Страница:
— От всего сердца желаю вам, господин Гвенлин, пройти все испытания и стать победителем. Даже, несмотря на то, что мой благоверный в этом случае будет целую неделю поить всех окрестных алкашей и хвастаться перед ними тем, что сам Его Величество король Кангура оказал ему высокую честь. Однако вам стоит поторопиться. Претендентов на руку принцессы в столицу слетелось больше, чем коренных жителей. Поэтому Его Величество Фернан отдельным указом объявил о том, что состязания начнутся в последний день этой недели. Таким образом, в вашем распоряжении всего четыре дня и если вы хотите успеть, вам придется здорово поторопиться. Впрочем, если у вас хватит денег арендовать верховых лошадей, можно и не спешить — за пару дней доберетесь.
Поблагодарив Марлину за вкусный ужин и ценную информацию, Гвен и Шмультик прихватили спящего Мандрагора и отправились в предоставленные заботливой хозяйкой покои…
— Какие девки! — Оставшись наедине с друзьями, воскликнул молодой человек. — Аж зубы сводит. Хороши обе, жалко, что малолетки, а, впрочем, кто знает эти местные законы. Не удивлюсь, если узнаю, что их матушка была не на много старше своих дочурок, когда произвела на свет столь чудное потомство.
— А мне Марлина больше понравилась, — честно признался Шмультик, чем привел своего друга в откровенное замешательство. — Не женщина — огонь, чисто инфернальная штучка…
— Шмуль, ты за ужином часом не перебрал персиковой? Тебе же человеческие женщины по барабану — сам утверждал, что предпочитаешь исключительно демонесс.
— Сам себе удивляюсь, Гвен. Действительно я всегда считал, что только демоническое создание способно пробудить во мне инстинкт продолжения рода, оказывается, не только. Впрочем, в своем нынешнем обличье я вполне способен завести потомство — эдаких демонических человечков и с недавних пор очень даже подозреваю, что по разным мирам шастают легионы отпрысков моих соплеменников. Недаром среди людей бытуют выражения: "демоническая личность", "сущая чертовка" и масса других, прямо или косвенно указывающих на то, что папочка или мамочка данного индивидуума имеет прямое отношение к моему родному Инферналиуму. Видишь ли, Гвен, более семидесяти лет я провел в условиях мужского коллектива, а там, сам понимаешь, не место гетеросексуальной любви, по причине полного отсутствия самого объекта, так сказать. А сегодня как увидел, так сразу же и ахнул. Значица, могу и не только могу, но и сделаю при случае…
— А почему не сегодня? — Не скрывая интереса, спросил юноша.
— Это невозможно. Ты видел, какими глазами Марлина смотрела на своего непутевого Нестра, как обещала отомстить за измену?… То-то и оно! — Воздел палец к потолку Шмультик. — Любит она его. Разве непонятно? — Затем мечтательно добавил: — Если бы погостить здесь с недельку…
— Какая неделька, Шмуль? Ты слышал, что сказала хозяйка? Завтра с утреца мы отправляемся в Гальдан, покупаем там лошадей и во весь опор мчимся в Майран. Состязания начинаются через четыре дня. Кстати, почему ты так уверен, что у меня есть хотя бы один шанс из тысячи стать победителем? Слыхал, что сказала Марлина? Претендентов больше, чем жителей столицы и не мудрено, что каждый из них спит и видит себя зятем короля…
— Не боись, паря, наследник древнего инфернального рода Ши-Муль-Алан-д-Тик гарантирует, что победа будет за нами, поскольку как любил говаривать товарищ Сталин: "Наше дело правое, враг будет разгромлен".
— И все-таки? — продолжал настаивать Гвенлин.
— Знаешь что, Гвен, отвечу тебе парадоксальным слогом одного моего бывшего приятеля Марка Моисеевича Блюмкина: "Прекратите так усердно топтать мой душевный мозоль". — Поморщился как от зубной боли Шмультик. — По-правде говоря, я пока и сам не знаю. Вот приедем на место, все, как следует, разузнаем и только тогда можно будет приступать к разработке подробного плана операции.
— Ну ты и авантюрист! — обиженно воскликнул юноша. — А я-то думал у него все схвачено…
— Только особо не переживай, то, что ты станешь мужем прекрасной Илейн, я тебе гарантирую, ибо вовсе не намерен торчать здесь еще семьдесят лет. А пока спи спокойно, товарищ, и не забивай свою голову чужими проблемами…
Часов до двух ночи Шмультик был занят чтением магической книги. Факт своего приобщения к чародейским таинствам этого мира демон тщательно скрывал от товарищей — боялся вызвать язвительные насмешки в свой адрес, дескать, человеческая магия не про демонов писана и нечего со свиным рылом да в калашный ряд. Однако хоть и с великими трудами, но мудреное чародейство мира Тев-Хат потихоньку поддавалось стараниям пытливого самоучки. Шмультик вполне свободно оперировал парочкой трансформационных заклинаний. Дальше дело пока не продвинулось, поскольку рядом с прилежным учеником не было достаточно квалифицированного учителя, который объяснил бы ему, как произносятся и что означают некоторые слова, написанные на тайном чародейском языке. Язык этот был разработан еще в глубокой древности отцами-основателями магической науки, дабы ограничить доступ к опасным знаниям.
Чтобы осмыслить прочитанное демон встал из-за стола и подошел к распахнутому настежь окну. Звездная безлунная ночь для кого-то могла показаться слишком темной, но только не для выходца из Преисподней. Нельзя сказать, что Шмультик видел также хорошо, как и днем. В темное время суток его глаза начинали воспринимать инфракрасный спектр излучения, который по ряду причин не позволял получить на сетчатке такой же четкой картинки как при обычном освещении, но и этого вполне хватало, чтобы хорошо ориентироваться в окружающей обстановке и различать фигуры людей и животных.
Неожиданно демон увидел на фоне темного неба очень яркую точку. Поначалу ему показалось, что это какая-то ночная птица парит в небесах и высматривает зазевавшего грызуна или более мелкую птичку. Однако по характеру полета Шмультик быстро сообразил, что это не так, да и размеры летящего объекта были сопоставимы с размерами взрослого мужчины.
— Странненько, — пробормотал себе под нос демон и стал более внимательно наблюдать за ночным летуном.
Тем временем существо снизилось до уровня крыш и медленно полетело над трактом. Не было никаких сомнений в том, что оно высматривает что-то или к чему-то прислушивается. Потихоньку, затаив дыхание, потомок древнего инфернального рода высунул голову из окна и сразу почувствовал какое-то необъяснимое давление на свой мозг. Существо явно испускало низкочастотные звуковые волны, способные воздействовать на мозг человека или животного. Тут же в соседском дворе недовольно зарычал цепной пес, где-то заблеяли овцы, Гвенлин сзади забормотал что-то неразборчивое, в доме напротив заплакал грудной ребенок. Неприятное давление резко исчезло, так же как и началось. Существо ловко спикировало на дорогу и замерло в ожидании лицом к дому, из которого доносился детский плач. Демон имел возможность созерцать лишь спину необычного небесного пришельца, но в данный момент это не имело никакого значения, поскольку Шмультик, даже не видя его лица, мог легко представить бледную, как у покойника со стажем физиономию с торчащими изо рта длинными клыками и ярко-алыми будто кровью перемазанными губами.
"Значица, Нестр вовсе не пугал свою обожаемую супругу, — подумал Шмультик, — и в окрестностях действительно появился самый настоящий вампир. О, Боже, как некстати!"
Демон вовсе не испытывал к детям ночи (именно так называли сами себя вампиры) ни малейшей антипатии, впрочем, как и симпатии. По большому счету ему было бы плевать с высокой колокольни, утащит кровосос очередную жертву или подавится ее кровью, но… Существовало одно «но», которое не позволяло Шмультику проигнорировать факт появления голодного вампира прямо под окнами его временной обители. Хитроумный демон тут же сообразил, какой переполох поднимется завтра утром, когда несчастная мать обнаружит отсутствие в люльке своего горячо любимого чада, а кто-нибудь обязательно отыщет мертвое обескровленное тельце. Озлобленная и неуправляемая толпа тут же начнет искать виновных и, скорее всего, этими виновными окажутся он и его товарищи, поскольку парочка чужестранцев и сомнительного вида живой корень как никто другой, лучше всего подходят для этой роли.
Не медля ни секунды, демон снял со спинки кровати ножны и, стараясь не шуметь, вытащил оттуда меч, затем вскочил на подоконник и выпрыгнул в мерцающий звездами оконный проем. Нет, он не упал в самый центр розового куста, растущего прямо под окном спальни. Сторонний наблюдатель с удивлением отметил бы, что у выскочившего из окна типа в мгновение ока за спиной появилась парочка мощных орлиных крыльев. Все-таки недаром несколько ночей отпрыск древнего инфернального рода так упорно и настойчиво грыз гранит науки. Конечно, какой-нибудь особо придирчивый маг злорадно отметил бы тот факт, что чародею-самоучке не удалось полностью перевоплотиться в образ благородной птицы, что полет получился не очень устойчивым, но, справедливости ради, нужно отметить: программу минимум, а именно долететь до монстра и помешать ему войти в дом к намеченной жертве, Шмультик выполнил блестяще. К сожалению, в самый последний момент упырь услышал звук рассекаемого крыльями воздуха и успел уклониться от карающего меча, но голове демона на приличной скорости все-таки удалось войти в соприкосновение с грудной клеткой чудовища. Результатом столкновения двух тел явилось то, что оба они покатились по каменной мостовой. Демон и вампир вскочили на ноги одновременно и, приняв боевые стойки, встали друг против друга. Поначалу ночной охотник не понял, с кем имеет дело, но когда повнимательнее присмотрелся, на его лице появилось недоуменное выражение:
— Демон? Откуда ты здесь взялся? — пробормотал ошарашенный вампир.
— Считай, прямо из Преисподней по твою душу, — криво усмехнулся Шмультик.
— Но наши народы не воюют. Почему ты нападаешь на меня, сын огня?
Вопрос был задан в полном соответствии с нормами этикета, регламентирующего отношения между детьми огня (так вампиры именовали обитателей Инферналиума) и детьми ночи. Житель темного мира Эрш, как положено, низко поклонился представителю дружественной расы, это означало, что он готов перейти к конструктивному диалогу.
— От тебя требуется одно, уважаемый сын ночи, — начал демон. — Ты сейчас же убираешься из Апельсиновки, никого здесь не трогаешь и занимаешься поисками пропитания не ближе десяти верст от этого места.
— Откуда? — Переспросил упырь, по-видимому, он не знал названия населенного пункта, в котором решил устроить охоту на невинных младенцев.
— Апельсиновка — так называется эта деревушка, — пояснил Шмультик. — Ну что, договорились?
Бессильно свесив крылья, сын ночи нехотя кивнул, что согласно все тому же этикету означало — инцидент исчерпан, и противники без всяких опасений могут повернуться друг к другу спинами и разойтись по своим делам. Вполне возможно, любой другой соплеменник нашего демона именно так и поступил бы, но повидавшему всякого в местах не столь отдаленных Шмультику очень не понравился горящий недобрым огнем взгляд вампира и его чересчур напряженная поза. Сын огня, сохраняя предельную осторожность, развернулся на сто восемьдесят градусов, но не успел сделать двух шагов в сторону дома Нестра, как услышал за спиной тихое шуршание кожистых крыльев. Казалось бы, что можно сделать голыми руками против даже самого плохого меча, но не нужно забывать, что всякий вампир в боевой трансформации обладает феноменальной силой, а вдобавок к ней десятью смертельно опасными серповидными когтями и парой острых клыков, каждый размером с указательный палец взрослого мужчины? Оказывается очень и очень много. Ночной гость ни минуты в этом не сомневался и без каких-либо колебаний бросился в атаку. Страшные когти находились на расстоянии вытянутой руки от незащищенной шеи демона, и казалось, вот-вот вцепятся в такую близкую, такую манящую, полную живительной крови плоть. И не важно, что это вовсе не обыкновенный человек, а демон — кровь сына огня ничуть не хуже крови младенца, и вампир знал это абсолютно точно, поскольку его предки в прежние времена частенько и с огромным удовольствием лакомились этой чудесной на вкус огненной жидкостью. Однако Шмультик был готов к любой провокации со стороны обитателя темного мира Эрш и ничуть не осуждал его за это, поскольку сам еще совсем недавно был готов ударить мечом в спину ничего не подозревавшего вампира. Жизнь научила демона одной истине: сантименты и игра в благородство во время смертельной битвы — прямой путь к преждевременной гибели, а умирать наш герой пока еще не собирался. Шмультик обеими ногами резко оттолкнулся от земли, высоко подпрыгнул в воздух, налету сгруппировался и, мастерски выполнив сальто с помощью крыльев, приземлился лицом к спине противника. Легкий как полет мотылька взмах меча, и голова монстра отлетела шагов на пять в сторону от растянувшегося на каменной мостовой тела. Тот факт, что сын ночи лишился головы, вовсе не означал, что он умер окончательно, поскольку потеря головы для вампира была не большей бедой, чем потеря хвоста для ящерицы. Минут через пятнадцать голова вновь отрастет, поскольку средоточием подлинной сути всякого истинного вампира является расположенный в груди информационно коммутативный орган, именуемый магическим сердцем. Прямо на глазах у демона из обрубка шеи поверженного ночного охотника начали вспучиваться и тут же лопаться кровавые пузыри, что свидетельствовало о начале процесса регенерации. Шмультик не стал дожидаться, пока рана полностью зарубцуется и начнется формирование новой головы. Он подошел к палисаднику того дома, откуда упырь собирался утащить младенца и с раздирающим душу скрипом ржавых гвоздей оторвал одну штакетину от забора. Демон был прекрасно осведомлен о том, что вампира нельзя убить ни железом, ни бронзой, ни даже серебром. Дерево и только дерево служило самым эффективным средством против ночных кровососов, точнее заостренный кол, который следовало воткнуть монстру в центр грудной клетки так, чтобы острый конец, раздробив позвонки, вышел между его лопаток. Выдранная из забора штакетина лучше всего подходила для этой цели. С помощью меча Шмультик заточил кол как обыкновенный карандаш и подошел к упырю, из шеи которого уже торчала бесформенная кровавая масса регенерируемой плоти. Отложив в сторонку меч, демон взял кол обеими руками, хорошенько прицелившись, размахнулся и… Яркая вспышка света помешала нашему герою выполнить задуманное. Ослепленный Шмультик на всякий случай схватился за меч, но вдруг услышал чей-то спокойный властный голос:
— Сын огня, тебе вовсе не следует убивать нашего брата. Ни тебе, ни кому-либо из окружающих опасность больше не угрожает.
Когда зрение восстановилось, демон увидел в пяти шагах от себя и поверженного противника трех вампиров. Один постарше и помассивнее остальных сделал шаг вперед и представился:
— Аузахат Лангни — инспектор первого ранга по надзору за исполнением тройственного договора.
— Блэйд. Зовите меня просто Блэйд. — Ухмыльнулся Шмультик.
По-видимому, вновь прибывшие дети ночи не были никогда на Земле и шуточки демона не поняли. Лица их оставались серьезными даже угрюмыми — мало кому понравится застать над телом поверженного соплеменника иномирянина, собирающегося посредством деревянного кола отправить оного прямиком в адское пекло.
— Уважаемый демон Блэйд, — вновь заговорил старший, — я Аузахат Лангни во имя вечного мира между нашими народами прошу тебя пощадить моего соплеменника. Уверяю, этот бедняга вовсе не виноват в том, что неутолимая жажда толкает его на необдуманные поступки. Парень очень болен, месяц назад он подхватил вирус вампирьего бешенства и, усыпив бдительность часовых, охранявших портал в этот мир, проник сюда незаконным образом. Мы очень сожалеем о тех невинно убиенных младенцах, и я уверяю тебя, пострадавшие семьи получат приличную денежную компенсацию.
Шмультик с облегчением вздохнул — парни не намерены мстить и даже слезно умоляют отпустить чокнутого земляка. Отбросив кол к тому самому забору, из которого он его выдернул, но, на всякий пожарный, придерживая меч наготове, расплылся в самой широкой и располагающей улыбке:
— Да забирайте на здоровье! У меня к нему нет никаких особых претензий, надеюсь, так же как и у него ко мне. Я вежливо попросил парнишку всего лишь одну ночь не хулиганить в деревне и вообще, держаться подальше от моей персоны, но он почему-то пожелал вкусить инфернальной кровушки и, вместо того, чтобы улепетывать отсюда без оглядки, подло напал на меня сзади.
Старший вампир сделал знак сопровождающим, и парочка сынов ночи бросилась к распростертому на земле телу соплеменника. Подручные ловко облачили его в нечто, напоминающее земную смирительную рубашку. Затем один из них водрузил спеленатого нарушителя спокойствия на свое плечо и кивнул боссу, мол, готов к отправке. Однако старшой, недовольно сдвинув брови, одарил испепеляющим взглядом его напарника и укоризненно покачал головой. Сын ночи, забавно всплеснув руками, мол, извините, шеф, виноват, исправлюсь, помчался к валяющейся в сторонке голове и, встав на колени, бережно уложил ее в перекинутую через плечо матерчатую сумку.
— За сим разреши откланяться, уважаемый Блэйд. — Вежливо поклонился демону Аузахат Лангни. — Еще раз прошу прощения за беспокойство и в знак нашей признательности за помощь, оказанную при поимке опасного душевнобольного, прими на память скромный подарок. — С этими словами вампир протянул Шмультику перстень, изготовленный из обыкновенного железа и украшенный невзрачным на вид черным камешком, напоминающим по форме капельку крови. — Надеюсь, тебе известно, для чего он предназначен?
Раскрыв рот в немом изумлении, Шмультик лишь кивнул и судорожно сглотнул слюну, принимая чудесный дар из рук старшего вампира. Аузахат Лангни и его ассистенты не стали дожидаться, когда к ошарашенному демону вернется дар красноречия, они дружно, как по команде откланялись сыну огня и пропали в яркой вспышке межпространственного перехода, возникшего в воздухе по мановению руки инспектора первого ранга. Потомок одного из древнейших родов Инферналиума остался посреди черной ночной дороги в окружении густых ароматов, источаемых цветущими и созревающими цитрусовыми деревьями, и назойливого стрекота цикад, не отводя завороженного взгляда от чудесного подарка. Дело было не в том, что вещица изготовлена из химически чистого железа, ценившегося повсеместно намного дороже золота, платины или какого другого драгоценного металла, а маленький черный камушек, украшавший перстень стоил дороже любых чистейшей воды бриллиантов, поскольку по своей сути являлся заключенной в материальную форму эманацией чистой магической энергии и был недостижимым пределом мечтаний любого мага. Все вместе: железное колечко и невзрачный камушек были самым охраняемым секретом ночного народа — чудесным артефактом, именуемым "Доспехи Бога". Владелец перстня при желании мог стать на некоторое время полностью неуязвимым для любого оружия как обыкновенного, так и магического, сохраняя при этом способность наносить удары противнику любыми средствами. С помощью таких вот артефактов сто веков назад в эпоху Великой Экспансии вампиры в считанные минуты разделали под орех шестой ударный легион армии демонов, вторгшийся в Темный мир, и заставили детей огня перейти к мирным переговорам. Уже десять тысячелетий два народа сосуществуют в мире и взаимном согласии, но Шмультик был готов поклясться, что до него никто из демонов не мог похвастаться тем, что являлся обладателем столь ценного перстня.
"Интересно, — подумал Шмультик, — кем был тот чокнутый парень, если за него, не задумываясь, отстегнули эдакое сокровище?"
Однако долго ломать голову над неразрешимыми загадками было не в характере демона. Запихнув перстенек в самый потаенный карман своего комбинезона, он взмахнул крыльями и в мгновение ока оказался стоящим на подоконнике спальни, где Гвенлин и Мандрагор, ни о чем не подозревая, досматривали по третьему или четвертому сну.
Глава 17
Поблагодарив Марлину за вкусный ужин и ценную информацию, Гвен и Шмультик прихватили спящего Мандрагора и отправились в предоставленные заботливой хозяйкой покои…
— Какие девки! — Оставшись наедине с друзьями, воскликнул молодой человек. — Аж зубы сводит. Хороши обе, жалко, что малолетки, а, впрочем, кто знает эти местные законы. Не удивлюсь, если узнаю, что их матушка была не на много старше своих дочурок, когда произвела на свет столь чудное потомство.
— А мне Марлина больше понравилась, — честно признался Шмультик, чем привел своего друга в откровенное замешательство. — Не женщина — огонь, чисто инфернальная штучка…
— Шмуль, ты за ужином часом не перебрал персиковой? Тебе же человеческие женщины по барабану — сам утверждал, что предпочитаешь исключительно демонесс.
— Сам себе удивляюсь, Гвен. Действительно я всегда считал, что только демоническое создание способно пробудить во мне инстинкт продолжения рода, оказывается, не только. Впрочем, в своем нынешнем обличье я вполне способен завести потомство — эдаких демонических человечков и с недавних пор очень даже подозреваю, что по разным мирам шастают легионы отпрысков моих соплеменников. Недаром среди людей бытуют выражения: "демоническая личность", "сущая чертовка" и масса других, прямо или косвенно указывающих на то, что папочка или мамочка данного индивидуума имеет прямое отношение к моему родному Инферналиуму. Видишь ли, Гвен, более семидесяти лет я провел в условиях мужского коллектива, а там, сам понимаешь, не место гетеросексуальной любви, по причине полного отсутствия самого объекта, так сказать. А сегодня как увидел, так сразу же и ахнул. Значица, могу и не только могу, но и сделаю при случае…
— А почему не сегодня? — Не скрывая интереса, спросил юноша.
— Это невозможно. Ты видел, какими глазами Марлина смотрела на своего непутевого Нестра, как обещала отомстить за измену?… То-то и оно! — Воздел палец к потолку Шмультик. — Любит она его. Разве непонятно? — Затем мечтательно добавил: — Если бы погостить здесь с недельку…
— Какая неделька, Шмуль? Ты слышал, что сказала хозяйка? Завтра с утреца мы отправляемся в Гальдан, покупаем там лошадей и во весь опор мчимся в Майран. Состязания начинаются через четыре дня. Кстати, почему ты так уверен, что у меня есть хотя бы один шанс из тысячи стать победителем? Слыхал, что сказала Марлина? Претендентов больше, чем жителей столицы и не мудрено, что каждый из них спит и видит себя зятем короля…
— Не боись, паря, наследник древнего инфернального рода Ши-Муль-Алан-д-Тик гарантирует, что победа будет за нами, поскольку как любил говаривать товарищ Сталин: "Наше дело правое, враг будет разгромлен".
— И все-таки? — продолжал настаивать Гвенлин.
— Знаешь что, Гвен, отвечу тебе парадоксальным слогом одного моего бывшего приятеля Марка Моисеевича Блюмкина: "Прекратите так усердно топтать мой душевный мозоль". — Поморщился как от зубной боли Шмультик. — По-правде говоря, я пока и сам не знаю. Вот приедем на место, все, как следует, разузнаем и только тогда можно будет приступать к разработке подробного плана операции.
— Ну ты и авантюрист! — обиженно воскликнул юноша. — А я-то думал у него все схвачено…
— Только особо не переживай, то, что ты станешь мужем прекрасной Илейн, я тебе гарантирую, ибо вовсе не намерен торчать здесь еще семьдесят лет. А пока спи спокойно, товарищ, и не забивай свою голову чужими проблемами…
Часов до двух ночи Шмультик был занят чтением магической книги. Факт своего приобщения к чародейским таинствам этого мира демон тщательно скрывал от товарищей — боялся вызвать язвительные насмешки в свой адрес, дескать, человеческая магия не про демонов писана и нечего со свиным рылом да в калашный ряд. Однако хоть и с великими трудами, но мудреное чародейство мира Тев-Хат потихоньку поддавалось стараниям пытливого самоучки. Шмультик вполне свободно оперировал парочкой трансформационных заклинаний. Дальше дело пока не продвинулось, поскольку рядом с прилежным учеником не было достаточно квалифицированного учителя, который объяснил бы ему, как произносятся и что означают некоторые слова, написанные на тайном чародейском языке. Язык этот был разработан еще в глубокой древности отцами-основателями магической науки, дабы ограничить доступ к опасным знаниям.
Чтобы осмыслить прочитанное демон встал из-за стола и подошел к распахнутому настежь окну. Звездная безлунная ночь для кого-то могла показаться слишком темной, но только не для выходца из Преисподней. Нельзя сказать, что Шмультик видел также хорошо, как и днем. В темное время суток его глаза начинали воспринимать инфракрасный спектр излучения, который по ряду причин не позволял получить на сетчатке такой же четкой картинки как при обычном освещении, но и этого вполне хватало, чтобы хорошо ориентироваться в окружающей обстановке и различать фигуры людей и животных.
Неожиданно демон увидел на фоне темного неба очень яркую точку. Поначалу ему показалось, что это какая-то ночная птица парит в небесах и высматривает зазевавшего грызуна или более мелкую птичку. Однако по характеру полета Шмультик быстро сообразил, что это не так, да и размеры летящего объекта были сопоставимы с размерами взрослого мужчины.
— Странненько, — пробормотал себе под нос демон и стал более внимательно наблюдать за ночным летуном.
Тем временем существо снизилось до уровня крыш и медленно полетело над трактом. Не было никаких сомнений в том, что оно высматривает что-то или к чему-то прислушивается. Потихоньку, затаив дыхание, потомок древнего инфернального рода высунул голову из окна и сразу почувствовал какое-то необъяснимое давление на свой мозг. Существо явно испускало низкочастотные звуковые волны, способные воздействовать на мозг человека или животного. Тут же в соседском дворе недовольно зарычал цепной пес, где-то заблеяли овцы, Гвенлин сзади забормотал что-то неразборчивое, в доме напротив заплакал грудной ребенок. Неприятное давление резко исчезло, так же как и началось. Существо ловко спикировало на дорогу и замерло в ожидании лицом к дому, из которого доносился детский плач. Демон имел возможность созерцать лишь спину необычного небесного пришельца, но в данный момент это не имело никакого значения, поскольку Шмультик, даже не видя его лица, мог легко представить бледную, как у покойника со стажем физиономию с торчащими изо рта длинными клыками и ярко-алыми будто кровью перемазанными губами.
"Значица, Нестр вовсе не пугал свою обожаемую супругу, — подумал Шмультик, — и в окрестностях действительно появился самый настоящий вампир. О, Боже, как некстати!"
Демон вовсе не испытывал к детям ночи (именно так называли сами себя вампиры) ни малейшей антипатии, впрочем, как и симпатии. По большому счету ему было бы плевать с высокой колокольни, утащит кровосос очередную жертву или подавится ее кровью, но… Существовало одно «но», которое не позволяло Шмультику проигнорировать факт появления голодного вампира прямо под окнами его временной обители. Хитроумный демон тут же сообразил, какой переполох поднимется завтра утром, когда несчастная мать обнаружит отсутствие в люльке своего горячо любимого чада, а кто-нибудь обязательно отыщет мертвое обескровленное тельце. Озлобленная и неуправляемая толпа тут же начнет искать виновных и, скорее всего, этими виновными окажутся он и его товарищи, поскольку парочка чужестранцев и сомнительного вида живой корень как никто другой, лучше всего подходят для этой роли.
Не медля ни секунды, демон снял со спинки кровати ножны и, стараясь не шуметь, вытащил оттуда меч, затем вскочил на подоконник и выпрыгнул в мерцающий звездами оконный проем. Нет, он не упал в самый центр розового куста, растущего прямо под окном спальни. Сторонний наблюдатель с удивлением отметил бы, что у выскочившего из окна типа в мгновение ока за спиной появилась парочка мощных орлиных крыльев. Все-таки недаром несколько ночей отпрыск древнего инфернального рода так упорно и настойчиво грыз гранит науки. Конечно, какой-нибудь особо придирчивый маг злорадно отметил бы тот факт, что чародею-самоучке не удалось полностью перевоплотиться в образ благородной птицы, что полет получился не очень устойчивым, но, справедливости ради, нужно отметить: программу минимум, а именно долететь до монстра и помешать ему войти в дом к намеченной жертве, Шмультик выполнил блестяще. К сожалению, в самый последний момент упырь услышал звук рассекаемого крыльями воздуха и успел уклониться от карающего меча, но голове демона на приличной скорости все-таки удалось войти в соприкосновение с грудной клеткой чудовища. Результатом столкновения двух тел явилось то, что оба они покатились по каменной мостовой. Демон и вампир вскочили на ноги одновременно и, приняв боевые стойки, встали друг против друга. Поначалу ночной охотник не понял, с кем имеет дело, но когда повнимательнее присмотрелся, на его лице появилось недоуменное выражение:
— Демон? Откуда ты здесь взялся? — пробормотал ошарашенный вампир.
— Считай, прямо из Преисподней по твою душу, — криво усмехнулся Шмультик.
— Но наши народы не воюют. Почему ты нападаешь на меня, сын огня?
Вопрос был задан в полном соответствии с нормами этикета, регламентирующего отношения между детьми огня (так вампиры именовали обитателей Инферналиума) и детьми ночи. Житель темного мира Эрш, как положено, низко поклонился представителю дружественной расы, это означало, что он готов перейти к конструктивному диалогу.
— От тебя требуется одно, уважаемый сын ночи, — начал демон. — Ты сейчас же убираешься из Апельсиновки, никого здесь не трогаешь и занимаешься поисками пропитания не ближе десяти верст от этого места.
— Откуда? — Переспросил упырь, по-видимому, он не знал названия населенного пункта, в котором решил устроить охоту на невинных младенцев.
— Апельсиновка — так называется эта деревушка, — пояснил Шмультик. — Ну что, договорились?
Бессильно свесив крылья, сын ночи нехотя кивнул, что согласно все тому же этикету означало — инцидент исчерпан, и противники без всяких опасений могут повернуться друг к другу спинами и разойтись по своим делам. Вполне возможно, любой другой соплеменник нашего демона именно так и поступил бы, но повидавшему всякого в местах не столь отдаленных Шмультику очень не понравился горящий недобрым огнем взгляд вампира и его чересчур напряженная поза. Сын огня, сохраняя предельную осторожность, развернулся на сто восемьдесят градусов, но не успел сделать двух шагов в сторону дома Нестра, как услышал за спиной тихое шуршание кожистых крыльев. Казалось бы, что можно сделать голыми руками против даже самого плохого меча, но не нужно забывать, что всякий вампир в боевой трансформации обладает феноменальной силой, а вдобавок к ней десятью смертельно опасными серповидными когтями и парой острых клыков, каждый размером с указательный палец взрослого мужчины? Оказывается очень и очень много. Ночной гость ни минуты в этом не сомневался и без каких-либо колебаний бросился в атаку. Страшные когти находились на расстоянии вытянутой руки от незащищенной шеи демона, и казалось, вот-вот вцепятся в такую близкую, такую манящую, полную живительной крови плоть. И не важно, что это вовсе не обыкновенный человек, а демон — кровь сына огня ничуть не хуже крови младенца, и вампир знал это абсолютно точно, поскольку его предки в прежние времена частенько и с огромным удовольствием лакомились этой чудесной на вкус огненной жидкостью. Однако Шмультик был готов к любой провокации со стороны обитателя темного мира Эрш и ничуть не осуждал его за это, поскольку сам еще совсем недавно был готов ударить мечом в спину ничего не подозревавшего вампира. Жизнь научила демона одной истине: сантименты и игра в благородство во время смертельной битвы — прямой путь к преждевременной гибели, а умирать наш герой пока еще не собирался. Шмультик обеими ногами резко оттолкнулся от земли, высоко подпрыгнул в воздух, налету сгруппировался и, мастерски выполнив сальто с помощью крыльев, приземлился лицом к спине противника. Легкий как полет мотылька взмах меча, и голова монстра отлетела шагов на пять в сторону от растянувшегося на каменной мостовой тела. Тот факт, что сын ночи лишился головы, вовсе не означал, что он умер окончательно, поскольку потеря головы для вампира была не большей бедой, чем потеря хвоста для ящерицы. Минут через пятнадцать голова вновь отрастет, поскольку средоточием подлинной сути всякого истинного вампира является расположенный в груди информационно коммутативный орган, именуемый магическим сердцем. Прямо на глазах у демона из обрубка шеи поверженного ночного охотника начали вспучиваться и тут же лопаться кровавые пузыри, что свидетельствовало о начале процесса регенерации. Шмультик не стал дожидаться, пока рана полностью зарубцуется и начнется формирование новой головы. Он подошел к палисаднику того дома, откуда упырь собирался утащить младенца и с раздирающим душу скрипом ржавых гвоздей оторвал одну штакетину от забора. Демон был прекрасно осведомлен о том, что вампира нельзя убить ни железом, ни бронзой, ни даже серебром. Дерево и только дерево служило самым эффективным средством против ночных кровососов, точнее заостренный кол, который следовало воткнуть монстру в центр грудной клетки так, чтобы острый конец, раздробив позвонки, вышел между его лопаток. Выдранная из забора штакетина лучше всего подходила для этой цели. С помощью меча Шмультик заточил кол как обыкновенный карандаш и подошел к упырю, из шеи которого уже торчала бесформенная кровавая масса регенерируемой плоти. Отложив в сторонку меч, демон взял кол обеими руками, хорошенько прицелившись, размахнулся и… Яркая вспышка света помешала нашему герою выполнить задуманное. Ослепленный Шмультик на всякий случай схватился за меч, но вдруг услышал чей-то спокойный властный голос:
— Сын огня, тебе вовсе не следует убивать нашего брата. Ни тебе, ни кому-либо из окружающих опасность больше не угрожает.
Когда зрение восстановилось, демон увидел в пяти шагах от себя и поверженного противника трех вампиров. Один постарше и помассивнее остальных сделал шаг вперед и представился:
— Аузахат Лангни — инспектор первого ранга по надзору за исполнением тройственного договора.
— Блэйд. Зовите меня просто Блэйд. — Ухмыльнулся Шмультик.
По-видимому, вновь прибывшие дети ночи не были никогда на Земле и шуточки демона не поняли. Лица их оставались серьезными даже угрюмыми — мало кому понравится застать над телом поверженного соплеменника иномирянина, собирающегося посредством деревянного кола отправить оного прямиком в адское пекло.
— Уважаемый демон Блэйд, — вновь заговорил старший, — я Аузахат Лангни во имя вечного мира между нашими народами прошу тебя пощадить моего соплеменника. Уверяю, этот бедняга вовсе не виноват в том, что неутолимая жажда толкает его на необдуманные поступки. Парень очень болен, месяц назад он подхватил вирус вампирьего бешенства и, усыпив бдительность часовых, охранявших портал в этот мир, проник сюда незаконным образом. Мы очень сожалеем о тех невинно убиенных младенцах, и я уверяю тебя, пострадавшие семьи получат приличную денежную компенсацию.
Шмультик с облегчением вздохнул — парни не намерены мстить и даже слезно умоляют отпустить чокнутого земляка. Отбросив кол к тому самому забору, из которого он его выдернул, но, на всякий пожарный, придерживая меч наготове, расплылся в самой широкой и располагающей улыбке:
— Да забирайте на здоровье! У меня к нему нет никаких особых претензий, надеюсь, так же как и у него ко мне. Я вежливо попросил парнишку всего лишь одну ночь не хулиганить в деревне и вообще, держаться подальше от моей персоны, но он почему-то пожелал вкусить инфернальной кровушки и, вместо того, чтобы улепетывать отсюда без оглядки, подло напал на меня сзади.
Старший вампир сделал знак сопровождающим, и парочка сынов ночи бросилась к распростертому на земле телу соплеменника. Подручные ловко облачили его в нечто, напоминающее земную смирительную рубашку. Затем один из них водрузил спеленатого нарушителя спокойствия на свое плечо и кивнул боссу, мол, готов к отправке. Однако старшой, недовольно сдвинув брови, одарил испепеляющим взглядом его напарника и укоризненно покачал головой. Сын ночи, забавно всплеснув руками, мол, извините, шеф, виноват, исправлюсь, помчался к валяющейся в сторонке голове и, встав на колени, бережно уложил ее в перекинутую через плечо матерчатую сумку.
— За сим разреши откланяться, уважаемый Блэйд. — Вежливо поклонился демону Аузахат Лангни. — Еще раз прошу прощения за беспокойство и в знак нашей признательности за помощь, оказанную при поимке опасного душевнобольного, прими на память скромный подарок. — С этими словами вампир протянул Шмультику перстень, изготовленный из обыкновенного железа и украшенный невзрачным на вид черным камешком, напоминающим по форме капельку крови. — Надеюсь, тебе известно, для чего он предназначен?
Раскрыв рот в немом изумлении, Шмультик лишь кивнул и судорожно сглотнул слюну, принимая чудесный дар из рук старшего вампира. Аузахат Лангни и его ассистенты не стали дожидаться, когда к ошарашенному демону вернется дар красноречия, они дружно, как по команде откланялись сыну огня и пропали в яркой вспышке межпространственного перехода, возникшего в воздухе по мановению руки инспектора первого ранга. Потомок одного из древнейших родов Инферналиума остался посреди черной ночной дороги в окружении густых ароматов, источаемых цветущими и созревающими цитрусовыми деревьями, и назойливого стрекота цикад, не отводя завороженного взгляда от чудесного подарка. Дело было не в том, что вещица изготовлена из химически чистого железа, ценившегося повсеместно намного дороже золота, платины или какого другого драгоценного металла, а маленький черный камушек, украшавший перстень стоил дороже любых чистейшей воды бриллиантов, поскольку по своей сути являлся заключенной в материальную форму эманацией чистой магической энергии и был недостижимым пределом мечтаний любого мага. Все вместе: железное колечко и невзрачный камушек были самым охраняемым секретом ночного народа — чудесным артефактом, именуемым "Доспехи Бога". Владелец перстня при желании мог стать на некоторое время полностью неуязвимым для любого оружия как обыкновенного, так и магического, сохраняя при этом способность наносить удары противнику любыми средствами. С помощью таких вот артефактов сто веков назад в эпоху Великой Экспансии вампиры в считанные минуты разделали под орех шестой ударный легион армии демонов, вторгшийся в Темный мир, и заставили детей огня перейти к мирным переговорам. Уже десять тысячелетий два народа сосуществуют в мире и взаимном согласии, но Шмультик был готов поклясться, что до него никто из демонов не мог похвастаться тем, что являлся обладателем столь ценного перстня.
"Интересно, — подумал Шмультик, — кем был тот чокнутый парень, если за него, не задумываясь, отстегнули эдакое сокровище?"
Однако долго ломать голову над неразрешимыми загадками было не в характере демона. Запихнув перстенек в самый потаенный карман своего комбинезона, он взмахнул крыльями и в мгновение ока оказался стоящим на подоконнике спальни, где Гвенлин и Мандрагор, ни о чем не подозревая, досматривали по третьему или четвертому сну.
Глава 17
Велик и славен град Майран — столица великого Кангура. Никакой другой город мира Тев-Хат не может похвастаться таким обилием роскошных дворцов, утопающих в сочной зелени садов; широкими проспектами и улицами, мощенными брусчаткой; десятками каменных и деревянных мостов, соединяющих левый и правый берега полноводного Эльма. Где еще можно увидеть такое количество торговых судов, пришвартованных у специально оборудованных пристаней? Здесь, не сходя на берег, можно по очень выгодной цене сбыть все что угодно ушлым перекупщикам и сразу приобрести у них же товар на вывоз. А какие в Майране торжища! Целые площади и улицы запружены торговыми лавками и несметными толпами зевак, выбравшихся на свежий воздух показать себя и посмотреть на других. Повсюду крики, шум, гам, обычные для всякого бойкого места. Где-то лукавый купчина старается втридорога всучить залежалый товар какому-то простофиле, клятвенно уверяя, развесившего уши индивидуума в том, что товар этот всего пару часов назад был доставлен в столицу прямиком от производителя едва ли не с помощью транспортной магии. Там ушлый покупатель, отыскав подгнившее с одного бока яблоко, пытается уломать продавца сбросить аж наполовину цену за целую корзину этих плодов. В другом конце оголтелая толпа торгашей и покупателей совместными усилиями месит посредством рук и ног какого-то мелкого воришку, укравшего с лотка медовую лепешку и очень неудачно поскользнувшегося на арбузной корке, случайно оказавшейся на его пути. Прочие продавцы и покупатели равнодушно взирают на спонтанную экзекуцию, поскольку уже успели привыкнуть к подобным сценам…
— Шмуль, ты мне можешь сказать, почему мы сразу же не отправились к королевскому дворцу, а ходим по рынку уже битый час и еще ничего не купили? — Не сводя восхищенного взора с великолепной кольчуги двойного плетения, вывешенной на стенде рядом с лавкой бронника, спросил Гвенлин.
— А потому, что мы сюда не за покупками притащились, — отрезал демон.
— Тогда для чего? — не унимался юноша.
— Запомни, паря, нет лучшего места для сбора информации и саморекламы, чем рынок, кабак или похоронная процессия.
— При чем тут похоронная процессия?
— А при том… — Ощерился золотой фиксой инфернальный тип, но от дальнейших объяснений увильнул: — Подрастешь, узнаешь.
— Выпендрилла и задавака! — До глубины души обиделся Гвенлин.
— Хорошо, — смилостивился демон, — поскольку какой-никакой доспех тебе все равно понадобится, примерь-ка кольчужку, от которой ты вот уже как пять минут не можешь отвести влюбленного взгляда. А твой верный оруженосец и напарник Ши-Муль-Алан-д-Тик тем временем провернет одно дельце. Не боись, паря, напряженного умственного труда от тебя не потребуется, стой, слушай, не вмешивайся в разговоры, при случае подыграешь. Главное, не удивляйся даже в том случае, если что-то в моих действиях тебе покажется весьма странным.
Получив от приятеля формальное разрешение, Гвенлин тут же забыл все обиды и кинулся договариваться с торговцем — бородатым мужчиной лет сорока-сорока пяти, восседавшим в мягком кресле у входа в сколоченный из струганных досок небольшой павильон…
Вскоре все присутствующие рядом с лавкой бронника убедились в том, что кольчатая металлическая рубаха и статный молодой человек были буквально созданы друг для друга. Кольчуга нисколько не стесняла движения Гвенлина и в то же время, будто вторая кожа плотно облегала его стройный торс.
— Красавчик, прям сэр Ланселот Заозерный! — громко воскликнул Шмультик. — Теперь нам никакой враг не страшен — всех уроем.
Оставался конечный и, пожалуй, самый ответственный этап — собственно торг, который грозил превратиться в небольшой спектакль, поскольку торговец также имел глаза и видел, какой фурор произвел его товар в рядах потенциальных покупателей. По этой причине он собирался отстаивать свой шкурный интерес до последнего и получить максимально-возможную прибыль. Для начала бронник заломил ни много, ни мало тридцать фунтов серебром, что по самым скромным подсчетам составляло около сорока золотых "драконов".
— Простите, уважаемый, — поинтересовался у торговца Шмультик, — она у вас случайно не золотая?
— Гномья работа, вещь старинная неоднократно проверенная в битвах. — Не моргнув глазом, соврал мужчина.
— Все, Гвен, снимай рубаху! — Скомандовал демон. — Гномьи кольчуги нам не по карману.
— Погодь, паря! — Торговец положил руку на плечо юноши, собиравшегося безропотно выполнить требование товарища. — Так и быть, для столь уважаемых клиентов — пятнадцать фунтов.
— Пять, — отрубил Шмультик.
— Люди добрые! — неожиданно высоким голосом на весь базар завизжал бронник. — Грабят, посреди бела дня! Где это видано, чтобы за такую красоту предлагать пять фунтов. Двенадцать. Моя последняя цена — двенадцать фунтов серебром.
— Шмуль, ты мне можешь сказать, почему мы сразу же не отправились к королевскому дворцу, а ходим по рынку уже битый час и еще ничего не купили? — Не сводя восхищенного взора с великолепной кольчуги двойного плетения, вывешенной на стенде рядом с лавкой бронника, спросил Гвенлин.
— А потому, что мы сюда не за покупками притащились, — отрезал демон.
— Тогда для чего? — не унимался юноша.
— Запомни, паря, нет лучшего места для сбора информации и саморекламы, чем рынок, кабак или похоронная процессия.
— При чем тут похоронная процессия?
— А при том… — Ощерился золотой фиксой инфернальный тип, но от дальнейших объяснений увильнул: — Подрастешь, узнаешь.
— Выпендрилла и задавака! — До глубины души обиделся Гвенлин.
— Хорошо, — смилостивился демон, — поскольку какой-никакой доспех тебе все равно понадобится, примерь-ка кольчужку, от которой ты вот уже как пять минут не можешь отвести влюбленного взгляда. А твой верный оруженосец и напарник Ши-Муль-Алан-д-Тик тем временем провернет одно дельце. Не боись, паря, напряженного умственного труда от тебя не потребуется, стой, слушай, не вмешивайся в разговоры, при случае подыграешь. Главное, не удивляйся даже в том случае, если что-то в моих действиях тебе покажется весьма странным.
Получив от приятеля формальное разрешение, Гвенлин тут же забыл все обиды и кинулся договариваться с торговцем — бородатым мужчиной лет сорока-сорока пяти, восседавшим в мягком кресле у входа в сколоченный из струганных досок небольшой павильон…
Вскоре все присутствующие рядом с лавкой бронника убедились в том, что кольчатая металлическая рубаха и статный молодой человек были буквально созданы друг для друга. Кольчуга нисколько не стесняла движения Гвенлина и в то же время, будто вторая кожа плотно облегала его стройный торс.
— Красавчик, прям сэр Ланселот Заозерный! — громко воскликнул Шмультик. — Теперь нам никакой враг не страшен — всех уроем.
Оставался конечный и, пожалуй, самый ответственный этап — собственно торг, который грозил превратиться в небольшой спектакль, поскольку торговец также имел глаза и видел, какой фурор произвел его товар в рядах потенциальных покупателей. По этой причине он собирался отстаивать свой шкурный интерес до последнего и получить максимально-возможную прибыль. Для начала бронник заломил ни много, ни мало тридцать фунтов серебром, что по самым скромным подсчетам составляло около сорока золотых "драконов".
— Простите, уважаемый, — поинтересовался у торговца Шмультик, — она у вас случайно не золотая?
— Гномья работа, вещь старинная неоднократно проверенная в битвах. — Не моргнув глазом, соврал мужчина.
— Все, Гвен, снимай рубаху! — Скомандовал демон. — Гномьи кольчуги нам не по карману.
— Погодь, паря! — Торговец положил руку на плечо юноши, собиравшегося безропотно выполнить требование товарища. — Так и быть, для столь уважаемых клиентов — пятнадцать фунтов.
— Пять, — отрубил Шмультик.
— Люди добрые! — неожиданно высоким голосом на весь базар завизжал бронник. — Грабят, посреди бела дня! Где это видано, чтобы за такую красоту предлагать пять фунтов. Двенадцать. Моя последняя цена — двенадцать фунтов серебром.