Смолл Бертрис. Дикарка Жасмин (Том 2)

   "Что, - думала Скай, - привлекало ее к Рори Магвайру? Вежливый. Уважительный. Заботливый". Она заметила его взгляды, которые он изредка бросал на Жасмин.
   - Он ее любит, - как-то сказала она Адали, когда они были одни в большом зале. Жасмин с Магвайром в это время осматривали жеребых кобыл.
   - Да, мадам, - согласился евнух. - Но он знает свое место. К тому же она его никогда не полюбит. Время для них неблагоприятное. Так говорят звезды.
   - И все же он сохнет по ней, - заметила госпожа де Мариско. - Печально. Я рада, что после родов мы сможем уехать в Англию. - Скай горько рассмеялась. Здесь моя родина. Столько лет я была оторвана от нее и вот сейчас так стремлюсь в Англию. Ты скучаешь по Индии, Адали?
   - Редко, мадам. Видите ли, мадам, я считаю, раз люди находятся в каком-то месте, они и должны там находиться. Поэтому, если сегодня я живу в Ирландии, а завтра поеду в Англию, нет смысла тратить свои чувства, скучая по Индии. Вы не согласны со мной?
   Скай рассмеялась;
   - Ты напомнил мне одного старого друга, астролога Османа, который давно уже мертв. Он ответил бы мне что-нибудь похожее, если бы я задала ему тот же вопрос, Адали. Твоя мудрость ободряет меня в трудные минуты.
   Прошла зима. С приходом весны кобылы ожеребились на пастбищах Магвайр-Форда. Глядя на лошадей, пасущихся на лугах со своим потомством. Жасмин в первый раз за долгие месяцы улыбнулась. Из четырех жеребят оказалось три кобылки и очаровательный жеребчик с одним лишь белым пятном на ноге.
   - Мой! - заявила леди Индия Линдли, удобно устроившись на руках высоченного Адама. - Мой, деда!
   - Ха! - усмехнулась Скай с молодым лордом Линдли на руках, которому только что исполнился год. - Как ты думаешь, маркиз, дадим твоей сестренке этого жеребца?
   Генри запихнул палец в рот и посмотрел на нее голубыми глазами, как будто на самом деле обдумывал вопрос.
   - Слава Богу, все здоровы, - сказала Жасмин. - Как бы я хотела, чтобы успех нашего дела видел сейчас Рован. Здесь хорошее место, бабушка, для выращивания лошадей. Магвайр должен успешно справиться. Конечно, я когда-нибудь приеду сюда, но отныне нашим домом будет Кэдби. Может быть, когда подрастет Генри, ему захочется провести здесь какое-то время, а может быть, я подарю эти земли Индии. Что ты об этом думаешь?
   Шел июнь. Жасмин заметно раздалась, но была здорова и сохраняла бодрость и как будто расцвела внутренней красотой.
   - Я думаю, Индия будет хватать все, до чего только сможет дотянуться ручонками, - улыбнулась Скай. - Видимо, в ее характере очень много от Моголов. Времени еще достаточно, Жасмин, чтобы решить, кому что отдать. Пока что Генри наследует отцовские земли, а Индия - твои. Но может быть, ты посчитаешь нужным подарить Магвайр-Форд новому ребенку. Кто бы ни родился - мальчик или девочка, потребуется наследство либо приданое. А когда-нибудь ты снова выйдешь замуж. Появятся еще дети, и их тоже надо будет чем-то обеспечивать.
   Жасмин ничего не возразила. Это показалось Скай интересным, но, может быть, внучка просто не хотела с ней спорить.
   Роды начались на восьмой день июля.
   - Точно девять месяцев со дня смерти его светлости, - многозначительно заметил Адали.
   В отличие от двух первых на этот раз роды были трудными, Скай предусмотрительно послала в монастырь Непорочной Невесты на Скалах, где ее старшая сестра Эйбхлин занималась врачеванием. Ей было уже за семьдесят, но она не бросала свою любимую медицину. Она приехала в первый день июля и тут же заявила:
   - Это несправедливо, Скай! Я - согбенная старуха, а ты выглядишь наполовину моложе своего возраста! Скай рассмеялась и обняла Эйбхлин:
   - Мне будет семьдесят еще до Рождества. Если ты и не помнишь, сколько мне лет, то я это хорошо чувствую. - Сестры не видели друг друга долгие годы.
   И теперь, когда Жасмин оказалась в трудном положении, Скай чувствовала облегчение, что рядом с внучкой Эйбхлин.
   - У тебя так было с Дейдрой, - заявила она. - Ребенок идет ножками. Я их чувствую.
   Жасмин застонала от нового приступа боли, пронзившей ее.
   - Проклятие! - вскрикнула она. - С Индией и Генри было не так ужасно. Они родились быстро, бабушка.
   - Сейчас, сейчас, дорогая, - успокаивала ее Скай. - Малыш идет в не правильном положении, и тетя сейчас его перевернет. Дейдра меня так же замучила. - Она намочила платок в тазике с прохладной ароматизированной водой и положила на лоб Жасмин. - С каждым ребенком бывает по-разному. Я уж это знаю, родив восемь детей.
   Осторожно Эйбхлин перевернула ребенка, но, видя, как хмурится сестра, Скай поняла, что неладно что-то еще.
   - В чем дело? - тихо спросила она.
   - Кажется, пуповина обмоталась вокруг шеи, - так же едва слышно ответила Эйбхлин.
   Новый приступ боли скрутил Жасмин, и она пронзительно закричала. Капельки пота выступили на лбу. Она судорожно вздохнула, будто ей не хватало воздуха.
   - Я не вынесу, - простонала она.
   - Я уже вижу головку, - успокаивающе сказала Эйбхлин. - Натужься посильнее, и все быстро кончится. - Ее голос звучал почти весело.
   Жасмин сердито посмотрела на нее, но почти сразу перестала чувствовать к себе жалость.
   - Это мальчик, - проговорила она. - Только мальчик может быть таким бесчувственным к матери. Скай засмеялась:
   - Больше похоже на девочку. Девочки всегда ссорятся с матерями. Разве не так, дорогая? - Она снова усмехнулась. - Спорим на золотую монету. Жасмин, что скоро у меня появится еще одна правнучка.
   Бирюзово-голубые глаза Жасмин блеснули.
   - Договорились! - И она снова задохнулась от боли.
   - Тужься, девочка! - приказала Эйбхлин. - Тужься! Жасмин свирепо посмотрела на нее, но сделала, что ей велели, вложив все свои силы. К облегчению, она почувствовала, что ребенок покидает ее тело и схватки затихают.
   - Молодец! - похвалила ее Эйбхлин. - Еще одно усилие, и все будет кончено. - Она повернула ребенка, который появился на свет уже по плечи, и осторожно распутала намотавшуюся на шейку пуповину. - Ничего опасного, - повернулась она к сестре. - Запуталось неплотно. Но я так и чувствовала.
   - А-а-а-а! - закричала Жасмин и натужилась снова. Ребенок выскользнул из ее лона и почти в ту же секунду заплакал. Умение и быстрота, с какими работала Эйбхлин, поразили Скай. Она отерла ребенка от крови, очистила ротик от слизи, потом передала прабабушке, перерезала и аккуратно перевязала пуповину.
   - С тебя, дорогая, золотая монета, - сообщила она Жасмин, пеленая девочку.
   - Дай мне ее посмотреть, - попросила Жасмин. - Она похожа на Рована? На него похожи и Индия, и Генри.
   - Мне кажется, она похожа на тебя, - ответила Скай, передавая внучке ребенка. - Как ты ее назовешь?
   - Фортуной, - отозвалась Жасмин. - Злая судьба отняла у меня ее отца. Но предыдущей ночью мы, по счастью, любили друг друга. Это удача, что я смогла ее зачать. Пусть она будет Фортуной Линдли. И хотя я и воспитаю ее в англиканской вере, крестить ее будет отец Куплен, и его порадует, если я добавлю имя Мэри. Леди Фортуна Мэри Линдли. Как звучит, бабушка? Тетя Эйбхлин?
   - Хорошее имя, - согласилась Скай и, отвернувшись, вытерла глаза. - Я становлюсь сентиментальной старухой, - проворчала она. - Но рождение ребенка вызывает во мне удивление и трепет.
   - Не могу и вспомнить, скольких детей я привела на этот свет, - ответила ей сестра, - но и у меня, Скай, возникают те же чувства.
   Жасмин взглянула на девочку и признала, что бабушка права: в ней ничего не было от Рована, но Фортуна была еще так мала, и судить еще рано. Ребенок уже не кричал - девочка сонно смотрела на мать. Жасмин улыбнулась дочери:
   - Добро пожаловать, леди Фортуна Мэри Линдли. Жаль, что ты не узнаешь своего отца - он был замечательным человеком, но я и мои родные будем любить тебя всей душой.
   - Дай ее мне, - проговорила Скай. - Рохана, Торамалли и весь дом не дождутся, чтобы увидеть ребенка. Ты была в родах весь вчерашний день и всю ночь. Но теперь утро, и я уже слышу за дверью Индию. Ей хочется посмотреть сестричку.
   Рохана и Торамалли, которые, хотя и были во время родов в спальне госпожи, сидели там без дела, а теперь подошли посмотреть ребенка.
   - У нее такая же родинка Моголов, - заметила Торамалли.
   - И материнские голубые глаза, - подхватила Рохана. - Леди бабушка права: она похожа на госпожу, от отца только рыжеватые волосы.
   - Ее волосы рыжее, - возразила Торамалли.
   - У ее бабушки Велвет волосы золотисто-каштановые, - напомнила Скай. - Да, пожалуй, в ней больше всего от де Мариско, чем от кого-нибудь еще. - Она подняла девочку и поспешила из комнаты, чтобы показать ее Адаму, родственникам, Адали, всем, кто с нетерпением ждал новостей о вновь родившемся члене семьи.
   - Наверное, так выглядела Жасмин, когда была маленькой, - предположил Адам, нянча ребенка на руках. Потом нежно коснулся пальцем крохотной родинки на верхней губе.
   - Я тоже хочу посмотреть! - потребовала леди Индия Линдли, и ее няня подняла девочку, чтобы она могла взглянуть на сестренку. - Ребенок. - Голос Индии звучал слегка разочарованно. - А я хотела пони. Деда, у меня будет пони?
   - Будет, мисс Индия, будет, когда мы вернемся домой в Англию, - пообещал Адам. - Ты какого хочешь?
   - Черного, - не колеблясь ответила Индия.
   - Будет тебе красивый толстый черный пони. - И Адам повернулся к жене. Фортуна кажется здоровым ребенком. Через месяц мы можем отправляться, Скай. Ирландия - замечательная страна, но я скучаю по Королевскому Молверну.
   - Жасмин должна набраться сил перед дорогой, - ответила мужу госпожа де Мариско. - Я думаю, шести недель будет достаточно, если все пойдет нормально. И тогда мы сможем ехать домой, в Англию.
   Эйбхлин, еще несколько дней после рождения Фортуны оставалась со Скай, а потом стала собираться обратно в монастырь.
   - Будь осторожна, - предостерегла ее сестра. - Англичане серьезно взялись за Ирландию и уже не выпустят ее. Я благодарю Бога за то, что монастырь Непорочной Невесты стоит вдали от торных дорог, но можно себе представить: то, что случилось с монастырями в Англии, вероятно, произойдет и здесь, в Ирландии. Молитвенные дома сожгли раньше. Король Яков - неплохой парень и избрал свой путь - свободу религии. А вот его окружение, какие бы у них ни были молитвы: алчность, фанатизм, невежество, - предпочитает хаос, вызванный религиозной рознью. Внимательно следи за всем происходящим, а в случае чего я тебя тоже извещу.
   - Я умру задолго до того, как произойдут какие-либо перемены, и возблагодарю Господа за легкое избавление, - ответила Эйбхлин. - У меня в груди растет опухоль. Я проживу год, от силы два.
   - Эйбхлин! - Скай пришла в ужас от откровенного признания сестры.
   Эйбхлян грустно улыбнулась:
   - Из всех сестер только ты и я прожили жизнь так, как хотели сами, Скай, и не позволили ни одному мужчине нас учить. В Ирландии я одна из трех женщин-врачей. Всю свою жизнь я помогала другим: вводила новые души в наш мир, облегчала страдания умирающих, лечила больных. Жизнь для меня была радостью, и я всем сердцем благодарю Бога за то, что он дал мне такое полное счастье. И вот теперь я умираю. Могу ли я жаловаться? Мне семьдесят четыре года, Скай, возраст почтенный. Ни одна из наших сестер: ни Муар, ни Пегги, ни Брайд - не дожили до этих лет.
   Эйбхлин ободряюще похлопала сестру:
   - Не горюй слишком обо мне. Когда Господь меня призовет, я с радостью отправлюсь к нему и буду с таким же усердием служить ему, как старалась служить всю жизнь. Тогда оплакивай меня в сердце своем - ты ведь будешь это делать, даже если я тебе запрещу, - но не очень долго, сестренка. Плакать тут не о чем. Я до конца прошла свой путь. А многие ли из нас могут сказать то же? Даже ты не сможешь, Скай О'Малли. Даже ты!
   Глядя, как сестра едет прочь по дороге на своей низкорослой коричневой лошади, Скай поняла, что никогда больше не увидит Эйбхлин О'Малли.
   - Куда делись все эти годы? - раздраженно пробормотала Скай. - Разве может Эйбхлин умереть? Неужели семьдесят? Боже! А Адаму в следующем месяце будет восемьдесят. Пожалуй, я, как старушка Бесс, начну ненавидеть зеркала. Допускаю, что выгляжу моложе своего возраста, но уже чувствую горячее дыхание старости с ее болями и болячками. А в своем сознании я все еще молода и полна жизненных соков! Черт возьми, я не готова стареть! - Она скривила лицо и твердо решила:
   - Я никогда не постарею. - Взглянув снова на дорогу и увидев, что сестра вот-вот скроется из виду, она прошептала:
   - Доброго пути тебе, Эйбхлин О'Малли, до встречи в другом мире. - Потом повернулась и твердой походкой с развевающейся на ветру юбкой отправилась обратно в замок.
   ***
   Фортуна Линдли была крещена отцом Кулленом в деревенской церкви Магвайр-Форда. "Мать удачно выбрала крестных родителей", - думала Скай. Брайда Даффи в своем лучшем и единственном платье была крестной Фортуны, а крестным отцом стал Рори Магвайр. Они гордо стояли у древней каменной купели, пока девочка становилась членом христианского братства. Луч солнца сквозь витражное стекло узкого окна, гордости церкви, коснулся детской головки.
   Скай пригляделась. Волосы Фортуны, для младенца очень густые, были ярко-рыжими. Таких у Велвет не было никогда. "Когда родилась дочь, - думала Скай, - ее волосы выглядели гораздо темнее. Только к шести месяцам черные волосы выпали и голова приобрела рыжину, но не такую, как у Фортуны Линдли. Должно быть, я старею, - решила Скай. - Как я могла не заметить раньше, что волосы внучки золотисто-рыжие? Того же цвета, что у Рори Магвайра"
   Скай оцепенела. Что она придумала? Между Рори Магвайром и Жасмин ничего не было. Ровным счетом ничего. Да, юный осел ее любил, но она об этом даже не догадывалась. Она все еще любила Рована Линдли и будет его еще долго любить, Скай знала, как это происходит после смерти мужа. И все же откуда взялись эти золотисто-рыжие волосы?
   В дни между крещением Фортуны и их отъездом в Англию мысли Скай постоянно возвращались к новому члену ее семьи. Взгляд перескакивал с ирландца на правнучку и обратно. И убеждение ее все более крепло: Фортуна Линдли - не дочь Рована Линдли. Одного она не могла понять, как это могло случиться. Жасмин вовсе не походила на женщину, которая что-то таит на душе. Она постоянно разговаривала с детьми об отце, и с новорожденной тоже. И фальши в ней вовсе не чувствовалось.
   - Я что, совсем рехнулась? - вслух спрашивала себя Скай. Этой тайной отягощать Адама она не хотела. Но ей нужно было с кем-нибудь поговорить. Адали. У Жасмин от него нет секретов. Он знает все, но захочет ли ей рассказать? - Если не захочет, я у него один за другим все ногти вырву, мрачно бормотала Скай.
   Вечером, накануне отъезда, она дождалась, пока они остались в большом зале одни. Все остальные разошлись спать.
   - Адали, я хочу поговорить с тобой, - начала Скай. Он тут же приблизился, как всегда почтительный и вежливый:
   - Да, мадам? Чем могу вам служить?
   - Ты, черт возьми, можешь сказать мне правду! - выпалила госпожа де Мариско.
   - Что вы хотите знать, мадам? - спросил он осторожно.
   - Почему моя правнучка Фортуна похожа на Рори Магвайра? - прямо потребовала она.
   - Потому что он - ее отец, - так же откровенно ответил евнух. "Не было смысла обманывать эту замечательную женщину, - думал Адали. - Она примет только правду".
   Скай с присвистом выдохнула. Так вот в чем дело. Ни обмана, ни увиливаний. Прямой ответ. Она приняла довольно внушительный бокал вина, который наполнил для нее Адали, и тяжело опустилась в кресло у камина. Дав знак евнуху сесть напротив, она попросила:
   - Объясни мне эту загадку.
   Тщательно подбирая слова, Адали рассказал, как они с Кулленом Батлером составили заговор, чтобы спасти Жасмин.
   - Скажу вам Откровенно, - заключил он, - я очень сожалею, что они не смогут пожениться. Бедный Магвайр понимает, что будет вечно разрываться между любимой женщиной и родиной. Если война придет на землю Ирландии - а из того, что я здесь вижу, могу заключить, так оно и будет, - они окажутся в разных лагерях, она - верноподданная английского короля, он же это подданство принять никогда не сможет.
   - Не сможет, - подтвердила Скай.
   - Принцесса не подозревает о нашем заговоре, миледи. Когда она объявила, что ждет ребенка, я и не думал, что единственная краткая встреча с ирландцем может принести плод. Ночью, накануне убийства мужа, они были вместе, и до этого тоже. Я понял правду, только увидев ребенка. В девочке много от матери, но боюсь, что больше от отца. Хорошо, что мы возвращаемся в Англию. Настанет время, и трудно будет отрицать родственную связь между леди Фортуной Линдли и Рори Магвайром, окажись они рядом в одной комнате. И все же, миледи, я спас жизнь госпожи, и это самое главное.
   - Да, Адали, это так, - согласилась Скай. - И пока Фортуна будет вдали от Ирландии, кто разгадает правду? Генри и Индия слишком малы, чтобы запомнить Магвайра. Жасмин, хоть и любезна с ним, уделяет бедному малому не много внимания. Я буду постоянно твердить о рыжеватых волосах Велвет, если кто-нибудь спросит о волосах Фортуны, и здесь мы можем чувствовать себя в безопасности. В волосах Рована Линдли тоже был рыжеватый оттенок. Может быть, и ее волосы с возрастом потемнеют. А если нет, я всем и каждому буду рассказывать, как она напоминает мою покойную мать.
   - А святому отцу вы признаетесь, что знаете правду? - спросил Адали.
   - Да, - ответила Скай. - Может быть, я смогу успокоить его совесть. Ведь та практическая помощь, которую он оказал тебе в этом деле, противоречит его вере. А он знает, что отец Фортуны Рори Магвайр? О, бедный Куплен!
   - Знает, - признался Адали. - Он заметил сходство почти сразу, но не сказал ни слова. Он понимает, что девочка здесь ни при чем и ей ни в коем случае нельзя повредить. К тому же никто и не сомневается, что ее отец Рован Линдли, а Куплен Батлер не собирается поднимать шума.
   - Я сейчас же поговорю с ним. - Скай поставила бокал на каменный пол и поднялась. - Спасибо за откровенность, Адали. Я уж подумала, что совсем постарела и поглупела.
   - Ваш взгляд всегда останется таким же острым, - заверил ее Адали. - Вы любите мою госпожу не меньше меня и никогда не сделаете ей ничего худого.
   Госпожа де Мариско нашла племянника в доме и сразу заговорила без обиняков. Сначала он вспыхнул, потом лицо его побледнело.
   - Не носись со своей мнимой виной, - резко упрекнула она. - Вы с Адали сделали только то, что было необходимо. Преступно было позволить Жасмин умереть. Спасибо за то, что у тебя хватило мужества так поступить, дорогой мой Куллен. - И она поцеловала священника в щеку.
   - Тетя Скай, вы всегда можете представить то, что в моем понимании является морально не правильным, верным, - слегка улыбнулся Куплен Батлер.
   - Быть рядом и не попытаться спасти умирающего гораздо большее преступление, чем те, на которые указывает нам так называемая общественная мораль, - возразила ему Скай.
   - Вы хотите сказать, тетя, что и церковь может ошибаться?
   - Безусловно, - живо ответила она. - Многие утверждали это и до меня и будут утверждать после. Церковь и ее законы созданы людьми, а люди слабы. Не Бог, заметь, а люди. Поэтому гораздо благоразумнее руководствоваться здравым смыслом!
   - Вы никогда не изменитесь, тетя Скай, - громко рассмеялся священник. Все та же независимость мыслей и духа.
   - А ты полагаешь. Бог меня осудит за нее?
   - Нет, тетя. Он видит, что у вас доброе сердце. Такой он вас создал и позволил пройти свой путь, и поэтому я думаю, что он доволен своим творением. Сделайте так, чтобы Фортуна держалась подальше от Ирландии. Она вырастет и станет похожей на отца. Нельзя допустить, чтобы они встретились. Мы все можем попасть в очень неудобное положение.
   - Ты думаешь, он подозревает? - спросила племянника госпожа де Мариско.
   Куплен Батлер покачал головой:
   - Конечно, он рад, что помог Жасмин выжить, но до сих пор несет бремя стыда за то, что совершил. Ведь он по-настоящему любит ее, хотя, я уверен, и понимает, что союз между ними невозможен.
   - Ему нужно жениться, - заявила Скай. - Добрая женщина облегчит его жизнь.
   - Нет, тетя, политическая ситуация в Ирландии слишком нестабильна. Всю жизнь Рори прожил в этой обстановке. На его глазах семью и господина принудили покинуть страну. Он лишился земель и вынужден служить управляющим у английского лендлорда. Пройдет немного времени, и между его детьми и детьми Жасмин могут возникнуть серьезные осложнения. Так пусть уж лучше остается холостяком и посвятит себя Магвайр-Форду, его жителям и лошадям. Под защитой, которую предоставит им Жасмин в качестве землевладелицы, они все сумеют выжить.
   - А что будешь делать ты и чему будешь учить здешних людей, когда фанатики в конце концов поднимут головы? А они поднимут, ты знаешь это сам, мой мальчик.
   - Я буду советовать всем прихожанам следовать велению своей совести, тихо ответил священник. Скай нетерпеливо фыркнула:
   - Под этим ты понимаешь следование догматам Святой Матери Церкви. В таком случае они будут растерзаны. Куплен. Стыдись. Не того я от тебя ожидала, мой мальчик. Ты должен учить их, как выжить. Если в семье есть братья и сестры, одни могут перейти в лоно ирландской церкви, другие продолжать придерживаться старых верований. Тогда ни одну семью не искоренят до конца. И если обе веры будут соседствовать друг с другом, ни одна не станет казаться более правильной. Невежество, мой мальчик! Невежество обращает людей друг против друга!
   ***
   Утром Скай разыскала Рори Магвайра. - Не будьте уж слишком патриотом, предупредила она его. - И если потребуется, расстаньтесь с Магвайр-Фордом. Ирландец покачал золотисто-рыжей головой.
   - Я устал от сражений, - проговорил он, - но бежать, как другие, я не смогу. Я слишком люблю это место, чтобы бросить его. Ваша внучка была столь добра, что разрешила мне здесь остаться, и я обещал, что не подведу ее.
   - Вы смелее других, - заметила Скай. - Бегство самый легкий выход. Остаться и искать мира, даже если он вам не по душе, намного труднее, Рори Магвайр.
   - Вы сами когда-то прошли этот путь, - улыбнулся он.
   - Давным-давно. И он мне дался нелегко. - Она улыбнулась ему в ответ и слегка усмехнулась. - Признаюсь честно, опорой и спасением для меня стал Адам.
   К ним присоединилась Жасмин. Она была одета в дорожный костюм, шелковую юбку цвета бургунди и жакет для верховой езды с накрахмаленным воротником и ирландскими кружевными манжетами из небеленого полотна. Волосы, разделенные посередине на пробор, заплетены, и косы уложены в пучок. Сегодня, как и в тот день, когда Рори Магвайр увидел ее впервые. Жасмин была прекрасна. Она улыбнулась ему:
   - Бабушка, без сомнения, дает вам наставления, Магвайр. Не стану ее поправлять, потому что ее советы всегда хороши. Добавлю от себя - хорошенько заботьтесь о лошадях. За Козодоем, его кобылицами и жеребятами надо присматривать. Подпустите Козодоя к тем двум кобылам, которые не ожеребились в прошлый раз, и посмотрите, будет ли от этого прок. Вскоре в Дандолк прибудет корабль с еще несколькими кобылами. Вам сообщат об этом. Домой их пригоните сами. И как только они оправятся от путешествия и отдохнут, спарьте с нашим жеребцом.
   - А что, миледи, делать с маленьким жеребчиком? - спросил ирландец. Холостить его по весне? И как его назвать?
   - Выхолощенный, он не принесет нам пользы, - ответила Жасмин. - Думаю, когда он немного подрастет, отец начнет его ревновать. Поэтому их надо содержать раздельно. Он будет производителем, когда созреет, но не с нашими кобылами. Полуночник станет красивым и быстрым конем. Годика через два мы выставим его на скачки, и все, кто захочет от него потомства, будут нас об этом просить. - Она рассмеялась. - Ну что, умно я придумала?
   - Умно, если он победит, - подавила смешок Скай. - А если не победит, тогда другое дело. Да, Магвайр?
   - Да, миледи, - согласился ирландец и повернулся к Жасмин. - Так Полуночник?
   Она кивнула.
   - Мать у него Ласточка, отец - Козодой. Полуночник, я думаю, хорошее имя, Магвайр.
   - Может быть, мы все же отправимся? - высунул из кареты седую голову Адам. - Я хотел бы до зимы попасть домой!
   Все рассмеялись его нетерпению, и Скай, кивнув Магвайру, поддерживаемая лакеем, забралась в карету к мужу.
   - Счастливого пути, милорд и миледи! - пожелал им Рори Магвайр.
   К карете подошел священник.
   - До свидания, тетя. До свидания, дядя Адам. Господь с вами.
   - Да, да, - послышался из глубины кареты голос Адама. - Да будет в пути с нами Бог!
   Тистлвуд, приехавший в Ирландию с хозяином и госпожой, глянул на них вниз и улыбнулся.
   - Нам не отплыть отсюда, пока мы не доберемся до Дандолка. Отправлюсь-ка я, пока хозяина не хватил удар. - И он опытной рукой взялся за вожжи, щелкнул кнутом над головами лошадей, и карета тронулась в путь.
   Жасмин побежала к другой карете, довольная, что дети и кормилицы устроены.
   - Окликните меня, когда проголодается Фортуна, и мы остановимся. Слышишь, Марта?
   - Да, миледи, - раздался бодрый ответ Адали, Рохана и Торамалли заняли третью карету, за которой выстроилось еще три телеги с багажом. Удостоверившись, что все в порядке, Жасмин вскочила на Эбони и взглянула на Магвайра.
   - Вы верный и преданный друг, Рори Магвайр. Я не забуду вас и ваше доброе сердце. Нет смысла просить вас заботиться о Магвайр-Форде и его жителях. Земля эта больше ваша, чем моя, и я знаю, что вы не предадите памяти моего любимого мужа и мое доверие. Благодарю вас за то, что позволили моему мужу лежать до вчерашнего дня в вашем семейном склепе Теперь я везу его домой, чтобы он упокоился в родной земле.
   - Я никогда не забуду вас, миледи, - ответил ей Рори Магвайр. - И буду заботиться об этой земле ради вас и ваших детей. - Он взял ее руку, мгновение смотрел ей в лицо голубыми, как озерная вода, глазами, потом почтительно поцеловал затянутую в перчатку кисть. - Да хранит вас Бог на пути в Англию, миледи. Надеюсь, вы скоро приедете к нам снова. Если бы все англичане были такие, как вы, мы были бы с ними друзьями, а не кровными врагами. - Он выпустил ее руку.