, Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй нас». Абие же ударит игумен в кандию, и возмет хлебец Пресвятыя Богородицы, и отдаст диакону и держит. И воставая игумен речет: «Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас». Клирицы же рекут: «Аминь. Слава и ныне. Господи помилуй 2. Господи благослови: Благословен Бог милуя и питая нас…»", и далее как ныне. Воздвигающий просит прощение у игумена: «Прости мя отче святый и благослови, {с. 786} елико согреших словом и делом и помышлением и всеми моими чувствы». Игумен: «Благодатию Своею Бог да простит и помилует всех нас». Диакон, воздвигая, снимает куколь. «Святыя Троицы» говорит игумен. «Пресвятая Госпоже Богородице помогай нам». "Клирицы же рекут: «Тоя молитвами…», таж «Блажим Тя…» писан в полуношницы. И посем клирицы поют: «Блажим Тя вси роди, Богородице Дево, преблаженную и непорочную Матерь Бога нашего, Тебе Богородице блажим вси роди; Ты бо молиши за нас Христа Бога нашего», таже «Достойно есть»; аще ли Господский праздник, поем ирмос 9 песни праздника; тажь глаголет игумен: «Милостив и щедр Господь, пищу дал есть боящимся Его»; тоже и клирицы глаголют. Игумен же раздробляет святый хлеб и раздает братии. Клирицы же глаголют Трисвятое; по Отче наш, аще есть неделя, глаголется ипакой настоящаго гласа; аще ли Господский праздник, глаголем вместо ипакоя кондак праздника или великому святому, иже имать полиелеос". В обычные дни тропари, как у нас: после «Господи, благослови» молитва «Тебе истинному Человеколюбцу…». Игумен дает отпуст, и после ответа братии «аминь» — «Бог простит…» [ 990].
 
   Как показывают свидетельства блж. Симеона Солунского и Марка Ефесского, в Греции в XV в. существовал чин о панагии, должно быть, вполне тождественный с нынешним. Симеон Солунский упоминает на нем «Отче наш», молитву «Слава Тебе Святый, слава Тебе Царю…», 4 возгласа «Велико имя» и т. д., песнь «Блажим Тя…», «Достойно есть». Чин этот там имел даже более широкое применение, чем ныне: он совершался не только в монастырских трапезах, но многими священниками и за литургией после «Изрядно о Пресвятей…» [ 991] постоянно или по просьбе некоторых. Блж. Симеон {с. 787} Солунский о себе говорит, что он «учредил, чтобы в соборных церквах ежедневно совершаем был упомянутый обряд, именно, чтобы иерей на каждой утрене в конце 9 песни возносил сей хлеб». Возвышалась в Греции не вся просфора, а изъятая из нее трехсторонняя (в честь Св. Троицы) частица. На монастырской трапезе пред сосудом с панагией ставился светильник. Возвышение совершал чтец, читавший за трапезой [ 992].
   Чин трапезы и возвышения панагии у греков описывает и Арсений Суханов в своем «Проскинитарии» (XVII в.). По окончании литургии в трапезу приносят «хлеб Богородицы», и «старец простой» или священник попросту вынимают частицу из него; когда патриарх, отдохнув от литургии [ 993] в своей келье, придет в трапезу и сядет, недельный священник ударяет в кандию и говорит «Отче наш»; патриарх благословляет стол сидя. Он сидит за отдельным столиком, и подают ему кушанья диаконы, а вино архидиаконы, которые в присутствии его не садятся за стол, а обедают после.
 
"Егда же время пить, архидиакон наполня сосуд, а недельный поп ударит в кандию, таже востанут вси, а чтец перестанет чести. А архидиакон говорит: «За молитв св. владыки нашего Господи Иисусе Христе Боже наш помилуй нас». И рекут вси «аминь». Патриарх, прием сосуд, говорит ко всем: «Евлогите патерес» («благословите отцы») и пьет; прочии же вси стоя говорят: «За молитв св. владыки…», таже «Тон деспотии» и мало поклонятся. И как выпьет, сядут вси; и кто хочет пить, нальет чашу вина из своего сосуда и поставя молвит патриарху гласно: «Евлогисон деспота» («благослови, владыко»), а патриарх осеняет рукою глаголя: «О Феос» («Бог») и выпив стоя сядет; и тако вси первую чашу пьют, благословляя, стоя, а как другую, и третью, и четвертую кто захочет, пьют сидя и без благословения". Если патриарха нет, то "у недельнаго благословляются и пьют сидя. Егда же отъядят, повелит патриарх ударить в кандию и чтец перестав говорит: «Ди евхон» («За молитвы») и пришед поклонится патриарху с прощением; а патриарх подает ему чашу вина и урезочик хлеба положит на чашу. Таже опять ударит в кандию; потом трапезарь взем кошницу и говорит гласно: «За молитв св. владыки…», аще ли патриарха нет, то: «За молитв св. отец наших…», и идет к патриарху и говорит (в переводе с греческого): «Благослови, {с. 788} владыко, остатки кусков»; а патриарх со стола своего положит в кошницу часть хлеба и говорит: «Христе Боже, благослови остатки кусков и сотвори их богатством для святой обители сей яко Свят еси всегда…»". Трапезарь ходит с кошницею и собирает укрухи, говоря: «благословите, отцы», а ему отвечают: «О Феос схоре ке елеисисе» (Бог да простит и помилует?). По удару в кандию встают все, кроме патриарха, и говорят: «Благословен Бог милуяй… Слава Тебе Господи… Слава и ныне…». Диакон или монах воздвигает хлеб, приподнимая его с блюда, говоря тихо: «Велико имя». Патриарх, встав, отвечает: «Святыя Троицы». Два другие возгласа произносят екклисиарх и братия. При «Достойно» патриарх, а за ним все отламывают кусочек от подносимого екклисиархом на панагиаре хлеба, причем трапезарь, идя вслед, кадит у каждого держимую крошку хлеба. Съевши хлеб, запивают его вином — патриарх из одной чаши, а прочие из двух других, передаваемых друг другу. Екклисиарх и трапезарь просят прощения у патриарха поклоном, он осеняет их рукою, говоря: «Бог простит и помилует». Далее «Милостив и щедр…», Трисвятое, тропарь или кондак, «Господи помилуй» 2, «Господи благослови», патриарх — «Благословен Бог милуяй…», «Тон деспотии…». Екклисиарх, трапезарь, повара и стольники, выйдя из трапезы тотчас после испрошения прощения у патриарха (до «Милостив и щедр…»), при выходе патриарха падают на землю, говоря: «Прости мя, владыко», на что он отвечает: «Бог простит и помилует вас»; они продолжают лежать на земле и при выходе всей братии, говоря каждому выходящему: «Благословите отцы», на что проходящий отвечает: «Бог простит и помилует» [