Другой особенностью ипотечных правоотношений является то обстоятельство, что «отнюдь не только срок исполнения основного обязательства «порождает» право кредитора обратить взыскание на предмет ипотеки – существенное нарушение договора об ипотеке тоже может повлечь подобные последствия»[126]. К их числу Закон об ипотеке относит: невыполнение обязанности предупредить залогодержателя о правах третьих лиц на предмет ипотеки (ст. 12); ненадлежащее обеспечение сохранности заложенного имущества (ст. 35, ст. 72); нарушение правил об отчуждении заложенного имущества (ст. 39). Существенное нарушение условий договора об ипотеке в юридической литературе рассматривается как основание для изменения срока платежа в одностороннем порядке по инициативе залогодержателя[127]. Невыполнение любой из перечисленных обязанностей порождает у залогодержателя право требовать досрочного исполнения обеспеченного ипотекой обязательства, а при невыполнении этого требования – обратить взыскание на предмет ипотеки, даже если основное обязательство исполняется надлежащим образом (п. 4 ст. 50 Закона об ипотеке).
Третья особенность ипотечных правоотношений состоит в том, что в ряде случаев основанием обращения взыскания на предмет ипотеки могут выступать обстоятельства, которые не зависят от воли сторон ипотеки и действий должника по обеспечиваемому обязательству. К их числу Закон об ипотеке относит: принудительное изъятие государством заложенного имущества (ст. 41), обращение взыскания на предмет ипотеки по требованиям предшествующих или последующих залогодержателей (ст. 46). В этих случаях реализация права залогодержателя осуществляется независимо от надлежащего или ненадлежащего исполнения основного обязательства (п. 4 ст. 50).
Основанием возникновения у залогодержателя права обратить взыскание на заложенное имущество может являться не один юридический факт, а совокупность юридических фактов, которую в теории права называют фактическим (юридическим)[128] составом или юридическим основанием (титулом) права[129]. Юридический (фактический) состав влечет связываемые с ним законом правовые последствия с момента накопления всех юридических фактов, образующих его элементы[130]. Так, для возникновения права на обращение взыскания по договору залога предприятия необходимо одновременное наличие двух юридических фактов: 1) нарушение должником условий основного обязательства; 2) истечение года с момента заключения договора об ипотеке (п. 2 ст. 71 Закона об ипотеке). В тех случаях, когда предметом ипотеки является объект долевого строительства, право обращения взыскания возникает у любого из созалогодержателей (участников долевого строительства) при одновременном наличии следующих оснований: 1) наступление предусмотренного договором срока передачи застройщиком объекта долевого строительства; 2) прекращение или приостановление строительства объекта долевого строительства; 3) наличие обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что в предусмотренный договором срок объект долевого строительства не будет передан участнику долевого строительства; 4) истечение шести месяцев с момента наступления срока передачи застройщиком объекта долевого строительства (п. 1 ст. 14 Закона об участии в долевом строительстве[131]).
Исходя из вышеприведенной характеристики основания обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество (предмет ипотеки) следует классифицировать по двум критериям: источнику возникновения и структуре.
По источнику возникновения их можно разделить на две группы: 1) внутренние и 2) внешние. Такое деление позволяет определить происхождение основания обращения взыскания на предмет ипотеки в зависимости от сферы его возникновения.
Группа внутренних юридических фактов характеризуется тем, что эти факты возникают внутри системы обеспечиваемого и обеспечивающего отношений и связаны с нарушением условий основного договора или договора об ипотеке. Поэтому внутренние юридические факты всегда представлены в виде неправомерных действий должника (залогодателя).
Эти юридические факты в зависимости от того, какое нарушено обязательство – обеспечиваемое или обеспечивающее, а также с учетом того, что залогодателем может быть третье лицо, делятся на две подгруппы:
а) неправомерные действия (бездействие) должника, нарушающие условия основного обязательства (например, просрочка платежа);
б) неправомерные действия (бездействие) залогодателя, нарушающие условия договора об ипотеке (например, непринятие мер по обеспечению сохранности заложенного предприятия и невыполнение требования о введении ипотечного контроля).
Неправомерные действия (бездействие) должника, нарушающие обеспечиваемое ипотекой обязательство, в зависимости от порядка его исполнения можно разделить на: действия (бездействие) должника, выражающиеся в однократном нарушении обеспечиваемого ипотекой обязательства (неуплата долга в срок, частичное погашение долга); действия (бездействие) должника, выражающиеся в систематическом нарушении обеспечиваемого ипотекой обязательства (просрочка платежа более трех раз в течение 12 месяцев).
Неправомерные действия (бездействие) залогодателя, в свою очередь, в зависимости от того, какая обязанность им нарушена, можно классифицировать по видам нарушений, а именно: нарушение обязанности по соблюдению правил пользования заложенным имуществом (ст. 29 Закона об ипотеке); нарушение обязанности по содержанию и ремонту заложенного имущества (ст. 30); нарушение обязанности по принятию мер по сохранению данного имущества (ст. 32); нарушение обязанности по страхованию заложенного имущества (ст. 31) и др.
Группа внешних юридических фактов характеризуется тем, что источник их происхождения находится вне ипотечного и обеспечиваемого ипотекой правоотношений; их возникновение, как правило, не зависит от воли сторон указанных отношений. А поскольку эти факты не связаны с нарушением условий ни основного, ни дополнительного обязательства, то они выступают в качестве правомерных действий и по форме выражения делятся на две подгруппы:
а) юридические поступки третьих лиц по отношению к договору об ипотеке и обеспечиваемому ипотекой обязательству порождают право на обращение взыскания независимо от того, направлены ли они на порождение этого права или нет (например, подача иска об обращении взыскания на предмет ипотеки последующим кредитором);
б) индивидуальные акты порождают право на взыскание в силу направленности воли лица, издающего акт на возникновение такого права (например, акт государственного органа об изъятии земельного участка для государственных нужд).
Выделение этих двух подгрупп фактов позволяет ответить на вопрос о том, с каким элементом правомерного действия норма права связывает юридические последствия – с направленностью воли (юридические поступки) или с самим фактом действия (индивидуальные акты)[132].
По структуре основания возникновения права на обращение взыскания делятся на две группы: 1) простые, когда право на обращение взыскания возникает из единственного юридического факта (например, просрочки платежа по основному обязательству) и 2) сложные, когда для возникновения соответствующего права требуется наличие совокупности или состава юридических фактов, что имеет место например, при ипотеке предприятия или объекта долевого строительства.
Деление оснований по указанному признаку позволяет уяснить круг фактов, наличие которых порождает у ипотечного кредитора возможность осуществления права залога через процедуры взыскания.
«Крайняя незначительность» и «явная несоразмерность» как условия, исключающие взыскание. Статья 348 ГК РФ устанавливает, что отказ в обращении взыскания на заложенное имущество возможен не только в связи с отсутствием оснований ответственности должника по основному обязательству (ст. 401 ГК РФ), но и вследствие крайней незначительности допущенного должником нарушения и явной несоразмерности требований залогодержателя стоимости заложенного имущества. Аналогичное положение содержится в Законе об ипотеке (п. 3 ст. 50, п. 1 ст. 54.1).
Сущность и цель установления в законе условий, не позволяющих кредитору обратить взыскание на заложенное имущество и получить удовлетворение своих требований, в теории права объясняется различно.
В частности, Е.А. Макарова считает, что закрепленное в п. 2 ст. 348 ГК РФ правило «является конкретизацией более общего положения о том, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах (п. 1 ст. 10 ГК РФ)»[133]. Другие авторы (В.А. Зюзин, А.Н. Королев) его смысл и назначение выводят из «общегражданского принципа разумности и соразмерности»[134]. М.И. Брагинский рассматривает его как направленное на защиту интересов залогодателя как слабейшей стороны в договорном правоотношении[135]. Л.Ю. Михеева усматривает значение критериев «крайней незначительности» и «явной несоразмерности» в том, что они позволяют определить степень нарушения основного обязательства, необходимую для предъявления требований залогодержателем[136].
Нельзя исключить и такой трактовки анализируемых норм, как направленных на обеспечение необходимого баланса интересов сторон ипотеки и позволяющих соблюсти паритетность между ними[137]: реализация права залога не должна влечь неосновательную утрату залогодателем принадлежащего ему на праве собственности имущества. Как отмечает В.В. Скворцов, «основной интерес залогодателя в залоговом правоотношении – не потерять неосновательно предмет залога»[138]. Следовательно, обращение взыскания на переданное в обеспечение обязательств должника имущество возможно не за всякое нарушение обеспеченного залогом обязательства, а лишь за такое, которое имеет существенный характер. В этой связи допустимо рассматривать крайнюю незначительность нарушения основного обязательства и явную несоразмерность причиненных этим нарушением убытков стоимости предмета залога как объективные критерии неправомерности действий залогодержателя по взысканию. Установление этих фактов судом влечет отказ в обращении взыскания на заложенное имущество[139], а принятие судебного решения без исследования этого вопроса – безусловное основание к его отмене[140].
Критерии незначительности и несоразмерности не являются универсальными, а применяются только в случае, когда взыскание на предмет ипотеки обращается вследствие противоправных действий должника, выразившихся в нарушении основного обязательства. При обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество по иным основаниям, исследование вопросов «незначительности» и «несоразмерности» не входит в предмет доказывания по делу, соответственно нормы п. 2 ст. 348 ГК РФ и п. 1 ст. 54.1 Закона об ипотеке не подлежат применению, а отказ в обращении взыскания по этим основаниям будет неправомерным. Вместе с тем такой отказ нельзя расценивать как окончательный: нарушается принцип неделимости залоговой ответственности[141]. В этом случае обеспечение не утрачивается и залогодержатель вправе повторно обратиться в суд с соответствующим требованием (п. 2 ст. 54.1 Закона об ипотеке), что подтверждает судебная практика[142].
Формулировка п. 2 ст. 348 ГК РФ имеет два различных законодательных решения, сопоставительный анализ которых приобретает особую актуальность в связи с позицией разработчиков проекта федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации»[143], предполагающей возврат к ее прежней редакции (до поправок, внесенных Законом № 306-ФЗ).
Проанализируем обе редакции п. 2 ст. 348 ГК РФ.
Согласно п. 2 ст. 348 ГК РФ (старой ред.) в обращении взыскания на заложенное имущество может быть отказано, если допущенное должником нарушение обеспеченного залогом обязательства крайне незначительно и размер требований залогодержателя вследствие этого явно несоразмерен стоимости заложенного имущества.
Из содержания нормы усматривается, что исследование судом вопроса об основаниях отказа в обращении взыскания предполагает доказывание, во-первых, одновременного наличия двух условий: явной несоразмерности размера требований залогодержателя стоимости заложенного имущества и крайней незначительности допущенного должником нарушения обеспеченного ипотекой обязательства; во-вторых, причинно-следственной связи между крайней незначительностью нарушения и явной несоразмерностью требований залогодержателя.
В специальной литературе данная норма неоднократно критиковалась за наличие в ней оценочных понятий, поскольку предоставляла широкие возможности для судейского усмотрения, а главное – создавала неопределенность в перспективах реализации права залога и доказывания перечисленных в ней условий[144].
Анализ практики применения ст. 348 ГК РФ (старой ред.) и сходной нормы Закона об ипотеке свидетельствует, что единой методики официального установления «крайней незначительности» и «явной несоразмерности» судебными инстанциями выработано не было: одна из позиций была основана на том, что для выявления оснований для отказа в иске залогодержателю достаточно установить процентное соотношение неисполненного или ненадлежаще исполненного обязательства и стоимости предмета ипотеки. При этом судом принимались во внимание суммы неисполненного обязательства на момент фактического исполнения обязательств, стоимость заложенного недвижимого имущества, указанная в договоре об ипотеке либо его рыночная стоимость на момент вынесения решения суда по делу[145]. Указанная методика прослеживается в судебной практике 1998—2003 г.[146];
другая позиция, более правильная, появилась в судебной практике с 2005 г., когда суды стали устанавливать не только соотношение размера требований залогодержателя и стоимости заложенного имущества, но и причинно-следственную связь между крайней незначительностью и явной несоразмерностью, а при определении крайней незначительности руководствоваться не размером неисполненного обязательства, а его правовой природой, т.е. устанавливать существенность допущенного нарушения[147].
В практике встречаются случаи, когда суды отказывают в обращении взыскания на предмет ипотеки на основании п. 2 ст. 348 ГК РФ, принимая во внимание иные обстоятельства, свидетельствующие, по мнению суда, о невозможности удовлетворения требований кредитора. Например, в связи с тем, что заложенное имущество «обеспечивает единый технологический процесс»[148], «является зданием, в котором функционирует производство (декольный завод), не являющееся предметом ипотеки как имущественный комплекс»[149], предметом залога является «производственное здание газовой котельной, обеспечивающее производственную деятельность предприятия»[150]. В некоторых случаях суды, отказывая в удовлетворении требования залогодержателя, констатировали, что «явная несоразмерность стоимости заложенного имущества и обязательств заемщика по кредитному договору имелась и на дату его заключения»[151], а также принимали во внимание действия должника по погашению задолженности перед кредитором.
Единых подходов к пониманию крайней незначительности и явной несоразмерности не сложилось и в теории права. В основном ученые, комментируя положения законодательства, рекомендовали: а) при применении п. 2 ст. 348 ГК РФ оценивать размер причиненных убытков и сопоставлять его со стоимостью предмета залога (С.П. Гришаев, Е.А. Павлодский)[152]; б) при определении крайней незначительности нарушения сопоставлять размер причиненных убытков с суммой обеспечиваемого ипотекой обязательства, а при установлении явной несоразмерности – размер требований залогодателя со стоимостью заложенной недвижимости (А.А. Лукьянцев)[153];
в) при отказе в иске об обращении взыскания на предмет ипотеки принимать во внимание исключительно денежный характер нарушения (О.В. Белая)[154]. В диссертационных исследованиях указывалось на целесообразность уточнения понятий «крайняя незначительность» и «явная несоразмерность»[155], предлагалось предусмотреть в законодательстве четкие пределы размера требований залогодержателя к стоимости предмета залога, при котором суд обязан обратить взыскание (например, 25%)[156], либо, напротив, высказывалось мнение об отмене положений п. 2 ст. 348 ГК РФ и п. 1 ст. 54 Закона об ипотеке как формирующих практику необоснованной защиты заемщиков[157].
Такое положение дел на практике в условиях отсутствия руководящих разъяснений высших судебных инстанций о порядке применения п. 2 ст. 348 ГК РФ нельзя было признать удовлетворительным, что побудило законодателя к формализации критериев незначительности и несоразмерности.
Внесенные поправки в ГК РФ (п. 2 ст. 348) и Закон об ипотеке (п. 1 ст. 54.1)[158] предусматривают, что «если не доказано иное, нарушение обеспеченного залогом обязательства предполагается крайне незначительным и размер требований залогодержателя явно несоразмерным стоимости заложенного имущества, если одновременно соблюдены два условия: 1) сумма неисполненного обязательства составляет менее 5% от размера оценки предмета залога по договору о залоге; 2) период просрочки исполнения обеспеченного залогом обязательства – менее трех месяцев».
Из содержания данной нормы усматривается, что обращение взыскания на заложенное имущество не допускается, а осуществление права залога исключается при одновременном наличии двух критериев: а) крайней незначительности нарушения, которая определена через просрочку длительностью менее трех месяцев и б) явной несоразмерности требований кредитора залоговой стоимости предмета ипотеки, которая наличествует, если размер требований составляет менее 5% залоговой стоимости. При этом причинно-следственную связь между крайней незначительностью и явной несоразмерностью устанавливать не нужно. По сути, это означает, что взыскание на залог будет правомерным всякий раз, когда должник допустил просрочку свыше трех месяцев, при этом критерий явной несоразмерности определяющим не является, так как норма «работает» при наличии обоих условий одновременно.
Можно, конечно, усомниться в обоснованности установленных в законе критериев (три месяца и 5%), с таким же успехом под сомнение могут быть поставлены и другие критерии (6 месяцев и 10%)*. На наш взгляд, преимущества данного решения законодателя в следующем.
Во-первых, норма придает стабильность ипотечным отношениям: стороны ипотеки и суд получили четкие ориентиры, позволяющие определить, когда действия ипотечного кредитора по обращению взыскания следует квалифицировать как неправомерные. Во-вторых, норма обеспечивает стимулирующую функцию залога, поскольку возобновление платежа либо погашение долга должником в пределах трехмесячного срока с момента просрочки позволяет рассматривать нарушение как несущественное. В-третьих, норма сформулирована в виде презумпции, следовательно, залогодатель вправе доказывать несущественность нарушения должника и при наличии установленных в ней критериев для просрочки, а также в том случае, когда нарушение обязательства не связано с нарушением срока платежа, т.е. не имеет денежного характера. По этим причинам возврат к прежней редакции п. 2 ст. 348 ГК РФ, как предлагают разработчики проекта закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации», представляется принципиально не приемлемым.
Однако обе редакции п. 2 ст. 348 ГК РФ, как старая, так и ныне действующая, а равно соответствующие положения Закона об ипотеке содержат в себе один серьезный недостаток—для отказа во взыскании требуется наличие обоих критериев одновременно. Строго говоря, залогодателю защита от неправомерного взыскания предоставляется судом лишь в том случае, когда обеспеченное залогом обязательство в основном выполнено. Но если законодатель считает, что при отказе в обращении взыскания ипотека не прекращается и кредитор вправе при устранении обстоятельств, служащих основанием для отказа во взыскании, вновь обратиться с иском (п. 2 ст. 54.1 Закона об ипотеке), в чем тогда смысл такого решения вопроса: в ожидании прироста процентов? Очевидно, залогодатель нуждается в средствах правовой защиты от неосновательного обращения взыскания и на начальном этапе внесения должником выплат по кредиту, тем более что факт заявления соответствующего иска залогодержателем не препятствует исполнению основного обязательства. Полагаю, что в правовом регулировании оснований отказа в обращении взыскания на заложенное имущество от критерия «явной несоразмерности» следует отказаться.
Третья особенность ипотечных правоотношений состоит в том, что в ряде случаев основанием обращения взыскания на предмет ипотеки могут выступать обстоятельства, которые не зависят от воли сторон ипотеки и действий должника по обеспечиваемому обязательству. К их числу Закон об ипотеке относит: принудительное изъятие государством заложенного имущества (ст. 41), обращение взыскания на предмет ипотеки по требованиям предшествующих или последующих залогодержателей (ст. 46). В этих случаях реализация права залогодержателя осуществляется независимо от надлежащего или ненадлежащего исполнения основного обязательства (п. 4 ст. 50).
Основанием возникновения у залогодержателя права обратить взыскание на заложенное имущество может являться не один юридический факт, а совокупность юридических фактов, которую в теории права называют фактическим (юридическим)[128] составом или юридическим основанием (титулом) права[129]. Юридический (фактический) состав влечет связываемые с ним законом правовые последствия с момента накопления всех юридических фактов, образующих его элементы[130]. Так, для возникновения права на обращение взыскания по договору залога предприятия необходимо одновременное наличие двух юридических фактов: 1) нарушение должником условий основного обязательства; 2) истечение года с момента заключения договора об ипотеке (п. 2 ст. 71 Закона об ипотеке). В тех случаях, когда предметом ипотеки является объект долевого строительства, право обращения взыскания возникает у любого из созалогодержателей (участников долевого строительства) при одновременном наличии следующих оснований: 1) наступление предусмотренного договором срока передачи застройщиком объекта долевого строительства; 2) прекращение или приостановление строительства объекта долевого строительства; 3) наличие обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что в предусмотренный договором срок объект долевого строительства не будет передан участнику долевого строительства; 4) истечение шести месяцев с момента наступления срока передачи застройщиком объекта долевого строительства (п. 1 ст. 14 Закона об участии в долевом строительстве[131]).
Исходя из вышеприведенной характеристики основания обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество (предмет ипотеки) следует классифицировать по двум критериям: источнику возникновения и структуре.
По источнику возникновения их можно разделить на две группы: 1) внутренние и 2) внешние. Такое деление позволяет определить происхождение основания обращения взыскания на предмет ипотеки в зависимости от сферы его возникновения.
Группа внутренних юридических фактов характеризуется тем, что эти факты возникают внутри системы обеспечиваемого и обеспечивающего отношений и связаны с нарушением условий основного договора или договора об ипотеке. Поэтому внутренние юридические факты всегда представлены в виде неправомерных действий должника (залогодателя).
Эти юридические факты в зависимости от того, какое нарушено обязательство – обеспечиваемое или обеспечивающее, а также с учетом того, что залогодателем может быть третье лицо, делятся на две подгруппы:
а) неправомерные действия (бездействие) должника, нарушающие условия основного обязательства (например, просрочка платежа);
б) неправомерные действия (бездействие) залогодателя, нарушающие условия договора об ипотеке (например, непринятие мер по обеспечению сохранности заложенного предприятия и невыполнение требования о введении ипотечного контроля).
Неправомерные действия (бездействие) должника, нарушающие обеспечиваемое ипотекой обязательство, в зависимости от порядка его исполнения можно разделить на: действия (бездействие) должника, выражающиеся в однократном нарушении обеспечиваемого ипотекой обязательства (неуплата долга в срок, частичное погашение долга); действия (бездействие) должника, выражающиеся в систематическом нарушении обеспечиваемого ипотекой обязательства (просрочка платежа более трех раз в течение 12 месяцев).
Неправомерные действия (бездействие) залогодателя, в свою очередь, в зависимости от того, какая обязанность им нарушена, можно классифицировать по видам нарушений, а именно: нарушение обязанности по соблюдению правил пользования заложенным имуществом (ст. 29 Закона об ипотеке); нарушение обязанности по содержанию и ремонту заложенного имущества (ст. 30); нарушение обязанности по принятию мер по сохранению данного имущества (ст. 32); нарушение обязанности по страхованию заложенного имущества (ст. 31) и др.
Группа внешних юридических фактов характеризуется тем, что источник их происхождения находится вне ипотечного и обеспечиваемого ипотекой правоотношений; их возникновение, как правило, не зависит от воли сторон указанных отношений. А поскольку эти факты не связаны с нарушением условий ни основного, ни дополнительного обязательства, то они выступают в качестве правомерных действий и по форме выражения делятся на две подгруппы:
а) юридические поступки третьих лиц по отношению к договору об ипотеке и обеспечиваемому ипотекой обязательству порождают право на обращение взыскания независимо от того, направлены ли они на порождение этого права или нет (например, подача иска об обращении взыскания на предмет ипотеки последующим кредитором);
б) индивидуальные акты порождают право на взыскание в силу направленности воли лица, издающего акт на возникновение такого права (например, акт государственного органа об изъятии земельного участка для государственных нужд).
Выделение этих двух подгрупп фактов позволяет ответить на вопрос о том, с каким элементом правомерного действия норма права связывает юридические последствия – с направленностью воли (юридические поступки) или с самим фактом действия (индивидуальные акты)[132].
По структуре основания возникновения права на обращение взыскания делятся на две группы: 1) простые, когда право на обращение взыскания возникает из единственного юридического факта (например, просрочки платежа по основному обязательству) и 2) сложные, когда для возникновения соответствующего права требуется наличие совокупности или состава юридических фактов, что имеет место например, при ипотеке предприятия или объекта долевого строительства.
Деление оснований по указанному признаку позволяет уяснить круг фактов, наличие которых порождает у ипотечного кредитора возможность осуществления права залога через процедуры взыскания.
«Крайняя незначительность» и «явная несоразмерность» как условия, исключающие взыскание. Статья 348 ГК РФ устанавливает, что отказ в обращении взыскания на заложенное имущество возможен не только в связи с отсутствием оснований ответственности должника по основному обязательству (ст. 401 ГК РФ), но и вследствие крайней незначительности допущенного должником нарушения и явной несоразмерности требований залогодержателя стоимости заложенного имущества. Аналогичное положение содержится в Законе об ипотеке (п. 3 ст. 50, п. 1 ст. 54.1).
Сущность и цель установления в законе условий, не позволяющих кредитору обратить взыскание на заложенное имущество и получить удовлетворение своих требований, в теории права объясняется различно.
В частности, Е.А. Макарова считает, что закрепленное в п. 2 ст. 348 ГК РФ правило «является конкретизацией более общего положения о том, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах (п. 1 ст. 10 ГК РФ)»[133]. Другие авторы (В.А. Зюзин, А.Н. Королев) его смысл и назначение выводят из «общегражданского принципа разумности и соразмерности»[134]. М.И. Брагинский рассматривает его как направленное на защиту интересов залогодателя как слабейшей стороны в договорном правоотношении[135]. Л.Ю. Михеева усматривает значение критериев «крайней незначительности» и «явной несоразмерности» в том, что они позволяют определить степень нарушения основного обязательства, необходимую для предъявления требований залогодержателем[136].
Нельзя исключить и такой трактовки анализируемых норм, как направленных на обеспечение необходимого баланса интересов сторон ипотеки и позволяющих соблюсти паритетность между ними[137]: реализация права залога не должна влечь неосновательную утрату залогодателем принадлежащего ему на праве собственности имущества. Как отмечает В.В. Скворцов, «основной интерес залогодателя в залоговом правоотношении – не потерять неосновательно предмет залога»[138]. Следовательно, обращение взыскания на переданное в обеспечение обязательств должника имущество возможно не за всякое нарушение обеспеченного залогом обязательства, а лишь за такое, которое имеет существенный характер. В этой связи допустимо рассматривать крайнюю незначительность нарушения основного обязательства и явную несоразмерность причиненных этим нарушением убытков стоимости предмета залога как объективные критерии неправомерности действий залогодержателя по взысканию. Установление этих фактов судом влечет отказ в обращении взыскания на заложенное имущество[139], а принятие судебного решения без исследования этого вопроса – безусловное основание к его отмене[140].
Критерии незначительности и несоразмерности не являются универсальными, а применяются только в случае, когда взыскание на предмет ипотеки обращается вследствие противоправных действий должника, выразившихся в нарушении основного обязательства. При обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество по иным основаниям, исследование вопросов «незначительности» и «несоразмерности» не входит в предмет доказывания по делу, соответственно нормы п. 2 ст. 348 ГК РФ и п. 1 ст. 54.1 Закона об ипотеке не подлежат применению, а отказ в обращении взыскания по этим основаниям будет неправомерным. Вместе с тем такой отказ нельзя расценивать как окончательный: нарушается принцип неделимости залоговой ответственности[141]. В этом случае обеспечение не утрачивается и залогодержатель вправе повторно обратиться в суд с соответствующим требованием (п. 2 ст. 54.1 Закона об ипотеке), что подтверждает судебная практика[142].
Формулировка п. 2 ст. 348 ГК РФ имеет два различных законодательных решения, сопоставительный анализ которых приобретает особую актуальность в связи с позицией разработчиков проекта федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации»[143], предполагающей возврат к ее прежней редакции (до поправок, внесенных Законом № 306-ФЗ).
Проанализируем обе редакции п. 2 ст. 348 ГК РФ.
Согласно п. 2 ст. 348 ГК РФ (старой ред.) в обращении взыскания на заложенное имущество может быть отказано, если допущенное должником нарушение обеспеченного залогом обязательства крайне незначительно и размер требований залогодержателя вследствие этого явно несоразмерен стоимости заложенного имущества.
Из содержания нормы усматривается, что исследование судом вопроса об основаниях отказа в обращении взыскания предполагает доказывание, во-первых, одновременного наличия двух условий: явной несоразмерности размера требований залогодержателя стоимости заложенного имущества и крайней незначительности допущенного должником нарушения обеспеченного ипотекой обязательства; во-вторых, причинно-следственной связи между крайней незначительностью нарушения и явной несоразмерностью требований залогодержателя.
В специальной литературе данная норма неоднократно критиковалась за наличие в ней оценочных понятий, поскольку предоставляла широкие возможности для судейского усмотрения, а главное – создавала неопределенность в перспективах реализации права залога и доказывания перечисленных в ней условий[144].
Анализ практики применения ст. 348 ГК РФ (старой ред.) и сходной нормы Закона об ипотеке свидетельствует, что единой методики официального установления «крайней незначительности» и «явной несоразмерности» судебными инстанциями выработано не было: одна из позиций была основана на том, что для выявления оснований для отказа в иске залогодержателю достаточно установить процентное соотношение неисполненного или ненадлежаще исполненного обязательства и стоимости предмета ипотеки. При этом судом принимались во внимание суммы неисполненного обязательства на момент фактического исполнения обязательств, стоимость заложенного недвижимого имущества, указанная в договоре об ипотеке либо его рыночная стоимость на момент вынесения решения суда по делу[145]. Указанная методика прослеживается в судебной практике 1998—2003 г.[146];
другая позиция, более правильная, появилась в судебной практике с 2005 г., когда суды стали устанавливать не только соотношение размера требований залогодержателя и стоимости заложенного имущества, но и причинно-следственную связь между крайней незначительностью и явной несоразмерностью, а при определении крайней незначительности руководствоваться не размером неисполненного обязательства, а его правовой природой, т.е. устанавливать существенность допущенного нарушения[147].
В практике встречаются случаи, когда суды отказывают в обращении взыскания на предмет ипотеки на основании п. 2 ст. 348 ГК РФ, принимая во внимание иные обстоятельства, свидетельствующие, по мнению суда, о невозможности удовлетворения требований кредитора. Например, в связи с тем, что заложенное имущество «обеспечивает единый технологический процесс»[148], «является зданием, в котором функционирует производство (декольный завод), не являющееся предметом ипотеки как имущественный комплекс»[149], предметом залога является «производственное здание газовой котельной, обеспечивающее производственную деятельность предприятия»[150]. В некоторых случаях суды, отказывая в удовлетворении требования залогодержателя, констатировали, что «явная несоразмерность стоимости заложенного имущества и обязательств заемщика по кредитному договору имелась и на дату его заключения»[151], а также принимали во внимание действия должника по погашению задолженности перед кредитором.
Единых подходов к пониманию крайней незначительности и явной несоразмерности не сложилось и в теории права. В основном ученые, комментируя положения законодательства, рекомендовали: а) при применении п. 2 ст. 348 ГК РФ оценивать размер причиненных убытков и сопоставлять его со стоимостью предмета залога (С.П. Гришаев, Е.А. Павлодский)[152]; б) при определении крайней незначительности нарушения сопоставлять размер причиненных убытков с суммой обеспечиваемого ипотекой обязательства, а при установлении явной несоразмерности – размер требований залогодателя со стоимостью заложенной недвижимости (А.А. Лукьянцев)[153];
в) при отказе в иске об обращении взыскания на предмет ипотеки принимать во внимание исключительно денежный характер нарушения (О.В. Белая)[154]. В диссертационных исследованиях указывалось на целесообразность уточнения понятий «крайняя незначительность» и «явная несоразмерность»[155], предлагалось предусмотреть в законодательстве четкие пределы размера требований залогодержателя к стоимости предмета залога, при котором суд обязан обратить взыскание (например, 25%)[156], либо, напротив, высказывалось мнение об отмене положений п. 2 ст. 348 ГК РФ и п. 1 ст. 54 Закона об ипотеке как формирующих практику необоснованной защиты заемщиков[157].
Такое положение дел на практике в условиях отсутствия руководящих разъяснений высших судебных инстанций о порядке применения п. 2 ст. 348 ГК РФ нельзя было признать удовлетворительным, что побудило законодателя к формализации критериев незначительности и несоразмерности.
Внесенные поправки в ГК РФ (п. 2 ст. 348) и Закон об ипотеке (п. 1 ст. 54.1)[158] предусматривают, что «если не доказано иное, нарушение обеспеченного залогом обязательства предполагается крайне незначительным и размер требований залогодержателя явно несоразмерным стоимости заложенного имущества, если одновременно соблюдены два условия: 1) сумма неисполненного обязательства составляет менее 5% от размера оценки предмета залога по договору о залоге; 2) период просрочки исполнения обеспеченного залогом обязательства – менее трех месяцев».
Из содержания данной нормы усматривается, что обращение взыскания на заложенное имущество не допускается, а осуществление права залога исключается при одновременном наличии двух критериев: а) крайней незначительности нарушения, которая определена через просрочку длительностью менее трех месяцев и б) явной несоразмерности требований кредитора залоговой стоимости предмета ипотеки, которая наличествует, если размер требований составляет менее 5% залоговой стоимости. При этом причинно-следственную связь между крайней незначительностью и явной несоразмерностью устанавливать не нужно. По сути, это означает, что взыскание на залог будет правомерным всякий раз, когда должник допустил просрочку свыше трех месяцев, при этом критерий явной несоразмерности определяющим не является, так как норма «работает» при наличии обоих условий одновременно.
Можно, конечно, усомниться в обоснованности установленных в законе критериев (три месяца и 5%), с таким же успехом под сомнение могут быть поставлены и другие критерии (6 месяцев и 10%)*. На наш взгляд, преимущества данного решения законодателя в следующем.
Во-первых, норма придает стабильность ипотечным отношениям: стороны ипотеки и суд получили четкие ориентиры, позволяющие определить, когда действия ипотечного кредитора по обращению взыскания следует квалифицировать как неправомерные. Во-вторых, норма обеспечивает стимулирующую функцию залога, поскольку возобновление платежа либо погашение долга должником в пределах трехмесячного срока с момента просрочки позволяет рассматривать нарушение как несущественное. В-третьих, норма сформулирована в виде презумпции, следовательно, залогодатель вправе доказывать несущественность нарушения должника и при наличии установленных в ней критериев для просрочки, а также в том случае, когда нарушение обязательства не связано с нарушением срока платежа, т.е. не имеет денежного характера. По этим причинам возврат к прежней редакции п. 2 ст. 348 ГК РФ, как предлагают разработчики проекта закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации», представляется принципиально не приемлемым.
Однако обе редакции п. 2 ст. 348 ГК РФ, как старая, так и ныне действующая, а равно соответствующие положения Закона об ипотеке содержат в себе один серьезный недостаток—для отказа во взыскании требуется наличие обоих критериев одновременно. Строго говоря, залогодателю защита от неправомерного взыскания предоставляется судом лишь в том случае, когда обеспеченное залогом обязательство в основном выполнено. Но если законодатель считает, что при отказе в обращении взыскания ипотека не прекращается и кредитор вправе при устранении обстоятельств, служащих основанием для отказа во взыскании, вновь обратиться с иском (п. 2 ст. 54.1 Закона об ипотеке), в чем тогда смысл такого решения вопроса: в ожидании прироста процентов? Очевидно, залогодатель нуждается в средствах правовой защиты от неосновательного обращения взыскания и на начальном этапе внесения должником выплат по кредиту, тем более что факт заявления соответствующего иска залогодержателем не препятствует исполнению основного обязательства. Полагаю, что в правовом регулировании оснований отказа в обращении взыскания на заложенное имущество от критерия «явной несоразмерности» следует отказаться.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента