Страница:
Глаза Мейса медленно закрылись. Он не ответил.
Вэстор издал клокочущий звук.
– Он говорит: «Давай. Ты же хотел стать большим псом. Вставай и дерись», - Ник понизил голос. - Слушай, ты же можешь встать, правда? Если хочешь… Ну, я тут сделал ставки… Где-то на пятьсот кредиток. Я поделюсь с тобой…
Мейс открыл глаза - Нет.
Рокот, издаваемый Вэстором, стал шире и, казалось, наполнился смехом, словно лор пилек превратился в землетрясение, рассказывающее анекдот.
– Ээ-э, он… он хочет знать, что «нет»? В смысле, «нет» деньгам?..
– Нет, - ответил Мейс. Все его тело ломило от боли. - Никакого продолжения боя. С меня хватит. Ты выиграл.
Вэстор схватил своей огромной ладонью Мейса за плечо и поднялся, утягивая мастера-джедая вверх за собой без какого бы то ни было видимого усилия. Теперь его рык вновь стал словами в разуме Мейса.
– Скажи им. Скажи им, кто здесь большой пес Мейс опустил голову, тщательно стараясь не встречаться с Вэстором взглядом.
– Ты, - он закашлялся, и на губах его запузырилась кровь. - Ты большой пес.
Эти слова, казалось, поразили Ника в самое сердце.
– Скажи им, что ты зря увел моих пленных. Скажи им, что ты был неправ, когда отпустил их.
Мейс не отводил взгляд от земли. Кровь из рваных ран на животе от шипов акка струилась вниз по его ногам
– Я был не прав, забирая твоих пленных. Я был не прав, отпуская их.
– Скажи им, что жалеешь о том, что вызвал меня и что ты никогда не сделаешь этого снова.
Мейса поглядел на хауду на спине анккокса. Теперь, после того как стемнело, занавески потеряли прозрачность. Он не мог сказать, была ли вообще Депа там.
Он вновь опустил голову.
– Я жалею о том, что вызвал тебя. Я никогда больше не буду бросать тебе вызов.
Некий намек на движение на самом краю обзора: Ник отпустил куртку Мейса в руке, и она развернулась. Теперь он держал ее возле ноги. И вновь это приглашающее движение.
Мейс чувствовал световой меч в кармане.
Он встретился с Ником взглядами. Ник моментально отвел взгляд, делая вид, что посвистывает, и вновь слегка встряхнул куртку.
Небольшой всплеск Силы, не сильнее того, что по воле Ника сейчас шевелил куртку, перенес бы световой меч прямо в руки Мейса.
Мейс медленно произнес: - Кар?
Вэстор прогудел:
– Да?
– Мое оружие в моей куртке. Могу я взять его? - взгляд его был словно прикован к груди лор пилека. - Пожалуйста.
Вэстор безразлично дернул плечом и протянул руку к куртке. Ник смотрел на Мейса абсолютно ошарашено, словно его только что неожиданно предали.
Мейс вновь уставился в землю.
Вэстор взял куртку и вытащил световой меч из ее кармана.
– Это твое?
– Да, Кар, - тихо сказал Мейс - Моху я его забрать? Пожалуйста.
Вэстор коротко взглянул на одного из акк-стражей и что-то промурлыкал. Страж ухмыльнулся и закивал.
– Пожалуйста, - смиренно повторил Мейс. - Это мое единственное оружие. Я буду не слишком полезен без него.
– Ты не слишком полезен и вместе с ним, - прорычал Вэстор. Он протянул меч Мейсу, но, когда мастер-джедай вытянул дрожащую руку, чтобы забрать его, Вэстор резко подбросил оружие в воздух. Акк-страж, которому он до этого что-то сказал, перехватил летящий меч.
Меч лежал на одной руке стража. А в другой ожил виброщит.
– ЭЙ, Кар, да ладно, хватит, а? - лицо Ника скривилось от того, что должно было произойти: так больно жалеть кого-то, кого прежде уважал. - Ты ведь не станешь, правда? Неужели тебе недостаточно? Почему ты ведешь себя, как…
Вэстор прервал молодого коруна ударом тыльной стороны ладони, который сбил его с ног. Он даже не взглянул при этом на Ника; его взгляд по-прежнему был прикован к Мейсу Винду.
Мастер-джедай, казалось, даже не заметил, что Ник валяется на земле, прикрывая окровавленный рот, выплескивая проклятье за проклятьем себе в ладонь.
– Не надо, - сломлено произнес Мейс - Не надо. Ты не понимаешь… Световой меч джедая…
– Можно уничтожить так же легко, как самого джедая, - Вэстор щелкнул пальцами, словно смахивая муху, но до того, как страж поднес рукоять меча к краю щита…
– Кар… - сквозь туманную прозрачность занавешенной хауды донесся наполненный необъяснимой мощью голос Депы, который, казалось, звучал сразу со всех сторон. - Отправить его в джунгли без оружия было бы убийством, Кар. Он не враг.
– Не твой враг. Возможно.
– Пожалуйста, Кар. Сохрани его оружие для него и верни ему, когда он будет уезжать.
– Он уезжает прямо сейчас.
– Он не может путешествовать, - сказала Депа, - Ты разве не чувствуешь это? Ты избил его, Кар. Избил сильно. Ему нужен отдых и медицинское лечение. Позволь нам забрать его на базу. Он может поехать вместе со мной на анккоксе. Оставь его световой меч при себе Ты доказал ему, что он не способен сразиться с тобой без него.
Нечеловеческий взгляд Вэстора скользнул по ничего не выражающим занавесям хауды, но ночь уже полностью вступила в свои права Мерцание светящихся лоз отражалось от занавесок, и внутри не было ничего видно.
Наконец, Кар раздраженно пожал плечами и протянул руку. Акк-страж передал ему обратно рукоятку, и Вэстор заткнул его за пояс своих штанов из кожи лозной кошки.
Он бросил куртку Мейса на землю у ног мастера-джедая.
– Причинило ли еще больше боли то, что она все это видела?
Он больше не шутил. Вопрос он задал, казалось, из простого любопытства.
Медленно, болезненно, словно старый человек, берегущий больные колени, Мейс нагнулся, чтобы поднять куртку.
– Я сомневаюсь, что это могло быть еще больнее.
– Тебе следует помнить, что все это началось, когда ты отказался прийти во время, указанное мною.
«Все это началось, - подумал Мейс, - когда меня вызвали в личный кабинет канцлера Палпатина». Но вслух он не сказал ничего.
– Все это началось, потому что ты отказался делать так, как было сказано.
– Да, - сказал Мейс. - Да, я помню, - он поднял куртку и аккуратно надел ее на себя. Уколы кусочков грязи, попавшей в открытые раны, дали понять, что кора ламмы разодрала ему спину.
– Если это случится еще раз, дошало, это будет твой последний раз.
– Да, Кар. Я знаю, - он посмотрел на Ника, который, сидя на земле, с ненавистью смотрел на Вэстора, - Пойдем, - мягко сказал Мейс. - Мне потребуется твоя помощь, чтобы забраться на анккокса.
Из личных дневников Мейса Винду
Вэстор с готовностью отнесся к идее того, что Ник поможет мне и будет ухаживать с помощью медпака за моими самыми серьезными ранами. Он с готовностью поверил в то, что повреждения, нанесенные мне им, были почти смертельными.
И это было не так уж далеко от правды.
Помогая мне подняться, Ник все еще бурлил, на одном дыхании извергая ругательства, характеризующие Вэстора, как «гло-тателя лягушек с лицом ящерицы», и «помешанного упаковщика черепах, жующего струпья», и массой других названий, которые мне бы не хотелось записывать даже в личный дневник.
– Хватит уже, - сказал я ему. - Мне пришлось пройти через немалые неприятности, чтобы мы оба остались живы, Ник. Я бы предпочел, чтобы все осталось как есть.
– О, конечно. Отличная работа, - его голос был, наполнен горечью, и он не хотел встречаться со мной глазами.
Я сказал ему, что сожалею о его сотне кредиток, и мягко указал ему на то, что никто не говорил ему ставить на меня.
Он развернулся ко мне и резко, яростно зашипел, пытаясь не привлекать внимания акк-сгражей и псов, крутящихся вокруг.
– Да не в кредитках дело! Кредитки меня не волнуют… - он внезапно замолк, моргая, и на губах его замелькала та знакомая улыбка. - Ух. Неужели я и вправду только что это сказал? Ух ты. Ну хорошо, конечно, это я приврал: кредитки меня волнуют. Сильно волнуют. Но злюсь я не поэтому.
Я кивнул и сказал ему, что понимаю: он злился на меня. Ему казалось, что я подвел его.
– Не меня, - возразил он. - В том смысле… ну блин… джедаи ведь должны стоять на своем, а? Вы должны быть за то, что хорошо. Несмотря ни на что, - сколь бы зол он ни был на меня, он все же перебросил мою руку через свое плечо, чтобы помочь мне идти.
За это я был ему благодарен. Только когда шок от адреналина и оглушения начал спадать, я начал понимать, как же сильно меня избили. Позднее с помощью сканнера медпака я выяснил, что у меня два треснувших ребра, серьезное растя-, жение лодыжки из-за хватолиста, небольшое сотрясение мозга и несколько внутренних кровотечений. Про укус в шею и удивительное разнообразие царапин и синяков я просто помолчу.
Пока Ник помогал мне забраться на анккокса, я наконец выяснил, что же в моем поведении его так разозлило: более всего прочего его разозлило то, что я признал, что был не прав, отпустив пленных.
– Мне наплевать на то, что ты говоришь, - разозленно пробормотал он. - Мне наплевать, что говорит Кар. Там были дети. И раненые. Ведь эти балаваи, они не были злом. Они были просто людьми. Как мы.
– Как и практически все остальные.
– Мы правильно поступили, и ты это знаешь.
И тут меня осенило: Ник был горд собой. Горд тем, что мы сделали. Для него это чувство было непривычным: эта необычайно приятная гордость, что приходит после того, как ты сильно рискнул, совершая нечто по-настоящему восхитительное. Переборол инстинкт самосохранения: сразился со своими страхами и победил.
Это гордость от познания того, что человек является не просто кучей рефлексов и заложенных реакций. Напротив. Человек является мыслящим существом, которое может выбирать правильное вместо простого и справедливость вместо безопасности. Гордость, что охватила Ника, заставила и меня гордиться им, хотя я, конечно, не мог ему об этом сказать. Это бы сильно зацепило его и заставило бы пожалеть об уже сказанных словах.
Я надеюсь, что никогда не забуду той абсолютной убежденности на его лице, когда он помогал мне забраться на выставленную ногу анккокса и перебраться затем на спинную пластину.
– То, что Кар избил тебя так, как тебе и не снилось, не означает, что он был прав. То, что он победил, не означает, что ты был не прав, бросая ему вызов. Я не могу поверить в то, что ты произнес подобные вещи.
Ответ ему пришел из-за подернутой занавесками тьмы хоуды на вершине искривленного панциря.
– Если ты проведешь с нами некоторое время, Ник, то поймешь… - голос Депы был таким же сильным, чистым, здравым и мягким, каким он всегда был в моем сердце, - то поймешь, что джедаи не всегда говорят правду.
Ник замер на месте, нахмурившись так, словно он слишком глубоко погрузился в собственные мысли.
– Не всегда… эй… - подозрительно пробормотал он. - Эй, погодите-ка секундочку…
Она вновь отодвинула занавески и толкнула, открывая, маленькую калитку в перилах.
– Заходи сюда. Мне кажется, что ты был бы сейчас не против немного прилечь.
– Пожалуй, - признал я. - Эта пара дней была не лучшими днями в моей жизни.
Она взяла мою руку, поддерживая, пока я вступал в хауду, и подвинулась, давая мне место на шезлонге.
– Я не могу не отдать тебе должное, Мейс, - сказала она с мягкой ироничной улыбкой, - ты по-прежнему выдерживаешь избиение лучше, чем кто бы то ни было в Галактике.
Ник вытаращил глаза так, словно его голова собиралась лопнуть.
– Я знал! - Он энергично потряс кулаком перед моим лицом в знаке триумфа. - Я знал! Ты мог завалить его!
Я сказал ему вести себя потише, потому что Вэстор и акк-стражи по-прежнему были где-то неподалеку, меж деревьев, а я понятия не имел, насколько острый слух у Вэстора. Но я даже не попытался предложить Нику заткнуться, потому что это все равно ни к чему бы не привело.
– Я вычислил тебя. Слышишь? Я разобрался в твоей хитрой джедайской морде до двенадцатой цифры после запятой! Мне следовало понять, что ты ляжешь еще тогда, когда ты только начал наезжать но Кара, пытаясь сделать это более личным. Чем больше ты оскорблял его, тем меньше он думал о том, чтобы что-то сделать мне. И ты продолжал насмехаться над ним, чтобы возможность получать удовольствие, издеваясь над тобой в течение ближайшей недели, стала настолько привлекательной, что он бы фактически простил тебя за то, что ты отпустил этих балаваев!
Я сказал ему, что он наполовину ошибся.
– На которую половину? Депо ответила за меня:
– На ту, что касается победы Кара. Она так хорошо меня знает.
– Ты хочешь сказать, что он правда тебя побил? - Ник, кажется, никак не мог поверить, - Он действительно, по-настоящему тебя побил?
– Мы теперь связаны с тобой через Силу, Ник. Неужели у тебя было ощущение, что я поддавался в бою?
Он мотнул головой.
– У меня было ощущение, что ты превратился в барабанную кожу под руками свихнувшегося барабанщика.
– Как ты сам говорил, солгать Вэстору непросто. Если бы я придерживал себя, он бы это понял. И тогда избиение стало бы гораздо хуже, и он, возможно, даже убил бы меня. На самом же деле я просто вступил в бой, который, я знал, я выиграть не мог.
– Не мог?
– Вэстор… очень могуществен. В два раза моложе и в два раза больше меня. Тренировка и опыт могут скомпенсировать разницу лишь до определенного предела. И он наполнен природной силой, которой не смог бы управлять ни один джедай.
– Ты хочешь сказать, что ты крутил ему вот так нос, зная, что он изобьет тебя до бессознательности? Я пожал плечами.
– Мне незачем было побеждать. От меня требовалось лишь подраться.
– Уязвимая точка Кара, - пробормотала Депо. - Ты видел ее все это время.
Я кивнул. Ник не был знаком с этим термином. Когда же я описал «уязвимую точку», как критическую слабость, он пожал плечами:
– Я как-то не увидел в нем никакой слабины. Взглянув на нахмурившуюся, задумчивую Депу, я процитировал Иоду:
– Ты видишь, но не видишь. Великой силой Кара является его инстинктивная связь с пилекотаном. Джунгли живут в нем так же, как он - в них. А, как я тебе уже не раз говорил, даже в джунглях есть правила.
Я объяснил, что бой между мной и Каром был неизбежен: два самца-альфы в одной стае. Я буквально чувствовал его устремления с момента битвы в аванпосте, когда мы впервые встретились. Моей единственной надеждой на положительный исход поединка была возможность приблизить его и сделать его личным.
И без оружия.
Если бы бой не произошел, Вэстор с акк-стражами уже, вероятно, убил бы и меня и Ника за то, что мы освободили пленных. Если бы мы с ним сошлись лезвием к щиту, я бы уже умер. Даже если бы я убил его, стражи и псы разорвали бы меня в клочья. И Депу, если бы она попыталась меня спасти. Мы с трудом пережили атаку трех акков в Цирке настоящих кошмаров.
Против дюжины…
Ну-у. Этого не случилось. Потому что я знал, чего Кар на самом деле хочет, находясь в плену своих инстинктов самца-альфы.
Он хотел, чтобы я покорился.
И как и у прочих стайных хищников, когда противник покорился, его инстинкты заставили его позволить противнику мирно разгуливать на задворках стаи… до тех пор, пока тот не решится повторить вызов.
– Поэтому ты и отдал ему световой меч? Чтобы он не чувствовал угрозы?
Я покачал головой и в какой-то момент чуть было не улыбнулся.
– Нет, я бы позволил ему разрезать его.
– Неужели?
– Если бы это помогло ему легче принять то, что я остаюсь? Конечно, световой меч можно починить или создать заново. Но, признаю, идея Депы была просто гениальной.
Она улыбнулась мне:
– Я даже немного горжусь собой.
Лицо Ника вновь выразило смятение, и я объяснил:
– Даже с помощью Силы я не могу обнаружить Кара в окружающих джунглях. Он настолько близок к ним, а они - к нему, что он становится фактически невидимым. А вот мой световой меч…
– Я понял! - выдохнул Ник. - Пока он носит его с собой…
– Именно, - теперь я все время чувствовал Кара: не задумываясь, мог указать его позицию относительно себя. - Ословно колокольчик на ошейнике, что Депа смогла нацепить на абсолютно дикую лозную кошку,
– Ух ты. Нет, я серьезно, ух ты! Знаете, все слышат истории о том, как страшны джедаи. Но эти истории и вполовину не близки к действительности, - сказал он. - Ваше настоящее могущество никак не связано со световыми мечами или переносом предметов по воздуху силой разума… - Ник непонимающе покачал головой. - Это ведь неестественно: не просто дать избить себя, но и унизиться подобными образом, и смочь, например, отдать Кару световой меч…
– Подобные действия требуют определенной свободы разума. Когда эмоции не участвуют в принятии решений, ответы обычно становятся очевидными.
– И все равно это неестественно: Позвольте мне засвидетельствовать вам прямо здесь и сейчас свое невероятное восхищение…
– Когда я была ученицей Мейса, - задумчиво сказала Депа, - он часто говорил мне, что ничто в жизни джедая нельзя назвать естественным.
– Я думал, что вы, парни, течете как бы по течению, используете свои инстинкты и тому подобное…
– Разница, - ответил я, - заключается в самих инстинктах. Необученное существо, управляющее Силой, вполне может нести в себе столько же мощи, сколько и величайший дже-дай: посмотри на Кара, к примеру. Но без обучения они опираются на инстинкты, дарованные им природой. И в этом заключается один из основных парадоксов джедаев: «инстинкты», на которые мы опираемся, по сути своей не инстинктивны. Они благодаря активнейшим тренировкам заменили наши. природные. Именно поэтому джедаи должны начинать обучение в таком раннем возрасте. Чтобы заменить наши природные инстинкты: территориальность, эгоизм, гнев, страх и прочее - «инстинктами» джедаев: служением, ясностью, самоотверженностью и состраданием. Самому взрослому из принятых на обучение детей было девять. И по его поводу было немало споров. Споров, которые продолжались, позволю себе заметить, более десяти лет.
Жизнь джедая - это дисциплина, наложенная на природу. Как сама цивилизация, в своем корне, является дисциплиной,, наложенной на природные импульсы разумных существ.
Потому что мир не естественное состояние.
Мир - это дитя цивилизации. Миф о мирном дикаре является тем, чем является: мифом. Без цивилизации все сущее превращается в джунгли. Пойдите к своему мирному дикарю и сожгите его посевы, или убейте его стада, или сгоните его с охотничьих угодий. И вы узнаете, что мирным он оставаться уже не собирается. Не это ли самое произошло на Харуун-Кэле?
Джедаи не сражаются за мир. Это лишь лозунг, и он слишком общий, как и любой лозунг. Джедаи сражаются за цивилизацию, потому что лишь цивилизация соадоегмир. Мы боремся за справедливость потому, что справедливость является краеугольным камнем цивилизации: несправедливая цивилизация строится на песке. Она не переживет бури.
Мощь Кара идет от его природных инстинктов. Но эти же инстинкты управляют им так, как никогда не управляют дже-даем. Один-единственный джедай, отдавшийся своим природным желаниям мощи, уважения, превосходства или мести, может нанести практически неоценимый ущерб.
– Мейс, - Депо мягко прервала меня, - мы все еще говорим о Каре? Или уже о Дуку?
«Или, - молчаливо поинтересовался я, - о ней самой?» Я кашлянул и опустил голову, внезапно осознав, насколько же я измотан. Но я все же закончил мысль. Не столько ради
Ника, сколько ради Депы. И ради себя самого.
– Нашей единственной надеждой в борьбе против существ, управляемых инстинктами, является абсолютный и безусловный контроль над теми инстинктами, с которыми живем мы сами.
ГЛАВА 13
Вэстор издал клокочущий звук.
– Он говорит: «Давай. Ты же хотел стать большим псом. Вставай и дерись», - Ник понизил голос. - Слушай, ты же можешь встать, правда? Если хочешь… Ну, я тут сделал ставки… Где-то на пятьсот кредиток. Я поделюсь с тобой…
Мейс открыл глаза - Нет.
Рокот, издаваемый Вэстором, стал шире и, казалось, наполнился смехом, словно лор пилек превратился в землетрясение, рассказывающее анекдот.
– Ээ-э, он… он хочет знать, что «нет»? В смысле, «нет» деньгам?..
– Нет, - ответил Мейс. Все его тело ломило от боли. - Никакого продолжения боя. С меня хватит. Ты выиграл.
Вэстор схватил своей огромной ладонью Мейса за плечо и поднялся, утягивая мастера-джедая вверх за собой без какого бы то ни было видимого усилия. Теперь его рык вновь стал словами в разуме Мейса.
– Скажи им. Скажи им, кто здесь большой пес Мейс опустил голову, тщательно стараясь не встречаться с Вэстором взглядом.
– Ты, - он закашлялся, и на губах его запузырилась кровь. - Ты большой пес.
Эти слова, казалось, поразили Ника в самое сердце.
– Скажи им, что ты зря увел моих пленных. Скажи им, что ты был неправ, когда отпустил их.
Мейс не отводил взгляд от земли. Кровь из рваных ран на животе от шипов акка струилась вниз по его ногам
– Я был не прав, забирая твоих пленных. Я был не прав, отпуская их.
– Скажи им, что жалеешь о том, что вызвал меня и что ты никогда не сделаешь этого снова.
Мейса поглядел на хауду на спине анккокса. Теперь, после того как стемнело, занавески потеряли прозрачность. Он не мог сказать, была ли вообще Депа там.
Он вновь опустил голову.
– Я жалею о том, что вызвал тебя. Я никогда больше не буду бросать тебе вызов.
Некий намек на движение на самом краю обзора: Ник отпустил куртку Мейса в руке, и она развернулась. Теперь он держал ее возле ноги. И вновь это приглашающее движение.
Мейс чувствовал световой меч в кармане.
Он встретился с Ником взглядами. Ник моментально отвел взгляд, делая вид, что посвистывает, и вновь слегка встряхнул куртку.
Небольшой всплеск Силы, не сильнее того, что по воле Ника сейчас шевелил куртку, перенес бы световой меч прямо в руки Мейса.
Мейс медленно произнес: - Кар?
Вэстор прогудел:
– Да?
– Мое оружие в моей куртке. Могу я взять его? - взгляд его был словно прикован к груди лор пилека. - Пожалуйста.
Вэстор безразлично дернул плечом и протянул руку к куртке. Ник смотрел на Мейса абсолютно ошарашено, словно его только что неожиданно предали.
Мейс вновь уставился в землю.
Вэстор взял куртку и вытащил световой меч из ее кармана.
– Это твое?
– Да, Кар, - тихо сказал Мейс - Моху я его забрать? Пожалуйста.
Вэстор коротко взглянул на одного из акк-стражей и что-то промурлыкал. Страж ухмыльнулся и закивал.
– Пожалуйста, - смиренно повторил Мейс. - Это мое единственное оружие. Я буду не слишком полезен без него.
– Ты не слишком полезен и вместе с ним, - прорычал Вэстор. Он протянул меч Мейсу, но, когда мастер-джедай вытянул дрожащую руку, чтобы забрать его, Вэстор резко подбросил оружие в воздух. Акк-страж, которому он до этого что-то сказал, перехватил летящий меч.
Меч лежал на одной руке стража. А в другой ожил виброщит.
– ЭЙ, Кар, да ладно, хватит, а? - лицо Ника скривилось от того, что должно было произойти: так больно жалеть кого-то, кого прежде уважал. - Ты ведь не станешь, правда? Неужели тебе недостаточно? Почему ты ведешь себя, как…
Вэстор прервал молодого коруна ударом тыльной стороны ладони, который сбил его с ног. Он даже не взглянул при этом на Ника; его взгляд по-прежнему был прикован к Мейсу Винду.
Мастер-джедай, казалось, даже не заметил, что Ник валяется на земле, прикрывая окровавленный рот, выплескивая проклятье за проклятьем себе в ладонь.
– Не надо, - сломлено произнес Мейс - Не надо. Ты не понимаешь… Световой меч джедая…
– Можно уничтожить так же легко, как самого джедая, - Вэстор щелкнул пальцами, словно смахивая муху, но до того, как страж поднес рукоять меча к краю щита…
– Кар… - сквозь туманную прозрачность занавешенной хауды донесся наполненный необъяснимой мощью голос Депы, который, казалось, звучал сразу со всех сторон. - Отправить его в джунгли без оружия было бы убийством, Кар. Он не враг.
– Не твой враг. Возможно.
– Пожалуйста, Кар. Сохрани его оружие для него и верни ему, когда он будет уезжать.
– Он уезжает прямо сейчас.
– Он не может путешествовать, - сказала Депа, - Ты разве не чувствуешь это? Ты избил его, Кар. Избил сильно. Ему нужен отдых и медицинское лечение. Позволь нам забрать его на базу. Он может поехать вместе со мной на анккоксе. Оставь его световой меч при себе Ты доказал ему, что он не способен сразиться с тобой без него.
Нечеловеческий взгляд Вэстора скользнул по ничего не выражающим занавесям хауды, но ночь уже полностью вступила в свои права Мерцание светящихся лоз отражалось от занавесок, и внутри не было ничего видно.
Наконец, Кар раздраженно пожал плечами и протянул руку. Акк-страж передал ему обратно рукоятку, и Вэстор заткнул его за пояс своих штанов из кожи лозной кошки.
Он бросил куртку Мейса на землю у ног мастера-джедая.
– Причинило ли еще больше боли то, что она все это видела?
Он больше не шутил. Вопрос он задал, казалось, из простого любопытства.
Медленно, болезненно, словно старый человек, берегущий больные колени, Мейс нагнулся, чтобы поднять куртку.
– Я сомневаюсь, что это могло быть еще больнее.
– Тебе следует помнить, что все это началось, когда ты отказался прийти во время, указанное мною.
«Все это началось, - подумал Мейс, - когда меня вызвали в личный кабинет канцлера Палпатина». Но вслух он не сказал ничего.
– Все это началось, потому что ты отказался делать так, как было сказано.
– Да, - сказал Мейс. - Да, я помню, - он поднял куртку и аккуратно надел ее на себя. Уколы кусочков грязи, попавшей в открытые раны, дали понять, что кора ламмы разодрала ему спину.
– Если это случится еще раз, дошало, это будет твой последний раз.
– Да, Кар. Я знаю, - он посмотрел на Ника, который, сидя на земле, с ненавистью смотрел на Вэстора, - Пойдем, - мягко сказал Мейс. - Мне потребуется твоя помощь, чтобы забраться на анккокса.
Из личных дневников Мейса Винду
Вэстор с готовностью отнесся к идее того, что Ник поможет мне и будет ухаживать с помощью медпака за моими самыми серьезными ранами. Он с готовностью поверил в то, что повреждения, нанесенные мне им, были почти смертельными.
И это было не так уж далеко от правды.
Помогая мне подняться, Ник все еще бурлил, на одном дыхании извергая ругательства, характеризующие Вэстора, как «гло-тателя лягушек с лицом ящерицы», и «помешанного упаковщика черепах, жующего струпья», и массой других названий, которые мне бы не хотелось записывать даже в личный дневник.
– Хватит уже, - сказал я ему. - Мне пришлось пройти через немалые неприятности, чтобы мы оба остались живы, Ник. Я бы предпочел, чтобы все осталось как есть.
– О, конечно. Отличная работа, - его голос был, наполнен горечью, и он не хотел встречаться со мной глазами.
Я сказал ему, что сожалею о его сотне кредиток, и мягко указал ему на то, что никто не говорил ему ставить на меня.
Он развернулся ко мне и резко, яростно зашипел, пытаясь не привлекать внимания акк-сгражей и псов, крутящихся вокруг.
– Да не в кредитках дело! Кредитки меня не волнуют… - он внезапно замолк, моргая, и на губах его замелькала та знакомая улыбка. - Ух. Неужели я и вправду только что это сказал? Ух ты. Ну хорошо, конечно, это я приврал: кредитки меня волнуют. Сильно волнуют. Но злюсь я не поэтому.
Я кивнул и сказал ему, что понимаю: он злился на меня. Ему казалось, что я подвел его.
– Не меня, - возразил он. - В том смысле… ну блин… джедаи ведь должны стоять на своем, а? Вы должны быть за то, что хорошо. Несмотря ни на что, - сколь бы зол он ни был на меня, он все же перебросил мою руку через свое плечо, чтобы помочь мне идти.
За это я был ему благодарен. Только когда шок от адреналина и оглушения начал спадать, я начал понимать, как же сильно меня избили. Позднее с помощью сканнера медпака я выяснил, что у меня два треснувших ребра, серьезное растя-, жение лодыжки из-за хватолиста, небольшое сотрясение мозга и несколько внутренних кровотечений. Про укус в шею и удивительное разнообразие царапин и синяков я просто помолчу.
Пока Ник помогал мне забраться на анккокса, я наконец выяснил, что же в моем поведении его так разозлило: более всего прочего его разозлило то, что я признал, что был не прав, отпустив пленных.
– Мне наплевать на то, что ты говоришь, - разозленно пробормотал он. - Мне наплевать, что говорит Кар. Там были дети. И раненые. Ведь эти балаваи, они не были злом. Они были просто людьми. Как мы.
– Как и практически все остальные.
– Мы правильно поступили, и ты это знаешь.
И тут меня осенило: Ник был горд собой. Горд тем, что мы сделали. Для него это чувство было непривычным: эта необычайно приятная гордость, что приходит после того, как ты сильно рискнул, совершая нечто по-настоящему восхитительное. Переборол инстинкт самосохранения: сразился со своими страхами и победил.
Это гордость от познания того, что человек является не просто кучей рефлексов и заложенных реакций. Напротив. Человек является мыслящим существом, которое может выбирать правильное вместо простого и справедливость вместо безопасности. Гордость, что охватила Ника, заставила и меня гордиться им, хотя я, конечно, не мог ему об этом сказать. Это бы сильно зацепило его и заставило бы пожалеть об уже сказанных словах.
Я надеюсь, что никогда не забуду той абсолютной убежденности на его лице, когда он помогал мне забраться на выставленную ногу анккокса и перебраться затем на спинную пластину.
– То, что Кар избил тебя так, как тебе и не снилось, не означает, что он был прав. То, что он победил, не означает, что ты был не прав, бросая ему вызов. Я не могу поверить в то, что ты произнес подобные вещи.
Ответ ему пришел из-за подернутой занавесками тьмы хоуды на вершине искривленного панциря.
– Если ты проведешь с нами некоторое время, Ник, то поймешь… - голос Депы был таким же сильным, чистым, здравым и мягким, каким он всегда был в моем сердце, - то поймешь, что джедаи не всегда говорят правду.
Ник замер на месте, нахмурившись так, словно он слишком глубоко погрузился в собственные мысли.
– Не всегда… эй… - подозрительно пробормотал он. - Эй, погодите-ка секундочку…
Она вновь отодвинула занавески и толкнула, открывая, маленькую калитку в перилах.
– Заходи сюда. Мне кажется, что ты был бы сейчас не против немного прилечь.
– Пожалуй, - признал я. - Эта пара дней была не лучшими днями в моей жизни.
Она взяла мою руку, поддерживая, пока я вступал в хауду, и подвинулась, давая мне место на шезлонге.
– Я не могу не отдать тебе должное, Мейс, - сказала она с мягкой ироничной улыбкой, - ты по-прежнему выдерживаешь избиение лучше, чем кто бы то ни было в Галактике.
Ник вытаращил глаза так, словно его голова собиралась лопнуть.
– Я знал! - Он энергично потряс кулаком перед моим лицом в знаке триумфа. - Я знал! Ты мог завалить его!
Я сказал ему вести себя потише, потому что Вэстор и акк-стражи по-прежнему были где-то неподалеку, меж деревьев, а я понятия не имел, насколько острый слух у Вэстора. Но я даже не попытался предложить Нику заткнуться, потому что это все равно ни к чему бы не привело.
– Я вычислил тебя. Слышишь? Я разобрался в твоей хитрой джедайской морде до двенадцатой цифры после запятой! Мне следовало понять, что ты ляжешь еще тогда, когда ты только начал наезжать но Кара, пытаясь сделать это более личным. Чем больше ты оскорблял его, тем меньше он думал о том, чтобы что-то сделать мне. И ты продолжал насмехаться над ним, чтобы возможность получать удовольствие, издеваясь над тобой в течение ближайшей недели, стала настолько привлекательной, что он бы фактически простил тебя за то, что ты отпустил этих балаваев!
Я сказал ему, что он наполовину ошибся.
– На которую половину? Депо ответила за меня:
– На ту, что касается победы Кара. Она так хорошо меня знает.
– Ты хочешь сказать, что он правда тебя побил? - Ник, кажется, никак не мог поверить, - Он действительно, по-настоящему тебя побил?
– Мы теперь связаны с тобой через Силу, Ник. Неужели у тебя было ощущение, что я поддавался в бою?
Он мотнул головой.
– У меня было ощущение, что ты превратился в барабанную кожу под руками свихнувшегося барабанщика.
– Как ты сам говорил, солгать Вэстору непросто. Если бы я придерживал себя, он бы это понял. И тогда избиение стало бы гораздо хуже, и он, возможно, даже убил бы меня. На самом же деле я просто вступил в бой, который, я знал, я выиграть не мог.
– Не мог?
– Вэстор… очень могуществен. В два раза моложе и в два раза больше меня. Тренировка и опыт могут скомпенсировать разницу лишь до определенного предела. И он наполнен природной силой, которой не смог бы управлять ни один джедай.
– Ты хочешь сказать, что ты крутил ему вот так нос, зная, что он изобьет тебя до бессознательности? Я пожал плечами.
– Мне незачем было побеждать. От меня требовалось лишь подраться.
– Уязвимая точка Кара, - пробормотала Депо. - Ты видел ее все это время.
Я кивнул. Ник не был знаком с этим термином. Когда же я описал «уязвимую точку», как критическую слабость, он пожал плечами:
– Я как-то не увидел в нем никакой слабины. Взглянув на нахмурившуюся, задумчивую Депу, я процитировал Иоду:
– Ты видишь, но не видишь. Великой силой Кара является его инстинктивная связь с пилекотаном. Джунгли живут в нем так же, как он - в них. А, как я тебе уже не раз говорил, даже в джунглях есть правила.
Я объяснил, что бой между мной и Каром был неизбежен: два самца-альфы в одной стае. Я буквально чувствовал его устремления с момента битвы в аванпосте, когда мы впервые встретились. Моей единственной надеждой на положительный исход поединка была возможность приблизить его и сделать его личным.
И без оружия.
Если бы бой не произошел, Вэстор с акк-стражами уже, вероятно, убил бы и меня и Ника за то, что мы освободили пленных. Если бы мы с ним сошлись лезвием к щиту, я бы уже умер. Даже если бы я убил его, стражи и псы разорвали бы меня в клочья. И Депу, если бы она попыталась меня спасти. Мы с трудом пережили атаку трех акков в Цирке настоящих кошмаров.
Против дюжины…
Ну-у. Этого не случилось. Потому что я знал, чего Кар на самом деле хочет, находясь в плену своих инстинктов самца-альфы.
Он хотел, чтобы я покорился.
И как и у прочих стайных хищников, когда противник покорился, его инстинкты заставили его позволить противнику мирно разгуливать на задворках стаи… до тех пор, пока тот не решится повторить вызов.
– Поэтому ты и отдал ему световой меч? Чтобы он не чувствовал угрозы?
Я покачал головой и в какой-то момент чуть было не улыбнулся.
– Нет, я бы позволил ему разрезать его.
– Неужели?
– Если бы это помогло ему легче принять то, что я остаюсь? Конечно, световой меч можно починить или создать заново. Но, признаю, идея Депы была просто гениальной.
Она улыбнулась мне:
– Я даже немного горжусь собой.
Лицо Ника вновь выразило смятение, и я объяснил:
– Даже с помощью Силы я не могу обнаружить Кара в окружающих джунглях. Он настолько близок к ним, а они - к нему, что он становится фактически невидимым. А вот мой световой меч…
– Я понял! - выдохнул Ник. - Пока он носит его с собой…
– Именно, - теперь я все время чувствовал Кара: не задумываясь, мог указать его позицию относительно себя. - Ословно колокольчик на ошейнике, что Депа смогла нацепить на абсолютно дикую лозную кошку,
– Ух ты. Нет, я серьезно, ух ты! Знаете, все слышат истории о том, как страшны джедаи. Но эти истории и вполовину не близки к действительности, - сказал он. - Ваше настоящее могущество никак не связано со световыми мечами или переносом предметов по воздуху силой разума… - Ник непонимающе покачал головой. - Это ведь неестественно: не просто дать избить себя, но и унизиться подобными образом, и смочь, например, отдать Кару световой меч…
– Подобные действия требуют определенной свободы разума. Когда эмоции не участвуют в принятии решений, ответы обычно становятся очевидными.
– И все равно это неестественно: Позвольте мне засвидетельствовать вам прямо здесь и сейчас свое невероятное восхищение…
– Когда я была ученицей Мейса, - задумчиво сказала Депа, - он часто говорил мне, что ничто в жизни джедая нельзя назвать естественным.
– Я думал, что вы, парни, течете как бы по течению, используете свои инстинкты и тому подобное…
– Разница, - ответил я, - заключается в самих инстинктах. Необученное существо, управляющее Силой, вполне может нести в себе столько же мощи, сколько и величайший дже-дай: посмотри на Кара, к примеру. Но без обучения они опираются на инстинкты, дарованные им природой. И в этом заключается один из основных парадоксов джедаев: «инстинкты», на которые мы опираемся, по сути своей не инстинктивны. Они благодаря активнейшим тренировкам заменили наши. природные. Именно поэтому джедаи должны начинать обучение в таком раннем возрасте. Чтобы заменить наши природные инстинкты: территориальность, эгоизм, гнев, страх и прочее - «инстинктами» джедаев: служением, ясностью, самоотверженностью и состраданием. Самому взрослому из принятых на обучение детей было девять. И по его поводу было немало споров. Споров, которые продолжались, позволю себе заметить, более десяти лет.
Жизнь джедая - это дисциплина, наложенная на природу. Как сама цивилизация, в своем корне, является дисциплиной,, наложенной на природные импульсы разумных существ.
Потому что мир не естественное состояние.
Мир - это дитя цивилизации. Миф о мирном дикаре является тем, чем является: мифом. Без цивилизации все сущее превращается в джунгли. Пойдите к своему мирному дикарю и сожгите его посевы, или убейте его стада, или сгоните его с охотничьих угодий. И вы узнаете, что мирным он оставаться уже не собирается. Не это ли самое произошло на Харуун-Кэле?
Джедаи не сражаются за мир. Это лишь лозунг, и он слишком общий, как и любой лозунг. Джедаи сражаются за цивилизацию, потому что лишь цивилизация соадоегмир. Мы боремся за справедливость потому, что справедливость является краеугольным камнем цивилизации: несправедливая цивилизация строится на песке. Она не переживет бури.
Мощь Кара идет от его природных инстинктов. Но эти же инстинкты управляют им так, как никогда не управляют дже-даем. Один-единственный джедай, отдавшийся своим природным желаниям мощи, уважения, превосходства или мести, может нанести практически неоценимый ущерб.
– Мейс, - Депо мягко прервала меня, - мы все еще говорим о Каре? Или уже о Дуку?
«Или, - молчаливо поинтересовался я, - о ней самой?» Я кашлянул и опустил голову, внезапно осознав, насколько же я измотан. Но я все же закончил мысль. Не столько ради
Ника, сколько ради Депы. И ради себя самого.
– Нашей единственной надеждой в борьбе против существ, управляемых инстинктами, является абсолютный и безусловный контроль над теми инстинктами, с которыми живем мы сами.
ГЛАВА 13
ДЖЕДАЙ БУДУЩЕГО
Ночь в джунглях. Скатки корунаев рассеяны по зарослям. Тихие голоса растворяются на фоне бормотания джунглей. Пахнет саморазогревающимися пищевыми пакетами и дымом от сделанных собственными руками сигар из листьев зеленого рашалло.
Мейс сидел на одолженной скатке в нескольких метрах от Депиной футлярной палатки, поставленной внутри заброшенного гнезда рускакков, под сплетенными ветвями зарослей тисселя. Пока Ник обрабатывал его раны, он наблюдал за призрачным силуэтом Депы, отбрасываемым на стену палатки светом захваченного светового стержня.
Когда свет погас, она исчезла, словно ее никогда там и не было.
Мягкое, мутное мерцание светящихся лоз заставляло Ника щуриться при изучении данных сканнера мед-пака.
– Так, похоже, с твоим внутренним кровотечением мы закончили, - сказал он. - Осталось еще сделать укол противовоспалительного, чтобы удержать под контролем сотрясение мозга…
Мейс наклонил голову набок, и Ник приставил инъекционный спрей к его сонной артерии. Мастер-дже-дай невидящим взором смотрел в ночь: он даже не почувствовал быстрый укол инъекции.
Он следил за своим световым мечом.
– Он не успокаивается, - произнес Мейс.
– Кто? Что?
– Вэстор. Он двигается. Кругами. Словно ранкор на привязи в пустыне.
– Тебя это удивляет?
– В общем, не особо. Он, вероятно, чувствует, что, хотя бой и был настоящим, мое признание поражения было фальшивым. И он не уверен в том, что ему следует по этому поводу предпринять.
Ник вернул инъекционный спрей на место.
– Если, конечно, ты не предпочитаешь проводить свое свободное время со мной и медпаком, я бы советовал тебе не заступать ему дорогу, - он поправил бактапластырь на ране от укуса. - Ты просто не поверишь, сколько же я здесь нашел различных видов смертельных бактерий. Я даже думать не хочу о том, что Кар ел незадолго до драки с тобой.
– То, что он ел, заботит меня гораздо меньше, - сказал Мейс, - чем то, что сейчас поедает его.
– Угадать несложно, - Ник кивнул в сторону палатки Депы. - Как она?
Мейс пожал плечами.
– Ты сам видел.
– Нет, я имею в виду всю эту фигню, связанную с темной стороной. То, о чем мы говорили с тобой перед тем, как я оставил тебя в аванпосте.
– Я… не могу точно сказать, - привычная хмурость Мейса лишь усилилась. - Мне бы хотелось сказать, что с ней все в порядке. Но то, что мне бы хотелось, имеет мало общего с тем, что есть. Она кажется… нестабильной.
– Ну ты знаешь, несколько месяцев посреди военных действий могут сотворить подобное с кем угодно.
– Вот этого я и боюсь.
Из личных дневников Мейса Винцу
Не зною, который сейчас час. За полночь, наверное. Еще несколько часов до рассвета. Точнее сказать не могу - часы в карманном компьютере постигла та же участь, что и скрытый передатчик.
В течение ночи есть время, когда даже светящиеся лозы приглушают свой свет, ночные хищники успокаиваются и сон начинает казаться единственным разумным занятием.
Но я не сплю даже несмотря на то, что так мало спал за прошедшие три дня.
Меня разбудил крик Депы.
Этот вопль невероятной муки выдернул меня из моих собственных кошмаров". Этот крик был рожден не страхом, но страданием столь мощным, что иного выражения ему просто не нашлось.
Крик разбудил и ее саму, и первой ее мыслью стало выглянуть из палатки и утомленно сообщить всем, что это был лишь сон. Эта мысль, кажется, всегда приходит к ней самой первой: успокоить корунаев и меня. И это меня в определенной мере радует.
За сегодняшнюю ночь это был уже третий ее крик.
А я, раненый и спящий на непривычной корунайской скатке прямо на голой земле, почему-то выспался так, как мне еще не удавалось на этой планете.
Крики Депы милосердны.
Потому что я от кошмаров не просыпаюсь.
Мои кошмары засасывают, погружают в слепящий хаос беспокойства и боли. Они несут в себе гораздо больше, чем простые сны о ранах, или страданиях, или разнообразных жестоких травмах, расчленении и смерти, уготовленных для нас джунглями.
В моих снах на этой планете я вижу разрушение Ордена. Гибель Республики. Я вижу Храм в руинах, уничтоженный Сенат и Корускант, сотрясаемый орбитальными бомбардировками с огромных кораблей невероятного дизайна. Я вижу, как Корускант, источник галактической культуры, превращается в джунгли гораздо более враждебные и чуждые, чем джунгли Харуун-Кэла.
Я вижу конец цивилизации.
Крики Депы возвращают меня обратно к джунглям и к ночи.
Неделю назад я даже не мог представить себе, что пробуждение в джунглях станет для меня избавлением.
Из личных дневников Мейсо Винду
Завтра мы уедем отсюда.
Весь день я повторяю это про себя, восседая, скрестив. ноги, на панцире анккокса, беседуя с Депой. Правильнее было бы сказать: «слушая Депу» - меня она, кажется, слышит только тогда, когда ее это устраивает. В течение дня я слезал с панциря только для того, чтобы размять ноги или облегчиться… И иногда, когда я возвращался на место, оно тихо, размыто бормотала, как всегда в наших беседах, словно наш разговор происходил у нее в голове, а мое присутствие или отсутствие не имело значения.
Когда ТВК прилетали и поливали все вокруг огнем или просто палили по джунглям, партизаны, которым повезло находиться рядом с анккоксом, частенько использовали его в качестве укрытия, но Депо никогда не пряталась, как и я. Она не сходила с шезлонга в хауде, а я опирался спиной на отполированные перила, и ее мягкий голос тек через плечо.
Сегодня мы прошли немало километров. Уровень земли повышается. Джунгли постепенно истончаются, и мы теперь можем передвигаться значительно быстрее. Не зря корунаи исчисляют расстояние не в километрах, а в днях пути.
Но истончающиеся джунгли не только дают нам возможность двигаться быстрее, но и открывают нас взору ТВК, которые теперь, кажется, патрулируют по четкой поисковой схеме.
Мне много чего есть сказать о прошедшем дне, но мне тяжело начать. Я могу думать лишь о завтрашнем дне, о встрече с Ником, о том, как я наконец вызову «Хэллик», чтобы он забрал нас.
Мейс сидел на одолженной скатке в нескольких метрах от Депиной футлярной палатки, поставленной внутри заброшенного гнезда рускакков, под сплетенными ветвями зарослей тисселя. Пока Ник обрабатывал его раны, он наблюдал за призрачным силуэтом Депы, отбрасываемым на стену палатки светом захваченного светового стержня.
Когда свет погас, она исчезла, словно ее никогда там и не было.
Мягкое, мутное мерцание светящихся лоз заставляло Ника щуриться при изучении данных сканнера мед-пака.
– Так, похоже, с твоим внутренним кровотечением мы закончили, - сказал он. - Осталось еще сделать укол противовоспалительного, чтобы удержать под контролем сотрясение мозга…
Мейс наклонил голову набок, и Ник приставил инъекционный спрей к его сонной артерии. Мастер-дже-дай невидящим взором смотрел в ночь: он даже не почувствовал быстрый укол инъекции.
Он следил за своим световым мечом.
– Он не успокаивается, - произнес Мейс.
– Кто? Что?
– Вэстор. Он двигается. Кругами. Словно ранкор на привязи в пустыне.
– Тебя это удивляет?
– В общем, не особо. Он, вероятно, чувствует, что, хотя бой и был настоящим, мое признание поражения было фальшивым. И он не уверен в том, что ему следует по этому поводу предпринять.
Ник вернул инъекционный спрей на место.
– Если, конечно, ты не предпочитаешь проводить свое свободное время со мной и медпаком, я бы советовал тебе не заступать ему дорогу, - он поправил бактапластырь на ране от укуса. - Ты просто не поверишь, сколько же я здесь нашел различных видов смертельных бактерий. Я даже думать не хочу о том, что Кар ел незадолго до драки с тобой.
– То, что он ел, заботит меня гораздо меньше, - сказал Мейс, - чем то, что сейчас поедает его.
– Угадать несложно, - Ник кивнул в сторону палатки Депы. - Как она?
Мейс пожал плечами.
– Ты сам видел.
– Нет, я имею в виду всю эту фигню, связанную с темной стороной. То, о чем мы говорили с тобой перед тем, как я оставил тебя в аванпосте.
– Я… не могу точно сказать, - привычная хмурость Мейса лишь усилилась. - Мне бы хотелось сказать, что с ней все в порядке. Но то, что мне бы хотелось, имеет мало общего с тем, что есть. Она кажется… нестабильной.
– Ну ты знаешь, несколько месяцев посреди военных действий могут сотворить подобное с кем угодно.
– Вот этого я и боюсь.
Из личных дневников Мейса Винцу
Не зною, который сейчас час. За полночь, наверное. Еще несколько часов до рассвета. Точнее сказать не могу - часы в карманном компьютере постигла та же участь, что и скрытый передатчик.
В течение ночи есть время, когда даже светящиеся лозы приглушают свой свет, ночные хищники успокаиваются и сон начинает казаться единственным разумным занятием.
Но я не сплю даже несмотря на то, что так мало спал за прошедшие три дня.
Меня разбудил крик Депы.
Этот вопль невероятной муки выдернул меня из моих собственных кошмаров". Этот крик был рожден не страхом, но страданием столь мощным, что иного выражения ему просто не нашлось.
Крик разбудил и ее саму, и первой ее мыслью стало выглянуть из палатки и утомленно сообщить всем, что это был лишь сон. Эта мысль, кажется, всегда приходит к ней самой первой: успокоить корунаев и меня. И это меня в определенной мере радует.
За сегодняшнюю ночь это был уже третий ее крик.
А я, раненый и спящий на непривычной корунайской скатке прямо на голой земле, почему-то выспался так, как мне еще не удавалось на этой планете.
Крики Депы милосердны.
Потому что я от кошмаров не просыпаюсь.
Мои кошмары засасывают, погружают в слепящий хаос беспокойства и боли. Они несут в себе гораздо больше, чем простые сны о ранах, или страданиях, или разнообразных жестоких травмах, расчленении и смерти, уготовленных для нас джунглями.
В моих снах на этой планете я вижу разрушение Ордена. Гибель Республики. Я вижу Храм в руинах, уничтоженный Сенат и Корускант, сотрясаемый орбитальными бомбардировками с огромных кораблей невероятного дизайна. Я вижу, как Корускант, источник галактической культуры, превращается в джунгли гораздо более враждебные и чуждые, чем джунгли Харуун-Кэла.
Я вижу конец цивилизации.
Крики Депы возвращают меня обратно к джунглям и к ночи.
Неделю назад я даже не мог представить себе, что пробуждение в джунглях станет для меня избавлением.
Из личных дневников Мейсо Винду
Завтра мы уедем отсюда.
Весь день я повторяю это про себя, восседая, скрестив. ноги, на панцире анккокса, беседуя с Депой. Правильнее было бы сказать: «слушая Депу» - меня она, кажется, слышит только тогда, когда ее это устраивает. В течение дня я слезал с панциря только для того, чтобы размять ноги или облегчиться… И иногда, когда я возвращался на место, оно тихо, размыто бормотала, как всегда в наших беседах, словно наш разговор происходил у нее в голове, а мое присутствие или отсутствие не имело значения.
Когда ТВК прилетали и поливали все вокруг огнем или просто палили по джунглям, партизаны, которым повезло находиться рядом с анккоксом, частенько использовали его в качестве укрытия, но Депо никогда не пряталась, как и я. Она не сходила с шезлонга в хауде, а я опирался спиной на отполированные перила, и ее мягкий голос тек через плечо.
Сегодня мы прошли немало километров. Уровень земли повышается. Джунгли постепенно истончаются, и мы теперь можем передвигаться значительно быстрее. Не зря корунаи исчисляют расстояние не в километрах, а в днях пути.
Но истончающиеся джунгли не только дают нам возможность двигаться быстрее, но и открывают нас взору ТВК, которые теперь, кажется, патрулируют по четкой поисковой схеме.
Мне много чего есть сказать о прошедшем дне, но мне тяжело начать. Я могу думать лишь о завтрашнем дне, о встрече с Ником, о том, как я наконец вызову «Хэллик», чтобы он забрал нас.