Страница:
аргументы? Почему мы избираем для этого преступления более мягкое
наказание?
3: Потому что мы посмотрели и увидели, что П., во-первых, работал всего
три года, работал добросовестно, ему дважды предлагали взятки, он
отказывался. И тут П. подталкивают, отмечают деньги и все такое. Его просто
натолкнули на это дело. Вот и все.
1: Взятку он брал осознанно? Он же прекрасно понимал все. Как инспектор
он не мог не знать, что ему за это будет, если его поймают. Он обязательно
знал, какая у него будет ответственность.
3: Вполне мог не знать, если видел, как другие берут и все им сходит. А
о законе, значит, он просто не подумал... Если бы он умышленно все делал,
то
он бы с первого раза ухватил бы и телевизор, и холодильник, и деньги, а он
два раза не брал.
Старшина: Вы сами подтверждаете, что он думал: брать ему или не брать.
И удерживался от соблазна, пока предложение ему шло небольшое...
3: Да не нужны были ему вещи, а предложили нужные к моменту деньги, он
не устоял, соблазнился.
8: Если человека ставить на работу, связанную с такой ответственностью,
у него должна быть и соответствующая зарплата. Это самый главный аргумент,
как мне кажется. Он сам знает, что брать нельзя, но берет - почему? Потому
что заставляет жизнь, когда проблемы надо решать.
11: Директора сейчас вот строят себе одну дачу, вторую, третью... Их
что, тоже жизнь заставляет?
8: Ну и о чем это говорит? Только о несовершенстве наших законов и
государства.
11: У директора какой дом, а теперь он еще больше строит.
2: Вот государству и надо было бы его спросить: откуда ты берешь такие
деньги? От рабочих небось? А так они все растут и растут.
3: Вот никто же не посадил коммерческого директора, что у нас двоих
выгнал из дома и взял себе этот дом. Никто его не посадил...
1: Хватит, давайте конкретно.
Старшина: Ну ладно, все, кто хотел, высказались. Давайте подводить
итоги. У нас есть два мнения. Одно, что П. виновен в уголовном преступлении
взятки и должен быть наказан лишением свободы. А второе мнение, что это
уголовное преступление, но наказывать надо без лишения свободы. Но прежде я
выскажу свое мнение.
Мне приходилось иметь дело с налоговой инспекцией, приходилось
руководить торгово-коммерческой организацией. Ситуацию эту, не могу
сказать,
что очень хорошо, но представляю изнутри. Да, наверное, я бы согласился
(это
очень существенно), и что его подтолкнули, и что существует практика
предложения взяток за передергивание своих инспекторских решений по
взиманию
недоимок. Существуют и другие виды нарушений в сфере отношений
предпринимателей с налоговой инспекцией. Честно говоря, мне очень хочется
присоединиться к той точке зрения, что за такие проступки надо лишать
свободы. Почему? Потому что укрываются от уплаты очень большие налоги.
Известная по стране статистика за прошлый год показывает колоссальную
цифру,
не меньше трети всех налогов, которые должны были собрать по стране, это по
самым скромным оценкам специалистов. Безусловно, что от таких действий в
первую очередь страдают пенсионеры, детские дома, медицина, педагоги. И
опять же страдают и те органы, которые судят, лишают свободы, взимают
налоги, администрация и иные. Мы не можем установить хорошую зарплату этим
людям, которые не производят материальных ценностей, не торгуют, т. к. им
запрещено заниматься коммерцией, потому что они государственные служащие.
И все же я не поддержу решение, что П. надо лишить свободы, потому что,
во-первых, он рядовой работник, а не руководитель службы или хотя бы отдела
службы. Я хорошо представляю величину налоговой службы по нашему городу,
она
одна занимает целый этаж из четырех в том доме, который вы все знаете. Это
очень большая служба, и там много рядовых работников, у которых, конечно,
степень влияния на ситуацию крайне незначительна. Но плохо другое, если эта
практика взяток за налоги будет распространена, то каждый рядовой работник
сможет брать взятки и из бюджета уйдут колоссальные суммы. И бороться с
этим, конечно, надо. Но вот данный конкретный случай, что налоговый
инспектор проработал три года, был пойман за руку впервые и наказать его
поэтому можно по-всякому. А задача наша иная: чтобы деньги были в бюджете и
чтобы государство богатело.
И, наконец, самое существенное в этой ситуации, что налоги
действительно огромны и платить их надо своевременно, причем живыми
реальными деньгами. Зачастую сами коммерсанты поставлены в условия, как и в
случае с этой фирмой, когда они вольно или невольно кредитуют те
организации, которые пользуются их услугами или продукцией, а вовремя не
платят. Таким образом продукция от фирм идет, а денег, в том числе и на
уплату налогов - нет. В таких условиях директор фирмы очень зависим от
сложившейся ситуации. Его тоже положение крайне трудное. Тем не менее,
конечно, это никого не извиняет. Просто я хочу подчеркнуть, что в
неприятной
ситуации очень трудно избежать искушений, и поэтому я бы не стал
категорически лишать свободы за первый проступок, хотя, еще раз
подчеркиваю,
на мой взгляд, надо наказывать лишением свободы за такие действия, потому
что если налоговая инспекция не будет следить за сбором налогов, то
директора будут злоупотреблять, недоплачивать в бюджет, а налоговая
инспекция будет только собирать взятки, и это будет полнейшим безобразием,
прямым путем к коррупции и разложению.
Таким образом, я высказал свое мнение. Если все высказались, давайте
подводить итоги. Итак, наш вердикт понятен: все 11 присяжных считают, что
инспектор П. виновен в получении взятки и 10 против 1 считают, что
наказывать его надо без лишения свободы.
А теперь предлагаю вынести частное определение в адрес законодателей...
Итоговый лист по делу П. ИСП-4 14. 09. 1996 г.
Составление наказа присяжных заседателей из г. Серпухова российским
законодателям
3: Неправильно, когда за убийство и за кусок хлеба дают один и тот же
срок. Есть же разница, когда забирают человеческую жизнь или кусок хлеба.
Старшина: Нам надо формулировать как-то более конкретно и четко.
8: Наказания за убийства должны быть больше, чем за другие
преступления.
3: Желаем судам внимательно подходить к наказаниям.
8: Ну это только пожелание, потому что суды исполняют и должны
исполнять закон. Каким он будет, такие будут и наказания. С пожеланиями
можно только в Верховный суд обращаться...
Старшина: Вопрос ко всем: нам надо усилить ответственность за тяжкие
преступления насильственного свойства? Мы этого добиваемся или мы
предлагаем
смягчить ответственность за должностные и экономические преступления? Какие
мнения?
8: Конечно, усилить.
3: Правильно, а за должностные и экономические смягчить.
Старшина: Как показало дело П., нижние границы наказаний желательно
снизить до мер без лишения свободы, но что касается максимальных мер, то я
не вижу причины их снижать. Если речь идет об очень крупных суммах, типа
миллионов долларов, или об ущемлении интересов пенсионеров и прочих
неимущих, то кары за это должны быть очень жесткие. На мой взгляд, так я бы
оставил прежний максимальный срок за взятку... Конечно, важно, чтобы она
была доказана.
3: Скажите, а вы в наших тюрьмах бывали? Или родственники ваши там
были?
Старшина: К счастью или к несчастью, но ни в каком качестве еще не
приходилось.
3: Нет, это я для чего говорю. Кто там сидит? Наполовину сидит молодежь
за мелкие кражи или драки, даже невиновные, а вот мафия, которая их
толкает,
она туда не попадает, остается на свободе и сколачивает все новые и новые
шайки. Вот что губит, а не малые сроки...
Старшина: Да, но это уже вопрос, как совершается наше правосудие и как
его улучшать. Может, больше должно быть судов присяжных, может, по иному
должна работать милиция, но это другое. Нам сейчас надо дать свои
предложения по уголовному закону.
3: Надо, чтобы были лучше защищены все нижние слои заключенных, а не
только те, у кого деньги есть...
Старшина: То есть, чтобы была большая дифференциация наказаний и
смягчены наказания для маловиновных людей, особенно по экономическим и
должностным преступлениям?
Присяжные: Да...
Старшина: Есть другие мнения и дополнения? Нет? Принимается.
Глава 7. Иные грани экономической свободы (присяжные
Предыдущие четыре главы были посвящены разграничению присяжными
общественно полезных деловых и служебных действий (области экономической
свободы) и таких извечных преступлений, как мошенничество, хищение
присвоением, подкуп, взятки. Не будет преувеличением считать, что от того,
как власти будут проводить границы этих областей, зависит в целом тип
общества. При чрезмерной "строгости" законов и судебных решений сфера
свободного предпринимательства может быть сужена практически до нуля (как
при советской власти). При излишнем "раскручивании гаек" и всепрощенчестве
расцветают хаос и беспредел мошенников (как в постсоветское время). И лишь
при правильном, совестливом разграничении допустимого и недопустимого
возможно развитие в России гражданского общества.
Однако с экономической свободой граничат не только описанные
преступления. Уголовный кодекс РСФСР содержал такие прямые запреты на
свободную экономическую деятельность, как:
- частное предпринимательство и коммерческое посредничество - ст. 153,
- спекуляция (частная торговля по свободным ценам) - ст. 154,
- нарушение правил валютных операций (свобода валютных об менов) - ст.
88,
- сокрытие доходов от налогообложения - ст. 162-2 УК,
- занятие запрещенным промыслом - ст. 162.
За исключением спекуляции эти составы довольно редко использовались в
правоприменительной практике последних десятилетий - на два порядка меньше,
чем обвинения в хищениях и взятках, потому на общественный суд присяжных мы
выносили их крайне редко, так что в данной главе мы можем привести не более
одного - двух примеров на раздел. Причем обвинениями по ст. 153 УК мы
просто
не занимались, поскольку на практике они были вытеснены обвинениями в
хищении (выше об этом уже говорилось).
Особняком стоят дела о вымогательстве, которые изначально мы считали
несоприкосновенными с нормальным бизнесом, но под влиянием жизни были
вынуждены смягчить категоричность своего мнения.
Иной вид вымогательства (скорее политического) представлен в историко-
литературном заочном процессе по делу знаменитого гражданина Козьмы Минина
(им завершается глава), но к защите экономических свобод он имеет лишь
самое
общее отношение и помещен скорее в экспериментальном порядке.
Значение и судьба перечисленных в главе запретов различна. Часть их
следовало вычеркнуть из Уголовного кодекса уже в самом начале перехода
общества к рыночной экономике (что и произошло, но с запозданием со ст. 154
и 88 но не получилось со ст. 162), часть - сохраниться в пересмотренном
виде
(например, сокрытие доходов от налогообложения). Мнения присяжных по этим
поводам, конечно, должны учитываться правозащитниками и законодателями.
К сожалению, международное законодательство в области экономических
свобод крайне скудно, если не сказать, что отсутствует совсем. О глубоких
причинах этого феномена можно лишь строить догадки, но опираться на
международный авторитет в этой области сейчас почти невозможно. В 1992 году
мы попытались изменить ситуацию, составив собственный проект документа под
названием "Декларация экономических свобод человека" и представив его в
международные органы (через известного правозащитника В.И. Бахмина он был
передан на Хельсинское совещание стран ОБСЕ, а через секретаря Партии
экономической свободы И.М. Хакамаду передан в МИД РФ). В своих частных
поездках на Запад мы также старались привлечь внимание к проекту
влиятельных
правозащитников. Но все эти попытки окончились неудачей, натыкаясь на
глухое
неприятие. Единственное исключение случилось на правозащитной конференции в
Варшаве 1998 года, когда соединенным правозащитникам Белоруссии, Украины и
России удалось официально провести резолюцию в защиту предпринимателей и
экономических свобод. Соответствующие документы приводятся в приложении к
настоящей главе 7.1.
Понятно, что в книге упомянуты далеко не все грани между желанной
экономической свободой и областью недопустимого. Ведь мы имеем дело с
бесконечно сложной системой, разобраться в которой под силу только народу в
целом. Но делать выводы по всей проведенной работе мы имеем право, поэтому
и
позволили себе составить итоговую таблицу по всем проведенным Обществом
ЗОХиЭС судам присяжных, поместив ее в начале книги и обозначив интегральным
именем "Сумма", конечно, в надежде на будущих продолжателей. В последнем
приложении к данной главе приводится справка для потенциальных
исследователей о материалах, которыми располагает архив Общества ЗОХиЭС.
Понятие спекуляции как тяжелого экономического преступления (до 1993
года за него полагалось до 10 лет лишения свободы) появилось в России
только
в годы революции, когда знаменитой ВЧК была вменена обязанность
расстреливать не только за контрреволюцию и саботаж, но и за спекуляцию и
взятки. Кстати, еще веком раньше, в годы Великой французской революции
злейшими врагами народа, достойными гильотины, были объявлены не только
роялисты, но и спекулянты. Такая же история случалась и в других
революциях.
А ведь спекуляция по смыслу самого слова - "скупка и перепродажа товаров
или
иных предметов с целью наживы", не означает ничего иного, кроме как
торговлю
по свободным ценам, основу рынка. Исторический опыт свидетельствует: именно
революционеры, радикальные приверженцы политических свобод, оказываются
злейшими гонителями свобод экономических.
Эту тенденцию подтвердила и новейшая история нашей перестройки. Объявив
свободу трудовым коллективам переизбирать директоров, новым кооператорам -
вести свободную торговлю, обновляющаяся власть вместе с тем принимала Указ
о
"борьбе с экономическим саботажем" и что еще интереснее - Закон СССР "Об
усилении борьбы со спекуляцией..." в замену ст. 154 УК РСФСР (видимо,
кооператоров этот закон не касался). Кстати, аналогичная ситуация случилась
и в Чехословакии после "бархатной революции" 1989 года, когда начало
президентского правления диссидента Вацлава Гавела ознаменовалось указом об
усилении борьбы со спекуляцией. Правда, довольно скоро он был забыт, и
рынок
в Чехословакии обрел правовые основы для своего нормального
функционирования.
В России процесс такого вразумления власти протекал труднее. Первым
важнейшей корректировке упомянутый Закон СССР подвергся в пору его подгонки
под требования практики. Опытные правоприменители истолковали его таким
образом, что под уголовный запрет попадала перепродажа не всех, а только
товаров, закупленных в государственных организациях, что освободило от
уголовной ответственности большинство частных торговцев. Парадоксально, но
именно по закону об "усилении борьбы со спекуляцией" из мест лишения
свободы
вышла большая часть людей, осужденных за спекуляцию.
Приход к власти радикальных Ельцина и Гайдара ознаменовался все тем же
парадоксом: с одной стороны, в начале 1992 г. был принят Указ Президента РФ
"О свободе торговли", а с другой стороны, чуть позже подтверждено действие
Закона СССР "Об усилении ...". И никакие наши призывы и советы юристов не
помогали. Только в 1993 г. Верховный Совет РСФСР, вняв голосу разума, изъял
из УК РСФСР состав о спекуляции, отправив в небытие этот революционный
пережиток и оставив ее историю правозащитникам в поучение.
Дело ленинградского фарцовщика В.
(ОСП 18.11.1990 г.)
Обвинитель Пациорковский В.В.: В 1986 г. В. купил две пары импортных
кроссовок у Т. и перепродал их около универмага "Гостиный двор" М. и О.,
получив наживу 140 руб., что подтвержается всеми этими лицами, а также
сотрудниками ОБХСС, производившими задержание. В. не имел официального
источника средств существования, неоднократно судим, в том числе за
спекуляцию, считал себя жертвой политических репрессий. Официальный суд
посчитал, что В. как особо опасный рецидивист должен провести 9 лет в
колонии особого режима.
Обвинение считает этот приговор слишком суровым, но поскольку суд имел
дело с явно запущенным, неработающим человеком, то в рамках действующих
законов он и не мог вынести иного решения. Впрочем, кассационный суд,
исходя
из незначительности сделки, все же смягчил назначенное наказание до 6 лет
лишения свободы и без признания В. особо опасным рецидивистом.
Защитник Сокирко В.В.: Сам В. отрицал факт спекуляции, объясняя
получение кроссовок у Т. возвратом части долга, остальные же показания
считал провокацией КГБ, который его давно преследует за знакомство с
иностранцами и за то, что он рассказывал им всю правду о нашей стране.
Наказан он безумно жестоко, несмотря на просьбы к суду жены с ребенком. В
любом случае В. должен быть признан невиновным, потому что нельзя считать
преступлением мелкую рыночную торговлю (перепродажу с целью извлечения
торговой прибыли). Даже последний Закон СССР 1990 г. "Об усилении борьбы со
спекуляцией..." трактует последнюю только как перепродажу товаров,
закупленных в госмагазинах по государственным ценам.
Суждения 11 присяжных
- В. невиновен. Наш УК слишком несовершенен, если предусматривает кары
таким безобидным людям.
- Спекуляция, видимо, была, но В. не виновен.
- Спекуляция не доказана.
- Продажа была, но это не преступление. Спекулянтами я считаю только
крупных перекупщиков.
- Спекуляция - не преступление.
- Спекуляцией можно считать только крупные сделки по сговору с
магазинными боссами. В. не виновен и должен получить компенсацию за
потерянные годы.
- Не виновен, а спекуляцию можно наказывать только штрафами.
- Надо совершенствовать УК, чтобы наказывать только крупных
спекулянтов.
- Не виновен (три голоса).
Вердикт: В. не виновен, а мелкая спекуляция - не преступление.
Единодушие оправдательного вердикта как бы затушевало саму возможность
спора, поскольку среди участников обсуждения на деле были и сторонники того
воззрения, что спекуляция все же является преступлением, но только в
крупном
размере. Трое участника говорили это прямо. Еще трое, наверное, могли
поддержать такое мнение.
Поразительно, что свободная торговля под вывеской "новых кооперативов"
уже разлилась по стране широким потоком, в обсуждении принимали участие не
простые граждане, а активные члены нашего Общества, и вот даже они еще
считали "крупную спекуляцию" уголовным преступлением.
Справка. В. как и многие другие "спекулянты" был освобожден из зоны в
1991 году по горбачевскому Закону "Об усилении борьбы со спекуляцией".
Дело челночницы В.
(ОСП 15.О3.1991 г.)
Докладчик - Сокирко В.В., присяжные - 9 москвичей.
Доводы обвинения. В июне 1990 г. Кущевский райнарсуд Краснодарского
края осудил домохозяйку В. за скупку в г. Тбилиси женских костюмов на сумму
2120 руб. за три поездки и перепродажу их с извлечением 1075 руб. наживы
как
за спекуляцию в особо крупных размерах повторно и приговорил ее к 5 годам
лишения свободы с конфискацией имущества. "Закон суров, но это закон".
Доводы защиты. Преступной является сама ст. 154 УК РСФСР, карающая
частную розничную торговлю как за спекуляцию. Но даже в рамках этой статьи
обвинение несостоятельно, ибо неверно исчислен размер караемой "наживы".
Ведь из размера выручки В. надо вычесть ее путевые и трудовые издержки при
перевозке костюмов из Закавказья на Кубань. Если учесть эти расходы, то
"нетрудовой наживы" просто не будет. В приговоре не установлено, но,
видимо,
В. покупала костюмы не в госмагазинах, а у кооператоров, и тогда она должна
быть освобождена даже по Закону "Об усилении борьбы со спекуляцией...".
Наконец, надо учесть тяжелейшие материальные условия, которые вынудили В.
преодолеть страх перед запрещенной вольной торговлей: в ее доме случился
пожар, и она вдвоем с несовершеннолетним сыном бились над его ремонтом. А
теперь в связи с арестом матери Олег в полуразрушенном доме остался один.
Вердикт: В. не виновна - 8 голосами против 1.
Лишь один присяжный (художник), согласившись с чрезмерной жестокостью
приговора и необходимостью освобождения В. из-за ситуации с сыном, не счел
возможным оправдать ее по следующим причинам: законы надо выполнять, какие
бы они ни были, иначе будет царить анархия, и оправдание спекуляции идет
вразрез с господствующим народным мнением: "Спекулянты народ обирают, из-за
них магазины пусты".
Справка. В. вернулась к сыну в этом же 1991 г., а еще через два года из
УК РСФСР было исключено преступление под названием "спекуляция".
Прошло почти пять лет существования в стране кооперативной свободной
торговли, прежде чем в мыслях людей, а потом и законодателей окончательно
утвердилось, что это не преступление. Такова страшная сила инерции
человеческого сознания, а юридического - тем более.
Эта категория дел (обмен иностранной валюты и драгметаллов на рубли) в
нашем Обществе считалась четвертым крупным видом антирыночных репрессий,
предусмотренных советским уголовным законодательством. Со времени
знаменитого дела "валютчиков" Рокотова и Файбишенко, расстрелянных по
приказу Хрущева вне всякого закона ("закон" о смертной казни за нарушение
правил валютных операций был принят уже после вынесения обоим "валютчикам"
смертного приговора), обмены иностранной валюты считались крайне серьезным
преступлением, и хотя про иные расстрелы я не слышал, но приговоры со
сроками в 13 лет лишения свободы по валютной статье 88 УК РСФСР наших
подзащитных видел своими глазами.
В отличие от ранее обсужденных видов уголовных репрессий против
"рыночников", жестокость и несправедливость суровых кар по ст. 88 УК среди
правозащитников никогда не ставилась под сомнение. Поэтому мы такие дела
практически и не ставили на обсуждение общественного суда присяжных как
бесспорные. Исключением стали только два дела. В первом случае москвич Т.
сам настаивал на общественном обсуждении своего уголовного дела, а второй
случай связан с опросом общественного мнения, когда на обсуждение горожан
России было предоставлены фабулы дел расхитителя, взяточника, а для
сравнения - валютчика Х.
Дело московского продавца серебром Т.
(ОСП 23.04.1993 г.)
Обвинитель Владышевский: В 1982 г. Т. получил от родственников
несколько пластин технического серебра и пытался сбыть их, но был задержан
и
получил за это 5 лет лишения свободы. Закон им был нарушен, а наказан Т. по
ст. 88 УК не очень сурово.
Защитник Сокирко: Сам Т. оспаривает факт попытки сбыта серебра,
утверждая, что передал некоторое его количество ранее незнакомому лицу для
определения пробы под денежный залог. Но даже если оставить в стороне это
объяснение, защита считает противоречащим человеческой совести приравнение
преступлению нормального желания людей обменять свои рубли на нечто более
весомое - иностранную валюту или драгметаллы. Поэтому в любом случае Т.,
который как раз и пытался удовлетворить такую человеческую потребность, по
совести должен быть признан невиновным.
Суждения 19 присяжных
18 человек против 1 проголосовали за невиновность Т. в преступлении по
ст. 88 УК РСФСР, причем более трети из них говорили о преступности самой
этой статьи, карающей людей за обыкновенные рыночные действия, кстати, к
тому времени уже легализованные. Единственный оппонент говорил, что пока
этот закон существует, его нельзя нарушать.
Дело московского студента-валютчика Х.
(4.04.1993 г.)
Дело Х. было поставлено нами на опрос общественного мнения в следующей
форме:
Студент купил у иностранца на улице 70 долларов и был осужден за
валютные операции на 7 лет ИТУ усиленного режима, отбыл половину срока.
995 представителей российских горожан выбрали следующие варианты
ответов:
1.Он виновен, осужден правильно, должен полностью отбыть срок 53 чел.
2.Он виновен, осужден правильно, но наказан слишком жестоко. Сегодня
должен быть освобожден 107 чел.
3.Он виновен, но не в том, за что был осужден, его нельзя было лишать
свободы 168 чел.
4.Он невиновен, осужден неправильно, должен быть освобожден и
реабилитирован 556 чел.
5.Затрудняюсь ответить 111 чел.
Содержательные ответы по делу дали 884 человека, из них только 160,
т.е. 18%, сказали "Да. Х. виновен в нарушениях правил валютных операций"
причем большинство их высказалось за наказание со снисхождением. Остальные
82% посчитали, что в этом преступлении Х. не виновен и его нельзя было
лишать свободы. А большая часть этих людей (556, т.е.63% от числа
наказание?
3: Потому что мы посмотрели и увидели, что П., во-первых, работал всего
три года, работал добросовестно, ему дважды предлагали взятки, он
отказывался. И тут П. подталкивают, отмечают деньги и все такое. Его просто
натолкнули на это дело. Вот и все.
1: Взятку он брал осознанно? Он же прекрасно понимал все. Как инспектор
он не мог не знать, что ему за это будет, если его поймают. Он обязательно
знал, какая у него будет ответственность.
3: Вполне мог не знать, если видел, как другие берут и все им сходит. А
о законе, значит, он просто не подумал... Если бы он умышленно все делал,
то
он бы с первого раза ухватил бы и телевизор, и холодильник, и деньги, а он
два раза не брал.
Старшина: Вы сами подтверждаете, что он думал: брать ему или не брать.
И удерживался от соблазна, пока предложение ему шло небольшое...
3: Да не нужны были ему вещи, а предложили нужные к моменту деньги, он
не устоял, соблазнился.
8: Если человека ставить на работу, связанную с такой ответственностью,
у него должна быть и соответствующая зарплата. Это самый главный аргумент,
как мне кажется. Он сам знает, что брать нельзя, но берет - почему? Потому
что заставляет жизнь, когда проблемы надо решать.
11: Директора сейчас вот строят себе одну дачу, вторую, третью... Их
что, тоже жизнь заставляет?
8: Ну и о чем это говорит? Только о несовершенстве наших законов и
государства.
11: У директора какой дом, а теперь он еще больше строит.
2: Вот государству и надо было бы его спросить: откуда ты берешь такие
деньги? От рабочих небось? А так они все растут и растут.
3: Вот никто же не посадил коммерческого директора, что у нас двоих
выгнал из дома и взял себе этот дом. Никто его не посадил...
1: Хватит, давайте конкретно.
Старшина: Ну ладно, все, кто хотел, высказались. Давайте подводить
итоги. У нас есть два мнения. Одно, что П. виновен в уголовном преступлении
взятки и должен быть наказан лишением свободы. А второе мнение, что это
уголовное преступление, но наказывать надо без лишения свободы. Но прежде я
выскажу свое мнение.
Мне приходилось иметь дело с налоговой инспекцией, приходилось
руководить торгово-коммерческой организацией. Ситуацию эту, не могу
сказать,
что очень хорошо, но представляю изнутри. Да, наверное, я бы согласился
(это
очень существенно), и что его подтолкнули, и что существует практика
предложения взяток за передергивание своих инспекторских решений по
взиманию
недоимок. Существуют и другие виды нарушений в сфере отношений
предпринимателей с налоговой инспекцией. Честно говоря, мне очень хочется
присоединиться к той точке зрения, что за такие проступки надо лишать
свободы. Почему? Потому что укрываются от уплаты очень большие налоги.
Известная по стране статистика за прошлый год показывает колоссальную
цифру,
не меньше трети всех налогов, которые должны были собрать по стране, это по
самым скромным оценкам специалистов. Безусловно, что от таких действий в
первую очередь страдают пенсионеры, детские дома, медицина, педагоги. И
опять же страдают и те органы, которые судят, лишают свободы, взимают
налоги, администрация и иные. Мы не можем установить хорошую зарплату этим
людям, которые не производят материальных ценностей, не торгуют, т. к. им
запрещено заниматься коммерцией, потому что они государственные служащие.
И все же я не поддержу решение, что П. надо лишить свободы, потому что,
во-первых, он рядовой работник, а не руководитель службы или хотя бы отдела
службы. Я хорошо представляю величину налоговой службы по нашему городу,
она
одна занимает целый этаж из четырех в том доме, который вы все знаете. Это
очень большая служба, и там много рядовых работников, у которых, конечно,
степень влияния на ситуацию крайне незначительна. Но плохо другое, если эта
практика взяток за налоги будет распространена, то каждый рядовой работник
сможет брать взятки и из бюджета уйдут колоссальные суммы. И бороться с
этим, конечно, надо. Но вот данный конкретный случай, что налоговый
инспектор проработал три года, был пойман за руку впервые и наказать его
поэтому можно по-всякому. А задача наша иная: чтобы деньги были в бюджете и
чтобы государство богатело.
И, наконец, самое существенное в этой ситуации, что налоги
действительно огромны и платить их надо своевременно, причем живыми
реальными деньгами. Зачастую сами коммерсанты поставлены в условия, как и в
случае с этой фирмой, когда они вольно или невольно кредитуют те
организации, которые пользуются их услугами или продукцией, а вовремя не
платят. Таким образом продукция от фирм идет, а денег, в том числе и на
уплату налогов - нет. В таких условиях директор фирмы очень зависим от
сложившейся ситуации. Его тоже положение крайне трудное. Тем не менее,
конечно, это никого не извиняет. Просто я хочу подчеркнуть, что в
неприятной
ситуации очень трудно избежать искушений, и поэтому я бы не стал
категорически лишать свободы за первый проступок, хотя, еще раз
подчеркиваю,
на мой взгляд, надо наказывать лишением свободы за такие действия, потому
что если налоговая инспекция не будет следить за сбором налогов, то
директора будут злоупотреблять, недоплачивать в бюджет, а налоговая
инспекция будет только собирать взятки, и это будет полнейшим безобразием,
прямым путем к коррупции и разложению.
Таким образом, я высказал свое мнение. Если все высказались, давайте
подводить итоги. Итак, наш вердикт понятен: все 11 присяжных считают, что
инспектор П. виновен в получении взятки и 10 против 1 считают, что
наказывать его надо без лишения свободы.
А теперь предлагаю вынести частное определение в адрес законодателей...
Итоговый лист по делу П. ИСП-4 14. 09. 1996 г.
| | Характеристики =2>Голоса | |||||
| Профессия | Воз- раст | Пол | Образо- вание | Взятка | Лишение свободы | |
| 1 | Воен. курсант | 21 | м | нез. высш. | да | да |
| 2 | Рабочая стол | 56 | ж | нез. средн. | да | нет |
| 3 | Сортировщица | 58 | ж | среднее | да | нет |
| 4 | Работник питания | 36 | ж | среднее | да | нет |
| 5 | Рабочая | 31 | ж | среднее | да | нет |
| 6 | Рабочая | 42 | ж | среднее | да | нет |
| 8 | Рабочий | 52 | м | сред. техн. | да | нет |
| 10 | Предприниматель | 34 | м | нез. высш. | да | нет |
| 11 | Типографщик | 43 | м | сред. техн. | да | нет |
| 12 | Рабочая | 29 | ж | среднее | да | нет |
| 13 | Рабочий | 31 | м | ср. спец. | да | нет |
| Итого: | да - 11 нет - 0 | да - 1 нет - 10 | ||||
Составление наказа присяжных заседателей из г. Серпухова российским
законодателям
3: Неправильно, когда за убийство и за кусок хлеба дают один и тот же
срок. Есть же разница, когда забирают человеческую жизнь или кусок хлеба.
Старшина: Нам надо формулировать как-то более конкретно и четко.
8: Наказания за убийства должны быть больше, чем за другие
преступления.
3: Желаем судам внимательно подходить к наказаниям.
8: Ну это только пожелание, потому что суды исполняют и должны
исполнять закон. Каким он будет, такие будут и наказания. С пожеланиями
можно только в Верховный суд обращаться...
Старшина: Вопрос ко всем: нам надо усилить ответственность за тяжкие
преступления насильственного свойства? Мы этого добиваемся или мы
предлагаем
смягчить ответственность за должностные и экономические преступления? Какие
мнения?
8: Конечно, усилить.
3: Правильно, а за должностные и экономические смягчить.
Старшина: Как показало дело П., нижние границы наказаний желательно
снизить до мер без лишения свободы, но что касается максимальных мер, то я
не вижу причины их снижать. Если речь идет об очень крупных суммах, типа
миллионов долларов, или об ущемлении интересов пенсионеров и прочих
неимущих, то кары за это должны быть очень жесткие. На мой взгляд, так я бы
оставил прежний максимальный срок за взятку... Конечно, важно, чтобы она
была доказана.
3: Скажите, а вы в наших тюрьмах бывали? Или родственники ваши там
были?
Старшина: К счастью или к несчастью, но ни в каком качестве еще не
приходилось.
3: Нет, это я для чего говорю. Кто там сидит? Наполовину сидит молодежь
за мелкие кражи или драки, даже невиновные, а вот мафия, которая их
толкает,
она туда не попадает, остается на свободе и сколачивает все новые и новые
шайки. Вот что губит, а не малые сроки...
Старшина: Да, но это уже вопрос, как совершается наше правосудие и как
его улучшать. Может, больше должно быть судов присяжных, может, по иному
должна работать милиция, но это другое. Нам сейчас надо дать свои
предложения по уголовному закону.
3: Надо, чтобы были лучше защищены все нижние слои заключенных, а не
только те, у кого деньги есть...
Старшина: То есть, чтобы была большая дифференциация наказаний и
смягчены наказания для маловиновных людей, особенно по экономическим и
должностным преступлениям?
Присяжные: Да...
Старшина: Есть другие мнения и дополнения? Нет? Принимается.
| | Характеристики =2>Голоса | |||||
| Профессия | Воз- раст | Пол | Образо- вание | Взятка | Лишение свободы | |
| 1 | Воен. курсант | 21 | м | нез. высш. | да | да |
| 2 | Рабочая стол | 56 | ж | нез. средн. | да | нет |
| 3 | Сортировщица | 58 | ж | среднее | да | нет |
| 4 | Работник питания | 36 | ж | среднее | да | нет |
| 5 | Рабочая | 31 | ж | среднее | да | нет |
| 6 | Рабочая | 42 | ж | среднее | да | нет |
| 8 | Рабочий | 52 | м | сред. техн. | да | нет |
| 10 | Предприниматель | 34 | м | нез. высш. | да | нет |
| 11 | Типографщик | 43 | м | сред. техн. | да | нет |
| 12 | Рабочая | 29 | ж | среднее | да | нет |
| 13 | Рабочий | 31 | м | ср. спец. | да | нет |
| Итого: | да - 11 нет - 0 | да - 1 нет - 10 | ||||
Глава 7. Иные грани экономической свободы (присяжные
опережают законодателей)
Предыдущие четыре главы были посвящены разграничению присяжными
общественно полезных деловых и служебных действий (области экономической
свободы) и таких извечных преступлений, как мошенничество, хищение
присвоением, подкуп, взятки. Не будет преувеличением считать, что от того,
как власти будут проводить границы этих областей, зависит в целом тип
общества. При чрезмерной "строгости" законов и судебных решений сфера
свободного предпринимательства может быть сужена практически до нуля (как
при советской власти). При излишнем "раскручивании гаек" и всепрощенчестве
расцветают хаос и беспредел мошенников (как в постсоветское время). И лишь
при правильном, совестливом разграничении допустимого и недопустимого
возможно развитие в России гражданского общества.
Однако с экономической свободой граничат не только описанные
преступления. Уголовный кодекс РСФСР содержал такие прямые запреты на
свободную экономическую деятельность, как:
- частное предпринимательство и коммерческое посредничество - ст. 153,
- спекуляция (частная торговля по свободным ценам) - ст. 154,
- нарушение правил валютных операций (свобода валютных об менов) - ст.
88,
- сокрытие доходов от налогообложения - ст. 162-2 УК,
- занятие запрещенным промыслом - ст. 162.
За исключением спекуляции эти составы довольно редко использовались в
правоприменительной практике последних десятилетий - на два порядка меньше,
чем обвинения в хищениях и взятках, потому на общественный суд присяжных мы
выносили их крайне редко, так что в данной главе мы можем привести не более
одного - двух примеров на раздел. Причем обвинениями по ст. 153 УК мы
просто
не занимались, поскольку на практике они были вытеснены обвинениями в
хищении (выше об этом уже говорилось).
Особняком стоят дела о вымогательстве, которые изначально мы считали
несоприкосновенными с нормальным бизнесом, но под влиянием жизни были
вынуждены смягчить категоричность своего мнения.
Иной вид вымогательства (скорее политического) представлен в историко-
литературном заочном процессе по делу знаменитого гражданина Козьмы Минина
(им завершается глава), но к защите экономических свобод он имеет лишь
самое
общее отношение и помещен скорее в экспериментальном порядке.
Значение и судьба перечисленных в главе запретов различна. Часть их
следовало вычеркнуть из Уголовного кодекса уже в самом начале перехода
общества к рыночной экономике (что и произошло, но с запозданием со ст. 154
и 88 но не получилось со ст. 162), часть - сохраниться в пересмотренном
виде
(например, сокрытие доходов от налогообложения). Мнения присяжных по этим
поводам, конечно, должны учитываться правозащитниками и законодателями.
К сожалению, международное законодательство в области экономических
свобод крайне скудно, если не сказать, что отсутствует совсем. О глубоких
причинах этого феномена можно лишь строить догадки, но опираться на
международный авторитет в этой области сейчас почти невозможно. В 1992 году
мы попытались изменить ситуацию, составив собственный проект документа под
названием "Декларация экономических свобод человека" и представив его в
международные органы (через известного правозащитника В.И. Бахмина он был
передан на Хельсинское совещание стран ОБСЕ, а через секретаря Партии
экономической свободы И.М. Хакамаду передан в МИД РФ). В своих частных
поездках на Запад мы также старались привлечь внимание к проекту
влиятельных
правозащитников. Но все эти попытки окончились неудачей, натыкаясь на
глухое
неприятие. Единственное исключение случилось на правозащитной конференции в
Варшаве 1998 года, когда соединенным правозащитникам Белоруссии, Украины и
России удалось официально провести резолюцию в защиту предпринимателей и
экономических свобод. Соответствующие документы приводятся в приложении к
настоящей главе 7.1.
Понятно, что в книге упомянуты далеко не все грани между желанной
экономической свободой и областью недопустимого. Ведь мы имеем дело с
бесконечно сложной системой, разобраться в которой под силу только народу в
целом. Но делать выводы по всей проведенной работе мы имеем право, поэтому
и
позволили себе составить итоговую таблицу по всем проведенным Обществом
ЗОХиЭС судам присяжных, поместив ее в начале книги и обозначив интегральным
именем "Сумма", конечно, в надежде на будущих продолжателей. В последнем
приложении к данной главе приводится справка для потенциальных
исследователей о материалах, которыми располагает архив Общества ЗОХиЭС.
Суды по делам о спекуляции
Понятие спекуляции как тяжелого экономического преступления (до 1993
года за него полагалось до 10 лет лишения свободы) появилось в России
только
в годы революции, когда знаменитой ВЧК была вменена обязанность
расстреливать не только за контрреволюцию и саботаж, но и за спекуляцию и
взятки. Кстати, еще веком раньше, в годы Великой французской революции
злейшими врагами народа, достойными гильотины, были объявлены не только
роялисты, но и спекулянты. Такая же история случалась и в других
революциях.
А ведь спекуляция по смыслу самого слова - "скупка и перепродажа товаров
или
иных предметов с целью наживы", не означает ничего иного, кроме как
торговлю
по свободным ценам, основу рынка. Исторический опыт свидетельствует: именно
революционеры, радикальные приверженцы политических свобод, оказываются
злейшими гонителями свобод экономических.
Эту тенденцию подтвердила и новейшая история нашей перестройки. Объявив
свободу трудовым коллективам переизбирать директоров, новым кооператорам -
вести свободную торговлю, обновляющаяся власть вместе с тем принимала Указ
о
"борьбе с экономическим саботажем" и что еще интереснее - Закон СССР "Об
усилении борьбы со спекуляцией..." в замену ст. 154 УК РСФСР (видимо,
кооператоров этот закон не касался). Кстати, аналогичная ситуация случилась
и в Чехословакии после "бархатной революции" 1989 года, когда начало
президентского правления диссидента Вацлава Гавела ознаменовалось указом об
усилении борьбы со спекуляцией. Правда, довольно скоро он был забыт, и
рынок
в Чехословакии обрел правовые основы для своего нормального
функционирования.
В России процесс такого вразумления власти протекал труднее. Первым
важнейшей корректировке упомянутый Закон СССР подвергся в пору его подгонки
под требования практики. Опытные правоприменители истолковали его таким
образом, что под уголовный запрет попадала перепродажа не всех, а только
товаров, закупленных в государственных организациях, что освободило от
уголовной ответственности большинство частных торговцев. Парадоксально, но
именно по закону об "усилении борьбы со спекуляцией" из мест лишения
свободы
вышла большая часть людей, осужденных за спекуляцию.
Приход к власти радикальных Ельцина и Гайдара ознаменовался все тем же
парадоксом: с одной стороны, в начале 1992 г. был принят Указ Президента РФ
"О свободе торговли", а с другой стороны, чуть позже подтверждено действие
Закона СССР "Об усилении ...". И никакие наши призывы и советы юристов не
помогали. Только в 1993 г. Верховный Совет РСФСР, вняв голосу разума, изъял
из УК РСФСР состав о спекуляции, отправив в небытие этот революционный
пережиток и оставив ее историю правозащитникам в поучение.
Дело ленинградского фарцовщика В.
(ОСП 18.11.1990 г.)
Обвинитель Пациорковский В.В.: В 1986 г. В. купил две пары импортных
кроссовок у Т. и перепродал их около универмага "Гостиный двор" М. и О.,
получив наживу 140 руб., что подтвержается всеми этими лицами, а также
сотрудниками ОБХСС, производившими задержание. В. не имел официального
источника средств существования, неоднократно судим, в том числе за
спекуляцию, считал себя жертвой политических репрессий. Официальный суд
посчитал, что В. как особо опасный рецидивист должен провести 9 лет в
колонии особого режима.
Обвинение считает этот приговор слишком суровым, но поскольку суд имел
дело с явно запущенным, неработающим человеком, то в рамках действующих
законов он и не мог вынести иного решения. Впрочем, кассационный суд,
исходя
из незначительности сделки, все же смягчил назначенное наказание до 6 лет
лишения свободы и без признания В. особо опасным рецидивистом.
Защитник Сокирко В.В.: Сам В. отрицал факт спекуляции, объясняя
получение кроссовок у Т. возвратом части долга, остальные же показания
считал провокацией КГБ, который его давно преследует за знакомство с
иностранцами и за то, что он рассказывал им всю правду о нашей стране.
Наказан он безумно жестоко, несмотря на просьбы к суду жены с ребенком. В
любом случае В. должен быть признан невиновным, потому что нельзя считать
преступлением мелкую рыночную торговлю (перепродажу с целью извлечения
торговой прибыли). Даже последний Закон СССР 1990 г. "Об усилении борьбы со
спекуляцией..." трактует последнюю только как перепродажу товаров,
закупленных в госмагазинах по государственным ценам.
Суждения 11 присяжных
- В. невиновен. Наш УК слишком несовершенен, если предусматривает кары
таким безобидным людям.
- Спекуляция, видимо, была, но В. не виновен.
- Спекуляция не доказана.
- Продажа была, но это не преступление. Спекулянтами я считаю только
крупных перекупщиков.
- Спекуляция - не преступление.
- Спекуляцией можно считать только крупные сделки по сговору с
магазинными боссами. В. не виновен и должен получить компенсацию за
потерянные годы.
- Не виновен, а спекуляцию можно наказывать только штрафами.
- Надо совершенствовать УК, чтобы наказывать только крупных
спекулянтов.
- Не виновен (три голоса).
Вердикт: В. не виновен, а мелкая спекуляция - не преступление.
Единодушие оправдательного вердикта как бы затушевало саму возможность
спора, поскольку среди участников обсуждения на деле были и сторонники того
воззрения, что спекуляция все же является преступлением, но только в
крупном
размере. Трое участника говорили это прямо. Еще трое, наверное, могли
поддержать такое мнение.
Поразительно, что свободная торговля под вывеской "новых кооперативов"
уже разлилась по стране широким потоком, в обсуждении принимали участие не
простые граждане, а активные члены нашего Общества, и вот даже они еще
считали "крупную спекуляцию" уголовным преступлением.
Справка. В. как и многие другие "спекулянты" был освобожден из зоны в
1991 году по горбачевскому Закону "Об усилении борьбы со спекуляцией".
Дело челночницы В.
(ОСП 15.О3.1991 г.)
Докладчик - Сокирко В.В., присяжные - 9 москвичей.
Доводы обвинения. В июне 1990 г. Кущевский райнарсуд Краснодарского
края осудил домохозяйку В. за скупку в г. Тбилиси женских костюмов на сумму
2120 руб. за три поездки и перепродажу их с извлечением 1075 руб. наживы
как
за спекуляцию в особо крупных размерах повторно и приговорил ее к 5 годам
лишения свободы с конфискацией имущества. "Закон суров, но это закон".
Доводы защиты. Преступной является сама ст. 154 УК РСФСР, карающая
частную розничную торговлю как за спекуляцию. Но даже в рамках этой статьи
обвинение несостоятельно, ибо неверно исчислен размер караемой "наживы".
Ведь из размера выручки В. надо вычесть ее путевые и трудовые издержки при
перевозке костюмов из Закавказья на Кубань. Если учесть эти расходы, то
"нетрудовой наживы" просто не будет. В приговоре не установлено, но,
видимо,
В. покупала костюмы не в госмагазинах, а у кооператоров, и тогда она должна
быть освобождена даже по Закону "Об усилении борьбы со спекуляцией...".
Наконец, надо учесть тяжелейшие материальные условия, которые вынудили В.
преодолеть страх перед запрещенной вольной торговлей: в ее доме случился
пожар, и она вдвоем с несовершеннолетним сыном бились над его ремонтом. А
теперь в связи с арестом матери Олег в полуразрушенном доме остался один.
Вердикт: В. не виновна - 8 голосами против 1.
Лишь один присяжный (художник), согласившись с чрезмерной жестокостью
приговора и необходимостью освобождения В. из-за ситуации с сыном, не счел
возможным оправдать ее по следующим причинам: законы надо выполнять, какие
бы они ни были, иначе будет царить анархия, и оправдание спекуляции идет
вразрез с господствующим народным мнением: "Спекулянты народ обирают, из-за
них магазины пусты".
Справка. В. вернулась к сыну в этом же 1991 г., а еще через два года из
УК РСФСР было исключено преступление под названием "спекуляция".
Прошло почти пять лет существования в стране кооперативной свободной
торговли, прежде чем в мыслях людей, а потом и законодателей окончательно
утвердилось, что это не преступление. Такова страшная сила инерции
человеческого сознания, а юридического - тем более.
Суд и опрос по делам "валютчиков"
Эта категория дел (обмен иностранной валюты и драгметаллов на рубли) в
нашем Обществе считалась четвертым крупным видом антирыночных репрессий,
предусмотренных советским уголовным законодательством. Со времени
знаменитого дела "валютчиков" Рокотова и Файбишенко, расстрелянных по
приказу Хрущева вне всякого закона ("закон" о смертной казни за нарушение
правил валютных операций был принят уже после вынесения обоим "валютчикам"
смертного приговора), обмены иностранной валюты считались крайне серьезным
преступлением, и хотя про иные расстрелы я не слышал, но приговоры со
сроками в 13 лет лишения свободы по валютной статье 88 УК РСФСР наших
подзащитных видел своими глазами.
В отличие от ранее обсужденных видов уголовных репрессий против
"рыночников", жестокость и несправедливость суровых кар по ст. 88 УК среди
правозащитников никогда не ставилась под сомнение. Поэтому мы такие дела
практически и не ставили на обсуждение общественного суда присяжных как
бесспорные. Исключением стали только два дела. В первом случае москвич Т.
сам настаивал на общественном обсуждении своего уголовного дела, а второй
случай связан с опросом общественного мнения, когда на обсуждение горожан
России было предоставлены фабулы дел расхитителя, взяточника, а для
сравнения - валютчика Х.
Дело московского продавца серебром Т.
(ОСП 23.04.1993 г.)
Обвинитель Владышевский: В 1982 г. Т. получил от родственников
несколько пластин технического серебра и пытался сбыть их, но был задержан
и
получил за это 5 лет лишения свободы. Закон им был нарушен, а наказан Т. по
ст. 88 УК не очень сурово.
Защитник Сокирко: Сам Т. оспаривает факт попытки сбыта серебра,
утверждая, что передал некоторое его количество ранее незнакомому лицу для
определения пробы под денежный залог. Но даже если оставить в стороне это
объяснение, защита считает противоречащим человеческой совести приравнение
преступлению нормального желания людей обменять свои рубли на нечто более
весомое - иностранную валюту или драгметаллы. Поэтому в любом случае Т.,
который как раз и пытался удовлетворить такую человеческую потребность, по
совести должен быть признан невиновным.
Суждения 19 присяжных
18 человек против 1 проголосовали за невиновность Т. в преступлении по
ст. 88 УК РСФСР, причем более трети из них говорили о преступности самой
этой статьи, карающей людей за обыкновенные рыночные действия, кстати, к
тому времени уже легализованные. Единственный оппонент говорил, что пока
этот закон существует, его нельзя нарушать.
Дело московского студента-валютчика Х.
(4.04.1993 г.)
Дело Х. было поставлено нами на опрос общественного мнения в следующей
форме:
Студент купил у иностранца на улице 70 долларов и был осужден за
валютные операции на 7 лет ИТУ усиленного режима, отбыл половину срока.
995 представителей российских горожан выбрали следующие варианты
ответов:
1.Он виновен, осужден правильно, должен полностью отбыть срок 53 чел.
2.Он виновен, осужден правильно, но наказан слишком жестоко. Сегодня
должен быть освобожден 107 чел.
3.Он виновен, но не в том, за что был осужден, его нельзя было лишать
свободы 168 чел.
4.Он невиновен, осужден неправильно, должен быть освобожден и
реабилитирован 556 чел.
5.Затрудняюсь ответить 111 чел.
Содержательные ответы по делу дали 884 человека, из них только 160,
т.е. 18%, сказали "Да. Х. виновен в нарушениях правил валютных операций"
причем большинство их высказалось за наказание со снисхождением. Остальные
82% посчитали, что в этом преступлении Х. не виновен и его нельзя было
лишать свободы. А большая часть этих людей (556, т.е.63% от числа