Страница:
– Тогда что вы здесь делаете? – закричал он. – Я оставил вас в библиотеке!
– Я не знала, что не имею права выйти из комнаты. Вы забыли запереть дверь.
– Боюсь, что мне придется попросить вас показать содержимое ваших карманов.
Паула не поверила своим ушам.
– Как я могла здесь что-нибудь украсть?! Ведь все шкафы заперты!
– А, так вы еще и пробовали их открыть?! – со злорадством воскликнул он.
Для Паулы это была последняя капля. Если он обвинит ее в воровстве, придется ему во всем признаться. Она сделала все, что смогла, чтобы незаметно вернуть колье и спасти репутацию дяди Шеймуса, но в тюрьму за него Паула идти не собиралась.
Леди Каннингхем воспользовалась минутой замешательства и подошла к ним, вопросительно глядя на сына.
– Я был прав, – сказал он ей через плечо.
– Мисс Макмайер, ваше поведение выходит за пределы приличий, – сурово констатировала она.
Злосчастное колье было в руке Паулы. Она отчетливо поняла, что нужно немедленно отдать его, иначе они вызовут полицию. Она протянула руку и медленно разжала пальцы.
– Я пришла сюда не за вашими безделушками, лорд Каннингхем, а чтобы вернуть вот это. Кажется, оно принадлежало вашей покойной тете, леди Беллинджер.
Он взял колье и непонимающе сдвинул брови.
– Где вы его взяли?
– Нашла у себя в доме, когда убирала мансарду, чтобы устроить там студию.
Леди Каннингхем взяла колье.
– Но как оно к вам попало?! Это же колье моей покойной золовки!
– Понятия не имею. Я обнаружила его в ящике комода.
– Но как оно туда попало? – допытывалась леди Каннингхем.
– Этого я не знаю.
– Да ладно вам, мисс Макмайер, – произнес лорд Каннингхем с насмешкой. – Если бы вы не заподозрили, что здесь что-то нечисто, вы бы просто вернули колье и не стали бы играть в кошки-мышки. Вы живете вдвоем с матерью?
– Сейчас – да, но до недавнего времени с нами жил брат папы, дядя Шеймус, – сказала Паула. – Он умер пять месяцев назад. Именно в его комоде, среди его вещей, я и нашла шкатулку с этим колье. Я... мы с мамой вспомнили, что это то самое колье, которое было украдено у леди Вероники пять лет назад, как раз в то время, когда дядя только стал жить у нас. Фотографии колье были в газетах, к тому же мама видела его на леди Веронике во время благотворительного бала незадолго до его исчезновения. В общем, мы решили, что должны вернуть его.
Услышав это, лорд Каннингхем расхохотался.
3
4
– Я не знала, что не имею права выйти из комнаты. Вы забыли запереть дверь.
– Боюсь, что мне придется попросить вас показать содержимое ваших карманов.
Паула не поверила своим ушам.
– Как я могла здесь что-нибудь украсть?! Ведь все шкафы заперты!
– А, так вы еще и пробовали их открыть?! – со злорадством воскликнул он.
Для Паулы это была последняя капля. Если он обвинит ее в воровстве, придется ему во всем признаться. Она сделала все, что смогла, чтобы незаметно вернуть колье и спасти репутацию дяди Шеймуса, но в тюрьму за него Паула идти не собиралась.
Леди Каннингхем воспользовалась минутой замешательства и подошла к ним, вопросительно глядя на сына.
– Я был прав, – сказал он ей через плечо.
– Мисс Макмайер, ваше поведение выходит за пределы приличий, – сурово констатировала она.
Злосчастное колье было в руке Паулы. Она отчетливо поняла, что нужно немедленно отдать его, иначе они вызовут полицию. Она протянула руку и медленно разжала пальцы.
– Я пришла сюда не за вашими безделушками, лорд Каннингхем, а чтобы вернуть вот это. Кажется, оно принадлежало вашей покойной тете, леди Беллинджер.
Он взял колье и непонимающе сдвинул брови.
– Где вы его взяли?
– Нашла у себя в доме, когда убирала мансарду, чтобы устроить там студию.
Леди Каннингхем взяла колье.
– Но как оно к вам попало?! Это же колье моей покойной золовки!
– Понятия не имею. Я обнаружила его в ящике комода.
– Но как оно туда попало? – допытывалась леди Каннингхем.
– Этого я не знаю.
– Да ладно вам, мисс Макмайер, – произнес лорд Каннингхем с насмешкой. – Если бы вы не заподозрили, что здесь что-то нечисто, вы бы просто вернули колье и не стали бы играть в кошки-мышки. Вы живете вдвоем с матерью?
– Сейчас – да, но до недавнего времени с нами жил брат папы, дядя Шеймус, – сказала Паула. – Он умер пять месяцев назад. Именно в его комоде, среди его вещей, я и нашла шкатулку с этим колье. Я... мы с мамой вспомнили, что это то самое колье, которое было украдено у леди Вероники пять лет назад, как раз в то время, когда дядя только стал жить у нас. Фотографии колье были в газетах, к тому же мама видела его на леди Веронике во время благотворительного бала незадолго до его исчезновения. В общем, мы решили, что должны вернуть его.
Услышав это, лорд Каннингхем расхохотался.
3
– Мы оба ошиблись, мама! – воскликнул он.
Потом взял Паулу и леди Каннингхем под руки и повел в бирюзовую гостиную.
– Что ты нашел в этом смешного, Берти? – недоуменно поинтересовалась графиня.
– Здесь есть много комичного, хотя мисс Макмайер явно было не до смеха, – ответил лорд Каннингхем и посмотрел на Паулу каким-то странным взглядом.
Они сели – леди Каннингхем на свой диван, Снуппи примостился у ее ног, а Паула с лордом Альбертом в кресла. Лорд Каннингхем налил всем по бокалу какого-то темно-красного вина с восхитительным букетом.
– Какая странная, загадочная история! – сказал он, перебирая бриллианты на ладони, словно это была горсточка обыкновенных соленых орешков.
– Как они попали к вашему дяде, мисс Макмайер? – спросила леди Каннингхем. – Он, очевидно, и есть тот самый вор, который украл их.
– Не будем делать поспешных выводов, мама, – предостерег ее сын. – Одно ложное обвинение еще можно посчитать за недоразумение – и, надеюсь, нас уже простили, – но, если мы снова оскорбим нашу гостью, она окончательно рассердится.
Леди Каннингхем раздраженно фыркнула и поправила наброшенный на плечи палантин.
– Бриллианты, насколько мне известно, были украдены в Брайтоне, – сказала Паула, – пять лет назад. В то время дядя Шеймус ездил в Лондон на встречу с бывшими сослуживцами. Он много лет плавал на грузовом судне коком. В Брайтоне он, разумеется, тоже бывал, но не тогда, когда пропало колье.
– Может, он купил колье у какого-нибудь ювелира, занимающегося скупкой краденого? – предположил лорд Каннингхем.
– Зачем ему эти бриллианты? – возразила леди Каннингхем. – Он не был женат. Если бы он хотел преподнести колье в подарок своей племяннице, то есть вам, мисс Макмайер, он сделал бы это еще при жизни или упомянул бы о нем в завещании. Кстати, он оставил завещание?
– Нет, – ответила Паула. – Ему нечего было завещать. Те немногие сбережения, которые лежали на его счете в банке, перешли к нам как к ближайшим родственникам, и большая часть той суммы ушла на похороны.
– В молодости ваш дядя был большим ловеласом, но почему-то так и не женился. А потом он как-то неожиданно и надолго уехал. – Леди Каннингхем пожала пухлыми плечами. – Не понимаю, к чему вам было устраивать такой переполох. Надо было сразу сказать мне правду. Терпеть не могу всякие хитрости и увертки. Как бы колье ни попало к вашему дяде, он ведь уже в могиле, и вам не стоило опасаться, что мы подадим на вас в суд. – Она обратилась к сыну. – Вероника завещала свое состояние тебе, Берти, значит, тебе и решать. Макмайеры старинный, уважаемый род. Зачем же ставить их в неловкое положение?
– Благодарю вас, леди Каннингхем, – вздохнула Паула с облегчением. У нее как будто гора с плеч свалилась. – Нам надо было просто вернуть колье и все объяснить, но... мы не могли взять в толк, как оно оказалось у дяди и... короче, вы понимаете, мы испугались.
– Это вполне естественно, – согласилась леди Каннингхем. Убедившись, что Паула не бегает за ее сыном, она разговаривала с ней почти вежливо.
Паула быстро допила свое вино и собралась уходить. Лорд Каннингхем пошел провожать ее к выходу, весело болтая по дороге:
– Простите, что мы так набросились на вас, мисс Макмайер, но вы вели себя... по меньшей мере странно.
– Ваше поведение тоже нельзя было назвать вполне адекватным, милорд. Давайте забудем все это, – миролюбиво предложила Паула и направилась к двери.
– Кто старое помянет, тому глаз вон, – проговорил он добродушным тоном. Он замешкался у двери и все время не переставая разговаривал.
У Паулы возникло такое ощущение, что ему не хочется, чтобы она уходила.
– Я был в Лондоне, когда у тети Вероники украли колье. Конечно, мне следовало бы приехать в Брайтон, но меня задержали дела в палате лордов и я не смог вырваться. Полагаю, ехать туда сейчас не имеет смысла.
– Конечно, ведь с тех пор прошло уже целых пять лет, – согласилась Паула, – и у нас нет никакой надежды найти преступника.
Он сосредоточенно нахмурился.
– Насколько я помню, это случилось в апреле.
Паула покачала головой.
– А я не помню. Помню только, что в том же году дядя ушел на пенсию и приехал жить к нам.
Лорд Каннингхем посмотрел на пустую сумочку Паулы.
– Вы уходите с пустыми руками, мисс Макмайер?
– Я пришла сюда не для того, чтобы что-нибудь выпросить, одолжить или украсть!
Его губы насмешливо скривились.
– Я был непростительно груб с вами. Прошу меня извинить. Поверьте, я искренне сожалею о случившемся, но я ведь совсем не знал, что вы за человек.
– Мы всю жизнь живем с вами практически по соседству, милорд. Если бы я была воровкой, до вас бы уже дошли слухи об этом.
– Вы правы. Но за все эти годы я ни разу не слышал, что у вас вспыльчивый характер и что вы склонны решать маленькие жизненные проблемы довольно рискованными способами. Согласитесь, вы вели себя весьма легкомысленно. Еще секунда – и я бы послал за констеблем.
– Да, действительно странно, насколько плохо мы знаем друг друга. Я, например, до сегодняшнего дня не догадывалась, кто портит книги в городской библиотеке. Теперь-то я знаю, почему уголки страниц изгрызены.
Он наклонил голову и посмотрел на Паулу долгим, насмешливым взглядом.
– Очень вспыльчивый характер, – повторил он. – Как это вы умудрились обидеться только из-за того, что я напомнил вам о книгах? А что до библиотечных книг, так мама просто ленится возвращать их и всегда платит за ущерб. Пойдемте выберем для вас какие-нибудь романы.
– Благодарю вас, милорд, но я предпочитаю что-нибудь более современное. А те книги, что вы сложили на столе, лучше оставьте для своего камина. Они превосходно горят в холодные зимние вечера.
– Мне это хорошо знакомо. Мы выбрасываем очень много книг, и приходится, набравшись терпения, подолгу сидеть и вырывать страницы. Вы рассердились на меня за то, что я хотел всучить вам старый хлам, и вы совершенно правы.
Паула лихорадочно размышляла, как бы повежливее закончить их перепалку и уйти, и как раз в этот момент послышался мелодичный голос леди Каннингхем из бирюзовой гостиной.
– Берти! Ты меня слышишь, Берти? Снуппи хочет выйти!
Забавно было наблюдать, как лицо лорда Каннингхема сразу переменилось и на нем появилось выражение унылой тоски. Пауле пришло в голову, что мама и ее Снуппи – одна из главных причин, почему лорд Каннингхем так редко бывает дома. Он развел руками.
– Долг зовет. Если вам придет в голову что-нибудь, что поможет разгадать тайну колье, пожалуйста, сообщите мне, мисс Макмайер. А я в свою очередь...
– Берти? Ты там?
Он не обратил внимания на ее крики.
– Я непременно дам вам знать, если что-нибудь выясню. Мой дядя не был в Брайтоне, когда...
– Берти! – Это уже был не жалобный призыв, а злобное рычание.
Лорд Каннингхем обратился к дворецкому:
– Дженкинс, выведите, пожалуйста, эту мерзкую собачонку. Я разговариваю с мисс Макмайер. – Он виновато посмотрел на Паулу. – Извините нас за эту сцену.
– Ничего. Попрощайтесь за меня с леди Каннингхем.
– С удовольствием и даже пролаю за вас «до свидания, Снуппи». А мне вы не хотите сказать «до свидания», мисс Макмайер?
Паула посмотрела в его серые глаза и помимо насмешливых искорок заметила в них еще нечто такое, от чего по ее телу пробежала легкая дрожь, подозрительно похожая на возбуждение.
Этого еще не хватало! – мысленно одернула она себя. Для полного унижения не хватало еще только влюбиться в этого насмешливого, надменного лорда!
Между ними возникло какое-то странное напряжение. Пауза затянулась. Паула судорожно пыталась придумать, как ее нарушить, но, к счастью, леди Каннингхем избавила ее от хлопот.
– Берти! – вновь послышался ее настойчивый призыв.
Больше уже невозможно было не обращать внимания на ее крики. Паула поскорее выскользнула за дверь, не дожидаясь, пока этот небольшой инцидент перерастет в серьезную ссору. Ее визит прошел совсем не так, как она предполагала, но по крайней мере колье было возвращено владельцам.
Она ехала домой в прекрасном настроении, наслаждаясь чудесным весенним днем. После обеда ее ожидала приятная встреча с Винченцо. Нужно было успеть подготовиться к уроку.
Только одна неприятная мысль портила настроение: что, если дядя Шеймус все-таки каким-то образом причастен к краже колье леди Вероники? Она понимала, что именно это предполагает лорд Каннингхем и что он решил во что бы то ни стало это выяснить.
– Ах, Паула, зачем ты им все рассказала! – Миссис Макмайер очень огорчилась, узнав о том, что произошло в Каннингхем-Хилле.
– У меня не было другого выхода, – возразила Паула, – иначе они подумали бы, что я пришла для того, чтобы украсть что-нибудь из коллекции китайского фарфора лорда Каннингхема. Зато теперь самое страшное позади и мы можем не бояться, что они затеют судебное разбирательство.
– Что ж, очень великодушно с их стороны, не так ли?
Паула рассеянно кивнула, потому что ей в голову вдруг закралось одно подозрение, которым она поспешила поделиться с матерью.
– А что, если дядя, в то время когда было украдено колье, все-таки находился в Брайтоне, а не в Лондоне, как он говорил. Мы ведь знаем это только с его слов, верно? А что, если он тогда попросту соврал?
Миссис Макмайер задумчиво нахмурилась.
– Да, действительно, такое вполне возможно. Но как это можно проверить? Может, связаться с кем-нибудь из его бывших сослуживцев?
– А ты знаешь адрес или телефон кого-нибудь из них? – поинтересовалась Паула.
– Нет, но у Шеймуса была записная книжка, такая объемистая, в дорогом кожаном переплете. Я вчера видела ее в ящике письменного стола, когда мы осматривали его вещи. Там наверняка что-то есть.
Паула с матерью снова поднялись в мансарду и на этот раз самым тщательным образом стали осматривать бумаги Шеймуса. В записной книжке было несколько адресов его сослуживцев, но миссис Макмайер пришло в голову, что можно попробовать все выяснить и другим путем. Они попытались найти какие-либо документы, подтверждавшие его пребывание на момент кражи либо в Лондоне, либо в Брайтоне. У него могли сохраниться счета из гостиниц или неожиданно большие суммы расходов в чековой книжке. Вклады не должны были превышать размер пенсии, которую он получал от судовладельческой компании. Если же они обнаружат более крупные суммы, это может означать... Бог знает, что это может означать.
Паула позвонила синьору Кантильо с просьбой перенести их занятие на другой день, и почти весь день они с мамой провели за тщательным изучением бумаг, оставшихся после дяди, а их за пять лет скопилось немало. Он был человеком пунктуальным и ничего не выбрасывал. Они перевернули вверх дном все ящики в поисках каких-нибудь писем, уведомлений или квитанций, но ничего интересного не обнаружили. В последних чековых книжках были записаны только ежемесячные пенсионные поступления. Дядя почти сразу же снимал всю сумму, как только ее начисляли. В банке Кливленда он постоянно держал остаток в двести фунтов. Все остальные деньги он тратил. Поскольку за проживание и питание он платил чисто символическую сумму, Паула с матерью пришли к выводу, что он постоянно тратил на что-то довольно много денег. Одевался он всегда очень скромно. У него была пара приличных пиджаков, один хороший костюм для торжественных случаев, три-четыре пары брюк, столько же свитеров, куртка, демисезонное пальто, ну и кое-какие другие мелочи, но ничего лишнего, тем более чересчур дорогого. Машина у него была подержанная, но работала как часы, поэтому на ремонт или покупку новой машины он не тратился, только на бензин. У него не было привычки посещать ночные клубы или дорогие рестораны. Он не играл в азартные игры. У него не было никаких дорогостоящих хобби. Правда, он увлекался скачками, но смотрел их только по телевизору и лишь однажды ездил на соревнования по стипль-чезу в Аскот. Вообще-то он всегда производил впечатление человека сдержанного, а порой даже аскетичного.
Первой повезло миссис Макмайер. Ей удалось-таки найти чековую книжку за тот год, когда Шеймус приехал в Кливленд. Пораженная, она протянула ее дочери.
– Он приехал сюда с пятьюдесятью тысячами фунтов! Эта сумма снята со счета через неделю после его приезда. Что он сделал с этими деньгами?
– Интересно, какая там стоит дата? – сказала Паула и, взяв у матери чековую книжку, посмотрела. – Двадцатое апреля ровно пять лет назад. Как раз примерно в это время было украдено колье. Мама, дядя Шеймус купил колье! Зря мы с тобой так спешили вернуть его Каннингхемам!
– Но, Паула, – возразила миссис Макмайер, – колье стоило сто двадцать пять тысяч, а не пятьдесят. Интересно, как Шеймусу это удалось?
– Да, что-то здесь явно не так. Может, у него еще были деньги, ну скажем, на другой чековой книжке, которая не сохранилась. О господи, а мы-то с тобой хороши! Надо было вначале попробовать самим во всем разобраться, прежде чем отправляться к Каннингхемам. И вспоминать тошно, как я перед ними унижалась и выслушивала обвинения леди Каннингхем, что я будто бы бегаю за ее сыном!
Миссис Макмайер нахмурилась.
– Но если Шеймус купил колье, почему же тогда леди Вероника объявила, что его украли? Ведь это был свадебный подарок ее мужа, а не фамильная драгоценность и она могла бы продать его, если бы хотела. Шеймус, по-видимому сам того не подозревая, купил колье у того, кто его украл.
– Зачем он это сделал? Ведь нельзя сказать, что он купил колье по дешевке, да и покупать такую вещь неизвестно где и у кого по меньшей мере глупо. Если бы ему зачем-то и понадобились бриллианты, он мог бы купить их свободно и с гарантией в любом ювелирном магазине. К тому же во время своей службы на флоте он побывал в стольких странах, что если бы захотел, мог бы привезти из своих плаваний кучу драгоценностей. Есть страны, где золото и бриллианты стоят гораздо дешевле, чем в Англии.
Они долго рассуждали, тщетно пытаясь разгадать эту тайну, но так ни до чего и не додумались. Настроение у обоих было прескверное. В этот момент миссис Огилви крикнула снизу, что Паулу спрашивает по телефону какой-то мужчина. Паула побежала в свою комнату и сняла трубку. Она была уверена, что это зачем-то звонит Винченцо. Правда, он обычно звонил ей на мобильный, но, возможно, на этот раз не дозвонился и решил связаться по домашнему.
Это, однако, оказался не синьор Кантильо, а лорд Каннингхем.
– Прошу прощения за беспокойство, мисс Макмайер, не позволите ли вы к вам приехать? Мне нужно с вами поговорить, но не по телефону, – проговорил он своим глубоким, бархатным голосом, от которого у нее мурашки забегали по коже.
Паула так растерялась от волнения и неожиданности, что начала заикаться.
– Э... да... то есть, конечно, приезжайте, милорд.
– Спасибо, – отозвался он. – Буду у вас через десять минут. – И отключился.
Паула уставилась на аппарат. Лорд Каннингхем приедет к ним домой? О господи, а она в таком виде – в старых джинсах и вылинявшей тенниске, растрепанная. Надо скорее переодеться!
Она быстро переоделась в расклешенные брюки и очень миленькую трикотажную кофточку, которая выгодно подчеркивала ее высокую грудь, но отнюдь не была вызывающей. Ей хотелось хорошо выглядеть и в то же время не хотелось, чтобы лорд Каннингхем подумал, будто она пытается завлечь его в свои сети, как предполагала его мамаша.
Глаза миссис Макмайер как-то странно блеснули, когда Паула сказала ей, что сейчас приедет лорд Каннингхем, чтобы о чем-то поговорить с ней.
– Как интересно... – протянула она. – Ну что ж, иди поговори с ним, а я еще немного покопаюсь в бумагах Шеймуса – может, найду что-нибудь стоящее внимания.
Паула уловила в тоне матери некий намек и укоризненно заметила:
– Наверняка он хочет поговорить о колье, мама!
Миссис Макмайер с самым невинным видом вскинула глаза на дочь.
– Ну разумеется, дорогая, о чем же еще?
Потом взял Паулу и леди Каннингхем под руки и повел в бирюзовую гостиную.
– Что ты нашел в этом смешного, Берти? – недоуменно поинтересовалась графиня.
– Здесь есть много комичного, хотя мисс Макмайер явно было не до смеха, – ответил лорд Каннингхем и посмотрел на Паулу каким-то странным взглядом.
Они сели – леди Каннингхем на свой диван, Снуппи примостился у ее ног, а Паула с лордом Альбертом в кресла. Лорд Каннингхем налил всем по бокалу какого-то темно-красного вина с восхитительным букетом.
– Какая странная, загадочная история! – сказал он, перебирая бриллианты на ладони, словно это была горсточка обыкновенных соленых орешков.
– Как они попали к вашему дяде, мисс Макмайер? – спросила леди Каннингхем. – Он, очевидно, и есть тот самый вор, который украл их.
– Не будем делать поспешных выводов, мама, – предостерег ее сын. – Одно ложное обвинение еще можно посчитать за недоразумение – и, надеюсь, нас уже простили, – но, если мы снова оскорбим нашу гостью, она окончательно рассердится.
Леди Каннингхем раздраженно фыркнула и поправила наброшенный на плечи палантин.
– Бриллианты, насколько мне известно, были украдены в Брайтоне, – сказала Паула, – пять лет назад. В то время дядя Шеймус ездил в Лондон на встречу с бывшими сослуживцами. Он много лет плавал на грузовом судне коком. В Брайтоне он, разумеется, тоже бывал, но не тогда, когда пропало колье.
– Может, он купил колье у какого-нибудь ювелира, занимающегося скупкой краденого? – предположил лорд Каннингхем.
– Зачем ему эти бриллианты? – возразила леди Каннингхем. – Он не был женат. Если бы он хотел преподнести колье в подарок своей племяннице, то есть вам, мисс Макмайер, он сделал бы это еще при жизни или упомянул бы о нем в завещании. Кстати, он оставил завещание?
– Нет, – ответила Паула. – Ему нечего было завещать. Те немногие сбережения, которые лежали на его счете в банке, перешли к нам как к ближайшим родственникам, и большая часть той суммы ушла на похороны.
– В молодости ваш дядя был большим ловеласом, но почему-то так и не женился. А потом он как-то неожиданно и надолго уехал. – Леди Каннингхем пожала пухлыми плечами. – Не понимаю, к чему вам было устраивать такой переполох. Надо было сразу сказать мне правду. Терпеть не могу всякие хитрости и увертки. Как бы колье ни попало к вашему дяде, он ведь уже в могиле, и вам не стоило опасаться, что мы подадим на вас в суд. – Она обратилась к сыну. – Вероника завещала свое состояние тебе, Берти, значит, тебе и решать. Макмайеры старинный, уважаемый род. Зачем же ставить их в неловкое положение?
– Благодарю вас, леди Каннингхем, – вздохнула Паула с облегчением. У нее как будто гора с плеч свалилась. – Нам надо было просто вернуть колье и все объяснить, но... мы не могли взять в толк, как оно оказалось у дяди и... короче, вы понимаете, мы испугались.
– Это вполне естественно, – согласилась леди Каннингхем. Убедившись, что Паула не бегает за ее сыном, она разговаривала с ней почти вежливо.
Паула быстро допила свое вино и собралась уходить. Лорд Каннингхем пошел провожать ее к выходу, весело болтая по дороге:
– Простите, что мы так набросились на вас, мисс Макмайер, но вы вели себя... по меньшей мере странно.
– Ваше поведение тоже нельзя было назвать вполне адекватным, милорд. Давайте забудем все это, – миролюбиво предложила Паула и направилась к двери.
– Кто старое помянет, тому глаз вон, – проговорил он добродушным тоном. Он замешкался у двери и все время не переставая разговаривал.
У Паулы возникло такое ощущение, что ему не хочется, чтобы она уходила.
– Я был в Лондоне, когда у тети Вероники украли колье. Конечно, мне следовало бы приехать в Брайтон, но меня задержали дела в палате лордов и я не смог вырваться. Полагаю, ехать туда сейчас не имеет смысла.
– Конечно, ведь с тех пор прошло уже целых пять лет, – согласилась Паула, – и у нас нет никакой надежды найти преступника.
Он сосредоточенно нахмурился.
– Насколько я помню, это случилось в апреле.
Паула покачала головой.
– А я не помню. Помню только, что в том же году дядя ушел на пенсию и приехал жить к нам.
Лорд Каннингхем посмотрел на пустую сумочку Паулы.
– Вы уходите с пустыми руками, мисс Макмайер?
– Я пришла сюда не для того, чтобы что-нибудь выпросить, одолжить или украсть!
Его губы насмешливо скривились.
– Я был непростительно груб с вами. Прошу меня извинить. Поверьте, я искренне сожалею о случившемся, но я ведь совсем не знал, что вы за человек.
– Мы всю жизнь живем с вами практически по соседству, милорд. Если бы я была воровкой, до вас бы уже дошли слухи об этом.
– Вы правы. Но за все эти годы я ни разу не слышал, что у вас вспыльчивый характер и что вы склонны решать маленькие жизненные проблемы довольно рискованными способами. Согласитесь, вы вели себя весьма легкомысленно. Еще секунда – и я бы послал за констеблем.
– Да, действительно странно, насколько плохо мы знаем друг друга. Я, например, до сегодняшнего дня не догадывалась, кто портит книги в городской библиотеке. Теперь-то я знаю, почему уголки страниц изгрызены.
Он наклонил голову и посмотрел на Паулу долгим, насмешливым взглядом.
– Очень вспыльчивый характер, – повторил он. – Как это вы умудрились обидеться только из-за того, что я напомнил вам о книгах? А что до библиотечных книг, так мама просто ленится возвращать их и всегда платит за ущерб. Пойдемте выберем для вас какие-нибудь романы.
– Благодарю вас, милорд, но я предпочитаю что-нибудь более современное. А те книги, что вы сложили на столе, лучше оставьте для своего камина. Они превосходно горят в холодные зимние вечера.
– Мне это хорошо знакомо. Мы выбрасываем очень много книг, и приходится, набравшись терпения, подолгу сидеть и вырывать страницы. Вы рассердились на меня за то, что я хотел всучить вам старый хлам, и вы совершенно правы.
Паула лихорадочно размышляла, как бы повежливее закончить их перепалку и уйти, и как раз в этот момент послышался мелодичный голос леди Каннингхем из бирюзовой гостиной.
– Берти! Ты меня слышишь, Берти? Снуппи хочет выйти!
Забавно было наблюдать, как лицо лорда Каннингхема сразу переменилось и на нем появилось выражение унылой тоски. Пауле пришло в голову, что мама и ее Снуппи – одна из главных причин, почему лорд Каннингхем так редко бывает дома. Он развел руками.
– Долг зовет. Если вам придет в голову что-нибудь, что поможет разгадать тайну колье, пожалуйста, сообщите мне, мисс Макмайер. А я в свою очередь...
– Берти? Ты там?
Он не обратил внимания на ее крики.
– Я непременно дам вам знать, если что-нибудь выясню. Мой дядя не был в Брайтоне, когда...
– Берти! – Это уже был не жалобный призыв, а злобное рычание.
Лорд Каннингхем обратился к дворецкому:
– Дженкинс, выведите, пожалуйста, эту мерзкую собачонку. Я разговариваю с мисс Макмайер. – Он виновато посмотрел на Паулу. – Извините нас за эту сцену.
– Ничего. Попрощайтесь за меня с леди Каннингхем.
– С удовольствием и даже пролаю за вас «до свидания, Снуппи». А мне вы не хотите сказать «до свидания», мисс Макмайер?
Паула посмотрела в его серые глаза и помимо насмешливых искорок заметила в них еще нечто такое, от чего по ее телу пробежала легкая дрожь, подозрительно похожая на возбуждение.
Этого еще не хватало! – мысленно одернула она себя. Для полного унижения не хватало еще только влюбиться в этого насмешливого, надменного лорда!
Между ними возникло какое-то странное напряжение. Пауза затянулась. Паула судорожно пыталась придумать, как ее нарушить, но, к счастью, леди Каннингхем избавила ее от хлопот.
– Берти! – вновь послышался ее настойчивый призыв.
Больше уже невозможно было не обращать внимания на ее крики. Паула поскорее выскользнула за дверь, не дожидаясь, пока этот небольшой инцидент перерастет в серьезную ссору. Ее визит прошел совсем не так, как она предполагала, но по крайней мере колье было возвращено владельцам.
Она ехала домой в прекрасном настроении, наслаждаясь чудесным весенним днем. После обеда ее ожидала приятная встреча с Винченцо. Нужно было успеть подготовиться к уроку.
Только одна неприятная мысль портила настроение: что, если дядя Шеймус все-таки каким-то образом причастен к краже колье леди Вероники? Она понимала, что именно это предполагает лорд Каннингхем и что он решил во что бы то ни стало это выяснить.
– Ах, Паула, зачем ты им все рассказала! – Миссис Макмайер очень огорчилась, узнав о том, что произошло в Каннингхем-Хилле.
– У меня не было другого выхода, – возразила Паула, – иначе они подумали бы, что я пришла для того, чтобы украсть что-нибудь из коллекции китайского фарфора лорда Каннингхема. Зато теперь самое страшное позади и мы можем не бояться, что они затеют судебное разбирательство.
– Что ж, очень великодушно с их стороны, не так ли?
Паула рассеянно кивнула, потому что ей в голову вдруг закралось одно подозрение, которым она поспешила поделиться с матерью.
– А что, если дядя, в то время когда было украдено колье, все-таки находился в Брайтоне, а не в Лондоне, как он говорил. Мы ведь знаем это только с его слов, верно? А что, если он тогда попросту соврал?
Миссис Макмайер задумчиво нахмурилась.
– Да, действительно, такое вполне возможно. Но как это можно проверить? Может, связаться с кем-нибудь из его бывших сослуживцев?
– А ты знаешь адрес или телефон кого-нибудь из них? – поинтересовалась Паула.
– Нет, но у Шеймуса была записная книжка, такая объемистая, в дорогом кожаном переплете. Я вчера видела ее в ящике письменного стола, когда мы осматривали его вещи. Там наверняка что-то есть.
Паула с матерью снова поднялись в мансарду и на этот раз самым тщательным образом стали осматривать бумаги Шеймуса. В записной книжке было несколько адресов его сослуживцев, но миссис Макмайер пришло в голову, что можно попробовать все выяснить и другим путем. Они попытались найти какие-либо документы, подтверждавшие его пребывание на момент кражи либо в Лондоне, либо в Брайтоне. У него могли сохраниться счета из гостиниц или неожиданно большие суммы расходов в чековой книжке. Вклады не должны были превышать размер пенсии, которую он получал от судовладельческой компании. Если же они обнаружат более крупные суммы, это может означать... Бог знает, что это может означать.
Паула позвонила синьору Кантильо с просьбой перенести их занятие на другой день, и почти весь день они с мамой провели за тщательным изучением бумаг, оставшихся после дяди, а их за пять лет скопилось немало. Он был человеком пунктуальным и ничего не выбрасывал. Они перевернули вверх дном все ящики в поисках каких-нибудь писем, уведомлений или квитанций, но ничего интересного не обнаружили. В последних чековых книжках были записаны только ежемесячные пенсионные поступления. Дядя почти сразу же снимал всю сумму, как только ее начисляли. В банке Кливленда он постоянно держал остаток в двести фунтов. Все остальные деньги он тратил. Поскольку за проживание и питание он платил чисто символическую сумму, Паула с матерью пришли к выводу, что он постоянно тратил на что-то довольно много денег. Одевался он всегда очень скромно. У него была пара приличных пиджаков, один хороший костюм для торжественных случаев, три-четыре пары брюк, столько же свитеров, куртка, демисезонное пальто, ну и кое-какие другие мелочи, но ничего лишнего, тем более чересчур дорогого. Машина у него была подержанная, но работала как часы, поэтому на ремонт или покупку новой машины он не тратился, только на бензин. У него не было привычки посещать ночные клубы или дорогие рестораны. Он не играл в азартные игры. У него не было никаких дорогостоящих хобби. Правда, он увлекался скачками, но смотрел их только по телевизору и лишь однажды ездил на соревнования по стипль-чезу в Аскот. Вообще-то он всегда производил впечатление человека сдержанного, а порой даже аскетичного.
Первой повезло миссис Макмайер. Ей удалось-таки найти чековую книжку за тот год, когда Шеймус приехал в Кливленд. Пораженная, она протянула ее дочери.
– Он приехал сюда с пятьюдесятью тысячами фунтов! Эта сумма снята со счета через неделю после его приезда. Что он сделал с этими деньгами?
– Интересно, какая там стоит дата? – сказала Паула и, взяв у матери чековую книжку, посмотрела. – Двадцатое апреля ровно пять лет назад. Как раз примерно в это время было украдено колье. Мама, дядя Шеймус купил колье! Зря мы с тобой так спешили вернуть его Каннингхемам!
– Но, Паула, – возразила миссис Макмайер, – колье стоило сто двадцать пять тысяч, а не пятьдесят. Интересно, как Шеймусу это удалось?
– Да, что-то здесь явно не так. Может, у него еще были деньги, ну скажем, на другой чековой книжке, которая не сохранилась. О господи, а мы-то с тобой хороши! Надо было вначале попробовать самим во всем разобраться, прежде чем отправляться к Каннингхемам. И вспоминать тошно, как я перед ними унижалась и выслушивала обвинения леди Каннингхем, что я будто бы бегаю за ее сыном!
Миссис Макмайер нахмурилась.
– Но если Шеймус купил колье, почему же тогда леди Вероника объявила, что его украли? Ведь это был свадебный подарок ее мужа, а не фамильная драгоценность и она могла бы продать его, если бы хотела. Шеймус, по-видимому сам того не подозревая, купил колье у того, кто его украл.
– Зачем он это сделал? Ведь нельзя сказать, что он купил колье по дешевке, да и покупать такую вещь неизвестно где и у кого по меньшей мере глупо. Если бы ему зачем-то и понадобились бриллианты, он мог бы купить их свободно и с гарантией в любом ювелирном магазине. К тому же во время своей службы на флоте он побывал в стольких странах, что если бы захотел, мог бы привезти из своих плаваний кучу драгоценностей. Есть страны, где золото и бриллианты стоят гораздо дешевле, чем в Англии.
Они долго рассуждали, тщетно пытаясь разгадать эту тайну, но так ни до чего и не додумались. Настроение у обоих было прескверное. В этот момент миссис Огилви крикнула снизу, что Паулу спрашивает по телефону какой-то мужчина. Паула побежала в свою комнату и сняла трубку. Она была уверена, что это зачем-то звонит Винченцо. Правда, он обычно звонил ей на мобильный, но, возможно, на этот раз не дозвонился и решил связаться по домашнему.
Это, однако, оказался не синьор Кантильо, а лорд Каннингхем.
– Прошу прощения за беспокойство, мисс Макмайер, не позволите ли вы к вам приехать? Мне нужно с вами поговорить, но не по телефону, – проговорил он своим глубоким, бархатным голосом, от которого у нее мурашки забегали по коже.
Паула так растерялась от волнения и неожиданности, что начала заикаться.
– Э... да... то есть, конечно, приезжайте, милорд.
– Спасибо, – отозвался он. – Буду у вас через десять минут. – И отключился.
Паула уставилась на аппарат. Лорд Каннингхем приедет к ним домой? О господи, а она в таком виде – в старых джинсах и вылинявшей тенниске, растрепанная. Надо скорее переодеться!
Она быстро переоделась в расклешенные брюки и очень миленькую трикотажную кофточку, которая выгодно подчеркивала ее высокую грудь, но отнюдь не была вызывающей. Ей хотелось хорошо выглядеть и в то же время не хотелось, чтобы лорд Каннингхем подумал, будто она пытается завлечь его в свои сети, как предполагала его мамаша.
Глаза миссис Макмайер как-то странно блеснули, когда Паула сказала ей, что сейчас приедет лорд Каннингхем, чтобы о чем-то поговорить с ней.
– Как интересно... – протянула она. – Ну что ж, иди поговори с ним, а я еще немного покопаюсь в бумагах Шеймуса – может, найду что-нибудь стоящее внимания.
Паула уловила в тоне матери некий намек и укоризненно заметила:
– Наверняка он хочет поговорить о колье, мама!
Миссис Макмайер с самым невинным видом вскинула глаза на дочь.
– Ну разумеется, дорогая, о чем же еще?
4
Действительно, о чем еще мог хотеть поговорить с ней лорд Каннингхем, как не о странной истории с пропавшим колье, думала Паула, спускаясь вниз. Они два взрослых разумных человека, которых на время свело вместе одно дело, да и глупо даже думать о том, что птицу такого высокого полета, к тому же красавца, могла заинтересовать такая ничем не примечательная личность, как она, Паула Макмайер. Смешно даже предполагать такое. Он встречается с потрясающими красавицами – актрисами, топ-моделями, – куда уж ей до них!
Однако надежда – это такое чувство, которое не поддается доводам рассудка, и, услышав звук подъехавшей машины, Паула почувствовала, как сердце забилось часто-часто, а щекам стало горячо. Заскочив в ванную на первом этаже, она поплескала холодной водой на лицо, чтобы остудить его, и только вышла в холл, как раздался звонок. Паула подбежала к двери, сделала глубокий успокаивающий вдох и распахнула ее. На пороге стоял лорд Каннингхем, красивый и элегантный, как всегда. На нем были черные джинсы и бежевый блейзер, под которым виднелась черная водолазка.
Паула провела его в комнату, которая называлась просто гостиной, а не торжественно бирюзовой гостиной, как в Каннингхем-Хилле, и она неожиданно показалась ей такой тесной и обшарпанной по сравнению с изысканной обстановкой особняка.
– Мисс Макмайер, вы, наверное, удивлены тем, что я примчался к вам так скоро после вашего визита.
Паула заметила мимолетный, по-мужски оценивающий взгляд, которым он окинул ее фигуру. Глаза его блестели, он был явно чем-то взволнован.
– Мы рады видеть вас в любое время, милорд, но я, кажется, догадываюсь, что привело вас сюда. Это, по всей видимости, связано с колье.
Лорд Каннингхем забавно сморщил нос.
– Не могли бы мы с этой минуты обходиться без титулов, а то я чувствую себя музейным экспонатом... Прошу вас, зовите меня просто Каннингхемом или Альбертом, как вам больше нравится.
– Альберт – красивое имя, – улыбнулась Паула. – Вас назвали в честь мужа королевы Виктории?
Лорд Каннингхем снова поморщился.
– Вы правы. Мама обожает викторианскую эпоху и все, что с ней связано. Она часто сетует на то, что не родилась на сто лет раньше. Значит, договорились – никаких лордов и милордов?
– Согласна, если вы будете называть меня Паулой, а не мисс Макмайер.
– Безусловно. У вас тоже очень красивое имя. Оно вам идет. – Он уставился на нее своими лучистыми серыми глазами, и Паула почувствовала, как краска смущения заливает щеки.
– Спасибо, – пробормотала она, потом постаралась взять себя в руки. – Итак, ми... Альберт, что вы хотели мне рассказать?
– Вы совершенно правы, Паула. Дело в этом злосчастном колье. Вот ведь какая странная штука!
У Паулы сердце ушло в пятки. Неужели он узнал что-то, порочащее дядю Шеймуса и подтверждающее его причастность к краже? Чтобы хоть ненадолго оттянуть неприятный момент, Паула поспешно выпалила:
– Простите, я ужасная хозяйка, даже не предложила вам выпить. Хотите виски? У нас есть немного.
У них в баре стояла начатая бутылка виски, правда не самого лучшего качества, которая осталась еще от дяди.
– Да, пожалуй, немножко, если вас не затруднит.
– Ну что вы. – Паула прошла к бару, плеснула в широкий бокал золотистой жидкости и подала ему.
– Благодарю вас.
Он взял у нее стакан, их пальцы соприкоснулись, и Паула почувствовала, будто тысячи мелких иголочек вонзились в нее от макушки до пальцев ног. В тот же миг он резко вскинул на нее глаза, и в них всколыхнулось нечто похожее на серебристое пламя.
Неужели он почувствовал то же самое? Да нет, не может быть, ей просто померещилось. Паула торопливо села в кресло напротив него.
Альберт сунул руку в карман блейзера, вынул колье и положил его на стол. Вспомнив о банковском счете дяди, Паула сначала подумала, что лорд Каннингхем каким-то образом узнал, что Шеймус купил колье, и пришел вернуть его им.
– Как вы узнали, что мой дядя купил его? Вы, наверное, проверили банковский счет тети Вероники так же, как мы проверили счета дяди Шеймуса?
Брови его удивленно поднялись.
– Простите, Паула, вы сказали, что ваш дядя купил колье?
– Я подумала, возможно... – Немного помолчав, она ответила уже более уверенно. – Да.
– Объясните мне все поподробнее, – попросил Альберт. – Я ничего не понимаю.
Паула рассказала ему о пятидесяти тысячах фунтов, которые были у дяди, когда он к ним приехал, и о том, что он снял их со своего счета в банке примерно в то же время, когда пропало колье.
– О боже! – воскликнул лорд Каннингхем. – Похоже, моя тетка обокрала его, потому что она продала ему обыкновенные стразы.
– Вы хотите сказать, что это не настоящие бриллианты? – поразилась Паула. – Но как вы узнали?
– Маме показалось, что они как-то не так блестят. Я попробовал резать ими оконное стекло. Камень раскрошился, не оставив на стекле даже царапины. Я поехал к знакомому ювелиру в Чимнизе, и мистер Барроу подтвердил, что это обыкновенное стекло, которое стоит не больше пятидесяти фунтов.
Паула онемела от удивления, а когда вновь посмотрела на колье, ей показалось, что оно утратило свой прежний блеск. Это явно была подделка.
– Так, значит, у вашей тети, леди Беллинджер, вовсе не было бриллиантового колье?
– Да нет же, конечно было. Незадолго до того, как оно пропало, она даже носила его к Барроу почистить. А это копия. Ни мама, ни я не знали о ее существовании, хотя женщины часто делают копии своих драгоценностей.
– А настоящие бриллианты исчезли?
– Да, вместе с парочкой других драгоценностей, правда не таких дорогих: рубиновой брошью и аметистовыми серьгами.
– И ваша тетя не сказала о пропаже других вещей? – поинтересовалась Паула.
– Нет, и это довольно странно, потому что, когда пропало колье, она подняла большой шум. Никак не могу понять, в чем тут дело. А теперь вы говорите, что ваш дядя неизвестно куда истратил сразу пятьдесят тысяч фунтов.
Было заметно, что лорда Каннингхема – то есть Альберта, мысленно поправилась Паула – эта история заинтриговала. Пауле даже показалось, что его вовсе не волнует судьба колье, просто он хочет разгадать это таинственное совпадение.
– Деньги исчезли вскоре после того, как он приехал к нам.
– Когда это случилось?
– Он снял деньги со счета двадцатого апреля пять лет назад. – Интересно, подумала Паула, зачем ему точная дата?
– Тетино колье пропало примерно в то же самое время, поэтому вы и решили, что он купил его? Но оно стоило гораздо дороже. Страховая компания оценила его в сто двадцать пять тысяч, но тетя так и не застраховала его. Она редко его надевала и считала, что в Каннингхем-Хилле оно в безопасности. После того как тетя Вероника объявила о его пропаже, мистер Макмайер даже не мог показать кому-нибудь это колье, ибо его наверняка заподозрили бы в воровстве. Остается сделать вывод, что скорее всего он его не покупал.
Однако надежда – это такое чувство, которое не поддается доводам рассудка, и, услышав звук подъехавшей машины, Паула почувствовала, как сердце забилось часто-часто, а щекам стало горячо. Заскочив в ванную на первом этаже, она поплескала холодной водой на лицо, чтобы остудить его, и только вышла в холл, как раздался звонок. Паула подбежала к двери, сделала глубокий успокаивающий вдох и распахнула ее. На пороге стоял лорд Каннингхем, красивый и элегантный, как всегда. На нем были черные джинсы и бежевый блейзер, под которым виднелась черная водолазка.
Паула провела его в комнату, которая называлась просто гостиной, а не торжественно бирюзовой гостиной, как в Каннингхем-Хилле, и она неожиданно показалась ей такой тесной и обшарпанной по сравнению с изысканной обстановкой особняка.
– Мисс Макмайер, вы, наверное, удивлены тем, что я примчался к вам так скоро после вашего визита.
Паула заметила мимолетный, по-мужски оценивающий взгляд, которым он окинул ее фигуру. Глаза его блестели, он был явно чем-то взволнован.
– Мы рады видеть вас в любое время, милорд, но я, кажется, догадываюсь, что привело вас сюда. Это, по всей видимости, связано с колье.
Лорд Каннингхем забавно сморщил нос.
– Не могли бы мы с этой минуты обходиться без титулов, а то я чувствую себя музейным экспонатом... Прошу вас, зовите меня просто Каннингхемом или Альбертом, как вам больше нравится.
– Альберт – красивое имя, – улыбнулась Паула. – Вас назвали в честь мужа королевы Виктории?
Лорд Каннингхем снова поморщился.
– Вы правы. Мама обожает викторианскую эпоху и все, что с ней связано. Она часто сетует на то, что не родилась на сто лет раньше. Значит, договорились – никаких лордов и милордов?
– Согласна, если вы будете называть меня Паулой, а не мисс Макмайер.
– Безусловно. У вас тоже очень красивое имя. Оно вам идет. – Он уставился на нее своими лучистыми серыми глазами, и Паула почувствовала, как краска смущения заливает щеки.
– Спасибо, – пробормотала она, потом постаралась взять себя в руки. – Итак, ми... Альберт, что вы хотели мне рассказать?
– Вы совершенно правы, Паула. Дело в этом злосчастном колье. Вот ведь какая странная штука!
У Паулы сердце ушло в пятки. Неужели он узнал что-то, порочащее дядю Шеймуса и подтверждающее его причастность к краже? Чтобы хоть ненадолго оттянуть неприятный момент, Паула поспешно выпалила:
– Простите, я ужасная хозяйка, даже не предложила вам выпить. Хотите виски? У нас есть немного.
У них в баре стояла начатая бутылка виски, правда не самого лучшего качества, которая осталась еще от дяди.
– Да, пожалуй, немножко, если вас не затруднит.
– Ну что вы. – Паула прошла к бару, плеснула в широкий бокал золотистой жидкости и подала ему.
– Благодарю вас.
Он взял у нее стакан, их пальцы соприкоснулись, и Паула почувствовала, будто тысячи мелких иголочек вонзились в нее от макушки до пальцев ног. В тот же миг он резко вскинул на нее глаза, и в них всколыхнулось нечто похожее на серебристое пламя.
Неужели он почувствовал то же самое? Да нет, не может быть, ей просто померещилось. Паула торопливо села в кресло напротив него.
Альберт сунул руку в карман блейзера, вынул колье и положил его на стол. Вспомнив о банковском счете дяди, Паула сначала подумала, что лорд Каннингхем каким-то образом узнал, что Шеймус купил колье, и пришел вернуть его им.
– Как вы узнали, что мой дядя купил его? Вы, наверное, проверили банковский счет тети Вероники так же, как мы проверили счета дяди Шеймуса?
Брови его удивленно поднялись.
– Простите, Паула, вы сказали, что ваш дядя купил колье?
– Я подумала, возможно... – Немного помолчав, она ответила уже более уверенно. – Да.
– Объясните мне все поподробнее, – попросил Альберт. – Я ничего не понимаю.
Паула рассказала ему о пятидесяти тысячах фунтов, которые были у дяди, когда он к ним приехал, и о том, что он снял их со своего счета в банке примерно в то же время, когда пропало колье.
– О боже! – воскликнул лорд Каннингхем. – Похоже, моя тетка обокрала его, потому что она продала ему обыкновенные стразы.
– Вы хотите сказать, что это не настоящие бриллианты? – поразилась Паула. – Но как вы узнали?
– Маме показалось, что они как-то не так блестят. Я попробовал резать ими оконное стекло. Камень раскрошился, не оставив на стекле даже царапины. Я поехал к знакомому ювелиру в Чимнизе, и мистер Барроу подтвердил, что это обыкновенное стекло, которое стоит не больше пятидесяти фунтов.
Паула онемела от удивления, а когда вновь посмотрела на колье, ей показалось, что оно утратило свой прежний блеск. Это явно была подделка.
– Так, значит, у вашей тети, леди Беллинджер, вовсе не было бриллиантового колье?
– Да нет же, конечно было. Незадолго до того, как оно пропало, она даже носила его к Барроу почистить. А это копия. Ни мама, ни я не знали о ее существовании, хотя женщины часто делают копии своих драгоценностей.
– А настоящие бриллианты исчезли?
– Да, вместе с парочкой других драгоценностей, правда не таких дорогих: рубиновой брошью и аметистовыми серьгами.
– И ваша тетя не сказала о пропаже других вещей? – поинтересовалась Паула.
– Нет, и это довольно странно, потому что, когда пропало колье, она подняла большой шум. Никак не могу понять, в чем тут дело. А теперь вы говорите, что ваш дядя неизвестно куда истратил сразу пятьдесят тысяч фунтов.
Было заметно, что лорда Каннингхема – то есть Альберта, мысленно поправилась Паула – эта история заинтриговала. Пауле даже показалось, что его вовсе не волнует судьба колье, просто он хочет разгадать это таинственное совпадение.
– Деньги исчезли вскоре после того, как он приехал к нам.
– Когда это случилось?
– Он снял деньги со счета двадцатого апреля пять лет назад. – Интересно, подумала Паула, зачем ему точная дата?
– Тетино колье пропало примерно в то же самое время, поэтому вы и решили, что он купил его? Но оно стоило гораздо дороже. Страховая компания оценила его в сто двадцать пять тысяч, но тетя так и не застраховала его. Она редко его надевала и считала, что в Каннингхем-Хилле оно в безопасности. После того как тетя Вероника объявила о его пропаже, мистер Макмайер даже не мог показать кому-нибудь это колье, ибо его наверняка заподозрили бы в воровстве. Остается сделать вывод, что скорее всего он его не покупал.