– Уж не думаете ли вы, что герцог Рутледж, владелец четырех роскошных имений, намерен…
– Я, вообще-то, имел в виду Северна. Он похож на собаку с костью в зубах, когда вы рядом. Всем известно отношение Северна к шиллингам и пенсам. Без причины Брегхэм не назначил бы его казначеем.
– Между мной и Северном ничего нет, – воскликнула Хелена.
А ведь, если подумать, Северн разглагольствовал о пустых карманах Мальверна, и, конечно, ему до последнего пенса известно количество денег, которым она обладает. Потом, он так рьяно занимался ее финансовыми делами, стремясь побыстрее исключить из этого леди Хедли! Она подумает на досуге о словах Мальверна.
– За ним уже наблюдались такие попытки, – продолжал Мальверн. – Дай вы ему хоть полшанса, и он моментально заграбастает все ваше приданое. А я приберу к рукам приданое Марион. Такая партия явится для меня просто спасением. Ведь, обладай я десятью тысячами, место в парламенте мне обеспечено.
– А вы любите ее?
– Как можно любить человека, совершенно тебе незнакомого? Конечно, она мне нравится. Вполне воспитанная молодая леди.
– Если все затевается вами ради какого-то места в парламенте, то, возможно…
– Эта должность не приносит дохода, леди Хелена. А любому мужчине требуются деньги, чтобы вести соответственный его положению образ жизни.
Хелена подумала о деньгах, которые ему пришлось потратить ради нее, и почувствовала себя виноватой.
– Конечно, я возмещу вам все за домино и проезд в кэбе, – твердо произнесла она.
Мальверн дотронулся до руки Хелены.
– Если бы я был человеком с достатком, я бы этого не позволил. Но, боюсь, в противном случае, нас ожидает прелестная загородная прогулка, если, конечно, вы пожелаете возвращаться в дом миссис Стефен.
– Бедный Мальверн, – сказала Хелена, и в карете наступило молчание. Она усиленно размышляла, как бы помочь Мальверну, исключая для него необходимый брак с Марион.
Вскоре они добрались до Орандж-стрит, где разномастная толпа веселых людей, облаченных в яркие костюмы, дала им знать, что центр этого веселья где-то поблизости. Красочный указатель на двери одного из домов помог им сориентироваться. Из распахнутой двери доносилась музыка.
– Должно быть, это здесь, – сказала Хелена. – Есть у вас билеты?
– У меня их дюжины две, из тех, что вы купили у Жуана, – ответил Мальверн, хлопая себя по карманам, и помогая леди Хелене выйти из кареты.
Глава 13
Глава 14
– Я, вообще-то, имел в виду Северна. Он похож на собаку с костью в зубах, когда вы рядом. Всем известно отношение Северна к шиллингам и пенсам. Без причины Брегхэм не назначил бы его казначеем.
– Между мной и Северном ничего нет, – воскликнула Хелена.
А ведь, если подумать, Северн разглагольствовал о пустых карманах Мальверна, и, конечно, ему до последнего пенса известно количество денег, которым она обладает. Потом, он так рьяно занимался ее финансовыми делами, стремясь побыстрее исключить из этого леди Хедли! Она подумает на досуге о словах Мальверна.
– За ним уже наблюдались такие попытки, – продолжал Мальверн. – Дай вы ему хоть полшанса, и он моментально заграбастает все ваше приданое. А я приберу к рукам приданое Марион. Такая партия явится для меня просто спасением. Ведь, обладай я десятью тысячами, место в парламенте мне обеспечено.
– А вы любите ее?
– Как можно любить человека, совершенно тебе незнакомого? Конечно, она мне нравится. Вполне воспитанная молодая леди.
– Если все затевается вами ради какого-то места в парламенте, то, возможно…
– Эта должность не приносит дохода, леди Хелена. А любому мужчине требуются деньги, чтобы вести соответственный его положению образ жизни.
Хелена подумала о деньгах, которые ему пришлось потратить ради нее, и почувствовала себя виноватой.
– Конечно, я возмещу вам все за домино и проезд в кэбе, – твердо произнесла она.
Мальверн дотронулся до руки Хелены.
– Если бы я был человеком с достатком, я бы этого не позволил. Но, боюсь, в противном случае, нас ожидает прелестная загородная прогулка, если, конечно, вы пожелаете возвращаться в дом миссис Стефен.
– Бедный Мальверн, – сказала Хелена, и в карете наступило молчание. Она усиленно размышляла, как бы помочь Мальверну, исключая для него необходимый брак с Марион.
Вскоре они добрались до Орандж-стрит, где разномастная толпа веселых людей, облаченных в яркие костюмы, дала им знать, что центр этого веселья где-то поблизости. Красочный указатель на двери одного из домов помог им сориентироваться. Из распахнутой двери доносилась музыка.
– Должно быть, это здесь, – сказала Хелена. – Есть у вас билеты?
– У меня их дюжины две, из тех, что вы купили у Жуана, – ответил Мальверн, хлопая себя по карманам, и помогая леди Хелене выйти из кареты.
Глава 13
Они вошли в темный дверной проем, оказавшись перед узким лестничным пролетом. Музыка доносилась сверху. Хелена и Мальверн решили подняться. Веселая музыка становилась все громче, по мере того как они преодолевали одну ступеньку за другой.
– Вам не следовало приходить сюда, – обеспокоенно произнес Мальверн. – Черт побери, я чувствую себя очень неуютно. Давайте-ка оденем маски!
Хелена не стала спорить.
– Не волнуйтесь, Мальверн. Вот так в Испании встречают campesinos. Папа часто брал меня на эти веселые маскарады. Наши сборщики винограда и полевые рабочие устраивали такие празднества после сбора урожая. У аристократов гораздо более скучные приемы.
Мужчина, изображающий черта, взял у них билеты и произнес:
– Bienvenido, senor у senorita. Хелена в сопровождении Мальверна прошла в длинную, темноватую комнату. Их взору предстали самые разнообразные маскарадные костюмы. Здесь находились дамы, одетые в испанские платья прошлого века, в сопровождении своих кавалеров. Особое внимание привлекал мужчина в парике времен короля Генриха VIII в атласной тунике и шелковых чулках.
– Я ни за что не узнаю миссис Петрел-Джоанз, – в полном отчаянии прошептала Хелена.
– А как она узнает вас?
– Это довольно просто. Я сниму маску, – сказала она и тут же проделала это. – Не беспокойтесь, Мальверн, здесь нет никого, кто мог бы меня узнать. Давайте походим в толпе, может, Мойра увидит меня.
Не прошли они и трех шагов, как пожилой господин солидного вида в простом черном домино и такой же маске приветствовал их:
– Senorita Карлисле! Неужели это вы? – спросил он по-английски.
– Мистер Гейджхот! Какая необыкновенная удача! Я ищу Мойру. О, вот и мой сопровождающий, мистер Мальверн.
– Хелена обернулась к Мальверну. – Это – папин посредник в Британии по продаже хереса. Он часто навещал нас в Испании.
– Ну конечно, вы ищите Мойру, – сказал Гейджхот.
– У меня есть carta amorosa для нее от моего отца. Мойра здесь?
Казалось, мистеру Гейджхоту не очень понравилось упоминание об этом carta amoroso.
– Она была здесь, но быстро устала от музыки и уже собиралась уезжать. Вероятно, вы разминулись.
– О, Боже! У вас есть ее адрес?
– Давайте я передам ей письмо, чтобы избавить вас от лишних хлопот.
– Gracias, но я обещала папе передать его лично в руки.
В этот момент они услышали красивый переливчатый голос:
– Хелена! Сага mia! Это ты!
– Мойра!
Хелена бросилась навстречу даме, одетой в тщательно выполненный костюм времен правления Луи XIV. Ее светло-рыжеватые волосы были собраны в пучок. Мальверн, окинув ее восхищенным взглядом, решил, что эта женщина напоминает персонажи Рубенса. В ней была зрелая, чувственная особенность, столь свойственная рубенсовским женщинам: красивая, полная грудь, пухлые белые руки с ямочками на локтях и приятное, хотя немного простоватое лицо. Он решил, что шансов выйти замуж за английского пэра в Англии у этой особы нет. Но стать содержанкой – вполне. Что-то в ее внешности говорило о легкой доступности. К тому же дама явно была немного пьяна.
Хелена представила ей Мальверна и предложила:
– Давайте присядем в тихом уголке, где можно поговорить.
– Сага mia! Здесь невозможно отыскать спокойное местечко, – рассмеялась миссис Петрел-Джоанз. – Сплошное сумасшествие и веселье. Я обожаю такую обстановку. Можно подумать, что ты опять в Испании. Как поживает твой отец?
Хелена протянула ей письмо:
– Он хотел, чтобы я отдала тебе вот это, Мойра. Там все, что он хотел сказать. Могу я навестить тебя?
Ей пришла в голову удачная мысль самой заехать к Мойре, вместо того, чтобы приглашать ее на Белгрейв-сквер. Она спокойно относилась к экстравагантным выходкам Мойры в Испании, но в Англии ее манеры могли покоробить знакомых леди Хедли. Может быть, из-за этого слишком откровенного наряда… В глубине души она чувствовала, что Северн отнесется к Мойре с презрением, а ей не хотелось подвергать подругу папы оскорбительным замечаниям.
Мойра быстро схватила конверт и, не открывая, спрятала у себя на груди.
– Это не для твоих глаз, Лестер, – сказала она кокетливо, обращаясь к Гейджхоту.
И вновь Хелена поразилась столь раскованному поведению этой дамы. Даже слово vilgar пришло ей на ум. Раньше она себя так не вела. Хелена нервно произнесла:
– Мне действительно пора. Я должна вернуться на бал.
– Но ты же и так на балу, сага mia, – удивилась миссис Петрел-Джоанз. – Или старые, добрые друзья недостаточно хороши для тебя сейчас, когда ты вращаешься в высшем обществе?
– Ну зачем вы так, – с досадой сказала Хелена. – Моя компаньонка не знает, что я здесь, поэтому мне следует немедленно ехать.
– Жуан Ортега говорил мне о вашей встрече, – сказала Мойра. – Он хотел что-то сообщить тебе сегодня. По-моему, речь шла о какой-то работе для него. Бедняга!
– Мне следовало бы поговорить с ним, – нерешительно произнесла Хелена. Она ни в коей мере не была уверена, что сейчас подходящий момент для такого разговора.
– Мы закажем вина и попросим кого-нибудь разыскать Жуана, – решила Мойра и повела всех к столику. Заказывая вино, она попросила официанта прислать к ним Жуана.
– Ну, мистер Мальверн, – сказала миссис Петрел-Джоанз, обращая на того острый взгляд. – Вы – жених леди Хелены?
– Мистер Мальверн – мой друг, – приглушенно ответила Хелена.
– А он красив, – заметила Мойра, беззастенчиво улыбаясь. Когда подали вино, она наполнила стакан и залпом опорожнила его. – Здесь так жарко, – проворчала она, вновь наливая себе вина.
Хелена поняла, что Мойра превратилась в пьяницу. Этим объяснялись ее манеры, более простые и вульгарные, чем в Испании.
Мальверн тоже быстро осушил свой стакан.
– Нам действительно пора возвращаться, леди Хелена.
Мойра, подняв глаза, сказала:
– А вот и Жуан. Вы же не можете уехать прямо сейчас. Он исполнит jota для нас. Ты же обожаешь хоту, Хелена.
– Да, конечно.
На Жуане был прекрасный атласный камзол, обшитый черной тесьмой, тонкое кружевное жабо занимало место галстука. Насыщенный цвет и своеобразие отделки очень подходили к его смуглой испанской внешности. Словно принц из прошлого столетия.
Хелена поздоровалась с Жуаном, потом повернулась к Мальверну:
– Jota – это народный танец в Испании. В нем участвуют мужчина и женщина.
– Очень романтично, – вздохнула Мойра, бросив еще один откровенный взгляд на Мальверна. – Дай твоему джентльмену шанс увидеть его, Хелена.
– Как-нибудь в другой раз, – вставая, ответила Хелена.
– Ну, мы стали настоящими снобами, – растягивая слова произнесла Мойра. – Ты не держалась с таким достоинством в Испании. Много раз я видела хоту в твоем исполнении. У тебя отлично получаются все эти ужимки и движения обычной деревенской простушки. Я сказала Жуану, что ты будешь его партнершей.
– Я танцевала только на праздниках урожая у папы! – напомнила ей Хелена. – Это совсем другое.
– Давай спросим присутствующих, хотят ли они посмотреть танец, – сказала, вставая, Мойра. По-испански она объяснила, что сегодня среди них леди Хелена Карлисле, дочь лорда Элджернона из Vinedo Paraiso. Не хотят ли гости увидеть в ее исполнении хоту? Громкий хор голосов, сопровождаемый стуком пустых стаканов, приветствовал слова подвыпившей дамы.
Глаза леди Хелены метали молнии.
– Мойра, как ты смеешь! Это в высшей степени неприлично. Тебе отлично известно, что я не должна даже находиться здесь. Если лорд Северн узнает об этом… Немедленно уезжаем, Мальверн!
Тот с радостью согласился, тут же встав и беря Хелену под руку. Но когда они попытались пройти, толпа окружила их, выкрикивая: «Хота, хота, хота!»
Жуан виновато улыбнулся и произнес на испанском:
– Проще будет удовлетворить требование этих людей, senorita. Умоляю, не думайте обо мне плохо!
– Я знаю, твоей вины здесь нет. Не ты затеял все это представление.
Раздались звуки музыки. Жуан подал Хелене руку, и толпа подалась назад. Кто-то протянул Хелене красный шарф с бахромой, который Жуан набросил ей на плечи. Они вышли в центр зала. Жуан отступил на шаг и захлопал в ладоши в такт музыке. Толпа поддержала его, отбивая ритм ногами и прихлопывая.
Последнее, о чем подумала Хелена: слава Богу, что здесь не было Северна, и он не мог видеть ее в столь щекотливом положении. А потом музыкальный ритм захватил ее, и она сделала первые «па» хоты. Этот танец имитировал ухаживание молодого человека за своей возлюбленной. Жуана можно было назвать образцом испанской мужской красоты.
Мужчина умолял, а женщина ускользала, удалялась и в то же время поощряла его, бросая сверкающие взгляды из-за плеча. Он наступал, она пренебрежительно пощелкивала пальцами и встряхивала волосами. Несколько тактов Жуан преследовал, а Хелена отступала. Благоразумие покинуло ее. Пульсирующая музыка полностью подчинила себе все движения ее тела. Во время танца она из леди Хелены, превратилась в страстную испанскую девушку, мечтающую о своем черноглазом, горящим страстным желанием поклоннике.
Темп возрастал, и движения танцующих стали быстрее. Они не отрывали друг от друга глаз, стремясь победить волю партнера, что придавало всей сцене оттенок напряженного любовного поединка. Толпа следила за ними, затаив дыхание. Партнер медленно приближался, а партнерша так же медленно отступала, затем они стали сближаться, пока не оказались друг от друга на расстоянии вытянутой руки.
Когда руки Жуана сомкнулись на тонкой талии девушки, она бросила последний смелый и гордый взгляд, а потом ее голова на мгновение склонилась. Затем она вновь подняла глаза, и на лице ее сияла улыбка. Стан соблазнительно колебался, как бы поощряя и одновременно отталкивая. В последнем порыве стыдливости она приподняла край алого шарфа, закрыв лицо.
Жуан отбросил шарф с ее пальцев, и он шелковым водопадом заструился возле ее ног. Музыка в это время достигла крещендо, каблуки Жуана отбивали стремительный ритм, а Хелена безвольно опустилась на пол, побежденная его страстным призывом. Он протянул к ней руки, и она зачарованно скользнула в его объятия. Жуан крепко прижал ее к себе. И они замерли пока не закончилась музыка. Поднявшись, они обменялись улыбками. Жуан поклонился и галантно поднес ее руку к губам.
– Грандиозно, seniora, – шепнул он ей. Белые зубы сверкнули на его смуглом лице, покрытом испариной.
– Gracias, senor.
Он поднял ее руку, приветствуя бешено аплодировавших зрителей. Хелена несколько раз присела в реверансе и оглядела собравшихся, ища Мальверна. Им надо исчезнуть прежде, чем потребуют исполнения на бис. Мойра и Гейджхот находились в первых рядах, но Мальверна с ними не было. Где же он? Ее глаза перебегали с одного лица на другое и вдруг в ужасе расширились. Нет, не может быть! Это обман зрения, мираж! В дверях, бледный с перекошенным лицом, стоял лорд Северн.
– Вам не следовало приходить сюда, – обеспокоенно произнес Мальверн. – Черт побери, я чувствую себя очень неуютно. Давайте-ка оденем маски!
Хелена не стала спорить.
– Не волнуйтесь, Мальверн. Вот так в Испании встречают campesinos. Папа часто брал меня на эти веселые маскарады. Наши сборщики винограда и полевые рабочие устраивали такие празднества после сбора урожая. У аристократов гораздо более скучные приемы.
Мужчина, изображающий черта, взял у них билеты и произнес:
– Bienvenido, senor у senorita. Хелена в сопровождении Мальверна прошла в длинную, темноватую комнату. Их взору предстали самые разнообразные маскарадные костюмы. Здесь находились дамы, одетые в испанские платья прошлого века, в сопровождении своих кавалеров. Особое внимание привлекал мужчина в парике времен короля Генриха VIII в атласной тунике и шелковых чулках.
– Я ни за что не узнаю миссис Петрел-Джоанз, – в полном отчаянии прошептала Хелена.
– А как она узнает вас?
– Это довольно просто. Я сниму маску, – сказала она и тут же проделала это. – Не беспокойтесь, Мальверн, здесь нет никого, кто мог бы меня узнать. Давайте походим в толпе, может, Мойра увидит меня.
Не прошли они и трех шагов, как пожилой господин солидного вида в простом черном домино и такой же маске приветствовал их:
– Senorita Карлисле! Неужели это вы? – спросил он по-английски.
– Мистер Гейджхот! Какая необыкновенная удача! Я ищу Мойру. О, вот и мой сопровождающий, мистер Мальверн.
– Хелена обернулась к Мальверну. – Это – папин посредник в Британии по продаже хереса. Он часто навещал нас в Испании.
– Ну конечно, вы ищите Мойру, – сказал Гейджхот.
– У меня есть carta amorosa для нее от моего отца. Мойра здесь?
Казалось, мистеру Гейджхоту не очень понравилось упоминание об этом carta amoroso.
– Она была здесь, но быстро устала от музыки и уже собиралась уезжать. Вероятно, вы разминулись.
– О, Боже! У вас есть ее адрес?
– Давайте я передам ей письмо, чтобы избавить вас от лишних хлопот.
– Gracias, но я обещала папе передать его лично в руки.
В этот момент они услышали красивый переливчатый голос:
– Хелена! Сага mia! Это ты!
– Мойра!
Хелена бросилась навстречу даме, одетой в тщательно выполненный костюм времен правления Луи XIV. Ее светло-рыжеватые волосы были собраны в пучок. Мальверн, окинув ее восхищенным взглядом, решил, что эта женщина напоминает персонажи Рубенса. В ней была зрелая, чувственная особенность, столь свойственная рубенсовским женщинам: красивая, полная грудь, пухлые белые руки с ямочками на локтях и приятное, хотя немного простоватое лицо. Он решил, что шансов выйти замуж за английского пэра в Англии у этой особы нет. Но стать содержанкой – вполне. Что-то в ее внешности говорило о легкой доступности. К тому же дама явно была немного пьяна.
Хелена представила ей Мальверна и предложила:
– Давайте присядем в тихом уголке, где можно поговорить.
– Сага mia! Здесь невозможно отыскать спокойное местечко, – рассмеялась миссис Петрел-Джоанз. – Сплошное сумасшествие и веселье. Я обожаю такую обстановку. Можно подумать, что ты опять в Испании. Как поживает твой отец?
Хелена протянула ей письмо:
– Он хотел, чтобы я отдала тебе вот это, Мойра. Там все, что он хотел сказать. Могу я навестить тебя?
Ей пришла в голову удачная мысль самой заехать к Мойре, вместо того, чтобы приглашать ее на Белгрейв-сквер. Она спокойно относилась к экстравагантным выходкам Мойры в Испании, но в Англии ее манеры могли покоробить знакомых леди Хедли. Может быть, из-за этого слишком откровенного наряда… В глубине души она чувствовала, что Северн отнесется к Мойре с презрением, а ей не хотелось подвергать подругу папы оскорбительным замечаниям.
Мойра быстро схватила конверт и, не открывая, спрятала у себя на груди.
– Это не для твоих глаз, Лестер, – сказала она кокетливо, обращаясь к Гейджхоту.
И вновь Хелена поразилась столь раскованному поведению этой дамы. Даже слово vilgar пришло ей на ум. Раньше она себя так не вела. Хелена нервно произнесла:
– Мне действительно пора. Я должна вернуться на бал.
– Но ты же и так на балу, сага mia, – удивилась миссис Петрел-Джоанз. – Или старые, добрые друзья недостаточно хороши для тебя сейчас, когда ты вращаешься в высшем обществе?
– Ну зачем вы так, – с досадой сказала Хелена. – Моя компаньонка не знает, что я здесь, поэтому мне следует немедленно ехать.
– Жуан Ортега говорил мне о вашей встрече, – сказала Мойра. – Он хотел что-то сообщить тебе сегодня. По-моему, речь шла о какой-то работе для него. Бедняга!
– Мне следовало бы поговорить с ним, – нерешительно произнесла Хелена. Она ни в коей мере не была уверена, что сейчас подходящий момент для такого разговора.
– Мы закажем вина и попросим кого-нибудь разыскать Жуана, – решила Мойра и повела всех к столику. Заказывая вино, она попросила официанта прислать к ним Жуана.
– Ну, мистер Мальверн, – сказала миссис Петрел-Джоанз, обращая на того острый взгляд. – Вы – жених леди Хелены?
– Мистер Мальверн – мой друг, – приглушенно ответила Хелена.
– А он красив, – заметила Мойра, беззастенчиво улыбаясь. Когда подали вино, она наполнила стакан и залпом опорожнила его. – Здесь так жарко, – проворчала она, вновь наливая себе вина.
Хелена поняла, что Мойра превратилась в пьяницу. Этим объяснялись ее манеры, более простые и вульгарные, чем в Испании.
Мальверн тоже быстро осушил свой стакан.
– Нам действительно пора возвращаться, леди Хелена.
Мойра, подняв глаза, сказала:
– А вот и Жуан. Вы же не можете уехать прямо сейчас. Он исполнит jota для нас. Ты же обожаешь хоту, Хелена.
– Да, конечно.
На Жуане был прекрасный атласный камзол, обшитый черной тесьмой, тонкое кружевное жабо занимало место галстука. Насыщенный цвет и своеобразие отделки очень подходили к его смуглой испанской внешности. Словно принц из прошлого столетия.
Хелена поздоровалась с Жуаном, потом повернулась к Мальверну:
– Jota – это народный танец в Испании. В нем участвуют мужчина и женщина.
– Очень романтично, – вздохнула Мойра, бросив еще один откровенный взгляд на Мальверна. – Дай твоему джентльмену шанс увидеть его, Хелена.
– Как-нибудь в другой раз, – вставая, ответила Хелена.
– Ну, мы стали настоящими снобами, – растягивая слова произнесла Мойра. – Ты не держалась с таким достоинством в Испании. Много раз я видела хоту в твоем исполнении. У тебя отлично получаются все эти ужимки и движения обычной деревенской простушки. Я сказала Жуану, что ты будешь его партнершей.
– Я танцевала только на праздниках урожая у папы! – напомнила ей Хелена. – Это совсем другое.
– Давай спросим присутствующих, хотят ли они посмотреть танец, – сказала, вставая, Мойра. По-испански она объяснила, что сегодня среди них леди Хелена Карлисле, дочь лорда Элджернона из Vinedo Paraiso. Не хотят ли гости увидеть в ее исполнении хоту? Громкий хор голосов, сопровождаемый стуком пустых стаканов, приветствовал слова подвыпившей дамы.
Глаза леди Хелены метали молнии.
– Мойра, как ты смеешь! Это в высшей степени неприлично. Тебе отлично известно, что я не должна даже находиться здесь. Если лорд Северн узнает об этом… Немедленно уезжаем, Мальверн!
Тот с радостью согласился, тут же встав и беря Хелену под руку. Но когда они попытались пройти, толпа окружила их, выкрикивая: «Хота, хота, хота!»
Жуан виновато улыбнулся и произнес на испанском:
– Проще будет удовлетворить требование этих людей, senorita. Умоляю, не думайте обо мне плохо!
– Я знаю, твоей вины здесь нет. Не ты затеял все это представление.
Раздались звуки музыки. Жуан подал Хелене руку, и толпа подалась назад. Кто-то протянул Хелене красный шарф с бахромой, который Жуан набросил ей на плечи. Они вышли в центр зала. Жуан отступил на шаг и захлопал в ладоши в такт музыке. Толпа поддержала его, отбивая ритм ногами и прихлопывая.
Последнее, о чем подумала Хелена: слава Богу, что здесь не было Северна, и он не мог видеть ее в столь щекотливом положении. А потом музыкальный ритм захватил ее, и она сделала первые «па» хоты. Этот танец имитировал ухаживание молодого человека за своей возлюбленной. Жуана можно было назвать образцом испанской мужской красоты.
Мужчина умолял, а женщина ускользала, удалялась и в то же время поощряла его, бросая сверкающие взгляды из-за плеча. Он наступал, она пренебрежительно пощелкивала пальцами и встряхивала волосами. Несколько тактов Жуан преследовал, а Хелена отступала. Благоразумие покинуло ее. Пульсирующая музыка полностью подчинила себе все движения ее тела. Во время танца она из леди Хелены, превратилась в страстную испанскую девушку, мечтающую о своем черноглазом, горящим страстным желанием поклоннике.
Темп возрастал, и движения танцующих стали быстрее. Они не отрывали друг от друга глаз, стремясь победить волю партнера, что придавало всей сцене оттенок напряженного любовного поединка. Толпа следила за ними, затаив дыхание. Партнер медленно приближался, а партнерша так же медленно отступала, затем они стали сближаться, пока не оказались друг от друга на расстоянии вытянутой руки.
Когда руки Жуана сомкнулись на тонкой талии девушки, она бросила последний смелый и гордый взгляд, а потом ее голова на мгновение склонилась. Затем она вновь подняла глаза, и на лице ее сияла улыбка. Стан соблазнительно колебался, как бы поощряя и одновременно отталкивая. В последнем порыве стыдливости она приподняла край алого шарфа, закрыв лицо.
Жуан отбросил шарф с ее пальцев, и он шелковым водопадом заструился возле ее ног. Музыка в это время достигла крещендо, каблуки Жуана отбивали стремительный ритм, а Хелена безвольно опустилась на пол, побежденная его страстным призывом. Он протянул к ней руки, и она зачарованно скользнула в его объятия. Жуан крепко прижал ее к себе. И они замерли пока не закончилась музыка. Поднявшись, они обменялись улыбками. Жуан поклонился и галантно поднес ее руку к губам.
– Грандиозно, seniora, – шепнул он ей. Белые зубы сверкнули на его смуглом лице, покрытом испариной.
– Gracias, senor.
Он поднял ее руку, приветствуя бешено аплодировавших зрителей. Хелена несколько раз присела в реверансе и оглядела собравшихся, ища Мальверна. Им надо исчезнуть прежде, чем потребуют исполнения на бис. Мойра и Гейджхот находились в первых рядах, но Мальверна с ними не было. Где же он? Ее глаза перебегали с одного лица на другое и вдруг в ужасе расширились. Нет, не может быть! Это обман зрения, мираж! В дверях, бледный с перекошенным лицом, стоял лорд Северн.
Глава 14
Первым порывом Хелены было бежать, спасаться, но Северн уже направлялся к ней, неотвратимый, как сама судьба. Она замерла на месте, подобно загнанному кролику, не в силах шевельнуться из-за бешено бьющегося сердца. Ничего не говоря, он сильно сжал ее руку и повел к выходу. Как он мог обнаружить ее? Откуда узнал, где она?
Для Северна время не бежало столь быстро. Он оставался спокойным до тех пор, пока не начал танцевать с Марион. Именно она и сказала:
– Мистер Мальверн замечательно танцует. Жаль, что у нас с ним был лишь кантри-танец.
Она и не думала причинить какой-то вред Хелене; просто хотела дать понять Северну, что у него есть соперник в притязании на ее Руку.
– Он здесь? – недовольно спросил Северн.
– Да, танцует с Хеленой, я думаю. Они оглядели зал. Через минуту стало ясно, что Мальверн исчез. Северн послал Марион в дамскую комнату, желая удостове-риться, там ли Хелена. В ней никого не оказалось. Дворецкий на их вопрос ответил, что из дома никто не выходил, по крайней мере, через парадную дверь.
– Я смогу сказать вам, ваша светлость, ушел ли Мальверн, так как он оставлял сумку, которую собирался, уходя, захватить с собой, – сообщил дворецкий.
Он провел их в небольшую гостиную, где они и обнаружили исчезновение сумки. Так как Хелена и Мальверн в спешке оставили боковую дверь открытой настежь, все заподозрили самое худшее.
– Ей-богу, они сбежали за пределы страны, – отрешенно произнес Северн. Он был настолько потрясен, что пока еще не мог собраться с мыслями.
Марион даже не предала значения его предположению.
– Исключено, мистер Мальверн должен быть у меня завтра днем с визитом. Это она втянула его в какое-то безрассудство. Можешь быть уверен, тут замешаны ее сумасшедшие испанцы. В «Эль Кафето» висела афиша с приглашением на «bail mascarado» или нечто подобное в этом роде, я толком не поняла. На картинке была изображена пара в маске. Может быть, этот бал состоится именно сегодня?
Северн внимательно выслушал сообщение Марион.
– Вот почему Мальверн захватил сумку: маскарадные костюмы. Она обвела меня вокруг пальца.
– Вряд ли ей могло показаться, что ты будешь потворствовать такой прогулке, – заметила Марион. В ее тоне слышалось неодобрение, хотя Северн ожидал от нее лишь поддержки. – Нам лучше съездить за ними, Северн.
– Тебе нет необходимости ехать. Я привезу ее сам.
– Но ты не знаешь, где находится «Эль Кафето».
– На Орандж-стрит за Хеймаркетом.
– Откуда тебе это известно? – спросила она.
– Не говори своей маме и, вообще, никому, что Хелены здесь нет, – сказал Северн, оставив без ответа ее вопрос. – Я привезу ее до того, как заметят ее отсутствие.
– Обязательно привези и Мальверна, – с иронической улыбкой попросила Марион. – Я сниму с него стружку.
Северн мучился от болезненного сомнения, направляясь к Орандж-стрит. А если он ошибается? Вдруг она умчалась с Мальверном в Грета-Грин? Эта сумка, что была у него, зарождала ужасные подозрения. Но у Хелены ничего с собой не было. Не сможет же она бежать, оставив весь свой гардероб, платья.
Возможно, он проявил излишнюю суровость по отношению к ней, рассердившись из-за этого визита в «Эль Кафето». Если бы он меньше придирался к ней, возможно, Хелена сама обратилась бы к нему с просьбой отвезти ее туда, не замешивая в это дело Мальверна. Может, эти балы-маскарады и не таят в себе ничего порочного? Она уверяла, что в Испании очень строго блюдут прили-чия. Но Мальверн вряд ли был подходящей duena.
Когда Северн добрался до Орандж-стрит и увидел веселую толпу гуляющих, половина которых были сильно пьяны, он решил, что подобные развлечения вряд ли подходят для его кузины. Указатель, нарисованный от руки, направил его к нужному дому. Северн выскочил из кареты, приказав кучеру не уезжать, а ждать его у входа. Взбегая по ступенькам, он надеялся, что маскарад не является уж очень непристойным зрелищем. По крайней мере, не слышалось пьяных ссор и грубых выкриков. Единственным звуком, доносившимся сверху, была зажигательная испанская музыка и хлопки, отбивающие такт.
Заплатив за вход, он прошел в зал, где увидел толпу людей в углу и понял: там идет какое-то представление. Никто не обратил на него внимание, все глаза были прикованы к исполнителям. Северн продолжал свой путь, гадая, в каких костюмах будут Хелена и Мальверн. Скорей всего, в простых домино и масках. По крайней мере, их никто не узнает.
В какой-то момент, пробираясь в тесноте, он смог заметить исполнителей. Его взор привлек красный костюм Жуана, отделанный черной тесьмой. Прекрасный образец мужской красоты, но не он, а его партнерша в белом придавала всей сцене зажигательность и страсть. Она стояла спиной к Северну, и он мог видеть лишь ее точеную фигуру с грациозно поднятыми руками. Северн наблюдал, как она отступила от преследовавшего ее Жуана. Его сердце забилось сильнее, когда тот искусно преодолел колебания женщины и она сдалась, уступая его желанию. Понять смысл этого танца было несложно. В тот момент, когда Жуан привлек партнершу в свои объятия и опустился с ней на пол, в груди Северна что-то дрогнуло.
Нельзя сказать, что танец был непристойным, так как исполнялся весьма искусно и с изысканной грацией, но, без сомнений, он был излишне чувственен. Вряд ли это представление следовало разыгрывать перед мужчинами и женщинами одновременно. Ему стало неприятно при мысли, что и Хелена наблюдала эту сцену. Северну даже показалось, что танцовщица чем-то напоминала ее. Он видел, как Жуан поднял даму, и они раскланивались публике. В самом деле, она так была похожа… Нет! Этого не может быть! Она не посмела бы! Но это была Хелена. Сердце тяжело застучало в его груди, руки непроизвольно сжались в кулаки, и Северн, медленно обходя сидящих дам, направился к танцевальной площадке.
Хелена еще не успела отдышаться, когда Северн схватил ее за руку и увлек к двери. Она сумела лишь выдохнуть: «Моя сумочка…»
– Где она?
– Там, – Хелена указала на столик, к которому в этот момент возвращались Мойра и Гейтжхот. Слава Богу, Мальверна с ними не было!
Должно быть, он улизнул раньше, заметив Северна. Хелене очень не хотелось представлять сильно подвыпившую Мойру своему кузену, и она попыталась опередить Северна, чтобы забрать свою сумочку. Гейджхот, по-прежнему абсолютно спокойный, поднялся навстречу Северну.
– Добрый вечер!
Северн ответил лишь презрительным взглядом.
– Это посредник моего папы в делах по продаже наших вин, мистер Гейджхот, – объяснила Хелена. – А это – миссис Петрел-Джоанз, – смущаясь добавила она.
Северн не подал руки, не поклонился, не произнес даже «Добрый вечер».
– Мы должны немедленно ехать, – ледяным тоном обронил он. Затем схватил сумочку и передал ее Хелене.
– И мое домино, – напомнила она. Забирая костюм со стула, она ухитрилась вытащить несколько соверенов для мистера Мальверна, чтобы бедняга смог нанять квартиру. Она оставила деньги на стуле, в надежде, что он их обнаружит.
– Пошли, – нетерпение Северна достигло предела, и он потянулся за домино. Широкий подол плаща задел монеты, со звоном покатившиеся под стол.
– Странное место, чтобы оставлять pour-boire, – раздраженно прокомментировал Северн.
– Испанский обычай, – ответила Хелена и вышла, кивнув на прощание своим знакомым. Толпа расступилась, позволяя разгневанному милорду увести свою даму.
Спускаясь по лестнице и выходя к карете, Северн не проронил ни слова. Он боялся сорваться, если произнесет хоть слово. Хелена не оправдала его доверия и надежд. Это было равносильно тому, как если бы он узнал о ее посещении публичного дома.
– Отвези нас домой, – сказал он кучеру и буквально впихнул Хелену на сиденье.
Она тоже хранила молчание, придумывая объяснения. Когда они проехали целый квартал, а Северн так и молчал, она набралась смелости и нарушила зловещую тишину:
– Все было совсем не так, как ты думаешь, Северн, – сказала она.
– Надеюсь, что не так, поскольку вряд ли я дам тебе разрешение на брак с испанским танцором. Только ваша уже состоявшаяся помолвка могла бы объяснить такой танец, но даже она не сможет оправдать твое поведение. Обычно женщины ведут себя подобным образом без свидетелей. А незамужние дамы, вряд ли надо и говорить об этом, вообще не занимаются такими делами.
– Но это ведь только танец! Он считается обычным в Испании.
– Но совсем необычным в Англии. Я никогда раньше не видел столь непристойного зрелища.
– Что ты говоришь! Jota прекрасна. Это твои извращенные английские предрассудки приписывают ей аморальность. Я часто исполняла jota на праздниках сбора урожая, устраиваемых на винограднике у моего отца.
– Та степень дозволенности, что была у тебя в Испании, не имеет ничего общего с данным представлением. Сейчас ты находишься в Англии, изображая из себя леди. Пока ты под моей крышей, будешь вести себя прилично. Все двери в городе закроются перед тобой, если хоть малейший слух просочится о сегодняшнем происшествии. Боже милостивый! Можешь, вообще-то, наняться в актрисы. По крайней мере, тебе будут платить за это бесстыдство. Проделать все тайком за моей спиной, постоянно обманывая меня!
– Я не лгала, – резко возразила Хелена. – А если бы ты был более simpatico, мне и не пришлось бы действовать тайно.
Частица правды в ее обвинении лишь усилила его гнев.
– Ты солгала по оплошности. Ты знала, что я не позволил бы тебе отправиться на этот маскарад. Я вызову Мальверна на дуэль.
– Мальверна? – воскликнула Хелена. – А почему ты решил, что он имеет к этому какое-то отношение?
– Я не дурак. Не утруждай себя попытками выгородить его.
– Мальверн не виноват, Эдуарде, – сказала она, схватив его за руку. – Я заставила его отвезти меня. Он говорил, что я поступаю плохо.
– Тогда ему не надо было помогать тебе. Какие же уловки ты применила, заставив выполнить твой каприз?
– Я не использовала никаких уловок. Я просто объяснила, что дело важное, и он, имея сердце, согласился сопровождать меня, так как знал, что в противном случае я поеду одна. И если ты посмеешь вызвать его на дуэль…
Он окинул ее взглядом.
– Ах, вот как? Ты уже готова совершить еще одну непростительную ошибку? Я могу поверить, что ты обвела бедного глупца вокруг пальца. Было бы жестоко застрелить этого мужлана только за его идиотизм, но это не означает, что ему будет дозволено жениться на твоем состоянии.
Хелена откинулась на туго набитые подушки кареты. Она почувствовала себя абсолютно измученной. Прижав пальцы к вискам, она устало произнесла:
– Слава Богу, эта ночь кончилась. Северн был слишком расстроен, чтобы рассуждать здраво, но ее слова вернули ему эту способность. Он собирался возвратиться с ней на прием миссис Стефен, надеясь избежать слухов и сплетен в обществе.
– Она еще не кончилась. Мы возвращаемся на бал миссис Стефен, – сказал он, но карета по-прежнему мчалась по направлению к Белгрейв-скверу.
Северн хотел остановить кучера, и как только он потянулся к шнурку, Хелена взмолилась:
– О, прошу тебя, Эдуардо, я не вынесу этого. Разве мы не можем поехать домой?
Его рука остановилась на полпути.
– Будет лучше, если ты вернешься на прием. Гостей явно удивит твое отсутствие.
– Не мог бы ты вернуться один, сообщив, что отвез меня домой? – тихо спросила Хелена. – Можешь сказать, что у меня мигрень. И это не будет ложью, потому что моя бедная голова действительно раскалывается.
Чувство жалости и сострадания боролись с его гневом:
– Почему ты так поступила? – резко потребовал он объяснений.
Она опустила голову на грудь:
– Я должна была, – сказала она.
– Ты договорилась о выступлении на этом маскараде?
Хелена стремительно выпрямилась:
– Нет! Меня заставили! Мойра объявила, что я в зале и исполню jota. Этот известный старинный танец исполняется на всех праздниках в нашей стране. Вокруг образовалась толпа, и меня не хотели выпускать. Жуан – тот, с кем я танцевала – сказал, что проще будет уступить. А затем я смогу уйти.
Для Северна время не бежало столь быстро. Он оставался спокойным до тех пор, пока не начал танцевать с Марион. Именно она и сказала:
– Мистер Мальверн замечательно танцует. Жаль, что у нас с ним был лишь кантри-танец.
Она и не думала причинить какой-то вред Хелене; просто хотела дать понять Северну, что у него есть соперник в притязании на ее Руку.
– Он здесь? – недовольно спросил Северн.
– Да, танцует с Хеленой, я думаю. Они оглядели зал. Через минуту стало ясно, что Мальверн исчез. Северн послал Марион в дамскую комнату, желая удостове-риться, там ли Хелена. В ней никого не оказалось. Дворецкий на их вопрос ответил, что из дома никто не выходил, по крайней мере, через парадную дверь.
– Я смогу сказать вам, ваша светлость, ушел ли Мальверн, так как он оставлял сумку, которую собирался, уходя, захватить с собой, – сообщил дворецкий.
Он провел их в небольшую гостиную, где они и обнаружили исчезновение сумки. Так как Хелена и Мальверн в спешке оставили боковую дверь открытой настежь, все заподозрили самое худшее.
– Ей-богу, они сбежали за пределы страны, – отрешенно произнес Северн. Он был настолько потрясен, что пока еще не мог собраться с мыслями.
Марион даже не предала значения его предположению.
– Исключено, мистер Мальверн должен быть у меня завтра днем с визитом. Это она втянула его в какое-то безрассудство. Можешь быть уверен, тут замешаны ее сумасшедшие испанцы. В «Эль Кафето» висела афиша с приглашением на «bail mascarado» или нечто подобное в этом роде, я толком не поняла. На картинке была изображена пара в маске. Может быть, этот бал состоится именно сегодня?
Северн внимательно выслушал сообщение Марион.
– Вот почему Мальверн захватил сумку: маскарадные костюмы. Она обвела меня вокруг пальца.
– Вряд ли ей могло показаться, что ты будешь потворствовать такой прогулке, – заметила Марион. В ее тоне слышалось неодобрение, хотя Северн ожидал от нее лишь поддержки. – Нам лучше съездить за ними, Северн.
– Тебе нет необходимости ехать. Я привезу ее сам.
– Но ты не знаешь, где находится «Эль Кафето».
– На Орандж-стрит за Хеймаркетом.
– Откуда тебе это известно? – спросила она.
– Не говори своей маме и, вообще, никому, что Хелены здесь нет, – сказал Северн, оставив без ответа ее вопрос. – Я привезу ее до того, как заметят ее отсутствие.
– Обязательно привези и Мальверна, – с иронической улыбкой попросила Марион. – Я сниму с него стружку.
Северн мучился от болезненного сомнения, направляясь к Орандж-стрит. А если он ошибается? Вдруг она умчалась с Мальверном в Грета-Грин? Эта сумка, что была у него, зарождала ужасные подозрения. Но у Хелены ничего с собой не было. Не сможет же она бежать, оставив весь свой гардероб, платья.
Возможно, он проявил излишнюю суровость по отношению к ней, рассердившись из-за этого визита в «Эль Кафето». Если бы он меньше придирался к ней, возможно, Хелена сама обратилась бы к нему с просьбой отвезти ее туда, не замешивая в это дело Мальверна. Может, эти балы-маскарады и не таят в себе ничего порочного? Она уверяла, что в Испании очень строго блюдут прили-чия. Но Мальверн вряд ли был подходящей duena.
Когда Северн добрался до Орандж-стрит и увидел веселую толпу гуляющих, половина которых были сильно пьяны, он решил, что подобные развлечения вряд ли подходят для его кузины. Указатель, нарисованный от руки, направил его к нужному дому. Северн выскочил из кареты, приказав кучеру не уезжать, а ждать его у входа. Взбегая по ступенькам, он надеялся, что маскарад не является уж очень непристойным зрелищем. По крайней мере, не слышалось пьяных ссор и грубых выкриков. Единственным звуком, доносившимся сверху, была зажигательная испанская музыка и хлопки, отбивающие такт.
Заплатив за вход, он прошел в зал, где увидел толпу людей в углу и понял: там идет какое-то представление. Никто не обратил на него внимание, все глаза были прикованы к исполнителям. Северн продолжал свой путь, гадая, в каких костюмах будут Хелена и Мальверн. Скорей всего, в простых домино и масках. По крайней мере, их никто не узнает.
В какой-то момент, пробираясь в тесноте, он смог заметить исполнителей. Его взор привлек красный костюм Жуана, отделанный черной тесьмой. Прекрасный образец мужской красоты, но не он, а его партнерша в белом придавала всей сцене зажигательность и страсть. Она стояла спиной к Северну, и он мог видеть лишь ее точеную фигуру с грациозно поднятыми руками. Северн наблюдал, как она отступила от преследовавшего ее Жуана. Его сердце забилось сильнее, когда тот искусно преодолел колебания женщины и она сдалась, уступая его желанию. Понять смысл этого танца было несложно. В тот момент, когда Жуан привлек партнершу в свои объятия и опустился с ней на пол, в груди Северна что-то дрогнуло.
Нельзя сказать, что танец был непристойным, так как исполнялся весьма искусно и с изысканной грацией, но, без сомнений, он был излишне чувственен. Вряд ли это представление следовало разыгрывать перед мужчинами и женщинами одновременно. Ему стало неприятно при мысли, что и Хелена наблюдала эту сцену. Северну даже показалось, что танцовщица чем-то напоминала ее. Он видел, как Жуан поднял даму, и они раскланивались публике. В самом деле, она так была похожа… Нет! Этого не может быть! Она не посмела бы! Но это была Хелена. Сердце тяжело застучало в его груди, руки непроизвольно сжались в кулаки, и Северн, медленно обходя сидящих дам, направился к танцевальной площадке.
Хелена еще не успела отдышаться, когда Северн схватил ее за руку и увлек к двери. Она сумела лишь выдохнуть: «Моя сумочка…»
– Где она?
– Там, – Хелена указала на столик, к которому в этот момент возвращались Мойра и Гейтжхот. Слава Богу, Мальверна с ними не было!
Должно быть, он улизнул раньше, заметив Северна. Хелене очень не хотелось представлять сильно подвыпившую Мойру своему кузену, и она попыталась опередить Северна, чтобы забрать свою сумочку. Гейджхот, по-прежнему абсолютно спокойный, поднялся навстречу Северну.
– Добрый вечер!
Северн ответил лишь презрительным взглядом.
– Это посредник моего папы в делах по продаже наших вин, мистер Гейджхот, – объяснила Хелена. – А это – миссис Петрел-Джоанз, – смущаясь добавила она.
Северн не подал руки, не поклонился, не произнес даже «Добрый вечер».
– Мы должны немедленно ехать, – ледяным тоном обронил он. Затем схватил сумочку и передал ее Хелене.
– И мое домино, – напомнила она. Забирая костюм со стула, она ухитрилась вытащить несколько соверенов для мистера Мальверна, чтобы бедняга смог нанять квартиру. Она оставила деньги на стуле, в надежде, что он их обнаружит.
– Пошли, – нетерпение Северна достигло предела, и он потянулся за домино. Широкий подол плаща задел монеты, со звоном покатившиеся под стол.
– Странное место, чтобы оставлять pour-boire, – раздраженно прокомментировал Северн.
– Испанский обычай, – ответила Хелена и вышла, кивнув на прощание своим знакомым. Толпа расступилась, позволяя разгневанному милорду увести свою даму.
Спускаясь по лестнице и выходя к карете, Северн не проронил ни слова. Он боялся сорваться, если произнесет хоть слово. Хелена не оправдала его доверия и надежд. Это было равносильно тому, как если бы он узнал о ее посещении публичного дома.
– Отвези нас домой, – сказал он кучеру и буквально впихнул Хелену на сиденье.
Она тоже хранила молчание, придумывая объяснения. Когда они проехали целый квартал, а Северн так и молчал, она набралась смелости и нарушила зловещую тишину:
– Все было совсем не так, как ты думаешь, Северн, – сказала она.
– Надеюсь, что не так, поскольку вряд ли я дам тебе разрешение на брак с испанским танцором. Только ваша уже состоявшаяся помолвка могла бы объяснить такой танец, но даже она не сможет оправдать твое поведение. Обычно женщины ведут себя подобным образом без свидетелей. А незамужние дамы, вряд ли надо и говорить об этом, вообще не занимаются такими делами.
– Но это ведь только танец! Он считается обычным в Испании.
– Но совсем необычным в Англии. Я никогда раньше не видел столь непристойного зрелища.
– Что ты говоришь! Jota прекрасна. Это твои извращенные английские предрассудки приписывают ей аморальность. Я часто исполняла jota на праздниках сбора урожая, устраиваемых на винограднике у моего отца.
– Та степень дозволенности, что была у тебя в Испании, не имеет ничего общего с данным представлением. Сейчас ты находишься в Англии, изображая из себя леди. Пока ты под моей крышей, будешь вести себя прилично. Все двери в городе закроются перед тобой, если хоть малейший слух просочится о сегодняшнем происшествии. Боже милостивый! Можешь, вообще-то, наняться в актрисы. По крайней мере, тебе будут платить за это бесстыдство. Проделать все тайком за моей спиной, постоянно обманывая меня!
– Я не лгала, – резко возразила Хелена. – А если бы ты был более simpatico, мне и не пришлось бы действовать тайно.
Частица правды в ее обвинении лишь усилила его гнев.
– Ты солгала по оплошности. Ты знала, что я не позволил бы тебе отправиться на этот маскарад. Я вызову Мальверна на дуэль.
– Мальверна? – воскликнула Хелена. – А почему ты решил, что он имеет к этому какое-то отношение?
– Я не дурак. Не утруждай себя попытками выгородить его.
– Мальверн не виноват, Эдуарде, – сказала она, схватив его за руку. – Я заставила его отвезти меня. Он говорил, что я поступаю плохо.
– Тогда ему не надо было помогать тебе. Какие же уловки ты применила, заставив выполнить твой каприз?
– Я не использовала никаких уловок. Я просто объяснила, что дело важное, и он, имея сердце, согласился сопровождать меня, так как знал, что в противном случае я поеду одна. И если ты посмеешь вызвать его на дуэль…
Он окинул ее взглядом.
– Ах, вот как? Ты уже готова совершить еще одну непростительную ошибку? Я могу поверить, что ты обвела бедного глупца вокруг пальца. Было бы жестоко застрелить этого мужлана только за его идиотизм, но это не означает, что ему будет дозволено жениться на твоем состоянии.
Хелена откинулась на туго набитые подушки кареты. Она почувствовала себя абсолютно измученной. Прижав пальцы к вискам, она устало произнесла:
– Слава Богу, эта ночь кончилась. Северн был слишком расстроен, чтобы рассуждать здраво, но ее слова вернули ему эту способность. Он собирался возвратиться с ней на прием миссис Стефен, надеясь избежать слухов и сплетен в обществе.
– Она еще не кончилась. Мы возвращаемся на бал миссис Стефен, – сказал он, но карета по-прежнему мчалась по направлению к Белгрейв-скверу.
Северн хотел остановить кучера, и как только он потянулся к шнурку, Хелена взмолилась:
– О, прошу тебя, Эдуардо, я не вынесу этого. Разве мы не можем поехать домой?
Его рука остановилась на полпути.
– Будет лучше, если ты вернешься на прием. Гостей явно удивит твое отсутствие.
– Не мог бы ты вернуться один, сообщив, что отвез меня домой? – тихо спросила Хелена. – Можешь сказать, что у меня мигрень. И это не будет ложью, потому что моя бедная голова действительно раскалывается.
Чувство жалости и сострадания боролись с его гневом:
– Почему ты так поступила? – резко потребовал он объяснений.
Она опустила голову на грудь:
– Я должна была, – сказала она.
– Ты договорилась о выступлении на этом маскараде?
Хелена стремительно выпрямилась:
– Нет! Меня заставили! Мойра объявила, что я в зале и исполню jota. Этот известный старинный танец исполняется на всех праздниках в нашей стране. Вокруг образовалась толпа, и меня не хотели выпускать. Жуан – тот, с кем я танцевала – сказал, что проще будет уступить. А затем я смогу уйти.