Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Красный Круг

   — Я не вижу причин, которые могут помешать сделать это. Ведь делают же они все, что хотят! Почему бы им не обосноваться в высотном здании, оборудовать шикарный офис и начать пользоваться световой рекламой?
   — Нет, я все-таки думаю, что световая реклама — это уже слишком. Это увидит даже полиция!
   — Сарказм не только не к лицу молодой женщине, но в данном случае попросту неуместен, — строго сказал мистер Парр.
   Телл, улыбаясь, слушал эту забавную перебранку. Талия не переставала удивлять его, и он постоянно ждал от нее сюрпризов, но сейчас инспектор Парр удивил его в большей степени. Оказывается, этот коротышка не такой уж толстокожий, и его тоже можно вывести из равновесия.
   — Где вы были вчера вечером, мисс Друмонд? — спросил Парр, глядя в сторону.
   — Я была в постели, и мне кое-что снилось, — ответила она.
   — В таком случае вы, должно быть, во сне ходили гулять. Интересно, что вам снилось, когда вы в половине десятого гуляли у дома Фрэйна? — спросил инспектор.
   — Ах, вот оно что! — сказала Талия. — Вы нашли отпечатки моих маленьких ножек в саду! Мистер Телл уже намекнул мне на нечто подобное. Нет, инспектор, я ночью гуляла в парке, одиночество действует на меня весьма благоприятно.
   Парр сосредоточенно рассматривал ковер.
   — Милая барышня, если вы когда-нибудь снова пойдете гулять в парк, не пытайтесь довести до припадка Джека Бирдмора, потому что пару дней назад, когда вы в очередной раз преследовали его, он очень испугался.
   На этот раз Парр попал в точку. Она покраснела, и ее тонкие брови сдвинулись.
   — Мистера Бирдмора не так легко испугать, — сказала она, — и кроме того… кроме того…
   Внезапно она резко повернулась и вышла из комнаты.
   Когда Парр через несколько минут вошел в ее комнатку, она мрачно посмотрела на него.
   — Бывают минуты, когда я готова своими руками задушить вас, — сердито сказала она.
   — Вы сегодня очень любезны, дорогая, — шутливо поклонился инспектор.

Глава 32

   Скотленд-Ярд переживал тяжелые времена. Газеты уделяли очень много внимания последней трагедии, которую связывали, конечно же, с «Красным Кругом». Тема эта очень живо обсуждалась в парламенте. Конференции, проводившиеся в полиции за закрытыми дверьми и сдержанное поведение тех, кто обычно вел себя по-приятельски с инспектором Парром, — все это было безошибочно им истолковано как признаки собиравшейся над ним грозы.
   Почти все газеты приводили полный список преступлений «Красного Круга». Их страницы пестрели словами: «Красный Круг», «Инспектор Парр», «Бессилие полиции», «Разгул насилия» и т.д. Все газеты помещали язвительные комментарии по поводу того факта, что с самого начала деятельности «Красного Круга» расследование вел один инспектор Парр, специалист явно не высшего класса. Парр попросил отпуск, чтобы самостоятельно продолжить следствие во Франции. Отпуск был ему дан. Парр отсутствовал всего несколько дней, а начальство в это время было занято подбором его преемника. В Скотленд-Ярде у инспектора остался лишь один верный друг — комиссар Мортон, в отделении которого служил Парр.
   Это был довольно вспыльчивый человек, и Парру от него не раз доставалось в последнее время. Но он видел, что Парр старается изо всех сил «раскрутить» это невероятно сложное дело «Красного Круга», и к тому же что-то подсказывало ему, что инспектор близок к разгадке тайны.
   Мортон энергично заступался за него, хоть с самого начала знал, что это безнадежно. Активное содействие ему при этом оказывал Дерек Телл. Он нанес визит в Скотленд-Ярд и заявил, что лично виноват в последних неудачах. Разговаривая с комиссаром, он всеми силами стремился снять вину со своего коллеги.
   — Уже сам по себе тот факт, что я, получив задание лично охранять Фрэйна, находился рядом с ним и не сумел предотвратить его убийство, должен снять большую часть ответственности с Парра, — настаивал он.
   Комиссар откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:
   — Я не хочу обижать вас, мистер Телл, — прямо сказал он, — но вы не официальное лицо, и я не думаю, чтобы ваши слова были способны чем-нибудь помочь мистеру Парру. Ему была дана возможность — и не одна — доказать, что он хороший полицейский, но он эту возможность упустил…
   Телл уже собрался уходить, но комиссар попросил его задержаться ненадолго.
   — Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Телл, — сказал он. — Вы помните человека, застрелившего Джеймса Бирдмора, некоего матроса Сибли?
   Телл кивнул и снова уселся на стул, с которого только что поднялся.
   — Кто находился в камере, когда вы допрашивали этого человека?
   — Я сам, мистер Парр, и, конечно, стенограф.
   — Мужчина или женщина? — спросил комиссар.
   — Мужчина. Как я понимаю, он был из числа ваших служащих. Больше никого не было. Тюремный надзиратель заходил раз или два. Когда мы там находились, он принес воду, в которой потом нашли яд…
   Комиссар раскрыл папку и вынул из нее лист исписанной бумаги.
   — Это показания тюремного надзирателя, — пояснил он, затем надел очки и медленно начал читать: «Арестованный сидел на кровати. Мистер Парр сидел напротив него, а мистер Телл стоял спиной к двери камеры, которая была открыта. Я принес жестяную кружку, до половины наполненную водой, которую я сам налил из водопроводного крана. Мистер Парр взял у меня из рук кружку, поставил ее на столик недалеко от двери и приказал мне больше не мешать им. В этот момент раздался звонок из другой камеры, и я поспешил туда».
   — Вы, должно быть, заметили, что про стенографа в этих показаниях не говорится ни слова? Возможно, это не случайно. Что вы об этом думаете?
   — Я был уверен, что он из числа ваших служащих.
   — Давайте-ка позвоним Парру и спросим его, — сказал комиссар.
   Мистер Парр, только что вернувшийся из Франции, сообщил им по телефону, что в тот раз он пригласил стенографа, проживавшего в том же городке, где находилась тюрьма. После того как Сибли был найден мертвым, Парру как-то не пришло в голову наводить справки о стенографе.
   Показания Сибли, перепечатанные на машинке, были затем переданы инспектору, и он точно помнил, что стенографисту было уплачено за его труды. Это было все, что Парр мог сообщить комиссару.
   Дерек Телл ожидал окончания телефонного разговора, и когда комиссар положил трубку, Телл по недовольному выражению его лица понял, что тому ничего нового узнать не удалось.
   — А вы не сможете вспомнить, как выглядел этот человек?
   Телл покачал головой.
   — Он сидел рядом с Парром, — сказал он, — ко мне спиной.
   Инспектор пробормотал что-то о преступной небрежности, затем сказал:
   — Меня не удивит, если ваш стенографист окажется агентом «Красного Круга». Это была непростительная ошибка — поручить столь ответственную работу человеку, личность которого теперь невозможно установить. Да, Парр не оправдал надежд. — Он вздохнул. — И, к сожалению, во многих отношениях. Он — полицейский старой школы, которую вы, современные любители, не желаете признавать. Да, он никогда не мог похвастать выдающимися способностями, хотя в свое время был очень хорошим чиновником. Он должен уйти, это уже решено. Напрасно я защищал его перед начальством. Мне его очень жаль…
   Для Телла это не было новостью.
   Меньше всего, казалось, невеселая перспектива огорчала самого Парра, Он по-прежнему исполнял свою работу, словно и не должна была произойти в его жизни невеселая перемена. Парр встретил своего будущего преемника, который пришел осмотреть бюро, в самом лучшем настроении и был с ним очень любезен.
   Однажды, проходя через парк, он повстречался с Джеком Бирдмором. Джек отметил, что Парр в хорошем настроении.
   — Ну, инспектор, — сказал он, — я чувствую, вы приближаетесь к финишу?
   Парр кивнул.
   — Полагаю, что так, — ответил он, — к своему финишу.
   Джек понял, что имеет в виду сыщик.
   — Неужели вы, в самом деле, уходите? Я уверен, что у вас все нити в руках, мистер Парр. Или в Скотленд-Ярде все сошли с ума и собираются в решающий момент связать вам руки? Там, видно, потеряли всякую надежду поймать этих разбойников…
   Мистер Парр подумал, что «там» уже давно потеряли всякую надежду, особенно на его успехи, но не стал вдаваться в подробности.
   Джек собирался поехать в свое поместье. Со дня смерти отца он не был там и не поехал бы туда и теперь, если бы в этом не было крайней необходимости. Ему нужно было отдать некоторые распоряжения, и в связи с этим он должен был провести ночь в доме, где совершилась трагедия, и с которым были связаны теперь лишь печальные воспоминания.
   — Вы, следовательно, поедете за город? — задумчиво спросил Парр. — Один?
   — Да, — ответил Джек, и, словно угадав мысли собеседника, оживленно добавил: — Не хотите ли составить мне компанию, мистер Парр? Я буду рад, если вы поедете со мной. Или какие-то неотложные дела задерживают вас здесь?
   — Думаю, что здесь отлично обойдутся без меня, — с горечью ответил инспектор. — Я охотно поеду с вами. Со дня смерти вашего бедного отца я не был в тех краях, а мне хотелось бы еще раз обследовать дом и окрестности.
   Он взял отпуск еще на два дня. В Управлении, где все мечтали поскорее отделаться от него, охотно дали бы ему отпуск до конца жизни.
   Так как Джек собирался уехать в тот же вечер, инспектор пошел домой, чтобы наскоро приготовиться к поездке. Он встретился с молодым человеком на станции.
   Ненастная погода и размытая дождем дорога не особенно располагали к поездке на автомобиле, и спутники решили, что лучше всего поехать поездом.
   Парр оставил письмо Дереку Теллу, сообщая, куда он поехал, и закончил его следующими словами:
   «Вполне возможно, что могут возникнуть обстоятельства, требующие моего присутствия в городе. В этом случае прошу Вас немедленно известить меня».
   Если принять во внимание эту последнюю фразу, то дальнейшие действия мистера Парра покажутся немного необычными.

Глава 33

   Инспектор оказался не особенно веселым спутником. Он захватил с собой целую кипу свежих газет и, сев в поезд, с головой погрузился в чтение статей, касавшихся «Красного Круга» и его собственной персоны. Джек поинтересовался, что заставляет инспектора уделять столько времени изучению весьма нелестных для него отзывов.
   Инспектор отложил газету.
   — Знаете ли, — сказал он, — критика еще никому не повредила. Она раздражает только тогда, когда чувствуешь себя неправым. Но я знаю, что я прав, и пусть они говорят все, что им угодно.
   — Вы правы? Неужели вам удалось что-то выяснить? — с любопытством спросил Джек. Но Парр не пожелал отвечать и перевел разговор на другую тему.
   Три мили отделяли большой дом Джека Бирдмора от маленькой станции, и они быстро преодолели это расстояние на автомобиле, в котором один из слуг Джека приехал их встретить.
   Как только они переступили порог дома, инспектору подали телеграмму, присланную на его имя.
   Парр сперва посмотрел на лицевую, а потом на обратную сторону телеграфного бланка.
   — Как давно она пришла?
   — За пять минут до вашего прибытия.
   Инспектор прочел телеграмму. Внизу стояло имя Дерека Телла.
   «Возвращайтесь немедленно в Лондон. Назревают важные события».
   Не говоря ни слова, Парр передал телеграмму молодому человеку.
   — Вы, конечно, поедете? Какая досада, что обратный поезд будет не скоро! — сказал Джек.
   — Я не поеду, — спокойно сказал Парр. — Никакая сила в мире не сможет заставить меня сегодня вечером вернуться в Лондон. Пусть подождут.
   Джек, зная характер Парра, удивился такому ответу. В то же время он был рад, что Парр проведет вместе с ним ночь в этом доме, где все будило в нем печальные воспоминания.
   Парр еще раз посмотрел на телеграмму:
   — Он послал телеграмму максимум через полчаса после нашего отъезда, — сказал он. — Где здесь телефон?
   Парр сейчас же заказал разговор с Лондоном. Он говорил по телефону, и Джек слышал его голос из вестибюля. Вскоре сыщик вошел в комнату.
   — Я так и думал, — сказал он. — Телеграмма подложная. Я только что говорил с Теллом.
   — Вы заподозрили обман?
   Мистер Парр кивнул:
   — Я не менее хитер, чем Телл, — весело сказал он.
   Парр весь вечер посвящал молодого человека в тайны игры в пикет. Он был мастером этого дела, и вечер пролетел так быстро, что Джек изумился, когда взглянул на часы и увидел, что они показывают полночь.
   Инспектору была отведена комната, которую раньше занимал покойный Джеймс Бирдмор. Это была большая комната с высоким потолком и тремя большими окнами. Над кроватью висел красивый ночник.
   — А где вы будет спать? — спросил Парр, перед этим успевший пожелать хозяину спокойной ночи.
   — Моя комната рядом, — ответил Джек, выходя. Парр кивнул и запер за собой дверь.
   Он слышал, как Джек закрыл дверь в свою комнату. Он снял сюртук и жилет, но дальше раздеваться не стал, а надел поверх рубашки старый шелковый халат, который достал из своего чемодана. Затем он погасил свет, подошел к окну и поднял жалюзи.
   Ночь была лунная. Тусклые отблески падали на его кровать. Парр лег и натянул одеяло на голову. Есть верный способ заснуть, даже если вас мучит бессонница: надо намеренно держать глаза открытыми.
   Парр очень чутко спал.
   Вдруг он внезапно вскочил и на цыпочках подошел к окну. Его разбудил странный негромкий звук, похожий на шум автомобиля, который едет очень медленно.
   Но теперь все уже стихло. Он подошел к умывальнику и умылся холодной водой. Потом вернулся к окну, пододвинул к нему стул и сел. Отсюда отлично просматривалась дорога, ведущая к дому.
   Прошло не менее получаса, и вдруг он увидел темную фигуру, временами отделяющуюся от сплошной стены деревьев и тотчас же снова исчезающую во мраке. В какой-то момент он снова увидел ее, но она сразу же исчезла из поля его зрения в тени у самого дома.
   Инспектор бесшумно вышел из комнаты и спустился по лестнице вниз. Парадная дверь была заперта на засов и ему не сразу удалось открыть ее. Во дворе он, конечно, никого не обнаружил. Парр прошелся по тропинке вдоль дома, но ничего подозрительного не заметил. Вдруг Парр резко обернулся: он услышал шум отъезжавшего автомобиля. Ночной посетитель исчез…
   Парр вернулся в дом, снова запер на прочный засов дверь и поднялся наверх, к себе. Все происходившее было для него новой загадкой. Ясно было лишь, что неизвестный не видел Парра, наблюдающего за ним. Он, должно быть, пробыл возле дома недолго.
   Когда Парр спустился к завтраку, кое-что прояснилось.
   Джек стоял у окна и держал в руках скомканный лист бумаги. Лист был величиной с небольшой плакат и исписан от руки печатными буквами.
   — Каково ваше мнение? — спросил Джек, обращаясь к Сыщику. — Утром я нашел полдюжины таких «плакатов», прибитых или приклеенных к деревьям в парке, а этот плакат висел прямо под моим окном.
   Сыщик прочел:
   «Вина Вашего отца все еще не искуплена. Мы оставим Вас в покое, если Вы сумеете уговорить своих друзей, Телла и Парра, прекратить следствие по делу „Красного Круга“.
   Внизу мелкими буквами была сделана следующая приписка:
   «Мы прекратим предъявлять претензии частным лицам».
   — Значит, это он расклеил «плакаты», — задумчиво произнес Парр. — А я был удивлен, почему он так скоро уехал.
   — Так вы видели его? — спросил Джек.
   — Только мельком, Я был уверен, что он придет, хотя ожидал более значительных событий, — признался сыщик.
   За все время завтрака Парр не произнес ни слова, только коротко отвечал на вопросы Джека. Когда они вышли на лужайку, он произнес:
   — Интересно, известно ли ему, что вы любите Талию Друмонд?
   Джек покраснел.
   — Почему вас это заботит? — смущенно спросил он, — Неужели вы думаете, что против Талии что-то затевается?
   — Если ему понадобится, то он без малейших колебаний ликвидирует Талию Друмонд…
   Парр оборвал разговор и неожиданно остановился.
   — Пойдемте назад, — сказал он.
   — А я думал, вы хотите пройтись до станции… Это путь, который Марль проделал в то утро.
   Парр покачал головой.
   — Нет, я только хотел понять, с какой стороны он приблизился к дому. Не можете ли вы мне показать то место, где он остановился, неожиданно разволновавшись?
   — Пожалуйста, — с готовностью ответил Джек. — Пойдемте… Это место ближе к дому. Могу вам точно показать его, так как хорошо помню, что я наступил на молодой розовый куст и сломал его. Этот куст садовник посадил на месте сломанного.
   Парр кивнул.
   — Это очень важно, — сказал он, обойдя место, где находился куст. — Я знал, что Марль лжет, — сказал он, обращаясь к самому себе. — Террасы отсюда не видно. Марль сказал мне, что он неожиданно увидел вашего отца на террасе, и я предположил тогда, что именно это заставило его испугаться…
   Он рассказал Джеку подробности разговора с Марлем накануне его смерти.
   — Если бы я знал об этом раньше, то легко мог бы это опровергнуть, — сказал Джек. — Мой отец все утро находился в библиотеке и вышел из дому только тогда, когда мы уже поднимались по ступенькам террасы.
   Парр вынул записную книжку и стал делать в ней пометки.
   Слева находился большой дом. Прямо перед ним — сад, окруженный легким проволочным забором, преграждающим пасущейся скотине доступ к цветочным клумбам. В заборе была калитка. Справа находились заросли кустарника, за которыми виднелась пестро раскрашенная беседка.
   — Отец очень любил эти заросли, — сказал Джек. — Даже в самые жаркие дни здесь дует сильный ветер, а заросли защищают от жары. Отец часами просиживал здесь.
   Парр медленно повернулся на каблуках.
   — Думаю, я увидел все, что нужно, — сказал он.
   Подойдя к дому, он упомянул о ночном происшествии, которое не казалось ему теперь неразрешимой загадкой:
   — Это единственный неверный шаг, сделанный «Красным Кругом». Готов поклясться, что не это входило в его первоначальные намерения, и только в последний момент он передумал и принял другое решение.
   Парр уселся на ступеньки террасы, окидывая взглядом окрестности.
   Его мешковатая фигура и бесцветное лицо удивительно не гармонировали с огромной внутренней энергией, бившей в нем ключом и острой проницательностью, приводившей Джека в восхищение.
   — Да… — сказал Парр. — Мое первое предположение было правильным: он собирался вымогать у вас деньги, не выплаченные ему вашим отцом. Но по дороге ему в голову пришла новая мысль, о которой он упоминает в своей приписке. Он собирается нанести серьезный удар, поэтому ему необходимо, чтобы я и Телл вышли из игры, хотя он наивен, если предполагает, что мы тут же исполним его желание. Покажите-ка мне еще раз «плакат».
   Получив то, что просил, инспектор бережно разгладил этот немного смятый лист белой бумаги.
   — Он писал с большой поспешностью, очевидно, в автомобиле, когда отверг тот текст, который первоначально хотел расклеить. — Парр энергично потер подбородок. — Посмотрим, каков будет его новый план…
   Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать; прибежал запыхавшийся слуга и сказал, что телефон в библиотеке звонит беспрерывно в течение пяти минут. Они поспешили в дом.
   — Спрашивают вас, — сказал Джек, передавая сыщику трубку.
   Мистер Парр сейчас же узнал голос комиссара Мортона.
   — Парр, возвращайтесь немедленно в Лондон, — отчеканил тот, — сегодня в четырнадцать ноль-ноль вы должны присутствовать на заседании Кабинета министров!
   Мистер Парр положил трубку, и на его лице появилась широкая улыбка.
   — Что случилось? — спросил Джек.
   — Меня ждут на заседании Кабинета министров, — сказал Парр. И не сдержавшись, громко расхохотался.

Глава 34

   Когда они прибыли в Лондон, эта сенсация уже облетела все газеты.
   Оказывается, в это утро каждый из членов Кабинета получил послание, отпечатанное на машинке. Оно не было подписано, но на каждой странице был изображен красный круг. Вот содержание этого во всех отношениях замечательного документа:
   «Все усилия полиции, а также настойчивые действия частного сыщика Дерека Телла и старшего инспектора Парра, как Вы убедились, были напрасны. Вы наверняка устали уже вести подсчет неудачам полиции и нашим успехам.
   К сожалению, обстоятельства вынудили нас убрать с дороги целый ряд известных лиц. Это было сделано не столько из мести, сколько с целью предостеречь других. Очень жаль, но сегодня утром нам пришлось также ликвидировать адвоката мистера Сэмюэля Хеггета, получившего от покойного Гарвея Фрэйна особого рода задачу, выполняя которую он слишком близко подобрался к нам.
   К счастью для работников его фирмы, он согласился выполнять эту работу на свой личный страх и риск. Его тело оставлено нами на полотне железной дороги между Брикстоном и Мэредоном.
   Так как полиция совершенно бессильна бороться с нами, то вы, безусловно, понимаете, что «Красный Круг» представляет собой большую опасность для общества, не имеющую аналогов. Мы согласны прекратить нашу деятельность, но с условием, что правительство выплатит нам сумму, равную одному миллиону фунтов стерлингов. О способе передачи нам этих денег мы сообщим позже. Но прежде должна быть объявлена всеобщая амнистия, чтобы в случае непредвиденных осложнений или же если будет случайно установлена личность кого-либо из нас, мы могли бы воспользоваться этим.
   Если правительство откажется подчиниться нашим условиям, это повлечет за собой ряд неприятных последствий. Сообщаем имена двенадцати членов парламента, которые должны будут в качестве заложников отвечать за действия Кабинета. Если до конца недели правительство не подчинится нашим условиям, то одному из этих джентльменов придется убедиться, что мы не любим шутить».
   Первым, кого встретил Парр по прибытии в Уайтхолл, был Дерек Телл, который выглядел серьезно озабоченным.
   — Я не зря опасался, предполагая, что дело примет именно такой оборот, — сказал он, — и надо же было этому случиться в тот самый момент, когда я думал, что вот-вот накрою всю эту шайку?
   Телл взял Парра под руку, и они стали прохаживаться взад-вперед по мрачному коридору.
   — Это, конечно, нарушает мои планы относительно поездки на рыбную ловлю, — сказал он, и инспектор Парр вспомнил:
   — Ах, да ведь сегодня день вашей смерти! Но я думаю, что вы уже помилованы в результате всеобщей амнистии, объявленной «Красным Кругом», — сухо сказал он, и Телл рассмеялся.
   — Прежде чем начнется заседание, я хочу сообщить вам, — доверительно зашептал он, — что Кабинет в настоящее время собирается официально пригласить меня на службу в Скотленд-Ярд и передать полномочия по расследованию дела «Красного Круга» в мои руки. Но я категорически отказался. Я убежден, что вы — самый подходящий человек для ведения этого дела.
   — Покорнейше благодарю, — сказал Парр, — но, возможно, Кабинет будет другого мнения…
   Заседание Кабинета должно было состояться в помещении Министерства Внутренних Дел. Получившие послание «Красного Круга» явились первыми, но пока собрались абсолютно все, прошло еще некоторое время.
   Первым был вызван Телл, а четверть часа спустя — инспектор Парр.
   Парр знал в лицо большинство участников этого блестящего собрания, но так как он принадлежал к оппозиционной партии, то ни к кому из них не питал особого уважения. Он почувствовал вокруг себя атмосферу недружелюбия, и холодный кивок головы, которым ответил на его поклон седобородый премьер-министр, усилил это впечатление.
   — Мистер Парр, — сказал премьер-министр сухо, — мы обсуждаем проблему «Красного Круга», которая стала теперь национальной проблемой. Нами получено послание угрожающего характера. Вы, без сомнения, прочли об этом в газетах?
   — Так точно, сэр, — ответил инспектор.
   — Мы ничуть не считаем нужным скрывать, что весьма недовольны результатами ваших действий. Хотя вы имели неограниченные полномочия, включая… — он посмотрел на лежавшую перед ним бумагу, но Парр прервал его:
   — Мне бы не хотелось, чтобы вы сообщали собранию, какие полномочия я получил, господин премьер-министр, — решительно сказал он.
   Премьер-министр был изумлен.
   — Хорошо, — сказал он. — Но я хочу добавить, что несмотря на предоставленные вам безграничные возможности, вы даже не смогли предотвратить преступление, совершенное в вашем присутствии.
   Инспектор наклонил голову.
   — Мы намерены были передать дело «Красного Круга» мистеру Дереку Теллу, которому уже удалось найти двух убийц, хотя он и не обнаружил пока главного виновника. Но мистер Телл отказывается взять на себя это поручение, если вы будете отстранены от этого дела. Он любезно согласился работать под вашим руководством, и мы дали на это свое согласие. Я узнал, что ваше прошение об отставке уже находится у комиссара и ему дан официальный ход. Мы решили на некоторое время отложить решение этого вопроса. Подумайте о том, мистер Парр, — сказал премьер-министр, нахмурившись и раздельно произнося каждое слово, — что мы не можем подчиниться требованию «Красного Круга». Подобный образ действий был бы отрицанием всякой законности и привел бы к подрыву авторитета власти. Мы полагаемся на вас и верим, что каждому члену правительства, находящемуся под угрозой, вы дадите ту надежную защиту, на которую он имеет право как гражданин своей страны. Ваша карьера поставлена отныне на карту…