Страница:
– Вот это другое дело, теперь можно и поговорить серьезно, – в очередной раз поддержал меня Эткин, во весь рост растянувшийся около шатра и одним глазом заглядывающий внутрь.
– Нашими силами такой город не взять, – снова напомнила я. – У кого-нибудь есть дельные мысли?
– У меня! – вдруг громко прозвучал смутно знакомый голос, и высокая фигура, откинув полог шатра, ступила в освещенное помещение.
С трепетом я присмотрелась к мужественному лицу с запоминающимися острыми чертами.
– Виконт де Ризо! – радостно воскликнула я. – Добро пожаловать, дорогой друг!
– Ваше высочество! – Виконт опустился на одно колено и низко склонил непокрытую голову. – Раймон де Ризо к вашим услугам. Я пришел защитить свою страну, вернуть долг чести и передать привет от вашей названой сестры Луизы, моей любимой супруги. Кроме этого, я привел под ваше командование пятнадцать преданных дворян и десятитысячное, хорошо обученное и вооруженное войско.
Я просияла улыбкой облегчения и обернулась к друзьям:
– Ну что вы предложите теперь?
– Штурм! – Единогласный вопль сотряс стены шатра.
Для штурма я выбрала последний предрассветный час. Далеко не понаслышке знаю – именно в это время у человека уже не остается сил бороться со сном. В это время часовые на посту уже не то чтобы клюют носами, а возмутительно громко храпят в нарушение всех требований устава караульной службы. Есть в нашем мире бессмертные существа, но даже они нуждаются в сне. Спят драконы, лошади, горгульи, эльфы и некроманты. В общем, ни разу не слышала про существование хотя бы одного неспящего создания. Причем именно в этот самый пресловутый предрассветный час всех их разбудить весьма проблематично, а если и разбудишь, то длительная вялость и потеря ориентации в пространстве вам гарантированы.
Наррона крепко спала, ничего не опасаясь под защитой прочных дубовых ворот, окованных железными полосами. Часовые на гребне стены откровенно дрыхли, навалившись на древки копий. На главной дозорной башне какой-то молоденький демон гайморитно посапывал во сне, свернувшись калачиком вокруг веревки, привязанной к билу огромного набатного колокола. В целом все внешние признаки говорили об одном – нашего нападения никто не ждет. Оставалось воспользоваться непростительной оплошностью противника.
Мои солдаты, для маскировки одетые в серо-зеленую одежду, спешно выстраивались в боевой порядок. Я организовала ступенчатую систему подчинения, приказав тысячникам назначить сотников, а тем – в свою очередь разбить сотни на десятки, поставив во главе каждого десятка опытного ветерана. Десятку не разрешалось сильно удаляться друг от друга во время боя и вменялось в обязанность драться организованно и слаженно, оберегая жизнь каждого воина своего маленького отряда. Каждая тысяча имела специального вестового и сигнальщика, обязанных поддерживать непрерывную связь с высоким холмом, на котором собралось командование в лице меня, Генриха, Огвура и Марвина. Лансу я доверила командовать смешанным отрядом лучников и арбалетчиков, Раймону де Ризо – пехотой, Азуру – полками демонов, самыми бесшабашными и неуправляемыми, но и самыми боеспособными. Им отводилась почетная роль возглавить атаку. Барон де Кардиньяк, как специалист по фортификации столицы, стал координатором действий.
Я тихонько поманила пальцем Ланса:
– Видишь вон того соню на башне?
– Вижу! – с готовностью отозвался прыткий полукровка. – Прикажешь стрелой его снять?
– Да нет, – поморщилась я. – Жалко его что-то. По виду совсем молоденький демоненок – надеюсь, что он выживет в предстоящей сече. Я про другое. Сможешь веревку перебить, да повыше? Чтобы не за что стало колокольное било раскачивать.
– Сделаем! – коротко пообещал Ланс.
С помощью бронзового крюка он взвел тетиву и зарядил арбалет необычным болтом, имеющим плоский серповидный наконечник. Полуэльф долго прицеливался, а потом плавно нажал на спусковой рычаг. Стрела беззвучно распорола предрассветную мглу и исчезла из виду. Мгновение спустя мы увидели, как толстая веревка отделилась от колокола и ровными кольцами сложилась на пол, в аккурат вокруг демоненка, продолжавшего спокойно наслаждаться неправедным сном. Ланс радостно осклабился. Я молча показала ему оттопыренный большой палец правой руки. Меткий стрелок гордо расправил плечи и убыл на передовую – командовать своими лучниками и арбалетчиками.
Огвур мягко тронул меня за плечо.
– Все готово? – Я постаралась, чтобы голос звучал спокойно, не выдавая волнений и сомнений, терзавших меня в наступивший момент истины.
– Готово, – подтвердил орк. – Прикажешь выступать?
«Так и быть, возьму всю ответственность на себя!» – мысленно усмехнулась я.
– Приказываю! – И нотки сомнения не промелькнуло в моем голосе. – Пусть сигнальщик подает знак. И двигаемся все как можно тише, пожалуйста! Бригады со штурмовыми лестницами пропустить вперед.
Мы старались не производить лишнего шума. Копыта лошадей, доставивших вязанки хвороста, запасные щиты и лестницы, обернули мешковиной, доспехи (дабы не скрипели) хорошенько смазали. Благодаря этому нам удалось незаметно подойти вплотную к самым стенам города и даже приставить лестницы, прежде чем караульные что-то почуяли и подняли тревогу. Несмотря на драматизм ситуации, я все-таки не смогла удержаться от ироничной улыбки, заметив растяпу-демоненка, бестолково метавшегося по площадке караульной башни с бесполезным веревочным обрывком в лапах. А вот неповадно будет в следующий раз спать на посту.
Я долго думала, начинать ли штурм по всему периметру одновременно или сосредоточить силы на одном, наиболее слабом участке? Но протяженность стен оказалась огромной, и у нас элементарно не хватало ресурсов для круговой блокады города. Заманчиво, конечно, попытаться раздробить армию противника на отдельные отряды, но пришлось довольствоваться штурмом большого куска стены справа от ворот, по бредовому замыслу архитектора изукрашенного множеством фигурных выступов и вычурных балкончиков.
– Стена Изольды, – пояснил Огвур в тот самый вечер, когда мы детально прорабатывали идею штурма.
– Э?.. – недопоняла я.
– Ну эту стену неосмотрительно переделал один из древних правителей Нарроны по просьбе своей красавицы жены – королевы Изольды. Зато юная Повелительница могла с комфортом проводить там долгое время, в компании изнеженных фрейлин ожидая с охоты венценосного мужа.
– Да, это здесь, – ткнула я пальцем в карту города. – В очередной раз убеждаюсь, как слепа и глупа любовь. Чтобы ради прихоти бабы так ослабить город – это надо полным идиотом родиться!
– Наоборот, – ехидно усмехнулся орк, – согласно хроникам, муж Изольды был так худ, что вошел в историю под именем Тощего Эдварда.
– Тощ на мозги! – Я не отрывалась от карты. – Но нам это как раз на руку.
Вот так неуемная фантазия давно почившей королевы пришлась как нельзя кстати для реализации моих стратегических планов. Очень удобно высаживаться со штурмовой лестницы не сразу на стену, а на один из многочисленных декоративных элементов, образующих на стене подобие выложенной камнями тропинки. Еще бы табличку, недоумки, повесили: входить здесь! Тренированные демоны из отряда Азура ловко перебирались с балкончика на балкончик, прочертив на стене непрерывную цепочку черных тел. И первому десятку удалось-таки беспрепятственно перебраться через зубчатый гребень стены. Друзья, вместе со мной следившие за началом штурма с высоты командного холма, ликовали и предрекали скорую бескровную победу. Мол, город будет взят прежде, чем успеет окончательно проснуться. Пришлось их одернуть, посоветовав не зарываться. И действительно, лишь только передовые демоны из отряда Азура перевалились через стену, как из города понеслась тревожная перекличка горнов и над воротами появился целый вооруженный отряд демонов Ринецеи, немедленно вступивший в кровавую схватку с соплеменниками. И одни и другие оказались чернее ночи, да еще умудрялись во время драки размахивать огромными полураскрытыми крыльями, поэтому на стене моментально образовалась мешанина из своих и чужих. Ладно хоть я предусмотрительно приказала всем нашим воинам надеть на голову белые повязки, чтобы во всеобщей сутолоке не перерезать друзей. Побоище демонов сопровождалось громкими воплями. Ведь и в мирной-то жизни не особенно сдержанные на язык, в пылу схватки они сразу же начали высказывать враждебной стороне далеко не лестное мнение о ее командовании, немало способствуя этим утрате остатков благоразумия.
Видя, что необходимость в конспирации отпала, я приказала вываливать хворост и поджигать ворота. В ответ из-за городских стен с утробным воем на бреющем полете взмыла эскадрилья горгулий.
– Выпускайте дракона! – своевременно потребовал Огвур, не дожидаясь моего согласия.
Эткин набросился на горгулий как сокол на куриц. К несчастью, их было не менее пяти десятков, и к тому же они оказались защищены каким-то магическим заслоном от огня, непрерывной струей льющегося из разверстой драконьей пасти. У нашего летающего убийцы оставалась одна возможность – ловить горгулий поодиночке и рвать когтями на куски. Верткие горгульи в свою очередь могли нанести дракону ощутимый урон лишь в том случае, если нападали на него все скопом. Как я понимала, перед горгульями поставили четкую задачу – не подпустить огнедышащего гиганта к городу, лишив нас главного козыря. Для Эткина не нашлось другого выхода, как увязнуть в бесконечной игре в догонялки, все больше и больше отдаляясь от передовой. Пришлось смириться с этим, утешившись мыслью: уж если дракон не может помочь нам, то и зловредные горгульи не смогут нападать с воздуха на наших солдат.
Несмотря на огромный численный перевес защитников города, мои демоны бились так отчаянно, а лучники и арбалетчики Ланса вели такой шквальный огонь, что армия Ринецеи дрогнула. Генрих с бароном обнимались на радостях. По нашим рядам прокатился клич воодушевления. Я облегченно вздохнула, почти уверовав, что уже сегодня вечером смогу войти в город и приступить к поискам брата. Но не тут-то было.
Над порядком закоптившимися воротами города появился принц Ужас собственной персоной.
Белесые волосы полощутся по ветру, в руке – меч стихий, лицо… лицо принца сразу же приковало к себе все взоры. Битва стихла. Люди, демоны, зомби как завороженные не могли отвести остекленевших глаз от серебристого круга, в который превратилась голова Ужаса. По поверхности, образованной подобием расплавленной ртути, пошли волны и сполохи. Воздух над нашими макушками ощутимо сгустился, запахло грозой, угрожающе потянуло холодом… Я поежилась, и тут до меня дошло!
– Отвернитесь, не смотрите на него! – громко закричала я, но оказалось уже Слишком поздно.
Стоя на командном холме, мы с ужасом наблюдали, как наши бойцы начали ронять оружие из скрюченных пальцев и со стонами хвататься за голову. Многие из них бросались на землю и катались в судорогах от боли, расшвыривая комья травы и грязи. А некоторые, к моему величайшему замешательству, видимо будучи не в силах перебороть образы, навязанные им волей принца, хватали мечи и обращали их против самих себя.
Ужас продолжал все так же неподвижно стоять над воротами. Вид его теперь уже красного, раскалившегося лика сводил меня с ума. В ушах нарастал размеренный, монотонный гул. Хотелось бросить все и бежать куда-нибудь сломя голову, лишь бы только избавиться от усиливающегося ощущения невыносимой безысходности простого факта своего существования… И постепенно неразборчивый гул начал оформляться, складываясь в одно страшное слово, ввинчивающееся в мозг: «Умри!» Я увидела, как Огвур с искаженным мукой лицом обнял секиру, прижимаясь раскалывающимся от боли лбом к ее прохладному лезвию. И вроде бы это принесло ему облегчение, взор орка прояснился. Следуя примеру друга, я схватилась за рукоятку Нурилона. Меч обжег меня ударом чистой, незамутненной ужасом энергии, возвращая способность мыслить здраво. Мир вокруг меня обрел реальность, став от этого еще страшнее. Рядом барон Пампур корчился, с головой завернувшись в свой боевой штандарт. Генрих болезненно морщился, до крови прикусив побелевшие губы. А то, что творилось под стеной города, уже просто не поддавалось описанию.
– Марвин! – хрипло позвала я. – Помоги!
– Не могу! – Некромант повернул ко мне напряженное лицо. Черные глаза, обведенные синюшными кругами, делали его похожим на покойника. – Принца поддерживают все некроманты во главе с Ринецеей. Я еле сдерживаю их натиск…
– А где же Сугута? – со слезами в голосе заорала я, теряя терпение.
– Я здесь, ваша милость! – Старик выполз откуда-то из-под флага барона де Кардиньяка и вопрошающе уставился на меня красными глазами кролика.
Я нагнулась и взяла старого мага за мелко дрожащий подбородок:
– Ты можешь хоть чем-то помочь всем нам? – Слова мои, четко разделенные на слоги, падали тяжело и беспощадно. – Или ты способен только отсиживаться в укрытии?
– Я-я-я, – хлипко затрясся старик, – я помогу… чем-нибудь!
– Валяй! – хмыкнул бледный как полотно Марвин.
Старик еще раз жалобно посмотрел на меня слезящимися глазами, а потом торопливо свел вместе кисти, покрытые сеткой выступивших вен, и что-то неразборчиво забормотал. Подчиняясь заклинанию, между ладоней мага начал расти и наливаться жаром большой огненный шар. По мере роста шара Сугута заметно слабел, обильная испарина выступила на высоком лбу. Руки подрагивали, казалось, еще миг – и шар выскользнет из немощных пальцев старого мага.
– Бросай! – истошно завопил некромант. – Или сгоришь сам. Бросай, я поддержу!
Громкий выдох сотряс впалую грудь Сугуты. Огненный шар, сорвавшись с ладоней, падающей звездой устремился в сторону крепостной стены. Направленный волей Марвина, он с шипением пробил магическую защиту и угодил прямо в лицо принца Ужаса.
От неожиданности принц нелепо взмахнул руками и покачнулся. Сила воздействия его колдовства сразу же ослабела, шатающиеся воины начали подниматься с земли, растерянно оглядываясь по сторонам.
– Отходим! – из всех сил закричал Огвур. – Все назад!
Почти вслепую, ничего не видя воспаленными глазами, волоча за собой оружие, наше войско бесславно покидало поле боя.
Марвин осторожно потянул меня за рукав.
– Что? – через силу выдавила я. Такое позорное завершение столь доблестно начавшейся атаки не оставляло никаких иллюзий по поводу скорой победы и малых жертв.
– Посмотри, – печально шепнул некромант.
У наших ног лежало бездыханное тело Сугуты, в смерти казавшееся еще более хрупким и сморщенным. Я сначала приподняла ему веко, а потом торопливо выхватила из кармана огарок белой свечи, когда-то подаренный мне тетушкой Чумой.
– Бесполезно, – сокрушенно покачал головой Марвин. – Поздно уже, да и не выживают после магической отдачи. По нему шарахнуло всей силой, сконцентрированной в городе, такого бы и я не выдержал.
Из моих глаз покатились слезы раскаяния.
– Это я во всем виновата, – простонала я. – Я потребовала, чтобы он помог нам. Как я не понимала – он слишком стар и слаб для таких дел. Это я стала убийцей нашего друга!
– Тише. – Барон Пампур нежно погладил мою согбенную горем и самобичеванием спину. – Мой старый соратник погиб как герой, сумев спасти всех нас. Он всегда мечтал о такой смерти, о подвиге, достойном великого архимага! Похороним его с почестями! Души героев всегда возрождаются в новом теле.
В ответ я могла лишь всхлипнуть.
Над нашими головами пронеслось дуновение мощных крыльев, и на холм опустился изрядно потрепанный Эткин. С одного взгляда поняв всю невосполнимость потери, он бережно поднял в огромных лапах маленькое тельце павшего мага.
– Я отнесу его на поляну в лесу и приготовлю дрова для погребального костра, – пообещал он.
– Как горгульи? – успел спросить Генрих.
– Невкусные! – не оборачиваясь, буркнул дракон и с легкостью, удивительной в столь тяжелом теле, бесшумно взмыл в небо.
– Морра! – На холм взбирался Азур, весь покрытый кровью и копотью. – Что это было? Мои испытанные, свирепые демоны скулили побитыми щенками. В жизни не испытывал ничего ужаснее…
– Еще бы, – расстроенно откликнулась я. – Это и есть милые шалости моего проклятого сводного братца!
– Боги! – ахнул архидемон. – Как же с ним бороться? Его, вообще, можно убить, или он бессмертен?
– Смертен! – уверенно ответил Марвин. – Есть древнее предание, в котором сказано, что убить Ужас может существо, несущее в себе кровь трех рас.
– А ты знаешь такое мифическое существо? – недоверчиво спросил Генрих.
– Знаю! – Марвин указал на меня. – Она. В ней кровь эльфов, сильфов и самой Смерти.
Все дружно уставились на меня.
– Нет уж! – Генрих предусмотрительно задвинул мое высочество себе за спину. – Я не позволю рисковать Ульрикой. Этот принц просто что-то невероятное…
– Успокойся. – Я нежно погладила барона по щеке. – Я все равно не уступлю принца никому. У меня к нему свои, семейные претензии.
– Рыжая! – раздался жалобный стон.
Я всплеснула руками:
– Да что же это такое!
На холм поднялась группа демонов, осторожно несущая два тела, завернутые в плащи. Из складок одного неслись стоны и причитания, другое, судя по окоченевшим, угловатым очертаниям, давно стало трупом.
– Это Лансанариэль и Тим, – мрачно доложил угрюмый демон-тысячник.
Издав вопль отчаяния, Огвур бросился к телам.
– Как они? – робко спросила я, ожидая самого худшего.
– Лансу явно дали по голове чем-то очень тяжелым! – констатировал орк, продолжая копошиться в складках ткани, ощупывая и осматривая раненого.
– И что?
– Были бы мозги – было бы сотрясение, – с облегчением пошутил Белый Волк, поднимая на руки стонущего полукровку. – Он поправится. Мелеана, я отнесу его в лазарет.
– А Тим?
– Крепись, милая… – Генрих стоял на коленях возле второго свертка. – Он убит.
Вечером мы хоронили мертвых. Огромный костер из дров, собранных драконом, поднимался почти до неба. Когда на затянутом тучами небосклоне взошла первая звезда, я взяла факел и сама подожгла сухие дрова, вспыхнувшие мгновенно. Чем можно измерить горечь потери? Наши павшие друзья уходили от нас навсегда. А нам, выжившим, предстояло вечно нести по жизни бремя их дружбы, во имя которой они и погибли. И великую благодарность за свое спасение, смешанную с горьким привкусом великой вины.
…Погребальный костер догорал. Я подняла заплаканные глаза и всмотрелась в стены Нарроны, призывно белевшие в сумраке ночи. Город притих и затаился. Он ждал нас.
ГЛАВА 4
– Нашими силами такой город не взять, – снова напомнила я. – У кого-нибудь есть дельные мысли?
– У меня! – вдруг громко прозвучал смутно знакомый голос, и высокая фигура, откинув полог шатра, ступила в освещенное помещение.
С трепетом я присмотрелась к мужественному лицу с запоминающимися острыми чертами.
– Виконт де Ризо! – радостно воскликнула я. – Добро пожаловать, дорогой друг!
– Ваше высочество! – Виконт опустился на одно колено и низко склонил непокрытую голову. – Раймон де Ризо к вашим услугам. Я пришел защитить свою страну, вернуть долг чести и передать привет от вашей названой сестры Луизы, моей любимой супруги. Кроме этого, я привел под ваше командование пятнадцать преданных дворян и десятитысячное, хорошо обученное и вооруженное войско.
Я просияла улыбкой облегчения и обернулась к друзьям:
– Ну что вы предложите теперь?
– Штурм! – Единогласный вопль сотряс стены шатра.
Для штурма я выбрала последний предрассветный час. Далеко не понаслышке знаю – именно в это время у человека уже не остается сил бороться со сном. В это время часовые на посту уже не то чтобы клюют носами, а возмутительно громко храпят в нарушение всех требований устава караульной службы. Есть в нашем мире бессмертные существа, но даже они нуждаются в сне. Спят драконы, лошади, горгульи, эльфы и некроманты. В общем, ни разу не слышала про существование хотя бы одного неспящего создания. Причем именно в этот самый пресловутый предрассветный час всех их разбудить весьма проблематично, а если и разбудишь, то длительная вялость и потеря ориентации в пространстве вам гарантированы.
Наррона крепко спала, ничего не опасаясь под защитой прочных дубовых ворот, окованных железными полосами. Часовые на гребне стены откровенно дрыхли, навалившись на древки копий. На главной дозорной башне какой-то молоденький демон гайморитно посапывал во сне, свернувшись калачиком вокруг веревки, привязанной к билу огромного набатного колокола. В целом все внешние признаки говорили об одном – нашего нападения никто не ждет. Оставалось воспользоваться непростительной оплошностью противника.
Мои солдаты, для маскировки одетые в серо-зеленую одежду, спешно выстраивались в боевой порядок. Я организовала ступенчатую систему подчинения, приказав тысячникам назначить сотников, а тем – в свою очередь разбить сотни на десятки, поставив во главе каждого десятка опытного ветерана. Десятку не разрешалось сильно удаляться друг от друга во время боя и вменялось в обязанность драться организованно и слаженно, оберегая жизнь каждого воина своего маленького отряда. Каждая тысяча имела специального вестового и сигнальщика, обязанных поддерживать непрерывную связь с высоким холмом, на котором собралось командование в лице меня, Генриха, Огвура и Марвина. Лансу я доверила командовать смешанным отрядом лучников и арбалетчиков, Раймону де Ризо – пехотой, Азуру – полками демонов, самыми бесшабашными и неуправляемыми, но и самыми боеспособными. Им отводилась почетная роль возглавить атаку. Барон де Кардиньяк, как специалист по фортификации столицы, стал координатором действий.
Я тихонько поманила пальцем Ланса:
– Видишь вон того соню на башне?
– Вижу! – с готовностью отозвался прыткий полукровка. – Прикажешь стрелой его снять?
– Да нет, – поморщилась я. – Жалко его что-то. По виду совсем молоденький демоненок – надеюсь, что он выживет в предстоящей сече. Я про другое. Сможешь веревку перебить, да повыше? Чтобы не за что стало колокольное било раскачивать.
– Сделаем! – коротко пообещал Ланс.
С помощью бронзового крюка он взвел тетиву и зарядил арбалет необычным болтом, имеющим плоский серповидный наконечник. Полуэльф долго прицеливался, а потом плавно нажал на спусковой рычаг. Стрела беззвучно распорола предрассветную мглу и исчезла из виду. Мгновение спустя мы увидели, как толстая веревка отделилась от колокола и ровными кольцами сложилась на пол, в аккурат вокруг демоненка, продолжавшего спокойно наслаждаться неправедным сном. Ланс радостно осклабился. Я молча показала ему оттопыренный большой палец правой руки. Меткий стрелок гордо расправил плечи и убыл на передовую – командовать своими лучниками и арбалетчиками.
Огвур мягко тронул меня за плечо.
– Все готово? – Я постаралась, чтобы голос звучал спокойно, не выдавая волнений и сомнений, терзавших меня в наступивший момент истины.
– Готово, – подтвердил орк. – Прикажешь выступать?
«Так и быть, возьму всю ответственность на себя!» – мысленно усмехнулась я.
– Приказываю! – И нотки сомнения не промелькнуло в моем голосе. – Пусть сигнальщик подает знак. И двигаемся все как можно тише, пожалуйста! Бригады со штурмовыми лестницами пропустить вперед.
Мы старались не производить лишнего шума. Копыта лошадей, доставивших вязанки хвороста, запасные щиты и лестницы, обернули мешковиной, доспехи (дабы не скрипели) хорошенько смазали. Благодаря этому нам удалось незаметно подойти вплотную к самым стенам города и даже приставить лестницы, прежде чем караульные что-то почуяли и подняли тревогу. Несмотря на драматизм ситуации, я все-таки не смогла удержаться от ироничной улыбки, заметив растяпу-демоненка, бестолково метавшегося по площадке караульной башни с бесполезным веревочным обрывком в лапах. А вот неповадно будет в следующий раз спать на посту.
Я долго думала, начинать ли штурм по всему периметру одновременно или сосредоточить силы на одном, наиболее слабом участке? Но протяженность стен оказалась огромной, и у нас элементарно не хватало ресурсов для круговой блокады города. Заманчиво, конечно, попытаться раздробить армию противника на отдельные отряды, но пришлось довольствоваться штурмом большого куска стены справа от ворот, по бредовому замыслу архитектора изукрашенного множеством фигурных выступов и вычурных балкончиков.
– Стена Изольды, – пояснил Огвур в тот самый вечер, когда мы детально прорабатывали идею штурма.
– Э?.. – недопоняла я.
– Ну эту стену неосмотрительно переделал один из древних правителей Нарроны по просьбе своей красавицы жены – королевы Изольды. Зато юная Повелительница могла с комфортом проводить там долгое время, в компании изнеженных фрейлин ожидая с охоты венценосного мужа.
– Да, это здесь, – ткнула я пальцем в карту города. – В очередной раз убеждаюсь, как слепа и глупа любовь. Чтобы ради прихоти бабы так ослабить город – это надо полным идиотом родиться!
– Наоборот, – ехидно усмехнулся орк, – согласно хроникам, муж Изольды был так худ, что вошел в историю под именем Тощего Эдварда.
– Тощ на мозги! – Я не отрывалась от карты. – Но нам это как раз на руку.
Вот так неуемная фантазия давно почившей королевы пришлась как нельзя кстати для реализации моих стратегических планов. Очень удобно высаживаться со штурмовой лестницы не сразу на стену, а на один из многочисленных декоративных элементов, образующих на стене подобие выложенной камнями тропинки. Еще бы табличку, недоумки, повесили: входить здесь! Тренированные демоны из отряда Азура ловко перебирались с балкончика на балкончик, прочертив на стене непрерывную цепочку черных тел. И первому десятку удалось-таки беспрепятственно перебраться через зубчатый гребень стены. Друзья, вместе со мной следившие за началом штурма с высоты командного холма, ликовали и предрекали скорую бескровную победу. Мол, город будет взят прежде, чем успеет окончательно проснуться. Пришлось их одернуть, посоветовав не зарываться. И действительно, лишь только передовые демоны из отряда Азура перевалились через стену, как из города понеслась тревожная перекличка горнов и над воротами появился целый вооруженный отряд демонов Ринецеи, немедленно вступивший в кровавую схватку с соплеменниками. И одни и другие оказались чернее ночи, да еще умудрялись во время драки размахивать огромными полураскрытыми крыльями, поэтому на стене моментально образовалась мешанина из своих и чужих. Ладно хоть я предусмотрительно приказала всем нашим воинам надеть на голову белые повязки, чтобы во всеобщей сутолоке не перерезать друзей. Побоище демонов сопровождалось громкими воплями. Ведь и в мирной-то жизни не особенно сдержанные на язык, в пылу схватки они сразу же начали высказывать враждебной стороне далеко не лестное мнение о ее командовании, немало способствуя этим утрате остатков благоразумия.
Видя, что необходимость в конспирации отпала, я приказала вываливать хворост и поджигать ворота. В ответ из-за городских стен с утробным воем на бреющем полете взмыла эскадрилья горгулий.
– Выпускайте дракона! – своевременно потребовал Огвур, не дожидаясь моего согласия.
Эткин набросился на горгулий как сокол на куриц. К несчастью, их было не менее пяти десятков, и к тому же они оказались защищены каким-то магическим заслоном от огня, непрерывной струей льющегося из разверстой драконьей пасти. У нашего летающего убийцы оставалась одна возможность – ловить горгулий поодиночке и рвать когтями на куски. Верткие горгульи в свою очередь могли нанести дракону ощутимый урон лишь в том случае, если нападали на него все скопом. Как я понимала, перед горгульями поставили четкую задачу – не подпустить огнедышащего гиганта к городу, лишив нас главного козыря. Для Эткина не нашлось другого выхода, как увязнуть в бесконечной игре в догонялки, все больше и больше отдаляясь от передовой. Пришлось смириться с этим, утешившись мыслью: уж если дракон не может помочь нам, то и зловредные горгульи не смогут нападать с воздуха на наших солдат.
Несмотря на огромный численный перевес защитников города, мои демоны бились так отчаянно, а лучники и арбалетчики Ланса вели такой шквальный огонь, что армия Ринецеи дрогнула. Генрих с бароном обнимались на радостях. По нашим рядам прокатился клич воодушевления. Я облегченно вздохнула, почти уверовав, что уже сегодня вечером смогу войти в город и приступить к поискам брата. Но не тут-то было.
Над порядком закоптившимися воротами города появился принц Ужас собственной персоной.
Белесые волосы полощутся по ветру, в руке – меч стихий, лицо… лицо принца сразу же приковало к себе все взоры. Битва стихла. Люди, демоны, зомби как завороженные не могли отвести остекленевших глаз от серебристого круга, в который превратилась голова Ужаса. По поверхности, образованной подобием расплавленной ртути, пошли волны и сполохи. Воздух над нашими макушками ощутимо сгустился, запахло грозой, угрожающе потянуло холодом… Я поежилась, и тут до меня дошло!
– Отвернитесь, не смотрите на него! – громко закричала я, но оказалось уже Слишком поздно.
Стоя на командном холме, мы с ужасом наблюдали, как наши бойцы начали ронять оружие из скрюченных пальцев и со стонами хвататься за голову. Многие из них бросались на землю и катались в судорогах от боли, расшвыривая комья травы и грязи. А некоторые, к моему величайшему замешательству, видимо будучи не в силах перебороть образы, навязанные им волей принца, хватали мечи и обращали их против самих себя.
Ужас продолжал все так же неподвижно стоять над воротами. Вид его теперь уже красного, раскалившегося лика сводил меня с ума. В ушах нарастал размеренный, монотонный гул. Хотелось бросить все и бежать куда-нибудь сломя голову, лишь бы только избавиться от усиливающегося ощущения невыносимой безысходности простого факта своего существования… И постепенно неразборчивый гул начал оформляться, складываясь в одно страшное слово, ввинчивающееся в мозг: «Умри!» Я увидела, как Огвур с искаженным мукой лицом обнял секиру, прижимаясь раскалывающимся от боли лбом к ее прохладному лезвию. И вроде бы это принесло ему облегчение, взор орка прояснился. Следуя примеру друга, я схватилась за рукоятку Нурилона. Меч обжег меня ударом чистой, незамутненной ужасом энергии, возвращая способность мыслить здраво. Мир вокруг меня обрел реальность, став от этого еще страшнее. Рядом барон Пампур корчился, с головой завернувшись в свой боевой штандарт. Генрих болезненно морщился, до крови прикусив побелевшие губы. А то, что творилось под стеной города, уже просто не поддавалось описанию.
– Марвин! – хрипло позвала я. – Помоги!
– Не могу! – Некромант повернул ко мне напряженное лицо. Черные глаза, обведенные синюшными кругами, делали его похожим на покойника. – Принца поддерживают все некроманты во главе с Ринецеей. Я еле сдерживаю их натиск…
– А где же Сугута? – со слезами в голосе заорала я, теряя терпение.
– Я здесь, ваша милость! – Старик выполз откуда-то из-под флага барона де Кардиньяка и вопрошающе уставился на меня красными глазами кролика.
Я нагнулась и взяла старого мага за мелко дрожащий подбородок:
– Ты можешь хоть чем-то помочь всем нам? – Слова мои, четко разделенные на слоги, падали тяжело и беспощадно. – Или ты способен только отсиживаться в укрытии?
– Я-я-я, – хлипко затрясся старик, – я помогу… чем-нибудь!
– Валяй! – хмыкнул бледный как полотно Марвин.
Старик еще раз жалобно посмотрел на меня слезящимися глазами, а потом торопливо свел вместе кисти, покрытые сеткой выступивших вен, и что-то неразборчиво забормотал. Подчиняясь заклинанию, между ладоней мага начал расти и наливаться жаром большой огненный шар. По мере роста шара Сугута заметно слабел, обильная испарина выступила на высоком лбу. Руки подрагивали, казалось, еще миг – и шар выскользнет из немощных пальцев старого мага.
– Бросай! – истошно завопил некромант. – Или сгоришь сам. Бросай, я поддержу!
Громкий выдох сотряс впалую грудь Сугуты. Огненный шар, сорвавшись с ладоней, падающей звездой устремился в сторону крепостной стены. Направленный волей Марвина, он с шипением пробил магическую защиту и угодил прямо в лицо принца Ужаса.
От неожиданности принц нелепо взмахнул руками и покачнулся. Сила воздействия его колдовства сразу же ослабела, шатающиеся воины начали подниматься с земли, растерянно оглядываясь по сторонам.
– Отходим! – из всех сил закричал Огвур. – Все назад!
Почти вслепую, ничего не видя воспаленными глазами, волоча за собой оружие, наше войско бесславно покидало поле боя.
Марвин осторожно потянул меня за рукав.
– Что? – через силу выдавила я. Такое позорное завершение столь доблестно начавшейся атаки не оставляло никаких иллюзий по поводу скорой победы и малых жертв.
– Посмотри, – печально шепнул некромант.
У наших ног лежало бездыханное тело Сугуты, в смерти казавшееся еще более хрупким и сморщенным. Я сначала приподняла ему веко, а потом торопливо выхватила из кармана огарок белой свечи, когда-то подаренный мне тетушкой Чумой.
– Бесполезно, – сокрушенно покачал головой Марвин. – Поздно уже, да и не выживают после магической отдачи. По нему шарахнуло всей силой, сконцентрированной в городе, такого бы и я не выдержал.
Из моих глаз покатились слезы раскаяния.
– Это я во всем виновата, – простонала я. – Я потребовала, чтобы он помог нам. Как я не понимала – он слишком стар и слаб для таких дел. Это я стала убийцей нашего друга!
– Тише. – Барон Пампур нежно погладил мою согбенную горем и самобичеванием спину. – Мой старый соратник погиб как герой, сумев спасти всех нас. Он всегда мечтал о такой смерти, о подвиге, достойном великого архимага! Похороним его с почестями! Души героев всегда возрождаются в новом теле.
В ответ я могла лишь всхлипнуть.
Над нашими головами пронеслось дуновение мощных крыльев, и на холм опустился изрядно потрепанный Эткин. С одного взгляда поняв всю невосполнимость потери, он бережно поднял в огромных лапах маленькое тельце павшего мага.
– Я отнесу его на поляну в лесу и приготовлю дрова для погребального костра, – пообещал он.
– Как горгульи? – успел спросить Генрих.
– Невкусные! – не оборачиваясь, буркнул дракон и с легкостью, удивительной в столь тяжелом теле, бесшумно взмыл в небо.
– Морра! – На холм взбирался Азур, весь покрытый кровью и копотью. – Что это было? Мои испытанные, свирепые демоны скулили побитыми щенками. В жизни не испытывал ничего ужаснее…
– Еще бы, – расстроенно откликнулась я. – Это и есть милые шалости моего проклятого сводного братца!
– Боги! – ахнул архидемон. – Как же с ним бороться? Его, вообще, можно убить, или он бессмертен?
– Смертен! – уверенно ответил Марвин. – Есть древнее предание, в котором сказано, что убить Ужас может существо, несущее в себе кровь трех рас.
– А ты знаешь такое мифическое существо? – недоверчиво спросил Генрих.
– Знаю! – Марвин указал на меня. – Она. В ней кровь эльфов, сильфов и самой Смерти.
Все дружно уставились на меня.
– Нет уж! – Генрих предусмотрительно задвинул мое высочество себе за спину. – Я не позволю рисковать Ульрикой. Этот принц просто что-то невероятное…
– Успокойся. – Я нежно погладила барона по щеке. – Я все равно не уступлю принца никому. У меня к нему свои, семейные претензии.
– Рыжая! – раздался жалобный стон.
Я всплеснула руками:
– Да что же это такое!
На холм поднялась группа демонов, осторожно несущая два тела, завернутые в плащи. Из складок одного неслись стоны и причитания, другое, судя по окоченевшим, угловатым очертаниям, давно стало трупом.
– Это Лансанариэль и Тим, – мрачно доложил угрюмый демон-тысячник.
Издав вопль отчаяния, Огвур бросился к телам.
– Как они? – робко спросила я, ожидая самого худшего.
– Лансу явно дали по голове чем-то очень тяжелым! – констатировал орк, продолжая копошиться в складках ткани, ощупывая и осматривая раненого.
– И что?
– Были бы мозги – было бы сотрясение, – с облегчением пошутил Белый Волк, поднимая на руки стонущего полукровку. – Он поправится. Мелеана, я отнесу его в лазарет.
– А Тим?
– Крепись, милая… – Генрих стоял на коленях возле второго свертка. – Он убит.
Вечером мы хоронили мертвых. Огромный костер из дров, собранных драконом, поднимался почти до неба. Когда на затянутом тучами небосклоне взошла первая звезда, я взяла факел и сама подожгла сухие дрова, вспыхнувшие мгновенно. Чем можно измерить горечь потери? Наши павшие друзья уходили от нас навсегда. А нам, выжившим, предстояло вечно нести по жизни бремя их дружбы, во имя которой они и погибли. И великую благодарность за свое спасение, смешанную с горьким привкусом великой вины.
…Погребальный костер догорал. Я подняла заплаканные глаза и всмотрелась в стены Нарроны, призывно белевшие в сумраке ночи. Город притих и затаился. Он ждал нас.
ГЛАВА 4
Закончившийся день выдался длинным и тяжелым, поэтому все в лагере спали мертвым сном. Все, кроме меня. Я попросила Марвина выставить магическую защиту. Ведь если сейчас Ринецею посетит идея неожиданно напасть на нас, используя ночное время, вряд ли наши измученные, израненные воины смогут оказать хоть какое-то сопротивление. Уж в чем, в чем, а в свежих силах, не принимавших участие в сегодняшнем бою, недостатка у демоницы не было. Но некромант, долго прислушивавшийся к внутреннему голосу, с сомнением пожал плечами и порекомендовал мне спать спокойно. Мол, принц Ужас, оказывается, получил более тяжелые ранения, чем мы смели надеяться, и теперь все маги Нарроны, во главе с Ринецеей, заняты его лечением.
Но, вопреки полезным советам Марвина, мне не спалось. Едва я хотя бы на мгновение пыталась смежить усталые, опухшие от слез веки, как вихрь нежданных образов незамедлительно принимался бушевать в моем воспаленном мозгу. Неясные, расплывчатые, перепутанные обрывки непонятных сцен складывались в пугающую вереницу. В растерянности вертелась я на узкой походной кровати, совершенно не понимая, куда мне следует направиться и что предпринять. Что же я видела? Ужас, покрытый страшными… ожогами и, так же как и я, неспособен обрести покой на роскошной постели королевских покоев. Видела прекрасную женщину с красными глазами, напряженно всматривающуюся в какой-то странный туманный, округлый предмет. А потом опять ее же, медленно проходящую вдоль шеренги девушек, закутанных в белые одежды. Но потом вдруг обжигающее прикосновение изумрудного кулона резко выдернуло меня из царства видений. Осколок Камня Власти нагрелся и пульсировал словно живой. Я поняла – это билось исстрадавшееся сердце мудрого Саймонариэля. И сразу же зазвучал голос – тихий, просящий, умирающий:
– Девочка, я знаю о вашем сегодняшнем поражении. Но твой брат не может больше ждать. Силы его на исходе, он угасает. Поторопись, принцесса! Придумай что-нибудь…
Шепот отдалялся, затихал, пока не смолк окончательно, оставив после себя мучительную боль во всем теле. Превозмогая страдания, скрипя зубами, я упрямо поднялась с кровати и побрела в палатку Огвура.
Могучий орк, сморенный тяжелой дремотой, спал в неловкой позе – боком навалившись на постель раненого Ланса. Его милый полуэльф, благодаря искусству личного лекаря барона де Кардиньяка, выглядел значительно лучше и уже не производил впечатления умирающего. Рассматривая раскрасневшееся от сна лицо больного, освещенное умиротворенной улыбкой, я мысленно возблагодарила судьбу, сжалившуюся над прекрасным полукровкой.
– Огвур, – тихонько позвала я, рискуя разбудить Ланса.
Но чуткий орк услышал и поднял голову:
– Мелеана? Что ты здесь делаешь? Тебе нужно отдыхать.
– Не могу! – пожаловалась я. – Мне было видение. Нам нужно повторить штурм. Сейчас, немедленно, пока принц Ужас не восстановил свои силы полностью. И к тому же мой брат Ульрих находится при смерти.
– О-хо-хо, – проскрипел Огвур, осторожно разминая затекшие ноги. – Боги, демоны, короли! Нет от вас покоя ни днем ни ночью. Надеюсь, ты придумала что-то особенное, если рискуешь второй раз обломать зубы о неприступные стены Нарроны?
– Придумала! – поделилась я. Смутные, еще не оформившиеся полностью идеи бродили где-то на грани подсознания. – Помнишь наши разговоры про необычные способности Марвина? Я хочу рискнуть и спровоцировать его на неординарный поступок…
– Расскажи! – потребовал Белый Волк. Глаза его засветились надеждой.
– Э нет, – отказалась я. – Тут нужна подходящая ситуация, накал, состояние аффекта!
Огвур с сомнением покачал головой:
– Надеюсь, ты понимаешь, что ставишь на кон наши жизни?
– Да! – Мне стало страшно за свои слова. – Но это наш единственный шанс!
– О-хо-хо, – снова проворчал орк. – Пойду объявлю подъем!
Рассветом еще и не пахло. Пахло сыростью, туманом, плохо затянувшимися ранами, недовольством невыспавшихся солдат. Одни лишь демоны выглядели свежими и отдохнувшими и хвастливо обещали показать защитникам Нарроны какую-то загадочную, только им известную гоблинову мать. Мы снова собрались на том же самом командном холме, – правда, на этот раз с нами, к сожалению, не оказалось Сугуты. Туда же приковылял и Ланс – с невообразимым количеством бинтов, наподобие тюрбана намотанных на голову. Было заметно, что он рад-радешенек вырваться из-под опеки баронского лекаря.
– А ты куда собрался? – накинулся на него Огвур, грозно хмуря брови. – Марш обратно в кровать!
– Еще чего! – строптиво возразил полукровка, прекрасный даже в повязках. – Знаешь, кто меня по черепу шарахнул? Мой старый знакомый – демон Абигер. Ну да обещаю, он у меня еще попляшет, третий раунд будет за мной!
Генрих скептически прищурился на храбрившегося полуэльфа, старательно корчившего кровожадные рожи, усмехнулся, но ничего не сказал.
Ринецея, очевидно, совсем не ожидала от нас такой наглости – повторной атаки, поэтому город отдыхал от ратных трудов, по обыкновению крепко заперев створки ворот. Даже обормот-демоненок, так ничему и не научившийся, крепко спал на верхушке сторожевой башни, предоставив Лансу великолепную возможность повторить на бис трюк с арбалетной стрелой и веревкой.
– Ну… Да пребудет с нами Аола! – Я махнула рукой, подавая сигнал к повторному штурму, который, как мы все прекрасно осознавали, мог стать только последним.
Все же на этот раз город пробудился значительно быстрее. И более того, – видимо, решил окончательно расправиться с непрошеными гостями. Из распахнувшихся ворот выступили стройные ряды пехоты и конницы, а с крыши храма поднялась целая туча горгулий, на этот раз с седоками на спине.
– Умертвия! – крикнул нам Огвур, указывая на бледных всадников.
Эткин недовольно зашелестел крыльями.
– Тоже мне драконоборцы недоделанные! – сердито выругался он, взмывая в небо. Настроение дракона не предвещало настырным соперникам ничего хорошего.
– Надо будет не забыть спросить его, каковы окажутся на вкус эти мертвяки, – задумчиво пробормотал Генрих, провожая рассеянным взглядом нашего летуна-убийцу.
Стоявший рядом Марвин прыснул в кулак.
Между тем из города продолжали выходить все новые и новые шеренги вооруженных демонов. По рядам наших солдат прокатился испуганный ропот. Ситуация явно осложнялась. Огвур повернул ко мне сосредоточенное лицо:
– Мелеана, их слишком много! Ты говорила о каком-то плане. Если он не сработает, нам крышка!
Вместо ответа я посмотрела на Марвина, в растерянности комкающего в руках край черного плаща, и, стараясь придать своему голосу проникновенность и убедительность, заговорила:
Но, вопреки полезным советам Марвина, мне не спалось. Едва я хотя бы на мгновение пыталась смежить усталые, опухшие от слез веки, как вихрь нежданных образов незамедлительно принимался бушевать в моем воспаленном мозгу. Неясные, расплывчатые, перепутанные обрывки непонятных сцен складывались в пугающую вереницу. В растерянности вертелась я на узкой походной кровати, совершенно не понимая, куда мне следует направиться и что предпринять. Что же я видела? Ужас, покрытый страшными… ожогами и, так же как и я, неспособен обрести покой на роскошной постели королевских покоев. Видела прекрасную женщину с красными глазами, напряженно всматривающуюся в какой-то странный туманный, округлый предмет. А потом опять ее же, медленно проходящую вдоль шеренги девушек, закутанных в белые одежды. Но потом вдруг обжигающее прикосновение изумрудного кулона резко выдернуло меня из царства видений. Осколок Камня Власти нагрелся и пульсировал словно живой. Я поняла – это билось исстрадавшееся сердце мудрого Саймонариэля. И сразу же зазвучал голос – тихий, просящий, умирающий:
– Девочка, я знаю о вашем сегодняшнем поражении. Но твой брат не может больше ждать. Силы его на исходе, он угасает. Поторопись, принцесса! Придумай что-нибудь…
Шепот отдалялся, затихал, пока не смолк окончательно, оставив после себя мучительную боль во всем теле. Превозмогая страдания, скрипя зубами, я упрямо поднялась с кровати и побрела в палатку Огвура.
Могучий орк, сморенный тяжелой дремотой, спал в неловкой позе – боком навалившись на постель раненого Ланса. Его милый полуэльф, благодаря искусству личного лекаря барона де Кардиньяка, выглядел значительно лучше и уже не производил впечатления умирающего. Рассматривая раскрасневшееся от сна лицо больного, освещенное умиротворенной улыбкой, я мысленно возблагодарила судьбу, сжалившуюся над прекрасным полукровкой.
– Огвур, – тихонько позвала я, рискуя разбудить Ланса.
Но чуткий орк услышал и поднял голову:
– Мелеана? Что ты здесь делаешь? Тебе нужно отдыхать.
– Не могу! – пожаловалась я. – Мне было видение. Нам нужно повторить штурм. Сейчас, немедленно, пока принц Ужас не восстановил свои силы полностью. И к тому же мой брат Ульрих находится при смерти.
– О-хо-хо, – проскрипел Огвур, осторожно разминая затекшие ноги. – Боги, демоны, короли! Нет от вас покоя ни днем ни ночью. Надеюсь, ты придумала что-то особенное, если рискуешь второй раз обломать зубы о неприступные стены Нарроны?
– Придумала! – поделилась я. Смутные, еще не оформившиеся полностью идеи бродили где-то на грани подсознания. – Помнишь наши разговоры про необычные способности Марвина? Я хочу рискнуть и спровоцировать его на неординарный поступок…
– Расскажи! – потребовал Белый Волк. Глаза его засветились надеждой.
– Э нет, – отказалась я. – Тут нужна подходящая ситуация, накал, состояние аффекта!
Огвур с сомнением покачал головой:
– Надеюсь, ты понимаешь, что ставишь на кон наши жизни?
– Да! – Мне стало страшно за свои слова. – Но это наш единственный шанс!
– О-хо-хо, – снова проворчал орк. – Пойду объявлю подъем!
Рассветом еще и не пахло. Пахло сыростью, туманом, плохо затянувшимися ранами, недовольством невыспавшихся солдат. Одни лишь демоны выглядели свежими и отдохнувшими и хвастливо обещали показать защитникам Нарроны какую-то загадочную, только им известную гоблинову мать. Мы снова собрались на том же самом командном холме, – правда, на этот раз с нами, к сожалению, не оказалось Сугуты. Туда же приковылял и Ланс – с невообразимым количеством бинтов, наподобие тюрбана намотанных на голову. Было заметно, что он рад-радешенек вырваться из-под опеки баронского лекаря.
– А ты куда собрался? – накинулся на него Огвур, грозно хмуря брови. – Марш обратно в кровать!
– Еще чего! – строптиво возразил полукровка, прекрасный даже в повязках. – Знаешь, кто меня по черепу шарахнул? Мой старый знакомый – демон Абигер. Ну да обещаю, он у меня еще попляшет, третий раунд будет за мной!
Генрих скептически прищурился на храбрившегося полуэльфа, старательно корчившего кровожадные рожи, усмехнулся, но ничего не сказал.
Ринецея, очевидно, совсем не ожидала от нас такой наглости – повторной атаки, поэтому город отдыхал от ратных трудов, по обыкновению крепко заперев створки ворот. Даже обормот-демоненок, так ничему и не научившийся, крепко спал на верхушке сторожевой башни, предоставив Лансу великолепную возможность повторить на бис трюк с арбалетной стрелой и веревкой.
– Ну… Да пребудет с нами Аола! – Я махнула рукой, подавая сигнал к повторному штурму, который, как мы все прекрасно осознавали, мог стать только последним.
Все же на этот раз город пробудился значительно быстрее. И более того, – видимо, решил окончательно расправиться с непрошеными гостями. Из распахнувшихся ворот выступили стройные ряды пехоты и конницы, а с крыши храма поднялась целая туча горгулий, на этот раз с седоками на спине.
– Умертвия! – крикнул нам Огвур, указывая на бледных всадников.
Эткин недовольно зашелестел крыльями.
– Тоже мне драконоборцы недоделанные! – сердито выругался он, взмывая в небо. Настроение дракона не предвещало настырным соперникам ничего хорошего.
– Надо будет не забыть спросить его, каковы окажутся на вкус эти мертвяки, – задумчиво пробормотал Генрих, провожая рассеянным взглядом нашего летуна-убийцу.
Стоявший рядом Марвин прыснул в кулак.
Между тем из города продолжали выходить все новые и новые шеренги вооруженных демонов. По рядам наших солдат прокатился испуганный ропот. Ситуация явно осложнялась. Огвур повернул ко мне сосредоточенное лицо:
– Мелеана, их слишком много! Ты говорила о каком-то плане. Если он не сработает, нам крышка!
Вместо ответа я посмотрела на Марвина, в растерянности комкающего в руках край черного плаща, и, стараясь придать своему голосу проникновенность и убедительность, заговорила: