Страница:
И, наконец, еще одно соображение. Принимая во внимание почитание памяти Владимира людьми первого после него поколения, как это утверждается летописцами, можно было бы ожидать, что Владимир, креститель Руси, «равноапостольный» (isapostolos) князь, будет признан святым вскоре после своей смерти. Однако он не был канонизирован до тринадцатого столетия. И почему носит он языческое имя даже в церковных документах? Культ святого Владимира русская православная церковь стала усиленно насаждать только после 1888 года, года 900-летия крещения Руси, когда началось строительство храмов в его честь, стали распространяться иконы святого Владимира как «прадеда Руси».
Зодиак Красна Солнышка
Константин Философ
Литургическое время
Зодиак Красна Солнышка
Русские летописи были не фактическими, простодушными записями, которые монахи вели год за годом, старательно продолжая работу один за другим, но компиляциями разнообразных сочинений, приведенными в нынешний вид не ранее XVI века нашей эры.
Если пристально посмотреть на крестителя русской земли Владимира Красно Солнышко, становится ясна астральность и его личности, и семьи. Что за имя носит князь? Владеющее Миром Красное Солнышко! А двенадцать его сыновей — знаки зодиака! Ниже, в таблице, мы приводим «анкетные данные» сыновей Солнышка:
Если вы сравните значение этих имен с астрологическим смыслом двенадцати созвездий Зодиака, то увидите полное соответствие.
1. Вышеслав, то есть поднимающий выше славу. Это созвездие Тельца, поднимающего своими рогами вверх солнце весною, в апреле. Начало года.
2. Изяслав соответствует Близнецам, по которым солнце идет в мае в приятной славе.
3. Святополк, то есть святое ополчение, соответствует наивысшей силе солнца в созвездии Рака в июне. Там же находится и группа звезд «Ясли Христа».
4. Ярослав — яростная слава, соответствует созвездию Льва, где солнце получает жгучий жар в августе.
5. Всеволод соответствует созвездию всем владеющейНебесной Девы, символу Божьей Матери, где солнце бывает в сентябре.
6. Святослав — святая слава, соответствует созвездию последнего суда божия, небесным Весам, где солнце бывает в октябре.
7. Мстислав — мстящая слава, соответствует созвездию смертоносного Скорпиона, где солнце бывает в ноябре.
8. Борис, имя созвучное с русским словом бороться, соответствует созвездию борьбы Стрельцу, где солнце преодолевает влекущие его вниз силы в декабре.
9. Глеб соответствует по интерполяции Козерогу, где солнце в январе.
10. Станислав, стан славы, соответствует крестителю планет Водолею, где солнце «крестится» в феврале.
11. Позвизд (Позвёзд) соответствует созвездию Рыб, последнему перед весенним началом года, там солнце бывает в марте.
12. Судислав, судья славы, соответствует созвездию Овна, астрологическому символу евангельского Христа, судьи живых и мертвых по Апокалипсису.
Можно предположить, что год «крещения Руси при Красном Солнышке» был вычислен из каких-то астрологических соображений. Например, приурочен к соединению Марса, Сатурна, Юпитера и остальных планет. Но если астрологические расчеты крещения Руси делалось до появления работ астронома Тихо-Браге (ум. в 1601), то для простоты считая средним временем обращения Марса 2 года вместо 1,880832, вычислители неизбежно получили неправильную дату.
Во всяком случае, летописные и эпические рассказы о Владимире Красном Солнышке не раз обнаруживают признаки астрального мифа.
Еще одна известная легенда повествует о водружении креста в Киеве над Днепром апостолом Андреем, учеником Христа и братом апостола Петра. Официальная история сомневается, что Андрей, проповедовавший в Скифии, мог посещать Киев и Новгород, отмечая такое несоответствие: крест как христианский символ стал изображаться только в IV веке, а повсеместное его почитание христианами появилось лишь после VI и VII Вселенских соборов (680–681 и 787 годы). Поэтому апостол не мог установить его в I веке. А кстати не было тогда ни Киева, ни Новгорода.
Историк В. Н. Татищев (1686–1750) писал по этому же поводу:
В Волхове он очень дивился новгородским баням. Прибыв затем в Рим, рассказывал о них с юмором, однако совершенно ясно, что первоначально эпизод с банями в сказание об Андрее включили не для осмеяния новгородцев, а наоборот, для возвеличения: они исполняют аскетические обряды самобичевания еще до принятия христианства. Это значит, что писал о приключениях Андрея иностранец, ведь местные-то знают, зачем ходят в баню.
В западной Европе в Средние века был известен такой анекдот о «мучениках-монахах». Из одного монастыря к папе пришло письмо, в котором описывалась строгая жизнь монахов, в частности, рассказывалось, что они каждую субботу умерщвляют свою плоть в страшно натопленных банях, бичуют себя розгами и обливаются холодной водой. Папа удивился и послал туда для проверки итальянского монаха. Его там угостили горьким пивом и ввели в жарко натопленную парную баню. Когда пришло время париться вениками, нежный итальянец не выдержал и выскочил из бани, говоря, что невозможно терпеть такую жару. Он сообщил о «мучениках» папе, и монастырь получил денежную награду. Не этот ли анекдот попал в русскую историю?
По нашему мнению, легенда об апостоле Андрее содержит все же зерно истины. Трудно придумать полную небылицу; это огромное искусство. Что-то же дало толчок легенде!
Ученые полагают, что время появления сказания относится к 1030 году, когда князь Всеволод Ярославич получил второе христианское имя Андрей,или к 1086 году, когда при том же князе был построен Андреевский монастырь.А ввели легенду в оборот много позже, для того, чтобы обосновать религиозную независимость Руси от Византии: дескать, русская земля получила христианство не от греков, а от самого ученика Христа, причем это же заявление могло служить защитой и от римских притязаний.
Действительно, когда посол Ватикана иезуит Антоний Поссевин призывал Ивана Грозного вступить в союз с папой, ссылаясь на пример греков-византийцев, принявших Флорентийскую унию, царь с гордостью сказал ему, что Русь стала христианской не позже других стран, одновременно с Римом и «не от греков». Он сказал:
Если пристально посмотреть на крестителя русской земли Владимира Красно Солнышко, становится ясна астральность и его личности, и семьи. Что за имя носит князь? Владеющее Миром Красное Солнышко! А двенадцать его сыновей — знаки зодиака! Ниже, в таблице, мы приводим «анкетные данные» сыновей Солнышка:
Если вы сравните значение этих имен с астрологическим смыслом двенадцати созвездий Зодиака, то увидите полное соответствие.
1. Вышеслав, то есть поднимающий выше славу. Это созвездие Тельца, поднимающего своими рогами вверх солнце весною, в апреле. Начало года.
2. Изяслав соответствует Близнецам, по которым солнце идет в мае в приятной славе.
3. Святополк, то есть святое ополчение, соответствует наивысшей силе солнца в созвездии Рака в июне. Там же находится и группа звезд «Ясли Христа».
4. Ярослав — яростная слава, соответствует созвездию Льва, где солнце получает жгучий жар в августе.
5. Всеволод соответствует созвездию всем владеющейНебесной Девы, символу Божьей Матери, где солнце бывает в сентябре.
6. Святослав — святая слава, соответствует созвездию последнего суда божия, небесным Весам, где солнце бывает в октябре.
7. Мстислав — мстящая слава, соответствует созвездию смертоносного Скорпиона, где солнце бывает в ноябре.
8. Борис, имя созвучное с русским словом бороться, соответствует созвездию борьбы Стрельцу, где солнце преодолевает влекущие его вниз силы в декабре.
9. Глеб соответствует по интерполяции Козерогу, где солнце в январе.
10. Станислав, стан славы, соответствует крестителю планет Водолею, где солнце «крестится» в феврале.
11. Позвизд (Позвёзд) соответствует созвездию Рыб, последнему перед весенним началом года, там солнце бывает в марте.
12. Судислав, судья славы, соответствует созвездию Овна, астрологическому символу евангельского Христа, судьи живых и мертвых по Апокалипсису.
Можно предположить, что год «крещения Руси при Красном Солнышке» был вычислен из каких-то астрологических соображений. Например, приурочен к соединению Марса, Сатурна, Юпитера и остальных планет. Но если астрологические расчеты крещения Руси делалось до появления работ астронома Тихо-Браге (ум. в 1601), то для простоты считая средним временем обращения Марса 2 года вместо 1,880832, вычислители неизбежно получили неправильную дату.
Во всяком случае, летописные и эпические рассказы о Владимире Красном Солнышке не раз обнаруживают признаки астрального мифа.
Еще одна известная легенда повествует о водружении креста в Киеве над Днепром апостолом Андреем, учеником Христа и братом апостола Петра. Официальная история сомневается, что Андрей, проповедовавший в Скифии, мог посещать Киев и Новгород, отмечая такое несоответствие: крест как христианский символ стал изображаться только в IV веке, а повсеместное его почитание христианами появилось лишь после VI и VII Вселенских соборов (680–681 и 787 годы). Поэтому апостол не мог установить его в I веке. А кстати не было тогда ни Киева, ни Новгорода.
Историк В. Н. Татищев (1686–1750) писал по этому же поводу:
«Здесь находятся следующие сумнительства: 1) Ежели б святый Андрей на пустых горах крест водрузил, что за проповедь и кресчение принять невозможно, ибо они проповедовали не горам или лесам, но людем и крестили людей, веру приявших. 2) О том, как оное чинилось… никто до Нестора более 1000 лет не писал, да и Киев, по его сказанию, более 700 лет после Андрея не христианами, но идолопоклонники построен».Особенно смущало историков то, что от Киевских гор апостол Андрей пошел в Рим через Волхов. Все равно, что из Петербурга в Москву морем, через Одессу.
В Волхове он очень дивился новгородским баням. Прибыв затем в Рим, рассказывал о них с юмором, однако совершенно ясно, что первоначально эпизод с банями в сказание об Андрее включили не для осмеяния новгородцев, а наоборот, для возвеличения: они исполняют аскетические обряды самобичевания еще до принятия христианства. Это значит, что писал о приключениях Андрея иностранец, ведь местные-то знают, зачем ходят в баню.
В западной Европе в Средние века был известен такой анекдот о «мучениках-монахах». Из одного монастыря к папе пришло письмо, в котором описывалась строгая жизнь монахов, в частности, рассказывалось, что они каждую субботу умерщвляют свою плоть в страшно натопленных банях, бичуют себя розгами и обливаются холодной водой. Папа удивился и послал туда для проверки итальянского монаха. Его там угостили горьким пивом и ввели в жарко натопленную парную баню. Когда пришло время париться вениками, нежный итальянец не выдержал и выскочил из бани, говоря, что невозможно терпеть такую жару. Он сообщил о «мучениках» папе, и монастырь получил денежную награду. Не этот ли анекдот попал в русскую историю?
По нашему мнению, легенда об апостоле Андрее содержит все же зерно истины. Трудно придумать полную небылицу; это огромное искусство. Что-то же дало толчок легенде!
Ученые полагают, что время появления сказания относится к 1030 году, когда князь Всеволод Ярославич получил второе христианское имя Андрей,или к 1086 году, когда при том же князе был построен Андреевский монастырь.А ввели легенду в оборот много позже, для того, чтобы обосновать религиозную независимость Руси от Византии: дескать, русская земля получила христианство не от греков, а от самого ученика Христа, причем это же заявление могло служить защитой и от римских притязаний.
Действительно, когда посол Ватикана иезуит Антоний Поссевин призывал Ивана Грозного вступить в союз с папой, ссылаясь на пример греков-византийцев, принявших Флорентийскую унию, царь с гордостью сказал ему, что Русь стала христианской не позже других стран, одновременно с Римом и «не от греков». Он сказал:
«Мы верим не в греков, а в Христа; мы получили христианскую веру при начале христианской церкви, когда Андрей, брат апостола Петра, пришел в эти страны, чтобы пройти в Рим».На то же указал грекам столетием позже келарь (эконом) Троице-Сергиевой лавры Арсений Суханов, посланный царем Алексеем Михайловичем (1629–1676) в Грецию для ознакомления с церковными обрядами и богослужебными книгами. Когда греки заявили Суханову, что русские от них приняли веру, а поэтому должны быть во всем согласны с ними, Суханов отвечал:
«…Веру вы изначально приняли от апостола Андрея, а мы также от апостола Андрея».Одно из двух: или от Ивана Грозного до Алексея Михайловича всерьез верили в крещение Руси Андреем и, соответственно, не верили в реальность князя Владимира Красно Солнышко, или лукаво ссылались на апостола в политических целях.
Константин Философ
Вернемся от князя Владимира назад на сотню лет.
Официальная предыстория принятия христианства на Руси такова. После очередного (860 года) нападения русского флота на Константинополь византийские власти решили принять меры, которые предотвратили бы нападения в будущем. Одним из методов византийской дипломатии в усмирении «яростного духа русов» могло стать обращение их в христианство.
В это время трон патриарха занимал Фотий, человек высокого интеллекта и образования, — считается, один из наиболее выдающихся духовных лидеров во всей истории Византии. Как глава Византийской Церкви, он играл важную роль и в государственных делах. Попытка обратить русов в христианство стала лишь одним из направлений подобной политики Фотия.
Столь же опасны для византийцев, как и русы, были хазары, а потому византийцы решили скоординировать свою политику в отношении и тех, и других. Для решения задачи было решено направить к хазарам Константина Философа. Согласно «Житию» Константина, инициатива его миссии принадлежала самим хазарам, во всяком случае, Фотий воспользовался прибытием хазарских посланников в Царьград и предложил прислать в Хазарию проповедников в ответ на такое их заявление:
Но продолжим официальную историю. Фотий назначил самого способного из своих учеников, Константина, прозванного Философом, возглавить миссию. Позже Константин стал известен под именем Кирилл, которое дали ему в Риме вместе с высшим монашеским чином (схимой) перед смертью, как один из двух славянских апостолов, а вторым был его брат Мефодий. Константин был человеком мощных интеллектуальных способностей, искусным диалектиком и выдающимся лингвистом. Согласно его биографу, он был единственным достойным кандидатом для выполнения миссии в Хазарии: «Никто иной не смог бы осуществить ее»... — правда, он успеха не добился.
Важным требованием к главе миссии в Хазарию было знакомство Константина со славянским языком. Он с братом Мефодием, который должен был сопровождать его, родились в Салониках, где их отец занимал важный пост в военной администрации. Как и во многих македонских семьях, в семье говорили и по-славянски, и по-гречески. Знание славянского было важным, поскольку этот язык был широко распространен в Крыму и в самой Хазарии (где же эта славянская Хазария?).
Константин прибыл в Крым:
Весной 861 года направился он в ставку кагана Хазарии неким «хазарским путем». Сперва он попал в Северную Таврию, где на него напали венгры, однако он не повернул обратно, а проследовал дальше к одной из бухт на северном побережье Азовского моря, где сел на корабль и поплыл по Хазарскому морю. Такова, повторяем, официальная история. Но по какому Хазарскому морю можно плыть из Азовского? Ничего не понятно из описания пути.
По прибытии в ставку кагана Константину предстояло вступить в полемику с оппонентами, иудейскими и мусульманскими миссионерами.
В «Житии» Константина полемика с иудеями описана подробно, но мало сказано о полемике с мусульманами (в «Житии» Мефодия о полемике с мусульманами не упоминается вовсе). Константин разбил все аргументы иудея и никак иначе; нельзя ожидать другого в таком литературном документе, как «Житие» христианского святого. Однако в книге арабского автора Аль-Бакри есть рассказ о религиозных диспутах между христианами и иудеями, можно предположить, именно во время миссии Константина; согласно этому документу иудеи взяли верх над своим христианским оппонентом, а что касается мусульманского миссионера, ему не довелось подискутировать, поскольку евреи отравили его. Вот, видите, каждый пишет, что считает нужным.
Во всяком случае, даже по «Житию» видно, что каган не был обращен в христианство под давлением аргументации Константина. Все же каган позволил своим придворным и своему народу креститься, если они того желают. Более того, каган послал вежливое письмо императору, в котором читаем:
Вернувшись после этих неудач в Крым, Философ решил хоть в чем-то добиться успеха, и обратил в христианство народ Фул. Полагают, что город Фул находился на северо-восточном склоне Крымских гор. Его жители поклонялись священному дубу, и Константин в качестве последнего аргумента срубил его. [35]Это похоже на рассказ об обращении в христианство гунновалбанским епископом Израэлем в 681–682 годах. Гунны, как и фульцы, поклонялись священному дубу, а Израэль, как и Константин, срубил его.
Через год после возвращения из Хазарии Константин с братом Мефодием предпринял новую миссию, теперь на запад — в Паннонию, Венгрию, а не на восток, в Хазарию; так считают традиционные историки. На самом деле Хазария и Паннония — это было рядом.
Инициатива новой миссии исходила якобы от князя Ростислава из Моравии; в 862 году его посланники прибыли в Царьград и просили императора направить проповедников в Моравию для насаждения там христианства. К этому времени часть моравского народа, включая самого князя Ростислава, уже была обращена через германских миссионеров. Последние, однако, не были знакомы со славянским языком, что являлось серьезной помехой для проповедей: привезенные немцами церковные книги были на латыни, на том же языке проводились церковные службы, которые потому и не воспринимались коренным населением.
С церковной точки зрения Паннония находилась под юрисдикцией Рима, епископ Зальцбургский провозгласил свое господство над этим регионом. Что касается международной политики, то в 840 году король Людовик Немецкий поставил там князя Ростислава как своего вассала. Сперва Ростислав оставался верным Людовику, но позднее попытался освободить свою страну от германского владычества. В 855 году Людовик послал войска в Моравию, а позднее предложил болгарскому царю Борису союз против Моравии. Чтобы предвосхитить опасность быть атакованным болгарами вместе с германцами, Ростислав и попросил византийского императора о помощи как дипломатической, так и церковной, что, впрочем, совершенно непонятно. Чем могла бы помочь Византия стране, не имеющей с ней прямых границ, к тому же зажатой меж двумя врагами?
Историки считают, что вполне естественным для патриарха Фотия было доверить новую миссию тем же Кириллу и Мефодию, ввиду их опыта в миссионерской деятельности, который они приобрели в Хазарии (опять странность, ведь миссия в Хазарию оказалась неудачной).
Считается также, что обсуждая в Царьграде план предстоящей работы, Константин с самого начала настаивал на использовании славянского языка моравской церковью. Его идею поддержали и патриарх, и император. Византийская церковь в некоторых случаях была готова согласиться на использование местных языков в церковной службе, в отличие от обычно бескомпромиссного отношения Рима, — говорят историки. Но, похоже, здесь они ошиблись. Раз папа признал Священное писание на славянском языке за каноническое, то и план миссионерской деятельности обсуждался не в Царьграде, а в Риме.
Коль скоро было принято решение об использовании славянского языка в церковных службах в Моравии, сразу возникла проблема наличия церковных книг, переведенных на славянский; а устойчивого местного алфавита не было. Константин должен был либо согласиться на то, чтобы использовать греческий алфавит для передачи славянских букв, либо изобрести совершенно новый славянский алфавит. По «Житию», Константин выбрал последнее и составил свой собственный алфавит: начал он молиться вместе со своими помощниками, и вскоре «Господь внял молитве его приближенных, и божественная мысль осенила Константина, и он составил буквы». Отчего не взял он за образец «русские буквы», которые изучал в Крыму, непонятно.
Славянский алфавит, используемый в церковных книгах, а в переработанной форме и в светской литературе русскими, украинцами, болгарами и сербами, называется кириллическим, в соответствии с монашеским именем Константина. Однако многие исследователи сейчас сомневаются в том, что это именно тот алфавит, который был изобретен Константином (Кириллом), и приписывают изобретение кириллического шрифта болгарскому ученику Мефодия в конце девятого века. Что касается Константина, то многие считают его изобретателем так называемого глаголического алфавита. Проблему эту трудно решить, поскольку не только не сохранилось ни одного автографа Константина, но не найдено и ни одной славянской рукописи того времени. Самые ранние образцы глаголического и кириллического шрифтов относятся ко времени царствования болгарского царя Симеона (892–927).
Считается, что за основу кириллического алфавита был взят греческий с использованием некоторых дополнительных знаков для передачи звуков, которых нет в греческом языке. Известно, что и латиница произошла от греческого, но тогда не ясно, что за письменность была на самом деле взята за основу при создании славянской азбуки. Что касается глаголического алфавита, то и его происхождение до сих пор остается загадкой. Одно время существовало общее мнение, что он произошел от греческой скорописи.
Историки объясняют особенную трудность миссионерского положения братьев тем, что им приходилось быть одновременно в добрых отношениях и с Византией, и с Римом. В сущности, между западной и восточной церквями еще не было схизмы. Даже обличение папской политики Фотием, прозвучавшее в 867 году, не разрушило общности церквей, поскольку позднее сам Фотий возобновил отношения с Римом. Окончательный разрыв произойдет двумя веками позже, во время патриаршества Михаила Керулария (1054).
Щекотливость положения Константина и Мефодия происходила, согласно официальной истории, из того факта, что они были посланы в качестве миссионеров патриархом Константинополя в земли, относившиеся к юрисдикции папы Римского. В самом деле, кто бы им позволил хозяйничать в чужих землях?! Если бы братья по прибытии в Моравию настаивали на ее духовном подчинении Константинополю, то они бы нарушили канонический порядок. Но они ничего подобного не сделали, будучи наполнены истинным христианским духом, а не соображениями церковной политики. Их целью было организовать славянскую церковь в Моравии (которая, вспомним, здесь уже была), а не расширять границы византийского патриаршества. Противостояние, которое они встретили сразу же, исходило не от Рима, а от германского духовенства. Поскольку же это духовенство канонически было подчинено папе, то именно к папе и обратились Константин и Мефодий за подтверждением их полномочий в Паннонии и… вступили в полное противоречие с целями призвавшего их князя. Историки, похоже, сами забыли, зачем поехали в Моравию миссионеры.
В 868 году Константин и Мефодий отправились в Рим, чтобы защитить права славянского языка; эта миссия имела полный успех, и папа Адриан торжественно возложил копии славянских литургических книг на алтари некоторых римских церквей.
К тому времени здоровье Константина было сильно расстроено неустанными трудами, и он умер в Риме после получения монашеского чина под именем Кирилл (869). Мефодий готов был продолжать труд в одиночку, и в 870 году папа посвятил его в сан епископа Паннонии с епархиальным центром в Сирме (Митровица). Казалось, что дело славянской церкви обеспечено, но в это время в Моравии произошел дворцовый переворот: немцы искусно воспользовались разногласиями между князем Ростиславом и его племянником Святополком. С помощью немцев Святополк арестовал дядю и захватил моравский трон. Впрочем, вскоре немцы предали и его, вторгшись в Моравию; лишь в 874 году Святополк изгнал их.
Сопротивляясь немцам политически, Святополк был готов к компромиссу с ними в делах церковных. Он признал Мефодия архиепископом, но в то же время пользовался советами герцогского священника Вихинга, который противился славянским литургиям, интриговал против Мефодия, посылал на него доносы папе. Мефодий еще раз отправился в Рим, и хотя ему удалось оправдаться перед папой, тот, чтобы не возбуждать раздражения немецких прелатов, постепенно стал сокращать использование славянского языка в моравской церкви. После смерти Мефодия (885) в Моравии прекратилось использование славянского языка для литургических служб, последователи Мефодия были изгнаны из страны, и вынуждены были найти убежище в Болгарии (а не в пославшем их в командировку Царьграде, что тоже интересно).
Хотя главные результаты паннонской миссии, таким образом, оказались утрачены, исторический труд Константина и Мефодия был не напрасен, поскольку они заложили прочное основание для создания славянской письменности и всей славянской цивилизации в целом, благодаря чему братья удостоились называться славянскими апостолами. В разгар их административной и миссионерской деятельности в Паннонии, несмотря на все препятствия, они находили время для литературных трудов, наиболее важными плодами которых явились переводы на славянский язык Евангелий, псалмов и некоторых книг для церковных служб. Славянский язык в трудах Константина и Мефодия, лингвистической основой которого явился македонский диалект, стал языком всех славянских церквей, а поэтому известен как церковнославянский. Это был язык большинства образованных славян на протяжении средних веков и раннего периода новой истории, он также лег в основу развития русского литературного языка. Таким образом, хотя расцвет славянской письменности в Моравии длился недолго, он продолжался достаточно, чтобы перенестись сначала в Болгарию и Сербию, а затем и в Россию.
Официальная предыстория принятия христианства на Руси такова. После очередного (860 года) нападения русского флота на Константинополь византийские власти решили принять меры, которые предотвратили бы нападения в будущем. Одним из методов византийской дипломатии в усмирении «яростного духа русов» могло стать обращение их в христианство.
В это время трон патриарха занимал Фотий, человек высокого интеллекта и образования, — считается, один из наиболее выдающихся духовных лидеров во всей истории Византии. Как глава Византийской Церкви, он играл важную роль и в государственных делах. Попытка обратить русов в христианство стала лишь одним из направлений подобной политики Фотия.
Столь же опасны для византийцев, как и русы, были хазары, а потому византийцы решили скоординировать свою политику в отношении и тех, и других. Для решения задачи было решено направить к хазарам Константина Философа. Согласно «Житию» Константина, инициатива его миссии принадлежала самим хазарам, во всяком случае, Фотий воспользовался прибытием хазарских посланников в Царьград и предложил прислать в Хазарию проповедников в ответ на такое их заявление:
«Мы знали бога, повелителя всего сущего ( считается, что речь идет о Тангри, алтайском боге неба), с незапамятных времен… а теперь иудеи побуждают нас принять их религию и обычаи, и арабы, со своей стороны, тянут нас в свою веру, обещая нам мир и много даров».Официальные историки не видят здесь ничего необычного. Они говорят, что ко времени хазарского посольства в Царьград каган должен был решить, какую из трех иноземных для Хазарии религий ему нужно принять взамен примитивного шаманизма. Но вот в Китае, например, до 1911 года государственной религией был именно шаманизм, что китайскому императору совсем не мешало. Кроме того, сам титул «каган» указывает, что во главе хазар уже стоял священник, проповедующий арианство, и никаких проблем с выбором веры не было.
Но продолжим официальную историю. Фотий назначил самого способного из своих учеников, Константина, прозванного Философом, возглавить миссию. Позже Константин стал известен под именем Кирилл, которое дали ему в Риме вместе с высшим монашеским чином (схимой) перед смертью, как один из двух славянских апостолов, а вторым был его брат Мефодий. Константин был человеком мощных интеллектуальных способностей, искусным диалектиком и выдающимся лингвистом. Согласно его биографу, он был единственным достойным кандидатом для выполнения миссии в Хазарии: «Никто иной не смог бы осуществить ее»... — правда, он успеха не добился.
Важным требованием к главе миссии в Хазарию было знакомство Константина со славянским языком. Он с братом Мефодием, который должен был сопровождать его, родились в Салониках, где их отец занимал важный пост в военной администрации. Как и во многих македонских семьях, в семье говорили и по-славянски, и по-гречески. Знание славянского было важным, поскольку этот язык был широко распространен в Крыму и в самой Хазарии (где же эта славянская Хазария?).
Константин прибыл в Крым:
«…и он нашел там список Евангелия и псалмов, написанных по-русски ( росьскы письмены писано; вариант: русьскы), и он нашел человека, говорящего на этом языке, и говорил с ним, и понимал смысл того, что говорит тот, и, приспособив его язык к своему собственному наречию, он разобрал буквы, как гласные, так и согласные, и, помолясь Богу, стал быстро читать и говорить».Считая, что Константин (Кирилл) является изобретателем славянского алфавита, и не имея никаких ясных свидетельств о существовавшем до него развитом славянском письме, ученые вставали в тупик перед приведенным фрагментом из «Жития» Константина. Ведь из рассказа ясно — главной трудностью для него было разобрать БУКВЫ, а не понимать язык, что ему удалось легко, — несомненно, сравнивая русский с македонским славянским наречием. Скорее всего это правда, иначе зачем приводить этот факт в «Житии», умаляя достоинства Философа. А что касается букв, не была ли то знаменитая глаголица? Впрочем, до сих пор среди специалистов идут споры, что же за азбуку изобрел Кирилл: носящую его имя кириллицу, или же глаголицу?
Весной 861 года направился он в ставку кагана Хазарии неким «хазарским путем». Сперва он попал в Северную Таврию, где на него напали венгры, однако он не повернул обратно, а проследовал дальше к одной из бухт на северном побережье Азовского моря, где сел на корабль и поплыл по Хазарскому морю. Такова, повторяем, официальная история. Но по какому Хазарскому морю можно плыть из Азовского? Ничего не понятно из описания пути.
По прибытии в ставку кагана Константину предстояло вступить в полемику с оппонентами, иудейскими и мусульманскими миссионерами.
В «Житии» Константина полемика с иудеями описана подробно, но мало сказано о полемике с мусульманами (в «Житии» Мефодия о полемике с мусульманами не упоминается вовсе). Константин разбил все аргументы иудея и никак иначе; нельзя ожидать другого в таком литературном документе, как «Житие» христианского святого. Однако в книге арабского автора Аль-Бакри есть рассказ о религиозных диспутах между христианами и иудеями, можно предположить, именно во время миссии Константина; согласно этому документу иудеи взяли верх над своим христианским оппонентом, а что касается мусульманского миссионера, ему не довелось подискутировать, поскольку евреи отравили его. Вот, видите, каждый пишет, что считает нужным.
Во всяком случае, даже по «Житию» видно, что каган не был обращен в христианство под давлением аргументации Константина. Все же каган позволил своим придворным и своему народу креститься, если они того желают. Более того, каган послал вежливое письмо императору, в котором читаем:
«Ты прислал нам, Государь, достойного человека, который своими словами и делами показал нам, что христианская вера — святая; мы поняли, что это истинная вера, и мы дозволили тем, кто захочет, принять крещение, и надеемся, что мы сами будем готовы сделать то же в надлежащее время. И мы являемся друзьями и помощниками твоего величества и готовы служишь тебе, когда тебе потребуется наша служба».Согласно официальной истории, через три или четыре года после путешествия Константина в Хазарию каган был обращен в иудаизм (около 865).
Вернувшись после этих неудач в Крым, Философ решил хоть в чем-то добиться успеха, и обратил в христианство народ Фул. Полагают, что город Фул находился на северо-восточном склоне Крымских гор. Его жители поклонялись священному дубу, и Константин в качестве последнего аргумента срубил его. [35]Это похоже на рассказ об обращении в христианство гунновалбанским епископом Израэлем в 681–682 годах. Гунны, как и фульцы, поклонялись священному дубу, а Израэль, как и Константин, срубил его.
Через год после возвращения из Хазарии Константин с братом Мефодием предпринял новую миссию, теперь на запад — в Паннонию, Венгрию, а не на восток, в Хазарию; так считают традиционные историки. На самом деле Хазария и Паннония — это было рядом.
Инициатива новой миссии исходила якобы от князя Ростислава из Моравии; в 862 году его посланники прибыли в Царьград и просили императора направить проповедников в Моравию для насаждения там христианства. К этому времени часть моравского народа, включая самого князя Ростислава, уже была обращена через германских миссионеров. Последние, однако, не были знакомы со славянским языком, что являлось серьезной помехой для проповедей: привезенные немцами церковные книги были на латыни, на том же языке проводились церковные службы, которые потому и не воспринимались коренным населением.
С церковной точки зрения Паннония находилась под юрисдикцией Рима, епископ Зальцбургский провозгласил свое господство над этим регионом. Что касается международной политики, то в 840 году король Людовик Немецкий поставил там князя Ростислава как своего вассала. Сперва Ростислав оставался верным Людовику, но позднее попытался освободить свою страну от германского владычества. В 855 году Людовик послал войска в Моравию, а позднее предложил болгарскому царю Борису союз против Моравии. Чтобы предвосхитить опасность быть атакованным болгарами вместе с германцами, Ростислав и попросил византийского императора о помощи как дипломатической, так и церковной, что, впрочем, совершенно непонятно. Чем могла бы помочь Византия стране, не имеющей с ней прямых границ, к тому же зажатой меж двумя врагами?
Историки считают, что вполне естественным для патриарха Фотия было доверить новую миссию тем же Кириллу и Мефодию, ввиду их опыта в миссионерской деятельности, который они приобрели в Хазарии (опять странность, ведь миссия в Хазарию оказалась неудачной).
Считается также, что обсуждая в Царьграде план предстоящей работы, Константин с самого начала настаивал на использовании славянского языка моравской церковью. Его идею поддержали и патриарх, и император. Византийская церковь в некоторых случаях была готова согласиться на использование местных языков в церковной службе, в отличие от обычно бескомпромиссного отношения Рима, — говорят историки. Но, похоже, здесь они ошиблись. Раз папа признал Священное писание на славянском языке за каноническое, то и план миссионерской деятельности обсуждался не в Царьграде, а в Риме.
Коль скоро было принято решение об использовании славянского языка в церковных службах в Моравии, сразу возникла проблема наличия церковных книг, переведенных на славянский; а устойчивого местного алфавита не было. Константин должен был либо согласиться на то, чтобы использовать греческий алфавит для передачи славянских букв, либо изобрести совершенно новый славянский алфавит. По «Житию», Константин выбрал последнее и составил свой собственный алфавит: начал он молиться вместе со своими помощниками, и вскоре «Господь внял молитве его приближенных, и божественная мысль осенила Константина, и он составил буквы». Отчего не взял он за образец «русские буквы», которые изучал в Крыму, непонятно.
Славянский алфавит, используемый в церковных книгах, а в переработанной форме и в светской литературе русскими, украинцами, болгарами и сербами, называется кириллическим, в соответствии с монашеским именем Константина. Однако многие исследователи сейчас сомневаются в том, что это именно тот алфавит, который был изобретен Константином (Кириллом), и приписывают изобретение кириллического шрифта болгарскому ученику Мефодия в конце девятого века. Что касается Константина, то многие считают его изобретателем так называемого глаголического алфавита. Проблему эту трудно решить, поскольку не только не сохранилось ни одного автографа Константина, но не найдено и ни одной славянской рукописи того времени. Самые ранние образцы глаголического и кириллического шрифтов относятся ко времени царствования болгарского царя Симеона (892–927).
Считается, что за основу кириллического алфавита был взят греческий с использованием некоторых дополнительных знаков для передачи звуков, которых нет в греческом языке. Известно, что и латиница произошла от греческого, но тогда не ясно, что за письменность была на самом деле взята за основу при создании славянской азбуки. Что касается глаголического алфавита, то и его происхождение до сих пор остается загадкой. Одно время существовало общее мнение, что он произошел от греческой скорописи.
Историки объясняют особенную трудность миссионерского положения братьев тем, что им приходилось быть одновременно в добрых отношениях и с Византией, и с Римом. В сущности, между западной и восточной церквями еще не было схизмы. Даже обличение папской политики Фотием, прозвучавшее в 867 году, не разрушило общности церквей, поскольку позднее сам Фотий возобновил отношения с Римом. Окончательный разрыв произойдет двумя веками позже, во время патриаршества Михаила Керулария (1054).
Щекотливость положения Константина и Мефодия происходила, согласно официальной истории, из того факта, что они были посланы в качестве миссионеров патриархом Константинополя в земли, относившиеся к юрисдикции папы Римского. В самом деле, кто бы им позволил хозяйничать в чужих землях?! Если бы братья по прибытии в Моравию настаивали на ее духовном подчинении Константинополю, то они бы нарушили канонический порядок. Но они ничего подобного не сделали, будучи наполнены истинным христианским духом, а не соображениями церковной политики. Их целью было организовать славянскую церковь в Моравии (которая, вспомним, здесь уже была), а не расширять границы византийского патриаршества. Противостояние, которое они встретили сразу же, исходило не от Рима, а от германского духовенства. Поскольку же это духовенство канонически было подчинено папе, то именно к папе и обратились Константин и Мефодий за подтверждением их полномочий в Паннонии и… вступили в полное противоречие с целями призвавшего их князя. Историки, похоже, сами забыли, зачем поехали в Моравию миссионеры.
В 868 году Константин и Мефодий отправились в Рим, чтобы защитить права славянского языка; эта миссия имела полный успех, и папа Адриан торжественно возложил копии славянских литургических книг на алтари некоторых римских церквей.
К тому времени здоровье Константина было сильно расстроено неустанными трудами, и он умер в Риме после получения монашеского чина под именем Кирилл (869). Мефодий готов был продолжать труд в одиночку, и в 870 году папа посвятил его в сан епископа Паннонии с епархиальным центром в Сирме (Митровица). Казалось, что дело славянской церкви обеспечено, но в это время в Моравии произошел дворцовый переворот: немцы искусно воспользовались разногласиями между князем Ростиславом и его племянником Святополком. С помощью немцев Святополк арестовал дядю и захватил моравский трон. Впрочем, вскоре немцы предали и его, вторгшись в Моравию; лишь в 874 году Святополк изгнал их.
Сопротивляясь немцам политически, Святополк был готов к компромиссу с ними в делах церковных. Он признал Мефодия архиепископом, но в то же время пользовался советами герцогского священника Вихинга, который противился славянским литургиям, интриговал против Мефодия, посылал на него доносы папе. Мефодий еще раз отправился в Рим, и хотя ему удалось оправдаться перед папой, тот, чтобы не возбуждать раздражения немецких прелатов, постепенно стал сокращать использование славянского языка в моравской церкви. После смерти Мефодия (885) в Моравии прекратилось использование славянского языка для литургических служб, последователи Мефодия были изгнаны из страны, и вынуждены были найти убежище в Болгарии (а не в пославшем их в командировку Царьграде, что тоже интересно).
Хотя главные результаты паннонской миссии, таким образом, оказались утрачены, исторический труд Константина и Мефодия был не напрасен, поскольку они заложили прочное основание для создания славянской письменности и всей славянской цивилизации в целом, благодаря чему братья удостоились называться славянскими апостолами. В разгар их административной и миссионерской деятельности в Паннонии, несмотря на все препятствия, они находили время для литературных трудов, наиболее важными плодами которых явились переводы на славянский язык Евангелий, псалмов и некоторых книг для церковных служб. Славянский язык в трудах Константина и Мефодия, лингвистической основой которого явился македонский диалект, стал языком всех славянских церквей, а поэтому известен как церковнославянский. Это был язык большинства образованных славян на протяжении средних веков и раннего периода новой истории, он также лег в основу развития русского литературного языка. Таким образом, хотя расцвет славянской письменности в Моравии длился недолго, он продолжался достаточно, чтобы перенестись сначала в Болгарию и Сербию, а затем и в Россию.
Литургическое время
Любая власть, осознанно или нет, решает задачу приведения и удержания общества в некотором устойчивом, стабильном состоянии. В этом ей помогают различные институты, выработанные самой историей: вера; культура и знания; само государство, регулятор жизни нации; местное самоуправление и общественные организации. Все эти категории ограничены во времени и пространстве, имея при этом разную длительность — мы перечислили их по степени убывания времени их действия, константности.
Вера — важнейшая категория в этом ряду. Исповедуемая народом религия не случайна, она является отражением социальных и политических отношений в обществе, долгосрочным их регулятором, барометром разделения и объединения людей в группы и народности на данной территории.
В жизни человека, в его производственной деятельности большое значение имеет ритмическая смена сезонов, то, что мы называем годом. Обычно за годпринимается время, за которое Солнце возвращается к точкам равноденствий и солнцестояний. На определенном уровне развития знаний выяснилось, что его можно положить равным 365,25 суток. Такая точность его определения вполне приемлема для масштабов времени в несколько столетий, что существенно больше, чем жизнь, например, десяти поколений.
Это год природы. Последовательность календарных лет не имеет ни начала, ни конца. Но есть год культуры — равный по длительности природному году, он имеет, в отличие от последнего, определенный номер, отсчитываемый от некоторого
Вера — важнейшая категория в этом ряду. Исповедуемая народом религия не случайна, она является отражением социальных и политических отношений в обществе, долгосрочным их регулятором, барометром разделения и объединения людей в группы и народности на данной территории.
В жизни человека, в его производственной деятельности большое значение имеет ритмическая смена сезонов, то, что мы называем годом. Обычно за годпринимается время, за которое Солнце возвращается к точкам равноденствий и солнцестояний. На определенном уровне развития знаний выяснилось, что его можно положить равным 365,25 суток. Такая точность его определения вполне приемлема для масштабов времени в несколько столетий, что существенно больше, чем жизнь, например, десяти поколений.
Это год природы. Последовательность календарных лет не имеет ни начала, ни конца. Но есть год культуры — равный по длительности природному году, он имеет, в отличие от последнего, определенный номер, отсчитываемый от некоторого