Веснина Елена. Преодоление преград

   — По-моему, ты совершаешь глупость. Твоя мама права. Ты должен признать ребенка и помогать Кате его воспитывать. Но зачем жить с нелюбимой? — настаивал Женя.
   — Чтобы у ребенка была семья, — уныло ответил Леша.
   Женя в сердцах выкрикнул:
   — Что толку от такой семьи? Это же притворство и лицемерие, Лешка! Хочешь, я скажу тебе, чем закончится твой благородный порыв?
   — Ну, чем? — с интересом посмотрел на него Леша. Женя с вызовом заявил:
   — Да тем, что ты все время будешь думать о Маше, о том, как ты мог быть с ней счастлив. И в конце концов ты возненавидишь и Катю, и ребенка, из-за которого ты сам искалечил свою жизнь! Это глупая жертва, Лешка!
   — Не знаю, — Алеша нахмурился, нервно кусая губы. Женя продолжал:
   — Ты хочешь быть благородным. А на самом деле ты сделаешь Катю несчастной. Она все время будет помнить о том, что ты любишь другую. И ребенок будет чувствовать фальшь ваших отношений и тоже будет страдать. Итого — трое несчастных будут мучиться всю жизнь. Ради чего? Ты можешь мне объяснить?
   Алеша покачал головой. Женя пожал ему руку и встал:
   — Ты подумай об этом, Леша. Я прошу тебя. Просто подумай, а потом… поступай, как считаешь нужным.
   Женя вышел, а Леша с грустью посмотрел ему вслед.

* * *

   Костя бежал к дому Кати: он совершенно потерял голову от известия, что Катя ждет ребенка от Леши. Первое, что пришло ему в голову, — срочно сделать Кате предложение, она должна понять, как он на самом деле ее любит! Но оказавшись перед домом, Костя неуверенно замер: первый пылкий порыв прошел, и Костя уже нерешительно смотрел на Катины окна, не зная, чего от нее ожидать. Решившись, Костя позвонил в дверь.
   Ему открыла Катя, но Костя был тем, кого она меньше всего ожидала и хотела увидеть. Она с неудовольствием смотрела на него.
   — Катя… Здравствуй… — выдохнул Костя.
   — Привет. Ты зачем пришел? — сухо ответила Катя.
   — Скажи мне, это правда? — взволнованно потребовал Костя.
   Катя надменно смерила его взглядом:
   — Что именно?
   — Ты ждешь ребенка от Леши? Это так, да? — дрожащим голосом спросил он.
   Катя еще выше задрала подбородок и высокомерно заявила:
   — Да. И поэтому тебе незачем сюда больше приходить, — она собиралась закрыть дверь.
   Костя решительно отстранил ее. Он негодовал, непроизвольно сжимал кулаки, на лице его играли желваки.
   — Нет. Я войду. Нам надо поговорить, — с этими словами он оттеснил Катю и прошел внутрь.
   Катя шла за ним, невероятно злясь.
   — А ну-ка, немедленно выйди! Никто тут с тобой не собирается разговаривать! Я тебя сюда не приглашала!
   — Я все равно не уйду. Выслушай меня, — повернулся к ней Костя.
   Катя не желала его слушать, она громко позвала:
   — Мама! Иди сюда!
   В гостиную вошла Таисия и очень удивилась, увидев Костю.
   — Ты посмотри! Я его выгоняю, а он нагло ворвался в дом и не уходит! — уперла руки в бока Катя, жалуясь матери.
   — Константин, вас, кажется, не приглашали… — холодно сказала Таисия.
   — Таисия Андреевна, подождите. Я пришел поговорить с Катей. Это очень важно. Разве вы не видите, что она совершает ошибку? — взмолился Костя.
   Катя оборвала его:
   — Не лезь в мою жизнь!
   — Это и моя жизнь тоже! Я. же люблю тебя, дура! Зачем тебе Леша? Зачем тебе связывать себя с инвалидом? — заглядывал Кате в лицо Костя.
   — Ты не понял? У нас будет ребенок! — повысила голос Катя.
   Костя всплеснул руками:
   — Ну и что? Я готов растить этого ребенка, я буду любить его, потому что люблю тебя! Все равно Леша не может его вырастить, он болен, прикован к постели. А я здоровый, Катя! Я все для тебя сделаю!
   Катя была потрясена. Она смотрела» то на Таисию, то снова на Костю. Таисия тоже не ожидала от Кости подобного заявления. Костя с отчаяньем уговаривал Катю:
   — Катя, я все прощу, только вернись ко мне. Ты увидишь, я в лепешку расшибусь ради тебя!
   Катя не успела ответить, потому что Таисия усилием воли взяла себя в руки и перехватила инициативу, сухо ответив Косте:
   — Молодой человек, вы не понимаете, что ведете себя просто смешно? Хватит унижаться. В конце концов, это неприлично. Катя уже дала вам ответ.
   — Это все бессмысленно, Костя. Нам больше не о чем разговаривать, — поддержала мать Катя.
   — Потрудитесь уйти. И впредь не врывайтесь к нам в дом без приглашения. Оставьте мою дочь в покое, — попросила Таисия.
   Костя с яростной страстью продолжал смотреть на Катю:
   — Катя, запомни, я все равно буду тебя ждать! Только со мной ты будешь счастлива!
   И бросив на Катю еще один прощальный взгляд, он ушел.
   После ухода Кости Таисия села на диван и внимательно посмотрела на дочь. Катя обдумывала произошедшее.
   — Ну что, Катя? Видишь, какие страсти кипят? До чего ты довела парня! — спросила Таисия.
   — Я не думала, что у него все так серьезно, — пробормотала Катя.
   Таисия только вздохнула:
   — А знаешь, ведь он тебя действительно любит. По-настоящему…
   Катя грустно покачала головой:
   — Но что же мне делать? С этими братьями невозможно разобраться. Все так запутано, какой-то роковой треугольник…
   — Вообще-то Костя с Лешей очень похожи. И я на твоем месте оценила бы его благородный порыв, — предложила мама.
   Кате не было все так ясно.
   — Я верю, что Костя меня любит, мама. Вот только я не люблю его! Я Лешу люблю! А Леша полюбил Машу. А меня разлюбил… Такое ощущение, что мы все ходим по кругу, и никто никого не может догнать, — растерянно подытожила она.
   — Да, жизнь очень сложная штука… — тяжело вздохнула Таисия.
   — Вероятно, она могла бы быть попроще, если бы мы ее не усложняли.

* * *

   Костя метался по улицам. Его переполняли тоска и страдание. Нервно закурив, Костя неожиданно остановился, его посетила безумная мысль: он решил просить Машу помочь ему! Чем дальше он думал, тем все больше и больше ему нравилась эта идея. В конце концов Костя затушил сигарету и решительно направился к дому Маши, он решил, что Маша — его последняя надежда.
   Баба Зина и Маша сидели вдвоем на кухне: Зинаида перебирала крупу, Маша сидела рядом, грустно подперев щеку кулаком.
   — Я понимаю, что поступаю правильно, что так надо… Но без Леши мне ничего больше не надо, ничего не хочется…
   — Да что ты выдумываешь? Разве на нем свет клином сошелся? — в очередной раз повторила Зинаида.
   — Я не знаю, как мне теперь жить дальше. Какая-то я никчемная, бабуля…
   Зинаида взвилась:
   — Почему никчемная? Ты вон как людям помогаешь! Сколько страданий облегчила, скольких вылечила!
   — Это я раньше помогала. А теперь не могу. Я не чувствую чужую боль. Потому что у меня самой так болит, что нет сил терпеть… — Маша с тоской вздохнула.
   Зинаида обеспокоенно засуетилась:
   — Это у тебя спазм, Машуня. Погоди, я сейчас тебе корвалол накапаю…
   — Не надо. От этой боли нет лекарства… Неожиданно в дверь постучали, и Зинаида поспешила открыть. К ее удивлению, на пороге стоял Костя.
   Зинаида смерила его строгим взглядом:
   — Вы зачем пришли? Не стыдно после того, что Маше сделали, наш порог переступать?
   — Стыдно, Зинаида Степановна. Но это очень важно, — ответил Костя и повернулся к Маше: — Маша, ты должна мне помочь. От этого зависит твое и мое счастье!
   Маша провела Костю в комнату и повернулась к нему:
   — Честно говоря, я очень удивлена, что вы пришли ко мне с такой странной просьбой. Каким образом я могу помочь вашему счастью?
   Костя взволнованно заговорил:
   — Ничего странного в моей просьбе нет, Маша, потому что Леша любит только тебя. Я точно это знаю, и ты должна в это поверить. Пожалуйста, не отказывайся от него, не отдавай Кате.
   — Но почему вы просите меня об этом? Вы так сильно переживаете за брата, что пытаетесь устроить его личную жизнь? — строго смотрела на Костю Маша.
   — Ты права. У меня есть и эгоистические мотивы. На самом деле я очень люблю Катю и хочу, чтобы она осталась со мной, — вздохнул Костя.
   Маша изумленно вскинула брови:
   — И это при том, что у Кати будет ребенок от Леши?
   — Я готов его усыновить. Я готов сделать все, что угодно, лишь бы Катя была со мной, — кивнул Костя.
   Маша потрясенно смотрела на него:
   — Похоже, вы действительно любите Катю, если готовы ради нее усыновить ребенка вашего брата. — Маша прошлась по комнате. — Но я не понимаю, чего вы ждете от меня? Что значит: я не должна отказываться от Леши?
   — Первое: будь с ним постоянно рядом, — начал Костя.
   — С Лешей постоянно рядом Катя. И она очень на него влияет. Леша готов выполнять все ее требования. И он в конце концов на ней женится, как Катя и требует, — Маша горько усмехнулась.
   — Катя действительно способна убедить любого, особенно Лешку. Но я умоляю тебя, пока не поздно, прислушаться к моей просьбе. Если мы допустим этот брак, Катя и Леша не будут счастливы! — убежденно воскликнул Костя.
   — Вы ошибаетесь. Уже слишком поздно. Катя беременна, и я не могу заставлять Лешу отказаться от ребенка, — возразила Маша.
   — Но у ребенка будет отец! Я, — твердо сказал Костя. — Ты же тоже любишь Лешку. Так пойди и скажи ему, что не можешь без него жить. Лешка — мямля. Его просто нужно немного подтолкнуть к правильному решению. Он тебя послушает! Особенно, если ты скажешь, что покончишь с собой без его любви. Увидишь, он тут же бросит Катю и будет с тобой.
   Маша, с сомнением глядя на Костю, покачала головой:
   — Нет, я не буду шантажировать Лешу самоубийством. Это глупо и непорядочно.
   Костя горячо закивал:
   — Я согласен. Но другого выхода, к сожалению, я не вижу. Мы должны действовать наверняка. Ты, конечно, поступай, как считаешь нужным. Ты не обязана помогать мне: я столько плохого тебе сделал. Поверь, я очень раскаиваюсь во всем, что натворил. Я вел себя, как полный идиот. Прости…
   Маша молча смотрела на него, и он спросил:
   — Не веришь? Что ж, твое право. Но если в тебе осталась хоть капля человеческого отношения ко мне… Пойми, если Катя не будет со мной, мне вообще незачем жить!
   — Я не вправе влиять на Лешу. Только ему решать, — как поступить. Решит он жениться на Кате — значит, так тому и быть, — ответила Маша. Костя с отчаянием выкрикнул:
   — Но Леша не любит Катю! И ребенка ее не любит! Зачем малышу жить в семье, где он никому не нужен? А я… я уже готов его любить. Пожалуйста, подумай о наших судьбах: о моей и этого еще не рожденного человечка! — жалобно закончил Костя. Маша молчала, Костя с ожиданием смотрел на нее. Наконец Маша убежденно сказала:
   — Нет, Константин Борисович. Нельзя насильно решать за других, как им стать счастливыми. Нужно, смириться и принять все, как есть. Если Катя и Леша поженятся, так тому и быть. Время лечит. Вы все переживете, успокоитесь. Поверьте, мне тоже больно, что Леша не со мной. Но я не посмею разрушить чужую жизнь.
   Костя отрицательно покачал головой, горько усмехнувшись:
   — Красиво говоришь… А сама-то веришь в свои слова? Ты же знаешь: если Катя с Лешей поженятся, будет хорошо только Кате. А ты, я и Лешка будем несчастны. Ну, почему мы трое должны жертвовать собой ради Катиного упрямства? Да Катя и сама не уверена, что будет счастлива с Лешей! Просто поставила себе цель и прет к ней, как танк.
   — Это Катино дело, как ей поступать. И как потом с этим жить, — сухо прервала его Маша.
   — В общем, ты отказываешься помочь нам всем? — еще раз переспросил Костя.
   Маша кивнула:
   — Да, Константин Борисович. Мне не нравится то, что вы предлагаете. Это не для меня.
   Костя посмотрел на нее долгим взглядом, а потом резко развернулся и ушел не попрощавшись.

* * *

   Следователь хорошо продумал операцию по задержанию Ирины. Он вызвал двух милиционеров и проинструктировал их.
   — Выезжаем на обыск, ребята. Надо потрясти одну дамочку. Сразу предупреждаю: будьте внимательны. Это такая хитрая бестия…
   — Ясно, Григорий Тимофеевич, — кивнул один из них. — А что мы будем искать?
   — Бриллианты, — с улыбкой ответил Буряк.
   — И много их там?
   — По моим данным, такая симпатичная кучка — ровно двести шестьдесят четыре штуки.
   Милиционер удивленно присвистнул.
   — Ну что, по коням, ребята! — скомандовал следователь.
   Ирина вовсе не ждала таких гостей. Она собирала вещи, готовясь к отъезду. Счастливая улыбка не покидала ее лица. Все складывалось прекрасно. Когда в дверь позвонили, она решила, что это Борис.
   — Боря, ты? — Ирина бросила взгляд в висящее на стене зеркало, поправила волосы и прокричала в прихожую: — Входи, там открыто…
   Но в комнату, к великому ее удивлению, вошли следователь и два милиционера.
   — Добрый день, Ирина Константиновна. Разрешите войти?
   Ирина изменилась в лице.
   — И чем я обязана столь неожиданному визиту? — спросила она, взяла со стола пачку сигарет и стала искать зажигалку.
   Следователь протянул ей какую-то бумагу. Ирина взяла ее, но читать не стала, а положила на стол и закурила.
   — Что это? — спросила она, показав сигаретой на бумагу, лежащую на столе.
   — Это ордер на обыск квартиры, — ответил следователь.
   — Обыск? Здесь? Но… с какой стати?
   — А вы почитайте постановление, — попросил следователь, но Ирина не двигалась.
   Следователь осмотрелся, заметил упакованные чемоданы.
   — Вы куда-то собрались ехать? Чемоданчики приготовили… — поинтересовался он.
   — А что, нельзя? Мое личное дело, что мне делать, когда и куда ехать!
   — Конечно, ваше. Только придется вам сейчас распаковать чемоданы. Для обыска.
   Обыск начался. Ирина, нервничая, ходила по комнате и беспрестанно курила.
   — Может, все же скажете, что вы ищете? — спросила она наконец. — Вдруг я могу вам помочь? Подскажу, и вы быстрее закончите обыск.
   — Ладно, — согласился следователь. — Подскажите нам, пожалуйста, где у вас спрятаны бриллианты? Мы их быстро опишем, конфискуем и закончим обыск.
   — Вы шутите? Бриллианты? У меня? — Ирина искренне удивилась. — Какая глупость! Нет у меня никаких бриллиантов.
   — Видите? Вы не хотите помочь. Придется нам самим искать, у нас другая информация.
   — Ну и ищите, — согласилась Ирина. — Буду искренне рада за вас, если вы их здесь найдете. Только нельзя ли побыстрее? Я не хочу опоздать на самолет.
   В этот момент в комнату вошел Самойлов. Он тоже не был готов увидеть здесь следователя и милиционеров.
   — Ира, что здесь происходит? — спросил он. Ирина раздосадованно пожала плечами:
   — Спроси у них!
   — Гриша, скажи, что тебе здесь надо? — поинтересовался Самойлов. — Ты решил окончательно мне жизнь испоганить? Теперь через родственников ко мне подбираешься? Да у тебя мания преследования!
   — Успокойся, Борис. Я сейчас совсем не тобой занят.
   — А кем? Скажешь, тебе нужна Ирина?
   — Да, она. И обыск я провожу у нее на предмет обнаружения крупной партии бриллиантов.
   Самойлов не поверил ничему из того, что сказал следователь.
   — Гриша, ну откуда у Ирины могут быть бриллианты? Ты просто свихнулся на них: сначала заставил корабль вернуть, рейс нам испоганил. Теперь, когда увидел, что у нас с Ирой билеты на самолет и мы уезжаем, опять про них вспомнил! — возмущался Самойлов.
   — Поговорим, когда я их найду, — сухо ответил следователь.
   — Да что за идиотизм такой с этими бриллиантами? Объясни! — стал настаивать Борис.
   — Боря, ты не хочешь ничего понимать, — с сожалением отмахнулся следователь. — Не думал я, Боря, что ты вдруг так резко решишь изменить свою жизнь.
   — Завидуешь, что я не порос мхом, как другие в моем возрасте? Да, есть у меня еще порох в пороховницах, — улыбнулся Самойлов и взял со стола авиабилеты.
   — Это замечательно. Но, к сожалению, изменился ты в худшую сторону. Сначала ты обокрал своего друга и партнера. Теперь собрался жену с детьми бросить, — пробурчал Буряк.
   Самойлову это не понравилось:
   — Ни моей жене, ни моим взрослым детям я больше не нужен.
   — Твой сын в больнице в тяжелом состоянии, а ты собрался с сестрой жены развлекаться на курорте, — не успокаивался следователь.
   — Лучше не лезь в мою жизнь, Гриша! Тебе многих вещей не дано понять. Ищи то, что ищешь…
   Обыск подошел к концу, но ничего похожего на бриллианты обнаружено не было.
   — Ну что, представление закончено? — раздраженно спросил Самойлов. — Спасибо вам, господа клоуны, было очень интересно, но нам .пора. Ну что, обыскал несчастную женщину? Ты только слабым можешь свою силу показывать. Когда Лешу похитили, ты не смог его найти. Потом похитителя, этого смотрителя, так и не поймал. Ничего ты не можешь! Лучше бы ты занимался своими прямыми должностными обязанностями, Гриша, а не искал какие-то мифические бриллианты.
   Следователю нечего было отвечать. Он опустил голову и медлил, не уходил, пытался что-то понять или сообразить.
   — Мы можем наконец ехать? Давайте, выходите все из квартиры, ее закрыть нужно, — попросил Самойлов. — Л тебе, Гриша, лучше уволиться из органов. По собственному желанию. Посмешище, а не мент.
   Ирина с урной в руках встала с дивана и направилась к двери.
   Тут у следователя мелькнула мысль.
   — Постойте. Простите, а это что? — спросил он, указывая на урну.
   — Это — урна с прахом моего мужа, — у Ирины на глазах появились слезы.
   — А вот ее мы как раз не доследовали. Дайте-ка сюда, — и следователь протянул руку к урне. — Прошу вас, дайте мне вашу урну. Мы должны ее осмотреть.
   — Гриша, у тебя что, совсем нет совести? Побойся Бога! — взорвался Самойлов. — Ты и так, как мог, унизил Ирину. А теперь еще в урну с прахом ее мужа полезешь?
   Следователь молча подошел к Ирине и забрал урну.
   — Это мой Яша! Что вы делаете? — заплакала Ирина. — Это же святотатство.
   — Найдите понятых, — попросил Буряк милиционеров. — Будем вскрывать.
   — Я вас умоляю: хоть ее не нужно обыскивать. Там только то, что осталось от моего мужа! Моя единственная память о нем! — умоляла Ирина.
   Следователь поднес урну к уху и потряс ее.
   — А дамочка, похоже, обманывает, — сообщил он милиционерам. — Здесь не только память о муже. Здесь явно есть что-то еще…
   Следователь поставил урну на стол, дождался понятых и открыл ее. Он достал из урны мешочек и показал его понятым. Потом внимательно посмотрел на Ирину и Самойлова.
   — Понятые, подойдите, пожалуйста, ближе, — попросил следователь. — Он развязал мешочек и высыпал на стол бриллианты.
   Ирина закрыла глаза. Все рухнуло.
   — Что это? — тихо спросил Самойлов. Следователь молча приступил к оформлению протокола.
   — Итак, при обыске были обнаружены двести шестьдесят четыре бриллианта различного достоинства, — сообщил он через некоторое время. — Так, значит, говоришь, я хреновый мент? По-моему, так ты выразился?
   Теперь Самойлов не знал, что ответить.
   — Хреновый, не хреновый, а то, что искал, нашел, — с довольным видом подвел итог Буряк.
   — Я понятия не имею, что это и откуда! — сообщила Ирина. — Их кто-то подбросил! Там должен быть прах моего мужа! Яши!
   — Не хотите рассказывать сейчас, расскажете потом. Времени у нас с вами будет предостаточно. Понятые свободны, — сказал следователь и обратился к Самойлову: — Ваша поездка откладывается. Надеюсь, это вы уже поняли. Вместо заграничного турне вас ждет увлекательная прогулка в отделение милиции. Сопроводите этих двоих к машине.
   Разочарованная Ирина и ничего не понимающий Самойлов молча спустились по лестнице к милицейской машине. Для них будущая жизнь утратила радужные краски и стала серой и непредсказуемой.

* * *

   Катя собиралась в больницу к Алеше и, как всегда, привела себя в порядок: оделась, управилась с макияжем и осталась довольна своим отражением в зеркале. Конечно, она помнила, что надо быть немножко беременной. Но не знала, как это изобразить. Она вышла из своей комнаты к маме и поинтересовалась:
   — Как, мам? Я хорошо выгляжу?
   — Отлично. Но так, дорогая моя, не пойдет. Смой всю косметику и надень что-нибудь попроще, — посоветовала Таисия.
   — Зачем? — удивилась Катя. — Я иду к Леше, я хочу быть красивой для него.
   — А как насчет твоего нового положения? Ты ждешь ребенка, не забывай об этом, — настаивала мама.
   — Беременная — не значит уродливая, — обиженно сказала Катя.
   — Такой красавице, как ты, Катюша, даже при большом желании не стать уродливой. Но на тебе просто должен появиться некий налет жертвенности. Это и отличает будущих матерей от остальных женщин.
   — И какой я должна теперь быть? — с интересом спросила Катя.
   — Чуть бледной, с легкими синячками под глазами, несчастной. Леше должно быть жалко тебя. Пусть он видит, что тебе тяжело. И знает, что это — по его вине.
   — А он-то в чем виноват? Это же я как бы залетела, — напомнила Катя.
   — А Леша как бы тоже в этом участвовал. И теперь он как бы отец этого как бы ребенка. Пусть понимает, что ты страдаешь за вас двоих. И платьице надень не обтягивающее. Найди что-нибудь посвободнее. Пора, дочь моя, серьезно входить в образ.
   Катя постаралась. Входить в образ она умела и любила. Играть было для нее так же естественно, как дышать. Она так увлекалась, что уже не отличала, где игра, а где нет.
   Она зашла к Леше в палату немного озабоченная и тихо сказала:
   — Здравствуй, Лешенька. Как ты? Я так по тебе соскучилась.
   — Спасибо, я в порядке, — Леша ответил сдержанно.
   — А я вот уже понимаю, что такое — ждать ребенка. Так плохо себя чувствую, — сообщила Катя и немного поморщилась.
   — Кать, я…
   — Но ничего страшного! Всем женщинам бывает плохо во время беременности. Зато потом, когда родится наш малыш… — заулыбалась Катя и обняла Алешу. — Я так рада, что у нас будет маленький. Мы будем так счастливы.
   — Кать, подожди.
   — Ой, я сделала тебе больно? — испугалась Катя. — Где? Позвать медсестру?
   — Катя, не суетись! — с досадой остановил ее Алеша. — Не нужно никого звать, у меня все в порядке.
   — Тогда что случилось? Почему ты меня отталкиваешь? — удивилась Катя. — Леша, что с тобой?
   — Катя, нам надо поговорить. Серьезно.
   — Леша, ты меня пугаешь. О чем таком серьезном тебе нужно со мной поговорить?
   — Катя, я принял окончательное решение.
   — По поводу чего?
   — Катя, я понял: мы не сможем быть вместе. Нам нужно расстаться.
   — Это ты мне уже говорил. Но ведь обстоятельства изменились. И очень сильно. Наш будущий ребенок…
   — Несмотря ни на какие обстоятельства, нашей свадьбы не будет.
   — То есть твой ребенок тебя больше не интересует? Но ему нужен отец!
   — Катя, ребенок здесь ни при чем!
   — Ах, ни при чем?! Ты что, предлагаешь мне от него избавиться? Скажи, я права? Ты предлагаешь мне избавиться от нашего ребенка? Но это же убийство, Леша!
   — Ничего подобного я не говорил. Мне это и в голову не приходило. Я не отказываюсь от него. Я его признаю, у него будет моя фамилия…
   — Но ребенок должен жить в полноценной семье! Где есть папа и мама, где все любят друг друга.
   Алеша посмотрел на Катю и отвел взгляд:
   — Это не наш случай, Катя. И ты это знаешь.
   — Но почему? Почему ты так упорствуешь?
   — Я не могу больше предавать свою любовь к Маше. Прости.
   — Я не переживу этого! Я убью себя! И виноват будешь ты!
   — Перестань, Катя,. — спокойно сказал Алеша. — Ты же взрослый человек. Не надо меня шантажировать.
   — Ты мне не веришь? А вот я сейчас пойду к твоей Маше и прямо у нее на глазах что-нибудь с собой сделаю, сожгу себя, например.
   — Не говори глупостей, Катя.
   — Посмотри на меня. По-твоему, я шучу? Еще как сделаю. Я привыкла добиваться своего! Хотя ты прав. Зачем мне убивать себя? Не я виновата во всей этой ситуации. Виновата Маша. Лучше я убью ее!
   — Катя, не смей, подожди!
   Катя решительно вышла, и Алеша порывисто потянулся следом за ней. И вдруг встал с постели. Одно желание защитить Машу совершило чудо. Он стоял и прислушивался к себе, оценивая свои силы.

* * *

   Костя никак не мог согласиться с тем, что все его усилия не оправдались, и его любовь снова уходит от него. Катя, красавица Катя беременна и уже никогда не станет его женой! Это было выше Костиных сил.
   — Что с тобой? Такой вид, будто с креста только что сняли, — спросил его Лева, когда Костя зашел к нему поговорить.
   — Не сняли, а будто по голове им дали: Катя беременна.
   — Что? От тебя, надеюсь? — поинтересовался Лева.
   — Что ты несешь? Она за Лешку замуж собирается. А меня теперь послала далеко и окончательно.
   — Ну и дела… Может, выпьешь? — предложил Лева.
   — Нет, — отказался Костя. — Не помогает. Только хуже становится.
   — Точно. Это не поможет, — тут же согласился Лева. — Может, тебе другое поможет? Сказать тебе кое-что такое, что проблемы с Катей сразу сделает несерьезными?
   — Что еще произошло?
   — Следователь твой знакомый, сокол неспокойный, продолжает искать бриллианты.
   — Еще бы! Он же ищейка, постоянно землю роет, — хмуро сказал Костя.
   — И он на правильном пути. Видишь ли, Костя, мне пришлось сдать твою тетку.
   — Что ты имеешь в виду? — не понял Костя.
   — А то, что Сан Саныч заложил, что я сводил его с Ириной насчет камушков. Я, конечно, сумел пока выкрутиться, да и тетку твою на голый понт не возьмешь… Но я этого следака хорошо знаю: он будет ее крутить, пока не расколет.
   — И что из этого?
   — А то, что если Ирина расколется, наши с тобой имена обязательно выплывут в связи с этими камушками. И тогда такое начнется…
   — Но я к ним не имею никакого отношения!
   — Зато ты имеешь отношение к похищению Лешки. А насколько мне известно, похитили его именно с целью выяснить, куда делись бриллианты. Так? А уж потом все выкупы и прочее. Вот и делай выводы, имеешь ты отношение к бриллиантам или нет.