Васильева Ксения. Удар с небес

   Ну, получится этот фильм... А если у Макса - не очень?..
   Он и сам не жаждет сниматься, сказал Миша.
   Этого хочет Старик. Непонятно, кто он Улите? Он как-то открестился от всякого родства и что знает и любит её как великую актрису... И захотел отдать заработанные тяжким трудом деньги на фильм, не в гроб же он их с собой положит!
   Открестился он и от сценария, сказав, что все сделал Леонид Матвеевич, он только подбросил пару замечаний...
   В общем, темнила этот старик!
   И девочки все, которые дружили с Максом, здесь. Тинатин, Алена и Ангел, хорошенькая, но больше похожа на мальчика.
   Она, сдается, неравнодушна к Максу, но провинциалка...
   Тинка? Ну, с этой все ясно. Бедняга Казиев!..
   Говорят, его скрутил такой страшный радикулит, что он даже встать не может! И Тинка, которая так стремится на главную роль, ездит его кормить. И будто бы они вскоре поженятся.
   И есть ещё Улита. От которой никуда не деться.
   Правда, она вроде бы скоро уедет в Испанию... Говорят, к родной матери. Но столько трепа! Не поймешь, - где правда, а где - сказки дядюшки Римуса!
   И все окутано тайной.
   Она, Наталья, никуда не лезет. Ей бы с родненьким ребеночком своим, Максиком, увидеться!
   Старик подошел к Улите.
   - Солли ( так он её называл теперь наедине, как называла ровно один день дочку её мать Дагмар), надо ехать за Максом. Время идет. Я не вижу никого другого в этой роли! Красота, страстность, мужественность, - обаяние юности и жесткости... Ну, неужели ты не понимаешь? Поссорились? Пройдет, он засмеялся.
   Улита рассердилась, ему - смешки! Они с Максом не должны видеться и Макс это понимает и она. Потому он и не отвечает на их призывы. А этот прицепился! Но, в принципе, он прав! Она тоже никого не видит кроме Макса на роль Алекса. Своего отца...
   А кто будет юной Даг? Старик хитрый.
   Он велел сейчас трем этим девочкам одеться в платья тех времен, их подгримируют, нагонят массовки, и выпустят, когда войдет Макс.
   Старик будет следить и поймет, как он сказал, на кого "клюнет мальчик", с кем ему будет легко сыграть нелегкую роль.
   - Но он же не артист! Может, и таланта актерского у него нет! Но и тут старик вывернулся: что не это важно, - главно то, что есть в самом Максе.
   Макс не смог отказаться, когда за ним приехала на машине незнакомая девушка со студии. Разозлившись на всех, поехал.
   Он не ожидал, что когда войдет в знакомую небольшую студию матери, где снимали рекламу, - там будет необычная атмосфера.
   Вечеринка?.. Малый прием?..
   Вазоны с цветами, кресла, сервировочный столик.
   Дамы и господа прогуливались, стояли, сидели...
   Он почувствовал себя неловко в своей обычной робе, джинсах, замшевых, но сильно ношеных кедах...
   Остановился и стал искать хотя бы одно знакомое лицо. Где-то таилась маленькая надежда, что сразу он увидит Улиту...
   Улиту он не увидели не мог увидеть. Она стояла в просмотровой комнате, с окошечками для наблюдений. Он-то забыл про эту просмотровку!
   Но старик был здесь! Сидел в кресле, в углу, как бы охватывая взглядом всю перспективу зальца.
   ... Старый жучила, подумал Макс, не зря он тут примостился!
   Он решил подойти поздороваться с ним, но как-то все группировались вкруг него и ему пришлось обходить людей и вдруг...
   Вдруг из распахнувшейся двустворчатой двери вышли три девушки. Первой он увидел Тинку, в платье старого покроя, но очень красивом, бледной зелени, с мелким пуговичками донизу и в зеленых замшевых туфлях. Она была хороша необыкновенно: черные волны волос, лицо чуть в загаре, распахнутые искристые черные глаза...
   Хороша, подумал Макс, решив, что Тинку выбрали на главную роль.
   Девушка, с которой он ехал, сказала, чтобы он вел себя естественно, как захочет, никаких заданий на пробы у него нет.
   Наконец он сумел издали поклониться старику и рванулся к Тинке, чтобы сказать, как она здорово выглядит! Но она запропастилась, лишь неуловимо мелькнуло её платье среди толпы...
   Какую игру они тут затеяли? подумал он и как-то дрогнул.
   И увидел двух, - Ангела и Алену.
   Ангел была в синем платьице, в синих кожаных туфлях на толстом каблуке, с завитой головкой, по моде тех давних лет, - пос - мотрела на него и улыбнулась. И он улыбнулся ей, и снова подумал, - как они все сразу изменились, стали взрослее, красивее, значительнее...
   Наконец, он пробился к ним и Алена, стоявшая к нему полубоком, обернулась.
   Она была в чем-то серебристом, обтекающем, её пепельно серебристые волосы непокорными завитками обрамляли бледное личико с огромными светлосерыми глазами и большим ярконакрашенным ртом.
   Смотрела на него и не улыбалась, как те две.
   Тонкие белые руки опущены вдоль тела, как у школьницы, тонкие светлые ноги в серебряных туфлях на высочайших каблуках...
   Улита?.. Как она изменилась, и все же это она!
   Он подошел к ней, взял её за руку и робко спросил, - Улита?..
   И понял, что нет, конечно, это не Улита!..
   - Вы кто? - Спросил он и все вокруг замерли и смотрели на них, а оператор тихо снимал. Уж очень все было естественно и здорово!
   - Эми, меня зовут Эми, - сказала девушка, - а тебя Федерико?...
   Макс растерялся, хотел назваться своим именем, но понял, что надо играть и кивнул, да, я Федерико.
   - Пойдем отсюда, здесь такая тоска! - сказала она и он рассмеялся, так забавно она скривила рожицу.
   И в ту же секунду понял, убедился, что это Алена!
   Но Алена, не такая, какой он её знал, а совсем другая! Какой он её и не мог себе преставить! Улита! Только Улита могла быть такой.
   Но самое странное, что его не смутило, что это Алена.
   Да, это она, без её всегдашних сильных очков и вечно озабоченного лица. Оказалось, что она - потрясающа! Тинка и Ангел красивее её, но она единственная на свете, кто имеет право играть, Улиту?..
   К ним подбежали, Алена куда-то исчезла. Он искал её глазами и вдруг увидел саму Улиту.
   - Улита Алексеевна! - крикнул он.
   Она пробралась к нему.
   Они с какой-то неловкостью поздоровались и Улита сказала, - старый вепрь, - кивнув на старика, который все сидел в кресле и вид у него был довольный, - знал, что делал. Знал, чего хочет. Он предвидел...
   - Что? - Спросил Макс.
   - То, что случилось.
   - А что случилось? - Удивился он.
   - Что вы будете играть две главные роли. Алена и ты. Вы так подходите друг другу.
   - А она похожа на вас, мне так кажется... - сказал он и почему-то смутился, - я пошел к ней, как к вам.
   - Не надо, Макс. Обо мне надо просто забыть. То есть не так...
   Она запуталась, - ты же ничего не знаешь!
   - Почти ничего.
   - Я дам тебе сценарий, и тогда ты все поймешь, - там правда. Ты должен играть моего отца, Алекса, Алена - мою мать Дагмар... Это по картине Эми и Федерико. Только тебе это говорю, остальные знают лишь то, что это обалденный сценарий, написанный Леонидом. Ты понял?
   Он молча пожал плечами.
   - Они, Даг и Алекс так и познакомились, на светском рауте... И влюбились с первого взгляда. Ну, иди возьми сценарий, потом все обсудим. Если будет нужда...
   И она, чуть махнув рукой, быстро удалилась.
   А Казиев умирал.
   Но если по чьему-нибудь вызову прибыл бы сюда реанимобиль или обычная "Скорянка", - то никто бы не взял его "на борт". Объявили бы Казиева абсолютно здоровым и на свой манер были бы правы. Не было у него никаких болезней, которые привыкли лечить терапевты.
   Вы знаете, что такое душевные, духовные муки, которые пока, - медицина не только не умеет лечить, но и не знает как к ним, этим болячкам, подобраться?..
   На всякий случай, конечно, есть всегда панацея, - психушник, куда можно упрятать сильно страдающего морально пациента.
   Но самое интересное, что при духовных, нематериальных болях, на части разваливается весь ваш организм и каждая часть его - по-особому.
   И вы это все ощущаете.
   Вот пошла в разнос печень... Отказывает правая почка. Пока можно жить на одной... Легкие сжались в комок и вот-вот прик - роют доступ воздуха! Ну, и так далее.
   Вот таким образом страдал Казиев, хотя, если бы какая-то светлая весть коснулась его, он бы подскочил со своего ложа немыслимых страданий и резво пробежал с полной солдатской выкладкой километры пути к осуществленной мечте...
   Публика сильно уже интересовалась, почему нигде нет Казиева, и было ей, публике, объявлено, что его скосил страшнейший, старинный, забытый им давно, - но вдруг вот выскочивший - радикулит.
   Казиев лежал на своей тахте, запеленутый в антистрессовый халат, и мучился, - не передать, как.
   Он был один, потому что Тинку, видите ли, позвали на пробы!
   А его, Великого и Неделимого, не пригласили даже в рабочее жюри.
   У него украли сценарий, который он холил и лелеял многие месяцы... А он, "по своей простоте и считая всех приличными людьми", - где-то о нем проговорился...
   И сценарий исчез.
   Появился в руках интриганки и авантюристки, - вполне возможно, международной, - его жены Улиты.
   Примерно так прикидывал Казиев разговор с кем-то пришедшим его навестить. Но вот ещё беда! - никто его не навещал.
   (Он почему-то стал называть Улиту "женой", хотя, опять же гражданским браком, "сочетался", - то есть проживал, - с девицей Тинатин Шадваридзе, подданной Грузинского Государства).
   И чем все же он занимался? Он придумывал ходы.
   К примеру, - выкрасть сценарий. Но куда с ним деваться? И на что его снимать, если это краденая тайна о семи замках?..
   Другой вариант, - "не достанься никому", - Казиева устраивал на самый крайний случай. Натравить Тинку ( что ей не дадут главную роль - он был уверен!), чтобы она устроила маленький переполох и во время переполоха подожгла листки нагло уведенного у него сценария...
   Подставить Улитку. Обезвредить! Э-э, ерунда это, с ней сейчас не справишься. Если только убить. А что?.. Она так надоела! Однако неизвестно, кто станет "продолжателем дела" - уж, конечно, не он, чтобы не засветиться... А тогда для чего затеваться?
   Осмеять и оплевать фильм! Это как два пальца... И людишек немало найдется, которые за бабки такое понастрокают, что не отмоешься! И слушателей-читателей подобного - валом!..
   Но так будет потом, после, когда фильм выйдет!
   Не эффект.
   Споить кого-то очень нужного из группы ! Это ближе...
   Да что он дурью мается! Вот он, Главный претендент на ЭТУ роль! Его сладчайший друг и заслуженный алкан Республики, а ныне
   - режиссер-постановщик Леонид Матвеевич Афонин. Точка-тире-точка. Что означает: ты, Казиев, ещё не совсем сбрендил.
   Споить Леонида!
   Леонида укладывают в шикарную больничку, типа - Неврологический Центр и ждут-пождут, когда тот придет в себя. А тот, при помощи друзей и товарищей, которые его в беде не бросят, будет иметь каждодневный дорогой и "мягкий" опохмел.
   Кого прикажете пригласить продолжить фильм, чтобы все было окей?
   Его, сердечного друга Казиева, пригласить. Тогда и можно будет столько вокруг наплести, что Улиту станут унизительно жалеть как полную неумеху и злорадствовать по её поводу.
   Догадайтесь с трех раз, кого станут расхваливать за то, что все же не прогнал её окончательно с фильма? Благородного Казиева! И скромного. Он-то сделает все, как надо: её имя в титры поставит в самом конце, когда идет списком: благодарим тех-то, тех-то и тех-то.
   За что? Гадайте сами, если есть охота.
   И все поймут, - не за что благодарить. За то, что сценарий украла у Казиева?.. И он, высокой морали человек, зла не помнит?
   Вот это идея. Плодотворная, и, как все простое, - изящная.
   Казиев вскочил, скинул халат и стал было одеваться...
   Но передумал. Пока лучше лишний часок полежать и подождать Тинку. От неё узнать очередные подробности и... собственно, - начать готовиться к акции!
   Боли исчезли.
   Организм соединил свои части, психика стала свежа и прозрачна, печень и почки, как у новорожденного младенца.
   Тинка прибежала, - глаза на мокром месте. Конечно, ей не дали играть главную, эту Даг, теперь её зовут Эми, а сунули подружку, которая дура и предательница!
   Тинка разревелась по-настоящему.
   - Это они нарочно! Потому что я с тобой! Старуха тебя ревнует! Я была так хороша, что даже Макс сказал мне об этом! А они все равно... И знаешь, кому они дали эту Эми?
   - Кому? - С безразличием спросил Казиев, потому что на 99 процентов знал, что все только начинается. Может быть и при нем Тинка не будет играть Эми... Но знать ей об этом не следует.
   - Так кто будет играть "Эми"?
   - Ты себе даже представить не можешь! Эта белая безглазая мышь!
   - Кто, кто? - Переспросил Казиев, вроде бы не зная такой уродины.
   - Алена! Ну, та, у которой я жила! Ты её раза два видел, тощая такая, белесая, а волосы как пакля! И Макс на неё отреагировал! Нет, ты представляешь? У него наверное, в башке не все в порядке. То старуха, то уродина!
   И Тинка снова облилась слезами.
   Казиев, наконец, вспомнил эту девчушку. Да-а, красоты в ней мало и эти жуткие диоптрии! НО!
   Но Казиев все же был киношником от мозгов до пяток и подумал, что вот такие бесцветные мышки могут становиться красавицами на экране, а потом уже и в жизни, а вместо очков какие угодно линзы сейчас вставляй! Хоть золотые! И может талант?.. Кто знает? И может гнать эту "мышь" не надо?
   Казиев распоряжался фильмом как своей собственностью.
   40. НОЧЬ.
   Пришла ночь, но ни один из участников этой истории не спал.
   Улита, - хотя и была "вполне взрослая" умница-разумница, все понимающая до донышка, - страдала, отдав, выпустив из рук, свою нетленную небесную любовь - другой, да ещё с улыбкой и "сердечностью"! Состояние даже не стресса, - драма сердца! Вот и не спала ни минуты!
   Она все знала наперед! Что настанет день и Макс как Маугли уйдет к "своим". С памятью, любовью, страданием, - но уйдет. И полюбит там "свою". А она, Улита, останется за чертой или границей, - как хотите, - тоже со "своими"...
   Поэтому чем меньше она будет появляться на съемочной площадке, тем лучше. Для нее, но не для кино. Но Леонид здесь, рядом, который все знает, все понял, и сам в жизни перетерпел немало всякого.
   И снова её мысли вернулись к встрече тех двоих: Макса и Алены. Опять созвездие?..
   Девочка, на которую никто не обращал внимания, вдруг стала королевой вариант Золушки.
   Улита сразу отметила её, когда та сняла свои ужасные диоптрийные очки, уменьшающие и обесцвечивающие глаза чуть не на сто процентов, и подумала, а в девочке что-то есть.
   Этот цвет глаз и волос...
   А когда Алене накрасили губы, оказалось еще, что у неё четко очерченный, красивой формы, большой рот, и лицо вдруг просветлело и стало совершенно, - почти совсем! - другим.
   И правду почувствовал Макс, она, Улита, в школе была чем-то похожа на эту Алену. Улитину красоту тогда не видел никто, кроме мамы, её приемной мамы, как оказалось теперь...
   И держалась Улита букой и нескладехой.
   Все, все ощутил Макс!
   Улита эгоистически подумала, - пусть он в ней любит меня юную, которую никогда не знал.
   Она вертелась до утра с боку на бок и каждый просвет меж деловыми вопросами был заполнен видением встречи двоих сегодня в студии.
   Но если отвлечься от себя и своих чувств, то эта их встреча действительно была волшебно красива. И предельно искренна, призналась честно Улита.
   Алена не могла заснуть, потому что до сих пор не могла взять в толк, что же произошло?
   Они хорошо сделали пробу? Да, все сказали, что проба прошла прекрасно... Она это тоже понимала.
   Но у Макса был такой странный вид, будто все на самом деле... Будто он её не знал, никогда не видел и, увидев, восхитился и... Перестань, дура, пудрить себе мозги, разозлилась она на себя.
   Он видел тебя до этого сто двадцать один раз и ещё один и никогда, слышишь ты! - никогда не посмотрел на тебя более внимательно, чем, на твою бабульку! Просто Макс легко вошел в атмосферу фильма.
   Вот так. А ты размазываешь манную кашу по тарелке.
   Надо постараться уснуть, чтобы ни о чем не думать.
   Выберут её, - прекрасно. Она постарается сыграть хорошо, насколько сможет. И бросит свой Мед на фиг и пойдет во ВГИК! Пусть папа хоть на коленях перед ней ползает, чтоб не уходила из "маминого" института. Не выберут её, - останется в своем меде и забудет со временем все эти изыски!
   Но Макс...
   Она снова и снова возвращалась к этой сцене, в которой существовала как бы помимо себя. Она ничего не играла!
   Увидела Макса, услышала его голос и все покрылось вокруг туманом, в котором были только они вдвоем.
   Но ведь раньше она не была влюблена в Макса! Она даже хихикала над девчонками!
   ... А это потому, дорогая моя, что у тебя не было ни малейшего, самого завалящего шанса! Ты боялась и оберегала себя тем, что сразу же запретила себе им восхищаться...
   Он сегодня хотел довезти её до дома, но началась какая-то мельтешня и она оказалась вместе с девчонками в машине, не зная,
   - радоваться или огорчаться.
   По дороге завезли Тинку к её Казиеву, Ангел поехала в гостиницу, к Леонид Матвеичу, как Алена не умоляла её поехать к ней. Ангел была жутко сурова и сказала, что у неё с Матвеичем ещё куча дел.
   ( Леонид Матвеич жил в гостинице последние дни, потому что уважаемый Андрей Андреевич, - как всегда называл Старика Матвеич, - купил ему однокомнатную квартиру.
   Оказалось, что его прошлой огромной квартиры давно нет: балеринка двадцать раз обменяла её по цепочке и сама жила теперь в однокомнатной, на балеринской пенсии, - Ужасно, ужасно, сокрушался Леонид Матвеевич, посетив свою бывшую жену по приезде в Москву.)
   Алена, приехав домой, к бабке, сразу же забилась в свою комнату и сделала вид, что спит, - так устала за день. И бабулька, которой очень хотелось узнать, что да как у её любимой внученьки, вздыхала и, проходя как бы случайно мимо двери "детской", все прислушивалась, а вдруг Аленушка проснется?.. Но Аленушка злобно
   "не посыпалась", лупя глаза в потолок и решая свои личные глобальные проблемы.
   Она будет очень стараться играть хорошо, а там само все произойдет, если что-то должно произойти.
   Снова ей увиделся Макс, который шел к ней с растерянным и каким-то виноватым, что ли, лицом...
   Тут наступило утро.
   Ангел попросилась к Леонид Матвеичу ( номер у него был двухместный, большой), чему тот был несказанно рад.
   Очень хотелось ему поговорить про фильм и за жизнь и вторая задача у него была: не пить (а при Ангелине, не интересующейся питьем, - это проще).
   На время съемок он поклялся, что не сделает и глотка спиртного! Потому что этот фильм может даже его, старую, почти окончательно разрушенную жизнь превратить в нечто вполне приличное и, - боялся он признаться, прекрасное!
   Он будет выдавать идеи и снимать! Лучшего и большего ему не надо! И этот славный старик, Андрей Андреевич, купил ему квартиру. Матвеичу было как-то стыдновато. Но Улита веско заявила, что Старик несметно богат и должен ВСЕМ. Так она и сказала: должен всем. Потому пусть Леонид не ежится и выбирает себе что хочет, хоть загородный дом!
   Леонид уже выбрал: однокомнатная, в спальном районе, но с нишей и хорошей кухней. Куда ему больше! Он привык, - почти, - жить в одной комнате с Нюрой! О чем вы, господа!
   А тут он один! В кухне - один, в ванной - сиди, сколько хочешь и в комнате - один! Да это счастье, кто понимает!..
   Рад он был Ангелу как никогда, готов был ради неё на все. Ведь эта девочка на своих ангельских крылышках принесла ему счастье...
   После её приезда все изменилось как в калейдоскопе.
   Нюру жалко, как она, бедная, рыдала! Пришлось оставить кое-какие свои вещишки с тем, что он, - неизвестно когда, - но вернется. Обмануть, короче.
   Ангелу некуда было деться, потому что на вопрос Улиты, как у неё с жильем, она гордо заявила, что живет у знакомой, которую случайно встретила, и у той условия для жизни - офигительные!
   Ехать к Алене она не могла да и не хотела, хотя у той был такой просящий взгляд... Но Ангел наболтала что-то о работе с Леонид Матвеичем и буквально вырвалась от нее.
   Вслед ей Алена голосила: Ангел! Ну ты же понимаешь, что я остаюсь одна, с бабкой! Мне же слова сказать не с кем!
   Вот пусть и думает о романе с Максом. А что роман неизбежен, Ангел чуяла!
   Матвеич встретил её со слезами радости, и засуетился что-то сделать, что-то купить, звал в ресторан ужинать...
   Всем выдали по толике денег, что для Матвеича было целым состоянием. И ещё он жаждал беседы со своей любимой ученицей!
   А ученица жаждала одиночества, которого не было и, как она предполагала, - теперь уже не будет. Это было кошмаром.
   Почему она, умная утка, не согласилась, когда Старик предложил ей гостиницу, номер рядом с Матвеичем? Но тогда... Тогда все было другим. И жизнь, и её состояние, и все, все... Тогда ещё не было сегодняшнего просмотра и она жила у Алены. Она сама всего добьется. Так она задумала жить.
   Теперь же, придя к Леонид Матвеичу, она обязана выслушивать своего Учителя и отвечать ему разумно, а на это она сейчас не способна. Вот незадача. Придется надуть Учителя, а что делать!
   И пока он ходил в кафе за чем-то там необыкновенным, чем хотел угостить свою любимицу, та, даже не приняв ванну, разделась, забралась в постель, повернулась лицом к стене и сделала вид, что заснула просто-таки намертво и будет спать до утра, без забот.
   Матвеич вернулся из кафе с полной сумкой всякой всячины. Ему сказали, что он мог бы заказать по телефону, но он свалил на то, что просто шел мимо...
   Забыл, забыл Леонид, как живут в гостиницах - приличных гостиницах! цивилизованные люди!..
   Он-то вернулся с полной сумкой, а его подопечная, видно, умаявшись за непривычный день, спала детским сном.
   От расстройства Леонид чуть не заплакал! Он так представлял их сидение заполночь, их беседы!..
   Он даже, вопреки своему такту, потряс Ангела за плечо. Но куда там! Девочка спала.
   Ангел же не заснула ни на секунду.
   Она все сказала о себе, что думала.
   Не винила Макса и уж, конечно, не винила Алену.
   Понимала, что та ни сном, ни духом не думала о Максе в таком, как сказать?.. - качестве...
   Это все он со своим сумасшествием по Улите! Ну, какая Алена - Улита! Да пошел бы он! Еще думать о нем. Надоел.
   Она должна думать о себе.
   Выработать манеру поведения и манеру жизни.
   Что сниматься она не будет, - это точно. А в женской роли стопроцентно нет! Она так привыкла к своей "шкуре", что в платье чувствовала себя неуклюжей и неестественной и все это, конечно, видели. (Она преувеличивала, но все же кое-кто самый глазастый - это отметил. Старик. И сразу отмел её как актрису, но не как необходимого помощника. Ее он понял давно! Быстра, энергична, неглупа, хорошо соображает, взрослее всех этих детей, и умеет себя подать. Его создание - эта девочка-мальчик будет незаменима! Все-таки есть у него глаз на людей, - наработан за столькие-то годы! И как хорошо, что он не пошел на поводу у своих же идей, тянущихся за ним из давнего далекого прошлого...)
   Что она не с Максом, можно и нужно винить только себя.
   Алена - это как бы мечта, воплощенная на сцене. Это очень похоже на его любовь к Улите. А она, - Ангел, как ни парадоксально это звучит рядом с её именем, - реальный человек.
   Но как же глупо, что она ему тогда отказала! Ведь он не знает, что такое - лишить девушку невинности!
   Она - тупая и прямолинейная, как кусок рельса, железяка! Оказалось, что на своего папашу Ангел гораздо больше похожа, чем думала всегда она и остальные.
   В конечном итоге, она не так уж влюблена в Макса, чтобы с кем-нибудь бороться за него...
   И задремала.
   Но так же быстро и очнулась. Сначала от телефонного звонка и какого-то короткого разговора...
   В следующий раз от разговоров, - не громких, но прорывающихся интенсивностью. Кто бы это мог быть в два часа ночи?.. Кто-то из киношников?.. Или вдруг Нюра разыскала Матвеича?..
   Ангел на всякий случай оделась, - мало ли кто там?..
   Но выходить не спешила. Неприлично сразу выскакивать, ведь не зовет же её Леонид Матвеич? Если что, - позвал бы...
   А в гостиной, - меж тем, происходило братание.
   Казиев позвонил Матвеичу довольно поздно. Нанес пурги насчет своих болезней, - напридумывал пострашнее, чем радикулит, - сказал, что может надолго залечь в больницу и хотел бы повидаться со старым товарищем, потому что кошка не совсем черная, но темнобурая, между ними пробежала. Пусть простит, что так поздно, но ему только что сделали укол и он почувствовал себя лучше.
   Сначала Матвеич как-то не соглашался на приезд гостя, относя визит на завтра, на день, но узнав о печальных обстоятельствах Ти - моши, отмяк и позвал старого друга.
   - Да я на часок я, не больше, - предупредил больной Тимоша.
   - А завтра ты ко мне приедешь.
   Ковать железо надо сразу! Завтра можно продолжить уже как надо, - с чувством, толком, расстановкой. И на старые дрожжеч - ки!.. Будет самое оно.
   Казиев взял из своих закромов бутылку джина "Гордонс", тоник, лимон, упаковку ветчины и баночку маринованного чеснока, который они все в молодости любили, но не любили их руководители за ужасный запах, усиливающий ещё и дух алкоголя.
   Конечно, Матвеича сразу же не погонят, за второй раз... сильно "пожурят", а уж на третий, - все сто, отправят!
   Ладно, начало есть.
   Они расцеловались как старинные друзья и Казиев выставил на стол свои "дары".
   Матвеич вроде бы поморщился, глянув на джин, и Казиев взял его со стола ( знал, что делает!) и сунул в кейс.
   - Ну, чего уж, - как бы нехотя произнес Матвеич, - привез, так убирать не следует. Сам знаешь.
   - Я подумал по стопарику с тоником - ничего. Ты как?.. - спросил Казиев имено о ТОМ.
   - Завязал, - охотно поделился своей новостью Матвеич,
   - знаешь, там все-таки очень гнусно было! И я как-то потерял все, что имел. Видишь, каким стал? Ты-то - орел, хоть и больной.
   - Да брось ты, Леник, какой я орел! Гнилой весь! Вон уж и кино перестал снимать. Тяжко. Начинаю и... Все. Чувствую силенки-то кончаются... Так-то вот. Но не будем о грустном, а поговорим как старички на завалинке. Но ты - молоток! Как это получилось?.. Я ведь тебе звонил туда не раз...