Уильямс Уолтер Джон. Дни искупления

   — После войны? — болезненно поморщился Лорен. — К тому времени уж двадцать пять лет, как война кончилась. Ты меня за старика принимаешь, что ли?
   У Лорена кольнуло в пояснице, он передвинул кобуру вперед.
   — Ты еще хорошо держишься, — оценивающе посмотрел Пашиенс на Лорена.
   — Кое-что могу.
   — У меня все люди занимаются хапкидо. Это корейский стиль карате.
   — Это когда все время прыгают? По-моему, от этого толку мало. — В спину вступило, Лорен еле доплелся до стула. — Пока кто-нибудь из твоих парней будет подскакивать, чтобы ударить меня ногой, я уже успею дюжину раз стукнуть его по морде.
   — Мы не забываем о практической стороне дела. Я учу своих людей обездвиживать противника перед нанесением верхних ударов ногами.
   — Ну что ж, разумно, — прокомментировал Лорен, поудобнее устраиваясь на кресле. Боль малость поутихла.
   Вошел Киприано.
   — Тест дал отрицательный результат, шеф, — доложил он с порога.
   Лорен пожал плечами. Тест надежный. Если человек соприкасался с порохом, то как бы тщательно он ни мыл руки после этого, мельчайшие следы все равно останутся и непременно будут выявлены.
   — Мы благодарим мистера Джернигана, — спокойно произнес Лорен, — можете ехать по своим делам.
   Пашиенс пожал руки полицейским и удалился вместе с физиком. Киприано недоумевающе стоял руки в боки, силясь разгадать загадку.
   — Тут что-то нечисто, шеф, — поделился сомнениями заместитель.
   — Я знаю.
   — Того длинного и тощего надо бы подержать еще. — Надо бы. Но как без повода-то... Все вопросы заданы, больше я ничего не сумел придумать.
   — И что теперь?
   — Поеду домой, прилягу. А ты оставайся до тех пор, пока бары не закроются.
   — Ясно. Сделаем.
   — Утром продолжим расследование. Поговорим со всеми соседями Джернигана, с его семьей, с Сингхом и Дейльхом. Если обнаружится в их показаниях что-то противоречащее рассказу Джернигана, прищучим его.
   Киприано согласно кивнул.
   — Дьявольская работа. Терпеть этого не могу.
   — Мне, что ли, нравится? — Лорен поднялся и направился к выходу. У двери остановился, в упор посмотрел на Киприано. — Он узнал меня. Назвал по имени, просил помочь.
   — Кто?
   — Убитый.
   — Ты знаешь его? — удивился Киприано.
   — Знаю, если он Рэндал Дюденхоф.
   — Ах да, конечно, — засмеялся Киприано.
   — Он узнал меня, — пытался объяснить Лорен.
   — Он просто мог прочитать твое имя.
   Лорен только сейчас вспомнил о пластмассовой табличке над правым нагрудным карманом, где было написано его имя.
   — Как же я сразу не додумался? Впрочем, умирающему не до чтения таблички. — Лорен на минуту ушел в себя.
   — Умирающие иногда вытворяют странные вещи, — пожал плечами Киприано.
   — Да, бывает.
   Лорен по коридору зашагал к пульту. Кто-то уже накрыл труп покрывалом.
   — Скажи медикам, пусть забирают, — бросил Лорен Элою.
   — Хорошо, шеф.
   На Лорена вдруг нахлынули добрые чувства к своим подчиненным. Пусть батарейки старые, он и сам забыл «поляроид» дома, главное — его департамент отлично поработал. Не хуже других. Лорен потрепал Элоя по плечу.
   — Молодец, дружище.
   — Спасибо, шеф, — удивился Элой.
   — Береги шею. Выполняй предписания врача.
   — Ладно, постараюсь.
   — А теперь спокойной ночи.
   — Тебе тоже, шеф.
   Лорен побрел к выходу, поясница противно ныла. Остановился на ступеньках, вдыхая бодрящую свежесть октябрьского воздуха. Ветерок приятно студил лицо и руки.
   Посмотрел на «БМВ», когда-то блестящий, а теперь посыпанный черным порошком для снятия отпечатков.
   Пора домой.
   Дни искупления только начинаются.

Глава 7

   — Такие явления хорошо задокументированы, — разглагольствовал Джерри за завтраком. — Иногда люди загораются, я об этом читал. Подай, пожалуйста, вафлю.
   Лорен глотнул горячего кофе и здорово обжегся. Эта рассеянность от недосыпания! В ночных кошмарах ему являлся труп убитого. Снился и Рэндал Дюденхоф, вмурованный в искореженный металл, проткнутый насквозь рулевой колонкой. Иногда они оба одновременно стонали на белом плиточном полу, мучительно силясь вздохнуть, булькая кровью.
   — Один малый загорелся прямо в машине, — с энтузиазмом продолжал Джерри, — почти весь сгорел. Только ступни и остались.
   — Ух ты! — воскликнула Келли.
   — Обычно горят старые жирные алкоголики, а этот, в общем-то, был еще молод, — не унимался Джерри.
   Боль в гортани наконец отступила, Лорен решил прислушаться к россказням.
   — Похоже, он оказался кокаинистом, — заключил Лорен. — Потому и запылал факелом.
   — Он загорелся, даже не успев нюхнуть кокаину.
   Лорен на минуту представил тлеющие ступни в автомобиле. Страховой компании следовало бы расценить такое как волю Божью, и это было бы справедливо. Стоит ли бояться назвать непонятное и удивительное чудом, если нет другого объяснения? Правда, рассказанное братом не очень-то смахивает на чудо, слишком уж несерьезно.
   — С чего ты это взял? — живо поинтересовался Лорен.
   — Прочитал в какой-то книге.
   — Книги, к сожалению, попадаются не всегда правдивые. Немало ведь любителей сочинять занятные истории.
   — Так-то оно так, но, вполне может быть и правдой, — пожал плечами Джерри.
   — Господи, что же здесь правдивого?
   — Дело в том, что теперь частенько происходят пожары. Горят леса. Столько огня вокруг города! Предположим, что люди ни с того ни с сего действительно не возгораются, пожары возникают из-за взрывающихся животных.
   — Взрывающиеся суслики! Ой, держите меня крепче! — Келли закатила глаза. — Дай мне тот кусок, Джер.
   — Джерри, а не Джер, — твердо поправил дочь Лорен. — Причина пожара всегда выясняется. До сих пор взрывающихся зверей не обнаружили.
   — Просто никто их не видел, — возразил Джерри.
   — Уж кто-нибудь увидел бы, существуй они на самом деле.
   — Ма, — Катрина кивнула в сторону тарелки прямо перед собой. — Я не хочу тосты с маслом.
   — Ты не толстая, — попытался приструнить ее Лорен.
   — Нет, толстая.
   — Нормальная.
   — Она не толстая, она просто жирная, — дурачилась худышка Келли.
   Лорен еще плеснул себе кофе. Катрина пошла в мать, такая же широкая в костях, тут уж никакая диета не поможет. Но дочь упорствовала, сидела на диете. Все время двигалась, занималась бегом, аэробикой, тренировалась и в школе. По крайней мере, размышлял Лорен, хуже не будет — спорт пойдет ей на пользу.
   Катрина удалилась на кухню за своими диетическими тостами. Лорен задумчиво уставился в тарелку, потихоньку прихлебывая кофе. Снова вспомнился Рэндал, его проткнутая грудь, струйка крови изо рта. Тогда у полиции не было большого резака, чтобы достать Рэндала из смятой машины.
   Только спустя пару-тройку недель после аварии Лорен выбил деньги на покупку резака, полицейские окрестили этот инструмент «челюстями жизни». Да, пережить такое никому не пожелал бы. В те годы он работал еще простым патрульным за небольшие деньги, но, если бы понадобилось, заплатил бы за резак из собственного кармана. Лорен убедил Луиса Фигурациона, что какая-нибудь тысяча долларов спасет жизни многим избирателям, если, не дай Бог, похожие аварии повторятся. И до сих пор полицейские время от времени используют тот резак, купленный на деньги Луиса.
   — Джер, — попросил Лорен, — давай не будем о взрывающихся сусликах. Что, если террористы попробуют в качестве оружия применить алкоголиков?
   — Живая граната! — тут же подхватил Джерри.
   — Новая горючая смесь — алкоголик.
   — Назвать надо алкбомбой. — Джерри развивал тему с серьезной комичностью, вытаращив глаза и изобразив ужас.
   Келли, не удержавшись, громко прыснула.
   Лорен неторопливо отломил кусочек вафли и, наслаждаясь чудесным ароматом домашней выпечки, крикнул Дэбре на кухню:
   — Чудесные вафли!
   — Спасибо! — Дэбра готовила следующую порцию.
   Келли безуспешно сдерживала хихиканье.
   — Я слышал, у тебя на работе труп? — вдруг спросил Джерри.
   — Он... горючий? — давясь от смеха, произнесла Келли.
   — За столом никаких разговоров о политике и о полицейских делах, — строго прикрикнул Лорен.
   — Да, я совсем забыл, — извинился Джерри.
   — Кто тебе об этом сказал? — спросил, однако, Лорен.
   — Франк Санчез вчера вечером.
   — И что же он сообщил?
   — Ничего особенного, — пожал плечами Джерри. — Ты ведь не хочешь разговаривать на эту тему.
   — Забудем о полиции. — Дэбра принесла очередную тарелку с вафлями.
   — Да, хватит, пожалуй, о полицейских делах, — поддакнул Джерри.

* * *

   Этим утром Робертсов в церкви не было. Зато на ступеньках Лорена поджидал Мак Боннивел.
   — Лорен, — остановил он полицейского, — я хочу с тобой поговорить.
   Боннивел метал громы и молнии из-под очков в черной оправе. Лицо мрачнее тучи.
   — Давай, только быстро. — Лорен махнул своим, чтобы не задерживались. — Идите в церковь, мы догоним.
   — Прошлой ночью ты сообщил мне, что арестовал моего сына, — едва сдерживая негодование, начал Боннивел, — но ты утаил, что зверски избил его.
   — Я всего два раза как следует вмазал ему, разве это избиение?
   — Ты ударил семнадцатилетнего мальчика ногой в промежность, почти оторвал ему уши, стукнул коленом в лицо и сломал ему нос. Это омерзительная жестокость с твоей стороны.
   — Сейчас начнется служба, — прервал его Лорен.
   — Хаун, это бесчеловечно.
   Лорену хотелось побыстрее закончить неприятный разговор.
   — Но у Эй-Джея Данлопа был пистолет, — попытался объяснить Лорен.
   — При чем тут мой ребенок?!
   — У меня не было времени разбираться, вооружен он или нет.
   — Ты бандит, Лорен Хаун! — Боннивел приблизился почти вплотную, горячо дыша и брызгая на Лорена слюной. — Ты всегда был негодяем, еще в школе! Я помню, как ты дрался со всеми, шпионил, выведывал наши секреты, а потом шантажировал и ябедничал, когда тебе было на руку.
   — Ты закончил? — Разговор раздражал Лорена, еще немного, и он взорвется. Он посмотрел по сторонам, вокруг — ни души, все уже внутри, запел церковный хор.
   — Твоя должность не дает тебе права преследовать мою семью, — визжал от злости Боннивел, — я не позволю...
   Еще раз проверив, что никто вокруг не наблюдает за ними, Лорен хладнокровно влепил Боннивелу хорошую затрещину. Тот сразу замолчал, ошеломленный. «Полезет драться, — подумал Лорен, — ткну ему локтем в морду, подставлю подножку и свалю на ступеньки».
   Но Боннивел застыл как вкопанный.
   — Закрой пасть, Мак, — тихо прошептал Лорен, — и слушай меня внимательно. Если бы у твоего щенка оказался пистолет и я дал бы ему возможность выстрелить в меня, то он был бы уже приговорен к смерти за убийство полицейского, он ведь совершеннолетний. Поэтому на твоем месте я...
   — Ты не на моем месте, слава Богу. — Боннивел опять обрел дар речи.
   — На твоем месте, — терпеливо продолжал Лорен, — я бы заткнулся, а сыну жестко приказал не якшаться со всякими отбросами, понял?
   — Я буду жаловаться, — заявил Боннивел, — этот номер тебе так не пройдет.
   — Пожалуйста, но суд уже вынес приговор, и если ты пожалуешься, следствие возобновят, могут отменить освобождение твоего сына на поруки, придется тогда ему посидеть. Кроме этого...
   — Ты угрожаешь моему сыну? — Боннивел снова перешел на визг.
   — Я просто напоминаю тебе о последствиях. Только и всего.
   — Ты ударил меня у церкви! Угрожаешь моему ребенку! Я тебе это припомню, Хаун.
   — Надеюсь, не забудешь, иначе...
   — Меня не волнуют твои угрозы. Я знаю, ты негодяй.
   — Будь осторожен, Мак. — Лорен посмотрел на него в упор.
   Мак, со сжатыми кулаками, готов был вот-вот броситься на Лорена и вцепиться ему в глотку. Наконец Боннивел повернулся и вошел в церковь.
   Лорен немного постоял на крыльце, глубоко дыша и успокаиваясь, затем вошел и опустился на свое место рядом с семьей.
   Вот и старайся после этого для своих школьных товарищей, подумал Лорен. В следующий раз сына Мака бросят в тюрьму и забудут.
   Лорен принялся фантазировать, как он одну за другой ломает Боннивелу кости. Представил красочные подробности расправы, забыв, что вел себя вполне разумно во время их недавней стычки.
   — Вчера я закончил писать проповедь, — с акцентом начал пастор Рики, — и заинтересовался вечерними новостями. Я понял, что совсем упустил из виду одну проклятую вещь, и принялся за новую проповедь.
   — Не скрипи зубами, — шепнула Дэбра Лорену.
   Лорен вернулся к действительности, стряхнув с себя целый калейдоскоп фантазий.
   — Первую проповедь, на мой взгляд, тоже неплохую, — продолжал пастор Рики, — я прочитаю на будущий год.
   Прихожане зашушукались. Лорен с трудом понимал, о чем речь.
   — Вчерашние новости послужили превосходным примером проявления алчности как Смертного Греха. Почему она осуждается столь сильно? — Пастор перешел на задушевный тон. — Я видел лишь то, что показали по телевизору. Поскольку речь идет о законности, я хотел бы предостеречь вас от поспешных выводов. Не знаю, действительно ли виновны эти люди. Тем из вас, кого выберут в присяжные заседатели, поэтому напомню, что и вы тоже пока не уверены в их виновности.
   Так-так, теперь уже внимательно слушал Лорен. Это становится интересным.
   — Но если вчерашний репортаж правдив, — продолжал Рики, — тогда все эти люди — страшные грешники, и все их грехи вытекают один из другого. Главный грех — это алчность. — Пастор решил заострить внимание прихожан и поднял палец. — Алчность к наркотикам. Наркотики — величайшее зло, порождающее грехи очередные! Вы должны ясно осознавать это!
   Рики в праведном гневе стукнул кулаком по кафедре. Лорен слушал со все возрастающим вниманием. Посмотрим, что за проповедь приготовил пастор.
   — Наркотики греховны, ибо отдаляют вас от Бога! Подобно гордыне, отвращающей нас от Господа, наркотики понуждают вас заботиться исключительно о самих себе и о собственных страстях. Только в Боге наше спасение, но не в химической отраве! Итак, первый грех — алчность, жажда наркотиков. Этот Смертный Грех ведет наркоманов к безразличию относительно источников наркотиков. Тем самым они вдохновляют торговцев наркотиками тоже не задумываться о Господе. — Рики облокотился на стул и перевел дыхание. — Так ненасытная жадность требует все большего количества наркотиков, приводит к преступлениям ради денег, чтобы снова и снова покупать отупляющее зелье. Итак, сколько грехов мы насчитали? — Рики загнул один палец. — Гордыня, ибо наркоманы надеются уйти от возмездия. Алчность к деньгам и наркотикам. Это Смертные Грехи.
   Количество загнутых пальцев все росло по мере продолжения проповеди, вскоре пастор уже перешел на вторую руку.
   — Зависть к тем, у кого есть деньги, — это тоже Смертный Грех! Злоба — снова Смертный Грех. Грабить, угрожая пистолетом, могут только озлобленные.
   И все из-за алчности, которая лишь на первый взгляд кажется невеликим грехом.
   После службы Лорен в приподнятом настроении приблизился к священнику. Давняя борьба Лорена против наркотиков ведется во имя Божье. Лорен рвет паутину зла и преступлений, преграждает путь потоку Смертных Грехов. Он выловил главаря банды. Лорен с благодарностью пожал пастору руку.
   — Сегодня, пожалуй, самая лучшая проповедь, — признался Лорен.
   — Спасибо. Людям всегда интереснее слушать о том, что их интересует, — улыбнулся Рики.
   — Вы удачно связали недавние события с заповедями Господними.
   — Я слышал, у вас в полицейском участке труп? — Рики сверлил Лорена глазами сквозь очки без оправы. — Успешно ли идут поиски?
   Возвышенные чувства захлестнули Лорена. Может, сейчас сквозь стекла очков на него взирает сам Всемогущий?
   — Следствие в самом разгаре, — откликнулся Лорен. — Сегодня я тоже занят этим делом.
   — Удачи вам, — благословил Рики.
   Лорен преисполнился мыслью о карающем мече Господа.
   Пора продолжать работу.

Глава 8

   Лорен вбежал в здание Администрации города, перепрыгивая сразу через три ступеньки, стараясь не попадать в высохшие лужи крови. Заместитель шефа полиции смотрел футбольные новости по телевизору. Рядом лежала раскрытая книга о реках штата Нью-Мексико.
   — Как наши дела?
   — Ничего нового, шеф. — Киприано оторвался от экрана. — Бегли повез наркотики в Альбукерке. С ним поехал Чип Лоун из морга, он доставит труп для вскрытия медицинским экспертам.
   — Ладно. А от Джернигана и Пашиенса слышно что-нибудь?
   — Не-а.
   — Выяснил, почему Пашиенс не в меру интересовался делом?
   — Потому что он придурок, шеф, — пожал плечами Киприано. Затем заулыбался. — И не просто придурок, но и не очень компетентный придурок. В их секретную зону забредают коровы.
   — Коровы в Лаборатории высоких технологий! — Лорен пришел в неописуемый восторг. — И что же, они проходят через забор мимо видеокамер, сквозь чувствительные проволочные заграждения?
   — Именно так, как сказал Бегли. Он ходит на охоту с одним парнем из охраны ЛВТ, вот этот охранник и поведал, что там иногда встречаются коровы. В бессильной ярости от того, что коровам наплевать на их ограждения, охранники отстреливают их на месте, тут же и хоронят.
   — Хорошее мясо пропадает.
   — Вот это да, я подумал точно так же. Кстати, вспомнил, лиса-мэр просил тебя позвонить.
   — Что ему надо? — Хорошее настроение Лорена вмиг улетучилось.
   — Черт его знает.
   Лорен вздохнул и побрел к себе звонить мэру. Набрал номер его мобильного телефона и едва застал на месте. Он собирался за город учиться играть в гольф с девятью лунками.
   — Я хотел бы поговорить о найденном тобой трупе, — сразу же приступил к делу Трухильо.
   — Наоборот, труп нашел меня, Эд.
   — Кто он?
   — Пока неизвестно.
   — А кто его убил?
   Лорен на минуту закашлялся.
   — Тоже неизвестно.
   — Дело вот в чем, — начал мэр. — Городу не по карману дорогое расследование. Если убитого никто не знает, тогда всем наплевать, раскрыто убийство или нет. С этой точки зрения...
   — Похоже, он из местных. В нашем округе несколько тысяч человек, не могу же я всех знать в лицо. Убитый не собирался ехать далеко, Эд. И стрелял в него тоже кто-то из нашего округа, может, даже из нашего города.
   — Ты помнишь историю с предыдущим трупом? — Эти слова Трухильо произнес подчеркнуто спокойно.
   Лорена словно холодной водой окатили, он до сих пор ощущал свою вину за то нераскрытое дело.
   — Там все было не так, — ответил Лорен.
   — Не вижу разницы.
   Два года назад в багажнике автомобиля нашли неизвестного, застреленного из автомата калибра 0,45. Труп там пролежал с неделю. Вдобавок вертолет с телерепортерами, снимавшими место преступления, сдул большинство следов. Затем Шорти проморгал оставшиеся улики, в том числе и оружие убийцы. Вероятно, кто-то украл его. У убитого не было найдено никаких документов. Машину угнали еще четырнадцать месяцев назад в Бостоне. Дело оказалось безнадежным. По-видимому, убийство имело отношение к наркотикам и местным жителям.
   — Тем случаем занимались вы с Коротышкой, — напомнил мэр.
   Лорена терзала вина за упущенные тогда возможности.
   — Нет, то дело вел следователь по особо важным делам, — парировал Лорен. — Не забывай об этом.
   — Какая разница. Кто-то кого-то убил в угнанной машине.
   — И все-таки есть разница. Человек умер от ран прямо в полицейском участке, Эд. Сейчас мы не можем так просто отмахнуться от расследования.
   — Пойми меня правильно. Я высоко ценю работу твоего департамента, Лорен.
   Лорен хмуро глянул на плакат «Покупайте только американские товары» на стене напротив.
   — Я хорошо понимаю тебя, Эд.
   — Нам надо заплатить за хранение наркотиков в Альбукерке, оплатить счет из морга...
   — Эти расходы необходимы независимо от того, будем мы вести следствие или нет, Эд.
   — Добавь к этому расходы на перевозку тела в Альбукерке для вскрытия плюс похороны.
   — Если найдутся его родственники, они сами его похоронят.
   — Если они платежеспособны, в чем я сомневаюсь.
   — Эд, все это стоит не так уж дорого, это ведь наша работа в конце концов.
   Трухильо немного помолчал.
   — Сократи хотя бы сверхурочную работу твоих людей до разумных пределов.
   — Попытаюсь, Эд, — улыбнулся Лорен.
   Позднее Лорен позвонил Амардасу Сингху в мотель «Гайявата». Сонный голос ответил скорее с южно-калифорнийским, чем с пакистанским акцентом. Сингх охотно согласился побеседовать с полицейскими, предупредив, что должен еще принять душ.
   Готовясь к допросу пакистанца, Лорен купил новые батарейки для магнитофона.
   «Гайявату», двухэтажный U-образный мотель, «охранял» гигантский рекламный индеец в перьях из красных и зеленых неоновых ламп. Киприано под светящимся томагавком проехал на автостоянку, припарковался около седана «инфинити» с надписью на бампере «Недалеко отсюда спал Гейзенберг». Очевидно, у физиков особый юмор.
   — Почему мотель назвали «Гайявата»? — удивился Лорен, внимательно разглядывая неонового индейца. — Ведь он жил в Миннесоте или где-то там. Почему бы не назвать мотель именем местного индейца?
   — Туристы не поняли бы, скажем, названия «Мангас Колорадос», — предположил Киприано.
   — А-а, пожалуй.
   — Назвали бы его «Гейзенберг», не знаю, правда, кто это такой.
   Они постучались к Сингху. Дверь открыл такой же смуглый человек, как тот, с тюрбаном на голове, что стоял вчера в толпе зевак. Правда, у этого борода спускалась до пояса, привлекали внимание и почти такой же длины волосы с проседью. Сменить бы его футболку, джинсы и мокасины на мантию, водрузить на ложе, утыканное гвоздями, и он вполне сойдет за гуру, которых теперь пруд пруди. Они любят набирать учеников среди богачей. Сейчас вот оккупировали город Санта-Фе так же, как в прошлом кавалерия США завоевывала враждебную страну индейцев.
   — Здравствуйте, — улыбнулся пакистанец. — Я Амардас Сингх. Входите, пожалуйста.
   Тот же голос, что Лорен слышал по телефону, с калифорнийским акцентом. Впрочем, что-то в нем выдавало иностранца. В комнате пахло свежим кофе. Лорен и Киприано опустились на пластмассовые стулья.
   — Не хотите ли кофе по-французски? — осведомился Сингх. — Я только что приготовил.
   Полицейские согласились. Когда Сингх подавал кофе, Лорен заметил на его запястье стальной браслет.
   — Пакистанские узоры, — тепло улыбнулся Сингх, разглаживая покрывало с индейскими узорами. — Необычно видеть их на западе США.
   — Мне кажется, это узоры племени навахо, — возразил Лорен, разглядывая изображение.
   Сингх недоумевающе пожал плечами. Такой жест показался странным у волосатого экзотического существа.
   — Может быть, сходство случайное. Доктор Джерниган предупреждал меня о вашем звонке.
   — Я так и думал.
   — Он сказал, что вас интересуют некоторые подробности.
   — Да, если вас не затруднит. — Лорен отпил немного кофе. Вода, видимо, из-под крана, очень жесткая, и кофе заварился отвратительно. Словно бобовый. — Не будете возражать, если мы запишем нашу беседу?
   — Записывайте, пожалуйста.
   — Будьте добры, назовите ваше полное имя. — С этими словами Лорен включил магнитофон.
   — Амардас Н.М.И. Сингх.
   Очевидно, отметил про себя Лорен, за годы эмиграции Сингх не раз имел дело с эмиграционными службами, знает, что промежуточные имена власти не интересуют, потому и назвал лишь инициалы Н.М.И.
   — Это запись допроса Амардаса Н.М.И. Сингха, десять сорок утра. Допрос ведут Лорен Хаун и Киприано Домингос, — диктовал Лорен. Затем обратился к Сингху. — Где вы родились?
   — В Нью-Дели, в Индии.
   — Но я слышал, вы пакистанец.
   — Я родился в Индии. После смерти диктатора Индиры Ганди начались беспорядки, индусы убили моих деда и бабушку. Другие родственники, оставшись в живых, бежали в Пакистан, в город Равалпинди.
   Слушая бесстрастное повествование Сингха, Лорен силился представить себе религиозные и этнические раздоры в Аточе. Церковь апостолов идет войной на церковь Святых Последних Дней за искажение начальной истории мормонов, вооруженные рыцари Колумба взрывают баптистов бомбами, начиненными металлическими шариками...
   Нет, что бы там ни плел Джерри, Аточа все-таки не похожа на страны «третьего мира».
   — В настоящее время вы являетесь гражданином США? — спросил Лорен.
   — Да, уже семь лет.
   — Сколько вам лет?
   — Двадцать девять.
   — Где вы работаете? — Лорен снова отпил из кофейной чашечки. Такой же отвратительный, как в «Солнечном сиянии».
   — Преподаю в Калтехе, но на время откомандирован в нью-мексиканский политех, это в городе Сокорро.
   — Почему?
   — Этот институт имеет на горе лабораторию имени Ленгмюра для изучения молнии, может, слышали? — улыбнулся Сингх, ища сочувствия. Но Лорен не проявил никакого участия. Сингх пожал плечами и продолжил: — Теперь все интенсивнее развивается направление, связанное с изучением плазмы молнии. Вот я и решил заняться этим интересным явлением.
   Лорен не хотел отклоняться от главной темы и перешел к интересующим его фактам.
   — Расскажите, пожалуйста, что вы делали в предыдущие дни?
   Сингх собрался с мыслями и приступил к рассказу.
   — Я прибыл сюда вечером из Сокорро, около десяти. Сразу же из мотеля позвонил доктору Дейльху, чтобы сообщить о своем приезде. Утром доктор Джерниган заехал за мной и мы отправились в Лабораторию.