Страница:
— И я вас просто обожаю, — парировал Шмультик.
Не обратив внимания на шпильку гостя, Хъяр загадочно продолжил:
— Поверьте мне, я весьма сожалею о том, что не могу оказать вам помощь напрямую. Но кто знает, кто знает? Может быть… Короче, мне необходимо отлучиться из пещеры минут на пять. Надеюсь, гости дорогие не умрут от скуки за время моего отсутствия. — С этими словами худая фигура колдуна-алата растворилась в воздухе.
— "Гости дорогие", «сожалею», а сам хотя бы накормил нас как следует, — проворчал Гвенлин.
— Погоди, Гвен, дай чуть-чуть поразмыслить! Как ты думаешь, почему Хъяр оставил нас одних в своем логове?
— Да кто ж знает алатов этих? Вполне возможно, отошел по малой нужде. Если бы по большой предупредил бы, что уходит минимум на четверть часа.
— Нет, Гвен, он что-то пытался нам сообщить. — Задумчиво произнес Шмультик. — Почему он так акцентировал, что не имеет права оказать нам именно явную помощь? А если не явную? А если мы сами как бы случайно что-нибудь здесь увидим? Все, паря, вставай-ка с кресла, пойдем, посмотрим, что там скрывается в глубине логова этого замороченного колдуна!
Искать долго не пришлось. Жилой отсек пещеры, посредством узкого прохода длиной не более десятка шагов соединялся с другим помещением — приличных размеров куполообразной полостью непонятного назначения. Обнаруженная комната была прекрасно освещена дюжиной парящих в воздухе магических светильников и к великому разочарованию Гвена и Шмультика абсолютно пуста. Ни столов, ни полок по стенам, ни каких-либо шкафов или сундуков, куда можно было бы сунуть любопытный нос, не наблюдалось. Мало того, найденное помещение оказалось тупиковым, поскольку других выходов, кроме того, через который сюда проникли юноша и демон, отсюда не было.
— Обманул колдун! — Воскликнул демон и в сердцах крепко заехал по своей левой ладони своим же собственным кулаком. — Покуражиться видно решил! Жалко, видите ли, ему нас стало! "Отлучусь-ка я, ребятки, ненадолго" — иезуит недобитый…
Матерясь и чертыхаясь, сердитый Шмультик в поисках чего-нибудь реального, на чем можно сорвать свою злость, направился к центру куполообразного помещения, Но не успел он дойти до середины, как магические светильники, порхающие без всякой опоры под потолком, начали постепенно тускнеть. В тот же самый момент в центре зала вспыхнул и стал наливаться яркими красками шар диаметром примерно в сажень или чуть больше. Для Гвенлина, имевшего смутное и весьма далекое от истины представление о том, чем на самом деле является мир Тев-Хат, назначение возникшего шара оказалась полной загадкой, но хитроумный выходец из Инферналиума с первого взгляда понял, с чем он имеет дело.
— Ни хо-хо себе! — Громко удивился демон. — Известно ли тебе, Гвен, что это такое?
— Чудо чудесное — какой-то магический феномен. Короче, колдовство в чистом виде.
— Сам ты феномен. — Снисходительно проворчал Шмультик. — Это ни что иное, как глобус — уменьшенная модель твоего мира. Понял?
— Да ладно заливать-то! — Возмутился Гвен столь примитивной попытке разыграть его. — Наш мир плоский…
— … и покоится на рогах огромного быка, — закончил мысль друга Шмультик. — Оставь эти сказки для детей младшего дошкольного возраста и прочим примитивным индивидуумам, населяющим это дремучее Земноморье. Постарайся абстрагироваться от тех сомнительных истин, что ты почерпнул из псевдонаучных трактатов, зажмурь глаза, воскликни про себя: "И все-таки она вертится!" и поверь, в конце концов, своему другу на слово — перед тобой именно твой мир, таков, какой он есть на самом деле. Посмотри: вот материковая часть, вот многочисленные острова и архипелаги вокруг… — Как бы откликаясь на мысленный приказ демона, глобус начал вращаться и остановился так, что зрителям стала хорошо видна юго-восточная часть единственного континента планеты Шуддана. Шмультик ткнул пальцем в светящуюся на виртуальной поверхности шара точку. — Это Тартлан, точнее горная долина, куда нас с тобой занесла нелегкая. — Затем демон мысленно крутанул глобус и пожелал, чтобы на нем высветилось королевство Кангур. — Получилось! — Восторженно заорал Демон и, сверяясь с показаниями глобуса начал тихонько нашептывать себе под нос что-то невразумительное: — Ага… азимут двести восемьдесят два… пять тысяч девятьсот верст, точнее не позволяет масштаб… превышение над уровнем моря…
Дождавшись, пока товарищ закончит свои странные манипуляции с непонятной штуковиной, Гвенлин спросил:
— Чем это ты, Шмуль, только что занимался?
— Некогда объяснять. Потом как-нибудь на досуге растолкую. — Отмахнулся от друга повеселевший вдруг демон. — Сейчас срочно делаем ноги отсюда — Хъяр должен появиться здесь с минуты на минуту.
Глава 14
Не обратив внимания на шпильку гостя, Хъяр загадочно продолжил:
— Поверьте мне, я весьма сожалею о том, что не могу оказать вам помощь напрямую. Но кто знает, кто знает? Может быть… Короче, мне необходимо отлучиться из пещеры минут на пять. Надеюсь, гости дорогие не умрут от скуки за время моего отсутствия. — С этими словами худая фигура колдуна-алата растворилась в воздухе.
— "Гости дорогие", «сожалею», а сам хотя бы накормил нас как следует, — проворчал Гвенлин.
— Погоди, Гвен, дай чуть-чуть поразмыслить! Как ты думаешь, почему Хъяр оставил нас одних в своем логове?
— Да кто ж знает алатов этих? Вполне возможно, отошел по малой нужде. Если бы по большой предупредил бы, что уходит минимум на четверть часа.
— Нет, Гвен, он что-то пытался нам сообщить. — Задумчиво произнес Шмультик. — Почему он так акцентировал, что не имеет права оказать нам именно явную помощь? А если не явную? А если мы сами как бы случайно что-нибудь здесь увидим? Все, паря, вставай-ка с кресла, пойдем, посмотрим, что там скрывается в глубине логова этого замороченного колдуна!
Искать долго не пришлось. Жилой отсек пещеры, посредством узкого прохода длиной не более десятка шагов соединялся с другим помещением — приличных размеров куполообразной полостью непонятного назначения. Обнаруженная комната была прекрасно освещена дюжиной парящих в воздухе магических светильников и к великому разочарованию Гвена и Шмультика абсолютно пуста. Ни столов, ни полок по стенам, ни каких-либо шкафов или сундуков, куда можно было бы сунуть любопытный нос, не наблюдалось. Мало того, найденное помещение оказалось тупиковым, поскольку других выходов, кроме того, через который сюда проникли юноша и демон, отсюда не было.
— Обманул колдун! — Воскликнул демон и в сердцах крепко заехал по своей левой ладони своим же собственным кулаком. — Покуражиться видно решил! Жалко, видите ли, ему нас стало! "Отлучусь-ка я, ребятки, ненадолго" — иезуит недобитый…
Матерясь и чертыхаясь, сердитый Шмультик в поисках чего-нибудь реального, на чем можно сорвать свою злость, направился к центру куполообразного помещения, Но не успел он дойти до середины, как магические светильники, порхающие без всякой опоры под потолком, начали постепенно тускнеть. В тот же самый момент в центре зала вспыхнул и стал наливаться яркими красками шар диаметром примерно в сажень или чуть больше. Для Гвенлина, имевшего смутное и весьма далекое от истины представление о том, чем на самом деле является мир Тев-Хат, назначение возникшего шара оказалась полной загадкой, но хитроумный выходец из Инферналиума с первого взгляда понял, с чем он имеет дело.
— Ни хо-хо себе! — Громко удивился демон. — Известно ли тебе, Гвен, что это такое?
— Чудо чудесное — какой-то магический феномен. Короче, колдовство в чистом виде.
— Сам ты феномен. — Снисходительно проворчал Шмультик. — Это ни что иное, как глобус — уменьшенная модель твоего мира. Понял?
— Да ладно заливать-то! — Возмутился Гвен столь примитивной попытке разыграть его. — Наш мир плоский…
— … и покоится на рогах огромного быка, — закончил мысль друга Шмультик. — Оставь эти сказки для детей младшего дошкольного возраста и прочим примитивным индивидуумам, населяющим это дремучее Земноморье. Постарайся абстрагироваться от тех сомнительных истин, что ты почерпнул из псевдонаучных трактатов, зажмурь глаза, воскликни про себя: "И все-таки она вертится!" и поверь, в конце концов, своему другу на слово — перед тобой именно твой мир, таков, какой он есть на самом деле. Посмотри: вот материковая часть, вот многочисленные острова и архипелаги вокруг… — Как бы откликаясь на мысленный приказ демона, глобус начал вращаться и остановился так, что зрителям стала хорошо видна юго-восточная часть единственного континента планеты Шуддана. Шмультик ткнул пальцем в светящуюся на виртуальной поверхности шара точку. — Это Тартлан, точнее горная долина, куда нас с тобой занесла нелегкая. — Затем демон мысленно крутанул глобус и пожелал, чтобы на нем высветилось королевство Кангур. — Получилось! — Восторженно заорал Демон и, сверяясь с показаниями глобуса начал тихонько нашептывать себе под нос что-то невразумительное: — Ага… азимут двести восемьдесят два… пять тысяч девятьсот верст, точнее не позволяет масштаб… превышение над уровнем моря…
Дождавшись, пока товарищ закончит свои странные манипуляции с непонятной штуковиной, Гвенлин спросил:
— Чем это ты, Шмуль, только что занимался?
— Некогда объяснять. Потом как-нибудь на досуге растолкую. — Отмахнулся от друга повеселевший вдруг демон. — Сейчас срочно делаем ноги отсюда — Хъяр должен появиться здесь с минуты на минуту.
Глава 14
Вернувшись в пещеру, отшельник с видом продавца подержанных карет, только что объегорившего клиента на крупную сумму, довольно потер ладонь о ладонь и обратился к гостям:
— Ну а теперь не грех и перекусить, дорогие мои.
Хъяр театрально взмахнул руками, и перед изголодавшимися с дороги путниками, откуда ни возьмись, материализовался стол, уставленный всякими разносолами и напитками на любой вкус. Аромат изысканных блюд распространился по всей пещере.
Неожиданно в боковом кармане куртки Гвенлина что-то затрепыхалось, и вскоре оттуда показалась заспанная мордашка третьего члена братства. Поводив носом, Мандрагор бесцеремонно поинтересовался:
— Сыр подали?
На что алат, расплывшись в добродушной улыбке, ответил:
— Вылезай, соня, специально для тебя пять сортов лучшего сыра.
— Гвенчик, а это что еще за рожа ко мне обращается? — Недоуменно захлопал глазенками магический корень. — Откуда такого страшилу откопали?
— Мандрагор, кончай хамить благодетелю и кормильцу нашему — славному отшельнику Хъяру! — Бурно отреагировал на непочтительные словеса товарища Шмультик. — А что малость страшен, так это с непривычки — поди, не каждый день тебе выпадает счастье с алатами встречаться. К тому же, на свою мордашку как-нибудь на досуге повнимательнее посмотри — с бодуна примерещится, считай бедняге кирдык со смертельным исходом. Вместо того чтобы кого-то хаять с недосыпу, давай-ка лучше тяпнем по рюмочке за здоровье достопочтенного хозяина.
Слова демона явно задели корня за живое, однако он хоть и обиделся, но не полез в бутылку, а, насупившись, перебрался по руке ухмыляющегося Гвена на стол и молча приступил к дегустации поданного персонально для него угощения…
Через час, поблагодарив хозяина за гостеприимство, гости попрощались с Хъяром и направились вниз по тропе обратно в долину, чтобы еще засветло успеть миновать узкий перевал — единственную дорогу, ведущую из зажатой со всех сторон горными хребтами долины. Путники рассчитывали через недельку-полторы добраться до Ошена, а там попробовать найти какого-нибудь чародея, способного отправить их компанию в Майран или хотя бы туда, где найдется достаточно квалифицированный маг. Если в столице Тартлана им не повезет, и подходящий колдун не обнаружится, была надежда до объявленного срока начала турнира попасть в Изиль — главный город соседнего королевства Эйнар. Уж там-то обязательно должен быть независимый чародей соответствующей квалификации. Гвенлин высказал опасение, что найденный ими маг-транспортник может ничего не знать о существовании не только Майрана, но и самого великого государства Кангур. На что Шмультик, самоуверенно ухмыльнулся и, не скрывая собственного интеллектуального превосходства, выдал:
— Как ты думаешь, для чего продвинутый отпрыск едва ли не самого древнего рода Инферналиума изучал глобус твоего задрипанного мирка? — И не дожидаясь реакции товарища на свой вопрос, сам же дал на него ответ, хлопнув себя по лбу ладонью для пущей наглядности: — Координаты Кангура вот они где находятся, клещами не выдрать. Это означает, дайте мне только подходящего колдуна, и он получит все необходимые данные для отправки нашей банды в славное королевство, грозным правителем которого очень скоро станет наш дорогой Гвен…
— … а смотрителем королевской кухни и сокровищницы — один магический корень. — С удовольствием поддержал приятеля Мандрагор.
— Не торопитесь раньше времени праздновать победу! — Поспешил добавить "ложку дегтя" в "необъятную бочку меда" общего народного ликования Гвенлин. — Шмультик, ты помнишь, что нам предсказал Хъяр?
— Это ты насчет того, что нас поймают и казнят? Не бери в голову! Как-нибудь прорвемся. У тебя меч, какого в этом мире ни у кого нет…
— Чего-то я не очень тебя понимаю, Шмуль. — Гвенлин осуждающе посмотрел на товарища. — Не так давно кое-кто мечтал о том, чтобы этот мир населяли какие-то немцы или китайцы — как я понимаю, очень правильные и рациональные люди. Откуда в тебе ни с того ни с сего вдруг появилось столько необоснованного оптимизма?
— Хорошо, я фантазер и мечтатель, в таком случае, что ты сам имеешь предложить? — Разобиделся демон, больно задетый вполне обоснованными замечаниями молодого человека.
— Я?… Да, в общем-то, ничего. Будем действовать согласно нашего совместно разработанного плана. Только прошу раньше времени не веселиться и не праздновать победу, дабы не сглазить.
— Какие мы суеверные. — Негромко проворчал демон, но замечание друга принял к сведению и разговоров на тему предстоящего восшествия Гвенлина на престол больше не заводил…
Часам к двум пополудни дорога, по которой топала наша троица, пошла резко в гору. Ровный грунтовый тракт превратился в петляющую между огромными валунами едва проторенную тропинку, на которой вряд ли смогли бы разъехаться два рыцаря в полном вооружении. Характер растительности по краям дороги менялся буквально на глазах: сначала буйные тропические джунгли уступили место широколиственным лесам средней полосы, затем путешественников обступили мохнатые темно-зеленые ели. Температура воздуха стала резко понижаться и совсем скоро у Гвенлина, знавшего о существовании снега только из книг и рассказов бывалых людей, от холода зуб на зуб не попадал. Испытавшему на собственной шкуре пятидесятиградусные морозы междуречья Яны и Индигирки Шмультику было все ни по чем, он бодро топал впереди, громко насвистывая какой-то бравурный марш. Наконец демон обернулся и посмотрел на притихшего друга.
— Эко, паря, тебя скукожило! Чего молча костями гремишь?
— А ч-ч-чего з-з-зря б-б-болтать-то. — Трясясь от холода отозвался Гвен.
В ответ демон эффектно щелкнул пальцами, и в его руке появилось нечто пестрое, по виду очень мягкое и, судя по имеющимся рукавам, воротнику и капюшону, служащее предметом верхней одежды.
— Куртка «Аляска», тройной синтипон, плюс меховая подкладка. — С видом рыночного торговца демон представил товар, что называется, лицом. — Сейчас ты у нас моментально согреешься…
Без лишних уговоров Гвенлин натянул на свое до костей прозябшее тело невиданную доселе в этих местах одежку, а когда с помощью бывалого Шмультика застегнул странные застежки с чудными названиями «молнии» и «липучки», мгновенно почувствовал распространяющуюся по всему телу волну тепла, будто подаренная демоном куртка сама служила ее источником.
— Ну как, Гвен? — Придирчиво осматривая мгновенно раздавшуюся вширь фигуру товарища, спросил демон.
— Здорово, Шмуль! Не куртка, а самая настоящая печь, а капюшон получше всякой шапки будет.
— Погодь, паря, щас мы тебе еще и подходящие штанишки сварганим, да и чуни твои безразмерно-бесформенные никуда не годятся, по горам в таких не полазаешь — вмиг без ног останешься. — Тут же перед юношей появились утепленные штаны и высокие ботинки на липучках и молниях — все красивое, издающее непередаваемый манящий запах. — Снимай свои опорки, да штопанные-перештопанные портки, и выбрось их к чертовой бабушке.
Переодевшись, Гвенлин все-таки не внял совету товарища — он аккуратно завернул свои старые ботинки в куртку и штаны и убрал в рюкзак. Шмультик только осуждающе покачал головой, но отчитывать приятеля за столь вопиющее проявление крохоборства не стал.
Мандрагору также очень понравилось новое походное жилище. Забившись в недра самого глубокого кармана куртки, он тут же начал издавать характерные мерные звуки, однозначно свидетельствовавшие о том, что, выражаясь словами поэта: "никакая сила ада его блаженства не смутит".
Планам путников преодолеть перевал до наступления темноты не суждено было осуществиться, поскольку, за пару часов до захода солнца поднялся шквалистый ветер, а из облаков, до которых казалось, при желании можно дотянуться рукой, повалил густой липкий снег. Поначалу невиданное ранее явление природы под названием снегопад приводило впечатлительного юношу в неописуемый восторг, но совсем скоро холодные липкие хлопья начали его раздражать, а буквально через полчаса он от всей души проклинал снежный заряд вместе с теми, кто наслал эту напасть на его и Шмультика бедные головы. Впрочем, демон не растерялся, как только повалил снег он тут же поменял свой щегольской прикид на такой же, как у Гвена костюмчик, и теперь товарищи, как метко заметил демон, напоминали двух полярников, выполняющих на льдине, дрейфующей в водах Северного Ледовитого Океана, очень важное задание Партии и Правительства. Поскольку дальнейшее продвижение оказалось затруднительным, пришлось искать место, где можно было бы спокойно переждать природный катаклизм, а заодно приготовить что-нибудь на ужин.
Дождавшись пока очередной атмосферный заряд немного поутихнет, Шмультик и Гвенлин начали внимательно изучать поросшие хвойными деревьями склоны обступивших их с двух сторон гор. Вскоре более глазастый демон заметил шагах в пятидесяти нечто подходящее: скальный козырек, нависающий над довольно обширной площадкой, защищенной с наветренной стороны гранитным уступом.
— Бегом туда, Гвен, пока ветер немного поутих! Все равно пятизвездочный отель мы здесь вряд ли обнаружим.
Легкой трусцой товарищи поспешили к укрытию, а когда до цели оставалось не более полутора десятков шагов, оба одновременно увидели темный зев уходящей вглубь скалы пещеры.
— Шмуль, кажется, нам повезло больше, чем мы сами того ожидали! — Восторженно крикнул Гвенлин.
— Погодь, паря, радоваться! Приготовь на всякий случай свой меч. Вдруг там какая плотоядная тварь затаилась?
К счастью (для плотоядной твари, конечно) оспаривать право провести ночь под каменными сводами им не пришлось. Пещера оказалась не только свободной, более того, ничто не указывало на то, что кто-то из местных обитателей пользовался ею как минимум последние полгода.
Пока Шмультик таскал в пещеру сухой валежник для костра, Гвен своим универсальным мечом нарубил елового лапника и соорудил себе приличное ложе. Приготовление похлебки много времени не заняло. После ужина Мандрагор тут же зарылся в колючую хвою и успокоился. Гвенлину спать совершенно не хотелось — сказались переживания связанные с событиями уходящего дня. Глядя на пожирающее сухие смолистые ветки пламя, юноша задал демону вопрос, мучивший его последние несколько часов:
— Шмуль, объясни, что имел в виду Хъяр, когда говорил о натянутых отношениях между алатами и демонами? Что за черная кошка пробежала между вашими народами?
Потомок одного из самых древних инфернальных родов задумался на пару минут и, когда Гвенлин уже потерял всякую надежду дождаться от него ответа, вдруг заговорил:
— Никто не знает, по какой причине и как давно началась вражда между демонами и алатами или по-другому — воинами тьмы и света. Как ты понимаешь, роль воинов тьмы алаты отвели моим соотечественникам. Истинные масштабы этой войны трудно представить даже мне, поскольку гибель целого континуума — по вашему вселенной, можно вообразить либо под воздействием сильного психотропного препарата, либо, находясь в стенах специального лечебного заведения. Таких Армагеддонов мои предки и воины света устроили аж целых три, пока до них не дошло, что в непримиримой взаимной борьбе запросто могут сгинуть без следа и демоны, и алаты. Короче наши народы сумели между собой договориться о разделе сфер влияния, но взаимная неприязнь, как ты сам сумел убедиться, существует до сих пор, даже спустя миллионы лет. Если тебе интересно, в разных мирах у многих народов есть куча мифов, посвященных нашей с алатами войне и масса всяких предсказаний конца света. В Инферналиуме даже выпустили сборник наиболее интересных из них. Диву даешься, как изощренно человеческая фантазия может извратить реальные события и приспособить их под собственные нужды. Единственное чему я не перестаю удивляться и возмущаться, это тот факт, что демонов принято считать силами зла, а алатов, соответственно, — добренькими ангелочками, как будто в беспощадной войне, направленной на тотальное истребление целой вселенной вместе с триллионами разумных обитателей, может быть добрая или злая сторона.
Рассказ показался юноше весьма забавным, и он задал Шмультику следующий вопрос:
— Почему в нашем мире остался только Хъяр, куда делись остальные его соплеменники?
— Кто их знает? Наши яйцеголовые мужи предполагают, что алаты достигли предела своего развития, ограниченного грубой материальной формой бытия, и перешли в состояние тонких энергетических субстанций…
— Шмуль, я же просил выясняться понятным языком. — Не скрывая раздражения, Гвенлин сделал сто первое замечание другу.
— Ладно, объясню по-простому. Все соплеменники Хъяра разом или поочередно превратились в духов и витают теперь в горних высях, общаясь на равных с второстепенными богами, ибо сами стали точно такими же богами. Непонятно, по какой причине задержался отшельник. Может быть, грех какой замаливает, или должок перед кем-то на этом свете у него имеется. Однако рано или поздно ему также суждено отправиться на встречу со своими собратьями в надпространственные сферы. Могу тебя обрадовать — в конце цепочки перевоплощений, предопределенной каждому индивидууму самим Создателем, любой из нас достигнет энергетической формы бытия, а со временем и других более тонких состояний.
— Меня вполне устраивает мое тело, — заявил юноша. — На земле уютней, чем на небесах.
— Детский лепет примитивного неандертальца. — Криво ухмыльнулся демон. — Переход в энергетическое состояние дает индивидууму такую власть над материальным миром, коей позавидовал бы самый крутой из колдунов, обитавших когда-либо под небом этого мира. Твоему учителю Моргелану вместо того, чтобы плутать в трех соснах в поисках вечной молодости стоило бы заняться тренировкой собственного духа, глядишь, годков через двести или триста ему бы повезло освободиться от бренной оболочки и встать в один ряд с прочими высшими существами…
Вскоре утомленного юношу начала разбирать зевота. Он уже не так внимательно прислушивался к рассуждениям хитроумного демона о преимуществах энергетической формы бытия над обыкновенной телесной. Он начал откровенно клевать носом и в полном соответствии с народной приметой о том, что со сном также бесполезно бороться, как и с голодом, пожелав другу спокойной вахты, без каких-либо угрызений совести удалился на покой. Справедливости ради нужно отметить, что в самом начале знакомства с демоном юношу приводил в смущение тот факт, что его инфернальному другу предстоит провести всю ночь в одиночестве и без сна, но со временем он попривык и стал относиться к ночным бдениям Шмультика с пониманием и одобрением…
Едва усталое тело приняло горизонтальное положение, сознание Гвенлина отделилось от материальной оболочки и со скоростью мысли устремилось в необозримые дали, о которых совсем недавно так увлекательно рассказывал Шмультик.
Маленький комок чистой энергии, мчался в темно-фиолетовом эфирном мареве. Мимо проплывали добродушно улыбающиеся планеты, в опасной близости пролетали косматые кометы, комариным роем мельтешили вокруг назойливые метеориты. Подлетев поближе к темной небесной тверди, Гвен разглядел разгуливающих по ее поверхности вниз головой каких-то маленьких человечков. В правой руке каждый малыш держал светящийся шар величиной со средних размеров арбуз, а в левой — небольшую бархатную тряпочку, которой самозабвенно натирал свое сокровище.
"Так вот почему звезды мерцают в ночи, — подумал Гвен. — Оказывается, каждый человечек стремится сделать так, чтобы именно его звезда была самой чистой и светлой. Как же этим забавным уродцам удается удерживаться на поверхности небосвода и не свалиться на землю?"
Юноша посмотрел вниз на свой родной мир и вместо привычной плоской поверхности увидел сверкающий, будто драгоценное украшение, огромный шар, расчерченный сеткой координатных линий, в точности похожий на глобус, виденный им в пещере горного отшельника.
Внезапно что-то изменилось, эфир вокруг звездного странника неприятно завибрировал, отзываясь легкой щекоткой во всем виртуальном теле. С каждым мгновением вибрация продолжала усиливаться, грозя развеять его духовную сущность, и вызывала уже не безобидное ощущение щекотки, а острую невыносимую боль. Юношу подхватила чья-то незримая рука и со всего размаха метнула прямиком в парящий в волнах эфирного тумана «глобус». Из-за невообразимой скорости у Гвенлина перехватило дух. Ему показалось, что совсем скоро он врежется в земную твердь и разлетится как зеркало на миллионы осколков. От страха, или по какой другой причине молодой человек начал терять сознание. Совсем скоро сверкающий и переливающийся мириадами ограненных бриллиантов мир космоса померк перед глазами юноши…
— А, вот ты где, бездельник! Стоило мне только оставить тебя одного, как ты тут же связываешься с подозрительными личностями и встреваешь в сомнительные предприятия. Почему бросил своего мертвого учителя на произвол судьбы? Почему не дождался гильдейского дознавателя? — В голове юноши громом прогремел такой родной, такой до боли знакомый голос его мертвого наставника.
Гвену стало понятно, что он вновь вернулся в свое привычное тело и теперь стоит рядом с Моргеланом на лесной поляне у входа в жилище своего внезапно ожившего учителя. Вечерело, солнце стремительно несется к горизонту, и в его закатных лучах благородные седины старца кажутся облитыми кровью. Не успев толком испугаться, он вспомнил, что перед ним обыкновенный безобидный мертвец и немного осмелел.
— Размечтался, старый пень! Может быть, мне самому влезть в петлю или утопиться?
— Самоубийство — тяжкий грех! — Погрозил пальцем старый колдун.
Сразу же после этих слов где-то в районе желудка юноши зародилась тупая боль и, полоснув ножом по солнечному сплетению, устремилась вверх в направлении гортани. В мгновение ока эта жуткая боль сделала молодого человека неспособным оказать сопротивление даже малому ребенку. Потеряв равновесие, Гвенлин грохнулся на землю. Некоторое время из-за невыносимой боли он катался по траве, но, в конце концов, затих, свернувшись калачиком.
— Что вы со мной делаете? — У бедняги только и хватило сил, чтобы задать вопрос чародею, поскольку он сразу же догадался о причине своего внезапного недомогания.
— Это тебе небольшое наказание за неучтивость, проявленную в отношении своего бывшего учителя, который кормил, поил, обувал и одевал одного бездельника, а тот в качестве благодарности отправил своего благодетеля на тот свет.
— Ага, а сколько раз вы меня ни за что ни про что толстенным дрыном охаживали? К тому же, одежду и еду я с лихвой отрабатывал, а на тот свет вы попали благодаря собственной глупости и самонадеянности…
Острая боль отступила так же внезапно, как и накатилась. Гвенлин с удовольствием вытянулся на травке и, отдышавшись, присел. Затем он посмотрел в неожиданно смягчившееся лицо своего бывшего учителя. Таким старого Моргелана он отродясь не видывал: добрым, улыбающимся, открытым.
— Знаю, мальчик, по причине моей глупости едва не произошла непоправимая ошибка. Я очень благодарен тебе за то что, подменив ненароком ингредиенты, ты отвел неминуемую беду от жителей соседнего городка и тем самым спас мою душу. А бессмертие и вечная молодость — плевать на них. Пока существует цепь перерождений в какой-нибудь последующей жизни всегда можно наверстать упущенное. К сожалению не я выдумал закон о неотвратимости возмездия для всякого, посягнувшего на жизнь мага Гильдии и не мне его отменять. Я также не имею никакого морального права осуждать тебя за то, что ты связался с этим сомнительным типом из Преисподней, поскольку сам призвал его в наш мир…
Гвен, вылупив глаза, смотрел на своего бывшего учителя и не верил собственным ушам. Чтобы этот самовлюбленный индюк с безразмерным чувством собственного превосходства откровенно признался в своей глупости, такого он даже в самом радужном сне не мог себе представить. В ожидании карающего небесного огня молодой человек вдавил голову в плечи и зажмурился от страха. Однако пронесло — ни самого святотатца, ни невольного свидетеля его крамольных речей Небеса наказывать, вроде бы, не собирались.
— Гвен, ты наверняка очень удивлен, даже озадачен моим визитом. — Продолжал старик. — Видишь ли, сегодня ночью истекает срок пребывания моей души в телесной оболочке мага Моргелана. Завтра она взлетит к дневному светилу и, пройдя очистительное горнило небесного огня, вернется обратно в наш мир, чтобы возродиться в другом теле. К великому моему сожалению, все накопленные за долгие годы упорного труда знания при этом будут потеряны безвозвратно. Так вот, пока я не совсем покинул этот мир в моих силах передать какому-либо индивидууму часть своей мудрости. Мой выбор пал на тебя, несмотря на то, что по своей натуре ты полный бездарь и к тому же безнадежный лентяй, предпочитающий день и ночь напролет махать мечом и щитом, вместо того, чтобы сунуть нос в умную книгу и почерпнуть из нее крупицу божественного откровения. Будь у меня другой ученик, я, конечно, все передал бы ему, но, как говорят умные люди: "На безрыбье и рак — рыба". Вряд ли, из тебя со временем получится что-нибудь стоящее, но мне ничего другого не остается как…
— Ну а теперь не грех и перекусить, дорогие мои.
Хъяр театрально взмахнул руками, и перед изголодавшимися с дороги путниками, откуда ни возьмись, материализовался стол, уставленный всякими разносолами и напитками на любой вкус. Аромат изысканных блюд распространился по всей пещере.
Неожиданно в боковом кармане куртки Гвенлина что-то затрепыхалось, и вскоре оттуда показалась заспанная мордашка третьего члена братства. Поводив носом, Мандрагор бесцеремонно поинтересовался:
— Сыр подали?
На что алат, расплывшись в добродушной улыбке, ответил:
— Вылезай, соня, специально для тебя пять сортов лучшего сыра.
— Гвенчик, а это что еще за рожа ко мне обращается? — Недоуменно захлопал глазенками магический корень. — Откуда такого страшилу откопали?
— Мандрагор, кончай хамить благодетелю и кормильцу нашему — славному отшельнику Хъяру! — Бурно отреагировал на непочтительные словеса товарища Шмультик. — А что малость страшен, так это с непривычки — поди, не каждый день тебе выпадает счастье с алатами встречаться. К тому же, на свою мордашку как-нибудь на досуге повнимательнее посмотри — с бодуна примерещится, считай бедняге кирдык со смертельным исходом. Вместо того чтобы кого-то хаять с недосыпу, давай-ка лучше тяпнем по рюмочке за здоровье достопочтенного хозяина.
Слова демона явно задели корня за живое, однако он хоть и обиделся, но не полез в бутылку, а, насупившись, перебрался по руке ухмыляющегося Гвена на стол и молча приступил к дегустации поданного персонально для него угощения…
Через час, поблагодарив хозяина за гостеприимство, гости попрощались с Хъяром и направились вниз по тропе обратно в долину, чтобы еще засветло успеть миновать узкий перевал — единственную дорогу, ведущую из зажатой со всех сторон горными хребтами долины. Путники рассчитывали через недельку-полторы добраться до Ошена, а там попробовать найти какого-нибудь чародея, способного отправить их компанию в Майран или хотя бы туда, где найдется достаточно квалифицированный маг. Если в столице Тартлана им не повезет, и подходящий колдун не обнаружится, была надежда до объявленного срока начала турнира попасть в Изиль — главный город соседнего королевства Эйнар. Уж там-то обязательно должен быть независимый чародей соответствующей квалификации. Гвенлин высказал опасение, что найденный ими маг-транспортник может ничего не знать о существовании не только Майрана, но и самого великого государства Кангур. На что Шмультик, самоуверенно ухмыльнулся и, не скрывая собственного интеллектуального превосходства, выдал:
— Как ты думаешь, для чего продвинутый отпрыск едва ли не самого древнего рода Инферналиума изучал глобус твоего задрипанного мирка? — И не дожидаясь реакции товарища на свой вопрос, сам же дал на него ответ, хлопнув себя по лбу ладонью для пущей наглядности: — Координаты Кангура вот они где находятся, клещами не выдрать. Это означает, дайте мне только подходящего колдуна, и он получит все необходимые данные для отправки нашей банды в славное королевство, грозным правителем которого очень скоро станет наш дорогой Гвен…
— … а смотрителем королевской кухни и сокровищницы — один магический корень. — С удовольствием поддержал приятеля Мандрагор.
— Не торопитесь раньше времени праздновать победу! — Поспешил добавить "ложку дегтя" в "необъятную бочку меда" общего народного ликования Гвенлин. — Шмультик, ты помнишь, что нам предсказал Хъяр?
— Это ты насчет того, что нас поймают и казнят? Не бери в голову! Как-нибудь прорвемся. У тебя меч, какого в этом мире ни у кого нет…
— Чего-то я не очень тебя понимаю, Шмуль. — Гвенлин осуждающе посмотрел на товарища. — Не так давно кое-кто мечтал о том, чтобы этот мир населяли какие-то немцы или китайцы — как я понимаю, очень правильные и рациональные люди. Откуда в тебе ни с того ни с сего вдруг появилось столько необоснованного оптимизма?
— Хорошо, я фантазер и мечтатель, в таком случае, что ты сам имеешь предложить? — Разобиделся демон, больно задетый вполне обоснованными замечаниями молодого человека.
— Я?… Да, в общем-то, ничего. Будем действовать согласно нашего совместно разработанного плана. Только прошу раньше времени не веселиться и не праздновать победу, дабы не сглазить.
— Какие мы суеверные. — Негромко проворчал демон, но замечание друга принял к сведению и разговоров на тему предстоящего восшествия Гвенлина на престол больше не заводил…
Часам к двум пополудни дорога, по которой топала наша троица, пошла резко в гору. Ровный грунтовый тракт превратился в петляющую между огромными валунами едва проторенную тропинку, на которой вряд ли смогли бы разъехаться два рыцаря в полном вооружении. Характер растительности по краям дороги менялся буквально на глазах: сначала буйные тропические джунгли уступили место широколиственным лесам средней полосы, затем путешественников обступили мохнатые темно-зеленые ели. Температура воздуха стала резко понижаться и совсем скоро у Гвенлина, знавшего о существовании снега только из книг и рассказов бывалых людей, от холода зуб на зуб не попадал. Испытавшему на собственной шкуре пятидесятиградусные морозы междуречья Яны и Индигирки Шмультику было все ни по чем, он бодро топал впереди, громко насвистывая какой-то бравурный марш. Наконец демон обернулся и посмотрел на притихшего друга.
— Эко, паря, тебя скукожило! Чего молча костями гремишь?
— А ч-ч-чего з-з-зря б-б-болтать-то. — Трясясь от холода отозвался Гвен.
В ответ демон эффектно щелкнул пальцами, и в его руке появилось нечто пестрое, по виду очень мягкое и, судя по имеющимся рукавам, воротнику и капюшону, служащее предметом верхней одежды.
— Куртка «Аляска», тройной синтипон, плюс меховая подкладка. — С видом рыночного торговца демон представил товар, что называется, лицом. — Сейчас ты у нас моментально согреешься…
Без лишних уговоров Гвенлин натянул на свое до костей прозябшее тело невиданную доселе в этих местах одежку, а когда с помощью бывалого Шмультика застегнул странные застежки с чудными названиями «молнии» и «липучки», мгновенно почувствовал распространяющуюся по всему телу волну тепла, будто подаренная демоном куртка сама служила ее источником.
— Ну как, Гвен? — Придирчиво осматривая мгновенно раздавшуюся вширь фигуру товарища, спросил демон.
— Здорово, Шмуль! Не куртка, а самая настоящая печь, а капюшон получше всякой шапки будет.
— Погодь, паря, щас мы тебе еще и подходящие штанишки сварганим, да и чуни твои безразмерно-бесформенные никуда не годятся, по горам в таких не полазаешь — вмиг без ног останешься. — Тут же перед юношей появились утепленные штаны и высокие ботинки на липучках и молниях — все красивое, издающее непередаваемый манящий запах. — Снимай свои опорки, да штопанные-перештопанные портки, и выбрось их к чертовой бабушке.
Переодевшись, Гвенлин все-таки не внял совету товарища — он аккуратно завернул свои старые ботинки в куртку и штаны и убрал в рюкзак. Шмультик только осуждающе покачал головой, но отчитывать приятеля за столь вопиющее проявление крохоборства не стал.
Мандрагору также очень понравилось новое походное жилище. Забившись в недра самого глубокого кармана куртки, он тут же начал издавать характерные мерные звуки, однозначно свидетельствовавшие о том, что, выражаясь словами поэта: "никакая сила ада его блаженства не смутит".
Планам путников преодолеть перевал до наступления темноты не суждено было осуществиться, поскольку, за пару часов до захода солнца поднялся шквалистый ветер, а из облаков, до которых казалось, при желании можно дотянуться рукой, повалил густой липкий снег. Поначалу невиданное ранее явление природы под названием снегопад приводило впечатлительного юношу в неописуемый восторг, но совсем скоро холодные липкие хлопья начали его раздражать, а буквально через полчаса он от всей души проклинал снежный заряд вместе с теми, кто наслал эту напасть на его и Шмультика бедные головы. Впрочем, демон не растерялся, как только повалил снег он тут же поменял свой щегольской прикид на такой же, как у Гвена костюмчик, и теперь товарищи, как метко заметил демон, напоминали двух полярников, выполняющих на льдине, дрейфующей в водах Северного Ледовитого Океана, очень важное задание Партии и Правительства. Поскольку дальнейшее продвижение оказалось затруднительным, пришлось искать место, где можно было бы спокойно переждать природный катаклизм, а заодно приготовить что-нибудь на ужин.
Дождавшись пока очередной атмосферный заряд немного поутихнет, Шмультик и Гвенлин начали внимательно изучать поросшие хвойными деревьями склоны обступивших их с двух сторон гор. Вскоре более глазастый демон заметил шагах в пятидесяти нечто подходящее: скальный козырек, нависающий над довольно обширной площадкой, защищенной с наветренной стороны гранитным уступом.
— Бегом туда, Гвен, пока ветер немного поутих! Все равно пятизвездочный отель мы здесь вряд ли обнаружим.
Легкой трусцой товарищи поспешили к укрытию, а когда до цели оставалось не более полутора десятков шагов, оба одновременно увидели темный зев уходящей вглубь скалы пещеры.
— Шмуль, кажется, нам повезло больше, чем мы сами того ожидали! — Восторженно крикнул Гвенлин.
— Погодь, паря, радоваться! Приготовь на всякий случай свой меч. Вдруг там какая плотоядная тварь затаилась?
К счастью (для плотоядной твари, конечно) оспаривать право провести ночь под каменными сводами им не пришлось. Пещера оказалась не только свободной, более того, ничто не указывало на то, что кто-то из местных обитателей пользовался ею как минимум последние полгода.
Пока Шмультик таскал в пещеру сухой валежник для костра, Гвен своим универсальным мечом нарубил елового лапника и соорудил себе приличное ложе. Приготовление похлебки много времени не заняло. После ужина Мандрагор тут же зарылся в колючую хвою и успокоился. Гвенлину спать совершенно не хотелось — сказались переживания связанные с событиями уходящего дня. Глядя на пожирающее сухие смолистые ветки пламя, юноша задал демону вопрос, мучивший его последние несколько часов:
— Шмуль, объясни, что имел в виду Хъяр, когда говорил о натянутых отношениях между алатами и демонами? Что за черная кошка пробежала между вашими народами?
Потомок одного из самых древних инфернальных родов задумался на пару минут и, когда Гвенлин уже потерял всякую надежду дождаться от него ответа, вдруг заговорил:
— Никто не знает, по какой причине и как давно началась вражда между демонами и алатами или по-другому — воинами тьмы и света. Как ты понимаешь, роль воинов тьмы алаты отвели моим соотечественникам. Истинные масштабы этой войны трудно представить даже мне, поскольку гибель целого континуума — по вашему вселенной, можно вообразить либо под воздействием сильного психотропного препарата, либо, находясь в стенах специального лечебного заведения. Таких Армагеддонов мои предки и воины света устроили аж целых три, пока до них не дошло, что в непримиримой взаимной борьбе запросто могут сгинуть без следа и демоны, и алаты. Короче наши народы сумели между собой договориться о разделе сфер влияния, но взаимная неприязнь, как ты сам сумел убедиться, существует до сих пор, даже спустя миллионы лет. Если тебе интересно, в разных мирах у многих народов есть куча мифов, посвященных нашей с алатами войне и масса всяких предсказаний конца света. В Инферналиуме даже выпустили сборник наиболее интересных из них. Диву даешься, как изощренно человеческая фантазия может извратить реальные события и приспособить их под собственные нужды. Единственное чему я не перестаю удивляться и возмущаться, это тот факт, что демонов принято считать силами зла, а алатов, соответственно, — добренькими ангелочками, как будто в беспощадной войне, направленной на тотальное истребление целой вселенной вместе с триллионами разумных обитателей, может быть добрая или злая сторона.
Рассказ показался юноше весьма забавным, и он задал Шмультику следующий вопрос:
— Почему в нашем мире остался только Хъяр, куда делись остальные его соплеменники?
— Кто их знает? Наши яйцеголовые мужи предполагают, что алаты достигли предела своего развития, ограниченного грубой материальной формой бытия, и перешли в состояние тонких энергетических субстанций…
— Шмуль, я же просил выясняться понятным языком. — Не скрывая раздражения, Гвенлин сделал сто первое замечание другу.
— Ладно, объясню по-простому. Все соплеменники Хъяра разом или поочередно превратились в духов и витают теперь в горних высях, общаясь на равных с второстепенными богами, ибо сами стали точно такими же богами. Непонятно, по какой причине задержался отшельник. Может быть, грех какой замаливает, или должок перед кем-то на этом свете у него имеется. Однако рано или поздно ему также суждено отправиться на встречу со своими собратьями в надпространственные сферы. Могу тебя обрадовать — в конце цепочки перевоплощений, предопределенной каждому индивидууму самим Создателем, любой из нас достигнет энергетической формы бытия, а со временем и других более тонких состояний.
— Меня вполне устраивает мое тело, — заявил юноша. — На земле уютней, чем на небесах.
— Детский лепет примитивного неандертальца. — Криво ухмыльнулся демон. — Переход в энергетическое состояние дает индивидууму такую власть над материальным миром, коей позавидовал бы самый крутой из колдунов, обитавших когда-либо под небом этого мира. Твоему учителю Моргелану вместо того, чтобы плутать в трех соснах в поисках вечной молодости стоило бы заняться тренировкой собственного духа, глядишь, годков через двести или триста ему бы повезло освободиться от бренной оболочки и встать в один ряд с прочими высшими существами…
Вскоре утомленного юношу начала разбирать зевота. Он уже не так внимательно прислушивался к рассуждениям хитроумного демона о преимуществах энергетической формы бытия над обыкновенной телесной. Он начал откровенно клевать носом и в полном соответствии с народной приметой о том, что со сном также бесполезно бороться, как и с голодом, пожелав другу спокойной вахты, без каких-либо угрызений совести удалился на покой. Справедливости ради нужно отметить, что в самом начале знакомства с демоном юношу приводил в смущение тот факт, что его инфернальному другу предстоит провести всю ночь в одиночестве и без сна, но со временем он попривык и стал относиться к ночным бдениям Шмультика с пониманием и одобрением…
Едва усталое тело приняло горизонтальное положение, сознание Гвенлина отделилось от материальной оболочки и со скоростью мысли устремилось в необозримые дали, о которых совсем недавно так увлекательно рассказывал Шмультик.
Маленький комок чистой энергии, мчался в темно-фиолетовом эфирном мареве. Мимо проплывали добродушно улыбающиеся планеты, в опасной близости пролетали косматые кометы, комариным роем мельтешили вокруг назойливые метеориты. Подлетев поближе к темной небесной тверди, Гвен разглядел разгуливающих по ее поверхности вниз головой каких-то маленьких человечков. В правой руке каждый малыш держал светящийся шар величиной со средних размеров арбуз, а в левой — небольшую бархатную тряпочку, которой самозабвенно натирал свое сокровище.
"Так вот почему звезды мерцают в ночи, — подумал Гвен. — Оказывается, каждый человечек стремится сделать так, чтобы именно его звезда была самой чистой и светлой. Как же этим забавным уродцам удается удерживаться на поверхности небосвода и не свалиться на землю?"
Юноша посмотрел вниз на свой родной мир и вместо привычной плоской поверхности увидел сверкающий, будто драгоценное украшение, огромный шар, расчерченный сеткой координатных линий, в точности похожий на глобус, виденный им в пещере горного отшельника.
Внезапно что-то изменилось, эфир вокруг звездного странника неприятно завибрировал, отзываясь легкой щекоткой во всем виртуальном теле. С каждым мгновением вибрация продолжала усиливаться, грозя развеять его духовную сущность, и вызывала уже не безобидное ощущение щекотки, а острую невыносимую боль. Юношу подхватила чья-то незримая рука и со всего размаха метнула прямиком в парящий в волнах эфирного тумана «глобус». Из-за невообразимой скорости у Гвенлина перехватило дух. Ему показалось, что совсем скоро он врежется в земную твердь и разлетится как зеркало на миллионы осколков. От страха, или по какой другой причине молодой человек начал терять сознание. Совсем скоро сверкающий и переливающийся мириадами ограненных бриллиантов мир космоса померк перед глазами юноши…
— А, вот ты где, бездельник! Стоило мне только оставить тебя одного, как ты тут же связываешься с подозрительными личностями и встреваешь в сомнительные предприятия. Почему бросил своего мертвого учителя на произвол судьбы? Почему не дождался гильдейского дознавателя? — В голове юноши громом прогремел такой родной, такой до боли знакомый голос его мертвого наставника.
Гвену стало понятно, что он вновь вернулся в свое привычное тело и теперь стоит рядом с Моргеланом на лесной поляне у входа в жилище своего внезапно ожившего учителя. Вечерело, солнце стремительно несется к горизонту, и в его закатных лучах благородные седины старца кажутся облитыми кровью. Не успев толком испугаться, он вспомнил, что перед ним обыкновенный безобидный мертвец и немного осмелел.
— Размечтался, старый пень! Может быть, мне самому влезть в петлю или утопиться?
— Самоубийство — тяжкий грех! — Погрозил пальцем старый колдун.
Сразу же после этих слов где-то в районе желудка юноши зародилась тупая боль и, полоснув ножом по солнечному сплетению, устремилась вверх в направлении гортани. В мгновение ока эта жуткая боль сделала молодого человека неспособным оказать сопротивление даже малому ребенку. Потеряв равновесие, Гвенлин грохнулся на землю. Некоторое время из-за невыносимой боли он катался по траве, но, в конце концов, затих, свернувшись калачиком.
— Что вы со мной делаете? — У бедняги только и хватило сил, чтобы задать вопрос чародею, поскольку он сразу же догадался о причине своего внезапного недомогания.
— Это тебе небольшое наказание за неучтивость, проявленную в отношении своего бывшего учителя, который кормил, поил, обувал и одевал одного бездельника, а тот в качестве благодарности отправил своего благодетеля на тот свет.
— Ага, а сколько раз вы меня ни за что ни про что толстенным дрыном охаживали? К тому же, одежду и еду я с лихвой отрабатывал, а на тот свет вы попали благодаря собственной глупости и самонадеянности…
Острая боль отступила так же внезапно, как и накатилась. Гвенлин с удовольствием вытянулся на травке и, отдышавшись, присел. Затем он посмотрел в неожиданно смягчившееся лицо своего бывшего учителя. Таким старого Моргелана он отродясь не видывал: добрым, улыбающимся, открытым.
— Знаю, мальчик, по причине моей глупости едва не произошла непоправимая ошибка. Я очень благодарен тебе за то что, подменив ненароком ингредиенты, ты отвел неминуемую беду от жителей соседнего городка и тем самым спас мою душу. А бессмертие и вечная молодость — плевать на них. Пока существует цепь перерождений в какой-нибудь последующей жизни всегда можно наверстать упущенное. К сожалению не я выдумал закон о неотвратимости возмездия для всякого, посягнувшего на жизнь мага Гильдии и не мне его отменять. Я также не имею никакого морального права осуждать тебя за то, что ты связался с этим сомнительным типом из Преисподней, поскольку сам призвал его в наш мир…
Гвен, вылупив глаза, смотрел на своего бывшего учителя и не верил собственным ушам. Чтобы этот самовлюбленный индюк с безразмерным чувством собственного превосходства откровенно признался в своей глупости, такого он даже в самом радужном сне не мог себе представить. В ожидании карающего небесного огня молодой человек вдавил голову в плечи и зажмурился от страха. Однако пронесло — ни самого святотатца, ни невольного свидетеля его крамольных речей Небеса наказывать, вроде бы, не собирались.
— Гвен, ты наверняка очень удивлен, даже озадачен моим визитом. — Продолжал старик. — Видишь ли, сегодня ночью истекает срок пребывания моей души в телесной оболочке мага Моргелана. Завтра она взлетит к дневному светилу и, пройдя очистительное горнило небесного огня, вернется обратно в наш мир, чтобы возродиться в другом теле. К великому моему сожалению, все накопленные за долгие годы упорного труда знания при этом будут потеряны безвозвратно. Так вот, пока я не совсем покинул этот мир в моих силах передать какому-либо индивидууму часть своей мудрости. Мой выбор пал на тебя, несмотря на то, что по своей натуре ты полный бездарь и к тому же безнадежный лентяй, предпочитающий день и ночь напролет махать мечом и щитом, вместо того, чтобы сунуть нос в умную книгу и почерпнуть из нее крупицу божественного откровения. Будь у меня другой ученик, я, конечно, все передал бы ему, но, как говорят умные люди: "На безрыбье и рак — рыба". Вряд ли, из тебя со временем получится что-нибудь стоящее, но мне ничего другого не остается как…