Страница:
— Мой сеньор, — сказал он и склонил голову.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Рука Дайена задрожала на пряжке и опустилась. Он смотрел на Сагана затуманенным взором, ничего не понимая. Но до юноши медленно дошло, что над ним уже никто не смеется. Толпа ошеломленно смолкла, пытаясь разобраться в происходящем.
— Подними! — раздался голос Мейгри, вырвавший Дайена из оцепенения.
— Что? — спросил он, глядя на лежавший у его ног меч. Мейгри поднялась по ступеням и встала чуть пониже.
— Самый могущественный полководец галактики только что сделал тебя королем! Подними этот чертов меч!
Она по-прежнему переводила взгляд то на толпу, то на Абдиэля.
— Мой сеньор, — добавила она. Дайен потянулся к мечу.
— Остерегитесь, молодой человек! — воскликнул Абдиэль, торопливо выйдя вперед и остановившись, когда ощутил жар от клинка Мейгри, вставшей между ним и юношей. — Подумайте, что вы делаете! Вы не знаете, что побудило Сагана на это!
— Я знаю, что он не смеялся надо мной, — ответил Дайен.
Абдиэль протестующе всплеснул скрюченными руками. Глаза без век сузились.
— Я пытался спасти вашу жизнь, Ваше величество! Вы неразумно подвергали себя страшной опасности. И вам снова грозит опасность, если вы пойдете с ним. Вы нужны ему лишь для достижения своих целей. Да, он сделает вас королем! Королем-марионеткой!
Дайен осторожно поднял гемомеч дрожащей рукой.
«Именно этим оружием был убит Платус. Насколько я знаю, этим же оружием убиты мои родители. Возможно, Абдиэль прав. Почему Саган это делает? Могу ли я ему доверять?»
«Нет, ему нельзя верить, — решил Дайен. — Но сейчас я могу его использовать. Наверное, это и значит — быть королем».
— Милорд, я… мы… — поправился он, произнеся королевское «мы», — мы принимаем ваши услуги. Возьмите свой меч и воспользуйтесь им для защиты нашего дела.
— В чем бы оно ни состояло, — пробормотал Саган, принимая меч и тяжело поднимаясь на ноги.
Дайен покраснел. Он сказал нелепость. Нет у него никакого «дела» и вообще нет ничего за душой. Его так и подмывало спросить: «Что дальше?» — но он прикусил язык, почувствовав во рту вкус крови.
— А теперь, мой сеньор, — заговорил Командующий, и Дайену почудились нотки сарказма в его голосе, — я сделал для вас то, что мог сделать в настоящий момент. Каждый из присутствующих, независимо от того, считает ли он вас королем или умалишенным, знает, что вы находитесь под моей защитой. Но не стоит питать иллюзий. Абдиэль прав. У вас много врагов. Не так ли, ловец душ?
Саган бросил на Абдиэля сумрачный взгляд. Тот лишь презрительно поклонился, ничего не ответив. Дайен, услышавший предостережение в голосе Командующего, посмотрел на старика и увидел, что Абдиэль пристально смотрит на него, как бы говоря: «Прислушивайся к моим предостережениям!»
Сбитый с толку, Дайен растерянно посмотрел на Мейгри и увидел в ее глазах, почти закрытых шлемом, сочувствие, жалость, восхищение. Но смотрела она не на него. Ее взгляд был устремлен на Сагана.
Дайен вдруг разозлился и обрадовался появившейся в нем злости, оттеснившей на задний план страх и замешательство.
К нему приблизился Абдиэль.
— Мой король, прошу пойти со мной…
— Я никуда не пойду ни с вами, ни с кем-то еще, — оборвал Дайен старика, чувствуя удушье, словно окружающие поглощали весь воздух. — Оставьте меня, все оставьте! Мне надо… побыть одному. Мне нужно подумать.
Командующий ничего не сказал, но остался на месте. Абдиэль тоже остался на месте, решив, очевидно, что слова Дайена относятся ко всем, кроме него. Мейгри теперь смотрела на юношу, и в ее глазах были озабоченность и, как ни странно, печаль.
Было ясно, что никто из троих не двинется с места, пока не убедится, что остальные двое ушли первыми.
Дайен, возбужденный и растерянный, сердито зашагал вниз по лестнице.
— Держись рядом с ним, — приказала Мейгри Маркусу.
Охранник поклонился и тут же последовал за Дайеном.
— Что вам нужно? — резко спросил юноша, когда возле него вдруг появился охранник. — Я не вернусь, если Саган послал вас за этим.
— Меня прислала леди Мейгри, мой сеньор, — почтительно ответил Маркус. — Я буду вашим телохранителем.
Дайен оглянулся и посмотрел на Мейгри, серебряные доспехи которой отсвечивали холодным звездным светом. Он хотел поговорить с ней, ему нужно было поговорить с ней, но не при этом человеке. Не при Сагане. И не при Абдиэле. Кажется, она поняла его, потому что улыбнулась и кивнула.
Глубоко вздохнув, попытавшись ослабить давящее ощущение в груди, Дайен повернулся лицом к толпе, разглядывавшей его и перешептывающейся. Ему вдруг захотелось оказаться за миллиарды световых лет от этого проклятого места, от этих людей-вампиров, которые, казалось, жаждут выпить из него жизненные соки, сожрать его тело Он вспомнил свой старенький ветхий домишко на задворках Сирака-7. Он представил себя за столом занимающимся вместе с Платусом или играющим на синхоарфе, копающимся в саду. Он испытал пронзительное желание вернуться к прежней жизни, вернуться и стать… обычным человеком.
Это чувство было всепоглощающим, ошеломляющим. Эти люди сожрут его, заберут у него все, что он может дать, и будут презирать его за это. «Я всегда буду один». Он и раньше произносил эти слова, но лишь теперь он осознал их истинность, и это испугало его. Он всегда, во веки веков будет один.
Он уже повернулся вполоборота, чтобы убежать отсюда и спастись, но тут встретился взглядом с Саганом. Золотой панцирь горел огнем; красный плащ имел кровавый оттенок. Он вспомнил, как Командующий стоял у порога того домика, вспомнил, как скривил тогда Саган губы, вспомнил презрение в его голосе.
«Он сделал тебя королем!» — услышал он слова Мейгри.
Он сделал? Или Бог? Или еще кто-нибудь? Или ты сам принял на себя это бремя? И если ты сам взял это на себя, хватит ли у тебя ума пройти через все?
— Он боится, — сказала Мейгри.
— Так лучше, — откликнулся Саган. Дайен услышал их, но не ушами — сердцем.
— Возвращайтесь к ее светлости, Маркус, — приказал Дайен. — Поблагодарите ее от моего имени, но мне никто не нужен.
Распрямив плечи, он откинул назад золотисто-рыжую гриву и пошел, медленно и гордо, вниз по лестнице, пошел один в толпу.
— Наоборот, — любезным голосом отозвался ловец душ. — Я ничего не потерял… в отличие от ее светлости.
Он обратился к Мейгри:
— Не ваш ли это звездный камень на груди у адонианца?
— Чей бы он ни был, не ваше дело.
— Но меня это волнует, леди Мейгри. Я всегда очень близко к сердцу принимал ваши интересы, моя дорогая. Не правда ли, милорд? Мы с Саганом часто говорили о вас, миледи, в дни, предшествовавшие революции. Когда мы с ним были такими хорошими друзьями…
У Мейгри потемнело в глазах; тень легла на все вокруг. Саган лгал ей во сне! Он знал о намерениях Абдиэля. Они задумывали это вместе! Она почти представила, как они сидят вдвоем и рука ловца душ сжимает руку Сагана. Возможно, даже сейчас они вместе и вступили в сговор против нее…
Она заставила себя улыбнуться и сказала, чувствуя, как тень набегает на сердце.
— Давным-давно ты уже пытался разделить нас, ловец душ. Тогда тебе это не удалось. Не получится и сейчас.
Абдиэль горестно разглядывал ее.
— Вы намеренно отказываетесь меня понимать, дорогая. Моей единственной целью в то злосчастное время, упомянутое вами, было служение вам. Я хотел открыть перед вами двери к власти, как я это сделал для Дайена. Да, я соединен с мальчиком. Разве вы не знали? Неужели не догадывались?
Мейгри, не удержавшись, бросила испуганный взгляд на Сагана. Тот холодно и спокойно смотрел на Абдиэля.
— И посмотрите же, миледи, к чему вас привела безрассудная независимость, — продолжал Абдиэль. — К краю бездны. Вы опускаетесь все ниже. Вы не просто потеряли звездный камень; он проклят и осквернен. Но я вижу в вашем сердце — я еще могу там что-то разглядеть, миледи, — желание его вернуть. Я обладаю некоторым влиянием на адонианца. Позвольте выступить от вашего имени. Я позабочусь о том, чтобы он вернул вам звездный камень.
— И что вы просите в награду за свое великодушие?
— Лишь вашей дружбы, миледи, — учтиво ответил Абдиэль. — Я всегда старался быть вашим другом, хоть вы мне этого и не позволяли.
— Если это возможно, я предпочла бы вообще не вспоминать о тебе, ловец душ, — с поклоном сказала Мейгри. — Спасибо за предложение, но я буду действовать сама.
Пустые, безжизненные глаза старика напоминали глаза рептилии. Абдиэль молча поклонился ей и перевел взгляд на Сагана. Поклонившись и ему, он спустился по ступеням в изумленную и любопытствующую толпу, окружавшую Дайена.
— Ты хорошо с ним поговорила, — заметил Саган.
Мейгри содрогнулась, словно наткнулась на ядовитую змею. Она не могла смотреть на Сагана, пытаясь подавить в себе ощущение растерянности и предательства, поднятые ловцом душ из глубин ее сердца.
— Не стоит меня перехваливать, милорд. Я позволила ему войти в свой разум! Я забыла о его могуществе. Я утратила бдительность…— Она тряхнула головой, чтобы избавиться от воспоминаний. — Но хватит об этом. А сейчас я, с вашего позволения, попытаюсь поговорить с Дайеном.
Она подняла на него глаза, улыбнулась.
— То, что ты сделал для мальчика, Дерек, очень благородно, очень великодушно. Я понимаю, чего это тебе стоило!
Саган холодно пожал плечами.
— Я сделал это для себя, миледи. Если бы его подвергли всеобщему осмеянию, разве смог бы я когда-нибудь возвести его на трон? И мне не нравится, что ты собираешься одна подойти к нему. Нам не следует разделяться.
— Не будь смешным. Мы же согласны в том, что мне надо поговорить с Дайеном, предупредить его об опасности. Кроме того, — добавила Мейгри, лукаво улыбаясь, — я умираю от жажды, а выпить мне не удастся, пока я с тобой.
— Как бы тебе не пришлось умирать от чего-нибудь еще, — угрюмо сказал Саган, удерживая ее за руку. — Абдиэль только начинает тебе угрожать. Ему нужна бомба. Ему нужны звездный камень и ты, чтобы завладеть им. Повторяю: для нас опасно разделяться.
— О чем вы беспокоитесь, милорд? — неожиданно рассмеявшись, спросила Мейгри. — Если ваше видение правдиво, мне угрожает опасность лишь от одного человека — от вас!
Саган отпустил ее, и Мейгри, торжественно отсалютовав ему, легко побежала вниз по ступеням. Он провожал взглядом развевающийся за ней голубой плащ. Серебряные доспехи, ослепительно сверкнув на свету, пропали из виду, смешавшись с многолюдной толпой. Но время от времени в толпе мелькал серебристый блеск, подобный отражению луны на поверхности ночного озера.
— Если кто и способен обмануть судьбу, то это будете вы, миледи. Я почти надеюсь…
Саган помолчал, обдумывая вопрос, который он так и не задал, и покачал головой
— Нет, поскольку это означало бы, что мы ввергнуты в хаос.
Командующий поднял глаза на сводчатый потолок, украшенный картинами на сюжет об Адонисе. О ком же еще? Красивый юноша был изображен рядом с кабаном, от клыков которого ему суждено погибнуть. Но Саган не замечал фреску. Он стремился заглянуть выше, за пределы, доступные смертным
— Я испытывал Тебя. Ты ответил мне — пощечиной от десницы Твоей!
Саган потер челюсть, словно действительно ощутил удар. — Но сейчас может получиться… к нашей взаимной выгоде! Теперь надо кое-что сделать. Для… — он умолк, смиренно покачав головой, — для моего короля.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Освободившись от сурового и неодобрительного взгляда командира, Мейгри наконец-то получила возможность с удовольствием выпить шампанского и наполнила себе бокал из фонтана, украшавшего стол. Раньше она заметила Рауля и его малорослого спутника, крутившихся среди гостей, и, вспомнив предостережение Сагана, не собиралась брать бокал из чужих рук. Потягивая вино, сразу же ударившее ей в голову, она принялась разглядывать зал и собравшихся в нем людей.
Никто не нарушал ее одиночества. Двое охранников внушительного вида репортеров и близко не подпускали, а те немногие, кто подходил к ней поближе, глазели на нее с нездоровым любопытством. Мейгри их понимала. Вероятно, Лазаря, восставшего со смертного одра, ожидал такой же прием. И дело не только в том, что она казалась призраком; она была, как это сказал Абдиэль — проклята? осквернена? Снага Оме, должно быть, рассказывает всем и вся историю про звездный камень. Осушив бокал одним махом, Мейгри налила себе еще. Алкоголь не дает забвения, но позволяет смотреть на все гораздо проще.
Она увидела, как Саган спустился по лестнице и почти сразу же вступил в разговор с этим пародышащим, Рикилтом. Они отошли и в конце концов потерялись из виду. О чем они говорили? Об измене и мятеже? Скорее всего. Рикилт в роли союзника. Приподняв бровь, Мейгри улыбнулась, наблюдая за поднимающимися пузырьками шампанского. Она вспомнила то время, когда Рикилт был врагом; вспомнила, как они высадились на его корабль и слепо шарахались в разные стороны, ничего не видя в густой ядовитой атмосфере, опасаясь стрелять, чтобы не попасть друг в друга, и представляли собой отличные мишени для пародышащих. Отчаявшись, Мейгри тогда открыла шлюз…
— Миледи, — обратился к ней Маркус, — у молодого человека неприятности.
Мейгри перевела взгляд на скопление людей у подножия лестницы, напоминавшее клубок змей, извивающихся вокруг какого-то центра. Она еле разглядела рыжую шевелюру.
— Сходите за ним, Маркус. Приведите его ко мне. Одного.
— Есть, миледи.
Телохранитель рассек толпу, как нож масло. Мейгри всмотрелась повнимательней, почти не сомневаясь, что увидит где-то рядом с юношей развевающиеся зловещим облаком алые одежды с черной молнией. Однако Маркусу удалось выполнить приказ и извлечь Дайена из людской гущи. По выражению лица юноши Мейгри не могла определить, благодарен ли он за спасение или разозлен тем, что ему сорвали первую в жизни пресс-конференцию. Но сейчас ее это не волновало. Несмотря на выпитое шампанское, настроение у нее было совсем не безоблачным. Она только что заметила, как Абдиэль о чем-то переговаривается со Снагой Оме. При этом адонианец поигрывал звездным камнем…
— Вы желали поговорить со мной, миледи? — холодно и отчужденно, будто их только что представили друг другу, поинтересовался Дайен.
Мейгри смотрела на Абдиэля достаточно долго, чтобы Дайен мог проследить направление ее взгляда.
— Мне не очень нравится ваше окружение, молодой человек.
Дайен вспыхнул, побагровел.
— То же самое я могу сказать в отношении вас, миледи, — бросил он, глядя на телохранителей, на фениксов, украшавших их панцири.
Мейгри поняла его намек, решив пропустить его мимо ушей.
— Я предупреждала вас о ловцах душ, Дайен. Я говорила вам, как они извратили могущество Королевской крови.
Она заметила холод в его глазах, почувствовала, как ледяная стена вырастает между ними. Отказавшись от прямой атаки, она отступила, попыталась убедить его выйти из укрытия.
— Я не виню вас. Я виню себя. Я мало рассказывала о них, но лишь потому, что считала их всех покойниками. Я думала, что Абдиэля нет в живых! Если б я знала…
В ее голосе появилась жесткость. Она вздохнула, пытаясь рассеять мрак прошлого.
— Но я не знала.
Дайен бесстрастно разглядывал ее из-за своих ледяных укреплений.
— Возможно, оно к лучшему, что вы встретили его, — продолжала Мейгри, стараясь, чтобы ее голос звучал бодро. — Он явно не успел причинить вам непоправимого вреда. Я видела его лицо, когда вы назвали себя. Он был удивлен, недоволен. Вы смогли ему сопротивляться и теперь понимаете, какой вред он может принести…
— Например? Открыть мне глаза? Позволить мне узнать правду?
— Какую правду? — холодея, спросила Мейгри.
— Правду о могуществе, которого вы меня лишили бы, если б могли! Правду о вас и Сагане. Правду о том балагане, что вы разыграли для меня…
— Что?
Она смотрела на него, ничего не понимая.
— Тот фальшивый обряд посвящения или как вы его там называли! Иллюзии, сплошные иллюзии. Все, кроме могущества. А он хочет меня научить им пользоваться. — Дайен гордо вздернул подбородок, трогая пряжку на поясе. — Он уже кое-чему меня научил.
Мейгри обратила внимание на пряжку, заметила, как он нервно ею поигрывает, словно для успокоения. Предупредительный звонок прозвучал у нее в мозгу, но он затерялся среди многоголосия других мыслей и забот. Вред уже причинен. Возможно, непоправимый. Абдиэль нащупал в душе мальчика слабую струнку и исхитрился впрыснуть яд так, что жертва даже не почувствовала укола.
Логика. Конкретность. Верить только тому, что видишь, слышишь, можешь попробовать на вкус, понюхать. Платус, ее родной брат, в своем неверии подготовил мальчика к восприятию смертельной дозы. Как ей противодействовать? Как ей одолеть логику при помощи мистики?
— Кроме того, если вам интересно, миледи, — смутно донесся до нее голос Дайена, который она еле слышала из-за звона в ушах, — Таск вернулся на Вэнджелис и готовит спасение Джона Дикстера. Завтра я собираюсь присоединиться к нему. Мы обязательно передадим генералу привет от вас…
Мейгри услышала имя Таска и ухватилась за него. Если это и не противоядие, то по крайней мере можно ослабить действие яда.
— Где, вы сказали, Таск?
Дайен бросил на нее холодный взгляд, решив, очевидно, что она пьяна.
— Я сказал, что он вернулся на Вэнджелис…
— Нет, не вернулся! Он все еще у Абдиэля!
Дайен с омерзением покачал головой, поклонился и собрался уходить. Мейгри схватила его и развернула к себе лицом.
— Болван! Таск насквозь видел ловца душ! Он предупреждал тебя, что из себя представляет Абдиэль, разве не помнишь? Повторяю, Дайен, Таск и Нола не выходили из дома Абдиэля!
— Пустите меня…
— За Абдиэлем наблюдает шпион Командующего! Мне сказал об этом Саган. Таск и Нола еще там. Или были там. Теперь от них можно избавиться… Дайен, посмотри на меня. Послушай меня! Наши разумы соединены посредством гемомеча. Ты знаешь, что я говорю правду.
Дайен не хотел ни смотреть, ни слушать. Но сомнение острым лезвием проникло в его душу, причинило мучительную боль. Юноша отпрянул.
— Так это Саган вам сказал? — глумливо поинтересовался он. — Когда же? Когда вы в постели…
Мейгри ударила его. От точного удара в челюсть, нанесенного умелой рукой в серебряной перчатке, Дайен упал назад, прямо в руки огромного волосатого воина.
— Ничего, парень, — спокойно сказал он, удерживая Дайена железной хваткой, — сам напросился.
Дайен получил значительные повреждения. Он вытер разбитую и распухшую губу и сплюнул кровь. Посмотрев на Мейгри, он увидел ее горевшие гневом глаза. Она расправила перчатку на правой руке.
— Вставай, парень, и извинись как мужчина.
Медведь поставил Старфайера на ноги с такой силой, что тот чуть не налетел на Мейгри.
Дайен пошатнулся, но выпрямился. Прикоснувшись к челюсти, он обнаружил, что она начинает распухать. Он услышал смех в толпе, увидел, что вокруг собираются люди, почувствовал, как краснеет от стыда. Он хотел извиниться, но ему было слишком больно. И не удар был тому причиной, а рана в душе. Он испытывал замешательство, ярость, испуг. Если она сказала правду, то это значит, что он оставил Таска и Нолу в заточении, может быть, обрек на смерть. Но Абдиэль заверил его, что они улетели. Кто из них лжет? Кто говорит правду?
В это мгновение Дайен ненавидел их всех и прежде всего себя.
— Прошу, миледи, — произнес он, с трудом выговаривая слова разбитыми губами, — передать лорду Сагану, что я хотел бы поговорить с ним. Наедине.
Резко повернувшись, он пошел прочь, не отнимая руки от распухшего лица.
— Мейги, Мейги, — пророкотал Медведь, восхищенно глядя на нее, — удар у тебя все тот же!
— Но не надо было терять голову. Не стоило его бить, — вздохнула Мейгри, потирая руку. — Он никогда меня за это не простит, и я его за это винить не буду.
— Чепуха, Мейги, — ухмыльнулся бородатый верзила. — Все правильно. Он заслужил.
Король-воин, нависший над ней, был втрое крупнее ее. Его кожаные доспехи ручной работы украшали хвосты животных, высушенные конечности каких-то инопланетных существ и длинные пряди человеческих волос. Его собственные черные волосы ниспадали вьющимися волнами по спине и плечам до пояса, а впереди перемешивались с длинной черной бородой, доходившей до широкого живота.
— Небольшое кровопускание полезно молодым. Выводит дурные соки. Уж мне-то не знать, — подмигнул великан. — Я помню, как ты их из меня выпускала!
Он стукнул себя по круглому животу.
— Твой меч, девчонка, на шесть фаз уложил меня в постель! Но, клянусь своей печенкой, оно того стоило! Твои белые волосы стали бы украшением моей коллекции трофеев!
Он уставился на ее голову в шлеме с таким неподдельным восторгом, что телохранители Мейгри на всякий случай выступили вперед
— Не стоит тревожиться, гвардейцы, — поспешила успокоить их Мейгри. — Этот воин — мой очень старый друг. Ах, Медведь, как я рада тебя видеть!
Она протянула к нему руки, и он сгреб ее огромными волосатыми ручищами.
— Старый враг, которого колотушками заставили подружиться. Я слышал, девочка, что ты погибла, — сказал он уже серьезней, отпуская ее. — Я укоротил бороду. Жена обрезала свои волосы. Мы сплели поминальную косу, которая висит сейчас в комнате твоей крестницы.
— Спасибо, Медведь, — печально и тихо ответила Мейгри. — Страшное было время…
— Но оно уже прошло! — расхохотался Медведь, и от его раскатистого смеха задрожала посуда на ближайшем столе. — Вернусь домой, возьму венок и брошу его в очаг! Будет лучше, если ты полетишь со мной, Мейги.
Разглядывая ее, он покачал головой.
— Уж больно ты тощая. Мужчине нужна женщина, которую легко отыскать в темноте. Полетим со мной на Сольгарт. Жена откормит тебя. Ты увидишь свою крестницу! Ты же не видела ее с младенческих лет. Но она, — с тяжелым вздохом сказал он, — очень на тебя похожа. Тоненькая, как молодая газель. Я ей все время говорю, что на нее ни один мужчина не польстится.
— А она что говорит?
— Ничего. Смеется надо мной. — Медведь дернул себя за бороду. — Представляешь? Над отцом смеется! Если бы это делали мои сыновья…
Медведь сжал огромный кулак, но вздохнул и беззлобно усмехнулся.
— Моя дочь меня в грош не ставит.
— Она знает, что ты только ворчишь. А как жена? Соня с тобой?
— Похорошела еще больше! — с гордостью заявил Медведь. — Но она не смогла прилететь. Сейчас она лежит из-за шестнадцатого.
Взъерошив черные кудри, Медведь горестно покачал головой.
— Опять мальчик. Пятнадцать сыновей и только одна дочь. А родилась она, когда ты была у нас на планете для мирных переговоров. Возвращайся, Мейги. Ты приносишь нам удачу! И старика Сагана с собой прихвати, если только он не слишком занят всякими там заговорами и изменами.
Медведь снова расхохотался. От раскатов его смеха разбежались те, кто собрался вокруг, чтобы подслушать их разговор.
— Мне очень хотелось бы улететь, Медведь. Я очень хочу увидеть Соню и крестницу. Но у меня дела.
Мейгри поискала взглядом в толпе Дайена, но не смогла найти. Волнение за него отодвинуло на задний план даже желание вернуть звездный камень.
Медведь кивнул, сразу же посерьезнев.
— Ты насчет этого королишки? Это правда, малышка? Саган поддержит мальчонку в борьбе за трон?
— Поддержит.
— А ты ему веришь?
Медведь смотрел на нее серьезно. Его прищуренные черные глаза сверкали из-под густых бровей. Казалось, он смотрит на шрам на ее щеке, хотя Мейгри и знала, что шрама под шлемом не видно.
— Да, — выдохнула она. — Верю.
Медведь фыркнул, подумал, почесал волосатую грудь под кожаным панцирем.
— Если парнишка и впрямь Старфайер…
— Да, Медведь. Это тот самый младенец, которого я вынесла из огня, которого я взяла из рук умирающей матери.
Голос Мейгри осекся; воспоминания были слишком отчетливыми.
— И мы с Саганом исполнили обряд. «Представление», о котором, как ты слышал, говорил Дайен.
Медведь задумался еще больше.
— Ничего себе. Надо бы поговорить об этом со стариком Саганом. — Он скосил черный глаз на Мейгри. — Как тебе известно, моя империя на прошлой неделе отделилась от Галактической Республики.
Мейгри изумленно посмотрела на него.
— Нет, я об этом не знала! Что случилось?
— Мы получили депешу от Сагана о нападении коразианцев на планеты Шелтона. Про то, как Роубс нас подставил. Убедительно. Более убедительно, чем все опровержения Роубса.
— Вы в состоянии войны?
Медведь хранил благодушное настроение.
— Полагаю, вступим, если Конгресс соберется ее нам объявить Его созвали на внеочередную сессию. Но, я думаю, когда дело дойдет до регистрации, они многих недосчитаются.
— Но какую позицию занимает Командующий в вашем секторе?
Медведь снова ей подмигнул.
— Он мой. Куплен и оплачен богатствами двадцати систем. Думаешь, ваш королек может воспользоваться такой поддержкой?
— Конечно, — ошеломленно пробормотала Мейгри. Все развивается слишком быстро, слишком.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Ад, наконец…
Джон Мильтон. Потерянный рай.
Рука Дайена задрожала на пряжке и опустилась. Он смотрел на Сагана затуманенным взором, ничего не понимая. Но до юноши медленно дошло, что над ним уже никто не смеется. Толпа ошеломленно смолкла, пытаясь разобраться в происходящем.
— Подними! — раздался голос Мейгри, вырвавший Дайена из оцепенения.
— Что? — спросил он, глядя на лежавший у его ног меч. Мейгри поднялась по ступеням и встала чуть пониже.
— Самый могущественный полководец галактики только что сделал тебя королем! Подними этот чертов меч!
Она по-прежнему переводила взгляд то на толпу, то на Абдиэля.
— Мой сеньор, — добавила она. Дайен потянулся к мечу.
— Остерегитесь, молодой человек! — воскликнул Абдиэль, торопливо выйдя вперед и остановившись, когда ощутил жар от клинка Мейгри, вставшей между ним и юношей. — Подумайте, что вы делаете! Вы не знаете, что побудило Сагана на это!
— Я знаю, что он не смеялся надо мной, — ответил Дайен.
Абдиэль протестующе всплеснул скрюченными руками. Глаза без век сузились.
— Я пытался спасти вашу жизнь, Ваше величество! Вы неразумно подвергали себя страшной опасности. И вам снова грозит опасность, если вы пойдете с ним. Вы нужны ему лишь для достижения своих целей. Да, он сделает вас королем! Королем-марионеткой!
Дайен осторожно поднял гемомеч дрожащей рукой.
«Именно этим оружием был убит Платус. Насколько я знаю, этим же оружием убиты мои родители. Возможно, Абдиэль прав. Почему Саган это делает? Могу ли я ему доверять?»
«Нет, ему нельзя верить, — решил Дайен. — Но сейчас я могу его использовать. Наверное, это и значит — быть королем».
— Милорд, я… мы… — поправился он, произнеся королевское «мы», — мы принимаем ваши услуги. Возьмите свой меч и воспользуйтесь им для защиты нашего дела.
— В чем бы оно ни состояло, — пробормотал Саган, принимая меч и тяжело поднимаясь на ноги.
Дайен покраснел. Он сказал нелепость. Нет у него никакого «дела» и вообще нет ничего за душой. Его так и подмывало спросить: «Что дальше?» — но он прикусил язык, почувствовав во рту вкус крови.
— А теперь, мой сеньор, — заговорил Командующий, и Дайену почудились нотки сарказма в его голосе, — я сделал для вас то, что мог сделать в настоящий момент. Каждый из присутствующих, независимо от того, считает ли он вас королем или умалишенным, знает, что вы находитесь под моей защитой. Но не стоит питать иллюзий. Абдиэль прав. У вас много врагов. Не так ли, ловец душ?
Саган бросил на Абдиэля сумрачный взгляд. Тот лишь презрительно поклонился, ничего не ответив. Дайен, услышавший предостережение в голосе Командующего, посмотрел на старика и увидел, что Абдиэль пристально смотрит на него, как бы говоря: «Прислушивайся к моим предостережениям!»
Сбитый с толку, Дайен растерянно посмотрел на Мейгри и увидел в ее глазах, почти закрытых шлемом, сочувствие, жалость, восхищение. Но смотрела она не на него. Ее взгляд был устремлен на Сагана.
Дайен вдруг разозлился и обрадовался появившейся в нем злости, оттеснившей на задний план страх и замешательство.
К нему приблизился Абдиэль.
— Мой король, прошу пойти со мной…
— Я никуда не пойду ни с вами, ни с кем-то еще, — оборвал Дайен старика, чувствуя удушье, словно окружающие поглощали весь воздух. — Оставьте меня, все оставьте! Мне надо… побыть одному. Мне нужно подумать.
Командующий ничего не сказал, но остался на месте. Абдиэль тоже остался на месте, решив, очевидно, что слова Дайена относятся ко всем, кроме него. Мейгри теперь смотрела на юношу, и в ее глазах были озабоченность и, как ни странно, печаль.
Было ясно, что никто из троих не двинется с места, пока не убедится, что остальные двое ушли первыми.
Дайен, возбужденный и растерянный, сердито зашагал вниз по лестнице.
— Держись рядом с ним, — приказала Мейгри Маркусу.
Охранник поклонился и тут же последовал за Дайеном.
— Что вам нужно? — резко спросил юноша, когда возле него вдруг появился охранник. — Я не вернусь, если Саган послал вас за этим.
— Меня прислала леди Мейгри, мой сеньор, — почтительно ответил Маркус. — Я буду вашим телохранителем.
Дайен оглянулся и посмотрел на Мейгри, серебряные доспехи которой отсвечивали холодным звездным светом. Он хотел поговорить с ней, ему нужно было поговорить с ней, но не при этом человеке. Не при Сагане. И не при Абдиэле. Кажется, она поняла его, потому что улыбнулась и кивнула.
Глубоко вздохнув, попытавшись ослабить давящее ощущение в груди, Дайен повернулся лицом к толпе, разглядывавшей его и перешептывающейся. Ему вдруг захотелось оказаться за миллиарды световых лет от этого проклятого места, от этих людей-вампиров, которые, казалось, жаждут выпить из него жизненные соки, сожрать его тело Он вспомнил свой старенький ветхий домишко на задворках Сирака-7. Он представил себя за столом занимающимся вместе с Платусом или играющим на синхоарфе, копающимся в саду. Он испытал пронзительное желание вернуться к прежней жизни, вернуться и стать… обычным человеком.
Это чувство было всепоглощающим, ошеломляющим. Эти люди сожрут его, заберут у него все, что он может дать, и будут презирать его за это. «Я всегда буду один». Он и раньше произносил эти слова, но лишь теперь он осознал их истинность, и это испугало его. Он всегда, во веки веков будет один.
Он уже повернулся вполоборота, чтобы убежать отсюда и спастись, но тут встретился взглядом с Саганом. Золотой панцирь горел огнем; красный плащ имел кровавый оттенок. Он вспомнил, как Командующий стоял у порога того домика, вспомнил, как скривил тогда Саган губы, вспомнил презрение в его голосе.
«Он сделал тебя королем!» — услышал он слова Мейгри.
Он сделал? Или Бог? Или еще кто-нибудь? Или ты сам принял на себя это бремя? И если ты сам взял это на себя, хватит ли у тебя ума пройти через все?
— Он боится, — сказала Мейгри.
— Так лучше, — откликнулся Саган. Дайен услышал их, но не ушами — сердцем.
— Возвращайтесь к ее светлости, Маркус, — приказал Дайен. — Поблагодарите ее от моего имени, но мне никто не нужен.
Распрямив плечи, он откинул назад золотисто-рыжую гриву и пошел, медленно и гордо, вниз по лестнице, пошел один в толпу.
* * *
— Ты потерял его, Абдиэль, — сказал Саган.— Наоборот, — любезным голосом отозвался ловец душ. — Я ничего не потерял… в отличие от ее светлости.
Он обратился к Мейгри:
— Не ваш ли это звездный камень на груди у адонианца?
— Чей бы он ни был, не ваше дело.
— Но меня это волнует, леди Мейгри. Я всегда очень близко к сердцу принимал ваши интересы, моя дорогая. Не правда ли, милорд? Мы с Саганом часто говорили о вас, миледи, в дни, предшествовавшие революции. Когда мы с ним были такими хорошими друзьями…
У Мейгри потемнело в глазах; тень легла на все вокруг. Саган лгал ей во сне! Он знал о намерениях Абдиэля. Они задумывали это вместе! Она почти представила, как они сидят вдвоем и рука ловца душ сжимает руку Сагана. Возможно, даже сейчас они вместе и вступили в сговор против нее…
Она заставила себя улыбнуться и сказала, чувствуя, как тень набегает на сердце.
— Давным-давно ты уже пытался разделить нас, ловец душ. Тогда тебе это не удалось. Не получится и сейчас.
Абдиэль горестно разглядывал ее.
— Вы намеренно отказываетесь меня понимать, дорогая. Моей единственной целью в то злосчастное время, упомянутое вами, было служение вам. Я хотел открыть перед вами двери к власти, как я это сделал для Дайена. Да, я соединен с мальчиком. Разве вы не знали? Неужели не догадывались?
Мейгри, не удержавшись, бросила испуганный взгляд на Сагана. Тот холодно и спокойно смотрел на Абдиэля.
— И посмотрите же, миледи, к чему вас привела безрассудная независимость, — продолжал Абдиэль. — К краю бездны. Вы опускаетесь все ниже. Вы не просто потеряли звездный камень; он проклят и осквернен. Но я вижу в вашем сердце — я еще могу там что-то разглядеть, миледи, — желание его вернуть. Я обладаю некоторым влиянием на адонианца. Позвольте выступить от вашего имени. Я позабочусь о том, чтобы он вернул вам звездный камень.
— И что вы просите в награду за свое великодушие?
— Лишь вашей дружбы, миледи, — учтиво ответил Абдиэль. — Я всегда старался быть вашим другом, хоть вы мне этого и не позволяли.
— Если это возможно, я предпочла бы вообще не вспоминать о тебе, ловец душ, — с поклоном сказала Мейгри. — Спасибо за предложение, но я буду действовать сама.
Пустые, безжизненные глаза старика напоминали глаза рептилии. Абдиэль молча поклонился ей и перевел взгляд на Сагана. Поклонившись и ему, он спустился по ступеням в изумленную и любопытствующую толпу, окружавшую Дайена.
— Ты хорошо с ним поговорила, — заметил Саган.
Мейгри содрогнулась, словно наткнулась на ядовитую змею. Она не могла смотреть на Сагана, пытаясь подавить в себе ощущение растерянности и предательства, поднятые ловцом душ из глубин ее сердца.
— Не стоит меня перехваливать, милорд. Я позволила ему войти в свой разум! Я забыла о его могуществе. Я утратила бдительность…— Она тряхнула головой, чтобы избавиться от воспоминаний. — Но хватит об этом. А сейчас я, с вашего позволения, попытаюсь поговорить с Дайеном.
Она подняла на него глаза, улыбнулась.
— То, что ты сделал для мальчика, Дерек, очень благородно, очень великодушно. Я понимаю, чего это тебе стоило!
Саган холодно пожал плечами.
— Я сделал это для себя, миледи. Если бы его подвергли всеобщему осмеянию, разве смог бы я когда-нибудь возвести его на трон? И мне не нравится, что ты собираешься одна подойти к нему. Нам не следует разделяться.
— Не будь смешным. Мы же согласны в том, что мне надо поговорить с Дайеном, предупредить его об опасности. Кроме того, — добавила Мейгри, лукаво улыбаясь, — я умираю от жажды, а выпить мне не удастся, пока я с тобой.
— Как бы тебе не пришлось умирать от чего-нибудь еще, — угрюмо сказал Саган, удерживая ее за руку. — Абдиэль только начинает тебе угрожать. Ему нужна бомба. Ему нужны звездный камень и ты, чтобы завладеть им. Повторяю: для нас опасно разделяться.
— О чем вы беспокоитесь, милорд? — неожиданно рассмеявшись, спросила Мейгри. — Если ваше видение правдиво, мне угрожает опасность лишь от одного человека — от вас!
Саган отпустил ее, и Мейгри, торжественно отсалютовав ему, легко побежала вниз по ступеням. Он провожал взглядом развевающийся за ней голубой плащ. Серебряные доспехи, ослепительно сверкнув на свету, пропали из виду, смешавшись с многолюдной толпой. Но время от времени в толпе мелькал серебристый блеск, подобный отражению луны на поверхности ночного озера.
— Если кто и способен обмануть судьбу, то это будете вы, миледи. Я почти надеюсь…
Саган помолчал, обдумывая вопрос, который он так и не задал, и покачал головой
— Нет, поскольку это означало бы, что мы ввергнуты в хаос.
Командующий поднял глаза на сводчатый потолок, украшенный картинами на сюжет об Адонисе. О ком же еще? Красивый юноша был изображен рядом с кабаном, от клыков которого ему суждено погибнуть. Но Саган не замечал фреску. Он стремился заглянуть выше, за пределы, доступные смертным
— Я испытывал Тебя. Ты ответил мне — пощечиной от десницы Твоей!
Саган потер челюсть, словно действительно ощутил удар. — Но сейчас может получиться… к нашей взаимной выгоде! Теперь надо кое-что сделать. Для… — он умолк, смиренно покачав головой, — для моего короля.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Однажды сидел я в величии на троне и был сброшен
Карл Орф. Кармина Бурана
Освободившись от сурового и неодобрительного взгляда командира, Мейгри наконец-то получила возможность с удовольствием выпить шампанского и наполнила себе бокал из фонтана, украшавшего стол. Раньше она заметила Рауля и его малорослого спутника, крутившихся среди гостей, и, вспомнив предостережение Сагана, не собиралась брать бокал из чужих рук. Потягивая вино, сразу же ударившее ей в голову, она принялась разглядывать зал и собравшихся в нем людей.
Никто не нарушал ее одиночества. Двое охранников внушительного вида репортеров и близко не подпускали, а те немногие, кто подходил к ней поближе, глазели на нее с нездоровым любопытством. Мейгри их понимала. Вероятно, Лазаря, восставшего со смертного одра, ожидал такой же прием. И дело не только в том, что она казалась призраком; она была, как это сказал Абдиэль — проклята? осквернена? Снага Оме, должно быть, рассказывает всем и вся историю про звездный камень. Осушив бокал одним махом, Мейгри налила себе еще. Алкоголь не дает забвения, но позволяет смотреть на все гораздо проще.
Она увидела, как Саган спустился по лестнице и почти сразу же вступил в разговор с этим пародышащим, Рикилтом. Они отошли и в конце концов потерялись из виду. О чем они говорили? Об измене и мятеже? Скорее всего. Рикилт в роли союзника. Приподняв бровь, Мейгри улыбнулась, наблюдая за поднимающимися пузырьками шампанского. Она вспомнила то время, когда Рикилт был врагом; вспомнила, как они высадились на его корабль и слепо шарахались в разные стороны, ничего не видя в густой ядовитой атмосфере, опасаясь стрелять, чтобы не попасть друг в друга, и представляли собой отличные мишени для пародышащих. Отчаявшись, Мейгри тогда открыла шлюз…
— Миледи, — обратился к ней Маркус, — у молодого человека неприятности.
Мейгри перевела взгляд на скопление людей у подножия лестницы, напоминавшее клубок змей, извивающихся вокруг какого-то центра. Она еле разглядела рыжую шевелюру.
— Сходите за ним, Маркус. Приведите его ко мне. Одного.
— Есть, миледи.
Телохранитель рассек толпу, как нож масло. Мейгри всмотрелась повнимательней, почти не сомневаясь, что увидит где-то рядом с юношей развевающиеся зловещим облаком алые одежды с черной молнией. Однако Маркусу удалось выполнить приказ и извлечь Дайена из людской гущи. По выражению лица юноши Мейгри не могла определить, благодарен ли он за спасение или разозлен тем, что ему сорвали первую в жизни пресс-конференцию. Но сейчас ее это не волновало. Несмотря на выпитое шампанское, настроение у нее было совсем не безоблачным. Она только что заметила, как Абдиэль о чем-то переговаривается со Снагой Оме. При этом адонианец поигрывал звездным камнем…
— Вы желали поговорить со мной, миледи? — холодно и отчужденно, будто их только что представили друг другу, поинтересовался Дайен.
Мейгри смотрела на Абдиэля достаточно долго, чтобы Дайен мог проследить направление ее взгляда.
— Мне не очень нравится ваше окружение, молодой человек.
Дайен вспыхнул, побагровел.
— То же самое я могу сказать в отношении вас, миледи, — бросил он, глядя на телохранителей, на фениксов, украшавших их панцири.
Мейгри поняла его намек, решив пропустить его мимо ушей.
— Я предупреждала вас о ловцах душ, Дайен. Я говорила вам, как они извратили могущество Королевской крови.
Она заметила холод в его глазах, почувствовала, как ледяная стена вырастает между ними. Отказавшись от прямой атаки, она отступила, попыталась убедить его выйти из укрытия.
— Я не виню вас. Я виню себя. Я мало рассказывала о них, но лишь потому, что считала их всех покойниками. Я думала, что Абдиэля нет в живых! Если б я знала…
В ее голосе появилась жесткость. Она вздохнула, пытаясь рассеять мрак прошлого.
— Но я не знала.
Дайен бесстрастно разглядывал ее из-за своих ледяных укреплений.
— Возможно, оно к лучшему, что вы встретили его, — продолжала Мейгри, стараясь, чтобы ее голос звучал бодро. — Он явно не успел причинить вам непоправимого вреда. Я видела его лицо, когда вы назвали себя. Он был удивлен, недоволен. Вы смогли ему сопротивляться и теперь понимаете, какой вред он может принести…
— Например? Открыть мне глаза? Позволить мне узнать правду?
— Какую правду? — холодея, спросила Мейгри.
— Правду о могуществе, которого вы меня лишили бы, если б могли! Правду о вас и Сагане. Правду о том балагане, что вы разыграли для меня…
— Что?
Она смотрела на него, ничего не понимая.
— Тот фальшивый обряд посвящения или как вы его там называли! Иллюзии, сплошные иллюзии. Все, кроме могущества. А он хочет меня научить им пользоваться. — Дайен гордо вздернул подбородок, трогая пряжку на поясе. — Он уже кое-чему меня научил.
Мейгри обратила внимание на пряжку, заметила, как он нервно ею поигрывает, словно для успокоения. Предупредительный звонок прозвучал у нее в мозгу, но он затерялся среди многоголосия других мыслей и забот. Вред уже причинен. Возможно, непоправимый. Абдиэль нащупал в душе мальчика слабую струнку и исхитрился впрыснуть яд так, что жертва даже не почувствовала укола.
Логика. Конкретность. Верить только тому, что видишь, слышишь, можешь попробовать на вкус, понюхать. Платус, ее родной брат, в своем неверии подготовил мальчика к восприятию смертельной дозы. Как ей противодействовать? Как ей одолеть логику при помощи мистики?
— Кроме того, если вам интересно, миледи, — смутно донесся до нее голос Дайена, который она еле слышала из-за звона в ушах, — Таск вернулся на Вэнджелис и готовит спасение Джона Дикстера. Завтра я собираюсь присоединиться к нему. Мы обязательно передадим генералу привет от вас…
Мейгри услышала имя Таска и ухватилась за него. Если это и не противоядие, то по крайней мере можно ослабить действие яда.
— Где, вы сказали, Таск?
Дайен бросил на нее холодный взгляд, решив, очевидно, что она пьяна.
— Я сказал, что он вернулся на Вэнджелис…
— Нет, не вернулся! Он все еще у Абдиэля!
Дайен с омерзением покачал головой, поклонился и собрался уходить. Мейгри схватила его и развернула к себе лицом.
— Болван! Таск насквозь видел ловца душ! Он предупреждал тебя, что из себя представляет Абдиэль, разве не помнишь? Повторяю, Дайен, Таск и Нола не выходили из дома Абдиэля!
— Пустите меня…
— За Абдиэлем наблюдает шпион Командующего! Мне сказал об этом Саган. Таск и Нола еще там. Или были там. Теперь от них можно избавиться… Дайен, посмотри на меня. Послушай меня! Наши разумы соединены посредством гемомеча. Ты знаешь, что я говорю правду.
Дайен не хотел ни смотреть, ни слушать. Но сомнение острым лезвием проникло в его душу, причинило мучительную боль. Юноша отпрянул.
— Так это Саган вам сказал? — глумливо поинтересовался он. — Когда же? Когда вы в постели…
Мейгри ударила его. От точного удара в челюсть, нанесенного умелой рукой в серебряной перчатке, Дайен упал назад, прямо в руки огромного волосатого воина.
— Ничего, парень, — спокойно сказал он, удерживая Дайена железной хваткой, — сам напросился.
Дайен получил значительные повреждения. Он вытер разбитую и распухшую губу и сплюнул кровь. Посмотрев на Мейгри, он увидел ее горевшие гневом глаза. Она расправила перчатку на правой руке.
— Вставай, парень, и извинись как мужчина.
Медведь поставил Старфайера на ноги с такой силой, что тот чуть не налетел на Мейгри.
Дайен пошатнулся, но выпрямился. Прикоснувшись к челюсти, он обнаружил, что она начинает распухать. Он услышал смех в толпе, увидел, что вокруг собираются люди, почувствовал, как краснеет от стыда. Он хотел извиниться, но ему было слишком больно. И не удар был тому причиной, а рана в душе. Он испытывал замешательство, ярость, испуг. Если она сказала правду, то это значит, что он оставил Таска и Нолу в заточении, может быть, обрек на смерть. Но Абдиэль заверил его, что они улетели. Кто из них лжет? Кто говорит правду?
В это мгновение Дайен ненавидел их всех и прежде всего себя.
— Прошу, миледи, — произнес он, с трудом выговаривая слова разбитыми губами, — передать лорду Сагану, что я хотел бы поговорить с ним. Наедине.
Резко повернувшись, он пошел прочь, не отнимая руки от распухшего лица.
— Мейги, Мейги, — пророкотал Медведь, восхищенно глядя на нее, — удар у тебя все тот же!
— Но не надо было терять голову. Не стоило его бить, — вздохнула Мейгри, потирая руку. — Он никогда меня за это не простит, и я его за это винить не буду.
— Чепуха, Мейги, — ухмыльнулся бородатый верзила. — Все правильно. Он заслужил.
Король-воин, нависший над ней, был втрое крупнее ее. Его кожаные доспехи ручной работы украшали хвосты животных, высушенные конечности каких-то инопланетных существ и длинные пряди человеческих волос. Его собственные черные волосы ниспадали вьющимися волнами по спине и плечам до пояса, а впереди перемешивались с длинной черной бородой, доходившей до широкого живота.
— Небольшое кровопускание полезно молодым. Выводит дурные соки. Уж мне-то не знать, — подмигнул великан. — Я помню, как ты их из меня выпускала!
Он стукнул себя по круглому животу.
— Твой меч, девчонка, на шесть фаз уложил меня в постель! Но, клянусь своей печенкой, оно того стоило! Твои белые волосы стали бы украшением моей коллекции трофеев!
Он уставился на ее голову в шлеме с таким неподдельным восторгом, что телохранители Мейгри на всякий случай выступили вперед
— Не стоит тревожиться, гвардейцы, — поспешила успокоить их Мейгри. — Этот воин — мой очень старый друг. Ах, Медведь, как я рада тебя видеть!
Она протянула к нему руки, и он сгреб ее огромными волосатыми ручищами.
— Старый враг, которого колотушками заставили подружиться. Я слышал, девочка, что ты погибла, — сказал он уже серьезней, отпуская ее. — Я укоротил бороду. Жена обрезала свои волосы. Мы сплели поминальную косу, которая висит сейчас в комнате твоей крестницы.
— Спасибо, Медведь, — печально и тихо ответила Мейгри. — Страшное было время…
— Но оно уже прошло! — расхохотался Медведь, и от его раскатистого смеха задрожала посуда на ближайшем столе. — Вернусь домой, возьму венок и брошу его в очаг! Будет лучше, если ты полетишь со мной, Мейги.
Разглядывая ее, он покачал головой.
— Уж больно ты тощая. Мужчине нужна женщина, которую легко отыскать в темноте. Полетим со мной на Сольгарт. Жена откормит тебя. Ты увидишь свою крестницу! Ты же не видела ее с младенческих лет. Но она, — с тяжелым вздохом сказал он, — очень на тебя похожа. Тоненькая, как молодая газель. Я ей все время говорю, что на нее ни один мужчина не польстится.
— А она что говорит?
— Ничего. Смеется надо мной. — Медведь дернул себя за бороду. — Представляешь? Над отцом смеется! Если бы это делали мои сыновья…
Медведь сжал огромный кулак, но вздохнул и беззлобно усмехнулся.
— Моя дочь меня в грош не ставит.
— Она знает, что ты только ворчишь. А как жена? Соня с тобой?
— Похорошела еще больше! — с гордостью заявил Медведь. — Но она не смогла прилететь. Сейчас она лежит из-за шестнадцатого.
Взъерошив черные кудри, Медведь горестно покачал головой.
— Опять мальчик. Пятнадцать сыновей и только одна дочь. А родилась она, когда ты была у нас на планете для мирных переговоров. Возвращайся, Мейги. Ты приносишь нам удачу! И старика Сагана с собой прихвати, если только он не слишком занят всякими там заговорами и изменами.
Медведь снова расхохотался. От раскатов его смеха разбежались те, кто собрался вокруг, чтобы подслушать их разговор.
— Мне очень хотелось бы улететь, Медведь. Я очень хочу увидеть Соню и крестницу. Но у меня дела.
Мейгри поискала взглядом в толпе Дайена, но не смогла найти. Волнение за него отодвинуло на задний план даже желание вернуть звездный камень.
Медведь кивнул, сразу же посерьезнев.
— Ты насчет этого королишки? Это правда, малышка? Саган поддержит мальчонку в борьбе за трон?
— Поддержит.
— А ты ему веришь?
Медведь смотрел на нее серьезно. Его прищуренные черные глаза сверкали из-под густых бровей. Казалось, он смотрит на шрам на ее щеке, хотя Мейгри и знала, что шрама под шлемом не видно.
— Да, — выдохнула она. — Верю.
Медведь фыркнул, подумал, почесал волосатую грудь под кожаным панцирем.
— Если парнишка и впрямь Старфайер…
— Да, Медведь. Это тот самый младенец, которого я вынесла из огня, которого я взяла из рук умирающей матери.
Голос Мейгри осекся; воспоминания были слишком отчетливыми.
— И мы с Саганом исполнили обряд. «Представление», о котором, как ты слышал, говорил Дайен.
Медведь задумался еще больше.
— Ничего себе. Надо бы поговорить об этом со стариком Саганом. — Он скосил черный глаз на Мейгри. — Как тебе известно, моя империя на прошлой неделе отделилась от Галактической Республики.
Мейгри изумленно посмотрела на него.
— Нет, я об этом не знала! Что случилось?
— Мы получили депешу от Сагана о нападении коразианцев на планеты Шелтона. Про то, как Роубс нас подставил. Убедительно. Более убедительно, чем все опровержения Роубса.
— Вы в состоянии войны?
Медведь хранил благодушное настроение.
— Полагаю, вступим, если Конгресс соберется ее нам объявить Его созвали на внеочередную сессию. Но, я думаю, когда дело дойдет до регистрации, они многих недосчитаются.
— Но какую позицию занимает Командующий в вашем секторе?
Медведь снова ей подмигнул.
— Он мой. Куплен и оплачен богатствами двадцати систем. Думаешь, ваш королек может воспользоваться такой поддержкой?
— Конечно, — ошеломленно пробормотала Мейгри. Все развивается слишком быстро, слишком.