Страница:
Китайские тени
Пивер рассуждает так: надо найти, вскрыть и отбросить те черты,
особенности, недочеты классического большевизма, за которые впоследствии
уцепился сталинизм. Это рассуждение формалистично и безжизненно. Сталинизм
ухватился вовсе не непременно за худшие черты большевизма. Самоотвержение
есть прекрасное качество революционера. Некоторые из подсудимых на
московских процессах несомненно руководствовались духом самоотвержения:
отдать свою жизнь и даже репутацию во имя "обороны СССР". Значит ли это, что
вместо самоотвержения нужно насаждать эгоизм? Можно на это ответить: надо
развивать способность критики. Но это общее место. Большевики отнюдь не были
менее способны к критике, чем их нынешние критики. Но объективные
исторические условия сильнее субъективных. Когда в изолированной и отсталой
стране новая бюрократия поднимается над революционным классом и душит его
авангард, она по необходимости пользуется формулами и традициями
большевизма, воспитанными им качествами и методами, наполняя их, однако,
противоположным социальным содержанием. Ленин вслед за Марксом учил, что на
первой стадии социализма элементы неравенства еще неизбежно сохранятся.
Бюрократия превратила эту мысль в оправдание своих грабительских привилегий.
Неужели же надо из-за этого злоупотребления отвергнуть безусловно правильную
мысль Маркса?
Диалектика классовой борьбы на протяжении всей истории совершала
подобные превращения, подмены, перелицовки: такова судьба христианства,
протестантизма, демократии и пр. Такова, в частности, судьба
франк-масонства. Оно возникло в 17 столетии373, как реакция мелкой буржуазии
против разлагающего духа капиталистического индивидуализма, и пыталось
возродить идеализированную мораль цехового "братства". В ходе классовой
борьбы оно стало затем орудием крупной буржуазии, чтобы дисциплинировать и
подчинить своим целям мелкую буржуазию. Нельзя брать принципы вне социальной
реальности, вне тех классов, какие являются их носителями.
Та критика большевизма, которую Пивер развивает вслед за Виктором
Сержем и другими, не заключает в себе ни грамма марксизма.
Материалистический анализ она подменяет игрой китайских теней.
За гегемонию научной мысли
Серьезный революционер, который предвидит, какие ответственные решения
придется принимать партии в критические часы, остро чувствует свою
ответственность в подготовительный период, тщательно, придирчиво анализирует
каждый факт, каждое понятие, каждую тенденцию. Революционер похож в этом
отношении на хирурга, который не может отделываться общими фразами насчет
анатомии, а должен точно знать размещение костей, мускулов, нервов,
сухожилий и их переплет, чтобы не сделать ни одного ложного движения
ланцетом. Архитектор, медик, химик отнеслись бы с возмущением к предложению
не уточнять научных понятий и формул, не претендовать на "гегемонию" законов
механики, физиологии или химии, а примирительно относиться к другим
взглядам, хотя бы и ошибочным. Между тем такова именно позиция Пивера. Не
входя в существо программных разногласий, он повторяет общие фразы насчет
того, что ни одно из течений "не может претендовать на то, что заключает в
себе истину". И поэтому? Поэтому нужно жить и жить давать другим. Такого
рода афоризмы ничему хорошему не могут научить передового рабочего; вместо
мужества и чувства ответственности они способны лишь сеять безразличие и
расслабленность. Четвертый Интернационал ведет борьбу против знахарства - за
научное отношение к проблемам пролетарской политики. Революционная страсть в
борьбе за социализм неотделима от интеллектуальной страсти в борьбе за
истину.
Большевизм или меньшевизм?
Пиверу кажется, что мы являемся представителями догматизма и рутины, а
он - представителем критической мысли. На самом деле в своей критике
"троцкизма" Пивер повторяет старые формулы меньшевиков, не прибавляя к ним
ни одного свежего слова. А ведь меньшевизм тоже подвергся проверке, и
немалой. Большевистская партия победоносно руководила величайшей революцией;
оказавшись изолированной, она не выдержала давления враждебных исторических
сил. Иными словами: русский большевизм оказался не в силах заменить собою
международный рабочий класс. Меньшевизм же не внес в революцию ничего, кроме
прострации и предательства. Левый меньшевизм в лице Мартова означал честную
растерянность и бессилие. Историческая задача, поставленная Октябрем, не
разрешена. Основные силы, участвующие в борьбе, те же. Выбор идет не между
"троцкизмом" и ПСОП, а между большевизмом и меньшевизмом. Идти от
большевизма вперед мы готовы. Пятиться назад - не согласны.
Программа Четвертого Интернационала
Пивер нашел нужным вернуться к "четырем конгрессам" в июне 1939 года,
когда мы уже успели далеко уйти вперед. На нашей последней международной
конференции осенью прошлого года принята программа переходных требований,
отвечающая задачам нынешней эпохи. Знаком ли Пивер с этой программой? Как он
к ней относится? Мы, со своей стороны, ничего так не желаем, как критики.
Каким угодно "тоном", но по существу!
Вот конкретное предложение, которое я позволяю себе сделать "извне":
немедленно приступить к обсуждению и выработке международной программы
пролетариата и создать специальное издание для международной дискуссии по
этому вопросу. В основу этого обсуждения предлагаю положить программу
Четвертого Интернационала "Агония капитализма и задачи Четвертого
Интернационала". Но, разумеется, наш Интернационал готов будет принять за
основу обсуждения и другой проект, если он будет представлен. Может быть,
Пивер и его друзья примут это предложение? Оно, несомненно, подвинуло бы нас
вперед!
*
Я разобрал статью Пивера с тщательностью, которая может некоторым
показаться излишней и утомительной. Кое-кому "тон" снова покажется слишком
резким. Но я думаю все же, что подробное, точное и ясное объяснение гораздо
больше свидетельствует о стремлении к сотрудничеству, чем дипломатические
экивоки, дополняемые угрозами и инсинуациями. Я хотел бы, чтобы над этим
задумался не только Марсо Пивер, но и Даниэль Герен374. Надо перестать
питаться опустошенными формулами вчерашнего дня. Надо встать на путь
серьезного и честного обсуждения программы и стратегии нового
Интернационала.
Л.Троцкий
25 июля 1939 г.
Койоакан
Дорогие друзья!
Великие и грозные события надвигаются с неумолимой силой. Человечество
живет в ожидании войны, которая вовлечет в свой кровавый водоворот, конечно,
и колониальные страны и будет иметь огромное значение для их дальнейшей
судьбы. Агенты великобританского правительства изображают дело так, будто
война будет вестись из-за принципов "демократии", которые необходимо спасать
от фашизма. Все классы и все народы должны сплотиться вокруг "мирных",
"демократических" правительств, чтобы дать отпор фашистам - агрессорам:
тогда "демократия" будет спасена и мир укреплен навсегда. Эта проповедь
построена на сознательной лжи. Если британское правительство действительно
озабочено процветанием демократии, то у него есть простая возможность
доказать это: пусть даст полную свободу Индии. Право на национальную
независимость есть одно из основных демократических прав. Но на самом деле
лондонское правительство готово отдать все демократии мира за одну десятую
часть своих колоний.
Если индусский народ не хочет остаться навсегда рабом, то он должен
разоблачить и прогнать фальшивых проповедников, которые утверждают, будто
единственный враг народов - это фашизм. Гитлер и Муссолини - бесспорно
злейшие враги трудящихся и угнетенных, кровавые палачи, заслуживающие
величайшей ненависти трудящихся и угнетенных всего мира. Но они являются в
первую голову врагами германского и итальянского народов, на спине которых
они сидят. Угнетенные классы и народы, как учили Маркс, Энгельс, Ленин,
Либкнехт, должны всегда искать главного врага в собственной стране, в лице
своих непосредственных угнетателей и эксплуататоров. Таким врагом для Индии
в первую голову является британская буржуазия. Низвержение британского
империализма нанесло бы страшный удар всем угнетателям, в том числе и
фашистским диктаторам. В конце концов империалисты отличаются друг от друга
по форме, но не по существу. Германский империализм, лишенный колоний,
надевает грозную маску фашизма с торчащими наружу клыками. Сытый британский
империализм, имеющий громадные колонии, прикрывает свои клыки маской
демократии. Но это - демократия только для метрополии, для 45 миллионов душ,
вернее для правящей буржуазии в метрополии. Индия лишена не только
демократии, но и самых элементарных прав национального существования.
Империалистская демократия есть, следовательно, демократия рабовладельцев,
питающаяся жизненными соками колоний. Между тем Индия хочет иметь свою
собственную демократию, а не служить навозом для рабовладельцев.
Кто хочет покончить с фашизмом, с реакцией, со всеми видами угнетения,
должен низвергнуть империализм. Другого пути нет. Эта задача не может быть,
однако, разрешена мирными средствами: переговорами и увещаниями. Никогда еще
в истории рабовладельцы не освобождали добровольно своих рабов. Только
смелая и решительная борьба индусского народа за свое экономическое и
национальное освобождение может сделать Индию свободной.
Индусская буржуазия на революционную борьбу не способна. Она тесно
связана с британским капиталом и зависит от него. Она дрожит за свою
собственность. Она боится масс. Она ищет во что бы то ни стало компромисса с
британским империализмом и усыпляет индусские массы надеждами на реформу
сверху. Вождем и пророком этой буржуазии является Ганди. Ложный вождь и
фальшивый пророк! Ганди и ему подобные развивают ту теорию, что положение
Индии будет все более улучшаться, что ее свободы будут все более
расширяться, что на пути мирных реформ Индия придет постепенно к положению
доминиона, а потом может быть и к полной независимости. Вся эта перспектива
в корне ложна. Империалистские классы могли давать уступки колониальным
народам, как и собственным рабочим, только до тех пор, пока капитализм
поднимался в гору, пока у эксплуататоров была твердая надежда на дальнейший
рост их барышей. Сейчас об этом не может быть и речи. Мировой капитализм
находится в упадке. Положение всех империалистских наций становится все
более трудным, противоречия между ними - все более обостренными. Чудовищные
вооружения поглощают все большую долю национальных доходов. Империалисты не
могут больше делать серьезных уступок ни собственным трудящимся массам, ни
колониям. Наоборот, они принуждены прибегать ко все более зверской
эксплуатации. В этом и выражается смертельный кризис капитализма. Чтобы
отстоять свои колонии, рынки и концессии от Германии, Италии и Японии,
лондонское правительство готово уложить миллионы людей. Можно ли, не
лишившись рассудка, надеяться на то, что эта жадная и свирепая финансовая
олигархия добровольно даст Индии свободу?
Правда, на смену консервативному правительству может прийти
правительство так называемой Рабочей партии. Но это ничего не изменит. В
колониальном вопросе рабочая партия, как свидетельствуют все ее прошлое и ее
нынешняя программа, ничем не отличается от консерваторов. Рабочая партия на
деле выражает не интересы рабочего класса, а лишь интересы британской
рабочей бюрократии и аристократической верхушки рабочего класса. Это тот
слой, которому буржуазия имеет возможность давать жирные подачки благодаря
тому, что сама она нещадно эксплуатирует колонии, в первую голову Индию.
Британская рабочая бюрократия в партии, как и в тред-юнионах,
непосредственно заинтересована в эксплуатации колоний. Она и думать не хочет
об освобождении Индии. Все эти господа Эттли, Ситрины и К в любую минуту
готовы заклеймить революционное движение индусского народа как "измену", как
помощь Гитлеру и Муссолини и прибегнуть к военным мерам для его подавления.
Нисколько не лучше политика нынешнего Коминтерна. Правда, 20 лет тому
назад Третий или Коммунистический Интернационал был создан как подлинно
революционная организация. Одной из его важнейших задач являлось
освобождение колониальных народов. Однако от этой программы сейчас остались
одни воспоминания. Вожди Коминтерна давно уже стали простым орудием
московской бюрократии, которая задушила советские рабочие массы и
превратилась в новую аристократию. В рядах коммунистических партий разных
стран, в том числе и Индии, есть, разумеется, немало честных рабочих,
студентов и пр.; но не они определяют политику Коминтерна. Решающее слово
принадлежит Кремлю, который руководствуется интересами не угнетенных, а
новой аристократии в СССР.
Сталин и его клика ради союза с империалистическими правительствами
полностью отказались от революционной программы освобождения колоний. Это
открыто признал на последнем съезде сталинской партии в Москве в марте этого
года Мануильский, один из вождей Коминтерна. "Коммунисты выдвигают, -
говорил он, - на первый план борьбу за осуществление права на
самоопределение народов, порабощенных фашистскими государствами. Они требуют
свободного самоопределения Австрии..., Судетской области..., Кореи,
Формозы375, Абиссинии..." А как же дело обстоит с Индией, Индо-Китаем,
Алжиром и другими колониями Англии и Франции? На это представитель
Коминтерна отвечает: "Коммунисты... требуют у империалистских правительств
так называемых буржуазно-демократических государств немедленного (!)
радикального (!!) улучшения материального положения трудящихся масс колоний,
и предоставления колониям широких демократических прав и свобод" (Правда, No
70, 12 марта 1939 г.). Другими словами, в отношении колоний Англии и Франции
Коминтерн полностью перешел на позицию Ганди и вообще соглашательской
колониальной буржуазии. Коминтерн окончательно отказался от революционной
борьбы за независимость Индии. Он "требует" (на коленях) "предоставления"
Индии британским империализмом "демократических свобод". Особенно лживо и
цинично звучат слова о "немедленном радикальном улучшении материального
положения трудящихся масс колоний". Нынешний упадочный, гниющий,
разлагающийся капитализм вынужден все более ухудшать положение рабочих в
самой метрополии. Как же он может улучшить положение трудящихся в колониях,
из которых он вынужден выжимать все соки, чтобы поддерживать свое
собственное равновесие? Улучшение положения трудящихся масс в колониях
возможно лишь путем полного низвержения империализма.
Но Коминтерн идет еще дальше по пути предательства. Коммунисты, по
словам Мануильского, "осуществление права на отделение подчиняют...
интересам разгрома фашизма". Иными словами: в случае войны между Англией и
Германией из-за колоний, индусский народ должен поддерживать своих нынешних
рабовладельцев, битанских империалистов, т.е. проливать кровь не за свое
собственное освобождение, а за сохранение господства лондонской биржи над
Индией. И эти продажные негодяи осмеливаются ссылаться на Маркса и Ленина!
На самом деле учителем и вождем их является Сталин, глава новой
бюрократической аристократии, палач большевистской партии, душитель рабочих
и крестьян.
*
Свою политику прислужничества британскому, французскому и
северо-американскому империализму сталинцы прикрывают формулой "народного
фронта". Какое издевательство над народом! "Народный фронт" есть только
новое название для старой политики, сущность которой состоит в
сотрудничестве классов, в коалиции пролетариата с буржуазией. Во всякой
коалиции руководство оказывается неизбежно в руках правого фланга, т.е. в
руках имущего класса. Индусская буржуазия, как уже сказано, хочет мирной
сделки, а не борьбы. Коалиция с буржуазией ведет к отказу пролетариата от
революционной борьбы с империализмом. Политика коалиции означает топтание на
месте, выжиданье, ложные надежды, пустые маневры и интриги. В результате
этой политики в рабочих массах неизбежно начинается разочарование, крестьяне
отворачиваются от пролетариата и впадают в апатию. Политикой коалиции была
загублена германская революция, австрийская революция, китайская революция,
испанская революция376. Та же опасность грозит и революции в Индии, где
сталинцы, под видом "народного фронта", проводят политику подчинения
пролетариата буржуазии. Это означает на деле отказ от революционной аграрной
программы, отказ от вооружения рабочих, отказ от борьбы за власть, отказ от
революции.
Разумеется, в случае, если индусская буржуазия окажется вынуждена
сделать хотя бы малейший шаг на пути борьбы против британского произвола,
пролетариат поддержит этот шаг. Но он поддержит его своими собственными
методами: массовыми собраниями, смелыми лозунгами, стачками, манифестациями
и более решительными боевыми действиями в зависимости от соотношения сил и
обстановки. Но именно для этого пролетариату нужны свободные руки. Полная
независимость от буржуазии необходима пролетариату прежде всего для
воздействия на крестьян, главную массу населения Индии. Только пролетариат
способен выдвинуть смелую революционную аграрную программу, поднять и
сплотить десятки миллионов крестьян и повести их в бой против туземных
угнетателей и британского империализма. Союз рабочих и беднейших крестьян
есть единственно честный, единственно надежный союз, который способен
обеспечить окончательную победу индусской революции.
*
Все вопросы мирного времени сохранят свою силу и во время войны, только
получат неизмеримо более острое выражение. Прежде всего чрезвычайно
возрастет эксплуатация колоний. Метрополии будут не только отнимать у
колоний продовольствие и сырье, но и мобилизовать в огромных количествах
колониальных рабов, чтобы те умирали на полях сражений за своих
рабовладельцев. Тем временем колониальная буржуазия будет пристраиваться к
военным поставкам и, разумеется, откажется от оппозиции во имя патриотизма и
барышей. Ганди уже сейчас подготовляет почву для такой политики. "Надо
терпеливо подождать конца войны, - будут твердить эти господа, - тогда
Лондон вознаградит нас за оказанную нами помощь". На самом деле после войны
империалисты, чтобы восстановить разрушения и опустошения, будут вдвое и
втрое больше эксплуатировать трудящихся, как у себя дома, так и особенно в
колониях. В этих условиях не сможет быть и речи о новых социальных реформах
в метрополии или о даровании свобод колониям. Двойные цепи рабства - таков
будет неизбежный результат войны, если народные массы Индии будут следовать
политике Ганди, сталинцев и их друзей.
Война может, однако, принести Индии, как и другим колониям, не двойное
рабство, а, наоборот, полную свободу: условием для этого является правильная
революционная политика. Индусский народ должен с самого начала отделить свою
судьбу от судьбы британского империализма. Угнетатели и угнетенные стоят по
разные стороны траншей. Никакой помощи рабовладельцам! Наоборот, надо
использовать те грандиозные затруднения, какие принесет с собой война всем
правящим классам, чтобы нанести им смертельный удар. Так должны действовать
угнетенные классы и угнетенные народы во всех странах, независимо от того,
прикрываются ли господа империалисты демократическими или фашистскими
масками.
Чтобы осуществить такую политику, нужна революционная партия,
опирающаяся на авангард пролетариата. Такой партии в Индии еще нет.
Четвертый Интернационал предлагает для такой партии свою программу, свой
опыт, свое содействие. Основные условия для такой партии: полная
независимость от империалистской демократии, от Второго и Третьего
Интернационалов и от национальной индусской буржуазии.
В ряде колониальных и полуколониальных стран секции Четвертого
Интернационала существуют уже и успешно развиваются. На первом места среди
них стоит несомненно наша секция во французском Индокитае, ведущая
непримиримую борьбу против французского империализма и мистификаций
"народного фронта". "Сталинские вожди, - пишет газета сайгонских рабочих
"Борьба" от 7 апреля этого года, - сделали еще один шаг на пути измены.
Сбрасывая свои маски революционеров, они стали чемпионами империализма и
открыто высказываются против освобождения угнетенных колониальных народов".
Благодаря своей смелой революционной политкие, сайгонские пролетарии,
принадлежащие к Четвертому Интернационалу, на выборах в колониальный совет в
апреле этого года одержали блестящую победу над блоком правительственной
партии и сталинцев.
Такую же политику должны проводить и передовые рабочие британской
Индии. Надо отбросить фальшивые надежды и оттолкнуть фальшивых друзей. Надо
надеяться только на себя, на свои революционные силы. Борьба за национальную
независимость, за самостоятельную индусскую республику неразрывно связана с
аграрной революцией, с национализацией банков и трестов и с рядом других
экономических мер, которые должны поднять жизненный укровень страны и
сделать трудящиеся массы хозяевами собственной судьбы. Выполнить эти задачи
способен лишь пролетариат в союзе с крестьянством.
На первых порах революционная партия будет, конечно, маленьким
меньшинством. Зато она, в отличие от других партий, будет отдавать себе
ясный отчет в обстановке и бесстрашно идти к своей великой цели. Нужно во
всех промышленных центрах и городах создавать группы рабочих, стоящих под
знаменем Четвертого Интернационала. В эти группы надо допускать только тех
интеллигентов, которые полностью перешли на сторону пролетариата. Чуждые
сектантской замкнутости революционные пролетарии - марксисты должны
принимать активное участие в работе профессиональных союзов, просветительных
обществ, Социалистической партии конгресса377, всех вообще массовых
организаций, везде оставаясь крайним левым крылом, везде подавая пример
мужества в действиях, везде терпеливо и по-товарищески выясняя свою
программу рабочим, крестьянам и революционным интеллигентам. Грядущие
события будут помогать индусским большевикам-ленинцам, обнаруживая перед
массами правильность их пути. Партия будет быстро расти и закаляться в огне.
Позвольте мне выразить твердую надежду на то, что революционная борьба за
освобождение Индии развернется под знаменем Четвертого Интернационала.
С горячим товарищеским приветом
Л. Троцкий
25 июля 1939 г.
Койоакан
Jean Malaquais, Les Javanais, roman. Editions Denoel, Paris378, 1939
Хорошо, что на свете существует не только политика, но и искусство.
Хорошо, что искусство неисчерпаемо в своих возможностях, как сама жизнь. В
известном смысле искусство богаче жизни, ибо может преувеличить и
преуменьшить, наложить яркие краски, и, наоборот, ограничиться серым
карандашом, может один и тот же объект повернуть с разных сторон и осветить
разным светом. Наполеон был один. Его художественных воспроизведений великое
множество.
Петропавловская крепость и другие царские тюрьмы так тесно сблизили
меня с французскими классиками, что затем я в течение свыше трех десятилетий
более или менее правильно следил за выдающимися новинками французской
литературы. Даже в годы гражданской войны я в вагоне своего военного поезда
имел свежий французский роман379. После высылки в Константинополь у меня
собралась небольшая библиотечка новейшей французской литературы, которая
сгорела со всеми моими книгами в марте 1931 года. Однако за самые последние
годы интерес к роману ослабел, если не исчез совсем. Слишком большие события
прокатились над нашей землей, отчасти и над моей головой. Художественная
выдумка стала казаться пресной, почти тривиальной. Первые тома эпопеи Жюля
Ромена я читал с интересом. Последние книги, особенно посвященные
изображению войны, показались мне бледным репортажем. Война, видимо, вообще
не вмещается в искусство. Батальная живопись чаще всего просто глуповата. Но
дело не только в этом. Как слишком острая кухня притупляет вкус, так
нагромождение исторических катастроф притупляет интерес к литературе. Однако
на днях я снова имел случай повторить: хорошо, что на свете существует
искусство.
Неизвестный мне французский автор, Жан Малакэ, прислал мне свою книгу
под загадочным названием "Явайцы". Роман посвящен Андре Жиду. Это немножко
насторожило меня. Жид слишком отошел от нас вместе с той эпохой, которую он
отражал в своих неторопливых и комфортабельных исканиях. Даже недавние его
произведения читаются, хотя и с интересом, но скорее, как человеческие
документы безвозвратного прошлого. Однако уже с первых страниц для меня
стало ясно, что Малакэ совершенно независим от Жида. Автор вообще независим,
и в этом его сила, особенно драгоценная в наше время, когда литературная
Пивер рассуждает так: надо найти, вскрыть и отбросить те черты,
особенности, недочеты классического большевизма, за которые впоследствии
уцепился сталинизм. Это рассуждение формалистично и безжизненно. Сталинизм
ухватился вовсе не непременно за худшие черты большевизма. Самоотвержение
есть прекрасное качество революционера. Некоторые из подсудимых на
московских процессах несомненно руководствовались духом самоотвержения:
отдать свою жизнь и даже репутацию во имя "обороны СССР". Значит ли это, что
вместо самоотвержения нужно насаждать эгоизм? Можно на это ответить: надо
развивать способность критики. Но это общее место. Большевики отнюдь не были
менее способны к критике, чем их нынешние критики. Но объективные
исторические условия сильнее субъективных. Когда в изолированной и отсталой
стране новая бюрократия поднимается над революционным классом и душит его
авангард, она по необходимости пользуется формулами и традициями
большевизма, воспитанными им качествами и методами, наполняя их, однако,
противоположным социальным содержанием. Ленин вслед за Марксом учил, что на
первой стадии социализма элементы неравенства еще неизбежно сохранятся.
Бюрократия превратила эту мысль в оправдание своих грабительских привилегий.
Неужели же надо из-за этого злоупотребления отвергнуть безусловно правильную
мысль Маркса?
Диалектика классовой борьбы на протяжении всей истории совершала
подобные превращения, подмены, перелицовки: такова судьба христианства,
протестантизма, демократии и пр. Такова, в частности, судьба
франк-масонства. Оно возникло в 17 столетии373, как реакция мелкой буржуазии
против разлагающего духа капиталистического индивидуализма, и пыталось
возродить идеализированную мораль цехового "братства". В ходе классовой
борьбы оно стало затем орудием крупной буржуазии, чтобы дисциплинировать и
подчинить своим целям мелкую буржуазию. Нельзя брать принципы вне социальной
реальности, вне тех классов, какие являются их носителями.
Та критика большевизма, которую Пивер развивает вслед за Виктором
Сержем и другими, не заключает в себе ни грамма марксизма.
Материалистический анализ она подменяет игрой китайских теней.
За гегемонию научной мысли
Серьезный революционер, который предвидит, какие ответственные решения
придется принимать партии в критические часы, остро чувствует свою
ответственность в подготовительный период, тщательно, придирчиво анализирует
каждый факт, каждое понятие, каждую тенденцию. Революционер похож в этом
отношении на хирурга, который не может отделываться общими фразами насчет
анатомии, а должен точно знать размещение костей, мускулов, нервов,
сухожилий и их переплет, чтобы не сделать ни одного ложного движения
ланцетом. Архитектор, медик, химик отнеслись бы с возмущением к предложению
не уточнять научных понятий и формул, не претендовать на "гегемонию" законов
механики, физиологии или химии, а примирительно относиться к другим
взглядам, хотя бы и ошибочным. Между тем такова именно позиция Пивера. Не
входя в существо программных разногласий, он повторяет общие фразы насчет
того, что ни одно из течений "не может претендовать на то, что заключает в
себе истину". И поэтому? Поэтому нужно жить и жить давать другим. Такого
рода афоризмы ничему хорошему не могут научить передового рабочего; вместо
мужества и чувства ответственности они способны лишь сеять безразличие и
расслабленность. Четвертый Интернационал ведет борьбу против знахарства - за
научное отношение к проблемам пролетарской политики. Революционная страсть в
борьбе за социализм неотделима от интеллектуальной страсти в борьбе за
истину.
Большевизм или меньшевизм?
Пиверу кажется, что мы являемся представителями догматизма и рутины, а
он - представителем критической мысли. На самом деле в своей критике
"троцкизма" Пивер повторяет старые формулы меньшевиков, не прибавляя к ним
ни одного свежего слова. А ведь меньшевизм тоже подвергся проверке, и
немалой. Большевистская партия победоносно руководила величайшей революцией;
оказавшись изолированной, она не выдержала давления враждебных исторических
сил. Иными словами: русский большевизм оказался не в силах заменить собою
международный рабочий класс. Меньшевизм же не внес в революцию ничего, кроме
прострации и предательства. Левый меньшевизм в лице Мартова означал честную
растерянность и бессилие. Историческая задача, поставленная Октябрем, не
разрешена. Основные силы, участвующие в борьбе, те же. Выбор идет не между
"троцкизмом" и ПСОП, а между большевизмом и меньшевизмом. Идти от
большевизма вперед мы готовы. Пятиться назад - не согласны.
Программа Четвертого Интернационала
Пивер нашел нужным вернуться к "четырем конгрессам" в июне 1939 года,
когда мы уже успели далеко уйти вперед. На нашей последней международной
конференции осенью прошлого года принята программа переходных требований,
отвечающая задачам нынешней эпохи. Знаком ли Пивер с этой программой? Как он
к ней относится? Мы, со своей стороны, ничего так не желаем, как критики.
Каким угодно "тоном", но по существу!
Вот конкретное предложение, которое я позволяю себе сделать "извне":
немедленно приступить к обсуждению и выработке международной программы
пролетариата и создать специальное издание для международной дискуссии по
этому вопросу. В основу этого обсуждения предлагаю положить программу
Четвертого Интернационала "Агония капитализма и задачи Четвертого
Интернационала". Но, разумеется, наш Интернационал готов будет принять за
основу обсуждения и другой проект, если он будет представлен. Может быть,
Пивер и его друзья примут это предложение? Оно, несомненно, подвинуло бы нас
вперед!
*
Я разобрал статью Пивера с тщательностью, которая может некоторым
показаться излишней и утомительной. Кое-кому "тон" снова покажется слишком
резким. Но я думаю все же, что подробное, точное и ясное объяснение гораздо
больше свидетельствует о стремлении к сотрудничеству, чем дипломатические
экивоки, дополняемые угрозами и инсинуациями. Я хотел бы, чтобы над этим
задумался не только Марсо Пивер, но и Даниэль Герен374. Надо перестать
питаться опустошенными формулами вчерашнего дня. Надо встать на путь
серьезного и честного обсуждения программы и стратегии нового
Интернационала.
Л.Троцкий
25 июля 1939 г.
Койоакан
Дорогие друзья!
Великие и грозные события надвигаются с неумолимой силой. Человечество
живет в ожидании войны, которая вовлечет в свой кровавый водоворот, конечно,
и колониальные страны и будет иметь огромное значение для их дальнейшей
судьбы. Агенты великобританского правительства изображают дело так, будто
война будет вестись из-за принципов "демократии", которые необходимо спасать
от фашизма. Все классы и все народы должны сплотиться вокруг "мирных",
"демократических" правительств, чтобы дать отпор фашистам - агрессорам:
тогда "демократия" будет спасена и мир укреплен навсегда. Эта проповедь
построена на сознательной лжи. Если британское правительство действительно
озабочено процветанием демократии, то у него есть простая возможность
доказать это: пусть даст полную свободу Индии. Право на национальную
независимость есть одно из основных демократических прав. Но на самом деле
лондонское правительство готово отдать все демократии мира за одну десятую
часть своих колоний.
Если индусский народ не хочет остаться навсегда рабом, то он должен
разоблачить и прогнать фальшивых проповедников, которые утверждают, будто
единственный враг народов - это фашизм. Гитлер и Муссолини - бесспорно
злейшие враги трудящихся и угнетенных, кровавые палачи, заслуживающие
величайшей ненависти трудящихся и угнетенных всего мира. Но они являются в
первую голову врагами германского и итальянского народов, на спине которых
они сидят. Угнетенные классы и народы, как учили Маркс, Энгельс, Ленин,
Либкнехт, должны всегда искать главного врага в собственной стране, в лице
своих непосредственных угнетателей и эксплуататоров. Таким врагом для Индии
в первую голову является британская буржуазия. Низвержение британского
империализма нанесло бы страшный удар всем угнетателям, в том числе и
фашистским диктаторам. В конце концов империалисты отличаются друг от друга
по форме, но не по существу. Германский империализм, лишенный колоний,
надевает грозную маску фашизма с торчащими наружу клыками. Сытый британский
империализм, имеющий громадные колонии, прикрывает свои клыки маской
демократии. Но это - демократия только для метрополии, для 45 миллионов душ,
вернее для правящей буржуазии в метрополии. Индия лишена не только
демократии, но и самых элементарных прав национального существования.
Империалистская демократия есть, следовательно, демократия рабовладельцев,
питающаяся жизненными соками колоний. Между тем Индия хочет иметь свою
собственную демократию, а не служить навозом для рабовладельцев.
Кто хочет покончить с фашизмом, с реакцией, со всеми видами угнетения,
должен низвергнуть империализм. Другого пути нет. Эта задача не может быть,
однако, разрешена мирными средствами: переговорами и увещаниями. Никогда еще
в истории рабовладельцы не освобождали добровольно своих рабов. Только
смелая и решительная борьба индусского народа за свое экономическое и
национальное освобождение может сделать Индию свободной.
Индусская буржуазия на революционную борьбу не способна. Она тесно
связана с британским капиталом и зависит от него. Она дрожит за свою
собственность. Она боится масс. Она ищет во что бы то ни стало компромисса с
британским империализмом и усыпляет индусские массы надеждами на реформу
сверху. Вождем и пророком этой буржуазии является Ганди. Ложный вождь и
фальшивый пророк! Ганди и ему подобные развивают ту теорию, что положение
Индии будет все более улучшаться, что ее свободы будут все более
расширяться, что на пути мирных реформ Индия придет постепенно к положению
доминиона, а потом может быть и к полной независимости. Вся эта перспектива
в корне ложна. Империалистские классы могли давать уступки колониальным
народам, как и собственным рабочим, только до тех пор, пока капитализм
поднимался в гору, пока у эксплуататоров была твердая надежда на дальнейший
рост их барышей. Сейчас об этом не может быть и речи. Мировой капитализм
находится в упадке. Положение всех империалистских наций становится все
более трудным, противоречия между ними - все более обостренными. Чудовищные
вооружения поглощают все большую долю национальных доходов. Империалисты не
могут больше делать серьезных уступок ни собственным трудящимся массам, ни
колониям. Наоборот, они принуждены прибегать ко все более зверской
эксплуатации. В этом и выражается смертельный кризис капитализма. Чтобы
отстоять свои колонии, рынки и концессии от Германии, Италии и Японии,
лондонское правительство готово уложить миллионы людей. Можно ли, не
лишившись рассудка, надеяться на то, что эта жадная и свирепая финансовая
олигархия добровольно даст Индии свободу?
Правда, на смену консервативному правительству может прийти
правительство так называемой Рабочей партии. Но это ничего не изменит. В
колониальном вопросе рабочая партия, как свидетельствуют все ее прошлое и ее
нынешняя программа, ничем не отличается от консерваторов. Рабочая партия на
деле выражает не интересы рабочего класса, а лишь интересы британской
рабочей бюрократии и аристократической верхушки рабочего класса. Это тот
слой, которому буржуазия имеет возможность давать жирные подачки благодаря
тому, что сама она нещадно эксплуатирует колонии, в первую голову Индию.
Британская рабочая бюрократия в партии, как и в тред-юнионах,
непосредственно заинтересована в эксплуатации колоний. Она и думать не хочет
об освобождении Индии. Все эти господа Эттли, Ситрины и К в любую минуту
готовы заклеймить революционное движение индусского народа как "измену", как
помощь Гитлеру и Муссолини и прибегнуть к военным мерам для его подавления.
Нисколько не лучше политика нынешнего Коминтерна. Правда, 20 лет тому
назад Третий или Коммунистический Интернационал был создан как подлинно
революционная организация. Одной из его важнейших задач являлось
освобождение колониальных народов. Однако от этой программы сейчас остались
одни воспоминания. Вожди Коминтерна давно уже стали простым орудием
московской бюрократии, которая задушила советские рабочие массы и
превратилась в новую аристократию. В рядах коммунистических партий разных
стран, в том числе и Индии, есть, разумеется, немало честных рабочих,
студентов и пр.; но не они определяют политику Коминтерна. Решающее слово
принадлежит Кремлю, который руководствуется интересами не угнетенных, а
новой аристократии в СССР.
Сталин и его клика ради союза с империалистическими правительствами
полностью отказались от революционной программы освобождения колоний. Это
открыто признал на последнем съезде сталинской партии в Москве в марте этого
года Мануильский, один из вождей Коминтерна. "Коммунисты выдвигают, -
говорил он, - на первый план борьбу за осуществление права на
самоопределение народов, порабощенных фашистскими государствами. Они требуют
свободного самоопределения Австрии..., Судетской области..., Кореи,
Формозы375, Абиссинии..." А как же дело обстоит с Индией, Индо-Китаем,
Алжиром и другими колониями Англии и Франции? На это представитель
Коминтерна отвечает: "Коммунисты... требуют у империалистских правительств
так называемых буржуазно-демократических государств немедленного (!)
радикального (!!) улучшения материального положения трудящихся масс колоний,
и предоставления колониям широких демократических прав и свобод" (Правда, No
70, 12 марта 1939 г.). Другими словами, в отношении колоний Англии и Франции
Коминтерн полностью перешел на позицию Ганди и вообще соглашательской
колониальной буржуазии. Коминтерн окончательно отказался от революционной
борьбы за независимость Индии. Он "требует" (на коленях) "предоставления"
Индии британским империализмом "демократических свобод". Особенно лживо и
цинично звучат слова о "немедленном радикальном улучшении материального
положения трудящихся масс колоний". Нынешний упадочный, гниющий,
разлагающийся капитализм вынужден все более ухудшать положение рабочих в
самой метрополии. Как же он может улучшить положение трудящихся в колониях,
из которых он вынужден выжимать все соки, чтобы поддерживать свое
собственное равновесие? Улучшение положения трудящихся масс в колониях
возможно лишь путем полного низвержения империализма.
Но Коминтерн идет еще дальше по пути предательства. Коммунисты, по
словам Мануильского, "осуществление права на отделение подчиняют...
интересам разгрома фашизма". Иными словами: в случае войны между Англией и
Германией из-за колоний, индусский народ должен поддерживать своих нынешних
рабовладельцев, битанских империалистов, т.е. проливать кровь не за свое
собственное освобождение, а за сохранение господства лондонской биржи над
Индией. И эти продажные негодяи осмеливаются ссылаться на Маркса и Ленина!
На самом деле учителем и вождем их является Сталин, глава новой
бюрократической аристократии, палач большевистской партии, душитель рабочих
и крестьян.
*
Свою политику прислужничества британскому, французскому и
северо-американскому империализму сталинцы прикрывают формулой "народного
фронта". Какое издевательство над народом! "Народный фронт" есть только
новое название для старой политики, сущность которой состоит в
сотрудничестве классов, в коалиции пролетариата с буржуазией. Во всякой
коалиции руководство оказывается неизбежно в руках правого фланга, т.е. в
руках имущего класса. Индусская буржуазия, как уже сказано, хочет мирной
сделки, а не борьбы. Коалиция с буржуазией ведет к отказу пролетариата от
революционной борьбы с империализмом. Политика коалиции означает топтание на
месте, выжиданье, ложные надежды, пустые маневры и интриги. В результате
этой политики в рабочих массах неизбежно начинается разочарование, крестьяне
отворачиваются от пролетариата и впадают в апатию. Политикой коалиции была
загублена германская революция, австрийская революция, китайская революция,
испанская революция376. Та же опасность грозит и революции в Индии, где
сталинцы, под видом "народного фронта", проводят политику подчинения
пролетариата буржуазии. Это означает на деле отказ от революционной аграрной
программы, отказ от вооружения рабочих, отказ от борьбы за власть, отказ от
революции.
Разумеется, в случае, если индусская буржуазия окажется вынуждена
сделать хотя бы малейший шаг на пути борьбы против британского произвола,
пролетариат поддержит этот шаг. Но он поддержит его своими собственными
методами: массовыми собраниями, смелыми лозунгами, стачками, манифестациями
и более решительными боевыми действиями в зависимости от соотношения сил и
обстановки. Но именно для этого пролетариату нужны свободные руки. Полная
независимость от буржуазии необходима пролетариату прежде всего для
воздействия на крестьян, главную массу населения Индии. Только пролетариат
способен выдвинуть смелую революционную аграрную программу, поднять и
сплотить десятки миллионов крестьян и повести их в бой против туземных
угнетателей и британского империализма. Союз рабочих и беднейших крестьян
есть единственно честный, единственно надежный союз, который способен
обеспечить окончательную победу индусской революции.
*
Все вопросы мирного времени сохранят свою силу и во время войны, только
получат неизмеримо более острое выражение. Прежде всего чрезвычайно
возрастет эксплуатация колоний. Метрополии будут не только отнимать у
колоний продовольствие и сырье, но и мобилизовать в огромных количествах
колониальных рабов, чтобы те умирали на полях сражений за своих
рабовладельцев. Тем временем колониальная буржуазия будет пристраиваться к
военным поставкам и, разумеется, откажется от оппозиции во имя патриотизма и
барышей. Ганди уже сейчас подготовляет почву для такой политики. "Надо
терпеливо подождать конца войны, - будут твердить эти господа, - тогда
Лондон вознаградит нас за оказанную нами помощь". На самом деле после войны
империалисты, чтобы восстановить разрушения и опустошения, будут вдвое и
втрое больше эксплуатировать трудящихся, как у себя дома, так и особенно в
колониях. В этих условиях не сможет быть и речи о новых социальных реформах
в метрополии или о даровании свобод колониям. Двойные цепи рабства - таков
будет неизбежный результат войны, если народные массы Индии будут следовать
политике Ганди, сталинцев и их друзей.
Война может, однако, принести Индии, как и другим колониям, не двойное
рабство, а, наоборот, полную свободу: условием для этого является правильная
революционная политика. Индусский народ должен с самого начала отделить свою
судьбу от судьбы британского империализма. Угнетатели и угнетенные стоят по
разные стороны траншей. Никакой помощи рабовладельцам! Наоборот, надо
использовать те грандиозные затруднения, какие принесет с собой война всем
правящим классам, чтобы нанести им смертельный удар. Так должны действовать
угнетенные классы и угнетенные народы во всех странах, независимо от того,
прикрываются ли господа империалисты демократическими или фашистскими
масками.
Чтобы осуществить такую политику, нужна революционная партия,
опирающаяся на авангард пролетариата. Такой партии в Индии еще нет.
Четвертый Интернационал предлагает для такой партии свою программу, свой
опыт, свое содействие. Основные условия для такой партии: полная
независимость от империалистской демократии, от Второго и Третьего
Интернационалов и от национальной индусской буржуазии.
В ряде колониальных и полуколониальных стран секции Четвертого
Интернационала существуют уже и успешно развиваются. На первом места среди
них стоит несомненно наша секция во французском Индокитае, ведущая
непримиримую борьбу против французского империализма и мистификаций
"народного фронта". "Сталинские вожди, - пишет газета сайгонских рабочих
"Борьба" от 7 апреля этого года, - сделали еще один шаг на пути измены.
Сбрасывая свои маски революционеров, они стали чемпионами империализма и
открыто высказываются против освобождения угнетенных колониальных народов".
Благодаря своей смелой революционной политкие, сайгонские пролетарии,
принадлежащие к Четвертому Интернационалу, на выборах в колониальный совет в
апреле этого года одержали блестящую победу над блоком правительственной
партии и сталинцев.
Такую же политику должны проводить и передовые рабочие британской
Индии. Надо отбросить фальшивые надежды и оттолкнуть фальшивых друзей. Надо
надеяться только на себя, на свои революционные силы. Борьба за национальную
независимость, за самостоятельную индусскую республику неразрывно связана с
аграрной революцией, с национализацией банков и трестов и с рядом других
экономических мер, которые должны поднять жизненный укровень страны и
сделать трудящиеся массы хозяевами собственной судьбы. Выполнить эти задачи
способен лишь пролетариат в союзе с крестьянством.
На первых порах революционная партия будет, конечно, маленьким
меньшинством. Зато она, в отличие от других партий, будет отдавать себе
ясный отчет в обстановке и бесстрашно идти к своей великой цели. Нужно во
всех промышленных центрах и городах создавать группы рабочих, стоящих под
знаменем Четвертого Интернационала. В эти группы надо допускать только тех
интеллигентов, которые полностью перешли на сторону пролетариата. Чуждые
сектантской замкнутости революционные пролетарии - марксисты должны
принимать активное участие в работе профессиональных союзов, просветительных
обществ, Социалистической партии конгресса377, всех вообще массовых
организаций, везде оставаясь крайним левым крылом, везде подавая пример
мужества в действиях, везде терпеливо и по-товарищески выясняя свою
программу рабочим, крестьянам и революционным интеллигентам. Грядущие
события будут помогать индусским большевикам-ленинцам, обнаруживая перед
массами правильность их пути. Партия будет быстро расти и закаляться в огне.
Позвольте мне выразить твердую надежду на то, что революционная борьба за
освобождение Индии развернется под знаменем Четвертого Интернационала.
С горячим товарищеским приветом
Л. Троцкий
25 июля 1939 г.
Койоакан
Jean Malaquais, Les Javanais, roman. Editions Denoel, Paris378, 1939
Хорошо, что на свете существует не только политика, но и искусство.
Хорошо, что искусство неисчерпаемо в своих возможностях, как сама жизнь. В
известном смысле искусство богаче жизни, ибо может преувеличить и
преуменьшить, наложить яркие краски, и, наоборот, ограничиться серым
карандашом, может один и тот же объект повернуть с разных сторон и осветить
разным светом. Наполеон был один. Его художественных воспроизведений великое
множество.
Петропавловская крепость и другие царские тюрьмы так тесно сблизили
меня с французскими классиками, что затем я в течение свыше трех десятилетий
более или менее правильно следил за выдающимися новинками французской
литературы. Даже в годы гражданской войны я в вагоне своего военного поезда
имел свежий французский роман379. После высылки в Константинополь у меня
собралась небольшая библиотечка новейшей французской литературы, которая
сгорела со всеми моими книгами в марте 1931 года. Однако за самые последние
годы интерес к роману ослабел, если не исчез совсем. Слишком большие события
прокатились над нашей землей, отчасти и над моей головой. Художественная
выдумка стала казаться пресной, почти тривиальной. Первые тома эпопеи Жюля
Ромена я читал с интересом. Последние книги, особенно посвященные
изображению войны, показались мне бледным репортажем. Война, видимо, вообще
не вмещается в искусство. Батальная живопись чаще всего просто глуповата. Но
дело не только в этом. Как слишком острая кухня притупляет вкус, так
нагромождение исторических катастроф притупляет интерес к литературе. Однако
на днях я снова имел случай повторить: хорошо, что на свете существует
искусство.
Неизвестный мне французский автор, Жан Малакэ, прислал мне свою книгу
под загадочным названием "Явайцы". Роман посвящен Андре Жиду. Это немножко
насторожило меня. Жид слишком отошел от нас вместе с той эпохой, которую он
отражал в своих неторопливых и комфортабельных исканиях. Даже недавние его
произведения читаются, хотя и с интересом, но скорее, как человеческие
документы безвозвратного прошлого. Однако уже с первых страниц для меня
стало ясно, что Малакэ совершенно независим от Жида. Автор вообще независим,
и в этом его сила, особенно драгоценная в наше время, когда литературная