Страница:
Его жаждущие губы вновь встретились с ее страстными, жадными губами, а когда он прижался к влажной глубине между ее ногами, она приподняла бедра, принимая его.
Он медленно вошел в нее, намного нежнее, чем она могла вообразить. Когда он нарушил ее девственность, Рената едва не задохнулась от острой боли. Джейк покрыл ее губы успокаивающими поцелуями и замер.
Слегка приподняв бедра и шевельнувшись под ним, Рената дала ему знать, что боль прошла. Она возвратила ему поцелуи с большей страстью, а руки, пробежав по спине, сомкнулись на его твердых ягодицах. Каждое проделанное ею движение, каждое покачивание ее бедер или ласковое прикосновение пальцев вызывало у нее какие-то глубинные ощущения, что-то словно сжималось в ней, ждало, пока Джейк освободит ее, снимет напряжение. Это была страсть, о которой он лишь намекал своими поцелуями.
Когда ее сотрясли спазмы, она прижалась к Джейку так, словно готова была умереть, если отпустит его. А когда конвульсии ослабли, она ощутила горячее, восхитительнейшее ощущение восторга, волной обдавшее ее с головы до ног.
Она почувствовала, как освободился от бремени Джейк, еще раз крепко войдя в нее. Он хрипло шептал ей что-то на ухо, называя ее Ренни. Никогда еще это детское прозвище не звучало так уместно, она улыбнулась ему и зарылась лицом в его шею, запоминая его запах. Мягкий утренний свет освещал их любовь. Она любила Джейка. Он был неотъемлемой частицей ее. Навсегда.
Любил ли он ее так же сильно, как она его? Что он скажет, когда она сообщит ему о своей любви? О том, что он для нее – единственный в мире?
Она смотрела в его синие глаза, которые сейчас были темнее, чем мгновения назад. Они опять стали непроницаемыми, и в глубине души она почувствовала страх. Он не любит ее… он совсем не любит ее. Вместо нее могла быть любая другая женщина… просто теплое тело в это холодное утро.
И словно подтверждая ее подозрения, Джейк опустил твердую руку ей на щеку.
– Прости меня, Ренни. Мне не надо было…
– Ради Бога, Джейк. – Рената отвернулась от него и подхватила свою рубашку. – Тебе не надо извиняться. – Она натянула тонкую рубашку через голову, вдруг застыдившись своей наготы, которая мгновениями раньше казалась такой естественной. – Не только ты… увлекся.
Джейк хмуро посмотрел на нее. Она так буднично говорила обо всем этом. Слишком буднично.
– И все же, мне надо было…
Рената вывернулась из его объятий и покинула свое убежище.
– Заткнись ты, Джейк. – Она повернулась к нему спиной. Голос ее был слишком ясным, резким.
Натягивая штаны, он смотрел на ее жесткую спину. Значит, она тоже об этом сожалеет. Ей надо сожалеть больше, чем ему… она ведь отдала свою невинность мужчине, который так стремится от нее избавиться.
Развод.
– Черт побери! – он отошел от пропасти и принес одеяло, бросив его на землю. А потом встал во весь рост. – Ты превзошла себя, Рената, – холодно произнес он.
Рената повернулась к нему лицом. Она прижала руки к себе, ее влажные глаза широко распахнулись.
– Не сейчас. Не надо слез. Я такой дурак. Такой полный, круглый дурак.
Рената отошла от него на шаг.
– О чем ты говоришь?
– Ты не была готова уезжать – ты ведь так говорила? – Он подошел к ней поближе.
– Да, – робко ответила Рената.
– А как же, черт побери, мы теперь получим развод?
Она заметно побледнела. Он решил, что она хорошая актриса.
Мы можем солгать, – прошептала Рената. – Никто не должен знать… никогда…
– А твой техасец не будет удивляться, почему его невеста – не девственница?
Рената вызывающе подняла подбородок:
– Я что-нибудь придумаю.
Джейк печально улыбнулся.
– Не сомневаюсь.
Он смотрел на нее, и улыбка его медленно угасала, потом он отбросил своими страстными пальцами волосы у нее с лица.
– А что, если… – Он почувствовал, словно под ногами его разверзлась пропасть —…младенец. Черт побери, я чувствую, что так может быть.
С лица Ренаты ушли страх и волнение, и место их занял гнев.
– Ты думаешь, что я… сделала это специально?
– А разве нет? – холодно спросил Джейк. – Ты выиграла себе дополнительное время. Нам придется подождать, чтобы убедиться, беременна ты или нет.
– А если да? – робко, нерешительно прошептала она.
– Тогда да поможет нам Бог, – ответил Джейк, отворачиваясь, ибо ему было невыносимо дольше смотреть на нее.
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
Он медленно вошел в нее, намного нежнее, чем она могла вообразить. Когда он нарушил ее девственность, Рената едва не задохнулась от острой боли. Джейк покрыл ее губы успокаивающими поцелуями и замер.
Слегка приподняв бедра и шевельнувшись под ним, Рената дала ему знать, что боль прошла. Она возвратила ему поцелуи с большей страстью, а руки, пробежав по спине, сомкнулись на его твердых ягодицах. Каждое проделанное ею движение, каждое покачивание ее бедер или ласковое прикосновение пальцев вызывало у нее какие-то глубинные ощущения, что-то словно сжималось в ней, ждало, пока Джейк освободит ее, снимет напряжение. Это была страсть, о которой он лишь намекал своими поцелуями.
Когда ее сотрясли спазмы, она прижалась к Джейку так, словно готова была умереть, если отпустит его. А когда конвульсии ослабли, она ощутила горячее, восхитительнейшее ощущение восторга, волной обдавшее ее с головы до ног.
Она почувствовала, как освободился от бремени Джейк, еще раз крепко войдя в нее. Он хрипло шептал ей что-то на ухо, называя ее Ренни. Никогда еще это детское прозвище не звучало так уместно, она улыбнулась ему и зарылась лицом в его шею, запоминая его запах. Мягкий утренний свет освещал их любовь. Она любила Джейка. Он был неотъемлемой частицей ее. Навсегда.
Любил ли он ее так же сильно, как она его? Что он скажет, когда она сообщит ему о своей любви? О том, что он для нее – единственный в мире?
Она смотрела в его синие глаза, которые сейчас были темнее, чем мгновения назад. Они опять стали непроницаемыми, и в глубине души она почувствовала страх. Он не любит ее… он совсем не любит ее. Вместо нее могла быть любая другая женщина… просто теплое тело в это холодное утро.
И словно подтверждая ее подозрения, Джейк опустил твердую руку ей на щеку.
– Прости меня, Ренни. Мне не надо было…
– Ради Бога, Джейк. – Рената отвернулась от него и подхватила свою рубашку. – Тебе не надо извиняться. – Она натянула тонкую рубашку через голову, вдруг застыдившись своей наготы, которая мгновениями раньше казалась такой естественной. – Не только ты… увлекся.
Джейк хмуро посмотрел на нее. Она так буднично говорила обо всем этом. Слишком буднично.
– И все же, мне надо было…
Рената вывернулась из его объятий и покинула свое убежище.
– Заткнись ты, Джейк. – Она повернулась к нему спиной. Голос ее был слишком ясным, резким.
Натягивая штаны, он смотрел на ее жесткую спину. Значит, она тоже об этом сожалеет. Ей надо сожалеть больше, чем ему… она ведь отдала свою невинность мужчине, который так стремится от нее избавиться.
Развод.
– Черт побери! – он отошел от пропасти и принес одеяло, бросив его на землю. А потом встал во весь рост. – Ты превзошла себя, Рената, – холодно произнес он.
Рената повернулась к нему лицом. Она прижала руки к себе, ее влажные глаза широко распахнулись.
– Не сейчас. Не надо слез. Я такой дурак. Такой полный, круглый дурак.
Рената отошла от него на шаг.
– О чем ты говоришь?
– Ты не была готова уезжать – ты ведь так говорила? – Он подошел к ней поближе.
– Да, – робко ответила Рената.
– А как же, черт побери, мы теперь получим развод?
Она заметно побледнела. Он решил, что она хорошая актриса.
Мы можем солгать, – прошептала Рената. – Никто не должен знать… никогда…
– А твой техасец не будет удивляться, почему его невеста – не девственница?
Рената вызывающе подняла подбородок:
– Я что-нибудь придумаю.
Джейк печально улыбнулся.
– Не сомневаюсь.
Он смотрел на нее, и улыбка его медленно угасала, потом он отбросил своими страстными пальцами волосы у нее с лица.
– А что, если… – Он почувствовал, словно под ногами его разверзлась пропасть —…младенец. Черт побери, я чувствую, что так может быть.
С лица Ренаты ушли страх и волнение, и место их занял гнев.
– Ты думаешь, что я… сделала это специально?
– А разве нет? – холодно спросил Джейк. – Ты выиграла себе дополнительное время. Нам придется подождать, чтобы убедиться, беременна ты или нет.
– А если да? – робко, нерешительно прошептала она.
– Тогда да поможет нам Бог, – ответил Джейк, отворачиваясь, ибо ему было невыносимо дольше смотреть на нее.
ГЛАВА 18
Рената ожидала, что Джейк будет спускаться с горы, однако он повернул на запад, и они продолжали взбираться все выше. Они ехали по земле, казавшейся совершенно дикой, неприрученной, не известной человеку. Но Джейк, казалось, шел по знакомой тропе.
Рената была непривычно тихой, она старалась держаться как можно дальше от Джейка. Он так же чувствовал себя неловко, рука, которой он поддерживал ее, была напряжена, а похожие на канаты мускулы на предплечьях – тверды, как скала. Рената только однажды поглядела на его руки и сморщилась при виде ожогов. Джейк ни разу не пожаловался ни на них, ни на порезы на плече или рану в голове. Рената два раза пыталась попросить его остановиться, позволить ей промыть его раны, перевязать порезы полоской своей ночной рубашки… но они не остановились. Она не хотела, чтобы он знал, что она переживает за него.
Но теперь она наконец нарушила молчание и спросила, куда они направляются.
– Здесь неподалеку живет одна женщина. Мы останемся с ней, пока я не решу, что с тобой делать. – Его слова звучали так отчужденно, что Ренату даже передернуло. Что с тобой делать. Эти слова прозвучали так зловеще.
– Женщина? – Она смотрела прямо перед собой, не желая останавливать на нем взгляд. – Ты знаешь женщину, которая живет так далеко от всех?
– Никто не знает о ней, кроме меня. Она чистокровная шайеннка. Ее зовут Желтая Луна. Я привез ее сюда в прошлом году, из резервации на индейской территории.
Рената почувствовала, как лицо ее словно загорелось пламенем. Он прятал в горах женщину? Значит, это сюда он ездил, когда так надолго исчезал? А она так волновалась о нем.
– А что подумает Желтая Луна, если ты привезешь к ней свою «жену»? – Рената не стремилась, чтобы в голосе ее оказалось столько яду. Он прозвучал раздражительно, ревниво, но совсем не так, как она хотела.
Сидя позади нее, Джейк равнодушно ответил:
– Желтая Луна – очень приятная женщина. Она тепло и по-доброму встретит тебя, и с твоей стороны будет хорошо, если ты сделаешь то же самое.
– Ты ждешь от меня, что я буду любезна с твоей… – Богатое воображение Ренаты преподнесло ей обескураживающе ясную картину – Джейк и Желтая Луна, прекрасная грациозная индианка с длинными черными волосами, соблазнительно улыбающаяся Джейку. – Кто именно она тебе?
– Она – мой друг, – просто сказал Джейк. «Друг, ничего себе», – подумала Рената. Но потом она оборвала себя. Это что, ревность? Невозможно. Она была сердита на этого грубоватого человека, сердита и на себя. Было так… чудесно – проснуться в объятиях Джейка, но ведь в конце концов все происходило в полусне.
Но это было лишь оправданием. Она могла бы остановить то, что произошло. Джейк даже старался отойти, но она не разрешила ему. Она сама хотела, чтобы он касался ее, любил ее, чтобы он был настоящим мужем для нее. А что теперь будет с ее планами? Джейк сдунул все эти планы прочь, подобно тому, как приближающаяся гроза вздымает пыль.
Боже мой, все эти осложнения не нужны ни одному из них.
Когда они пробрались сквозь заросли и Рената увидела вигвам, она остолбенела. Вигвам был выстроен на заросшей травой полянке, которая с двух сторон была защищена высоким утесом, одна сторона которого плавно переходила в чистый ручей. Это было красивое место, зеленое и укромное.
Джейк помог Ренате спуститься с лошади, и она внезапно почувствовала себя неловко. Она знала, что волосы ее всклокочены, и попыталась причесать их руками. Ее ночная рубашка была грязная, порвана в нескольких местах, на оборке не хватало несколько дюймов.
Стоя перед задернутым занавесом вигвама, Джейк позвал Желтую Луну. Низкий голос пригласил его войти. Он отбросил занавес и улыбнулся одинокой обитательнице вигвама. Рената испытала отвратительный приступ ревности, кольнувший ее изнутри.
– Я привез тебе гостя. – Джейк продолжал всматриваться в вигвам, но теперь он протянул руку Ренате, которая с опаской взяла ее и позволила завести себя в жилище.
Оно было просторное, гораздо больше, чем казалось снаружи, и Рената моргнула, пока глаза ее не привыкли к перемене света. В помещении было сумрачно.
– Желтая Луна, – она услышала, как заговорил тихим спокойным голосом Джейк. – Это Рената Мария Паркхерст.
– Рената Мария Вулф, – поправила она почти по привычке и посмотрела на женщину, которая сидела в глубине вигвама.
Желтая Луна была неопределенного возраста, но ее уже считали старой, когда родился Джейк. Кожа ее была изборождена морщинами, потрескавшаяся и коричневая, как засохшая грязь, грубая и жесткая. Белые волосы ее были жесткие, как проволока. Казалось, что они росли сами по себе. Однако ее черные глаза сверкали жизнью и силой.
– Ты привез мне свою жену, Джейк? – Старая шайеннка улыбнулась, отчего на ее лице появилось еще больше морщин, если это было возможно. – Садитесь… садитесь, – приказала она.
Джейк повиновался и потянул упиравшуюся Ренату, усаживая ее с собой. Пол был покрыт мягкими звериными шкурами, остывший очаг был посередине вигвама. Рената посмотрела вверх и заметила меленько отверстие на острой крыше вигвама, через которое уходил дым.
– Вообще-то она по правде мне не жена… – почти заблеял Джейк.
– Нет, жена, – резко вставила Рената. – Хотя и недавно.
Желтая Луна переводила взгляд с одного на другого, и улыбка ее становилась шире.
– Наконец-то Джейк взял жену, – сказала она, не обращая внимания на их речи. – Рената Мария Вулф. – Она слегка закивала головой. – Я не знаю, что это означает. Мне придется дать тебе шайеннское имя… то, что подойдет тебе.
Рената молчала, а старуха тем временем изучала ее.
– Может быть, имя придет ко мне во сне или в видении. – Она усмехнулась Ренате теплой дружеской улыбкой, от которой девушке мгновенно стало легко. – У тебя волосы, как летний рассвет, а глаза похожи на первые весенние листочки. – Созерцание Ренаты, похоже, нравилось старухе. Она повернулась к Джейку.
– Это хороший знак. Знак новых начинаний. – Глаза ее прошлись по рукам Джейка, и по мере того, как она отмечала каждый ожог и царапину, улыбка ее угасала. – Ты ранен. Я поставлю тебя на ноги.
Она протянула руку к кожаной сумке и вытащила оттуда мешочек поменьше. Ренате показалось, что он сделан из клеенки. Желтая Луна отправила Джейка вымыться в ручье, потом вынула из сумки бинты, травы и сухой порошок.
Джейк вроде бы неохотно оставил Ренату и замялся у выхода. Рената проигнорировала его. Она не собиралась идти вслед за ним к ручью или куда-либо еще.
Когда Джейк ушел, Желтая Луна так внимательно рассматривала Ренату, что той показалось, что она буквально ощущает на себе взгляд индианки, которая видит больше, чем любой другой человек. В этих черных глазах был вопрос, и приговор еще только должен был быть вынесен.
– Я должна показать тебе, как делать эту мазь, так что, когда меня не будет, ты сможешь готовить ее сама. Джейк вечно вовлекает себя в беду и приходит ко мне весь в засохшей крови. Может, теперь, когда он обзавелся женой и семьей, он станет более осторожным. – Она кивнула. – Да. Пришло время Джейку взять жену.
Рената почувствовала себя виноватой. Она не хотела водить женщину в заблуждение.
– Джейк был прав. Я и вправду ему не жена… ну, я жена, но мы собираемся взять развод. Мы должны были давно это сделать, но в то время я думала, что это было бы не мудро.
Рената умолкла, скорее почувствовав, чем услышав, что у нее за спиной стоит Джейк.
Желтая Луна проследила взглядом за Джейком, который сел позади старухи.
– Твоя жена говорит слишком быстро.
– Иногда, – согласился Джейк и, превозмогая боль, поглядел на Ренату.
Пожав плечами, Желтая Луна принялась обрабатывать раны Джейка.
– Я не уверена. Она сказала, что не мудра. Это все, что я поняла.
Джейк не сводил глаз с Ренаты, а Желтая Луна тем временем нанесла мазь на его ожоги, а потом посыпала сушеной травой. Порезы на плече она присыпала порошком, но поскольку они были неглубокими, она не стала их перевязывать. Немигающий взгляд Джейка подтвердил Ренате, что он с нею согласен: она не мудра.
Рената была поражена. Джейк не сморщился, не издал ни звука, а Желтая Луна была с ним отнюдь не нежна. Она быстро работала своими опытными, закаленными, проворными руками.
Вдруг Ренате захотелось выйти из своего укрытия. Стены давили ее, а глаза Джейка высверливали дырочки в ее душе. Ей было неловко из-за его присутствия в вигваме, из-за его неотступных глаз.
– Я схожу к ручью, помоюсь немного. – Рената встала, не дожидаясь ответа. Мысль о том, чтобы погрузиться в прохладный ручей, показалась ей не только желанной – но просто необходимой. Ей хотелось поскрести каждый кусочек кожи, которого касался Джейк. Черт бы побрал его холодные глаза. Она на короткое время испытала так много любви – или то, что она приняла за любовь, – а потом она заглянула в его холодные глаза и увидела в них правду. Он просто использовал ее, потому что она была под рукой.
Она вырвалась из вигвама, убежав, пока Джейк не окликнул ее.
Желтая Луна наложила целую пригоршню мази на маленькие волдыри на спине Джейка, а он повернул к ней голову и вздрогнул.
– Что с тобой? – захихикала старуха. – Теперь тебе больно. Я думала, у тебя кожа стала как железо, с тех пор как я видела тебя в последний раз. Нехорошо притворяться перед теми, кого любишь, Джейк.
– Я никого не люблю, – холодно произнес Джейк. Желтая Луна не обратила на него внимания.
– Мне понравилась твоя Рената Мария Вулф.
– Рената всем нравится, – фыркнул Джейк. Старая женщина вглядывалась в его лицо.
– А это что, плохо? Джейк ей не ответил.
Было в этом ручье что-то такое, что успокоило возбужденные нервы Ренаты. Вода была приятно прохладной, росшие по берегу деревья вытягивали свои гибкие ветви и были похожи на молчаливых ароматных стражей.
Она очень быстро забыла о своем желании стереть со своей кожи память о Джейке и вздрогнула, задумавшись о том, как она проснулась сегодня утром. И этот трепет был вызван не прохладой, но ярким воспоминанием о прикосновениях Джейка. Было ли это любовью? Всегда ли это так… величественно, когда соединяются мужчина и женщина?
Амалия очень мало говорила о таких личных вещах, даже спустя год после замужества. Единственное, что она сказала – это что она не находит неприятной супружескую постель. Не неприятной? Таким словом Рената не стала бы описывать то, как она занималась любовью с Джейком. Величественно, да. Неудержимо.
Волшебно. Опьяняюще. Все это. Молния – вот что это было.
Но была ли любовь молнией?
А имело ли это значение? Если она даже любила Джейка, как она начала подозревать, он-то явно не любил ее. Когда он смотрел на нее, взгляд его синих глаз был холодным, оценивающим, но не теплым и любящим. Но с другой стороны, у Джейка не так-то много было в жизни любви.
Рената обсохла на солнце, сидя на плоской скале, которая выдавалась изводы. Она глубоко задумалась, а пальцы ее машинально пошевеливались в воде. Рябь завораживала ее. Солнце как-то особенно уютно грело ее обнаженную спину, ее пугала мысль вновь надеть на себя грязную ночную рубашку. Но больше у нее ничего не было.
Теперь она впервые поняла, насколько была права. Вся ее одежда, деньги, которые она копила и хранила месяцами, расчески, щетки и зеркало, специальный шампунь, который дала ей мать – ароматный шампунь с запахом сирени, – все пропало. Все, все пропало.
Рената глубоко вздохнула и смирилась. Ничего нет такого, что она не могла бы возместить, и она жива. И Джейк жив. Джейк спас ей жизнь. Этот простой факт – истина, а она даже не поблагодарила его.
И она, конечно, не станет его благодарить. Не сейчас.
Джейк сидел на гребне поросшего травой холма и смотрел на девушку, которая внизу, на скале, грелась на солнце как ленивая кошка. Солнце освещало ее волосы, переливавшиеся медным, золотым, желтым и красным цветами. Летний рассвет. Волосы ее ниспадали ниже талии, но когда она высунулась из воды, он увидел изгиб ее бедра, тонкую талию, светлую кожу… белую кожу, никогда не видевшую солнца.
Он смотрел, как она нехотя натянула ночную рубашку через голову и вытащила через ворот свои длинные волосы, потом встала и повернулась, чтобы карабкаться на холм, который вел к вигваму Желтой Луны. Она подняла голову и заметила его, и даже с такого расстояния он увидел, как лицо ее стало ярко-розовым.
– Что ты делаешь? Шпионишь за мной? – закричала она и поспешила к холму. – Тебе что, больше нечем заняться?
Джейк молча следил, как она пытается взять приступом холм. Щеки ее залились румянцем смущения, волосы развевались вокруг лица и локонами струились по плечам, все еще влажные, волнующиеся дикой необузданной роскошью. Джейк подождал, пока она не доберется до него.
– Я наблюдал за медведями, – просто сказал он. Рената остановилась. Румянец отхлынул с ее щек.
– За медведями? – посмотрела она ему в лицо.
– За медведями, волками, горными львами… – пожал плечами Джейк.
– Ты мне не говорил…
– А ты не дала мне шанса, Рената. Больше так не убегай. Поняла? Это не парк в Филадельфии.
– Я это знаю, – робким неуверенным голоском пискнула Рената.
– Я хочу побыть здесь пару дней, – сказал Джейк, сменив тему.
– Кто… кто устроил пожар? – спросила Рената. – Ты мне говорил, но, по-моему, это неверно.
Джейк поглядел на ручей, избегая смотреть ей в глаза.
– Двое мужчин. Одним из них был Кенни Мейлз. Я не знаю, кто был другой. – Он потрогал пальцами шишку на голове.
Рената хотела было протянуть руку и тоже потрогать шишку, но вовремя остановилась и резко отпрянула… но Джейк успел заметить это, и она поняла, о чем он думает.
– Как скажешь, Джейк. Мы останемся здесь столько, сколько захочешь.
Она была как-то странно сговорчива, он почти желал, чтобы она наседала на него, настаивала на возвращении к цивилизованной жизни. Любая женщина бы так поступила… по крайней мере, любая городская женщина вроде Ренаты.
– Я думаю, я смогу чем-нибудь помочь Желтой Луне, пока мы здесь. – Рената с высоко поднятой головой прошла мимо него, забыв о своем смущении и устремив глаза прямо перед собой.
Джейк проводил ее взглядом, удивляясь, как это Рената может сохранять почти королевское величие, шествуя мимо него босиком и в одной ночной рубашке.
Рената была непривычно тихой, она старалась держаться как можно дальше от Джейка. Он так же чувствовал себя неловко, рука, которой он поддерживал ее, была напряжена, а похожие на канаты мускулы на предплечьях – тверды, как скала. Рената только однажды поглядела на его руки и сморщилась при виде ожогов. Джейк ни разу не пожаловался ни на них, ни на порезы на плече или рану в голове. Рената два раза пыталась попросить его остановиться, позволить ей промыть его раны, перевязать порезы полоской своей ночной рубашки… но они не остановились. Она не хотела, чтобы он знал, что она переживает за него.
Но теперь она наконец нарушила молчание и спросила, куда они направляются.
– Здесь неподалеку живет одна женщина. Мы останемся с ней, пока я не решу, что с тобой делать. – Его слова звучали так отчужденно, что Ренату даже передернуло. Что с тобой делать. Эти слова прозвучали так зловеще.
– Женщина? – Она смотрела прямо перед собой, не желая останавливать на нем взгляд. – Ты знаешь женщину, которая живет так далеко от всех?
– Никто не знает о ней, кроме меня. Она чистокровная шайеннка. Ее зовут Желтая Луна. Я привез ее сюда в прошлом году, из резервации на индейской территории.
Рената почувствовала, как лицо ее словно загорелось пламенем. Он прятал в горах женщину? Значит, это сюда он ездил, когда так надолго исчезал? А она так волновалась о нем.
– А что подумает Желтая Луна, если ты привезешь к ней свою «жену»? – Рената не стремилась, чтобы в голосе ее оказалось столько яду. Он прозвучал раздражительно, ревниво, но совсем не так, как она хотела.
Сидя позади нее, Джейк равнодушно ответил:
– Желтая Луна – очень приятная женщина. Она тепло и по-доброму встретит тебя, и с твоей стороны будет хорошо, если ты сделаешь то же самое.
– Ты ждешь от меня, что я буду любезна с твоей… – Богатое воображение Ренаты преподнесло ей обескураживающе ясную картину – Джейк и Желтая Луна, прекрасная грациозная индианка с длинными черными волосами, соблазнительно улыбающаяся Джейку. – Кто именно она тебе?
– Она – мой друг, – просто сказал Джейк. «Друг, ничего себе», – подумала Рената. Но потом она оборвала себя. Это что, ревность? Невозможно. Она была сердита на этого грубоватого человека, сердита и на себя. Было так… чудесно – проснуться в объятиях Джейка, но ведь в конце концов все происходило в полусне.
Но это было лишь оправданием. Она могла бы остановить то, что произошло. Джейк даже старался отойти, но она не разрешила ему. Она сама хотела, чтобы он касался ее, любил ее, чтобы он был настоящим мужем для нее. А что теперь будет с ее планами? Джейк сдунул все эти планы прочь, подобно тому, как приближающаяся гроза вздымает пыль.
Боже мой, все эти осложнения не нужны ни одному из них.
Когда они пробрались сквозь заросли и Рената увидела вигвам, она остолбенела. Вигвам был выстроен на заросшей травой полянке, которая с двух сторон была защищена высоким утесом, одна сторона которого плавно переходила в чистый ручей. Это было красивое место, зеленое и укромное.
Джейк помог Ренате спуститься с лошади, и она внезапно почувствовала себя неловко. Она знала, что волосы ее всклокочены, и попыталась причесать их руками. Ее ночная рубашка была грязная, порвана в нескольких местах, на оборке не хватало несколько дюймов.
Стоя перед задернутым занавесом вигвама, Джейк позвал Желтую Луну. Низкий голос пригласил его войти. Он отбросил занавес и улыбнулся одинокой обитательнице вигвама. Рената испытала отвратительный приступ ревности, кольнувший ее изнутри.
– Я привез тебе гостя. – Джейк продолжал всматриваться в вигвам, но теперь он протянул руку Ренате, которая с опаской взяла ее и позволила завести себя в жилище.
Оно было просторное, гораздо больше, чем казалось снаружи, и Рената моргнула, пока глаза ее не привыкли к перемене света. В помещении было сумрачно.
– Желтая Луна, – она услышала, как заговорил тихим спокойным голосом Джейк. – Это Рената Мария Паркхерст.
– Рената Мария Вулф, – поправила она почти по привычке и посмотрела на женщину, которая сидела в глубине вигвама.
Желтая Луна была неопределенного возраста, но ее уже считали старой, когда родился Джейк. Кожа ее была изборождена морщинами, потрескавшаяся и коричневая, как засохшая грязь, грубая и жесткая. Белые волосы ее были жесткие, как проволока. Казалось, что они росли сами по себе. Однако ее черные глаза сверкали жизнью и силой.
– Ты привез мне свою жену, Джейк? – Старая шайеннка улыбнулась, отчего на ее лице появилось еще больше морщин, если это было возможно. – Садитесь… садитесь, – приказала она.
Джейк повиновался и потянул упиравшуюся Ренату, усаживая ее с собой. Пол был покрыт мягкими звериными шкурами, остывший очаг был посередине вигвама. Рената посмотрела вверх и заметила меленько отверстие на острой крыше вигвама, через которое уходил дым.
– Вообще-то она по правде мне не жена… – почти заблеял Джейк.
– Нет, жена, – резко вставила Рената. – Хотя и недавно.
Желтая Луна переводила взгляд с одного на другого, и улыбка ее становилась шире.
– Наконец-то Джейк взял жену, – сказала она, не обращая внимания на их речи. – Рената Мария Вулф. – Она слегка закивала головой. – Я не знаю, что это означает. Мне придется дать тебе шайеннское имя… то, что подойдет тебе.
Рената молчала, а старуха тем временем изучала ее.
– Может быть, имя придет ко мне во сне или в видении. – Она усмехнулась Ренате теплой дружеской улыбкой, от которой девушке мгновенно стало легко. – У тебя волосы, как летний рассвет, а глаза похожи на первые весенние листочки. – Созерцание Ренаты, похоже, нравилось старухе. Она повернулась к Джейку.
– Это хороший знак. Знак новых начинаний. – Глаза ее прошлись по рукам Джейка, и по мере того, как она отмечала каждый ожог и царапину, улыбка ее угасала. – Ты ранен. Я поставлю тебя на ноги.
Она протянула руку к кожаной сумке и вытащила оттуда мешочек поменьше. Ренате показалось, что он сделан из клеенки. Желтая Луна отправила Джейка вымыться в ручье, потом вынула из сумки бинты, травы и сухой порошок.
Джейк вроде бы неохотно оставил Ренату и замялся у выхода. Рената проигнорировала его. Она не собиралась идти вслед за ним к ручью или куда-либо еще.
Когда Джейк ушел, Желтая Луна так внимательно рассматривала Ренату, что той показалось, что она буквально ощущает на себе взгляд индианки, которая видит больше, чем любой другой человек. В этих черных глазах был вопрос, и приговор еще только должен был быть вынесен.
– Я должна показать тебе, как делать эту мазь, так что, когда меня не будет, ты сможешь готовить ее сама. Джейк вечно вовлекает себя в беду и приходит ко мне весь в засохшей крови. Может, теперь, когда он обзавелся женой и семьей, он станет более осторожным. – Она кивнула. – Да. Пришло время Джейку взять жену.
Рената почувствовала себя виноватой. Она не хотела водить женщину в заблуждение.
– Джейк был прав. Я и вправду ему не жена… ну, я жена, но мы собираемся взять развод. Мы должны были давно это сделать, но в то время я думала, что это было бы не мудро.
Рената умолкла, скорее почувствовав, чем услышав, что у нее за спиной стоит Джейк.
Желтая Луна проследила взглядом за Джейком, который сел позади старухи.
– Твоя жена говорит слишком быстро.
– Иногда, – согласился Джейк и, превозмогая боль, поглядел на Ренату.
Пожав плечами, Желтая Луна принялась обрабатывать раны Джейка.
– Я не уверена. Она сказала, что не мудра. Это все, что я поняла.
Джейк не сводил глаз с Ренаты, а Желтая Луна тем временем нанесла мазь на его ожоги, а потом посыпала сушеной травой. Порезы на плече она присыпала порошком, но поскольку они были неглубокими, она не стала их перевязывать. Немигающий взгляд Джейка подтвердил Ренате, что он с нею согласен: она не мудра.
Рената была поражена. Джейк не сморщился, не издал ни звука, а Желтая Луна была с ним отнюдь не нежна. Она быстро работала своими опытными, закаленными, проворными руками.
Вдруг Ренате захотелось выйти из своего укрытия. Стены давили ее, а глаза Джейка высверливали дырочки в ее душе. Ей было неловко из-за его присутствия в вигваме, из-за его неотступных глаз.
– Я схожу к ручью, помоюсь немного. – Рената встала, не дожидаясь ответа. Мысль о том, чтобы погрузиться в прохладный ручей, показалась ей не только желанной – но просто необходимой. Ей хотелось поскрести каждый кусочек кожи, которого касался Джейк. Черт бы побрал его холодные глаза. Она на короткое время испытала так много любви – или то, что она приняла за любовь, – а потом она заглянула в его холодные глаза и увидела в них правду. Он просто использовал ее, потому что она была под рукой.
Она вырвалась из вигвама, убежав, пока Джейк не окликнул ее.
Желтая Луна наложила целую пригоршню мази на маленькие волдыри на спине Джейка, а он повернул к ней голову и вздрогнул.
– Что с тобой? – захихикала старуха. – Теперь тебе больно. Я думала, у тебя кожа стала как железо, с тех пор как я видела тебя в последний раз. Нехорошо притворяться перед теми, кого любишь, Джейк.
– Я никого не люблю, – холодно произнес Джейк. Желтая Луна не обратила на него внимания.
– Мне понравилась твоя Рената Мария Вулф.
– Рената всем нравится, – фыркнул Джейк. Старая женщина вглядывалась в его лицо.
– А это что, плохо? Джейк ей не ответил.
Было в этом ручье что-то такое, что успокоило возбужденные нервы Ренаты. Вода была приятно прохладной, росшие по берегу деревья вытягивали свои гибкие ветви и были похожи на молчаливых ароматных стражей.
Она очень быстро забыла о своем желании стереть со своей кожи память о Джейке и вздрогнула, задумавшись о том, как она проснулась сегодня утром. И этот трепет был вызван не прохладой, но ярким воспоминанием о прикосновениях Джейка. Было ли это любовью? Всегда ли это так… величественно, когда соединяются мужчина и женщина?
Амалия очень мало говорила о таких личных вещах, даже спустя год после замужества. Единственное, что она сказала – это что она не находит неприятной супружескую постель. Не неприятной? Таким словом Рената не стала бы описывать то, как она занималась любовью с Джейком. Величественно, да. Неудержимо.
Волшебно. Опьяняюще. Все это. Молния – вот что это было.
Но была ли любовь молнией?
А имело ли это значение? Если она даже любила Джейка, как она начала подозревать, он-то явно не любил ее. Когда он смотрел на нее, взгляд его синих глаз был холодным, оценивающим, но не теплым и любящим. Но с другой стороны, у Джейка не так-то много было в жизни любви.
Рената обсохла на солнце, сидя на плоской скале, которая выдавалась изводы. Она глубоко задумалась, а пальцы ее машинально пошевеливались в воде. Рябь завораживала ее. Солнце как-то особенно уютно грело ее обнаженную спину, ее пугала мысль вновь надеть на себя грязную ночную рубашку. Но больше у нее ничего не было.
Теперь она впервые поняла, насколько была права. Вся ее одежда, деньги, которые она копила и хранила месяцами, расчески, щетки и зеркало, специальный шампунь, который дала ей мать – ароматный шампунь с запахом сирени, – все пропало. Все, все пропало.
Рената глубоко вздохнула и смирилась. Ничего нет такого, что она не могла бы возместить, и она жива. И Джейк жив. Джейк спас ей жизнь. Этот простой факт – истина, а она даже не поблагодарила его.
И она, конечно, не станет его благодарить. Не сейчас.
Джейк сидел на гребне поросшего травой холма и смотрел на девушку, которая внизу, на скале, грелась на солнце как ленивая кошка. Солнце освещало ее волосы, переливавшиеся медным, золотым, желтым и красным цветами. Летний рассвет. Волосы ее ниспадали ниже талии, но когда она высунулась из воды, он увидел изгиб ее бедра, тонкую талию, светлую кожу… белую кожу, никогда не видевшую солнца.
Он смотрел, как она нехотя натянула ночную рубашку через голову и вытащила через ворот свои длинные волосы, потом встала и повернулась, чтобы карабкаться на холм, который вел к вигваму Желтой Луны. Она подняла голову и заметила его, и даже с такого расстояния он увидел, как лицо ее стало ярко-розовым.
– Что ты делаешь? Шпионишь за мной? – закричала она и поспешила к холму. – Тебе что, больше нечем заняться?
Джейк молча следил, как она пытается взять приступом холм. Щеки ее залились румянцем смущения, волосы развевались вокруг лица и локонами струились по плечам, все еще влажные, волнующиеся дикой необузданной роскошью. Джейк подождал, пока она не доберется до него.
– Я наблюдал за медведями, – просто сказал он. Рената остановилась. Румянец отхлынул с ее щек.
– За медведями? – посмотрела она ему в лицо.
– За медведями, волками, горными львами… – пожал плечами Джейк.
– Ты мне не говорил…
– А ты не дала мне шанса, Рената. Больше так не убегай. Поняла? Это не парк в Филадельфии.
– Я это знаю, – робким неуверенным голоском пискнула Рената.
– Я хочу побыть здесь пару дней, – сказал Джейк, сменив тему.
– Кто… кто устроил пожар? – спросила Рената. – Ты мне говорил, но, по-моему, это неверно.
Джейк поглядел на ручей, избегая смотреть ей в глаза.
– Двое мужчин. Одним из них был Кенни Мейлз. Я не знаю, кто был другой. – Он потрогал пальцами шишку на голове.
Рената хотела было протянуть руку и тоже потрогать шишку, но вовремя остановилась и резко отпрянула… но Джейк успел заметить это, и она поняла, о чем он думает.
– Как скажешь, Джейк. Мы останемся здесь столько, сколько захочешь.
Она была как-то странно сговорчива, он почти желал, чтобы она наседала на него, настаивала на возвращении к цивилизованной жизни. Любая женщина бы так поступила… по крайней мере, любая городская женщина вроде Ренаты.
– Я думаю, я смогу чем-нибудь помочь Желтой Луне, пока мы здесь. – Рената с высоко поднятой головой прошла мимо него, забыв о своем смущении и устремив глаза прямо перед собой.
Джейк проводил ее взглядом, удивляясь, как это Рената может сохранять почти королевское величие, шествуя мимо него босиком и в одной ночной рубашке.
ГЛАВА 19
Желтая Луна вскоре нашла Ренате занятие: вышить бисером пару мягких мокасин. Шайеннке нравилось, что девушка быстро схватывала все, что она ей показывала. Пальцы у Ренаты были ловкие. Она немало часов провела за шитьем и вышиванием, но это было новое дело. Задание потребовало от нее полной сосредоточенности, и она забыла все свои страхи и смущение, хотя полностью забыть о Джейке, конечно, не могла. Иногда она ловила на себе его взгляд и, несмотря на то, что пыталась не замечать его, совладать с собой не могла. Бывали моменты, когда и он казался таким же неуверенным и смущенным, как она.
Он отлучался из лагеря, только когда уходил на охоту, чтобы раздобыть им еду, а Рената была благодарна Желтой Луне за то, что она не пыталась учить ее потрошить и разделывать мелких зверюшек. Старая женщина выполняла эту работу с легкостью и поразительной быстротой.
В тот вечер они сидели вокруг небольшого очага в вигваме Желтой Луны. Глубокая, какая-то невероятная тишина все нарастала и становилась все более невыносимой.
Когда они покончили с едой, старая индианка достала из маленькой сумки несколько леденцов, предлагая их гостям. Рената и Джейк отказались, Желтая Луна пожала плечами и сунула конфету в рот.
– Джейк привозит мне конфеты и консервы на тот случай, если мне надоест сушеное мясо или у меня не будет сил ловить рыбу. Конечно, когда он здесь, он приносит мне много свежего мяса. – Она ласково улыбнулась Джейку. Так мать улыбается своему послушному сыну.
Рената нахмурилась. Джейк заботился о старухе. Разве это не доказательство, что в сердце у него есть место для нежности? Что он не был таким холодным? Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти Ренату от огня, однако он смотрел на нее таким жестким взглядом. Неужели возможно, что он так же смущен, как она? Что где-то в глубине его сердца было место и для нее?
Словно прочитав ее мысли, Джейк резко поднялся и схватил сверток, который напоминал скатанные постельные принадлежности, лежавшие в глубине вигвама. Не глядя на нее, он пробормотал нечто похожее на «доброй ночи», «до свидания», или «тем лучше» и вышел, прежде чем Рената успела что-то сказать.
Желтая Луна постелила мягкие удобные постели для них обеих, и Рената с благодарностью улеглась. Она до подбородка натянула теплую оленью шкуру и подтянул к груди коленки. Она очень устала и должна была бы быстро заснуть, однако не смогла. Желтая Луна пристально смотрела на нее, пронзая ее своими острыми черными глазами сквозь затухающий огонь.
Рената приподнялась на локте.
– Вы уже придумали для меня шайеннское имя?
– Нет еще, – усмехнулась старуха. – Может, сегодня, во сне.
– А какое у Джейка шайеннское имя? – Рената сама не знала, почему спрашивает. Из любопытства? А может, чтобы просто заполнить тишину?
– Высокий Волк. Я назвала его этим взрослым именем, когда он вернулся к нам.
– Но вы зовете его Джейк. – Рената волновалась в надежде, что старая женщина сможет помочь ей заглянуть в душу человека, который был ее законным супругом.
– Потому что ему надо ходить по дорогам белых людей, чтобы быть счастливым по-настоящему. Я видела это во сне, и много раз. – Голос Желтой Луны смягчился. – Когда я была девочкой, я радовалась, что я – шайеннка. Тогда было много буйволов и очень мало белых людей. Мы охотились… передвигались вместе со стадом… наша деревня была большой, а люди счастливыми. Но те времена ушли. Из Джейка мог бы получиться хороший воин, но теперь больше нет воинов. Я думаю, он знает, что… что он родился слишком поздно… и что кровь воина течет в его жилах, как огромная река.
– Почему Джейк не позволяет мне любить его? – спросила Рената и сама удивилась своему вопросу еще до того, как он сорвался с ее губ.
– Он упрямый, но он заботится о тебе так, как ни о ком другом, – просто ответила старуха.
– Нет, – настаивала Рената. Она поймала себя на том, что начала рассказывать Желтой Луне все: про ту ночь, когда Джейк пошатнулся и упал у парадной двери дома, о том, как он заставил всех думать, что они – любовники, когда они ими не были, о том, что она спасла его от расправы. Шайеннка смеялась, когда Рената описывала церемонию венчания, но смех ее затих, когда девушка сообщила ей, что они собирались поехать в Денвер и оформить расторжение брака. Рената умолчала лишь о том, что она проснулась в объятиях Джейка и что произошло с ними на рассвете.
– Понимаю, – сказала Желтая Луна, мудро кивнув головой. – Я вижу, в чем тут загвоздка.
– Мне надо было придумать другой способ, чтобы уберечь Джейка от петли. Или нам нужно было сразу же ехать в Денвер и получить развод.
– А почему не поехали?
Рената прикусила нижнюю губу, столкнувшись с этим простым вопросом.
– В то время казалось, что другого способа не было.
– Значит, получилось, что вы поженились по обычаям белых людей, но не по любви.
– Да, – согласилась Рената. – Джейк никогда не считал наш брак союзом по любви.
– А ты? – нежно улыбнулась Желтая Луна.
– Иногда… – Ее прервали низкие раскаты грома, и она повернулась к задернутому пологу у входа. – О нет, не сегодня. – Может, гроза пронесется мимо них, но она с замиранием сердца почувствовала, что все равно она разразится.
– Иногда? – подтолкнула ее женщина.
– Джейк смущает меня. В какое-то мгновение мне кажется, что я знаю его, но через минуту он уже холоден, как лед. Но были мгновения, когда я испытывала к нему любовь. – Она словно рассуждала и открывала себе и Желтой Луне такое, чего раньше не знала сама.
– Ты говорила об этом Джейку?
– О, нет! – быстро ответила перепуганная Рената. – Он не станет… он не будет… Джейку не нужна жена. Совсем не нужна. Я не хочу пытаться… привязать его к себе. Нельзя заставить кого-то полюбить тебя, и не важно, как сильно ты любишь этого человека.
Гром все приближался, и теперь к нему присоединились вспышки молний, которые освещали небо и высвечивали вигвам изнутри.
Рената села и прижала руку к быстро забившемуся сердцу. Как она переживет грозу в этом маленьком вигваме? Она обрушится прямо на хижину, ведь только тонкая шкура, которой обтянут вигвам, защищает его от грозы.
– А где Джейк? – спросила она. В голосе ее почти не было страха. Вспыхнула яркая молния, а вслед за ней близко прогремел гром. Очень, очень близко.
– На утесе, – спокойно ответила Желтая Луна.
– На утесе? – Рената вскочила на ноги. – Он не должен оставаться там во время грозы. Это очень опасно.
Желтая Луна пожала плечами.
– Он всегда оставался на утесе, даже во время очень сильной бури. Там он размышляет. Наверное, сейчас ему надо много думать.
Он отлучался из лагеря, только когда уходил на охоту, чтобы раздобыть им еду, а Рената была благодарна Желтой Луне за то, что она не пыталась учить ее потрошить и разделывать мелких зверюшек. Старая женщина выполняла эту работу с легкостью и поразительной быстротой.
В тот вечер они сидели вокруг небольшого очага в вигваме Желтой Луны. Глубокая, какая-то невероятная тишина все нарастала и становилась все более невыносимой.
Когда они покончили с едой, старая индианка достала из маленькой сумки несколько леденцов, предлагая их гостям. Рената и Джейк отказались, Желтая Луна пожала плечами и сунула конфету в рот.
– Джейк привозит мне конфеты и консервы на тот случай, если мне надоест сушеное мясо или у меня не будет сил ловить рыбу. Конечно, когда он здесь, он приносит мне много свежего мяса. – Она ласково улыбнулась Джейку. Так мать улыбается своему послушному сыну.
Рената нахмурилась. Джейк заботился о старухе. Разве это не доказательство, что в сердце у него есть место для нежности? Что он не был таким холодным? Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти Ренату от огня, однако он смотрел на нее таким жестким взглядом. Неужели возможно, что он так же смущен, как она? Что где-то в глубине его сердца было место и для нее?
Словно прочитав ее мысли, Джейк резко поднялся и схватил сверток, который напоминал скатанные постельные принадлежности, лежавшие в глубине вигвама. Не глядя на нее, он пробормотал нечто похожее на «доброй ночи», «до свидания», или «тем лучше» и вышел, прежде чем Рената успела что-то сказать.
Желтая Луна постелила мягкие удобные постели для них обеих, и Рената с благодарностью улеглась. Она до подбородка натянула теплую оленью шкуру и подтянул к груди коленки. Она очень устала и должна была бы быстро заснуть, однако не смогла. Желтая Луна пристально смотрела на нее, пронзая ее своими острыми черными глазами сквозь затухающий огонь.
Рената приподнялась на локте.
– Вы уже придумали для меня шайеннское имя?
– Нет еще, – усмехнулась старуха. – Может, сегодня, во сне.
– А какое у Джейка шайеннское имя? – Рената сама не знала, почему спрашивает. Из любопытства? А может, чтобы просто заполнить тишину?
– Высокий Волк. Я назвала его этим взрослым именем, когда он вернулся к нам.
– Но вы зовете его Джейк. – Рената волновалась в надежде, что старая женщина сможет помочь ей заглянуть в душу человека, который был ее законным супругом.
– Потому что ему надо ходить по дорогам белых людей, чтобы быть счастливым по-настоящему. Я видела это во сне, и много раз. – Голос Желтой Луны смягчился. – Когда я была девочкой, я радовалась, что я – шайеннка. Тогда было много буйволов и очень мало белых людей. Мы охотились… передвигались вместе со стадом… наша деревня была большой, а люди счастливыми. Но те времена ушли. Из Джейка мог бы получиться хороший воин, но теперь больше нет воинов. Я думаю, он знает, что… что он родился слишком поздно… и что кровь воина течет в его жилах, как огромная река.
– Почему Джейк не позволяет мне любить его? – спросила Рената и сама удивилась своему вопросу еще до того, как он сорвался с ее губ.
– Он упрямый, но он заботится о тебе так, как ни о ком другом, – просто ответила старуха.
– Нет, – настаивала Рената. Она поймала себя на том, что начала рассказывать Желтой Луне все: про ту ночь, когда Джейк пошатнулся и упал у парадной двери дома, о том, как он заставил всех думать, что они – любовники, когда они ими не были, о том, что она спасла его от расправы. Шайеннка смеялась, когда Рената описывала церемонию венчания, но смех ее затих, когда девушка сообщила ей, что они собирались поехать в Денвер и оформить расторжение брака. Рената умолчала лишь о том, что она проснулась в объятиях Джейка и что произошло с ними на рассвете.
– Понимаю, – сказала Желтая Луна, мудро кивнув головой. – Я вижу, в чем тут загвоздка.
– Мне надо было придумать другой способ, чтобы уберечь Джейка от петли. Или нам нужно было сразу же ехать в Денвер и получить развод.
– А почему не поехали?
Рената прикусила нижнюю губу, столкнувшись с этим простым вопросом.
– В то время казалось, что другого способа не было.
– Значит, получилось, что вы поженились по обычаям белых людей, но не по любви.
– Да, – согласилась Рената. – Джейк никогда не считал наш брак союзом по любви.
– А ты? – нежно улыбнулась Желтая Луна.
– Иногда… – Ее прервали низкие раскаты грома, и она повернулась к задернутому пологу у входа. – О нет, не сегодня. – Может, гроза пронесется мимо них, но она с замиранием сердца почувствовала, что все равно она разразится.
– Иногда? – подтолкнула ее женщина.
– Джейк смущает меня. В какое-то мгновение мне кажется, что я знаю его, но через минуту он уже холоден, как лед. Но были мгновения, когда я испытывала к нему любовь. – Она словно рассуждала и открывала себе и Желтой Луне такое, чего раньше не знала сама.
– Ты говорила об этом Джейку?
– О, нет! – быстро ответила перепуганная Рената. – Он не станет… он не будет… Джейку не нужна жена. Совсем не нужна. Я не хочу пытаться… привязать его к себе. Нельзя заставить кого-то полюбить тебя, и не важно, как сильно ты любишь этого человека.
Гром все приближался, и теперь к нему присоединились вспышки молний, которые освещали небо и высвечивали вигвам изнутри.
Рената села и прижала руку к быстро забившемуся сердцу. Как она переживет грозу в этом маленьком вигваме? Она обрушится прямо на хижину, ведь только тонкая шкура, которой обтянут вигвам, защищает его от грозы.
– А где Джейк? – спросила она. В голосе ее почти не было страха. Вспыхнула яркая молния, а вслед за ней близко прогремел гром. Очень, очень близко.
– На утесе, – спокойно ответила Желтая Луна.
– На утесе? – Рената вскочила на ноги. – Он не должен оставаться там во время грозы. Это очень опасно.
Желтая Луна пожала плечами.
– Он всегда оставался на утесе, даже во время очень сильной бури. Там он размышляет. Наверное, сейчас ему надо много думать.