Верещагин Петр. Арканмирр

   Ему оставалось лишь смотреть на то, как крутящиеся вихри мифрила, адаманита и энергии Космоса уничтожают возникающих в смертельном коридоре Тьмы и Света Древних, пораженных подобным развитием событий не менее его самого. И как Он мог наделить Свою аватару [Avatara (санскр.) - смертное воплощение божества]противоречащей Его же Кодексу способностью манипулировать Силами?…
   Финал был предопределен, как теперь он понимал, задолго до начала битвы. Но КАК Он, при всех Его способностях, смог дать смертному - будь он хоть сто раз Героем - возможность уничтожить тех, с кем не смогли покончить даже Старшие Лорды? Как Он мог подарить Своей Фигуре то, чем сам не обладал?
   Старый вопрос, затронутый еще в Каббале: способен ли всемогущий Господь Бог сотворить камень, который он не в силах поднять?
   (Верный ответ заключен, как всегда, в самом вопросе. Точнее, в слове "всемогущий". Ибо Бог всемогущ лишь тогда, когда Он - Единственный. А даже в той традиции, которая считает Единственным так называемого Белого Бога, упоминается о миллионах и миллиардах людей, в точности подобных своему Создателю, который, как ни крути, является тем же самым Господом Богом. И значит, не Единственным. А как следствие, и не всемогущим…
   Но лучшим доказательством является слово одного из тех, чей авторитет весом и для верующих в единственность Бога, и для отрицающих это. Ответ его был: "Да, и этот камень - человек".)
 
   - С Древними покончено, - сказал я, вытирая с лица пот, смешанный со слизью и кровью, частично - моей. - Это завершает Армагеддон? Вселенная теперь вне опасности…
   - И что же, все эти славные солдаты явились сюда напрасно?
   Эти слова были произнесены на разных языках и разными голосами. Объединяло их одно: все говорившие принадлежали к тем, кто должен был возглавить Армагеддон. Генералитет… Я мысленно высказал пару не самых приятных пожеланий в адрес этих "вояк", и, окажись мое стремление хоть на толику серьезнее, так бы и произошло. Увы, победу одержал здравый смысл.
   Я высказал иное желание, затем попытался повернуться так, чтобы мои слова были обращены сразу к двум сторонам, и заговорил.
   Вряд ли эта речь будет когда-либо отнесена к шедеврам красноречия и риторики. Хотя… история обладает замечательнейшим свойством превращать в подобные шедевры любую белиберду, если высказана она была в нужном месте и в нужное время. По части выбора подобных моментов равных мне не было, так что - как знать?
   Неожиданно из рядов Светлого Воинства выступили четверо воителей, в которых я не сразу признал Асов.
   - Те, кто не согласен, могут открыто заявить об этом, - промолвил Один, и острие длинной пики иронически сверкнуло: кому, мол, не терпится стать первым мучеником Армагеддона?
   В рядах Темного Воинства произошла быстрая перестановка, и образовавшуюся подле меня группу дополнил небольшой отряд, возглавляемый хромым бойцом в кожаных латах и черном плаще.
   - Поддерживаю, - кратко сказал он, обнажая шпагу.
   - Браво, Велунд! - воскликнул Фрейр. - Снова будем вместе, как в те времена!
   - Не совсем, - вполголоса проворчал кузнец, однако этого стоящие поодаль уже не услышали.
   Прошло немного времени, и я оказался командиром странного отряда, по численности вполне достойного именоваться армией - если бы не многократно превосходящие Воинства Света и Тьмы. Однако численность не всегда решает исход битвы, и ситуация была именно такой. (Я лишь потом сообразил, что "под моим знаменем" сплотились признанные мастера военного дела и боевого искусства: Асы, Гладиаторы, Странники, поверженные и воскрешенные боги минувшей эпохи вроде Кали, Фрейи или Ллира - а также многие другие, чьих имен я так никогда и не узнал…)
   Армагеддон завершился. Нетрадиционно и неожиданно, с нарушением любого из военных кодексов (включая сам Кодекс) - но завершился.
   Вселенная была спасена.
 

Эпилог

 
   Арканмирр. Зурингаар. Гольканар. Болотный Оплот.
   - Доклад, Железная Стерва!
   - Слушаюсь, о безжалостнейший. Итак, Таурон вышел из Игры после захвата Огненной Башни группой Странников - его тела, кстати, так и не нашли. Темная Сторона по-прежнему необитаема и неприступна. Мерлин, свергнутый собственными Героями, не может вернуться в наш план бытия и вынужден оставаться развоплощенным. О Стервятнике и вовсе можно забыть: одним из побочных эффектов того заклятья, которое применил против него Огнетворец, было перемещение его души в Первозданный Хаос - после ухода Древних там достаточно свободного места. Игра близится к концу: остались лишь пятеро.
   Р'джак взмахом руки отпустил колдунью и начал составлять новый план: как настроить Джафара и Оберика против Фрейи, чтобы просто раздавить дерзкую Владычицу Готланда, атаковав одновременно с четырех сторон…
 
   Сферы Духа (иногда именуемые шестым измерением). Тропа Веры.
   - Я не должен был оставлять этот заговор на произвол судьбы!
   - Мерлин, мы все делаем ошибки.
   - Да, Кали, однако не все наши ошибки фатальны. Ты не допустила просчета - ты просто проиграла. Здесь есть разница. Кроме того, у тебя в запасе остатки твоего народа.
   - Дроу не мой народ. Я лишь их правительница. Как ты говоришь, здесь есть разница.
   - Пусть даже так: ты все равно идешь на порядок впереди меня.
   - Возможно. Но разве это имеет значение? Ведь, как было сказано, остаться должен только один. Мы уже не остались.
   - Неужели ты думаешь, что Игра завершится так быстро?
   - И это, по-твоему, быстро?
   - Да что такое тысяча лет для Игры? Или десять тысяч?
   - В твоих словах есть смысл. Но разве мы можем что-то изменить, находясь здесь, в этом приюте для слабоумных?
   - Поодиночке - нет, конечно. А вместе - как знать?
 
   Миры Нерожденных Теней. Инкванок. Конец Дороги Обреченных.
   - Я не уверен, что ты делаешь правильный выбор.
   - Я тоже. Но лучшего варианта у меня нет. Если, конечно, ты не знаешь, как обеспечивается бессмертие.
   - Йохан, ты ведь знаешь все, что известно мне.
   - Потому и иду на этот шаг. Бездна знает меня, а я знаю ее.
   - Отчасти.
   - Но лучше кого-либо из ныне живущих. Кроме того, мне не получить того, что я хочу. Покоя мне не дадут, и никакие врожденные или приобретенные способности - даже стань я Игроком Первого Ранга - уже не помогут.
   - И все-таки есть еще один путь.
   - Да?
   - Девять Ключей.
   - Хм… Но где же те Врата, которые надо ими отпереть?
   - Врата Йог-Сотота, ты их знаешь. Они именовались серебряными, так как самый важный из Ключей - выкованный из серебра Ключ Алтаря, амулет-оберег и символ Дома Ключа, что сейчас занимает место Колеса на вершине пирамиды.
   - Интересный расклад. Сражаться против Игроков?
   - Ты это делал и в одиночку, а теперь у тебя может образоваться неплохая группа поддержки. Я ведь тоже знаю все, что знаешь ты…
   - Это так. Надо подумать.
   - Но от прыжка в Бездну ты, надеюсь, пока воздержишься?
   - Ладно, - ухмыльнулся я, - уговорил.
   Мой двойник с преувеличенным облегчением вздохнул.
   - С тобой говорить иногда труднее, чем с самим Сатаной.
   - Еще бы. Он ведь лишь Князь Тьмы. А Я - Повелитель Мироздания.
   - Это незачем афишировать.
   - А какая разница? Все равно никто не поверит.
   - И будет прав.
   - То есть? Ты же знаешь…
   - Повелитель Мироздания - это титул, который должен быть признан всем Мирозданием. Так что пока оставайся с собственным именем - тем более, Джо-хан аз-Зайд, оно тебе идет.
 

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ

 
   Не мы идем по Пути, но Путь проходит сквозь нас.
   Не наши дела остаются в памяти поколений, но рассказы о них.
   Не мы видим во сне иные миры, но Тот, чей сон создал этот мир, видит нас.
   Не мы умираем, но Он уходит в смертную тьму.
   Не мы рождаемся, но Он появляется на свет.
   Не мы живем, но Он - нет, не живет: ибо нет для Него жизни, как нет и смерти. Он - играет.
   Не судьбы мироздания определяются нашими поступками.
   Не Вселенная смотрит нам в спину.
   Не нить собственной Судьбы держим мы в своих руках.
   И даже выбор наш призрачен, ибо не изменит он в нашей жизни ничего, что стоило бы изменить.
   Пока.
   Потому что даже Вечность складывается из бесконечно томительной череды секунд, каждая из которых донельзя скучна и невыразительна, - зато все вместе они складываются в потрясающее творение, которое мы, за неимением иного обозначения, именуем Жизнью…
   И если выбор кажется призрачным - быть может, не следует забывать о том, что призраки тоже могут изменять реальность?
   И если потеряно все - быть может, нужно понять, что отсутствие чего-то всегда является наличием чего-то?
   И если жизнь кажется кошмарным сном - быть может, пора наконец проснуться?