Страница:
Я Наташу знал в том далеком 1982-м году не очень хорошо, может быть, только визуально (видите: не помню). Лишь позднее она работала в моем отделе, и я узнал ее лучше. Но могу твердо сказать: человек не умеет врать (это первое) и, главное, не трещит без умолку обо всем подряд. Даже о таком ярком событии, как наблюдение НЛО. Вряд ли те шестеро - результат ее "обработки". И не моей - это точно. Значит, галлюцинировал кто-то еще, кого я упустил? Или, может быть, отравились и те шестеро, но в меньшей степени, чем мы двое, а потому и помнят о "глюках" меньше. Или отравились сильнее, и "глюки" с НЛО показались им пустяком по сравнению с другими, которые они испытывали тогда же, когда мы двое - "довольствовались" одной "тарелкой"?..
Вполне возможно. А если нет?..
Доводов против - тоже много. Во-первых, "отравление" прошло без последствий. Оно не могло быть вызвано естественными причинами (пыльца растений или что-нибудь в том же направлении поиска). Да в конце сентября в Узбекистане ничего цветущего уже и нет. Отравление дефолиантом хлопчатника, как известно, совершенно по-другому воздействует на организм, иначе бы весь Узбекистан только и делал, что галлюцинировал под знаком НЛО. Кто и что мог "подложить в пищу"?.. Вряд ли. Анашу (признаюсь!) я ни разу в жизни не курил. Но и здесь, даже если предположить, что она вызывает состояние, похожее на то, что произошло с нами, вывод придется сделать тот же: поскольку в Узбекистане очень многие балуются этим зельем (традиция!), "наблюдений" было бы немыслимо много. Случайно выкурить предложенную кем-нибудь "заправленную" папироску я, конечно, мог... Но Наташа не курит.
"Отравление" не дало, повторяю, никаких побочных эффектов. Ни желудок не расстроился, ни голова не заболела, ни нога...
Утверждаю, что событие с высокой степенью вероятности произошло на самом деле. Примем же эту степень вероятности за сто процентов и договоримся, что наверняка событие было.
Сомнения в достоверности возникают и в этом случае ничуть не меньшие, чем в предшествующем рассуждении. Только теперь это касается уже восприятия информации.
Я недаром напомнил о необходимости "договариваться на берегу", ибо в этом полная загвоздка. Не станем обсуждать марксистско-ленинскую теорию сознания (восприятия), ибо она хорошо всем известна, а также оставим в покое идеалистические воззрения на этот же вопрос предшествующих великих философов. Посмотрим по-обывательски.
Сейчас я договорюсь до абсурда, но без этого необходимого момента нам не обойтись.
Никто не станет спорить, что двух одинаковых людей нет. Я не говорю о клонировании или мистических двойниках. Сознание каждого рядового человека индивидуально и отличается от другого такого же сознания некоторыми отклонениями. Я не говорю об уровне мышления, ибо мышление мы затрагивать просто не станем. Я говорю об индивидуальных особенностях первичной регистрации. Ваш глаз видит круглый предмет - допустим, идеально круглое (для простоты) яблоко. Мой глаз видит то же самое круглое яблоко. Вопрос: а насколько оно на самом деле круглое? - вопрос чисто философский, хотя в данном случае и очень насущный. Круглость яблока признаем и вы, и я. Идеальную круглость. Но что есть идеальная круглость - для вас, и что есть идеальная круглость - для меня?.. Грубо говоря, для вас - это куб (уже в условно объективном понимании третейского, точного регистратора), а для меня - и вовсе, допустим, пирамида... Но вы-то с детства убеждены, что круглое - это куб, а я - в том, что круглое - это пирамида. А видим и вы, и я - идеально круглое яблоко, и при этом именуем его сферой. В том, что мы видим яблоко, а не колбасу, мы с вами нисколько не расходимся, хотя это вопрос еще более глубокий.
Самое парадоксальное во всей невероятности существования разума состоит в том, что мы не знаем и объективного третейского судьи, который выявил бы наши с вами индивидуальные отклонения. Вы скажете: фотоаппарат? Отнюдь! Да, фотоаппарат, не отягощенный сознанием (кстати, тоже не доказано), исключительно техническими средствами регистрирует круглое яблоко, как круглое яблоко. Не станем придираться к его несовершенству по некоторым параметрам (например, к тому, что он выдает плоское изображение яблока вместо объемного). Яблоко на фото узнаваемо, и этого достаточно.
И не достаточно: вот он запечатлел реальную, объективную картинку, но в конечном-то итоге - мы же с вами рассматриваем и обсуждаем ее! И что же? Вы видите запечатленный фотоаппаратом куб, а я - пирамиду...
Дорогой читатель может не искать других независимых судей. С каждым из них, объективнейших по самой своей сути, произойдет то же, что и с фотоаппаратом: в финале рассуждать будем опять - вы и я. Результат - наши с вами условные выводы. И, сами понимаете, такой печальный результат получается, если коснуться не только зрительных, но слуховых и других образов (если хотите, объектов), в том числе и осязательных. Мы с вами никогда не договоримся, пока множество условностей не примем на веру. И уж тогда рассуждать придется с учетом этой обязательной предварительной договоренности об одной и той же системе понимания объектов восприятия.
Никто из самых-рассамых материалистов не сможет ничего существенного возразить против этого идеалистического вывода: мы просто вынуждены жить на веру, и объективная реальность, как таковая, то есть та среда, в которой мы условно живем, условно существует. Только потому, что мы так договорились.
"Тарелки" существуют даже еще более вероятно, чем мы с вами: ведь многие их видят впервые, ни с кем предварительно не уславливаясь, а рассказы о наблюдениях - совпадают до деталей с другими рассказами столь же "непорочных" (не предупрежденных) наблюдателей. Следовательно, НЛО, как разновидность объективной реальности, более реальны, чем что-либо иное, привычное.
Но этот вывод, конечно, условен, хотя и верен безусловно.
И мы непосредственно приблизились сейчас к вопросу о рациональном и иррациональном, позитивистском и непозитивистском подходах. По большому счету, эта глобальная тема о науке и религии. Но ее мы коснемся или рассмотрим полнее - потом.
А пока надеюсь, что читатель достаточно отвлекся, и потому вернемся непосредственно к НЛО.
ГЛАВА XXI
"ШУТКИ" С ОБРАТНЫМ ЗНАКОМ
Странные бывают у меня железнодорожные встречи. Например, однажды, в 1978 году половину ночи ехали мы с летчиком гражданской авиации, и он порассказал о том, как именно служил в Североморске знаменитый Гагарин. А еще - про его однополчанина космонавта Шонина, который был тоже - из той, первой группы подготовки, однако его не пускали в космос, покуда не женится. К 1978 году Шонин, конечно, давно слетал - стало быть, женился...
Или на том же маршруте Москва - Саранск беседовал я с потомком одного из имажинистов, от которых Сергей Есенин очень быстро "отошел". Имажинист, не ставший знаменитостью (кстати, ни одной знаменитости у них и нет, и термин остался, может быть, лишь благодаря Есенину), поселился в небольшом городке Ардатове (Мордовия). Туда-то, к себе домой, и возвращался потомок (кажется, внук), фамилии которого я, к сожалению, не только не помню, но и не спросил, поскольку был очень молод.
Так вот этот-то человек и рассказал мне удивительную историю о Есенине (я получил ее, считай, из вторых уст). Как известно, пронзительный русский лирик был не прочь "заложить за воротник", но обсуждать с читателем именно эту тему я не намерен и касаюсь ее только потому, что в этом событии то, что составляет "веселие Руси", является доминирующим. А может быть, и главным. Правда, не могу назвать ни года, ни места действия (предположительно Москва, предположительно год 1924-25, незадолго до смерти поэта). Но речь - не больше и не меньше, как о "Чёрном человеке"! К сожалению, тоже только предположительно: рассказчик таких выводов не делал, от деда их тоже не слышал, и история будет донесена мною почти в том виде, в каком я ее получил от попутчика.
Однажды поэт (предок рассказчика, - назовем его хотя бы П.), живший уже в Ардатове (тогда это была Симбирская губерния), приехал по своим делам (в Москву?) и посетил Сергея Александровича. Тот был в приподнятом настроении, встретил П. на пороге и, обозвав "свиньей" (вероятно, это было ласкательное прозвище, которым П. гордился: так С. Есенин выказывал человеку свое расположение), пригласил к столу. Пока П. раздевался (значит, была зима, весна или осень), он слышал странные звуки, доносившиеся в прихожую из комнаты, куда ушел Сергей Александрович. Правда, П. не особенно удивился этим звукам, поскольку по состоянию знаменитого поэта было видно, что в комнате вовсю идет то самое, что есть "веселие Руси". Однако ни гости, которых П. не было видно, ни сам поэт подобных звуков издавать просто не могли - независимо от того, в какой степени опьянения каждый из них находился. Звуки были похожи на некую морзянку, но и то сравнение весьма приблизительное...
П. вошел, наконец, в комнату и был потрясен: за столом сидели Есенин и двое маленьких зеленоватых существ, похожих на людей, но явно не-люди. Третий такой же "человечек" (ростом, по словам моего попутчика, примерно с ученика-пионера) валялся в углу комнаты на полу, прикрытый пледом вероятно, пьяный. На столе стояла водка, была еще какая-то красноватая жидкость, которую предок назвал "бензином" - так она резко пахла. Еще было много всякой закуски и какие-то непонятные желеобразные куски, под которыми лежала "прозрачная серебристая бумага", очень тонкая и прочная, видимо, не пропускающая влагу. Надо понимать, имеется в виду не что иное, как современный целлофан?.. Или, может, что-либо подобное. Как потом обнаружил предок (П.), "человечки" пили именно ту самую пахучую жидкость, а закусывали своим "желе"...
- Садись, старик! - широким жестом пригласил Сергей Александрович гостя на табуретку и добавил: - Не боись, это не ты, а я до чертиков напился. Славные ребята!..
П. с опаской прошел к столу и присел на табуретку. Никто из "чертиков" не выказал ни малейшего интереса к новому гостю. Как сказал предок моему попутчику, у него создалось ощущение, будто "им не жарко и не холодно" от его прихода. Возможно, они уже были по-своему пьяны?..
Преодолев отвращение и непонятный животный испуг, приезжий постепенно привык и стал изучать "человечков" внимательнее. К тому же, он выпил сразу стакан водки и закусил воблой, которая, как он вспоминал, была очень жирной и истекала ароматным соком. Запьянев, приезжий быстро освоился и преодолел неприязнь. "Человечки" были уродцами (в нашем понимании): непомерно большая голова на тщедушном тельце, выпуклый лоб, почти полное отсутствие носа и рта - и огромные кошачьи (так сказал попутчик) глаза. Те звуки, что из прихожей показались П. странными, издавали именно зеленоватые "человечки" так они общались между собой. Ни особой мимики, ни выражений "лиц" гостей великого поэта П. не отметил. Наоборот, они сохраняли одну и ту же застывшую мину. Только глаза с вертикальными щелями-зрачками как бы пульсировали - возможно, своими глазами-плошками (еще один термин моего попутчика) они так выражали эмоции, подкрепляя сокращением зрачка свои птичьи звук-к-к-к-ки.
Вдруг П. заметил, что Сергей Есенин, отрываясь от разговора с ним, время от времени переключается на тех двоих, что еще не упали под стол. П. не сразу догадался, что Есенин отвечает на мысленные послания ему. Ведь не мог Сергей Александрович так же, как они, чирикать! Тем не менее, что-то в их речи он улавливал. Значит, ему посылался либо перевод того, о чем "человечки" общались между собой, либо к поэту обращались по другому каналу общения. В обоих случаях (разговор между собой и разговор с поэтом) человечки ради "речи" ни разу не открыли рта, передавая мысли телепатически. К П. они за все время не обратились ни разу, будто поэта из Ардатова за столом не было.
- Третий день гуляем, - сказал Есенин. - Вот такие, брат, дела... Пора морды бить, а они ни хрена не понимают... Хоть бы ты помог... - произнес он загадочную фразу.
Прошло больше двадцати лет с момента, как мне была рассказана эта история, не вписанная ни в одну из биографий Есенина, а почему-то я эту фразу не только запомнил, но и тогда она мне показалась странной... Только в 1995 году ее загадка была окончательно разрешена (по поводу Есенина же!) поэтом Евгением Курдаковым. Но об этом открытии я скажу позже.
События на квартире имели продолжение. П. поговорил с поэтом о своих невеселых провинциальных делах, отдал Есенину какую-то небольшую подборку стихов и выслушал жалобу на беспросветную жизнь самого Есенина, которая вот-вот должна пойти в гору (не шла ли тогда речь о журнале, который Есенин собирался издавать?)...
Да! Поэт подарил П. свою фотографию, которая тоже не числится ни в одном фотокаталоге знаменитого поэта! Мой попутчик сказал: "Будто на прощанье"...
Неожиданно в прихожей без стука и звонка появился элегантно одетый по моде двадцатых годов человек в чёрном. Его белая рубашка или манишка сверкала белизной, строгий галстук выдавал в нем не просто любителя одеться с иголочки, а - джентльмена. Он ничего не сказал, только поманил Есенина пальцем. И тот, как мальчишка, подпрыгнул и умчался вслед за человеком, ни слова не бросив гостю. П. слышал, как хлопнула входная дверь.
Чувствуя неудобство перед странными (более чем!) гостями Есенина, П. уже соображал, как вести себя с ними (он ощущал, что Сергей Александрович ушел надолго, хотя сам и не мог себе ответить на вопрос, почему так подумал). Но, повернувшись к зеленоватым существам, источавшим непонятный и нисколько не знакомый ему запах, П. вдруг увидел, что... они спят! Только что на его глазах шла оживленная беседа!..
И для П., и для его внука, моего попутчика, этот момент остался загадкой. Ее мы припомним в третьей части книги.
Уже собираясь покинуть "гостеприимную" квартиру, П. хотел сделать это по-английски, но тут хлопнула, наконец, входная дверь. П. обернулся и увидел, как в комнату стремительно входит Сергей Есенин, а в руках его знаменитая трость. Вот этой-то тростью поэт и стал лупить зеленых "человечков", однако не произнося при этом ни звука. Только прерывистое дыхание говорило о том, что поэт сильно трудится, но выражение лица его было бесстрастным. П. мог бы поклясться, что никакого конфликта перед уходом Есенина между гостями и поэтом не было, следовательно, из разговора с "джентльменом" Сергей Александрович вынес решение, что битье тростью именно то, что надо делать теперь с гостями. Выглядел он не очень пьяным, да и не было это событие похоже на пьяную драку...
Человечки так заверещали и зацокали, что ушам стало больно (по словам моего попутчика). Они стали бегать вокруг стола, а Есенин - гоняться за ними. При этом на его лице были не обида или неприязнь, а... грусть!..
Проснулся третий и тоже начал бегать следом за "братьями". Так они минут пять спасались от ударов палки, а потом окончательно избегались и изверещались, один из них (трудно разобрать, кто - ведь "человечки" были одинаковыми!) - тот, что повыше росточком, - сделал жест четырехпалой рукой, и вся троица ретировалась, издавая некие звуки, напоминавшие плач. Они выскользнули в форточку! - именно это и поразило бывшего имажиниста, рассказавшего случай своему внуку. Кто они такие, откуда взялись и что все это, извините, значит, - бывшего имажиниста не поразило.
Вскоре после бегства "человечков" от Есенина ушел и П. Вот и вся история. Если бы не одна деталь... Попрощавшись, П. вышел и пошел по улице. И вдруг вспомнил, что забыл галоши! Возвратился. Ни звонить, ни стучать ему не пришлось: дверь была приоткрыта. Он протиснулся в щелку и вынес на лестницу свои галоши... Но при этом слышал, как в комнате Есенина говорил некий "металлический" голос. Его тембр не мог принадлежать человеку! - в этом и П., а значит, и его потомок были абсолютно уверены.
История имеет много продолжений. Я скажу о них. А пока - о самом событии, как я его понимаю. Прошу прощения, буду фантазировать, но иначе не разобраться.
Скорее всего, поэта посетили инопланетяне. "Человечки" очень напоминают энлонавтов, которых мы называем "серые". Ни о "тарелке", ни о небесных аномалиях П. не сказал своему внуку. Значит, самого корабля "серых" он не видел - ни когда в первый раз подходил к дому, ни когда во второй, ни когда дважды уходил от Есенина. НЛО не уничтожил память П. о событии, значит, корабля действительно не было. Возможно, пришельцы появлялись из "луча света", как это иногда происходит, по рассказам некоторой части очевидцев и жертв "контактов". Второй человек (человек в чёрном) - возможно, не тот опекавший поэта чекист, о котором сейчас принято думать в есениноведении, а... тоже энлонавт, но, извините за выражение, другого "сорта" (класса). Как видно из поведения русского гения, Есенин и сам не считал своих "собутыльников" за чертей, иначе бы не говорил об этом с юмором. Тем более что мы прекрасно осведомлены о том, как себя ведет человек в состоянии белой горячки...
Судя по тому, как спокойно и по-деловому поэт отнесся к визиту "чёрного человека", видно, что человек в белоснежной рубашке (или манишке) появлялся в его жизни не впервые.
Ну, а "битва" с "серыми", кроме комедийной, несет в себе еще две стороны толкования. Об одной я расскажу теперь, а о другой - в следующей части книги. Если вдруг я забуду это сделать, прошу читателя напомнить мне по телефону (095) 322-233-322 или какому-либо еще.
Первое толкование драки. Как вы помните, Есенин произнес загадочную для П. фразу о том, что, мол, уже "третий день, пора морды бить, а гости этого никак не понимают"...
Евгений Васильевич Курдаков, обожающий Есенина и много времени посвятивший его творчеству, как-то задался целью... ну, если не "обелить" кумира, то хотя бы объяснить его многочисленные драки и приводы в милицию, после чего поэта иногда судили. Курдаков наткнулся на странную закономерность: Сергей Есенин занимался рукоприкладством на третий день пьянки. Причем, как оказалось, в истории возлияний были исключения. Если питие заканчивалось раньше, чем на третий день, то никаких драк не было (Е. Курдаков собрал массу воспоминаний современников). "Обижал" поэт тоже не каждого: он бил только тех, кто пил с ним третий день. В истории с П. это замечательно видно. Тростью Есенин охаживал только "человечков", а П. не тронул и очень дружелюбно встретил его и говорил с ним. Но и к "человечкам" ни злобы, ни других эмоций, как видно из рассказа, Есенин тоже не испытывал. Курдаков говорит прямо: ни к кому из тех, кого бил Есенин и кто пострадал от него "на третий день", поэт плохо не относился. Да и не стал бы пить с людьми, которые ему неприятны, целых три дня! В чем дело?
Поэт Евгений Курдаков предлагает свою разгадку: Есенин следовал давней, уходящей корнями в глубочайшее прошлое традиции! В чем же она?.. Здесь не место для подобных исследований, но традиция, которую деревенский мальчик и будущий поэт впитал с детства, коротко говорит вот о чем: Первый день - праздник; Второй день - похмелье, упадок сил; Третий день - праздник (!), демонстрация восстановленных и преумноженных сил.
Вот на третий-то день в деревне и запланирована драка между собой всех тех, кто участвовал в празднике с самого начала. Это ритуал! Обиженных на него Есенин просто не понимал. Они (битые) подавали на него в суд, а он дивился: как они не понимают простого дела! - ведь положено драться на третий день... И тоже обижался. А вот загадка фразы про инопланетян не содержит после всего сказанного никакой загадки: пришельцы-то - не русские люди, а значит, в традициях ничего и понимать не должны. У Есенина уже руки чешутся, а они - ноль понятия. Вот и жаловался поэт приезжему коллеге П. на своих "чертиков".
Драка Есенина всегда была беззлобной! Потому что была традиционной. Исключения составляют, может быть, два-три случая, когда битва проходила по какому-либо поводу - к примеру, избиение подлеца...
Курдаков нашел глубочайшие языковые и фольклорные аналогии описанной традиции. Первый день - Ильин, (Илья-громовержец), второй день - день до брани (Добрыня?), а третий день - Землю ставят "на попа" (Алеша Попович не сын священника, а богатырь, перевернувший Землю!). Надо ли возвращаться к Илье? И так ясно, что в аналоги (прототипы) напрашивается первый из трех богатырей (Муромец).
К сожалению, в истории смерти Есенина подробно не разбирались уфологи, которых тогда не существовало...
В любом случае, "серым" от нашего великого поэта "в шутку" досталось "на орехи".
"Шутить" умеют не только русские. Вот одно из самых свежих сообщений из Пуэрто-Рико (сообщение ИТАР-ТАСС). Как видите, Бермудский "треугольник" действует!
96-летний пуэрториканец (имени его не называют) обнаружил, что над его домом завис НЛО. Старик мимоходом глянул на "тарелочку", хмыкнул и вошел в дом. Каково же было его удивление и возмущение, когда он обнаружил в спальне нескольких "загадочных человечков, покрытых темной блестящей кожей"! Узнаете? Те же "серые"?..
"Возмущенный такой беспардонностью, джентльмен преклонных лет принялся лупить их своей тростью, пока не выгнал из дома. Убегая, "человечки" издавали странные звуки"... Когда уфологи из Техаса пытались идентифицировать слышанные пуэрториканцем звуки, он "узнал" их в магнитной записи голосов дельфинов:
- Вот-вот, именно это!..
Как помним, П. слышал нечто похожее, когда точно такие же "человечки" переговаривались за столом Есенина. А традицией для них показалась, как видно, не только драка на третий день, но битье тростью!..
Теперь энлонавты знают, что Земля - планета устойчивых и почитаемых традиций. Особенно в отношении космитов.
ГЛАВА XXII
"ШУМНЫЙ ДУХ" И ПР. В СВЕТЕ ЭН-ЭЛ-О
Раз уж мы говорили об аномальных зонах и "треугольниках", справедливость требует коснуться и еще одного "больного" вопроса. Да, это явление называется полтергейст. Скажете: а он-то какое отношение имеет к теме? "Барабашки", мол, явления чисто земные. Расскажи, мол, еще о призраке замка Моррисвиль... Кто знает, может, и придется! Давайте-ка все-таки приоткроем эту страницу.
Речь пойдет сначала об известном вам Сергее Алексеевиче Симонове. Это тот, кто исследовал Тунгусский метеорит, а потом стал убежденным уфологом. И, кстати, экстрасенсом!..
И вот вскоре к нему, будто магнитом, стали притягиваться события, связанные... с тем, что принято у нас (и традиционно, и давным-давно) считать потусторонним. Словно медиум (а кто знает, может, так и есть?), молодой уфолог и писатель возбуждал те силы, что в народе называют нечистью.
Урочище Чимган, апрель 1985 года. Сергей с братом разбили палатку на поросшем травой и кустарником склоне горы. Поляна вокруг палатки пуста, ночь тиха и безоблачна.
Сергей вышел из палатки часов в двенадцать - покурить. Вдруг в кустах, отстоявших от него метров на десять, послышалось громкое шевеление, треск ломаемых веток. До поселка там не очень далеко, и Симонов подумал, что в кустах обыкновенная дворняга. Поднял из-под ног первый попавшийся кусок дерева, да не рассчитал - уж очень тяжелый кусок: то ли ураган оставил, то ли "деятельность" туристов, - размахнулся и что было силы запустил поленом в кусты! Еле добросил...
Результат его ошеломил! Точно выпущенное из пращи, полено со свистом пронеслось обратно и вбок, а потом с непонятным, будто усиленным, звуком грохнулось где-то далеко за палаткой.
Не на шутку испугавшись (дело для него тогда было совсем еще новое), незадачливый курильщик едва ли не с той же скоростью, с какой пролетело полено, исчез в палатке.
Романтику брату Симонов, конечно же, ничего не сказал, опасаясь немедленных действий с его стороны Александр не успокоился бы и, возможно, еще наворочал "дров". Лишь утром, обследовав местность, он обнаружил "тяжелый дрын" далеко от палатки - метрах в тридцати. Судя по глубокой вмятине, где упало полено, его до той поры никто не стронул с места, не сдвинул, так что "эксперимент", с научной точки зрения, был "чист".
А в кустах, где Сергей ночью наблюдал шевеление, было много поломанных веток и сучьев, но никаких следов того, кто бы это мог сделать. Сам Симонов относит это событие в НЛО, хотя не отвергает и версию встречи с лешим (горным?).
Другая история относится к осени того же 1985 года. У товарища Симонова в одном из узбекских кишлаков умер дядя (произошло это еще весной), и приятель собирался принимать в наследство дом - огромный и пустой - с виноградником. Весной на похоронах товарищ не был, а были его мать и брат, с которыми произошла отнюдь не забавная история...
Поскольку весь кишлак, кроме одного дяди, был мусульманский, то дядю и похоронили по-мусульмански, то есть в тот же день, когда умер, до захода солнца. Это совсем не значило, что узбеки умышленно пренебрегли нашими православными традициями: дядя жил в кишлаке с незапамятных времен и, как говорится в Средней Азии, обузбечился, и узбеки целиком принимали его за "своего" - потому и похоронили, как у них принято. И вот родная сестра дяди и его племянник (мать и брат приятеля) остались одни ночевать в огромном пустом доме в чужом кишлаке...
Около двенадцати ночи открылась дверь, и в дом вошла "очень маленькая женщина" - ростом чуть выше метра. Мать и сын сидели за столом, и она, не поздоровавшись, уселась тут же. Посидела молча с минуту, потом говорит:
- Все равно вы здесь жить не будете!
Прозвучало это очень зло.
Версия вторая (приятель Симонова плохо помнил эту короткую фразу!) звучит так: "Вам здесь не жить".
Сделав это странное заявление, "карлица" вышла через ту же входную дверь, да еще сильно ею хлопнула (посыпалась штукатурка).
Вполне возможно. А если нет?..
Доводов против - тоже много. Во-первых, "отравление" прошло без последствий. Оно не могло быть вызвано естественными причинами (пыльца растений или что-нибудь в том же направлении поиска). Да в конце сентября в Узбекистане ничего цветущего уже и нет. Отравление дефолиантом хлопчатника, как известно, совершенно по-другому воздействует на организм, иначе бы весь Узбекистан только и делал, что галлюцинировал под знаком НЛО. Кто и что мог "подложить в пищу"?.. Вряд ли. Анашу (признаюсь!) я ни разу в жизни не курил. Но и здесь, даже если предположить, что она вызывает состояние, похожее на то, что произошло с нами, вывод придется сделать тот же: поскольку в Узбекистане очень многие балуются этим зельем (традиция!), "наблюдений" было бы немыслимо много. Случайно выкурить предложенную кем-нибудь "заправленную" папироску я, конечно, мог... Но Наташа не курит.
"Отравление" не дало, повторяю, никаких побочных эффектов. Ни желудок не расстроился, ни голова не заболела, ни нога...
Утверждаю, что событие с высокой степенью вероятности произошло на самом деле. Примем же эту степень вероятности за сто процентов и договоримся, что наверняка событие было.
Сомнения в достоверности возникают и в этом случае ничуть не меньшие, чем в предшествующем рассуждении. Только теперь это касается уже восприятия информации.
Я недаром напомнил о необходимости "договариваться на берегу", ибо в этом полная загвоздка. Не станем обсуждать марксистско-ленинскую теорию сознания (восприятия), ибо она хорошо всем известна, а также оставим в покое идеалистические воззрения на этот же вопрос предшествующих великих философов. Посмотрим по-обывательски.
Сейчас я договорюсь до абсурда, но без этого необходимого момента нам не обойтись.
Никто не станет спорить, что двух одинаковых людей нет. Я не говорю о клонировании или мистических двойниках. Сознание каждого рядового человека индивидуально и отличается от другого такого же сознания некоторыми отклонениями. Я не говорю об уровне мышления, ибо мышление мы затрагивать просто не станем. Я говорю об индивидуальных особенностях первичной регистрации. Ваш глаз видит круглый предмет - допустим, идеально круглое (для простоты) яблоко. Мой глаз видит то же самое круглое яблоко. Вопрос: а насколько оно на самом деле круглое? - вопрос чисто философский, хотя в данном случае и очень насущный. Круглость яблока признаем и вы, и я. Идеальную круглость. Но что есть идеальная круглость - для вас, и что есть идеальная круглость - для меня?.. Грубо говоря, для вас - это куб (уже в условно объективном понимании третейского, точного регистратора), а для меня - и вовсе, допустим, пирамида... Но вы-то с детства убеждены, что круглое - это куб, а я - в том, что круглое - это пирамида. А видим и вы, и я - идеально круглое яблоко, и при этом именуем его сферой. В том, что мы видим яблоко, а не колбасу, мы с вами нисколько не расходимся, хотя это вопрос еще более глубокий.
Самое парадоксальное во всей невероятности существования разума состоит в том, что мы не знаем и объективного третейского судьи, который выявил бы наши с вами индивидуальные отклонения. Вы скажете: фотоаппарат? Отнюдь! Да, фотоаппарат, не отягощенный сознанием (кстати, тоже не доказано), исключительно техническими средствами регистрирует круглое яблоко, как круглое яблоко. Не станем придираться к его несовершенству по некоторым параметрам (например, к тому, что он выдает плоское изображение яблока вместо объемного). Яблоко на фото узнаваемо, и этого достаточно.
И не достаточно: вот он запечатлел реальную, объективную картинку, но в конечном-то итоге - мы же с вами рассматриваем и обсуждаем ее! И что же? Вы видите запечатленный фотоаппаратом куб, а я - пирамиду...
Дорогой читатель может не искать других независимых судей. С каждым из них, объективнейших по самой своей сути, произойдет то же, что и с фотоаппаратом: в финале рассуждать будем опять - вы и я. Результат - наши с вами условные выводы. И, сами понимаете, такой печальный результат получается, если коснуться не только зрительных, но слуховых и других образов (если хотите, объектов), в том числе и осязательных. Мы с вами никогда не договоримся, пока множество условностей не примем на веру. И уж тогда рассуждать придется с учетом этой обязательной предварительной договоренности об одной и той же системе понимания объектов восприятия.
Никто из самых-рассамых материалистов не сможет ничего существенного возразить против этого идеалистического вывода: мы просто вынуждены жить на веру, и объективная реальность, как таковая, то есть та среда, в которой мы условно живем, условно существует. Только потому, что мы так договорились.
"Тарелки" существуют даже еще более вероятно, чем мы с вами: ведь многие их видят впервые, ни с кем предварительно не уславливаясь, а рассказы о наблюдениях - совпадают до деталей с другими рассказами столь же "непорочных" (не предупрежденных) наблюдателей. Следовательно, НЛО, как разновидность объективной реальности, более реальны, чем что-либо иное, привычное.
Но этот вывод, конечно, условен, хотя и верен безусловно.
И мы непосредственно приблизились сейчас к вопросу о рациональном и иррациональном, позитивистском и непозитивистском подходах. По большому счету, эта глобальная тема о науке и религии. Но ее мы коснемся или рассмотрим полнее - потом.
А пока надеюсь, что читатель достаточно отвлекся, и потому вернемся непосредственно к НЛО.
ГЛАВА XXI
"ШУТКИ" С ОБРАТНЫМ ЗНАКОМ
Странные бывают у меня железнодорожные встречи. Например, однажды, в 1978 году половину ночи ехали мы с летчиком гражданской авиации, и он порассказал о том, как именно служил в Североморске знаменитый Гагарин. А еще - про его однополчанина космонавта Шонина, который был тоже - из той, первой группы подготовки, однако его не пускали в космос, покуда не женится. К 1978 году Шонин, конечно, давно слетал - стало быть, женился...
Или на том же маршруте Москва - Саранск беседовал я с потомком одного из имажинистов, от которых Сергей Есенин очень быстро "отошел". Имажинист, не ставший знаменитостью (кстати, ни одной знаменитости у них и нет, и термин остался, может быть, лишь благодаря Есенину), поселился в небольшом городке Ардатове (Мордовия). Туда-то, к себе домой, и возвращался потомок (кажется, внук), фамилии которого я, к сожалению, не только не помню, но и не спросил, поскольку был очень молод.
Так вот этот-то человек и рассказал мне удивительную историю о Есенине (я получил ее, считай, из вторых уст). Как известно, пронзительный русский лирик был не прочь "заложить за воротник", но обсуждать с читателем именно эту тему я не намерен и касаюсь ее только потому, что в этом событии то, что составляет "веселие Руси", является доминирующим. А может быть, и главным. Правда, не могу назвать ни года, ни места действия (предположительно Москва, предположительно год 1924-25, незадолго до смерти поэта). Но речь - не больше и не меньше, как о "Чёрном человеке"! К сожалению, тоже только предположительно: рассказчик таких выводов не делал, от деда их тоже не слышал, и история будет донесена мною почти в том виде, в каком я ее получил от попутчика.
Однажды поэт (предок рассказчика, - назовем его хотя бы П.), живший уже в Ардатове (тогда это была Симбирская губерния), приехал по своим делам (в Москву?) и посетил Сергея Александровича. Тот был в приподнятом настроении, встретил П. на пороге и, обозвав "свиньей" (вероятно, это было ласкательное прозвище, которым П. гордился: так С. Есенин выказывал человеку свое расположение), пригласил к столу. Пока П. раздевался (значит, была зима, весна или осень), он слышал странные звуки, доносившиеся в прихожую из комнаты, куда ушел Сергей Александрович. Правда, П. не особенно удивился этим звукам, поскольку по состоянию знаменитого поэта было видно, что в комнате вовсю идет то самое, что есть "веселие Руси". Однако ни гости, которых П. не было видно, ни сам поэт подобных звуков издавать просто не могли - независимо от того, в какой степени опьянения каждый из них находился. Звуки были похожи на некую морзянку, но и то сравнение весьма приблизительное...
П. вошел, наконец, в комнату и был потрясен: за столом сидели Есенин и двое маленьких зеленоватых существ, похожих на людей, но явно не-люди. Третий такой же "человечек" (ростом, по словам моего попутчика, примерно с ученика-пионера) валялся в углу комнаты на полу, прикрытый пледом вероятно, пьяный. На столе стояла водка, была еще какая-то красноватая жидкость, которую предок назвал "бензином" - так она резко пахла. Еще было много всякой закуски и какие-то непонятные желеобразные куски, под которыми лежала "прозрачная серебристая бумага", очень тонкая и прочная, видимо, не пропускающая влагу. Надо понимать, имеется в виду не что иное, как современный целлофан?.. Или, может, что-либо подобное. Как потом обнаружил предок (П.), "человечки" пили именно ту самую пахучую жидкость, а закусывали своим "желе"...
- Садись, старик! - широким жестом пригласил Сергей Александрович гостя на табуретку и добавил: - Не боись, это не ты, а я до чертиков напился. Славные ребята!..
П. с опаской прошел к столу и присел на табуретку. Никто из "чертиков" не выказал ни малейшего интереса к новому гостю. Как сказал предок моему попутчику, у него создалось ощущение, будто "им не жарко и не холодно" от его прихода. Возможно, они уже были по-своему пьяны?..
Преодолев отвращение и непонятный животный испуг, приезжий постепенно привык и стал изучать "человечков" внимательнее. К тому же, он выпил сразу стакан водки и закусил воблой, которая, как он вспоминал, была очень жирной и истекала ароматным соком. Запьянев, приезжий быстро освоился и преодолел неприязнь. "Человечки" были уродцами (в нашем понимании): непомерно большая голова на тщедушном тельце, выпуклый лоб, почти полное отсутствие носа и рта - и огромные кошачьи (так сказал попутчик) глаза. Те звуки, что из прихожей показались П. странными, издавали именно зеленоватые "человечки" так они общались между собой. Ни особой мимики, ни выражений "лиц" гостей великого поэта П. не отметил. Наоборот, они сохраняли одну и ту же застывшую мину. Только глаза с вертикальными щелями-зрачками как бы пульсировали - возможно, своими глазами-плошками (еще один термин моего попутчика) они так выражали эмоции, подкрепляя сокращением зрачка свои птичьи звук-к-к-к-ки.
Вдруг П. заметил, что Сергей Есенин, отрываясь от разговора с ним, время от времени переключается на тех двоих, что еще не упали под стол. П. не сразу догадался, что Есенин отвечает на мысленные послания ему. Ведь не мог Сергей Александрович так же, как они, чирикать! Тем не менее, что-то в их речи он улавливал. Значит, ему посылался либо перевод того, о чем "человечки" общались между собой, либо к поэту обращались по другому каналу общения. В обоих случаях (разговор между собой и разговор с поэтом) человечки ради "речи" ни разу не открыли рта, передавая мысли телепатически. К П. они за все время не обратились ни разу, будто поэта из Ардатова за столом не было.
- Третий день гуляем, - сказал Есенин. - Вот такие, брат, дела... Пора морды бить, а они ни хрена не понимают... Хоть бы ты помог... - произнес он загадочную фразу.
Прошло больше двадцати лет с момента, как мне была рассказана эта история, не вписанная ни в одну из биографий Есенина, а почему-то я эту фразу не только запомнил, но и тогда она мне показалась странной... Только в 1995 году ее загадка была окончательно разрешена (по поводу Есенина же!) поэтом Евгением Курдаковым. Но об этом открытии я скажу позже.
События на квартире имели продолжение. П. поговорил с поэтом о своих невеселых провинциальных делах, отдал Есенину какую-то небольшую подборку стихов и выслушал жалобу на беспросветную жизнь самого Есенина, которая вот-вот должна пойти в гору (не шла ли тогда речь о журнале, который Есенин собирался издавать?)...
Да! Поэт подарил П. свою фотографию, которая тоже не числится ни в одном фотокаталоге знаменитого поэта! Мой попутчик сказал: "Будто на прощанье"...
Неожиданно в прихожей без стука и звонка появился элегантно одетый по моде двадцатых годов человек в чёрном. Его белая рубашка или манишка сверкала белизной, строгий галстук выдавал в нем не просто любителя одеться с иголочки, а - джентльмена. Он ничего не сказал, только поманил Есенина пальцем. И тот, как мальчишка, подпрыгнул и умчался вслед за человеком, ни слова не бросив гостю. П. слышал, как хлопнула входная дверь.
Чувствуя неудобство перед странными (более чем!) гостями Есенина, П. уже соображал, как вести себя с ними (он ощущал, что Сергей Александрович ушел надолго, хотя сам и не мог себе ответить на вопрос, почему так подумал). Но, повернувшись к зеленоватым существам, источавшим непонятный и нисколько не знакомый ему запах, П. вдруг увидел, что... они спят! Только что на его глазах шла оживленная беседа!..
И для П., и для его внука, моего попутчика, этот момент остался загадкой. Ее мы припомним в третьей части книги.
Уже собираясь покинуть "гостеприимную" квартиру, П. хотел сделать это по-английски, но тут хлопнула, наконец, входная дверь. П. обернулся и увидел, как в комнату стремительно входит Сергей Есенин, а в руках его знаменитая трость. Вот этой-то тростью поэт и стал лупить зеленых "человечков", однако не произнося при этом ни звука. Только прерывистое дыхание говорило о том, что поэт сильно трудится, но выражение лица его было бесстрастным. П. мог бы поклясться, что никакого конфликта перед уходом Есенина между гостями и поэтом не было, следовательно, из разговора с "джентльменом" Сергей Александрович вынес решение, что битье тростью именно то, что надо делать теперь с гостями. Выглядел он не очень пьяным, да и не было это событие похоже на пьяную драку...
Человечки так заверещали и зацокали, что ушам стало больно (по словам моего попутчика). Они стали бегать вокруг стола, а Есенин - гоняться за ними. При этом на его лице были не обида или неприязнь, а... грусть!..
Проснулся третий и тоже начал бегать следом за "братьями". Так они минут пять спасались от ударов палки, а потом окончательно избегались и изверещались, один из них (трудно разобрать, кто - ведь "человечки" были одинаковыми!) - тот, что повыше росточком, - сделал жест четырехпалой рукой, и вся троица ретировалась, издавая некие звуки, напоминавшие плач. Они выскользнули в форточку! - именно это и поразило бывшего имажиниста, рассказавшего случай своему внуку. Кто они такие, откуда взялись и что все это, извините, значит, - бывшего имажиниста не поразило.
Вскоре после бегства "человечков" от Есенина ушел и П. Вот и вся история. Если бы не одна деталь... Попрощавшись, П. вышел и пошел по улице. И вдруг вспомнил, что забыл галоши! Возвратился. Ни звонить, ни стучать ему не пришлось: дверь была приоткрыта. Он протиснулся в щелку и вынес на лестницу свои галоши... Но при этом слышал, как в комнате Есенина говорил некий "металлический" голос. Его тембр не мог принадлежать человеку! - в этом и П., а значит, и его потомок были абсолютно уверены.
История имеет много продолжений. Я скажу о них. А пока - о самом событии, как я его понимаю. Прошу прощения, буду фантазировать, но иначе не разобраться.
Скорее всего, поэта посетили инопланетяне. "Человечки" очень напоминают энлонавтов, которых мы называем "серые". Ни о "тарелке", ни о небесных аномалиях П. не сказал своему внуку. Значит, самого корабля "серых" он не видел - ни когда в первый раз подходил к дому, ни когда во второй, ни когда дважды уходил от Есенина. НЛО не уничтожил память П. о событии, значит, корабля действительно не было. Возможно, пришельцы появлялись из "луча света", как это иногда происходит, по рассказам некоторой части очевидцев и жертв "контактов". Второй человек (человек в чёрном) - возможно, не тот опекавший поэта чекист, о котором сейчас принято думать в есениноведении, а... тоже энлонавт, но, извините за выражение, другого "сорта" (класса). Как видно из поведения русского гения, Есенин и сам не считал своих "собутыльников" за чертей, иначе бы не говорил об этом с юмором. Тем более что мы прекрасно осведомлены о том, как себя ведет человек в состоянии белой горячки...
Судя по тому, как спокойно и по-деловому поэт отнесся к визиту "чёрного человека", видно, что человек в белоснежной рубашке (или манишке) появлялся в его жизни не впервые.
Ну, а "битва" с "серыми", кроме комедийной, несет в себе еще две стороны толкования. Об одной я расскажу теперь, а о другой - в следующей части книги. Если вдруг я забуду это сделать, прошу читателя напомнить мне по телефону (095) 322-233-322 или какому-либо еще.
Первое толкование драки. Как вы помните, Есенин произнес загадочную для П. фразу о том, что, мол, уже "третий день, пора морды бить, а гости этого никак не понимают"...
Евгений Васильевич Курдаков, обожающий Есенина и много времени посвятивший его творчеству, как-то задался целью... ну, если не "обелить" кумира, то хотя бы объяснить его многочисленные драки и приводы в милицию, после чего поэта иногда судили. Курдаков наткнулся на странную закономерность: Сергей Есенин занимался рукоприкладством на третий день пьянки. Причем, как оказалось, в истории возлияний были исключения. Если питие заканчивалось раньше, чем на третий день, то никаких драк не было (Е. Курдаков собрал массу воспоминаний современников). "Обижал" поэт тоже не каждого: он бил только тех, кто пил с ним третий день. В истории с П. это замечательно видно. Тростью Есенин охаживал только "человечков", а П. не тронул и очень дружелюбно встретил его и говорил с ним. Но и к "человечкам" ни злобы, ни других эмоций, как видно из рассказа, Есенин тоже не испытывал. Курдаков говорит прямо: ни к кому из тех, кого бил Есенин и кто пострадал от него "на третий день", поэт плохо не относился. Да и не стал бы пить с людьми, которые ему неприятны, целых три дня! В чем дело?
Поэт Евгений Курдаков предлагает свою разгадку: Есенин следовал давней, уходящей корнями в глубочайшее прошлое традиции! В чем же она?.. Здесь не место для подобных исследований, но традиция, которую деревенский мальчик и будущий поэт впитал с детства, коротко говорит вот о чем: Первый день - праздник; Второй день - похмелье, упадок сил; Третий день - праздник (!), демонстрация восстановленных и преумноженных сил.
Вот на третий-то день в деревне и запланирована драка между собой всех тех, кто участвовал в празднике с самого начала. Это ритуал! Обиженных на него Есенин просто не понимал. Они (битые) подавали на него в суд, а он дивился: как они не понимают простого дела! - ведь положено драться на третий день... И тоже обижался. А вот загадка фразы про инопланетян не содержит после всего сказанного никакой загадки: пришельцы-то - не русские люди, а значит, в традициях ничего и понимать не должны. У Есенина уже руки чешутся, а они - ноль понятия. Вот и жаловался поэт приезжему коллеге П. на своих "чертиков".
Драка Есенина всегда была беззлобной! Потому что была традиционной. Исключения составляют, может быть, два-три случая, когда битва проходила по какому-либо поводу - к примеру, избиение подлеца...
Курдаков нашел глубочайшие языковые и фольклорные аналогии описанной традиции. Первый день - Ильин, (Илья-громовержец), второй день - день до брани (Добрыня?), а третий день - Землю ставят "на попа" (Алеша Попович не сын священника, а богатырь, перевернувший Землю!). Надо ли возвращаться к Илье? И так ясно, что в аналоги (прототипы) напрашивается первый из трех богатырей (Муромец).
К сожалению, в истории смерти Есенина подробно не разбирались уфологи, которых тогда не существовало...
В любом случае, "серым" от нашего великого поэта "в шутку" досталось "на орехи".
"Шутить" умеют не только русские. Вот одно из самых свежих сообщений из Пуэрто-Рико (сообщение ИТАР-ТАСС). Как видите, Бермудский "треугольник" действует!
96-летний пуэрториканец (имени его не называют) обнаружил, что над его домом завис НЛО. Старик мимоходом глянул на "тарелочку", хмыкнул и вошел в дом. Каково же было его удивление и возмущение, когда он обнаружил в спальне нескольких "загадочных человечков, покрытых темной блестящей кожей"! Узнаете? Те же "серые"?..
"Возмущенный такой беспардонностью, джентльмен преклонных лет принялся лупить их своей тростью, пока не выгнал из дома. Убегая, "человечки" издавали странные звуки"... Когда уфологи из Техаса пытались идентифицировать слышанные пуэрториканцем звуки, он "узнал" их в магнитной записи голосов дельфинов:
- Вот-вот, именно это!..
Как помним, П. слышал нечто похожее, когда точно такие же "человечки" переговаривались за столом Есенина. А традицией для них показалась, как видно, не только драка на третий день, но битье тростью!..
Теперь энлонавты знают, что Земля - планета устойчивых и почитаемых традиций. Особенно в отношении космитов.
ГЛАВА XXII
"ШУМНЫЙ ДУХ" И ПР. В СВЕТЕ ЭН-ЭЛ-О
Раз уж мы говорили об аномальных зонах и "треугольниках", справедливость требует коснуться и еще одного "больного" вопроса. Да, это явление называется полтергейст. Скажете: а он-то какое отношение имеет к теме? "Барабашки", мол, явления чисто земные. Расскажи, мол, еще о призраке замка Моррисвиль... Кто знает, может, и придется! Давайте-ка все-таки приоткроем эту страницу.
Речь пойдет сначала об известном вам Сергее Алексеевиче Симонове. Это тот, кто исследовал Тунгусский метеорит, а потом стал убежденным уфологом. И, кстати, экстрасенсом!..
И вот вскоре к нему, будто магнитом, стали притягиваться события, связанные... с тем, что принято у нас (и традиционно, и давным-давно) считать потусторонним. Словно медиум (а кто знает, может, так и есть?), молодой уфолог и писатель возбуждал те силы, что в народе называют нечистью.
Урочище Чимган, апрель 1985 года. Сергей с братом разбили палатку на поросшем травой и кустарником склоне горы. Поляна вокруг палатки пуста, ночь тиха и безоблачна.
Сергей вышел из палатки часов в двенадцать - покурить. Вдруг в кустах, отстоявших от него метров на десять, послышалось громкое шевеление, треск ломаемых веток. До поселка там не очень далеко, и Симонов подумал, что в кустах обыкновенная дворняга. Поднял из-под ног первый попавшийся кусок дерева, да не рассчитал - уж очень тяжелый кусок: то ли ураган оставил, то ли "деятельность" туристов, - размахнулся и что было силы запустил поленом в кусты! Еле добросил...
Результат его ошеломил! Точно выпущенное из пращи, полено со свистом пронеслось обратно и вбок, а потом с непонятным, будто усиленным, звуком грохнулось где-то далеко за палаткой.
Не на шутку испугавшись (дело для него тогда было совсем еще новое), незадачливый курильщик едва ли не с той же скоростью, с какой пролетело полено, исчез в палатке.
Романтику брату Симонов, конечно же, ничего не сказал, опасаясь немедленных действий с его стороны Александр не успокоился бы и, возможно, еще наворочал "дров". Лишь утром, обследовав местность, он обнаружил "тяжелый дрын" далеко от палатки - метрах в тридцати. Судя по глубокой вмятине, где упало полено, его до той поры никто не стронул с места, не сдвинул, так что "эксперимент", с научной точки зрения, был "чист".
А в кустах, где Сергей ночью наблюдал шевеление, было много поломанных веток и сучьев, но никаких следов того, кто бы это мог сделать. Сам Симонов относит это событие в НЛО, хотя не отвергает и версию встречи с лешим (горным?).
Другая история относится к осени того же 1985 года. У товарища Симонова в одном из узбекских кишлаков умер дядя (произошло это еще весной), и приятель собирался принимать в наследство дом - огромный и пустой - с виноградником. Весной на похоронах товарищ не был, а были его мать и брат, с которыми произошла отнюдь не забавная история...
Поскольку весь кишлак, кроме одного дяди, был мусульманский, то дядю и похоронили по-мусульмански, то есть в тот же день, когда умер, до захода солнца. Это совсем не значило, что узбеки умышленно пренебрегли нашими православными традициями: дядя жил в кишлаке с незапамятных времен и, как говорится в Средней Азии, обузбечился, и узбеки целиком принимали его за "своего" - потому и похоронили, как у них принято. И вот родная сестра дяди и его племянник (мать и брат приятеля) остались одни ночевать в огромном пустом доме в чужом кишлаке...
Около двенадцати ночи открылась дверь, и в дом вошла "очень маленькая женщина" - ростом чуть выше метра. Мать и сын сидели за столом, и она, не поздоровавшись, уселась тут же. Посидела молча с минуту, потом говорит:
- Все равно вы здесь жить не будете!
Прозвучало это очень зло.
Версия вторая (приятель Симонова плохо помнил эту короткую фразу!) звучит так: "Вам здесь не жить".
Сделав это странное заявление, "карлица" вышла через ту же входную дверь, да еще сильно ею хлопнула (посыпалась штукатурка).