Страница:
Машина набирала скорость. Когда она въехала на мост, стрелка спидометра коснулась отметки 60 миль. Слим открыл дверцу и крутанул руль влево. Его выбросило из машины. Несколько царапин и порванный плащ его не смущали. Самый ответственный участок работы был проделан. «Бьюик» разбил перила и свалился с моста в реку, воткнувшись в дно, как нож в разделочную доску. Из-под воды торчал один багажник. Для верности Слим постоял у проломленной перегородки, наблюдая за черной гладью воды. Никто не выплыл. Подняв воротник, «третье око Дэйтлона» направился в сторону города. Попутную машину в такое время встретить не очень легко.
Сидя за столиком в небольшой забегаловке, Майкл Кэрр пил пиво, поджидая старого друга. Теперь он жалел о том, что провел отпуск под теплым солнышком Флориды. За это время он мог бы накопать массу интересного. События в Чикаго — это не рядовое явление. Такой дерзости полицейский мир еще не видел, а что касается обывателя, то такого ему и Голливуд не предлагал. Майкл уже видел себя в кресле редактора. Чутье подсказывало ему, что он отхватит свой кусок пирога. Ему как воздух была нужна серия репортажей о Дэйтлоне. Свежий взгляд! Он успел просмотреть подшивки всех газет, перечитать все заметки, и это лишь воодушевило его на подвиги. Ни один репортер не смог дать ни малейшего представления о гангстерах, читателю приходилось все додумывать самому, воображать и фантазировать. Зачем? Дай ему свое представление, создай образ нового героя! Скука! Кругом кошмарная скука, аж скулы сводит. Серый мир, серые дома, серые люди. А тут фейерверк!
Кэрр ухмылялся. Он видел вялость и беспомощность своих коллег, их неподготовленность и некомпетентность, отсутствие фантазии и стиля.
Кэрр не довольствовался синицей в клетке, его всегда манил журавль в небе, и в его задачу входило уцепить эту птичку за хвост. А пока он еще не знал, как это сделать, то решил начать с Чинара.
Его приятель появился в забегаловке в мундире. Кэрр знал, что значит, если Чинар в мундире, но его ничто уже не смогло смутить, репортер вошел в раж.
Чинар был приветлив, но его лицо носило непонятный отпечаток напряженности.
— Рад видеть тебя, Майкл. Извини, что опоздал. Ты отлично выглядишь. Загорелый, красивый. Ну, а как Кристина?
— В ближайшие две недели я еще остаюсь холостяком. Из Майами она поехала к матери в Огайо. Хочет погостить пару недель.
— Ну, понятно, сдерживать тебя некому, и ты решил сунуть голову в костер.
— Обычная работа, не более того.
— Если бы так, то ты мне не позвонил бы на второй день после отпуска. Но червячок тебя гложет, покоя не дает.
— Ладно, не буду крутить, Эд. Я думаю, что нам есть смысл опять объединить усилия, как мы когда-то это делали.
Чинар помотал головой, будто муха лезла ему в глаза.
— Нет, Майкл. Это касается банды Дэйтлона, и здесь мы с тобой объединяться не будем. Не тот случай.
— Ты что, старина, забыл, как я тебе помогал?
— Нет, конечно. Мы всегда отлично дополняли друг друга.
— Слушай, капитан, не валяй дурака. Мы ведь всегда с тобой шли в одной упряжке, вместе поступали в университет, вместе закончили юридический факультет, мечтали вместе открыть адвокатскую контору, но не вышло. Кишка оказалась тонка! Башлей не хватило. Ладно, черт с ним! Нас раскидало по углам, но мы от этого не стали другими!
— Не стали, Майкл. Но ведь нет никаких ходов! Здесь нет расследования, как такового. В этом случае возможна только охота и стрельба на поражение. Хочешь подставить голову под пули?
— Хорошо поешь! Быстро ты забыл, как я подставлял свою задницу под статью, когда у тебя не было санкции на обыск. Помнишь, как расследовал дело об убийстве на Гоновер-стрит и как ты меня уверял, что улика в доме? Я, рискуя своей шкурой, лезу ночью в окно, произвожу обыск, ничего не нахожу, а соседи тем временем вызывают полицию. Мне чудом удалось унести ноги. А все это ради того, чтобы ты убедился, что твоя версия ошибочна. Сам ты законы не нарушаешь, тебе твой статус не позволяет, а я не в счет… Сколько раз я лазил в форточки, заглядывал в карманы чужих пиджаков и выпытывал сведения у жен про их мужей, валяясь с ними в кроватях, проникал в двери с надписью «Служебное помещение. Вход посторонним запрещен!»? Вот тогда ты меня не спрашивал, каким образом я добывал для тебя информацию! Вроде бы я находил ее на помойке. Тебе статус не позволял знать такие подробности. Мол, ты не попался? Молодец, парень! Действуй дальше в том же ключе. А, может быть, нам с тобой стоит поделить пополам два ромбика, которые ты носишь на погонах? Мы тогда оба станем лейтенантами, уж за один я несу полную ответственность, и не без моей помощи ты его заработал.
Чинар покраснел. Веснушки еще больше стали выделяться на его лице.
— Ты хочешь, чтобы я встал и ушел?
В эту секунду подошел официант с подносом, и на столе появилось свежее пиво и яичница с беконом.
— Ладно, не будем омрачать нашу встречу глупыми перепалками, — пошел на мировую Кэрр.
— Что ты от меня хочешь?
— Информацию о следствии. Где, где и еще раз где? Я должен быть первым, а не последним. А то, что узнаю я, ты будешь знать раньше редактора газеты. У нас неплохо получалось до сих пор, а за меня не стоит волноваться, я за себя умею постоять.
— Но ведь ты безоружен!
— Терпеть не могу оружия! Мое оружие — фотокамера и блокнот. Ни один гангстер, даже самый грязный убийца, не будет стрелять в журналиста или в ребенка. Эти люди тоже имеют собственное достоинство и собственный имидж.
— Чего ты хочешь добиться?
— Конечный результат — это интервью с Дэйтлоном. Он завершит серию репортажей о нем и его банде, а через пару дней вы его ловите, и я помещаю в номер две фотографии. На первой он будет сидеть в мягком кресле в гостиной шикарного отеля с сигарой в зубах, где он живет инкогнито, а второй снимок, где он ежится в камере за решеткой, дрожа от страха перед казнью.
— Извини, Майкл, но ты еще совсем ребенок и фантазер.
— Вы ничего не понимаете, мистер коп! Такие вот дети с фантазией и наивным взглядом на вещи становятся лучшими редакторами в мире и делают лучшие газеты и журналы. В тебе нет легкости, Эд. У тебя нет крыльев. Тебя тащит к земле твой многозарядный пистолет и тяжеловесный жетон копа.
— Я живу тем, что вижу. Преступники не носят крыльев, они стреляют из автоматов.
— Ты не прав. Может быть, Дэйтлон-банкир и не витает в облаках, но полет его фантазии заставляет нас разевать рты. Он незаурядный преступник, и поймать его может только такой человек, как мы с тобой: не ты отдельно, не я отдельно, а такой, какого нет. Наша смесь. Вот поэтому мы должны быть вместе. Ты правая рука, я левая, а голова общая.
— Ладно, Майкл, я буду подбрасывать дрова в твою топку, но с одним условием. Без моего ведома ты не будешь давать материалы в номер.
— Хочешь заделаться цензором? Ладно, согласен. Но это будет касаться только тех материалов, которые исходят от тебя. Твоя цензура не будет касаться материалов, добытых мной лично. Но я буду ставить тебя в известность. Мне кажется, Эд, что у меня больше возможностей встретиться с Дэйтлоном, чем у тебя.
— Ну, если так, то тогда мне надо было назначать эту встречу и мне надо было просить тебя о сотрудничестве. Извините, маэстро, я, кажется, недооценивал вас.
— А ты всегда меня недооценивал… Ты очень скуп на эмоции, Эд. Сухарь! О человеке можно судить лишь после того, как он напьется. Мы часто с тобой напивались, я пел песни, а ты еще больше замыкался. Может быть, это удел всех рыжих? Ты читал Конан-Дойля? Ты помнишь о «союзе рыжих»? Пора подумать об аналогичной организации в Чикаго.
Кэрр развеселился. Лицо Чинара также стало мягче.
Сидящий спиной к стулу Майкла здоровяк тоже улыбался. Он слышал весь разговор, мирно и тихо попивая пиво. С каждой новой встречей Кэрр нравился ему все больше и больше. Он не видел в нем опасности, он не знал, как можно использовать этого парня с наибольшим эффектом.
После того как Чинар и Кэрр ушли, Слим заказал себе завтрак и решил, что ему пора возвращаться назад. Информации набралось столько, что ее стало трудно сохранять в голове. Информация всегда требует соответствующей переработки и фантазии. Слим был полностью согласен с Кэрром.
12. Пасьянс разложен
Сидя за столиком в небольшой забегаловке, Майкл Кэрр пил пиво, поджидая старого друга. Теперь он жалел о том, что провел отпуск под теплым солнышком Флориды. За это время он мог бы накопать массу интересного. События в Чикаго — это не рядовое явление. Такой дерзости полицейский мир еще не видел, а что касается обывателя, то такого ему и Голливуд не предлагал. Майкл уже видел себя в кресле редактора. Чутье подсказывало ему, что он отхватит свой кусок пирога. Ему как воздух была нужна серия репортажей о Дэйтлоне. Свежий взгляд! Он успел просмотреть подшивки всех газет, перечитать все заметки, и это лишь воодушевило его на подвиги. Ни один репортер не смог дать ни малейшего представления о гангстерах, читателю приходилось все додумывать самому, воображать и фантазировать. Зачем? Дай ему свое представление, создай образ нового героя! Скука! Кругом кошмарная скука, аж скулы сводит. Серый мир, серые дома, серые люди. А тут фейерверк!
Кэрр ухмылялся. Он видел вялость и беспомощность своих коллег, их неподготовленность и некомпетентность, отсутствие фантазии и стиля.
Кэрр не довольствовался синицей в клетке, его всегда манил журавль в небе, и в его задачу входило уцепить эту птичку за хвост. А пока он еще не знал, как это сделать, то решил начать с Чинара.
Его приятель появился в забегаловке в мундире. Кэрр знал, что значит, если Чинар в мундире, но его ничто уже не смогло смутить, репортер вошел в раж.
Чинар был приветлив, но его лицо носило непонятный отпечаток напряженности.
— Рад видеть тебя, Майкл. Извини, что опоздал. Ты отлично выглядишь. Загорелый, красивый. Ну, а как Кристина?
— В ближайшие две недели я еще остаюсь холостяком. Из Майами она поехала к матери в Огайо. Хочет погостить пару недель.
— Ну, понятно, сдерживать тебя некому, и ты решил сунуть голову в костер.
— Обычная работа, не более того.
— Если бы так, то ты мне не позвонил бы на второй день после отпуска. Но червячок тебя гложет, покоя не дает.
— Ладно, не буду крутить, Эд. Я думаю, что нам есть смысл опять объединить усилия, как мы когда-то это делали.
Чинар помотал головой, будто муха лезла ему в глаза.
— Нет, Майкл. Это касается банды Дэйтлона, и здесь мы с тобой объединяться не будем. Не тот случай.
— Ты что, старина, забыл, как я тебе помогал?
— Нет, конечно. Мы всегда отлично дополняли друг друга.
— Слушай, капитан, не валяй дурака. Мы ведь всегда с тобой шли в одной упряжке, вместе поступали в университет, вместе закончили юридический факультет, мечтали вместе открыть адвокатскую контору, но не вышло. Кишка оказалась тонка! Башлей не хватило. Ладно, черт с ним! Нас раскидало по углам, но мы от этого не стали другими!
— Не стали, Майкл. Но ведь нет никаких ходов! Здесь нет расследования, как такового. В этом случае возможна только охота и стрельба на поражение. Хочешь подставить голову под пули?
— Хорошо поешь! Быстро ты забыл, как я подставлял свою задницу под статью, когда у тебя не было санкции на обыск. Помнишь, как расследовал дело об убийстве на Гоновер-стрит и как ты меня уверял, что улика в доме? Я, рискуя своей шкурой, лезу ночью в окно, произвожу обыск, ничего не нахожу, а соседи тем временем вызывают полицию. Мне чудом удалось унести ноги. А все это ради того, чтобы ты убедился, что твоя версия ошибочна. Сам ты законы не нарушаешь, тебе твой статус не позволяет, а я не в счет… Сколько раз я лазил в форточки, заглядывал в карманы чужих пиджаков и выпытывал сведения у жен про их мужей, валяясь с ними в кроватях, проникал в двери с надписью «Служебное помещение. Вход посторонним запрещен!»? Вот тогда ты меня не спрашивал, каким образом я добывал для тебя информацию! Вроде бы я находил ее на помойке. Тебе статус не позволял знать такие подробности. Мол, ты не попался? Молодец, парень! Действуй дальше в том же ключе. А, может быть, нам с тобой стоит поделить пополам два ромбика, которые ты носишь на погонах? Мы тогда оба станем лейтенантами, уж за один я несу полную ответственность, и не без моей помощи ты его заработал.
Чинар покраснел. Веснушки еще больше стали выделяться на его лице.
— Ты хочешь, чтобы я встал и ушел?
В эту секунду подошел официант с подносом, и на столе появилось свежее пиво и яичница с беконом.
— Ладно, не будем омрачать нашу встречу глупыми перепалками, — пошел на мировую Кэрр.
— Что ты от меня хочешь?
— Информацию о следствии. Где, где и еще раз где? Я должен быть первым, а не последним. А то, что узнаю я, ты будешь знать раньше редактора газеты. У нас неплохо получалось до сих пор, а за меня не стоит волноваться, я за себя умею постоять.
— Но ведь ты безоружен!
— Терпеть не могу оружия! Мое оружие — фотокамера и блокнот. Ни один гангстер, даже самый грязный убийца, не будет стрелять в журналиста или в ребенка. Эти люди тоже имеют собственное достоинство и собственный имидж.
— Чего ты хочешь добиться?
— Конечный результат — это интервью с Дэйтлоном. Он завершит серию репортажей о нем и его банде, а через пару дней вы его ловите, и я помещаю в номер две фотографии. На первой он будет сидеть в мягком кресле в гостиной шикарного отеля с сигарой в зубах, где он живет инкогнито, а второй снимок, где он ежится в камере за решеткой, дрожа от страха перед казнью.
— Извини, Майкл, но ты еще совсем ребенок и фантазер.
— Вы ничего не понимаете, мистер коп! Такие вот дети с фантазией и наивным взглядом на вещи становятся лучшими редакторами в мире и делают лучшие газеты и журналы. В тебе нет легкости, Эд. У тебя нет крыльев. Тебя тащит к земле твой многозарядный пистолет и тяжеловесный жетон копа.
— Я живу тем, что вижу. Преступники не носят крыльев, они стреляют из автоматов.
— Ты не прав. Может быть, Дэйтлон-банкир и не витает в облаках, но полет его фантазии заставляет нас разевать рты. Он незаурядный преступник, и поймать его может только такой человек, как мы с тобой: не ты отдельно, не я отдельно, а такой, какого нет. Наша смесь. Вот поэтому мы должны быть вместе. Ты правая рука, я левая, а голова общая.
— Ладно, Майкл, я буду подбрасывать дрова в твою топку, но с одним условием. Без моего ведома ты не будешь давать материалы в номер.
— Хочешь заделаться цензором? Ладно, согласен. Но это будет касаться только тех материалов, которые исходят от тебя. Твоя цензура не будет касаться материалов, добытых мной лично. Но я буду ставить тебя в известность. Мне кажется, Эд, что у меня больше возможностей встретиться с Дэйтлоном, чем у тебя.
— Ну, если так, то тогда мне надо было назначать эту встречу и мне надо было просить тебя о сотрудничестве. Извините, маэстро, я, кажется, недооценивал вас.
— А ты всегда меня недооценивал… Ты очень скуп на эмоции, Эд. Сухарь! О человеке можно судить лишь после того, как он напьется. Мы часто с тобой напивались, я пел песни, а ты еще больше замыкался. Может быть, это удел всех рыжих? Ты читал Конан-Дойля? Ты помнишь о «союзе рыжих»? Пора подумать об аналогичной организации в Чикаго.
Кэрр развеселился. Лицо Чинара также стало мягче.
Сидящий спиной к стулу Майкла здоровяк тоже улыбался. Он слышал весь разговор, мирно и тихо попивая пиво. С каждой новой встречей Кэрр нравился ему все больше и больше. Он не видел в нем опасности, он не знал, как можно использовать этого парня с наибольшим эффектом.
После того как Чинар и Кэрр ушли, Слим заказал себе завтрак и решил, что ему пора возвращаться назад. Информации набралось столько, что ее стало трудно сохранять в голове. Информация всегда требует соответствующей переработки и фантазии. Слим был полностью согласен с Кэрром.
12. Пасьянс разложен
Одним из самых шикарных и фешенебельных ресторанов Ист-Чикаго был «Савой». Обычно здесь собиралась публика, чьи банковские счета перевалили рубеж шестизначных чисел.
Красивая дама в строгом темно-зеленом платье, с высокой прической вошла в зал и осмотрелась.
Хрустальные люстры, мозаичные потолки, мраморные колонны; зеркальные стены делали зал бесконечным, паркет, набранный из разных пород дерева, сверкал, как зеркальные стены. Здесь пахло хорошей европейской кухней, роскошью и деньгами.
К даме подошел сухопарый метрдотель с набриолиненными волосами и дежурной улыбкой на лице.
Дама шепнула ему несколько слов, он отвесил поклон и провел ее через весь зал в другой конец, где находились отдельные кабинеты, отгороженные от посторонних глаз тяжелыми дорогими портьерами.
Остановившись у одного из них, мэтр отодвинул занавеску и пропустил гостью вперед.
Стол был накрыт на две персоны; белая скатерть, серебряные приборы, фрукты, хрустальные бокалы и свежесрезанные цветы.
Мужчина, сидящий за столом, встал и поцеловал даме руку. Когда они назначали эту встречу, они договорились по телефону, что не будут называть друг друга по имени.
Мэтр задвинул занавесь, и они остались вдвоем. Устроившись напротив, они долго разглядывали друг друга.
Она подумала о том, как он изменился с тех пор. Усталость, заботы, беспокойство отражались в его глазах. На висках появилась седина, а морщины стали более глубокими.
— Бесконечно рад вас видеть, мадам. Я выполнил вашу просьбу. Здесь нам никто не помешает. Но, как известно, береженого и бог бережет. Некоторые предосторожности нам не помешают. С чего начнем?
— С шампанского.
Мэтр возник из-под земли с тяжелым подносом в руках. На столе появилось ведерко с бутылкой французского шампанского, красное вино разлива 1890 года и легкие закуски. Когда напитки были разлиты, мэтр исчез.
Кавалер поднял бокал. В его глазах проскользнуло нетерпение и любопытство. Они сделали по глотку, и он спросил:
— Буду очень признателен, если вы мне разъясните цель нашего свидания, столь неожиданного для меня. Когда я услышал ваш голос и имя, я был крайне удивлен и немного растерян, если говорить откровенно. Вы должны понять меня правильно. Прошло немало времени.
— Вы правы, мы давно не виделись. С тех пор, когда я работала личным секретарем верховного судьи в Санта-Барбаре. Если мне не изменяет память, мы познакомились в приемной возле моего рабочего стола. У вас были дела в Калифорнии, и, кажется, я сумела вам помочь, приложив немало сил, чтобы их уладить.
— Да, да, я помню. Очень вам признателен за бесценную помощь и остаюсь вашим вечным должником. Ну, а теперь, чем я могу вам отплатить? Я готов!
Гостья улыбнулась. Он подумал, что она стала еще красивее и восхитительнее. Безукоризненный вкус, тонкий ненавязчивый аромат духов. Эта женщина разжигала в нем огонь и склоняла к дурным мыслям.
Сделав глоток шампанского, дама ответила:
— Я хочу, чтобы вы стали моим должником вдвойне, как это ни парадоксально звучит. Это и есть цель нашей встречи.
Его брови взлетели вверх, и он не сразу подобрал подходящие слова.
— Простите, но мне не совсем понятен смысл ваших слов.
— Не думайте о словах. У меня к вам деловое предложение. Сделка, если хотите. Я предлагаю крупную игру, достойную человека вашего масштаба. Сделка на взаимовыгодных условиях. Постараюсь быть краткой и начну без долгих предисловий. Ваш родной брат женат на дочери губернатора нашего штата. Он имеет большое влияние и вес в деловых кругах, метит в политики и, вероятно, будет выдвигать свою кандидатуру в сенат. Отдадим ему должное, он не бросает близких ему людей, и вы обязаны ему той должностью, которую занимаете. История доказывает, что семейные кланы — самые сильные кланы в политике и в бизнесе…
— Извините, мне не совсем понятно, о чем идет речь.
— Ну нельзя же оставаться непонятливым в течение всего вечера. Наберитесь терпения и слушайте. Сейчас все встанет на свои места.
— Я прошу меня извинить.
Она заметила, что огонек вожделения, который возник в его глазах в первые минуты их встречи, погас. Теперь эти глаза выражали только беспокойство.
— Никто не застрахован от ошибок. Ваш брат мог быть хорошим политиком, но с предпринимательством ему не повезло. Все бы могло пройти гладко, хотя никто не ожидал, что в концерн, который он создает, пойдет огромный наплыв средств. Страдая излишней самоуверенностью, он возомнил себя вторым Фордом. Не обладая должным опытом, он решил, что в одиночку справится с таким предприятием, и развернул дело на полную катушку без оглядки на цены и конкурентов. В итоге все капиталовложения ушли на проекты, строительство и зарплату. Все обошлось значительно дороже, чем предсказывали недалекие экономисты. Концерн он создал, но не осталось средств на запуск этой огромной машины. Нет денег даже на сырье. Банки тут же закрыли перед ним свои двери: ни кредитов, ни займов. Компаньоны начали продажу акций по стоимости вечернего выпуска многотиражки. Запахло паленым. Зашевелились конкуренты. Сейчас он на грани банкротства, и скандал неизбежен, да еще какой скандал! Политическая карьера висит на волоске и не только его собственная, но и тестя, который с ужасом ожидает выборов. Никто не хочет спасти положение, слишком много у вас врагов, влиятельных врагов, которые с нетерпением ждут, когда освободятся вакантные места. Ведь банкроты не могут управлять страной. Человек без должной хватки предпринимателя не может принести процветание штату и его населению. Дело мне представляется гибельным.
Галантность кавалера осталась на втором плане, он забыл о даме и выпил полный фужер вина за несколько глотков.
— Информация суперкласса. Отличная работа, ничего не скажешь! Откуда сведения?
— Вы забываете о моих связях. — Невозмутимый тон женщины не давал ему покоя. — Конечно, мне нет до этого дела, и вы правы, пытаясь сказать мне об этом. Но только в том случае, если бы я не собиралась помочь вашей семье и не думала вложить необходимые средства, чтобы запустить маховик. Должна сказать вам, что этот вопрос пока висит в воздухе, и, надеюсь, мы к нему вернемся. Все разговоры о вашем брате лишь присказка к той сказке, ради которой я сюда пришла. Синдикат, который представляю я, способен вложить в любое предприятие миллион долларов. Для вашего брата такая сумма более чем восстановление сил, это новый размах. Если, разумеется, не повторять старых ошибок.
— Какие проценты требует ваш синдикат?
— В этом и заключается сказка. Проценты я предлагаю установить вам. Вы будете давать брату деньги и вы будете получать с него проценты и основную сумму, которую можете вложить в его же предприятие и скупить, пока не поздно, все акции на рынке ценных бумаг. Сейчас они ничего не стоят, потому что никто не поверит в сказку о фее, которая одним движением волшебной палочки может поставить гигантское предприятие на ноги. Вы можете скупить вашего брата на корню, а можете получать проценты с прибыли на тех условиях, которые сами продиктуете ему. Вот здесь красивая сказка кончается, когда мы узнаем, что фея бескорыстно ничего не делает и что у нее запросы, как у капризной принцессы. Ну, не будем вилять павлиньими хвостами. Вам предлагается черная работа. Тот пост, который вы занимаете, позволяет вам оградить от опасности наш синдикат и обеспечивать его необходимой информацией, а также выполнять определенные поручения конфиденциального характера. Забота о нашей безопасности в течение года гарантирует вам миллион долларов за услуги. Наличными. Не облагаемые налогом!
В течение того времени, пока дама говорила, лицо мужчины багровело. Уголки губ опустились вниз, а над верхней губой появились капельки пота.
— Теперь мне все ясно! Ваш синдикат возглавляет Дэйтлон!
— Я всегда считала вас умным человеком.
Достав платок, он промокнул лицо. Его глаза налились кровью.
— Банда убийц и грабителей, которая в ближайшее время будет уничтожена… — он облизал пересохшие губы и проглотил слюну… — желает заключить со мной сделку! А вы не думали о том, что я сейчас могу сделать?!
— Ничего. — Она спокойно наблюдала за собеседником, не реагируя на его пыл.
Он вскочил на ноги.
— Сядьте. Не играйте с огнем. Я ведь не дурочка и тоже не одна здесь. Вам предстоит позаботиться о том, чтобы никто никого не уничтожал. Бессмысленно угрожать мне, я вас не боюсь, да и свидетелей у вас нет. Вы никак не хотите понять, что вас хотят сделать богатым человеком, а вовсе не пытаются угрожать вам. Этот факт должен занять свое место на одной из основных полок вашего сознания.
— Богатство, деньги? Нет. Вы предлагаете мне стать сообщником банды! — при этих словах он все же сел.
— Какой из вас сообщник?! Так, пустяковые услуги за миллион долларов. От такого предложения может отказаться только сумасшедший, мы вас таковым не считаем.
— Перестаньте паясничать! Я не могу пойти на это! Государственные интересы для меня выше личных и семейных проблем!
— Вы бы еще стихами заговорили! Но слава Всевышнему, пугать перестали. Вам пора понять, что государство — это вы, ваш брат, губернатор… Такие люди делают его сильным и богатым. Пусть моя компания вам не нравится, пусть мы аутсайдеры, но если подумать, то мы ведь никому не доставили много хлопот. Вам предлагают крупный капитал, и никто не спросит, где вы его взяли. Вы и сами это понимаете. Если вы предложите брату миллион долларов кредита, он не задаст вам вопрос: «Где ты взял миллион?» Он догадается, что вы не ходили по ночам в портовые доки грузить уголь. У кого есть деньги, у того они и останутся, у кого их нет, их и не будет. Но есть категория лиц, которые выключают из сознания слова «нельзя», «запрет», «чужое». Они идут и берут то, чего им не хватает. Таких людей немного. Основная масса законопослушных баранов исправно платит налоги в казну, а то, что у них остается, отдают тем единицам, которые складывают деньги в банки. Огромные средства лежат без дела. Но нашлись смелые парни, которые решили пустить эти деньги в оборот. Помочь вашему брату, например.
Ее собеседник долго сидел в задумчивости, тупо глядя в пустой бокал, затем тихо изрек:
— Нет. Я не смогу. Будем считать, что наша встреча не состоялась.
Он встал.
— Еще несколько минут, и я отпущу вас. Будьте же джентльменом.
— Хорошо, я выслушаю вас, но это ничего не изменит.
Дама улыбнулась и прикурила от перламутровой зажигалки. Выпустив струйку дыма, она взглянула на возбужденное лицо мужчины. Ей понравилось его лицо, он был подготовлен к решающему удару, который ему не выдержать.
— Я хочу рассказать вам одну очень давнюю историю. Послушайте, она очень любопытная, даже в чем-то забавная.
В городе Милуоки, штат Висконсин, жил очаровательный молодой адвокат, сын местного промышленника. Все в жизни давалось ему легко. Делами он занимался только в свободное от увлечений время.
По стопам отца он не пошел, сталелитейное дело его не интересовало, этим занимался его старший брат. Но вот история приобретает черты мелодрамы. Наш герой наконец-то влюбляется. И надо такому случиться, что своей подружкой он выбрал не дочь президента или сенатора, не отпрыска королевских кровей, а обыкновенную певичку из кабаре Луизу Уэйн. События разворачивались так, как описывают классики, по стандартному сценарию без каких-либо отклонений. Он забрасывает ее любовными письмами, изливая свои чувства, и, наконец, добивается взаимности. Девчонка и вправду хороша собой, с точеной фигуркой и пышными волосами.
Сгорая от нетерпения, он берет отпуск и везет ее во Флориду, где поют райские птицы и плещет ласковое море. Там наш герой проматывает все свои сбережения и не только свои. Месяц счастья стоил ему слишком дорого.
Возвратившись в Милуоки, он снимает для нее квартиру, запрещает работать в кабаре и берет на содержание, обеспечивая своей малютке роскошную жизнь. На этом сказка кончается. Это представление, красочное и слащавое, нам надоедает, и мы поднимаемся из зрительного зала на сцену и заглядываем за кулисы, отсюда видна изнанка внешнего блеска. В воздухе давно висит вопрос: «Где брать деньги?» Луиза — девушка капризная: то ей шубку подавай, то брошь с рубином, а долги перекрыли реальную возможность оплаты. Неприятности затмевают одна другую. Луиза беременна, и она рожает ребенка. Очаровательный мальчуган. А тут еще на свободу из заключения выходит брат Луизы Джерри, очень хитрый и коварный тип. Алчность — главная и самая сильная черта характера братца. Ему удается взять в тиски шантажа неопытного адвоката. Он получил в свои руки главный козырь, заставив растерянного папашу зарегистрировать свое отцовство в присутствии свидетелей и в церкви, и в мэрии, где нотариус занес роковую запись в книгу актов, где регистрируются имена родителей новорожденного. После этого Джерри Уэйн переходит к следующему этапу. Он требует, чтобы адвокат женился на Луизе.
А это означало конец свободы, конец карьеры и потерю наследства. Адвокат в панике идет на отчаянный шаг: бросается в ноги отцу и выкладывает все как на духу. Отец в бешенстве, другого ожидать и не следовало, но брат спасает положение. Он успокаивает отца и предлагает ряд комбинаций. В чем их суть? Ну, для начала молодого повесу отправляют от греха подальше в другой штат, где отец расчистил ему местечко помощника окружного прокурора. Для захолустья должность не очень престижная, но требовалось время, чтобы вытащить мальчика на свет.
Бывший пылкий влюбленный, заглаживая перед родственниками свою вину, весь свой пыл переносит на свою карьеру. В одно мгновение он повзрослел. Другими словами, жареный петух клюнул…
На борьбу со злыми духами выходит старший брат. С Джерри он расправляется небрежным движением руки. В полиции появляются сведения, что бывший заключенный вновь взялся за старое и торгует наркотиками. В его берлоге блюстители порядка делают обыск и находят кокаин и марихуану. Не успел Джерри вдохнуть воздуха свободы, как его вновь водворили за решетку. Полиция нашла наркотики за обшивкой кресла, там, где указал неизвестный осведомитель. Нашли такое количество наркотика, за которое при повторной судимости дают десять лет. Конечно, папочке адвоката пришлось раскошелиться и выплатить долги нерадивого сыночка, а также угрохать кругленькую сумму на партию наркотиков. Однако на этом дело еще не закончилось. Мы не должны забывать, что певичке тоже нужно заткнуть рот, хотя тут дело обстояло не так просто. Закон был на ее стороне. Опять расходы! Но здесь всесильный Бог — деньги — не помог! Луиза предпочла деньгам чувства и швырнула пачку банкнот в лицо брату возлюбленного. От неожиданности тот потерял дар речи, собрал с пола бумажки и вышел вон!
Через несколько дней Луиза забирает грудного ребенка и сама уезжает из Милуоки. Для начала новой жизни ей пришлось продать все подарки, кроме одного колечка, которое она решила сохранить на память. Она продала все, кроме любви.
На этом печальный роман можно было бы закончить, если бы не одно досадное совпадение.
Спустя десять или двенадцать лет Луиза Уэйн, уже не имевшая прежних прелестей, с потухшими глазами и исколотыми венами, зарабатывающая на жизнь, ублажая случайных мужчин, переезжает в штат Калифорния. По закону этого штата она обязана зарегистрироваться вместе с сыном. Обычная формальность. Законопослушная женщина выполняет свой долг. Но тут возникает загвоздка. Регистрируя сына, она называет его имя, чем вызывает гнев муниципальных властей. Бедняжка чуть не загремела в тюрьму за клевету. Дело в том, что имя отца ребенка соответствовало имени уважаемого всеми окружного прокурора.
Но у женщины имелось свидетельство о рождении ребенка и выписка из регистрационной книги. Все были смущены этим курьезом. Шума поднимать не стали, а отправили даму разбираться к верховному судье Тому Частлеру. Луиза попала на прием к умудренному опытом мэтру и предъявила не только документы, но и фотографии, сделанные много лет назад, и в довершение ко всему пачку писем, присланных ей возлюбленным. Писем с его подписью — это надо помнить.
Положение сложилось непростое. Частлер не мог нарушать закон и в то же время не мог допустить дискредитации одного из ведущих законников округа. Такой удар рикошетом попадет в него самого. Как мог верховный судья проглядеть в собственном доме стража закона с грязным прошлым?!
Частлер вызывает к себе нерадивого папашу, и тот появляется. Именно в тот день мы с вами и познакомились. Вас впервые вызвали в Верховный суд штата, и мне поручили помогать вам распутывать узелочки. Мой патрон не любил копаться в чужом белье и всю черную работу сваливал на меня. У меня уже в то время имелся значительный опыт по улаживанию сложных ситуаций, и мне удалось устроить вашу сделку. Вспомним, что прошло много лет и Луиза давно уже не влюбленная гордячка, а больная и потрепанная жизнью женщина, у нее малолетний сын и ей нужны деньги.
Красивая дама в строгом темно-зеленом платье, с высокой прической вошла в зал и осмотрелась.
Хрустальные люстры, мозаичные потолки, мраморные колонны; зеркальные стены делали зал бесконечным, паркет, набранный из разных пород дерева, сверкал, как зеркальные стены. Здесь пахло хорошей европейской кухней, роскошью и деньгами.
К даме подошел сухопарый метрдотель с набриолиненными волосами и дежурной улыбкой на лице.
Дама шепнула ему несколько слов, он отвесил поклон и провел ее через весь зал в другой конец, где находились отдельные кабинеты, отгороженные от посторонних глаз тяжелыми дорогими портьерами.
Остановившись у одного из них, мэтр отодвинул занавеску и пропустил гостью вперед.
Стол был накрыт на две персоны; белая скатерть, серебряные приборы, фрукты, хрустальные бокалы и свежесрезанные цветы.
Мужчина, сидящий за столом, встал и поцеловал даме руку. Когда они назначали эту встречу, они договорились по телефону, что не будут называть друг друга по имени.
Мэтр задвинул занавесь, и они остались вдвоем. Устроившись напротив, они долго разглядывали друг друга.
Она подумала о том, как он изменился с тех пор. Усталость, заботы, беспокойство отражались в его глазах. На висках появилась седина, а морщины стали более глубокими.
— Бесконечно рад вас видеть, мадам. Я выполнил вашу просьбу. Здесь нам никто не помешает. Но, как известно, береженого и бог бережет. Некоторые предосторожности нам не помешают. С чего начнем?
— С шампанского.
Мэтр возник из-под земли с тяжелым подносом в руках. На столе появилось ведерко с бутылкой французского шампанского, красное вино разлива 1890 года и легкие закуски. Когда напитки были разлиты, мэтр исчез.
Кавалер поднял бокал. В его глазах проскользнуло нетерпение и любопытство. Они сделали по глотку, и он спросил:
— Буду очень признателен, если вы мне разъясните цель нашего свидания, столь неожиданного для меня. Когда я услышал ваш голос и имя, я был крайне удивлен и немного растерян, если говорить откровенно. Вы должны понять меня правильно. Прошло немало времени.
— Вы правы, мы давно не виделись. С тех пор, когда я работала личным секретарем верховного судьи в Санта-Барбаре. Если мне не изменяет память, мы познакомились в приемной возле моего рабочего стола. У вас были дела в Калифорнии, и, кажется, я сумела вам помочь, приложив немало сил, чтобы их уладить.
— Да, да, я помню. Очень вам признателен за бесценную помощь и остаюсь вашим вечным должником. Ну, а теперь, чем я могу вам отплатить? Я готов!
Гостья улыбнулась. Он подумал, что она стала еще красивее и восхитительнее. Безукоризненный вкус, тонкий ненавязчивый аромат духов. Эта женщина разжигала в нем огонь и склоняла к дурным мыслям.
Сделав глоток шампанского, дама ответила:
— Я хочу, чтобы вы стали моим должником вдвойне, как это ни парадоксально звучит. Это и есть цель нашей встречи.
Его брови взлетели вверх, и он не сразу подобрал подходящие слова.
— Простите, но мне не совсем понятен смысл ваших слов.
— Не думайте о словах. У меня к вам деловое предложение. Сделка, если хотите. Я предлагаю крупную игру, достойную человека вашего масштаба. Сделка на взаимовыгодных условиях. Постараюсь быть краткой и начну без долгих предисловий. Ваш родной брат женат на дочери губернатора нашего штата. Он имеет большое влияние и вес в деловых кругах, метит в политики и, вероятно, будет выдвигать свою кандидатуру в сенат. Отдадим ему должное, он не бросает близких ему людей, и вы обязаны ему той должностью, которую занимаете. История доказывает, что семейные кланы — самые сильные кланы в политике и в бизнесе…
— Извините, мне не совсем понятно, о чем идет речь.
— Ну нельзя же оставаться непонятливым в течение всего вечера. Наберитесь терпения и слушайте. Сейчас все встанет на свои места.
— Я прошу меня извинить.
Она заметила, что огонек вожделения, который возник в его глазах в первые минуты их встречи, погас. Теперь эти глаза выражали только беспокойство.
— Никто не застрахован от ошибок. Ваш брат мог быть хорошим политиком, но с предпринимательством ему не повезло. Все бы могло пройти гладко, хотя никто не ожидал, что в концерн, который он создает, пойдет огромный наплыв средств. Страдая излишней самоуверенностью, он возомнил себя вторым Фордом. Не обладая должным опытом, он решил, что в одиночку справится с таким предприятием, и развернул дело на полную катушку без оглядки на цены и конкурентов. В итоге все капиталовложения ушли на проекты, строительство и зарплату. Все обошлось значительно дороже, чем предсказывали недалекие экономисты. Концерн он создал, но не осталось средств на запуск этой огромной машины. Нет денег даже на сырье. Банки тут же закрыли перед ним свои двери: ни кредитов, ни займов. Компаньоны начали продажу акций по стоимости вечернего выпуска многотиражки. Запахло паленым. Зашевелились конкуренты. Сейчас он на грани банкротства, и скандал неизбежен, да еще какой скандал! Политическая карьера висит на волоске и не только его собственная, но и тестя, который с ужасом ожидает выборов. Никто не хочет спасти положение, слишком много у вас врагов, влиятельных врагов, которые с нетерпением ждут, когда освободятся вакантные места. Ведь банкроты не могут управлять страной. Человек без должной хватки предпринимателя не может принести процветание штату и его населению. Дело мне представляется гибельным.
Галантность кавалера осталась на втором плане, он забыл о даме и выпил полный фужер вина за несколько глотков.
— Информация суперкласса. Отличная работа, ничего не скажешь! Откуда сведения?
— Вы забываете о моих связях. — Невозмутимый тон женщины не давал ему покоя. — Конечно, мне нет до этого дела, и вы правы, пытаясь сказать мне об этом. Но только в том случае, если бы я не собиралась помочь вашей семье и не думала вложить необходимые средства, чтобы запустить маховик. Должна сказать вам, что этот вопрос пока висит в воздухе, и, надеюсь, мы к нему вернемся. Все разговоры о вашем брате лишь присказка к той сказке, ради которой я сюда пришла. Синдикат, который представляю я, способен вложить в любое предприятие миллион долларов. Для вашего брата такая сумма более чем восстановление сил, это новый размах. Если, разумеется, не повторять старых ошибок.
— Какие проценты требует ваш синдикат?
— В этом и заключается сказка. Проценты я предлагаю установить вам. Вы будете давать брату деньги и вы будете получать с него проценты и основную сумму, которую можете вложить в его же предприятие и скупить, пока не поздно, все акции на рынке ценных бумаг. Сейчас они ничего не стоят, потому что никто не поверит в сказку о фее, которая одним движением волшебной палочки может поставить гигантское предприятие на ноги. Вы можете скупить вашего брата на корню, а можете получать проценты с прибыли на тех условиях, которые сами продиктуете ему. Вот здесь красивая сказка кончается, когда мы узнаем, что фея бескорыстно ничего не делает и что у нее запросы, как у капризной принцессы. Ну, не будем вилять павлиньими хвостами. Вам предлагается черная работа. Тот пост, который вы занимаете, позволяет вам оградить от опасности наш синдикат и обеспечивать его необходимой информацией, а также выполнять определенные поручения конфиденциального характера. Забота о нашей безопасности в течение года гарантирует вам миллион долларов за услуги. Наличными. Не облагаемые налогом!
В течение того времени, пока дама говорила, лицо мужчины багровело. Уголки губ опустились вниз, а над верхней губой появились капельки пота.
— Теперь мне все ясно! Ваш синдикат возглавляет Дэйтлон!
— Я всегда считала вас умным человеком.
Достав платок, он промокнул лицо. Его глаза налились кровью.
— Банда убийц и грабителей, которая в ближайшее время будет уничтожена… — он облизал пересохшие губы и проглотил слюну… — желает заключить со мной сделку! А вы не думали о том, что я сейчас могу сделать?!
— Ничего. — Она спокойно наблюдала за собеседником, не реагируя на его пыл.
Он вскочил на ноги.
— Сядьте. Не играйте с огнем. Я ведь не дурочка и тоже не одна здесь. Вам предстоит позаботиться о том, чтобы никто никого не уничтожал. Бессмысленно угрожать мне, я вас не боюсь, да и свидетелей у вас нет. Вы никак не хотите понять, что вас хотят сделать богатым человеком, а вовсе не пытаются угрожать вам. Этот факт должен занять свое место на одной из основных полок вашего сознания.
— Богатство, деньги? Нет. Вы предлагаете мне стать сообщником банды! — при этих словах он все же сел.
— Какой из вас сообщник?! Так, пустяковые услуги за миллион долларов. От такого предложения может отказаться только сумасшедший, мы вас таковым не считаем.
— Перестаньте паясничать! Я не могу пойти на это! Государственные интересы для меня выше личных и семейных проблем!
— Вы бы еще стихами заговорили! Но слава Всевышнему, пугать перестали. Вам пора понять, что государство — это вы, ваш брат, губернатор… Такие люди делают его сильным и богатым. Пусть моя компания вам не нравится, пусть мы аутсайдеры, но если подумать, то мы ведь никому не доставили много хлопот. Вам предлагают крупный капитал, и никто не спросит, где вы его взяли. Вы и сами это понимаете. Если вы предложите брату миллион долларов кредита, он не задаст вам вопрос: «Где ты взял миллион?» Он догадается, что вы не ходили по ночам в портовые доки грузить уголь. У кого есть деньги, у того они и останутся, у кого их нет, их и не будет. Но есть категория лиц, которые выключают из сознания слова «нельзя», «запрет», «чужое». Они идут и берут то, чего им не хватает. Таких людей немного. Основная масса законопослушных баранов исправно платит налоги в казну, а то, что у них остается, отдают тем единицам, которые складывают деньги в банки. Огромные средства лежат без дела. Но нашлись смелые парни, которые решили пустить эти деньги в оборот. Помочь вашему брату, например.
Ее собеседник долго сидел в задумчивости, тупо глядя в пустой бокал, затем тихо изрек:
— Нет. Я не смогу. Будем считать, что наша встреча не состоялась.
Он встал.
— Еще несколько минут, и я отпущу вас. Будьте же джентльменом.
— Хорошо, я выслушаю вас, но это ничего не изменит.
Дама улыбнулась и прикурила от перламутровой зажигалки. Выпустив струйку дыма, она взглянула на возбужденное лицо мужчины. Ей понравилось его лицо, он был подготовлен к решающему удару, который ему не выдержать.
— Я хочу рассказать вам одну очень давнюю историю. Послушайте, она очень любопытная, даже в чем-то забавная.
В городе Милуоки, штат Висконсин, жил очаровательный молодой адвокат, сын местного промышленника. Все в жизни давалось ему легко. Делами он занимался только в свободное от увлечений время.
По стопам отца он не пошел, сталелитейное дело его не интересовало, этим занимался его старший брат. Но вот история приобретает черты мелодрамы. Наш герой наконец-то влюбляется. И надо такому случиться, что своей подружкой он выбрал не дочь президента или сенатора, не отпрыска королевских кровей, а обыкновенную певичку из кабаре Луизу Уэйн. События разворачивались так, как описывают классики, по стандартному сценарию без каких-либо отклонений. Он забрасывает ее любовными письмами, изливая свои чувства, и, наконец, добивается взаимности. Девчонка и вправду хороша собой, с точеной фигуркой и пышными волосами.
Сгорая от нетерпения, он берет отпуск и везет ее во Флориду, где поют райские птицы и плещет ласковое море. Там наш герой проматывает все свои сбережения и не только свои. Месяц счастья стоил ему слишком дорого.
Возвратившись в Милуоки, он снимает для нее квартиру, запрещает работать в кабаре и берет на содержание, обеспечивая своей малютке роскошную жизнь. На этом сказка кончается. Это представление, красочное и слащавое, нам надоедает, и мы поднимаемся из зрительного зала на сцену и заглядываем за кулисы, отсюда видна изнанка внешнего блеска. В воздухе давно висит вопрос: «Где брать деньги?» Луиза — девушка капризная: то ей шубку подавай, то брошь с рубином, а долги перекрыли реальную возможность оплаты. Неприятности затмевают одна другую. Луиза беременна, и она рожает ребенка. Очаровательный мальчуган. А тут еще на свободу из заключения выходит брат Луизы Джерри, очень хитрый и коварный тип. Алчность — главная и самая сильная черта характера братца. Ему удается взять в тиски шантажа неопытного адвоката. Он получил в свои руки главный козырь, заставив растерянного папашу зарегистрировать свое отцовство в присутствии свидетелей и в церкви, и в мэрии, где нотариус занес роковую запись в книгу актов, где регистрируются имена родителей новорожденного. После этого Джерри Уэйн переходит к следующему этапу. Он требует, чтобы адвокат женился на Луизе.
А это означало конец свободы, конец карьеры и потерю наследства. Адвокат в панике идет на отчаянный шаг: бросается в ноги отцу и выкладывает все как на духу. Отец в бешенстве, другого ожидать и не следовало, но брат спасает положение. Он успокаивает отца и предлагает ряд комбинаций. В чем их суть? Ну, для начала молодого повесу отправляют от греха подальше в другой штат, где отец расчистил ему местечко помощника окружного прокурора. Для захолустья должность не очень престижная, но требовалось время, чтобы вытащить мальчика на свет.
Бывший пылкий влюбленный, заглаживая перед родственниками свою вину, весь свой пыл переносит на свою карьеру. В одно мгновение он повзрослел. Другими словами, жареный петух клюнул…
На борьбу со злыми духами выходит старший брат. С Джерри он расправляется небрежным движением руки. В полиции появляются сведения, что бывший заключенный вновь взялся за старое и торгует наркотиками. В его берлоге блюстители порядка делают обыск и находят кокаин и марихуану. Не успел Джерри вдохнуть воздуха свободы, как его вновь водворили за решетку. Полиция нашла наркотики за обшивкой кресла, там, где указал неизвестный осведомитель. Нашли такое количество наркотика, за которое при повторной судимости дают десять лет. Конечно, папочке адвоката пришлось раскошелиться и выплатить долги нерадивого сыночка, а также угрохать кругленькую сумму на партию наркотиков. Однако на этом дело еще не закончилось. Мы не должны забывать, что певичке тоже нужно заткнуть рот, хотя тут дело обстояло не так просто. Закон был на ее стороне. Опять расходы! Но здесь всесильный Бог — деньги — не помог! Луиза предпочла деньгам чувства и швырнула пачку банкнот в лицо брату возлюбленного. От неожиданности тот потерял дар речи, собрал с пола бумажки и вышел вон!
Через несколько дней Луиза забирает грудного ребенка и сама уезжает из Милуоки. Для начала новой жизни ей пришлось продать все подарки, кроме одного колечка, которое она решила сохранить на память. Она продала все, кроме любви.
На этом печальный роман можно было бы закончить, если бы не одно досадное совпадение.
Спустя десять или двенадцать лет Луиза Уэйн, уже не имевшая прежних прелестей, с потухшими глазами и исколотыми венами, зарабатывающая на жизнь, ублажая случайных мужчин, переезжает в штат Калифорния. По закону этого штата она обязана зарегистрироваться вместе с сыном. Обычная формальность. Законопослушная женщина выполняет свой долг. Но тут возникает загвоздка. Регистрируя сына, она называет его имя, чем вызывает гнев муниципальных властей. Бедняжка чуть не загремела в тюрьму за клевету. Дело в том, что имя отца ребенка соответствовало имени уважаемого всеми окружного прокурора.
Но у женщины имелось свидетельство о рождении ребенка и выписка из регистрационной книги. Все были смущены этим курьезом. Шума поднимать не стали, а отправили даму разбираться к верховному судье Тому Частлеру. Луиза попала на прием к умудренному опытом мэтру и предъявила не только документы, но и фотографии, сделанные много лет назад, и в довершение ко всему пачку писем, присланных ей возлюбленным. Писем с его подписью — это надо помнить.
Положение сложилось непростое. Частлер не мог нарушать закон и в то же время не мог допустить дискредитации одного из ведущих законников округа. Такой удар рикошетом попадет в него самого. Как мог верховный судья проглядеть в собственном доме стража закона с грязным прошлым?!
Частлер вызывает к себе нерадивого папашу, и тот появляется. Именно в тот день мы с вами и познакомились. Вас впервые вызвали в Верховный суд штата, и мне поручили помогать вам распутывать узелочки. Мой патрон не любил копаться в чужом белье и всю черную работу сваливал на меня. У меня уже в то время имелся значительный опыт по улаживанию сложных ситуаций, и мне удалось устроить вашу сделку. Вспомним, что прошло много лет и Луиза давно уже не влюбленная гордячка, а больная и потрепанная жизнью женщина, у нее малолетний сын и ей нужны деньги.