Степанов Николай. Легко!

   – Ты зачем дом порушил, негодник?! – «Нежный» голос кикиморы резанул по ушам.
   – Это не я. Вон тот с крыльями сбросил меня на ваш шалашик. Прошу прощения, уважаемая, но свернуть в сторону я не успел.
   Ахрим приземлился рядом и снова попытался воспользоваться клювом. На этот раз он попал. Правда, не в меня, а в какое-то корытце болотной тетки. Кухонная утварь так и застряла на клюве тукреба, и тому пришлось немало потрудиться, чтобы с помощью когтей освободить свой нос.
   – Ах ты, окаянный! Ты зачем посуду ломаешь?
   – Отстань ты со своей посудой! Видишь – у меня беда!
   – Он мне коттедж развалил, и еще жалуется! Беда, видите ли, у него! А мне, значит, счастье привалило? – Остроносая уперла руки в боки. – Сейчас я им с тобой поделюсь!
   – Мне кто-нибудь объяснит, почему я не могу с этим типом разделаться? – Ахрим совсем по-человечески обхватил голову крыльями и принялся горестно раскачиваться из стороны в сторону. Казалось, он разговаривает сам с собой. – Кем я только не был: и собакой, и змеей, и сколопендрой, и тигром. Все без толку! Ты кто – чародей, шаман или дух нечистый?
   – Я? Разрешите представиться – Алексей Рябцев, страховой агент второй категории. Ну как, тебе стало легче?
   – Нисколько. Вот если бы ты шею себе свернул или утонул, тогда другое дело. Но ты живуч, как сто кошек! А я ведь магический зарок дал и теперь не смогу обернуться человеком, пока не свершится месть. Ты хоть понимаешь, что это значит? – Ахрим пребывал в тихой панике. И ОН жаловался МНЕ, что не может МЕНЯ убить. Уму непостижимо! Прямо хоть бери и делай самому себе харакири.
   – Бедненький. – Мужик все-таки нашел сочувствие у подошедшей к нему кикиморы. Морщась от зловонного запаха, тетка погладила птицу по голове, для чего ей пришлось подняться на цыпочки. Присмотревшись внимательнее, остроносая наклонилась и сдернула что-то с лапы тукреба. – Вот причина всех твоих бед.
   На ее ладони лежал знакомый браслет и невесело переливался огоньками.
   – Ты где это взял?
   – Вон тот гад подарил, – хмуро буркнул Ахрим.
   – Стало быть, оборотный амулет его. – Остроносая поднесла вещицу ко мне, и тусклые огоньки заиграли ярким светом. – Точно, его. Вон он как обрадовался! Забирай свой подарок, чтобы птичка больше не мучалась.
   – Эй! – заволновался Ахрим. – Отдай обратно.
   – Но ты же хотел расправиться со своим обидчиком?
   – Хотел.
   – Так действуй. Теперь тебе ничто не помешает. Пока амулет при тебе, он не позволит причинить вред своему настоящему хозяину. А без браслетика у тебя полная свобода действий.
   Я понял: кикиморы не только гостеприимные, но еще и добросердечные старушки – птичек жалеют. Правда, на людей их доброта почему-то не распространяется.
   – Точно?
   – Да не будь я кикиморой! – подтвердила остроносая. – Правда, когда ты его убьешь, браслетик сразу уснет.
   – А я? – насторожился Ахрим.
   – Ты? – Казалось, хозяйку порушенного домика удивил такой вопрос. – Будешь до конца дней своих большой вонючей птицей. Чем не жизнь?
   – Не хочу!
   – Что значит «не хочу»? А кто тут рыдал горючими слезами? Ты сначала разберись в себе, а потом желания высказывай. Амулет ведь тебе теперь вряд ли вернут, – авторитетно сказала болотная тетка, подмигнув мне левым глазом.
   – А то! Браслет мой. – Я слегка воспрянул духом.
   – Я хочу снова стать человеком! – Это уже был крик отчаяния. – Пожалуйста…
   – А ты им хоть когда-нибудь был – человеком-то? – прищурилась бабулька. – Браслетик-то не у каждого дурацкий зарок принять может. Тебя он, видать, наказать решил.
   – И как мне быть?
   – А я почем знаю? – кикимора пожала плечами. – Если правду сказывают и труд действительно создал человека, то попробуй поработать.
   Нет, этот мир не устает меня удивлять! Она что, труды Дарвина читала? Или ей это тоже соседская кикимора рассказала? Очуметь!
   – Поработать?! – опешил летун. – Как? На кого?
   – Да хотя бы на этого ушастого, – кикимора указала на меня. – Если он, конечно, возьмет тебя в помощники.
   Тукреба такая перспектива явно не устраивала.
   – На него?! Да я лучше… Что я, другого хозяина себе не найду? Любой будет рад дармовой силе. – Птичка стрельнула в меня испепеляющим взглядом. – А с тобой мы еще увидимся! Погоди, вот верну себе прежний облик – ты у меня попляшешь!
   Ахрим взмахнул крыльями и улетел.
   – Он и вправду не сможет превратиться в человека?
   – Пока ты не прикажешь амулету – нет. Но ты не спеши, пусть чуток помучается. Не будет в следующий раз чужие дома ломать, – мстительно погрозила небесам бабулька.
   – Да пусть полетает. Мне не жалко.
   – Это кто ж тебя так? – Кикимора указала на мои плечи. Следы от серебристых оков к этому времени стали ярко-фиолетовыми.
   – Инфоры какой-то цепью опутали, а она давить начала. Если бы не этот пернатый – точно бы кости переломало.
   – Что ж ты молчишь? – заволновалась спасительница. Она принялась разгребать развалины дома и докопалась до сундука. – Поди-ка сюда.
   Она извлекла банку с синей жидкостью и помазала следы от цепи. Боль заметно ослабла.
   – Магия инфоров имеет дурной характер. Ты не смотри, что цепей не видать – пока целительным эликсиром организм не обработаешь, их чары все равно будут душить живую плоть. А теперь глотни.
   Я подчинился и хотел сразу вернуть банку обратно.
   – Оставь себе. Сгодится еще.
   – Спасибо, уважаемая. Как вас величать?
   – Касапытиха я. Давеча ты у моей лучшей подруги гостил.
   – Очень приятно. Подруге при случае мой нижай-ший поклон – ее лекарство мне здорово помогает. А вы не окажете еще одну услугу?
   – Смотря какую…
   – Мне к Кварычу надо. Срочно.
   – Так попробуй на себе силу амулета.
   – Я не знаю как.
   – Тут большого ума не надо. Прислони его к сердцу и представь зверя или птицу.
   Попробовал. Не получилось.
   – Не выходит.
   Кикимора и сама это прекрасно видела. Она принялась в задумчивости чесать свой острый нос, словно подтачивая его.
   – Странно… А вот скажи мне, лукавый: ты отродясь такой красивый, али беда стряслась какая? – Касапытиха кивнула в сторону улетевшего тукреба, намекая, видимо, на его магический зарок.
   – Таким меня в Стангаре сделали. Какое-то заклинание.
   – Ну, тогда все ясно: одно заклинание (видать, очень сильное) оберегает тебя от других. Я-то еще удивлялась, почему тебя инфоровская удавка одолеть не смогла? Это любимая забава лобастых – душить простых людей.
   – Значит, амулет мне не поможет?
   – Почему же? В чем-то и он содействие окажет. К примеру, теперь тебя ни одна зверюга не обидит. Оборотник, если он в зверином обличье, также тебя одолеть не сумеет.
   – А сколопендра?
   – И она. Но вот добираться тебе в столицу придется своим ходом.
   – Тогда я побежал. Только подскажите, как на дорогу выйти?
   Болотная тетка помогла замаскировать лицо и указала путь.
   – Не взыщите за домик, я не специально, – еще раз извинился я на прощание и двинулся в путь.
   Стоило выйти на камышовую дорогу, как я снова наткнулся на бегущих в панике аборигенов.
   «Что тут у них? Опять тигр, что ли?»
   – Куда вы, ненормальные? Я же вам помощь предлагаю! Любую. Бесплатно! – Посреди дороги сидел Ахрим. – Неужели на этом проклятом болоте никому ничего не надо?
   – Мне надо.
   – Ну хоть один благоразумный отыскался! Чего изволите? – Тукреб повернулся в мою сторону.
   – Срочно в столицу, во дворец Кварыча. – Я снял маскировку.
   – Опять ты?!
   – А как ты думаешь, кто еще отважится подойти к кровожадному крылатому хищнику, который по непонятной прихоти решил пообщаться? Люди наверняка решили, что ты их заманиваешь, чтобы не гоняться за каждым.
   – Куда, говоришь, лететь? – хмуро спросило «крылатое такси».
   – К Кварычу в гости. Но по пути давай заглянем в то место, откуда ты меня забрал.
   Путешествовать на спине птички оказалось гораздо удобнее. И если бы не тяжелый дух оборотника…
   Мы набрали высоту и стремительно двинулись на восток, только ветер в ушах засвистел.
   – Где приземляться будем? – ворчливо поинтересовался Ахрим.
   Я внимательно оглядел окрестности столицы и предложил сделать посадку возле зарослей ивовых деревьев. Пожалуй, это было самое подходящее место для укрытия. Расчет оказался верным.
   – Ну, ты даешь! – раздался радостный голос Брякуна. – Уже и птичку сумел оседлать. Фу, а почему от нее так воняет?
   – У тукребов сейчас брачный период. Их самки не могут устоять перед таким запахом.
   – Точно, аромат прямо валит с ног. Ну и что, приманил он себе подругу?
   – Еще не успел. Птичкой этот парень стал совсем недавно.
   – Оборотник?! – Глаза гранчанина едва не выскочили из орбит. Болотопроходцы тоже застыли на месте.
   – Да, я оборотник. Временно нахожусь в услужении этого типа. – Ахрим специально сделал ударение на слове «временно». – Чего уставились?
   – Ну действительно! Не смущайтесь моего работника, он на службе.
   – Ущипните меня два раза, – с трудом выговорил Пияр. – По-моему, я сплю, и во сне мне снится, что я вижу сон. Да как…
   – Все объяснения потом. Мой двойник уже на подходе к городу – мы сверху видели процессию с многочисленной охраной. Я сейчас с помощью Ахрима…
   – Так вот кто это! – Гранчанин покрепче сжал в руках плетку.
   – Брякун, обниматься со старым знакомым будешь потом. А сейчас он доставит меня прямо во дворец. Вы ждите здесь.
   Я снова вскочил на спину тукреба и уже через десять минут был на дворцовой стене.
   – Буду нужен, позови через браслет, – буркнул оборотник и повернулся ко мне спиной. Помявшись немного, вдруг спросил: – Слушай, а от меня действительно дурно пахнет?
   – Невыносимо. Когда у меня не было браслета, твой аромат дурманил голову похлеще первача. Сейчас уже легче, но не слишком.
   – И чего я тебя пожалел в Зюрюнграде? – расстроился Ахрим. – Приказал бы казнить – и вся недолга. А теперь вот страдай неизвестно сколько в чужом вонючем теле. Тьфу! А все твоя монетка виновата. Сознайся, наверняка чародейская.
   – Какая еще монетка?
   – С цифрой на лицевой стороне. И как она умудрилась на ребро приземлиться? Упади она решкой – тебя бы повесили, орлом – отрубили бы голову. А тут – непредвиденный случай. Вот я тебя и отпустил. На свою голову.
   – Кто ж виноват, что ты такой непредусмотрительный?
   – Монета имеет только две стороны, – твердо заявил оборотник. – На них она и падает. По-другому не бывает.
   – Как видишь – бывает. И не только это.
   – А что еще?
   – Монета может еще в воздухе зависнуть, – вспомнил я старый анекдот про студентов.
   – Тьфу на тебя, проклятый! – И синяя птичка улетела.
   Мне же оставалось всего ничего: отыскать покои его величества и добиться аудиенции. И с тем и с другим имелись проблемы, о которых я заранее не подумал. А зря. Надо было все-таки прихватить с собой Пияра. Он бы хоть мог чего спросить, а мне со своей «обворожительной» внешностью показываться людям на глаза опасно.
   Сам себе накаркал – в первом же коридоре я наткнулся на вооруженных людей.
   – Служивый, кто тут у вас за старшего? Дело есть.
   Охранники несколько опешили:
   – Как вы здесь оказались, милейший?
   – Это я расскажу только начальнику королевской стражи и лично его величеству. Кто из вас меня проводит? – Я попытался решить проблему нахрапом.
   – Вы арестованы, – наконец спохватился старший караула.
   Меня окружили.
   – И что дальше? – поинтересовался я. – Вместо того чтобы продолжать обход, вы занимаетесь задержанием неизвестного. А вдруг это – отвлекающий маневр и во дворец сейчас вламываются сотни злоумышленников?
   Командир патруля побледнел. Дрожащей рукой он вытащил свисток и подал сигнал тревоги.
   И почему Пияр решил, что в королевском дворце нет инфоров? Вот же он, явился – не запылился вместе с кучей разодетых в дорогие наряды франтов. Сразу видать – «дворовые» люди: так и звенят всевозможными побрякушками на груди, да и оружие при них – не чета трезубцам и алебардам: нечто среднее между узким мечом и шпагой.
   – Кто поднял тревогу? – строго спросил болотопроходец в красном мундире.
   – Я, господин офицер! Нарушителя поймали.
   – И что, из-за этого стоило поднимать полдворца на уши?
   – Так это… он к королю просится и выглядит страшно.
   Тут чиновник обратил свое милостивое внимание на меня.
   – Этот, что ли? – Можно подумать, что кроме меня здесь имелся еще кто-то, подходивший на роль нарушителя.
   – Так точно!
   – Действительно, страшен… И явно не из нашего королевства. Что по этому поводу скажет мудрец его величества? – насмешливо обратился к высоколобому офицер. – Или нам лучше обратиться к инфорам?
   Мудрец внимательно осмотрел мою фигуру:
   – Давайте сначала спросим самого нарушителя.
   Я обратил внимание на отсутствие обуви у ответившего, присмотрелся к чертам лица и понял, что это не инфор.
   – Можно и спросить. Как ты посмел незаконно проникнуть на территорию королевского дворца?
   – Вообще-то у меня две причины. Первая заключается в небольшой просьбе к его величеству Кварычу, а вторая связана со смертельной опасностью, грозящей ему. Вашего короля собираются убить.
   Высоколобый попытался заговорить, но обладатель красного мундира открыл рот первым:
   – Ну, это не новость! Любого повелителя каждый день кто-либо хочет укокошить. Посему мы здесь и поставлены. А ты, значит, решил нашу работу на себя взвалить?
   – Ни в коем случае. Но я же не имею права утаивать важную информацию от тех, кто охраняет покой его величества.
   Вместо того чтобы спросить об угрозе покушения, начальник задал тот вопрос, с которого следовало начать:
   – А ты вообще кто такой?
   – Я страховой агент.
   – Что-то я раньше не слыхивал про такую должность. И она мне не нравится! Отведите-ка нарушителя в камеру. Сейчас время ужина, короля беспокоить нельзя. Завтра с утра – другое дело. Может, мы и займемся твоей проблемой.
   Мудрец тяжело вздохнул, но не посмел возразить офицеру.
   – Да вообще-то проблема не моя, а скорее ваша, – попытался я вразумить «дворового человека».
   – Если бы у нас имелись проблемы, требующие твоего вмешательства, мы бы к тебе пришли, а раз ты просишь нашего участия, значит, проблема твоя. Уведите задержанного!
   Прямо хоть драку начинай. Нельзя же быть такими твердолобыми! Не думаю, что у меня возникли бы особые затруднения в борьбе с вельможами и стражей, но дальше-то что? Бегать по дворцовым залам в надежде на встречу с его величеством? А вдруг не получится? Я ведь даже в лицо его не знаю.
   – Ладно, идем в вашу камеру. Давно у меня крыши над головой не было. – На меня неожиданно накатила волна безразличия.
   «Мне что, больше всех нужно? Стараешься, стараешься, а получается – лбом об стенку. Кругом одни бюрократы. Ну и поделом вам! Завтра прибьют короля, потом выгонят всех этих франтов. Ох и попомнят же они меня тогда!» Несмотря на полную апатию, я не преминул отметить, что прутья на решетке довольно тонкие и большого труда их разогнуть не потребуется.
   Как только за мной закрыли дверь, среди стражников начался спор, кому дежурить возле пленника.
   – Давайте тянуть соломинку. Кто вытащит короткую, тому и ночевать в холодном подвале.
   – Сегодня останусь я, – к удивлению остальных согласился пожилой охранник.
   – Конечно-конечно, – заспешили служивые и быстро покинули арестантскую.
   – Значит, говоришь, ты из агентов будешь? – присел на топчан болотопроходец. – Каким ветром в наше болото занесло?
   – Из Стангары.
   – Границу пешком пересекал?
   – По-другому не умею.
   – Тогда скажи мне вот что: правда ли, что на границе позволено многое из того, за что в глубинке сажают на кол?
   «Откуда я знаю?» – уже было готово сорваться с моих уст, но тут я припомнил другие слова, которые советовал произнести Пияр:
   – Глупости говорить – много ума не надо.
   Сразу после отзыва он начал открывать камеру.
   – Не стоит беспокоиться. – Мне с легкостью удалось разогнуть прутья решетки и покинуть кутузку. – Так будет безопаснее для вас.
   Охранник чуть не выронил ключи от удивления:
   – Королю действительно угрожает серьезная опасность?
   – Смертельная. Инфоры везут к нему опасного преступника Алексея.
   – Близкого друга Хрумстыча?
   – Да, – подтвердил я. – На королевский суд.
   – Наш король обязательно захочет лично поучаствовать в судилище, да еще так, чтобы об этом стало известно в Стангаре. Чтобы Хрумстыч на коленях приполз просить пощады для своего друга.
   – Я тоже так думаю. Но дело в том, что Алексей, которого везут инфоры, ненастоящий. Это убийца.
   – А ты откуда это знаешь?
   – Потому что я-то как раз и есть настоящий Алексей, которого инфоры до недавнего времени считали погибшим. Может, и сейчас еще считают. Они тут серебристую удавку на меня днем нацепили.
   – Почему сняли?
   – Сняли не они. Оборотник знакомый вовремя напал.
   – Эй-эй, полегче на поворотах! Ты ври, да не завирайся! Мне тут тоже недавно одну байку рассказывали про паренька, которому огонь сколопендры что нам с тобой дымок от костра. Думаешь, я поверил?
   – Нет? И зря. Это тоже про меня.
   – Может, ты еще скажешь, что вразумление трех осатаневших кикимор – тоже твоих рук дело?
   – Нет, я тут ни при чем.
   – Хорошо, хоть что-то на нашем болоте не имеет к тебе отношения…
   – Это мой лучший друг сделал, – поспешил добавить я. – Его Брякуном звать.
   – А ведь точно! – Стражник привстал. – Ладно, допустим. А теперь расскажи обо всех своих похождениях. Я должен знать, из-за кого рискую жизнью.
   Когда мой рассказ закончился, болотопроходец долго чесал затылок.
   – Или ты самый искусный выдумщик на свете, или все так оно и было. Я почему-то сегодня склоняюсь ко второму. – Стражник поднялся с топчана. – Следуй за мной.
   Мужик знал дворец как свои пять пальцев, а потому к королевским покоям мы добрались, не встретив по пути ни одного человека.
   – Отсюда к королю есть два пути. Один по этому коридору мимо трех постов, другой через садик со свирепыми хищниками. Там стражи нет, как ты понимаешь.
   Я задумался:
   – Охранники могут поднять шум, и тогда тебе несдобровать. Пойду через сад. Только опиши мне внешность его величества, чтобы я его ни с кем не перепутал.
   Болотопроходца уже не удивил мой выбор, хотя о браслете я не сказал ему ни слова. Парню, видимо, достаточно было эпизодов моих встреч с оборотником.
   – У нашего короля лоб чуть выше, чем у обычных болотопроходцев, верхняя губа с тремя зазубринами, и под каждым глазом – вертикальный шрам.
   – За что же его так?
   – Один раз в жизни, при коронации, будущий властитель принимает некоторые страдания за свой народ. Зато потом… – стражник осекся.
   – …его народ мучается все годы правления. В отместку, – закончил за него я.
   – Это не мои слова, – усмехнулся служивый. – Желаю удачи.
   Я вышел в сад и спокойно пробрался к нужной двери, умудрившись при этом ни с кем из зубасто-когтистой породы, густо населявшей лесистый участок местности, не поссориться. Сначала животные проявляли явный интерес к двуногому пришельцу, радостно подбегая почти вплотную, а затем словно замечали какой-то дефект в казавшейся издали вкусной добыче и недовольно уходили прочь.
   «И почему я такой доверчивый? А вдруг болотная тетка взяла бы и пошутила? У нее ж там развлечений мало. Пришлось бы улыбаться каждому встречному, и – кто их знает, насколько хорошо здешние звери видят в темноте?»
   С дверью вышел небольшой казус. Она открывалась наружу, но вот с внешней стороны никто не догадался прибить ручку. Хорошо, что у меня остался нож Руена – едва выковырял створку из проема. И снова захлопнул – мало ли кто захочет посмотреть: а куда это он собрался?
   Темный коридор привел к лестнице, та подняла в небольшую галерею, освещенную свечами. «Опять двери! Одна, две, три… пять. И за которой из них его королевское величество почивать изволит?» Скрип петель заставил меня спрятаться за угол, а в тусклом свете показалась фигура в длинной ночной сорочке. Раздался робкий стук.
   – Ваше величество, – женский голосок напоминал мурлыканье сытого котенка, – к вам можно?
   Вопрос о том, где Кварыч, решился сам собой.
   – Извините, мадам, я занимал первым. – Выскочив как черт из табакерки, я постарался прикрыть женщине рот ладонью, но в этом уже не было необходимости – она упала в обморок быстрее. Я едва успел подхватить обмякшее тело и медленно опустить на пол, чтобы бедняжка не ударилась.
   – Входи, проказница, у меня не заперто, – раздалось за дверью.
   «Проказница» вошла.
   – Иди ко мне, дорогуша! Сегодня я весь горю.
   – Я несколько по другому вопросу, – пробасила «дорогуша». – Речь идет о вашей личной безопасности.
   Молчание было мне ответом.
   – Ваше величество, вы меня слышите? – Я заглянул за полог королевского ложа. Повелитель так и застыл, приподняв в приглашающем жесте уголок одеяла.
   – А где Луена? – наконец сообразил поддержать беседу Кварыч.
   – Девушка решила отложить визит и упала в обморок.
   – А ты кто?
   – Я Алексей. Но не тот, которого сюда ведут инфоры, чтобы убить вас, а настоящий, которого они считают погибшим и неспособным разрушить их коварные планы.
   – Так, стоп! Еще раз и помедленнее.
   Я послушно повторил свою короткую речь. На этот раз король понял. Но не поверил.
   – И я должен тебе верить?
   – Не настаиваю, но подставлять свое драгоценное величество во время намеченного королевского суда не рекомендую. У меня к вам, например, очень важное дело. А если короля не станет, с кем я буду его решать?
   – Понимаю. Королевский суд назначен на завтрашнее утро, на ночь глядя я серьезных дел не рассматриваю, и если, как ты утверждаешь, меня укокошат, ты действительно останешься с носом.
   – Надеюсь, вы войдете в мое нелегкое положение и не позволите совершиться злодейству?
   Полуголый король медленно отпустил уголок одеяла и сел на кровать, подогнув по себя ноги.
   – Я подумаю над твоим предложением, а пока – брысь из моих королевских покоев. Здесь я принимаю только своих наложниц. Ты к ним каким боком относишься?
   – Могу принести одну хоть сейчас. Желаете?
   – Ну да, мне только насмерть перепуганной девицы не хватает.
   – Как хотите. Вы не возражаете, если я заночую в саду? Насколько я понял, в вашем дворце это самое безопасное место.
   – Но там же…
   – Не беспокойтесь, я сыт и никого не съем.
   – Ну, да… конечно… Встретимся утром.
 
   Утром Кварыч позвал меня с балкона, выходившего в садик. При свете дня от его вчерашней растерянности не осталось и следа. Он твердым голосом приказал сопровождать свое королевское величество, и мы отправились на то самое судилище, в котором, по легенде, оба должны были принимать самое активное участие. Несмотря на то что главный подсудимый и главный обвинитель созерцали зрелище из потайной, невидимой участникам спектакля ложи, на сцене присутствовали и король, и остроухий пришелец. Моя копия оставляла желать лучшего, а вот двойник повелителя мог удовлетворить требованиям самых придирчивых критиков.
   Как и говорил Пияр, инфоров во дворец не пустили, но здание, где проводился суд, примыкало к правому крылу резиденции его величества.
   – Я всегда устраиваю здесь самые большие празднества. Домик возводился по моим личным указаниям одним молодым и весьма талантливым архитектором. Жаль, малый так и не дожил до конца строительства.
   – Несчастный случай? – сочувственно спросил я.
   – Увы, – кивнул король. – Я не хотел, чтобы он кому-либо выболтал секреты этого здания. Вот его плитой и придавило. А какой был паренек, ты себе не представляешь! Я два дня переживал его смерть, но… государственные дела превыше личных.
   – Примите мои самые искренние соболезнования, – выдавил я из себя, подавляя нахлынувшее желание примериться кулаком к его большеглазой роже.
   Желание общаться как-то сразу пропало. Тем более что на суде начали заслушивать свидетелей кровавых преступлений. Очевидцев «моих» злодеяний оказалось на удивление много. Все они были болотопроходцами. Все «свидетели» имели множество ранений, о которых красными пятнами наглядно «кричали» белые повязки пострадавших.
   Итоговая цифра преступлений перевалила за сотню жертв среди мирных жителей, причем без учета тех тридцати, что находились в здании суда.
   После выступлений свидетелей поднялся главный судья и зачитал приговор: «прилюдная казнь путем отсечения головы на центральной площади столицы». Затем он поклонился «королю» и торжественно произнес:
   – Согласно нашим законам, только его величество имеет право решать судьбу иностранных преступников, поэтому наш приговор имеет лишь рекомендательный характер.
   – Сейчас начнется самое интересное, – заерзал на соседнем кресле Кварыч.
   Двойник повелителя, до этого находившийся в специальной тщательно охраняемой королевской ложе, поднялся со своего места, открыл дверцу и направился к закованному в цепи пленнику. Подойдя вплотную к скамье подсудимых, он вытащил из ножен короткий меч.
   – Его же сейчас убьют! – забывшись, я толкнул соседа в плечо.
   – А кто сказал, что королем быть легко? Не мешай!