Разве возможно переспать с мужчиной и не помнить об этом? Дрожь пробежала по телу. Она догадывалась, кто знает ответ на этот вопрос. Линнет сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоить скачущее в груди сердце, и, расправив плечи, вошла в зал со всей непринужденностью, на какую только была способна.
Томас, рослый немой юноша, поклонился ей, покраснев до корней волос.
Остальные разом замолкли. Кое-кто поклонился ей вслед за Томасом, несколько молоденьких служанок робко улыбнулись.
Фергус вырвал сорочку из рук юноши и протянул Линнет.
– Наверное, вы пришли за этим, – произнес он, торжественно вручая ей сорочку, как будто это была драгоценная реликвия, а не запачканный кровью кусок полотна. – Весь клан убедился в чистоте и невинности нашей новой госпожи. Мы благодарим вас и Дункана за то, что прислали нам эту сорочку.
Линнет быстро взяла ее и скомкала, чтобы не видно было следов крови.
– Но я не…
– Мы не хотели смутить вас, – не дал ей договорить Фергус, и его громкий голос прокатился по всему залу. – Мы очень рады, что Дункан в вашем лице приобрел добродетельную жену.
Приветственные возгласы потрясли зал, и Линнет покраснела. Маккензи принимали ее в свой клан в качестве жены своего господина.
И благодарили за невинность.
Хотя еще несколько минут назад она не знала, что лишилась ее!
И до сих пор не была в этом уверена. Но точно знала, что не присылала в зал свою сорочку на всеобщее обозрение.
– А где Элспет? – Ее голос прозвучал на удивление спокойно.
– Кто-кто? – Фергус приставил ладонь к уху и наклонился к ней.
– Моя служанка, – пояснила Линнет погромче. – Старая седоволосая наседка, которой я до недавнего времени доверяла.
– Старая наседка? – Фергус прищурился. – Она замечательная женщина, эта ваша Элспет. И вовсе не седая. – Он сделал паузу и с вызовом посмотрел на Линнет. – Вы найдете ее на кухне. Показать вам дорогу?
– Спасибо, не нужно, сэр. – Линнет не стала объяснять, что уже успела побывать на огромной кухне Айлин-Крейга. – И с добрым утром вас, – добавила она как можно вежливее, стараясь скрыть бушующие в ней чувства. «Замечательная женщина. Кажется, так он назвал Элспет? Неужели этот старый хрыч увлекся ею? Смешно подумать!»
Впрочем, в Айлин-Крейге не стоит ничему удивляться.
Линнет заметила свою няню сразу, как только вошла на кухню. Она переливала что-то длинной ложкой из котла в глиняный горшок, который держал какой-то парнишка.
Спрятав рубашку за спину, Линнет подкралась к ней сзади.
– С каких это пор ты ковыряешься в кухонных котлах, думала, я не найду тебя здесь?
Элспет резко обернулась. Ложка выпала из руки и глухо ударилась об пол.
– Боже, как ты меня напугала, я думала, ты еще спишь.
– С чего ты взяла? – спросила Линнет, стараясь говорить спокойно. – Поверила в волшебную силу супружеского камня Маккензи?
Элспет отвела глаза.
– Ну… после первой брачной ночи…
– А ты уверена, что она была, эта брачная ночь?
Элспет в замешательстве поправила передник и подняла глаза.
– Я не обману тебя, детка, если скажу, что ваш брак будет счастливым.
Линнет наклонилась вперед, почти касаясь носом няниного лица.
– Но мой муж не хочет меня, считает дурнушкой, – гневно шептала Линнет. – Или ты думала, он выпил столько вина, что ему все равно, с кем делить ложе?
Элспет затрясла головой.
– Ты не знаешь, что говоришь, дитя мое. Ты прелестна. Никогда не видела более красивой невесты.
– Тогда почему мой муж не отнес меня в спальню? Все знали, что он не хотел этого. Но его люди перепили и нарушили его волю. А тебе я никогда не прощу, что ты присоединилась к ним.
Элспет огляделась.
– Не я все это придумала, а одноглазый англичанин, – прошептала Элспет. – Но он все правильно сделал.
– Значит, вы сговорились запереть нас голых в моей спальне в надежде, что муж овладеет мной?
Элспет покраснела.
– Именно так.
Линнет буквально вскипела от гнева, казалось, сейчас у нее повалит пар из ушей.
– А ты не подумала, каково мне будет стоять перед ним раздетой, отвергнутой и ненужной? – Она перевела дух. – И как он разозлится из-за того, что его силой заставили провести со мной ночь?
– Мы хотели, чтобы все было хорошо. Заботились о вас.
– Хороша забота! – Линнет показала сорочку. – Потрудись объяснить!
Пот выступил на лбу Элспет, но она не сдавалась.
– Мы хотели избавить вас от хлопот, связанных с таким «доказательством», – призналась Элспет. – Вы оба слишком упрямы и не видите дальше своего носа. Ни один из вас не способен заглянуть в сердце другого. Мы просто хотели помочь.
Линнет расхохоталась.
– Ты, наверное, забыла, как умоляла моего отца не отдавать меня этому «дьявольскому отродью», а может быть, и убийце?
Элспет, вытерев руки фартуком, положила их на плечи Линнет.
– Да, помочь. И я не верю, что Маккензи убил свою первую жену.
– Откуда ты знаешь? – уже спокойнее спросила Линнет. – Может, у тебя появился дар провидения?
– Нет. Да он мне и не нужен. При моем жизненном опыте вполне достаточно просто посмотреть человеку в глаза. Дункан Маккензи никогда не поднимет руку на женщину.
Линнет поджала губы. Ей и самой так казалось. Убей Маккензи свою жену, она обязательно почувствовала бы это. Такой страшный поступок навсегда оставляет след, похожий на темные пятна в свечении вокруг человека.
Ее мужа окружает темное облачко. Это знак печали и горя. Они не оправдывают его отношение к Робби, а также нежелание принять ее как супругу.
Но он не убийца.
В этом она уверена.
– Ты права, он не убивал, – призналась наконец Линнет. – Но он плохо относится к своему сыну и жене.
Элспет удивленно вскинула брови:
– Он плохо с тобой обращался?
Линнет покачала головой.
– Он… он не… он даже не прикоснулся ко мне, – с трудом выговорила она наконец, испытывая стыд, злость и облегчение. – Я хочу сказать, что не знаю…
Линнет никак не могла найти нужных слов.
– Я не помню, что со мной было.
– Моя бедная девочка, – произнесла няня, обнимая Линнет. – Я не рассказала тебе, что происходит между мужчиной и женщиной. Некоторые девушки благородного происхождения воспитаны слишком деликатно и не понимают, что нужно мужчинам. Жаль, если он причинил тебе боль.
Линнет высвободилась из объятий няни.
– Я не почувствовала боли. Насколько я помню, он проспал всю ночь и вообще ко мне не приближался.
Она намеренно умолчала о ночном видении. Еще меньше ей хотелось говорить о том, что произошло после видения: привкус крови во рту и увеличившаяся до немыслимых размеров плоть ее мужа.
Вспоминая об этом, она почувствовала приятную тяжесть внизу живота.
И все-таки обида на мужа за то, что он не пожелал ее, была сильнее, чем первые хрупкие представления о долгожданных радостях страсти.
– Когда я проснулась, увидела кровь на руках, – добавила она.
Элспет еще больше удивилась:
– На руках?
– Да. И на простынях тоже. Я…
– Ну слава Богу, детка, все ясно. – Няня с облегчением вздохнула. – Может быть, пришли месячные?
– Нет, это было две недели назад.
Элспет улыбнулась.
– Значит, все в порядке. Лорд Маккензи вступил в свои супружеские права.
– Но я не могу…
– Ничего страшного нет в том, что ты ничего не помнишь. Первый раз никогда не бывает хорошо, – успокоила ее Элспет. – Много лет прошло с тех пор, как умер мой Ангус, но я до сих пор помню первые дни после свадьбы. Боль пройдет, не волнуйся. И ты увидишь, какой замечательной может быть любовь между мужчиной и женщиной.
Щеки Линнет вспыхнули. Не могло вытечь столько крови из маленькой ранки на губе. Значит, что-то между ними было, хотя казалось почти невероятным.
Она обладала даром провидицы, но не была колдуньей и не могла сотворить кровь при помощи заклинаний.
Похоже, Черный Олень и в самом деле овладел ею во время видения, когда сознание ее было затуманено.
– И нечего краснеть, – заметила Элспет. – Через несколько дней будешь краснеть от счастья, а не от стыда.
Чтобы сменить тему, Линнет подняла оброненную няней ложку.
– Зачем ты пришла на кухню? В Айлин-Крейге хватает слуг. Тебе незачем торчать у очага. Кто тебя сюда прислал?
– Я сама пришла. – Тревога на ее лице сменилась радостным возбуждением. – Фергус, наш дворецкий, приказал приготовить корзины с милостыней для аббатства, и я предложила свою помощь. Он очень толковый человек, только не пойми меня превратно, после свадьбы столько всего нужно сделать. Мне приятно, что я могу быть полезной.
Линнет слушала няню рассеянно, но уловила главное:
«Он очень толковый человек».
А Фергус сказал:
«Она прекрасная женщина».
Все ясно.
Она не могла не заметить, как вспыхивала ее няня, когда Фергус бросал в ее сторону проникновенные взгляды.
– …я спросила, ты поедешь с нами в аббатство? – Слова Элспет прервали размышления Линнет. – Фергус говорит, это очень приятное путешествие. А один из монахов известен как непревзойденный знаток целебных трав. Фергус с ним знаком, кажется, его зовут брат Болдрик. Он был в Святой земле и привез оттуда много диковинных растений. Может быть, он покажет тебе свой сад?
Линнет сдержала улыбку. Няня знала, чем заинтересовать свою воспитанницу.
– Ну конечно же, я хочу посмотреть этот сад, и прогулка мне тоже не помешает. Можно взять с собой Робби. – Она окинула взглядом изобилие припасов на столе. – А почему милостыню не раздают здесь? У нас дома даже за скудными пожертвованиями нищие приходили к воротам замка.
Вместо ответа Элспет стала тщательно вытирать полотенцем свою длинную ложку.
Знакомая уловка. Но Линнет была настойчива:
– Так почему бедняки не приходят к воротам Айлин-Крейга за милостыней? Ведь так принято.
– Фергус говорит, что для этого придется нанимать специального человека, чтобы следил за раздачей милостыни.
– А почему бы не нанять? Всезнающий Фергус что-нибудь говорил по этому поводу? – продолжала выпытывать Линнет, делая вид, что не заметила очередного «Фергус говорит».
– Да.
– И почему же?
– Бедняки сюда не придут. С тех пор как умерла первая жена Дункана, ни один селянин не осмеливается перейти через мост. Говорят, что боятся нашего господина.
Линнет возмутилась. Значит, получать пожертвования от ее мужа в аббатстве они готовы, а приходить за ними к воротам его дома не желают.
– Вот и еще одна причина посетить аббатство. – Линнет провела пальцем по дощатому столу. – Я всем скажу, что отныне за милостыней надо будет приходить к замку… таков обычай.
Элспет была ошеломлена.
– Но твоему мужу может не понравиться, что ты вмешиваешься в эти дела.
– Думаю, Дункан Маккензи сам не знает, чего хочет.
Она обязательно поговорит с ним. Лучик надежды зажегся в ее душе, и ночные страхи улетучились, как только она отправилась за Робби и своей кожаной сумкой. Если ее муж научится быть заботливым и отзывчивым, возможно, он снова обретет свое сердце, которое так отчаянно хотел вернуть его двойник из ночного видения?
В этот момент ее внутренний голос, не имеющий ничего общего с даром провидения, подсказал ей, что на самом деле у него есть сердце. Просто оно спрятано так глубоко, что без ее помощи он не сможет его отыскать.
Наслаждаясь ярким дневным светом после сумеречных коридоров замка, Дункан вышел во двор.
– Прекрати скакать, как девчонка! – услышал он громкий голос с учебной площадки. – Если хочешь научиться держать в руках оружие, нападай на меня, как мужчина!
Услышав голос Мармадьюка, обучающего мальчишек держать в руках меч, Дункан ускорил шаг.
Он знал, где в этот час найти англичанина.
Весь день с самого утра он проводил на тренировочной площадке. А кое-кто из людей Дункана утверждал, что видел его тут и по ночам, отчаянно сражающимся с лучами лунного света. Что же, вполне возможно.
Мало кто мог соперничать с англичанином в бою и уж тем более рассчитывать на победу. Разве что покинувший этот мир отец Дункана в его лучшие годы. Или сам Дункан, если небо дарует ему такую удачу. Никогда нельзя было предсказать заранее, чем кончится суровый поединок. Лишь однажды англичанин проиграл бой негодяю, который лишил его глаза и превратил когда-то прекрасное лицо в уродливую маску. Ничтожному Кеннету Маккензи, брату-близнецу Дункана.
Никто лучше Дункана не понимал, почему Мармадьюк постоянно оттачивал свое воинское искусство.
Дункану тоже было горько, но он не думал о мести.
Он хотел одного: чтобы его оставили в покое.
Звон стали и крепкие ругательства вернули его к реальности. Подойдя к площадке, он подавил невольное восхищение, которое возникало у него всякий раз, когда он видел своего друга с мечом в руках. Сейчас ему предстояло решить более важный вопрос. Дункан не сомневался, что случившееся прошлой ночью – дело рук Мармадьюка.
– Стронгбоу! – крикнул он, держась на безопасном расстоянии. – Сделай перерыв. Мне нужно с тобой поговорить.
– Боже мой, – воскликнул Мармадьюк, резко обернувшись. – Как можно подходить к человеку сзади, когда он размахивает мечом? Я же мог разрубить тебя пополам.
– Это я разорву тебя пополам за твою ночную проделку.
Мармадьюк отложил меч в сторону, вытер пот со лба и сделал знак мальчишкам убраться с площадки.
– Что за бес в тебя вселился, дружище?
– Если добрые друзья сговариваются подсунуть меня под бок девице, с которой я не собираюсь иметь ничего общего, то чего тогда ждать от врагов?
Мармадьюк попытался что-то сказать, но Дункан жестом остановил его:
– Какого черта это тебе понадобилось? Ты разве забыл, что я поклялся не прикасаться к своей жене?
– Нет, не забыл, но не придал этому особого значения. Меня больше волнует твое счастье.
– И ты решил устроить его, заперев меня в спальне леди Линнет?
Изуродованные губы Мармадьюка растянулись в улыбке.
– И моя затея удалась.
Брови Дункана поползли вверх.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты переспал с ней. Разве нет? – Мармадьюк похлопал Дункана по плечу. – Видел бы ты довольные рожи своих людей, когда в зал принесли ее сорочку с пятнами крови. Слышал бы, как они радовались.
– Клянусь, я к ней не прикасался! Это невозможно…
В этот момент к ним приблизился всадник на взмыленном коне.
Дункан узнал в нем одного из людей, которые стояли на границах земель Маккензи.
– Сэр, плохие вести, – сообщил он. – Обнаружен разоренный дом на краю наших владений. Не осталось ничего, мерзавцы изрубили даже молочную корову.
– Чья это семья? Кто-нибудь выжил? – спросил Дункан, едва сдерживая гнев.
– Это были Мерчинсоны. Некоторым удалось скрыться в лесу, когда они заметили приближающихся налетчиков. Но большинство, да упокоятся их души, убиты.
Кровь вскипала в жилах Дункана от ярости, отвратительное чувство бессилия тошнотой подступало к горлу. Он не мог поверить в случившееся. Много лет подряд сброд, шатающийся вместе с его братом, нападал на селения на его границах. Но они не грабили и не убивали. Просто воровали скот.
– Кто-нибудь из уцелевших опознал бандитов? Это были Макдоннелы?
– Нет, сэр, это были не они. Все гораздо хуже.
– Хуже?
– Это был он, – пояснил гонец. – Ваш брат-близнец Кеннет и его люди.
Глава 7
Томас, рослый немой юноша, поклонился ей, покраснев до корней волос.
Остальные разом замолкли. Кое-кто поклонился ей вслед за Томасом, несколько молоденьких служанок робко улыбнулись.
Фергус вырвал сорочку из рук юноши и протянул Линнет.
– Наверное, вы пришли за этим, – произнес он, торжественно вручая ей сорочку, как будто это была драгоценная реликвия, а не запачканный кровью кусок полотна. – Весь клан убедился в чистоте и невинности нашей новой госпожи. Мы благодарим вас и Дункана за то, что прислали нам эту сорочку.
Линнет быстро взяла ее и скомкала, чтобы не видно было следов крови.
– Но я не…
– Мы не хотели смутить вас, – не дал ей договорить Фергус, и его громкий голос прокатился по всему залу. – Мы очень рады, что Дункан в вашем лице приобрел добродетельную жену.
Приветственные возгласы потрясли зал, и Линнет покраснела. Маккензи принимали ее в свой клан в качестве жены своего господина.
И благодарили за невинность.
Хотя еще несколько минут назад она не знала, что лишилась ее!
И до сих пор не была в этом уверена. Но точно знала, что не присылала в зал свою сорочку на всеобщее обозрение.
– А где Элспет? – Ее голос прозвучал на удивление спокойно.
– Кто-кто? – Фергус приставил ладонь к уху и наклонился к ней.
– Моя служанка, – пояснила Линнет погромче. – Старая седоволосая наседка, которой я до недавнего времени доверяла.
– Старая наседка? – Фергус прищурился. – Она замечательная женщина, эта ваша Элспет. И вовсе не седая. – Он сделал паузу и с вызовом посмотрел на Линнет. – Вы найдете ее на кухне. Показать вам дорогу?
– Спасибо, не нужно, сэр. – Линнет не стала объяснять, что уже успела побывать на огромной кухне Айлин-Крейга. – И с добрым утром вас, – добавила она как можно вежливее, стараясь скрыть бушующие в ней чувства. «Замечательная женщина. Кажется, так он назвал Элспет? Неужели этот старый хрыч увлекся ею? Смешно подумать!»
Впрочем, в Айлин-Крейге не стоит ничему удивляться.
Линнет заметила свою няню сразу, как только вошла на кухню. Она переливала что-то длинной ложкой из котла в глиняный горшок, который держал какой-то парнишка.
Спрятав рубашку за спину, Линнет подкралась к ней сзади.
– С каких это пор ты ковыряешься в кухонных котлах, думала, я не найду тебя здесь?
Элспет резко обернулась. Ложка выпала из руки и глухо ударилась об пол.
– Боже, как ты меня напугала, я думала, ты еще спишь.
– С чего ты взяла? – спросила Линнет, стараясь говорить спокойно. – Поверила в волшебную силу супружеского камня Маккензи?
Элспет отвела глаза.
– Ну… после первой брачной ночи…
– А ты уверена, что она была, эта брачная ночь?
Элспет в замешательстве поправила передник и подняла глаза.
– Я не обману тебя, детка, если скажу, что ваш брак будет счастливым.
Линнет наклонилась вперед, почти касаясь носом няниного лица.
– Но мой муж не хочет меня, считает дурнушкой, – гневно шептала Линнет. – Или ты думала, он выпил столько вина, что ему все равно, с кем делить ложе?
Элспет затрясла головой.
– Ты не знаешь, что говоришь, дитя мое. Ты прелестна. Никогда не видела более красивой невесты.
– Тогда почему мой муж не отнес меня в спальню? Все знали, что он не хотел этого. Но его люди перепили и нарушили его волю. А тебе я никогда не прощу, что ты присоединилась к ним.
Элспет огляделась.
– Не я все это придумала, а одноглазый англичанин, – прошептала Элспет. – Но он все правильно сделал.
– Значит, вы сговорились запереть нас голых в моей спальне в надежде, что муж овладеет мной?
Элспет покраснела.
– Именно так.
Линнет буквально вскипела от гнева, казалось, сейчас у нее повалит пар из ушей.
– А ты не подумала, каково мне будет стоять перед ним раздетой, отвергнутой и ненужной? – Она перевела дух. – И как он разозлится из-за того, что его силой заставили провести со мной ночь?
– Мы хотели, чтобы все было хорошо. Заботились о вас.
– Хороша забота! – Линнет показала сорочку. – Потрудись объяснить!
Пот выступил на лбу Элспет, но она не сдавалась.
– Мы хотели избавить вас от хлопот, связанных с таким «доказательством», – призналась Элспет. – Вы оба слишком упрямы и не видите дальше своего носа. Ни один из вас не способен заглянуть в сердце другого. Мы просто хотели помочь.
Линнет расхохоталась.
– Ты, наверное, забыла, как умоляла моего отца не отдавать меня этому «дьявольскому отродью», а может быть, и убийце?
Элспет, вытерев руки фартуком, положила их на плечи Линнет.
– Да, помочь. И я не верю, что Маккензи убил свою первую жену.
– Откуда ты знаешь? – уже спокойнее спросила Линнет. – Может, у тебя появился дар провидения?
– Нет. Да он мне и не нужен. При моем жизненном опыте вполне достаточно просто посмотреть человеку в глаза. Дункан Маккензи никогда не поднимет руку на женщину.
Линнет поджала губы. Ей и самой так казалось. Убей Маккензи свою жену, она обязательно почувствовала бы это. Такой страшный поступок навсегда оставляет след, похожий на темные пятна в свечении вокруг человека.
Ее мужа окружает темное облачко. Это знак печали и горя. Они не оправдывают его отношение к Робби, а также нежелание принять ее как супругу.
Но он не убийца.
В этом она уверена.
– Ты права, он не убивал, – призналась наконец Линнет. – Но он плохо относится к своему сыну и жене.
Элспет удивленно вскинула брови:
– Он плохо с тобой обращался?
Линнет покачала головой.
– Он… он не… он даже не прикоснулся ко мне, – с трудом выговорила она наконец, испытывая стыд, злость и облегчение. – Я хочу сказать, что не знаю…
Линнет никак не могла найти нужных слов.
– Я не помню, что со мной было.
– Моя бедная девочка, – произнесла няня, обнимая Линнет. – Я не рассказала тебе, что происходит между мужчиной и женщиной. Некоторые девушки благородного происхождения воспитаны слишком деликатно и не понимают, что нужно мужчинам. Жаль, если он причинил тебе боль.
Линнет высвободилась из объятий няни.
– Я не почувствовала боли. Насколько я помню, он проспал всю ночь и вообще ко мне не приближался.
Она намеренно умолчала о ночном видении. Еще меньше ей хотелось говорить о том, что произошло после видения: привкус крови во рту и увеличившаяся до немыслимых размеров плоть ее мужа.
Вспоминая об этом, она почувствовала приятную тяжесть внизу живота.
И все-таки обида на мужа за то, что он не пожелал ее, была сильнее, чем первые хрупкие представления о долгожданных радостях страсти.
– Когда я проснулась, увидела кровь на руках, – добавила она.
Элспет еще больше удивилась:
– На руках?
– Да. И на простынях тоже. Я…
– Ну слава Богу, детка, все ясно. – Няня с облегчением вздохнула. – Может быть, пришли месячные?
– Нет, это было две недели назад.
Элспет улыбнулась.
– Значит, все в порядке. Лорд Маккензи вступил в свои супружеские права.
– Но я не могу…
– Ничего страшного нет в том, что ты ничего не помнишь. Первый раз никогда не бывает хорошо, – успокоила ее Элспет. – Много лет прошло с тех пор, как умер мой Ангус, но я до сих пор помню первые дни после свадьбы. Боль пройдет, не волнуйся. И ты увидишь, какой замечательной может быть любовь между мужчиной и женщиной.
Щеки Линнет вспыхнули. Не могло вытечь столько крови из маленькой ранки на губе. Значит, что-то между ними было, хотя казалось почти невероятным.
Она обладала даром провидицы, но не была колдуньей и не могла сотворить кровь при помощи заклинаний.
Похоже, Черный Олень и в самом деле овладел ею во время видения, когда сознание ее было затуманено.
– И нечего краснеть, – заметила Элспет. – Через несколько дней будешь краснеть от счастья, а не от стыда.
Чтобы сменить тему, Линнет подняла оброненную няней ложку.
– Зачем ты пришла на кухню? В Айлин-Крейге хватает слуг. Тебе незачем торчать у очага. Кто тебя сюда прислал?
– Я сама пришла. – Тревога на ее лице сменилась радостным возбуждением. – Фергус, наш дворецкий, приказал приготовить корзины с милостыней для аббатства, и я предложила свою помощь. Он очень толковый человек, только не пойми меня превратно, после свадьбы столько всего нужно сделать. Мне приятно, что я могу быть полезной.
Линнет слушала няню рассеянно, но уловила главное:
«Он очень толковый человек».
А Фергус сказал:
«Она прекрасная женщина».
Все ясно.
Она не могла не заметить, как вспыхивала ее няня, когда Фергус бросал в ее сторону проникновенные взгляды.
– …я спросила, ты поедешь с нами в аббатство? – Слова Элспет прервали размышления Линнет. – Фергус говорит, это очень приятное путешествие. А один из монахов известен как непревзойденный знаток целебных трав. Фергус с ним знаком, кажется, его зовут брат Болдрик. Он был в Святой земле и привез оттуда много диковинных растений. Может быть, он покажет тебе свой сад?
Линнет сдержала улыбку. Няня знала, чем заинтересовать свою воспитанницу.
– Ну конечно же, я хочу посмотреть этот сад, и прогулка мне тоже не помешает. Можно взять с собой Робби. – Она окинула взглядом изобилие припасов на столе. – А почему милостыню не раздают здесь? У нас дома даже за скудными пожертвованиями нищие приходили к воротам замка.
Вместо ответа Элспет стала тщательно вытирать полотенцем свою длинную ложку.
Знакомая уловка. Но Линнет была настойчива:
– Так почему бедняки не приходят к воротам Айлин-Крейга за милостыней? Ведь так принято.
– Фергус говорит, что для этого придется нанимать специального человека, чтобы следил за раздачей милостыни.
– А почему бы не нанять? Всезнающий Фергус что-нибудь говорил по этому поводу? – продолжала выпытывать Линнет, делая вид, что не заметила очередного «Фергус говорит».
– Да.
– И почему же?
– Бедняки сюда не придут. С тех пор как умерла первая жена Дункана, ни один селянин не осмеливается перейти через мост. Говорят, что боятся нашего господина.
Линнет возмутилась. Значит, получать пожертвования от ее мужа в аббатстве они готовы, а приходить за ними к воротам его дома не желают.
– Вот и еще одна причина посетить аббатство. – Линнет провела пальцем по дощатому столу. – Я всем скажу, что отныне за милостыней надо будет приходить к замку… таков обычай.
Элспет была ошеломлена.
– Но твоему мужу может не понравиться, что ты вмешиваешься в эти дела.
– Думаю, Дункан Маккензи сам не знает, чего хочет.
Она обязательно поговорит с ним. Лучик надежды зажегся в ее душе, и ночные страхи улетучились, как только она отправилась за Робби и своей кожаной сумкой. Если ее муж научится быть заботливым и отзывчивым, возможно, он снова обретет свое сердце, которое так отчаянно хотел вернуть его двойник из ночного видения?
В этот момент ее внутренний голос, не имеющий ничего общего с даром провидения, подсказал ей, что на самом деле у него есть сердце. Просто оно спрятано так глубоко, что без ее помощи он не сможет его отыскать.
Наслаждаясь ярким дневным светом после сумеречных коридоров замка, Дункан вышел во двор.
– Прекрати скакать, как девчонка! – услышал он громкий голос с учебной площадки. – Если хочешь научиться держать в руках оружие, нападай на меня, как мужчина!
Услышав голос Мармадьюка, обучающего мальчишек держать в руках меч, Дункан ускорил шаг.
Он знал, где в этот час найти англичанина.
Весь день с самого утра он проводил на тренировочной площадке. А кое-кто из людей Дункана утверждал, что видел его тут и по ночам, отчаянно сражающимся с лучами лунного света. Что же, вполне возможно.
Мало кто мог соперничать с англичанином в бою и уж тем более рассчитывать на победу. Разве что покинувший этот мир отец Дункана в его лучшие годы. Или сам Дункан, если небо дарует ему такую удачу. Никогда нельзя было предсказать заранее, чем кончится суровый поединок. Лишь однажды англичанин проиграл бой негодяю, который лишил его глаза и превратил когда-то прекрасное лицо в уродливую маску. Ничтожному Кеннету Маккензи, брату-близнецу Дункана.
Никто лучше Дункана не понимал, почему Мармадьюк постоянно оттачивал свое воинское искусство.
Дункану тоже было горько, но он не думал о мести.
Он хотел одного: чтобы его оставили в покое.
Звон стали и крепкие ругательства вернули его к реальности. Подойдя к площадке, он подавил невольное восхищение, которое возникало у него всякий раз, когда он видел своего друга с мечом в руках. Сейчас ему предстояло решить более важный вопрос. Дункан не сомневался, что случившееся прошлой ночью – дело рук Мармадьюка.
– Стронгбоу! – крикнул он, держась на безопасном расстоянии. – Сделай перерыв. Мне нужно с тобой поговорить.
– Боже мой, – воскликнул Мармадьюк, резко обернувшись. – Как можно подходить к человеку сзади, когда он размахивает мечом? Я же мог разрубить тебя пополам.
– Это я разорву тебя пополам за твою ночную проделку.
Мармадьюк отложил меч в сторону, вытер пот со лба и сделал знак мальчишкам убраться с площадки.
– Что за бес в тебя вселился, дружище?
– Если добрые друзья сговариваются подсунуть меня под бок девице, с которой я не собираюсь иметь ничего общего, то чего тогда ждать от врагов?
Мармадьюк попытался что-то сказать, но Дункан жестом остановил его:
– Какого черта это тебе понадобилось? Ты разве забыл, что я поклялся не прикасаться к своей жене?
– Нет, не забыл, но не придал этому особого значения. Меня больше волнует твое счастье.
– И ты решил устроить его, заперев меня в спальне леди Линнет?
Изуродованные губы Мармадьюка растянулись в улыбке.
– И моя затея удалась.
Брови Дункана поползли вверх.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты переспал с ней. Разве нет? – Мармадьюк похлопал Дункана по плечу. – Видел бы ты довольные рожи своих людей, когда в зал принесли ее сорочку с пятнами крови. Слышал бы, как они радовались.
– Клянусь, я к ней не прикасался! Это невозможно…
В этот момент к ним приблизился всадник на взмыленном коне.
Дункан узнал в нем одного из людей, которые стояли на границах земель Маккензи.
– Сэр, плохие вести, – сообщил он. – Обнаружен разоренный дом на краю наших владений. Не осталось ничего, мерзавцы изрубили даже молочную корову.
– Чья это семья? Кто-нибудь выжил? – спросил Дункан, едва сдерживая гнев.
– Это были Мерчинсоны. Некоторым удалось скрыться в лесу, когда они заметили приближающихся налетчиков. Но большинство, да упокоятся их души, убиты.
Кровь вскипала в жилах Дункана от ярости, отвратительное чувство бессилия тошнотой подступало к горлу. Он не мог поверить в случившееся. Много лет подряд сброд, шатающийся вместе с его братом, нападал на селения на его границах. Но они не грабили и не убивали. Просто воровали скот.
– Кто-нибудь из уцелевших опознал бандитов? Это были Макдоннелы?
– Нет, сэр, это были не они. Все гораздо хуже.
– Хуже?
– Это был он, – пояснил гонец. – Ваш брат-близнец Кеннет и его люди.
Глава 7
В нескольких милях от хорошо укрепленных стен Айлин-Крейга Линнет шла по утоптанной дорожке, вьющейся среди тисов. Она искала старые могильные плиты, возле них, по словам брата Болдрика, были заросли амброзии. Много поездивший по свету монах заверил ее, что это целебное растение в изобилии растет прямо у монастырской стены рядом с могилами.
Робби и его пес Мейджер старались не отставать от нее, в руках у малыша была полотняная сумка, которую им любезно одолжил монах для сбора дикой амброзии. Кроме того, он щедро пополнил ее огромную кожаную сумку разными травами, выращенными в монастырском саду.
– Это должно быть совсем рядом, – сказала она Робби, заметив округлую гору камней у края рощицы. – Я уже вижу курган.
Словно по команде Мейджер выбежал вперед обнюхать поросшую мхом кучу камней.
– Здесь нет духов? – Робби слегка отступил, словно не желая выходить из прохладной тенистой рощицы на заросшую травой поляну, покрытую могильными холмиками.
– Нет. По крайней мере, таких, которые могли бы причинить нам вред, – успокоила мальчика Линнет, взяв его за руку. – Все, кто здесь есть, мирно спят. Это хорошее место, благословенные души тех, что давно ушли, охраняют его покой. Тебе нечего бояться.
Робби неуверенно пошел за ней, округлившимися глазенками разглядывая каждый могильный холм.
– Ты точно знаешь?
– Точно. Иначе не привела бы тебя сюда. – Линнет остановилась и взъерошила волосы мальчика. – На дороге нас подстерегает куда больше опасностей, чем здесь, где покоятся наши предки.
Но вскоре, когда она наклонилась за очередным желтым соцветием амброзии, ее охватила тревога. Она напряглась, и, несмотря на теплый день и сладкий аромат диких растений, в изобилии цветущих посреди высоких трав, по телу побежали мурашки.
Что-то… нет, кто-то наблюдал за ними из-за деревьев, он пришел не из мира теней усопших.
И это был враг.
Хотя священная земля, на которой они стояли, по-прежнему дышала покоем, сердце Линнет забилось чаще, и она пожалела о том, что они отправились сюда одни.
Хорошо обученное животное разделяло ее беспокойство. Мейджер тихо зарычал, шерсть у него встала дыбом, он старался держаться рядом, не сводя настороженного взгляда с деревьев на опушке.
Черт бы побрал ее самоуверенность. Она отказалась от охраны, которую хотел им дать Фергус. Слишком сильно было желание побыть наедине с малышом в этом священном месте. И вот теперь они оба оказались в опасности.
Она высыпала собранную траву из передника в сумку, которую протянул ей Робби. Надеясь, что мальчик ничего не заметит, присмотрелась к краю поляны, но не разглядела ничего, кроме глянцевых красно-коричневых стволов и густых крон огромных тисов.
И все же она была уверена, что там кто-то прячется.
Кто-то желающий им зла.
– Дай мне руку, Робби, – сказала Линнет. – Нам пора.
– Но ведь сумка еще не полная.
– Вполне достаточно для бальзама, который я хочу приготовить. Лишнего собирать не нужно. К тому же сейчас не лучшее время для сбора трав. Это надо делать рано утром.
Пока они шли через поляну, Линнет говорила без умолку, чтобы Робби не заметил ее волнения или поведения собаки. Она незаметно достала из-за пояса свой новый стилет. Он был куда лучше ее прежнего ножа и мог сослужить ей хорошую службу, если понадобится.
Линнет еще крепче сжала ручонку Робби и мысленно поблагодарила кузнеца из Дандоннела за такой славный подарок.
И тут она увидела Дункана. Он стоял в тени деревьев, там, где дорожка вела в лес. От радости у нее слегка задрожали коленки, а сердце застучало еще сильнее, потому что никогда еще муж не казался ей таким красивым.
Без своей извечной черной кольчуги и мрачного выражения на лице, но в том же пледе цветов Маккензи, перекинутом через плечо, он был до того хорош, что у нее перехватило дыхание. Невероятно, но он ей улыбался!
– Благодарение Господу! – Она устремилась к нему, не выпуская руки Робби. Мейджер злобно залаял, но Линнет ничего не слышала и не видела, кроме красавца мужа.
Все ее волнения и сомнения разом исчезли. Он был рядом, а это – главное.
– Сэр! – воскликнула она, – Как хорошо, что вы здесь!
Робби потянул ее за руку, и она удивилась, откуда у мальчика столько сил.
– Это же твой отец, малыш! Там, впереди на дорожке.
Мальчик затряс головой, отступая назад и пытаясь увлечь Линнет за собой.
– Это не папа. Это тот, другой… плохой. Дядя Кеннет.
Она повернулась в сторону леса и увидела, что мужчина приближается к ним.
Он по-прежнему улыбался и был все так же хорош. Не то, что ее мрачный супруг. Но едва он вышел из тени, как Линнет заметила вспыхнувшее вокруг него темно-зеленое свечение, которое тут же погасло.
Дрожь пробежала по всему телу Линнет. Однажды она уже видела такую ауру и надеялась, что больше ей никогда не придется увидеть такое снова.
Это свечение было совсем не похоже на ту тень горя и отчаяния, которую она раз или два видела вокруг своего мужа. Красота Кеннета Маккензи несла на себе печать зла.
И ауру убийцы.
– Мальчик не хочет в это верить, но он действительно мой сын, – произнес Кеннет Маккензи, сложив на груди руки точно так же, как это делал его брат. – А вы, должно быть, леди Линнет? Мне говорили, что мой брат женился на целительнице. Но ничего не сказали о вашей красоте, миледи.
Он галантно поклонился.
– Кеннет Маккензи, к вашим услугам, – проговорил он сладким голосом и изобразил улыбку, но темно-голубые глаза оставались холодными. – Как хорошо, что мы встретились. Увы, Дункан не удостоил меня чести быть приглашенным на вашу свадьбу.
– Уверена, у него были на то веские причины, – ответила Линнет как могла спокойно. Мейджер продолжал злобно рычать. Шесть на его загривке снова встала дыбом, и он угрожающе оскалил зубы, готовый если не напасть, то защитить своих хозяев.
Липнет сжала рукоять стилета, который прятала в складках своего платья.
– Прошу нас извинить. Нам пора, охрана ждет.
– Если только они не заснули крепким полуденным сном, как один из них, которого я заметил на дорожке в лесу. Кажется, это молчаливый Томас, он, видимо, наткнулся на дерево. – В его голосе звучал смех. – На лбу у него здоровенная шишка.
Усилием воли Линнет взяла себя в руки. Теперь их спасение зависело только от нее.
– Тем более я вынуждена с вами распрощаться, надо помочь Томасу добраться до повозки.
– Но сегодня такой прекрасный день, – сокрушенно заметил Кеннет, подходя ближе. – Уверен, вы не откажете мне в удовольствии провести его с сыном.
Линнет еще крепче сжала руку Робби и попыталась обойти Кеннета, но тот свистнул и ухмыльнулся. Из-за деревьев появились грязные, мрачного вида парни и преградили им дорогу.
Кеннет пожал плечами.
– Мои люди не причинят вам вреда, миледи, но вы должны понять, как я скучаю по своему малютке.
– Ты не мой папа! – закричал Робби, сжав кулачки и пытаясь вырваться от Линнет. – И я вовсе не твой!
– Ну что ты, конечно же, мой, – с притворной лаской в голосе сказал Кеннет, но глаза его злобно блестели. – Потому и смелый. А будь ты сыном Дункана, спрятался бы за юбку леди Линнет, точно как прячется мой брат за высокими стенами своего замка.
Волна гнева захлестнула Линнет, словно вспышка молнии, разом уничтожив ее страх.
– Только трус способен оклеветать человека перед лицом его жены и сына! Вы готовы повторить эти слова в лицо моему супругу и господину?
Кеннет сжал пальцы и поднял их к лицу.
– Я вижу, вы тоже попали под чары его обаяния. Как и мой безвременно ушедший отец. Он никогда не замечал недостатков моего брата, только мои.
– Сочувствую вам. А теперь дайте нам пройти, – потребовала Линнет, доставая стилет. – Иначе придется всадить этот клинок вам между глаз.
Кеннет, запрокинув голову, расхохотался.
– Да неужели! А я всегда думал, что у женщины только язык острый. Вы угрожаете мне этой игрушкой?
– Нет, сэр Кеннет, не угрожаю, – возразила Линнет, заслонив собой Робби. – Предупреждаю.
Его красивое лицо на миг исказила ярость, которая тут же исчезла, и он снова отвесил низкий поклон.
– Не стоит демонстрировать мне ваши благородные манеры, леди Линнет. У меня нет прав на титул сэра. Мой отец, да упокоится его душа, не стал посвящать меня в рыцари. На мне клеймо выродка. Но думаю, это мало что значит, потому что быть рыцарем еще не значит быть благородным человеком.
– Это будет значить еще меньше после того, как я метну в вас клинок, – оборвала его Линнет.
Кеннет снова засмеялся добродушным заразительным смехом.
– Вы метнете клинок? – хохотал он. – Клянусь, даже этот злобный пес, что рычит у ваших ног, более опасен. Милая леди, если вам удастся метнуть стилет в любую точку возле меня ближе чем на расстояние моей вытянутой руки, то вы сможете беспрепятственно двигаться дальше. – Его пальцы поглаживали рукоять кинжала на поясе. – Или сначала избавить вас от этой злосчастной псины? Его лай меня раздражает.
– А если я отрежу прядь ваших волос, мы сможем уйти невредимыми? – спросила Линнет с вызовом. Она чувствовала, что ради их спасения сможет воспользоваться его наигранным благородством.
Его брови удивленно взлетели вверх.
– Конечно, сможете. Даю вам слово. Конечно, если это вам удастся.
– Тогда поднимите прядь волос.
Он растянул губы в улыбке, выражающей восхищение, и, не спуская глаз с Линнет, поднял прядь густых черных волос на макушке.
– Но учтите, если промахнетесь, я потребую в качестве компенсации поцелуй, – пропел он сладким голосом.
– Не промахнусь, мои братья меня хорошо натренировали.
Перед Линнет стоял злодей, поразительно похожий на ее мужа.
Мысль о том, что Робби может попасть в его руки, была невыносима. Ради него она также должна защитить его любимую собаку. Робби будет страдать, если этот негодяй ее убьет. Значит, выбора у нее нет.
Робби и его пес Мейджер старались не отставать от нее, в руках у малыша была полотняная сумка, которую им любезно одолжил монах для сбора дикой амброзии. Кроме того, он щедро пополнил ее огромную кожаную сумку разными травами, выращенными в монастырском саду.
– Это должно быть совсем рядом, – сказала она Робби, заметив округлую гору камней у края рощицы. – Я уже вижу курган.
Словно по команде Мейджер выбежал вперед обнюхать поросшую мхом кучу камней.
– Здесь нет духов? – Робби слегка отступил, словно не желая выходить из прохладной тенистой рощицы на заросшую травой поляну, покрытую могильными холмиками.
– Нет. По крайней мере, таких, которые могли бы причинить нам вред, – успокоила мальчика Линнет, взяв его за руку. – Все, кто здесь есть, мирно спят. Это хорошее место, благословенные души тех, что давно ушли, охраняют его покой. Тебе нечего бояться.
Робби неуверенно пошел за ней, округлившимися глазенками разглядывая каждый могильный холм.
– Ты точно знаешь?
– Точно. Иначе не привела бы тебя сюда. – Линнет остановилась и взъерошила волосы мальчика. – На дороге нас подстерегает куда больше опасностей, чем здесь, где покоятся наши предки.
Но вскоре, когда она наклонилась за очередным желтым соцветием амброзии, ее охватила тревога. Она напряглась, и, несмотря на теплый день и сладкий аромат диких растений, в изобилии цветущих посреди высоких трав, по телу побежали мурашки.
Что-то… нет, кто-то наблюдал за ними из-за деревьев, он пришел не из мира теней усопших.
И это был враг.
Хотя священная земля, на которой они стояли, по-прежнему дышала покоем, сердце Линнет забилось чаще, и она пожалела о том, что они отправились сюда одни.
Хорошо обученное животное разделяло ее беспокойство. Мейджер тихо зарычал, шерсть у него встала дыбом, он старался держаться рядом, не сводя настороженного взгляда с деревьев на опушке.
Черт бы побрал ее самоуверенность. Она отказалась от охраны, которую хотел им дать Фергус. Слишком сильно было желание побыть наедине с малышом в этом священном месте. И вот теперь они оба оказались в опасности.
Она высыпала собранную траву из передника в сумку, которую протянул ей Робби. Надеясь, что мальчик ничего не заметит, присмотрелась к краю поляны, но не разглядела ничего, кроме глянцевых красно-коричневых стволов и густых крон огромных тисов.
И все же она была уверена, что там кто-то прячется.
Кто-то желающий им зла.
– Дай мне руку, Робби, – сказала Линнет. – Нам пора.
– Но ведь сумка еще не полная.
– Вполне достаточно для бальзама, который я хочу приготовить. Лишнего собирать не нужно. К тому же сейчас не лучшее время для сбора трав. Это надо делать рано утром.
Пока они шли через поляну, Линнет говорила без умолку, чтобы Робби не заметил ее волнения или поведения собаки. Она незаметно достала из-за пояса свой новый стилет. Он был куда лучше ее прежнего ножа и мог сослужить ей хорошую службу, если понадобится.
Линнет еще крепче сжала ручонку Робби и мысленно поблагодарила кузнеца из Дандоннела за такой славный подарок.
И тут она увидела Дункана. Он стоял в тени деревьев, там, где дорожка вела в лес. От радости у нее слегка задрожали коленки, а сердце застучало еще сильнее, потому что никогда еще муж не казался ей таким красивым.
Без своей извечной черной кольчуги и мрачного выражения на лице, но в том же пледе цветов Маккензи, перекинутом через плечо, он был до того хорош, что у нее перехватило дыхание. Невероятно, но он ей улыбался!
– Благодарение Господу! – Она устремилась к нему, не выпуская руки Робби. Мейджер злобно залаял, но Линнет ничего не слышала и не видела, кроме красавца мужа.
Все ее волнения и сомнения разом исчезли. Он был рядом, а это – главное.
– Сэр! – воскликнула она, – Как хорошо, что вы здесь!
Робби потянул ее за руку, и она удивилась, откуда у мальчика столько сил.
– Это же твой отец, малыш! Там, впереди на дорожке.
Мальчик затряс головой, отступая назад и пытаясь увлечь Линнет за собой.
– Это не папа. Это тот, другой… плохой. Дядя Кеннет.
Она повернулась в сторону леса и увидела, что мужчина приближается к ним.
Он по-прежнему улыбался и был все так же хорош. Не то, что ее мрачный супруг. Но едва он вышел из тени, как Линнет заметила вспыхнувшее вокруг него темно-зеленое свечение, которое тут же погасло.
Дрожь пробежала по всему телу Линнет. Однажды она уже видела такую ауру и надеялась, что больше ей никогда не придется увидеть такое снова.
Это свечение было совсем не похоже на ту тень горя и отчаяния, которую она раз или два видела вокруг своего мужа. Красота Кеннета Маккензи несла на себе печать зла.
И ауру убийцы.
– Мальчик не хочет в это верить, но он действительно мой сын, – произнес Кеннет Маккензи, сложив на груди руки точно так же, как это делал его брат. – А вы, должно быть, леди Линнет? Мне говорили, что мой брат женился на целительнице. Но ничего не сказали о вашей красоте, миледи.
Он галантно поклонился.
– Кеннет Маккензи, к вашим услугам, – проговорил он сладким голосом и изобразил улыбку, но темно-голубые глаза оставались холодными. – Как хорошо, что мы встретились. Увы, Дункан не удостоил меня чести быть приглашенным на вашу свадьбу.
– Уверена, у него были на то веские причины, – ответила Линнет как могла спокойно. Мейджер продолжал злобно рычать. Шесть на его загривке снова встала дыбом, и он угрожающе оскалил зубы, готовый если не напасть, то защитить своих хозяев.
Липнет сжала рукоять стилета, который прятала в складках своего платья.
– Прошу нас извинить. Нам пора, охрана ждет.
– Если только они не заснули крепким полуденным сном, как один из них, которого я заметил на дорожке в лесу. Кажется, это молчаливый Томас, он, видимо, наткнулся на дерево. – В его голосе звучал смех. – На лбу у него здоровенная шишка.
Усилием воли Линнет взяла себя в руки. Теперь их спасение зависело только от нее.
– Тем более я вынуждена с вами распрощаться, надо помочь Томасу добраться до повозки.
– Но сегодня такой прекрасный день, – сокрушенно заметил Кеннет, подходя ближе. – Уверен, вы не откажете мне в удовольствии провести его с сыном.
Линнет еще крепче сжала руку Робби и попыталась обойти Кеннета, но тот свистнул и ухмыльнулся. Из-за деревьев появились грязные, мрачного вида парни и преградили им дорогу.
Кеннет пожал плечами.
– Мои люди не причинят вам вреда, миледи, но вы должны понять, как я скучаю по своему малютке.
– Ты не мой папа! – закричал Робби, сжав кулачки и пытаясь вырваться от Линнет. – И я вовсе не твой!
– Ну что ты, конечно же, мой, – с притворной лаской в голосе сказал Кеннет, но глаза его злобно блестели. – Потому и смелый. А будь ты сыном Дункана, спрятался бы за юбку леди Линнет, точно как прячется мой брат за высокими стенами своего замка.
Волна гнева захлестнула Линнет, словно вспышка молнии, разом уничтожив ее страх.
– Только трус способен оклеветать человека перед лицом его жены и сына! Вы готовы повторить эти слова в лицо моему супругу и господину?
Кеннет сжал пальцы и поднял их к лицу.
– Я вижу, вы тоже попали под чары его обаяния. Как и мой безвременно ушедший отец. Он никогда не замечал недостатков моего брата, только мои.
– Сочувствую вам. А теперь дайте нам пройти, – потребовала Линнет, доставая стилет. – Иначе придется всадить этот клинок вам между глаз.
Кеннет, запрокинув голову, расхохотался.
– Да неужели! А я всегда думал, что у женщины только язык острый. Вы угрожаете мне этой игрушкой?
– Нет, сэр Кеннет, не угрожаю, – возразила Линнет, заслонив собой Робби. – Предупреждаю.
Его красивое лицо на миг исказила ярость, которая тут же исчезла, и он снова отвесил низкий поклон.
– Не стоит демонстрировать мне ваши благородные манеры, леди Линнет. У меня нет прав на титул сэра. Мой отец, да упокоится его душа, не стал посвящать меня в рыцари. На мне клеймо выродка. Но думаю, это мало что значит, потому что быть рыцарем еще не значит быть благородным человеком.
– Это будет значить еще меньше после того, как я метну в вас клинок, – оборвала его Линнет.
Кеннет снова засмеялся добродушным заразительным смехом.
– Вы метнете клинок? – хохотал он. – Клянусь, даже этот злобный пес, что рычит у ваших ног, более опасен. Милая леди, если вам удастся метнуть стилет в любую точку возле меня ближе чем на расстояние моей вытянутой руки, то вы сможете беспрепятственно двигаться дальше. – Его пальцы поглаживали рукоять кинжала на поясе. – Или сначала избавить вас от этой злосчастной псины? Его лай меня раздражает.
– А если я отрежу прядь ваших волос, мы сможем уйти невредимыми? – спросила Линнет с вызовом. Она чувствовала, что ради их спасения сможет воспользоваться его наигранным благородством.
Его брови удивленно взлетели вверх.
– Конечно, сможете. Даю вам слово. Конечно, если это вам удастся.
– Тогда поднимите прядь волос.
Он растянул губы в улыбке, выражающей восхищение, и, не спуская глаз с Линнет, поднял прядь густых черных волос на макушке.
– Но учтите, если промахнетесь, я потребую в качестве компенсации поцелуй, – пропел он сладким голосом.
– Не промахнусь, мои братья меня хорошо натренировали.
Перед Линнет стоял злодей, поразительно похожий на ее мужа.
Мысль о том, что Робби может попасть в его руки, была невыносима. Ради него она также должна защитить его любимую собаку. Робби будет страдать, если этот негодяй ее убьет. Значит, выбора у нее нет.