Страница:
Поплавский выбрался из «Белки» и зашагал в сторону вездехода, увязая металлопластовыми сапогами в песке. Он открыл переднюю дверь, и Саблин со вздохом облегчения вылез из кабины водителя.
— Как ты? — коротко спросил командир.
— Спать хочется, сил нет, — зевнув, ответил Саблин. — Этот допотопный драндулет меня утомил до предела возможностей. Ему не через хронотрещины лазить, а по асфальту кататься!
— Ладно, иди отсыпайся, — сказал Поплавский. Командир неуклюже втиснулся в салон. Его встретили настороженные взгляды пятерых ученых. Шестой, раненый водитель вездехода, продолжал спать, одурманенный уколами морфозана.
Поплавский снял металлопластовую перчатку и крепко пожал руки неудавшимся спасателям.
— Спасибо, Владимир Павлович, — прочувствованно сказал Родин. — Теперь мы понимаем, какого сваляли дурака. Со стороны работа хроноспасателей казалась нам довольно простой… Э-эх, если бы не вы…
— Еще неизвестно, кто кому больше помог, — улыбнулся Поплавский. — Но если ваша карта окажется неверна… Учтите, у меня черный пояс по дзюдо!
Парни засмеялись. Один из них дружески похлопал Родина по могучим плечам.
— Ставлю на нашего Ивана-богатыря, — объявил он. — Как вернетесь, мы устроим товарищескую встречу в институтском спортзале!
Родин пристально посмотрел в глаза Поплавскому и тихо добавил:
— Только вы обязательно вернитесь…
— Обязательно, — серьезно ответил Поплавский. — Знаете, наша группа побывала почти на всех планетах Солнечной системы — как-то глупо после этого погибнуть у себя дома, на Земле.
— О чем я могу доложить Крайневу, прежде чем он снимет с меня скальп? — спросил Родин, натужно усмехаясь.
— Обо всем, — после недолгой паузы ответил Поплавский. — И передайте, что я отлично знаю, какую ответственность беру на себя. Конечно, не дело хроноспасателей лезть в первый в истории контакт с инопланетянами, но, боюсь, теоретики Контакта до них просто не доберутся. Кстати, Марта Шадрина несколько лет работала в Институте Иного Разума и не всякий случай взяла с собой последние из программ Контакта.
— Но почему же пришельцы, если они живы, сами не вышли из Заповедника? — спросил один из ученых. — Ведь мы, земляне, могли бы им помочь…
— А вот это нам и предстоит выяснить, — спокойно ответил Поплавский. — Если, конечно, пришельцы уцелели в катастрофе, в чем я не уверен… До свидания, нам надо ехать, пока сюда не прибыла делегация встречающих во главе с Крайневым. Передайте ему мой пламенный привет!
Когда бетонные ворота с протяжным скрипом раскрылись и к вездеходу бегом бросились несколько человек в легких скафандрах, лунотанка на опушке уже не было.
Экипаж «Белки» предпочел переночевать в глубине леса.
С первыми лучами солнца «Белка» двинулась в путь по новому маршруту.
Глава 5
Глава 6
— Как ты? — коротко спросил командир.
— Спать хочется, сил нет, — зевнув, ответил Саблин. — Этот допотопный драндулет меня утомил до предела возможностей. Ему не через хронотрещины лазить, а по асфальту кататься!
— Ладно, иди отсыпайся, — сказал Поплавский. Командир неуклюже втиснулся в салон. Его встретили настороженные взгляды пятерых ученых. Шестой, раненый водитель вездехода, продолжал спать, одурманенный уколами морфозана.
Поплавский снял металлопластовую перчатку и крепко пожал руки неудавшимся спасателям.
— Спасибо, Владимир Павлович, — прочувствованно сказал Родин. — Теперь мы понимаем, какого сваляли дурака. Со стороны работа хроноспасателей казалась нам довольно простой… Э-эх, если бы не вы…
— Еще неизвестно, кто кому больше помог, — улыбнулся Поплавский. — Но если ваша карта окажется неверна… Учтите, у меня черный пояс по дзюдо!
Парни засмеялись. Один из них дружески похлопал Родина по могучим плечам.
— Ставлю на нашего Ивана-богатыря, — объявил он. — Как вернетесь, мы устроим товарищескую встречу в институтском спортзале!
Родин пристально посмотрел в глаза Поплавскому и тихо добавил:
— Только вы обязательно вернитесь…
— Обязательно, — серьезно ответил Поплавский. — Знаете, наша группа побывала почти на всех планетах Солнечной системы — как-то глупо после этого погибнуть у себя дома, на Земле.
— О чем я могу доложить Крайневу, прежде чем он снимет с меня скальп? — спросил Родин, натужно усмехаясь.
— Обо всем, — после недолгой паузы ответил Поплавский. — И передайте, что я отлично знаю, какую ответственность беру на себя. Конечно, не дело хроноспасателей лезть в первый в истории контакт с инопланетянами, но, боюсь, теоретики Контакта до них просто не доберутся. Кстати, Марта Шадрина несколько лет работала в Институте Иного Разума и не всякий случай взяла с собой последние из программ Контакта.
— Но почему же пришельцы, если они живы, сами не вышли из Заповедника? — спросил один из ученых. — Ведь мы, земляне, могли бы им помочь…
— А вот это нам и предстоит выяснить, — спокойно ответил Поплавский. — Если, конечно, пришельцы уцелели в катастрофе, в чем я не уверен… До свидания, нам надо ехать, пока сюда не прибыла делегация встречающих во главе с Крайневым. Передайте ему мой пламенный привет!
Когда бетонные ворота с протяжным скрипом раскрылись и к вездеходу бегом бросились несколько человек в легких скафандрах, лунотанка на опушке уже не было.
Экипаж «Белки» предпочел переночевать в глубине леса.
С первыми лучами солнца «Белка» двинулась в путь по новому маршруту.
Глава 5
Корин не раз видел ранее фотографию уральского Дома творчества, построенного в стиле монументализма 50-х годов двадцатого века — широко раскинувшиеся золотистые флигеля, украшенные белыми колоннадами, шестиугольное центральное здание с крутым куполом и множество наивных, но милых архитектурных излишеств. Здание великолепно вписывалось в обширный парк, разбитый с чисто русским размахом и окаймленный по краям старыми липовыми аллеями. Несколько гигантских фонтанов и величественных беседок, разбросанных по уютным уголкам парка, придавали всему ансамблю определенное изящество и завершенность.
Теперь эти места трудно было узнать, казалось, они подверглись массированной бомбежке. Фасад здания покрылся многочисленными трещинами, кое-где покосился, крыша провалилась внутрь, а покореженный взрывной волной купол напоминал голову какого-то доисторического чудовища, силящегося раздвинуть плечами стены и выбраться на свободу.
Лунотанк стоял на краю парка рядом с вывороченными с корнями березами и полусгоревшей липовой аллеей. Корин прислонился к одной из массивных опор решетчатого хроноизлучателя, установленного прямо на башне вездехода, и, тяжело дыша, пытался прийти в себя после пройденных в Заповеднике километров. Часы показывали, что переход от опушки леса до поселка писателей занял всего восемь часов, но трудно было поверить в это — слишком тяжело достался им этот путь, то и дело грозивший провалом в бездонные хронотрещины, в другие века и даже тысячелетия, откуда нет возврата.
Здесь, наверху, дышалось легче, и Корин не захотел спускаться в салон даже тогда, когда лунотанк плавно поднялся на метр над поверхностью земли и не спеша двинулся через парк к поселку, минуя безжизненные деревья. Казалось, они пережили жестокий мороз — кора на них потрескалась, вздулась, местами опала, обнажив желтоватую кость ствола. Все вокруг было пустым, мертвым, и сколько ни напрягался Корин, он не мог обнаружить признаки живого в радиусе трех-четырех километров. Его утешало только то, что время здесь наконец стабилизировалось и лишь несколько мелких хронотрещин, словно паутина, покрывали дно высохшего бетонного бассейна, в центре которого красовалась мраморная рыбина с широко раскрытым ртом.
Около невысокой деревянной ограды, за которой начинался поселок писателей, лунотанк неожиданно остановился. Из распахнувшегося люка с довольным видом вылезли Асташевский, Саблин и Марта в легких скафандрах и, спрыгнув на землю, сразу же стали энергично разминаться, перебрасываясь веселыми репликами. Поплавский тоже выбрался из танка, и пристроился рядом с Кориным на башне под раструбом хроноизлучателя.
— Игорь, возьми ребят и пройдись по поселку, — сказал он, вглядываясь в густое месиво раскидистых елей, среди которых угадывались очертания изящных двухэтажных коттеджей. — Примерный план маршрута мы уже обговаривали — улица Строгова и прилегающие к ней переулки… А мы с Ашотом отдохнем, пособираем цветочки — я думаю, мы это заслужили?
Было решено разделиться на две пары — Асташевский с Саблиным направились в Дом творчества, а Корина повела Марта, почему-то жаждущая изучить ближайший коттедж, отличавшийся забавной радужной окраской стен. Они перемахнули через шаткое ограждение и не спеша пошли по дачному участку, держась метрах в трех друг от друга. Поначалу Корин никак не мог сосредоточиться, но вскоре почувствовал присутствие чего-то непонятного и тут же перестроился на тщательный анализ окружающего. И увидел следы.
Они тянулись еле заметными округлыми проплешинами между клумбами с одичавшими венерианскими розами и вели не к дому, уютно устроившемуся под двумя могучими елями, а в дальний угол участка, где за густой завесою орешника виднелись какие-то сараи. Корин успел заметить краем глаза, как Марта осторожно стала подниматься по перекошенным деревянным ступеням крыльца, и тут же его синтезатор сам переключил время. На миг все вокруг дернулось, утонуло в тумане, и Корин почувствовал, что его сознание постепенно переходит в отрицательное время. Он увидел серое утро, низкие облака, затянувшие небо сплошной пеленой, серебристые нити росы на жухлой траве. Следы сейчас вырисовывались совершенно отчетливо — казалось, травинки распрямляются прямо на глазах. Потом пришел сильный, пропитанный запахом гари ветер и неприятный ноющий звук, доносившийся со стороны сараев. Корин свернул чуть в сторону от цепочки следов и двинулся обходным путем в эту часть сада, как вдруг напоролся на что-то невидимое. Переключившись на минуту в реальное время, он увидел, что наткнулся на вывороченный с корнем колючий куст облепихи. Такие вещи с ним нередко случались, стоило только излишне увлечься, забыть, что отрицательное время существует только в твоем сознании, собранное из тысяч разнородных фрагментов мозговым синтезатором, а твое тело пребывает в реальном времени, как неприятностей не миновать.
Возле ограды он увидел обширный алюминиевый гараж с широко распахнутыми воротами. В его глубине матово отсвечивал массивный корпус старомодного глайдера, а рядом с ним, нависнув над телом распростертого на земле человека, стояло странное существо, напоминавшее двухметрового кальмара. Корин подошел чуть ближе, с трудом сдерживая бессмысленное желание выхватить бластер и разрубить чудовище огненным лучом пополам, не дав ему насытиться своей страшной трапезой…
Не сделав и двух шагов, он понял, что совершенно напрасно поддался обманчивым эмоциям, достаточно было приглядеться чуть внимательнее, как становилось ясно, что все это отвратительное людоедство не более чем плод его же распаленного воображения. Монстр и не пытался поглотить грузное тело погибшего мужчины, а лишь беспрестанно ощупывал его мертвенно-бледное лицо пучком тончайших красноватых щупалец, нет, даже и не щупалец, а проводов, тянущихся к небольшой треугольной «голове» над бурым клубком и к овальному прибору, висящему на его «спине». Казалось, монстр изучает голову мертвеца, и не более того, но по вздрагивающим мышцам его тела Корин догадался, что это стоит «кальмару» огромных усилий. Через несколько минут монстр наконец пошевелился, одним из своих массивных щупалец осторожно снял путаницу датчиков с человека и, пошатываясь двинулся прочь из гаража прямо навстречу Корину…
Отчаянным усилием воли Игорь попытался хоть на мгновение еще задержать перед своим внутренним экраном поразительный «кадр», стараясь разглядеть «лицо» пришельца, но уставший мозг уже отказывался повиноваться ему…
Кто-то рядом громко произнес его имя, затем еще и еще раз. Корин с трудом разлепил глаза — и едва удержался на ногах, все вокруг плыло, в ушах стоял тонкий, комариный звон. Не сразу он понял, что стоит у ворот гаража, опираясь спиной на их влажную гофрированную поверхность, а под руку его поддерживает встревоженная Марта.
— Что с тобой? — сдавленным от волнения голосом спросила она. — Прости, может, я тебе помешала, но ты так страшно закричал… А потом стал пятиться из гаража, словно увидел что-то невероятное. Но вокруг же никого? Или… или ты поймал «картинку»?
Корин натянуто улыбнулся и высвободил руку.
— Пойдем-ка в дом. Марта. Что-то я не в себе… Они поднялись по расшатанным ступенькам на крыльцо, открыли покосившуюся дверь, еле висевшую на одной петле, и вошли в сумрачную комнату. И сразу же наткнулись на груды холстов.
Корин не считал себя знатоком живописи, но то, что он увидел, произвело на него глубокое впечатление. Покойный Давыдов работал в реалистической манере старых мастеров, тщательно отрабатывая каждую деталь — будь то локон или прихотливый изгиб ткани. И в то же время каждая композиция была прицельно насыщена мыслью. Художник не применял новомодных «текущих» красок, с помощью которых можно были создавать «живые» картины, сюжет которых развивался бы в течение любого выбранного мастером срока, и окончательно открывал его замысел лишь потомкам. Такие полотна у публики было принято называть «фига в кармане» — ибо даже владелец самого роскошного «парадного» портрета не был до конца жизни уверен, что же именно хотел сказать о нем живописец останутся ли на его пиджаке ордена, да и сам пиджак тоже… Не чувствовалось и специфических запахов «парф-красок», обладающих легчайшим наркотическим действием, совершенно безвредным даже для детей, но способным создать на некоторое время полный эффект присутствия… Нет, это была добротная умная живопись, в которой ощущалось влияние Яна ван Эйка, Мемлинга и других ранних голландцев.
Не обращая внимания на негодующие возгласы Марты, Игорь в два прыжка преодолел завал холстов и без сил рухнул в объемистое кожаное кресло.
— Посмотри в окно, «Белка» еще здесь? — тихо сказал он, закрывая утомленные глаза. — Мне срочно нужен Поплавский. Лучше, если он придет сюда…
— Ты что-то увидел? — с любопытством спросила женщина, присев на колени и складывая холсты, рухнувшие с полок, на место. — Никогда не думала, что у тебя может быть ТАКОЕ лицо… Нет, лунотанк ушел — видно, Вадим с Виталиком тоже нашли что-то интересное. Может, вызвать командира по радио?
— Погоди… Дай собраться с мыслями, — пробормотал Корин, массируя одеревеневшее лицо ладонями. — Он скоро сам нас вызовет… Кстати, узнаешь руку художника?
Марта взглянула на друга с иронией.
— Ну конечно, что за вопрос. На выставках я бываю, милый, значительно чаще, чем все вы, вместе взятые… а потом Давыдов меня дважды рисовал. Так, наброски пастелью, и все равно мне было очень приятно. Может, ты мне что-нибудь расскажешь? Я умираю от любопытства…
— Так и быть, расскажу… если поцелуешь, — легкомысленно произнес Игорь и тут же пожалел об этом. С Мартой так нельзя, она даже легчайшего флирта никогда не понимала.
Раздался прерывистый сигнал зуммера, и Корин тут же включил радиофон.
— Игорь, Марта, возвращайтесь на «Белку»! — зазвучал голос Поплавского. — Мы нашли дорогу к Скалистой долине, и эта дорога хорошо наезжена! Похоже, пришельцы на самом деле остались живы и не раз зачем-то приезжали в поселок. Игорь, ты слышишь меня?!
— Да, слышу, — ответил Корин и коротко рассказал о том, что несколько минут назад увидел «в прошлом» возле гаража. Марта изумленно смотрела на друга и не перебивала его.
Поплавский долго молчал.
— Вот как, — наконец сказал он. — Выходит, пришельцы — негуманоиды… Ситуация все больше запутывается. |
— Может, стоит вернуться в Институт? — робко предложила Марта. — В стране найдутся куда более знающие ксенопсихологи, чем я. Пойми, Володя, мы же совершенно не готовы к контакту с инопланетянами! Да еще эта ужасная катастрофа, гибель десятков людей… Если пришельцы могут свободно перемещаться по Заповеднику, почему же они за пять лет не дали людям знать о себе? Ответ очевиден — они просто НЕ ХОТЯТ!
— Марта права, — поддержал ее Корин. — Получается, что мы играем роль непрошеных гостей. Но, с другой стороны, на совести инопланетян — множества загубленных жизней землян. В поселке нет даже та трупов… Черт побери, не знаю, что и делать…
— А я — знаю, — холодно заявил Поплавский. — И запомните — с пустыми руками я из Заповедника не выйду! В последние годы у меня было немало неудачно это будет просто катастрофой! Пришельцам придется вступить с нами в контакт — пусть даже под дулом пистолета. Понятно?
— Понятно, — тихо сказал Корин, стараясь не смотреть на побелевшее лицо Марты.
Теперь эти места трудно было узнать, казалось, они подверглись массированной бомбежке. Фасад здания покрылся многочисленными трещинами, кое-где покосился, крыша провалилась внутрь, а покореженный взрывной волной купол напоминал голову какого-то доисторического чудовища, силящегося раздвинуть плечами стены и выбраться на свободу.
Лунотанк стоял на краю парка рядом с вывороченными с корнями березами и полусгоревшей липовой аллеей. Корин прислонился к одной из массивных опор решетчатого хроноизлучателя, установленного прямо на башне вездехода, и, тяжело дыша, пытался прийти в себя после пройденных в Заповеднике километров. Часы показывали, что переход от опушки леса до поселка писателей занял всего восемь часов, но трудно было поверить в это — слишком тяжело достался им этот путь, то и дело грозивший провалом в бездонные хронотрещины, в другие века и даже тысячелетия, откуда нет возврата.
Здесь, наверху, дышалось легче, и Корин не захотел спускаться в салон даже тогда, когда лунотанк плавно поднялся на метр над поверхностью земли и не спеша двинулся через парк к поселку, минуя безжизненные деревья. Казалось, они пережили жестокий мороз — кора на них потрескалась, вздулась, местами опала, обнажив желтоватую кость ствола. Все вокруг было пустым, мертвым, и сколько ни напрягался Корин, он не мог обнаружить признаки живого в радиусе трех-четырех километров. Его утешало только то, что время здесь наконец стабилизировалось и лишь несколько мелких хронотрещин, словно паутина, покрывали дно высохшего бетонного бассейна, в центре которого красовалась мраморная рыбина с широко раскрытым ртом.
Около невысокой деревянной ограды, за которой начинался поселок писателей, лунотанк неожиданно остановился. Из распахнувшегося люка с довольным видом вылезли Асташевский, Саблин и Марта в легких скафандрах и, спрыгнув на землю, сразу же стали энергично разминаться, перебрасываясь веселыми репликами. Поплавский тоже выбрался из танка, и пристроился рядом с Кориным на башне под раструбом хроноизлучателя.
— Игорь, возьми ребят и пройдись по поселку, — сказал он, вглядываясь в густое месиво раскидистых елей, среди которых угадывались очертания изящных двухэтажных коттеджей. — Примерный план маршрута мы уже обговаривали — улица Строгова и прилегающие к ней переулки… А мы с Ашотом отдохнем, пособираем цветочки — я думаю, мы это заслужили?
Было решено разделиться на две пары — Асташевский с Саблиным направились в Дом творчества, а Корина повела Марта, почему-то жаждущая изучить ближайший коттедж, отличавшийся забавной радужной окраской стен. Они перемахнули через шаткое ограждение и не спеша пошли по дачному участку, держась метрах в трех друг от друга. Поначалу Корин никак не мог сосредоточиться, но вскоре почувствовал присутствие чего-то непонятного и тут же перестроился на тщательный анализ окружающего. И увидел следы.
Они тянулись еле заметными округлыми проплешинами между клумбами с одичавшими венерианскими розами и вели не к дому, уютно устроившемуся под двумя могучими елями, а в дальний угол участка, где за густой завесою орешника виднелись какие-то сараи. Корин успел заметить краем глаза, как Марта осторожно стала подниматься по перекошенным деревянным ступеням крыльца, и тут же его синтезатор сам переключил время. На миг все вокруг дернулось, утонуло в тумане, и Корин почувствовал, что его сознание постепенно переходит в отрицательное время. Он увидел серое утро, низкие облака, затянувшие небо сплошной пеленой, серебристые нити росы на жухлой траве. Следы сейчас вырисовывались совершенно отчетливо — казалось, травинки распрямляются прямо на глазах. Потом пришел сильный, пропитанный запахом гари ветер и неприятный ноющий звук, доносившийся со стороны сараев. Корин свернул чуть в сторону от цепочки следов и двинулся обходным путем в эту часть сада, как вдруг напоролся на что-то невидимое. Переключившись на минуту в реальное время, он увидел, что наткнулся на вывороченный с корнем колючий куст облепихи. Такие вещи с ним нередко случались, стоило только излишне увлечься, забыть, что отрицательное время существует только в твоем сознании, собранное из тысяч разнородных фрагментов мозговым синтезатором, а твое тело пребывает в реальном времени, как неприятностей не миновать.
Возле ограды он увидел обширный алюминиевый гараж с широко распахнутыми воротами. В его глубине матово отсвечивал массивный корпус старомодного глайдера, а рядом с ним, нависнув над телом распростертого на земле человека, стояло странное существо, напоминавшее двухметрового кальмара. Корин подошел чуть ближе, с трудом сдерживая бессмысленное желание выхватить бластер и разрубить чудовище огненным лучом пополам, не дав ему насытиться своей страшной трапезой…
Не сделав и двух шагов, он понял, что совершенно напрасно поддался обманчивым эмоциям, достаточно было приглядеться чуть внимательнее, как становилось ясно, что все это отвратительное людоедство не более чем плод его же распаленного воображения. Монстр и не пытался поглотить грузное тело погибшего мужчины, а лишь беспрестанно ощупывал его мертвенно-бледное лицо пучком тончайших красноватых щупалец, нет, даже и не щупалец, а проводов, тянущихся к небольшой треугольной «голове» над бурым клубком и к овальному прибору, висящему на его «спине». Казалось, монстр изучает голову мертвеца, и не более того, но по вздрагивающим мышцам его тела Корин догадался, что это стоит «кальмару» огромных усилий. Через несколько минут монстр наконец пошевелился, одним из своих массивных щупалец осторожно снял путаницу датчиков с человека и, пошатываясь двинулся прочь из гаража прямо навстречу Корину…
Отчаянным усилием воли Игорь попытался хоть на мгновение еще задержать перед своим внутренним экраном поразительный «кадр», стараясь разглядеть «лицо» пришельца, но уставший мозг уже отказывался повиноваться ему…
Кто-то рядом громко произнес его имя, затем еще и еще раз. Корин с трудом разлепил глаза — и едва удержался на ногах, все вокруг плыло, в ушах стоял тонкий, комариный звон. Не сразу он понял, что стоит у ворот гаража, опираясь спиной на их влажную гофрированную поверхность, а под руку его поддерживает встревоженная Марта.
— Что с тобой? — сдавленным от волнения голосом спросила она. — Прости, может, я тебе помешала, но ты так страшно закричал… А потом стал пятиться из гаража, словно увидел что-то невероятное. Но вокруг же никого? Или… или ты поймал «картинку»?
Корин натянуто улыбнулся и высвободил руку.
— Пойдем-ка в дом. Марта. Что-то я не в себе… Они поднялись по расшатанным ступенькам на крыльцо, открыли покосившуюся дверь, еле висевшую на одной петле, и вошли в сумрачную комнату. И сразу же наткнулись на груды холстов.
Корин не считал себя знатоком живописи, но то, что он увидел, произвело на него глубокое впечатление. Покойный Давыдов работал в реалистической манере старых мастеров, тщательно отрабатывая каждую деталь — будь то локон или прихотливый изгиб ткани. И в то же время каждая композиция была прицельно насыщена мыслью. Художник не применял новомодных «текущих» красок, с помощью которых можно были создавать «живые» картины, сюжет которых развивался бы в течение любого выбранного мастером срока, и окончательно открывал его замысел лишь потомкам. Такие полотна у публики было принято называть «фига в кармане» — ибо даже владелец самого роскошного «парадного» портрета не был до конца жизни уверен, что же именно хотел сказать о нем живописец останутся ли на его пиджаке ордена, да и сам пиджак тоже… Не чувствовалось и специфических запахов «парф-красок», обладающих легчайшим наркотическим действием, совершенно безвредным даже для детей, но способным создать на некоторое время полный эффект присутствия… Нет, это была добротная умная живопись, в которой ощущалось влияние Яна ван Эйка, Мемлинга и других ранних голландцев.
Не обращая внимания на негодующие возгласы Марты, Игорь в два прыжка преодолел завал холстов и без сил рухнул в объемистое кожаное кресло.
— Посмотри в окно, «Белка» еще здесь? — тихо сказал он, закрывая утомленные глаза. — Мне срочно нужен Поплавский. Лучше, если он придет сюда…
— Ты что-то увидел? — с любопытством спросила женщина, присев на колени и складывая холсты, рухнувшие с полок, на место. — Никогда не думала, что у тебя может быть ТАКОЕ лицо… Нет, лунотанк ушел — видно, Вадим с Виталиком тоже нашли что-то интересное. Может, вызвать командира по радио?
— Погоди… Дай собраться с мыслями, — пробормотал Корин, массируя одеревеневшее лицо ладонями. — Он скоро сам нас вызовет… Кстати, узнаешь руку художника?
Марта взглянула на друга с иронией.
— Ну конечно, что за вопрос. На выставках я бываю, милый, значительно чаще, чем все вы, вместе взятые… а потом Давыдов меня дважды рисовал. Так, наброски пастелью, и все равно мне было очень приятно. Может, ты мне что-нибудь расскажешь? Я умираю от любопытства…
— Так и быть, расскажу… если поцелуешь, — легкомысленно произнес Игорь и тут же пожалел об этом. С Мартой так нельзя, она даже легчайшего флирта никогда не понимала.
Раздался прерывистый сигнал зуммера, и Корин тут же включил радиофон.
— Игорь, Марта, возвращайтесь на «Белку»! — зазвучал голос Поплавского. — Мы нашли дорогу к Скалистой долине, и эта дорога хорошо наезжена! Похоже, пришельцы на самом деле остались живы и не раз зачем-то приезжали в поселок. Игорь, ты слышишь меня?!
— Да, слышу, — ответил Корин и коротко рассказал о том, что несколько минут назад увидел «в прошлом» возле гаража. Марта изумленно смотрела на друга и не перебивала его.
Поплавский долго молчал.
— Вот как, — наконец сказал он. — Выходит, пришельцы — негуманоиды… Ситуация все больше запутывается. |
— Может, стоит вернуться в Институт? — робко предложила Марта. — В стране найдутся куда более знающие ксенопсихологи, чем я. Пойми, Володя, мы же совершенно не готовы к контакту с инопланетянами! Да еще эта ужасная катастрофа, гибель десятков людей… Если пришельцы могут свободно перемещаться по Заповеднику, почему же они за пять лет не дали людям знать о себе? Ответ очевиден — они просто НЕ ХОТЯТ!
— Марта права, — поддержал ее Корин. — Получается, что мы играем роль непрошеных гостей. Но, с другой стороны, на совести инопланетян — множества загубленных жизней землян. В поселке нет даже та трупов… Черт побери, не знаю, что и делать…
— А я — знаю, — холодно заявил Поплавский. — И запомните — с пустыми руками я из Заповедника не выйду! В последние годы у меня было немало неудачно это будет просто катастрофой! Пришельцам придется вступить с нами в контакт — пусть даже под дулом пистолета. Понятно?
— Понятно, — тихо сказал Корин, стараясь не смотреть на побелевшее лицо Марты.
Глава 6
Начало смеркаться, когда лунотанк преодолел последний крутой подъем и взобрался на вершине перевала. Члены экспедиции поспешно выбрались из распахнутого люка башни и с изумлением осмотрелись вокруг. Внизу простиралась песчаная долина, окаймленная высокими остроконечными скалами. В западной части долины мерцало голубое зеркало озера, дымящееся предвечерним туманом. По его пологим берегам были разбросаны округлые камни и множество крупных раковин.
Невдалеке от озера возвышались почти два десятка странных статуй. Они изображали фигуры существ, чем-то напоминавших индийских божков: с мощными, свитыми из нескольких торсов туловищами, на которых словно лепестки ромашки были насажены овальные головы с множеством выпуклых глаз. Ноги колоссов уходили глубоко в песок, разветвляясь внизу словно древесные корни. Статуи были изваяны из какого-то серебристого камня, покрытого многочисленными оспинами. Позы у них были очень живыми, динамичными — казалось, загадочные гиганты застыли в буйном танце.
Неожиданно Марта издала громкий возглас и протянула руку по направлению к трем остроконечным скалам, располагавшимся на противоположной стороне долины. Там, среди хаотично разбросанных валунов, виднелись приземистые прямоугольные строения, грубо сложенные из толстых каменных плит. Окна — узкие, словно бойницы, — были темны.
Через несколько минут «Белка» плавно преодолела перевал и опустилась на землю невдалеке от озера. Подул несильный ветер, взрябив водную гладь, так что мелкие волны выплеснулись на отлогий берег, покачивая шипастые раковины. Небо внезапно стало наливаться чернильной темнотой, проколотой искорками незнакомых созвездий, а еще через некоторое время из-за зазубрин скал степенно выплыли две зеленые луны и осветили долину зыбким светом.
— Хотел бы я знать, к чему вся эта бутафория? — пробурчал Асташевский, сложив могучие руки на груди. — Откуда взялись зеленые луны? Не должно быть здесь никаких лун.
— Вадик, милый, — засмеялась Марта, обнимая Десантника за плечи. — Не тебе задавать такие вопросы. Помнишь, мы вечно подшучивали над твоим пристрастием таскать с собой везде альбом со стереофотографиями твоего родного Марса?
— Это совсем другое дело, — смущенно кашлянув ответил Асташевский.
— Почему же? — вмешался в разговор Поплавский облокотившись на гусеницы лунотанка. — Не исключено, что пришельцы тоже любят вспоминать родные пейзажи. Земное небо Заповедника наверняка кажется им бесконечно чужим и холодным.
— А каменные истуканы? — не сдавался Асташевский. — Нет, тут что-то другое…
Корин не принимал участие в споре. Он стоял чуть в стороне, поеживаясь от прохладного ночного воздуха, и пытался «прощупать» местность хотя бы на сотни метров вокруг. Это ему никак не удавалось, ощущения были путаными, смутные образы мелькали перед его «внутренним экраном» и быстро гасли, не успев принять ясные очертания. Но он явно чувствовал присутствие чего-то живого там, на противоположной стороне долины.
— Ну что, Колдун, они здесь? — тихо спросил Поплавский, положив руку ему на плечо.
Игорь покачал головой, разглядывая дрожащие на глади озера огоньки созвездий.
— Никак не могу схватить «картинку» — слишком много новых впечатлений, — нехотя произнес он, не оборачиваясь. — Одно могу сказать — они здесь. Их немного, не больше трех, и они спят.
— Спят? — разочарованно пробурчал Поплавский включая обогрев своего скафандра. — Впрочем, почему бы им не спать… Пять лет до них никто не мог добраться — естественно, что они расслабились.
Корину послышалось легкое осуждение в голосе командира, и он невольно улыбнулся. Сам Поплавский такого беспорядка никогда не допустил бы, он выставил бы ночные посты даже на голом астероиде.
— В принципе нам тоже не помешает крепкий здоровый сон перед завтрашними трудами, — широко зевнул Вадим, выразительно поглядывая на командира. — Сегодня нам здорово досталось, особенно в том проклятом березняке…
Тихо звякнула крышка люка, и на башне показалась худощавая фигура водителя.
— Владимир Павлович! — возбужденно сказал он. — Саблин выяснил, откуда над долиной взялись зеленые луны! Возле звезды Барнарда находится небольшая планетная система — ее обнаружил лет пятнадцать назад автоматический космозонд. Вокруг четвертой планеты, кстати, довольно похожей на Землю, вращаются точно такие же луны — даже пятна на них совпадают…
— Спасибо, Ашот, — перебил его Поплавский. — Я ожидал нечто подобное. Скажи Саблину, пусть немедленно готовит инфралокатор.
Повернувшись к удивленным товарищам, он добавил:
— Боюсь, Асташевский, спать нам сегодня совсем не придется… Марта, приготовь ребятам что-нибудь тонизирующее. Сильные стимуляторы не нужны, они пригодятся позднее.
Встревоженная Марта молча пошла к лунотанку. Асташевский, тихо ругаясь, начал делать энергичную разминку — так, что даже воздух засвистел. Игорь нехотя последовал его примеру, искоса поглядывая на задумчивого командира.
— Конечно, это эмоции, Игорь, но… — после долгой паузы произнес Поплавский. — Меня смутил наш дурацкий разговор насчет родного пейзажа и домашнего микроклимата…
Он бросил камешек в зеленое пятно луны, отраженное в неподвижной глади озера, и добавил:
— А ведь соседняя звездная система совершенно безжизненна! Четвертая планета имеет, правда, атмосферу, обширные леса, несколько морей и вполне пригодна для обитания. Но, кроме простейших микроорганизмов, на ней нет ничего живого!
После краткого, но весьма бурного совещания в тесном салоне лунотанка было решено не терять драгоценного времени и на ночь собрать как можно больше сведений о долине. На Корина и Асташевского была возложена задача изучения зданий, стоящих у подножия скал, и заодно — загадочных статуй, Поплавский и Саблин вместе с водителем должны были провести скрытую воздушную разведку. Марте же предложили выспаться в теплой надувной палатке здесь, на берегу озера.
Астробиолог немедленно пришла в ярость: «Я-то дура, надеялась, что хотя бы здесь перестанут со мной нянчиться, как с английской королевой! — сказала она, обводя презрительным взглядом смущенных товарищей. — Вы же прекрасно знаете, что я вынослива и могу работать без всяких скидок на мой пол!» — «Мы это отлично понимаем, — спокойно возразил командир, — но завтра утром тебе предстоит выход на Контакт. Только ты одна из нас прилично разбираешься в ксенолингвистике…» — «Но я хочу работать наравне со всеми, Владимир!» — «Вот и хорошо, завтра поработаешь». — «Может, вы еще перед сном споете мне серенаду под балконом?» — «Отличная мысль! Слон споет тебе по радиосвязи жестокий романс. Он уже третий день пытается это сделать».
Кончилось это препирательство тем, что Марта гневно фыркнула и удалилась к себе в крошечную каюту, громко щелкнув замком. Мужчины облегченно вздохнули и расстелили на столе карту Заповедника, составленную Иваном Родиным, но их остановил удивленный возглас Ашота. На большом экране, только что залитом тускло-зеленым светом лун, возникла целая буря разноцветных огней.
— Похоже, хозяев мы все-таки разбудили, — недовольно сказал командир. — Игорь, ты как считаешь?
Корин сосредоточился и на несколько минут замер, расслабленно откинувшись на спинку кресла полузакрыв глаза. Потом он уверенно сказал:
— Вряд ли. Хозяева по-прежнему видят сны, а в долине вообще ничего не изменилось. Тихо, как в пустой бутылке.
— Тихо? — недоверчиво переспросил Асташевский, пристально вглядываясь в экран. — Это ты, брат, врешь. Поглядите, в долине вырос целый город!
— Всем надеть скафандры! — звенящим голосом приказал Поплавский. — Ашот, включи систему безопасности и поставь силовое поле метрах в десяти от танка!
Командир некоторое время постоял у экрана, разглядывая выросшие словно из-под земли призрачные контуры странных спиралевидных зданий, по которым пульсирующе пробегали лиловые огоньки.
— Нет, это не город, — пробормотал он, — это просто мираж… Где-то я уже видел эти странные дома — но где?
Он не решился подойти к небоскребу еще ближе, потому что вращающийся клубок «лент» выглядел весьма угрожающе, да и шары достаточно выразительно стали спускаться вниз. «Вадима бы это не остановило, — с легким смущением подумал Корин, — а вот я для решительных действий совершенно не пригоден. Кстати, а где наш десантник?»
Отойдя от ребристого здания («ленты» тотчас вернулись на прежнее место), он без труда поймал биоизлучение напарника и направился к озеру. Над отлогим берегом висело огромное хрустальное «яйцо». Под его прозрачной оболочкой поднимался целый лес куполообразных строений, вершины которых заканчивались серебряными шпилями. Нижняя часть парящих зданий была опоясана темным широким ободом, на котором Корин заметил знакомую мощную фигуру. Асташевский, казалась, шел по «ободу» вокруг летающего города, разглядывая его многочисленные купола. Корин не сразу сообразил, что Вадим использовал антигравитационный пояс — ходить по призрачному «яйцу» было, конечно, невозможно.
Асташевский несколько минут упрямо не отзывался на вызовы Корина, и только когда Игорь стал проявлять нетерпение, нехотя ответил по радиофону:
— Любопытная это штука, Игорь! И знаешь, что в ней самое интересное? Я где-то уже видел это «яйцо» — но где? А теперь отстань, испарись хоть на полчаса, договорились?
На Асташевского нельзя было обижаться — когда он работал, разговаривать с ним было бесполезно. Поэтому Корин не стал напоминать другу, что неписаный закон внеземлян не позволяет вести исследование в незнакомой местности в одиночку. Было ясно, что здесь, в долине, все это не имеет никакого смысла Ничего угрожающего вокруг не было.
Поколебавшись, Корин пошел в сторону центра призрачного города по широкой улице, разглядывая причудливые здания. Он увидел множество башен, напоминавших фантастические растения с суставчатыми «стволами» и раскидистыми «ветвями», в которых светились овальные бусинки окон. Башни сменили грибовидные коттеджи, а их, в свою очередь, — молочного цвета пирамиды, опрокинутые вершинами к земле. Каждый квартал завершался обширной площадью, украшенной уже знакомыми каменными статуями.
Невдалеке от озера возвышались почти два десятка странных статуй. Они изображали фигуры существ, чем-то напоминавших индийских божков: с мощными, свитыми из нескольких торсов туловищами, на которых словно лепестки ромашки были насажены овальные головы с множеством выпуклых глаз. Ноги колоссов уходили глубоко в песок, разветвляясь внизу словно древесные корни. Статуи были изваяны из какого-то серебристого камня, покрытого многочисленными оспинами. Позы у них были очень живыми, динамичными — казалось, загадочные гиганты застыли в буйном танце.
Неожиданно Марта издала громкий возглас и протянула руку по направлению к трем остроконечным скалам, располагавшимся на противоположной стороне долины. Там, среди хаотично разбросанных валунов, виднелись приземистые прямоугольные строения, грубо сложенные из толстых каменных плит. Окна — узкие, словно бойницы, — были темны.
Через несколько минут «Белка» плавно преодолела перевал и опустилась на землю невдалеке от озера. Подул несильный ветер, взрябив водную гладь, так что мелкие волны выплеснулись на отлогий берег, покачивая шипастые раковины. Небо внезапно стало наливаться чернильной темнотой, проколотой искорками незнакомых созвездий, а еще через некоторое время из-за зазубрин скал степенно выплыли две зеленые луны и осветили долину зыбким светом.
— Хотел бы я знать, к чему вся эта бутафория? — пробурчал Асташевский, сложив могучие руки на груди. — Откуда взялись зеленые луны? Не должно быть здесь никаких лун.
— Вадик, милый, — засмеялась Марта, обнимая Десантника за плечи. — Не тебе задавать такие вопросы. Помнишь, мы вечно подшучивали над твоим пристрастием таскать с собой везде альбом со стереофотографиями твоего родного Марса?
— Это совсем другое дело, — смущенно кашлянув ответил Асташевский.
— Почему же? — вмешался в разговор Поплавский облокотившись на гусеницы лунотанка. — Не исключено, что пришельцы тоже любят вспоминать родные пейзажи. Земное небо Заповедника наверняка кажется им бесконечно чужим и холодным.
— А каменные истуканы? — не сдавался Асташевский. — Нет, тут что-то другое…
Корин не принимал участие в споре. Он стоял чуть в стороне, поеживаясь от прохладного ночного воздуха, и пытался «прощупать» местность хотя бы на сотни метров вокруг. Это ему никак не удавалось, ощущения были путаными, смутные образы мелькали перед его «внутренним экраном» и быстро гасли, не успев принять ясные очертания. Но он явно чувствовал присутствие чего-то живого там, на противоположной стороне долины.
— Ну что, Колдун, они здесь? — тихо спросил Поплавский, положив руку ему на плечо.
Игорь покачал головой, разглядывая дрожащие на глади озера огоньки созвездий.
— Никак не могу схватить «картинку» — слишком много новых впечатлений, — нехотя произнес он, не оборачиваясь. — Одно могу сказать — они здесь. Их немного, не больше трех, и они спят.
— Спят? — разочарованно пробурчал Поплавский включая обогрев своего скафандра. — Впрочем, почему бы им не спать… Пять лет до них никто не мог добраться — естественно, что они расслабились.
Корину послышалось легкое осуждение в голосе командира, и он невольно улыбнулся. Сам Поплавский такого беспорядка никогда не допустил бы, он выставил бы ночные посты даже на голом астероиде.
— В принципе нам тоже не помешает крепкий здоровый сон перед завтрашними трудами, — широко зевнул Вадим, выразительно поглядывая на командира. — Сегодня нам здорово досталось, особенно в том проклятом березняке…
Тихо звякнула крышка люка, и на башне показалась худощавая фигура водителя.
— Владимир Павлович! — возбужденно сказал он. — Саблин выяснил, откуда над долиной взялись зеленые луны! Возле звезды Барнарда находится небольшая планетная система — ее обнаружил лет пятнадцать назад автоматический космозонд. Вокруг четвертой планеты, кстати, довольно похожей на Землю, вращаются точно такие же луны — даже пятна на них совпадают…
— Спасибо, Ашот, — перебил его Поплавский. — Я ожидал нечто подобное. Скажи Саблину, пусть немедленно готовит инфралокатор.
Повернувшись к удивленным товарищам, он добавил:
— Боюсь, Асташевский, спать нам сегодня совсем не придется… Марта, приготовь ребятам что-нибудь тонизирующее. Сильные стимуляторы не нужны, они пригодятся позднее.
Встревоженная Марта молча пошла к лунотанку. Асташевский, тихо ругаясь, начал делать энергичную разминку — так, что даже воздух засвистел. Игорь нехотя последовал его примеру, искоса поглядывая на задумчивого командира.
— Конечно, это эмоции, Игорь, но… — после долгой паузы произнес Поплавский. — Меня смутил наш дурацкий разговор насчет родного пейзажа и домашнего микроклимата…
Он бросил камешек в зеленое пятно луны, отраженное в неподвижной глади озера, и добавил:
— А ведь соседняя звездная система совершенно безжизненна! Четвертая планета имеет, правда, атмосферу, обширные леса, несколько морей и вполне пригодна для обитания. Но, кроме простейших микроорганизмов, на ней нет ничего живого!
После краткого, но весьма бурного совещания в тесном салоне лунотанка было решено не терять драгоценного времени и на ночь собрать как можно больше сведений о долине. На Корина и Асташевского была возложена задача изучения зданий, стоящих у подножия скал, и заодно — загадочных статуй, Поплавский и Саблин вместе с водителем должны были провести скрытую воздушную разведку. Марте же предложили выспаться в теплой надувной палатке здесь, на берегу озера.
Астробиолог немедленно пришла в ярость: «Я-то дура, надеялась, что хотя бы здесь перестанут со мной нянчиться, как с английской королевой! — сказала она, обводя презрительным взглядом смущенных товарищей. — Вы же прекрасно знаете, что я вынослива и могу работать без всяких скидок на мой пол!» — «Мы это отлично понимаем, — спокойно возразил командир, — но завтра утром тебе предстоит выход на Контакт. Только ты одна из нас прилично разбираешься в ксенолингвистике…» — «Но я хочу работать наравне со всеми, Владимир!» — «Вот и хорошо, завтра поработаешь». — «Может, вы еще перед сном споете мне серенаду под балконом?» — «Отличная мысль! Слон споет тебе по радиосвязи жестокий романс. Он уже третий день пытается это сделать».
Кончилось это препирательство тем, что Марта гневно фыркнула и удалилась к себе в крошечную каюту, громко щелкнув замком. Мужчины облегченно вздохнули и расстелили на столе карту Заповедника, составленную Иваном Родиным, но их остановил удивленный возглас Ашота. На большом экране, только что залитом тускло-зеленым светом лун, возникла целая буря разноцветных огней.
— Похоже, хозяев мы все-таки разбудили, — недовольно сказал командир. — Игорь, ты как считаешь?
Корин сосредоточился и на несколько минут замер, расслабленно откинувшись на спинку кресла полузакрыв глаза. Потом он уверенно сказал:
— Вряд ли. Хозяева по-прежнему видят сны, а в долине вообще ничего не изменилось. Тихо, как в пустой бутылке.
— Тихо? — недоверчиво переспросил Асташевский, пристально вглядываясь в экран. — Это ты, брат, врешь. Поглядите, в долине вырос целый город!
— Всем надеть скафандры! — звенящим голосом приказал Поплавский. — Ашот, включи систему безопасности и поставь силовое поле метрах в десяти от танка!
Командир некоторое время постоял у экрана, разглядывая выросшие словно из-под земли призрачные контуры странных спиралевидных зданий, по которым пульсирующе пробегали лиловые огоньки.
— Нет, это не город, — пробормотал он, — это просто мираж… Где-то я уже видел эти странные дома — но где?
* * *
Корин стоял перед высоким полупрозрачным зданием, ребристые стены которого уходили прямо в звездное небо. На фасаде не было видно ни окон, ни дверей, но, возможно, просто нельзя было рассмотреть из-за мелькания каких-то синих узких лент, висящих прямо в воздухе и закрывающих всю нижнюю часть небоскреба. Над ними медленно проплывали бело-голубые шары, то собираясь в огненную «колесницу», то рассыпаясь причудливым серпантином. Все выглядело совершенно правдоподобным — казалось, стоит только протянуть руку, и можно коснуться извивающихся синих лент. Но опыт подсказывал Корину, что перед ним ничего нет. Решившись, он сделал несколько шагов по направлению к зданию и тут же с удивлением заметил, как «ленты» начали тревожно сжиматься, собираясь в тугой узел, словно почуяв в нем чужака. «Стражи! — восхитился Корин. — Искусственные силовые поля! Впрочем, кто знает…»Он не решился подойти к небоскребу еще ближе, потому что вращающийся клубок «лент» выглядел весьма угрожающе, да и шары достаточно выразительно стали спускаться вниз. «Вадима бы это не остановило, — с легким смущением подумал Корин, — а вот я для решительных действий совершенно не пригоден. Кстати, а где наш десантник?»
Отойдя от ребристого здания («ленты» тотчас вернулись на прежнее место), он без труда поймал биоизлучение напарника и направился к озеру. Над отлогим берегом висело огромное хрустальное «яйцо». Под его прозрачной оболочкой поднимался целый лес куполообразных строений, вершины которых заканчивались серебряными шпилями. Нижняя часть парящих зданий была опоясана темным широким ободом, на котором Корин заметил знакомую мощную фигуру. Асташевский, казалась, шел по «ободу» вокруг летающего города, разглядывая его многочисленные купола. Корин не сразу сообразил, что Вадим использовал антигравитационный пояс — ходить по призрачному «яйцу» было, конечно, невозможно.
Асташевский несколько минут упрямо не отзывался на вызовы Корина, и только когда Игорь стал проявлять нетерпение, нехотя ответил по радиофону:
— Любопытная это штука, Игорь! И знаешь, что в ней самое интересное? Я где-то уже видел это «яйцо» — но где? А теперь отстань, испарись хоть на полчаса, договорились?
На Асташевского нельзя было обижаться — когда он работал, разговаривать с ним было бесполезно. Поэтому Корин не стал напоминать другу, что неписаный закон внеземлян не позволяет вести исследование в незнакомой местности в одиночку. Было ясно, что здесь, в долине, все это не имеет никакого смысла Ничего угрожающего вокруг не было.
Поколебавшись, Корин пошел в сторону центра призрачного города по широкой улице, разглядывая причудливые здания. Он увидел множество башен, напоминавших фантастические растения с суставчатыми «стволами» и раскидистыми «ветвями», в которых светились овальные бусинки окон. Башни сменили грибовидные коттеджи, а их, в свою очередь, — молочного цвета пирамиды, опрокинутые вершинами к земле. Каждый квартал завершался обширной площадью, украшенной уже знакомыми каменными статуями.