– Какого черта ему нужно? – размышлял Ник вслух. – Он что, просто гуляет? Закончил рабочий день и пытается отдохнуть?
– Похоже на то. А особняк оставил без присмотра.
Крысеныш на ходу вынул из кармана мобильник, потыкал в кнопки и очень коротко с кем-то поговорил. Ник метнулся было к нему, но успел разобрать только слова «все по-старому», «контролирую объект».
– Ага, кажется, он докладывает начальству, – сообразила Серафима. – И кажется, врет. Никакой объект он уже не контролирует, а пьет пиво.
– Это, наверное, то самое начальство, которое отправило его за алмазом? Ну да, логично, вряд ли богатенькие коллекционеры сами будут делать черную работу.
– Тише, а то он услышит!
Следующие полчаса Серафима и Ник таскались за изрядно надоевшим им блондином. А тот, кажется, решил расслабиться. Подефилировав по набережной и построив глазки девочкам, он устроился за столиком открытого кафе и с аппетитом поужинал чебуреками.
– Надеюсь, он не предполагает заночевать здесь? – ядовито осведомилась Серафима, которой осточертели жуткие солнечные очки и балахон. В парике было жарко, кроме того, он оказался велик, норовил сползти с головы, и приходилось следить еще и за сохранностью прически.
– По крайней мере ужинать в гостиницу он не пошел.
– И правильно, там кормят хуже, чем в больнице. Я бы сейчас тоже не отказалась от чего-нибудь вкусненького. Да, кстати, у меня вопрос: зачем мы вообще этим занимаемся?
– Слежкой? Понятия не имею, – легкомысленно признался Ник. – Собираем информацию.
– Любимая марка пива Крысеныша и его пристрастие к пышнотелым брюнеткам в бикини можно считать ценной информацией?
– Ну потерпи еще немного. Может быть, он скоро вернется в гостиницу, – сказал Ник.
Они стояли на противоположной стороне улицы, под цветущей акацией, а Крысеныш вольготно расположился за шатким столиком кафешки. Похоже, он наслаждался отдыхом: ел, пил уже третью бутылку пива и глазел на припозднившихся купальщиков. Серафима злилась и пыхтела, борясь с непокорным париком. Когда она закуривала уже третью подряд сигарету, Крысеныш вдруг поднялся, небрежно бросил на столик деньги и вышел из кафе.
– Он идет в сторону гостиницы! – уведомил ее Ник.
– Я вижу.
Крысеныш медленной походочкой шествовал по набережной, но казалось, он не просто прогуливается, а с какой-то целью. До поворота к гостинице оставалось совсем чуть-чуть, впереди уже приветливо сиял огнями «Байкер-паб». За стойкой Серафима увидела знакомую высокую и нескладную фигуру – Ярослав уже на посту. Стремительно сгущались душные сиреневые сумерки, истошно кричали чайки над морем.
Блондин в гавайских шортах вошел в бар, лавируя между припаркованными у входа мотоциклами, махнул рукой Ярику и уселся возле барной стойки.
Устроились они весьма удобно: в дальней части бара, за столиком, с видом на пустующий пока танцпол. Сидеть за стойкой было весьма рискованным занятием, поэтому Ник решил наблюдать за Крысенышем издали. Тот мирно потягивал пиво, закусывая соленым арахисом, и выглядел расслабленным и умиротворенным. Ярик, по обыкновению, заговаривал зубы симпатичной длинноволосой русалке со свежим загаром.
– Когда я уеду домой, то больше всего буду скучать по двум вещам: морю и «Байкеру», – призналась Серафима, листая меню. – Такое замечательное место!
– Предлагаю поужинать! – Ник не разделил ее внезапно нахлынувшее лирическое настроение. – По-моему, наш друг зависнет здесь надолго.
– Тем лучше для нас.
Подошедший официант принял заказ. В приступе голода сообщники разошлись и продиктовали добрую половину меню.
Серафима закурила, придвинула поближе пепельницу, наблюдая за барной стойкой. Люди прибывали, скоро в баре будет яблоку негде упасть – заведение было весьма популярным. Крысеныш по-прежнему сидел в одиночестве, хотя девушек вокруг было хоть отбавляй.
Вскоре им принесли заказ, и оба накинулись на еду. Поглощая жареные баклажаны, Серафима вдруг заметила, что их подопечный говорит по мобильному телефону. Она пихнула локтем в бок Ника, отчего тот чуть не подавился куском мяса.
– Смотри! Он снова кому-то звонит. Попробуй послушать, о чем он говорит!
Ник кивнул и быстро направился к стойке.
«Надеюсь, у него хватит ума не маячить под носом у Крысеныша! – подумала журналистка. – Ника все равно любой дурак узнает, даже невзирая на кретинскую шляпу. Слишком уж броская внешность!»
У стойки уже толпился народ, и за их спинами Ника было не видно. Вернулся он довольно скоро, разочарованный.
– Сидит неудачно, – доложил он. – К нему не подобраться так, чтобы он не заметил. Да еще твой друг, бармен, странно на меня поглядывал, наверное, все-таки узнал.
– Ты что, ни слова не расслышал?
– Нет, конечно, там шум стоит, да и далековато парень от меня был.
– Слушай, если ты не против, надо Ярика подключать! – сказала Серафима. – Он хороший парень, может помочь.
– Каким образом? – с сомнением осведомился Ник.
– Пусть послушает разговоры Крысеныша. Может, что-то интересное услышит, тем более что барменов обычно никто не стесняется. У них профессия такая.
– А что, это идея. Но ты уверена, что он заслуживает доверия?
– Тебе же я доверяю, хотя мы знакомы от силы два дня.
– Железная логика! Ладно, валяй. Только к стойке не подходи, ладно? Крысеныш по сторонам все-таки поглядывает, может тебя приметить.
– Не волнуйся.
Серафима нашла в рюкзачке маленький блокнот, который всегда таскала с собой, – журналистская привычка, вырвала лист и нацарапала: «Яр, я за дальним столиком, ты мне нужен, на одну минуту. С.». Потом подозвала пробегающую мимо официантку и сунула записку ей в руку.
– Девушка, прошу вас, передайте это Ярославу, хорошо?
Та замученно кивнула и убежала.
Через три минуты возле столика возник Ярик. Он недоуменно огляделся по сторонам, потом остановил взгляд на Серафиме и приоткрыл рот, когда она сняла темные очки.
– Ребята, вы только что с маскарада?
– Почти. – Серафима подалась вперед и расцеловалась с приятелем. – У нас важное дело, и твоя помощь просто жизненно необходима.
– Тогда выкладывай, только побыстрее, а то мои клиенты ждут огненную воду!
Серафима ткнула пальцем в пламенеющие гавайские шорты возле стойки и коротко обрисовала Ярославу его задачу.
– Слушать разговоры, значит? Попробую. Слушай, тебе этот парик не идет, тебя в нем родная мать не узнает.
– Так и было задумано, – улыбнулась она.
Ярик махнул рукой и растворился в толпе. Теперь можно было расслабиться и спокойно поужинать.
Только после двух часов ночи поток жаждущих и страждущих возле бара поредел, и Ярослав устало перепрыгнул через стойку в зал.
Серафима за своим столиком уже почти спала, а Ник осоловело глазел на танцпол, где развлекались самые стойкие граждане. Часть из них явно приняла что-то покрепче, чем коктейли, кроме того, над столиками повис навязчивый сладковатый запах травки.
Крысеныш, залившись пивом по самые уши, уполз около часа назад, и сообщники приняли мудрое решение пока прервать слежку. Все равно в темноте наблюдать за кем-то – не самое благодарное занятие, тем более что скорее всего тот направится в гостиницу.
Но главным было то, что Ярослав шепнул ей на ухо пару часов назад: «Никуда не уходи, есть информация». Вот они и ждали, терпеливо борясь со сном.
– Наконец-то! – обрадовалась Серафима, когда увидела наконец Ярика, приближающегося к их столику.
– Почему не танцуете?
– Издеваешься? Я еле на ногах держусь.
– Прошлая ночь была бессонной? – Ярик дружески потрепал ее по плечу.
Серафима возмущенно округлила глаза.
– Да, бессонной, но не по той причине, о какой ты подумал... И вообще...
– Ладно, ближе к делу, – прервал их Ник. – Что удалось узнать?
– Если ты о телефонных разговорах – я ничего не слышал. Этот парень никому не звонил, только сидел и пивом наливался. А потом пошел домой – спать.
– Это он сам так сказал?
– Сам. Дал хорошие чаевые. Но речь не о том. Я этого вашего блондина не первый день вижу, он уже стал постоянным клиентом. Но самое интересное, что раньше он всегда приходил сюда с Рощиным... Ну с тем парнем, которого убили.
– Серьезно? – удивилась Серафима.
– Абсолютно. Я подумал, может, это имеет отношение к убийству, которое ты расследуешь?
– А с чего ты взял, что я что-то расследую?!
– Разве нет? – Ярик улыбнулся и закурил. – Ладно, мне-то можешь не врать. Ты приходишь в парике и темных очках, велишь слушать разговоры какого-то типа... Никогда не поверю, что это твой личный способ проводить свободное время.
– Ну ладно, признаюсь. Мы пытаемся расследовать это убийство... Но только, пожалуйста, никому ни слова!
– Можешь не сомневаться. – Для пущей убедительности Ярик стукнул кулаком в грудь. – Так о чем мы говорили?
– О том, что Крысеныш был дружен с Рощиным.
– Крысеныш – это наш приятель, верно? А что, похож. Рожа противная.
– Но я ни разу не замечала их вместе, – задумчиво продолжила Серафима. – В гостинице они сидели за разными столиками, даже словом не перемолвились. Конспирация? Ник, что думаешь?
– А что тут думать, все ясно как день. Они были заодно. Никому этого не показывали, только вечером позволяли себе расслабиться и обсудить дела.
– Интересно, это не он Рощина прихлопнул?
– Вряд ли, они же не конкуренты, а напарники. Хотя с этими жуликами всего можно ожидать.
Ярослав заинтересованно выслушал их обмен мнениями, потушил сигарету в пепельнице и покачал головой, признавшись:
– Если честно, я ничего не понял. Может, объясните?
– Как-нибудь потом, Ярослав, ладно? – уклончиво ответила Серафима, переглядываясь с Ником. – Тут такие дела творятся, закачаешься. Лучше тебе поменьше знать – спокойнее спать будешь.
– А я и так не сплю, – сказал он, ничуть не обидевшись. – Мой сосед себе новую девочку нашел. Нимфоманку. Спариваются по десять раз за ночь. Разве уснешь в таком шуме? Тем более меня зависть гложет, у меня-то девочки нет! Сплю здесь, в баре, у меня раскладушка есть и матрас.
– Несчастный ты человек. – Серафима потрепала его по плечу. – Смотри, у тебя там клиенты к крану с пивом подбираются!
– Черт! – Он подскочил как ошпаренный и метнулся к бару, где парочка пьяных парней, перевесившись через стойку, пыталась самостоятельно налить себе пива. – Эй, господа, у нас тут не самообслуживание!..
– Как-то все глупо получается, – сказал Ник задумчиво, наблюдая за душераздирающей сценой, разворачивающейся возле бара. – Смотри, они сейчас подерутся... Нет, парни уходят. Так о чем это я?
– Глупо получается, – эхом отозвалась Серафима. – А что глупо?
– Да все! Мы мечемся из стороны в сторону, как бараны, честное слово!
– Спасибо за комплимент! Как меня только не называли мужчины, но вот с бараном еще не сравнивали.
– Да это я о себе! – недовольно пояснил Ник. – Занимаюсь какой-то ерундой, вместо того чтобы камень искать. Выслеживаю, прячусь по туалетам, подслушиваю чужие разговоры...
– Интересно... – протянула Серафима, закуривая. – У тебя есть какие-то идеи? Где ты планируешь искать алмаз?
– В доме, где же еще. То есть камень может быть где угодно, хоть в сейфе банка где-нибудь в Зимбабве, но я могу искать только в доме деда.
– Можно еще попробовать прочесать местные банки, – предложила Серафима. – Вдруг твой дед абонировал ячейку? Только не представляю, как это осуществить.
– В любом случае нам снова нужно пробраться в дом. И плотно заняться поисками камня, ключа от банковской ячейки, карты с красным крестиком, черта в ступе!.. В прошлый раз мы сваляли дурака. Открыли сейф и сразу пригорюнились, даже не попытались осмотреть дом.
– Любой бы пригорюнился. Тем более мы были в легком шоке, – напомнила Серафима. – Что ж, ты прав.
Ник приосанился и засверкал глазами.
– Вот только я ума не приложу, как нам это осуществить, – продолжила она. – Снова лезть в дом ночью? И что мы там найдем, в кромешной темноте?
– Да, свет включать нельзя: нас могут засечь. Но у меня есть парочка идей. Знаешь, ты посиди, а у меня есть разговор к твоему приятелю.
– Между нами, мальчиками? – Она подняла бровь. – Прекрасно, только поторопитесь, я смертельно хочу спать.
– Боюсь, поспать сегодня нам не светит. Мы снова отправляемся на дело!
Глава 13
– Похоже на то. А особняк оставил без присмотра.
Крысеныш на ходу вынул из кармана мобильник, потыкал в кнопки и очень коротко с кем-то поговорил. Ник метнулся было к нему, но успел разобрать только слова «все по-старому», «контролирую объект».
– Ага, кажется, он докладывает начальству, – сообразила Серафима. – И кажется, врет. Никакой объект он уже не контролирует, а пьет пиво.
– Это, наверное, то самое начальство, которое отправило его за алмазом? Ну да, логично, вряд ли богатенькие коллекционеры сами будут делать черную работу.
– Тише, а то он услышит!
Следующие полчаса Серафима и Ник таскались за изрядно надоевшим им блондином. А тот, кажется, решил расслабиться. Подефилировав по набережной и построив глазки девочкам, он устроился за столиком открытого кафе и с аппетитом поужинал чебуреками.
– Надеюсь, он не предполагает заночевать здесь? – ядовито осведомилась Серафима, которой осточертели жуткие солнечные очки и балахон. В парике было жарко, кроме того, он оказался велик, норовил сползти с головы, и приходилось следить еще и за сохранностью прически.
– По крайней мере ужинать в гостиницу он не пошел.
– И правильно, там кормят хуже, чем в больнице. Я бы сейчас тоже не отказалась от чего-нибудь вкусненького. Да, кстати, у меня вопрос: зачем мы вообще этим занимаемся?
– Слежкой? Понятия не имею, – легкомысленно признался Ник. – Собираем информацию.
– Любимая марка пива Крысеныша и его пристрастие к пышнотелым брюнеткам в бикини можно считать ценной информацией?
– Ну потерпи еще немного. Может быть, он скоро вернется в гостиницу, – сказал Ник.
Они стояли на противоположной стороне улицы, под цветущей акацией, а Крысеныш вольготно расположился за шатким столиком кафешки. Похоже, он наслаждался отдыхом: ел, пил уже третью бутылку пива и глазел на припозднившихся купальщиков. Серафима злилась и пыхтела, борясь с непокорным париком. Когда она закуривала уже третью подряд сигарету, Крысеныш вдруг поднялся, небрежно бросил на столик деньги и вышел из кафе.
– Он идет в сторону гостиницы! – уведомил ее Ник.
– Я вижу.
Крысеныш медленной походочкой шествовал по набережной, но казалось, он не просто прогуливается, а с какой-то целью. До поворота к гостинице оставалось совсем чуть-чуть, впереди уже приветливо сиял огнями «Байкер-паб». За стойкой Серафима увидела знакомую высокую и нескладную фигуру – Ярослав уже на посту. Стремительно сгущались душные сиреневые сумерки, истошно кричали чайки над морем.
Блондин в гавайских шортах вошел в бар, лавируя между припаркованными у входа мотоциклами, махнул рукой Ярику и уселся возле барной стойки.
Устроились они весьма удобно: в дальней части бара, за столиком, с видом на пустующий пока танцпол. Сидеть за стойкой было весьма рискованным занятием, поэтому Ник решил наблюдать за Крысенышем издали. Тот мирно потягивал пиво, закусывая соленым арахисом, и выглядел расслабленным и умиротворенным. Ярик, по обыкновению, заговаривал зубы симпатичной длинноволосой русалке со свежим загаром.
– Когда я уеду домой, то больше всего буду скучать по двум вещам: морю и «Байкеру», – призналась Серафима, листая меню. – Такое замечательное место!
– Предлагаю поужинать! – Ник не разделил ее внезапно нахлынувшее лирическое настроение. – По-моему, наш друг зависнет здесь надолго.
– Тем лучше для нас.
Подошедший официант принял заказ. В приступе голода сообщники разошлись и продиктовали добрую половину меню.
Серафима закурила, придвинула поближе пепельницу, наблюдая за барной стойкой. Люди прибывали, скоро в баре будет яблоку негде упасть – заведение было весьма популярным. Крысеныш по-прежнему сидел в одиночестве, хотя девушек вокруг было хоть отбавляй.
Вскоре им принесли заказ, и оба накинулись на еду. Поглощая жареные баклажаны, Серафима вдруг заметила, что их подопечный говорит по мобильному телефону. Она пихнула локтем в бок Ника, отчего тот чуть не подавился куском мяса.
– Смотри! Он снова кому-то звонит. Попробуй послушать, о чем он говорит!
Ник кивнул и быстро направился к стойке.
«Надеюсь, у него хватит ума не маячить под носом у Крысеныша! – подумала журналистка. – Ника все равно любой дурак узнает, даже невзирая на кретинскую шляпу. Слишком уж броская внешность!»
У стойки уже толпился народ, и за их спинами Ника было не видно. Вернулся он довольно скоро, разочарованный.
– Сидит неудачно, – доложил он. – К нему не подобраться так, чтобы он не заметил. Да еще твой друг, бармен, странно на меня поглядывал, наверное, все-таки узнал.
– Ты что, ни слова не расслышал?
– Нет, конечно, там шум стоит, да и далековато парень от меня был.
– Слушай, если ты не против, надо Ярика подключать! – сказала Серафима. – Он хороший парень, может помочь.
– Каким образом? – с сомнением осведомился Ник.
– Пусть послушает разговоры Крысеныша. Может, что-то интересное услышит, тем более что барменов обычно никто не стесняется. У них профессия такая.
– А что, это идея. Но ты уверена, что он заслуживает доверия?
– Тебе же я доверяю, хотя мы знакомы от силы два дня.
– Железная логика! Ладно, валяй. Только к стойке не подходи, ладно? Крысеныш по сторонам все-таки поглядывает, может тебя приметить.
– Не волнуйся.
Серафима нашла в рюкзачке маленький блокнот, который всегда таскала с собой, – журналистская привычка, вырвала лист и нацарапала: «Яр, я за дальним столиком, ты мне нужен, на одну минуту. С.». Потом подозвала пробегающую мимо официантку и сунула записку ей в руку.
– Девушка, прошу вас, передайте это Ярославу, хорошо?
Та замученно кивнула и убежала.
Через три минуты возле столика возник Ярик. Он недоуменно огляделся по сторонам, потом остановил взгляд на Серафиме и приоткрыл рот, когда она сняла темные очки.
– Ребята, вы только что с маскарада?
– Почти. – Серафима подалась вперед и расцеловалась с приятелем. – У нас важное дело, и твоя помощь просто жизненно необходима.
– Тогда выкладывай, только побыстрее, а то мои клиенты ждут огненную воду!
Серафима ткнула пальцем в пламенеющие гавайские шорты возле стойки и коротко обрисовала Ярославу его задачу.
– Слушать разговоры, значит? Попробую. Слушай, тебе этот парик не идет, тебя в нем родная мать не узнает.
– Так и было задумано, – улыбнулась она.
Ярик махнул рукой и растворился в толпе. Теперь можно было расслабиться и спокойно поужинать.
Только после двух часов ночи поток жаждущих и страждущих возле бара поредел, и Ярослав устало перепрыгнул через стойку в зал.
Серафима за своим столиком уже почти спала, а Ник осоловело глазел на танцпол, где развлекались самые стойкие граждане. Часть из них явно приняла что-то покрепче, чем коктейли, кроме того, над столиками повис навязчивый сладковатый запах травки.
Крысеныш, залившись пивом по самые уши, уполз около часа назад, и сообщники приняли мудрое решение пока прервать слежку. Все равно в темноте наблюдать за кем-то – не самое благодарное занятие, тем более что скорее всего тот направится в гостиницу.
Но главным было то, что Ярослав шепнул ей на ухо пару часов назад: «Никуда не уходи, есть информация». Вот они и ждали, терпеливо борясь со сном.
– Наконец-то! – обрадовалась Серафима, когда увидела наконец Ярика, приближающегося к их столику.
– Почему не танцуете?
– Издеваешься? Я еле на ногах держусь.
– Прошлая ночь была бессонной? – Ярик дружески потрепал ее по плечу.
Серафима возмущенно округлила глаза.
– Да, бессонной, но не по той причине, о какой ты подумал... И вообще...
– Ладно, ближе к делу, – прервал их Ник. – Что удалось узнать?
– Если ты о телефонных разговорах – я ничего не слышал. Этот парень никому не звонил, только сидел и пивом наливался. А потом пошел домой – спать.
– Это он сам так сказал?
– Сам. Дал хорошие чаевые. Но речь не о том. Я этого вашего блондина не первый день вижу, он уже стал постоянным клиентом. Но самое интересное, что раньше он всегда приходил сюда с Рощиным... Ну с тем парнем, которого убили.
– Серьезно? – удивилась Серафима.
– Абсолютно. Я подумал, может, это имеет отношение к убийству, которое ты расследуешь?
– А с чего ты взял, что я что-то расследую?!
– Разве нет? – Ярик улыбнулся и закурил. – Ладно, мне-то можешь не врать. Ты приходишь в парике и темных очках, велишь слушать разговоры какого-то типа... Никогда не поверю, что это твой личный способ проводить свободное время.
– Ну ладно, признаюсь. Мы пытаемся расследовать это убийство... Но только, пожалуйста, никому ни слова!
– Можешь не сомневаться. – Для пущей убедительности Ярик стукнул кулаком в грудь. – Так о чем мы говорили?
– О том, что Крысеныш был дружен с Рощиным.
– Крысеныш – это наш приятель, верно? А что, похож. Рожа противная.
– Но я ни разу не замечала их вместе, – задумчиво продолжила Серафима. – В гостинице они сидели за разными столиками, даже словом не перемолвились. Конспирация? Ник, что думаешь?
– А что тут думать, все ясно как день. Они были заодно. Никому этого не показывали, только вечером позволяли себе расслабиться и обсудить дела.
– Интересно, это не он Рощина прихлопнул?
– Вряд ли, они же не конкуренты, а напарники. Хотя с этими жуликами всего можно ожидать.
Ярослав заинтересованно выслушал их обмен мнениями, потушил сигарету в пепельнице и покачал головой, признавшись:
– Если честно, я ничего не понял. Может, объясните?
– Как-нибудь потом, Ярослав, ладно? – уклончиво ответила Серафима, переглядываясь с Ником. – Тут такие дела творятся, закачаешься. Лучше тебе поменьше знать – спокойнее спать будешь.
– А я и так не сплю, – сказал он, ничуть не обидевшись. – Мой сосед себе новую девочку нашел. Нимфоманку. Спариваются по десять раз за ночь. Разве уснешь в таком шуме? Тем более меня зависть гложет, у меня-то девочки нет! Сплю здесь, в баре, у меня раскладушка есть и матрас.
– Несчастный ты человек. – Серафима потрепала его по плечу. – Смотри, у тебя там клиенты к крану с пивом подбираются!
– Черт! – Он подскочил как ошпаренный и метнулся к бару, где парочка пьяных парней, перевесившись через стойку, пыталась самостоятельно налить себе пива. – Эй, господа, у нас тут не самообслуживание!..
– Как-то все глупо получается, – сказал Ник задумчиво, наблюдая за душераздирающей сценой, разворачивающейся возле бара. – Смотри, они сейчас подерутся... Нет, парни уходят. Так о чем это я?
– Глупо получается, – эхом отозвалась Серафима. – А что глупо?
– Да все! Мы мечемся из стороны в сторону, как бараны, честное слово!
– Спасибо за комплимент! Как меня только не называли мужчины, но вот с бараном еще не сравнивали.
– Да это я о себе! – недовольно пояснил Ник. – Занимаюсь какой-то ерундой, вместо того чтобы камень искать. Выслеживаю, прячусь по туалетам, подслушиваю чужие разговоры...
– Интересно... – протянула Серафима, закуривая. – У тебя есть какие-то идеи? Где ты планируешь искать алмаз?
– В доме, где же еще. То есть камень может быть где угодно, хоть в сейфе банка где-нибудь в Зимбабве, но я могу искать только в доме деда.
– Можно еще попробовать прочесать местные банки, – предложила Серафима. – Вдруг твой дед абонировал ячейку? Только не представляю, как это осуществить.
– В любом случае нам снова нужно пробраться в дом. И плотно заняться поисками камня, ключа от банковской ячейки, карты с красным крестиком, черта в ступе!.. В прошлый раз мы сваляли дурака. Открыли сейф и сразу пригорюнились, даже не попытались осмотреть дом.
– Любой бы пригорюнился. Тем более мы были в легком шоке, – напомнила Серафима. – Что ж, ты прав.
Ник приосанился и засверкал глазами.
– Вот только я ума не приложу, как нам это осуществить, – продолжила она. – Снова лезть в дом ночью? И что мы там найдем, в кромешной темноте?
– Да, свет включать нельзя: нас могут засечь. Но у меня есть парочка идей. Знаешь, ты посиди, а у меня есть разговор к твоему приятелю.
– Между нами, мальчиками? – Она подняла бровь. – Прекрасно, только поторопитесь, я смертельно хочу спать.
– Боюсь, поспать сегодня нам не светит. Мы снова отправляемся на дело!
Глава 13
План Ника был прост как все гениальное. Правда, это оказалось весьма слабым утешением для Серафимы. Она страшно хотела спать, и даже литр кофе, который влили в нее парни, не помогал. Пришлось взять себя в руки и усилием воли отгонять мысли о мягкой прохладной кровати.
Итак, Ник несколько минут пошептался с Яриком, который после этой беседы выглядел слегка обалдевшим, но веселым, а потом они с Серафимой отправились в гостиницу.
Сторож в своей будочке у ворот выдал им ключи, проводив парочку бдительным взглядом.
– У тебя есть полчаса на сборы, – инструктировал ее Ник, легко шагая по лестнице. – Возьми рюкзак с инструментами, оденься в темное, на ноги – кроссовки, а не эти твои шпильки.
– Где же я тебе возьму темное? – возмутилась она шепотом. – Я не на похороны ехала, а отдыхать. Самое темное – это красный купальник, но он вряд ли сгодится.
– Ну не знаю, придумай что-нибудь. Я постучу к тебе в дверь через тридцать минут. Возьми мобильник. Все, пока.
И он повернул в темный коридор на втором этаже, ворс ковра заглушил звук его шагов. Серафима со вздохом поплелась на свой третий, стараясь не думать о том, насколько экстравагантно она проводит отпуск. Вместе с мужчиной ее мечты она взламывает чужие особняки и рыщет в поисках мифического алмаза, вместо того чтобы заниматься тем, чем обычно занимаются парочки.
Мысли были глупыми и устало скользили в голове. Серафима, стараясь не шуметь, открыла номер, включила свет и распахнула окно. В комнату ворвался свежий ночной воздух. Первым делом она выкурила сигарету – это помогло сосредоточиться и немного разогнать сон. Потом приняла душ, пустила на полную мощность холодную воду, так что даже дыхание на миг остановилось. Эта садистская процедура мигом прогнала сонливость, а голова стала ясной-ясной.
Вспоминая наказ Ника, Серафима долго рылась в шкафу, выбирая одежду. Остановилась на бледно-голубых джинсах и футболке. Правда, джинсы были с экстравагантными прорезями на коленях, но делу это не мешало. Поверх черной майки она накинула джинсовую курточку – ночь была зябкой, – а на голову повязала бандану, прихваченную специально для пляжа.
«Кто же знал, что пляжа мне в этом году не видать», – меланхолически подумала она.
Когда Серафима укладывала в рюкзак отвертки и прочие приспособления для взлома, в дверь осторожно постучали.
– Это я! – раздался из коридора громкий шепот.
– Ты бы еще в трубу подудел! – с упреком произнесла Серафима, втаскивая сообщника в номер. – Соседи же услышат!
– Ну ты готова? Идем!
На часах было половина четвертого, когда при жидком свете луны они приблизились к особняку. Спящая улица была погружена в темноту, но светить себе под ноги Серафима не стала; она шла, вцепившись в руку Ника и изо всех сил стараясь не споткнуться. Да и маршрут был уже хорошо знаком.
Прошлая ночь повторилась до мелочей: калитка, тропинка, запахи травы и цветов, решетка в подвальном окошке. Ник ловко и быстро орудовал отверткой – настоящий профи!
– Скоро мы станем большими специалистами по проникновению в чужие дома, – шепнула ему Серафима.
– Тише! Все готово. Давай, ты первая!
Серафима скользнула в узкое окошко, приземлилась на верстаке и подождала Ника, усевшись на перевернутый деревянный ящик. Дом дышал тишиной, только на улице пронзительно кричала разбуженная птица.
– До рассвета около двух часов, – сообщил Ник, спрыгивая на пол и беря Серафиму за руку. – Можно где-нибудь присесть и отдышаться.
Согласно плану Ника, производить поиски ночью было занятием не только бессмысленным, но и опасным. Бессмысленным – потому что ни один человек не сможет отыскать небольшой предмет в полной темноте, в незнакомом доме, а если зажечь фонарик, присутствие незваных гостей обеспечено. Кто-нибудь обязательно заметит мелькание света в окнах нежилого особняка.
Зато проникать туда удобнее было ночью. Поэтому Ник решил провести в доме остаток ночи, а когда взойдет солнце, начать поиски. Плотные шторы на окнах пропустят достаточно света, зато надежно укроют сообщников от посторонних глаз.
Они поднялись по деревянной лестнице наверх. Серафима подумала, что соглядатаи далеко не дураки, и не раз успели воспользоваться этим оконцем о чем тут же сказала Нику.
– Я не хочу думать о том, что они свистнули алмаз, – сказал тот мрачно. – И вообще – будем оптимистами.
В холле оба слегка замешкались. Ник по-прежнему держал девушку за руку, его ладонь была горячей и напряженной. Было темно, дом молчал, не издавая ни шороха, ни скрипа. Они прошли в единственную знакомую комнату – кабинет, где находился сейф, и устроились в креслах друг против друга.
Серафима чувствовала себя не в своей тарелке. Ей казалось, что вот-вот в дом ворвутся Иванцов, Крысеныш... и кто там еще занимается поисками алмаза? Но никто не врывался, и она приказала себе не дергаться, а спокойно сидеть и ждать.
Время тянулось страшно медленно, Серафима каждые несколько минут смотрела на часы, но до рассвета было еще долго. Они не разговаривали и старались поменьше ходить по комнате – просто на всякий случай.
Только один раз Ник подошел к окну, когда в кабинете стало чуть светлее, отодвинул штору на миллиметр и посмотрел на рассветное небо.
– Еще немного, – сказал он, и в этот момент на улице что-то зазвенело и с грохотом упало на каменные плитки у крыльца.
Одним прыжком Ник отскочил от окна, метнулся к Серафиме и утянул ее за кресло. Девушка не успела ничего понять, как очутилась на пыльном полу, скрючившись в неудобной позе, и чувствовала на себе тяжесть его тела.
– Что... что там? – спросила она и неловко высвободила руку. – Что это было?
– Тише, не говори ничего. Я пока сам не понял...
За креслом они просидели несколько минут, не смея пошевелиться. Сердце у Серафимы оглушительно билось, и ей казалось, что стук этот слышен даже снаружи дома. Места в закутке за креслом было очень мало, они сидели, тесно прижавшись друг к другу... Порой Серафима не могла понять, где ее рука, а где – Ника.
Она почти не удивилась, когда почувствовала его горячие губы на своих губах – нерешительное, робкое прикосновение, совсем легкое.
– Ты боишься? – спросил он, тяжело дыша.
– А ты?
Ник ничего не ответил и поцеловал ее уже по-настоящему. Серафима ничего не соображала и мечтала только запустить руки ему под футболку, почувствовать горячую и влажную кожу под своими ладонями... Но стук на улице вновь повторился, и это отрезвило обоих.
– Прости, – пробормотал Ник с отчаянием в голосе и отстранился от нее.
В голове у Серафимы били колокола, перед глазами все плыло. Она облизнула пересохшие губы и покачала головой:
– Ничего страшного...
«Он женат?!» – промелькнуло у нее в мыслях.
Ник выбирался из-за кресла и выглядел при этом мрачным. Даже серенький предутренний сумрак не скрывал выражения его лица. Он, не оглядываясь, вышел из кабинета, и Серафима услышала его осторожные шаги в холле.
Сейчас ей было плевать на все алмазы мира, но она заставила себя встать с пыльного пола и отправиться следом за Ником. Может быть, ему нужна помощь?
Парень стоял в холле, возле окна, и выглядывал в щелочку между шторами.
– Что там? – спросила Серафима севшим от расстройства голосом.
– Иди сюда, посмотри сама.
Она подошла с независимым видом, тоже глянула в окно. На плитах дорожки сидел роскошный кот и сосредоточенно умывался. Рядом валялись осколки расписной вазы, которая, должно быть, украшала крыльцо особняка.
– Дурацкий кот! – в сердцах сказал Ник.
– Действительно.
«Да, он женат, – обреченно думала Серафима. – Жена-красавица, непременно блондинка, со свежим загаром из солярия и стильной стрижкой...»
Эта мифическая жена так ярко встала у нее перед глазами, что Серафиме пришлось крепко зажмуриться и потрясти головой, прогоняя навязчивый образ.
– Что случилось?!
– Соринка в глаз попала. Ладно, в доме уже не так темно, и можно начинать поиски. Нечего сидеть тут без дела.
Она говорила, глядя в сторону и мечтая о сигарете. Но курить в чужом доме не стоило, ведь окна открывать нельзя, а запах мог насторожить возможных посетителей.
– Да, ты права, – с облегчением в голосе согласился Ник. – Давай разделимся: ты на первом этаже, я на втором. Если услышишь что-то подозрительное, сразу звони мне на мобильный, договорились?
– Есть, шеф, – буркнула она и ушла в кабинет.
Там Серафиму охватило такое отчаяние, что она чуть не разревелась. Все-таки вытащила пачку сигарет и закурила, чтобы прийти в себя. Плевать на дым, плевать на все!
С сигаретой в зубах она прошлась по кабинету, вглядываясь в мебель. Ночь уже миновала, темнота в комнате медленно таяла, сменяясь зыбким, неверным светом. Уже можно было различить стрелки часов, надписи на корешках книг, и Серафима взялась за дело.
Она придвинула стул к письменному столу из красного дерева и принялась открывать все ящики по очереди. Бумаги, бумаги, кипы бумаг. Каталоги ювелирных изделий, каталоги аукционных домов. Роскошно изданный альбом с фотографиями драгоценностей Алмазного фонда. Содержимое ящиков не оставляло сомнений в профессии покойного хозяина дома.
Потом настал черед старинного бюро – часть ящичков была заперта, но Серафима здраво рассудила, что дед не стал бы оставлять наследство для внука в таком месте, где тот не смог бы его достать. Правда, в письме речь шла о сейфе... И вообще сейчас их поиски имеют шанс стать абсолютно бесполезными, ведь алмаз мог быть давным-давно украден.
Осмотр кабинета занял полчаса, и за это время Серафима пришла к мнению, что таким образом камень они не найдут. Скорее всего где-то в доме оборудован тайник, и отыскать его могут только специалисты. Или люди, у которых масса времени на то, чтобы простукать стены, мебель, вычислить, в каком из многочисленных ящичков двойное дно, или найти неплотно прилегающую планку паркета.
В этом коттедже как минимум пятьсот квадратных метров площади. Искать алмаз можно до пенсии. А если он даже не в доме?!
На жалких остатках былого энтузиазма Серафима обшарила гостиную – просторную комнату, обставленную в том же мрачноватом стиле, что и кабинет, но, войдя в кухню, она совсем упала духом.
Огромное помещение, набитое всевозможной бытовой техникой – хлебопечками, посудомоечными машинами, приспособлениями для терки, резки и шинковки... И куча шкафов от пола до потолка. Серафима открыла один из них, с тоской обозрела коробки, банки и мешочки. Алмаз можно спрятать в любом из этих шкафчиков, зарыть в банку с манной крупой, к примеру... Просмотреть все банки, что ли?
Она закурила вторую сигарету, устало прислонившись к стене и стряхивая пепел в раковину. Сквозь шторы уже сочился утренний свет, и Серафима с тоской подумала о чашке кофе в баре на набережной и запахе моря.
Плюнуть, что ли, на все эти дурацкие поиски и провести остаток отпуска, как и положено белому человеку? Тем более что Ник ведет себя как полнейший кретин!
Откуда-то неприятно тянуло гнильцой. Наверняка в кухне после смерти ювелира никто не убирал: в холодильнике портятся продукты, гниют овощи... Но источник запаха находился совсем рядом, Серафима подняла глаза и увидела над раковиной деревянную полочку, на которой стоял стеклянный графин с водой. Он был наполовину прикрыт крышкой, и вода, наверное, протухла.
Серафима потянулась к графину, и в этот момент в кухню вошел Ник.
– Это ты куришь? – спросил он.
– Не волнуйся, я выброшу окурки в ведро.
– Что-нибудь нашла?
– Тухлую воду. Но это ведь не то, что ты хотел?
Ник покачал головой и отвел ее руку от полки.
– Не надо ничего менять в обстановке! Вдруг кто-то запомнил полный графин, а в следующий раз он окажется пустым.
– Ты говоришь ерунду! – Она раздраженно потушила сигарету в раковине. – Мы тут уже здорово наследили, а уж отпечатков пальцев сколько оставили! При желании нас можно вычислить в два счета. Так что графин – это мелочи!
Раздраженный взгляд Ника был ей ответом, но Серафима и бровью не повела. Настроение у нее было отвратительным: медленно подкрадывалась апатия, усталость, да еще и эта бестактность, допущенная Ником... Чурбан, тупое бревно, красавчик чертов!
– Пошли отсюда, – сказала она сквозь зубы. – Надеюсь, ты понял, какого дурака мы сваляли? Мало того что весь дом усеяли отпечатками своих лап, да еще и выбираться придется под взглядами наших шпионов.
– За это можешь не волноваться, нам поможет твой друг.
– Ярослав, что ли? Каким же образом?
– Будет внимание отвлекать. – Он устало потер глаза. – Ты считаешь, алмаз мы не найдем?
Итак, Ник несколько минут пошептался с Яриком, который после этой беседы выглядел слегка обалдевшим, но веселым, а потом они с Серафимой отправились в гостиницу.
Сторож в своей будочке у ворот выдал им ключи, проводив парочку бдительным взглядом.
– У тебя есть полчаса на сборы, – инструктировал ее Ник, легко шагая по лестнице. – Возьми рюкзак с инструментами, оденься в темное, на ноги – кроссовки, а не эти твои шпильки.
– Где же я тебе возьму темное? – возмутилась она шепотом. – Я не на похороны ехала, а отдыхать. Самое темное – это красный купальник, но он вряд ли сгодится.
– Ну не знаю, придумай что-нибудь. Я постучу к тебе в дверь через тридцать минут. Возьми мобильник. Все, пока.
И он повернул в темный коридор на втором этаже, ворс ковра заглушил звук его шагов. Серафима со вздохом поплелась на свой третий, стараясь не думать о том, насколько экстравагантно она проводит отпуск. Вместе с мужчиной ее мечты она взламывает чужие особняки и рыщет в поисках мифического алмаза, вместо того чтобы заниматься тем, чем обычно занимаются парочки.
Мысли были глупыми и устало скользили в голове. Серафима, стараясь не шуметь, открыла номер, включила свет и распахнула окно. В комнату ворвался свежий ночной воздух. Первым делом она выкурила сигарету – это помогло сосредоточиться и немного разогнать сон. Потом приняла душ, пустила на полную мощность холодную воду, так что даже дыхание на миг остановилось. Эта садистская процедура мигом прогнала сонливость, а голова стала ясной-ясной.
Вспоминая наказ Ника, Серафима долго рылась в шкафу, выбирая одежду. Остановилась на бледно-голубых джинсах и футболке. Правда, джинсы были с экстравагантными прорезями на коленях, но делу это не мешало. Поверх черной майки она накинула джинсовую курточку – ночь была зябкой, – а на голову повязала бандану, прихваченную специально для пляжа.
«Кто же знал, что пляжа мне в этом году не видать», – меланхолически подумала она.
Когда Серафима укладывала в рюкзак отвертки и прочие приспособления для взлома, в дверь осторожно постучали.
– Это я! – раздался из коридора громкий шепот.
– Ты бы еще в трубу подудел! – с упреком произнесла Серафима, втаскивая сообщника в номер. – Соседи же услышат!
– Ну ты готова? Идем!
На часах было половина четвертого, когда при жидком свете луны они приблизились к особняку. Спящая улица была погружена в темноту, но светить себе под ноги Серафима не стала; она шла, вцепившись в руку Ника и изо всех сил стараясь не споткнуться. Да и маршрут был уже хорошо знаком.
Прошлая ночь повторилась до мелочей: калитка, тропинка, запахи травы и цветов, решетка в подвальном окошке. Ник ловко и быстро орудовал отверткой – настоящий профи!
– Скоро мы станем большими специалистами по проникновению в чужие дома, – шепнула ему Серафима.
– Тише! Все готово. Давай, ты первая!
Серафима скользнула в узкое окошко, приземлилась на верстаке и подождала Ника, усевшись на перевернутый деревянный ящик. Дом дышал тишиной, только на улице пронзительно кричала разбуженная птица.
– До рассвета около двух часов, – сообщил Ник, спрыгивая на пол и беря Серафиму за руку. – Можно где-нибудь присесть и отдышаться.
Согласно плану Ника, производить поиски ночью было занятием не только бессмысленным, но и опасным. Бессмысленным – потому что ни один человек не сможет отыскать небольшой предмет в полной темноте, в незнакомом доме, а если зажечь фонарик, присутствие незваных гостей обеспечено. Кто-нибудь обязательно заметит мелькание света в окнах нежилого особняка.
Зато проникать туда удобнее было ночью. Поэтому Ник решил провести в доме остаток ночи, а когда взойдет солнце, начать поиски. Плотные шторы на окнах пропустят достаточно света, зато надежно укроют сообщников от посторонних глаз.
Они поднялись по деревянной лестнице наверх. Серафима подумала, что соглядатаи далеко не дураки, и не раз успели воспользоваться этим оконцем о чем тут же сказала Нику.
– Я не хочу думать о том, что они свистнули алмаз, – сказал тот мрачно. – И вообще – будем оптимистами.
В холле оба слегка замешкались. Ник по-прежнему держал девушку за руку, его ладонь была горячей и напряженной. Было темно, дом молчал, не издавая ни шороха, ни скрипа. Они прошли в единственную знакомую комнату – кабинет, где находился сейф, и устроились в креслах друг против друга.
Серафима чувствовала себя не в своей тарелке. Ей казалось, что вот-вот в дом ворвутся Иванцов, Крысеныш... и кто там еще занимается поисками алмаза? Но никто не врывался, и она приказала себе не дергаться, а спокойно сидеть и ждать.
Время тянулось страшно медленно, Серафима каждые несколько минут смотрела на часы, но до рассвета было еще долго. Они не разговаривали и старались поменьше ходить по комнате – просто на всякий случай.
Только один раз Ник подошел к окну, когда в кабинете стало чуть светлее, отодвинул штору на миллиметр и посмотрел на рассветное небо.
– Еще немного, – сказал он, и в этот момент на улице что-то зазвенело и с грохотом упало на каменные плитки у крыльца.
Одним прыжком Ник отскочил от окна, метнулся к Серафиме и утянул ее за кресло. Девушка не успела ничего понять, как очутилась на пыльном полу, скрючившись в неудобной позе, и чувствовала на себе тяжесть его тела.
– Что... что там? – спросила она и неловко высвободила руку. – Что это было?
– Тише, не говори ничего. Я пока сам не понял...
За креслом они просидели несколько минут, не смея пошевелиться. Сердце у Серафимы оглушительно билось, и ей казалось, что стук этот слышен даже снаружи дома. Места в закутке за креслом было очень мало, они сидели, тесно прижавшись друг к другу... Порой Серафима не могла понять, где ее рука, а где – Ника.
Она почти не удивилась, когда почувствовала его горячие губы на своих губах – нерешительное, робкое прикосновение, совсем легкое.
– Ты боишься? – спросил он, тяжело дыша.
– А ты?
Ник ничего не ответил и поцеловал ее уже по-настоящему. Серафима ничего не соображала и мечтала только запустить руки ему под футболку, почувствовать горячую и влажную кожу под своими ладонями... Но стук на улице вновь повторился, и это отрезвило обоих.
– Прости, – пробормотал Ник с отчаянием в голосе и отстранился от нее.
В голове у Серафимы били колокола, перед глазами все плыло. Она облизнула пересохшие губы и покачала головой:
– Ничего страшного...
«Он женат?!» – промелькнуло у нее в мыслях.
Ник выбирался из-за кресла и выглядел при этом мрачным. Даже серенький предутренний сумрак не скрывал выражения его лица. Он, не оглядываясь, вышел из кабинета, и Серафима услышала его осторожные шаги в холле.
Сейчас ей было плевать на все алмазы мира, но она заставила себя встать с пыльного пола и отправиться следом за Ником. Может быть, ему нужна помощь?
Парень стоял в холле, возле окна, и выглядывал в щелочку между шторами.
– Что там? – спросила Серафима севшим от расстройства голосом.
– Иди сюда, посмотри сама.
Она подошла с независимым видом, тоже глянула в окно. На плитах дорожки сидел роскошный кот и сосредоточенно умывался. Рядом валялись осколки расписной вазы, которая, должно быть, украшала крыльцо особняка.
– Дурацкий кот! – в сердцах сказал Ник.
– Действительно.
«Да, он женат, – обреченно думала Серафима. – Жена-красавица, непременно блондинка, со свежим загаром из солярия и стильной стрижкой...»
Эта мифическая жена так ярко встала у нее перед глазами, что Серафиме пришлось крепко зажмуриться и потрясти головой, прогоняя навязчивый образ.
– Что случилось?!
– Соринка в глаз попала. Ладно, в доме уже не так темно, и можно начинать поиски. Нечего сидеть тут без дела.
Она говорила, глядя в сторону и мечтая о сигарете. Но курить в чужом доме не стоило, ведь окна открывать нельзя, а запах мог насторожить возможных посетителей.
– Да, ты права, – с облегчением в голосе согласился Ник. – Давай разделимся: ты на первом этаже, я на втором. Если услышишь что-то подозрительное, сразу звони мне на мобильный, договорились?
– Есть, шеф, – буркнула она и ушла в кабинет.
Там Серафиму охватило такое отчаяние, что она чуть не разревелась. Все-таки вытащила пачку сигарет и закурила, чтобы прийти в себя. Плевать на дым, плевать на все!
С сигаретой в зубах она прошлась по кабинету, вглядываясь в мебель. Ночь уже миновала, темнота в комнате медленно таяла, сменяясь зыбким, неверным светом. Уже можно было различить стрелки часов, надписи на корешках книг, и Серафима взялась за дело.
Она придвинула стул к письменному столу из красного дерева и принялась открывать все ящики по очереди. Бумаги, бумаги, кипы бумаг. Каталоги ювелирных изделий, каталоги аукционных домов. Роскошно изданный альбом с фотографиями драгоценностей Алмазного фонда. Содержимое ящиков не оставляло сомнений в профессии покойного хозяина дома.
Потом настал черед старинного бюро – часть ящичков была заперта, но Серафима здраво рассудила, что дед не стал бы оставлять наследство для внука в таком месте, где тот не смог бы его достать. Правда, в письме речь шла о сейфе... И вообще сейчас их поиски имеют шанс стать абсолютно бесполезными, ведь алмаз мог быть давным-давно украден.
Осмотр кабинета занял полчаса, и за это время Серафима пришла к мнению, что таким образом камень они не найдут. Скорее всего где-то в доме оборудован тайник, и отыскать его могут только специалисты. Или люди, у которых масса времени на то, чтобы простукать стены, мебель, вычислить, в каком из многочисленных ящичков двойное дно, или найти неплотно прилегающую планку паркета.
В этом коттедже как минимум пятьсот квадратных метров площади. Искать алмаз можно до пенсии. А если он даже не в доме?!
На жалких остатках былого энтузиазма Серафима обшарила гостиную – просторную комнату, обставленную в том же мрачноватом стиле, что и кабинет, но, войдя в кухню, она совсем упала духом.
Огромное помещение, набитое всевозможной бытовой техникой – хлебопечками, посудомоечными машинами, приспособлениями для терки, резки и шинковки... И куча шкафов от пола до потолка. Серафима открыла один из них, с тоской обозрела коробки, банки и мешочки. Алмаз можно спрятать в любом из этих шкафчиков, зарыть в банку с манной крупой, к примеру... Просмотреть все банки, что ли?
Она закурила вторую сигарету, устало прислонившись к стене и стряхивая пепел в раковину. Сквозь шторы уже сочился утренний свет, и Серафима с тоской подумала о чашке кофе в баре на набережной и запахе моря.
Плюнуть, что ли, на все эти дурацкие поиски и провести остаток отпуска, как и положено белому человеку? Тем более что Ник ведет себя как полнейший кретин!
Откуда-то неприятно тянуло гнильцой. Наверняка в кухне после смерти ювелира никто не убирал: в холодильнике портятся продукты, гниют овощи... Но источник запаха находился совсем рядом, Серафима подняла глаза и увидела над раковиной деревянную полочку, на которой стоял стеклянный графин с водой. Он был наполовину прикрыт крышкой, и вода, наверное, протухла.
Серафима потянулась к графину, и в этот момент в кухню вошел Ник.
– Это ты куришь? – спросил он.
– Не волнуйся, я выброшу окурки в ведро.
– Что-нибудь нашла?
– Тухлую воду. Но это ведь не то, что ты хотел?
Ник покачал головой и отвел ее руку от полки.
– Не надо ничего менять в обстановке! Вдруг кто-то запомнил полный графин, а в следующий раз он окажется пустым.
– Ты говоришь ерунду! – Она раздраженно потушила сигарету в раковине. – Мы тут уже здорово наследили, а уж отпечатков пальцев сколько оставили! При желании нас можно вычислить в два счета. Так что графин – это мелочи!
Раздраженный взгляд Ника был ей ответом, но Серафима и бровью не повела. Настроение у нее было отвратительным: медленно подкрадывалась апатия, усталость, да еще и эта бестактность, допущенная Ником... Чурбан, тупое бревно, красавчик чертов!
– Пошли отсюда, – сказала она сквозь зубы. – Надеюсь, ты понял, какого дурака мы сваляли? Мало того что весь дом усеяли отпечатками своих лап, да еще и выбираться придется под взглядами наших шпионов.
– За это можешь не волноваться, нам поможет твой друг.
– Ярослав, что ли? Каким же образом?
– Будет внимание отвлекать. – Он устало потер глаза. – Ты считаешь, алмаз мы не найдем?