Степанов Николай. Легко!

   – Это тот самый воин, который подал сигнал со сторожевой башни. Он раздирал лестницы и не получил при этом ни одной царапины. Прямо араштан. – Офицер, сделавший мне замечание во время сражения, четко доложил о моих успехах. И когда он успел все заметить?
   Честно говоря, я и сам удивился, как в том аду, где сотни смертоносных стрел жужжали, словно рой разгневанных пчел, мне не досталось ни одной. Даже облаченные в сталь воины получили по нескольку ранений. У докладывавшего командира, например, был рассечен лоб, а из щели между пластинами доспехов на локте торчал обломок стрелы.
   – А ты что, не знал?
   – Это и есть ваш гость?! – стушевался офицер.
   – Да, – недовольно произнес сановник и направился во дворец. Хмель, видимо, прошел, а вместе с ним и добродушное настроение.
   – Извините, уважаемый, что я повысил на вас голос, – подошел ко мне командир обороняющихся. – Я не знал.
   – Все правильно. Во время боя каждый должен заниматься делом. – Я пожал ему руку и отправился во дворец.
   – А как же опыты с моими крошками? – ядовито поинтересовался Дурангим. Он ждал меня.
   – Опять неудача. Да и жалко из таких красавиц жаб делать. Чтобы изуродовать шедевр, много ума не надо. А сделать из отходов произведение искусства – вот это я понимаю!
   – Ты не от них случайно сбежал на сторожевую башню? – съехидничал наместник.
   – Я что, похож на человека, бегающего от женщин?
   – Нет, ты похож на другого. Жаль только, что им не являешься.
   Я проигнорировал очередной выпад гостеприимного хозяина – пусть себе злится.
   – Пойду постараюсь провести остаток ночи как следует.
   – Крошек можешь выгнать, если мешают.
   – Зачем? Они у тебя ласковые и покорные. Любой приказ понимают с полуслова.
   – Хотелось бы мне узнать, что ты им приказывал? Наверное, голову девицам так заморочил, под пытками от них ничего не дознаешься.
   – А чего ты хотел? Я же араштан. Должность обязывает.
   – Издеваешься? Ничего-ничего. Утро вечера мудренее. Посмотрим, какой из тебя араштан.
   От его зловещей улыбки мне стало как-то не по себе.
 
   Утром ко мне снова пожаловала вчерашняя троица пригласить на завтрак. И снова я отправился в трапезную то ли под конвоем, то ли в сопровождении почетного эскорта.
   – Доброе утро, араштан, – первым поздоровался наместник. Еще пятеро, присутствовавшие за столом, встали и молча поклонились.
   – Здравствуйте. – Я присоединился к остальным.
   – Как спалось? – поинтересовался хозяин дворца.
   – Спасибо. Очень хорошо.
   Его миролюбивый тон мне сразу не понравился. С нами за столом сидели одни воины, похоже, командный состав городского гарнизона, а Дурангим вел светскую беседу. Лучше бы рассказал, как прошла ночь.
   – Мои воины пришли сюда не только позавтракать. – Наместник словно услышал мои мысли. – Они хотели тебя кое о чем попросить. А поскольку я тут главный, то и говорить буду я.
   – Что за просьба?
   – Вражеские силы, скопившиеся вокруг стен, огромны, и следующего штурма мы можем не выдержать. Ночью на нас напал лишь передовой отряд свурдунцев. Кто-то из вождей, видимо, хотел захватить город с наскока. Не получилось. Теперь подошли остальные.
   Заметив появившегося в дверях адъютанта, Дурангим на минуту прервался и подозвал его к себе, затем прочитал переданную бумагу и продолжил:
   – В данной ситуации у нас есть два варианта. Мы можем сдаться сразу, сохранив тем самым собственные жизни. Потом те, у кого хватит денег, выкупят свою свободу. А можем драться до последнего солдата и потом все равно сдаться.
   – Ну и зачем драться, если итог все равно один?
   – Никто не хочет идти в рабство к свурдунцам. Для тех, кто не сможет откупиться, это хуже смерти.
   – Тогда нужно сражаться и не сдаваться. – Мое предложение было встречено военными одобрительными кивками.
   – В этом случае сумма выкупа значительно возрастет, – заметил наместник. – Боевые потери сокращают количество рабов, захваченных победившей стороной.
   – Понятно. А я-то чем могу помочь?
   – Существует еще и бой чести… – Хозяин выдержал короткую паузу, чтобы до некоего гостя успел дойти смысл сказанного, а затем продолжил: – Западные варвары обожают эту забаву и очень требовательны к выполнению всех ее условий. Их вожди еще будут между собой оспаривать право выставить на схватку воина именно своего племени. Сколько их там за стенами?
   – Шесть вожаков пригнали больше тысячи воинов, – доложил адъютант.
   – Вот видишь. А у меня и двух сотен не наберется.
   – Что такое «бой чести»? – Я уже понял, что этот бой имеет непосредственное отношение ко мне, но не понял – какое.
   – Как?! Араштан не знает, что такое бой чести? – театрально развел руками Дурангим.
   – Вполне возможно, что в моих краях он называется по-иному, – постарался выкрутиться я.
   – Ах да! Я все забываю, что ты издалека. Хорошо. У нас это выглядит так: мы отправляем вызов на поединок и оговариваем все условия. С каждой стороны выходит лучший боец. Их схватка решает исход битвы: чей воин одержит победу, то войско и выиграло, – словно ребенку, объяснял наместник. – Проигравшая сторона выполняет оговоренные ранее условия.
   – Понятно. У нас это называется дуэлью, – сказал первое, что пришло в голову. – Знаю.
   – Вот и хорошо. Я был уверен, что ты не откажешься – ты же араштан. Договор на поединок уже составлен и подписан с обеих сторон. В случае твоей победы (а никто из нас в ней не сомневается) войска противника на неделю отойдут от города. За это время к нам успеет подойти подкрепление. – Хозяин дворца смотрел мне прямо в глаза, усмехаясь лишь краями губ.
   «Вот же гад! Ему-то при любом исходе ничего не грозит, а про остальных он просто ничего знать не хочет. Хотя как раз обо мне-то он побеспокоился… Что ж, не дождешься! Уклоняться от схватки я не буду, и не надейся!»
   – Вот это настоящее дело для араштана. – Мой голос не дрогнул, хотя в душе сейчас творилось такое… – Мне только надо выбрать подходящее оружие. На какое время назначен бой?
   Теперь побледнел наместник. Он явно не ожидал, что я соглашусь.
   – От свурдунцев выйдет боец, виртуозно владеющий не только магией, но и мечом. – Дурангим попытался осадить храбреца.
   – Я же араштан. Ты не забыл?
   Наместник с досады заскрипел зубами:
   – Ладно, в оружейную я отведу тебя сам.
   По дороге он предпринял еще одну попытку отговорить меня:
   – Не знаю, почему на тебя не действует магия, но ты не колдун. У чародея за левым ухом обязательно должна быть метка. Вот такая. – Дурангим продемонстрировал зеленую родинку за надорванным ухом. – Откажись от поединка. Ты мне нужен живым.
   Вот почему он вчера не сводил глаз с моего уха. Метку выискивал.
   – А кто тебе сказал, что я собираюсь умирать?
   «Начал вести игру – доводи ее до конца, – любил поговаривать мой тренер по боксу. – Результат – штука непредсказуемая, поскольку не всегда зависит от одного тебя». Мне сейчас оставалось надеяться только на непредсказуемый результат. Я и за оружием-то шел больше для проформы. Без умения оно меня сильнее не сделает, хотя, с другой стороны, – выходить на бой с пустыми руками неловко. «Возьму что-нибудь не слишком острое. Чтобы самому не пораниться».
   – Ты на себя посмотри: мой самый худосочный солдат по сравнению с тобой выглядит атлетом. Ты и минуты не продержишься, – продолжал обрабатывать меня «главнокомандующий».
   – Посмотрим. – Беспокойство наместника подействовало на меня, наоборот, успокаивающе. – Хотя… я могу и передумать, если объяснишь, зачем я тебе вдруг понадобился?
   – А ты мне отдашь то, что нес моему регенту?
   – Легко. Если ты четко назовешь то, что хочешь получить – отдам.
   – У-у-у!!! – в бессильной ярости завыл Дурангим. – Желаю, чтобы твоя смерть была долгой и мучительной!
   «Спасибо. Доброе слово и кошке приятно».
   Мы вошли в оружейную.
   – Возьми рыцарский меч и кинжал, – немного успокоившись, буркнул хозяин замка. – В поединках со свургунцами это самое проверенное средство.
   – Нет, мне нужно другое оружие. – Миновав ряды всевозможных мечей, топоров, копий, я остановился возле палиц и дубинок.
   – С ума сошел?! Таким оружием можно воевать только в толпе, но никак не один на один.
   – А мне нравится.
   Я взял кистень, поскольку рукоятка с цепями, утяжеленными на конце ядром, чем-то напоминала плеть Брякуна, а еще деревянную дубину – единственное оружие, которым мне удалось повоевать, разгоняя банду Ахрима в Стангаре.
   – Ты – труп, – сделал заключение Дурангим.
   – Все там будем, – тоном неисправимого оптимиста заявил я. – Одни раньше, другие позже.
 
   К месту проведения боя чести меня сопровождали десять бойцов во главе со знакомым офицером. Мы перешли через ров и остановились перед армией противника.
   Свургунцы расположились пятью большими группами в трехстах шагах от стен города. Еще одна, шестая команда, своей численностью существенно уступала остальным. Видимо, именно она сегодня ночью пыталась взять Сволдск. Во главе каждого отряда гордо стояли крупные воины в шлемах, украшенных яркими перьями. Скорее всего, это и были вожди.
   По сравнению с неприятелем остроухие аборигены-гадляндцы смотрелись красавцами. Это я заметил еще во время ночного сражения и сейчас, при свете дня, еще раз убедился в своей правоте.
   Вышедший мне навстречу соперник производил неизгладимое впечатление. Треугольный лоб свургунца был увенчан стянутыми в пучок волосами. Прямо под ним в глубоких глазницах прятались абсолютно круглые глаза, плотно прижавшиеся к переносице, которая на другом конце образовывала большую синюю сливу. По краям мясистых губ торчали два загнутых к середине клыка, а плоский подбородок украшала кучерявая борода.
   К фигуре, правда, претензий не было: мощные плечи, накачанные бицепсы, торс, как два моих… В общем, весь его внешний вид подавлял морально. А тут еще в войсках осаждающих поднялся безудержный хохот, когда они увидели, кто вошел в очерченный для поединка круг.
   Офицер меня предупредил, что самым позорным поражением считается первым выйти за его границы. Соперник с минуту постоял за пределами «ринга», с недоумением разглядывая мою фигуру, словно не веря своим глазенкам. Потом он также перешагнул заветную черту, и с этого момента бой начался.
   Не знаю, зачем ему понадобилось использовать магию, но первым, что с шуршанием полетело в мою сторону, оказались огненные шары. Они благополучно добрались до цели, остановились, будто здороваясь, и дернули обратно. Причем не по прямой, а как теннисные мячики: весело прыгая по земле. Пришлось сопернику снова применять колдовство, теперь уже для того, чтобы уничтожить предыдущее. И это оказалось более трудным занятием. Пара шариков все-таки добралась до своего создателя, обозначив двумя ожогами правую голень.
   Хохот в стане врага прекратился. С морды клыкастого бойца тоже исчезла снисходительная улыбка. Он отцепил от пояса широкий кривой меч и продемонстрировал виртуозное владение оружием, выделывая умопомрачительные финты.
   Тут, наверное, было так принято. Боец закончил выпендриваться и предоставил мне сделать то же самое. Раз просят – пожалуйста. Я поставил дубину на землю, сделал два шага вперед, вытащил из-за пояса второе оружие и подождал, пока на кистене распутаются цепи. В качестве показательного выступления я решил немного покрутить тяжелыми набалдашниками – приблизительно так, как это делают специалисты по восточным единоборствам с нунчаками.
   Не знаю, получилось бы у них проделать такое же с непослушными грузами на цепях, но у меня сразу возникли проблемы. Сначала капризное оружие зацепило мое плечо, затем досталось ребрам, а когда ядро столкнулось с затылком, я рассвирепел окончательно.
   «Что же это за оружие, которое само воюет со своим хозяином?!» От боли и ярости у меня потемнело в глазах, и я с такой силой выбросил ненавистный кистень, что даже потянул правую руку.
   «Нет, лучше буду драться дубиной. Что может быть проще?» Я направился к оставленному оружию. Зрение понемногу пришло в норму.
   «Теперь только держись». – Вместе с тяжелой дубиной в руках появилась твердая уверенность. Я развернулся.
   В кругу, кроме меня, никого не оказалось. Неужели мой вид испугал гиганта? Вместе со зрением, оказывается, пропадал и слух. Только сейчас из-за спины, словно издалека, потихоньку начали доноситься крики радости. «В чем дело?!»
   – Вы победили, араштан! – подбежавший офицер схватил меня за побаливающую руку. – Мы спасены.
   – А где соперник?
   – Вон там, – воин указал на кучу-малу во вражеском лагере.
   Я присмотрелся и наконец понял, что произошло. Выброшенное с яростью оружие угодило в доспехи противника и вынесло того за пределы круга к первым рядам малочисленного отряда. Грозный боец угодил прямо в вождя, пытавшегося ночью взять город.
   К тому, что силенок у меня не мерено, я уже почти привык, но никак не ожидал от себя подобной меткости!
   Со стен Сволдска раздались восторженные крики:
   – Араштан! Араштан!
   Возвращение небольшого отряда стало триумфальным.
 
   К полудню в город прибыл парламентер из стана неприятеля. Тот самый вождь, которого сбило телом моего соперника.
   – Гайнар преклоняется перед великим воином, – обратился он напрямую ко мне, игнорируя наместника. – Вождь привел своих людей ночью, не ведая, кто гостит в городе, и покорнейше просит снять с него проклятие или убить.
   Проклятие падает на каждого, кто поднял оружие на араштана. Но, если я правильно запомнил слова «фей», там говорилось о безоружном араштане. Во время поединка я был при оружии. Только ночью действовал голыми руками… Так вот кто полз по лестнице и бросил в меня копье. Надо же, он не только уцелел ночью, но и запомнил мое, с позволения сказать, лицо!
   – Хорошо, я сниму проклятие, но вы должны убрать всех воинов от Сволдска.
   – Мы покидаем Гадляндию сегодня же.
   – Пусть всех наших рабов вернут обратно в бараки, – не удержался, чтобы не подсказать, Дурангим.
   – Всех захваченных рабов накормить и отпустить.
   – Исполним.
   – Я снимаю проклятие с тебя и с твоего рода, – важно произнес я и добавил: – Если мои распоряжения будут выполнены точно.
   – Гайнар благодарит тебя, араштан.
   Вождь развернулся и покинул дворец.
   – Зачем ты отпустил моих рабов? – вскипел наместник.
   – Да так, небольшая «благодарность» за великую честь, оказанную мне утром, – не без удовольствия ответил я. – Они же все равно вернутся под опеку такого великодушного хозяина.
   Он хотел что-то ответить, но не нашел слов.
   В этот день наместника я увидел уже только на ужине, где он не проронил ни слова. Опять пили за великих граждан Гадляндии, за хозяина замка, за победу, даже за араштана.
   Под конец трапезы заиграли музыканты. Вышедшие в центр зала полуголые мужчины продемонстрировали свое довольно посредственное танцевальное искусство, в общих чертах изображая сражающихся воинов, затем их сменил хоровод девиц. Танцовщицы начали действо перед столом, а, закончив, присоединились к пирующим.
   Так, это я уже видел. Самое время уходить, пока мою кровать никто не занял. Может, удастся хоть эту ночь провести без происшествий?
   Какая благодать! Чистая постель, тишина и – никого.
   «Ох и высплюсь же я сейчас!»
   Не тут-то было. Стоило упасть на ложе, как оно резко устремилось вниз, затормозив только перед самым приземлением в каком-то темном подвале. Неужели Дурангим решился на месть? Из-за рабов? Вряд ли. Нет, тут что-то другое.
   – Алексей? – раздалось в темноте.
   – Да, это я. – Впервые меня здесь назвали по имени.
   – Я разговариваю с вами по поручению Миридама ван де Хольстен ибн Бартольд Сквизинского.
   – Могу я с ним встретиться? – Я с трудом понял, что речь идет о Мириде.
   – Пока это невозможно. Он спрашивает, доставили ли вы оговоренный с ним груз?
   – Конечно, доставил! Хотелось бы побыстрее произвести обмен.
   – Для этого моего хозяина сначала нужно освободить.
   – Понятно. Думаю, теперь я смогу попросить об этом наместника?
   – Ничего не получится. Но вы можете достать одну вещь, ради которой нынешний наместник пойдет на все.
   Ну вот, снова здорово!
   – Что еще за вещь? – тяжело вздохнул я. По-моему, этот Мирид, даже находясь в камере, пытается водить меня за нос. Теперь уже через посредника.
   – Жезл радуги.
   – А меч-кладенец или ковер-самолет ему не нужны? – Я попробовал слезть с кровати, но не смог нащупать ногой пол.
   – Я не знаю, что это такое, но попробуйте предложить, – тем же бесстрастным голосом продолжил невидимый собеседник.
   – А я ничего не знаю про ваш жезл!
   Куда подевалось мое спокойствие?
   – Это кость священной птицы Куры с резным узором из магических символов.
   Так, теперь ему понадобилась Курочка Ряба вместе с золотым яичком.
   – И где же я ее достану, скажи на милость?
   – В пещерах Черной скалы, на юге от Сволдска.
   – Да ну вас к лешему с вашими костями! Завтра же пойду к наместнику и потребую отпустить пленника. И пусть только попробует не согласиться.
   – Смотри, как знаешь. Но учти: сроку у тебя на все не более десяти дней. Потом может случиться непоправимое.
   Моя кровать снова поползла вверх и встала на прежнем месте. Снова та же средневековая комната, та же тишина… и никакого желания спать.
   Это же надо так испортить настроение! Сначала опустили физически (вместе с кроватью), а потом еще и морально.
   «Пойти, что ли, пьяную драку устроить в банкетном зале? Так я вроде ничего и не пил. Это, конечно, недолго исправить. А смысл?» Смысла не было никакого. Пришлось дожидаться утра.
   Утром я сам отыскал хозяина дворца.
   – Наместник, разговор есть.
   – У меня нет времени. – Он попытался от меня отделаться, и два телохранителя загородили хозяина собой.
   Тоже мне, преграда! Легкое движение руками – и они разлетелись в разные стороны.
   – Хочешь, я сломаю тебе ногу, и у тебя свободного времени будет завались! – Сегодня меня злить не стоило.
   – Араштан, с тобой все в порядке? – опешил Дурангим.
   – Нет. Поэтому лучше согласиться на беседу.
   – Хорошо, пойдем в мой кабинет.
   – Мне нужно, чтобы ты освободил Мирида, – начал я с порога.
   – Я не знаю такого человека.
   – Хорошо, – я сделал глубокий вдох-выдох, – того мужика, что незаконно занимал твое место.
   – Который пытался меня убить? – уточнил наместник. Но у меня было не то настроение, чтобы воспринимать чужие намеки.
   – Этого я не знаю, но пусть даже и так.
   – Не могу.
   – Почему? Ты же сказал, что можешь все.
   – Потому что не хочу.
   «Понятно. У него уважительная причина – он ленится. А мне как быть. Разорвать его на части прямо сейчас? Так, только без крайностей. Жизнь легка и прекрасна, у меня хорошее настроение, и никто не в силах его испортить. Р-р-р-р!!!»
   – Ты обещал мне устроить с ним свидание! – рявкнул я.
   – А вот это – хоть сейчас.
   – Пошли, и немедленно!
   Мы долго блуждали по подвальным лабиринтам, потом поднимались и спускались по винтовым и обычным лестницам, пока не оказались перед небольшой кованой дверью. Охранник вытащил громоздкий ключ и отпер замок.
   – Прошу, – приглашающим жестом распахнул дверь наместник.
   Ну да, я сейчас зайду, а он возьмет и запрет меня.
   – Сначала ты.
   – Какие мы подозрительные. – Согнувшись, он пробрался внутрь первым.
   Мне также пришлось наклонить голову, чтобы не задеть косяк. Телохранители вошли следом. Теперь они старались держаться на почтительном расстоянии.
   – Нельзя ли было сделать вход просторнее?
   – В тюрьме не до удобств. Следуй за мной.
   Постояльцев в зарешеченных номерах оказалось немало. Одни находились здесь уже давно, другие лишь позавчера сидели с нами за одним столом. Видимо, наговорили лишнего. Одного я точно узнал по дурацкому кружевному воротнику.
   – А вот и наш пленник, – указал Дурангим на еще одну дверь.
   Мы вошли в довольно просторную камеру, к одной из стен которой цепями был прикован Мирид. Я узнал его только по шраму на правой руке, поскольку рот заключенного был заткнут кляпом, на глазах – повязка. В общем, даже если бы мне показали лицо… А что можно было запомнить за несколько минут единственной встречи?
   Рядом с узником стоял стражник с копьем.
   – А он вообще живой?
   – Конечно. – Наместник подал сигнал, и охранник ткнул копьем ногу прикованного. Человек дернулся.
   – Мне нужно с ним переговорить. – Другой приметой бывшего сановника являлся его гнусавый голос.
   – Исключено. Тот, кто заговорит с преступным чародеем, сам может стать преступником.
   – А мне все равно. – Я попытался подойти к Мириду, но наткнулся на прозрачную стену.
   – Мы заботимся о законопослушных посетителях тюрьмы и оберегаем их от контакта с преступниками. Твое свидание закончено.
   Эту партию наместник выиграл вчистую.
   – Ладно. Скажи свои условия освобождения этого узника.
   – Сначала ответь: что ты ему обещал?
   – Жезл радуги, – выпалил я.
   – Ого! Постой, я не видел у тебя жезла.
   – Я тоже не видел у тебя того, что обещал мне бывший наместник.
   – Хорошо. Великому воину я сделаю одолжение и обменяю своего пленника на жезл.
   – Договорились.
   В этот же день я сменил воду в бассейне Узранды, наполнил коробку новой порцией дохлых комаров, не забыл запереть крышку и покинул замок, ругаясь про себя на чем свет стоит.
   «Ищи теперь эту скалу, чтобы обнаружить там пещеру, в этой пещере должна быть кость какой-то курицы. Ох, попадись мне этот Мирид!»
   Я полдня, не останавливаясь, двигался на юг, но никакой скалы не было видно и в помине. Вот уже и дорога закончилась, впереди показалась голая степь.
   «А ведь мог бы и спросить кого-нибудь. Почему не сделал? Язык бы отсох? Нет. А все почему? Ярость к добру никогда не приводит. Хотя с другой стороны… Вчера она помогла мне одолеть верзилу. А сегодня – отправила в дальнюю дорогу без единого куска хлеба. Почему я решил, что Черная скала рядом? Почему поверил, что ночной посланник был от Мирида? Если того действительно держат в таких условиях, он просто не имел возможности ни с кем общаться. Услышал собственное имя? И что, это повод?»
   – Здравствуй, добрый человек, – закопавшись в противоречивых мыслях, я не заметил, как нагнал мужчину в потертом одеянии.
   – И вам здравствуйте. Куда путь держите?
   – Куда угодно, лишь бы подальше от Сволдска, – ответил незнакомец. – Тебя как величать?
   – В Сволдске меня звали араштаном.
   – А я… – начал абориген.
   «Ну вот, сейчас начнется». – Я тяжело вздохнул, предчувствуя заковыристый набор трудновыговариваемых звуков.
   – …Вурид. – Путник искренне улыбнулся. – Огромное тебе спасибо.
   – Вурид – и все? – Я даже слегка опешил. – А за что спасибо?
   – Как – за что? Благодаря тебе меня впервые за десять лет досыта накормили и мало того – отпустили на свободу. Теперь главное – обратно не попасться.
   – А почему ты один?
   – Остальные побежали на восток и на север. Глупые, именно там их и будут ловить. А на юг никто даже не взглянет. Тут ни лесов, ни гор, ни людей. Голая степь, и только.
   – Как – нет гор? А Черная скала?
   – Черная скала? – Вурид почесал складки на лбу. – Какой же сумасшедший вздумает там прятаться? Жить-то всем охота.
   – А в этой степи можно жить?
   – Здесь изредка встречаются неплохие места. Не хочешь заглянуть?
   – Ты мне лучше укажи дорогу к Черной скале. Спешу я.
   – Сам я могу ошибиться с направлением. А вот чародей, который жил десять лет назад в нашей деревне, – тот доподлинно знал, как пройти к проклятому месту.
   – Так ты возвращаешься в свою деревню? А далеко еще?
   – Если за то время, пока я отсутствовал, озеро не пересохло, то до вечера будем на месте. Пойдешь со мной, араштан?
   – Пойдем, Вурид, вдвоем веселей. Только давай сразу договоримся: о том, что я араштан, никому ни слова. Мы с тобой убежали вместе. Зовут меня… Придумай лучше сам.
   – Был у меня приятель – Шарин. Не возражаешь?
   – Какая разница.
   Мы продолжили путь, и вскоре на горизонте показалось зеленое пятнышко, словно продолжение неба на земле.
   – Похоже, моя деревушка на месте, – обрадовался спутник.
   – Замечательно. Надеюсь, мы успеем к ужину?
   Встретили нас не слишком ласково: небольшой отряд, состоящий из мужчин и женщин, вооруженных копьями, преградил дорогу на подступах к поселку.
   – Кто такие? – Единственный воин в доспехах вышел вперед.
   – Зарол, это же я, Вурид. Не узнаешь?
   Надо же! И у этого самое обыкновенное имя. Без всяких «ван де» и «ибн». Наверное, в этом мире только у недобрых типов имена – язык сломаешь.
   – Допустим. Кто с тобой? – сурово спросил встречающий.
   – Друг. Мы вместе с ним убежали из Сволдска.
   – Разве такое возможно? – Мужчина пристально взглянул на меня. – Да и не похож твой друг на раба.
   – Вы правы, – ответил я. – К счастью, мне недолго пришлось гнуть спину на наместника. Нам удалось убежать благодаря неудачному нападению на город свурдунцев.
   Нас все-таки нехотя пропустили и под охраной довели до дома моего спутника. Лишь после того, как мать признала Вурида, бойцы вернулись обратно.
   Женщина тепло встретила сына, но печали в ее глазах меньше не стало. Что-то в этой деревне было явно не так. Напряжение прямо-таки висело в воздухе, а наш приход, казалось, еще больше накалил обстановку.