Страница:
– Ну в общем… Тебя еще не перекорректировали, а ты уже морально готов выдать пятерку. Я боюсь, как бы тебя не допустили до перестройки или не ликвидировали сразу после, когда выясниться, что у тебя семь.
– А…
Щелк!
Мудрый дядечка покопался в папочках и выдал в развернутом виде записи о некоем проекте, учиненном злоблинами в японских горах лет пятьсот назад.
– … это злоблинская штуковина. За счет гипертрофирования страха и создания контр давления гнев-убить против страх быть убитым, поле усилий ненадолго разгоняется. Но только при испуге за существование своего тела. В общем, не трогайте меня – и все будет хорошо.
– А что ты чувствовал? – с настойчивостью автомата переспросила Джейн.
– Ну… – я попробовал припомнить, что я чувствовал. – Да почти ничего…
Рация Джейн громко взвыла. Джейн заткнула ее выдергиваем из гнезда и налепила на щеку.
Выслушав треск, издаваемый ею, она молча вернула коробочку на пояс и задумчиво уставилась на меня.
– Что? – спросил я, изобразив заинтересованную озабоченность.
– Блейд. – протянула Джейн.
– Что – «Бле-е-ейд»?
– Ничего. – быстро выстрелила она куда-то мне в нос. – Залезай в шлем, пригодишься, заодно посмотришь.
– Что – посмотрю?
– Не забудь при загрузке сказать «Hellfire». – сказала она уже от двери.
– Что?
Закрывшаяся дверь промолчала, предоставив мне прекрасную возможность ответить самому себе, а заодно побухтеть в свое удовольствие.
– Хелфаер, блин! Значиться в квак побаловали. Уровни попрограмровали, на порнографию вздрочнули – пришло время в Херфраер поиграться. Еще бы воркрафту – и вообще как не улетал никуда.
Темнота шлема заставил заткнуться.
– Вор… отставить. Hellfire!
Поборов стиснутые страхом легкие и набрав воздуха, я выдал себе:
– Блин, вот заболтался… Чуть в Воркрафт не загремел. Ладненько, что тут деется, в этих мрачных подземельях?
– Харш! – позвал откуда-то из под пола голос Джейн.
– А? – нервно отозвался я и полез за трубкой, надеясь совместить выслушивание подпольных объяснений с курением.
– Вылазь в город. Лестница справа… Ты в Hellfire играл?
– Ага! – более подробные рассказы о том, насколько я играл, остались в трубке, которую я увлеченно раскуривал.
– Тогда иди к Грисвольду, скажи, что от Джейн, вооружайся и прыгай на тринадцатый уровень. Догоняй.
– Ну вот… – пропыхтел я прыгая через три ступеньки. – Ни со скелетиками подраться, ни юникумного барахла.
– Ничего. Зато тут полно голых крылатых девушек.
– Тогда не дождешься. Я голых девушек, да еще и с крыльями, боюсь. Они же поди, шариками огня кидаются? А я даже колдовать не умею. – пробухтел я в трубку и выскочил на солнечный свет.
До деревни было метров сто. Деревня как деревня. Срубы, трубы, из пары дымок.
Разглядев ручей и мальчишку-инвалида, приторговывающего классными вещичками, я с чувством вернувшегося домой странника – сладкое дрожание в брюхе, розовый туман в глазах, колотье в сердце – все ли в селе на месте? – потрусил на площадь, укрепляясь в намерении ободрать бедолагу Грисвольда, как липку.
Ноги повисли в воздухе. Повисев секунд пять на пальцах вместе с латами, шлемом и двумя мечами, я согласился с пальцами, что так издеваться над ними – слишком и расцепил их.
Бзяк!
Каменный пол встретил не успевшие разогнаться ноги. Ноги подогнулись скорее от неожиданности и грохот падения возвестил всем Лордам Стали и Огненным Ведьмам, что я явился по их арсеналы.
Поднявшись на ноги и вытащив мечи, я осторожно позвал в окружавшие меня сумерки:
– Джейн, ау!
Тишина. Напряжение памяти сгенерировало следующую попытку:
– Enter. Send massage to player Jane. Джейн, где ты?
Тишина.
Вздохнув, я поправил облеплявшие пояс склянки с эликсиром здоровья, с которыми, при условии быстрого глотанья, были шансы выжить, и пошел к левому проходу в окружавшем меня скалисто-шипастом заборе.
– Харш! – позвала Джейн справа. – Я тебя слышу и не надо всякую белиберду говорить. Просто отвечать некогда. Колдуют тут голосом, а тут толпой навалились…
– Тогда скажи, где лежат горы обугленных «апокалипсисом» трупов и никуда не уходи. Я счас попробую прийти. И если можно, объясни, зачем потребовалось меня сюда тащить, да и сразу на место, приближенное к главному злодею, где все злые… мать моя женщина!!!!… и огромные с охрененными мечами!!!
– Ты что, налево пошел?
– Да! Да! Да! – вопли сопровождались громкими звяками мечей по латам боязливо пятящегося Лорда Стали.
– Чайник. Иди направо, а там зачистила.
– Уже бегу…
Повернувшись, я кинулся убегать от неторопливо зашагавшего за мной Лорда Стали, на ходу срывая с пояса склянку. Выработанное Кваком чувство смерти подсказывало, что жить мне чуть-чуть. Злобный Лорд успел пару раз шандарахнуть по мне своей оглоблей, для устрашения замаскированной под меч.
– Да уж, зачищено. – пробухтел я, пробегая мимо горок обугленных лат, оставшихся от Лордов Стали и разрубленных на несексуальные части огненных ведьм.
– Старалась как могла…
– Так на хрена меня сюда позвали?
– Ну… где-то здесь потерялась Блейд. Я в общем-то, знаю, где.
– И что, опять заморочки с сексом? А с ней-то что? Влюбилась с первого взгляда в Огненную Ведьму и теперь остро переживает, что объект мечтаний на стороне противника?
– Ага. – вяло согласилась Джейн, выходя из-за угла. – И еще она очень переживает, что все видели, как она рыдала над трупом и целовала его. Ей, наверно, всю жизнь казалось, что у нее очень-очень-очень плохая сексуальная ориентация.
Я молча сел на чей-то шлем и полез за трубкой. Высказываться я не мог.
Вот, блин, сподобило. Всю жизнь прожил, не сталкиваясь с представителями меньшинств. Даже кино не видел и газет не читал. А тут ни с того ни с сего уволокли с родной планеты, чтобы припахать психоаналитиком для девушки, остро переживающей, что она – лесбиянка. Если только…
– Джейн, а меня сюда притащили не посмотреть, как я среагирую на попытку Лорда меня зарезать?
Она присела передо мной на корточки, наглядно демонстрируя преимущество легких кольчужных лат перед тяжелыми пластинчатыми.
– Догадливый ты мой. – погладила она меня по носу. – А теперь пошли поболтаем с Блейд.
– О чем? Будем доказывать, что каждый третий – гомосексуалист или убеждать менять ориентацию? – поинтересовался я уже на ходу.
– По обстоятельствам… Вот откуда…?
Вывернувшие из-за угла четыре сестренки-близняшки с очень неангельскими крылышками, одетые только в высоченные красные сапожки, разбежались полукругом, расставили ножки для опоры и с добрыми улыбочками запустили в нас кроваво мерцающими шариками. Пока я зачарованно смотрел, как они сексуально покачиваясь, лепят в низу живота следующий залп кровавых звезд, Джейн рявкнула что-то совершенно непонятное. Одна звезда врезалась мне в живот, очень больно. Ведьмы исчезли в столбах бледно-розового пламени. Пламя издало хоровой сон и осело, открыв четыре распластанных тела.
– Некрофилией не увлекаешься? – угрожающе поинтересовалась Джейн, глядя на торчащие вверх попы.
– В общем-то да, но предпочитаю мальчиков, а они почему-то самокремирующиеся. Так что пойду найду Блейд, рыдающую над телом возлюбленной и порыдаю вместе с ней. Она меня поймет, в отличие от тебя, мерзкая натуралка!
– Отличная идея. Так и сделаем. Только…
– А ты натуралка? – с ужасом в голосе спросил я.
– Я вообще совершенно нейтральна. Ускорялки усасывают всю трахическую силу… Так. Горки лат, где меня не было.
– Думаю, за этим углом, если достоверность твоего утверждения о твоей непричастности к исчезновению из этих лат владельцев отличается от достоверности твоего заявления об уровне сексуальной активности… Привет, Блейд.
Блейд, облаченная в доспехи того же покроя, что и Джейн, сидела над телом ведьмы в позе плакальщицы. Оторвавшись от созерцания прекрасного цыганского лица, она пару секунд демонстрировала нам пустой, как бутылка, взгляд. Потом он наполнился прокисшим бешенством и через край хлынула пена:
– Ну что?!!! Что теперь??!!! Опять будете выпытывать, не насиловал ли меня в детстве папочка? Или просто накачаете наркотиками и прикажете любить трахаться с мужиками?!!!
– О господи! – ужаснулась Джейн достаточно театрально, чтобы это заметил даже я. Видно, желание показать ужасание сложилось с настоящим.
– Что – о господи?!!! – завизжала Блейд, взлетая на ноги и выхватывая два здоровенных кинжала. – Может быть, еще по головке погладишь? А может – по письке?! В терапевтических целях?
Я понял. Точней не я, а кусочек я, недавно получивший ярлычок «майор – злоблин», который по долгу службы был прекрасным специалистом по разуму.
– Еби дьявол психиатров души!!!! – прорычал я в потолок.
– Что? – спросила Джейн, очень заметно ничего не понимая.
Мне стало весело. Обычно это я тихо сидел в уголке, составив свое совершенно непоколебимое мнение а затем решив, что оно – неправильное и не высовываясь, чтобы ничего не испортить. Успокоитель из меня, с опытом майора – злоблина, был никакой.
А вот теперь совершенно ничего не понимала Джейн, видимо, начитавшись официальных источников, которых пишут, что психиатры излечивают безумных, но не пишут – надолго ли и какой процент от обратившихся.
А я понимал, и злость снесла куда-то в глубины страх окончательно изуродовать сексуальную ориентацию Блейд. Мне просто хотелось на нее наорать.
– Дура!!!!! – рявкнул я на нее, угрожая порвать себе мышцы живота, ответственные за выталкивание воздуха.
– Что? – тихо переспросила Блейд, демонстрируя все признаки легкого шока. Я посмотрел на Джейн, ковыряющую мизинцем в ухе, и с гневной рожей ткнул ей за угол.
Сделав удивленно-недоверчивое лицо, он поплелась в указанном направлении.
Проводив ее взглядом и дождавшись, пока она исчезнет за углом, я повернулся к Блейд, сделал мрачное лицо и продолжил:
– Идиотка!!!!!!
– Что?
– Не что, а кто! Ты – идиотка! Влюбившись в детском садике в воспитательницу или подружку об этом не рассказывают родителям!!! Они непременно отведут ребенка к психу!!! А психи начнут играть мозгами ребенка в футбол на коровьем пастбище! И они обязательно, обязательно!!! Вляпаются!!! Потому что ничего другого, кроме как вляпать чьи-нибудь мозги в дерьмо они не умеют!!!!!
– Ну да, ну да. я вляпалась. – обречено сказала она, опускаясь на пол.
– Да, трешь твою, ты вляпалась!!! А ты знаешь, что делают, вляпавшись? Знаешь? Посмотри на меня!!! Спасибо. Что делают, вляпавшись?!
– Что? – тускло спросила она участок стены за моим затылком
– Отмываются, треш тебя!!! И после того, как вспотеют тоже отмываются, особенно если очень переживают, что окружающие демонстративно зажимают нос!
– И что теперь?! – она нервно хихикнула. – Изнасиловать себя и хорошенько потрахаться с мужиками – вдруг начнет нравиться?
– Нет, с бабами, пока не надоест!
– Ты! Ты не понимаешь!!! – крикнула она и спрятала слезы в ладонях. – Я… Я не могу полюбить мужчину. – долетел всхлип из-под ладоней. – А трахаться… совокупляться, как звери, а не любить, как люди – это отвратительно.
Мне стало плохо. Ощущение безнадежности, безнадежной любви, безнадежных попыток, боли от колочения головой в черную стену «Нельзя!», вернулись. Я упал на пол, смахнул слезу и стиснул зубами мундштук трубки, пытаясь злобой отодвинуть окутавшую меня вязкую подушку «ничего не получиться».
– И что, ни одного мужчины, кого ты могла бы полюбить? – глухо спросил я облаком дыма?
– Да нет. Встречала. Тебя, например, наверно, могла бы… Но не получается… Она уронила ладони на колени и подняв заплаканное лицо, спокойное, как у куклы, деревянно сообщила:
– Все мужчины мне отвратительны.
– А дедушка? Твой дедушка? – так же деревянно спросил я, приготовившись получить деревянный ответ, что дедушки она не помнит:
– Или ты его не помнишь, потому что он умер раньше, чем ты родилась?
– Не помню… – согласилась она. – Потому что… Нет. – деревянная маска спала, сброшенная детским оживлением. – Помню! Дьявол! Я его любила! – она удивленно посмотрела на меня, потом схватилась за голову покатилась по полу.
– Нельзя любить мужчин! Они отвратительны! нельзя любить мужчин… – захрипела она чужим низким монотонным голосом. Ага. Видна работа гипнотизера.
Злоблинская память выдала подсказку, что надо выдавить блокиратор воспоминания.
– Забудь о том, что я тебе сказал. – прогудел я тем же голосом. – Забудь об том, что я тебе сказал, пока ты была здесь. Забудь об том…
– Не-а. – сказала Блейд потолку. – Не забуду тебя, падла.
Резко сев, она посмотрела на меня безумными огоньками глаз и сообщила приказным тоном:
– Я сказала, что могу тебя полюбить! Так вот. Я. Тебя. Люблю. И хочу. Сейчас
Я охренел. Она медленно ползла ко мне на четвереньках, хищно улыбаясь.
– Эй, выведите ее в сексуальную программу! – испуганно прошептал я по-русски.
– Только из города! – обрубила Джейн надежды на спасение.
– Эй, говорите по-английски! – прошептала Блейд, оседлывая мне ноги.
– А черт! Блейд– Блейд– Блейд– Блейд– Блейд! Милая, ты знаешь, ты мне нравишься…
– Конечно. Иначе бы ты не пришел.
Догадка проскользнула по позвоночнику толпой злых электронов.
– Дже-е-е-е-ейн! Засранка! – заорал я.
В ответ из-за угла раздалось тихое позвякивание лат.
– Черт! – Блейд выругала заклятие и запустила в вышедшего из-за угла Лорда Огненный Шар.
Посмотрев, как латы с ревем взлетели столбом белого огня и упали на пол, я тяжело вздохнул и обречено проныл:
– Блейд, давай хоть переберемся в более подходящее место.
– Не. До города далеко. – жарко прошептала она, крепко обнимая мою голову. Я ощутил, что она шла по уровням, набираясь опыта и вкладывая в характеристику «сила» не меньше трети очков опыта и желание выбраться из Хелфаера возросло.
– Зачем? Снимем шлемы, а потом залезем обратно.
Она уперлась лбом в мой, потерлась носом и шепнула нежно:
– Давай. Только если там будешь не ты, а что-то еще, то я тебя убью.
– Верю. – сладкий страх выплеснулся, затопил. На волнах, уносимое быстрым потоком, качалось обиженное лицо Тэсс.
– Джейн! – Позвал я, отрываясь от Блейд.
– Ладно. Мне ты тоже живым нравишься. – буркнула она и хихикнула.
Мы с Блейд посмотрели друг на друга и хором сказали:
– Снять шлем!
– Дуне в вертер! Епкарный бабай! Я-де с-с-сапасан! Епидреный харч! Факед факен булщит! Дюричаси нашырак!
Издав это, я почувствовал, что мне полегчало достаточно. чтобы я мог вылезти из кресла и не упасть, споткнувшись об опутывающее меня ощущение Блейд.
Любящей, послушной, доверчивой. Гибкой, жаркой, ненасытной.
– Нет, надо срочно что-то делать. – прошептал я себе под нос, падая в нишу. – Что?
Какая-то мыслишка, способная вернуть меня из царства мертвых от счастья в мир живых, быстро перебежала из угла в угол, махнув хвостиком. Таким изящным металлического поблескивания. Я схватил хвостик и вытащил мысль на обозрение. Стальные змеи Тэсс.
Так. Потребность кого-то любить, еще более незаметная, чем дыхательный рефлекс, развалилась на пару векторов. И мне стало хорошо, если не считать призрачного ощущения балансирования на острие иглы. Я был спокоен, как только что осеменивший слониху слон, уверенный, что свое дело он сделал настолько хорошо, насколько это вообще возможно.
Никаких переживаний по поводу пакостей, которые я могу отколоть и потерять любовь Тэсс. Никаких порывов не отходить от Блейд.
Несколько минут я наслаждался ощущением полета, а потом накололся на булавку, как жук, попавший в коллекцию студента – биолога.
Кусок памяти, один из зашитых злоблинами, выдал авторитетно заключение, что при нормальном занятии любовью, например, по тантра-йоге, а не зверском совокуплении, ощущения не совсем те, что поимел от контакта с Блейд, и что таковые тянут разве что на совместный онанизм в состоянии наркотического опьянения, что вызвано отсутствием эффекта полного присутствия в возможностях виртуальных модуляторов, подсознательное знание о чем и оттолкнуло меня от контактов с Тэсс.
Придя к такому выводу, я понял, что очень неплохо найти Тэсс и объяснить ей это, а заодно сделать предложение.
Переползя из ниши в кресло, я подключил клапан и совсем было нацелился надет шлем, как динамик шваркнул и поинтересовался голосом Джейн:
– Харш, ты покажешься обществу или ему придется разойтись по шлемам, второй раз не увидев тебя?
Посмотрев на часы, я обнаружил, что с момента начала моих поползновений на постельном поприще прошло уже шесть суток, и сейчас как раз время пить сок.
– Иду! – рявкнул я на динамик и побрел в направлении питейной, на ходу прикидывая, как бы объясниться с Тэсс.
Прикидывать не получалось.
В коридоре было пусто и темно, как в голове – ни там ни там не валялся план объяснения.
Только предчувствия, мрачные, как списанный бульдозер.
Блейд, поди, всех посвятила. Тэсс в глубокой депрессии. Такой глубокой, что уже дошла до принятия решения что я ей – противен.
Отлично. Значит, так и запишем, что любить и быть любимым мне не светит. Только трахать и быть…
– Как бы это…? – вопрос о страдательном залоге первого лица единственного числа глагола «трахать» канул в темноту. Обнаружив, что канание в темноту разного бреда очень поднимает настроение, я отправил туда длинную нецензурную фразу с описанием семейных и сексуальных связей Творца, Дьявола, Вселенной и их потомства.
– Слышу-слышу – Харш идет. – тоном вызванного третьим воплем Деда-Мороза сообщила Джейн из-за двери.
За дверью воцарилась тишь, нарушаемая очень тихим матерным комментарием Нат по поводу моего метафизического трактата.
– Да! – отчаянно заорал я, чувствуя, что обида на обстоятельства, отобравшие девушку, грызет изнутри, требуя выпустить наружу и дать ей шанс загрызть хорошее настроение окружающих. – Это я. Иду, путаясь в волокущихся по полу соплях и отвисшей мошонке!
Переступив порог, я остановился, чтобы посмотреть.
На каменную прямую спину Тэсс.
На настороженные лица парней.
На затуманенные глаза Блейд.
На отстранено-сочувствующий взгляд Джейн.
– Поздравьте меня! Я нашел свое призвание! Профессиональный психотерапевт Зубастодушев Достал Тщательнохаосович! Прошу жаловать! Любит не рекомендуется…
Горечь, бесшабашная, безжалостная, поднялась до края и честно предупредила, что если ее выплеснуть, это плохо кончиться. Это меня остановило. На пару секунд, за которые я отхлебнул готовые вылиться излишки и понял, что больше я это не пью.
– Даже запрещается. Слышите, девочки?! Запрещается! Не думайте о слоне! Не любите меня!
– Что с тобой? – осведомился Киро, сменив настороженность на спокойное созерцание противника. Вопрос пришелся как меч по презервативу с десятком литров отборных помоев.
– Со мной все. Все компоненты – месячные носки, запасы вонючего пота с дерьмом на заднице, нечищеная вонючая пасть, перхоть на небритой роже, не говоря уже о голове. Со мной все, что можно, чтобы сообщить, что со мной вредно иметь дело. Неприятно…
– Да? – он придал лицу крайне недоверчивое выражение. – А по-моему, и не только по-моему, ты очень остро переживаешь, что изменил Тэсс с Блейд…
Тэсс выплюнула что-то на японском. Киро спокойно продолжил:
– И вместо того, чтобы попробовать объяснить им, что просто помог Блейд, с полной выкладкой, как должен это делать человек, не боящийся, что мелкие обезьяньи глупости разрушат его человеческую любовь, вместо этого ты с наслаждением… как ты сказал… размотал сопли по полу.
Я захохотал. Злобно, отталкивая облеплявшую меня и сковывающую меня человечность. Хохоча, я прошел на свое место, налил сока, отсалютовал застывшей, как слеза на зимнем ветру, Тэсс и выпил его, слушая свои глотки, очень тихие в тишине. Потом я положил на стол одновременно со стаканом:
– Нет, Киро. На самом деле, я запретил себе любить Тэсс после Блейд. Только я сделал это не потому, что такой благородный, а потому, что в глубине души я обожаю заставлять людей мучаться, только боюсь, что они меня за это накажут.
В следующее мгновение я почувствовал себя – неимоверно жестокого труса. Всевластного. Ощущение ленивого всевластного садиста, обычно забросанное множеством других, вылезло на поверхность и я на пару секунд увидел окружающих, беспомощных и слабых. Не верящих, что я управляю ими, творя им неприятности и проблемы. Творю, не зная, чтобы никто не знал. Внутри, сзади, за затылком. Там, куда не посмотреть, только почувствовать, только смутно почувствовать. В этом нутри появилось желание не быть с этими людьми.
Потом я, всевластный трус, испугался, что меня увидят и накажут, и спрятался. Я резко, болезненно резко стал маленьким, слабым сопляком, который забыл о всевластном злодее, потому что не мог в него поверить.
– Да? – Мик повернулся ко мне с недоброй усмешкой. – Может, вам оказать помощь в получении наказания, мистер суперзлодей?
– И оторвать его от общества, чего, собственно, ему и надо. – жестко сказала Джейн. – Ладно, мальчики и девочки, все прослушали лекцию о том, как действует и что чувствует максимально подготовленный Профессиональный Источник Неприятностей. А теперь я хочу разобраться с Харшем, Тэсс и Блейд. Всех… повторю – всех!… прошу разойтись по шлемам.
Я налил стакан сока и посасывая его, смотрел, как все не спеша выходят из комнаты, старательно не глядя на меня.
– Харш, тебя тоже касается. Хоть ты и не относишь себя к категории все. Надеюсь что по особому, личному предложению ты пойдешь в свой индивидуальный шлем?
– Ага. – с места трогаться почему-то не хотелось. Что-то должно было произойти. Что-то неизбежное. – Счас, сок допью и пойду.
– Давай!
Бэт, уходящий последним, вышел за дверь.
– Быстрее, пожалуйста… – Джейн уперла в меня тяжелый взгляд, предназначенный для отбития желания пить, есть, спать и вообще находиться на этой скамейке.
Я вздохнул и поднес стакан ко рту, намереваясь выпить залпом.
Мир вокруг тряхнуло. Свет моргнул, стал тусклым.
Допив стакан, я с чувством, глубоким, выполненного долга поставил его на стол и с торжеством задержанного без улик преступника посмотрел на Джейн и сказал:
– Вот теперь я готов идти.
Джейн, начавшая подниматься с пола, застыла и посмотрела на меня расширившимся от ужаса глазами.
дата последнего изменения:
12.492 ед. центрального, 15 393 год
Тивсол Харш Трокли (GT -183) рекрут департамента НП.
Место рождения: Земля (UМZ – 342827503-3, галактика 13)
Биологический вид: человек обыкновенный.
Биологический возраст: 10 от 100 ресурсных.
Уровень умственного развития: не протестировано
Уровень интеллекта: не протестировано
Уровень обученности: не протестировано
Уровень обученности по специальностям: не протестировано
Уровень физического развития общий 9,785 %
Уровень физического развития по категориям:
локомоция собственная неизвестна
локомоция вспомогательная неизвестна
дыхание 2,43
инертная масса 183
уровень обмена веществ 23,6%
коэффициент энергокаркаса не развернут
Уровень тренировки:
до рекрутирования неизвестен
Награды:
отсутствуют
Послужной список:
Завербован в 12.485 ед. центрального в 15 393 году .
[1] Эльфы – это такое сказочные человечки, невысокие, тощие и способные видеть в темноте, колдовать, и хорошо стрелять из лука. Почему-то считаются добрыми.
[2] Intelligence Quotient – Коэффициент Интеллекта (анг.) – мера способности решать задачи, а не показатель, кто прав, а кто дурак. Какие – выживательные или погибательные – задачи ставятся и решаются от уровня IQ не зависит. В отличие от общепринятого мнения IQ может изменяться.
[3] Маленькая пластиковая машина. Танк обычно большой и железный.
[4] Есть такие компьютерные игры – стратегические. В них, как бог глядя на поле боя с неба, управляешь разными танками, пушками и крокодилами, чтобы захватить ресурсы, построить заводы, наделать танков и самолетов и грохнуть врага. Старкрафт (Starcrafta) компании Биллизард – одна из таких. В ней воюют три расы. В расе насекомоящеров ( зовутся зерги) есть гидралиск – гибрид червяка и скелета лягушки, который неплохо плюется ядом и поэтому подрабатывает универсальным легким танком.
[5] Камуфлированная одежка. Предназначена маскировать военных, когда они прячутся от врага за городом и выставлять их на ружу, когда они выпендриваються перед не-военными в городе.
[6] Берец– часть ботинка над щиколоткой. Ботинки с высокими берцами в российской армии называют сокращенно – берцы.
– А…
Щелк!
Мудрый дядечка покопался в папочках и выдал в развернутом виде записи о некоем проекте, учиненном злоблинами в японских горах лет пятьсот назад.
– … это злоблинская штуковина. За счет гипертрофирования страха и создания контр давления гнев-убить против страх быть убитым, поле усилий ненадолго разгоняется. Но только при испуге за существование своего тела. В общем, не трогайте меня – и все будет хорошо.
– А что ты чувствовал? – с настойчивостью автомата переспросила Джейн.
– Ну… – я попробовал припомнить, что я чувствовал. – Да почти ничего…
Рация Джейн громко взвыла. Джейн заткнула ее выдергиваем из гнезда и налепила на щеку.
Выслушав треск, издаваемый ею, она молча вернула коробочку на пояс и задумчиво уставилась на меня.
– Что? – спросил я, изобразив заинтересованную озабоченность.
– Блейд. – протянула Джейн.
– Что – «Бле-е-ейд»?
– Ничего. – быстро выстрелила она куда-то мне в нос. – Залезай в шлем, пригодишься, заодно посмотришь.
– Что – посмотрю?
– Не забудь при загрузке сказать «Hellfire». – сказала она уже от двери.
– Что?
Закрывшаяся дверь промолчала, предоставив мне прекрасную возможность ответить самому себе, а заодно побухтеть в свое удовольствие.
– Хелфаер, блин! Значиться в квак побаловали. Уровни попрограмровали, на порнографию вздрочнули – пришло время в Херфраер поиграться. Еще бы воркрафту – и вообще как не улетал никуда.
Темнота шлема заставил заткнуться.
– Вор… отставить. Hellfire!
Поборов стиснутые страхом легкие и набрав воздуха, я выдал себе:
– Блин, вот заболтался… Чуть в Воркрафт не загремел. Ладненько, что тут деется, в этих мрачных подземельях?
– Харш! – позвал откуда-то из под пола голос Джейн.
– А? – нервно отозвался я и полез за трубкой, надеясь совместить выслушивание подпольных объяснений с курением.
– Вылазь в город. Лестница справа… Ты в Hellfire играл?
– Ага! – более подробные рассказы о том, насколько я играл, остались в трубке, которую я увлеченно раскуривал.
– Тогда иди к Грисвольду, скажи, что от Джейн, вооружайся и прыгай на тринадцатый уровень. Догоняй.
– Ну вот… – пропыхтел я прыгая через три ступеньки. – Ни со скелетиками подраться, ни юникумного барахла.
– Ничего. Зато тут полно голых крылатых девушек.
– Тогда не дождешься. Я голых девушек, да еще и с крыльями, боюсь. Они же поди, шариками огня кидаются? А я даже колдовать не умею. – пробухтел я в трубку и выскочил на солнечный свет.
До деревни было метров сто. Деревня как деревня. Срубы, трубы, из пары дымок.
Разглядев ручей и мальчишку-инвалида, приторговывающего классными вещичками, я с чувством вернувшегося домой странника – сладкое дрожание в брюхе, розовый туман в глазах, колотье в сердце – все ли в селе на месте? – потрусил на площадь, укрепляясь в намерении ободрать бедолагу Грисвольда, как липку.
«Просто будьте лицом к (…) с (…)». Энциклопедия Неприятностей, Том 7 «Секс», стр. 913 «Ориентация»
Ноги повисли в воздухе. Повисев секунд пять на пальцах вместе с латами, шлемом и двумя мечами, я согласился с пальцами, что так издеваться над ними – слишком и расцепил их.
Бзяк!
Каменный пол встретил не успевшие разогнаться ноги. Ноги подогнулись скорее от неожиданности и грохот падения возвестил всем Лордам Стали и Огненным Ведьмам, что я явился по их арсеналы.
Поднявшись на ноги и вытащив мечи, я осторожно позвал в окружавшие меня сумерки:
– Джейн, ау!
Тишина. Напряжение памяти сгенерировало следующую попытку:
– Enter. Send massage to player Jane. Джейн, где ты?
Тишина.
Вздохнув, я поправил облеплявшие пояс склянки с эликсиром здоровья, с которыми, при условии быстрого глотанья, были шансы выжить, и пошел к левому проходу в окружавшем меня скалисто-шипастом заборе.
– Харш! – позвала Джейн справа. – Я тебя слышу и не надо всякую белиберду говорить. Просто отвечать некогда. Колдуют тут голосом, а тут толпой навалились…
– Тогда скажи, где лежат горы обугленных «апокалипсисом» трупов и никуда не уходи. Я счас попробую прийти. И если можно, объясни, зачем потребовалось меня сюда тащить, да и сразу на место, приближенное к главному злодею, где все злые… мать моя женщина!!!!… и огромные с охрененными мечами!!!
– Ты что, налево пошел?
– Да! Да! Да! – вопли сопровождались громкими звяками мечей по латам боязливо пятящегося Лорда Стали.
– Чайник. Иди направо, а там зачистила.
– Уже бегу…
Повернувшись, я кинулся убегать от неторопливо зашагавшего за мной Лорда Стали, на ходу срывая с пояса склянку. Выработанное Кваком чувство смерти подсказывало, что жить мне чуть-чуть. Злобный Лорд успел пару раз шандарахнуть по мне своей оглоблей, для устрашения замаскированной под меч.
– Да уж, зачищено. – пробухтел я, пробегая мимо горок обугленных лат, оставшихся от Лордов Стали и разрубленных на несексуальные части огненных ведьм.
– Старалась как могла…
– Так на хрена меня сюда позвали?
– Ну… где-то здесь потерялась Блейд. Я в общем-то, знаю, где.
– И что, опять заморочки с сексом? А с ней-то что? Влюбилась с первого взгляда в Огненную Ведьму и теперь остро переживает, что объект мечтаний на стороне противника?
– Ага. – вяло согласилась Джейн, выходя из-за угла. – И еще она очень переживает, что все видели, как она рыдала над трупом и целовала его. Ей, наверно, всю жизнь казалось, что у нее очень-очень-очень плохая сексуальная ориентация.
Я молча сел на чей-то шлем и полез за трубкой. Высказываться я не мог.
Вот, блин, сподобило. Всю жизнь прожил, не сталкиваясь с представителями меньшинств. Даже кино не видел и газет не читал. А тут ни с того ни с сего уволокли с родной планеты, чтобы припахать психоаналитиком для девушки, остро переживающей, что она – лесбиянка. Если только…
– Джейн, а меня сюда притащили не посмотреть, как я среагирую на попытку Лорда меня зарезать?
Она присела передо мной на корточки, наглядно демонстрируя преимущество легких кольчужных лат перед тяжелыми пластинчатыми.
– Догадливый ты мой. – погладила она меня по носу. – А теперь пошли поболтаем с Блейд.
– О чем? Будем доказывать, что каждый третий – гомосексуалист или убеждать менять ориентацию? – поинтересовался я уже на ходу.
– По обстоятельствам… Вот откуда…?
Вывернувшие из-за угла четыре сестренки-близняшки с очень неангельскими крылышками, одетые только в высоченные красные сапожки, разбежались полукругом, расставили ножки для опоры и с добрыми улыбочками запустили в нас кроваво мерцающими шариками. Пока я зачарованно смотрел, как они сексуально покачиваясь, лепят в низу живота следующий залп кровавых звезд, Джейн рявкнула что-то совершенно непонятное. Одна звезда врезалась мне в живот, очень больно. Ведьмы исчезли в столбах бледно-розового пламени. Пламя издало хоровой сон и осело, открыв четыре распластанных тела.
– Некрофилией не увлекаешься? – угрожающе поинтересовалась Джейн, глядя на торчащие вверх попы.
– В общем-то да, но предпочитаю мальчиков, а они почему-то самокремирующиеся. Так что пойду найду Блейд, рыдающую над телом возлюбленной и порыдаю вместе с ней. Она меня поймет, в отличие от тебя, мерзкая натуралка!
– Отличная идея. Так и сделаем. Только…
– А ты натуралка? – с ужасом в голосе спросил я.
– Я вообще совершенно нейтральна. Ускорялки усасывают всю трахическую силу… Так. Горки лат, где меня не было.
– Думаю, за этим углом, если достоверность твоего утверждения о твоей непричастности к исчезновению из этих лат владельцев отличается от достоверности твоего заявления об уровне сексуальной активности… Привет, Блейд.
Блейд, облаченная в доспехи того же покроя, что и Джейн, сидела над телом ведьмы в позе плакальщицы. Оторвавшись от созерцания прекрасного цыганского лица, она пару секунд демонстрировала нам пустой, как бутылка, взгляд. Потом он наполнился прокисшим бешенством и через край хлынула пена:
– Ну что?!!! Что теперь??!!! Опять будете выпытывать, не насиловал ли меня в детстве папочка? Или просто накачаете наркотиками и прикажете любить трахаться с мужиками?!!!
– О господи! – ужаснулась Джейн достаточно театрально, чтобы это заметил даже я. Видно, желание показать ужасание сложилось с настоящим.
– Что – о господи?!!! – завизжала Блейд, взлетая на ноги и выхватывая два здоровенных кинжала. – Может быть, еще по головке погладишь? А может – по письке?! В терапевтических целях?
Я понял. Точней не я, а кусочек я, недавно получивший ярлычок «майор – злоблин», который по долгу службы был прекрасным специалистом по разуму.
– Еби дьявол психиатров души!!!! – прорычал я в потолок.
– Что? – спросила Джейн, очень заметно ничего не понимая.
Мне стало весело. Обычно это я тихо сидел в уголке, составив свое совершенно непоколебимое мнение а затем решив, что оно – неправильное и не высовываясь, чтобы ничего не испортить. Успокоитель из меня, с опытом майора – злоблина, был никакой.
А вот теперь совершенно ничего не понимала Джейн, видимо, начитавшись официальных источников, которых пишут, что психиатры излечивают безумных, но не пишут – надолго ли и какой процент от обратившихся.
А я понимал, и злость снесла куда-то в глубины страх окончательно изуродовать сексуальную ориентацию Блейд. Мне просто хотелось на нее наорать.
– Дура!!!!! – рявкнул я на нее, угрожая порвать себе мышцы живота, ответственные за выталкивание воздуха.
– Что? – тихо переспросила Блейд, демонстрируя все признаки легкого шока. Я посмотрел на Джейн, ковыряющую мизинцем в ухе, и с гневной рожей ткнул ей за угол.
Сделав удивленно-недоверчивое лицо, он поплелась в указанном направлении.
Проводив ее взглядом и дождавшись, пока она исчезнет за углом, я повернулся к Блейд, сделал мрачное лицо и продолжил:
– Идиотка!!!!!!
– Что?
– Не что, а кто! Ты – идиотка! Влюбившись в детском садике в воспитательницу или подружку об этом не рассказывают родителям!!! Они непременно отведут ребенка к психу!!! А психи начнут играть мозгами ребенка в футбол на коровьем пастбище! И они обязательно, обязательно!!! Вляпаются!!! Потому что ничего другого, кроме как вляпать чьи-нибудь мозги в дерьмо они не умеют!!!!!
– Ну да, ну да. я вляпалась. – обречено сказала она, опускаясь на пол.
– Да, трешь твою, ты вляпалась!!! А ты знаешь, что делают, вляпавшись? Знаешь? Посмотри на меня!!! Спасибо. Что делают, вляпавшись?!
– Что? – тускло спросила она участок стены за моим затылком
– Отмываются, треш тебя!!! И после того, как вспотеют тоже отмываются, особенно если очень переживают, что окружающие демонстративно зажимают нос!
– И что теперь?! – она нервно хихикнула. – Изнасиловать себя и хорошенько потрахаться с мужиками – вдруг начнет нравиться?
– Нет, с бабами, пока не надоест!
– Ты! Ты не понимаешь!!! – крикнула она и спрятала слезы в ладонях. – Я… Я не могу полюбить мужчину. – долетел всхлип из-под ладоней. – А трахаться… совокупляться, как звери, а не любить, как люди – это отвратительно.
Мне стало плохо. Ощущение безнадежности, безнадежной любви, безнадежных попыток, боли от колочения головой в черную стену «Нельзя!», вернулись. Я упал на пол, смахнул слезу и стиснул зубами мундштук трубки, пытаясь злобой отодвинуть окутавшую меня вязкую подушку «ничего не получиться».
– И что, ни одного мужчины, кого ты могла бы полюбить? – глухо спросил я облаком дыма?
– Да нет. Встречала. Тебя, например, наверно, могла бы… Но не получается… Она уронила ладони на колени и подняв заплаканное лицо, спокойное, как у куклы, деревянно сообщила:
– Все мужчины мне отвратительны.
– А дедушка? Твой дедушка? – так же деревянно спросил я, приготовившись получить деревянный ответ, что дедушки она не помнит:
– Или ты его не помнишь, потому что он умер раньше, чем ты родилась?
– Не помню… – согласилась она. – Потому что… Нет. – деревянная маска спала, сброшенная детским оживлением. – Помню! Дьявол! Я его любила! – она удивленно посмотрела на меня, потом схватилась за голову покатилась по полу.
– Нельзя любить мужчин! Они отвратительны! нельзя любить мужчин… – захрипела она чужим низким монотонным голосом. Ага. Видна работа гипнотизера.
Злоблинская память выдала подсказку, что надо выдавить блокиратор воспоминания.
– Забудь о том, что я тебе сказал. – прогудел я тем же голосом. – Забудь об том, что я тебе сказал, пока ты была здесь. Забудь об том…
– Не-а. – сказала Блейд потолку. – Не забуду тебя, падла.
Резко сев, она посмотрела на меня безумными огоньками глаз и сообщила приказным тоном:
– Я сказала, что могу тебя полюбить! Так вот. Я. Тебя. Люблю. И хочу. Сейчас
Я охренел. Она медленно ползла ко мне на четвереньках, хищно улыбаясь.
– Эй, выведите ее в сексуальную программу! – испуганно прошептал я по-русски.
– Только из города! – обрубила Джейн надежды на спасение.
– Эй, говорите по-английски! – прошептала Блейд, оседлывая мне ноги.
– А черт! Блейд– Блейд– Блейд– Блейд– Блейд! Милая, ты знаешь, ты мне нравишься…
– Конечно. Иначе бы ты не пришел.
Догадка проскользнула по позвоночнику толпой злых электронов.
– Дже-е-е-е-ейн! Засранка! – заорал я.
В ответ из-за угла раздалось тихое позвякивание лат.
– Черт! – Блейд выругала заклятие и запустила в вышедшего из-за угла Лорда Огненный Шар.
Посмотрев, как латы с ревем взлетели столбом белого огня и упали на пол, я тяжело вздохнул и обречено проныл:
– Блейд, давай хоть переберемся в более подходящее место.
– Не. До города далеко. – жарко прошептала она, крепко обнимая мою голову. Я ощутил, что она шла по уровням, набираясь опыта и вкладывая в характеристику «сила» не меньше трети очков опыта и желание выбраться из Хелфаера возросло.
– Зачем? Снимем шлемы, а потом залезем обратно.
Она уперлась лбом в мой, потерлась носом и шепнула нежно:
– Давай. Только если там будешь не ты, а что-то еще, то я тебя убью.
– Верю. – сладкий страх выплеснулся, затопил. На волнах, уносимое быстрым потоком, качалось обиженное лицо Тэсс.
– Джейн! – Позвал я, отрываясь от Блейд.
– Ладно. Мне ты тоже живым нравишься. – буркнула она и хихикнула.
Мы с Блейд посмотрели друг на друга и хором сказали:
– Снять шлем!
«Если вы любите неприятности – вы их имеете. А если нет – они имеют вас». Энциклопедия Неприятностей, Том 99 «Заключение», стр."Итоги"
– Дуне в вертер! Епкарный бабай! Я-де с-с-сапасан! Епидреный харч! Факед факен булщит! Дюричаси нашырак!
Издав это, я почувствовал, что мне полегчало достаточно. чтобы я мог вылезти из кресла и не упасть, споткнувшись об опутывающее меня ощущение Блейд.
Любящей, послушной, доверчивой. Гибкой, жаркой, ненасытной.
– Нет, надо срочно что-то делать. – прошептал я себе под нос, падая в нишу. – Что?
Какая-то мыслишка, способная вернуть меня из царства мертвых от счастья в мир живых, быстро перебежала из угла в угол, махнув хвостиком. Таким изящным металлического поблескивания. Я схватил хвостик и вытащил мысль на обозрение. Стальные змеи Тэсс.
Так. Потребность кого-то любить, еще более незаметная, чем дыхательный рефлекс, развалилась на пару векторов. И мне стало хорошо, если не считать призрачного ощущения балансирования на острие иглы. Я был спокоен, как только что осеменивший слониху слон, уверенный, что свое дело он сделал настолько хорошо, насколько это вообще возможно.
Никаких переживаний по поводу пакостей, которые я могу отколоть и потерять любовь Тэсс. Никаких порывов не отходить от Блейд.
Несколько минут я наслаждался ощущением полета, а потом накололся на булавку, как жук, попавший в коллекцию студента – биолога.
Кусок памяти, один из зашитых злоблинами, выдал авторитетно заключение, что при нормальном занятии любовью, например, по тантра-йоге, а не зверском совокуплении, ощущения не совсем те, что поимел от контакта с Блейд, и что таковые тянут разве что на совместный онанизм в состоянии наркотического опьянения, что вызвано отсутствием эффекта полного присутствия в возможностях виртуальных модуляторов, подсознательное знание о чем и оттолкнуло меня от контактов с Тэсс.
Придя к такому выводу, я понял, что очень неплохо найти Тэсс и объяснить ей это, а заодно сделать предложение.
Переползя из ниши в кресло, я подключил клапан и совсем было нацелился надет шлем, как динамик шваркнул и поинтересовался голосом Джейн:
– Харш, ты покажешься обществу или ему придется разойтись по шлемам, второй раз не увидев тебя?
Посмотрев на часы, я обнаружил, что с момента начала моих поползновений на постельном поприще прошло уже шесть суток, и сейчас как раз время пить сок.
– Иду! – рявкнул я на динамик и побрел в направлении питейной, на ходу прикидывая, как бы объясниться с Тэсс.
Прикидывать не получалось.
В коридоре было пусто и темно, как в голове – ни там ни там не валялся план объяснения.
Только предчувствия, мрачные, как списанный бульдозер.
Блейд, поди, всех посвятила. Тэсс в глубокой депрессии. Такой глубокой, что уже дошла до принятия решения что я ей – противен.
Отлично. Значит, так и запишем, что любить и быть любимым мне не светит. Только трахать и быть…
– Как бы это…? – вопрос о страдательном залоге первого лица единственного числа глагола «трахать» канул в темноту. Обнаружив, что канание в темноту разного бреда очень поднимает настроение, я отправил туда длинную нецензурную фразу с описанием семейных и сексуальных связей Творца, Дьявола, Вселенной и их потомства.
– Слышу-слышу – Харш идет. – тоном вызванного третьим воплем Деда-Мороза сообщила Джейн из-за двери.
За дверью воцарилась тишь, нарушаемая очень тихим матерным комментарием Нат по поводу моего метафизического трактата.
– Да! – отчаянно заорал я, чувствуя, что обида на обстоятельства, отобравшие девушку, грызет изнутри, требуя выпустить наружу и дать ей шанс загрызть хорошее настроение окружающих. – Это я. Иду, путаясь в волокущихся по полу соплях и отвисшей мошонке!
Переступив порог, я остановился, чтобы посмотреть.
На каменную прямую спину Тэсс.
На настороженные лица парней.
На затуманенные глаза Блейд.
На отстранено-сочувствующий взгляд Джейн.
– Поздравьте меня! Я нашел свое призвание! Профессиональный психотерапевт Зубастодушев Достал Тщательнохаосович! Прошу жаловать! Любит не рекомендуется…
Горечь, бесшабашная, безжалостная, поднялась до края и честно предупредила, что если ее выплеснуть, это плохо кончиться. Это меня остановило. На пару секунд, за которые я отхлебнул готовые вылиться излишки и понял, что больше я это не пью.
– Даже запрещается. Слышите, девочки?! Запрещается! Не думайте о слоне! Не любите меня!
– Что с тобой? – осведомился Киро, сменив настороженность на спокойное созерцание противника. Вопрос пришелся как меч по презервативу с десятком литров отборных помоев.
– Со мной все. Все компоненты – месячные носки, запасы вонючего пота с дерьмом на заднице, нечищеная вонючая пасть, перхоть на небритой роже, не говоря уже о голове. Со мной все, что можно, чтобы сообщить, что со мной вредно иметь дело. Неприятно…
– Да? – он придал лицу крайне недоверчивое выражение. – А по-моему, и не только по-моему, ты очень остро переживаешь, что изменил Тэсс с Блейд…
Тэсс выплюнула что-то на японском. Киро спокойно продолжил:
– И вместо того, чтобы попробовать объяснить им, что просто помог Блейд, с полной выкладкой, как должен это делать человек, не боящийся, что мелкие обезьяньи глупости разрушат его человеческую любовь, вместо этого ты с наслаждением… как ты сказал… размотал сопли по полу.
Я захохотал. Злобно, отталкивая облеплявшую меня и сковывающую меня человечность. Хохоча, я прошел на свое место, налил сока, отсалютовал застывшей, как слеза на зимнем ветру, Тэсс и выпил его, слушая свои глотки, очень тихие в тишине. Потом я положил на стол одновременно со стаканом:
– Нет, Киро. На самом деле, я запретил себе любить Тэсс после Блейд. Только я сделал это не потому, что такой благородный, а потому, что в глубине души я обожаю заставлять людей мучаться, только боюсь, что они меня за это накажут.
В следующее мгновение я почувствовал себя – неимоверно жестокого труса. Всевластного. Ощущение ленивого всевластного садиста, обычно забросанное множеством других, вылезло на поверхность и я на пару секунд увидел окружающих, беспомощных и слабых. Не верящих, что я управляю ими, творя им неприятности и проблемы. Творю, не зная, чтобы никто не знал. Внутри, сзади, за затылком. Там, куда не посмотреть, только почувствовать, только смутно почувствовать. В этом нутри появилось желание не быть с этими людьми.
Потом я, всевластный трус, испугался, что меня увидят и накажут, и спрятался. Я резко, болезненно резко стал маленьким, слабым сопляком, который забыл о всевластном злодее, потому что не мог в него поверить.
– Да? – Мик повернулся ко мне с недоброй усмешкой. – Может, вам оказать помощь в получении наказания, мистер суперзлодей?
– И оторвать его от общества, чего, собственно, ему и надо. – жестко сказала Джейн. – Ладно, мальчики и девочки, все прослушали лекцию о том, как действует и что чувствует максимально подготовленный Профессиональный Источник Неприятностей. А теперь я хочу разобраться с Харшем, Тэсс и Блейд. Всех… повторю – всех!… прошу разойтись по шлемам.
Я налил стакан сока и посасывая его, смотрел, как все не спеша выходят из комнаты, старательно не глядя на меня.
– Харш, тебя тоже касается. Хоть ты и не относишь себя к категории все. Надеюсь что по особому, личному предложению ты пойдешь в свой индивидуальный шлем?
– Ага. – с места трогаться почему-то не хотелось. Что-то должно было произойти. Что-то неизбежное. – Счас, сок допью и пойду.
– Давай!
Бэт, уходящий последним, вышел за дверь.
– Быстрее, пожалуйста… – Джейн уперла в меня тяжелый взгляд, предназначенный для отбития желания пить, есть, спать и вообще находиться на этой скамейке.
Я вздохнул и поднес стакан ко рту, намереваясь выпить залпом.
Мир вокруг тряхнуло. Свет моргнул, стал тусклым.
Допив стакан, я с чувством, глубоким, выполненного долга поставил его на стол и с торжеством задержанного без улик преступника посмотрел на Джейн и сказал:
– Вот теперь я готов идти.
Джейн, начавшая подниматься с пола, застыла и посмотрела на меня расширившимся от ужаса глазами.
для служебного пользования Информационный файл личности
Тивсол Харш Трокли (GT -183) рекрут департамента НП.
Место рождения: Земля (UМZ – 342827503-3, галактика 13)
Биологический вид: человек обыкновенный.
Биологический возраст: 10 от 100 ресурсных.
Уровень умственного развития: не протестировано
Уровень интеллекта: не протестировано
Уровень обученности: не протестировано
Уровень обученности по специальностям: не протестировано
Уровень физического развития общий 9,785 %
Уровень физического развития по категориям:
локомоция собственная неизвестна
локомоция вспомогательная неизвестна
дыхание 2,43
инертная масса 183
уровень обмена веществ 23,6%
коэффициент энергокаркаса не развернут
Уровень тренировки:
до рекрутирования неизвестен
Награды:
отсутствуют
Послужной список:
Завербован в 12.485 ед. центрального в 15 393 году .
[1] Эльфы – это такое сказочные человечки, невысокие, тощие и способные видеть в темноте, колдовать, и хорошо стрелять из лука. Почему-то считаются добрыми.
[2] Intelligence Quotient – Коэффициент Интеллекта (анг.) – мера способности решать задачи, а не показатель, кто прав, а кто дурак. Какие – выживательные или погибательные – задачи ставятся и решаются от уровня IQ не зависит. В отличие от общепринятого мнения IQ может изменяться.
[3] Маленькая пластиковая машина. Танк обычно большой и железный.
[4] Есть такие компьютерные игры – стратегические. В них, как бог глядя на поле боя с неба, управляешь разными танками, пушками и крокодилами, чтобы захватить ресурсы, построить заводы, наделать танков и самолетов и грохнуть врага. Старкрафт (Starcrafta) компании Биллизард – одна из таких. В ней воюют три расы. В расе насекомоящеров ( зовутся зерги) есть гидралиск – гибрид червяка и скелета лягушки, который неплохо плюется ядом и поэтому подрабатывает универсальным легким танком.
[5] Камуфлированная одежка. Предназначена маскировать военных, когда они прячутся от врага за городом и выставлять их на ружу, когда они выпендриваються перед не-военными в городе.
[6] Берец– часть ботинка над щиколоткой. Ботинки с высокими берцами в российской армии называют сокращенно – берцы.