Страница:
— Нет, не верно! — строго сказал Саймон. — Зло своим собратьям причиняет лишь горстка отступников! Вероятно, они не способны завоевать дружбу других людей и винят в своем одиночестве не себя, а других, которые не дружат с ними. Они, несомненно, говорят себе, что народ завидует их магии и потому с презрением отвергает всех ведьм. Таким образом, они считают себя вправе воровать и господствовать над другими.
Слова Саймона произвели немалое впечатление на Рода. Он не ожидал такой проницательности от среднего йомена.
Так же, как и сержант. Он уставился на Саймона, широко раскрыв глаза.
— Здорово же ты их знаешь!
— Не хуже, чем следовало бы. — Уголки рта Саймона сжались. — Ибо я сам чародей. Но! — Он поднял ладонь, останавливая ругательство сержанта. — Но подобно великому множеству моих собратьев, я научился хорошо скрывать мои способности, и общаться с другими людьми, не хуже любого человека. У меня была жена, не бывшая ведьмой. Вместе мы вырастили детей, которые хоть и обладают некоторой силой, научились хорошо скрывать ее и выросли, любя своих собратьев. Мы не алчем власти, мы не алчем богатства. У нас уже есть то, чего мы хотим, а именно — уважение других.
Сержант скривил рот.
— Если вы так глубоко уважаете нас скромных простолюдинов, то почему вы не оградите нас от злых?
— Да они так и поступали, — ответил Саймон. — Те ведьмы и чародеи, кои обладают настоящей силой. Я знал одну старуху бывшую целительницей, многим она вылечила и тела, и души, и знал чародеев, благородных людей, говоривших с теми, чьи души пребывали в замешательстве или в затмении, и они снова выводили их на свет разумности. Но лично я? — Он пожал плечами. — Мои силы были не столь уж велики. Я знал чародеев, способных исчезать и появляться вновь на расстоянии в несколько миль и слышал о некоторых, способных заставить услышать свои мысли других, даже не ведьм. Но я? — Он с печальной улыбкой покачал головой. — Я не из таких. Да, сила у меня есть, и все же не большая и не могучая. Достаточная, чтобы не быть таким же человеком, как прочие люди, и все ж недостаточная, чтобы сделать меня полноценным чародеем. Ни рыба, ни мясо, я не знаю, где вить гнездо. О, я слышу, что думают другие, если они поблизости от меня, но не более того. Я не знал, что способен на большее... — Улыбка его посуровела, — ...пока Альфар не опутал своими чарами парней из моей же деревни, и те, побросав мотыги, направились к замку, несомненно, к нему в армию. Я бросился вдогонку за одним и схватил его за руку. «Куда ты?» — закричал я, но он лишь презрительно усмехнулся мне и поднял кулак, чтобы отбросить меня одним ударом. Но... — И губы Саймона изогнулись в легкой улыбке, — ...я кое-что смыслю в воинском искусстве. Я отбил его удар и ударил сам прежде, чем он успел вновь занести кулак, и бедный парнишка без чувств растянулся на дороге. Пока он лежал без сознания, я опустился рядом с ним на колени, неистовствуя в стремлении пробудить его, крича: «Очнись! Ужель ты не видишь, что тебя околдовали?» Понимаете, он был сыном моего соседа, и играл вместе с моими детьми. Я не мог устраниться, и дать колдуну забрать его, пока в моих легких еще есть дыхание. Изо всех своих слабых, жалких ведовских сил я попытался дотянуться и пробудить его спящий разум там, где он лежал под чарами Альфара.
Сержант уставился на него округлив глаза.
— И он очнулся?
Саймон кивнул, закрывая глаза.
— Очнулся. Хвала небесам, он очнулся. Сел, сбитый с толку, ибо понятия не имел, как он оказался там, лежащим посреди дороги, в полулиге от дома. Я отвел его обратно к отцу. И подумал, если я смог сделать для одного, то возможно удастся сделать и для других. Когда у кого-то из парней нашей деревни появлялся взгляд куда-то вдаль, и он в трансе брел к большаку, я следовал за ним, оглушал, пробуждал разум. А когда чары начали опутывать и разум соседей, я дожидался наступления ночи. Когда они засыпали, переходил от дома к дому, стоя у стены, старался пробудить их от чар. В скором времени я заболел от истощения сил, но моя деревня держалась, одна свободная от заговора. Наконец, два дня назад, заявился сам чародей, прыщавый паренек, во главе отряда солдат. Тут уж я ничего не мог поделать. Всех парней увели, но, по крайней мере, родители видели, что их принудили.
— И тот чародей не отыскал тебя?
Саймон пожал плечами.
— Он пытался. Если сохранилась целая деревня все еще свободных душ, понятно что тут наверняка не обошлось без помехи со стороны ведьмы или чародея. Но, как я сказал, сила моя не велика, я умею только слышать мысли. А уж это я научился мастерски скрывать с помощью той малой силы, коей обладаю. Я старательно не думал ни о ведовских силах, ни о разбивании чар. Я думал лишь о подозрениях и о том, как сильно негодую на господство Альфара. — Он медленно покачал головой. — Он не мог меня найти, так как все умы в той деревушке думали также, как и я.
— Это произошло всего два дня тому назад? — воскликнул сержант.
— Два дня, — подтвердил Саймон.
— Выходит, ты не один месяц защищал разум своих соседей от чар Альфара!
— Да. Но, по правде говоря, Альфар лишь теперь смог выделить солдат для такой задачи.
— Да. — Лицо сержанта снова посуровело. — Однако, взяв в плен герцога, он смог выделить людей и найти время, ибо все текущие угрозы устранены.
— Не сомневаюсь. Однако, уверяю тебя, я вздохнул с облегчением, когда тот чародей покинул нашу деревню. Я подумал, что довольно долго обманывал смерть. Нет, я рассудил, что сделал свое дело и спасся, скорее благодаря удаче чем умению. И, на самом деле, у моей дочери близятся роды. Поэтому я набрался храбрости и повернул стопы на юг, надеясь, что смогу вырваться из захваченного злом заколдованного царства на вольный воздух страны графа Тюдора. — Он повернулся к Роду. — И подошел близко, так близко! Ведь теперь всего полдня пути, не так ли?
Род кивнул.
— Хотя на границе стоят часовые. Тебе будет трудно пересечь ее.
— Только не мне — улыбнулся позабавленный Саймон.
— Да, — окинул его оценивающим взглядом солдат. — В твоей внешности есть что-то от дикого оленя. Ты, несомненно, сможешь найти свой путь к свободе через лес, где нет ни одного караульного.
— Именно так. И все же мне думается, я не должен уходить.
— Нет! — Нагнулся вперед сержант. — Ты должен уйти! Уходи, пока можешь!
— А если я пойду? Ты-то пойдешь?
Сержант опустил взгляд.
— Я должен вернуться, ибо на руках моих кровь, и она требует искупления.
— Чушь и дичь! — фыркнул Саймон. — Те смерти причинены Альфаром, а не тобой. Уезжай, присоединяйся к армии короля Туана и возвращайся с ней отомстить колдуну.
— Нет, — покачал головой сержант. — Это займет слишком много времени. А... если мы, я и мои люди, снова отправимся на север, и займем свое место в войске колдуна, то будут спасены жизни крестьян, когда нас опять пошлют прочесывать дороги. А когда придет король Туан, то будут мечи, сражающиеся на его стороне в рядах армии колдуна.
— Дело стоящее, — задумчиво произнес Саймон.
— И глупое! — вступил в разговор Род. — Первый же чародей, проводящий в рядах армии инспекцию безопасности, слушая изменнические мысли, обнаружит вас. Вы достигнете всего-навсего ранней казни.
Сержант прожег его взглядом, а затем снова повернулся к Саймону.
— Ты не можешь научить нас способу скрывать свои мысли?
— Я могу рассказать вам, как это делается, — медленно произнес Саймон, — все же быстро такому не научишься. Умение требует постоянной тренировки, никогда нельзя ослаблять защиту. Такая бдительность почти невозможна, для того, кто недавно научился. Вас могут очень легко обнаружить.
— Тогда предоставь им выбор, — предложил сержант. — Пробуди их от зачарованного сна и скажи им то же, что сказал мне. Я не сомневаюсь, какой выбор сделают они все — ехать обратно на север.
Саймон улыбнулся и пожал плечами.
— Разве я могу отказать? Я, набивший руку на таком притворстве? Нет. Я буду следовать за вами на некотором расстоянии...
— Это, — указал Род, — разновидность самоубийства. Единственное, что неясно в нем, это дата.
Саймон с легким удивлением посмотрел на него.
— Однако ты едешь на север.
— Ну, да, — признал Род. — Но я связан долгом. Мне это нужно сделать — неважно почему.
— Также как и мне, все равно почему. — Саймон иронически улыбнулся ему и поднялся на ноги, сделавшись чуть выше и прямее. — Я смалодушничал, когда бежал. Моя задача еще не выполнена. Я должен повернуть назад и направиться на север, чтобы прийти на помощь другим душам, пребывающим в зачарованном сне, в то время как тела их бодрствуют.
— Нет, не должен! — Шагнул вперед встревоженный сержант. — Воистину, ты сделал все, чего мог от тебя просить любой человек!
— Приятно слышать от тебя такие слова, — улыбнулся с мягкой теплотой Саймон. — Однако, у меня есть обязательства перед ними, они ведь мои народ, и были им всю мою жизнь. Они помогали мне во всех повседневных испытаниях, какие выпали на долю бедняка, выхаживали меня и моих близких при болезни и утешали нас в горестях, как и я их. Такие узы не оборвутся только потому, что я единственный, способный помочь сейчас. Нет, я сыграл труса, когда сбежал.
— Неправда, — утверждал сержант. — Какой будет прок от тебя, коль ты вернешься? Разбивание чар снова приведет к тебе чародея, а когда он захватит тебя, твой народ вновь останется зачарованным.
Саймон так и просиял, но покачал головой.
— Возможно я ускользну от его внимания, как уже сделал раз. Нет, я больше не струшу.
Сержант вздохнул.
— Ты не был трусом испугавшись, а тебе было, чего страшиться. Поэтому, если ты пробудишь моих людей от мерзких чар, мы все будем сопровождать тебя.
— И еще больше увеличите опасность! — нахмурясь шагнул вперед Род. — Как по-твоему, прапор, сколько у вас будет шансов против отряда в двадцать мечей?
Сержант заколебался.
Род развил довод:
— Один штатский, едущий на север с вооруженными людьми? Ведьмы, караульные Альфара, учуют неладное даже, если у них нет носов.
Лицо Саймона озарила восторженная улыбка.
— Однако, подумай, любезный! Они могут сказать, что я их пленник!
Род желчно поглядел на сержанта.
— Вам давали приказ брать в плен?
— Нет, — признал сержант. — Нам велели только убивать и грабить.
— Вы будете выделяться, как стог сена на пшеничном поле, — покачал головой Род. — Интересный он малый этот Альфар, не правда ли? Но дело свое знает. Скверный, но прекрасно владеет мастерством,
— Нет, он самое очевидное зло, — прорычал сержант.
— Да, но со злом не борются, встав в одиночку перед целой армией и объявив ей войну. А когда вас всего лишь горстка...
Саймон печально кивнул сержанту.
— Именно так, прапор. Тебе с твоими ратниками лучше всего отправляться на юг.
Сержант сжал челюсти и замотал головой.
— Я предпочитаю не уезжать, и думаю, ни один из моих ратников не решит иначе.
— Ну, раз уж вы так решительно настроены, — вздохнул Род, — то давайте продадим ваши жизни как можно дороже. Даже горстка бойцов может нанести значительный вред.
— В самом деле? — с энтузиазмом повернулся к нему сержант. — Каким образом?
— Вы можете устроить герилью, — объяснил Род. — Слово это означает «малая война», и именно ее-то вы и устроите. Развяжете малые войны внутри большой войны. Понимаешь, большую часть времени вы будете разъезжать по дорогам, как порядочные альфаровцы, но при каждом удобном случае вы можете превращаться в налетчиков.
Сержант сжал зубы, раздраженно отворачиваясь.
— Какой толк от разбойников, против армии?
— Немалый, если верно выбрать цели. Например, если вы вломитесь в арсенал и похитите все арбалетные стрелы или поломаете все стрелы для луков...
Сержант поднял голову, глаза у него загорелись.
— Да, это помешает армии воевать, не так ли?
— Немного, — согласился Род. — Хотя есть еще копья, алебарды и мечи. На данном уровне развития командос нелегко причинить вред основной армии. В основном, я представляю вас забирающимися в кухни и высыпающими в пищу несколько ведер соли.
Сержант медленно усмехнулся.
— Дело пойдет еще лучше, если вы сможете связаться с другими группами, у которых разбили чары, — добавил Род.
— Есть и другие? — уставился сержант.
— Будут. — Сверкнул глазами Саймон.
Род взглянул на него и попытался подавить улыбку. И снова повернулся к сержанту.
— Да, вчера одна, э, южная ведьма разбила чары другого отряда, вроде вашего, и те тоже предпочли вернуться на север.
— Союзники! — обрадовался сержант, а затем засомневался. — Но как же мы их узнаем? Не можем же мы спрашивать каждого солдата в армии колдуна: «Ты не из отряда тех, чьи чары разбиты?»
— Еще бы, — согласился Род. — Но Саймон может дать тайные имена любым отрядам, которые он освободит в дальнейшем. Такие, какие вы сможете говорить вслух при всех, но на которые отзовутся только те, чьи чары разбиты, Например, ты отныне будешь, мгм... Валтасар. — Он повернулся к Саймону. — А ты можешь назвать прапоров следующих двух освобожденных групп «Мельхиором» и «Каспаром».
— Какой в том толк? — потребовал ответа сержант.
— Ну, если к тебе подойдет другой солдат и скажет что у него есть сообщение от прапора Мельхиора, ты можешь довериться ему, так как будешь знать, что он участник освободительного движения. Но не забудь, вам не следует быть вместе. Чем крупнее ваш отряд, тем легче вас будет найти.
— Тогда какой же смысл рассылать такие сообщения?
— Чтобы вы могли договориться об одновременном ударе по одной цели. Например, возможно вам захочется устроить крупный налет, чтобы захватить замок или что-нибудь в этом роде. И конечно, когда на север двинется армия короля Туана, вы все можете встретиться за самым арьергардом армии колдуна и ударить ей в тыл в то время, как Туан ударит по ней с фронта.
— Значит он идет? — Сержант так и вцепился в эту идею.
— О, он явится, — сказал Род с большей уверенностью, чем ощущал. — Сообщение уже отправилось на юг, вчера.
И Саймон и сержант воззрились на него.
С замирающим сердцем Род сообразил, что он сболтнул лишнее.
— Я невольно подслушал, — неубедительно добавил он.
— Воистину, невольно, — пробормотал Саймон. — И все же я думаю, ты не тот простой фермер-йомен каким кажешься.
— Да, — согласился сержант. — Судя по твоим знаниям, ты человек военный. Какое у тебя звание? Каково твое положение?
— Конечная Проксимы Центавра, — ответил Род, — а что касается моего звания, то просто положись на мое слово, оно достаточное, чтобы я знал, о чем говорю. А что касается имени, то зови меня, э... Керн.
И тут же понял, что это неудачный выбор.
«Если люди будут называть тебя Керном, — сказало его “оно” из трясины суеверного страха, — то ты перестанешь разбираться, кто ты такой. Ты начнешь думать, будто ты и есть Керн, и будешь поглощен им».
«Смешно, — ответило его “я”. — Керн не сможет дотянуться через вселенные. Это имя всего лишь слово, а не угроза твоему самоотождествлению».
Его «сверх-я» рассмотрело доводы обоих, сделало собственные выводы и объявило ничью.
Род кашлянул, сжал потверже челюсти и не отступился от сказанного.
— Керн, — снова сказал он. — Это все, чего тебе нужно знать. Просто прими его и иди с ним, как можно дальше, прапор.
— Обязательно пойду. И все же почему мне не следует знать, кто мне приказывает?
— Не приказывает, — поправил его Род. — Я просто даю тебе совет. Возвращение на север было твоей идеей, а не моей. Если тебе нужен приказ, то советую, велю, отправляться на юг.
— И все же благодарю тебя за добрый, мгм, «совет».
— Уверен, не стоит благодарности. И конечно же, если случится самое худшее, и тебя захватят в плен...
— Я тебя не выдам, — твердо обещал сержант. — Пусть пытают каленым железом, пусть зажимают тисками большие пальцы. Я не издам ни слова.
— Тебе и не понадобится. Им потребуется всего-навсего прочесть твои мысли. Ты может, и сумеешь не сказать ничего вслух, но не думать об этом ты не сможешь.
Сержант, похоже, сомневался.
Род кивнул.
— Потому вся идея в том и состоит, чтобы не знать ничего сверх необходимого. Но на случай беды мы сумеем что-то организовать, прошу заметить...
— Да!
— Если к тебе кто-нибудь придет и скажет, что Керн просит атаковать в данное время, в данном месте, ты поймешь, что делать.
Солдат поднял голову, медленно усмехаясь.
— Да, теперь я, действительно пойму. И клянусь тебе, я вспомню твой приказ.
— Молодец, — хлопнул его по плечу Род. — А теперь давай приступим к пробуждению твоих людей. — Он повернулся к Саймону. — Если вы не против, мастер Саймон? Чем раньше мы разделимся и отправимся в путь, тем лучше.
Саймон с улыбкой кивнул и повернулся к павшим солдатам.
— Отлично сработано, — прошептал за ухом у Рода голос Векса. — Ты превосходный катализатор, Род.
— О, я большой мастер сшибать первую костяшку домино, — пробормотал в ответ Род. — Беда лишь в том, что на этот раз мне требуется еще и поставить их.
Слова Саймона произвели немалое впечатление на Рода. Он не ожидал такой проницательности от среднего йомена.
Так же, как и сержант. Он уставился на Саймона, широко раскрыв глаза.
— Здорово же ты их знаешь!
— Не хуже, чем следовало бы. — Уголки рта Саймона сжались. — Ибо я сам чародей. Но! — Он поднял ладонь, останавливая ругательство сержанта. — Но подобно великому множеству моих собратьев, я научился хорошо скрывать мои способности, и общаться с другими людьми, не хуже любого человека. У меня была жена, не бывшая ведьмой. Вместе мы вырастили детей, которые хоть и обладают некоторой силой, научились хорошо скрывать ее и выросли, любя своих собратьев. Мы не алчем власти, мы не алчем богатства. У нас уже есть то, чего мы хотим, а именно — уважение других.
Сержант скривил рот.
— Если вы так глубоко уважаете нас скромных простолюдинов, то почему вы не оградите нас от злых?
— Да они так и поступали, — ответил Саймон. — Те ведьмы и чародеи, кои обладают настоящей силой. Я знал одну старуху бывшую целительницей, многим она вылечила и тела, и души, и знал чародеев, благородных людей, говоривших с теми, чьи души пребывали в замешательстве или в затмении, и они снова выводили их на свет разумности. Но лично я? — Он пожал плечами. — Мои силы были не столь уж велики. Я знал чародеев, способных исчезать и появляться вновь на расстоянии в несколько миль и слышал о некоторых, способных заставить услышать свои мысли других, даже не ведьм. Но я? — Он с печальной улыбкой покачал головой. — Я не из таких. Да, сила у меня есть, и все же не большая и не могучая. Достаточная, чтобы не быть таким же человеком, как прочие люди, и все ж недостаточная, чтобы сделать меня полноценным чародеем. Ни рыба, ни мясо, я не знаю, где вить гнездо. О, я слышу, что думают другие, если они поблизости от меня, но не более того. Я не знал, что способен на большее... — Улыбка его посуровела, — ...пока Альфар не опутал своими чарами парней из моей же деревни, и те, побросав мотыги, направились к замку, несомненно, к нему в армию. Я бросился вдогонку за одним и схватил его за руку. «Куда ты?» — закричал я, но он лишь презрительно усмехнулся мне и поднял кулак, чтобы отбросить меня одним ударом. Но... — И губы Саймона изогнулись в легкой улыбке, — ...я кое-что смыслю в воинском искусстве. Я отбил его удар и ударил сам прежде, чем он успел вновь занести кулак, и бедный парнишка без чувств растянулся на дороге. Пока он лежал без сознания, я опустился рядом с ним на колени, неистовствуя в стремлении пробудить его, крича: «Очнись! Ужель ты не видишь, что тебя околдовали?» Понимаете, он был сыном моего соседа, и играл вместе с моими детьми. Я не мог устраниться, и дать колдуну забрать его, пока в моих легких еще есть дыхание. Изо всех своих слабых, жалких ведовских сил я попытался дотянуться и пробудить его спящий разум там, где он лежал под чарами Альфара.
Сержант уставился на него округлив глаза.
— И он очнулся?
Саймон кивнул, закрывая глаза.
— Очнулся. Хвала небесам, он очнулся. Сел, сбитый с толку, ибо понятия не имел, как он оказался там, лежащим посреди дороги, в полулиге от дома. Я отвел его обратно к отцу. И подумал, если я смог сделать для одного, то возможно удастся сделать и для других. Когда у кого-то из парней нашей деревни появлялся взгляд куда-то вдаль, и он в трансе брел к большаку, я следовал за ним, оглушал, пробуждал разум. А когда чары начали опутывать и разум соседей, я дожидался наступления ночи. Когда они засыпали, переходил от дома к дому, стоя у стены, старался пробудить их от чар. В скором времени я заболел от истощения сил, но моя деревня держалась, одна свободная от заговора. Наконец, два дня назад, заявился сам чародей, прыщавый паренек, во главе отряда солдат. Тут уж я ничего не мог поделать. Всех парней увели, но, по крайней мере, родители видели, что их принудили.
— И тот чародей не отыскал тебя?
Саймон пожал плечами.
— Он пытался. Если сохранилась целая деревня все еще свободных душ, понятно что тут наверняка не обошлось без помехи со стороны ведьмы или чародея. Но, как я сказал, сила моя не велика, я умею только слышать мысли. А уж это я научился мастерски скрывать с помощью той малой силы, коей обладаю. Я старательно не думал ни о ведовских силах, ни о разбивании чар. Я думал лишь о подозрениях и о том, как сильно негодую на господство Альфара. — Он медленно покачал головой. — Он не мог меня найти, так как все умы в той деревушке думали также, как и я.
— Это произошло всего два дня тому назад? — воскликнул сержант.
— Два дня, — подтвердил Саймон.
— Выходит, ты не один месяц защищал разум своих соседей от чар Альфара!
— Да. Но, по правде говоря, Альфар лишь теперь смог выделить солдат для такой задачи.
— Да. — Лицо сержанта снова посуровело. — Однако, взяв в плен герцога, он смог выделить людей и найти время, ибо все текущие угрозы устранены.
— Не сомневаюсь. Однако, уверяю тебя, я вздохнул с облегчением, когда тот чародей покинул нашу деревню. Я подумал, что довольно долго обманывал смерть. Нет, я рассудил, что сделал свое дело и спасся, скорее благодаря удаче чем умению. И, на самом деле, у моей дочери близятся роды. Поэтому я набрался храбрости и повернул стопы на юг, надеясь, что смогу вырваться из захваченного злом заколдованного царства на вольный воздух страны графа Тюдора. — Он повернулся к Роду. — И подошел близко, так близко! Ведь теперь всего полдня пути, не так ли?
Род кивнул.
— Хотя на границе стоят часовые. Тебе будет трудно пересечь ее.
— Только не мне — улыбнулся позабавленный Саймон.
— Да, — окинул его оценивающим взглядом солдат. — В твоей внешности есть что-то от дикого оленя. Ты, несомненно, сможешь найти свой путь к свободе через лес, где нет ни одного караульного.
— Именно так. И все же мне думается, я не должен уходить.
— Нет! — Нагнулся вперед сержант. — Ты должен уйти! Уходи, пока можешь!
— А если я пойду? Ты-то пойдешь?
Сержант опустил взгляд.
— Я должен вернуться, ибо на руках моих кровь, и она требует искупления.
— Чушь и дичь! — фыркнул Саймон. — Те смерти причинены Альфаром, а не тобой. Уезжай, присоединяйся к армии короля Туана и возвращайся с ней отомстить колдуну.
— Нет, — покачал головой сержант. — Это займет слишком много времени. А... если мы, я и мои люди, снова отправимся на север, и займем свое место в войске колдуна, то будут спасены жизни крестьян, когда нас опять пошлют прочесывать дороги. А когда придет король Туан, то будут мечи, сражающиеся на его стороне в рядах армии колдуна.
— Дело стоящее, — задумчиво произнес Саймон.
— И глупое! — вступил в разговор Род. — Первый же чародей, проводящий в рядах армии инспекцию безопасности, слушая изменнические мысли, обнаружит вас. Вы достигнете всего-навсего ранней казни.
Сержант прожег его взглядом, а затем снова повернулся к Саймону.
— Ты не можешь научить нас способу скрывать свои мысли?
— Я могу рассказать вам, как это делается, — медленно произнес Саймон, — все же быстро такому не научишься. Умение требует постоянной тренировки, никогда нельзя ослаблять защиту. Такая бдительность почти невозможна, для того, кто недавно научился. Вас могут очень легко обнаружить.
— Тогда предоставь им выбор, — предложил сержант. — Пробуди их от зачарованного сна и скажи им то же, что сказал мне. Я не сомневаюсь, какой выбор сделают они все — ехать обратно на север.
Саймон улыбнулся и пожал плечами.
— Разве я могу отказать? Я, набивший руку на таком притворстве? Нет. Я буду следовать за вами на некотором расстоянии...
— Это, — указал Род, — разновидность самоубийства. Единственное, что неясно в нем, это дата.
Саймон с легким удивлением посмотрел на него.
— Однако ты едешь на север.
— Ну, да, — признал Род. — Но я связан долгом. Мне это нужно сделать — неважно почему.
— Также как и мне, все равно почему. — Саймон иронически улыбнулся ему и поднялся на ноги, сделавшись чуть выше и прямее. — Я смалодушничал, когда бежал. Моя задача еще не выполнена. Я должен повернуть назад и направиться на север, чтобы прийти на помощь другим душам, пребывающим в зачарованном сне, в то время как тела их бодрствуют.
— Нет, не должен! — Шагнул вперед встревоженный сержант. — Воистину, ты сделал все, чего мог от тебя просить любой человек!
— Приятно слышать от тебя такие слова, — улыбнулся с мягкой теплотой Саймон. — Однако, у меня есть обязательства перед ними, они ведь мои народ, и были им всю мою жизнь. Они помогали мне во всех повседневных испытаниях, какие выпали на долю бедняка, выхаживали меня и моих близких при болезни и утешали нас в горестях, как и я их. Такие узы не оборвутся только потому, что я единственный, способный помочь сейчас. Нет, я сыграл труса, когда сбежал.
— Неправда, — утверждал сержант. — Какой будет прок от тебя, коль ты вернешься? Разбивание чар снова приведет к тебе чародея, а когда он захватит тебя, твой народ вновь останется зачарованным.
Саймон так и просиял, но покачал головой.
— Возможно я ускользну от его внимания, как уже сделал раз. Нет, я больше не струшу.
Сержант вздохнул.
— Ты не был трусом испугавшись, а тебе было, чего страшиться. Поэтому, если ты пробудишь моих людей от мерзких чар, мы все будем сопровождать тебя.
— И еще больше увеличите опасность! — нахмурясь шагнул вперед Род. — Как по-твоему, прапор, сколько у вас будет шансов против отряда в двадцать мечей?
Сержант заколебался.
Род развил довод:
— Один штатский, едущий на север с вооруженными людьми? Ведьмы, караульные Альфара, учуют неладное даже, если у них нет носов.
Лицо Саймона озарила восторженная улыбка.
— Однако, подумай, любезный! Они могут сказать, что я их пленник!
Род желчно поглядел на сержанта.
— Вам давали приказ брать в плен?
— Нет, — признал сержант. — Нам велели только убивать и грабить.
— Вы будете выделяться, как стог сена на пшеничном поле, — покачал головой Род. — Интересный он малый этот Альфар, не правда ли? Но дело свое знает. Скверный, но прекрасно владеет мастерством,
— Нет, он самое очевидное зло, — прорычал сержант.
— Да, но со злом не борются, встав в одиночку перед целой армией и объявив ей войну. А когда вас всего лишь горстка...
Саймон печально кивнул сержанту.
— Именно так, прапор. Тебе с твоими ратниками лучше всего отправляться на юг.
Сержант сжал челюсти и замотал головой.
— Я предпочитаю не уезжать, и думаю, ни один из моих ратников не решит иначе.
— Ну, раз уж вы так решительно настроены, — вздохнул Род, — то давайте продадим ваши жизни как можно дороже. Даже горстка бойцов может нанести значительный вред.
— В самом деле? — с энтузиазмом повернулся к нему сержант. — Каким образом?
— Вы можете устроить герилью, — объяснил Род. — Слово это означает «малая война», и именно ее-то вы и устроите. Развяжете малые войны внутри большой войны. Понимаешь, большую часть времени вы будете разъезжать по дорогам, как порядочные альфаровцы, но при каждом удобном случае вы можете превращаться в налетчиков.
Сержант сжал зубы, раздраженно отворачиваясь.
— Какой толк от разбойников, против армии?
— Немалый, если верно выбрать цели. Например, если вы вломитесь в арсенал и похитите все арбалетные стрелы или поломаете все стрелы для луков...
Сержант поднял голову, глаза у него загорелись.
— Да, это помешает армии воевать, не так ли?
— Немного, — согласился Род. — Хотя есть еще копья, алебарды и мечи. На данном уровне развития командос нелегко причинить вред основной армии. В основном, я представляю вас забирающимися в кухни и высыпающими в пищу несколько ведер соли.
Сержант медленно усмехнулся.
— Дело пойдет еще лучше, если вы сможете связаться с другими группами, у которых разбили чары, — добавил Род.
— Есть и другие? — уставился сержант.
— Будут. — Сверкнул глазами Саймон.
Род взглянул на него и попытался подавить улыбку. И снова повернулся к сержанту.
— Да, вчера одна, э, южная ведьма разбила чары другого отряда, вроде вашего, и те тоже предпочли вернуться на север.
— Союзники! — обрадовался сержант, а затем засомневался. — Но как же мы их узнаем? Не можем же мы спрашивать каждого солдата в армии колдуна: «Ты не из отряда тех, чьи чары разбиты?»
— Еще бы, — согласился Род. — Но Саймон может дать тайные имена любым отрядам, которые он освободит в дальнейшем. Такие, какие вы сможете говорить вслух при всех, но на которые отзовутся только те, чьи чары разбиты, Например, ты отныне будешь, мгм... Валтасар. — Он повернулся к Саймону. — А ты можешь назвать прапоров следующих двух освобожденных групп «Мельхиором» и «Каспаром».
— Какой в том толк? — потребовал ответа сержант.
— Ну, если к тебе подойдет другой солдат и скажет что у него есть сообщение от прапора Мельхиора, ты можешь довериться ему, так как будешь знать, что он участник освободительного движения. Но не забудь, вам не следует быть вместе. Чем крупнее ваш отряд, тем легче вас будет найти.
— Тогда какой же смысл рассылать такие сообщения?
— Чтобы вы могли договориться об одновременном ударе по одной цели. Например, возможно вам захочется устроить крупный налет, чтобы захватить замок или что-нибудь в этом роде. И конечно, когда на север двинется армия короля Туана, вы все можете встретиться за самым арьергардом армии колдуна и ударить ей в тыл в то время, как Туан ударит по ней с фронта.
— Значит он идет? — Сержант так и вцепился в эту идею.
— О, он явится, — сказал Род с большей уверенностью, чем ощущал. — Сообщение уже отправилось на юг, вчера.
И Саймон и сержант воззрились на него.
С замирающим сердцем Род сообразил, что он сболтнул лишнее.
— Я невольно подслушал, — неубедительно добавил он.
— Воистину, невольно, — пробормотал Саймон. — И все же я думаю, ты не тот простой фермер-йомен каким кажешься.
— Да, — согласился сержант. — Судя по твоим знаниям, ты человек военный. Какое у тебя звание? Каково твое положение?
— Конечная Проксимы Центавра, — ответил Род, — а что касается моего звания, то просто положись на мое слово, оно достаточное, чтобы я знал, о чем говорю. А что касается имени, то зови меня, э... Керн.
И тут же понял, что это неудачный выбор.
«Если люди будут называть тебя Керном, — сказало его “оно” из трясины суеверного страха, — то ты перестанешь разбираться, кто ты такой. Ты начнешь думать, будто ты и есть Керн, и будешь поглощен им».
«Смешно, — ответило его “я”. — Керн не сможет дотянуться через вселенные. Это имя всего лишь слово, а не угроза твоему самоотождествлению».
Его «сверх-я» рассмотрело доводы обоих, сделало собственные выводы и объявило ничью.
Род кашлянул, сжал потверже челюсти и не отступился от сказанного.
— Керн, — снова сказал он. — Это все, чего тебе нужно знать. Просто прими его и иди с ним, как можно дальше, прапор.
— Обязательно пойду. И все же почему мне не следует знать, кто мне приказывает?
— Не приказывает, — поправил его Род. — Я просто даю тебе совет. Возвращение на север было твоей идеей, а не моей. Если тебе нужен приказ, то советую, велю, отправляться на юг.
— И все же благодарю тебя за добрый, мгм, «совет».
— Уверен, не стоит благодарности. И конечно же, если случится самое худшее, и тебя захватят в плен...
— Я тебя не выдам, — твердо обещал сержант. — Пусть пытают каленым железом, пусть зажимают тисками большие пальцы. Я не издам ни слова.
— Тебе и не понадобится. Им потребуется всего-навсего прочесть твои мысли. Ты может, и сумеешь не сказать ничего вслух, но не думать об этом ты не сможешь.
Сержант, похоже, сомневался.
Род кивнул.
— Потому вся идея в том и состоит, чтобы не знать ничего сверх необходимого. Но на случай беды мы сумеем что-то организовать, прошу заметить...
— Да!
— Если к тебе кто-нибудь придет и скажет, что Керн просит атаковать в данное время, в данном месте, ты поймешь, что делать.
Солдат поднял голову, медленно усмехаясь.
— Да, теперь я, действительно пойму. И клянусь тебе, я вспомню твой приказ.
— Молодец, — хлопнул его по плечу Род. — А теперь давай приступим к пробуждению твоих людей. — Он повернулся к Саймону. — Если вы не против, мастер Саймон? Чем раньше мы разделимся и отправимся в путь, тем лучше.
Саймон с улыбкой кивнул и повернулся к павшим солдатам.
— Отлично сработано, — прошептал за ухом у Рода голос Векса. — Ты превосходный катализатор, Род.
— О, я большой мастер сшибать первую костяшку домино, — пробормотал в ответ Род. — Беда лишь в том, что на этот раз мне требуется еще и поставить их.
ГЛАВА 10
Над ними кружила скопа, припустив крылья для балансирования в восходящем потоке. Род присмотрелся, подняв на нее взгляд, гадая не зеленые ли у нее глаза, как у Гвен.
— Саймон, насколько мы удалены от побережья?
— Может на день пути, — Саймон проследил за взглядом Рода. — А, понимаю. То ястреб-рыболов, не так ли?
— Насколько я знаю. Но если океан всего в двадцати милях, то она, вероятно, настоящая. — Род повернулся к своему спутнику. — Я думал, ты простой фермер. Откуда ты знаешь как выглядит ястреб-рыболов?
Саймон пожал плечами.
— Как я сказал, океан не так уж далеко.
Это верно, размышлял Род. Вообще-то, у него не было оснований для подозрений, но на вражеской территории он был насторожен и допускал, что ближайший валун может оказаться замаскированной ведьмой.
— И потом, — добавил повеселевший Саймон, — я никогда и не утверждал, будто я фермер.
Род в удивлении поднял брови.
— Действительно, — медленно произнес он. — Я счел это само собой разумеющимся. В конце концов, чем еще можно заниматься в небольшой деревне?
— Она у самого королевского большака, — объяснил Саймон. — Я держу постоялый двор.
Род поднял голову, открыв рот прежде, чем из него вышли слова.
— О, — и медленно кивнул, — понимаю. И там частенько останавливаются знатные особы, а?
— Наверно дважды в месяц. Всегда кто-то постоянно ездил то в замок милорда герцога, то обратно. Я прислушивался к их речам и по мере сил подражал им, чтобы сделать им приятное.
Прислушивался он, отнюдь, не только к их речи, — размышлял Род. — Аристократы, несомненно, были бы ошеломлены, если б узнали, что обслуживает их читающий мысли. И, конечно же, у Саймона не могло остаться много иллюзий в отношении лордов.
«Так почему же он сохранял лояльность?»
«Вероятно, потому, что альтернатива выглядела намного хуже.»
— Думаю, тебя не научили читать?
— Нет, отец посылал меня на уроки к викарию. Он держал постоялый двор до меня и знал, что трактирщику полезно уметь читать, писать и считать.
Так выходит Род случайно наткнулся на одного из местных общинных лидеров.
— А кто ты такой, просвещенный человек?
Он и впрямь был таким.
В голове у Рода все сигналы тревоги подняли трезвон. Признаться, он сболтнул много лишнего, но мог ли Саймон так быстро сообразить, что к чему.
— Как кто... я — фермер. Я похож на рыцаря, поэтому сбиваю тебя с толку? Или, может, на герцога? — Тут его лицо прояснилось от восторженной улыбки, и он ткнул пальцем Саймона. — Понял! Ты принял меня за златокузнеца!
Саймон сумел приглушить смех до негромкого смешка и покачал головой.
— Нет, любезный. Я говорю не о твоем занятии, а о том, кто ты есть. О том, что ты тут, но тебя здесь нет.
Род уставился на него, совершенно сбитый с толку.
— Что ты имеешь в виду, как так меня здесь нет?
— В твоих мыслях, — прикоснулся пальцем ко лбу Саймон. — Я тебе говорил, что слышу людские мысли, а твоих я не слышу.
— А. — Род снова повернулся лицом к дороге, задумчиво глядя вперед, но в душе чувствовал облегчение, будто гора упала с плеч. — Да... мне уже говорили об этом...
«Хорошо, что это способ действует», — подумал Род про себя.
Саймон улыбнулся, но свел брови.
— Дело тут не просто в неслышанье твоих мыслей. Когда мой мозг «слушает» тебя, нет даже ощущения твоего присутствия. Как такое происходит?
Род пожал плечами.
— Я могу высказать догадку, но не более того.
— И о чем же ты догадываешься?
— Ты больше обеспокоен наличием читающих мысли, чем средний крестьянин.
Саймон покачал головой.
— Этим всего не объяснишь. Я знавал некоторых с болезненным страхом, что их мысли услышат, и по-моему у них имелись основания, хотя я старался избегать их. И все же их мысли я слышал, если желал того. Поистине, я чувствовал, что они там есть. Однако, с тобой у меня не выходит ни то, ни другое. Я думаю, дружище, что ты должно быть сам наделен каким-то налетом ведовской силы, которую твоя воля превращает в щит.
— Ты хочешь мне сказать, что я ведун? — Род довольно неплохо прикинулся рассерженным.
Саймон лишь печально улыбнулся.
— Еще меньший, чем я. Нет, я бы этого не боялся. Ты ведь не слышишь мысли, не так ли?
— Нет, — правдиво ответил Род, по крайней мере, на данное время.
— Значит ты не ведун, — улыбнулся Саймон. — А теперь скажи мне, зачем ты едешь на север? Ты ведь должен знать, что едешь в самую пасть опасности.
— Разумеется знаю, после того, как мы поговорили между собой. — Род сгорбил плечи, уходя в себя. — Что касается опасности, то я рискну. В Корастешеве я смогу получить за свои продукты лучшую цену, чем во всем графстве Тюдор! А семья у меня всегда голодная.
— Она будет голодать еще больше, коль ты не вернешься. — Голос Саймона понизился, полный искреннего сочувствия. — Заклинаю тебя, друг, поворачивай обратно.
— А что случилось? Тебе не нравится мое общество?
Озабоченность Саймона перешла в улыбку.
— Нет, спутник ты приятный...
Лично Род считал себя довольно хамоватым. Но Саймон обладал большой терпимостью.
— И все же, ради тебя самого я прошу повернуть обратно на юг. Чародеи колдуна не станут добродушно взирать на того, чей разум они не смогут почувствовать.
— Цены в Романове не выше, чем в Тюдоре. — Саймон не сводил цепкого взгляда с глаз Рода. Он, казалось, прожигал ему сетчатку и проникал в мозг. — Что еще заключено в твоем ответе?
Род неохотно признал.
— Есть в нем еще кое-что, но ты получишь лишь то, что услышал.
Саймон с минуту продолжал глядеть на него.
А затем вздохнул и отвернулся.
— Ну, судьба твоя, и отвечать за нее ты должен сам. И все же не забудь, друг, что твои жена и дети рассчитывают на тебя.
Род бесспорно не забывал об этом. На один болезненный миг ему представилась Гвен и дети, ждущие неделю за неделей, без всяких известий о нем. Затем он строго оттолкнул эту мысль в сторону и попытался представить себе лица мальчиков, если он бросит задание и вернется туда, где не грозит опасность.
— У тебя есть обязательства перед народом твоей деревни, мастер Саймон. У меня тоже.
— Какие? Перед жителями твоего села?
— Ну, во всяком случае, перед моим народом. — Род думал о всем Грамарие, не говоря уж о Децентрализованном Демократическом Трибунале. — А коль принимаешь на себя такое обязательство, то его нельзя забывать только потому, что выполнение его становится опасным.
— Да, именно так, — нахмурился Саймон. — Именно это я и начал понимать лишь теперь.
Род повернулся к нему, тоже нахмурясь.
— Но ты уже сделал свое дело, пошел на требовавшийся от тебя риск. Никто не назовет тебя трусом за уход сейчас на юг!
— Я назову, — просто ответил Саймон.
Какой-то миг Род посмотрел ему прямо в глаза, а затем со вздохом отвернулся.
— Что я могу на это сказать, любезный?
— Ничего, кроме «но» своему коню.
— Саймон, насколько мы удалены от побережья?
— Может на день пути, — Саймон проследил за взглядом Рода. — А, понимаю. То ястреб-рыболов, не так ли?
— Насколько я знаю. Но если океан всего в двадцати милях, то она, вероятно, настоящая. — Род повернулся к своему спутнику. — Я думал, ты простой фермер. Откуда ты знаешь как выглядит ястреб-рыболов?
Саймон пожал плечами.
— Как я сказал, океан не так уж далеко.
Это верно, размышлял Род. Вообще-то, у него не было оснований для подозрений, но на вражеской территории он был насторожен и допускал, что ближайший валун может оказаться замаскированной ведьмой.
— И потом, — добавил повеселевший Саймон, — я никогда и не утверждал, будто я фермер.
Род в удивлении поднял брови.
— Действительно, — медленно произнес он. — Я счел это само собой разумеющимся. В конце концов, чем еще можно заниматься в небольшой деревне?
— Она у самого королевского большака, — объяснил Саймон. — Я держу постоялый двор.
Род поднял голову, открыв рот прежде, чем из него вышли слова.
— О, — и медленно кивнул, — понимаю. И там частенько останавливаются знатные особы, а?
— Наверно дважды в месяц. Всегда кто-то постоянно ездил то в замок милорда герцога, то обратно. Я прислушивался к их речам и по мере сил подражал им, чтобы сделать им приятное.
Прислушивался он, отнюдь, не только к их речи, — размышлял Род. — Аристократы, несомненно, были бы ошеломлены, если б узнали, что обслуживает их читающий мысли. И, конечно же, у Саймона не могло остаться много иллюзий в отношении лордов.
«Так почему же он сохранял лояльность?»
«Вероятно, потому, что альтернатива выглядела намного хуже.»
— Думаю, тебя не научили читать?
— Нет, отец посылал меня на уроки к викарию. Он держал постоялый двор до меня и знал, что трактирщику полезно уметь читать, писать и считать.
Так выходит Род случайно наткнулся на одного из местных общинных лидеров.
— А кто ты такой, просвещенный человек?
Он и впрямь был таким.
В голове у Рода все сигналы тревоги подняли трезвон. Признаться, он сболтнул много лишнего, но мог ли Саймон так быстро сообразить, что к чему.
— Как кто... я — фермер. Я похож на рыцаря, поэтому сбиваю тебя с толку? Или, может, на герцога? — Тут его лицо прояснилось от восторженной улыбки, и он ткнул пальцем Саймона. — Понял! Ты принял меня за златокузнеца!
Саймон сумел приглушить смех до негромкого смешка и покачал головой.
— Нет, любезный. Я говорю не о твоем занятии, а о том, кто ты есть. О том, что ты тут, но тебя здесь нет.
Род уставился на него, совершенно сбитый с толку.
— Что ты имеешь в виду, как так меня здесь нет?
— В твоих мыслях, — прикоснулся пальцем ко лбу Саймон. — Я тебе говорил, что слышу людские мысли, а твоих я не слышу.
— А. — Род снова повернулся лицом к дороге, задумчиво глядя вперед, но в душе чувствовал облегчение, будто гора упала с плеч. — Да... мне уже говорили об этом...
«Хорошо, что это способ действует», — подумал Род про себя.
Саймон улыбнулся, но свел брови.
— Дело тут не просто в неслышанье твоих мыслей. Когда мой мозг «слушает» тебя, нет даже ощущения твоего присутствия. Как такое происходит?
Род пожал плечами.
— Я могу высказать догадку, но не более того.
— И о чем же ты догадываешься?
— Ты больше обеспокоен наличием читающих мысли, чем средний крестьянин.
Саймон покачал головой.
— Этим всего не объяснишь. Я знавал некоторых с болезненным страхом, что их мысли услышат, и по-моему у них имелись основания, хотя я старался избегать их. И все же их мысли я слышал, если желал того. Поистине, я чувствовал, что они там есть. Однако, с тобой у меня не выходит ни то, ни другое. Я думаю, дружище, что ты должно быть сам наделен каким-то налетом ведовской силы, которую твоя воля превращает в щит.
— Ты хочешь мне сказать, что я ведун? — Род довольно неплохо прикинулся рассерженным.
Саймон лишь печально улыбнулся.
— Еще меньший, чем я. Нет, я бы этого не боялся. Ты ведь не слышишь мысли, не так ли?
— Нет, — правдиво ответил Род, по крайней мере, на данное время.
— Значит ты не ведун, — улыбнулся Саймон. — А теперь скажи мне, зачем ты едешь на север? Ты ведь должен знать, что едешь в самую пасть опасности.
— Разумеется знаю, после того, как мы поговорили между собой. — Род сгорбил плечи, уходя в себя. — Что касается опасности, то я рискну. В Корастешеве я смогу получить за свои продукты лучшую цену, чем во всем графстве Тюдор! А семья у меня всегда голодная.
— Она будет голодать еще больше, коль ты не вернешься. — Голос Саймона понизился, полный искреннего сочувствия. — Заклинаю тебя, друг, поворачивай обратно.
— А что случилось? Тебе не нравится мое общество?
Озабоченность Саймона перешла в улыбку.
— Нет, спутник ты приятный...
Лично Род считал себя довольно хамоватым. Но Саймон обладал большой терпимостью.
— И все же, ради тебя самого я прошу повернуть обратно на юг. Чародеи колдуна не станут добродушно взирать на того, чей разум они не смогут почувствовать.
— Цены в Романове не выше, чем в Тюдоре. — Саймон не сводил цепкого взгляда с глаз Рода. Он, казалось, прожигал ему сетчатку и проникал в мозг. — Что еще заключено в твоем ответе?
Род неохотно признал.
— Есть в нем еще кое-что, но ты получишь лишь то, что услышал.
Саймон с минуту продолжал глядеть на него.
А затем вздохнул и отвернулся.
— Ну, судьба твоя, и отвечать за нее ты должен сам. И все же не забудь, друг, что твои жена и дети рассчитывают на тебя.
Род бесспорно не забывал об этом. На один болезненный миг ему представилась Гвен и дети, ждущие неделю за неделей, без всяких известий о нем. Затем он строго оттолкнул эту мысль в сторону и попытался представить себе лица мальчиков, если он бросит задание и вернется туда, где не грозит опасность.
— У тебя есть обязательства перед народом твоей деревни, мастер Саймон. У меня тоже.
— Какие? Перед жителями твоего села?
— Ну, во всяком случае, перед моим народом. — Род думал о всем Грамарие, не говоря уж о Децентрализованном Демократическом Трибунале. — А коль принимаешь на себя такое обязательство, то его нельзя забывать только потому, что выполнение его становится опасным.
— Да, именно так, — нахмурился Саймон. — Именно это я и начал понимать лишь теперь.
Род повернулся к нему, тоже нахмурясь.
— Но ты уже сделал свое дело, пошел на требовавшийся от тебя риск. Никто не назовет тебя трусом за уход сейчас на юг!
— Я назову, — просто ответил Саймон.
Какой-то миг Род посмотрел ему прямо в глаза, а затем со вздохом отвернулся.
— Что я могу на это сказать, любезный?
— Ничего, кроме «но» своему коню.