Страница:
Помимо обозначенных способов допустимо говорить и о двух возможных формах осуществления права залога:
судебной, или принудительной, при которой взыскание на залог обращается по решению суда и заложенное имущество реализуется в рамках публичной продажи, организуемой органами государственной власти;
внесудебной, или добровольной, предполагающей удовлетворение ипотечного кредитора в порядке, предусмотренном соглашением сторон; однако момент заключения такого соглашения в законодательстве может быть определен различно – до либо после наступления срока по обеспеченному ипотекой обязательству.
В европейских законодательствах континентальной системы права наличествует либо судебная форма осуществления прав по ипотеке, либо сочетание обеих форм, к которым могут присоединяться институты, обеспечивающие бесспорное взыскание (как правило, нотариат).
В российском праве судебный порядок обращения взыскания на заложенную недвижимость применяется приоритетно, а внесудебный (по соглашению сторон) рассматривается как исключение и не допускается в тех случаях, когда взыскание на заложенное имущество может быть обращено исключительно по решению суда (п. 6 ст. 349 ГК, п. 2 ст. 55 Закона об ипотеке). Подобный законодательный прием в специальной литературе объясняется тем, что «судебный порядок призван в первую очередь обеспечить соблюдение прав залогодателя, предотвратить необоснованное обращение требования на его имущество, злоупотребления при реализации предмета залога»[47]. Вместе с тем подчеркивается, что «использование сторонами внесудебного порядка обращения взыскания на заложенное имущество позволяет им, с одной стороны, ускорить и упростить процедуру удовлетворения требований залогодержателя, а с другой стороны – существенно сократить расходы по обращению взыскания»[48].
Судебный порядок обращения взыскания обязателен в силу прямого указания закона и зависит от двух факторов: 1) вида недвижимого имущества, являющегося предметом ипотеки; 2) цели защиты прав и законных интересов залогодателя, третьих лиц, иных участников гражданского оборота, общества и государства[49].
Сообразно этому подходу из сферы внесудебного взыскания законодатель изъял следующие виды обремененного ипотекой недвижимого имущества: жилые помещения, принадлежащие физическим лицам на праве собственности; земельные участки сельскохозяйственного назначения; государственное и муниципальное имущество, в том числе земельные участки, находящиеся в муниципальной собственности, и земельные участки, государственная собственность на которые не разграничена, предназначенные для жилищного строительства или для комплексного освоения в целях жилищного строительства; объекты, имеющие значительную историческую, художественную или культурную ценность; предприятия как имущественные комплексы.
В целях защиты прав и законных интересов залогодателя, третьих лиц, иных участников гражданского оборота, общества и государства обращение взыскания на предмет ипотеки осуществляется в судебном порядке, если: для заключения договора о залоге имущества физического лица требовалось согласие или разрешение другого лица либо органа; залогодатель отсутствует и установить место его нахождения невозможно; предметом ипотеки является имущество, находящееся в совместной собственности, при отсутствии в установленной законом форме согласия кого-либо из сособственников на внесудебный порядок обращения взыскания.
Очевидно, судебный порядок будет применяться также в случаях, когда стороны ипотечного правоотношения соглашения о внесудебном порядке обращения взыскания не достигли либо когда в установленном сторонами порядке обращение взыскания на заложенное имущество невозможно.
Следует упомянуть, что Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 306-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием порядка обращения взыскания на заложенное имущество»[50] процедуры обращения взыскания и реализации заложенного имущество существенно изменены. Однако оценка внесенных в законодательство изменений в литературе неоднозначна[51].
С одной стороны, законодатель допустил возможность заключения соглашения об обращении взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке в любое время, в том числе путем включения его условий в договор ипотеки[52], с другой – расширил перечень случаев, когда взыскание на заложенную недвижимость допускается исключительно в судебном порядке; тем самым сфера внесудебного обращения взыскания на предмет ипотеки оказалась еще более суженной.
Кроме того, допущение возможности включения в договор ипотеки условий соглашения, предусматривающего удовлетворение ипотечного кредитора путем поступления предмета ипотеки в его собственность, по существу, привело к деформации формулы ипотечного залога, поскольку соединение договора ипотеки с соглашением об отступном в науке рассматривается как противоречащее природе залоговых отношений.
Вызывает нарекания и осуществленная регламентация внесудебных процедур реализации заложенного имущества, связанная с заменой диспозитивного метода регулирования на императивный и унификацией правил проведения аукциона (организуемого залогодержателем) и публичных торгов (организуемых судебным приставом-исполнителем), что сужает при внесудебном порядке возможности решения ряда вопросов на уровне соглашения сторон ипотеки (о сроках проведения аукциона, о порядке и сроках внесения покупной цены и проч.). Сфера внесудебной реализации залога сопряжена с инициативой субъектов залоговых правоотношений, поэтому здесь допустимо лишь установление границ дозволенного поведения.
На совершенствование гражданского законодательства, в том числе правового регулирования ипотечных отношений, нацелены Концепция развития гражданского законодательства[53] и разработанный на ее основе проект федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации»[54]. В проекте указанного федерального закона ипотеке посвящена гл. 204 «Ипотека», состоящая из 17 статей. Ипотека отнесена к числу ограниченных вещных прав (п. 2 ст. 224) и определена как право распоряжения заложенной недвижимостью в порядке и на условиях, определенных законом (ст. 303); термин «обращение взыскания» сохранен для характеристики механизма осуществления права ипотечного кредитора (ст. 30311, 30314), тем же термином именуется соответствующее требование залогодержателя. Вместе с тем ни ныне действующее ипотечное законодательство, ни проект закона о внесении изменений в ГК РФ не позволяют дать однозначные ответы на ряд вопросов, возникающих в сфере обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество, актуальность решения которых очевидна. Комплекс этих вопросов условно может быть разделен на два блока:
проблемы теоретического свойства, возникающие в сфере научных представлений об обращении взыскания как категории материального гражданского права, обслуживающей залоговые, в том числе ипотечные, правоотношения на этапе осуществления права залога;
проблемы прикладного характера, возникающие в сфере применения соответствующих норм гражданского законодательства, регламентирующего материально-правовые условия и порядок обращения взыскания на предмет ипотеки.
Так, законодатель, оперируя термином «обращение взыскания» применительно к осуществлению ипотечным кредитором права на получение преимущественного удовлетворения за счет ценности заложенного имущества, не раскрывает содержание данной категории. Существующие в теории права подходы к ее пониманию многообразны; некоторые авторы в сущность используемого в залоговом праве термина «обращение взыскания» нередко вкладывают процессуальное содержание либо вообще отрицают за обращением взыскания значение категории материального гражданского права. В этой связи становится неясным существо правовых возможностей сторон ипотеки в ходе обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество. В научных исследованиях, посвященных ипотечной проблематике, дается лишь оценка оснований обращения взыскания, но каких-либо классификаций этих оснований не приводится вовсе. Применительно к внесудебному порядку обращения взыскания, осуществляемому на основании соглашения сторон ипотеки, с учетом принятых Федеральным законом № 306-ФЗ поправок, имеется неопределенность относительно существа и правовой природы такого соглашения, возникают юридические трудности в оценке нотариального согласия залогодателя, предшествующего его заключению.
Прикладные вопросы, возникающие при обращении взыскания на предмет ипотеки и нашедшие отражение в судебной практике, касаются главным образом определения материально-правовых условий, позволяющих приступить к реализации заложенного имущества. К их числу следует, в частности, отнести:
проблему установления объекта взыскания, в том числе при одновременном обременении ипотекой по одному договору совокупности объектов недвижимого имущества, поскольку ни ГК РФ, ни Закон об ипотеке правового регулирования совокупного обеспечения не содержит;
проблему определения объема взыскания, особенно в тех случаях, когда основное обязательство изменено, а государственная регистрация соответствующих изменений в договоре ипотеки не произведена;
проблему выбора критерия, который может быть положен в основу установления начальной продажной цены объекта взыскания, поскольку из положений законодательства такой критерий четко не усматривается;
проблему правового регулирования способов реализации заложенной недвижимости: содержащиеся в Законе об ипотеке нормы о публичных торгах, проводимых в рамках исполнительного производства, и аукционе, организуемом залогодержателем, дают основания к их отождествлению, а правила проведения торгов, как показывает практика, страдают низкой эффективностью.
Думается, решение обозначенных вопросов позволит развить учение об ипотеке, а также усовершенствовать законодательство в сфере обращения взыскания и реализации заложенного недвижимого имущества, повысив тем самым востребованность ипотеки как обеспечительного средства. Попыток комплексного освещения обозначенного круга проблем ранее не предпринималось.
§2. Материально-правовое содержание категории «обращение взыскания» в залоговом и ипотечном праве
судебной, или принудительной, при которой взыскание на залог обращается по решению суда и заложенное имущество реализуется в рамках публичной продажи, организуемой органами государственной власти;
внесудебной, или добровольной, предполагающей удовлетворение ипотечного кредитора в порядке, предусмотренном соглашением сторон; однако момент заключения такого соглашения в законодательстве может быть определен различно – до либо после наступления срока по обеспеченному ипотекой обязательству.
В европейских законодательствах континентальной системы права наличествует либо судебная форма осуществления прав по ипотеке, либо сочетание обеих форм, к которым могут присоединяться институты, обеспечивающие бесспорное взыскание (как правило, нотариат).
В российском праве судебный порядок обращения взыскания на заложенную недвижимость применяется приоритетно, а внесудебный (по соглашению сторон) рассматривается как исключение и не допускается в тех случаях, когда взыскание на заложенное имущество может быть обращено исключительно по решению суда (п. 6 ст. 349 ГК, п. 2 ст. 55 Закона об ипотеке). Подобный законодательный прием в специальной литературе объясняется тем, что «судебный порядок призван в первую очередь обеспечить соблюдение прав залогодателя, предотвратить необоснованное обращение требования на его имущество, злоупотребления при реализации предмета залога»[47]. Вместе с тем подчеркивается, что «использование сторонами внесудебного порядка обращения взыскания на заложенное имущество позволяет им, с одной стороны, ускорить и упростить процедуру удовлетворения требований залогодержателя, а с другой стороны – существенно сократить расходы по обращению взыскания»[48].
Судебный порядок обращения взыскания обязателен в силу прямого указания закона и зависит от двух факторов: 1) вида недвижимого имущества, являющегося предметом ипотеки; 2) цели защиты прав и законных интересов залогодателя, третьих лиц, иных участников гражданского оборота, общества и государства[49].
Сообразно этому подходу из сферы внесудебного взыскания законодатель изъял следующие виды обремененного ипотекой недвижимого имущества: жилые помещения, принадлежащие физическим лицам на праве собственности; земельные участки сельскохозяйственного назначения; государственное и муниципальное имущество, в том числе земельные участки, находящиеся в муниципальной собственности, и земельные участки, государственная собственность на которые не разграничена, предназначенные для жилищного строительства или для комплексного освоения в целях жилищного строительства; объекты, имеющие значительную историческую, художественную или культурную ценность; предприятия как имущественные комплексы.
В целях защиты прав и законных интересов залогодателя, третьих лиц, иных участников гражданского оборота, общества и государства обращение взыскания на предмет ипотеки осуществляется в судебном порядке, если: для заключения договора о залоге имущества физического лица требовалось согласие или разрешение другого лица либо органа; залогодатель отсутствует и установить место его нахождения невозможно; предметом ипотеки является имущество, находящееся в совместной собственности, при отсутствии в установленной законом форме согласия кого-либо из сособственников на внесудебный порядок обращения взыскания.
Очевидно, судебный порядок будет применяться также в случаях, когда стороны ипотечного правоотношения соглашения о внесудебном порядке обращения взыскания не достигли либо когда в установленном сторонами порядке обращение взыскания на заложенное имущество невозможно.
Следует упомянуть, что Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 306-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием порядка обращения взыскания на заложенное имущество»[50] процедуры обращения взыскания и реализации заложенного имущество существенно изменены. Однако оценка внесенных в законодательство изменений в литературе неоднозначна[51].
С одной стороны, законодатель допустил возможность заключения соглашения об обращении взыскания на заложенное имущество во внесудебном порядке в любое время, в том числе путем включения его условий в договор ипотеки[52], с другой – расширил перечень случаев, когда взыскание на заложенную недвижимость допускается исключительно в судебном порядке; тем самым сфера внесудебного обращения взыскания на предмет ипотеки оказалась еще более суженной.
Кроме того, допущение возможности включения в договор ипотеки условий соглашения, предусматривающего удовлетворение ипотечного кредитора путем поступления предмета ипотеки в его собственность, по существу, привело к деформации формулы ипотечного залога, поскольку соединение договора ипотеки с соглашением об отступном в науке рассматривается как противоречащее природе залоговых отношений.
Вызывает нарекания и осуществленная регламентация внесудебных процедур реализации заложенного имущества, связанная с заменой диспозитивного метода регулирования на императивный и унификацией правил проведения аукциона (организуемого залогодержателем) и публичных торгов (организуемых судебным приставом-исполнителем), что сужает при внесудебном порядке возможности решения ряда вопросов на уровне соглашения сторон ипотеки (о сроках проведения аукциона, о порядке и сроках внесения покупной цены и проч.). Сфера внесудебной реализации залога сопряжена с инициативой субъектов залоговых правоотношений, поэтому здесь допустимо лишь установление границ дозволенного поведения.
На совершенствование гражданского законодательства, в том числе правового регулирования ипотечных отношений, нацелены Концепция развития гражданского законодательства[53] и разработанный на ее основе проект федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации»[54]. В проекте указанного федерального закона ипотеке посвящена гл. 204 «Ипотека», состоящая из 17 статей. Ипотека отнесена к числу ограниченных вещных прав (п. 2 ст. 224) и определена как право распоряжения заложенной недвижимостью в порядке и на условиях, определенных законом (ст. 303); термин «обращение взыскания» сохранен для характеристики механизма осуществления права ипотечного кредитора (ст. 30311, 30314), тем же термином именуется соответствующее требование залогодержателя. Вместе с тем ни ныне действующее ипотечное законодательство, ни проект закона о внесении изменений в ГК РФ не позволяют дать однозначные ответы на ряд вопросов, возникающих в сфере обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество, актуальность решения которых очевидна. Комплекс этих вопросов условно может быть разделен на два блока:
проблемы теоретического свойства, возникающие в сфере научных представлений об обращении взыскания как категории материального гражданского права, обслуживающей залоговые, в том числе ипотечные, правоотношения на этапе осуществления права залога;
проблемы прикладного характера, возникающие в сфере применения соответствующих норм гражданского законодательства, регламентирующего материально-правовые условия и порядок обращения взыскания на предмет ипотеки.
Так, законодатель, оперируя термином «обращение взыскания» применительно к осуществлению ипотечным кредитором права на получение преимущественного удовлетворения за счет ценности заложенного имущества, не раскрывает содержание данной категории. Существующие в теории права подходы к ее пониманию многообразны; некоторые авторы в сущность используемого в залоговом праве термина «обращение взыскания» нередко вкладывают процессуальное содержание либо вообще отрицают за обращением взыскания значение категории материального гражданского права. В этой связи становится неясным существо правовых возможностей сторон ипотеки в ходе обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество. В научных исследованиях, посвященных ипотечной проблематике, дается лишь оценка оснований обращения взыскания, но каких-либо классификаций этих оснований не приводится вовсе. Применительно к внесудебному порядку обращения взыскания, осуществляемому на основании соглашения сторон ипотеки, с учетом принятых Федеральным законом № 306-ФЗ поправок, имеется неопределенность относительно существа и правовой природы такого соглашения, возникают юридические трудности в оценке нотариального согласия залогодателя, предшествующего его заключению.
Прикладные вопросы, возникающие при обращении взыскания на предмет ипотеки и нашедшие отражение в судебной практике, касаются главным образом определения материально-правовых условий, позволяющих приступить к реализации заложенного имущества. К их числу следует, в частности, отнести:
проблему установления объекта взыскания, в том числе при одновременном обременении ипотекой по одному договору совокупности объектов недвижимого имущества, поскольку ни ГК РФ, ни Закон об ипотеке правового регулирования совокупного обеспечения не содержит;
проблему определения объема взыскания, особенно в тех случаях, когда основное обязательство изменено, а государственная регистрация соответствующих изменений в договоре ипотеки не произведена;
проблему выбора критерия, который может быть положен в основу установления начальной продажной цены объекта взыскания, поскольку из положений законодательства такой критерий четко не усматривается;
проблему правового регулирования способов реализации заложенной недвижимости: содержащиеся в Законе об ипотеке нормы о публичных торгах, проводимых в рамках исполнительного производства, и аукционе, организуемом залогодержателем, дают основания к их отождествлению, а правила проведения торгов, как показывает практика, страдают низкой эффективностью.
Думается, решение обозначенных вопросов позволит развить учение об ипотеке, а также усовершенствовать законодательство в сфере обращения взыскания и реализации заложенного недвижимого имущества, повысив тем самым востребованность ипотеки как обеспечительного средства. Попыток комплексного освещения обозначенного круга проблем ранее не предпринималось.
§2. Материально-правовое содержание категории «обращение взыскания» в залоговом и ипотечном праве
В настоящем параграфе область исследования ограничена вопросом выявления материально-правового содержания используемой в залоговом праве, в том числе применительно к ипотеке, категории «обращение взыскания», обслуживающей залоговые правоотношения в ходе осуществления ипотечным кредитором права на получение удовлетворения из ценности заложенной вещи. Постановка данного вопроса обусловлена, с одной стороны, отсутствием единого понимания в теории права того, что такое обращение взыскания в материально-правовом смысле, поскольку гражданское законодательство содержание этого термина не раскрывает[55], с другой стороны, имеющим место смешением материально-правовой и процессуальной сторон исследуемого правового явления в залоговом (ипотечном) праве. Поэтому для понимания особенностей механизма осуществления права залога следует охарактеризовать теоретические воззрения на сущность обращения взыскания в залоговом праве.
При этом следует исходить из посылки о том, что ипотека как залог недвижимости есть разновидность залога вообще, и обращение взыскания на ипотеку есть частный случай обращения взыскания на залог, а последний, в свою очередь, является специальным случаем обращения взыскания на имущество должника как родовой категории. Поэтому далее, употребляя термин «обращение взыскания», речь будет идти преимущественно о предмете исследования – об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество (предмет ипотеки).
Категория «обращение взыскания» введена в материальное гражданское право с принятием в 1994 г. части первой Гражданского кодекса РФ, закрепившей систему новых понятий, норм и институтов, основанную на принципах равенства участников регулируемых гражданским правом отношений, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты (п. 1 ст. 1 ГК РФ). Законодательно установленное допущение решения вопроса об обращении взыскания на имущество по обязательствам собственника на основании соглашения сторон (ст. 237 ГК РФ) в теории права рассматривается как основанное на принципе свободы договора (ст. 421 ГК РФ)[56]. Между тем законодатель, не давая общего легального понимания используемого в ГК РФ термина, в ряде норм недвусмысленно говорит об обращении взыскания как категории, призванной обслуживать частнособственнические интересы участников гражданского оборота, удовлетворение которых возможно вне государственного принуждения, а исключительно по инициативе и взаимному соглашению этих автономных субъектов, т.е. в порядке саморегулирования (ст. 80, 111, 349, 409 и др.). К числу таких случаев закон относит и залоговые правоотношения, где взыскание на предмет ипотеки с целью удовлетворения требований залогодержателя возможно и во внесудебном порядке путем включения соответствующих условий в договор ипотеки или заключения специального соглашения (ст. 55 Закона об ипотеке).
Нельзя отрицать, что «обращение взыскания» – термин процессуального права, где таким образом именуется не только особая разновидность исков о присуждении, но и принудительная мера, применяемая к должнику в ходе исполнения судебного решения. В русском дореволюционном праве (Устав гражданского судопроизводства) и в праве советского периода (ГК РСФСР 1964 г.) взыскание на залог обращалось в судебном порядке, и вопрос о квалификации данной категории вообще не возникал. Вместе с тем, например, в словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона подчеркивается, что термин «взыскание» имеет двоякую трактовку: в тесном смысле – как порядок удовлетворения лица, в пользу которого состоялось судебное решение, в широком смысле – как всякое имущественное требование одним лицом с другого, как бесспорное, так и предъявленное в суде[57]. Следовательно, и заявленное к удовлетворению во внесудебном порядке требование залогодержателя может расцениваться как взыскиваемое.
С развитием общественных отношений, регулируемых правом, наблюдается процесс взаимного обмена правовым инструментарием между различными отраслями права. В частности, категория обращения взыскания исследуется не только с позиции гражданско-процессуальной науки[58], с точки зрения налогового законодательства[59], но и в смысле права гражданского[60].
Очевидный недостаток употребления термина «обращение взыскания» в различных отраслях законодательства заключается в смешении смысла, вкладываемого в это понятие той или иной отраслью. Е.К. Костюшин, анализируя взаимодействие материально-правовых норм о залоге и норм законодательства об исполнительном производстве и указывая на одновременное существование с материальными залоговыми правоотношениями дополнительных процессуальных правоотношений, не влияющих на саму сущность последних, выделяет две противоположные точки зрения в отношении порядка обращения взыскания на заложенное имущество, сложившие в современной науке: 1) сторонников процессуального порядка, игнорирующих гражданско-правовые нормы; 2) сторонников традиционного порядка, делающих упор на материальный характер правоотношений[61].
Так, авторы учебника по гражданскому праву МГУ им. Ломоносова, выпущенного в серии «Классический университетский учебник», не только не дают какого-либо теоретического представления о механизме осуществления права залогового кредитора на удовлетворение своих имущественных притязаний из стоимости залога, но и ограничиваются лишь констатацией того, что обращение взыскания на заложенное имущество означает его арест (опись), изъятие и принудительную реализацию (ч. 1 ст. 46 Закона об исполнительном производстве)[62], т.е., по сути, механически переносят смысл обращения взыскания, вкладываемый в это понятие процессуальным правом, на почву материального залогового права. Аналогичного подхода придерживаются и другие авторы[63]. Впрочем, в литературе встречается и более радикальная точка зрения на значение категории обращения взыскания в залоговом праве. Е. Демушкина, исследуя вопросы вещно-правовой защиты права залогодержателя на удовлетворение требований за счет стоимости ипотеки, вообще отрицает целесообразность применения в регулировании ипотечных отношений термина «обращение взыскания» как не раскрытого в материальном праве и свойственного исключительно праву процессуальному, понимаемому в значении меры судебного запрещения[64].
С последним подходом нельзя согласиться потому, что хотя законодатель и не дает в ГК РФ легального понятия «обращение взыскания», в том числе применительно к залоговым правоотношениям, но основополагающий смысл, его материально-правовая сущность могут быть выведены путем доктринального толкования соответствующих положений закона, что составляет одну из задач цивилистической науки. В частности, достаточно плодотворной представляется трактовка обращения взыскания в залоговом праве с позиции теории правореализации.
Так, проф. Санкт-Петербургского университета Н.Ю. Рассказова совершенно верно подметила: «Необходимо избегать смешения понятия «обращение взыскания на предмет залога» в смысле ст. 348 ГК РФ (имеющего материально-правовую природу) с понятием «обращение взыскания на имущество должника» в исполнительном производстве. За схожими терминами скрываются разные правовые явления, имеющие разную природу, существующие в разных формах, вызывающие разные правовые последствия. Из закона об исполнительном производстве следует, что обращение взыскания на заложенное имущество должника является мерой принудительного исполнения, (1) применяемой судебным приставом-исполнителем после возбуждения исполнительного производства, (2) включающей изъятие имущества и его принудительную реализацию (либо передачу вещи взыскателю) и (3) оканчивающейся в том числе фактическим исполнением требований взыскателя (ст. 47, 68, 69)»[65].
Применительно к залоговым правоотношениям проф. Л.А. Новоселова разграничивает обращение взыскания на имущество (в смысле п. 2 ст. 349 ГК РФ) как действия залогодержателя, производимые им с целью реализации предмета залога и получения денежных сумм и обращение взыскания в смысле процессуального законодательства, т.е. как ряд принудительных действий, осуществляемых судебным приставом-исполнителем для целей исполнения требований о взыскании с должника денежной суммы, указанной в исполнительном документе[66].
Методологическая ошибка, связанная с процессуальным подходом к пониманию обращения взыскания в залоговом праве, нередко допускается при сравнении порядков осуществления прав по ипотеке российского и германского права. В частности, В.М. Будилов полагает, что обращение взыскания на заложенное имущество по российскому законодательству является «способом для получения основания реализации залогового права»[67]. Сходной позиции придерживается А.В. Калмыкова: «В германском праве участие суда в реализации предмета залога служит мерой контроля за правомерностью использования залогодержателем своего права, а не способом для получения основания реализации залогового права, как в российском праве…»[68]. При такой трактовке реализация права залога неразрывно увязывается с мерами принудительного исполнения, где их применение судебным приставом-исполнителем рассматривается как способ, средство реализации юридических возможностей, составляющих содержание права залога; при этом различие между реализацией предмета залога и реализацией права залога авторами не проводится.
При этом следует исходить из посылки о том, что ипотека как залог недвижимости есть разновидность залога вообще, и обращение взыскания на ипотеку есть частный случай обращения взыскания на залог, а последний, в свою очередь, является специальным случаем обращения взыскания на имущество должника как родовой категории. Поэтому далее, употребляя термин «обращение взыскания», речь будет идти преимущественно о предмете исследования – об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество (предмет ипотеки).
Категория «обращение взыскания» введена в материальное гражданское право с принятием в 1994 г. части первой Гражданского кодекса РФ, закрепившей систему новых понятий, норм и институтов, основанную на принципах равенства участников регулируемых гражданским правом отношений, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты (п. 1 ст. 1 ГК РФ). Законодательно установленное допущение решения вопроса об обращении взыскания на имущество по обязательствам собственника на основании соглашения сторон (ст. 237 ГК РФ) в теории права рассматривается как основанное на принципе свободы договора (ст. 421 ГК РФ)[56]. Между тем законодатель, не давая общего легального понимания используемого в ГК РФ термина, в ряде норм недвусмысленно говорит об обращении взыскания как категории, призванной обслуживать частнособственнические интересы участников гражданского оборота, удовлетворение которых возможно вне государственного принуждения, а исключительно по инициативе и взаимному соглашению этих автономных субъектов, т.е. в порядке саморегулирования (ст. 80, 111, 349, 409 и др.). К числу таких случаев закон относит и залоговые правоотношения, где взыскание на предмет ипотеки с целью удовлетворения требований залогодержателя возможно и во внесудебном порядке путем включения соответствующих условий в договор ипотеки или заключения специального соглашения (ст. 55 Закона об ипотеке).
Нельзя отрицать, что «обращение взыскания» – термин процессуального права, где таким образом именуется не только особая разновидность исков о присуждении, но и принудительная мера, применяемая к должнику в ходе исполнения судебного решения. В русском дореволюционном праве (Устав гражданского судопроизводства) и в праве советского периода (ГК РСФСР 1964 г.) взыскание на залог обращалось в судебном порядке, и вопрос о квалификации данной категории вообще не возникал. Вместе с тем, например, в словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона подчеркивается, что термин «взыскание» имеет двоякую трактовку: в тесном смысле – как порядок удовлетворения лица, в пользу которого состоялось судебное решение, в широком смысле – как всякое имущественное требование одним лицом с другого, как бесспорное, так и предъявленное в суде[57]. Следовательно, и заявленное к удовлетворению во внесудебном порядке требование залогодержателя может расцениваться как взыскиваемое.
С развитием общественных отношений, регулируемых правом, наблюдается процесс взаимного обмена правовым инструментарием между различными отраслями права. В частности, категория обращения взыскания исследуется не только с позиции гражданско-процессуальной науки[58], с точки зрения налогового законодательства[59], но и в смысле права гражданского[60].
Очевидный недостаток употребления термина «обращение взыскания» в различных отраслях законодательства заключается в смешении смысла, вкладываемого в это понятие той или иной отраслью. Е.К. Костюшин, анализируя взаимодействие материально-правовых норм о залоге и норм законодательства об исполнительном производстве и указывая на одновременное существование с материальными залоговыми правоотношениями дополнительных процессуальных правоотношений, не влияющих на саму сущность последних, выделяет две противоположные точки зрения в отношении порядка обращения взыскания на заложенное имущество, сложившие в современной науке: 1) сторонников процессуального порядка, игнорирующих гражданско-правовые нормы; 2) сторонников традиционного порядка, делающих упор на материальный характер правоотношений[61].
Так, авторы учебника по гражданскому праву МГУ им. Ломоносова, выпущенного в серии «Классический университетский учебник», не только не дают какого-либо теоретического представления о механизме осуществления права залогового кредитора на удовлетворение своих имущественных притязаний из стоимости залога, но и ограничиваются лишь констатацией того, что обращение взыскания на заложенное имущество означает его арест (опись), изъятие и принудительную реализацию (ч. 1 ст. 46 Закона об исполнительном производстве)[62], т.е., по сути, механически переносят смысл обращения взыскания, вкладываемый в это понятие процессуальным правом, на почву материального залогового права. Аналогичного подхода придерживаются и другие авторы[63]. Впрочем, в литературе встречается и более радикальная точка зрения на значение категории обращения взыскания в залоговом праве. Е. Демушкина, исследуя вопросы вещно-правовой защиты права залогодержателя на удовлетворение требований за счет стоимости ипотеки, вообще отрицает целесообразность применения в регулировании ипотечных отношений термина «обращение взыскания» как не раскрытого в материальном праве и свойственного исключительно праву процессуальному, понимаемому в значении меры судебного запрещения[64].
С последним подходом нельзя согласиться потому, что хотя законодатель и не дает в ГК РФ легального понятия «обращение взыскания», в том числе применительно к залоговым правоотношениям, но основополагающий смысл, его материально-правовая сущность могут быть выведены путем доктринального толкования соответствующих положений закона, что составляет одну из задач цивилистической науки. В частности, достаточно плодотворной представляется трактовка обращения взыскания в залоговом праве с позиции теории правореализации.
Так, проф. Санкт-Петербургского университета Н.Ю. Рассказова совершенно верно подметила: «Необходимо избегать смешения понятия «обращение взыскания на предмет залога» в смысле ст. 348 ГК РФ (имеющего материально-правовую природу) с понятием «обращение взыскания на имущество должника» в исполнительном производстве. За схожими терминами скрываются разные правовые явления, имеющие разную природу, существующие в разных формах, вызывающие разные правовые последствия. Из закона об исполнительном производстве следует, что обращение взыскания на заложенное имущество должника является мерой принудительного исполнения, (1) применяемой судебным приставом-исполнителем после возбуждения исполнительного производства, (2) включающей изъятие имущества и его принудительную реализацию (либо передачу вещи взыскателю) и (3) оканчивающейся в том числе фактическим исполнением требований взыскателя (ст. 47, 68, 69)»[65].
Применительно к залоговым правоотношениям проф. Л.А. Новоселова разграничивает обращение взыскания на имущество (в смысле п. 2 ст. 349 ГК РФ) как действия залогодержателя, производимые им с целью реализации предмета залога и получения денежных сумм и обращение взыскания в смысле процессуального законодательства, т.е. как ряд принудительных действий, осуществляемых судебным приставом-исполнителем для целей исполнения требований о взыскании с должника денежной суммы, указанной в исполнительном документе[66].
Методологическая ошибка, связанная с процессуальным подходом к пониманию обращения взыскания в залоговом праве, нередко допускается при сравнении порядков осуществления прав по ипотеке российского и германского права. В частности, В.М. Будилов полагает, что обращение взыскания на заложенное имущество по российскому законодательству является «способом для получения основания реализации залогового права»[67]. Сходной позиции придерживается А.В. Калмыкова: «В германском праве участие суда в реализации предмета залога служит мерой контроля за правомерностью использования залогодержателем своего права, а не способом для получения основания реализации залогового права, как в российском праве…»[68]. При такой трактовке реализация права залога неразрывно увязывается с мерами принудительного исполнения, где их применение судебным приставом-исполнителем рассматривается как способ, средство реализации юридических возможностей, составляющих содержание права залога; при этом различие между реализацией предмета залога и реализацией права залога авторами не проводится.