Вайнин Валерий. Убить Змея

   — Нитшяк. — Глеб восхищенно пожал ему руку. — Вы Алексей Кашин, да? Я вас в кино видел.
   Не выпуская руки Глеба, Алекс обернулся к Даше.
   — Видишь, народ меня еще помнит! — объявил он с пафосом. — Стало быть, жизнь прожита не зря!
   Даша поморщилась:
   — Не ёрничай, Лёшка. Иди домой, не до тебя.
   — Домой?.. Но я не знаю, где мой дом!
   — Пить надо меньше, друг мой. Иди, у меня дела.
   Обиженно засопев, Алекс стал натягивать ондатровый полушубок.
   — Всеми отвергнут, вечно гоним, — бормотал он трагически. И вдруг погрозил Глебу пальцем. — Смотри, телохранитель! Ты отвечаешь за это тело головой! — С этими словами он вышел, хлопнув дверью.
   — Занавес упал, — вздохнула Даша, надевая дубленку. — На чьей машине поедем, на моей или на вашей?
   — На моей, — ответил Глеб, выходя из квартиры. — Извиняюсь, актер этот… что ли, он тоже отвергнутый поклонник? Ну, в смысле… не он ли вам угрожает?
   Закрыв дверь на ключ, Даша вызвала лифт.
   — Это мой бывший муж. Абсолютно безобиден.
   Садясь в «жигуленок» Глеба, она сказала адрес и попросила разрешения закурить.
   — Извиняюсь, — ответил Глеб, выруливая на проезжую часть, — у меня здесь не курят.
   — На моей «хонде» надо было ехать! — в досаде воскликнула Даша.
   — Почему это?
   — Во-первых, она не разваливается на ходу! А во-вторых, я курила бы в ней без разрешения!
   — Дарья Николаевна, разваливаться тут никто не собирается. Это во-первых. У меня, конечно, не «ягуар», но Бог даст — доедем без опоздания. И во-вторых, курить без разрешения в присутствии некурящих — невежливо в любом случае. Приличные девочки так себя не ведут.
   Даша взглянула на него, прищурясь.
   — Приличные девочки вообще не курят, — парировала она. Затем демонстративно достала из сумочки сигареты, закурила и выпустила дым в лицо Глебу.
   — Опять?! — Глеб раздраженно приоткрыл окно.
   — Снова, — кивнула она, откидываясь на спинку сиденья. — И главное, за те же деньги.
   Некоторое время они ехали молча.
   — Илья вам не звонил? — невзначай полюбопытствовал Глеб.
   Даша удивленно к нему полуобернулась.
   — Почему он должен звонить?
   — Да так… просто я подумал, мало ли…
   — Слушайте, Глеб! Поддерживать светскую беседу вас не нанимали! Так что я перебьюсь!
   — Как скажете, Дарья Николаевна. Перебивайтесь на здоровье.
   Они вновь замолчали. Поток машин на московских улицах заметно ослабел, и «жигуленок» Глеба мчался, как застоявшийся конь. Даша приоткрыла окошко со своей стороны.
   — Эти очки не мешают вам рулить? — осведомилась она. — Или они у вас ночного видения?
   Глеб снял очки и выбросил в окно.
   — Надеюсь, тема исчерпана?
   — О, разумеется! Но как же ваш конъюнктивит?
   — Прошел. От вашего соседства.
   — Ништяк! — воскликнула Даша. — Я так за вас рада, блин!
   — Пародия — не ваш жанр, — сухо заметил Глеб. Даша выбросила в окошко окурок.
   — Илья оказался прав.
   Сбавив скорость, Глеб вглядывался в номера домов.
   — Ох уж этот Илья. Всегда он прав.
   — Вы даже не спросите, о чем речь?
   — Я не любопытен, Дарья Николаевна. Приехали.
   «Жигуленок» остановился у престижного жилого комплекса. Даша посмотрела Глебу в глаза.
   — Илья предположил, что вы надо мной издеваетесь.
   Глеб прижал ладонь к сердцу:
   — Я бы никогда себе такого не позволил.
   — Теперь вижу, — усмехнулась Даша. — Когда вы без темных очков.
   — От вас не укроешься. Мне пойти с вами или в машине подождать?
   — Разумеется, вы идёте со мной.
   — Воля ваша. — Глеб вышел и открыл перед ней дверцу. Они направились к дому.
   — И вот еще что… — остановилась вдруг Даша. — Мне приходится рассчитывать на вашу смекалку.
   — В каком смысле? — покосился на нее Глеб. — Я всего лишь телохранитель. Не забыли?
   Они стояли у освещенного подъезда. Куртка на Глебе была распахнута, руки в карманах джинсов, глаза насмешливо поблескивали. Даша, напротив, была в нерешительности и отряхивала перчаткой несуществующие снежинки с воротника.
   — Извините, что я сегодня на вас наехала. Насчет образования и всего прочего… Если вам угодно было разыгрывать фарс…
   — Дарья Николаевна, давайте прекратим…
   — …вам глупо обижаться на то, что я на ваш розыгрыш купилась.
   — Дарья Николаевна, ластик!
   Она взглянула на него в недоумении:
   — Что вы имеете в виду?
   — Именно ластик. — Глеб изобразил, будто что-то стирает с ладони. — Давайте сотрем все неприятное и начнем знакомство сначала. Идёт?
   Она кивнула:
   — Можно попробовать.
   — Итак. Какого рода смекалку я должен сейчас проявить?
   — В этом доме, — Даша указала на дверь подъезда, — я буду изображать матёрую журналистку — корреспондента газеты «Вечерний курьер». Формально у меня нет оснований являться сюда с телохранителем. Поэтому хорошо бы вам сыграть роль моего коллеги из той же газеты. Ну как? Уверена, что без темных очков у вас получится.
   — Если экспертом будет не Илья, — без улыбки заметил Глеб. — Я постараюсь, но у меня есть вопросы. Дарья Николаевна, мы лезем в логово мафии?
   Она помедлила с ответом.
   — Думаю, вряд ли. Молодые супруги — мастера бальных танцев, готовые часами щебетать о своих успехах. Вот и пощебечем.
   — Однако вы обзаводитесь телохранителем.
   — На всякий случай: я трусиха… Еще вопросы?
   — Последний. Что я должен делать в роли вашего коллеги?
   — Сидеть с умным видом, изредка подавая реплики. Желательно впопад.
   — Только-то? Вы явно мне переплачиваете.
   — Я тоже так думаю. Но вам удалось меня разжалобить.
   — Ну да, если кто-то Кембридж не окончил, у вас прямо душа кровью обливается.
   Она сверкнула на него глазами.
   — Мы до утра так стоять будем?!
   Глеб развел руками:
   — Сколько прикажете, босс.
   Воспользовавшись домофоном, Даша связалась с хозяевами квартиры, и те открыли дверь подъезда.
   Квартира была роскошной. При входе располагался просторный холл с тропическими пальмами, мягкой мебелью и телевизором. Далее просматривались замысловатые интерьеры… Впрочем, дальше холла Дашу и Глеба никто не приглашал. Супруги Манько — Павел и Валентина — встретили «корреспондентов» в шортах и в майках без рукавов. Фигуры их вполне соответствовали эталонам их профессии, но в лицах не было ничего примечательного. Дашина красота, очевидно, произвела на них ошеломляющее впечатление, которое они тщетно старались скрыть. «Корреспондентов» заботливо избавили от верхней одежды, обули в тапочки и усадили на диван. Павел и Валентина расположились в креслах напротив. Рядышком работал телевизор: на канате ОРТ шла информационная программа «Время».
   — Мы сможем уделить вам не более сорока минут, — объявила Валентина и посмотрела на мужа, как бы ожидая одобрения.
   Павел кивнул.
   — Завтра нам рано вставать.
   Супруги были курносыми блондинами с водянистыми глазами.
   Даша достала из сумочки диктофон.
   — Сорок минут нам хватит, — улыбнулась она. — Только неплохо бы выключить ящик.
   — Пока нельзя, — покачала головой Валентина. — В новостях культуры будут наших конкурентов показывать.
   — Брат и сестра Селивановы, — уточнил Павел. — Слыхали про таких?
   — Ну-у… вроде бы… — замялась Даша.
   — Мы должны их знать? — вежливо спросил Глеб. Павел фыркнул:
   — Вот ещё! Интриганы колченогие!
   — Любимцы старых пердунов! — хихикнула Валентина. — Но посмотреть их мы обязаны: они будут звонить.
   В этот момент на телеэкране возникли два детских трупика, похожие на скелеты: мальчики полутора и трех лет. Они умерли от голода и были брошены родителями на помойку. Стиснув зубы, Глеб вперился в экран. Но сюжет этот длился не более двадцати секунд.
   — И придется гладить их по шерстке, — подмигнул Павел, — говорить какие-то комплименты.
   — А Женька Селиванова, между прочим, ложится под каждого члена жюри, — ввернула Валентина.
   Глеб встал с дивана.
   — Где у вас тут можно покурить?
   Даша бросила на него быстрый взгляд.
   — А вон там, — поднялась с кресла Валентина, — пойдемте, я покажу. — Она вывела Глеба за пределы квартиры. Здесь тоже был небольшой холл с двумя креслами, столиком и пепельницей. — Курите, только форточку приоткройте, — сказала Валентина, исчезая за дверью.
   Глеб подошел к окну, послушно открыл форточку — и разрыдался. Два беззащитных детских тельца будто выжглись на сетчатке его глаз. Боль была нестерпимой. С этим надо было срочно как-то справиться. Глеб сконцентрировался, выровнял дыхание и прижался лбом к холодному стеклу. За окном плавно кружились редкие снежинки…
   За спиной вдруг скрипнула дверь, раздался легкий цокот каблучков, и Даша тихо проговорила:
   — Эй! Ты чего? Ну-ка прекрати… Сейчас я в темпе их запишу, и сматываемся. — Каблучки зацокали обратно, и дверь затворилась.
   Когда Глеб вернулся с «перекура», телевизор был выключен, диктофон включен и мастера бального танца щебетали без умолку. Как им было трудно, в какой бедности они жили, какие в их искусстве интриги. Если б не помощь фонда, то неизвестно еще…
   — Простите, — перебил Глеб, — о каком фонде идет речь?
   — Международный фонд поддержки талантов, — пояснила Валентина. — Его недавно образовали. Года четыре всего, да, Паш?
   Павел кивнул.
   — Они сами нас разыскали, — охотно развил он тему. — Если б не наш… извините за нескромность, незаурядный потенциал, они б и связываться не стали. Во всем мире этот фонд выбирает только самых супер, самых бест и оказывает огромную поддержку…
   — Кто возглавляет этот фонд? — вновь перебил Глеб. — Какими средствами он располагает, не знаете?
   — Конкретно не скажу, — авторитетно произнес Павел, — но бабки там сидят неимоверные. Президентом там этот… как его, миллиардера этого? Сикейрос, вроде?
   — Родригес, — поправила Валентина.
   — Во-во, Родригес! Теперь они нам и гастроли обалденные устраивают, и участие в самых престижных конкурсах оплачивают…
   — И требуют еще, чтобы мы рекомендовали им какие-нибудь новые таланты, — продолжала Валентина.
   Муж посмотрел на нее осуждающе.
   — Ё-моё, да кого здесь можно рекомендовать? Кто у нас вокруг, Валь? Шелупонь всякая.
   Даша выключила диктофон.
   — Спасибо, — вежливо поблагодарила она, — материала у меня достаточно. Если возникнут какие-то вопросы, я позвоню.
   — Конечно, в любое время. — Павел откровенно пожирал ее глазами. — В марте мы выступаем в Олимпийской деревне, обязательно пришлем вам билеты.
   — Придем с удовольствием, — пообещала Даша. — А вы не угостите нас кофе?
   Глеб удивленно приподнял бровь. Супруги обменялись взглядами.
   — Конечно, — выдавил из себя Павел.
   — С удовольствием. — Валентина встала и отправилась на кухню.
   Даша откинулась на спинку дивана и кокетливо произнесла:
   — Как у вас тут хорошо!
   Водянистые глаза танцора будто подернулись масляной пленкой.
   — А вы это… вы приходите почаще, — предложил он, не обращая внимания на Глеба.
   — Спасибо, я подумаю, — многообещающе улыбнулась Даша. — Скажите, вы не были знакомы с Ольгой Самарской?
   Павел наморщил лоб. Вроде бы… А кто она?
   — Журналистка тоже. Вы не давали ей интервью? Примерно месяц назад.
   — Как вы сказали? Самарская?.. Нет, не знаю такую.
   Глеб пристально смотрел на танцора. Танцор не врал.
   — Нет так нет, — махнула рукой Даша. — Будем пить кофе.
   Поданный Валентиной кофе оказался растворимым и слабеньким. К этому пойлу мастера бального танца подали сухарики, оставшиеся, вероятно, еще со времен Троянской войны. Даша свою чашку не допила, а Глеб и пробовать не стал.
   — Что, собственно, мы тут делали? — полюбопытствовал он, когда они с Дашей выходили из подъезда.
   Даша в раздражении достала сигарету и закурила.
   — Вы меня охраняли. А я… простите, это мое личное дело.
   — Простите, это глупо. Чтобы вас охранять, мне следует знать больше.
   — Ой ли? Не надо набивать себе цену.
   — Цена мне уже установлена, и за ее предел я не выхожу. — Глеб открыл свой «жигуленок». — Везти вас домой или куда-нибудь еще?
   Она смотрела на него зелеными глазищами, и редкие снежинки опускались на ее непокрытые волосы.
   — Не спешите, — сказала она, пуская дым колечками. — Вы уже покурили, теперь позвольте мне.
   — А в машине слабо?
   — В машине сидите вы. Злой, как старый черт.
   — И вовсе я не злой. Просто пытаюсь вас напугать.
   — Не пытайтесь: дохлый номер.
   — Да ну? Сейчас проверим. — Глеб распахнул перед ней дверцу «жигуленка». — Вон видите тот симпатичный «ниссан»? Он пасёт нас от вашего дома.
   Даша осторожно взглянула в указанном направлении, затем притушила каблуком окурок.
   — Вы меня разыгрываете, — пробормотала она, садясь в машину.
   — Можете убедиться сами. — Включив зажигание, Глеб вырулил на дорогу. — Там двое братков на задании.
   «Ниссан» тут же снялся с места и покатил следом за «жигуленком». Прибавив газу, Глеб помчался к Дашиному дому. «Ниссан» не отставал.
   — Неужели нельзя от них оторваться? — нервно произнесла Даша.
   — Не вижу смысла, — невозмутимо ответил Глеб. — Им известен ваш адрес. Если это и есть отвергнутые поклонники, надо признать, они ребята с выдумкой.
   — То есть? — насторожилась Даша.
   Глеб с усмешкой посмотрел в зеркальце заднего вида.
   — К примеру, не далее как сегодня они побили Илью. Вероятно, чтоб добиться вашей благосклонности.
   Даша сдавила виски ладонями.
   — Что ж вы молчали, мать вашу?!
   Глеб пожал плечами.
   — Мы с вами как-то не удосужились оговорить круг моих обязанностей. Вот дядюшка ваш — мужик конкретный. Он сразу объяснил, что главная моя задача шпионить за вами и доносить ему.
   — Узнаю родственничка! — Даша оглянулась на преследующий их «ниссан». — Боится, как бы я не нанесла ущерб его репутации!
   Глеб с сомнением покачал головой.
   — Хорошо, коли так. Но уверен, здесь что-то другое.
   — Не выдумывайте, — отмахнулась Даша. — Мы с дядькой общаемся настолько редко, что наши интересы вряд ли где-то пересекаются. Можете доносить ему все, что сочтете нужным.
   Глеб покосился в ее сторону.
   — Благодарю. Я рассчитывал на ваше сотрудничество.
   — Да Бога ради. Вижу, работа шпиона вам по душе.
   — Ага, это мое призвание. Хотите меня уволить?
   — Зачем? Запахнет жареным — слиняете сами.
   — Или потребую повышения зарплаты.
   Она обожгла его взглядом.
   — Не раскатывайте губы! Пятьсот долларов — ваш потолок!
   Глеб вздохнул.
   — Дарья Николаевна, я просто пошутил. Может, мне вам подмигивать?
   — С вашим юмором это будет кстати!
   Глеб рассмеялся.
   — Знаете, как называется наш с вами диалог?
   Даша старалась справиться с дыханием.
   — Ну давайте, просветите меня!
   — Это диалог-поединок, самый примитивный и презренный вид человеческого общения.
   — Вы способны на большее?!
   — На большее, Дарья Николаевна, в данный момент не способны вы. — Глеб притормозил у ее подъезда. «Ниссан» остановился в пятидесяти метрах. — Не волнуйтесь: эти парни, насколько я понял, не получали указаний вступать с вами в контакт. Во всяком случае, пока.
   — Спасибо, утешили! Спокойной ночи! — Она вышла из машины и с треском захлопнула дверцу.
   Глеб выскочил вслед за ней:
   — Стойте! Я должен вас проводить!
   — Не хлопочите, я сама! — Набрав код, Даша вошла в подъезд.
   Глеб опередил ее и вызвал лифт.
   — Не мешайте мне делать мою работу! — повысил он голос. — Если вам нравится изображать стерву, найдите себе другой объект.
   Они вошли в лифт, не глядя друг на друга.
   — Извините, — буркнула Даша.
   — Неврастеничка, — отозвался Глеб. Она подняла на него сверкающий взгляд.
   — Черт возьми, ведь я сказала: извините!
   — Черт возьми, вы произнесли это неправильно!
   — А как, черт возьми, по-вашему, правильно?!
   Они вышли из лифта и встали перед дверью квартиры.
   — Правильно, — спокойно проговорил Глеб, — надо было сказать «ластик» и стереть все, что вы намололи в машине.
   — Впредь учту, — сухо пообещала Даша, ключом открывая дверь. — Вероятно, вы должны зайти первым и с пистолетом в руке заглянуть под кровать?
   Глеб кивнул:
   — Так и сделаю. Только без пистолета.
   Он вошел и быстро осмотрел квартиру — две маленькие комнаты, кухню, ванну и туалет.
   Даша прикрыла за собой входную дверь.
   — Ну как? Других шпионов нет?
   — Все чисто, — ответил Глеб. — Но я всегда считал, что воспитанные девочки убирают за собой постель.
   Щеки Даши вспыхнули.
   — Да?!
   — Да, — кивнул Глеб.
   Глядя друг другу в глаза, они рассмеялись.
   — Валите отсюда, — сказала она.
   — Когда идем на следующее дело? — спросил он. Она взяла с тумбочки блокнот и ручку.
   — Диктуйте свой телефон: я позвоню завтра. — И, записав, поинтересовалась: — Вы один живете? Я на предмет того, во сколько вас удобно беспокоить.
   — В любое время. — Глеб приоткрыл дверь. — Запритесь на оба замка, — посоветовал он и вышел.
   И тут же зазвонил телефон.
   Сбросив с себя дубленку, Даша ринулась в спальню: радиотелефон лежал на той самой неубранной постели. Схватив его, Даша с замиранием сердца произнесла «алло». И дурные предчувствия ее не обманули.
   — Ну как, сучара, — раздался знакомый наглый хрип, — еще не угомонилась?
   — А ты? — осведомилась Даша. — Еще не сгнил от сифилиса?
   — Ну, б…, крутая! Хочешь вслед за своей подружкой? Могу устроить: восемь шершавых обслужишь за ночь.
   Даша изобразила смех.
   — Не свисти, мудак. У вас на всю братву столько не наберется.
   Из трубки послышалось что-то вроде хрюканья.
   — А ты мне нравишься, сучка. С тобой и побазарить в кайф. Времени только нет. Короче, будешь гнать волну — сама понимаешь, не маленькая. Отскочи и наслаждайся жизнью. Пусть у ментов об этом деле голова пухнет.
   Зажав телефон меж плечом и ухом, Даша закурила.
   — Что ж ты так дергаешься, козлик? Выходит, ты меня больше ментов боишься?
   В трубке возникла пауза.
   — Короче, ты меня поняла, — прохрипел голос. — Последнее тебе предупреждение. — И раздались короткие гудки.
   Уронив телефон на одеяло, Даша медленно выдохнула дым. Сигарета в ее пальцах мелко подрагивала. Ткнув ее в пепельницу, Даша взяла телефон и быстро набрала номер. Трубку сняли не сразу, далеко не сразу.
   — Отвалите, я занят, — произнес наконец веселый мужской голос.
   — Эдик, это я! — сказала Даша. — Ну-ка выполняй свое обещание!
   — Дашуля! Милая! — обрадовался невидимый Эдик. Рядом звучала музыка, слышался женский смех. — Что ты имеешь в виду? Я тебе столько наобещал, что…
   — Котик, ты знаешь, о чем я, — жестко оборвала его Даша. — Брось разыгрывать придурка.
   — Дашуль, конечно, я помню, — признался он, приглушив голос. — Но, ей-богу, я не предполагал, что ты это на серьёзе. Согласись, что для тебя это несколько…
   — В общем, так, — отрезала Даша, — если до десяти утра ты не привезешь мне обещанное, можешь забыть мой номер.
   — Киса, я в лепешку расшибусь, но до десяти…
   Брезгливо скривив губы, Даша дала отбой и тут же набрала другой номер.
   — Да-а, — отозвался сонный женский голос.
   — Привет, — сухо проговорила Даша. — Илью будь добра.
   Из голоса ответившей женщины мигом исчезла сонливость, вместо которой появилось раздражение.
   — Он уже лёг. Что за срочность такая?
   — Алка, живо! Не то получишь по жопе!
   — Очень я тебя испугалась! Хоть бы совесть поимела… Илья, это тебя! Подруга твоя нахальная!
   Через полминуты голос Ильи проворчал из трубки:
   — Дуська, иди к свиньям. Я правда сплю.
   — На тебя напали?! — крикнула Даша. — Почему ты не позвонил, жопа?!
   — Не жопа, а тохес, — поправил Илья. — Жопами называют таких антисемиток, как ты.
   — Илюшка, что произошло?!
   Илья вздохнул.
   — Тебе Глеб протрепался? Ну да, кто ж еще?.. Как он их классно вырубил — пальчики оближешь!
   — Да ни о чем он не трепался, — в досаде возразила Даша. — Сказал только про тебя. Чтоб я была осторожней.
   Илья хмыкнул.
   — Таки я его понимаю. Охранять такую идиотку…
   — Слушай, тохес! Либо ты сию минуту мне все выкладываешь, либо я сажусь за руль и через полчаса вытрясу из тебя…
   — Верю, — перебил Илья. — Он меня просил ничего тебе не говорить, но… Дуська, ша! Не кипятись! Я сказал ему, что никаких секретов от тебя не имею.
   — То-то же, — удовлетворенно буркнула Даша.
   Илья прочистил кашлем горло. Затем неторопливо и обстоятельно выложил ей то, что считал необходимым.
   Однокомнатная квартирка Глеба обставлена была, что называется, аскетически. На кухне — холодильник, стол и две табуретки; чайник — на плите, посуда — в шкафчике. В комнате — семь полок с книгами, раскладной диван, стул и старый шкаф. Радиотелефон помещался на холодильнике, и, когда Глеб доставал кефир, как раз начались звонки.
   — Чего трубку не снимаешь? — нежно упрекнула географичка. — И почему не приехал?
   Глеб отхлебнул кефир из пакета.
   — Извини, Галь, не получилось. Сумасшедший день.
   — Ты ужинаешь?
   — Как бы.
   — А что ты ешь?
   Глеб поперхнулся и закашлялся.
   — Галка, я пью кефир. Если у тебя ничего срочного…
   — С тобой директор жаждет пообщаться. Зинаида ему настучала, что ты проводишь уроки в джинсах и не реагируешь на ее замечания.
   Глеб возвел глаза к потолку.
   — И когда я должен с ним общаться? Надеюсь, не сейчас?
   Галина хихикнула.
   — Не нервничай. В среду после уроков.
   — Вот и ладушки. До завтра, Галь, — поспешно попрощался Глеб.
   В ответ она чмокнула трубку так, что у него отдалось в ухе.
   Почистив зубы, Глеб принял ледяной душ, растерся полотенцем и голым вышел из ванной. Тишину квартиры пронзали телефонные звонки. Из трубки зарокотал злой голос олигарха Лосева.
   — Что ж ты, крысеныш, не докладываешь?! За что я тебе плачу?!
   Глеб с усмешкой отодвинул трубку от уха.
   — Виталий Петрович, — залепетал он, — да что докладывать-то? У каких-то плясунов были. Фокстроты, вальсы, конкурсы какие-то… Я, блин, там чуть не засох. Может, если она в булочную пойдет, тоже вам докладывать? Как скажете, мне по барабану…
   — Ладно, ладно. — Лосев заметно сбавил тон. — Шут с ними, с плясунами. Больше ничего не было?
   — Чего не было? — туповато уточнил Глеб.
   — Угроз каких-то, нападений… Мало ли.
   — Да каких там нападений, Виталий Петрович! Даже собака не тявкнула! — Глеб аж задохнулся от возмущения. — Племянница ваша, конечно, девушка ого-го… но, по-моему, она сдвинулась на этой почве.
   — Но-но, языком-то не мели! Делай, за что заплачено!
   — Забрали бы вы меня к себе, — с тоской произнес Глеб.
   — Видно будет. Сперва заслужи. — Олигарх дал отбой.
   Глеб задумчиво положил трубку на холодильник. Затем прошел в комнату, как был голым, сел на диван в позе «лотоса» и неподвижным взором уставился на дверцу шкафа. И вскоре на дверце заплясали причудливые тени, которые, казалось, пытались сложиться в некий узор… но ни во что не сложились и растаяли.
   Просидев эдак около двух часов, Глеб в досаде швырнул на диван подушку. «Слабак! — обозвал он себя. — Бездарь несчастная!»

Глава вторая

   В семь утра позвонила Даша. Голос ее звучал бодро и деловито.
   — Вы не могли бы сегодня заехать за мной в шесть? Думаю, где-нибудь около девяти вы освободитесь.
   — Конечно, Дарья Николаевна, — ответил Глеб. — Никаких проблем.
   — Насчет проблем не гарантирую, — пробормотала она, давая отбой.
   И тут же позвонил Илья.
   — Шолом, — буркнул он мрачно.
   — Шолом, коли не шутишь, — улыбнулся Глеб. — Как твои боевые раны?
   — Ты не поверишь: рассосались. Можешь со мной встретиться сегодня днем?
   — Запросто. О чем пойдет речь?
   — О Дашке. Хочу кое-что тебе объяснить.
   — Почему ты на это отважился?
   — Потому что она совсем сбрендила. Пистолет покупать собралась.
   Глеб присвистнул.
   — Что за ерунда? Может, это не серьезно?
   — Старик, если Дашка сказала… Надо ее знать! — В голосе Ильи прозвучали панические нотки.
   — Где и во сколько? — спросил Глеб.
   — В четыре возле моего института. Устраивает?
   — Да. Диктуй адрес.
   Положив трубку, Глеб по-быстрому принял ледяной душ и растерся полотенцем. Его загорелое мускулистое тело стало пунцовым. Перед тем как вскочить в свой «жигуленок», он успел допить вчерашний кефир.
   Первым, кого он встретил в школе, был физкультурник. Теребя седеющий ус, он предложил:
   — Покидаем в кольцо после уроков? Или морду кому набьем?
   — Лучше б в кольцо, — сказал Глеб. — Только не сегодня.
   — С тобой каши не сваришь, — махнул рукой физкультурник и широченными шагами направился в спортзал.
   По расписанию Глеб давал по вторникам три сдвоенных урока в восьмых классах. И сегодня, как обычно, уроки эти проходили весьма оживленно. Время, однако, ползло так медленно, что Глебу стало уже неловко столь откровенно поглядывать на часы.
   На перемене к нему подошли Гуля Шарипова и Лёня Рюмин и с подчеркнутым уважением поздоровались. А супостат их Медведев, напротив, прошмыгнул мимо с гаденькой ухмылочкой, и ухмылочка эта подсказала Глебу наиболее вероятное развитие событий.